Вдруг внизу послышались шаги, и звучный голос тетушки прокричал:

– Зак, ты уже дома?!

– Дома! – крикнул я, на секунду отвернувшись от девушки.

Когда я повернулся, ее уже не было на кровати. А точнее, ее не было в комнате. Единственное, что напоминало об очаровательной гостье – это открытое окно и арбалет в моей руке. Я пожал плечами и пошел обрадовать тетю новостью.

Я поступил в Академию!

Действие 4

Самое удивительное, что тетя не проявила никакого оптимизма, узнав такую прекрасную новость. «Я рада» – ответила она, одарив меня ледяным взглядом, и ушла в свою комнату. Девочки же и вовсе не обратили внимания на такие хорошие новости, из вредности, наверное. Так я и сидел дома, радуясь за себя любимого, потому что больше радоваться за меня было просто не кому.

Я был слегка обижен. Что же это такое? Я поступил учиться в самое престижное учебное заведение во всем мире, а всем на это как-то наплевать. Я уж не говорю про девушек, которые стреляют в меня из арбалетов в собственной комнате, а потом, даже не сказав до свиданья, исчезают. Можно подумать я такой страшный.

С такими мыслями я быстро разобиделся до такой степени, что наплевал на всё и всех, и лег спать. Вернее попытался лечь спать, потому что, едва я положил свою многострадальную голову на подушку, как в закрытое окно ударил камешек. Если быть честным, то это был не камешек, а целый булыжничек. Когда он ударил в окошко, оно так зазвенело, будто разлетелось вдребезги. Этого, конечно, быть не могло, потому что стекла в нашем доме были укреплены заклинаниями Ремесленников, и разбить их было не так-то просто.

Я опасливо приоткрыл окно и выглянул наружу. На улице уже было весьма темно, но в тени дома я все же заметил знакомую мне фигуру.

– Чез, ты чтоль? – шепотом спросил я.

Фигура вышла из тени на свет от ближайшего фонаря.

– Нет, другой придурок, которому делать больше нечего, кроме как стоять под твоими окнами, – громко ответила фигура голосом Чеза. – Хочешь, я тебе серенаду спою, или стихи о любви почитаю?

– Какого дракона?! – так же громко спросил я. – Ты бы еще побольше камешек выбрал, у меня до сих пор в ушах звенит.

– Ну, извини, – без тени сожаления ответил Чез. – Только это не камень, это ботинок мой. Тут у тебя не то что камней, даже пыли нет. Вот что значит жить в самом центре, – с легкой завистью добавил он.

– Подумаешь, – прокряхтел я, вылезая через окно. – Зато из дома после восьми не ногой. Вот заметят, что я ушел, тут же весь город прочешут, но меня найдут. Так что нечего кричать.

Чез поспешно отступил в тень и действительно замолчал.

Удивительно.

Спустившись и отряхнув руки, скорее по привычке, нежели действительно отряхиваясь, я на цыпочках прошел под окнами и присоединился к Чезу. Должен сказать, что в центре не просто найти грязь, за чистотой улиц следят специальные заклинания, разработанные факультетом земли.

– Ну что, – наконец спросил я, – Поступил?

Чез, по всей видимости, хотел некоторое время сохранять загадочный вид, но у него ничего не получилось, и он радостно улыбнулся.

– В легкую. Как нечего делать.

Нечто подобное, я и предполагал.

– Поздравляю, – сказал я, пожимая ему руку. – Я не сомневался. Теперь будешь познавать непознанное, изучать не изученное и все такое.

– Ага, – все так же улыбаясь, ответил Чез. – Я до сих пор поверить не могу. Ты бы видел лица этих Ремесленников, когда я сказал, что во второй раз прохожу испытание. Пойдем в клуб, там сейчас празднуют все, кто поступил в Академию, я тебе по пути все расскажу.

Я согласно кивнул и мы, осторожно прошмыгнув мимо окон моего дома, двинулись по улице в сторону клуба «Золотой полумесяц».

