- Так что же с Редфордом?
      - Об этом мы поговорим. Приходите в дом номер 17 по Семьдесят шестой Западной улице. Последний этаж.
      Она положила трубку. Я докурил до конца свою сигарету. Затем принял душ и задал себе вопрос, не нашел ли Вайс какой-то возможности связаться со мной. Кто-то где-то мог помочь ему спрятаться. Но я должен быть настороже и ни в коем случае не позволить себя заманить.
      Одевшись, я вышел из квартиры и зашагал к метро. Над парком у Семьдесят второй улицы висело тонкое покрывало влажной дымки, и в окрестных высоких жилых домах, несмотря на дневное время, было включено освещение. В воздухе все ещё пахло снегом, но стало уже не так холодно. Дом номер 17 по Семьдесят шестой улице оказался строением из обычного бурого песчаника. Я позвонил, дверь заскрипела, чтобы впустить меня.
      Лестница была покрыта чистым ковром, облицованные деревом стены сверкали. Я поднялся наверх. Дверь последней квартиры была выкрашена в черный цвет и снабжена медным дверным молотком. Я ударил один раз, она тотчас отворилась.
      - Входите, мистер Форчун.
      Она была выше среднего роста и одета в свободное кимоно, доходившее до пола. Темные волосы были короткими и кудрявыми, круглое лицо довольно мило. Ей было около тридцати, чуть больше или меньше, и она выглядела так, будто только что была под душем.
      Я вошел осторожно, готовый ко всему. - Пожалуйста, садитесь, - сказала она.
      Для Нью-Йоркского Вест-Сайда квартира была очень большой. Мебель, подобранная со вкусом - дорогая, но странно безликая. Казалось, будто она была куплена вся сразу по принципу: "Упакуйте комнату и пришлите ко мне домой". Образцовая комната от хорошей фирмы без всяких безделушек, которые имеют обыкновение накапливаться со временем.
      Я сел.
      - Откуда вы знаете обо мне, мисс Мур?
      - Во-первых, у меня есть друзья, во-вторых, вас легко узнать. - Она кивнула на мой пустой рукав.
      - Какие друзья? Может быть, Сэмми Вайс?
      - Я не знаю Сэмми Вайса, а друзья не имеют значения. Я хочу говорить об убийстве, этого недостаточно?
      Ее низкий голос был глубоким и сильным. Он напомнил мне о других голосах: Мисти Даун, Дидры Фаллон, Морганы Редфорд.
      - Что вас связывает с Джонатаном Редфордом, мисс Мур?
      - Многое, - ответила она и засмеялась. - Я была его приятельницей, или любовницей, называйте это, как хотите.
      Ее речь была грамотной, несмотря на явно не слишком знатное происхождение. Она говорила свободно, и, несмотря на это, чувствовалась внутренняя жесткость человека, с которым судьба не всегда обходилась мягко. Теперь я понял, почему Джонатан Редфорд стал работать ночами, и куда приводили его длительные деловые поездки - в эту квартиру.
      - Вы занимаетесь чем-нибудь еще?
      - Я зарабатываю на жизнь как актриса. И сама содержу себя. Но Джонатан любил меня, а я любила его. Он обставил эту квартиру. Он сделал жизнь прекраснее для меня, а я для него. Удовлетворены?
      - Удовлетворен. Но почему вы сделали из этого тайну? Ведь вы оба уже взрослые и свободные люди?
      - Не было тут ничего таинственного. Он виделся со мной тайком только в тех случаях, когда его принуждали к этому деловые причины или семейные встречи здесь, в городе, или когда я здесь не жила. Мы встречались на несколько коротких счастливых часов. Когда он был свободен или официально его не было в городе, и у меня было время, мы оставались здесь на неделю или дольше.
      - Почему вы не живете здесь постоянно? Муж?
      Она извлекла сигарету из золотого ящичка. Закурила, встала и подошла к домашнему бару. Она двигалась, словно паря в своем красном кимоно. Себе она налила"Реми Мартин" в коньячную рюмку и вопросительно взглянула на меня. Я кивнул. Она налила и мне, протянула мне рюмку и снова села.
