АНАЛИЗЫ: Почему холопы плохо работают?

Автор: Анатолий Шалыто

В переписке с читателем, опубликованной в «КТ» #635, в основном обсуждался вопрос, стоит ли идти учиться в аспирантуру, или повышать ИТ-квалификацию следует, работая в компьютерной фирме.

Зная ситуацию в целом, можно утверждать, что с точки зрения разработки ИТ-инноваций аспирантура мало кого интересует и рассматривается многими только как средство «спастись» от армии без отрыва от производства.

С высшим образованием ситуация принципиально другая: качество подготовки студентов и выпускников волнует работодателей, так как их доходы напрямую зависят от качества, как они любят говорить, персонала.["Как куют кадры экспортеры ПО среднего размера?", PC Week/RE. № 10/2006, cтр. 33-36, 47.]

При этом ассоциация компаний-разработчиков программного обеспечения «Руссофт» констатировала катастрофическое положение с подготовкой кадров в области информационных технологий. Она сформулировала тринадцать предложений в качестве неотложных шагов, направленных на исправление этой ситуации [Эдуард Пройдаков, «Суета вокруг софта и не только», PC Week/RE. № 48/2005, cтр. 1, 10.].

Одиннадцатым (а почему-то не первым) высказано предложение, которое звучит очень мягко и интеллигентно: «стимулирование преподавательского состава». Для этого предлагается (кому?) ввести «систему персональных грантов для действующих высококвалифицированных преподавателей и для стимулирования привлечения в вузы молодых преподавателей». И это при том, что авторы предложений отмечают «практически полное отсутствие преподавательских кадров достаточной квалификации, имеющих необходимый педагогический опыт и практический опыт разработки ПО».

Естественно, возникает вопрос: кому давать гранты в такой ситуации?

И еще один вопрос: о каких размерах грантов говорят работодатели? Они люди осторожные и цифр на всякий случай не называют, но надо помнить, что даже олигархи дают лучшим студентам страны гранты порядка 50 долларов в месяц. Это очень благородно, но вряд ли поможет решить рассматриваемую проблему.

И последний вопрос: почему речь идет не о зарплате, как у нормальных людей, а о грантах, которые обычно даются на время людям творческих профессий. А что делать потом, когда грант кончится? Вряд ли это вдохновит талантливых молодых людей работать в вузе постоянно. Они лучше пойдут на постоянную работу в фирму.

По моему мнению, нормальная ситуация с ИТ-образованием сложится только в том случае, если в каждом регионе заработная плата ИТ-преподавателя университета и работника ИТ-промышленности будет соизмерима, а не отличаться на порядок, как сейчас.

Для Москвы эти цифры сегодня таковы: студенты-программисты с опытом работы — $1—1,2 тысячи, программисты с двух-трехлетним опытом — начиная с $1,7 тысячи, Java-программисты — $2—2,2 тысячи, ведущие программисты — $2,5 тысячи[PC Week/RE, № 10/2006, cтр. 36.].

Как только такие же зарплаты начнут получать ИТ-специалисты вузов (ассистенты, старшие преподаватели, доценты, профессора), университеты смогут сохранять и возвращать из промышленности, а то и из-за границы талантливых молодых людей. Через некоторое время связь поколений восстановится, и российские вузы в этом отношении не будут отличаться от ведущих университетов мира.

После того как и все остальное наладится (оборудование, научные исследования, библиотеки, командировки, общежития, безопасность и т. д.), от университетов можно будет требовать, чтобы уровень подготовки выпускников соответствовал созданным условиям.

Разумеется, поднять качество ИТ-образования можно только всем миром (государство, бизнес, университеты, учащиеся и спонсоры). Причем доля бизнеса должна быть не меньше государственной, так как большинство ИТ-специалистов работает в частном секторе.

А пока каждый день появляются все новые и новые люди, которые издевательски спрашивают: почему качество подготовки ИТ-специалистов снижается, делая вид, что они якобы не понимают в чем дело. А многие и понимать не хотят, как живут преподаватели вузов, утверждая, что это не их забота.

