Незнакомка приняла протянутое оружие, взглянула на него и резким ударом о наколенную чашечку разломила клинок пополам. Серебро, заговоренное и заколдованное, звякнуло, отлетая в стороны.
      - Ах ты…
      Хорошенькое дело. Теперь я вроде и варркан, но без оружия. Интересно, почему я так доверчив? Слова лишнего не сказал, отдал вещь в чужие руки. Ну и что с того, что эта незнакомка в эротическом железе нас спасла? Наследника, по крайней мере. Сей факт не повод для безусловного доверия.
      Незнакомка тем временем усмехнулась. Скорее всего над моей глупой и недоуменной физиономией. Подкинуло высоко вверх свой меч, который, совершив три полных оборота в воздухе, вонзился в землю по самую ручку у моих ног. Даже не задел ничего ценного. Затем та, которая в полупрозрачных доспехах с выпуклыми конструктивными особенностями, снисходительно погладила меня перчаткой по щеке, отступило назад пару шагов и исчезла вместе с облаком из которого и появилась.
      Я пару раз хлопнул ресницами, пошевелил челюстями в надежде выдать что-нибудь умное, но так ничего и не выдал. Что тут можно сказать? Колдовство высшей пробы. Доставка товаров на дом нуждающихся. Служба спасения для малолетних наследников и чрезмерно уверенных в себе варрканов.
      - Ты видел? - это тот самый малолетний наследник очухался, - Ты видел ее, варркан! Научи меня этому заклинанию. Пожалуйста, варркан.
      Пацан думает, что тетка из парилки, моих рук дело. Не станем его разочаровывать.
      - Сопли подотри, - остановил я напирающего на меня наследника, протягивая ему платок. Все-таки задели слегка. Но наследник парень ничего. На расквашенный нос, из которого кровь хлещет, ноль внимания, - А с заклинанием не получится. Слишком страшное и опасное в неумелых руках.
      - Точно, опасное, - наследник пожирал меня, как бы спасителя своего, широко распахнутыми глазами, - Богиня чуть тебе горло не вспорола. А ты видел ее меч? Это она его тебе оставила? А мне кажется, что мне. Я лучше тебе, варркан, шпагу отцовскую отдам.
      - Помолчи немного, - попросил я наследника, присаживаясь на корточки к торчащей из земли рукоятке оружия.
      Странно. Такое впечатление, что я раньше уже видел этот меч. И даже больше скажу. Вот эти инициалы, нацарапанные на набалдашнике, моих рук дело. Но почему он здесь? И как?
      Оливер подпрыгнул к рукоятке, ухватился за нее и попытался вытащить меч из земли. Я внимательно наблюдал за его действиями, не мешая ни словом, ни делом. Если мои предположения верны и в этом мире есть место для чуда, то у моего юного спутника ничего не выйдет.
      - Не получается? - я легонько постучал в расположенный непосредственно передо мной черепок Оливера, который пыхтел, истекал потом, исходился краснотой, но сдаваться не желал.
      - Не получается, - пять минут пыхтения ни к чему не привели, и наследник устало махнул рукой, - Даже не шевелится. Дерьмо, а не меч. Лучше я с отцовской шпагой похожу.
      - Как хочешь, - пожал я плечами, - Но поверь старому варркану, сынок, что это не просто меч, а лучший меч.
      Я прикоснулся к кожаной рукоятке, и словно огнем обдало все тело. Это он. Я знал. Это мой "Лучший"
      Меч выскользнул из земляного плена мягко и без всякого напряжения. На острие лезвия играло чуть заметное голубое пламя. Пламя, для которого не существовует никаких преград.
      Я, почти не напрягая мышц, рубанул вернувшимся оружием наискосок, и ближайшее ко мне дерево, медленно, не торопясь съехало по срубу на землю.
      - Это тот самый? - прошептал Оливер, доказывая, что в местных сказках и преданиях есть упоминание и об оружии славного варркана.
      - Точно, мой юный друг. Точно, - я крутанул "Лучший" пару раз, вспоминая старого товарища и соратника. Потом осторожно приладил его к старым ременным ножнам. По спине немного похлопает, но шрамов, надеюсь, не оставит, - А ты чего расселся? Манатки в зубы, и за мной. Только шпагу отцовскую подбери.
