Морская война

После нескольких, прошедших с переменным успехом, сражений и неудачного для себя сражения 25 июля у Северного Форлада голландцы, неспособные возобновить сражение, занялись приведением расстроенных судов в порядок. Английский флот, сделавшись, таким образом, свободным, прошел вдоль всего берега Голландии, захватывая в плен корабли при самых входах в гавани и возбуждая страх и смятение всюду, где появлялся. Проходя близ Вли, англичане услышали, что в этой реке стоит на якоре большой флот коммерческих кораблей в беззащитном состоянии и что на островах Вли и Шеллинга расположены незащищенные магазины корабельных запасов. Командующий силами англичан решил сделать нападение на этот флот, и сэр Роберт Хольмс был отряжен для этой цели во главе 9 фрегатов, 5 брандеров и 7 кетчей. Он стал на якорь в устьях Вли 8 августа и, послав один кетч для рекогносцировки, получил через него сведение, что ему предстояло найти там 200 коммерческих кораблей. Решившись атаковать прежде всего эти последние, Хольмс послал «Пемброк» — фрегат, сидевший в воде менее других судов эскадры, — с пятью брандерами, сжечь коммерческий флот. Несколько кораблей этого флота были уничтожены таким образом, а остальные обрезали канаты и выбросились на мель. Тогда Хольмс отрядил 20 пинок (pinnaces), которые последовали за несчастными коммерческими судами и сожгли их все, за исключением 3 или 4 приватиров, одного судна под гвинейским флагом и нескольких судов из балтийских вод.

Покончив таким образом с флотом, сэр Роберт послал два фрегата и несколько кетчей для высадки десанта на острове Вли. Но здесь он потерпел неудачу вследствие дождя, сделавшего огнестрельное оружие неспособным к действию.

Лучший успех дело имело на острове Шеллинге, где команда, разделенная на 11 отрядов, высадилась и обратила в пепел город Брандерайс, в котором было 600 или 700 домов. Сэр Роберт думал повторить ту же операцию и в других городах, и так как для этого пришлось бы ждать прилива в течение 24 часов, то он, боясь перемены ветра, предпочел присоединиться к главному флоту, который, захватив еще 12 или 14 голландских купцов, возвратился домой. Полагают, что ценность кораблей и грузов, уничтоженных во Вли, превышает 1 100 000 фунтов стерлингов… А еще какой вред нанесен был голландцам на берегу! Если мы иллюстрируем значение упомянутой суммы для того времени сравнением ее с общественными доходами, то результат выяснится еще поразительнее. Ежегодный доход Англии достигал тогда полутора миллионов фунтов стерлингов; теперь он равен девяноста миллионам фунтов стерлингов. Если мы, поэтому, предположим, что у нас уничтожено в настоящее время одним ударом, корабельное имущество на сумму 66 миллионов фунтов стерлингов, то выразим реальное значение потери Голландии в 1666 году.

Важно резюмировать те условия, при которых сделалась возможной описанная атака и разрушительные результаты ее.

Голландские флоты были разбиты и укрывались в своих портах в таком состоянии, что в течение некоторого времени им нельзя было решиться выйти в море. Английский флот сделался, таким образом, хозяином голландских прибрежных вод.

Союз с Францией до сих пор не принес никакой пользы голландцам. Современные историки говорят, что условия союза были таковы, что следствием его могло быть только достижение Францией силы на море, во-первых, потому, что этот союз снабдил ее и кораблями, построенными в Голландии, и голландским искусством, и, во-вторых, потому, что он оказал ей услугу мореходным искусством голландцев. Но теперь во Франции начались переговоры (в августе 1666 г.) о перевозке дюка Бофора из Португалии с тем, чтобы соединиться с голландцами где-нибудь между Булонью и Дьеппом.

Для достижения цели де Рюйтер вышел в море с обновленным флотом из 71 корабля и 27 брандеров, имея своим вторым и третьим помощниками по командованию адмиралов Гента и Банкерта. 29 августа флот стал на якорь между Дюнкерком и Ньюпортом; но здесь, услышав, что дюк Бофор зашел уже так далеко на своем пути к соединению с ним, что успел зайти в Ла-Рошель и вышел теперь из него, де Рюйтер снялся с якоря 1 сентября и направился через Дуврские проливы.

