Уолтер наблюдал за переменами ее настроения и видел, что девушка унаследовала как материнские, так и отцовские черты характера. Мариам справедлива, и ей присуще чувство юмора. Уолтер считал, что этими качествами она обязана своей англосаксонской крови.

Мариам заполнила дом птицами. Уолтер не понимал, откуда они появились — все эти попугаи с зелеными крыльями и яркими головками, тихие скромные парочки, сидящие рядком и обожающие друг друга, желтогорлые птенцы… Когда они пели, казалось, что у них от усердия сейчас разорвется горлышко, но сами птички словно наслаждались собственным пением. Птиц было так много, что сова Питер не могла больше терпеть и исчезла навсегда. Вместо Питера любимцем Мариам стал крупный попугай. Она назвала его Гектар, потому что он обожал ругаться на греческом — раньше его хозяином был грек. Попугай бормотал: «Дьявол! Дьявол!»

Махмуд должен был купать птиц, но он все время забывал это делать.

— Махмуд — такое ленивое животное, — говорила Мариам. — Я велю, чтобы его кости скормили воронам!

Девушка всегда все драматизировала. Она расстраивалась, если в супе было мало пампушек, и начинала рыдать, увидев изуродованную спину мужа.

Но в основном Мариам сохраняла хорошее настроение и всех вокруг любила. Она радовалась, когда Уолтер был к ней добр и внимателен. Чи Вангти девушка просто обожала. Если муж прерывал работу, чтобы погладить ей ручку, Мариам начинала счастливо прихорашиваться. Она часто пела низким и не очень чистым голосом. Когда ей надоедало смирно сидеть, чтобы не мешать занятиям мужа, она пускалась танцевать под мотив китайской песенки «Черные бобы, черные бобы, поскорее созревайте!». Иногда она сама придумывала мелодии и слова: «Птичка поет на дереве, значит, ко мне скоро вернется мой миленький».

Им было приятно вместе проводить вечера. Утомительная жара дня спадала, и Уолтер заканчивал работу. Как только солнце исчезало за массивной башней Хсуан-те, Мариам отправлялась переодеваться в лучшие наряды. Обычно это был Халат Шестнадцати Лет — великолепная вещь из белого атласа с синей и золотой отделкой, подарок от императрицы. Мариам великолепно выглядела, и Уолтеру он нравился.

— Если я тебе в этом нравлюсь, — вздыхала жена, — то поглядел бы ты на меня в нарядах, которые были у меня в Антиохии.

— Я жду не дождусь, когда увижу тебя и в английском платье с синей горжеткой в цвет твоих глаз.

Ее императорское величество постоянно старалась доставить удовольствие своим гостям. Каждый день прибывали корзины с фруктами и огромное количество цветов, заполнявших комнаты дома. Как-то раз им принесли вазу из синей глазури из Луньчуама. Это был такой росжошный подарок, что Чанг By был поражен, увидев его.

Один раз для Мариам передали кольцо. Простая полоска золота с огромным сапфиром. В следующий раз появилась корзина с сотней разноцветных утиных яиц. Неожиданно пожаловал Чанг By, его глазки хитро заблестели, когда он объяснял им, что обычай дарить яйца называется «Призыв к рождению детей».

— Конечно, пока еще слишком рано, — заметил китаец, — но все знают, что в этом доме живет семья моего молодого друга, и от вас ждут продолжения рода. Брак — это величайшая лотерея, и я рад, что мой младший брат вытащил счастливый билет. Будем надеяться, что его жена выполнит пожелание ее императорского величества и подарит ему множество сыновей.

— Дорогой старший брат, мы тоже мечтаем об этом, — заметил Уолтер.

— Пусть эта мечта не угаснет, даже если в этом доме появятся и другие жены.

В этот раз Чанг By принес собственные подарки — магнитную иглу на круговой шкале, расчерченной на двадцать четыре деления, которой можно было пользоваться во время морских путешествий.

