В контейнере стояли, плотно и аккуратно расставленные, 386 ведер из-под краски, до краев заполненные металлическими пластинами желтого цвета, заподозрить в которых «части застежек молний» можно было лишь при очень хорошо развитой фантазии.

Проведенная в лаборатории Северо-Западного таможенного управления экспертиза подтвердила, что в ведрах находится обыкновенный медный лом, то есть стратегическое сырье, экспорт которого облагался таможенными пошлинами, в отличие от экспорта готовой продукции, которой должны были стать «части застежек молний».

Говорят, эти «части» попали в «Ленэкс» с петербургского завода «Металлофурнитура», для которого они были ничем иным, как отходами производства цветных металлов. А чуть позже на территории завода произошел взрыв. Взрывное устройство сработало в машине главного инженера завода, вследствие чего он погиб…

А одна из первых попыток крупной контрабанды такого типа в нашей новейшей истории была предпринята в 1990 году неким господином Полюшкиным. Отсидев 10 лет за предыдущие подвиги, он в 1988-м вышел на свободу, а в 1989-м стал солидным бизнесменом — владельцем фирмы по разведению ценных пород рыб.

Для более успешного развития этого блестящего начинания Полюшкин придумал ноу-хау — тральщик со специальными приспособлениями. В качестве приспособлений использовались мельхиоровые цилиндры, по 20 килограммов каждый. Таких цилиндров было несколько десятков, и стоили они неимоверно дорого.

Предполагалось, что когда тральщик плывет по поверхности океана, цилиндры катятся вслед за ним по дну, поднимая рыбу, и тем самым увеличивая улов! Понятно, что если бы цилиндры были не мельхиоровыми, а, скажем, чугунными, ничего бы не получилось! За это блестящее изобретение Полюшкин получил 13 лет лагерей и умер на четвертом году от туберкулеза.

Говорят, на заре своего творческого пути герой «Воркутинского транзита» Михаил Алексеевич Сергиенко был весьма дружен с господином Полюшкиным. В частности, ноу-хау с мельхиоровыми цилиндрами должно было принести кое-что и Михаилу Алексеевичу, потому как не обошлось без его участия.

Вообще, такой контрабандный механизм был придуман российскими мошенниками довольно давно. Еще в XVII веке русские купцы скупали на шведских мануфактурах медные листы, скатывали их и вывозили в Россию под видом медных труб, добросовестно платя за это положенные таможенные пошлины.

Хитрость заключалась в том, что в то время шведское таможенное законодательство также поощряло выход отечественных промышленников на мировой рынок. Потому таможенные пошлины на вывоз готовых изделий были существенно ниже, чем таможенные пошлины на вывоз стратегического сырья. Понятно также, что медные листы сами по себе стоили дешевле, чем спаянные из них трубы. Так что скручивая эти листы и вывозя их под видом труб, русские купцы выигрывали дважды — на уменьшении пошлин и на дешевизне продукта.

Одно из самых основных звеньев любого контрабандного канала — так называемое «окно».

«Окно» — это тот период времени, когда таможенный пост «открыт». А «открыт» он, когда на дежурство заступает купленная смена. Для контрабандистов чрезвычайно важно стабильное поступление цветных металлов, — чтобы ни одно «окно» не пропало зря, надо успеть вовремя.

На каждое из «окон», которыми пользовались «тамбовские металлисты», были завязаны свои эмиссары — представители оптовых покупателей контрабандных российских металлов. В описываемое нами время в Петербурге были собственные эмиссары у Асты, у Кеси и у некоторых других иностранных коммерсантов, проявлявших интерес к российскому металлическому бизнесу. Они сидели в своих офисах в Петербурге и поддерживали постоянную связь с «контролерами» — людьми, обеспечивавшими безупречную работу «окон» на местах. Одним из таких «контролеров» был, кстати, парень на шикарном белом «мицубиси», отвечавший за «окна» на таможенных постах Себежской таможни, который обеспечивал прохождение за границу «металла под обувью» и принадлежавшей Льву Савенкову икры.

Эмиссары постоянно общались друг с другом, выручая «окнами». Например, у одного отправляются три контейнера, причем в одном контейнере оказывается Много пустого места. Он звонит другому эмиссару и спрашивает, не нужно ли тому чтото отправить. И так далее. «Окна» стоили очень дорого, использование их в холостую было недопустимо.

