Едва Джордж услышал шорох швабры за стеной, он встал и вышел через парадный ход. Ловушка еще стояла в стороне — там, куда он ее отодвинул ночью.
— Здравствуйте! — крикнул он.
Уборщик перестал мести и с недоумением посмотрел по сторонам.
— Здравствуйте! — взвизгнул Джордж, чувствуя, что сорвал голос.
Уборщик посмотрел вниз и увидел мышь.
— Здравствуй, — сказал он.
Уборщик был человек необразованный и, увидев мышь, которая кричала: "Здравствуйте!" — так и подумал, что перед ним — мышь, которая кричит: "Здравствуйте!"
— Ловушка! — надрывалась мышь.
— Ну, ловушка, а что? — спросил старик.
— Моя жена не хочет, чтобы вы ставили ее у нашего парадного, — объяснил Джордж. — Она боится, что дети могут попасть в нее.
— Извиняюсь, — ответил уборщик. — Но мне приказано ставить мышеловки у всех нор. Тут атомный центр, и мыши тут не требуются.
— Нет, требуются! — заспорил Джордж. — Они сами привезли сюда моего прапрапрадедушку Майкла и подвергли его действию жесткого облучения. А то откуда бы я тут взялся?
— Мое дело маленькое, — огрызнулся уборщик. — Сказано ставить, и я ставлю.
— Ну, а что я скажу жене? — закричал Джордж.
Это подействовало на уборщика. Он тоже был женат.
— Ладно, — поговорю с завхозом, — сказал он.
— Ну? Что он сказал? — спросила Клара, едва Джордж вернулся домой.
— Сказал, что поговорит с завхозом, — ответил Джордж, с облегчением усаживаясь в кресло.
— Джордж! — приказала Клара. — Сейчас же отправляйся в комнату завхоза и проверь, поговорит он с ним или нет.
— Послушай! — взмолился Джордж. — Он же обещал!
— Он мог и соврать. Иди сейчас же к завхозу и проверь.
Джордж покорно встал с кресла и неохотно побрел по мышиным переходам в стенах к дырочке, выходившей в комнату завхоза.
В эту минуту туда как раз вошел уборщик, и завхоз поглядел на него с досадой. Это был грузный небритый человек, и ходил он вперевалку.
— В комнате сто двенадцать мышь не хочет, чтобы у ихнего парадного хода стояла мышеловка, — без предисловий сообщил уборщик.
— Ты свихнулся или что? — спросил завхоз. Уборщик пожал плечами.
— Так что мне ему сказать?
— Скажи, чтобы он пришел ко мне, — ответил завхоз, восхищаясь собственной находчивостью.
— Я тут! — крикнул Джордж и вылез из норы, уверенно обогнув стоявшую перед ней мышеловку.
— Господи! — прошептал завхоз, получивший кое-какое образование. — Галлюцинация!
— Моя жена хочет, чтобы ловушку убрали, — терпеливо объяснил Джордж. — Она боится, что дети могут ненароком попасть в нее.
— Ты его видишь? — растерянно спросил завхоз у уборщика все еще шепотом.
— А как же, — ответил уборщик. — Тот самый, про которого я вам говорил, из сто двенадцатой комнаты.
Завхоз встал на ноги и пошатнулся.
— Я что-то плохо себя чувствую, — сказал он слабым голосом. — А об этом я поговорю с управляющим. Это ведь вопрос правил внутреннего распорядка.
— Ты пойдешь со мной, — добавил он поспешно, когда уборщик повернулся к двери. — Лишний свидетель не помешает.
Не трудно догадаться, что через несколько минут Джордж уже высунул мордочку из дырки в углу кабинета управляющего.
Однако он опоздал и увидел только, как за завхозом и уборщиком закрылась дверь.
Управляющий был худой, бледный человек с усталыми глазами.
— Уходи! — сказал он уныло Джорджу. — Я только что объяснил двум людям, что ты не существуешь.
— Но моя жена хочет, чтобы ловушку убрали — это же опасно для детей! — пожаловался Джордж.