Потом Чанг By протянул Уолтеру трубочку из слоновой кости. Трубочка была длиной больше фута и полтора дюйма [11] в диаметре и слегка сужалась с одного конца.

— Этот прибор называется Далеко Видящий Глаз. Друг мой, поглядите в него. Наведите на какой-нибудь объект и смотрите, что будет дальше.

Неподалеку стояла ваза династии Сун. Уолтер приложил к глазу узкий конец прибора. Сначала он почти ничего не увидел. Потом картинка перед глазами прояснилась. Уолтер был поражен. На вазе был нанесен такой микроскопический узор, что было невозможно различить детали. Но сейчас все линии стали крупными и четкими. Они резко выделялись на белом фоне. Уолтер смог разглядеть небольшие погрешности на казавшемся ранее безупречном рисунке и даже крохотные трещинки.

— Направьте трубку на мою руку. — Чанг By вытянул правую руку, расставив в стороны пальцы. — Внимательно посмотрите на нее и расскажите мне, что вы видите.

— Я вижу руку в два раза больше нормального размера! — воскликнул молодой человек. — А еще великое множество крохотных линий, которые составляют извилистый рисунок. Не может ли уважаемый Чанг By пошевелить пальцами? Удивительно, пальцы двигаются и в этой трубе!

Чанг By улыбнулся:

— Я ничего в этом не понимаю, но мне сказали, что чудеса трубки возникли из-за того, что сложили вместе два стекла различной формы.

Уолтер опустил трубу и восхищенно посмотрел на нее:

— Это не магия. На ней нет таинственных знаков.

— Говорят, что тут все очень просто и человек узнал об этом абсолютно случайно. Если мой младший брат хочет, то Далеко Видящий Глаз станет его.

Когда гость ушел, Мариам приблизилась к Уолтеру и улыбнулась, ожидая, что сейчас начнется обычный вечерний ритуал. Уолтер расстегнул нефритовую застежку у нее на горле, и халат медленно сполз с плеч девушки, а потом обрушился на пол сверкающим водопадом. Под ним на Мариам была надета белая шелковая туника, оставлявшая голыми ее руки и плечи. Тело было таким же белым, как туника. Уолтер никак не мог справиться с непослушными завязками.

— Они такие тонкие, ты их порвешь, — проговорила девушка, пока Уолтер безуспешно дергал то за одну, то за другую завязку. — Неужели ты никак не можешь справиться с ними?

Он пытался развязать на тонкой талии завязки белых шелковых штанов, но в конце концов завязки окончательно запутались. Уолтер все тянул и тянул, и девушке пришлось справиться с ними самостоятельно.

— Неужели ты так нетерпелив, что никак не можешь развязать две завязанные обычным узлом тесемки? — спросила Мариам. — Мне кажется, что я буду вынуждена прибегнуть к помощи служанок и тогда стану появляться перед тобой раздетая.

Такая угроза звучала каждый вечер, и Уолтер не обращал на нее никакого внимания. Он всегда старался осторожно снимать подвязки чулок. Мариам сделала их сама такими, как на Западе. Девушка не была уверена, что ей удастся повторить этот подвиг, и поэтому следовало быть максимально аккуратным. После этого все уже было просто и легко, и ее китайские шелковые чулки быстро слетали с ножек.

— По-моему, — заметил Уолтер, осторожно держа в руках один чулок, — дамы Запада не додумались изготавливать их из шелка. Как бы они тебе позавидовали, если бы им удалось увидеть это! Жена нашего короля привезла из Испании в Англию много всего нового и необычного. А королева Мариам, может быть, научит английских знатных дам носить шелковые чулочки.

Мариам всегда очень интересовало, как жили дамы в том мире, где она вскоре собиралась жить. Девушка задумалась.

— Я тебе не задавала один вопрос о твоей стране. Неужели там у мужчин несколько жен?

Уолтер засмеялся:

— Значит, ты поэтому была такой задумчивой весь вечер? Тебя волнует то, что сказал Чанг By? Сердечко мое, у нас в Англии у мужчин только одна жена! Более того, брак считается священным, и никто не может от него освободиться после того, как были произнесены слова молитвы.

