Знаешь, Кэс, я ведь не помню тот день. Совсем не помню. Хотя, нет, не так… Я помню утро, тётя всё смеялась надо мной и говорила, что от моих метаний ничего не изменится, и раньше ты не приедешь. Помню, как она заплетала мне волосы в косу. Помню, как братья усмехались и дразнились. Глупо, да? Даже не глупо — странно. Они ведь любили меня, пусть не родную, но дочь и сестру. Мало кто по обе стороны Врат относился ко мне так же. Пожалуй, только Егерь и Лисси, даже для Эльгора я прежде всего княгиня, а потом уже живое существо со своими мыслями, чувствами, проблемами… А они не знали, кто я такая, считали обычным человеком. Я была подобранной из жалости сироткой, камнем на шее, но они любили меня.

А я их убила.

Я услышала песню в тот момент, когда тётя в очередной раз рассмеялась. Она тоже что-то почувствовала. Помню, я стонала: «Музыка… Злая музыка». Она говорила мне не слушать, пыталась обнять меня. Я вырывалась, размахивала руками. Там, на столе, стоял кувшин с вишнёвым соком. Я случайно задела его, когда отшатнулась. Алые брызги по всей кухне… А потом боль.

Я ведь была человеком во всех смыслах, Кэс. Там, на площади, я полностью стала человеком, не только внешне. Музыка ломала мои кости, расплавляла ткани, словно я была мягкой глиной, меняла меня. Она убивала меня и возрождала вновь, возвращала память и отнимала разум. Наверное, я говорю непонятно, но я и сама не знаю, что она сделала со мной. Не помню.

Я очнулась в лесу, не поняв в первый момент, как там оказалась. Было темно и холодно. Сначала я подумала, что это братья так пошутили, и начала звать их, а потом вдруг поняла, что, несмотря на тьму, вижу, словно днём…

Я провела в том лесу полгода, словно раненный зверь забилась в медвежье логово, выгнав хозяина, не решившегося связываться с монстром. День я проводила в тесной пещерке, свернувшись калачиком на камнях и поскуливая от холода, а ночью выбиралась в лес и ловила мелких зверьков, утоляя голод сырым жёстким мясом. Порой я задумываюсь, а было ли то существо мною? Княгиней? Или это было неразумное чудовище?

Не знаю… я действительно не знаю.

А хочешь, я расскажу тебе, что вновь вернуло меня к жизни? Ребёнок… да-да, ребёнок, заблудившийся в лесу. Я нашла её, эту шестилетнюю девочку, во время одной из своих вылазок.

Я посчитала её добычей, остановившись в последний миг, уже почти насадив хрупкое смертное тельце на свои когти. В какой-то момент пришло осознание, что я убиваю ребёнка… Ребёнка! Неважно, что она — человек. Прежде всего, она — дитя. Дети священны. Детей не должны касаться войны и раздоры, они не должны знать даже слова «смерть».

Это закон нашего мира. Дети неприкосновенны, чьими бы они ни были. Потеряв разум, мы забыли об этом, мы предали самих себя, мы убивали их. Я убивала.

Но та девочка… Она спасла меня, сидела рядом с напавшим на неё монстром, вдруг упавшим на землю и забившимся в припадке, и пела песенку. Плакала, тряслась, но не убегала. Потому, что рядом было существо, нуждавшееся в помощи. Так деревенские ребятишки выхаживают волчат и лисят, найденных в лесу, раненых и беспомощных.

Та девочка осталась одна после нападения фейри. Она путешествовала с родителями-магами. На них напала стая, взрослые поняли, что им не справиться, и потратили все силы на телепортацию дочери, давая ей шанс на спасение. Ты знаешь её, наверняка… Сейчас она под опекой Академии. Я привела её в Вольград и оставила у порога резиденции охотников. Не знаю, помнит ли она меня, но я никогда её не забуду…

Я справилась, Кэс. Справилась потому, что появился кто-то, кому нужна была моя помощь, появился шанс, пусть не исправить — искупить. Искупить вину, расплатиться спасёнными жизнями за отнятые мною. Потому что я не имела права умереть, не попытавшись сделать это.