— Мне очень жаль, — вполне искренне сказал он, беря пачку писем, которые один раз уже прочел. — Но мышеловки мы убрать не можем.
— А что же мне сказать жене? — сердито спросил Джордж.
Упоминание о жене подействовало и на управляющего. Он закрыл лицо ладонями и задумался.
— Формально говоря, — сказал он сквозь пальцы, — это вопрос безопасности.
Со вздохом облегчения управляющий взял телефонную трубку и позвонил офицеру службы безопасности.
Вскоре дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел высокий человек с глазами, которые все видели насквозь.
— Здравствуйте! — крикнул Джордж.
— Здравствуйте! — крикнул в ответ офицер службы безопасности. — Вас в моих списках нет. Вы засекречены?
— Нет! — крикнул в ответ Джордж. — Моя жена хочет, чтобы от нашего парадного убрали ловушку.
— А она засекречена? — громовым голосом отпарировал офицер службы безопасности.
— Нет, — ответил Джордж.
Губы офицера службы безопасности сжались в узкую суровую линию,
— Вопиющее нарушение инструкций! — рявкнул он. — Я немедленно этим займусь.
— А ловушку вы уберете? — спросил Джордж.
— Не имею права, пока вы не будете засекречены, — ответил офицер, повернулся и пошел к двери.
— А что мне сказать жене? — крикнул Джордж ему вслед.
— Скажите ей, что я пошлю запрос в Комиссию по атомной энергии с копиями в министерство обороны и в ФБР.
Джордж вернулся домой, рассказал обо всем жене и на другое утро уже ехал на поезде в Вашингтон. Как и все его поколение, Джордж был телепатом и уже наладил связь с мышами, имевшими доступ в правительственные здания.
Получив донесение офицера службы безопасности, Комиссия по атомной энергии тотчас направила в центр целый отряд психиатров. Когда психиатры доложили Комиссии о результатах своего обследования, их, в свою очередь, поручили заботам другого отряда психиатров. После этого Комиссия по атомной энергии созвала совещание представителей министерства обороны, ФБР, управления охраны природы, департамента общественного здравоохранения, департамента иммиграции и натурализации и департамента по делам Аляски. Последнее приглашение оказалось ошибочным.
Толстая вашингтонская мышь проводила Джорджа до дырки в углу конференц-зала, где собралось совещание. Джордж выглянул наружу и с отвращением вдохнул прокуренный воздух.
За длинным столом сидело семь человек.
— Разбомбить их! — крикнул генерал, стукнув кулаком по столу. — Нанести им сокрушительный удар атомным оружием до того, как они нападут первыми.
— Но ведь это одна из лучших наших установок, — возразил гражданский представитель Комиссии по атомной энергии.
— А нельзя ли отправить их на Аляску? — нерешительно осведомился представитель департамента по делам Аляски, силясь понять, зачем его сюда пригласили.
— А как насчет ловушек? — спросил представитель управления охраны природы. — У нас есть такие новинки — пальчики оближете.
— Но в этом-то все и дело! — громко сказал Джордж, и все обернулись к нему. — Моя жена хотела бы, чтобы ловушку от нашего парадного убрали. Она опасается за детей.
— Кто вы такой? — сурово спросил представитель департамента иммиграции и натурализации.
— Я Джордж, — ответил Джордж. — Это перед моим парадным входом стоит ловушка.
— Как вы сюда попали? — грозно спросил представитель ФБР. — Это закрытое заседание! Шпионите?
— Я не шпионю! — воскликнул Джордж. — Я просто пришел попросить, чтобы вы убрали эту ловушку.
— Вы нам угрожаете?
— Нет, — ответил Джордж и взобрался по ножке на стол. — Мы никому не угрожаем. Мы же просто мыши. Мы не умеем угрожать.
