Не было ничего удивительного в том, что мой поступок вызвал удивление: местные жители королевства никогда не употребляли ни табак, ни другую какую бы то ни было форму курения.

— Привычка, знаешь ли, дедуля, — сказал я и тут же прикусил язык, натолкнувшись на подозрительный взгляд хозяина леса.

— Что-то не так? — осторожно спросил я. Леший почесал сразу оба уха, что говорило о сильной деятельности его мозга, и, продолжая подозрительно рассматривать меня, тягуче произнес:

— Уж больно ты, странничек, удивительный человек.

— Чем же я удивителен? — ругая себя последними словами, я старался выбраться из паутины противоречий, в которую угодил по собственной глупости.

— Да вот, — леший снова почесался, — табачок куришь, дочь моя тебе нравится, варакуда с тобой.

Я мысленно смахнул капельки пота со лба. Все эти обвинения в необычности не стоили ломаного гроша.

— А ты, случаем, не варркан, странничек?

Я почувствовал, как в доме, словно по волшебству, наступила тишина. Дети перестали возиться в своей комнате, старуха замерла у посуды. Все напряженно ждали моего ответа. Варркан для леших был не слишком желательным гостем. Иногда случалось, что пользуясь добропорядочностью леших, варркан проникал в гнездо и вырезал целые семьи, не жалея ни стариков, ни маленьких лешат.

Передо мной встала маленькая проблема, решить которую мне было необходимо быстро и с наименьшим уроном для себя. В принципе, я сам ничего не делал: думало мое сознание, прокручивая все варианты ответов. Соврать лешему невозможно. Каким-то особым чутьем зеленый народец чувствовал правду и ложь.

В душе я был, без сомнения, варрканом, но в данный момент на мне не было кольца варркана, да и вид мой, мягко говоря, мало соответствовал общепринятому варрканскому. Одежда на мне представляла собой заштопанные и перештопанные обрывки неизвестного на ощупь и неопределимого на цвет материала. В принципе, терять было нечего, и, только надеясь на маленькое чудо, я ответил на вопрос как можно более откровенно.

— Конечно, я — варркан!

Легкий вздох непонятно какого чувства пронесся по жилищу, а леший, прищурившись, погрозил мне пальцем:

— Ах какой ты шутник, странничек, зачем старика обманываешь? Иль на дочку мою данным званием подействовать хочешь?

Я облегченно вздохнул. Все прошло нормально, и теперь можно было немного успокоиться. Кстати, в данный момент я меньше всего думал о зеленоглазой дочке лешего.

— Точно, уж больно она у тебя хороша! Или думал, но не признаюсь себе?

— Тогда бери ее в жены и все!

Я застыл с оттопыренной губой и налившимися стеклом глазами. Старая лешачиха недоуменно уставилась на своего мужа, который бросается неуместными шутками. Сам предмет разговора, Ило, сидела как ни в чем не бывало за столом, потупив глаза и даже не покраснев. Правда, не знаю, что в подобных случаях происходит с порядочными лешачихами и какой цвет их кожи отвечает за стыд.

Пока происходила эта сцена всеобщего молчания, я прикидывал свои шансы выбраться из жилища лешего неженатым. Конечно, Ило была прекрасной девушкой, но что скажут мои друзья и соседи? Что она — потомственная алкоголичка?

— Уважаемый дедуля!

Я старался говорить как можно убедительней для деда и мягче, чтобы ненароком не обидеть Ило.

— В некотором смысле я, знаете ли уже повенчан, обручен то есть.

— Ну и что? — не унимался дед. — Бери вторую!

Он наклонился ко мне так, что его зеленые усы стали щекотать мне губы.

— Уж больно ты нам люб, странничек!

— Нет, дедусь, — вскричал я почти истерично, — двух нам не положено.

Я не знал, что в подобных случаях делают лешие с неудавшимися женихами, но все же надеялся на благоприятный исход. А хозяин в это время задрал рубаху, почесал живот и задумчиво изрек:

— Нет так нет! И зачем мне бледный зять? На кой хрен зеленый, мне внуки бледные, как поганки?

Кажется пронесло. Я молил Бога, чтобы на старика больше не находила подобная муть. Я посмотрел на Ило, и сердце мое вскочило с места, но я остался сидеть там, где сижу.

По ее зеленым ресницам стекали прозрачные крупные слезы. Стряхнув их, она вскочила и скрылась где-то в лабиринте комнат.