Из заметок в дневнике Пеписа, кажется, следует заключить, что наш флот в это время не был в полном комплекте; особенно был велик недостаток в брандерах.

Этот и другие недочеты могут объяснить то, что изложено ниже, и могут даже разъяснить иным путем неразъяснимые рассказы голландских и английских писателей. По голландским источникам, которые представляют много запутанного, когда дело идет о самой Голландии, оказывается, что будто бы близ Булони английский флот показался, приблизился к голландскому и затем бежал, преследуемый последним, которому, однако, не удалось вызвать противника на боевые действия. Английские же писатели говорят, что мы употребляли все усилия для вызова к бою голландцев, но что они укрылись на мелководье, куда наш флот не мог рискнуть пройти, тем более что задувший тогда свежий ветер отогнал его от берегов. Все, что можно сказать с уверенностью, — это что ни с той, ни с другой стороны не было достигнуто серьезного результата и что герцог Бофор никогда не заходил далее Дьеппа.

Голландцы, однако, взяли английский корабль «Роял Чарльз», носивший 56 орудий и 200 человек команды [19]. Но, с другой стороны, сэр Томас Ален, который командовал Белой эскадрой английского флота, встретил часть французского флота, захватил «Раби», на котором было 70 орудий и 500 человек команды, заставил выброситься на берег, сжег несколько других судов и принудил остальные войти в Сену. Кажется вероятным, что угроза английского флота была достаточна для того, чтобы помешать соединению противников, и весьма возможно, что Руперт и Альбермаль сознавали, что такой образ действий более безопасен, чем принятие атаки голландцев в непосредственном соседстве с таким большим и сильным отрядом, какой представлял французский флот.

Именно в этом моменте военно-морских операций есть указание на ведение морской войны в сторону того направления, которое вслед за тем сделалось постоянной ее характеристикой. В самом деле, до этого времени мы или ничего не слышали, или слышали очень мало об отдельных крейсерах. Но теперь мы слышим, что, пока главные флоты обеих наций находятся в южной части Канала, завязывается бой между эскадрами из 5 голландских крейсеров и английских крейсеров под командой Робертсона близ Текселя. Три из голландских судов на этом деле взяты в плен и уничтожены.

Мы подходим к эпизоду, наиболее любопытному и, кроме того, наиболее известному из всех, какие случались в течение трех голландских войн, а именно: к голландскому крейсерству на Медуэй и на Темзу. Переговоры о мире начались еще в июле 1666 г. и продолжались с возрастающими надеждами на хороший результат в течение сентября, октября и ноября. Наконец, Бреда был избран пунктом, где уполномоченные обеих сторон должны были встретиться для окончательного установления условий.

По-видимому, сначала возможное приближение мира не имело никакого влияния на морские приготовления, так как 2 октября 1666 г. герцог Йоркский дал приказание приготовиться к зимней службе: один конвой назначен был в Готтенберг, для сопровождения домой наших коммерческих судов; другой должен был охранять коммерческий флот Средиземного моря и привести его к Легхорну; назначена была также зимняя охрана проливов для обеспечения торговых сношений между Ньюкаслом и Лондоном; несколько кораблей было назначено в Дауне и «на главную станцию в Портсмут, который может потребовать большие силы, так как никто не знает, решатся или нет голландцы и французы пройти Канал для соединения»; наконец, назначена еще эскадра «для обеспечения торгового движения при мысе и для промеров, для чего, если французский флот находится близ Бреста (куда он ушел), могут понадобиться хорошие корабли».

Пепис, двор и все остальные, казалось, забывали серьезность последствий предвзятого решения и упорно старались настроить себя в пользу искусных внушений голландцев, что война окончена, что мир вполне обеспечен и что противники Англии разоружают свой флот и распускают команду.

Дневник Пеписа так интересно иллюстрирует обстоятельства, из которых крейсерство возникло, что я не могу сделать ничего лучшего, как цитировать его:

«Марта 6-го 1667 года. В Белой Палате. Здесь герцог Йоркский познакомил нас (и король сделал то же самое, войдя после) с его резолюцией о перемене способа войны в этом году; т.е. мы разделим тот флот, который теперь за границей, на несколько эскадр… Идут большие приготовления для укрепления Ширнесса и гавани в Портсмуте, и уже двинуты к обоим этим местам, как и всюду, куда нужно, силы с морской стороны; таким образом, мы до некоторой степени опасаемся вторжения; и герцог Йоркский сам объявил, что ожидает блокаду рек со стороны неприятеля и поэтому указал, что мы должны бы выслать все корабли оттуда для того, чтобы не быть там запертыми».

