ОКНО ДИАЛОГА: Номер на всю жизнь

Ежедневно миллионы москвичей поднимают телефонную трубку и слышат привычный гудок, не меняющийся на протяжении многих десятков лет. Однако с «другой стороны» этого гудка идут активные изменения. Не секрет, что во всем мире развитие мобильной связи сильно ударило по бизнесу операторов фиксированной связи. Для того чтобы оставаться на плаву, им просто необходимо идти в ногу со временем, предлагая абонентам новые услуги. О том, что делает на этом пути один из крупнейших операторов фиксированной связи в России, мы попросили рассказать заместителя генерального директора ОАО «МГТС» Дмитрия Сергеевича Костачева.

Сейчас на цифровых АТС появились новые услуги — цифровой АОН, тоновый набор и так далее. Каким образом люди могут узнать, какая у них АТС и когда у них появятся все эти услуги?

— Давайте я вам опишу ситуацию в целом. Почти все жители Москвы — наши абоненты, на сто московских семей приходится больше ста номеров. К тому же системе московской телефонной связи уже более 120 лет, и все это время она постоянно развивалась и строилась. Естественно, что большая часть сети аналоговая. Это старое оборудование, значительной его части двадцать пять, тридцать и больше лет…

Вы говорите о конечном оборудовании?

— Да. У нас четыре миллиона абонентов. Наше ближайшее к абонентам оборудование — это телефонная станция. Некоторые номера обслуживаются станциями, которым уже четверть века. Поэтому первая наша проблема — физический износ оборудования. Реконструкцию, замену оборудования мы уже просто вынуждены делать. Эксплуатация старых станций порождает массу специфических проблем; например, для них уже не выпускают запасных частей. Во-вторых, аналоговые станции, выпущенные тридцать лет назад, не могут предложить ничего, кроме возможности осуществления простого телефонного вызова, и ни о каких других услугах тут нельзя даже думать. Мы бы очень хотели, чтобы москвичи скорее получили современную телефонную связь и могли нормально пользоваться всем спектром услуг, которые дают современные АТС. Одна из главных целей реконструкции, которую мы ведем, — это значительное расширение услуг. И третье, что очень для нас важно, — замена телефонных станций сокращает эксплуатационные расходы.

Как мы проводим реконструкцию? У нас больше четырех миллионов телефонных номеров! Вы, наверное, плохо представляете, что такое четыре миллиона номеров — это гигантская техническая система, более двухсот АТС, заменить ее в один миг невозможно. Поэтому была принята программа комплексной реконструкции. С 2004 года мы приступили к интенсивной ее реализации. Конечно, работы велись и раньше, но именно с 2004 года москвичи заметили ощутимые изменения. Для нас текущий и последующие годы являются самыми важными. Мы рассчитываем полностью закончить реконструкцию в 2012 году.

Какими каналами связаны московские АТС?

— В телефонной сети можно выделить два сегмента: первый — это абонентское устройство и линия до ближайшей АТС, второй — системы связи между самими АТС. В первом сегменте сети, естественно, большое количество аналоговых линий связи. Второй сегмент тоже исторически опирался на аналоговые каналы. Конечно, они как-то уплотнены, но они аналоговые.

Тем не менее, готовясь к масштабной реконструкции, мы построили сеть на основе технологии SDH, которая охватывает все объекты МГТС. Ее общая длина превышает пять тысяч километров, она насчитывает тысячи единиц оборудования оптоволоконной связи. Конечно, на местном уровне остаются еще рокадные линии между соседними АТС, там, где это еще может работать, но эти линии связи ликвидируются по мере продвижения реконструкции.

А модернизация самих АТС производится плавно или все же неравномерно?

— Идет по нарастающей. В этом году мы выходим почти на 500 тысяч номеров, в следующем году — чуть больше 500 тысяч и далее — по 500—600 тысяч номеров мы будем заменять ежегодно, чтобы к 2012 году полностью обновить телефонную сеть Москвы. Уже к концу этого года больше одного миллиона московских номеров будут работать через цифровые современные станции.

