- Я бы хотел поговорить с вами о понедельнике, миссис Редфорд. И о вашем зяте.
      - Вы частный детектив, о котором упоминали Джордж и Дидра, - сказала она. - Не понимаю, что вам здесь нужно. Полиция нас заверила, что тот человек скоро будет задержан. Его ждет тюрьма.
      - И останется выбросить от неё ключ?
      - Попрошу без сарказма, мистер Форчун. - Она гневно сверкнула глазами и нахмурилась. - Сейчас мы как раз пьем кофе. Вы выпьете с нами чашечку.
      Это был приказ. Я последовал за ней в столовую с красивыми буфетами и комодами, стульями с высокими спинками и столом размером в шесть биллиардных. На стенах висели портреты свирепого вида предков, которые все чем-то смахивали на Джонатана Редфорда и Джорджа Эймса. В комнате собралось человек пятнадцать, одним из которых был Джордж Эймс. Все пили кофе.
      - Какой кофе вы пьете, мистер Форчун? - спросила Гертруда Редфорд.
      Если бы я сейчас не посмотрел на стол, вопрос застал бы меня врасплох. Но я успел увидеть там невероятный комплект приборов для приготовления кофе: гейзерный кофейник, кофеварку с бумажным фильтром, из стекла, "эспрессо", особого рода самовар, турки и множество других, которых я не знал, которым я даже не смог бы дать название.
      - Каждому здесь подают тот кофе, который он любит, - пояснила миссис Редфорд. - Семейная традиция, которой не меньше ста лет. Редфорды выросли на кофе. Я сама предпочитаю простой кофе из кофейника.
      - Я тоже. - Такой выбор показался мне менее сложным.
      Она отвела меня в угол. Некоторое время мы просто сидели и пили наш кофе. Священнодействие. . . Но кофе действительно был хорош. Я разглядывал странную компанию и вдруг внутренне содрогнулся. Это было что-то вроде ритуала, при котором жрецы на главном алтаре семейства пьют кровь предков. Родовой обряд, придуманный, как все родовые обряды, чтобы сплотить семью, а всех остальных держать вне её.
      Миссис Редфорд возвратила меня к действительности.
      - Вы считаете, то, что случилось, с Джонатаном, вызывает сомнения, мистер Форчун?
      - Я не знаю, что случилось с Джонатаном.
      - Полиция утверждает, что Вайс. . .
      - Утверждать не то же самое, что знать, - бросил я.
      Вмешался мужской голос:
      - Это циничное замечание, мистер Форчун, и притом настойчивое. Вы, очевидно, способнее, чем выглядите.
      Джордж Эймс стоял надо мной. Теперь он был в смокинге и выглядел великолепно.
      - Полиция говорила со мной, - сказал я. - Они разрешили мне самому плести свою веревку. Может быть теперь мы сможем поговорить о Джонатане?
      - Со связями у вас, очевидно, все в порядке, значит попытаемся ответить, - сказал Эймс. Он достал из внутреннего кармана черный портсигар и выбрал шикарную сигарету с золотым мундштуком. - Каждый человек за шестьдесят лет наживает себе врагов, но в этом случае не было никакого врага. Убийство необычное, Фортуна. Оно нуждается в веском основании, вам не кажется? Врага в обычном понимании там не было.
      - А врага из делового мира?
      Эймс курил и улыбался.
      - Джонатан был президентом концерна Редфорда. В сущности концерн является холдинговой компанией, не привязанной к личности, коллективной, так сказать, почти анонимной. Смерть Джонатана ни для кого ничего не меняет.
      - Кто наследует пост? Кто получает деньги?
      Ответила миссис Редфорд.
      - Личное состояние Джонатана распределяется в семье, он никогда не делал из этого секрета. Он был ещё относительно молод, и наследуют ему по меньшей мере человек пятьдесят.
      - Его настоящее богатство состоит в акциях концерна, - продолжил Эймс. - Его акции в семье есть у каждого. У меня самого их несколько тысяч. Но Джонатан владел пятнадцатью процентами. Это контрольный пакет компании; он никогда бы не разделил его. Я считаю, что все целиком перейдет к Уолтеру, единственному молодому Редфорду.
