Перед спектаклем в гримуборную зашел Янсон. Был он в возбужденном, приподнятом настроении. Светлана сидела перед зеркалом и наводила под глазами черные тени, пытаясь превратить свое лицо в маску мертвеца. Главный режиссер наклонился к ней, спросил заботливо:

— Как настроение, Марианна Юрьевна?

— Нормальное.

— Вот и замечательно! Вы только не волнуйтесь. У вас все получится.

— А я и не волнуюсь, — ответила она, как можно тверже. Но она говорила неправду. У неё буквально тряслись поджилки, Никогда прежде ей не приходилось играть даже в самодеятельности. А тут сразу профессиональная сцена.

— Вот и чудесно! — воскликнул Янсов и вышел.

Спектакль прошел относительно нормально. Янсон был очень доволен. Хотя сама Светлана находилась все это время, как в бреду, страшно боялась от волнения забыть слова роли. Но, слава Богу, все обошлось.

Она едва успела снять с лица грим, умыться и переодеться, как случилось непредвиденное. Неожиданно дверь комнаты распахнулась и на пороге появилась стройная девушка с букетом из пяти алых роз. Лицо у неё было восторшенным, глаза горели. Стоило лишь Козициной на неё взглянуть, как она поняла, что в комнату её пришел провал. Полный провал! В девушке она узнала свою бывшую подопечную Таню Дерюгину. Восемь лет назад, когда Светлана ещё работала в отделе по делам несовершеннолетних, ей пришлось повозиться с этой трудной девочкой.

— Светлана Анатольевна! — закричала Таня с порога. — Вы клево играли! Здорово! А я своему Генке говорю: «Беги за цветами!» Ну! Вот! — она гордо протянула Козициной букет роз. — Это вам. А вы что, бросили, значит, ментовку? В артистки записались? И правильно сделали! Зачем вам, такой обалденной, возиться с такими дебилками, как я.

Светлана откровенно растерялась и первое время никак не могла сообразить, что же предпринять. Она взяла розы.

— Спасибо вам, девушка, за цветы! Но только вы меня с кем-то спутали. Уверяю вас, — наконец проговорила.

— Да ну вас! — бесцеремонно махнула на неё рукой Татьяна. — Вы ещё не успели по сцене сделать шаг, как я вас сразу признала. Ох, и повозились вы со мной. Я ж была дура дурой. Правильно?

— И все же вы ошиблись, — твердо со значением сказала Светлана. Но Татьяна и сейчас была нисколько не лучше, чем прежде, а потому, намека не поняла и продолжла гнуть свою линию.

— Да, ничего я не ошиблась. Вот еще. Неужели же вы меня не помните, Светлана Анатольевна? — Лицо Татьяны выразило разочарование, даже обиду.

Слушавшая их диалог с открытым ртом Людмила Паршина, незаметно выскользнула из комнаты.

— Заткнись, идиотка! — зло прошептала Козицина. — Ты мне всю операцию сорвала!

— Ой! — воскликнула девушка, зажимая рот рукой. — Ой, извините! Ты вы значит... А я-то дура! — Вид у неё был виноватый и потерянный.

— Ладно, иди к своему Гене, — нетерпеливо прошептала Светлана.

— До свидания! Извините, Светлана Анатольевна! — Дерюгина ушла.

Так. Светлана огляделась. Похоже, что ей уже здесь делать нечего. Она взяла дамскую сумочку и направилась к выходу, но на пороге столкнулась с рабочим сцены Анатолием Каспийским.

— Куда же вы спешите, Марианна Юрьевна? — громко проговорил он, нехорошо улыбаясь и загораживая ей дорогу. — А я только собрался вас провожать.

— Спасибо, но в провожатых я не нуждаюсь, — сухо ответила она. — Освободите дорогу!

— И все же я настаиваю! — рассмеялся Каспийский. Ситуация его явно забавляла. — А мне тут говорили, что вы ещё и в ментовке по совместительству работаете. Это правда, Марианна Юрьевна?

— Обманули вас, Анатолий Сергеевич. Ввели в заблуждение. Пропустите!

— Ой, какие мы строгие! Только мне почему-то кажется, что это вы меня сейчас обманываете, лапшу на уши развешиваете. Я прав, гражданка начальница? — Каспийский ещё больше развеселися.