Среди контрабандистов существует категория людей, которые занимаются непосредственным контролем работы контрабандных каналов. Люди эти живут неподалеку от таможенных постов, через которые проходят контрабандные грузы. В принципе, эти «контролеры» могут не входить ни в одно конкретное преступное сообщество и работать на себя. В таком случае контрабандисты платят им процент за пропуск грузов. Если же какой-то контрабандный канал принадлежит целиком одной группировке, то она, как правило, имеет своего «контролера», работающего только на нее.

Широта компетенций «контролера» зависит от уровня работы нанявшей его группировки. Чем грамотнее работают контрабандисты, тем меньше у «контролеров» работы. Например, если у преступной группировки хорошие связи на Санкт-Петербургской таможне, что позволяет им оформлять очень похожие на подлинные поддельные таможенные документы, то проходимость подобных грузов весьма велика.

В этом случае «контролер» страхует такой контрабандный канал, то есть решает вопросы по возврату груза в случае его задержания. «Контролер» поддерживает хорошие отношения с кем-нибудь из руководящих работников местной таможни, которые в случае чего помогут вызволить задержанный «по недоразумению» груз.

Идеальный вариант работы «контролера» — содержание двух-трех инспекторов таможенного поста, плюс заместителя его начальника или самого начальника. Это, как говорится, самое то — не слишком высоко, но вполне достаточно, чтобы канал функционировал бесперебойно. При таком раскладе купленные таможенники становятся постоянными — штатными — членами преступной группы. Они получают оклад в размере 3-4 тысяч долларов в месяц (в ценах 1993 года), благодаря чему контрабанда становится их основным занятием, а борьба с ней на официальной работе — чем-то вроде неприятной, но необходимой формальности.

Начальник таможенного поста обходится контрабандистам дороже. Он в 1993 году получал по 2 тысячи долларов за пропуск каждой машины с контрабандным грузом. Впрочем, его услугами приходится пользоваться не так уж часто — только если по каким-то причинам груз все-таки задержан и находится на штрафной площадке, либо когда необходимо пропустить контрабанду срочно, до того момента, как на пост заступит купленная смена. Так, один из начальников таможенных постов прибалтийского направления зарабатывал на контрабанде примерно по 20 тысяч долларов ежемесячно.

Фактически, «контролер» — это человек, который «открывает окно». У него имеется график дежурств купленных таможенников, его задача — смоделировать ситуацию таким образом, чтобы нужный грузовик досматривали нужные люди. По-своему, это ювелирная работа — ведь практически нереально купить всю смену, а значит сделать так, чтобы контрабандный груз попался на досмотр «своему» инспектору, отнюдь непросто. Тем более непросто, что «контролер» знает, что задержанный на «его» территории груз на него же и «повесят» в случае провала. Свои деньги он получает не просто так.

«Контролер» поддерживает постоянную связь с сопровождением контрабандных грузов. Когда на подходе к таможенному посту оказывается колонна из трех-четырех грузовиков, бойцы сопровождения фактически полностью подчиняются «контролеру». Он говорит им, когда и где нужно отстояться и подождать, он отвечает за то, чтобы колонна оказалась на таможенном посту вовремя.

Самый ценный «контролер» — тот, кто способен отвечать за полное и успешное пересечение контрабандным грузом государственной границы. Имеется в виду прохождение как российских кордонов, так и иностранных таможенных постов тех государств, на границе с которыми, собственно, и происходит контрабанда. Поэтому, когда есть возможность, руководители преступных групп стараются нанимать «контролеров» с зарубежной стороны. Такой вариант идеальны подходит для границы с республиками бывшего СССР, а именно — со странами Балтии.