Приведу историю, рассказанную академиком РАН Роальдом Сагдеевым, в настоящее время проживающим в США: «Недавно я попал в неловкую ситуацию. На встрече с профессурой МГУ поздравил их с тем, что средняя зарплата москвича наконец достигла 17 тысяч рублей. Они сдержанно поблагодарили меня за поздравление и сказали, что средний заработок профессора МГУ, который считается самым привилегированным вузом страны, — шесть тысяч рублей. Насколько я знаю, в Казани профессора получают еще меньше. Возникает вопрос: какие профессии, какие категории трудящихся оцениваются выше, чем профессора МГУ?»["Поиск", 2005, № 39, c. 6.]

Можно утверждать, что качество подготовки ИТ-специалистов в стране гораздо выше, чем могло бы быть при таких зарплатах профессоров, так как многие из них работают «не за страх, а за совесть».

Отмечу, что академик в описанной ситуации почувствовал неловкость, а представители индустрии, зарабатывающие тысячи, а то и десятки тысяч долларов в месяц, никакой неловкости не испытывают.

Особенно возмутительно вопрос о качестве подготовки студентов звучит в устах вчерашних выпускников, многие из которых зарабатывают в десятки раз больше своих профессоров (чего нет нигде в мире), потому что когда предлагаешь им перейти на постоянную работу в вуз (некоторые из них участвуют в учебном процессе — например, в школах), и на оклад не ассистента, а сразу профессора, то они почему-то обижаются.

В общем, баре недовольны холопами. Только спустя некоторое время холопы вымрут, и риторические вопросы баре будут задавать сами себе!

Энергично, задорно, искренне пишет профессор Шалыто, ученый с мировым именем и замечательный педагог. Он заставляет всерьез задуматься над тем, что российский ИТ-бизнес должен «поднимать» ИТ-образование вместе со «всем миром». Но как это может произойти в действительности?

Посмотрим, как взаимодействует бизнес с университетами в нашей стране и за рубежом. В России сейчас доминирующая (если не единственная) форма «поддержки» ИТ-образования бизнесом — совместная подготовка кадров для компаний. Например, на старших курсах создается группа, в которой студенты получают дополнительные знания и умения, связанные с потребностями и специализацией фирмы. В ответ фирма решает некоторые материальные проблемы университета — обеспечивает эту группу техникой, оплачивает дополнительный труд преподавателей, ведущих занятия, и т. п. Иногда масштабы такого сотрудничества шире (например, возникают совместные лаборатории). Но все это не приводит к качественному росту возможностей университета. Оплата труда профессоров, не вовлеченных в такие проекты непосредственно, остается удручающей. А ведь высшее образование и подготовка кадров для компаний — вещи далеко не тождественные. Обучение специалистов по инфотехнологиям лишь верхушка айсберга, основа которого — ненужные компаниям математика и физика. Способен ли какой-нибудь «бизнес» обеспечить на должном уровне преподавание этих фундаментальных предметов? Впрочем, эта проблема может отпасть сама собой — многим уже сегодня неочевидна необходимость изучения даже математики для программистских специализаций (см. статью Федора Смирнова «Нематематическое программирование…» в этом номере).

Механизмы финансирования университетов, существующие за рубежом, у нас пока не работают. В частности, в российских вузах нет ничего похожего на эндаументы (endowment funds), хотя проекты их создания (в нескольких экономических школах) имеются. Эндаументы формируются из взносов частных лиц и компаний. Именно эти средства составляют основу экономической мощи ведущих частных университетов США (эндаумент Гарварда в 2004 году превысил 20 млрд. долларов; всегда вспоминаю эту цифру, когда говорят о необъятных размерах нашего стабфонда, — «в гарвардах» он выглядит куда скромнее).

Богатый источник доходов университетов в других странах — исследовательская деятельность, включая и ту, что ведут небольшие научные компании (spin-offs). В области ИТ у нас этот сектор университетских доходов не равен нулю, но большой роли пока не играет (буду счастлив узнать опровергающие примеры).

Кроме того, мировой опыт подсказывает, что учение — вещь дорогая, а вариантов оплаты, в сущности, два: платит сам учащийся, как в Гарварде и MIT, или государство, как в Оксфорде и Кембридже (детали опустим). Наше государство по этому поводу не очень беспокоится, а деньги довольно многочисленных студентов-контрактников пока не обеспечивают сколько-нибудь разумную оплату труда профессоров.