Допустим, я абонент. Как узнать, когда именно мне ждать «цифрового счастья»?

— Есть общий план реконструкции на весь период, разработаны детализированные графики проведения работ в 2006 году, сейчас идет разработка соответствующих планов-графиков на 2007 год. Это непрерывный процесс. В этом и следующем году будут полностью переведены на цифру первый и второй миллион номеров — те, которые начинаются с единички и двойки. Реконструируемся мы обычно номинальной единицей — сто тысяч номеров. И всегда стараемся полностью закончить в один год несколько стотысячных районов. Но жесткого правила тут быть не может, это же не просто арифметика: начать от миллиона и дойти до девяти миллионов — подряд. Мы выбираем наиболее критичные для нас станции, то есть не всегда получается по порядку. Надо не забывать, что планы городских властей тоже имеют большое значение: город живет и развивается, сплошь и рядом идет строительство. Предположим, построили новый район или гостиницу. Яркий пример — реконструкция гостиницы «Россия»; мы сначала планировали провести реконструкцию там несколько позже, но в связи с планами города мы скорректировали и свои. Аналогично с проектами массовой застройки. Ведь основная задача, которую мы решаем, — чтобы везде, где необходим телефон, он появлялся вовремя.

Есть ли возможность абоненту зайти на сайт, ввести номер телефона и узнать, когда у него будет производиться модернизация, как получить эту информацию?

— Эта услуга появится в самое ближайшее время. В том числе и так называемый «персональный кабинет» (в начале следующего года). Сейчас идет отладка программного обеспечения этого сервиса. Возможно, на первых порах он будет «только для чтения». Вы сможете смотреть информацию о своем номере, составе и объеме оказанных услуг, распечатать квитанцию. Дальше, по мере развития, там можно будет заказывать услуги. А в перспективе — и управлять ими.

Во многих странах Европы и в США используется тоновый набор, а у нас — импульсный. Когда тональный набор станет у нас основным, а импульсный -дополнительным?

— Наша позиция такова: мы не можем диктовать абоненту, какое абонентское устройство ему использовать. И надо не забывать, что у наиболее незащищенных слоев населения большинство телефонов как раз старого образца. Мы не можем заставлять их купить новый аппарат, у некоторых даже может не быть на это денег.

Сейчас, если абонент обслуживается цифровой АТС, по заявлению, можно бесплатно перевести свой номер на тоновый набор. Но принудительно мы этого делать не будем.

Почему нельзя делать это автоматически: определять, какой набор использует конкретный телефон? Многие офисные АТС это могут…

— В настоящее время на наших АТС такой режим работы не предусмотрен. Если этот сервис окажется широко востребован, мы подумаем, как его организовать.

Цифровая связь позволяет не привязывать номер к конкретному проводу; можно ли сделать «переезд» номера за человеком?

— Подобную возможность могут обеспечить только цифровые станции самого последнего поколения. Оборудование, которое мы устанавливаем сейчас, поддерживает такую возможность (станции последних двух-трех лет выпуска). Однако станции, установленные раньше (хотя они тоже цифровые), на это не способны.

Вместе с тем для всех абонентов сети, в том числе и абонентов аналогового сегмента, мы планируем в начале следующего года предложить услугу, позволяющую реализовать схожий по функциональности сервис на внешнем по отношению к АТС специализированном сервере. Абонент сможет получить новый «виртуальный» номер и сам задавать правила управления им (автоматическая условная и безусловная переадресация на любые другие телефонные номера, голосовой автоответчик и многое другое). Нам кажется, что эта услуга заинтересует клиентов.

А «золотой номер»?

— Такая услуга уже оказывается. Вы можете прийти на свой узел связи, и вам предложат список «красивых» номеров. В нем сейчас девять категорий в зависимости от «степени красивости». Соответственно и цены разные[По моим сведениям, цены колеблются от полутора тысяч рублей до полутора миллионов. — К.К.].