В той же Нарве не сложно найти гражданина Эстонии, у которого имеются близкие родственники в соседнем Ивангороде. Понятно, что такой «контролер» имеет возможность беспрепятственного проезда из Нарвы в Ивангород и обратно, а значит он не только позаботится о выезде контрабандного груза из России, но и обеспечит его беспрепятственный ввоз в Эстонию. Фактически один человек получит груз у российских контрабандистов и передаст его зарубежным коллегам. Следовательно, и спрашивать в случае чего можно будет с одного конкретного человека, что существенно упрощает обеспечение стабильности контрабандной деятельности преступной группы. А стабильность, как известно, показатель качества…

Например, «контролер», обеспечивавший контрабандный канал в Латвию через таможенные посты Пыталовской таможни, был гражданином Латвии и жил в приграничном городке Лудунна. Кстати, таможни прибалтийского направления считались в то время одними из самых коррумпированных, причем на первом месте стояла именно Пыталовская таможня. Это было в 1993 году, а в 1994-м на первое место по Северо-Западу России уверенно вышел таможенный пост Торфяновка Выборгской таможни, которая контролировалась крупнейшим в Выборге авторитетом Аркадием Дегуревичем,

В отличие от большинства других «контролеров», Дегуревич работал только на самого себя. Знающие люди говорят, что в 1993 году ни один контрабандный груз, вывозимый из России через Выборгскую таможню, не проходил мимо Аркадия. Впрочем, среди работников Выборгской таможни есть мнение, что Аркадий Дегуревич практически полностью подчинялся «тамбовцам» и не мог принять без их ведома ни одного серьезного решения, Может и так, сам Аркадий уже ничего никому не расскажет…

Доподлинно известно лишь то, что Аркадий на сто процентов контролировал два из трех таможенных постов Выборгской таможни — Торфяновку и Брусничное. Светогорский пост контролировался другой преступной группировкой. Кстати, маленький Выборг весьма насыщен криминальными структурами, как местными, так и представительствами больших организованных преступных групп.

Аркадий Дегуревич был крупнейшим в Выборге бизнесменом, владел сетью магазинов, бензозаправкой «Neste» и кафе, расположенным прямо в таможенной зоне поста Торфяновка. Кафе это было последним российским опорным пунктом контрабандистов, если можно так выразиться, форпостом. А сам Аркадий, в прошлом техник-осеменитель, человек вообще без какого бы то ни было образования, обеспечивал контрабанду товаров для всех преступных группировок Северо-Запада России.

Активно раскручиваться Дегуревич начал именно благодаря своему кафе. Как-то раз он обратился с соболезнованиями к руководству Выборгской таможни по поводу тяжелого материального положения ее работников. И предложил организовать кафе прямо на таможенной зоне, где бы вся дежурная смена могла по очень смешным — льготным — ценам обедать и ужинать.

Так у Аркадия появилась возможность проникать в таможенную зону в любое удобное для него время, беспрепятственно минуя при этом четыре пограничных поста. Опять же дружба нашего коммерсанта с отдельными таможенниками постепенно крепла, завязывались «деловые» контакты. Сначала он изредка просил досмотреть машины друзей вне очереди, дальше — больше.

Опять же кафе в таможенной зоне — отличное, идеальное место для связи. Оттуда можно с полной уверенностью доложить боссу — все в порядке, груз прошел. В кафе же преступные авторитеты «перетирали» с Дегуревичем нюансы дальнейшего сотрудничества.

А погиб он в 1995 году в дорожно-транспортном происшествии. Было оно случайным или нет — сказать трудно. Доподлинно известно лишь, что незадолго до этого на Дегуревича было произведено покушение, в результате которого он отделался испугом, а его охранник погиб.

Через какое-то время после покушения Аркадий оказался в камере следственного изолятора по обвинению в контрабанде, однако довольно скоро его пришлось выпустить — за отсутствием доказательств. Тогда в камеру к нему приехали работники милиции и предложили сотрудничество в обмен на защиту. Они уже тогда предупреждали Аркадия, что тот, кто не смог убить его с первого раза, сделает это со второго. Аркадий отказался.

А покушалась на Дегуревича местная выборгская группировка, возглавляемая некими братьями Рубинчиками. Рубинчики хотели подмять под себя сферу бизнеса Аркадия Дегуревича, и им это удалось. Сначала отобрали бензозаправку и кафе, потом не стало и самого Аркадия.

С конца 1994 года всей маленькой «империей Дегуревича» завладели братья Рубинчики. Сейчас они вне конкуренции.

30 ноября 1993 года через таможенный пост Торфяновка прошел грузовик «Скания» с двумя контейнерами медного лома общей массой 32 тонны. Получивший за это 2 тысячи долларов начальник таможенного поста Владимир Иванович Голубев тщательно уничтожил сопровождавшие груз документы и не сделал соответствующей записи о прохождении машины в таможенном журнале. В результате документально подтвердить сам факт пересечения границы данной машиной было бы невозможно, если бы оперативники из питерского РУОПа не установили за ней наблюдение.