Однако вне сферы ИТ все эти механизмы порой успешно работают и в России. В конце апреля было опубликовано обращение ректора Высшей школы экономики к абитуриентам, в котором приведены интересные цифры: средняя зарплата профессора «Вышки» сегодня 50 тысяч рублей, доцента — 22 тысячи (сравните с цифрами, приводимыми Анатолием Шалыто). Доходы ВШЭ, согласно данным на ее сайте, складываются в основном из государственных средств (38%, включая финансирование из госбюджета и капитальные вложения государства), платы за разные виды обучения (40%, притом что на десяток бюджетных студентов приходится семь контрактников), а также средств от исследовательской деятельности — совсем неплохие 17%, из которых почти все получены по контрактам (есть план превращения ВШЭ в исследовательский университет к 2008 году).

Спрашивается, почему в российском ИТ-образовании до сих пор нет ничего похожего? Рассуждать об этом можно долго. Но ясно, что стандартные подходы, перечисленные выше, почему-то не срабатывают. Кажется, возникло какое-то странное равновесие между ИТ-бизнесом и профильным образованием, которое устраивает и «бар», и, что самое удивительное, «холопов». Только надо понимать, что лет через десять такого равновесия и те и другие смогут изучать компьютерные науки не ближе, чем в Гарварде.

Впрочем, есть и нестандартные подходы — такие, для которых «механизмы» не нужны. Когда-то выдвигалась простая и оригинальная идея подъема высшего образования в России — закрепить за университетами по нефтяной или газовой скважине. Увы, она не нашла отклика ни у государства, ни у частного бизнеса (хотя в Техасе, например, уже полтора века существует мощный нефтяной фонд финансирования университетов). Может ли подобная идея сработать при замене «нефтянки» на «ИТ-отрасль»? Гм-гм… Зарубежные аналоги назвать не берусь.

Но что же тогда остается? — Л.Л.-М.

МЫСЛИ: Нематематическое программирование для кулхацкеров

Автор: Федор Смирнов

Разработчики курсов для программистов, особенно на фоне заявлений, что «нам нужны тысячи программистов» [Журнал «Электронная Россия» №3, 2004;www.e-rus.rudocs/20041230141049.pdf .], все чаще задумываются, а важен ли курс высшей математики для обучения этой профессии, может, достаточно дать основы программирования [Круглый стол, посвященный IT-образованию, тезисы — www.it-education.ru/2005/reports/Table_%B91.ppt ] — и вперед?

На форумах вузов и школ то и дело высказываются аналогичные сомнения: нужен ли студентам столь объемный курс математического анализа в их будущей профессиональной деятельности. Зачем нужны дифференциальные уравнения тем, кто будет программировать «1С:Бухгалтерию» и программу учета двух с половиной кофточек или глазированных сырков для тысяч российских ПБОЮЛ и ООО? Не говоря уже о тех, кто вообще не будет ничего программировать по окончании вуза. Более того, среди программистов немало выпускников гуманитарных вузов или людей вовсе без высшего образования. Во многих головах информационные технологии пополнили список «халявных» специальностей, где с минимальными усилиями можно занять довольно тепленькое местечко, а соломенное пугало под названием «математика» давно уже убрали с большого огорода, куда слетаются «компьютерные специалисты». Некоторые «бывалые» программисты даже авторитетно заявляют: «за все время работы максимум что мне понадобилось — это разность квадратов» или "все что нужно программисту — это школьный курс". Хорошо ли это, плохо ли, но подобные тенденции становятся все более заметными. Так, может быть, математика действительно не нужна программистам?!

В то же время информационные технологии никак не хотят делать паузу в своем изнурительном марш-броске. Это заставляет рынок труда из последних сил рваться вослед в поисках востребованных специальностей, с надеждой оглядываясь на плетущуюся следом старушку — систему образования. Меж тем именно от этой неторопливой (но уже бодрой на вид) бабульки во многом зависит судьба отечественного сектора ИТ. При этом рынок труда, уважая авторитет и преклонный возраст своей спутницы, тем не менее вынужден жить своей жизнью. Целиком полагаться на консервативную старушку было бы для него непозволительной роскошью.