      Наследник быстренько собрал вещи и затопал у меня за спиной, задавая сотню, а может и тысячу, не считал, разных вопросов. И про новый серебряный меч. И про заклинания разные. И про тетку из облака.
      На вопросы я не отвечал. Хотя один из них, относительно неизвестной спасительницы, меня весьма волновал. Для начала, где она взяла "Лучший"? Ведь его никто и никогда не должен был найти. Таковы условия. И кто она вообще такая? Двигается быстро. Умна, не стала мне шею надрезать. Бесстрашна. Может быть, чертовски красива. Это без комментариев. Немая. Ни слова не сказала. Мда, задачка.
      И это не случайность. В жизни варркана случайностей не бывает. Все действия накладываются друг на друга, как хорошо сложенная мозаика. Вроде ничего не разберешь, а все на своих местах. И на остров меня вытащили не случайно, и пацана в напарники поставили тоже не случайно. И тем более воительница в странных доспехах не ради интереса встретилась. Мда. Вот вам цветочки, а вот и ягодки.
      - А куда мы идем? - Оливер, отчаявшись услышать от меня ответ хоть на один из заданных вопросов в последней попытке получить информацию забежал вперед, преграждая путь.
      Подняв его за плечи, я отставил любознательное существо, которое, на удивление, оказалось слишком легким, в сторону.
      - К Пророку. Живет тут такой парень. Старик. А если задашь еще хоть один вопрос, клянусь твоим папой и твоим народом, что больше у тебя не появится желания спрашивать. Кстати, я тут вот что вспомнил. По всем правилам и законам моего времени, назначаю тебя не только своим учеником и младшим спутником, но также и слугой. Рот закрой. Если бы не мое великое, кхм, колдовство, давно бы был мертв.
      Против фактов не попрешь. Оливер кивнул, соглашаясь на все. В частности на то, что бы переть вместо меня мой же мешок, в котором, помимо пропитания, находилось и два десятка килограммов серебряных кирпичей. Для чего? А на всякий случай. Набреду на заброшенную кузницу, сделаю дополнительное оружие. Ножи, колючки и прочую мелочь. "Лучший", конечно, замечательно. Но в хорошей драке стандартное варркановское вооружение не помешает.
 
      До самого вечера Оливер старательно пыхтел за спиной, волоча на себе двойной груз. С моей стороны нагружать наследника, конечно, плохо, но мне хотелось хоть немного отыграться за его непослушание и желание сделать все по-своему. Если в голове что-то есть, то поймет, и впредь дурацкими выходками заниматься не станет.
      - Все! Больше не могу! - послышался глухой удар, я обернулся и увидел весьма прелюбопытную картину. Оливер, будущий король в каком-то колене, лежал на пузе, широко раскинув руки, уткнувшись носом в прошлогоднюю перепревшую листву. На его спине возвышался огромный горб из двух вещевых мешков. Килограммов сорок, не меньше.
      - Не можешь, не надо, - мне и самому порядком надоело брести по однообразной местности и размышлять над превратностями судьбы и жизни варркана, - Сейчас, мой юный друг, устроим ночлег, разведем костер, набьем животы калориями.
      - Не ем я калории, - прохрипел Оливер, спихивая груз, - Отец предупреждал, что ты, варркан, всякой гадостью подножной питаешься, а я, лично, не приучен.
      - Тогда дуй за дровами, - объяснять что к чему молодому наследнику было лень, - Только далеко не отползай.
      Развалившись на подходящей кочке, я закрыл глаза и внимательно контролировал каждое движение Оливера, который, послушался дельного совета и, кряхтя и постанывая, переползал с места на места, собирая сухие ветки.
      Но молчит. Зубами скрипит, но ни слова. Правильно народная мудрость говорит, с кем поведешься, от того и научишься всяким хорошим, а также, совсем нехорошим, вещам.