Девушка вздохнула с облегчением:

— Я так и думала, но лучше знать наверняка. Что касается пожелания старого Чанг By, то я уверена, что у нас будут сыновья. Мой муж желает того же?

— Да, но не сразу, потому что мне прежде всего придется позаботиться о благородном имени для них.

Если девушка поняла, о чем он, то ничего не ответила, а продолжала рассуждать.

— Ты уже понял, что я очень ревнива? — спросила Мариам. — Должна сказать тебе, мой Уолтер, что, если бы ты привел в дом других жен, у меня возникло б много трудностей. Я не смогу тебя делить с другой женщиной. Ты принадлежишь мне. — Она помолчала, а потом улыбнулась: — Боюсь, что женщине, которая попыталась бы разделить с нами счастье, пришлось бы нелегко!

Как-то днем Чанг By наведался в Приют Вечного Блаженства. Он был очень взволнован.

— Пал город Чаинг-Ча, — заявил он. — Баян построил вокруг города большие возвышения, и его хуа-пао палили без остановки. Стены обрушились, и наш храбрый гарнизон не смог защитить город. — Старик грустно покачал головой. — Баян подъехал к самому большому пролому и поднял меч. Его люди страшно завопили и ворвались в город. Они убили всех мужчин, женщин и детей. Вам доводилось собственными глазами видеть, что происходит в городе, где свирепствуют жестокие воины? Это такой ужас, что его невозможно забыть!

— Значит, дорога в Кинсай открыта для Баяна, — медленно произнес Уолтер.

— Монгольские армии уже двинулись в поход. Они распространяются по стране как саранча. Ваше войско не может им противостоять. Их ничто не в силах удержать. — Чанг By помолчал. — Императрица и ее министры все еще ничего не понимают. Они словно дети, запускающие в небо летучих змеев, чтобы удержать смерч!

— Что же делать? Это ваш последний шанс заключить мир и спасти город от разрушения.

Чанг By был с ним полностью согласен.

— Настало время, когда птица с золотым плюмажем должна исчезнуть. Если у императрицы отнимут эту глупую надежду, то, может быть, она придет в себя. Если она не согласится на мир, тогда придется партии мира начать действовать. Горожане постараются забрать власть из рук императрицы и ее министров.

Уолтер долго молчал, а потом спросил:

— Как мы сможем уехать отсюда? Чанг By осторожно проговорил:

— Мы разработали некий план, со временем вам расскажут о нем.

Когда Чанг By ушел, Уолтер отправился искать Мариам. Молодого человека страшило, как сообщить ей неприятную весть, что над ними нависла новая опасность. Он не сразу нашел жену. Сначала Уолтер поискал в доме, потом вышел в сад и наконец увидел, что Мариам сидит на высокой стене, глядя на Аллею Вечной Весны. Казалось, она была поглощена этим зрелищем, но, услышав его шаги, тут же оглянулась.

— Как ты сюда забралась? — спросил Уолтер. Стена была высотой в десять футов.

Мариам улыбнулась мужу, глядя на него сверху.

— Я перепрыгнула сюда с той ветки, под которой ты стоишь.

Уолтер пришел в ужас, оценив расстояние между веткой и стеной:

— Ты никогда не должна делать это, Таффи. Интересно, как ты собираешься отсюда слезать?

— Ты мне поможешь.

— А если я в наказание оставлю тебя здесь? Девушка заколотила каблуками о стену, продолжая улыбаться.

— Я раньше не подозревала, что ты такой высокий. В этом свете твои волосы кажутся настоящим золотом. Ты и вправду очень красив, мой Уолтер. Мне очень жаль, что нас разделяет такое расстояние.

— Ты можешь все исправить, если сойдешь вниз.

— Подойди ближе и протяни мне руки, — попросила Мариам.

— Осторожно! — воскликнул Уолтер.