Тут он обвел взглядом семь гигантских лиц над столом, которые окружали его со всех сторон, и сразу осознал, что эти люди насмерть перепуганы тем, что он — мышь. Его охватило страшное предчувствие, что с этого совещания ему живым не уйти. Поэтому он разблокировал свое сознание, чтобы его близкие и вообще все мыши-телепаты могли следить за происходящим.
— Вы, что же, станете утверждать, — насмешливо сказал представитель управления охраны природы, пряча ужас под воинственной манерой, — будто вы не знаете, что потомство одной мыши — вашего прапрапрадеда Майкла — насчитывает уже двенадцать миллиардов особей, в четыре раза превосходя численностью все народонаселение Земли?
— Нет, я этого не знал, — сказал Джордж, пятясь от этого огромного качающегося пальца. — Мы, мыши, никогда ничего не уничтожаем просто так.
— А вы можете перегрызть провода на любом самолете, танке, грузовике, поезде или корабле, полностью выведя их из строя — это вам тоже в голову не приходило? — вмешался генерал.
— Конечно, не приходило, — ответил Джордж, с трудом встав на лапки. — У нас, мышей, и в мыслях этого не было. Не бойтесь, — докончил он умоляюще. Но он понимал, что слова бессильны против охватившей их паники.
— А о том, что вы можете вывести из строя и взорвать все наши атомные установки, вы тоже, конечно, не думали? — спросил представитель Комиссии по атомной энергии.
Джордж заплакал.
— Это мне и в голову не приходило, — бормотал он, всхлипывая. — Мы, мыши, не такие…
— Чушь! — сказал генерал. — Таков неизменный закон природы. Мы должны убить вас, или вы убьете нас, — генерал ревел громче всех, потому что и боялся больше.
Его ладонь — огромная и ужасная — стремительно опустилась на маленького, мокрого, рыдающего Джорджа. Но Джордж успел уже соскользнуть по ножке и мчался к дырке в стене.
Бедняга Джордж, перепуганный до смерти, изо всех сил улепетывал по мышиным ходам, ни разу не остановившись, чтобы перевести дух, пока не оказался в поезде. Но поезда, разумеется, уже не ходили. Мыши-телепаты перегрызли все кабели, все телефонные линии, все линии высоковольтных передач и все телеграфные линии, и еще они перегрызли провода на всех самолетах, танках, грузовиках, поездах и кораблях. Кроме того, они уничтожили все документы в мире до единого.
Так что Джорджу пришлось пешком возвращаться к себе в атомный центр, который был сохранен в память прапрапрадедушки Майкла.
Когда он добрался до дома, мышеловка была у парадного входа.
Клара поцеловала его и сказала:
— Джордж! Ты должен поговорить с уборщиком об этой ловушке.
И Джордж сразу вышел, потому что за стеной шуршала швабра.
— Здравствуйте! — крикнул он.
— Здравствуйте, — ответил уборщик. — Вернулся, значит?
— Моя жена хочет, чтобы эту ловушку убрали, — сказал Джордж. — Она боится за детей.
— Извиняюсь, — сказал уборщик. — Мне было велено поставить по мышеловке у каждой мышиной норы.
— А почему вы не ушли с остальными людьми? — закричал Джордж.
— Да не кричи ты, — сказал уборщик и объяснил: — Стар уж я стал для перемен. Ну, и у меня тут поблизости есть ферма.
— Но вам же не платят жалованья? — спросил Джордж.
— Ну и что? — сказал уборщик. — На деньги-то теперь все равно ничего купить нельзя.
— А что же мне сказать жене насчет ловушки? — спросил Джордж.
Уборщик почесал затылок.
— А ты ей скажи, что я поговорю с завхозом, если он сюда когда-нибудь вернется.
Джордж пошел домой и передал его слова Кларе.
— Джордж! — сказала она и топнула лапкой. — Я не могу жить, пока там стоят ловушки! Ты же знаешь, что завхоз сюда не вернется. Поэтому ты должен сам его отыскать.
Джордж, который знал, что людей почти нигде не осталось, подошел к своему любимому креслу и решительно в него опустился.