      Неблагодарное дело по разведению самого костра я взвалил на свои натруженные плечи. Костер в лесу развести просто. Каждый сможет. Но правильно, так, чтобы не одна гадость нелюдская дым не почуяла, нет. Здесь требуются подготовка и умение. И немного, самая малость, колдовства. Чтобы дым по земле не стелился, а рассеивался невидимым облаком. Чтобы ветки в пламени не трещали. Чтобы запах от готовки по ноздрям нежелательных соседей не гулял.
      - И как же ты, родимый, собираешься науку колдовскую постигать? - спрашиваю я у наследника, поджаривая на огне кусок хлеба, - Я так думаю, что вокруг на сотни и сотни километров ни одного порядочного колдуна не осталось. Кроме меня, естественно. Остальных или скушали, или сами в нелюди подались. Что молчишь?
      Оливер валялся на спине, закинув растопыренные ноги на пенек и, не моргая, пялился на, только ему известную, точку в вечернем небосводе. Разговаривать со мной ему явно не хотелось.
      - Нет, так нет, - подытоживаю я, - Вот что, Оливер, как там тебя по батюшке, Луизович. Я вздремну немного, а ты на страже стой. Или лежи, ежели тебе удобней. Но стой. Если что почувствуешь, то буди немедленно. И не засни. От тебя, Оливер Луизович, зависит сохранность наших жизней. Часика в четыре утра я тебя сменю.
      Не дожидаясь со стороны наследника справедливых возражений, я подложил под голову котомку с двадцатью килограммами серебра, завернулся в плащ и демонстративно засопел с легким налетом варркановского храпа.
      Оливер поругался немного, негромко, правда, и принялся охранять наш покой и сон.
      Я был бы самым последним глупцом, если бы полностью доверился наследнику. Варрканы, вообще, никому не имеют права доверять. Не та профессия. Поэтому предусмотрительно, пока Оливер ползал за дровами, поставил вокруг нашего временного пристанища широкий Круг Чистоты. Очень слабый Круг, предназначенный исключительно для предупреждения появления нежелательных гостей.
      Да и сон у варркана слишком чуток и неспокоен. Тело спит, тело отдыхает. Но разум внимательно прочесывает окрестности в поисках посторонних и подозрительных шумов. И я уверен, что даже если та самая мышь, на соседней полянке, которая сегодня явно переела кузнечиков, запищит от колик в животике, сознание варркана, услышит, доложит и примет все надлежащие меры.
      Ровно в четыре утра я проснулся. Так и хочется сказать, что эта привычка вырабатывалась годами. Но, чего нет, того нет. Выспался, вот и проснулся.
      Костер практически догорел, только редкие головешки переливались красными огоньками. Можно, конечно, подремать до солнышка, но нет никакой радости лежать у остывшего костра.
      Повертев головой, я обнаружил наследника метрах в двадцати от места ночлега. Оливер сидел на пеньке, спиной ко мне и даже не храпел. Жаль медали раздавать не положено.
      Осторожно, без шума, приблизившись к наследнику, я заглянул через его плечо.
      Оливер мурлыкал какую-то местную песню про то, как весело шумят зеленые листья в кронах вековых деревьев, когда их срубаешь под самый корешок, и, закусив верхнюю губу, старательно сооружал из тоненьких веточек венок. Ветки постоянно ломались, но наследник был парнем настырным.
      - Что за дамские штучки? - тихо спросил я, предвкушая удовольствие от реакции наследника. Но, к моему удивлению, Оливер даже не вздрогнул. И, что уж совсем являлось наглостью с его стороны, не повернул голову.
      - Это семейная традиция, - промурлыкал он, - Мы всегда, когда хотим растянуть время, плетем венки. А что?
      - Да нет. Ничего, - Ну и семейка! То веночки по ночам, то молнией по голове.
      - Так я пойду спать? - Оливер встал, потянулся и даже слегка улыбнулся, показывая белые зубы.
      - Со спаньем не получиться, - озабоченно произнес я, наблюдая, как любопытно вытягивается физиономия наследника, - Пора в дорогу, мой юный друг. Да ты не волнуйся. Часа через три на месте будем, там и отоспишься.
      Оливер только окинул меня злым взглядом и отправился собирать вещи.