12 и 28 декабря Торфяновку успешно и беспрепятственно миновали еще две порции контрабандного металла, за которые Владимир Иванович снова получил по 2 тысячи долларов, после чего от сотрудничества с контрабандистами он отказался. Тогда последние наладили контакт с начальником оперативного отдела того же таможенного поста Сергеем Евгеньевичем Сте-пановым. За такую же таксу — 2 тысячи долларов — он дважды пропустил машины с контрабандной медью: в январе и феврале 1994 года, после чего также отказался от сотрудничества с преступниками!

Ему на смену пришел старший инспектор поста Юрий Васильевич Головков, который, в виду своего не достаточно высокого звания, согласился пропускать контрабандные грузы всего за тысячу долларов! Но на этот раз случился прокол, машину с контрабандной медью задержали по не зависящим от Головкова причинам руоповцы.

Кстати, с этим задержанием связана другая удивительная история. Рядом с задержанной машиной стояла еще одна, никакого отношения к разработанной оперативниками комбинации не имеющая, однако тоже нагруженная цветными металлами. Руоповцы решили на всякий случай проверить и ее. Довольно быстро обнаружилось, что и там документы фальшивые. Оба грузовика отправили на штрафную площадку — самое надежное место любой таможни, задержанные грузы отстаиваются там годами.

«Случайно» задержанный грузовик исчез на следующий же день! Позже выяснилось, что его прохождение контролировал сам Аркадий Дегуревич, он, как и подобает профессиональному «контролеру», сработал четко и быстро.

Этот маленький, в какой-то степени даже курьезный эпизод свидетельствует о том, что контрабандисты без проблем покупают одного за другим нескольких работников одного и того же таможенного поста. Почему им это удается? Может быть, на Торфяновке работали тогда одни жулики? А может, есть другие причины?…

Таможенный пост Торфяновку, названный так по аналогии с ближайшим к нему населенным пунктом — забытом Богом северном поселке — найдешь далеко не на каждой карте. Расстояние от таможенного поста до поселка Торфяновка — 500 метров, до Выборга — около 50 километров. Школы в Торфяновке нет — дети ездят учиться в соседний поселок Кондратьево. Удобное транспортное сообщение между Торфяновкой и Выборгом отсутствует. В общем, жители поселка, если можно так выразиться, несколько оторваны от остального мира.

Таможенный пост с его компьютерами, оргтехникой, шикарным магазином, кафе стал для жителей Торфяновки олицетворением цивилизации. Там ездят «крутые» машины и автобусы, там постоянно встречаются хорошо одетые люди, говорящие на разных языках, там деньги, деньги, которые текут огромным потоком, плавно огибающим расположенный в полукилометре поселок.

С другой стороны, большая часть взрослого населения Торфяновки работает на таможенном посту. А куда еще деться, если до ближайшего теоретически возможного места работы — Выборга — ехать почти час? Вот и получается, что большинство работников таможенного поста — торфяновские, жители одной деревни, они все «свои», частенько объединенные родственными связями. В результате — круговая порука, причем в хорошем смысле этого слова: даже если сосед не одобряет действий соседа, он не станет мешать ему, потому как с детства бегал с ним по одним огородам.

Когда эти люди берут взятки, ими движет вовсе не преступный умысел, а элементарный и весьма популярный в российской глубинке принцип: «Ты поможешь мне, а я помогу тебе». В юридический смысл своих поступков они стараются не вникать.

Если взглянуть на другие таможенные посты, расположенные на границах России с Финляндией, Латвией и Эстонией — самыми популярными для «металлистов» странами, — за редким исключением, придется наблюдать ту же самую картину.

В начале 1993 года моряк Саша познакомился с неким Сережей, бывшим инженером НПО им. Коминтерна, работавшим в небольшой автомастерской на Среднем проспекте Васильевского острова. С одной из ремонтируемых им машин случилось что-то не то, Сереже надо было рассчитаться с хозяином, для чего он решил подработать контрабандой цветных металлов. Дело это у него пошло, Сереже понравилось, и решил он сделать «металлический бизнес» своей основной профессией.