— Клара, — сказал он, беря книгу, — можешь уезжать или оставаться, как тебе заблагорассудится, но я больше ничего сделать не могу. Я убил на эту ловушку целый месяц, но так ничего и не добился. И я не собираюсь начинать все сначала.
Вильма Шор
Бюллетень совета попечителей института изучения будущего в г. Мармуте, Массачусетс
Нижеследующий текст представляет собой расшифровку магнитофонной ленты, которая была найдена в лаборатории доктора Эдвина Гербера в Институте изучения будущего, Мармут, штат Массачусетс, через два месяца после смерти ученого среди шестидесяти семи других лент, содержащих его заметки, лекции, комментарии по поводу текущей работы.
Хотя сам текст свидетельствует, что он был записан на пленку более чем за год до смерти доктора Гербера, ни изучение его заметок, ни беседы с его коллегами никак не подтвердили этого факта. Средства, отпускаемые Институтом на научную работу, предоставляются безо всяких условий, и ученые могут оповещать или умалчивать о результатах своих исследований. Тем не менее, исходя из самой сути и значимости эксперимента, специально записанного на пленку, Совет попечителей и сотрудники ничем не могут объяснить молчание доктора Гербера.
Никоим образом не ручаясь за подлинность документа, Институт оглашает его из чувства ответственности перед научной общественностью, в надежде, что он напомнит тем физикам, с которыми доктор Гербер был в переписке, о любых замечаниях, как бы туманны они ни были, касающихся технических или теоретических посылок эксперимента.
Некоторые сотрудники Института считают, что первый голос принадлежит доктору Герберу, но, так как убедительных доказательств этого не существует, мы предпочли обозначить голоса произвольно буквами «В» и «О». Расшифрованный текст, вероятно, представляет собой последнюю часть пленки. Можно предположить, что первая состояла из вступления доктора Гербера и его пояснений, но она была безнадежно повреждена, очевидно под влиянием помех, связанных с оборудованием, которым пользовался доктор Гербер. Неразборчивые или невнятные слова обозначены многоточием.
(Пронзительный воющий звук.)
В…попробуйте… до 70 биллионов, но кто… знает?.. может быть, магнитное вертикальное… 80 биллионов?.. еще четыре секунды…
(Воющий звук становится громче.)
В…оставьте так… сохраните…
(Пять короткий взрывов через различные интервалы.)
В…а теперь… очень маловероятно, но… Да! Да!.. работает… человек… сделал это!.. хорошо, сэр… первый человек, когда-либо… перешагнул… осторожней, осторожней… Эйнштейн?.. через барьер времени… сюда, сэр… микрофон… имя?
О…елман…
В. Мистер Гарри Венселман, вернувшись в прошлое из две тысячи…
О…освободите руку…
В…испугались, мистер Венселман?
О. Я уже почти заснул и вдруг… мне показалось, это было что-то острое.
В. Скажите мне… действительно верите… двадцатый век?
О. Была глубокая ночь. Я еще подумал — нет, чтобы им подождать до воскресенья.
В. Какие чувства вы испытываете, очутившись в прошлом на сотню…
О. Все нормально. Вот только моя рука… здесь…
В. Прекрасно! Так как у меня масса…
О…очень рад…
В…о будущем веке…
О. Будущий век! Ну откуда же я…
В. Нет, нет. Будущий для нас. Прошлый для вас.
О. Ох, я малость запутался.
В. Не удивительно после такого путешествия!
О. О, я привык путешествовать. Вот только с рукой у меня вечно какие-нибудь неприятности.
В. Итак, что вы считаете величайшим событием в вашей жизни? За те годы — сколько вам лет, мистер Венселман?
О. А сколько бы вы мне дали?
В. Сорок пять? Или медицинская наука…
О. Сорок семь.