Как не имеешь права ты.

И не дай стихии тебе не согласиться со мной! Ты будешь жить! Ты! Будешь! Жить!

— Зачем? — он открыл глаза и отвёл ладони, чуть переместившись, так, чтобы видеть моё лицо. — Зачем мне жить? Ты была нужна той девочке. А я? Я виновен в том, что случилось с тобой….

Я молчала…

— Убей… — вдруг сорвалось с его губ. — Прошу, убей!

Он подтянулся и встал напротив меня на колени, покосившись на меч, валявшийся в метре от нас…

— Убей!

Я зажмурилась. Он действительно хотел этого. Так раненое животное скулит, прося добить, не мучить, не заставлять биться в агонии, борясь с подступающей смертью. Он хотел этого так сильно, что мне было больно сопротивляться этому его желанию.

— Убей! Рей, убей меня! Немедленно! Я, это был я! Я стащил у мастера-учителя Рог и решил сам добыть себе гончую! Я!

Я скребла пальцами по полу, будто пытаясь процарапать деревянные доски, чувствуя, как входит под ноготь тонкая острая щепа. Не слушать! Не сметь! Он не должен умереть, как бы ни хотел этого!

Рука будто жила отдельно от остального тела. Я ударила его по щеке, наотмашь, оставив на белой коже четыре тонкие, начавшие стремительно разбухать алым полоски. Чуть выше — задела бы глаз… Он поднял руку и провёл ладонью по щеке — удивлённо, будто не до конца поверив в то, что я не выдержала и подняла на него руку.

— Заткнись! Заткнись, Кэс! Ты будешь жить, хаос тебя пожри! Хочешь или не хочешь, но будешь! — я повалила его на спину, и мы покатились по полу. — Заткнись! Ты должен мне! Ты сломал мою жизнь! Ты! Мне! Должен! Моё право решать — умереть тебе или жить! И ты будешь жить! Потому, что ты нужен мне!

Я лежала на нём, придавив своим телом и сжимая его запястья, заставляя оставаться на месте. Мы смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша и не замечая ссадин и царапин, заработанных в этой сумасшедшей борьбе. Борьбе за жизнь. За его жизнь. За мою. За существование этого мира…

— Ты нужен мне… Без тебя всё это теряет смысл, без тебя этот мир мне не нужен. Однажды я позволила уйти своему саннер-воррену, но тебе — не дам. Потому, что мне нужен ты… Не абстрактный подзащитный, не кто-то иной. Ты… И пусть этот мир катится к чертям, если в нём не будет тебя!

Интересно, почему его губы всегда солёные? Почему каждый раз, целуя его, я плачу? Может быть, потому что каждый раз верю — это последний. Может быть…

В этом мире возможно всё. Даже убийца может стать жертвой, а жертва — превратиться в палача. В этом мире охотник может полюбить княгиню и стать её подзащитным. В этом странном, непонятном мне смертном мире любое проклятье можно снять, любые стены разрушить. И сама Ткачиха не знает, какие нити переплетутся в её узоре в следующий миг.

Я сидела на брёвнышке, знакомом ещё моей предшественнице, лениво перебирая струны найденной в избушке гитары и следя за танцем золотых листьев. Кэс вышел на крыльцо и поёжился. Осень выставила за порог задержавшийся в гостях призрак лета и теперь безраздельно властвовала в смертных землях.

— Ты чего меня не разбудила? — он подошёл ко мне. — Подвинься-ка…

Я сдвинулась, освобождая магу место. Он вздохнул, вновь зябко передёрнул плечами и сел. Я продолжала терзать струны, так и не ответив ему. Не разбудила… не хотела. Потому, что он улыбался во сне. За два прошедших с его появления дня он улыбнулся впервые. Интересно, что ему снилось?

— Сегодня уходим. Коней оставим здесь, нас понесут низшие, ночью заходил Табунщик, привёл пару из своих.

