После тщательного осмотра, сопровождаемого всякими латинскими изречениями и щекоткой, я милостиво разрешил пациентам одеться и заняться обустройством лагеря.
      Пока насмерть перепуганные латынью моряки собирали дрова и сооружали небольшой трехместный шалаш, я осмотрел вещи, которые предусмотрительно захватил с собой. Знаю, некоторые не одобрили бы моего поступка, граничащего с мародерством, но на мне была дурно пахнущая одежда, которая порядком оскорбляла мои эстетические чувства.
      Я долго благодарил Господа за то, что он послал мне вместе с веселой ночкой предусмотрительного варркана. В мешке лежала вся его одежда.
      Из оружия, кроме меча, в наследство мне достался великолепный серебряный кинжал и всякая серебряная мелочь.
      Держа перед собой меч, я печально подумал, что варркан всегда найдет возможность помочь другу-варркану.
      ГЛАВА 4
      АРМИЯ НА РАВНИНЕ
      Свое внезапное появление в этом мире я связывал с тем, что какой-то разум или сила, вполне возможно, Глаз Дракона, захотел, чтобы именно я и никто другой занялся распутыванием клубка непонятностей, образовавшихся в этом мире. Все факты, собранные мной за короткий промежуток времени пребывания здесь, указывали, что путь мой лежит к берегу моря, точнее, океана, и, возможно, даже дальше - за Край Света. Хотя, скажу откровенно, у меня было мало желания драться со всем войском дьявола, принявшего обличье варркана. Да еще и мое имя.
      Но тем не менее чем ближе мы подходили к побережью и чем чаще на нашем пути встречались беженцы, тем загадочнее становился вопрос:
      - Кому это все надо?
      - Что ты говоришь, Файон? О-о! Я и не замечал за собой такой привычки разговаривать с самим собою. Надо будет провериться у врача, когда вернусь обратно. Или не вернусь? Нет. Лучше вернусь.
      - Ничего, Слистер, просто я разговариваю с духами.
      Слистер уважительно посмотрел на меня и ничего не сказал, а я продолжал размышлять уже молча.
      Перебрав всех своих знакомых и поставив вышеуказанный вопрос, я остановился на двух кандидатурах: волшебники Корч и Великие Шептуны. Но и здесь возникали свои вопросы. Корч мог позаботиться о себе сам, а Шептунам мое присутствие, прошу прощения, вообще до фени. Остается одно предположение. Все это как-то связано с принцессой. Сама принцесса? Возможно! Ее мать-ведьма? Почему бы и нет1 Глаз Дракона? Вполне вероятно! Причем, он же и пропал при переносе.
      Я остановился на Глазе Дракона. Отчасти потому, что, "обвиняя" камень, я волновался меньше всего.
      Чем ближе к морю, тем больше беженцев, спасающих жизнь от черного дьявола. Разговоры с ними не радовали.
      Орды дьявола захватывали один город за другим. Жалкое сопротивление, оказанное им королевскими войсками, ни к чему не приводило. Скорее всего, война проигрывается не из-за неумения ее вести, как говорили одни, и не из-за страха перед нежитью, как говорили другие. Война проигрывается по причине скупости. Почему скупости? Любой мало-мальски взрослый человек, будь у него серебряное оружие, перед тем, как умереть от лап или зубов нелюдей, унесет с собой, по крайней мере, трех представителей темного мира. Если бы так, то никакой речи о захватнической войне не было. Но все обстояло гораздо сложнее.
      Король, да простит Его Величество мои слова, век бы его не видеть и не слышать, и все его сановные придворные, скорее удавятся, чем выделят армии серебро для изготовления нужного количества оружия. А отсюда и последствия. Идти против нежити со стальным мечом -все равно, что гонять воду вилкой.
      Именно об этом обо всем я и сказал Слистеру и Коду, когда под вечер с одного из холмов мы увидели интересную картину. Прямо под нами, на равнине, раскинулось огромное войско.