В. Хорошо. В течение вашей жизни…
О. Ладно, я родился в окрестностях Чикаго, а когда мне было десять лет, мы переехали в Детройт. Я ходил в начальную школу, потом в среднюю, потом в колледж, а потом поступил в "Федерейтед Индастриз", где и сейчас работаю, а когда я начал прилично зарабатывать…
В. Мистер Венселман…
О…прилично по тем временам, конечно, но так или иначе я женился. Моя жена на год моложе меня. У нас трое детей — два мальчика и девочка.
В. Спасибо. Итак, пока все это шло своим чередом…
О. Шло своим чередом? Что вы имеете в виду? У нас были свои мелкие неприятности, как в любой семье, но…
В. Да нет, что вы, я имел в виду мир вообще.
О. Ах, чего только не было.
В. Самое важное.
О. Ну, по-моему, люди становятся все более эгоистичными. Слишком много эгоизма в мире. Взять хотя бы все эти войны.
В. Где?
О. В Африке. В Азии. Повсюду.
В. А в Америке?
О. В Америке была революция, гражданская война, мировые войны. Разве вы не проходили все это в школе? Они ведь как будто были в ваше время, мы только что отмечали столетие. Фейерверки, У моего знакомого парня, Джорджа Марша, случилась беда со средним пальцем. Теперь ему приходится запихивать табак в трубку левой рукой.
В. Но, мистер Венселман, не можете ли вы рассказать что-нибудь о последних конфликтах…
О. Раньше я очень внимательно следил за всеми событиями. Но сердечные приступы случаются именно с теми, кто переживает из-за любого незначительного происшествия в любой незначительной стране. А что толку? Ведь сделать-то ничего не можешь. Конечно, я хорошо представляю общую ситуацию.
В. Существует ли еще ООН?
О. Конечно. Хотя подождите, мне послышалось, что вы сказали "они".
В. Так ООН больше нет?
О. Одну минутку. Я же не сказал, что нет. Я только недавно читал о ней, но было ли это тогда или сейчас?.. Нет, я не уверен.
В. Может быть, вы помолчите и подумаете немного?
О. Да, но вы засыпали меня вопросами!
В. Извините, мистер Венселман. Совершенно естественно, что я очень взволнован. Да и мы ограничены временем. Не смогли бы вы своими словами описать политическую ситуацию…
О. Своими словами? Тогда я должен сказать, что последние выборы были грязным делом.
В. Когда они были?
О. В прошлый День выборов.
В. Который был?..
О. Грубо говоря, в какой-то день на протяжении последних четырех лет.
В. Продолжайте.
О. Это было известно каждому встречному и поперечному. Они купили выборы.
В. Избранных кандидатов?
О. Ну да.
В. Кто же это был?
О. Вам про всех?
В. Какие это были выборы — президента?
О. Совершенно верно. Не то президента, не то губернатора, какие-то большие выборы. Так случилось, что меня не было в городе. У меня была ужасная ангина, температура больше сорока. И даже когда она спала, я все равно чувствовал себя отвратительно. Моя жена решила, что нам надо поехать на юг.
В. Кто президент?
О. Президент?
В. Как его зовут?
О. Вы знаете, из-за вас я забыл.
В. Ладно, может потом вспомните. Итак, вы живете в Детройте?
О. С десяти лет. С десяти с половиной, если точно.
В. Кто у вас губернатор?
О. В Детройте?
В. Да.
О. Только не Харви. Он был губернатором раньше. Крупный такой, здоровенный парень.
В. Ваш теперешний губернатор республиканец?
О. Республиканец?
В. Или демократ?
О. Или демократ? То ли тот, то ли другой. Шесть лет назад был республиканец, потому что я проспорил Лену Семмису шапку. Я думал, 5–6 долларов. А он прислал мне счет на 22 доллара 50 центов. С налогом вышло 22 доллара 80 центов.
В. Хорошо. Не могли бы вы мне сказать…
О. Честно говоря, я теперь не слежу за политикой так, как раньше. Слишком много мошенничества. И потом в последние годы я увлекся ресебой.
В. Ресеба? Это что-то религиозное?