В этом клубе обычно собирались… да кто там только не собирался. Благо огромное здание позволяло вместить всех желающих, коих было достаточно много, но не слишком, потому что цены в клубе были далеко не маленькими. Средний житель города даже пиво себе бы не смог в нем купить, не говоря уж об ужине на две и более персон.

Клуб, как и прочие здания в центре города, был практически полностью сделан из золота (или, по крайней мере, покрыт им). Формой своей клуб напоминал полумесяц… ну, если и не полумесяц, то уж букву "с" точно. Вход располагался как раз в центре, с внутренней стороны изгиба. Еще одна особенность клуба состояла в том, что это чуть ли не единственное здание во всем городе, состоящее из одного этажа. Дома Великих семей состояли из трех-пяти этажей, а уж в трущобах и вовсе стояли здания по пять – десять этажей, в которых ютились десятки далеко не маленьких семей. Экономия места, понимаете ли.

Едва мы вышли из двора моего дома, нам на глаза стали попадаться патрули стражников, которые в этот день патрулировали особенно ретиво. Всех подозрительных по их мнению людей они тут же останавливали, обыскивали и, если что не так, отправляли в местные тюрьмы для дальнейшего разбирательства. Такие уж порядки – сначала тюрьма, потом разбирательства. Раньше было по-другому, но после покушения на Императора стража будто с цепи сорвалась. По городу прокатилась волна облав, патрули усилились, и стража стала гораздо придирчивей, чем раньше. Правда, нам все это не грозило. Едва завидев мой золотой (правда, слегка помятый) костюм Великого Дома, стражники моментально теряли всякий интерес к моей персоне. Кто захочет иметь проблемы с Великими Домами?

Пройдя пару улиц, мы вышли к зданию клуба «Золотой полумесяц». У входа уже толпился народ, причем весьма солидный народ. Тут были и самые известные деятели культуры, и купцы, и представители Великих Домов. Я невольно вздохнул, представив, сколько придется стоять в очереди, но вопреки моим опасениям, мы пошли не к главному входу. Рядом с главным входом была неприметная дверь, я и раньше ее замечал, но обычно она была закрыта. Теперь же рядом с ней стоял представитель Академии и, что удивительно, никто не пытался в нее пройти. Даже высокомерные представители Великих Домов терпеливо стояли в очереди, не пытаясь просочиться через открытую дверь рядом.

Проследив за моим удивленным взглядом, Чез объяснил.

– Это вход для поступивших в Академию. Не поверишь, но для нас заказан отдельный зал.

Действительно, поверить трудно, ведь даже я себе мог позволить заказать один столик на двоих из условия, что перед этим подкоплю денег… за пару тройку месяцев. Да я и сам-то был тут только раз, когда заработал свою первую ступень в Искусстве, что характерно, я ничего не платил и почти ничего не ел.

– Да уж, – неопределенно высказался я.

– Только спокойно, – шепнул мне Чез, когда мы направились к входу для поступивших. – Если тебя спросят, то ты поступивший. И вообще, говорить буду я.

Человек, стоящий у входа для поступивших был одет в темно-синие одежды, что говорило о его принадлежности к лучшим ученикам старших курсов Академии. Первым подошел Чез и, назвав свое имя, кивнул в мою сторону.

– Это со мной.

– Сожалею, но этот вход только для поступивших.

Я подошел поближе, чтобы лучше видеть говорившего.

– А, привет Зак.

Я присмотрелся и узнал в старшем ученике своего знакомого – Ника.

– Привет, – радостно поприветствовал я его. – А ты не отдыхаешь, я смотрю.

– Поверь, для меня все это отдых, – заверил меня Ник, а потом шепотом добавил. – Это твой последний свободный вечер перед тяжелыми месяцами в Академии, так что насладись им как следует.

Я хотел, было, спросить, что он имеет ввиду, но тут нетерпеливый Чез дернул меня за рукав, и мы ввалились в Главный зал клуба «Золотой полумесяц». Не просто главный, а Главный. Разница огромна. Я не бывал в приемной Императора, но, наверное, даже она уступает по размерам и роскоши этому залу. Невероятный по длине стол располагался в центре зала, а по его углам находились небольшие столы скромных размеров, человек на пятьдесят каждый. Стены, покрытые золотом и каменьями, прямо таки светились, отражая свет ламп.