Одним из фейри был тот самый, что нёс меня в первый день осени. Второй — не хуже. Поджарые, лишь внешне напоминающие лошадей кони листопада донесут нас до места сбора за несколько часов, но по пути я хотела побывать в Костряках и Вольграде, а это крюк — и немалый. Да и в анниной крепости я хотела появиться раньше всех остальных, в конце концов, именно на мне замыкались все договоры, именно мне предстояло заставить сражаться плечом к плечу вчерашних врагов. Эта перспектива, мягко говоря, пугала.

— Знаешь, у меня плохое предчувствие…

— Это радует, — хмыкнула я и рассмеялась. — Насколько я помню, ты вечно жаловался, что предсказания тебе не даются.

— Рей, я серьёзно!

— Уже Рей? А как же Лина? Ты уж определись, как звать меня будешь.

— Прекрати! Ты ведёшь себя как ребёнок.

— А я и есть ребёнок! И меня это полностью устраивает. Возражения? — минутой позже: — Кэс, прекрати немедленно! Кэс! Да отстань ты! У нас нет времени! Кэс! Сдаюсь! Кэс! Ладно, ладно, я не ребёнок! Кэссар! Тьфу, отстань, извращенец!

Я замерла на пороге «Чёрной Пятницы», Кэс нетерпеливо подтолкнул меня в спину.

— Может, не надо? — жалобно простонала я.

— Надо, Рейка, надо, — неподкупно заявил этот садист и пропихнул меня внутрь.

Мне сразу как-то поплохело, я машинально дёрнулась назад, но врезалась в мага и была вынуждена остаться в сём негостеприимном месте. Ну зачем я вернулась? Ну зачем я поддалась на уговоры этого змея?!

Я прибыла в Костряки с единственной целью — забрать оставленные в «Чёрной Пятнице» вещи, изначально я собиралась остановиться на пару дней где-нибудь в центре и послать за ними своего спутника. Не вышло. А будто я не знала, что Кэс скорей удавится, чем поможет мне!? Примирение примирением, а вредные привычки так быстро не искореняются, пакостить мне почти пять лет было смыслом его жизни.

В этот ранний час зал был почти пуст, лишь хозяин и рыжий охотник, как старые добрые товарищи, о чём-то разговаривали, сидя на высоких стульях у стойки. При нашем появлении они замолчали и переглянулись:

— А мы вас уже заждались, — добродушно улыбнулся Алик. — Я уже десять серебрушек проспорил этому плуту. Обрадуйте старика, скажите, кровь-то вы друг дружке пустили?

— Пустили, — машинально брякнула я.

Алик захлопал в ладоши, радуясь, как младенец. Рыжий скуксился, полез в карман и вытащил оттуда золотой. Вздохнув, он отдал монету улыбающемуся победителю…

Мы втроём сидели в нашей с Кэсом бывшей комнате. Алик так и не сдал её никому, оставив все вещи лежать, как они были в день моего бегства. Кэс собирался впопыхах, тоже взяв с собой лишь минимум.

Я села в то самое кресло, машинально смахнув с подлокотника пару жёстких золотистых шерстинок — напоминание о Призраке.

— Почему ты остался, Гэл? Я думал, ты вернёшься в Академию.

— Я был уверен, что вы появитесь здесь, — пожал плечами тот. — Моё задание было провалено, искать вас, Княгиня, по всей Роси у меня просто не было ни времени, ни сил, поэтому я решил положиться на удачу. Как видите, не прогадал.

— Задание? — вопросы удачи меня волновали мало, но вот положение дел…

— Да, ми сид, задание.

— Не пытайтесь следовать этикету, тем более, делая такие глупые ошибки, — поморщилась я. — Это обращение для низших из осенней семьи, но даже низшие других семей притяжательное местоимение опускают. Вы не мой подданный, а я не намерена быть кем-то для человека.

— А он? Для него вы тоже никто? — лукаво усмехнулся рыжий.

— Кэссар — исключение, — недовольно признала я. — Но не думаю, что вы или любой другой человек способны претендовать на его место… Это чревато… Но давайте обсудим взаимоотношения наших народов в более подходящее время, сейчас я хотела бы услышать о том, что заставило магов послать ко мне гонца, когда много проще было обратиться к моему… заместителю, Вожаку Осенней Своры.