      Я усмехнулся. Парень умнеет на глазах. Того и гляди совсем исправится. Был он кем? Простым островным наследником. А станет покорителем чужих территорий. Если, конечно, доживет до этого светлого часа.
      Я соврал. То место, о котором говорили лешие, находилось совсем близко. Час ходьбы. Не больше. Можно было бы и вчера дойти, но всем известно, что лешие по ночам никого не принимают. Ни друга, ни врага. Вот рано утречком, другое дело. Встретят на опушке, поздороваются приветливо. А там, смотря как по настроению. Могут и в чащу завести, а могут и в гости позвать. Чтобы потом, естественно, усыпив всякую гражданскую бдительность гостя, опять же, обобрав до нитки, в чащу кружить отправить. Прямо скажем, вредный народец.
      Я не торопился. До восхода солнца было еще далеко. Вокруг все чисто, нет даже намека на нежить. Куда спешить? Тем более, имея такой пыхтящий за спиной обоз. Идет, качается, глаза закрыты, но с ноги не сбивается. Все строго по указанию. Шаг в шаг, след в след. Все же чему-то его там, на острове, научили.
      - Стоп, караван! - я придержал наследника, который пытался по инерции проскочить место прибытия, - На месте мы. Подожди падать. Сейчас к Пророку зайдем, там и свалишься. Если, конечно, он нас примет.
      Дуб Пророка, и в самом деле, прожил на свете не менее тысячу лет. Впился в землю многочисленными корнями, захочешь, с места не сдвинешь. Ни ветрами ураганными, ни силой волшебной. В таких крепостях только Пророкам и жить. Тихо и, практически, безопасно. Главное, чтобы огнем не надумали выкурить. Да и то, дело бесполезное. До кореньев тысячелетних разве доберешься.
      Как советовали лешие, я постучал по дубу три раза, а потом и обошел его вокруг, волоча за собой ничего уже не соображающего наследника. Как только наш торжественный обход закончился, из дерева послышался кашель, а потом и сам голос:
      - Тебе что, погань человеческая, здесь надобно? Или раньше времени подохнуть желаешь? Так это мигом, не затрухает. Превращу вот сейчас в пенек гнилой, чтоб на тебя вороны бестолковые гадили. Вали отсюда, инвалид недоделанный.
      - Красивые слова говоришь, Пророк, - я прислонил Оливера к стволу, а сам тихонечко поскреб ногтями по коре каменной, - Сначала посмотри, кто явился, а потом уж слова грозные говори. Не простой человек к тебе пожаловал, а варркан самый что ни наесть всамделишный.
      Я подождал немного, пока Пророк осознает услышанные слова, потом вежливо постучал по дереву сапогом.
      - Да ты не сомневайся. Выгляни. Я тут вчера твоих братьев леших встретил, от нелюдей бежали, они мне и адресок подкинули.
      Из-за дерева показалось лицо, заросшее зелеными волосами, с картофельным носом и с треугольными ушами. Лицо подслеповато сощурилось и, готовое в любой момент скрыться, внимательно изучало меня с ног до головы.
      - Что-то больно физиономия твоя знакомая, - поморщился Пророк, - Это не тебя я на прошлой неделе в жабу превратил?
      Постарел Пуго. Постарел. Мало того, что глухой, про варркана не расслышал, так еще и слепой. Почти что зятя не узнал. Двести лет, не двести дней.
      - В жабу ты меня не превращал, - я медленно, боясь спугнуть лешего, приблизился, - А встречались мы с тобой при весьма лирических обстоятельствах. Был ты тогда помоложе, побойчее и позеленее. Помогал мне Безору одолеть. А если и сейчас память твоя буксует, то вспомни, дорогой Пуго, ради кого дочь твоя, зеленоглазая Ило, смерть приняла. И с кем потом в другой мир ушла. Мозги то напряги, не поленись.
      Леший по имени Пуго и по призванию Пророк захрипел и схватился за сердце.
      - Варрканушка! Живой! Молодой! Явился!
      - Да уж, - я принял старика лешего в объятия, - Не запылился. Ну-ну, папаша. Ты слезы свои зеленые зря не лей. Не на поминках встретились.