Мы с Чезом раскрыли рты и уставились на все то великолепие, что открылось нашим глазам. На блюдах было столько еды, что я едва не подавился слюной, вспомнив, что не ел ничего, кроме скудного завтрака и трех пирожков. Все столы были практически полностью заняты, но народ все прибывал, и многим присутствующим ничего не оставалось, кроме как стоять у стен. Некоторые люди были мне знакомы, например моя тетя, неизвестно как опередившая нас с Чезом. Слава богам, она нас пока что не заметила.

Многие лица казались мне знакомыми, но мое внимание было сразу обращено к столу, стоящему в дальнем углу, потому что именно там сидели Ремесленники. Причем исключительно Высшие Ремесленники в серых ливреях и Учителя в красных (отличительной особенностью Ремесленников Учителей были черные пояса). Среди высших Ремесленников сидел и мой дядя.

– Ну, ты даешь, – опомнившись, пихнул меня в бок локтем Чез. – С лучшими учениками чуть ли не за руку здороваешься. Что дальше, может, с Высшими Ремесленниками чай пить будешь?

У меня чуть не вырвался невольный смешок. А ведь я и вправду пил чай с Ромиусом, когда мы сидели у него в кабинете, и он действительно Высший Ремесленник. Как жаль, что я не могу поразить Чеза, ведь мы с Ромиусом договорились, что я буду молчать о нашей беседе.

– Не преувеличивай, это просто старый знакомый, – ответил я. – И куда нам садиться?

– Да куда угодно, – махнул ругой мой друг. – Пока что это не имеет значения. Только в конце вечера тут останутся исключительно поступившие, чтобы заслушать приветственную речь Главы Академии.

– А что, здесь сидит Глава Академии? – удивленно спросил я, оглядывая зал.

Чез посмотрел на меня как на идиота.

– Ты что? Нет, конечно, делать ему больше нечего. Просто он зайдет в конце вечера на пару минут, чтобы сказать речь. А сидеть здесь… можно подумать у него нет дел поважнее.

Чез говорил таким тоном, будто Глава Академии вовсе даже не человек из плоти и крови, а бог какой-то.

Тут мой блуждающий взгляд очень некстати наткнулся на Лиз. Я быстро сделал вид, что не заметил ее, но было слишком поздно, она поймала мой взгляд и помахала мне рукой.

– Эй, ребята!

– Тфу, дракон ее задери, – вырвалось у меня.

– Э, да нас заметили, – раздосадовано произнес Чез. – Сейчас мы услышим о том, как хорошо быть Ремесленником, и как жаль, что ты не прошел испытания. Бывают же в природе такие занозы, как она.

Мы направились к длинному столу, за которым расположились Лиз и ее подружка.

– Мне искренне жаль твою детскую психику, – шепнул мне Чез. – Если захочешь кого-нибудь побить, то потерпи хотя бы пару часов, должен же я успеть попробовать всю ту еду, что тут раздают на халяву до того, как нас выгонят отсюда взашей.

– Угу, – ответил я, тоже чувствуя нечто сродни досаде.

Мы подошли к веселой компании и поприветствовали всех единодушным: «Чтоб вы все сдохли». В слух мы этого, конечно, не сказали, но это было явственно написано на наших лицах.

– Здравствуйте дорогие мои, – до нелепого счастливым тоном пропел Чез. – И почему же такие красивые девушки сидят в одиночестве?

«Потому что дуры!», чуть не вырвалось у меня.

– Да вот, наши кавалеры пошли поздороваться с лучшими учениками, сидящими в другом зале, – ответила за Лиз.

– Какая прелесть, – похлопал в ладоши Чез, изобразив ну совершенно нелепо-восторженную физиономию.

Лиз перевела взгляд на меня.

– А как это ты так быстро очередь прошел? – спросила она, слегка сузив глаза.

– Я тоже рад тебя видеть, душа моя, – через силу улыбнулся я.

– Я слышала, что вы тоже поступили в Академию, – сказала одна из подруг Лиз, усиленно строя глазки Чезу. Что удивительно, тот даже слегка смутился.