А переадресация звонка и тому подобные услуги?

— Переадресация будет введена в рамках цифрового сегмента в самом ближайшем времени, но чтобы все могли ею пользоваться, в том числе и на аналоговых АТС, вводится та самая услуга, о которой я говорил выше, то есть вы сможете сами задавать алгоритм работы и переадресации звонков.

Сейчас Россия, конечно, немного отстает от мировых сетей фиксированной связи, тем не менее падение трафика внутри таких сетей есть и у нас. Это обусловлено прежде всего интенсивным развитием услуг мобильной связи и снижением цен на них. Для того чтобы оставаться конкурентоспособными на рынке, мы предлагаем дополнительные услуги, стараемся активнее выходить в новые области телекоммуникационных сервисов. Наша цель — наполнить фиксированную связь новым качеством.

Сейчас через "8" я попадаю на каналы «Ростелекома». Нельзя ли выбрать другого оператора?

— В этом году государственные органы приняли ряд постановлений и других документов, направленных на демонополизацию рынка дальней связи. Кроме «Ростелекома» еще несколько операторов получили лицензии на междугороднюю и международную связь.

Сейчас готовится документ о правилах выбора абонентом оператора: каждому из операторов выделяется свой префикс (две цифры), и абонент сможет выбирать. То есть сначала вы набираете префикс выхода на межгород, а затем — префикс оператора.

У каждого оператора свои тарифы, мы будем направлять ваш вызов тому оператору, номер которого вы ввели. Это не зависит от типа АТС, а будет доступно всем абонентам. Кроме того, если абонент хочет пользоваться услугами только одного определенного оператора дальней связи, то он сможет сделать соответствующее заявление, и все междугородние и международные звонки с его телефона будут автоматически направляться к выбранному оператору.

Вообще, мы приводим нашу систему нумерации к международному стандарту. То есть в Москве с 1 декабря заработает код «495» и до 1 февраля будет обслуживаться вместе с «095». Код «499» используется уже сейчас.

В Европе уже говорят о переходе на абонентскую плату за телефонные разговоры — это и абонентам проще, и операторам выгоднее. У многих сотовых операторов также появляются «безлимитные» тарифы, однако в Москве постоянно ходят разговоры о введении повременной оплаты — с чем связано такое движение «против» мировых тенденций?

— Тут есть два ответа. Первый — формальный: прочтите «Закон о Связи» и «Правила оказания услуг связи». Мы руководствуемся именно этими законами, а там сказано: способ оплаты выбирает абонент. Оператор не имеет права диктовать условия оплаты, и поэтому с первого января любой наш клиент может выбрать между абонентской платой или повременной системой. Мы готовы обеспечивать и то и другое.

Второй — по существу. Нам, конечно, была бы удобнее абонентская плата. Ведь для нее не нужна сложная система учета. Иначе представьте: у нас четыре миллиона абонентов, всем им надо посчитать разговоры, просуммировать, хранить эту информацию. Вдобавок каждый месяц надо напечатать четыре миллиона счетов, причем четыре миллиона разных счетов. Потом запечатать их в конверты и разослать по четырем миллионам адресов.

Но мы заблаговременно подготовились к реализации повременной системы оплаты, и все необходимые средства и системы у нас уже работают. Выбор, как удобнее оплачивать услуги, остается за абонентом.

Что ж, отрадно слышать, осталось ознакомиться с тарифами…

— Вы должны понимать, что тарифы устанавливаем не мы. Мы — локальный монополист в Москве, поэтому наша тарифная политика (основные услуги, тарифная сетка для населения и юридических лиц и пр.) регулируется государством. Сейчас готовятся нормативные документы и по повременной оплате. Кстати, хотел бы отметить, что абоненты, пользующиеся нашими услугами, платят гораздо меньше, чем абоненты других московских операторов.

Как вы считаете, жив ли дайлап?