      - Предпочитаю не говорить об этом. Я собираюсь вас нанять, чтобы найти убийцу Джонатана, а не для того, чтобы выслушивать историю моей жизни.
      - Мужья могут имеют отношение к таким делам, если речь идет о ревнивых типах.
      Она курила и пила.
      - О'кей. Я вас избавлю от этой проблемы. У меня нет ни мужа, ни ревнивого друга. Я не живу здесь постоянно, так как у меня много знакомых мужчин, что необходимо для моей работы. Если бы они узнали о Джонатане, то не обращали бы на меня внимания. А в шоу-бизнесе у женщины дела идут лучше, если у неё есть уютный домашний очаг, где мужчины могут расслабиться.
      - А по какой причине скрывал это Джонатан? Чтобы прикрыть вас?
      - Ради Бога, конечно нет. Он это делал только из-за своей семьи и деловых партнеров. Мы великолепно понимали друг друга, но каждый из нас жил своей собственной жизнью. Мы договорились нашу связь не афишировать. Он никогда меня не спрашивал, что я делаю, когда его нет здесь, я, в свою очередь, считалась с его проблемами. Я совсем не вписывалась его светскую жизнь: я могла бы сказать какому-нибудь сенатору, что он жулик, или при случае спросить посла, в самом ли деле его жена так же фригидна, как с виду.
      - Почему вы хотите меня нанять?
      - Его семейство будет занято его завещанием, потом похоронит его и забудет. Им безразлично, кто его убил. Семья продолжает жить. Но меня интересует убийца. Он не должен остаться безнаказанным. Впрочем, обо мне в завещании нет ни слова. Он оставил мне немало, но наличными, у меня не было причины его убивать. Утро понедельника я провела в своей другой квартире, только не смогу этого доказать. Я была там одна.
      - Ладно, - сказал я. - Копы, видимо, могут заподозрить вас в убийстве. Если вы хотите меня нанять, думаю, вам нужна будет другая версия.
      - Тут другое. Некий Пол Барон пытался шантажировать Джонатана тем, что его племянник что-то натворил.
      - Шантажировать? А не получить долг?
      - Джонатан сказал"шантажировать". Она допила свой коньяк.
      - Его племянник был замешан в каких-то махинациях с девушками. Он устраивал свидания с ними богатых парней-своих знакомых. И за это получал деньги. У Барона есть фотографии, расписки и показания свидетелей.
      Если эти подозрения подтвердятся - прекрасно. Версия с карточным долгом мне не нравилась с самого начала. Карточный долг мог действительно когда-то существовать, но он был лишь прикрытием куда более грязных дел. Так что слушал я её так, будто речь шла о забавной разновидности тех методов шантажа, которыми пользовался Пол Барон.
      - Джонатану предстояло платить, или Барон грозил заявить в полицию, продолжала она. - Джонатан вскипел. Он сказал, что не станет даже разговаривать с Бароном. Когда я видела его в последний раз, в субботу, он сказал только, что по его мнению, Уолтер низко пал.
      - Он должен был сказать и о другом, по меньшей мере, о чем был разговор с Полом Бароном. Как Вы вообще с ним познакомились?
      - Я участвовала в одном телевизионном шоу вместе с Джорджем Эймсом. Там встретила Джонатана, и это случилось.
      - Не упоминал ли Джонатан в связи с шантажом кого-либо, кроме Барона?
      - Нет, но ведь должны же существовать эти девушки, правда? И мне кажется, что племяннику и его подруге было что терять.
      - Не упоминал ли Джонатан некоего Кармина Коста?
      - Вы имеете в виду парня, чье заведение Джонатан закрыл в Нортчестере? Верно, Уолтер там тоже околачивался.
      - Говорил он ещё что-нибудь о Коста? Был ли он на него зол?
      - Нет, насколько мне известно.
      - Прекрасно. Не могли бы вы теперь все-таки сказать, кто вас ко мне направил?
      - Никто. Я немного понаблюдала за квартирой Джонатана. Увидела вас. Вас легко описать, и я выяснила, кто вы.
      - Но я все ещё работаю на Сэмми Вайса.
      - Найдите убийцу. Большего мне не нужно.