– Ага, – сказал он и (о чудо!) покраснел.

В принципе, я его понимаю, подруга была очень даже ничего: рыженькая, курносенькая и, что самое удивительное, с лукавыми и весьма умными глазами. Встретить такую девушку в компании Лиз было само по себе чудом, и Чез явно решил не упускать свой шанс продолжить общение с этим самым чудом.

– Мы с вами еще не знакомы, – произнес он, галантно целуя ее руку.

Я сразу почувствовал, что я здесь лишний. Но Лиз явно не была столь же проницательна, как я.

– Это Натали, – встряла она. – Дочь Александрия Митиса, нового младшего советника Его Императораства.

Эй! Да девушка явно выше по происхождению, чем я! Чего уж говорить о Чезе, семья которого всего лишь является владельцем порта в Меск-Дейне, пусть и единственного в Империи Элиров. Ах да, еще несколько мясных лавок в Лите. Но все это не давало Чезу никакого преимущества среди выходцев Высших Домов, ведь дело было вовсе не в богатстве. Происхождение… вот что действительно важно!

– Очарован, – сказал Чез неотрывно глядя в голубые глаза Натали. Та смущенно опустила взгляд и покраснела.

Хмм, если девушка ее положения еще не разучилась краснеть, значит, она действительно заслуживает внимания.

– А ты Зак? – вновь обратила свой взор на меня Лиз. – Какие у тебя планы на будущее?

– Постричься и пойти в монастырь, – выдал я заранее заготовленный ответ.

– Я серьезно, – не отставала Лиз. – Чем ты собираешься заняться в жизни? Что ты можешь, кроме своей музыки?

Я начал злиться. Вот музыку лучше не трогайте, музыка – это святое.

– Мне кажется, что это не твоего ума дело, – как можно спокойнее ответил я.

Я терпеть не могу, когда кто-нибудь нелестно отзывается о музыке, тем более о моей, и, уж конечно, Лиз это знает, и сказала это нарочно. Вот только зачем?

Я взял себя в руки и улыбнулся.

– А ты Лиз? Чем собираешься заняться ты?

– Я посвящу себя своему любимому мужу, – ответила она.

– Хмм, видимо, это потому, что ты толком ничему дельному так и не научилась? – не долго думая, ляпнул я, невольно порадовавшись такому удачному ответу.

Лиз начала закипать, но буря миновала – из толпы вышли несколько человек и направились к нам. Видимо, именно эти молодые люди ходили расшаркиваться со старшими учениками.

Все трое в золотых фраках. Ох уж эта мода…

– Здравствуй любовь моя, – произнес самый тощий из них, подойдя к Лиз.

Мы с Чезом обменялись удивленными взглядами – «И это пугало ее будущий жених?».

Но тут нам все сразу стало понятно.

– Познакомьтесь, – гордо произнесла Лиз, обнимая за плечи тщедушного паренька. – Это брат Натали, Энжел Митис.

Тогда понятно, почему она встречается с ним, и почему такая очаровательная дама, как Натали, сидит в таком обществе.

– Это Найджел и Ленс – друзья Энжела и адепты Академии.

Мы с Чезом одновременно кивнули в знак приветствия.

– А это Зак и Чез, – кивнула на нас Лиз. – Я вам о них рассказывала.

– Надеюсь только правду? – спросил Чез, бросая взгляды на Натали, к которой подошел широкоплечий и светловолосый Ленс. Вернее, он казался широкоплечим рядом со мной, так же как я казался широкоплечим рядом с Энжелом, но рядом с Чезом он как-то блек. Не помогал даже золотой фрак Великого Дома, Чез-то был в серебряном (цвете богатых семей).

– Очень приятно, – произнес за всех троих худенький Энжел, хотя выражение его лица говорило об обратном.

– Что-то вы слегка помяты, – заметил Ленс, брезгливо глядя на мой и вправду слегка неряшливый наряд. – Через чердак лезли?

Я оставил его реплику без внимания.

– У нас с Чезом дела…

– Я с вами разговариваю! – повысил голос Ленс.