Он еще не успел понять, что она задумала, как Мариам спрыгнула со стены и приземлилась прямо к нему в руки. Он не смог удержаться на ногах, и они оба повалились на землю. К счастью, рядом росли густые папоротники, смягчившие силу удара.

Они дважды перевернулись, не разжимая объятий, а потом начали хохотать.

— Какая ты непослушная девчонка!

— А ты словно важный надутый старик. Ты не умеешь играть! Мне придется научить тебя этому.

Уолтер позабыл заботы, осаждавшие его голову. Они лежали на мягкой подушке из ароматных растений, и Мариам прислонилась головкой к его плечу, продолжая обнимать за шею. Окружавший их папоротник был таким высоким, что они видели вокруг только прозрачный зеленый узор и небольшой кусочек синего неба. Никогда прежде, даже лежа в постели, они не чувствовали себя настолько отрезанными от внешнего мира. Не было слышно ни звука, кроме отдаленного чириканья птиц. Мариам и Уолтер взглянули друг другу в глаза. Уолтер крепче обнял жену, и она обмякла у него в руках.

— Уолтер! — шепнула Мариам.

— Наверно, нет места лучше, чтобы любить друг друга.

— Ты прав, — сказала она. — Здесь нас не видит даже солнце.

По дороге домой Уолтер рассказал Мариам о падении крепости, стоявшей на пути к Кинсаю.

— Ты всегда хвалишь Баяна, — содрогаясь, сказала Марией. — Но он такой же жестокий, как и остальные монгольские военачальники.

Уолтер не согласился:

— Я уверен, что на него оказывают давление. Наоборот, его часто ругают за мягкость. Перед моим отъездом он получил приглашение от Хубилай-хана. Там говорилось, что он должен примерно наказать те китайские города, которые оказывали сопротивление. Может, он выбрал Чаинг-Ча, чтобы не подвергать подобной участи Кинсай? Но теперь он вскоре возьмет и этот город… Придворным приказали надеть белые одежды, — добавил через секунду Уолтер. — Во дворце повсюду вешают белые занавески…

— Зачем?

— Белый для династии Сун — цвет смерти. Это значит, что они начинают понимать опасность. Но министры все еще не сдаются. Мариам, мы должны быть готовы ко всему.

— Караульные все еще находятся за стенами, — со страхом прошептала девушка. — Со стены я видела одного из них. Мне кажется, они плохо к нам относятся.

— У нас теперь не осталось друзей. Возможно, даже Чанг By может быть настроен против нас.

Чтобы немного отвлечь жену от печальных мыслей, Уолтер спросил ее, за чем она так внимательно наблюдала, сидя на стене.

— Я видела императора. Он катался в странной маленькой карете на двух колесах. Над его головой был укреплен красный зонтик. К карете были привязаны веревки, и тащили ее выстроившиеся в два ряда почти полностью обнаженные девушки. Их было примерно пятьдесят.

— Похоже, что Кунг Цунг не теряет времени зря и пытается повторять то, что обычно делали его предки.

— Он вел себя как капризный глупый мальчишка, — продолжала Мариам. — Постоянно бил длинным кнутом по голым ногам девушек. Наверно, удары были очень болезненные, потому что многие из них плакали. Мальчишка хохотал не переставая. Я уверена, когда он вырастет, то станет очень жестоким правителем.

— Не думаю, что ему дадут вырасти. Но даже если это ему удастся, он все равно лишится Китая, которым он мог бы править. Через год Баян подчинит себе всю страну.

В этот вечер они не смогли наслаждаться поданной на ужин пряной свининой. Мариам попыталась что-то съесть, но потом отложила в сторону палочки.

— У меня нет аппетита, — сказала она, ставя маленькую тарелку на пол. — Пусть полакомится маленький Чи. Он обожает пряное мясо.

Пока Чи жадно обнюхивал мясо, они подошли к окну, чтобы полюбоваться на последние лучи заходящего солнца в сереющем небе.

— Уолтер, они обвинят тебя в том, что все пошло не так, как говорилось в пословице? — шепотом спросила Ма-риам.