      Она умолкла. Я заметил, как она из глубины большого кресла пристально уставилась на мою правую руку. "- Из его кресла", - подумал я. В первый раз она дала волю чувствам, но тут же снова взяла себя в руки.
      - Каков размер вашего гонорара?
      По её собственным словам, Джонатан оставил ей немало. Потому я сказал:
      - Сотня в день, плюс расходы. Аванс за три дня.
      Она посмотрела на меня испытующе. Я догадался, что она находит эту сумму слишком высокой для такой мелкой сошки, как я. Но потом отошла к письменному столу и вернулась с тремя стодолларовыми банкнотами. Она хотела заполучить убийцу за любую цену. И не только это.
      - Сделайте так, чтобы я не фигурировала в деле, - сказала она.
      - Если смогу, - покачал я головой. И оставил её одну с её коньяком и креслом.
      В метро я почувствовал себя значительно лучше. Теперь у меня были триста долларов, клиентка и довольно основательный мотив для убийства. Деньги для родни Редфорда ничего не значили, но перспектива скандальной огласки, судебного процесса и заключения могли выглядеть довольно убедительно. Только у всех Редфордов все ещё было алиби.
      Пол Барон был мне как-то больше по вкусу, теперь и у него был серьезный мотив. В конце концов, может быть, Джонатан хотел видеть Барона потому, что намеревался заставить его повиноваться. Коста был прав: Джонатан обладал большой властью. И рвался к ещё большей. Пол Барон мог понять, что ухватил кусок больше, чем мог проглотить, и подставил Вайса. Алиби Барона было шатким. Обе его свидетельницы, вероятно, замешаны в шантаже.
      Всю дорогу до конторы я думал о том, что нужно позвонить Гаццо, чтобы поделиться новостями, но не был уверен, достаточно ли у меня на руках козырей. Потому, усевшись, наконец, за письменный стол, я прежде всего позвонил в справочную телефонной службы поручений.
      Решительно, это был счастливый день. В деле впервые появился просвет, и оно вдруг лопнуло по всем швам. Службе поручений зафиксировала телефонный звонок. Сэмми Вайс, наконец, объявился. Он хотел меня немедленно видеть. И оставил адрес. . 12.
      Этот дом был последним из десятка домов в коротком тупике в добрых полутора километрах от Белт-Парквей и вплотную к Ямайка-бей. Улицы по-соседству, тихие и заросшие, не сверкали огнями, дома, в основном старые, деревянные, походили на одинокие острова в заросшем камышом соленом болоте.
      Пустынная Ямайка-бей одиноко замерзала в предвечерних сумерках, когда я остановил взятый напрокат автомобиль перед домом, стоявшим на отшибе. Дальше можно было разглядеть несколько разрушенных хибар на сваях - следы нашумевшей попытки сделать район доступным для жизни, выглядевшие теперь, как форпост в безотрадном лунном ландшафте. Я был рад, что согласно указанию, выбрался сюда один. Никто не мог бы приблизиться к дому незамеченным.
      Теперь я шел к дому по расчищенной от снега тропинке и постучал. Немного погодя дверь открыл пожилой мужчина, куривший трубку.
      - Чем могу быть полезен, молодой человек? - спросил он надтреснутым голосом.
      - Я хотел бы видеть мистера Вайса.
      - Вайса? - Старик сделал вид, что задумался. - Высокий и худой?
      - Маленький, толстый, около сорока. Он меня вызвал. Я пришел один. Старик сдался.
      - Все в порядке.
      Я вошел в тускло освещенный коридор, и тут же появился молодой человек с пистолетом. Он ощупал меня, затем провел через дом в кухню. Там за кухонным столом сидела пожилая женщина. Мой провожатый кивком дал ей понять, что со мной все в порядке, и она сделала ему знак выйти. У неё был вид почтенной матери семейства, но подагрической рукой она крепко держала горлышко бутылки хлебной водки. У неё были холодные карие глаза.
      - Посетители здесь нежелательны. Я не могу себе этого позволить. Я семнадцать лет на пенсии, и копы меня не знают.
      - Бывает и так.
      - Никаких пьяниц, никаких наркоманов, никаких женщин. В этом можете быть уверены. Но можно договориться и уладить. Если кто-то станет искать, не найдет и за год.