      - Правильно, - сказала миссис Редфорд. - Вместе с пятнадцатью процентами, которыми владел мой муж и которыми управлял Джонатан после того, как мой муж умер.
      - Значит, предприятие наследует Уолтер? - спросил я.
      Эймс рассмеялся. Громким смехом. Очень громким.
      - Пакет акций ещё далеко не приносит таланта, если я правильно понимал Джонатана. Уолтера как бизнесмена он ни во что не ставил.
      - Пожалуйста, оставь эти обвинения, - холодно сказала миссис Редфорд.
      - Пойми, Гертруда, - возразил Эймс, - Уолтер сам не хотел управлять компанией, и ты это знаешь. Джонатан тоже знал об этом, и я убежден, он наверняка позаботился о том, чтобы компания управлялась нынешним руководством, по меньшей мере, первое время. Во всяком случае, я надеюсь на это. В конце концов, я причастен к этому.
      - Уолтер докажет, что он сможет вести дело, - упрямо возразила миссис Редфорд. - Он возьмет на себя руководство. Дидра ему поможет, когда они наконец поженятся.
      - Тогда это действительно возможно, - задумчиво протянул Эймс.
      Тут подключился я:
      - Мисс Фаллон и Уолтер скоро поженятся?
      - О свадьбе будет объявлено сразу после похорон.
      Когда я в первый раз беседовал с Джорджем Эймсом, он называл Дидру Фаллон "приятельницей". Эймс был, по моей оценке, очень алчным человеком, а невеста-это отнюдь не приятельница.
      - Внезапное решение? - поинтересовался я.
      - Нет, - сказала миссис Редфорд, - об этом, собственно, хотели объявить вчера. Об этом Дидра говорила с Джонатаном за ланчем. Уолтер с Дидрой полагают, что нужно подождать еще, но я не вижу для этого никакой убедительной причины. Мы должны примирить друг с другом смерть и жизнь.
      Красивые слова, которые ничего не доказывают. Может быть, покойный Джонатан был против этой свадьбы. Об этом стоит подумать, но не здесь.
      - Не было ли у Джонатана личных, частных проблем, - спросил я.
      - Боже ты мой, нет, конечно, - ответила Гертруда Редфорд.
      - Господи, Форчун, - вмешался Джордж Эймс, - этот Вайс пришел, чтобы завладеть деньгами, Джонатан возражал, и Вайс убил его. Тут вы ничего не измените. - Почему он обратился к Джонатану, а не к Уолтеру? поинтересовался я.
      - Потому что Уолтер не мог заплатить, - раздраженно пояснил Эймс. Джонатан управлял состоянием своего брата, пока Уолтеру не исполнилось тридцать лет.
      Миссис Редфорд добавила:
      - Мой муж считал, что женщина не может или не должна заниматься деньгами. Кроме небольшого личного пособия для меня, всеми нашими деньгами управлял Джонатан.
      - К чему вы, собственно, клоните, Форчун? - спросил Эймс. Никто из нашей семьи в то время не был даже близко от квартиры, кроме Гертруды. А она не смогла войти. У неё не было ключа. Кроме того, Джонатан к тому времени был уже мертв.
      - Может быть, - ответил я. - Так же может быть, что кто-то был у него и не позволил ему открыть. И ещё могло быть, что в два часа он вообще ещё не был мертв.
      Они не выглядели ни испуганными, ни виноватыми, они просто уставились на меня, не говоря ни слова.
      Я попробовал прощупать почву:
      - Знает ли кто-нибудь из вас некоего Пола Барона?
      - Нет. . . Конечно, нет! - ответили они разом. Их незнание казалось подлинным. Я оставил эту тему.
      - Где бы я мог поговорить с Уолтером? Сейчас.
      - Он ушел С Дидрой. До свадьбы она живет в одном из наших бунгало, сказала миссис Редфорд. - Не думайте, что мы не хотели вам помочь, мистер Форчун, или что мы что-то скрываем. Нам просто нечем вам помочь. В настоящее время я занимаюсь исключительно тем, что залечиваю нанесенные раны. - Мы все с удовольствием лечим раны, - только и сказал я. - Благодарю за то, что вы меня приняли.