      Это были не маленькие отряды феодалов, я имею в виду графьев и баронов, и даже не городские ополчения. Это было войско огромное и бесчисленное. По всей видимости, у кого-то хватило ума заключить мирное соглашение и собрать все разрозненные отряды в одну большую армию. Надвигающиеся события оказались этому причиной.
      Насколько я знал, здесь собралась самая большая армия за все существование этого мира. Со всех сторон в нее стекались крупные отряды, маленькие отряды и просто смельчаки, которые выше своей жизни ценили свободу и чистоту мира.
      Стоя на вершине холма и слушая краем уха рассуждения Слистера о снабжении этакой силищи, я думал о том, какая жуткая судьба ожидает всех этих людей. И кажется, я понял, почему я здесь.
      - Послушай, Файон, - Слистеру потребовалось основательно встряхнуть меня, прежде чем я соизволил оторваться от своих мыслей. - А не спуститься ли нам вниз и не вступить ли в эту армию?
      Ну вот, началось! Как только Слистер чует запах вина, он готов отдаться кому угодно. Посмотрев на Кода, я увидел в его глазах такое же желание. Старательно почесав свою, кстати сказать, совершенно лысую голову, Код философски произнес:
      - Для этого мы и шли сюда, одни мы - ничто, а все вместе...
      Ну что ж, иногда и эта голова порождает умные мысли.
      - Ну и что ж тогда мы стоим здесь? Считая разговор оконченным, я стал спускаться с холма навстречу усиливающемуся шуму лагеря.
      Тот, кто придумал это все, - несомненно умный малый. Не доходя до ближайших палаток приличного расстояния, мы были остановлены патрулем. Эти парни выскочили как-будто из-под земли. Человек десять вооруженных до зубов солдат преградили нам путь. Пока они приближались, я успел получить подтверждение своим опасениям насчет вооружения этой, с позволения сказать, армии. Кроме обычного металлического оружия у них имелись деревянные колья. Да и то, четверо из десяти держали в руках не осиновые, а березовые дрючки. - Эй, стоять! Кто вы и откуда идете? За всех нас ответил Слистер, имевший тот голос, который был нужен:
      - Если мы не ошибаемся, мы пришли в армию, которая будет сражаться с проклятым и ненавистным нам черным дьяволом!
      Ну что ж. Неплохо, неплохо. Немного цветисто, но это не повредит.
      Я бы рассмеялся, если бы эти ребята пропустили нас просто так. Но дело было поставлено на серьезную, я бы сказал, на научную основу. Оказывается, кроме всего прочего, ребята даже решили сделать анализ нашей крови. Наука, граничащая с магией!
      - Ну-ка, подходите по одному! - Слистер ломанулся так быстро, что опешивший голос тут же прокомментировал: - Ну-ну. Не так быстро. И если не хотите, чтобы вас насадили на осиновый кол, не делайте резких движений. И оголите левую руку по локоть.
      Слистер, кроме всего, был еще и очень послушен и тут же задрал рукав до самого плеча. Один из солдат вытащил небольшой серебряный нож и сделал аккуратный надрез на руке Слистера.
      Совершенно согласен с таким решением вопроса о пропусках. Нормальному человеку подобный надрез - тьфу. А вот нечисти стоит опасаться серебряного ножа, даже если он из столового набора на двенадцать персон. Оборотни -хитрые бестии, они не только в человека, в вашу тещу обернуться могут. Такие вот твари. И почему это я никогда не прибегал к такой форме проверки? Наверное, потому что у меня сознание, как серебро, раз - и все ясно!
      Следом за Кодом тест на лояльность прошел и я. Раскатывая рукав, я спросил у солдата, который показался мне более смышленым: - И куда теперь, землячок? Вон, видите -палатка с синим знаменем? Идите туда!
      Солдат показал направление и вслед за своими товарищами спрыгнул в вырытый окоп. Тоже неплохо. С одной стороны приятно, что военная техника не стоит на месте. Но если дело дошло до фортификационных сооружений, то жди большой потасовки. На их месте, я окружил бы лагерь тройной серебряной колючей проволокой. И всего одно КП, где принимают передачи.