Сверстать какой-нибудь «хоум пейдж» или переставить «винду» сможет любой мало-мальски смышленый гуманитарий. Спорить с этим не станут даже математические снобы, болезненно воспринимающие каждую удачу нематематика. Значит, человек без фундаментального математического образования легко устроит добрую половину российских работодателей. Разумеется, софтверные компании, провайдеры и прочие «требовательные» конторы в расчет можно не брать. Сейчас ИТ-зависимой является почти каждая организация, только запросы ее в большинстве случаев весьма скромны: поддерживать в работоспособном состоянии несколько компьютеров да помогать бухгалтеру мучить «1С».

Да и сами «корочки» в ИТ утратили свою магическую силу. Знакомый админ рассказывал, что удачно нашел себе помощника среди выпускников техникума. До этого ему пришлось пообщаться с десятком «специалистов», демонстрировавших вузовские дипломы и претендовавших на хорошие деньги. Однако их квалификация сильно не дотягивала до «парнишки из техникума». Таким образом, верить пенсионерке — системе образования — все опаснее: слишком уж неустойчива против ошибок стала комбинация из консерватизма и низкой зарплаты преподавателей.

Даже самые поверхностные тенденции на рынке труда заставляют задуматься о пользе математики. Зачем годами просиживать над решением дифференциальных уравнений, если эти знания окажутся мертвым грузом? Стоит ли проходить все круги «математического ада», если в дальнейшем придется конкурировать с каким-нибудь доморощенным кулхацкером?

Автор одного из учебников по такому сложному языку программирования, как С++, Ален Голуб, так говорит о роли гуманитарного и, в частности, лингвистического знания в процессе создания программ: «Программирование требует организаторских способностей и языковой подготовки, а не абстрактного мышления, необходимого для занятий математическим анализом». Далее Голуб развивает мысль в следующем направлении: зачастую в процессе подготовки специалистов в этой области слишком большое количество времени отводится предметам математического цикла, в то время как для проектирования необходимо как раз иное — «уметь написать последовательность действий на английском языке»[Цитата по php-coder.livejournal.com/22620.html, там же ссылка на оригинал в PDF]. И наконец делается вывод: «тот тип организационного мастерства и аналитических способностей, который нужен для программирования, связан полностью с гуманитарными науками».

Все это математическое богохульство наверняка уже вызвало у читателей-математиков желание отправить автора «фтопку». Программисты-математики в большинстве своем не мыслят жизнь вне «гимнастики ума», тем не менее со стороны эта уверенность кажется мало обоснованной.

Со времен Ломоносова нам известно, что «математика ум в порядок приводит». Однако этот аргумент напоминает больше хрестоматийную фразу. Почему нельзя шлифовать умы «компьютерщиков» чем-нибудь другим, скажем, изучением языков? Ведь сам процесс программирования — это написание кода.

Доступно и просто обосновать ценность математического образования — задача непростая. С ней сталкиваются еще школьные учителя математики, которым приходится втолковывать нерадивым ученикам, что без умения считать им — никуда. И если с младшими классами «прокатывают» примеры с деньгами, которые всем приходится считать во время похода в магазин, то со старшеклассниками, взявшимися за матанализ или геометрию, эта схема начинает давать осечки. Такому самоуверенному народу, как студенты, объяснить мировоззренческую ценность математики, как правило, вообще не удается. Поэтому никто особо и не пытается, следуя старой истине: вырастет — сам поймет.

Большинство удачливых «компьютерщиков», на самом деле, рано или поздно приходят к тому, что никакая математика в их жизни лишней не бывает. Знание это, похоже, чисто интуитивное, однако именно математическая броня есть основополагающее различие между «тяжелой артиллерией» и «криворукой пехотой». Сами преимущества, конечно, не в фундаментальных знаниях математики, а в том, что на этой почве выросло — умение решать нестандартные задачи, упорядоченный взгляд на вещи, склонность к универсальным решениям.

Математика в ИТ оказывается еще и предметом, который полезно изучать «про запас». Никогда не знаешь, когда в предстоящей работе возникнет необходимость в каких-нибудь экзотических математических познаниях. Многие потом с благодарностью вспоминают добросовестно отсиженные «бесполезные» лекции, прежние знания вдруг начинают «всплывать» и перестают казаться откровенным бредом.