      Никто из остальных, пивших свой ритуальный кофе, не бросил на меня ни единого взгляда, даже сейчас, когда я уходил. Я был чужим существом, каким-то другим видом. Они укрылись в своей крепости. Снаружи жили только странные экземпляры, которые не представляли для них никакого интереса.
      Дворецкий проводил меня. Час почти прошел, я стоял на жгучем морозе в сумерках и ждал такси. Я думал о Поле Бароне и о мире, в котором живут Редфорды и который так отличен от нашего, когда услышал легкие шаги по снегу.
      Я заметил узкую тень за деревьями у угла дома. Тень шепнула мне:
      - Вы детектив?
      - Да.
      - Быстрее идите за мной, - сказала тень.
      Девушка повернулась и побежала за дом. Я последовал за ней. . 7.
      Тропа вела к двум маленьким бунгало за главным домом. Освещено было лишь одно. Высокая девушка вела меня именно туда.
      На ней были сапоги, свободное вязанное платье и ничего больше от жгучего мороза, кроме большой красно-белой полосатой шали. Поэтому она шагала, как те одержимые, которые возглавляли когда-то крестовые походы.
      Гостиная маленького бунгало была светлой и со вкусом обставленной. Она отвела меня в маленькую комнату, не дав даже бросить взгляд на дорогую мебель. В этой маленькой комнате стояла узкая кровать, стулья с твердыми спинками, два убогих комодика, такой же жалкий обеденный стол и старый письменный стол, заваленный бумагами и газетами. Монашеская келья.
      - Садитесь, - сказала моя дама.
      Я сел. Она заняла место за письменным столом. Теперь я смог её как следует разглядеть. Высокорослая, неуклюжая девушка лет двадцати пяти, с длинным серьезным лицом.
      - Я Моргана. Вы интересуетесь смертью дяди Джонатана, не так ли?
      - Полагаю, да.
      - Вы действительно думаете, что его убил кто-нибудь из наших?
      - В настоящий момент я ещё ничего не думаю. А вы?
      - Я думаю, что на совсем чужого похоже мало. Мой дядя был сильным, опытным мужчиной. Меня удивило, что он так легко дал убить себя типу, который хотел выжать из него деньги. Наверняка он в такой ситуации был настороже.
      Я тоже думал уже об этом.
      - У вас есть подозрения?
      Она положила ногу на ногу. Смелое, мужское движение. Она покачивала ногой в сапоге, словно давая при этом наставления своим солдатам.
      - Нет, ничего определенного. Любой Редфорд или Эймс способен на убийство, только я не вижу мотивов. Логично было бы приписать все моему брату Уолтеру, но Уолтер не мог этого сделать.
      - Почему нет? И почему логично?
      - Он по своей сути слишком мягок, чтобы кому-нибудь причинить зло, хотя и ненавидел Джонатана. Джонатан пытался сделать из него бизнесмена, мать, со своей стороны, пыталась сделать из него холодного аристократа. И так как оба не добились успеха, то решили, что он ни на что не способен. Но дело не в нем. По мере роста внутреннего напряжения нога её раскачивалась все быстрее.
      - Когда мы оба ещё были маленькими, то поклялись исправить всю несправедливость нашей семьи. Делать только добро. Но мать и Джонатан разрушили в Уолтере это намерение. Хотя они и не смогли сделать из него то, что хотели, зато он стал таким, каков он есть сейчас.
      - А каков он?
      - Отравленный, испорченный и вызывающий жалость. Она покосилась на меня.
      - Но он все ещё мягкий маленький мальчик, это я знаю точно. Он никогда не смог бы никого убить.
      - Да у него же все равно алиби. Если, конечно, в понедельник он действительно был здесь.
      - Он был здесь. Я с ним разговаривала. - Ее нога раскачивалась в прежнем темпе. - Но они нет.
      - Кто они?
      - Ледышка Дидра. Вы должны знать, что она теперь получает все.
      - Что, Джонатан был против нее?