      Лагерь представлял собой обыкновенный табор, где среди баронских шатров с развевающимися флагами ютились скромненькие палатки простых "тружеников войны". Стягов, штандартов, флагов и просто флажочков было столько, что у меня устал язык говорить морячкам, откуда кто сюда прибыл. В конце концов я просто послал ребят подальше.
      Как и в обычном таборе жизнь солдат не отличалась разнообразием. Пока я дошел до так называемого приемного пункта, я стал свидетелем двух драк, трех попоек и еще одной потасовки из-за какой-то девицы.
      Глядя на сияющие рожи Слистера и Кода, я подумал, что уж они-то от скуки страдать не будут. Ведь они - простые парни, волею судьбы занесенные на дорогу варркана.
      У палатки с синим флагом мое мнение о дисциплине в лагере переменилось в лучшую сторону. В кольце воинов около входа с зашторенными пологами стоял стол. За ним сидел бравый вояка с пышными усами в звании капитана. Или ефрейтора - я никак не мог запомнить знаки различия в королевствах. Но, все равно, помня знаменитую поговорку, что лучше иметь не очень хорошую дочь, чем сына-ефрейтора, я сразу отнесся к парню с некоторой долей предубеждения. Хотя, скорее всего, я просто недолюбливаю солдат-секретарей, впрочем, к женщинам-секретаршам отношусь с особым расположением, что никак не сказывается на процессе работы.
      Все обращались к вояке "достопочтимый", и, для собственного спокойствия, я решил его так и называть. К столу сквозь коридор воинов тянулась цепочка людей. Прием на службу и постановка на довольствие были предельно просты. Повторная проверка на лояльность серебряным ножом, несколько вопросов по биографии, отпечаток большого пальца в измочаленной книге и медальон на шею. Все! Ты - солдат. Заканчивалась процедура хорошим пинком в зад.
      Очередь, хоть и двигалась довольно быстро, была длинна. И стоять в ней мне не улыбалось. Поэтому я, недолго думая, кликнул Слистера и Кода, и направился прямо в то место очереди, где она входила в защищенный воинами круг. Вид троих оборванных, но полных мрачного веселья парней не позволил сказать что-либо в наш адрес. Очередь расступилась, и мы спокойно встали в нее. Наверное, у меня остался маленький комплекс, потому что, когда мы заняли место, я, обращаясь скорее к своей заснувшей совести, чем к стоящим позади людям, пробормотал: - А мы тут стояли...
      Все равно у меня хватило времени, чтобы подумать о том, правильно ли я сделал, что пришел сюда. Хотя я и ругал себя последними словами, но понимал, что если слухи о черном дьяволе верны, то одному мне не справиться.
      Сначала - общая обстановка, затем - разведка и информация. А уж потом можно заняться и одиночной охотой. Ведь не секрет, что варркан предпочитает охотиться в одиночку. Мы, как матерые волки, всегда и везде бродим одни. Объединение варрканов не только не приносит ожидаемой мощи, но и часто оказывает вред.
      Варркану нужен простор. Я не имею в виду территориальный простор. Всякое волшебство имеет размытую линию действия. А если рядом с тобой сражается такой же варркан, то десять раз подумаешь, прежде чем один раз применишь колдовство.
      Вот с такими мыслями, незаметно для себя, я оказался у стола, застеленного грубым черным сукном.
      Бравый вояка, тупо глядя в свою книгу и совершенно не интересуясь стоящей перед ним личностью, рявкнул: - Руку!
      Я сунул ему под нос свою левую руку и подождал, пока подскочивший солдат сделает мне надрез серебряным ножом.
      Секунд через десять капитан-ефрейтор поднял глаза, посмотрел на рану и, естественно, ничего предосудительного не увидел. Продолжая заполнять бланк, он все тем же рявкающим голосом спросил:
      - Имя?
      - Серж.
      - Откуда?
      - С севера.
