XXXIV

Дворец халифа

Город Шерванис

Халифат Шерванис

Астрокази

Периферия

5 июля 3058 года

Деми-прецентора Камерона Сент-Джеймса охранники пропустили во дворец беспрепятственно, и теперь он стал свидетелем разговора между халифом Шерванисом и архивизирем Дромиеном. Последний докладывал своему повелителю об оборонительных мерах, принятых городом Рашир. Лишь два человека имели право доступа к халифу в любое время дня и ночи. Поскольку деми-прецентор оказался одним из них, это следовало, по всей видимости, воспринимать как великую честь, но Сент-Джеймс испытывал сейчас лишь презрение и отвращение.

А вот архивизирь – это несколько другое дело. В этом человеке было что-то, что беспокоило Сент-Джеймса. Умен, ловок и хитер почти так же, как и сам Шерванис. На Астрокази этих качеств уже достаточно для того, чтобы сделать человека могущественным. Но Дромиен также обладал чувством благоразумия и, насколько мог судить Сент-Джеймс, неистощимым запасом терпения. Редкое качество в этом варварском мире, качество, способное сделать любого человека опасным.

В данный момент архивизирь пытался терпеливо убедить халифа Шерваниса не предпринимать незамедлительного наступления на халифат Рашир.

– Даже с потерей «Клинта», – говорил Шерванис, – я имею преимущество над Раширом. Как только ты смеешь говорить, что мне не следует наступать?

– Ваше Высочество, у нас имеются источники информации в халифате Рашир. Нам известно, что «Посланник Небес» приземлился за городскими стенами, а на его борту находятся по крайней мере пять боевых роботов, превосходящих по своим качествам наши боевые машины.

Шерванис рубанул воздух обрубком правой руки.

– К черту этих наемников с их роботами. Сент-Джеймс может дать мне одно звено, чтобы уравнять силы. Или даже целую роту, чтобы окончательно разгромить их.

– Сент-Джеймс не сделает ничего подобного, – спокойно сказал деми-прецентор, входя в комнату. – Мои войска останутся там, где находятся сейчас, и будут оставаться там до тех пор, пока у меня не будет полной уверенности в том, что «ангелы» полностью нейтрализованы.

Халиф резко обернулся к нему:

– Рашир вторгся в мой город. Я не могу оставить это без ответа.

Сент-Джеймс пожал плечами:

– Тогда подожги что-нибудь в городе и укради кого-нибудь из его людей. Я не вижу причин ввязываться в бой, если это не сулит мне никаких выгод.

– Не насмехайся надо мной, чужестранец. Ты сам согласился на определенные договоренности и обязан выполнять их.

– Мой повелитель хочет сказать, – вмешался Дромиен, выступая вперед, – что он помнит ваше обещание помочь ему в установлении господства над другими халифатами.

Сент-Джеймс посмотрел на Шерваниса, который стоял у небольшого столика, уставленного винами и фруктами, и бросал на гостя свирепые взгляды.

– В нашем соглашении особо оговаривается, что мы оказываем помощь лишь тогда, когда нам позволяют это наши силы. Мы не устанавливаем никаких временных рамок. Сейчас я готов охранять распределительный центр, если оставшиеся «ангелы» попытаются напасть на него, но не более того. Я потерял несколько боевых роботов, а пополнений не будет до прибытия следующего корабля из Камполеоне. Я не стану растрачивать ресурсы «Слова Блейка», гоняясь за каким-то сбродом по пустыне или помогая вам отомстить вашим недругам. Мои патрули вернутся через несколько дней и останутся в городе.

– Возможно, мне и не понадобились бы твои люди, если бы у меня была возможность отремонтировать мои боевые машины с помощью тех материалов, которые ты захватил на другом шаттле. По нашему соглашению вся боевая техника наемников должна стать моей, если я нейтрализую их командира. Что я и сделал.