      - А часто ваших гостей ищут?
      - Ну, уж будьте уверены. Они платят, чтобы быть в безопасности. Вы здесь лишь потому, что Вайс хорошо заплатил. А когда уйдете, забудьте, где вы были. У меня есть связи. . .
      - Где Сэмми Вайс?
      - Второй коридор, в конце. Смотрите внимательнее.
      Поднимаясь по лестнице, я думал о старухе. Она, вероятно, уже нажила состояние. Изо дня в день, из года в год сидела она здесь, получала деньги и ждала. Она не отваживалась оставить дом без присмотра. Она постоянно находилась в ожидании ареста и спала с открытыми глазами, чтобы делать деньги, которые никогда не сможет израсходовать, потому что они не дадут того, чего ей действительно хотелось. Кроме денег.
      Вайс открыл на мой стук. На нем был все тот же галстук с той же самой булавкой. С понедельника он не раздевался. Он, "большой человек", обратился ко мне с язвительным смехом.
      - Итак, теперь ты пришел. Ты, должно быть, услышал, что я купаюсь в деньгах.
      - У меня есть клиент, который платит, - только и сказал я.
      От него форменным образом пахло страхом. Судя по тому, как выглядела комната, он со времени своего прихода сюда только лежал на кровати и потел.
      - Какой клиент? - хрипло выдавил он.
      - Агнес Мур.
      - Не знаю такой. Она имеет отношение к делу Редфорда?
      - И она. И ты.
      Он схватил меня за рукав.
      - Я нет, Дэнни. Я его только ударил. Как я мог кого-нибудь убить ударом кулака?
      - Его закололи, Сэмми. Кинжалом.
      Теперь он ухватился за мой рукав обеими руками.
      - Кинжал? Что за кинжал? Пол никогда ничего не говорил о кинжале.
      Я наблюдал за ним.
      - Он хорошо платит, не так ли?
      Вайс сел на кровать.
      - Пятьсот в день, но наверняка. Завтра я сматываюсь, слышишь? И ты мне поможешь, понял?
      - Пол Барон дал тебе деньги, Сэмми? Он ухмыльнулся.
      - Пол не давал мне денег, он за меня поставил.
      - Поставил? Каким образом?
      - У Касселя, - буркнул он.
      Кассель был букмекером с большими оборотами.
      - Барон поставил за меня тысячу, которую мне был должен за то, что я для него сходил к Редфорду. Двадцать пять к одному, и лошадь первой пришла к финишу.
      Я пристально посмотрел на него в упор.
      - Барон дал тебе двадцать пять тысяч долларов? Наличными?
      Его темные глаза смотрели куда угодно, но только не на меня.
      - Началась моя удачная полоса. Это хорошее предзнаменование. Теперь я в порядке.
      Он знал, что все это далеко от действительности, но не хотел в этом признаться. Все мечтают о своей счастливой звезде. Только мелкие игроки и мошенники не могут ждать, пока их мечта осуществится. Они хотят этого немедленно, и не утруждаясь. Они всегда голодны и неразумны, и готовы верить, что даже невозможное чудесным образом совершится. Они убеждены, что даже глупейшая афера удастся и даже самая хромая лошадь выиграет, что фортуна просто подсунет им счастье из-под полы.
      Вайс всю жизнь был неудачником, но продолжал верить, что аутсайдер ради него первым придет к финишу. Попытайся Барон всучить ему двадцать пять тысяч долларов, он счел бы это подозрительным. А вот ставка по подсказке с ипподрома оказалась для Барона безотказным способом подсунуть те же деньги. И почти безопасным способом.
      - Расскажи мне всю историю, Сэмми, - сказал я. - С самого начала. Как он вообще додумался послать тебя за деньгами?
      - Я знаю Барона давно. Бывал в его компании. А тут он звонит мне в понедельник в сауну. Часов в двенадцать. Я всегда хожу перед ланчем в сауну, это полезно для кровообращения. Он говорит, сходи мол после часа к Редфорду и получи деньги. Из них тысяча - для тебя. Представь себе, тысяча долларов! Ну вот, я поехал - и все расстроилось. Но об этом я уже рассказывал. Редфорд, должно быть, просто сошел с ума.