— По-моему, дайлап не умрет никогда. Всегда есть приезжие, всегда есть люди, которым широкополосный доступ просто не нужен, те, кто работают из разных мест. Я уверен, что через год-два установится некий постоянный круг пользователей дайлапа — примерно несколько сотен тысяч. Единственное, что может его чуть-чуть потеснить, это развитие услуг беспроводного доступа.

На спаренных линиях запрещено использовать модем, почему? И что делать владельцам таких линий?

— Действительно, эта проблема достаточно серьезная. Владельцы спаренных телефонов чаще всего находятся в натянутых отношениях и имеют претензии друг к другу в связи с невозможностью одновременного пользования телефоном. Использование модема для доступа в Интернет одним из абонентов только усугубляет эти проблемы. Поэтому на спаренных телефонах и запрещено использовать устройства, требующие длительного занятия линии одним из абонентов.

В ходе реконструкции сети мы планомерно ликвидируем спаренные схемы включения, и после ее завершения спаренных абонентов в Москве не будет. Поэтому реконструкция — это не столько некоторые неудобства для абонента, связанные с заменой номера, сколько кардинальное изменение к лучшему качества услуг.

Еще в 2001 году на выставке «Связь-Экспоком» заявлялось, что вы готовы эмитировать карточки, которые позволят звонить по ним и в других городах. Удалось ли реализовать этот проект?

— В ряде городов удалось. Это не столько техническая проблема, сколько проблема договоренности с другими компаниями связи.

Относительно недавно случился пожар на замоскворецком узле связи. Что сделано, дабы исключить возможность таких происшествий?

— К сожалению, полностью исключить подобного рода происшествия невозможно. Проблема в том, что телефонная сеть является слаботочной и попадание высокого напряжения с абонентской стороны недопустимо. В упомянутом вами случае причина была в том, что в процессе строительства временная проводка была сделана с нарушением технических требований, и высокое напряжение попало на нашу линию. Какое-то время оборудование держалось, потом вспыхнул пожар.

Конечно, мы принимаем меры, ставится специальная защита на кроссах. Новые АТС строятся с учетом необходимых требований, но абсолютной защиты нет и быть не может, и всегда возможно роковое стечение обстоятельств. Вот космический корабль — насколько все перепроверено, и все равно случаются аварии. Вспомните недавнюю энергетическую аварию. Наши линии продолжали нормально работать еще очень долго — почти весь первый день.

К тому же у нас есть проекты дополнительного повышения надежности. В одном здании у нас несколько АТС (в некоторых — до шести-семи).

«Стрим» сейчас де-факто монополист на московском рынке, а многие альтернативные операторы жалуются, что не могут использовать каналы МГТС для выхода на массовый ADSL-рынок… Не планируется ли их подпустить поближе к пользователям?

— Они лукавят. К нашей сети передачи данных присоединено несколько операторов. На мой взгляд, дело в другом. Наша сеть передачи данных — одна из крупнейших даже по западным меркам. Она построена на новейшем оборудовании, охватывает все АТС города. Магистральное ядро сети имеет производительность 10 Гбит/с, периферийные магистрали — 1 Гбит/с, общее количество узлов доступа — более двухсот. Естественно, что в строительство такой сети надо было вложить достаточно большие средства. При этом нынешний уровень розничных цен на услуги широкополосного доступа весьма низок. Наш проект оказался экономически эффективным, прежде всего за счет его «массовости» и своевременности реализации. По моему мнению, сейчас делать в Москве второй подобный проект, и добиться его экономической эффективности просто нереально.

А как же крупные иностранные операторы, почему бы им не вложиться?

— А вторая такая сеть здесь не нужна. Нет смысла с нуля выходить на этот рынок с такими же тарифами. После «Стрима» это стало экономически бессмысленно.

А можно ли ожидать изменения цен на этом рынке?