– Но только после возмещения боевых потерь моих войск. Сражаясь с наемниками, я лишился трех боевых роботов из-за этого проклятого шаттла. Еще два погибли, преследуя «ангелов» в пустыне. – Сент-Джеймс немного помолчал. – А вы так и не нейтрализовали Маркуса Джо Аванти. Вы позволили ему скрыться, а потом пытались обмануть меня и скрыть свою ошибку, когда я мог легко принять меры предосторожности и не дать ему выскользнуть из города.

– Значит, я не получаю ничего из оговоренного в нашем соглашении?

– Я оставляю вам шаттл.

– Который я не могу починить, – ухмыльнулся Шерванис.

Сент-Джеймс промолчал и только пожал плечами. Халиф скрестил руки на груди и презрительно фыркнул.

– А пленники? Ты забрал двух воинов и еще несколько человек. Или ты собираешься использовать их для замены своих воинов?

– Пленники – это моя забота. Они останутся у меня до тех пор, пока я считаю, что они обладают полезной информацией или их можно использовать против оставшихся «ангелов». Как только я покончу с мужчинами, вы получите женщин.

– Я отдал тебе другого «ангела». Мужчину.

– Давайте не будем обманывать друг друга, Малахий. Вам он совершенно не нужен. Судя по тому, в каком он сейчас состоянии, ему повезло, что он вообще остался в живых.

– Мой отец привязал бы их всех к лошадям и отправил в пустыню, чтобы их медленно поджарило солнце, – злобно произнес Шерванис. – По крайней мере, я смогу найти для обеих женщин должное применение. – Он помолчал. – Ты находишь в этом что-то смешное?

– Просто размышляю, Малахий-паша. Вы подали мне интересную мысль, которую я, возможно, смогу использовать в будущем.

– Хорошо. А за это ты дашь мне одно звено боевых машин, чтобы наказать Рашира.

Он не сдается, подумал деми-прецентор. Возможно, ему требуется еще одно напоминание.

– А если я не дам? – мягко спросил Сент-Джеймс. Шерванис резко стряхнул с плеча руку архивизиря.

– В таком случае может оказаться так, что мой халифат будет настроен к «Слову Блейка» не столь дружественно, как прежде.

– На Астрокази имеется еще с десяток других достаточно больших халифатов, которые вполне отвечают нашим интересам. На мой взгляд, одних тех денег, которые мы платим за использование некоторых пустующих зданий, вполне хватит, чтобы купить верность Рашира.

В глазах Шерваниса заплясали злобные огоньки.

– Но ты же не хочешь, чтобы все узнали о том, что за этой операцией стоит «Слово Блейка». Мы так старательно разбрасывали улики, указывающие на Конфедерацию Капеллы… было бы позорно пустить насмарку столько затраченных нами усилий.

Сент-Джеймс грустно покачал головой:

– Тогда вы не оставляете мне никакого выбора. Шерванис ударил обрубком изуродованной руки о ладонь левой руки.

– Хорошо, в таком случае мы полагаем…

– Нет, не остается совсем никакого выбора, – перебил его Сент-Джеймс. – В конце концов, в городе сейчас больше наших боевых роботов, чем ваших.

Теперь уже пришла очередь Дромиену в прямом смысле встать между деми-прецентором и своим хозяином.

– Конечно, так оно и есть, – примирительно сказал он. – И мы знаем, что бояться нечего, потому что «Слово Блейка» – хороший друг Астрокази, а значит, и друг нашего господина халифа Шерваниса. Мой хозяин как раз собирался предложить вам проверить те подложные свидетельства, которые указывают на нашу связь с Домом Ляо. Особенно то, которое доказывает, что нам ничего не оставалось, как подчиниться или в противном случае иметь дело с его коммандос.

Сент-Джеймс решительно скрестил руки на широкой груди.

– Это так, халиф?

Он дождался сдержанного кивка Шерваниса.

Ну что ж, так легко тебе не отделаться.

– Тогда мы по-прежнему друзья, да? И я буду счастлив лично проверить эти улики. Но у меня очень жесткий график, халиф. Вы понимаете, что внимание к нашим общим делам отнимает много драгоценного времени.