      Пуго утерся, вытер под носом, похлопал ушами.
      - Вот значит как все получается. А я то думал, болтаю-болтаю, а толку с этого, как ягод с березы. Ан нет, прилетел варрканушка, чтоб мир наш загнивший спасти. Знаешь, поди, что происходит?
      - Наслышан. Плохие дела происходят. Вот и за советом к тебе пришел. Поможешь? Как в старые добрые времена?
      - Советом каждый дурак поможет, - леший почесал за ухом, - А вот умным советом только я, да и то по понедельникам. Давай-ка, дорогой варрканушка, здесь топтаться не будем. Нечего следить, да на место жительства наводить. Идем-ка в мои апартаменты неблагоустроенные. Там, за чаркой и поболтаем. И о деле. И о дочке моей. Подожди-ка, а это кто у дерева моего штакетником прикинулся?
      - Да вроде ученик мой, - махнул я рукой, - Парнишка неместный, вашим племенем монстроидальным воспитанный. В детстве не пришибли, так я теперь с ним мучаюсь. Умный, но не выдержанный.
      - Умный, говоришь, парнишка? - ухмыльнулся Пуго, - Ну-ну. Ладно. Тащи своего, хе-хе, парнишку невыдержанного за мной. А то на солнышке утреннем солнечный удар схватит. Как потом отчитываться станешь?
      Намотав воротник наследника на руку, я двинулся следом за лешим. Обошли дуб, постучали по коре три раза, да слова заветные сказали.
      - Черт! - выругался я, очутившись в тесном коридорчике, - Никогда не привыкну к вашим низким потолкам. Нормальные двери давно пора сделать.
      - А нам, лешим, высокие двери по штату не положены, - Пуго старательно вытирал о моховый коврик ноги, - Обувку свою обтрясите. Нынче убирать некому. Да вы заходите. Чай, не чужие.
      Оливер с двумя заплечными мешками никак не хотел пролазить через узкий проем. Пришлось затаскивать его ногами вперед. А он, подлец, храпит, глазом даже не дернет. Только во сне губами причмокивает. Видать, домашнюю перину во сне вспоминает. Так с мешками я его на скамейку и свалил. Продрыхается, сам удобное положение примет. Хоть с мешками, хоть без них.
      - Ну, присаживайся, варрканушка, - леший суетился около шкафов, выставляя на стол нехитрое угощение, - Наливочку сладкую из вишни дикой не предлагаю. Помню, что тебя эта гадость не берет. А вот грибочками соленными, картошечкой пареной, да мясцом жареным попотчую. Самому-то мне много не надо. Что старику от пуза наедаться? Раньше времени помереть можно…
      Пуго замер, прекратил молоть слова приветливые и спросил тихо, с дрожью в голосе:
      - Как там дочка моя поживает. Что ж ты, варрканушка, ничего о ней не рассказываешь. Я, почитай, вот уж двести лет каждую ночь ее во сне вижу. Зеленку мою зеленоглазую. С той самой поры, когда она с принцессой твоей заморской в одну душу вошла, так и не видел ее.
      - Нормально живет, - заверил я лешего, - Носки стирать научилась. Яичницу с первого раза готовить. Свадьбу вот собирались сыграть, да меня к вам затянуло. Это у вас тут два века минуло, а у нас всего ничего. Две недели.
      - Прям из-под венца? - всплеснул руками Пуго.
      - ?Во-во. Из-под него проклятого. Папаша ученика-товарища моего. Захотел, чтобы я мир в очередной раз от заразы черной спас. Но перед тем, как заняться работой этой, решил я с тобой посоветоваться.
      - Посоветуемся, - пообещал леший и залпом оглушил здоровенную кружку наливочки, что из дикой вишни. А как до капли последней допил, так и окосел слегка. Песню затянул, на стол опершись. Про отцовскую любовь, да одиночество зеленое. Пел Пуго, на меня посматривал. Молодость свою вспоминал, зятем любовался.
      Пока Пуго музицировал, я подкрепился, чем было. Обтер губы, тарелки на середину стола отодвинул. Заметив это, леший прервал на полуслове песню.