      - Хорошо. А что случилось, когда ты ушел от меня?
      - На углу я угодил в объятия Мисти. Та сказала, что Барон знает, в каком я в затруднительном положении, и обо всем позаботится. Сказала, что я не должен показываться на людях, но постоянно давать о себе знать, пока Барон не сможет где-нибудь меня спрятать.
      - Барон в любое время мог связаться с тобой?
      - Конечно. Я каждый час висел на телефоне. Где-то в три пятнадцать ночи пришел Лео Цар, чтобы меня забрать. Лео - телохранитель Барона.
      - Тогда ты уже знал, что Редфорд умер?
      - Нет, клянусь! У меня не было времени на разговоры, нужно было улизнуть от Фридмана.
      - Хорошо. И что потом?
      Сэмми вытер пот с лица.
      - Лео притащил меня в какую-то лачугу на 115-й улице. Я торчал там весь вторник. Вечером пришел Лео с бутылкой виски и сказал мне, что Редфорд умер. Он сказал, что у Барона плохо с деньгами, но ему дали неплохую наводку, и он поставит за меня. В среду Лео перевез меня в Бруклин. Около часа ночи Лео пришел и сказал, что лошадь выиграла. Мы пробрались в квартиру Барона, Барон дал мне двадцать пять тысяч долларов и сказал, что меня поместят сюда, а завтра меня с деньгами переправят через границу в Мексику. Завтра мы поедем в Мексику, да, Дэнни?
      - Мы?
      - Ты же мне поможешь? Барон сказал, что я должен взять тебя с собой.
      - Барон сказал, что ты должен связаться со мной? Когда? Как?
      - Часа два назад. Он присылал кого-то.
      Я только смотрел на него. Может быть, с минуту. Минута молчания может показаться вечностью. Вайс дрожал, трепетал и потел. Я заставил его потеть. И решил сказать ему правду в лицо.
      - Ты думаешь, что о ставке на бегах был тайный договор. Но ты знаешь, что двадцать пять тысяч долларов - это именно та сумма, которую должен был приготовить Редфорд и которая исчезла. А Барон тебя подставил. Барон всем и каждому рассказал, что ты не отдаешь ему двадцать пять тысяч. Он сказал об этом полиции. Кинжал, которым был убит Редфорд, также исчез. Деньги у тебя, скоро у тебя будет и кинжал! Ты не попадешь в Мексику, тебя найдут и с деньгами, и с ножом. Вероятно, мертвым.
      - Нет! - Его глаза с ужасом уставились на меня.
      - Черт возьми, Сэмми, Редфорда убил Барон. Вот откуда у него двадцать пять тысяч долларов. Но козлом отпущения он сделает тебя. Твой единственный шанс - уйти со мной, найти Барона и тащить его в полицию. Не было никакого карточного долга, Сэмми. Был шантаж! Они тебя внимательно выслушают.
      Его жир заколыхался.
      - Уходи! Чтобы я тебя не видел!
      Я не знаю, удалось бы мне уговорить его выбраться из этой дыры, разрушить привычную надежду всех слабаков на то, что все обойдется, если только сидеть на месте и ничего не делать. Но этого не потребовалось. В дверях появились старуха и парень с пистолетом.
      - Прочь, - прошипела она.
      Я, в сущности, мог бы сообразить, что наш разговор проходил при посторонних.
      - Так и случаются неприятности, - буркнула старая ведьма. - Тем, кто считает себя невиновным, здесь места нет. Убирайтесь, да поживее!
      На мгновение мне показалось, что Вайс упадет в обморок; но он не упал. Я думаю, он боялся больше не очнуться. Шатаясь, он направился к двери. Я шел следом.
      Мы спустились по лестнице. Старик уже держал настежь входную дверь. Снаружи нас встретил ледяной порыв ветра. Старик на прощание проводил нас словами:
      - Только пикните, и вы оба мертвы. Никогда не возвращайтесь сюда.
      Дверь захлопнулась. Уже стало темнеть, ветер дул нам в лицо. Вайс шатался, как пьяный. Я усадил его в машину и вспомнил о деньгах.