— Мы сами не продаем услуги на массовом рынке, а предоставляем их «оптом» присоединенным операторам. Розничные цены для потребителя устанавливают именно они. Насколько я знаю, тарифная политика здесь достаточно гибкая, постоянно происходят какие-то изменения, вводятся новые тарифные планы, проводятся маркетинговые акции и т. п. Этот вопрос лучше адресовать «розничным» продавцам.

Когда отключается телефон, то отключается «Стрим», хотя он может быть оплачен. Разве это честно?

— Услуга широкополосного доступа является дополнительной по отношению к услуге телефонной связи. Она основана на вторичном уплотнении линии, предоставленной абоненту для оказания основной услуги — местной телефонной связи, и физически не может быть оказана, если у вас нет телефона или он отключен, например, за неуплату. При отключении телефона производится физический разрыв линии в кроссе, и, естественно, все активное оборудование оказывается «изолированным» от абонента.

Относительно «честности» я с вами не соглашусь. По-моему, нечестно как раз не платить за установленный телефон. Если телефон вам не нужен, то откажитесь от него, а пользоваться и не платить — как это называется?

Вы сами рисуете ваши таксофонные карточки?

— У нас есть специальное подразделение, которое их разрабатывает, они выпускают даже коллекционные (можете посмотреть их на нашем сайте). Вот у меня за спиной — десятимиллионная карточка. Но она не очень интересно выглядит.

У вас есть патенты на потоковое шифрование — вы что-то задумываете?

— МГТС — крупная организация: есть инженерные подразделения, свой исследовательский центр с высококвалифицированными разработчиками, которые занимаются совершенствованием технологии наших сетей, и время от времени появляются интересные наработки. В том числе и те, у которых может быть расширенное применение. Если та или иная наработка перспективна в коммерческом плане, мы ее патентуем. Это не основная наша операторская деятельность, а как бы побочный полезный продукт.

Вы планируете предоставлять некие «защищенные каналы»?

— У нас уже есть услуга — создание виртуальных частных сетей (VPN). Этими сетями успешно пользуется ряд крупных банков (один — очень крупный), компании, имеющие разветвленную филиальную сеть, городские организации. Я думаю, что вопросы информационной безопасности для таких организаций (особенно банков) весьма актуальны. Пока претензий по этому поводу к нам не поступало.

Сразу приходит в голову проблема телефонного пиратства и «нигерийских телефонных узлов»…

— Этой проблемы, можно сказать, уже нет. За несколько последних лет мы совместно с операторами дальней связи предприняли ряд мер — в частности, дооснастили сеть специальным оборудованием. О подробностях по известным причинам я говорить не буду.

ФМ-ВЕЩАНИЕ: Стимуляция или торможение

Меня давно интересует тема патентования в Интернете и программном обеспечении. Недавнее сообщение о выигранном компанией Amazon.com деле привело к разговору в «прямом эфире» (глядишь, скоро пора будет и подкастинг записывать) с патентным юристом и поверенным Юрием Бардмессером из американской фирмы International Legal Counsels с подразделениями в Париже и Москве. Очень уж нравится мне название их сайта — femida.us.

Многие разработчики софта относятся к патентам на ПО враждебно. Обоснованно такое отношение или они «чего-то не понимают»?

— Думаю, такое отношение отчасти связано с непониманием того, как на самом деле работают патенты и патентная система. В обмен на ограниченный срок монопольного владения изобретением общество получает очень важную вещь — информацию об изобретении. После этого все заинтересованные лица могут искать другие решения или покупать лицензию (если нет таких же аналогичных решений в обход патента). Не надо забывать, что информация — важнейший компонент технического прогресса.

Частично такое отношение связано с ошибочным мнением, что большие корпорации патентуют всё и вся, а удел маленьких — только поднять лапки. Это не так — маленькие софтверные компании подают патенты так же активно, как и большие.

Кроме того, многие воспринимают изобретения, реализуемые с помощью компьютера, как нечто кардинально отличающееся от всех остальных форм изобретений. Через такое и США проходили: надо было время на то, чтобы методы стали «патентабельными» — и биохимия, и многое другое. Почему изобретатель какой-нибудь шестеренки может получить патент, а изобретатель гениального алгоритма компрессии — нет? Так что это вопрос времени…

Что вы скажете по поводу ажиотажа в Европе на тему софт-патентов?