Козицина поняла, что ситуация критическая. Надо пробовать пробиться с боейм.

— А ну пошел вон, козел! — закричала и ударила Анатолия коленом в пах.

Каспийский охнул и согнулся в три погибели. Но за его спиной стоял мощный Овчаренко. Светлана не успела ничего сообразить, как на её голову обрушился чудовищный удар, гася сознание.

Пришла она в себя, когда её запихивали в какую-то машину. Во рту был кляп, на глазах — повязка, руки связаны веревкой. Ситуация!

— Куда ее? — спросил Каспийский. Она узнала его по голосу.

— Ко мне на хату, — ответил ему голос ей незнакомый. Прежде она никогда его не слышала.

— Понятно. — Хлопнула дверца и машина поехала.

«Куда же они меня везут?» — подумала Светлана, пытаясь по шуму за окнами определить направление. Но скоро оставила эту попытку. По шуму ничего невозможно было понять. Впрочем, нет, она не права. Кое-что понять все же было можно. Скоро они покинули город — возросла скорость, меньше попадалось встречных машин и их уже не останавливали светофоры. Прошло ещё около получаса, когда они куда-то свернули. Скорость упала. Прошло ещё около десяти минут. Машина затормозила и остановилась. Затем она услышала скрип открываемых ворот и они въехали во двор какого-то дома. Ее грубо выволокли из машины. Заскрипела калитка или ворота. Нет, все же калитка, так как державшие её за руки негодяи вынуждены развернуть её боком, чтобы в неё войти. Затем они поднялись на две ступеньки и вошли в какой дом, прошли девять шагов и стали спускаться. Светлана насчитала восемь ступенек. В помещении, где они оказались, воздух был сырой, застоявшийся. С неё сняли повязку.

Светлана огляделась. Это была небольшая подвальная комната без окон. Слева у стены стояла односпальная деревянная кровать, порытая атласным стеганным одеялом. В ближнем правом углу находились унитаз и раковина, над которой из стены торчал один кран, свидетельствовавший, что здесь в наличии лишь одна холодная вода. В дальнем, на небольшой тумбочке переносной цветной телевизор «Шарп». У противоположной от входа стены стоял стол, покрытый линялой клеенкой в желто-синею клетку, на котором лежала эмалированная миска и алюминиевая ложка. Вот и все. Да, слева в ближнем углу ещё был старый с облупившейся во многих местах эмалью холодильник «Бирюса». А над кроватью прямо на стпене очень профессионально нарисован черным фломастером прелестный женский профиль, а под ним написано: «Ниночка! Я тебя безумно люблю!», и чья-то неразборчивая подпись.

— Нравится? — спросил Каспийский и вдруг сильно ударил Светлану в живот. Но она в последний момент разгадала его намерения, успела сгрупироваться, напрячь пресс и выдержала удар.

— Это я вернул тебе должок, подстилка ментовская! — зло сказал Анатолий и плюнул себе под ноги. Он оказался в своей среде и считал ниже своего достоинства изображать тут из себя воспитанного фраера. А телка была клевая, не хуже его валютных. И лицо, и титьки, и эта самая. Все на месте. Все в ажуре. Но телок, которые ничего не стоили, он в упор не видел. Ну.

Светлана усилием воли подавила в себе все чувства. Возмущаться — значит дать им лишний повод поиздеваться над ней. Не дождуться! Она протянула Каспийскому связанные руки, сказала требовательно:

— Развяжи!

— А это завсегда, пожалуйста, — проговорил тот, удивляясь её выдержке. Развязал ей руки, нахально потрогал грудь, будто желал убедиться, что она настоящая. Оглянулся на стоящего сзади Овчаренко. — А ничего сиповочка, Рома! Титьки будто накаченные. Стал бы?

Но тот ничего не ответил, лишь просигналил в ответ подрагиванием ноздрей крупного носа. А во взгляде, устремленном на девушку, было что-то мерзкое, плотское, нехорошее.

И Светлана поняла, что ей нужно опасаться не Каспийского, а вот этого громилу с горящими глазами. Она и на этот раз никак не прореагировала на хамство Анатолия. Много чести. Они просто для неё не существовали. А ещё она поняла, что стала заложницей и теперь хозяева этих двоих будут диктовать Иванову свои условия. От осознания этого и от бессилия что-то изменить в сложившейся ситуации захотелось плакать.