Ты признаешь, халиф, что я сильнее, а потому пришло время расплатиться за мои услуги. Это твои собственные правила, так что учись играть по ним.

Дромиен не моргнул и глазом, хотя Сент-Джеймс заметил, как он весь напрягся.

– Если мой хозяин милостиво позволит, я бы хотел вознаградить ваше терпение и щедрость небольшим подарком. Разумеется, это из моих собственных владений. Полдюжины прекрасных арабских скакунов из моей конюшни. Если их вывезти отсюда, то за них где-нибудь можно выручить кругленькую сумму. И, конечно, ваши люди получат к столу побольше свежих фруктов.

И все сохраняют свое лицо, да?

Сент-Джеймс кивнул архивизирю.

Служа Шерванису, этот человек впустую растрачивает свои незаурядные способности. Прежде чем улететь отсюда, я окажу ему услугу и уберу с его дороги Шерваниса. Люди из «6 июня» способны действовать в любой обстановке, даже в таком жалком месте.

XXXV

Пустыня Шахерезада

Астрокази

Периферия

7 июля 3058 года

Большой и средний лазеры били без перерыва. Индикатор температуры в кабине зашкалило. Карлину окутала волна горячего воздуха. Лопасти вентилятора делали все возможное, чтобы выгнать отработанный воздух наружу, но легче от этого не становилось. Она хватала этот воздух открытым ртом, не имея возможности смахнуть пот, струившийся по лицу, рукам и ногам. Карлина из последних сил старалась не потерять сознание. Ее также поддерживало упрямое сопротивление всему, что требовало сдаться, прекратить борьбу, подчиниться.

Огромные дюны пустыни Шахерезада простирались во все стороны, вздымаясь и опадая наподобие гигантских волн песчаного моря. Темные, превратившиеся в стекло участки пустыни, отмечавшие те места, где песок опалили лазеры боевых роботов, отбрасывали солнечные блики. Ориентироваться можно было только по показаниям компьютера, запрограммированного заранее. Иногда Карлине начинало казаться, что она уже может отличить одну дюну от другой, но разум подсказывал, что доверяться этим впечатлениям нельзя. Приходилось полагаться только на показания датчиков.

«Феникс-Ястреб» качнулся назад, встретив полный залп из десяти ракет ближнего действия, выпущенный в него «Великим Драконом». Ракеты вонзились в левую часть туловища ее робота, расшатывая бронированные пластины, а последовавший за ними удар излучателя содрал дюраллексовую обшивку.

Не дожидаясь второго залпа, Карлина осторожно отступила назад, за дюну, обозначенную на ее дисплее как высота А-1. Укрывшись, она внимательно изучила показания приборов, не забывая следить за дисплеем. Температура в кабине постепенно опустилась до приемлемого уровня.

Нужно подождать.

Системы слежения и наводки уже потеряли и ее напарника из числа воинов пустыни, и ее недавнего противника, «Асассина». Был ли это тот же самый робот, с которым ей пришлось сражаться накануне, она не знала. Айдар Силдидж на «Энфорсере» находился где-то метрах в трехстах от нее и был виден нечетко. Бывший наемник вел отчаянную игру в кошки-мышки с тремя тяжелыми машинами, исполнявшими роль кошек. Карлина сделала свое дело, когда отвлекла внимание «Великого Дракона», притворившись, что уступает поле боя более тяжелому роботу. Впрочем, притворяться особенно не пришлось. Водитель «Дракона» был чертовски хорошим солдатом и имел преимущество в пятнадцать тонн. Большая часть брони, замененной накануне людьми Айдара, уже либо рассыпалась, либо сгорела под ударами его ракет и протонно-ионного излучателя.

«Великий Дракон» обогнул дюну; его приплюснутые ступни поднимали фонтанчики песка. Наклонившись влево, он еще раз выстрелил по Карлине ракетами, из которых только две достигли цели. Они скользнули по правой ноге ее боевого робота, не нанеся, впрочем, особых повреждений. Карлина тут же включила прыжковый режим и, отскочив метров на шестьдесят, укрылась за еще одной дюной.