      Такой простой ответ его явно не устроил, потому что он, наконец, поднял свои глаза и рявкнул в два раза громче: - Из какого города, болван? Я не стал выяснять, кто из нас больший болван, и просто ответил:
      - Из города Воема, достопочтимый капитан. Видимо, я все-таки ошибся в звании. До капитана ему было далеко. Иначе чем объяснить, что он сразу подобрел и уже ровным голосом продолжал вести опрос:
      - Отца как звали? Я сказал истинную правду:
      - Виктором нарекли.
      Записав все, что ему было нужно, он пододвинул ко мне тетрадь: - Вот здесь прижми большой палец. М-да, чернил нет. Эти ребята, видимо, думали, что раз мы из болванов, то и руки у нас грязные. Посмотрев в книгу, я прочел: Серж Воемский. Вот так рождается история.
      - Позвольте ваше перо, достопочтимый капитан?
      Глаза капитана, или как его там, удивленно уставились на меня.
      - Ты что, грамоте обучен?
      - Соображаю немного, - ответил я, скромно опустив глаза, ругая себя последними словами за глупость и думая, как выкрутиться из этого положения. Мне совсем не улыбалось сидеть в канцелярии и изводить горы чернил и бумаги.
      Капитан-ефрейтор, бурно проявляя радость, потер руки.
      - Давай-давай, а то мне помощник нужен. Доброта его не знала границ. Он уже видел меня, сидящим за столом, день и ночь записывающим прибывающих новобранцев. Угу! Дождешься, как же!
      Вояка-писарь услужливо протянул мне перо. Я густо обмакнул перо в черные чернила и, роняя крупные капли на книгу, понес руку к тому месту, где находились мои фамильные данные. Капитан даже ничего не сказал об оставленных мною каплях, он привстал, жадно наблюдая за тем, как я ставлю свою подпись.
      Для меня это означало бы беспросветную канцелярскую каторгу. Поэтому я откинулся немного назад, закусил нижнюю губу и поводил пером над бумагой.
      - Ну, давай быстрей!
      Я не стал больше испытывать терпение капитана и, решившись, поставил напротив своей фамилии жирный-прежирный крест.
      Следующие пять минут, сморщив от удовольствия нос, я рассматривал свою работу и совершенно не понимал, почему капитан-ефрейтор надрывает свои легкие. Ради сохранения своих нервных клеток, я не вслушивался в слова, которые звучали в мой адрес. Но ^насколько удалось уловить, самым мягким эпитетом в мой адрес было нечто, вошедшее в состав сложного предложения. Примерно это звучало так: "...скотина деревенская... вонючка... твою...".
      Для капитана он ругался неплохо. Наконец поток иссяк, и капитан-ефрейтор плюхнулся без сил в свое кресло. Руки его бессильно повисли. Моя грамотность оказалась блефом, и вместе с ней лопнула мечта об отдыхе. Явно презирая меня, капитан покопался в стоящем рядом со столом ящике, достал медальон и швырнул его мне.
      - Выбирай себе оружие и чтоб духу твоего здесь не было. - У меня уже есть оружие. Я развернулся и пошел к выходу из охраняемого круга. Больше от капитана мне ничего не требовалось, и я старался поскорее от него улизнуть. Но меня задержал рявкающий голос канцеляриста:
      - А ну, стой! Я остановился и посмотрел через плечо.
      - Что у тебя за оружие?
      - Меч.
      - Покажи!
      - Зачем?
      Капитан не выдержал и рявкнул:
      - Покажи меч,...!
      Мне не очень хотелось показывать свое оружие, но, по-видимому, другого выхода не осталось. Сам виноват. Он наверняка что-то заметил. Или просто рукоять привлекла его внимание, или плохо укрытое серебро. Одним движением меч оказался у меня в руках.
      - Серебряный? - выражение глаз капитана мне не понравилось.
      - Серебряный.
      - Откуда?
      - От верблюда, - честное слово, я просто не мог удержаться от старой шутки, но еще забавнее, что капитан никогда не слышал о верблюдах. - Семейная реликвия.