Светлана прошла к кровати, села. Она с треском провалила всю операцию! Что же теперь делать?

Он ждал её на лестничной площадке в тамбуре перед дверью её квартиры. Специально вывернул лампочки, чтобы она его не смогла заметить. Зажег зажигалку, посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Его очередная жертва явно запаздывала. Спектакль закончился более часа назад. Он был на нем и с мстительной радостью наблюдал, как редеют ряды первых его исполнителей. Скоро этот мерзкий спектакль потеряет ещё одну. Банда ублюдков! Как же ловко они тогда все разыграли. Он был на грани помешательства, буквально в полшаге от смерти. Если бы в последний момент не вспомнил про ПАЗик, то случилось бы непоправимое. Само проведение ему помогло вспомнить про автобус. Точно. А вспомнив, он сразу все понял. Понял, что шайка-лейка его мучителей приехала вместе на автобусе, а следовательно все были заодно и ловко издевались над ним. Тогда он не мог знать их истинных замыслов. Поначалу думал, что так ему решили отомстить родственники жены. Но это было слишком сложно. Нет, очевидно, банда садистов, прознав про его историю, решила поразвлечься. Долго тогда он сидел на вершине скалы, пока в его голове не созрел план мести.

Главное — надо было заставить их поверить в то, что план удался. Он вспомнил, что уходя из номера, он оставил окно открытым. Эта маленькая удача его окрылила. Он спустился со скалы, пробрался под окна своего номера, ловко вскарабкался по сосне и проник в окно. Из чемодана он достал спортивное трико, ветровку, красовки и добрую половину наличных денег — двадцать пять тысяч. На первое время хватит. А там видно будет. Так же, по сосне, спустился вниз. На берегу реки переоделся, сложил одежду аккуратной стопкой и направился пешком на железнодорожную станцию.

Вернувшись в Новосибирск, он заявился к своему другу Володе Смелякову и все ему рассказал. Тот был в трансе и тут же предложил обратиться в милицию.

— И ты думаешь, что кто-то мне поверит? — спросил Андрей. — В лучшем случае меня пошлют куда подальше и посоветуют не морочить людям головы, а то и отправят в психушку. Эти мерзавцы все точно рассчитали. У меня против них нет никаких доказательств. На все мои обвинения они скажут, что у меня «крыша» поехала, что это обычные глюки человека, спятившего от переживаний по безвременно погибшей жене.

— Что же ты намерен делать?

— Сам разберусь с каждым, — решительно ответил он. — Иного выхода я не вижу.

— Ты с ума сошел! — возмутился Володя. — Ты представляешь, что говоришь?!

— Очень даже хорошо представляю. Если бы ты испытал хоть часть того, что пришлось испытать мне, то не возмущался бы сейчас, а поступил бы точно также.

Смеляков ещё какое-то время пытался его отговорить, но он остался непреклонен.

— Я у тебя поживу какое-то время?

— Конечно, что за вопрос. Места хватит.

Холостяк Володя жил в двухкомнатной полногабаритной квартире. Места для двоих действительно было больше чем достаточно.

Утром, одев костюм Смелякова, Андрей долго слонялся по городу, пока в голову не забрела идея — поездить по театрам. Так он оказался у театра «Рампа». Театр у престижной публики не котировался. Здание, где он располагался представляло собой довольно унылое зрелище. По обе стороны от входа висели афиши. Одна оповещала, что сегодня дается спектакль «Последний любовник». Знакомясь с репертуаром на месяц, он вдруг натолкнулся на название «Спланированное самоубийство». Название его зацепило. Интуиция подсказала, что здесь он увидит что-то очень для себя важное и существенное. Появилось ощущение, что именно здесь он встретит героев той пошлой драмы, разыгравшейся на берегу горной реки. Он купил билеты на вечерний спектакль. Пьеса оказалась откровенно бездарной, расчитанной на дегенератов, с многочисленными постельными сценами, раздеванием, убийствами и прочим. То-есть, той самой «клюквой», которой сейчас в изобилии потчуют невзыскательных зрителей.