      - Отнюдь нет. Напротив, Джонатан восхищался ею, также как и мать. Оба они восхищались её силой воли и находили, что это лучший выход для Уолтера.
      - Но зачем же ей тогда убивать Джонатана?
      - Возможно, есть причины, которых я не знаю. Мне многого не рассказывают.
      - Бессмысленно убивать человека, который к тебе расположен.
      - Это могло случиться, если бы только что-то изменилось, заметила Моргана Редфорд. Ее нога дергалась словно в конвульсии, а руки вздрагивали. - В ней есть что-то мрачное, животное. Она сторожит Уолтера, как паук.
      - Но у неё есть алиби. У всех есть алиби.
      Она вздохнула.
      - Наверно. Наверно, это был все-таки ваш Вайс. Своего рода акт возмездия. Обычное немотивированное насилие.
      Я наблюдал за ней. - Вы не любили своего дядю?
      Внезапно она встала и заходила взад - вперед по спартански обставленной комнате.
      - Мой дядя был злым. Одним из злых Редфордов. Вы знаете, как Редфорды достигли богатства и могущества? Кровью! Они называли это кофе, но это была кровь, которую они продавали. Кровь индейцев, крестьян и рабов. Они грабили, убивали и калечили чернокожих, чтобы обеспечить себе легкую жизнь. Так это продолжается и сегодня, изо дня в день. Власть, алчность, корысть. И Джонатан был тем, кто возглавлял их. Необычайно деловой, сильный человек. Я рада, что он умер, и я не допущу, чтобы Уолтера превратили в такое же чудовище.
      В своем коричневом свободном платье она походила на проповедника-сектанта, заклинающего огонь и серу ада. Такой она и была. Фанатичка. Кем она была еще, я не мог сказать. Возможно, она стояла на пороге безумия, возможно, была просто чувствительной девушкой, выросшей в алчной семье. Фанатики доставляют массу несчастий, но иногда и немало хорошего. Может быть, больше всего хорошего на этом свете.
      - Где вы были в понедельник, мисс Редфорд?
      - В городе. Я работаю в миссионерском обществе экономической помощи. Своей работой мы хотим исправить несправедливость, причиненную эксплуатацией колониальных стран.
      Она окинула меня оценивающим взглядом, явно зная, о чем я хотел спросить.
      - Наше бюро находится на Пятой восточной. Я все утро была там и вернулась обратно поездом, позже, чем Уолтер.
      - Вы не знаете, никаких проблем у вашего дяди последнее время не было?
      Она покачала головой.
      - Я слышала, как мать однажды сказала, что Джонатан с возрастом превратился в ночную сову, но я не знаю, что это должно означать. Правда, с некоторых пор он предпринимал длительные деловые поездки.
      - Ночная работа и длительные деловые поездки. Но вы не знаете, был ли он озабочен чем-то для него необычным?
      - Нет. Однако меня бы ничуть, я подчеркиваю, ничуть не удивило бы, окажись Джонатан в чем-то замешан, - с ожесточением заявила Моргана Редфорд. - В чем угодно.
      - Вы не знаете, где я мог бы найти Уолтера?
      - Вероятно, в игорном притоне у Коста. Джонатан закрыл его заведение, но оно тут же открылось снова в соседнем городе. Уолтеру просто не может не играть, понимаете? Ему нужно выбрасывать деньги на ветер. . .
      Она больше уже не обращалась ко мне, а уставилась на стену, как будто созерцая невидимое изображение Уолтера. Я вышел и вернулся к дому, где меня ожидало такси. Миссис Редфорд стояла тут же.
      - Вы разговаривали с Морганой?
      - Да.
      Она мгновение помолчала. В лесу какая-то большая ночная птица схватила маленького зверька. Миссис Редфорд сказала:
      - Она странная девушка. Избегает нас. . . Ей недостает отца, в этом все дело. Она боготворит своего брата. До сих пор считает его маленьким. Его зрелость она воспринимает как несчастье. У всего на свете есть две стороны, иногда даже больше. И у каждой стороны - своя правда. Зрелость может быть силой, но не бедой.
      - Уолтер должен принять на себя ответственность, - сказала миссис Редфорд.