Сережа не был обычным контрабандистом. Он использовал такую схему контрабанды цветных металлов, которая вообще не требовала наличия контрабандного канала! Схема эта называлась «давальческое сырье», и в бизнесе моряка Саши она как-то не прижилась, что не помешало Сереже достичь в ней немалого совершенства и материального благополучия. А суть «давальческого сырья» в следующем.

Берете вы, скажем, тысячу тонн меди и отправляете ее на переработку за границу. На таможне предъявляете договор, из которого следует, что медь эта вывозится из России не на совсем, а на чуть-чуть, скажем, месяца на три. Потом она обязательно вернется обратно, но уже в виде медных проводов, кранов — любого готового изделия.

При таком раскладе экспорт стратегического сырья как таковой отсутствует, а потому вывоз этой меди таможенными пошлинами не облагается! Понятно, что иностранного партнера вы придумали, договор — тоже, и ввозить обратно в Россию провода, краны или что-то еще вы не собираетесь. Вы будете охать и ахать, сокрушенно разводить руками, мол, какой ужас, меня «кинули», иностранного партнера нет, меди нет, и никто никаких санкций по отношению к вам применить не сможет.

Под такие контракты из России уходили тысячи тонн цветных металлов. Даже трудно представить, сколько полезных вещей из всего этого могло быть сделано, если хотя бы часть из «давальческих» контрактов была подлинной!

Схема действовала до тех пор, пока таможенники, при вывозе очередной партии цветных металлов, не интересовались, а где же продукция? Тогда соответствующая фирма исчезала, на ее месте появлялась новая, которая уже по какой-нибудь другой легенде занималась тем же самым.

Механизм этот инженер Сережа освоил в совершенстве, причем исполнял его артистично красиво. Познакомился он с руководителем одного оборонного предприятия, расположенного в Нижнем Новгороде, и предложил тому обменять медь на медный кабель посредством отправки этой самой меди на переработку в Германию. Руководитель согласился — кабель предприятию действительно требовался. Купил Сережа на этом предприятии 40 тонн меди, а в договоре записали, будто меди было не 40 тонн, а тысяча. Эта маленькая приятность позволила нашему герою под видом абсолютно честного договора с безупречно добросовестным оборонным предприятием вывезти за рубеж 960 тонн «тамбовской» меди!

Понятно, что скромный руководитель из Нижнего Новгорода в обиде не остался. Нелепая и, безусловно, случайная путаница, изменившая число «40» на число «1000», существенно укрепила материальное положение нашего промышленника-провинциала.

Но как-то раз случился прокол. Под этот договор металл шел несколькими партиями, одна из них была «по глупости» задержана работниками таможни. Случилось это в конце мая 1994 года, а в июне Сережа исчез вместе со всеми членами своей семьи, а также вместе с выручкой от продажи всей той меди, которую удалось вывезти за границу!

А перед этим он прославил себя еще несколькими подвигами. Ему принадлежали две коммерческие фирмы — «Ряд» и «Сфинкс». С их помощью Сережа зарабатывал деньги, необходимые ему для приобретения цветных металлов. Но из этого вовсе не следует, что упомянутые фирмы занимались какой-то успешной коммерческой деятельностью. Скорее, наоборот.

Обе фирмы использовались нашим героем для получения банковских кредитов, никаких планов по возвращению которых он не имел. А происходило это так.

Фирма «Ряд» заключает с фирмой «Сфинкс» договор, согласно которому «Ряд» готов продать «Сфинксу» партию дорогостоящего оборудования, а «Сфинкс» готов купить ее. Представитель «Ряда» отправляется в какой-нибудь банк, где говорит, мол, так и так, у меня есть покупатель, который горит желанием обзавестись оборудованием. Я знаю, где достать его, но у меня нет денег.

Работники банка звонят в фирму «Сфинкс», чтобы удостовериться, действительно ли такая фирма существует и действительно ли она собирается обзавестись оборудованием. Ожидающий этого звонка работник «Сфинкса» уверяет банкиров, что жизнь без оборудования ему не мила.

Под столь надежные гарантии банк выдает «Ряду» кредит, в надежде на успешную сделку и приятные проценты. После этого представители фирмы «Ряд» исчезают.

Таким образом инженер Сережа «кинул» четыре банка — «Астробанк», «Кубань-банк» и еще два филиала московских банков.