      - Где деньги, Сэмми? Он погладил свой пиджак. Деньги были в подкладке.
      - О'кей, - кивнул я и постарался поувереннее произнести:
      - Мы возьмем Барона. . 13.
      Я остановился у своей конторы и доставил Вайса наверх. Потом позвонил Морту Феннеру, который работал в букмекерской конторе Касселя, и попросил проверить насчет Пола Барона, сделавшем в среду ставку 25: 1. Ему не понадобилось ничего проверять: ставок 25: 1 не было всю неделю.
      - Тебе не остается ничего другого, как просмотреть результаты ставок, - сказал я Вайсу.
      Вайс ничего не ответил, сделав вид, что ужасно занят. Он ведь мог бы узнать правду.
      - Барон живет на Восточной 60-й улице? - спросил я Вайса.
      - У него несколько пристанищ, - помедлив, ответил он. Мне он передавал деньги над клубом, на Пятой улице.
      Я достал из сейфа свой старомодный револьвер 45-го калибра.
      Не бывает правил без исключений. Я не люблю хвататься за оружие, я считаю это унизительным, но вполне может быть, что Лео Цар, телохранитель Пола Барона, перейдет мне дорогу, а такого буйвола, как он, можно остановить старой "пушкой", если я окажусь достаточно близко, чтобы достать для удара.
      Когда мы прибыли на Пятую улицу, в клубе царило оживление. Вход в жилую часть, расположенный рядом, не был освещен. Вайс указал на звонок без таблички. Но я не хотел давать Полу Барону время для подготовки. У старой двери естественно была щель у косяка. Я приспособился к ней и резко нажал. Замок открылся. Вперед наверх я послал Вайса. Тот пробирался так тихо, словно шел по вате. Непосредственная, явная опасность явно взяла верх над общим неопределенным страхом.
      На третьем этаже я прислушался у двери последней квартиры, но ничего не услышал. Замок был обычный, с защелкой, но, чтобы открыть его, пришлось бы долго возиться. Дверь и коробка были старые и покоробившиеся. Я приготовил свою "пушку", бесшумно отправил Вайса к стене и примерился левой ногой как раз под замок.
      Дверь отлетела в сторону, я уже летел вперед с"пушкой" в руке-и просто физически ощутил пустоту. Там никого не было. Я включил верхний свет и позвал Вайса. Тот вошел, и его глаза забегали на потном лице. Стоя посреди комнаты, он явно опасался до чего-либо дотрагиваться.
      - Ты уверен, что это та самая квартира? - поинтересовался я, так как вид помещения оказался для меня неожиданным. Оно было теплым и уютно обставленным. Мебель не новая, но так тщательно ухожена, как будто о ней заботилась женщина.
      - Абсолютно уверен, Дэнни. Здесь, у этого стола мы накоротке выпили.
      - Барон жил здесь с женщиной?
      - Когда он мне давал деньги, здесь была одна девушка.
      - Мисти Даун?
      - Нет, одна совсем юная штучка. Он её называл Карла.
      Карла Девин, другая свидетельница алиби Пола Барона. Я почувствовал себя немного получше. Потом прошел в спальню, включил свет и почувствовал себя вовсе нехорошо.
      Пол Барон лежал на полу навзничь. Кровь вокруг побурела и засохла. В его рубашке зияли две дыры. Лицо было перекошено злобной гримасой, а щетина отросла на полсантиметра. Левая рука вытянута, правая подвернута под спину.
      Я собрался с силами и перекатил его на живот. Он был твердым, как доска и перевернулся весь сразу. Рука за спиной сжимала дьявольский нож с выкидным лезвием. Он уступил не без сопротивления, но уступил. Я вернул тело в прежнее положение и заглянул под кровать.
      Из гостиной раздался приглушенный стон и торопливые нетвердые шаги.
      Я выскочил и успел перехватить Вайса у разбитой двери. Тот вцепился в неё и пытался открыть. Я схватил его за шею и потащил назад. Мы упали на пол, и я потерял опору. Пока я проклинал свою недостающую руку, Сэмми поднялся на ноги. Я тоже вскочил и бросился к двери, чтобы преградить ему путь. Раньше я никогда не видел затравленного зверя, но теперь знал, как это выглядит. Он навалился на меня, словно успел превратиться в носорога. Я выхватил свой тяжелый револьвер.