О. Вы не знаете ресебы? Ну, ресеба. Вы берете колоду для покера…
В. Ах так. Интересно. А какие еще новые изобретения…
О. Ресеба — это не изобретение, а игра. Но вот в прошлом году было одно. Я сразу же обзавелся им, как только оно поступило в продажу. Вы курите трубку? Оно для того, чтобы чистить ее…
В. Что нового в промышленности? Атомная энергия?
О. О, там произошли большие изменения. Дайте мне подумать, как бы получше объяснить вам.
В. А что у вас за работа? "Федерейтед Индастриз"? Вы сказали, что работали там?
О. Я и сейчас там работаю.
В. Отлично! В чем именно заключается ваша работа?
О. Так вот, когда накладные проходят через бухгалтерию…
В. Это промышленная фирма?
О. Вы шутите? Я не думаю, что в стране есть хоть один грамм стали, который не был бы обработан с помощью оборудования "Федерейтед Индастриз".
В. В чем заключается суть процесса?
О. Об этом известно там, в конструкторском. Они заправляют всем. И патентами.
В. Что ж, вероятно, много открытий было сделано в других областях?
О. Трудно за всем уследить. Были какие-то большие открытия в хирургии — кажется, в хирургии? Или в медицине вообще. О них писали во всех газетах, болтали на всех перекрестках. У меня-то лично здоровье в порядке. Правда, несколько лет назад у меня была ангина…
В. Ну, а как живут люди? Как они отдыхают, развлекаются, что едят?
О. Э-э…
В. Например, что вы едите на обед?
О. Что мне даст жена.
В. Да, тут действительно никаких перемен. Что же она вам дает?
О. То, что я больше люблю. Я не могу пожаловаться.
В. Понимаете, в наши дни особенно остро стоит вопрос о продуктах питания в связи с ростом населения…
О. Что? Когда это было?
В. Рост населения. Все больше детей родится…
О. У нас трое, два мальчика…
В. Я имел в виду другие части света.
О. Мы собираемся попутешествовать позже. А сейчас я нахожусь в стесненных обстоятельствах,
В. Так вот, не могли бы вы рассказать что-нибудь о хранении продуктов, транспортировке, новых источниках продуктов питания…
О. Ну, это уж действительно трудный вопрос для меня. Я не влезаю в кухонные дела. Она не любит, чтобы я путался на кухне.
В. Интересная одежда на вас. Как она называется?
О. Это? Вот это — мой пиджак. А вот здесь — мои брюки.
В. Интересно. А что за материал? Из чего они сделаны?
О. Так, дайте-ка мне посмотреть. Может быть, шерсть, а может… — вещи мне покупает в основном жена. Я знаю только одно — что они мне жмут немного, вот здесь…
В. Что вы можете сказать о доме, в котором живете?
О. Мы живем в одном и том же доме с тех пор, как поженились. Я правильно сделал, что купил его. Это был мудрый выбор, я никогда не жалел о своем решении. И моя жена тоже.
В. Вы живете в пригороде? Или в самом городе? Как вы добираетесь до работы?
О. Я еду Восточным экспрессом. У меня только одна пересадка, на дорогу уходит всего девятнадцать минут.
В. На чем?
О. На Восточном экспрессе.
В. Я имел в виду, как он передвигается — по воздуху?
О. А как же иначе? По земле, что ли?
В. Но что это — самолет? Реактивный? Вы еще пользуетесь реактивными самолетами?
О. Только для местных рейсов. Я пользуюсь экспрессом.
В. Но что это такое?
О. Я же вам ясно сказал. Восточный экспресс. Отходит в 7.39, 7.52 и 8.16 Потом его нет до 9.48. Просто невероятно, притащить человека через все эти годы в прошлое, а потом не слушать того, что он говорит.
В. Знаете ли, вы сообщаете так много интересных деталей, что просто трудно воспринять их все сразу. А конструкция этого… экспресса?
О. Сиденья слишком близко одно к другому. Ноги…
В. А общий вид этой штуки?
О. Что вы имеете в виду?