Чез удивленно отвлекся от созерцания Натали, и покосился на светловолосого великана.

– Зак, ты что-нибудь слышал? – изобразил он удивление.

– Нет, а ты? – зевнул я.

– И я нет, – ответил он, подмигнув Натали. Та опять зарделась и опустила глаза.

– Да что с ними говорить, – нарочито громко произнес Энжел. – Они не из нашего круга общения.

– Да куда уж нам убогим, – протянул я.

– Спокойно, – произнес, до этого молчавший, смурной Найджел. – Если хотите что-либо выяснить, то выясняйте это на улице.

– Хоть прямо сейчас, – подтвердил я.

Ленс, было, дернулся, но его взял за плечо Энжел.

– Забудь о них. Просто один из них бесится, что его не взяли в Академию, а другой даже не голубых кровей, он вообще здесь никто.

Тут уже мне пришлось удерживать Чеза.

– Спокойно, – шепнул я ему. – Торопиться некуда, еще успеется. У тебя впереди ни один год учебы в Академии

Чез расслабился и вновь ухмыльнулся.

– Знаете, ребята, я бы на вашем месте не хвастался своим происхождением. Такие как вы только позорят его, да и, судя по вам… вырождается императорский род.

Мне показалось, что еще минута и Ленса уже никто не удержит, но тут к нам подошли два человека, и все внимание мигом перешло на них. Это был Ремесленник в красной ливрее с удивительно длинным носом и неизвестно как ухитрившийся отойти незамеченным уже знакомый нам Найджел.

– Что тут происходит? – спросил его спутник.

– Общаемся, – сквозь зубы произнес Ланс, сверля глазами Чеза, продолжающего нагло строить глазки Натали.

Ремесленник повернулся ко мне и Чезу.

– Я бы попросил вас сесть куда-нибудь в другое место.

– С радостью, – тут же ответил я и, схватив Чеза за руку, ретировался.

Идя через зал к столу, стоящему в противоположном и самом дальнем углу, сопровождаемые насмешливыми взглядами, мы не проронили ни слова. Лишь когда мы, наконец, уселись за стол, рядом с какими-то едва ли не спящими стариками, Чез наконец произнес.

– Ты видел?

– Угу, – кивнул я. – Нас слегка опустили… или мы их слегка опустили.

– Да нет же, ты видел Натали? Она… она…

– Э, да ты совсем плохой стал, – повернулся к нему я. – У тебя же есть девушка.

– Девушка? – удивился он.

– Ну да, – ты же утром с ней ко мне подходил.

– Ну, ты даешь, – рассмеялся он. – Я же тебе ее привел, чтобы приятное сделать.

– Чего?!

– Ну, ты… такой подавленный был, вот я тебе и привел девушку. Ты что, не видел, как она тебе глазки строила? – спросил он.

– Какие глазки с утра?! – воскликнул я. – Да я даже не помню, как она выглядела. Ты мне ее сейчас покажи, я ее не узнаю.

– Неизлечим… – покачал головой Чез и, наконец, заметил на столе еду. – Эй! Да тут же гусик печеный!

Тут уже покачал головой я. Если Чез заметил пищу, то на некоторое время он из жизни выпал и говорить с ним бесполезно. Однако я и сам был не прочь поесть и отдался поглощению пищи с не меньшим удовольствием, чем он.

Насытился я быстро и, сыто откинувшись на стуле, принялся беззастенчиво рассматривать гостей. Что и говорить, гостей было не мало. В основном девушки и юноши моего возраста, но встречались и более солидные дамы и господа из Высших Домов. Ремесленники сидели отдельно, а старших учеников и вовсе в этом зале не наблюдалось – они сидели в соседнем зале поменьше. Какие только наряды тут не встречались… в большинстве своем, естественно, они изобиловали оттенками золотого цвета Высших Домов и красными цветами Ремесленников. Но так же встречались и коричневые цвета костюмов купцов, и серебряные – богатых семей, таких как семья Чеза. Царила веселая болтовня, смех, и кое-где уже начали танцевать, благо места хватало.