Через два дня, прихватив театральный бинокль, он сидел в двенадцатом ряду и с волнением ждал открытия занавеса. И вот он открылся и... И на сцене стало происходить именно то, что ему уже пришлось пережить в жизни. Анрея играл какой-то двухметрового роста жлоб. Сохранили даже его имя и отчество. Лишь слегка изменили фамилию. Вместо Беспалова, он стал Бескрыловым. Наглецы! Внутри у него все клокотало от бешенства. Ему пришлось призвать на помощь всю волю и мужество, чтобы взять себя в руки. Но вот к герою приходит призрак его жены. Да но почему призрак входит через потайную дверь? Стоп! Здесь что-то не то! Значит, она существовала на самом деле?! Я он-то ломал голову: откуда — это да откуда — то? Идиот! На сцене был полумрак, но что-то в фигуре актрисы, её движениях показалось Андрею до боли знакомым. Он ощутил, как по спине у него побежали мурашки. Схватил бинокль, приник к окулярам. И буквально оцепенел от увиденного. На сцене была... Там была Ольга, его жена. Нет!!! Этого просто не могло быть!!

Кажется, последнюю фразу он сказал вслух, так как сидевшая рядом пожилая дама встревожено спросила:

— Что с вами, молодой человек?! Вам плохо?!

— А? Нет, ничего. — Андрей бесцеремонно выхватил у неё программку. В строке «Ольга Анатольевна, его жена», значилось — «актриса Заикина Алиса Борисовна». Он, что же, женился на персонаже этой мелодрамы?! Выходит, что так. Дела! Следовательно, никая она не студентка, а актриса этого театра?! Всо было ложью. Она и замуж вышла за него по поддельному паспорту.

— Научитесь себя вести, молродой человек! — возмущенно проговорила дама и отняла у него программку.

— Извините, — пробормотал он и покинул театр. Выдерживать все это он уже был не в состоянии.

Он шел по улице и никак не мог понять и поверить в случившееся. Как же так?! Ведь он своими глазами видел труп Ольги в ванне, плавающий в крови? Выходит — она была жива и лишь изображала мертвую? Выходит, что так. Тот же трюк они проделали и со «школьницей» Катенькой. Да, а как же сотрудники милиции, осмотр и все такое? Нет, здесь что-то не то... Впрочем, милиционеры могли быть также их людьми. Ведь в реквизите их театра наверняка есть милицейские формы. А подсоедениться к его телефону ничего не стоило. Если все это так, то Ольга с первого их знакомства лишь играла роль, изображая из себя наивную дурочку? Вот сучка! Да, но что за всем этим кроется? Для чего это все им было нужно? Чтобы завладеть его состоянием. Точно! После его смерти она бы объявилась и предъявила свои права на наследство. Ведь кроме жены у него больше не было наследников. А как же её смерть? Но ведь её никто не видел мертвой. Ольга, или как там её, могла сказать, что они поссорились и она уезжала к родителям. Ловко они все обставили. Им помешало осуществлению задуманного лишь отсутствие его трупа.

Рассказ Андрея об открытии, сделанном им в театре, сильно потряс и расстроил Володю. Он долго не мог ничего сказать на это. Сидел, вздыхал, чесал затылок и качал головой.

— Как же такое возможно?! — наконец сокрушенно проговорил он. — Ведь они поди считают себя интеллигентами?! До чего же мы все докатились?!

В следующий раз Андрей досмотрел спектакль до конца. В финальной сцене негодяи пили шампанское за удачно проведенную операцию и здорово веселились, вспоминая, как ловко его дурачили.

«А вот нате, выкусите!» — мысленно сказал Андрей и сложил пальцы в кукиш.

На этот раз он дождался Ольгу у театра. Она вышла с каким-то молодым кудрявым болваном. Оба о чем-то неслышно говорили, но зато громко смеялись. Затем сели в «Жигули» и уехали.

В следующий раз он был более предусмотрительным и приехал к театру на «БМВ» Смелякова, выследил влюбленную парочку и установил где они живут. Ольга сожительствовала с этим неприятным типом. А перед ним, Андреем, когда-то разыгрывала из себя. Имеет ли она право после всего этого жить? Нет, она сама лишила себя этого права. Точно.

Он долго и тщательно обдумывал план преступления. Много перечитал специальной криминалистической литературы, детективов. И вот в одном из них прочел, как ловко убийца дурачил полицию, подбрасывая на место преступления записные книжки или предметы других совершенно незнакомых ему людей. Андрей долго думал и решил воспользоваться этим методом, чтобы пустить следствие по ложному следу.