Гэл потупился. Я внезапно поняла причину его смущения. Люди слабо представляли себе взаимоотношения и иерархию фейри. Смертный облик Призрака сыграл здесь свою роль, его приняли за охранника, спутника, но не кого-то, облечённого властью.

— Второго сентября делегация Академии, в которую входил и я, телепортировалась к Вратам. Нас встретили двое князей.

— Князей?! — я удивлённо приподняла бровь. — Прямо так, у Врат? Князья?

— Да… Женщина и мужчина. Они известили нас о том, что напрямую общаться с людьми ниже их достоинства, и отправили к вам, Реи’Линэ.

— Странно… Это очень странно. Двое князей у Врат… Они были одни?

— Да, это нас удивило, но эти двое были фейри, мы проверили заклятьями.

— Проверили?! Князей?! Вы что, самоубийцы?!

Вся эта история начинала напоминать мне бредовую постановку. Князья без охраны в смертных землях. Князья, не убившие осмелившихся применить в их присутствии магию людей. Князья, которые прекрасно знают о договоре и вполне способны вести диалог с новыми союзниками, вдруг отсылают их ко мне. Не к Призраку, хотя его статус моей правой руки сомнению не подлежит. Это какой-то бред! Неужели за эти годы мои сородичи потеряли остатки разума? Песнь свела их с ума безвозвратно?

— Рей? — Кэс вопросительно смотрел на меня.

— Цхар шер-рош[21]! — прошипела я на одном из степных людских диалектов. — Я ничего не понимаю! Этого не может быть. Договор признан всеми семьями, даже Ткачиха согласилась с ним! Кэс, мне совершенно не нравится происходящее. Князья никогда бы не вышли вдвоём в смертные земли! Да даже в окружении низших! Это против этикета, это опасно и не принято!

Гэл помрачнел.

— Княгиня, вы уверены? Эти двое были не людьми, но и не старшими. Мы не способны определить князей магией, поэтому действовали методом исключения.

— Бред какой-то… — я потёрла виски, устало вздохнув. — Вас провели, маг. Мы потеряли почти месяц из-за вашей доверчивости. Вы же не выдвинули войска к Грани?

— Все охотники и созванные воинские отряды уже собрались в северных землях, — успокоил меня рыжик. — Мастер Нека и мастер Бран убедили совет, что это необходимо. Как только начали прибывать старшие, все сомнения в ваших словах исчезли.

— Старшие? Кто?

— Оборотни, единороги и эльфы. По крайней мере, неделю назад в северных землях были только они. Я знаю мало, только из мыслепередач на общей волне, адресованных всем охотникам. В последние дни мои коллеги замолчали, берегут силы, а я не слишком силён в передачах на дальние расстояния.

— Ясно. Значит, Кито, Акир и Эльмир с Эльгором уже там. Вы способны телепортироваться в Академию? Нужно как можно быстрее наладить сотрудничество между людьми и старшими.

Гэл покачал головой, его сил не хватит, он не успел восстановиться с последнего перемещения. Кэса я даже спрашивать не стала.

— Значит, придётся немедленно отправляться в Вольград.

— Совет перенесён в Псховскую резиденцию Академии, — поправил меня Гэл. — Вы ведь хотите говорить именно с Советом?

— Да, я буду говорить с ним. Моё слово было поставлено под сомнение, я должна подтвердить договор.

Псховский дом охотников значительно уступал в пышности Академии. Это было самое обычное, ничем не примечательное здание. Пройдёшь мимо — не обратишь внимания. Кэс и Гэл отвели усталых фейри в конюшню, вдвоём им пришлось нести трёх всадников. Я искренне посочувствовала своему старому знакомцу, именно на его долю выпало последний час пути нести нас с Кэсом на себе. Конь листопада едва не валился от усталости, я, если честно, не была уверена, что он сдюжит и донесёт нас.

— Гэл, осталось всего пять дней до падения Грани. Совет сможет собраться сегодня? Я хочу уже завтра отбыть в северные земли.

— Да, Княгиня, — несмотря на наше давнишнее знакомство и детские совместные приказы, рыжий маг так и не перешёл на панибратский тон, подчёркивая свой официальный статус. — Я договорюсь о том, чтобы вам выделили комнату, и сразу же отправлю вести мастерам. Все они должны быть в городе, думаю, часа за три мы сможем собраться в полном составе. Кэс, поможешь?