В. Какой он формы? Как бы вы его описали?
О. Так обычно я вижу только его заднюю часть. Я вхожу в левую заднюю дверь, чтобы при пересадке оказаться рядом с местным.
В. Что его приводит в движение?
О. Мотор, конечно.
В. Он работает на топливе?
О. А как же иначе?
В. Вы мне очень помогаете, мистер Венселман. Может быть, теперь вы скажете, на каком виде топлива?
О. Болтают без конца, что собираются обойтись без топлива, но я в это поверю только тогда, когда увижу собственными глазами. А пока с каждым годом дорожает плата за проезд. Кто-то гребет деньги лопатой.
В. Так это ядерное топливо, мистер Венселман? Можете ли вы мне это сказать?
О. Я могу сказать вам все, что хотите, только правильно ставьте вопросы. Правильно — вы понимаете, что я имею в виду? Чтобы я мог понять их.
В. Хорошо. Является ли это топливо ядерным?
О. Видите ли, я всем этим не занимался с тех пор, как школу кончил. Если бы меня хоть как-то предупредили, а то хватают среди ночи…
В. Все ясно. Теперь об экспрессе…
О. Сколько бы они ни брали, условия отвратительные. Вчера вечером на пересадке была такая давка, что контролер толкнул меня и я упал на…
В. Где вы пересаживаетесь?
О. На третьей остановке.
В. Да, но как называется станция?
О. Ист-Джанкшен. Так вот, я им говорю…
В. Где это? Какой штат? Вы еще называете их штатами?
О. Что называем штатами?
В. Или существует какое-то другое географическое деление?
О. Он сказал: "Почему вы не отложили газету и не посмотрели, куда…"
В. Газета? Ежедневная газета?
О. «Рипорт» — так она называется. Вроде бы, ежедневная, я покупаю ее каждое утро на станции.
В. Превосходно! Превосходно! Итак, мистер Венселман, я бы хотел, чтобы вы мне просто рассказали то, что вы прочитали во вчерашней газете. Ну пожалуйста, попробуйте рассказать…
О. Начать хотя бы…
В. Одну секунду, прежде чем вы начнете, — какое было вчера точно число?
О. 23 февраля 2061 года.
В. 23 февраля 2061 года. Спасибо, продолжайте, пожалуйста.
О. Ну, слово, которое надо было разложить на два, — «снегопад», оно означает выпадение снега.
В. Дальше, пожалуйста.
О. Команда "Собаки прерий" выиграла у «Гаугаса» со счетом 64:35. Гамиль нокаутом в восьмом. Счастливчик вслед за ним, потому что Ортега выигрывал в каждом раунде, но потом…
В. Да-да. Продолжайте.
О. В колонке ветеринара писали о том, как у одной женщины была черепаха…
В. Подождите, мистер Венселман. Позвольте мне попросить вас вот о чем. Вы видели первую страницу?
О. Конечно.
В. Хорошо, тогда, пожалуйста, закройте глаза и попробуйте мысленно представить первую страницу вчерашней газеты. Не сможете ли…
О. Смогу. Да.
В. Можете? Итак, почти на самом верху, ближе к правому углу…
О. Передовая.
В. Вы прочитали ее? Передовую?
О. Ну, если человек покупает газету…
В. И вы ее помните?
О. Конечно не слово в слово…
В. Неважно. Хотя бы основные положения.
О. Сэм и Триг клянутся в вечном мире.
В. Сэм? Дядя Сэм?
О. Сэм Прентисс, певец. И его жена Триг Слейд. Считалась, что у них идеальная семья, но прошлой весной она начала заигрывать с Хопом Паркером. Сэм забрал детей, он Действовал под влиянием порыва, но я считаю, он правильно поступил. История, конечно, обычная, но моя жена прямо-таки проглатывает подобные статейки.
В. Мистер Венселман, мистер Венселман, послушайте! Что еще было на первой странице?
О. Облачно и прохладно, атмосферное давление выше среднего. Мне кажется, зимы… Что такое, в чем дело?