Леший, казалось, не заметил происходящего. Он разлил остатки содержимого кувшинчика в две стопки и одну протянул мне. Закатив глаза к потолку, он пожевал губами.

— Давай выпьем, странничек, за молодость! Я не имел ничего против тоста и выпил содержимое. После этого, воспользовавшись ситуацией, решил провернуть дело, ради которого, собственно, и напросился в гости к лешему.

— Дедуль, мне нужна твоя помощь! Леший дернул головой, почесал затылок и усмехнулся. Если он согласится мне помочь, значит, у меня будет сильный помощник. А если нет, то все придется делать самому.

— Что ты хочешь, странничек?

Вот это уже деловой разговор, только мне не нравилось, что леший пододвинул ко мне свою табуретку и обнял меня за плечо.

— Прежде всего мне нужна информация.

— Какая? — не хватало, чтобы его сейчас разобрала икота.

— Я давно не был в стране и не знаю, что в ней творится. Кто правит королевством, как живут люди.

Видимо, я накаркал, и леший стал икать, что, правда, никак не повлияло на его способность говорить. Каким-то образом он обходил кочки, и речь его была вполне сносной.

— Тебя интересует королева?

— Угу!

— А какое отношение ты, странничек, имеешь к королеве?

Я чувствовал, что вопрос задан неспроста и от ответа зависит не только, будет помощь или нет, но, возможно, и гораздо большее.

— Это именно та женщина, на которой я хочу жениться.

Леший вскинул голову, посмотрел на меня, опустил глаза и погрузился в долгое и тяжелое раздумье.

— Странно, — наконец прервал он свои раздумья. — Странно.

— Что странно?

— Когда ты сказал, что ты варркан, ты не врал. И когда ты сказал, что королева — твоя невеста, ты тоже не врал. Но нам известно, что жених королевы — варркан. Причем, варркан, который подался к Темным Силам, и погиб где-то за Краем Света. А?

— Я и сам не знаю, кто я сейчас, и в моих словах нет обмана или корысти. Когда-то я был варрканом, но сейчас просто добиваюсь своей любви.

— Сколько раз ты был в нашей стране, ведь ты же не местный?

— Я был у вас два раза и пришел из-за Края Света. И если говорить точнее, из другого мира.

Леший, кряхтя встал, подошел к стене, открыл дверцу и достал небольшой металлический ящичек, первый металлический предмет, который я видел в этом доме. Старик что-то покрутил в нем и начал говорить сам с собою на совершенно непонятном мне языке. Закончив, леший поставил ящичек на место.

— Ну что ж, Файон, — он уселся на свое место, совершенно не обращая внимания на мою обалдевшую физиономию. — Я узнал много интересных вещей. Впрочем, все это ты знаешь гораздо лучше меня. Я лишь сократил процедуру вопросов и ответов. Ты действительно интересный странничек.

— Значит ли это, что ты поможешь мне? Интересно, куда бы он делся после данного слова!

— Может быть, может быть.

Я знал, что, как и все старики, леший любит поиграть на нервах, но не до такой же степени. Все решают минуты, а этот зеленый гриб вздумал издеваться. Но я подавил в себе желание вцепиться в бороду старика и стал терпеливо ждать, когда леший примет окончательное решение. Наконец дедуля соизволил закончить почесывания и пыхтение:

— Сейчас крепость королевы Иннеи представляет собой защищенный как никогда дворец. После смерти Файона, я думаю, что ты понимаешь, о ком я говорю, на замок опустилось странное заклятие. Замок стал неприступен даже для нас, леших. Что сейчас с королевой и ее матерью, неизвестно.

— Есть ли в замке нелюди?

— Если ты имеешь в виду темные силы, то это тоже неизвестно. Те силы, которые находились в городе и в деревнях, разбрелись по стране и не слишком докучают людям, но они заполнили леса и доставляют неприятности мне и моим друзьям. Весьма неприятные типы, именно поэтому я и помогаю тебе в твоем деле. Я надеюсь, если ты одержишь победу, то вспомнишь старого Пуго и очистишь лес?

— Хорошо, Пуго. Но что с дворцом?

— Это нам неизвестно, — я сделал себе заметочку: леший уже несколько раз сказал о своем народе во множественном числе. — Некоторые из наших пытались проникнуть за стены, но безрезультатно.

— Ничего, я знаю, как пробраться внутрь, -прошептал я, имея в виду подземный ход.

— Не спеши, Файон, — остановил меня дед. -Твой подземный ход, которым ты собираешься воспользоваться, больше не пригоден для тебя.