Мой подзащитный дождался моего одобрительного кивка, подхватил сумки и направился за рыжим магом.

— Рей, ты идёшь? — обернулся он на пороге.

— Нет, у меня назначена здесь одна встреча… Я вернусь через два часа, может, раньше.

— Мне пойти с тобой?

— Не стоит. Это просто визит к старому другу, мне ничто не угрожает, — покривила душой я. Кэс фальшь заметил, но спорить не стал. Определённо, этот новый Кэс мне нравится. Будто вместе с клятвой он скинул с себя костяные доспехи предубеждений и ненависти. Нет, он не забыл, не простил, просто открыл глаза и обнаружил, что его чёрно-белый мир кто-то раскрасил во все цвета радуги.

Я поправила Деву и вызвала в памяти карту Вольграда. Так… Где у нас квартал художников?

— Красиво вышло, Лейри. Не верится, что ты его с меня писала, — я пила горячий чай и любовалась той самой картиной, для которой я позировала в прошлый визит. Рыжеволосый юноша сидел на земле, а вокруг кружили золотые листья. Красиво…

— Я совсем другое хотела нарисовать, — покаялась художница. — Но рука словно взбунтовалась. Хотела принца, а получился…

— Фейри, — улыбнулась я. — Я помню многих творцов, кто пытался нарисовать фейри. Летние частенько соглашались позировать, они покровители искусств. В их семье хранятся сотни работ… Но ни одна из них не сравнится с твоей картиной. Они рисовали князей, но получались просто красивые люди. А здесь я вижу душу… суть фейри. Кажется, будто он сейчас оживёт и сойдёт с картины. Мои поздравления…

Лейри покраснела, смущённая моей похвалой. Зря. Она заслужила её. Я никогда не говорю пустых комплиментов, это было бы оскорблением мастерства.

— Ты уверена, что твой брат скоро будет? У меня мало времени…

— Думаю, он вот-вот вернётся. А… Ты… Ты ведь идёшь в северные земли? Говорят, грядёт война. Расскажешь? А то брат только хмурится, говорит, что нечего забивать голову, что будет — то будет.

— Прости, думаю, он прав. Ты не воин, твоё место здесь. Незачем страшиться того, что изменить всё равно не сможешь, — я нахмурилась. — Да и нечего тебе бояться, твой брат сможет тебя защитить, каков бы ни был исход. Он…

— …очень рад видеть вас в добром здравии, Княгиня, — перебил меня вошедший в мастерскую Рине, за которым, мелко перебирая ногами, семенила Вета. — Сестрёнка, ты бы оставила нас…

Лейри фыркнула, но забрала с собой помощницу и ушла, заявив, что собирается в таверну, раз уж ей не доверяют. Вета пожала плечами, извиняясь на вспышку подруги, и они ушли.

— Итак, Княгиня, я вас слушаю. Как я понимаю, я могу сообщить своему создателю о том, что вы будете в день своей силы у Грани. Ваш договор ещё в силе? — он разлёгся на атласных подушках, подперев голову рукой и изогнувшись, словно кот.

— Можешь, Рине. Я была бы благодарна. Но я здесь… с просьбой… Во всей этой истории слишком много неясностей, возможно, ты сможешь объяснить некоторые из них.

— Возможно, Валькирия… Всё возможно… Спрашивай. Мой создатель не запрещал мне отвечать на вопросы, думаю, он бы и сам с готовностью помог тебе.

Я на мгновение задумалась. Смутные сомнения начали терзать меня ещё с Вольграда, слишком уж много совпадений было. А сейчас, после рассказа Гэла о фальшивых князьях, сомнения переросли в терзавшую меня уверенность. Я боялась, что подозрения подтвердятся, но должна была знать точно.