— Кто знает, какие странные идеи придут им в голову. Мы можем быть уверены только в одном: нам не поверит ни одна сторона.

Мариам решительно взглянула на мужа:

— Я ничего не боюсь. После всего, что с нами случилось, нам не о чем беспокоиться.

Вечером к ним пришел Чанг By. Мариам играла грустную мелодию на музыкальном инструменте, который в тот день подарила им императрица. Она тотчас же поднялась, чтобы оставить их. Лицо Чанг By все сморщилось от мрачных мыслей, так что он стал очень похож на Чи Вангги, но при виде Мариам оно растянулось в приветливой улыбке.

— Ваше желание, о великодушнейшая из женщин, — сказал Чанг By, низко кланяясь, — выполнено, Лю Чунгу сохранили жизнь.

— Я очень рада!

— Он получил явно меньше, чем заслужил, — проговорил Уолтер.

Мариам запротестовала:

— Ты забыл, что он нам оказал услугу.

— За большие деньги!

— Но и услуга немалая! Кроме того, мой милый супруг, ты помнишь, что тоже присоединился к моей просьбе пощадить его?

— Только потому что ты так сильно плакала, моя дорогая. — Уолтер обратился к Чанг By: — Что его ждет?

— Ему не удастся избежать наказания. Его посадят в тюрьму и оштрафуют на огромную сумму. В гнездышке Лю Чунга больше не останется мягкого пуха!

Мужчины сели поговорить, и Мариам отошла в другой конец комнаты и свернулась калачиком на подушке. Инструмент лежал рядом. Собачка Чи соскочила с дивана, где спала, и побежала к хозяйке.

— Сегодня мы придем за вами, — тихо сказал Чанг By. — При дворе объявлен день медитации, она начнется после захода солнца, и вокруг почти никого не будет. С охраной мы справимся. Надеюсь, что стражники проявят благоразумие и не станут сопротивляться. Если это не получится, нам следует попытаться совершить побег, не поднимая шума во дворце.

Уолтер не спускал с него глаз. Он прекрасно видел, как изменился Чанг By. Казалось, что старик не желал встречаться с ним взглядом.

— Что будет, если мы не успеем уйти до начала тревоги? — спросил Уолтер.

Чанг By беспокойно заерзал.

— Мирная партия пришла к решению, — сказал он, немного помолчав. — Сейчас на карту поставлено все — их жизнь и все имущество. Они ни перед чем не остановятся.

— Это значит, что если мы не сможем бежать, то будут предприняты другие шаги?

Чанг By неохотно кивнул головой:

— Вы ни при каких обстоятельствах не сможете оставаться живыми во дворце. Мне неприятно это говорить, мой младший брат. Но было принято именно такое решение.

— Вы не боитесь, что, после того как я все узнал, я могу броситься в ноги министрам и молить их о помощи? — спросил Уолтер.

На мгновение повисла тишина.

— Младшему брату это не поможет. Сегодня — любимчик, завтра — козел отпущения! Если монголы застучат в ворота, министры будут вынуждены искать причину провала их политики, и тогда птицам с золотым плюмажем придется очень худо. Но я уверен, — добавил Чанг By, — что храбрый молодой лорд с Запада не изменит делу, которое его привело сюда. Даже если придется сильно рисковать.

Снова воцарилось молчание, затем Уолтер сказал:

— Я понял, что вы мне скажете, как только вы вошли в комнату. Можете не беспокоиться, уважаемый Чанг By, я не стану просить защиты при дворе. Я много думал о побеге и не вижу причины, почему он может сорваться.

— Слуги ничего не должны заподозрить, — предостерег Чанг By. — Может быть, нам немного выпить?

Мариам с тревогой посматривала на них. Увидев, что они начали пить шао чин, горячее вино из проса, она решила, что дела не так плохи, как она думала. Ей хотелось, чтобы китаец поскорее ушел и Уолтер ей все рассказал. Но было похоже, что Чанг By не собирается уходить. Он сидел на полу скрестив ноги и пил вино чашу за чашей, продолжая тихо говорить.