Один знакомый чистосердечно признался, что в студенческие годы был не силен в дифференциальном исчислении. Став веб-программистом, он даже представить не мог, что пыльный университетский курс потребуется в одном из проектов. Так жизнь заставила его не просто воспользоваться «непрактичной» математикой, но и разобраться наконец в ее тонкостях.

Хотя, конечно, математика математике рознь. Какие-то разделы этой обширной науки жизненно необходимы в практике программирования, другие — складываются на «депозит», где и покоятся до поры до времени, пока очередной проект не вытащит их на поверхность.

Меж тем град упреков, который по привычке обрушивают на голову консервативной системы образования, вполне возможно, порожден отсутствием ясных альтернатив. Ведь искать виноватого чаще всего начинают тогда, когда ответа на вопрос «что делать?» попросту не существует.

Многие выпускники терзаются подозрением, что учили их не так и не тому. Однако предложить собственное противоядие затрудняются даже опытные айтишники, взирающие на преподавательскую возню с высоты своего практического опыта.

Хотя разрозненные мысли все-таки есть. Понятно, что абитуриенты, не способные мыслить логически, отсеются еще на этапе вступительных экзаменов. Тем не менее в число студентов попадают люди, по-разному знакомые с железом. Кто-то с детства паяльник из рук не выпускал, а кто-то боялся заглянуть в пыльные внутренности компьютера. Просвещать же «темный народ» в университете никто не собирается, а ведь любой мало-мальски квалифицированный человек понимает, что железо — это отдельная и бесконечная песня. Причем успех программ подчас сильно зависит от того, насколько эффективно они используют аппаратные ресурсы компьютера.

Вообще, отечественное ИТ-образование чрезвычайно гордится собственной абстрактностью (называя это фундаментальным характером). Конечно, преподавать основы на все случаи жизни — цель благородная, только именно в этом, быть может, и кроется причина его практической хромоты. Теоретико-математическая конечность ИТ-специалиста достигает должной длины, благодаря традиционным стимулам вроде зачетов и экзаменов, а вот практическая «нога» вырастает точно по логике «жизнь заставит». Вот и выходят в свет как уверенно стоящие на двух ногах профессионалы, так и хромые теоретики, вынужденные срочно осваивать инструменты, среды программирования и даже самые обычные утилиты.

Последний тезис особенно справедлив в отношении узких специалистов, для которых мир ограничен рамками небольшого числа программ. Почему бы не учить будущего консультанта-внедренца основам «1С»? Пусть это плохо вяжется с декларируемой фундаментальностью, зато очень хорошо — с его будущей работой.

Сами же выпускники взирают на профильное образование с привычным фатализмом: мол, при всем богатстве выбора другой альтернативы нет. Знаний не хватает, актуальность некоторых курсов оставляет желать лучшего, но идеал недостижим, это аксиома.

Большинство выпускников ИТ-специальностей заведомо не соответствуют требованиям работодателей. Интересно, что эта мысль многим кажется вполне естественной. ИТ-зависимый начальник хочет взять «программиста», который разом избавит его от всех «проблем с компьютером». А круг таких проблем частенько оказывается необъятным: тут бы и в железе разбираться надо, и сеть администрировать, и в «1С» ковыряться… А еще у шефа есть бредовая идея быстренько написать программку, по функциональности не уступающую ведущим CRM— или ERP-продуктам отрасли.

Потому-то ИТ-специалисту и приходится, подобно школьнику, грызть гранит науки, пользуясь одними и теми же раз и навсегда заложенными основами.

Учиться за пределами университета приходится еще в студенческие годы, иначе как предъявить работодателю солидный послужной список по окончании последнего курса?! То есть главным учебным заведением для отечественного айтишника оказывается не университет, а то, что называется «школой жизни», — подработки, шабашки и совместительства.

Кстати, обучать плаванию путем бросания в воду чуть ли не традиция в ИТ-среде. Работодатель охотно берет молодого (зато дешевого!) и подающего надежды специалиста, выдает ему проект и ждет результата. Новичок делает как умеет. Частенько невысокое качество первой работы остается незамеченным, поэтому «состоявшийся» специалист продолжает «клепать» дальше. Либо, если «религия не позволяет», он подключает мозги и жгучее желание сделать лучше и начинает действительно расти профессионально. При этом немало таких самоучек успевают застрять (из-за природной лени или упрямства) в одной из точек кривой, откуда сдвинуть их в более зрелом возрасте почти нереально.