А весной 1994 года «тамбовцы» поручили ему реализовать партию спирта «Маккормик», доставленного в Россию контрабандным путем. Спирт находился на одной из «тамбовских площадок», что недалеко от железнодорожной станции «Дача Долгорукова». Спирт Сережа успешно реализовал, однако денег с этого «тамбовцы» не увидели. То ли нашего бизнесмена «кинули», то ли он «кинул» «тамбовцев», — непонятно. Во всяком случае, бойцы Толи Кувалды «арестовали» Сережу, отвезли его на хату, где стали требовать вернуть долг.

Чем бы это кончилось — неизвестно, если бы родственники плененного инженера не обратились в милицию! Сережу освободила бригада «скорой помощи» — 7-го отдела РУОП, сотрудники которого специализируются на освобождении заложников. Было это в конце марта 1994 года. Пару месяцев после своего счастливого освобождения наш герой прятался по квартирам.

За это время он провернул описанную выше сделку с продажей принадлежавшей «тамбовским металлистам» меди и уехал в Германию вместе со всеми членами своей семьи.

После этого Сережу искали: сотрудники питерского РУОП, чтобы арестовать; сотрудники налоговой полиции, чтобы отобрать утаенные от государства налоги; работники Санкт-Петербургской таможни, чтобы взыскать пошлины; работники служб безопасности трех «кинутых» банков, чтобы выбить долги; а также «тамбовцы» — чтобы разрезать на мелкие кусочки. Их, напомним, он «кинул» дважды — со спиртом «Маккормик» и почти с тысячью тонн меди.

Кроме Сергея Федоровича на ниве «давальческого сырья» в Петербурге проявили себя и другие умельцы. Только в 1993 году таможенными органами были аннулированы разрешения на вывоз металлов на переработку, выданные фирмам «Протей», «Профит» и «Владек». Та же участь постигла принадлежавшие инженеру Сереже «Ряд» и «Сфинкс».

По данным Санкт-Петербургской таможни, только благодаря отзыву разрешений от этих пяти фирм был предотвращен незаконный вывоз из России более двух тысяч тонн меди.

К концу 1994 года расстановка сил на контрабандном рынке российских цветных металлов стала меняться. С одной стороны, к этому времени таможенные посты на границах России со странами Балтии начали претендовать на то, чтобы служить хоть каким-то препятствием для контрабандных потоков. Российским таможенникам еще и не снилась возможность реально пресекать контрабандную деятельность серьезных преступных группировок (эта возможность, впрочем, им не снится и до сих пор), однако некоторые проблемы даже у таких опытных контрабандистов, как, например, «тамбовских», постепенно стали появляться.

Впрочем, обусловлено это было не только резко возросшим рвением таможенников, повышением их сознательности и профессиональных навыков, что, впрочем, тоже имело место быть — несмотря на низкие заработные платы и прочие материальные сложности, среди работников таможни не так уж мало порядочных людей, которые к концу 1994 года добились определенного профессионализма в борьбе с металлической контрабандой. Деятельность таможенников к концу 1994 года уже активно стимулировалась и работниками других правоохранительных органов.

Во— первых, борьбой с контрабандой в нашей стране исторически занимались органы госбезопасности. Конечно, вышло так, что в конце 1993 года у Министерства безопасности (нынешняя ФСБ) был реорганизован следственный аппарат, в связи с чем загублено немало возбужденных против контрабандистов уголовных дел. Но в 1995 году следствие в ФСБ появилась вновь, что в скором времени довольно ощутимо сказалось на «успехах» контрабандной деятельности, в том числе и «тамбовских металлистов».

Кроме того, с конца 1992 года за контрабандистов активно взялись региональные управления по борьбе с организованной преступностью, в том числе и питерский РУОП, сотрудники которого еще в 1993 году нагоняли немалый страх на людей Толи Кувалды. К концу 1994 году позиции РУОПа в контроле за контрабандной деятельностью преступных группировок Северо-Запада России были также если и не достаточно сильны, то, во всяком случае, ощутимы.

С другой стороны, и ФСБ, и РУОП активно взялись за борьбу с коррупцией среди личного состава таможен Северо-Запада. К тому времени более десяти таможенников были привлечены к уголовной ответственности за пособничество контрабанде и намного больше — уволены из-за невозможности доказать перед судом их участие в прохождении контрабандных грузов через российские границы.