Мой взгляд, неторопливо гуляя по лицам в толпе, очень некстати уткнулся в тетю. Она стояла в окружении каких-то важных особ и смотрела на меня очень недобрым взглядом. Заметив, что я ее увидел, она поманила меня пальцем. Знакомый мне ледяной взгляд не предвещал ничего хорошего…

Я толкнул Чеза, кивнул ему в сторону тети, провел себе по шее пальцем, показывая, что ничего хорошего от нее не жди, и, с трудом поднявшись со стула, побрел к ней.

– Здравствуй тетя, – тихо сказал я, подойдя к ней.

– Позвольте представить, это мой племянник Закери, – ледяным тоном обратилась она к окружающим ее людям. Я молча кивнул в знак приветствия.

– Что же ты тут делаешь? – спросила она меня.

– Как это что? Я принят в Академию, – сделал попытку улыбнуться я. – У меня сегодня принятие.

– И не стыдно тебе? – неожиданно громким и визгливым голосом спросила тетя. – Не надоело еще врать?

Я съежился под ее взглядом, пытаясь понять, с чего она так разозлилась. Я вообще впервые видел ее настолько взбешенной.

– Я… я не вру, – тихо сказал я. – Вы не имеете основания так говорить.

Народ вокруг тети сам собой разошелся, поняв, что сейчас меня будут за что-то пилить, а влезать в семейные ссоры Высших Домов себе дороже будет.

Так вот почему он так спокойно отреагировала, когда я сказал, что я поступил в Академию. Она просто не поверила. Но почему?

– Что тут происходит? – спросил ровный голос у меня из-за спины.

Я повернулся, уже зная, кого сейчас увижу. Ромиус с кислой миной стоял за моей спиной и играл в гляделки с тетей.

– Ромиус, давно не виделись, – вызывающе произнесла тетя, временно забыв обо мне. – Чего это ты вдруг решил подойти к нам?

Я удивился. С чего это они так разговаривают? Когда я говорил с Ромиусом, он не упоминал о плохих отношениях с тетей. Скорее наоборот, он неоднократно хвалил ее…

– Я просто услышал, что ты беспричинно понукаешь мальчика, и решил вмешаться.

Я был так удивлен, что даже спокойно проглотил «мальчика».

– Ты прекрасно знаешь, что он не может стать…

– Может, – перебил тетю Ромиус. – И не стоит говорить об этом при мальчике.

Под удивленным взглядом тети, он взял меня за плечо и отвел в сторону.

– Не обращай внимания, с тетей я сейчас поговорю, а ты иди, развлекайся, – сказал он, почему-то пряча глаза.

– Но почему она… – начал, было, я.

– Потом, все потом, – ответил Ромиус, и вернулся к стоящей у стены тете.

Я еще немного постоял, пытаясь придти в себя, и пошел обратно к Чезу. Но, подойдя к столу, за которым его оставил, я с удивлением застал на наших местах совершенно других людей. Видимо, Чез куда-то уже успел смыться. Мне ничего не оставалось, кроме как занять свободное место у стенки. Только встав туда, я понял, почему оно не занято. Весь обзор закрывал огромный зеленый фикус. Вздохнув, я устало облокотился на стену и, закрыв глаза, попытался собраться с мыслями. Мешал мне в этом только постоянный гул голосов, но с ним я, к сожалению, ничего поделать не мог.

Неожиданно гул стих. Сначала мне показалось, что мне это просто чудится, но, слегка обождав, я понял, что и вправду все голоса стихли. Выглянув из-за фикуса, я увидел тихо стоящих и сидящих людей. В зале царило гробовое молчание.

Оттуда, где я стоял, был отлично виден вход в зал, через который прошли я и Чез. И так же мне было отчетливо видно, как через этот вход прошла фигура в белом платье. Все люди молча смотрели на вошедшую, и даже Ремесленники не проронили до сих пор ни слова. Конечно же, я понятия не имел в чем дело, и не знал, кто это вошел. Спрашивать у кого-то мне казалось неуместным, потому что мой тихий вопрос прогремел бы в зале, как выстрел из пушки.