Мариам захотелось спать. Она поднялась и прошлась по комнате, посмотрела на водяные часы, висевшие на стене. Они были очень сложной конструкции, и она даже их слегка побаивалась. Прежде она никогда не видела ничего подобного. И Уолтер тоже.

Чанг By, казалось, не понял намека, и Мариам пришлось с этим смириться. Она снова отправилась в угол комнаты, задремала и не слышала, как ушел Чанг By.

Уолтер окликнул Мариам. Она поднялась, подошла к мужу и села к нему на колени, сонно положив голову на плечо.

— Я думала, что настырный старик никогда не уйдет, — пробормотала Мариам.

Уолтер не спешил переходить к их обычному вечернему ритуалу. Он серьезно посмотрел на жену и сказал:

— Таффи, мы сегодня уезжаем.

Мариам вскочила, весь сон как рукой сняло.

— Что случилось? Уолтер, ты в опасности? Он утвердительно кивнул головой:

— Да, то, что нам предстоит, может быть опасным. Но я рад, что так получилось. Все наши планы нарушены, и нам здесь больше нельзя оставаться. Ты только не беспокойся. Мы постарались все тщательно продумать. Я уверен, что нам благополучно удастся бежать. Но пока не заснут слуги, нельзя ничего предпринимать. Потом мы будем должны собрать вещи. Возьмем с собой только самое необходимое. Теперь мне нужно сходить поговорить с Трисом. Пока меня не будет, ничего не бойся. И не делай того, что может возбудить подозрения слуг.

Мариам встала:

— Конечно, Уолтер, я буду очень осторожна и не стану бояться.

Она держалась при муже, но, как только он ушел, перестала притворяться. Бледная, она крадучись ходила по дому, стараясь до прихода Уолтера сделать массу вещей. Сначала обошла все клетки и попрощалась с птицами:

— Прощайте, мои Линдор и Ганимед. Мое милое маленькое Эхо и Нарцисс. Я уверена, что вы будете счастливы.

Мариам остановилась у клетки Гектара.

— Я буду скучать о тебе, голос Олимпа.

Собачка бегала за ней следом. Мариам подхватила Чи на руки и шепнула:

— Мой маленький Чи, я возьму тебя с собой. Но ты должен быть храбрым и ни в коем случае не шуметь!

Затем, как всегда, она решила обратиться за советом к Херда-ру. Мариам взяла в руки костяные кубики, слегка потрясла ими, произнесла заклинание и бросила на пол. Некоторое время она изучала знаки на поверхности кубиков, а потом нахмурилась:

— Я очень спешила, когда бросала кости. Надо быть аккуратнее.

Мариам снова потрясла кубики:

— Хердар, правду! Скажи мне правду. Пусть они упадут так, чтобы я могла прочитать будущее.

Она вновь принялась изучать будущее. Потом собрала кубики и начала их энергично трясти.

— Каждый раз получается одно и то же, — грустно проговорила Мариам. — Если бы тут был Уолтер, он посмеялся бы надо мной и сказал, что это все ерунда. — Мариам в третий раз изучила символы на костях. — Разлука, долгое путешествие… Может быть, даже смерть. Я боюсь! Я ужасно боюсь!

Мариам перекинула узел с одеждой через плечо. Дом был погружен в темноту. Она протянула руку Уолтеру и шепнула:

— Любовь моя, начинается долгое путешествие.

Уолтер тащил два огромных тюка. В один из них он собрал подарки императрицы. А во второй положил все, что ему удалось собрать в Китае — компас, Далеко Видящий Глаз, образцы бумаги, некоторые китайские рукописи и свои записи. Махмуду тоже пришлось тащить узлы.

— Мне так грустно, — тихо говорила Мариам. — Мы здесь были очень счастливы. Как ты думаешь, мы найдем когда-нибудь подобное место?