Конечно, определенному кругу лиц известна отнюдь не радостная статистика реальных успехов наших правоохранительных органов в борьбе с контрабандой. По самым оптимистичным оценкам, в течение последних пяти лет всем вместе взятым силовым структурам нашего региона удавалось пресекать не более пяти (!) процентов попыток контрабандного вывоза из страны разных товаров. Не менее 95 процентов таких попыток, соответственно, заканчивались успешно.

В 1994— м же году, как мы писали выше, «тамбовские металлисты» потеряли свои наработанные контрабандные канаты. Сначала вынужден был податься в бега моряк Саша, после неудачных попыток контрабанды «металла под обувью» и принадлежавшей тогдашнему заместителю мэра Петербурга Льву Витальевичу Савенкову икры. Чуть позже возникли серьезные проблемы у его бывшего приятеля, моряка Жени -после странного убийства председателя Гродненского облисполкома Дмитрия Арцимени.

Еще позже вынужден был скрыться за границей коммерсант Виталик, после чего «морской канал» «тамбовцев» также перестал функционировать. Одновременно Толя Кувалда посоветовал литовской коммерсантке Асте ехать к себе на родину, чтобы избежать ее задержания работниками ФСБ или РУОПа. А к концу 1993 года, надо сказать, таинственной литовкой заинтересовались и те, и другие.

У финского коммерсанта Кеси появились трения с финской полицией, ему пришлось покинуть Хельсинки и перебазироваться в Таллинн, что вовсе не содействовало успешной работе контрабандного канала, проложенного «тамбовскими металлистами» не без помощи маленького Кеси.

Появились у «тамбовцев» в конце 1994 года и проблемы другого характера.

В 1994 году к огромным контрабандным потокам, проходящим через таможни Псковской области, стали проявлять серьезный интерес члены «солнцевской» преступной группировки, которым к 1995 году удалось каким-то образом отхватить свой кусок в контрабандном бизнесе. В конце 1995 года «тамбовцы» уже не могли похвастаться безусловной монополией на контрабандные каналы в прибалтийских направлениях.

«Солнцевское» преступное сообщество появилось в восьмидесятых годах в городе Солнцево Московской области. Сначала это была группа спортсменов и спортивно ориентированных молодых людей, которых организовал некто Сергей Михайлов по кличке Михась. Сам он впервые попал в тюрьму в возрасте 26 лет по обвинению в хищении путем мошенничества. Михась инсценировал кражу собственного мотоцикла, чтобы получить за него страховку. Михась долгое время работал метрдотелем в ресторане «Советский» и, хотя потом его оттуда уволили, все равно питал пристрастие к ресторанному бизнесу.

К концу 1980-х «солнцевские» контролировали уже более двадцати крупных коммерческих структур Москвы и Московской области, среди которых немалую часть составляли рестораны.

Сейчас «солнцевское» преступное сообщество — одно из самых влиятельных в преступном мире России. Говорят, в какой-то момент лидеры «солнцевских» договорились с «тамбовскими» о «дружбе и сотрудничестве». В частности, достигнутое соглашение предусматривало, что «тамбовские» будут представлять интересы «солнцевских» в Северо-Западном регионе России. По-видимому, одним из пунктов этого соглашения и стало разделение сфер контроля контрабандных каналов между обеими группировками.

В 1995 году владения «тамбовских» простирались уже лишь до Пскова, южнее все трассы контролировали «солнцевские», владельцы проходящих по ним контрабандных грузов вынуждены были отстегивать теперь не только «тамбовской» «крыше», но и «солнцевской». Фактически это означало, что контрабандные каналы, функционировавшие на российско-латвийской границе, а также транзитные каналы в Литву через Белоруссию вышли из-под контроля «тамбовских», хотя и «солнцевским» также не удалось подмять их под себя целиком. «Солнцевские» контролировали сами трассы и белорусское направление, российско-латвийскую границу практически полностью подмяли под себя латыши.

В 1995 году в Латвии появилась группировка некоего Юриса Кожаренка, который начал войну за полный контроль таможенных постов Себежской и Пыталовской таможен. Война эта была отнюдь не бескровная, латышские бандиты организовывали мощное, в том числе и физическое давление на таможенников и пограничников, работавших до того на «тамбовских» контрабандистов. Там часто стреляли, были убийства и похищения, в общем, события на российско-латвийской границе развивались бурные, они заслуживают особого описания, которое мы оставим на другой раз.