— Откуда тебе известно о ходе, и почему я не могу воспользоваться им?

— А почему бы мне не знать собственного дома? — леший, казалось, обиделся за то, что я не верю его словам. — А что касается второго вопроса, та так говорят духи Земли, а я знаю, что лучше прислушиваться к их словам.

Я растерялся. Какие-то духи Земли не разрешают мне идти по возможно единственному пути. И вообще, черт знает что такое, вся страна знает о варркане Файоне и о таинственном подземном ходе.

— Кто такие, духи Земли?

— Духи Земли — это духи Земли. И лучше тебе с ними никогда не встречаться, — заметив мой недоуменный и скорее недоверчивый взгляд, леший твердо кивнул головой. — Поверь мне. Они не лгали, когда говорили, что ход больше не пригоден для пользования. И именно поэтому тебе придется искать новый путь.

Мы продолжали болтать еще некоторое время, но я чувствовал, что разговор становится все более неопределенным и натянутым. Старика-лешего, видимо, угнетало мое имя. Все правильно, так и должно быть. На какое-то короткое мгновение я почувствовал жуткое одиночество, но с усилием отогнал от себя это чувство. Одиночество — неизменный спутник странствующего варркана, и приходилось с этим мириться, хотя в одиночестве я оставался не так уж и часто. Именно этому нас учили на Корч, надеяться только на свои мускулы и свою крепкую голову, в которую без разбора напихали всевозможных знаний. Варркан — одиночка. Для всего остального человеческого и нечеловеческого мира он странствующий убийца, преступник вне закона, облеченный властью и над животными, и над королями. И если кому и не нравится профессия варркана, так это только выходцам из Темных миров.

Но с другой стороны, я знал немало варрканов, которые в минуту одержимости приравнивали себя к сильным мира сего и убивали людей ради развлечения. Если каждый день пускать кишки нелюдям, то рано или поздно придет желание посмотреть на цвет человеческой крови. А люди? Люди только благодарили этих варрканов, думая, что убит очередной оборотень.

Именно поэтому я понимал, что я в семье леших не слишком дорогой гость, и то, что меня еще не выставили, за дверь, просто — обычная добропорядочность и гостеприимство. Сейчас в этом доме находилась бомба замедленного действия, способная разнести не только этот дом, но и весь близлежащий лес.

Поэтому я не стал злоупотреблять и, найдя подходящий предлог, стал собираться.

— Спасибо, хозяин, за ласку, спасибо, хозяйка, за еду, мне пора собираться.

Леший проводил меня к дверям, где мне пришлось снова нагнуться и пройти немного на полусогнутых коленях. Едва мы оказались на свежем воздухе, леший тронул меня за рукав.

— Ты, Файон, на меня не обижайся.

— За что же мне на тебя обиду держать? -удивился я, всматриваясь в окружающий лес.

— Это ты брось! Меня не проведешь. Но и ты правильно рассуждаешь, род наш и так мал, вот мы и опасаемся всего.

— Насчет обиды, ты не прав, дед, — я говорил совершенно искренне. — А вот насчет рода… он у тебя еще долго не угаснет.

— Ило имеешь в виду? — поинтересовался леший, старательно пряча глаза.

— Ее, дедуля, кого же еще.

Леший пожал неопределенно плечами.

— Не родная она нам, странничек, не родная.

— Как так? — пришла моя пора удивляться.

— Да так. Мы нашли ее в лесу, с полгода назад. У нас таких женщин сроду не бывало. Странная она какая-то, ты на заметил? Она больше на ваш род похожа, да вот беда, цветом — наша.

— И что теперь?

— Пусть живет, много не просит. Мне почему-то показалось, что леший говорит об Ило без особой охоты, и я не стал продолжать тему.

— Пойду я.

— Закрой-ка еще раз глаза, — попросил старик.

Когда я открыл глаза, то увидел, что стою на опушке леса, почти у самых стен замка королевы. Стоявший тут же леший не дал мне долго удивляться:

— Варакуда твой где-то здесь бегает. Ну счастливо тебе, авось и встретимся.

— Один вопрос, старик? — мне не давал покоя именно этот вопрос.

— Ну, давай, — согласился леший.

— Как ты меня сюда перенес?

— А это ты у себя спроси, — с некоторой издевкой сказал леший. — Вы люди многое забыли, оттого что ленивыми слишком стали. Пора мне, странничек. И вот еще, что я скажу. Ты запомни, что духи Земли тебе говорили. Не ходи в ход. Уж больно люб ты мне, чтобы умирать.