      - Вероятно, - не стал я спорить. Я сознавал, что семья Редфордов в бедственном положении. Была ли на то особая причина или только результат смерти Джонатана, я не мог сказать.
      Я сел в такси. Миссис Редфорд стояла на снегу перед домом и следила, как я уезжал.
      * * *
      Казино Кармина Коста оказалось большим домом со множеством комнат, расположенным на какой-то отдаленной улице. В некоторых комнатах можно было отдохнуть или выпить, а в шести шла игра. Там были два зала для рулетки, комната для игры в кости, помещение для "семнадцати" и "четверки", комнаты для баккара и покера. Все были открыты и, по-видимому, никто не беспокоил людей, которые здесь собрались. Большинство начальников из полицейского управления не имело обыкновения задерживать игроков и девушек, на чью помощь они рассчитывали, когда речь шла о том, чтобы поймать более крупную рыбу.
      Там было мало общего с лихорадочным сумасшествием, к примеру, Лас-Вегаса. Люди здесь много проигрывали только в том случае, если это помогало убить время. И все же встречались такие же напряженные лица и потные руки, теребящие лацканы смокингов. Ни один игрок не хочет проигрывать. Ни единого раза, никогда.
      Дидра Фаллон стояла у игрового стола, как хрупкая стеклянная кукла. Белое вечернее платье, облегавшее её словно кожа от лодыжек до декольте, на этот раз не оставляло никаких сомнений в качестве её груди и бедер. Ее рука покоилась на плече стройного мужчины, стоявшего рядом.
      Тот выглядел точно так же, как его дядя, только моложе и меньше ростом. Вид его был вызывающе надменным, но бледное лицо казалось почти бескровным. Его смокинг был так же безупречен, как и внушающий уважение выдающийся вперед подбородок, но глаза казались темными кругами с крошечными коричневыми пуговками в центре. Все его внимание было безотрывно сосредоточено на игре, капризный рот приоткрыт.
      - Добрый вечер, мисс Фаллон, - сказал я.
      Она обернулась.
      - Вы меня преследуете, мистер Форчун?
      - Нет. Но идея неплохая.
      Она сморщила нос и улыбнулась. И я снова ощутил дрожь пониже поясницы. Она тронула плечо мужчины рядом с собой.
      - Уолтер, я полагаю, мистер Форчун хотел бы с тобой поговорить.
      Он отреагировал так быстро, как будто боялся показаться невнимательным и расстроить Дидру Фаллон. Его затененные глаза осмотрели меня. То, что он увидел, ему явно не понравилось, а он был плохим актером, чтобы скрыть неудовольствие. Впрочем, возможно, это ему было безразлично.
      - Форчун? Вы работаете на убийцу, не так ли? Черт побери, ведь убил моего дядю из-за денег. - Я полагаю, это деньги Пола Барона?
      - Конечно, деньги Барона. Но Вайс заявился, чтобы получить их для себя. Почему вы не ищете деньги? Где деньги, там и Вайс.
      Его голос звучал громко, на нас уже обращали внимание. Дидра Фаллон положила ему руку на талию.
      - Уолтер сердит, - пояснила она. - Он считает, что его дяде пришлось умереть из-за него и. . .
      Он неловко коснулся её руки:
      - Дидра, пожалуйста, не надо!
      - Но ведь это действительно так, Уолтер, - резко возразила она.
      - Знаю, но его это не касается!
      Я был чужаком, человеком извне, перед которым ни один Редфорд не поднимет забрало. Дидра Фаллон казалась менее категоричной. Возможно, она ещё не стала настоящей миссис Редфорд, ещё не совсем освоилась в замке.
      - Может быть, вы могли бы рассказать мне подробнее о деньгах, которые задолжали Полу Барону?
      Он, казалось, уже собирался ответить, когда к нему обратился крупье. Подошла его очередь бросать кости, и он забыл обо мне, будто я превратился в дым. Кости замерли в его руке. Невыразительные глазки-пуговицы вдруг заблестели. Его рот сжался и стал твердым, почти жестоким. Он форменным образом вырос, и как будто напряг все мускулы.