      - Остановись, Сэмми!
      Вайс не мог или не хотел меня слушать, а глубоко в своем хитром маленьком мозгу он знал, что я не выстрелю. Он пошел на меня с кулаками. Я замахнулся своей"пушкой" и ударил его по плечу. Он застонал. Я ударил ещё раз и попал по его левой руке, по большому пальцу, так, что он взвыл, сел на пол и стал сосать его, как огромный ребенок. Темные глаза недоверчиво и печально смотрели на меня: я погубил его, я убил его. - Ты не проживешь и двух часов, Сэмми, - сказал я как можно мягче. - Я твой единственный друг.
      - И что из того! Тоже друг, называется!
      Он вызывал жалость, как больной ребенок. Я опустился на корточки и взглянул ему прямо в лицо.
      - Послушай меня, Сэмми. Барон мертв. Он повесил на тебя убийство Редфорда, но теперь уже не сможет ничего к этому добавить. Я думаю, что он сам убил Редфорда, но сейчас ещё не смогу этого доказать.
      Он слушал меня, но я не был уверен, понимает ли. Походил он на дикое животное, оказавшееся среди лесного пожара. Его мозг твердил только одно: бежать, бежать, бежать, бежать, хоть в реку, хоть в пропасть. Но мне нужно было достучаться до его рассудка.
      - Расскажи мне со всеми подробностями, что происходило здесь вчера вечером, Сэмми, - сказал я как можно спокойнее.
      Он моргнул, задумался, и это усилие, казалось, вывело его из состояния транса.
      - Я же говорил тебе, Дэнни. Я поднялся, мы немного выпили, он дал мне деньги, и я скрылся у старухи.
      - Кто тебя отвез туда? Лео Цар?
      - Лео вообще здесь не было. Я поймал такси около дома. Стоянка такси как раз рядом с клубом.
      - Ты ехал в такси всю дорогу до Ямайка-бей?
      - Ну и что? У меня же были деньжата.
      Я вздохнул.
      - Кто-нибудь ещё видел тебя приходящим или уходящим?
      - Когда я уходил, в коридоре какой-то пьяный скандалил с управляющим домом.
      Я только посмотрел на него. Он опять попался, о чем я по-своему пожалел. Иначе это причинило бы меньшую боль.
      - Барон, очевидно, мертв уже не меньше двадцати четырех часов, Сэмми. С того самого времени, когда ты вчера вечером был здесь. Не ты ли его убил, Сэмми? Ты припомнил ему, что он тебя хотел подставить? Он пытался удержать тебя здесь, чтобы выдать? Ты узнал, что он убил Редфорда? Он пытался тебя убить? Чтобы заткнуть тебе рот, чтобы можно было подсунуть полиции мертвого беглеца?
      Он вскочил.
      - Я никого не убивал! За всю свою жизнь я никогда не держал в руках оружия. Я даже не знаю, как с ним обращаться.
      Невозможно было понять, лжет он или нет. Страх засел глубоко, но и хитрость тоже. Если бы он действительно убил обоих, Редфорда и Барона, говорил бы он точно так же, и точно так же вел бы себя.
      - Ни один человек не поверит в ставку на бегах, Сэмми, - продолжал я. - Ни один разумный человек, Сэмми, да и не было никакой ставки. Они будут считать, что у тебя деньги либо Редфорда, либо Барона, и им будет безразлично, чьи именно. Ты убил Редфорда из-за денег, или Барон убил его из-за денег - никого не будет интересовать. Исходить будут из того, что Редфорда убил один из вас двоих, и дело сочтут законченным, так как Барон теперь тоже мертв, и его убийство можно свалить на тебя.
      Он съежился.
      - Нет, я клянусь!
      - Тебя видели уходящим примерно в то время, когда Барон был убит. Шоферу такси доводится ездить в Ямайка-бей, может быть, раз в год, он сразу тебя вспомнит. Каждый знает, что Барон тебя разыскивал. Ты завладел деньгами. Держу пари, что никто не видел Барона живым после твоего визита, если он вообще ещё был жив.