— Софт и сейчас патентуется в Европе. Пусть с некоторым скрипом, но если есть реальное изобретение технического характера, его можно запатентовать.

То, что рано или поздно европейский режим патентования софта приблизится к американскому, нет никаких сомнений. К сожалению, Европейский Парламент — это фактически оппозиционный орган, а многие из парламентариев, кричащих на тему законодательства в этой области, мягко говоря, непрофессиональны.

Но главное не это. Не имея возможности защитить свои права у себя дома, европейские софт-производители будут делать это в США — раз, и находиться в невыгодном положении по сравнению со своими американскими конкурентами — два. Так что, рано или поздно, жизнь заставит европейцев принять режим, похожий на американский, хотят они этого или нет. Собственно, и в России будет то же самое (ну, может быть, чуть позже).

Кстати, о России. Как у нас обстоят дела с патентным законодательством? Реально ли патентование софта?

— С еще большим скрипом, чем в Европе. Например, формула изобретения должна включать компьютер. Казалось бы, в чем проблема? Ведь он же все равно нужен? Но проблема есть. Кто нарушает такую формулу? Конкурент-вендор софта? Нет, он компьютер не продает. Нарушает его конечный пользователь. Вот и иди разбирайся с подростками, которые нарушают ваш патент. Из таких нюансов и складывается эффективная патентная система. Или неэффективная.

Читаешь прессу, и кажется, что патентные иски к множеству фирм, связанных с софтом и Интернетом, идут вереницей.

— Да уж… Хотя, если посмотреть на количество исков в США, связанных с медицинскими ошибками, автоавариями и пр. (их сотни тысяч, из них многие тоже очень и очень сомнительные, если не сказать, дурацкие), то это капля в море. Конечно, везде и всегда найдутся люди, злоупотребляющие системой. Надо помнить, что в прессу попадают в основном исключения — именно потому, что они исключения. Я читаю публикации, ориентированные на нашу среду: патентных исков много, но из них дурацких — совсем не большинство. Львиная доля — вполне обычные разборки. Судить о проценте дурацких исков по СМИ не совсем корректно.

Как вы прокомментируете недавний иск к Amazon.com, связанный с тем же самым one-clic

— Этот случай прекрасно показывает, что патент сам по себе не дает права пользоваться изобретением — он дает только право запретить другим это делать. Как видим, претендентов на эту идею (пусть и простую) хватает. Кстати, изобретатель этого патента — патентный юрист в Вирджинии, я с ним пару раз беседовал (правда, не зная тогда об этом деле).

Amazon.com выиграл процесс, продемонстрировав «невалидность» патента, то есть оспорив его действительность.

Апелляционный суд подтвердил решение нижестоящего суда. Мораль такова: шантажировать крупные компании сомнительными патентными исками не всегда получается — с одной стороны, имеет смысл договориться, а не рисковать неудобным решением и не тратиться на судебные издержки и адвокатов. С другой стороны — одному палец дашь, так еще десяток прибегут и руку откусят.

Так что же получается, для будущей защиты от нападения конкурентов к цене выхода на американский или европейский рынок производителям софта и владельцам интернет-сервисов надо добавлять цену оформления патентов, цену таких, как вы, «кровопивцев-юристов»?

— Увы, без таких вампиров, как мы, не обойдется. На базаре, покупая арбузы, можно ограничиться простыми и понятными отношениями: вот деньги, вот арбуз, и все. Если хочешь играть в игру на американском рынке, придется играть в нее по американским правилам. Кроме маркетинга, офиса и прочего, придется думать о том, как защитить те идеи и новшества, благодаря которым люди будут покупать ЭТОТ продукт, а не похожий продукт конкурента. Если нет патента — у конкурента есть полное право скопировать эти фичи.