В. Наше время истекло, мы должны отправить вас обратно. Шагните-ка сюда.
О. К чему такая спешка? Сон-то вы мне все равно уже перебили.
В. Дело во вращении Земли, Не хотелось бы рисковать, ведь мы ставим совершенно новый опыт.
О. Безусловно, вы проводите грандиозную работу. Я наверняка расскажу о ней. Вот только одного я не понимаю, почему вы выбрали именно меня.
В. Чистая случайность, мистер Венселман. А теперь…
О. Ну и ну… не может быть. Вы только подумайте, кого бы-вы могли заполучить. Фермера, ребенка или даже иностранца.
В. Так, теперь сюда,
О…практический совет? Закрепите эту штуку для руки — вот здесь… я бы никогда не стал беспокоить вас, но у меня с ней вечно какие-то неприятности… (Семь резких взрывов, как вначале. Пронзительный воющий звук, как и вначале, может быть из-за помех.)
Роберт Шекли
Премия за риск
Рэдер осторожно выглянул в окно. Прямо перед ним была пожарная лестница, а ниже — узкий проход между домами, там стояли видавшие виды детская коляска и три мусорных бачка. Из-за бачка показалась черная рука, в ней что-то блеснуло. Рэдер упал навзничь. Пуля пробила оконное стекло и вошла в потолок, осыпав Рэдера штукатуркой.
Теперь ясно: проход и лестница охраняются, как и дверь.
Он лежал, вытянувшись во всю длину на потрескавшемся линолеуме, глядя на дырку, пробитую в потолке, и прислушивался к шуму за дверью. Его лицо, грязное и усталое, с воспаленными глазами и двухдневной щетиной на подбородке, было искажено от страха — оно то застывало, то вдруг подергивалось, но в нем теперь ощущался характер, ожидание смерти преобразило его.
Один убийца был в проходе, двое на лестничной клетке. Он в ловушке. Он мертв.
Конечно, Рэдер еще двигался, еще дышал, но это лишь по нерасторопности смерти. Через несколько минут она займется им. Смерть понаделает дыр в его теле и на лице, мастерски разукрасит кровью его одежду, сведет руки и ноги в причудливом пируэте могильного танца. Рэдер до боли закусил губу. Хочет сяжить! Должен же быть выход! Он перекатился на живот и осмотрел дешевую грязную квартирку, в которую его загнали убийцы. Настоящий однокомнатный гроб. Дверь стерегут, пожарную лестницу тоже. Вот только крошечная ванная без окна…
Он вполз в ванную и поднялся на ноги. В потолке была неровная дыра, почти в ладонь шириной. Если бы удалось сделать ее пошире и пролезть в квартиру, что наверху…
Послышался глухой удар. Убийцам не терпелось. Они начали взламывать дверь.
Он осмотрел дыру в потолке. Нет, об этом даже и думать нечего. Не хватит времени.
Они вышибали дверь, покрякивая при каждом ударе. Скоро выскочит замок или петли вылетят из подгнившего дерева. Тогда дверь упадет и двое с пустыми, бесцветными лицами войдут, стряхивая пыль с пиджаков…
Но ведь кто-нибудь поможет ему! Он вытащил из кармана крошечный телевизор. Изображение было нечетким, но он не стал ничего менять. Звук шел громко и ясно.
Он прислушался к профессионально поставленному голосу Майка Терри.
— …ужасная дыра, — сетовал Терри. — Да, друзья, Джим Рэдер попал в ужасную переделку. Вы, конечно, помните, что он скрывался под чужим именем в третьесортном отеле на Бродвее. Казалось, он был в безопасности. Но коридорный узнал его и сообщил банде Томпсона…
Дверь трещала под непрерывными ударами. Рэдер слушал, вцепившись в маленький телевизор.
— Джиму Рэдеру еле удалось бежать из отеля. Преследуемый по пятам, он вбежал в каменный дом номер сто пятьдесят шесть по Уэст-Энд-авеню.