      Капитан хищно подвигал сложенными в трубочку губами:
      - Тебе необходимо оставить его здесь. Серебром будут сражаться только самые опытные.
      - А что будут делать остальные? - Другие будут драться кинжалами и осиновыми кольями.
      - Конечно, серебра в этой стране хватает только на пуговицы для придворных.
      - Замолчи, деревенщина. Что ты можешь знать о придворных. Довольно разговоров, отдай меч. Им будет владеть достойный. - Мне кажется, что этот достойный ты? Капитан-ефрейтор больше не считал необходимым вести со мной беседу и переложил всю ответственность на плечи солдат. - Охрана! Отобрать у него меч! Ну это уж слишком. Я мог бы позволить себе принять оскорбления в свой адрес - не велика птица. Но в данном случае дело касалось меча погибшего варркана. И отдать его в чужие руки я считал совершенно невозможным.
      Я не стал дожидаться, пока ко мне подбегут солдаты. Оказалось гораздо проще подскочить к штабной крысе, упереть острие меча в верхнюю пуговицу его мундира и сладким до омерзения голосом проговорить:
      - Я думаю, что и сам могу доказать, что по праву владею мечом моих предков.
      Капитан заметно побледнел и остановил подбегающих солдат.
      - Ты хочешь убить меня?
      - Нет. Просто я хочу доказать, что никому не позволю себя грабить.
      Капитан думал недолго. Ровно столько, сколько времени потребовалось крупной капле пота скатиться по его лбу, затем по носу и, сорвавшись, впитаться в землю.
      - Хорошо. Ты будешь драться, но если ты проиграешь, то проиграешь не только меч, но и жизнь.
      В знак согласия я отсалютовал мечом и отошел на два шага. Капитан огляделся и позвал солдата:
      - Стонг! Убей этого ублюдка и получишь... очередное звание.
      Стонг, скорее крупный, чем толстый, вытащив меч, пошел на меня. С одного взгляда было ясно, что он прекрасный фехтовальщик. А если прибавить к этому повышение в чине, то передо мной стоял настоящий убийца хитрых варрканов. Несмотря на кажущуюся тучность, Стонг двигался легко и быстро. Сила удара у него была приличной, и меч он держал крепко. Поэтому мне понадобилось немного больше времени, чтобы, закрутив, выбить меч из его рук. Парень остался с пустыми руками и явно не сразу сообразил, что произошло.
      - Можно попробовать снова? - спросил он, глядя на меня умоляющими глазами.
      Интересное дело! Можно ли попробовать убить меня еще раз? Конечно, можно! Да и кто откажет человеку с такими просящими глазами? Но тут в дело вмешался капитан-ефрейтор.
      - Стонг, Давид, Слут! Убейте его! Это было нарушением правил. Даже названные солдаты не одобряли приказ, но, повинуясь старшему, обнажили мечи.
      - Капитан! - я обернулся к вояке: - Если вы сейчас же не отмените свой приказ, то сначала умрут эти трое парней, а потом вы.
      "Капитан" ничего не хотел слушать.
      - Убейте это чертово отродье, и все вы получите повышение и...
      Я уже не слушал, что наобещал этим ребятам мерзавец-канцелярист. Потому что уже занялся делом. Я несколько раз рассек воздух в немыслимых траекториях и замер в боевой стойке варркана.
      Внезапно занавески палатки распахнулись, и голос человека, появившегося из шатра, предотвратил кровопролитие. Впрочем, я бы никогда не решился без особой необходимости убить человека.
      - Прекратить! Опустите оружие! Вышедший из палатки человек по количеству пуговиц и знаков различия был очевидно гораздо выше званием, чем мой капитан, потому что последний повернулся к нему с нескрываемым почтением.
      - Что здесь происходит? Капитан еще раз поклонился и сказал:
      - Вот этот парень, - его палец указал на мою грудь, - говорит, что меч ему достался от отца.
      - Ну и что тут особенного?
      - Он врет, сир! Как мог серебряный меч оказаться у семьи босяков?