Всего несколько шагов, мысленно просила она, намеренно дважды выстрелив из средних лазеров намного выше цели. Это чтобы дать тебе понять, что я никуда не убежала.

«Дракон» сделал еще три шага, снова обдав ее градом ракет и полоснув излучателем. Голубовато-белая молния обожгла центр корпуса, но не взрезала обшивку. К счастью для Карлины, все ракеты попали в прикрывающую ее дюну, подбросив в воздух целую тучу песка. Волна песка обрушилась на нее, а когда монитор очистился, ей показалось, что она перенеслась прямо в сцену из какой-то голодрамы.

К «Великому Дракону» мчались не менее десятка великолепных резвых коней. Они неслись через дюны с трех сторон, грациозные и сильные животные, с длинными шелковистыми гривами и хвостами. Их всадники напряженно застыли, а водитель «Дракона» словно и не замечал их приближения. Впрочем, при столь высоком тепловом фоне пустыни, в этом не было ничего удивительного.

Но когда первые абордажные крючья взлетели в воздух и уцепились за руки, плечи и коммуникационные антенны робота, водитель наконец понял, что происходит что-то неладное. Машина неуклюже шагнула назад, а правая рука с излучателем судорожно задвигалась, пытаясь взять мишень на прицел.

Карлина уже знала, что произойдет, но тем не менее и для нее стала сюрпризом та ловкость, с которой восемь всадников оставили скакунов и, пользуясь веревками и крючьями, принялись карабкаться по бокам гигантской боевой машины. Четверо других, которым не удалось зацепиться с первого раза, продолжали скакать рядом, пытаясь отвлечь внимание водителя робота от своих боевых товарищей. Когда выстрел из установленного на левой руке «Великого Дракона» среднего лазера превратил в пар одного из воинов и половину его коня, никто, кроме Карлины, не обратил на это никакого внимания.

Ее изумило, что оставшиеся без всадников кони не ускакали прочь, не стали беспорядочно метаться вокруг. Они терпеливо остались ждать там, где их покинули хозяева, гордые и благородные животные с высоко поднятыми красивыми головами.

Некоторые из них так никогда и не вернутся, подумала Карлина.

«Великий Дракон» наклонился вправо и сбросил с себя одного из штурмующих его воинов. Другой соскользнул вниз и угодил в коленное соединение робота, так что, когда «Дракон» выпрямился, беднягу разорвало пополам вращающимся безжалостным металлом. Еще один, находившийся на бедре железного чудовища, был раздавлен тяжелой левой рукой робота. Четвертый упал, пытаясь пробраться по плечам робота к кабине. «Дракон» намеренно сделал шаг в сторону, и воин оказался погребен под шестьюдесятью тоннами металла.

Какая глупая смерть для прекрасного воина.

Карлина стояла в стороне, забытая «Великим Драконом», продолжавшим сражаться с осаждающими его воинами пустыни. Четверо из них добрались до люка кабины, где уцепились за поручни, предназначенные для техников и самого водителя. Карлина знала, что у каждого из них имеется с собой взрывчатка. Кому-то из них поручено проникнуть в кабину и разделаться с водителем, что позволило бы захватить машину почти нетронутой. Когда голова «Дракона» дернулась вперед, а в воздух над ней поднялось облачко белого дыма, Карлина поняла, что дело сделано.

Когда Айдар Силдидж объяснил ей суть операции, она с трудом поняла его и уж совсем не поверила в то, что это может быть правдой. Воины-всадники против боевого робота? Крючья и веревки вместо специально обученной пехоты? А потом, не следует забывать о том, что их единственным оружием были ножи. Ведь это самоубийство! Но воины Айдара явно боролись за право попасть в число этих двенадцати. Четверо погибли, еще четверо просто потерпели неудачу, но последняя четверка оседлала-таки «Великого Дракона». Пока Карлина размышляла о столь небрежном отношении к человеческой жизни, один из солдат Айдара, сжимавший в руке нож, уже забрался в люк.