— По сравнению с дворцами в Китае Герни покажется тебе обычным коровником, — сказал Уолтер. — Но там будет своя прелесть. Подожди, вот увидишь зелень страны твоего отца! А как чудесны английские леса! Там очень прохладно и такой великолепный запах! Когда окажешься там, у тебя быстрее побежит в венах английская кровь.

Они осторожно двигались в темноте. Когда за ними закрылась бронзовая калитка, Мариам сказала:

— Я уверена, что старый уродливый дракон смеется надо мной. Он знает, что я ухожу и больше не вернусь сюда. — Она повернулась назад: — Прощай, Приют Вечного Блаженства.

Уолтер спросил жену:

— Ты зашила драгоценности за подкладку, как я тебе сказал?

— Да, я все сделала, как ты велел.

Их ждал Тристрам, и было заметно, как он рад, что они покидают это место.

— Теперь вперед, в Англию! — воскликнул он. — Мне приятно говорить эти слова!

Когда они подошли к задним воротам, выходившим на торговую улицу, Уолтер остановился. До сих пор они не слышали ни звука. Значит ли это, что план, задуманный им и Чанг By, может быть успешно выполнен? Он почувствовал облегчение, услышав в темноте шепот китайца:

— Младший брат, караульных здесь нет. Проходите, ворота открыты.

Чуть подальше их ждали паланкины и дюжина носильщиков. Все немедленно отправились в путь.

Улица не была такой безлюдной, как они надеялись. Уолтер выглянул из-за занавесок паланкина и увидел лежащие фигуры вдоль стен, у ворот и дверей. Это спали беженцы, тесно сбившись вместе, словно желая разделить общее горе. Город кишел беженцами — приближалась армия неприятеля.

Ближе к реке улицы были полны шумными толпами, и в воздухе повисла угроза беспорядков. Им пришлось остановиться. Чанг By просунул голову в паланкин, который занимал Уолтер с женой.

— Кругом кипят страсти, — сказал он. — Вдоль реки расположены склады с рисом, люди хотят разбить двери. Поэтому нам придется немного задержаться.

Их отнесли в лавку древностей, которая принадлежала Чанг By. Он оставил их там, а сам отправился на разведку в порт. Лавочка была небольшая и слабо освещалась дымным факелом. Оглядевшись вокруг, Мариам содрогнулась. Со стен усмехались ужасные маски. Из темного угла мрачно ухмылялся жирный идол. Змея из нефрита, свернувшаяся в клубок поверх ширмы, казалась настоящей в мерцающем свете факела. Воздух был тяжелым от ароматичных курений.

«Хердар сказал правду, — грустно подумала Мариам. — Сегодня вечером нас ждет беда».

Уолтер размышлял о том, какую опасность несет им эта вынужденная задержка. Сильное приливное течение вскоре захлестнет неширокое устье реки Чиентанг. Необходимо переправиться на другой берег к судну прежде, чем оно начнется. Хватит ли им на это времени?

Чанг By вернулся только через час.

— Прошу покорно извинить меня за задержку. Возникли трудности, но теперь все в порядке. Следуйте за мной.

Они отправились пешком, охрана не отставала; глядя на высокого парня, который шел рядом, Уолтер подумал: «Как только они поймут, что нам не удастся добраться до корабля, то без всякого сожаления перережут нам глотки». Он притянул к себе Мариам.

Но опасность для них представляла не только партия мира. Обозленные люди напирали на них со всех сторон, выкрикивали угрозы. С набережной послышался шум драки. Не так-то легко им будет отсюда выбраться.

Когда они пробрались к причалу, им преградил путь караульный, выставив пику, на конце которой висел фонарь. Чанг By что-то ему тихо сказал, и их пропустили. Они проследовали дальше, и Уолтер с облегчением вздохнул, увидев впереди пару треугольных парусов.

— Добрый святой Эйдан, я молился тебе всю ночь, и ты ответил на мои молитвы, — страстно проговорил он.

Вдруг Уолтер остановился: ему показалось, что раздается приглушенный стук барабанов. Неужели пошел приливной вал? Чанг By тоже услышал эти звуки.