Фигура в белом величественно прошла по залу и, что удивительно, направилась в мою сторону. Хотя, конечно же, углядеть такого неприметного человека, как я да еще за фикусом и с такого расстояния она не могла. Видимо, просто ей захотелось пойти именно в этом направлении. Так или иначе, она шла по залу, а за ее спиной началось движение и шепот. Люди наконец-то начали отмирать и о чем-то тихо шептаться. Чем ближе ко мне подходила фигура, тем приятней и соблазнительней обрисовывались под платьем ее формы, и тем громче становился шепот в зале. Когда она прошла половину зала, я уже понял, что это невероятно стройная девушка. Лицо ее было прикрыто легкой, но в то же время почти непрозрачной вуалью. Гул в зале становился все громче.

Наконец, девушка дошла до стола, стоящего в паре метров от меня, и грациозно села на стул, с таким изяществом, как будто это был вовсе даже и не стул, а трон. Толпа опять пришла в движение, и все возобновили разговоры, периодически бросая косые взгляды на девушку в белом. Я так и стоял, пытаясь разглядеть через вуаль, закрывающую лицо, хоть что-нибудь. Но долго мучиться мне не пришлось, потому что вскоре девушка сама откинула ее, и я увидел невероятно красивое лицо. Самое красивое, лицо, которое я видел когда-либо в жизни. Лицо девушки-вампира, только сегодня побывавшей в моей комнате.

Действие 5

Я так и стоял бы, глядя на нее во все глаза, но ко мне подошел Чез, держащий под руку Натали, и пришлось отвлечься.

– Что хмуримся? – спросил сияющий Чез.

– Сам не знаю, – ответил я. – Пришел сюда с другом, но он куда-то нагло смылся. Ты его не видел? Такой нагловатый, рыжий, слегка полоумный…

Натали рассмеялась и выжидательно посмотрела на Чеза. Что же он ответит?

Ничего ответить Чез не успел, потому что к нам подошел мой дядя.

– Закери, мне необходимо с тобой поговорить, – слегка напряженно сказал он, а потом, кинув взгляд на Чеза с Натали, добавил. – Извините молодые люди, но наедине.

Вид его серой мантии настолько поразил Чеза, что он даже не сразу понял, что Высший Ремесленник обращается к нему.

– А… ну да, – пробормотал он и, кинув очередной удивленный взгляд в мою сторону, исчез вместе с Натали в толпе.

Ромиус проследил взглядом за удалившейся парочкой и повернулся ко мне.

– Я должен с тобой кое-что обсудить, это касается меня и моей сестры, а теперь коснулось и тебя. Ты, наверное, заметил, что твое поступление в Академию не очень-то ее обрадовало. Так вот, на самом деле это только вершина горы. Я тебе сейчас поведую коротенькую историю, но она должна остаться сугубо между нами и если что, то ты ее не слышал.

Я не очень понял, при чем тут горы, но дядя меня заинтриговал. Вот только при таком скоплении народа, о каком сугубо личном разговоре может идти речь?

Проследив мой, невольно кинутый на окружающую толпу, взгляд, Ромиус махнул рукой.

– Этот разговор кроме меня и тебя никто не услышит, остальные будут слышать простые придворные расшаркивания, я же все-таки Ремесленник, – неожиданно улыбнулся он, – и кое-чему за свой век научился.

– Хорошо, дядя, а если кто-нибудь умеет читать по губам?

Тут он слегка смутился (Высший Ремесленник?!).

– Об этом я не подумал. Но будем надеяться, что никому кроме тебя это в голову не придет. В общем, слушай, – Ромиус слегка нахмурился, собираясь с мыслями. – Ты, конечно, знаешь, что твоя семья далеко не последняя в списке претендентов на Императорский трон. Если быть точнее, то она в этом списке третья. Наш Император, конечно, покидать суетный мир в ближайшие сто лет не собирался, но сейчас наступает весьма смутное время…

– Смутное?! – не выдержав, воскликнул я.

Мне-то казалось, что именно сейчас наступил расцвет цивилизации. Последние войны закончились три сотни лет назад, единственный настоящий враг Империи Элиров Шатерский Халифат тоже вроде бы давно голоса не подавал. А прочие враги находятся столь далеко, что им до нас так просто и не добраться. Есть еще вампиры… но эти, по большому счету, затихли сразу после распада Царства Миир.