      Глаза человека, которого назвали "сиром", что говорило о его очень высоком происхождении, обратились ко мне.
      - А что скажешь ты?
      - Уважаемый, - начал я, старательно подбирая соответствующую интонацию. Я не знаю, кто вы, но уверен, что вы справедливо рассудите наш спор. Я простой человек, и отец мой был простым человеком. А этот меч передается в нашей семье из поколения в поколение.
      - Знаешь ли ты, кому принадлежит этот меч? Этот меч принадлежит варрканам, им и только им.
      - Я уже доказал свое право владеть им. Ваш человек это подтвердит. Я кивнул на капитана.
      Взгляд знатной особы перескочил на капитана. Тот покраснел как свекла и попытался что-то сказать, но "сир" остановил его величественным жестом руки.
      - Я слышал все из палатки. Вас хотели убить, а вы поклялись убить за это трех моих солдат, да еще впридачу и моего адъютанта?
      - Все именно так и было, сир.
      - Ну что ж, парень, ты меня убедил. Думаю, тебя вместе с твоим мечом следует .направить в отряд варрканов. Там от тебя будет больше толку.
      Я предчувствовал подобное развитие событий и приготовил достойный ответ.
      - Сир! Варрканы - гордый народ. И если к ним приведут простого неотесанного парня да еще с серебряным мечом, появится много недовольных. И я не уверен, что моя жизнь будет в безопасности.
      - А ты умен, парень! - незнакомец смотрел на меня сквозь узкие бойницы своих глаз. -Я говорю, что думаю.
      Еще по дороге сюда я представлял, какая встреча меня ожидает, если станет известно, кто я есть на самом деле. Простой поркой здесь дело не ограничится. А кто меня может узнать? Кроме варрканов, с которыми я находился в замке Корч, - никто. А их насчитывалось, по меньшей мере, человек пятьдесят. И, наверняка, любой мало-мальски грамотный варркан разглядит во мне собрата по плащу, как бы я не маскировался. Явившись сюда, я многим рисковал. Если меня опознают крышка. Поди попробуй докажи, что ты не дьявол. Но мне, кажется, удалось все-таки убедить "сира" в своей непригодности и неуживчивости, поэтому я получил назначение в другой отряд. Уже на выходе из охраняемого круга, меня нагнал солдат:
      - Сир желает, чтобы ты зашел к нему в палатку вечером.
      Странная просьба для высокородного господина. Хотя, кто знает, на какие причуды способны эти напыщенные вельможи.
      Мои друзья уже ждали меня. Естественно, все их эмоции были направлены на воспоминание о схватке между мной и капитаном:
      - Мы уж думали, что тебя сейчас прирежут. Что у вас там случилось? Командиру не понравилась моя профессия. - Что? Ты рассказал им, кто ты есть? Ты сказал им правду?
      - Милые соратники - я снисходительно посмотрел на бывших моряков, запомните раз и навсегда: я всегда говорю правду. И на этот раз тоже. Я сказал, что работаю ассенизатором. Разве я сказал неправду? Ребята молчаливо согласились. Через полчаса мы нашли отряд, к которому нас откомандировали. Визитной карточкой в нашем случае служил металлический медальон - оловянная пластинка, на которой были выдавлены символы отряда, роты и палатки.
      Я надеялся, что уединюсь со своими друзьями, но палатка оказалась явно непригодной для этого. Она была слишком большая, и на момент нашего прибытия в ней находилось человек сорок солдат. Внутри пахло потом и перегаром. Первое, что нас встретило, была брань. Ругались, а вернее, спорили, два парня лет по тридцати.
      Разбирая свои нехитрые пожитки, я краем уха слушал спор. Кстати, я давно заметил, чтобы понять, спорят люди или объясняются между собой в любви, требуется всего лишь встать между ними. И если получишь по шее, значит -спорят. Если не получишь, значит, разговор идет о любви. Вот так-то. Правда, бывает, что влюбленные дают по шее гораздо больнее, но это не стоит принимать во внимание, влюбленные - они все психи.