Заряды, с помощью которых удалось вскрыть кабину, обладали не слишком большой разрушительной силой, чтобы не повредить жизненно важную панель управления. Воинам пустыни не было никакого дела до того, останется водитель жив или погибнет. Прежде всего их заботила сохранность машины. Сам же водитель, несомненно, имел при себе оружие более внушительное, чем нож. Но для воина пустыни быть вооруженным холодным оружием – лишь часть ритуала воинской доблести. Трое других наблюдали за действиями своего товарища, ожидая его победы или поражения.

Смельчаку, очевидно, не повезло. Тогда к люку направился, зажав нож в зубах, второй его товарищ. Карлика сглотнула, чувствуя, что ее вот-вот вырвет. Как все по-варварски просто, какое трагическое пренебрежение к жизни, подумала она, наблюдая за вторым воином, подползавшим к люку кабины. Можно восхищаться отвагой и верностью воинской традиции, но безразличие к смерти… Она поежилась.

Карлина вдруг поняла, как была не права, когда критиковала Маркуса за необоснованный риск, за равнодушие к жизни других «ангелов». Как же она могла быть такой несправедливой? Должно быть, гибель Брента подействовала на нее так сильно, что ее мысли повернулись куда-то в сторону. То, что Маркус сдерживал себя в эмоциональных проявлениях, вовсе не означало, что ему совсем нет дела до людей.

В следующую секунду «Великий Дракон» вдруг как-то странно дернулся вперед, и четвертый воин слетел на веревке прямо на спину своего коня.

Дело сделано! Удалось!

Все это случилось прямо на ее глазах – вооруженные одними лишь ножами воины захватили боевого робота, – но все равно она не могла в это поверить. Уцелевшие воины уже удалялись – каждый всадник вел за собой по крайней мере одного коня, оставшегося без хозяина.

Сейчас они перегруппируются, а потом повторят операцию. На все это у них уйдет примерно два часа времени. А пока мне надо помочь другим.

И если мне повезет, то когда-нибудь я смогу извиниться перед Маркусом.

XXXVI

Город Рашир

Халифат Рашир

Астрокази

Периферия

8 июля 3058 года

Изнуряющая жара полудня, казалось, не производит никакого впечатления на смуглых, мускулистых бойцов. Они деловито сновали вокруг видавшего виды боевого робота «Паук», готовя свое нехитрое снаряжение к бою.

Крючья взлетели в воздух по обе стороны от «Паука», три из них соскользнули по гладким бронированным плитам, а два уцепились за одно из задних «крыльев», играющих роль стабилизаторов при прыжках. Двое из людей Рашира начали быстро карабкаться по веревкам наверх и уже преодолели несколько метров подъема, когда пронзительный свист Генерала остановил тренировку.

Прямо на глазах у Маркуса Генерал принялся что-то объяснять разочарованным воинам, восседая на перевернутом ящике с надписью: «ОПАСНО! ВЗРЫВЧАТКА!». Хэнфорд Ли был командиром пехоты «ангелов», и в его распоряжении находились все четырнадцать человек, оставшихся от этой самой пехоты. Им всем посчастливилось бежать с «Булавочной Головки» на ховеркрафтах и удалось добраться до «Посланника Небес», избежав при этом встреч с патрулями противника и отрядами воинов пустыни.

«Ангелы» редко использовали свою пехоту, стараясь прибегать к ее помощи главным образом для несения караульной службы или операций по зачистке местности, как это было на Новом Доме. Имея за спиной опыт сорокалетней службы, Хэнфорд Ли прекрасно знал, как нужно обучать войска, командовать ими и поддерживать бойцов в постоянной боевой готовности. Все пехотинцы называли его Генералом, но, несмотря на возраст и боевой опыт, он воспринял Маркуса как своего командира и не испытывал в связи с этим никакого неудобства.