Конечно, наш город, как и вся Империя, не идеально спокойное место, но чтобы что-то могло угрожать Императору?! Это просто смешно. Может, мой дядя умом тронулся?

– Тебе этого знать неоткуда, – продолжил Ромиус, – но не забывай, что среди Ремесленников есть весьма неплохие предсказатели и, хотя не многие верят предсказаниям, факты указывают на то, что стоит, если не безоговорочно верить, то хотя бы прислушиваться к ним. Так вот, уже несколько месяцев подряд ото всех наших предсказателей мы слышим одно и то же: скоро будет война, причем война внутренняя. Именно так они и говорили «внутренняя». Но ты этим голову можешь пока не забивать, пойми одно – есть немалая вероятность того, что скоро Император сменится. И если это произойдет в ближайшие годы, то самым ближайшим претендентом являешься ты.

Я впал в ступор. Я, Император?! Но это же бред! Наша семья всего лишь третья в списке, куда же дели остальные две?

Последний вопрос я задал вслух.

– Тут все довольно просто объясняется, – усмехнулся Ромиус. – Если бы ты хоть немного времени посвятил изучению геральдики, то знал бы, что Императором может стать только взрослый человек, мужского пола, не связанный узами брака. А третьим в списке стоишь не именно ты, а семья Никерсов. Так уж вышло, что в первых двух семьях на данный момент нет ни одного человека, подходящего под все эти пункты, а в нашей семье таких только двое: ты и я. Но, к моей радости, есть еще один пункт: ремесленник, так же, не может стать правителем. Прежде всего, потому что это даст ему слишком много власти… и еще по множеству причин, в том числе нравственных, которые ты все равно не поймешь, пока не станешь Ремесленником.

До меня неожиданно дошло, что, поступив в Академию, я отказался от всех претезаний на трон. От этого мне сразу стало намного легче. Я, и на троне? Да вся страна по миру пойдет раньше, чем я подпишу свой первый указ. Однако, как жаль, что Лиза не сечет в политических делах так, как мой дядя, она бы себе локти кусала до конца своих дней. Променять Императора, на какого-то Ремесленника.

– Теперь ты должен понять, почему тетя Элиза, скажем так, слегка недовольна твоим поступлением, – продолжал Ромиус. – Она хороший человек, но ее амбиции, ее стремление возвыситься над другими, слишком велики. К сожалению, это результат воспитания… Из-за этого мы с ней и не ладили в последнее время, хотя я ее и уважаю, и люблю…

– И теперь я испортил тете все планы, – пробормотал я. – Мне жаль, но Император из меня все равно бы не вышел, при всем тетином и даже моем желании.

– Ты зря так думаешь. На самом деле всему, что нужно знать императору, тебя обучали с самого детства, просто ты на это не обращал внимания, да и сейчас не обращаешь. Экономика, политика, история, даже твои занятия Искусством – все это тонко спланированная тетей образовательная система. Не удивляйся, она предусмотрела все, единственное, чего она не предусмотрела – это твое поступление в Академию. На самом деле, у тебя слишком низкие способности, и если бы не то, что произошло на испытании, ты бы не попал в Академию. Не обижайся, конечно, но факты есть факты.

– Чего уж тут обижаться? Я всегда это знал, – слегка натянуто ответил я. – Это выходит, что тетя использовала меня всю жизнь? Лепила, желая получить идеального монарха?

Ромиус слегка смутился.

– Не совсем… Она считает, что делает это для тебя и очень любит. Просто у каждого свое понятие о счастье…

– А как насчет понятия о том, что человек не может быть счастливым насильно? Даже если это не физическое насилие, а насилие над личностью?! – вскипел я.

– Тут уж я ничем не могу помочь. Это останется на совести твоей тети и на твоей. Одно могу сказать точно – она тебя любит и все делает только для тебя. Даже ее желание возвыситься не что иное, кроме как средство, с помощью которого она хочет сделать тебя счастливым.