То, что случилось, рассказано самим герцогом Йоркским. «Парламент, — говорит он, — дал только очень слабые субсидии для ведения войны, и король был убежден лордом-канцлером, лордом-казначеем, герцогом Альбермальским и другими министрами разоружить для избежания расходов суда первого и второго рангов и в следующую кампанию вести только оборонительную войну. Герцог Йоркский возражал против этого, но был опровергнут». Пепис продолжает:

«23 марта 1667 г. В конторе, куда пришел сэр В. Пенн, возвратившись из Чатама, после обсуждения средств усиления обороны реки Медуэй заграждениями из цепей при Стекесе и кораблями с орудиями для препятствования неприятелю входа в реку и сожжения наших кораблей; все наши заботы сосредоточены теперь на том, чтобы обеспечить себя от вторжения неприятеля.

24 марта. У герцога Йоркского, где мы все встретились, где был также и король, все разговоры вращались около вопроса об укреплении Медуэя, Гарвича и Портсмута. Здесь они, имея перед собой планы, совещались с сэром Годфрей-Ллойдом и сэром Бернардом де Гэнном — двумя крупными инженерами. Все их заботы были направлены к тому, чтобы воздвигнуть укрепления надежной защиты, и они не стыдились этого; потому что милорд Арлингтон, войдя с письмами и увидев, как король и герцог Йоркский давали нам и офицерам артиллерии указания по этому предмету, заметил, что нам следует действовать так тайно, как только возможно, чтобы совещания наши не попали сейчас же в голландскую газету, — подобно тому как это было с недавним посещением Ширнесса королем и герцогом Йоркским, которое через неделю уже было опубликовано в гарлемской газете. Король и герцог оба рассмеялись на это и сказали: «Если мы будем в безопасности, то тогда пускай они болтают, потому что ничто не будет беспокоить их более, чем слух, что мы укрепляемся». Герцог Йоркский прибавил: «Маршал Туренн, когда некоторые пустословили, что должно быть неприятель сильно испуган, если так беспокоится о себе, сказал: хорошо, я хотел бы, чтобы неприятель не был испуган, потому что тогда он не беспокоился бы о себе, а это позволило бы нам легче справиться с ним»».

Что кажется замечательным во всем этом, так это ясное представление событий за два месяца до того, как они действительно совершились. Нельзя сказать, что в образе действия голландцев была какая-нибудь внезапность; равным образом кажется, что с их стороны не было прибегнуто ни к какой хитрости. Каждый должен знать совершенно хорошо, что если наш флот не был в состоянии готовности, то неприятель должен извлечь из этого возможную для себя выгоду и подняться вверх по Темзе для того, чтобы нанести нам такой вред, какой только можно было нанести. Голландцы действовали всецело согласно с этими соображениями и, следовательно, с нашими ожиданиями. С флотом из 60 кораблей и с отрядом войск де Рюйтер вышел в море 1 июня и направился прямо к Темзе, не только предполагая подражать действиям англичан во Вли год назад, но и намереваясь высадить сильнейший десант в страну неприятеля. Флот стал на якорь в устьях Темзы 7-го и, услышав, что 10 или 12 английских фрегатов, конвоируя 20 коммерческих судов, направлявшихся к Барбадосу, находились в Гопе [20], 9 июня де Рюйтер приготовил и послал вверх по реке под командой де Гента отряд из 17 легких фрегатов, с брандерами и легкими судами.

Достойно замечания, как точно здесь ход дела согласуется с тем, что происходило во Вли. Главный флот находится настороже в море. Уничтожение неприятельских судов поставлено первой целью атаки, и исполнение этого возложено на отряд легких судов. В обоих случаях десант сходит на берег после, хотя в последнем имелись специальные сухопутные силы, каковых не было в первом случае. Во Вли атака была спланирована и выполнена после того, как море было очищено от флотов, способных помешать ей; и в рассматриваемом случае, т.е. в деле на Темзе, атака предпринимается при уверенности, что нет морских сил, способных помешать ей.