      - Я так понимаю, варрканушка, что засиживаться у меня, старика, ты не собираешься. Не крути головой. Я ж все понимаю. Дело делать надо, а не живот набивать. Раз за советом явился, так совета и спрашивай.
      - А что спрашивать? Вопрос один. Кто такой Император, и как с ним бороться? Уж больно личность непонятная.
      Леший закряхтел, встал, подошел к шкафу березовому и достал шкатулку увесистую. Поставил ее на стол и извлек две толстых книги, в кожу обернутые.
      - Этот талмуд тебе не надобен, - хлопнул он меня по рукам, когда я попытался взять одну из книг, - Это мемуары мои старческие. Про жизнь прежнюю. И про тебя главы написаны. Самым подробнейшим образом. Приврал, конечно, немного. Про рост там, про силу. Но исключительно для красоты слова эпосного. Но, пока, извини, не для глаз посторонних. А вот эта книга нам понадобиться. Здесь все мои заметки жизненные. Наблюдения и замечания.
      Пуго похрустел пальцами и открыл книгу.
      - Ищем на букву "И". Император. Вот. Как есть все по полочкам. Не богатая по нынешним временам информация, но большего никто тебе не даст. Не обессудь. Почитай пока, а я твоего спутника разбужу, да накормлю. Ты чего его так замордовал?
      - Не сахар, не растает, - отмахнулся я, вглядываясь в корявые строчки лешего.
      - Может и не сахар, - в очередной раз ухмыляется Пуго, - Да заботы требует. Погубишь, хе-хе, парня, потом локти свои лысые да бледные кусать будешь.
      Леший присел рядом со скамейкой, положил ладонь на голову Оливера и зашептал одному ему известные слова. Пусть шепчет. Лешие они горазды таким образом силу человеческую, да и не только человеческую, определять. Ментальные потоки ловить, да душу под микроскопом своим внутренним рассматривать. А мы пока займемся изучением сведений, находящихся на букву "И".
      Инжир… Не то. Интегральная константа развития… Чушь какая-то. Ингредиенты бессмертия… Только для служебного пользования. Вот. Наконец-то. Нашел. Император…
      "… И почернело небо в этот день. И почернела земля в этот день. И почернели души в этот день. Когда пришел он. И сказал он - будите все вы испоганены. И испоганены будут ваши дома и ваши пастбища. И сказал он - служите мне. И тогда увидите, как велик я…".
      Никогда не замечал за лешими склонности к лирике. Нет чтобы изложить все как положено. Дата рождения. Место рождения. Национальность, профессия, судимости. Что там дальше? Кроме лирики.
      "… И не человеком он был. И не зверем он был. И сущность его спрятана была за мыслями чужими, непонятными. И повелел он убивать всякого, кто мыслил. И повелел он убивать всякого, кто не признавал его. А чтобы возвеличить его необъятно, повелел он пожирать тех, кто повержен был…".
      Кровожадный парень, судя по описанию. Но сути пока не улавливаю. Понятно и ежу, что так называемый Император не из простых слоев населения. А вот с чем его едят? И какое отношение он имеет к беспорядкам в этом мире? Ничего.
      "… И встретится он глазами с тем, кто пришел из ни откуда. И почувствует один из них смерть свою. Смерть близкую, не обманную…".