— Скажи, что ты знаешь об Энне’Деннара, сестре моего отца. Знаешь ли ты, как ей удалось не уйти в хаос? Где она сейчас? Я знаю, что именно она когда-то напустила мор на смертные земли, устроив так, чтобы саннер-воррен моего отца оказался заражён. Она подзуживала магов, и из-за неё Лиса казнили на костре в день моей силы. Она заставила Егеря сыграть песнь безумия, она всячески мешала нам на пути в Вольград. Как? Как она, не имея плоти, потеряв жизнь, сумела сохранить магию?

— Стоп! — Рине поднял руку, прерывая посыпавшиеся вопросы. — Не всё сразу, Валькирия. К тому же… ты ведь и сама знаешь ответы? Лишь привязав себя к кому-то в этом мире, князь может задержаться, избежать ненадолго хаоса. Привязав себя к плоти.

— Но подойдёт не каждый смертный, только тот, с кем фейри был связан. — Я уронила лицо в ладони. — О, стихии, деда! Что же ты натворил!

— Да, ты угадала, — он кивнул. — Её подзащитный был мёртв, но его жена уже носила в себе его дочь, плоть от плоти, кровь от крови. В каждом поколении она выбирала себе новую жертву. Девушки понятия не имели о том, что происходит с ними. Княгиня неплохо научилась скрываться.

— Значит, она сейчас в северных землях. Но кто? В ком она сейчас?!

— Не знаю, Валькирия, — пожал плечами бард. — Мне неведомы пути смертных, я не вижу нитей их судеб. Думаю, Ткачиха знает, но и она не даст тебе ответа. Она не в праве показывать чужие судьбы. Однажды она нарушила этот закон, показала твоему подзащитному много больше, не только его собственную нить, но я бы не стал рассчитывать на повторение этой удачи.

— Хаос! — выругалась я сквозь стиснутые зубы. Только этого мне для полного счастья и не хватало — предателя в собственных рядах. Слишком многое сейчас зависит от того, смогут ли люди и фейри сражаться бок о бок. Новую Грань невозможно создать в момент падения старой, нужно удержать хаос на время ритуала. Если он прорвётся туда, где будет твориться заклятье Опоры… Нет, не хочу даже думать о том, что случится тогда.

— Ась? — усмехнулся Рине. — Чего тебе, Кири[22]?

— Не издевайся, — буркнула я, не сдержав таки смешок. — Ты прекрасно знаешь, что я не взывала, а проклинала и жаловалась. Люди, вон, мифическим чертям покоя не дают, а мне как-то привычней твоего создателя всуе поминать, чтоб ему икнулось…

Мы рассмеялись. Хорошо… На мгновение все проблемы были позабыты. Я представила нас с Рине со стороны… Дикость. Кто б мне сказал, что однажды Порядок и Хаос будут сидеть в мастерской смертного художника и обсуждать судьбу мира — озаботилась бы его душевным здоровьем. Дикость…

— Ладно, — вновь помрачнела я. — Спасибо тебе за честный ответ, пора мне…

— Что ж, до встречи, Валькирия. Не могу пожелать тебе победы, но, надеюсь, битва будет честной. Хотел бы я быть там…

— А почему нет? — хмыкнула я, встав. — Я всегда могу найти тебе место в рядах порядка, нам лишний воин не помешает.

— Чтобы мой создатель меня развоплотил? — притворно испугался он. — Нет, я уж как-нибудь здесь пережду ваши разборки…

Я кивнула ему на прощание и собралась уже удалиться, как Рине поймал меня за руку.

— Удачи тебе, Валькирия. Я верю, что мы ещё встретимся… в новом мире или в не-жизни, но наши пути пересекутся. Ты ведь будешь помнить?

Я наклонилась и коснулась губами его лба:

— Буду. Я тоже верю. Ты задолжал мне песню, бард. В следующую нашу встречу ты споёшь мне?

— О чём?

— Об этом мире… И о глупом князе, который убил возлюбленного своей дочери. О маге с разными глазами и огненных воинах. О сошедшей с ума княгине, которая решила уничтожить сам порядок, бросить вызов всем законам? Споёшь?

К тому моменту, как я появилась в псховском отделении академии, совет собрался в полном составе, большой совет, куда входили все мастера, а это почти пять тысяч человек. Ума не приложу, как Гэл и Кэс умудрились всё успеть и всех собрать. Не иначе, как… хм… магия. Да, магия может много, не представляю себе мир без неё. Хотя, были же сотни таких, не знающих искусства, не верящих в магию миров? Были. Сотни. Сотни были, и сотни ещё будут.