      Говорили как раз на интересующую меня тему.
      - А ты представляешь, если на нас набросятся боболоки? Это тебе не вурдалаки, которых колом по башке - и все.
      - Да что ты понимаешь в боболоках? Это все так, мелочь! Вот я слышал, что в ихнем войске полно перебежавших варрканов. Вот чего бояться надо! А ты боболоки!
      - Да! Варрканы - это серьезно. Но насчет того, что их много, это ты загнул!
      - Да не сойти мне с этого места! - глухой удар кулаком в грудь.
      Я всегда уважаю чужое мнение в споре, но сейчас мне стало обидно. Зачем ради одного позорить всех? Слухи - слухами, но нужно и меру знать. А посему...
      - Эй, ты чего это? - послышалось с места проведения спора. - Чеза фокусы!
      Парень, доказывающий, что армия нелюдей изобилует варрканами, прирос к земле в буквальном смысле этого слова. Он тщетно пытался оторвать ноги от земли, но... За все сказанное надо платить.
      Я не мог долго держать его в таком положении. Требовалось постоянно смотреть на него, а это могли заметить. Мало ли в армии осведомителей. И поэтому я был рад, когда парень, побледнев и истекая потом, заголосил:
      - Всевышний' Услышь меня, слугу своего преданного! Солгал я! Неведомо мне сколько варрканов в той армии. Каюсь! Ну что ж, кающихся надо прощать. Гуляй. В тот же миг парень освободился и, громко славя Господа, бросился вон из палатки. Скажу честно, я был за него рад. Приятно, когда заблудшие овцы возвращаются в свое стадо.
      Проводив его взглядами и обсудив происшествие, присутствующие занялись своими делами. Этих толстокожих парней расшевелить можно было только вином и женщинами. Все остальное занимает их сознание ровно столько, сколько длится происшествие.
      Но второй спорщик, то ли не досказал приготовленную мысль, то ли был прирожденным оратором, все-таки закончил свою мысль, обращаясь ко всем и ни к кому в отдельности:
      - А главный у них - точно варркан! В принцессу ихнюю влюбился, а принцесса - на кикимору похожа!
      Его слова были встречены дружным веселым смехом, за которым шла отборная ругань. Я не понимал, чем вызван этот смех. Если тем, что принцесса похожа на кикимору, то я видал таких кикимор!.. Пальчики оближешь. И не чета некоторым. А вообще-то на вкус и цвет, извините, - никаких новых данных наука на сей счет не приготовила.
      - С принцессой еще разобраться надо! - это я, придурок, вылез со своим мнением.
      Большинство присутствующих, мгновенно оценили обстановку, замолчали, ожидая дальнейших событий.
      - Это что за герой? - сам ты, засранец!
      - А он, наверное, эту принцессу видел? -так я тебе об этом и сказал! - А может, он шпион?
      Придумать что-то путное на этот раз мне помешал кулак Слистера, который сшиб с ног самого говорливого. То, что парень оказался в долгой отключке, я не сомневался. Но происходящее, а тем более вероятное будущее, не устраивало меня. В таких случаях лучше всего все сразу перевести в шутку.
      - Все в порядке, ребята! Митинг окончен, прошу всех разойтись! Я немного подумал и внушительно добавил:
      - Мы ведь из личной охраны герцога Шварценеггера!
      Не знаю, слышали ли ребята о Шварценеггере и его предполагаемой охране, но тем не менее инцидент был исчерпан, митингующие разошлись по домам, а войска отправились в казармы.
      Полчаса спустя мы сидели в углу палатки в гордом одиночестве. Таинственный герцог оказал весьма похвальную услугу, к нам просто боялись и близко подходить. Ну и правильно! Страна должна знать своих героев.
      - Файон, - ковыряясь носком сапога в земле чуть слышно говорил Слистер, не нравится мне вся эта заваруха. Не так я предполагал себе войско, сражающееся с армией нелюдей!