Отряд де Гента встретил непостоянные легкие ветры и не был в состоянии подняться выше пункта, лежащего в дистанции полутора миль от Ловер-Гопа, а между тем наши корабли все укрылись в верховьях реки. Когда эта часть экспедиции, таким образом, не удалась, то внимание было обращено на Ширнесс и на его вновь устроенную и, по-видимому, неполную защиту.

Альбермаль был командующим в Чатаме и очевидцем всего произведенного голландцами разорения, впечатление которого он, без сомнения, умалил, насколько это было возможно, в своем рапорте, представленном парламенту в феврале 1668 г. Он горько жаловался на все: ничто не было закончено. Батареи не были сформированы; «Роял Чарльз», которому было приказано подняться вверх по реке три месяца тому назад, был оставлен в низовьях ее для того, чтобы попасться в плен. Затопленные корабли не были потоплены на надлежащем месте, и кроме того затопление некоторых из предназначенных для того судов не было вовсе исполнено. Он, «не получая содействия от комиссионера Петта, не имел орудийной прислуги, за исключением двух комендоров»… И тому подобная цепь извинений, присущих оправданиям людей, потерпевших неудачу. Но увидел, как сожжены были сторожевые корабли и как был уведен «Роял Чарльз» 12-го, и как сожжены 13-го «Грейт Джеймс» (иначе «Роял Джеймс»), «Роял Оук» и «Роял Лондон», пока он беспомощно смотрел на это, чего достаточно для того, чтобы порицать его как одного из главнейших сторонников и советчиков этой «оборонительной войны». Что касается до кораблей, то все они были флагманские корабли, лучшие во флоте, и носили адмиральские флаги в море под его главной командой всего лишь несколько месяцев тому назад.

Этот акт разрушения довершил дело на Медуэе. Голландский флот после того снова возвратился к устьям реки, блокировал ее и тем остановил всякую торговлю. Но войска были высажены в Шеппи и без разбора грабили страну для продовольствия флота. Де Гент также был послан 15 июня к Шетландским островам для встречи и конвоирования домой голландских судов, возвращавшихся из Ост-Индии. Были сделаны слабые попытки послать легкую эскадру вверх до Гравезенда, но вновь затопленные корабли и вновь воздвигнутые батареи оказались достаточно сильной обороной для воспрепятствования этому плану.

Когда голландцы усилились свежими войсками, то было решено атаковать форт Ландгор в Гарвиче, причем план веден так. 1600 солдат и 400 матросов были высажены, я думаю, на побережье близ Феликстова вне сферы огня форта. Вице-адмирал Эверетц должен был с 14 кораблями атаковать форт с моря, тогда как контр-адмирал ван Нес должен был войти в гавань и вести атаку со стороны ее. Затем, когда артиллерия форта ослабит огонь, должны будут приблизиться десантные войска и довершить победу. Но расчет голландцев не был соображен с обстановкой, потому что мелководье помешало действию обеих эскадр, и только Эверетцем был открыт дальний и бесполезный огонь. Войска сделали было кое-какие попытки приблизиться к форту, но так как без поддержки огня флота успех невозможен, они снова были посажены на корабли.

Позднее голландцы решились на более правильную блокаду Темзы выше устьев с меньшими силами, тогда как к Гарвичу и Норд-Форланду отряжены были эскадры для воспрепятствования какому-либо внезапному нападению с севера и юга.

Вести о заключении мира дошли до голландского флота 4 июля, но таково было упоение победителей в своем успехе, что под предлогом, что трактат не был вполне ратифицирован, де Рюйтеру было приказано делать в Канале захваты английских коммерческих судов и «навести страх» в южных портах, так как ван Нес был послан опять на Темзу для нанесения там неприятелю возможно большего вреда. Де Рюйтер, весьма возможно вследствие понимания своего положения, ограничился лишь возбуждением паники в английских портах. Но ван Нес имел сильную стычку с сэром Эдвардом Спрагге, который отбил у голландцев несколько кораблей и порядочное число брандеров. Голландцам не удалось, таким образом, произвести на неприятеля удручающее впечатление, как они того хотели, и, в конце концов, они возобновили блокаду Темзы до ратификации мирного договора, освободившего их от этой «обязанности».