Думаю, сейчас многие воскликнут: но ведь это же в любой области так! Стоит врачу перестать интересоваться медициной, и он станет врачевать на уровне Парацельса. Стоит переводчику забыть о развитии языка, и его переводы, оставаясь понятными, будут звучать старомодно. Принципиальное отличие ИТ, как известно, в том, что знания успевают устаревать в пределах одного человеческого поколения не один, а бессчетное количество раз. Разработчику приходится в буквальном смысле жить в рабочей реальности, иначе она обгоняет его.

Наверное, именно поэтому наша пожилая система образования топчется вокруг компьютера в полнейшей нерешительности. И ведь хочется тряхнуть стариной, запустить какой-нибудь новый курс или программу, да боязно: уж больно непредсказуемая это вещь. А математика — она стабильная, основательная и всегда актуальная, поэтому ей надолго гарантирован царский трон среди многообразия айтишных наук. Конечно, сказанное вовсе не отменяет ее метафизического статуса основы основ, дело лишь в том, что господство математических курсов для ИТ-специальностей — это еще и следствие обыкновенного человеческого консерватизма. Если же добавить сюда отсутствие внятных альтернатив, то картина становится вполне объяснимой.

Люди, у которых есть «моск», имеются и среди гуманитариев до мозга костей, и среди прирожденных математиков. Соответственно, и те и другие способны вырастить из себя неплохих айтишников. Первые, лишенные университетских основ, будут всегда оставаться немножко дилетантами, поэтому либо достигнут своего потолка, либо повернут в креативное русло, превратившись в постановщиков задач, технических писателей, менеджеров проектов. Для вторых же все зависит от «практической ноги» (не костыля!), от умения учиться и переучиваться, эффективно используя университетский базис.

РЫНКИ: Юго-восточное сафари

Автор: Александр Мозговой

Мне как охотнику и автолюбителю давно хотелось иметь видеокамеру с некоторыми особенностями: выносной оптический блок (типа CCTV-камеры) для крепления на голове или лобовом стекле автомобиля, а также непрерывный режим циклической записи. Видео должно записываться на флэш-карту короткими (от 2 до 10 минут) файлами с хорошим разрешением (640х480, 30 кадров в секунду). При этом один файл записывается, а один из предыдущих стирается для освобождения места на карте. То, что нужна запись на флэшку, у меня сомнения не вызывало — ведь должна быть предусмотрена длительная автономная работа в режиме записи с выключенным монитором.

Зачем это нужно? Как водитель вы иногда становитесь свидетелем, а иногда и участником ДТП, порой весьма тяжелых. Вы видите, как другие нарушают ПДД, и ничего сделать не можете. Охотникам, рыболовам, спортсменам не раз приходилось видеть неповторимые кадры. Ждешь зайца — а тут тебе кабан выходит и спокойно останавливается, как бы позирует. Такая камера идеально подходит и для индивидуальных систем охранного видеонаблюдения (если бы еще жесткий диск подключить…).

Сейчас часть читателей подумает, что все это уже есть, — не спешите. Короче, я увлекся и стал изучать рынок. Года три назад появилась первая видеокамера с записью на SD-карту Panasonic D-snap, SV-aV-100 -720х504, 25 fps. Файлы с расширением .mod не хотели ни проигрываться, ни редактироваться на компьютере обычными средствами — только своей собственной программой. Этому было посвящено несколько форумов в Интернете, а также был выложен 100-килобайтный кодек, решавший все проблемы. Может, это и правильный выход для избежания уплаты лицензионных отчислений ассоциации MPEG, не знаю. Спустя некоторое время моя знакомая вышла замуж за англичанина, чья фирма выпускает видеорегистраторы для автомобилей. В них уже встроен GPS-приемник, имеется циклическая запись, поскольку использовался жесткий диск, но для просмотра необходим дополнительный прибор.

Увидев с год назад Samsung SC-X105L с выносным оптическим модулем для крепления на шлеме, я понял, что иду в ногу со временем, но качество видео было плохим, циклическая запись отсутствовала.