      - А я думал, что самое главное для тебя -наличие полевой кухни и порядочное количество вина, - усмехнулся я.
      - Файон, я говорю серьезно!
      - И я серьезно! Ты думал, тебе сразу выдадут блестящую форму, серебряное оружие И будут учить ходить строем?
      - Ну, примерно так, - смущенно ответил великан.
      Бьюсь об заклад, что именно такие мысли и были в этой огромной голове, когда Слистер спешил вниз с холма в низину.
      - А Код, наверное, думал, что ему Будут платить по десять монет в день? обернулся я к Коду.
      Код встрепенулся, удивленно посмотрел на меня и тут же сплюнул:
      - Все время забываю, с кем имею дело. При тебе даже подумать ничего нельзя.
      - Не обижайтесь, друзья! Варркан, как и священник, должен знать все мысли окружающих.
      Не объяснять же парням, что читать мысли всех подряд довольно сложно и требует затрат многих сил.
      - А кто такие священники? - последовал вопрос.
      Пришло мое время плеваться. Я все время забываю, что некоторых понятий здесь просто не существует.
      - Священник, это... знахарь. Да, знахарь! -я остался весьма доволен своим объяснением.
      - А-а, - протянул Код. - А мы знахарей ^ всегда на реях вешали. Я строго посмотрел на бывшего моряка:
      - Вешать на реях нехорошо!
      - А что же с ними делать? - озадачил меня Слистер.
      - Что делать? - я внимательно посмотрел на ребят, перебирая в уме все возможные ответы. Ничего достойного не придумав, я сказал первое, что пришло на ум.
      - Вешать нехорошо! Лучше отдавать их на съедение акулам.
      - Слушай, а это дельная мысль1 - почесал в своей лысой голове Код, а я лишний раз убедился, что плоды цивилизации не всегда несут добро. - Серж Воемский?
      В палатку вошел солдат и обвел полутемное помещение взглядом.
      - Слистер! Код! Это за мной. Встреча перенесена на более ранний период. Послушайте меня. Если я не вернусь - всякое может случиться, - послушайте моего совета: при первой же возможности покидайте лагерь.
      - Но, Файон...
      - Помолчи, Слистер, я знаю, что ты хочешь сказать. Это войско обречено. Только чудо спасет его. А у меня и так достаточно много друзей погибло.
      В мое плечо уперлось чья-то рука. Я обернулся. На меня смотрели хитрые глаза капитана-ефрейтора.
      - Пойдем, солдат. Сир хочет тебя видеть. И не забудь свой серебряный меч.
      У палатки меня обыскали. Искали не оружие, меч был оставлен. Ничего не объяснив, стража, состоящая из отборных молодцов, расступилась и пропустила меня внутрь.
      Человек, пожелавший меня видеть, сидел в высоком деревянном кресле. Около пятидесяти лет, холост, любит деньги, выпивку и, вполне возможно, еще может приударить за слабым полом. Все это было написано на его лице, нужно знать только, как читать. Можно было бы и выяснить, В чем Причина преждевременной встречи, но копаться в чужих мозгах, все равно что рыться в чужом белье. В этом занятии мало приятного. Можно узнать о человеке прошлое, можно прочесть и настоящее. Но меня приучили не доверять настоящему. В экстремальных ситуациях люди порой делают вещи, не контролируемые мозгом. Ко всему сказанному остается добавить, что мне интересно следовать за событиями по мере их развития, а не подглядывать за ними в замочную скважину. Что поделать! Я - прирожденный романтик и искатель приключений.
      Обстановка в палатке была спартанской: кровать из грубых шкур, низкий стол с картой побережья на нем и скамья, на которую мне предложил усесться гостеприимный хозяин. Первые же его слова озадачивали. - Ты не слишком похож на деревенского парня.
      Наверное, от того, что мы находились в палатке, голос хозяина показался мне глуховатым. -Аяив самом деле не из деревни. Почему я решил играть начистоту? Сам не могу понять. Но что-то подсказывало мне, что прикидываться дурачком не имеет смысла.