Глава IV

Борьба за обладание морем (продолжение)

Голландцы в течение второй войны с Англией не забывали, что эта война должна вестись на началах простой и прямой борьбы за обладание морем. Они усилили себя на время отказом от своей торговли с тем, чтобы ни внимание, ни силы их ни на один момент не были отвлечены от достижения главной цели, ими преследовавшейся.

Результатом было то, что защита торговли исключалась из прямой программы, и необходимость отделения для этой цели конвоя не мешала более возникновению и ходу больших сражений. Радикальность отличия системы второй Голландской войны сравнительно с первой как бы маскируется в запутанном, бессистемном и мертвом изложении, каким характеризуются летописи событий этого периода. Но она достаточно выяснится для наших читателей, если мы обратим их внимание на то, что из семи существенных сражений в ходе первой Голландской войны четыре возникли из необходимости защищать торговлю и что три раза, если не четыре, та же причина помешала завязке сражений. Во второй же войне, хотя и имели место захваты коммерческих судов с обеих сторон, ни одно сражение не вызвано намерением защиты их. В самом деле, мы видели, что первая война начинается в июле 1652 г. с нападения на большую эскадру, защищающую голландские сельдепромышленные суда. Немедленно вслед за тем только шторм препятствует Тромпу вызвать Блэка на сражение близ Шетландских островов, чем Тромп предполагал обезопасить возвращение домой вест-индских кораблей. В августе де Рюйтер сражается с Эйскью близ Плимута, защищая конвоируемый им флот в 60 кораблей. В ноябре Тромп атакует Блэка близ Дуврских проливов, чтобы сделать Канал свободным для прохода 300 голландских судов, отправлявшихся в заграничные торговые рейсы. В феврале 1653 г. Блэк старается захватить в Канале 250 кораблей, возвращавшихся домой и ожидавших конвоя Тромпа. В мае Дин и Монк употребляли все усилия для вызова Тромпа к боевым действиям близ голландского берега с тем, чтобы овладеть 200 судами, которые он конвоировал; и в июне Эверетц только вследствие внезапного ветра должен был отказаться от намерения атаковать Бодлея в Даунсе, где на попечении последнего было 8 коммерческих судов.

Во второй войне господствует уже совсем другой порядок событий. Ни одно сражение не возникало ради защиты торговли, и ни один конвоирующий флот не оставил порта Голландии. Были нападения, и очень сильные, на коммерческие суда, но самые сильные были сделаны на суда, стоявшие в портах, как, например, в Бергене и во Вли со стороны англичан и в Глюкштадте и в Ловер-Гопе (неудачная попытка) — со стороны голландцев. Скорее случайно, чем с заранее намеченной целью, голландцы захватили девять английских купеческих судов на пути своем к сражению близ Сольской бухты; так же случайно англичане овладели на море несколькими рассеянными коммерческими судами, которые им не удалось захватить в Бергене.

Затем мы можем заметить с обеих сторон стремление извлечь выгоды даже из временного обладания морем. Это стремление видно в успешных и неуспешных атаках морских сил в гавани, но еще сильнее в высадках на берег, как это было на островах во Вли и Шеллинге, где англичане высадили десант только из состава нормального экипажа судов, и в Ширнессе и Гарвиче, где голландцы высаживали регулярные войска. Здесь следует заметить, что эти десанты имели место всегда только после того, как приобреталось временное обладание морем, и даже тогда только отдельными отрядами; главные же силы флота обеспечивали им тыл.

Морская война, так сказать, определилась и нашла свои границы. Выяснилось, что можно и чего нельзя предпринимать с основательными надеждами на успех, и сделалось понятным, в каком направлении должна действовать морская сила.

В обеих войнах англичане, в конце концов, извлекли из борьбы то, что было лучшего, а голландцы то, что было худшего; положение дел в конце второй войны осталось такое же, какое было в начале ее, при этом обе стороны сознавали, что англичане должны стараться с лихвой отплатить врагу за набеги его на Медуэй и Темзу, так что третья Голландская война возникла на тех же началах, как и вторая.

Были обычные предварительные столкновения до формального объявления войны, и Англия, имея преимущество в своем положении на узле торговых путей Голландии, напала на коммерческий флот неприятеля в марте 1672 г. близ острова Уайт (рис. 4, цифра 1), достаточно было незначительных сил, под командой сэра Роберта Хольмса, для того, чтобы взять тяжелую контрибуцию с неприготовившихся голландцев.