Зал Совета расширили заклятьями. Я перекинулась парой слов с подошедшими Некой и Браном, нашла взглядом Кэса, который незаметно кивнул мне, дескать, всё в порядке. Маги медленно рассаживались по местам. Кто-то, презрев деревянные стулья, тут же создавал себе кресла, не жалея магии, кто-то просто парил в воздухе, последовав примеру Кэса. Я чувствовала себя на удивление спокойно, во взглядах, обращённых на меня, враждебности не было. Искорка недоверия — да, но не злость. Это… не могло не радовать.

Я прокашлялась и дождалась тишины. Нда… Выгляжу я для официальных речей не соответствующе. Даже как-то стыдно, никакого величия и божественности — обычная наёмница. Я запоздало вспомнила об оставшемся среди вещей платье и покорила себя за безголовость, а Кэса за то, что не напомнил…

После совета меня поймал мастер Грон и затащил в библиотеку. Я послушно выуживала из памяти всё, что знала о кошмарах хаоса и применяемых против них заклятьях. Маг старательно конспектировал, словно ученик на лекции, я же расхаживала между полок, не прекращая рассказа. Один из томов привлёк моё внимание.

— …сплетая эти руны, мы полу… Мастер, скажите, а в этой книге можно найти всех магов? Она ведётся со времён основания Академии?

— Да, Княгиня, — оторвался от пергамента тот. — Вас интересует конкретный человек? Мастер Кэссар? Я могу и так рассказать о нём.

— Нет, семью Кэса я… знала. Меня интересует один из магов, живший около пятисот лет назад. Мне нужно узнать о том, кто из его потомков сейчас жив и есть ли среди них маги.

— Да, думаю, в этой книге вы сможете найти то, что хотите.

С одобрения мага я взяла с полки тяжеленный фолиант и бухнула его на один из низеньких столиков, подняв облако пыли. Мастер Грон поморщился, но ничего не сказал. Я же лихорадочно перелистывала страницы. Хаос! Сколько же этих магов развелось! Так… Омар… Нет, не то. Огарь Огневик — не то, нужный мне жил раньше на два столетия…

— Вот! Нашла!

Маг оставил изучение своих записей и подошёл ближе.

— Огарь Водник? Вы о нём хотите знать? Зачем? Он даже до мастера не дорос… Не думаю, что его потомки окажутся выдающимися хоть в чём-то.

— Вы даже не представляете, как сильно ошибаетесь… — покачала я головой. — Этот маг был… подзащитным сестры моего отца. Он умер не своей смертью, его убили.

— Убили? Кто?

— Мой дед, — я закусила губу. — Мой дед счёл, что отказавший его дочери смертный не должен остаться безнаказанным. Смертные не должны перечить нам, князьям.

— Я не совсем понимаю, что это даёт нам? — маг ничем не показал, что мои слова его задели. — Эта история… занимательна, но это дела минувших дней.

— Вы опять ошиблись. Я объясню вам, как только найду то, что ищу…

Я заскользила пальцем по строчкам. Нет, нет… Эта ветвь оборвалась почти три века назад, эта ещё раньше… А вот и оно!

— Не может быть!

Меня накрыло волной трансформации, когти прорвали страницы. Маг отшатнулся, но, что показательно, на помощь звать не поспешил.

— Реи’Линэ? Что с вами?

— Вы видели?! Всего двое его потомков сейчас живы. Брат и сестра.

— Да, я прочитал, успел до того, как вы… — он неодобрительно покосился на изуродованную книгу. — Арей Огневик сейчас в Вольграде. Вызвать его?

— Нет, не нужно. Он меня не волнует… Вот его сестра…

— А что с ней не так? Она не маг. Воин неплохой, как говорил мне её дед, но силы ей не досталось. Геде всё жаловался, что род вырождается.

— Нужно срочно отправляться в северные земли, к пограничной крепости. Я боюсь даже представить, что натворит эта девчонка, если её не остановить… Там же с ней Эльгор! Хаос! И остальные!