      Сэмми пристально смотрел на меня, и вдруг у него на глазах появились слезы. Крупные, безнадежные слезы, от которых он походил на плачущего бегемота, только это было не смешно. Я задумался, что можно сделать, чтобы помочь ему, когда широкая сияющая улыбка озарила его лицо, орошенное слезами, так же внезапно, как до этого хлынули слезы.
      - Девушка, Дэнни, Карла! Она оставалась здесь, когда я ушел. Все о'кей, Дэнни. Ищи Карлу. Она все знает.
      Я наблюдал за ним. Он уже упоминал о девушке, значит, то, что он сказал, могло соответствовать истине. Может быть, для Сэмми наконец засияло солнце.
      - Ну, прекрасно. Мы ищем девушку. Полагаю, что знаю, где её найти. Ты сможешь описать её внешность Гаццо, чтобы доказать, что ты действительно её видел?
      - Гаццо? - Его улыбка погасла. - Ты должен меня спрятать!
      - Нет, Сэмми. - Я сунул ему под нос револьвер. - Не нужно больше убегать. Если ты не наврал с три короба, где-то есть убийца, который постарается избавиться от тебя навечно. Барон мог быть убийцей Редфорда, но кто-то прикончил и Барона. Если тебя найдут мертвым-скажем, как самоубийцу, - все нити прекрасно сойдутся вместе, и для копов дело будет закрыто. Или ты хочешь, чтобы тебя превратили в козла отпущения? - Мне безразлично! Я не буду. . .
      - Нет, ты будешь! И не только ради себя. Уже хотя бы только потому, что я здесь, с тобой, я даю убежище беглецу, скрываю преступление и иду против закона. Если ты виновен, можешь пропадать без меня.
      - Еще друг называется! Ты мне не веришь? Я ухожу!
      Он шагнул. Я прицелился. Он остановился.
      - Я буду стрелять, Сэмми. Ты в бегах, ты всю свою жизнь был в бегах. И я выстрелю без колебаний, если понадобится.
      Он уставился на "пушку", и лицо его стало похожим на мягкий воск. Я положил револьвер так, чтобы был под рукой, и позвонил Гаццо.
      Вайс одиноко дрожал посреди комнаты. . 14
      Шел уже четвертый час утра, когда я прошел следом за Гаццо в его кабинет. Говорил он со мной только по необходимости. Ему не понравилось, что я занялся поисками Барона, и уж совсем ему не понравилось, что я на свой страх и риск сначала отыскал Вайса.
      - Вы накрыли малину? - спросил я.
      - Боишься за свою шею?
      - На что будем держать пари?
      - Пока будем только держать их под наблюдением.
      Он уселся за свой письменный стол и пристально уставился на меня. Вайс на первых двух допросах оставался верен своей версии событий. Я не знал, как долго он продержится, даже если не врет. Вайс настаивал, что он только подрался с Редфордом, даже после того, как ему показали снимок трупа. Он пытался отвернуться-смерть его ужасала. Но его заставили смотреть, и он посмотрел только раз и сразу сказал, что когда он убегал, человек был жив.
      Я сказал Гаццо:
      - Полагаю, после того, как Сэмми сбежал оттуда, Барон воспользовался черным ходом. Или он слишком напирал, или Редфорд, но как бы там ни было, Редфорд был убит. Барон забрал деньги, но потом испугался того, что сделал. Сэмми был прекрасной кандидатурой для подставки. Барон его и использовал, или, по меньшей мере, пытался это сделать. Так вполне логично можно объяснить его поведение.
      - Возможно, - кивнул Гаццо, - если верить Вайсу. Если верить Барону, все выглядит иначе. Вайс убил Редфорда, взял деньги и улизнул. Барон его искал. И нашел. Но перегнул палку, слишком нажал, и Вайс его убил.
      - Сэмми убил такого типа, как Барон? В присутствии Лео Цара?
      - А почему нет? Загнанная в тупик крыса кусается, - бросил Гаццо. - Во всяком случае, деньги сейчас у Вайса. Не играет роли, были они с самого начала у него, или у Барона. Барон ни в коем случае не отдал бы их Вайсу. Только не Пол Барон. А история со ставкой-действительно, высший класс!