      - Ставлю сто, - объявил он ровным холодным голосом, в котором был слышен английский акцент. И выбросил четыре очка.
      - Четыре, - монотонно подтвердил крупье. Для того игра была столь же безразлична, как и игроки, выигравшие и проигравшие; для него они все были дураками.
      - Еще раз сто на четыре, - сказал Уолтер. Он скомандовал это, как офицер перед битвой.
      Да, он был солдатом на этой странной войне. Он сражался во имя славы и победы. Воин, как и его предки, которые преодолевали волны морей и дремучие джунгли. Он увлекался борьбой, ценил только игру, а не её результат. Может быть, его могла бы освободить от этого Дидра Фаллон. Может быть, ему никто никогда не поможет найти то, за что стоит бороться.
      Дидра Фаллон наблюдала за мной.
      - Вы, кажется, этого не одобряете.
      - Человеку так или иначе нужна радость победы, - ответил я. - Мне кажется, Уолтеры Первый, Второй и Третий тоже были игроками.
      - Вам не нравятся эти аристократические штучки с нумерацией?
      - Меня не интересует семья, в противоположность моему деду. Тот гордился тем, что некий Фортуновский был родом из Польши.
      Она улыбнулась приятной открытой улыбкой.
      - Ваш дедушка мне бы понравился. В беспорядочном мире семья-самое важное.
      - Если эта семья имеет цель.
      - Редфорды её имеют. Только Уолтер для себя самого её ещё не нашел.
      - И вы намерены помочь ему в этом?
      Она снова улыбнулась. - Вероятно, у женщин это болезнь - стремиться переделывать мужчин. Но Уолтер любит меня, а я хочу быть одной из Редфордов.
      Но едва я ей хотел ответить, как для Уолтера игра окончилась. Я видел, как он сразу поник, когда ставку забрали и кости перешли к другому. Его глаза напоминали потухший кратер, но смотрел он не на проигранную ставку, он смотрел на кости в руках другого.
      Дидра Фаллон взяла его под руку.
      - Мы могли бы что-нибудь выпить и поговорить.
      Его печальные глаза взглянули на нее. Еще никогда я не видел такого откровенного взгляда. По его лицу можно было ясно прочитать, что кости уже забыты, что во всей вселенной для него ничего не существует, кроме Дидры Фаллон. Чего ещё может желать женщина? Если только ещё богатства, положения, и, к тому же, может быть даже власти?
      Я последовал за ними в буфет. Дидра Фаллон заказала:
      - Два мартини им двоим и ирландский виски для меня.
      - Вы хотели что-то узнать о Поле Бароне, мистер Форчун? - спросила она меня.
      - Просто меня удивило, как Уолтер мог проиграть ему так много.
      - В то время у меня больше месяца не шла игра в покер, - ответил Уолтер. Он опять преобразился и казался своего рода хамелеоном. - Пол всегда любезно соглашался принять от меня расписку.
      - Как вы с ним познакомились?
      - После того, как мой дядя закрыл заведение Коста, тот перебрался в Вестчестер. Я нигде не мог там показаться. Все боялись Джонатана. Тогда я поехал играть в Нью-Йорк и вот там встретил Пола, как-то за игрой, примерно месяцев семь назад.
      - И Сэмми Вайса тоже?
      - Вайса я встречал дважды. Вокруг нескольких игр по-крупному, на которые меня приглашал Пол. Но обычно я играл со средними ставками в квартире Пола на Шестнадцатой Восточной улице. Обещал ему выплатить двадцать пять тысяч долларов в рассрочку и думал, что он согласен.
      Я хорошо понимал, что Джонатан платить не стал бы.
      - Вы не знали, что он послал Вайса за деньгами?
      - Нет. Этого я никогда бы не допустил.
      - Ваш дядя знал, что Вайс был лишь посыльным?
      - Не имею понятия. В этот раз я ничего не говорил Джонатану о своих долгах. Видимо, Пол сам связался с ним.
      - Как вы полагали заплатить в рассрочку? Насколько мне известно, у вас нет в распоряжении суммы, даже близкой к двадцати пяти тысячам.
      Подключилась Дидра Фаллон.