      А это уже из возможных предположений. Поэтому и читать не стоит.Я перевернул страницу. - И это все? - разочарованию моему не было предела. Описания Императора хватило на неполный лист, - А где основные характеристики? Где следствия и причины. Где, на худой конец, настоящее имя?- Что знал, то и написал, - леший в это время тащил слабо упирающегося Оливера к столу, - Я, варрканушка, не справочное бюро, а Пророк. А с Пророка взятки гладки. Ты думаешь, об Императоре кто-то больше тебе расскажет? Ошибаешься. И я так думаю, сам пойди и узнай. У него лично узнай. Это ж твоя работа.- И узнаю, - пообещал я, ругая себя за то, что потерял столько времени ради того, чтобы прочитать ненужную ерунду в записях Пуго, - Скажи только, почему эта гадость в замке человеческом обитает?Леший пристроил наследника на стул и принялся силком скармливать тому картошку с грибами. Оливер поглощал пищу с закрытыми глазами, очевидно, совершенно не воспринимая, что с ним происходит.- Загнал ты парнишку, - леший на мои вопросы не отвечал, - А в нем сила великая скрыта. Или сам не видишь?- Я его силу на своей шкуре испытал, - угрызения совести я не чувствовал. От бессонной ночи, да перетаскивания тяжелых предметов еще никто не помирал, - Чуть не спалил меня молнией, засраненок. Кстати, мне папаша разрешил в случае чего, прибить его при первом же удобном случае.- Ты, варрканушка, конечно великий человек, но дурак полный, - леший покачал головой, - В людях разбираться не научился. Если существу способности даются, то не просто так. Не ради удовольствия. Ты головой не махай. Я поболе тебя на свете пожил. Поболе и знаю, хоть и варркан ты. Вот подожди немного, пройдет время и сам убедишься, что парнишка к тебе не просто так приставлен. - А ко мне просто так никто не пристает, - я послюнявил палец, собираясь перевернуть очередную страницу книги, - У меня как ни встреча, так с кем-нибудь знаменательным. От которого вся история мира зависит. Прямо прохода не дают. И знаешь почему?Леший ответить не успел. Оливер причмокнул губами, приоткрыл глаза, отыскал меня и сказал заплетающимся языком:- Потому, что дурак.И, отпихнув носом миску, свалился на стол, чтобы заснуть сном праведника.- Вот видишь? - я кивнул на спину наследника, - Все умные, аж тошно. А это что такое?Я смотрел на книгу, вернее, на перевернутую страницу. На чистом листе было только одно изображение. Скорее, отпечаток. Маленькой, детской ладошки. Пуго вытянул шею и сделал большие глаза. - Это? Это… Я думаю… Я предполагаю… Это не я. Вот тебе лист кленовый, не я. - Само, что ль, появилось?
      Леший выхватил книгу, рассмотрел оттиск поближе, понюхал и даже попробовал на язык.
      - Странно. Может это лешишки малолетние напроказничали? Над старым дедушкой Пророком подшутили?
      - Тут лешишками и не пахнет, - я осторожно отобрал книгу у Пуго и не спрашивая его разрешения с хрустом вырвал подозрительную страницу, - Это ладонь не лешего, а человеческого ребенка. К тебе в последнее время никто из людей, кроме меня, не заглядывал? Нет?
      Леший отрицательно затряс головой. Лицо его было в высшей степени растерянным и даже испуганным.
      - Черт! Тогда может, объяснишь, как такое могло случиться и обязательно на странице под буквой "И".
      - Да, да, да, да, - зачастил Пуго, покусывая зеленые ногти, - Это странно. Очень и очень странно. Есть у меня одна версия. Даже не версия, а предположение. То, что в книге про Императора записано, ерунда все. Для истории и художественного анализа. А вот что я тебе, варрканушка, скажу. Я слухам лесным, сам знаешь, не доверяю. Но сейчас видно время пришло поверить и им.
      - Выкладывай, - попросил я. В любом слухе есть доля правды. А мне сейчас даже самая малость не повредит.
      Леший прекратил кусать ногти, и принялся пальцами щипать себя за щеки, что говорило о высокой степени возбуждения.
      - Лет шесть назад ко мне в гости городские приходили. Домовые, если по-вашему, по человечьему. Чайку липового попить, да языками потрепать. Тогда с гостями попроще было. И рассказали мне историю странную. Сейчас, варрканушка, сейчас. Волнуюсь я. Рассказывали домовые, будто в той самой крепости, где сейчас Император обосновался, в то время ребенок странный имелся. Годков уж порядочных, а на вид и на мысли словно и не вырастал. Как был желторотом, так и остался. И говаривали домовые, что с головой у него не все в порядке. Толи уронили в детстве, толи задуман так был. Странные вещи про этого ребенка человеческого рассказывали. До восьми лет рос нормально. Все честь по чести. А в день рождения, как раз восемь стукнуло, будто бы прекратил расти. Вот…
      - А твои гости, случаем, не рассказывали о странностях разных? Об эпидемиях? О войнах кровопролитных? - постукивая костяшками пальцев по столу, я задумчиво смотрел на бритую макушку Оливера. Случайностей в этом мире не бывает.