Франция, которой не удалось принести никакой пользы Голландии в качестве ее союзницы во второй войне, заняла почти такое же положение относительно Англии в третьей войне… Она послала теперь флот в 36 линейных кораблей и 22 брандера под командой графа д'Эстре, который 14 мая соединился с герцогом Йоркским у острова Уайт; вслед за тем соединенные флоты немедленно отплыли к излюбленной якорной стоянке в Соутвольде или Сольской бухте на Саффолкском берегу.

Полезно указать, что союз с французами не имел целью достигнуть подавляющей силы Англии в море и заключен был единственно для того, чтобы освободить Англию от части военных издержек: голландцы обыкновенно посылали в море флот, равносильный соединенному флоту союзников.

В начале войны голландцы запретили у себя морскую торговлю почти всецело, на тех же условиях, как в 1665-1666 гг. Они горячо задались намерением сражаться прямо за исходную точку своей цели, и утром 28 мая пушка сторожевых кораблей возвестила союзному флоту, стоявшему тогда на якоре, приближение неприятеля (место отмечено на рис. 4 цифрой 2).

У союзников было 65 английских кораблей и 36 французских, с 22 брандерами, кроме еще разных мелких судов. Герцог Йоркский был главенствующим в команде под красным флагом. Белая же эскадра состояла из французских судов, под командой д'Эстре, а Голубой эскадрой командовал граф Сэндвич. У голландцев было 91 линейное судно и 44 брандера, кроме 23 яхт и мелких судов. Их флот также был разделен на три эскадры: де Рюйтер (главенствующий) командовал под красным флагом, адмирал Банкерт командовал Белой эскадрой и адмирал де Гент — Голубой.

Союзники были захвачены врасплох. Многие корабли должны были обрубить канаты для того, чтобы вступить в сражение, которое началось между 7 и 8 часами утра. Де Рюйтер говорил, что ему никогда не приходилось быть в таком продолжительном и упорном сражении. Вся французская эскадра держалась в стороне и принимала в деле так мало участия, как было возможно. Она удалилась к югу, но все-таки преследовалась неприятелем и потеряла два корабля. Сэндвич, на «Роял Джеймсе», был решительно атакован брандерами. Корабль был сожжен, и Сэндвич утонул в тщетной попытке спастись. Но, несмотря на эту потерю и несмотря на отступление французской эскадры, голландцы были разбиты и обратились в бегство к своим берегам, преследуемые английским флотом, к которому на другой день присоединился и французский. Голландские писатели утверждают, что кроме сожжения «Роял Джеймса», их суда потопили еще два первоклассных судна и уничтожили два других. Они допускают в то же время, что и у них одно судно было потоплено, а другое взято в плен.

Союзники появились теперь у голландских берегов с намерением высадить десант где-нибудь в Зеландии, но, ввиду близкого присутствия голландского флота, это было найдено невозможным. Тогда они приготовились к высадке десанта на острове Тексель, но обстоятельства, сопровождавшие прилив, заставили их отказаться от этой мысли, и эскадры решились просто блокировать Маас и Тексель.

Голландцы в это время были сильно удручены приближением французских армий с суши и тревожным положением береговых жителей. Безуспешно домогались они мира, но не чувствовали себя достаточно сильными для попытки дать другое морское сражение союзникам. Но действия их приватиров продолжались, и один из них привел английское ост-индское судно как приз в Берген. Англичане тогда делали захваты, и, услышав, что четырнадцать ост-индских кораблей были на пути домой, к северу от Шотландии, английский флот начал крейсировать у Доггер-банки, с надеждой пресечь им путь. Коммерческие суда, однако, прошли спокойно в Берген, не будучи замечены, и так как зима уже приближалась, то все флоты разошлись по своим портам.

В начале 1673 г. голландцы были поглощены новым планом, идея которого с тех пор не раз казалась заманчивой, хотя, я полагаю, ни разу не была приведена в исполнение. Они думали, что было бы возможно блокировать Темзу потоплением в ней кораблей, и для этой цели было приготовлено в Амстердаме восемь нагруженных камнем судов, которые впоследствии были взяты в Текселе. Я полагаю, что раннее появление английского флота в море помешало всякой попытке привести этот план в исполнение. Я не могу, впрочем, ссылаться на какое-либо подтверждение справедливости моего толкования, но, во всяком случае, упомянутая попытка не была сделана.