— Вы должны отправляться немедленно. Волна иногда достигает высоты двадцати футов, ни одна лодка не сможет с ней бороться. Но пока еще есть время, чтобы добраться до вашего судна на другом берегу.

Уолтер почувствовал, что кто-то схватил его за руки, и грубый голос приказал пошевеливаться. Он видел, что Триса тоже подталкивают в направлении ждущей их лодки. На секунду в темноте перед ним показалось лицо Чанг By, который сказал:

— Прощай, младший брат. Ты и Высокий Парень должны отплыть на первой лодке. Нужно торопиться. Остальные последуют за вами.

Уолтер пытался освободиться, но его так зажали, что он не мог двинуться. Он оглянулся, но не заметил жены. Уолтер чувствовал, как его тащат по ступенькам причала к ожидающей лодке. Там его без всяких церемоний бросили вниз, и он увидел Триса, который валялся на дне. Караульные прыгнули следом, перерезали канат мечами, и лодка отчалила от берега.

Уолтер понял. Если им удастся удачно переправиться на другой берег, то все в порядке. Но если нет, то приливная волна сделает то, что собирались сделать с ними члены партии мира. Две птицы с золотым плюмажем исчезнут навсегда. Мариам торопиться необязательно, ее могут переправить со второй лодкой, как только страшная волна схлынет. Уолтер подумал о том, что если лидеры партии решили расправиться с ними, то их могли задержать специально. Им было бы очень удобно, если бы они с Тристрамом погибли в пучине вод.

Днем поглазеть, как мощная волна идет против течения реки и отважные пловцы с цветными плюмажами на шапках ныряют в высокую белую пену, собирались огромные толпы. Ночью все было по-иному. Издалека доносился грохот, как будто все хуа-пао Китая заработали одновременно. Было слишком темно и ничего не видно, но гребцы поднажали на весла. Тристрам крикнул Уолтеру прямо в ухо:

— По-моему, река здесь не очень широкая, будем надеяться, что нам повезет!

Оказалось, что они были совсем близко от корабля. Его нос внезапно оказался перед ними, и с него на цепях свисала лестница. Они начали быстро карабкаться и вдруг почувствовали, как судно содрогнулось от удара громадной волны. Уолтер оглянулся и увидел, что вся река побелела. В следующее мгновение его обдало водой, и он изо всех сил вцепился в качающуюся лестницу. Он беспомощно висел, как ему показалось, целую вечность, боясь, что его смоет. Легкие заполнились водой. Потом цепь ослабела, и он понял, что первый удар волны удалось выдержать.

Когда они выбрались на палубу, с них ручьем текла вода. Трис вздрогнул и с облегчением проговорил:

— Ну наконец! Теперь мы можем подождать, пока волны утихнут и сюда сможет переправиться вторая лодка.

Палуба освещалась факелами. На ней было столько народу, что им пришлось оставаться на месте. Невозможно было разговаривать из-за криков остальных пассажиров, перепуганных до умопомрачения разгулявшимся приливом. Когда вокруг стало потише, Уолтер сказал Тристраму:

— Мне кажется, что любое судно, которое покидает город, переполнено людьми, пытающимися спасти свою жизнь.

Уровень воды понизился, и судно стало меньше крениться. Англичане видели, что их продолжают охранять двое караульных. Они наклонились вперед и попытались что-нибудь рассмотреть в темной стене воды, отделявшей их от города на другом берегу реки.

— Наша лодка, наверное, утонула, — заметил Трис. — Как ты считаешь, гребцам удалось подняться на борт?

— Тем, кто нас сюда прислал, будет удобнее, если они утонут, — ответил Уолтер. — Чем меньше свидетелей того, что произошло сегодня, тем лучше.

Тристрам был с ним полностью согласен:

— Я тоже так думаю. Но если они ждали, что мы тоже утонем, то ошиблись. Нам не было суждено утонуть, как крысам, в этой грязной речушке, Уолт! — Потом он с тревогой спросил: — Как ты считаешь, скоро последует за нами вторая лодка?