      - А мне и рассказывать ничего не надо, - продолжил леший, - Я и сам все помню. Была эпидемия. Была. Тогда, почитай, полстраны вымерло за один день. И люди, и домовые. И нашего брата, лешего, беда тронула.
      - С того дня все и началось? Так? - я перевел взгляд на Пуго, - Люди в нелюдей превращаться стали? И серебра бояться?
      Пуго ахнул, как умеют ахать только лешие. С легким присвистом, да приседанием.
      - Уж не хочешь ли ты сказать, варрканушка, что Император и тот самый ребенок умственно отсталый…
      - Про отсталость это ты мне сказал, - теперь пришла моя очередь погрызть слегка ногти, - Я лично думаю, что в твоем невысказанном предположении есть истина. Как говорят в моем мире, рядом бродит, глаз не сводит. Ишь ты! Таинственная эпидемия неизвестной болезни в день восьмилетия сына местного короля. Вы еще газеты печатать не научились? Жаль. Хороший заголовок бы получился.
      - Но как? - леший потыкал пальцем в книгу, где красовался отпечаток деткой руки, - Ведь этого же не может быть! Как, варрканушка?
      - А как я в ваш придурошный мир четвертый раз попадаю? Посредством волшебства, будь оно неладно. Чего вам спокойно не живется? Вроде бы ото всех освободил. Безору и Повелителей Мрака разогнал. Так нет. Не живется. Нового монстра воспитали.
      - Да ты, варрканушка, не волнуйся. И не кричи. Криками делу не поможешь. Вот выпей из флакончика. Настоечка корня валерьянового. Вот и ладно. Вот и хорошо.
      Хлебнув пару глотков, я почувствовал себя значительно лучше. Может и корень лешего помог, а может и само варркановское сознание обратно на рельсы вернуло. Хорош, нечего сказать. Разволновался, словно ни разу о колдовстве, да о нечисти не говорили. От криков даже наследник проснулся. Тот, который к делу нашему тоже причастность имеет.
      - Как вы смеете кричать, когда я сплю?
      - Смеем, - заверил я Оливера и, приподняв его за шкварник основательно встряхнул, чтобы закрепить действием свои слова, - Иди-ка сюда, друг любезный. Помощь твоя требуется.
      Приподнятый над полом наследник поболтал ногами и этот, весьма серьезный довод, убедил его в том, что сейчас не время для проявления характера.
      - Тебе вот это ничего не напоминает? - поставив Оливера на ноги, я развернул его голову по направлению к книге, - Никаких ассоциаций? Не тошнит? Сердце не колет? Ты, вообще, чувствуешь что-нибудь?
      - Чувствую, - пробурчал Оливер, - В тоску от твоих вопросов, варркан, впадаю.
      Мы с лешим переглянулись и отрицательно помотали головами. Не то.
      - Ты сюда, умник, смотри. Вот книга. А вот отпечаток.
      Оливер, растирая глаза, приблизился поближе к столу. Склонился над книгой, фыркнул и положил ладонь на оттиск.
      Варркан должен немного предугадывать будущее. Но то, что произошло с наследником я ни как не мог предположить. Какую опасность может скрывать в себе простой лист бумаги? Тем более, что и я его трогал, и Пуго обнюхивал, даже на язык пробовал.
      Но с Оливером дело обстояло иначе. Как только наследник опустил руку на книгу, под его ладонью раздался страшный взрыв и через миг парнишка стекал с противоположной стенки, прижимая раненую руку к груди и визжа от дикой боли.
      Пуго бросился на помощь с криком: - "Убивают!", а я быстренько, воспользовавшись деревянной ложкой, чтоб не дай бог не долбануло, захлопнул книгу. Но перед тем, как листы закрылись, я успел заметить на месте отпечатка детской ладони ухмыляющуюся рожицу восьмилетнего мальчишки. И в руках он сжимал глиняную фигурку человека, очень похожего на варркана. То есть на меня.