В начале мая голландский флот начал собираться в Схуневельде на якорной стоянке, близ устьев Шельды. Де Рюйтер, как говорят, потерпел неудачу в попытке захватить английские Канарский, Бордосский и Ньюкаслский коммерческие флоты при их входе в Темзу, и тогда возвратился в Схуневельде [21]. Однако это не могло быть: названные флоты вошли в Темзу 22 мая.

Силы союзников соединились близ Райда, и здесь, для осуществления возникшей у них идеи о предстоящем им образе действий, они взяли на корабли отряды солдат с намерением высадить их где-нибудь в Зеландии. У союзников было 84 линейных корабля и 26 брандеров и малых судов. Для того чтобы помешать стремлению французского флота оставаться позади, как это было в Сольской бухте в предшествовавшем году, французские суда были теперь разрознены и распределены между английскими, а не составляли отдельной эскадры. Руперт командовал Красной эскадрой, д'Эстре — Белой и Спрагге, который отличился на Темзе в 1667 г., — Голубой.

У голландцев, кроме брандеров, было 70 кораблей, под командой де Рюйтера, Тромпа и Банкерта, но их флот еще не был в полном сборе и постепенно увеличивался. Союзники пришли на вид стоявшего на якоре голландского флота 22 мая; но погода была туманная, и положение соседних мелей им не было известно. Промеры не могли быть успешны вследствие тумана; наступление на голландский флот было поэтому отложено, и союзный флот стал на якорь поблизости его. Дурная погода продолжалась в течение двух или трех дней, обрекая противников на дальнейшее бездействие, но 28 мая, в годовщину сражения при Сольской бухте, оба флота снялись с якоря и вступили в бой (место сражения обозначено на рис. 4 цифрой 3).

Сражение началось в два часа пополудни и продолжалось, в обычном тогда беспорядке [22], до десяти часов вечера, когда голландцы объявили себя победителями, но стали на якорь под прикрытием своих мелей.

На английских судах была масса убитых вследствие того, что на них было слишком тесно от присутствия сухопутных войск. Следует прибавить, что это обстоятельство указывает на очень дурной расчет, так как легко понять, что введение в бой судов с тесными толпами бесполезных людей заранее обещает массу ничем не вызванных жертв. Кажется ясно, что союзники предполагали, что голландский флот не появится в море и что они могут высадить десант без помехи.

Положение дела было теперь таково, что хотя союзники потеряли только два линейных корабля, оба французские, а голландцы потеряли только один, который был выведен из строя и затонул в течение ночи с большим числом жертв, — они провозгласили победу, не будучи, однако, в состоянии настаивать на этом чем-либо существенным и тем опровергнуть провозглашение голландцами такого же результата, ибо, стесненные огромным количеством раненых и расстроенных войск, они не имели никакого желания возобновить сражение; впрочем, и без того им было необходимо зорко следить за движениями голландского флота.

Вследствие такого бездействия противника дух и надежды голландцев снова поднялись, и 4 июня 1673 г. они проявили свои притязания, выйдя в море с намерением немедленно начать наступательный образ действия.

Они приблизились к союзникам около полудня, но последние так настойчиво уходили к норд-весту, что сражение началось не ранее пяти часов вечера (место его показано на рис. 4 цифрой 4). Различные историки прямо противоречат один другому в показаниях о главных моментах сражения. Так, Корнелиус Тромп ясно говорит, что голландцы прогнали союзников до дистанции пяти миль от Сольской бухты и отказались от продолжения преследования только за темнотой, тогда как английские историки утверждают, что английский флот повернул и прогнал голландцев до Схуневельде.

Как бы то ни было, существенно заметить здесь, что после первого сражения через 9 дней состоялось еще второе, в котором голландцы были уже обороняющимися и после которого оба флота удалились каждый к своим берегам.

Может быть здесь к месту сказать, что один из историков не только допускает нежелание союзников вступить в сражение вследствие того, что они были обременены ранеными, но и настаивает, что это нежелание вызвано еще тем фактом, что голландский флот после стоянки у своих берегов получил подкрепление и оправился, чего не мог сделать союзный флот, оставаясь в море.