      - Я не вижу, что здесь может быть важного для вас.
      - Я ещё сам не знаю, что для меня может быть важным.
      И действительно я не знал этого.
      - Я надеялся раздобыть некоторую сумму, - продолжал Уолтер. - Мне двадцать девять. Меньше чем через год я все равно получу все наследство моего отца. И под это люди охотно ссужают деньги на покрытие моих долгов. Барон не хотел больше ждать. Он послал Вайса, а Вайс убил моего дядю.
      Дидра Фаллон добавила: - Мне жаль вашего друга Вайса. Я убеждена, он не собирался убивать Джонатана, но затем почему-то сделал это.
      - Он не мой друг, он дешевый мелкий мошенник, но не убийца. Может быть, Джонатан впутался в какое-нибудь сомнительное предприятие?
      Уолтер рассмеялся.
      - Только не Джонатан!
      Дидра Фаллон вообще ничего не сказала. Она смотрела кудато мне за спину. Я обернулся. Позади нас стояли двое в смокингах. Тот, что повыше, смотрел на мисс Фаллон с легкой улыбкой.
      - Мистер Коста! - представила она.
      Он поклонился.
      - Мисс Фаллон, мистер Редфорд, очень приятно снова видеть вас здесь. Наш престиж поднимается.
      Коста был высок, смугл и выглядел великолепно. У него были широкие плечи и узкая талия, холеные руки, густые черные волосы и сверкающие черные глаза. Когда он рассматривал Дидру Фаллон, то казался мне бьющим копытом жеребцом.
      - Ничто не может поднять ваш престиж, мистер Коста, - презрительно бросила она. - Ведь вы обманываете, разве не так?
      - Ради вас я обманул бы сам себя.
      - Вы свинья, мистер Коста, - невозмутимо сказала она.
      Он положил руку на ей плечо и придвинул к её шее.
      - Кабан, мисс Фаллон, дикий старый кабан.
      Она взглянула вверх в его лицо и вдруг схватила обеими руками его запястье, как бы желая освободиться от его хватки. Но на секунды-другую запястье задержала. И только.
      Вмешался Уолтер Редфорд. - Руки прочь от нее! - он поднес кулак к лицу Коста.
      Мужчина рядом с Коста скользнул, как змея, и рука его перехватила кисть Уолтера, едва тот успел поднять кулак на десять сантиметров.
      Коста рявкнул:
      - Стрега!
      Стрега отпустил запястье Уолтера и отступил на свое место, как будто никогда с него и не сходил. Я ещё никогда не видел никого, кто мог двигаться так стремительно и ловко. Стрега был не так высок, как Коста, не так широк в плечах и казался спокойнее, когда просто стоял в своем смокинге. Несмотря на это, не возникало вопроса, кто из них двоих был сильнее. Стрега был блондином с гладким северным лицом и эластичным телом. Но он буквально излучал силу. Человек-мускул, телохранитель от Бога.
      Коста поклонился.
      - Мои извинения. Я не хотел оскорбить даму. Стрега, извинись перед мистером Редфордом.
      Стрега склонил голову.
      - Мистер Редфорд. . .
      - Разумеется, - буркнул Уолтер Редфорд. - Согласна, Дидра?
      Она кивнула.
      - Мистер Коста не виноват в своих дурных манерах. Он, наверно, считает это комплиментом. Но я нахожу, что нам пора уходить, Уолтер.
      Я смотрел ей вслед, пока она уводила Уолтера. Коста тоже.
      - Вот это женщина, - сказал Коста. - Верно, Стрега?
      - Еще бы. Коста вспомнил обо мне.
      - Что-нибудь угодно?
      - Небольшую беседу, - ответил я. - О Джонатане Редфорде.
      Коста оглядел меня с головы до ног.
      - Конечно, почему бы нет? Заходите в мой кабинет.
      Я последовал за ним к занавешенной двери.
      Стрега следовал за мной. . 8.
      Кабинет Коста был меблирован экономно и не имел окон. Жужжал кондиционер, стоял сейф, с которым могла бы справиться лишь целая армия, стулья были кожаные, письменный стол стальной и небольшой.