— Княгиня, постойте! Да постойте же! Объясните толком, что не так с хозяйкой северной крепости?!

— С ней? Ничего… Ничего с ней не в порядке! Именно она изображала княгиню у Врат, помешав вам встретиться с моим народом, поставив под угрозу едва установившийся мир! Она не владеет своим телом, внутри смертной плоти сидит бессмертная злобная суть!

— Хаос?! — в испуге вскрикнул маг.

— Какой, к стихиям, Хаос?! Княгиня. Та самая, что так любила её предка! А теперь она собирается уничтожить порядок.

Маг покачал головой. Как бы невероятно всё это ни звучало, но причин не верить мне у него сейчас не было.

— Хорошо, мы телепортируем вас в крепость, где сейчас собрались командиры всех союзников. Я надеюсь, вы успеете вовремя.

— Я тоже… — прошептала я, судорожно сжимая кулаки и не переставая напоминать себе, что Анни не виновата, что она такая же жертва, как и мой отец, что тогда Энне жила в теле её матери, которая была женой обвинителя совета, что вынес приговор моему отцу. — Я тоже на это надеюсь…

Я почти летела по коридорам крепости, Кэс едва поспевал за мною. Своему подзащитному я так ничего и не объяснила, незачем взваливать на его плечи ещё и это…

Я знала, что единственный способ остановить Энне — убить плоть, к которой она привязана, уничтожить ту ниточку, что связывает её со смертными землями. Некогда сомневаться.

— …мой дед. Я думаю, что маги не собираются выполнять договор. Мне стыдно за мою расу, но, боюсь… Теперь, после смерти Рей…

— И чего же ты боишься? И кто тебе сказал, что я покинула Порядок? — я пинком распахнула двери обеденного зала, где собрались все мои спутники и предводители остальных отрядов старших. Анни перекосило, но она мгновенно смогла скрыть нахлынувшие чувства под маской радостного удивления. Я же стояла в дверях, не обращая внимания на кинувшихся мне навстречу друзей, не отводя взгляда от девушки, которую почти научилась любить, которую защищала, которой доверяла.

— Рей! Лина! Княгиня! Моя повелительница! — неслось со всех сторон. Старшие обступили меня, окружили плотным кольцом.

— Так кто тебе сказал, Анни, что я погибла? — повторила я вопрос. — Неужели, такие вести пришли из-за Врат?

Я старалась ничем не выдать себя, но Энне что-то почувствовала. Я видела, как жизнь уходит из глаз девушки, как сквозь туманную зелень наружу стремится что-то иное, чужое, неправильное. Эх, Анни…

— Ну, здравствуй, проклятое дитя…

Даже голос у этой новой Анни был чужим, не принадлежавшим этому миру, холодным, словно вода в горных озёрах. Я невольно поёжилась…

— Чёрт побери! — Кэс протолкнулся сквозь ряды старших и встал рядом со мною. — Это ещё что за…

— А это, любимый, призрак, который возомнил себя вершителем судеб. ЭТОМУ в смертных землях не место, поэтому мне придётся…

Я молниеносно выхватила из-за спины Деву и уже в воздухе трансформировалась, ястребом падая на замершую девушку…

— Дз-з-зинь…

Меня отбросило назад, на старших, тоже выхвативших оружие, но ещё не решивших, против кого же его повернуть. Они-то оружие выхватили, а вот моё…

Серебристой пылью осыпался клинок, оставив у меня в руках лишь рукоять. Глаза Девы потухли… навсегда… Но как?! Она отбила удар предплечьем! Это же смертное тело!

— Убейте её! — я трансформировалась и бросилась на усмехающуюся девушку. — Это не Анни, это Энне’Деннара!

Первым опомнился Эльмир. Ему слишком хорошо было знакомо это имя… Остальные последовали за владыкой эльфов, лишь Акир остался на месте, судорожно сжимая кулаки.

Но он тоже знал это имя.

Он понимал, что сумасшедшая княгиня должна быть уничтожена. Любой ценой, пусть даже ценой жизни девушки, которую он любит…