Леший улыбнулся и стал отходить за деревья.

— Эй, дедуль, а что у тебя в шкафу-то стояло? — бросил я ему в спину, впрочем, не ожидая, что он ответит.

Мысли мои были уже в замке, поэтому сначала мне показалось, что я ослышался.

— А штука та называется телепатефоном.

Шаги стихли где-то среди деревьев, и запах лешего смешался с запахом листьев и травы.

Я задумчиво поскреб заросший подбородок. Было от чего задумываться. Я не могу преодолеть какие-то стены, а последний леший пользуется телепортацией и связывается с какими-то духами посредством телепатефона.

Замечательный пунктик. Надо было поинтересоваться, не спрятан ли где в шкафу стереотелевизор и видеомагнитофон марки «Сони».

— Тьфу ты, не хватало еще забивать себе голову, — выругался я и повернулся в чащу, чтобы отыскать Джека.

Своего милого варакуду я отыскал в шагах ста от того места, куда меня перенес леший. Приятель нашел себе подругу и довольно приятно проводил время. Самка первая заметила мое приближение и, грозно зарычав, бросилась ко мне. Но Джек, заметив такое дело, догнал ее в два прыжка и, мощным ударом лапы сбив ее на землю, объяснил положение, в которое она попала.

Самка варакуды недоуменно смотрела, как Джек лизал мою руку и уселся рядом. Поняв, что поохотиться ей не придется, она отбежала немного в лес, оттуда стала жалобно звать своего убежавшего любовника. Джек оборвал эту жалобную песню негромким рычанием, что означало примерно следующее:

— Любовь прекрасна, но друг всего дороже. В таком настроении мы отправились обратно к стенам: один веселый и радостный, второй грустный и задумчивый. Я, естественно, был вторым.

Как только мы заняли удобное место для наблюдения за стенами замка, я потрепал загривок Джека:

— Джек, старичок, ты сейчас должен сделать одну, может быть, неприятную вещь!

Джек ничего не сказал, потому что сказать ничего не мог. Но я знал, что он выполнит все, о чем я его попрошу.

— Ты должен подобраться к стене и прыгнуть на нее на уровне моей головы. И все, можешь возвращаться. Если, конечно, ничего не случится. Давай.

Джек, словно тень, пополз по низкой траве, стараясь укрыться за редкими стебелечками. И хотя тело его было черно словно ночь, а трава слишком мала, это ему удалось, уж не знаю каким образом. Я не видел никого на стенах, но считал, что данная осторожность не лишняя.

Как только Джек оказался на сравнительно голом участке, действия его моментально переменились. Недаром говорят, что у варакуд человеческий ум. До стены оставалось шагов пятьдесят, когда Джек сорвался с места и стремительно понесся к цели.

Редко можно увидеть зрелище более прекрасное, чем бег варакуды. Бегущий зверь представлял собой одно расплывчатое пятно, за движением которого было невозможно уследить.

Не добегая до стены, Джек замедлил свой бег и, оттолкнувшись от земли, в великолепном прыжке сиганул на стену, пролетев по воздуху шагов эдак пятнадцать.

Насколько я понял из последовавших за прыжком варакуды событий, стены, действительно, оказались заколдованными. Джека отбросило от стены с такой силой, что он чуть не сломал свою толстую шею. Обратного бегства я не заметил. Я ощутил Джека рядом только после того, как он брякнулся рядом, тяжело дыша и протягивая ко мне все четыре лапы.

Не нужно было быть ветеринаром, чтобы понять, что произошло. Это был простой электрический разряд. Сердце Джека билось совершенно нормально, и единственное, что ему могло помочь, это время. Через несколько минут все пройдет, и можно с уверенностью сказать, что после такой подзарядки он снова смоется к своей самке.

Я потрепал его холку и посмотрел на слезившиеся глаза друга.

— Ничего-ничего, сегодня у тебя выдался трудный день и было слишком много удовольствий. Полежи и отдохни. Кстати, мне кажется, что я немного голоден.

Конечно, я немного схитрил, но другого способа поставить его на ноги не было. Джек, получив полуприказ, радостно вскочил на ноги и умчался в лес. Причем, сомневаюсь, что он отправился сразу на поиски кролика: из леса продолжалось призывное рычание варакуды.

— Чтоб к ночи был здесь, — бросил я в раскачивающиеся ветки, прекрасно зная, что в случае необходимости Джек всегда оказывается на месте. Правда, хотелось бы, чтоб это случалось почаще.