      - Садитесь, - предложил Коста.
      Я направился к стулу. Руки Стрега ощупали меня сзади, осторожными и почти незаметными прикосновениями. Коста сидел за своим письменным столом и ждал.
      - О'кей, - кивнул Стрега.
      Я сел. Телохранитель отошел в угол. Он двигался абсолютно бесшумно. Стрега относился к новому типу телохранителей, который вошел в моду. Он был столь универсален, что его можно было встретить везде - будь то политический ужин или дамский чай.
      - Никакого оружия? - спросил Коста. - Умный парень. Пушки выигрывают битвы, головы выигрывают войны, верно?
      - Адвокаты выигрывают войны, - поправил я его, - во всяком случае, наш вид войн.
      - Один ноль в вашу пользу. Кто вы вообще?
      - Дэн Форчун. Частный детектив.
      Коста прикрыл глаза и откинулся назад.
      - Форчун? Момент. . . Дайте подумать. . . Конечно, Дэнни-пират из Челси. Я с нью-йоркского востока. - Он открыл глаза. - Что, малыш, скудный хлеб?
      - Очень скудный, - подтвердил я. - Вы из Ист-Сайда? Откуда именно? Клан Прэфети или ребята Галло?
      - К чертям их всех. Я занимаюсь бизнесом, прекрасно, но это все.
      Прэфети был прежним боссом мафии Бруклина. Очень хитрый сукин сын настолько хитрый, что сумел умереть естественной смертью. Галло были врагами Прэфети. Коста хотел сказать, что он одиночка, а не член мафии. Похоже, для него это имело значение. Его черные глаза остановились на моей отсутствующей руке.
      - Война?
      - Не довелось.
      - Жаль. А я успел. Я служил сержантом, десантником, малыш. И мы гнали бошей вместе с их танками. Это была настоящая война с настоящими солдатами. Когда у тебя за спиной такое, в дела мафии не вмешиваются. Без пушек они не справились бы и со сборищем зевак, а из пушек они даже в "Куин Мери" промахнутся метров на двадцать. Все их дела-изрешетить пару автомобилей из пистолетов-пулеметов, да ещё стрелять людям в головы, подходя вплотную, чтобы попасть. Их боссы не могут даже в бар зайти без того, чтобы прежде шестеро "горилл" не проверили заведение.
      - А у вас разве нет "гориллы"?
      - Вы имеете в виду Стрега? Стрега мой друг, малыш. Тоже был в пехоте, в Корее. Мы в одной упряжке. Только я могу и сам себя защитить. Из автоматического пистолета я с расстояния в пятьдесят метров с семи выстрелов шесть раз попадаю в туза. Я одолею любого мужчину голыми руками, малыш, исключая больших профессионалов и Стрега. У нас со Стрега ничья. Верно, Стрега?
      Стрега с безразличным лицом прислонился в углу.
      - Скажем, шестьдесят к сорока, в мою пользу. Но с пистолетом ты управляешься лучше.
      Коста смеялся. Стрега оставался серьезным. Основным мыслителем был, без сомнения, Коста, он был боссом, но я предпочел бы ночью встретить его, а не Стрега. Впрочем, они оба были одного склада: самостоятельные, независимые и гордые. Они ни перед кем не пресмыкались. В нашем насквозь заорганизованном мире они действовали на меня просто животворно.
      Коста спросил:
      - Что вы хотите знать о Редфорде?
      - А что знаете вы?
      - Вы хотите знать, не я ли убил его? За то, что он прикрыл мое заведение в Нортчестере?
      - Это было бы основанием, - кивнул я.
      - Это не могло быть основанием, малыш. Правила игры другие. Я просто открыл здесь новое и отказал племяннику от дома. Никаких неприятностей. Он откинулся назад, черные глаза смотрели прямо на меня. - Мы никого не убивали вне клуба. Наверняка ребята иногда дерутся внутри, но не снаружи. Слишком большое давление в последнее время. Прихлопнешь какого-нибудь обывателя-сразу имеешь неприятности. Если он к тому же крупный зверь, неприятностей будет столько, что даже взятки не помогут, а это плохо для бизнеса.