Запыхавшись, он добрался наконец до темной громады - хижины Джулио.
      Сердце было готово выскочить из груди.
      7.
      В хижине горел свет. Низкое окно было занавешено чем-то темным, и это была последняя преграда, отделявшая Кристена от тайны дьявола Молчащих скал.
      Приложив ухо к стеклу, он ничего не услышал. Попытался найти щель, чтобы заглянуть внутрь, и в конце концов нашел. Когда его взгляд проник в комнату, все в нем сжалось.
      В углу он увидел женщину, скорчившуюся у стены за кроватью, с белым как мел лицом.
      Это была Сандра.
      И ещё мужчину, сидевшего за столом.
      Джулио Секки.
      8.
      Кристену показалось, что он теряет сознание. Звездное небо над ним закружилось, казалось, земля превратилась в безумную карусель. Мертвый Джулио был там, внутри, сидел у стола за бутылкой вина. Появление самого дьявола Молчащих скал напугало бы Кристена не так, как это...
      Тут он услышал голос.
      - Ты моя жена, Сандра, ты родила мне только одного сына... и ещё этого ублюдка... Только раз ты была мне настоящей женой... Ты никогда не спрашивала. каково мне, ты не видела тех ухмылок, что мне приходилось сносить. женившись на тебе, мне, великому Джулио, обезумевшему от любви к тебе. Я, великий Джулио, вынужден был умолять тебя, просить о милости, просить о ласке... И вот твоя благодарность за то, что я для тебя сделал. Знаю, ты была краше всех других н благороднее всех женщин вокруг, но я-то был силен, непревзойден, я был Джулио Секки... Слышишь? Я был великим Джулио Секки, и я им остался! Теперь пришел конец твоей власти, хватит тебе читать свои книги и говорить умные слова, теперь решаю я!
      Слушая пьяные речи Джулио, Кристен стоял за окном, не зная, что делать. Выбить окно и с оружием в руках отправить этот призрак назад на кладбище, где закопал его Амелотти с помощниками? Тут он опомнился, стараясь уловить каждое слово, долетавшее изнутри.
      - Тебе никогда не понять, что чувствует мужчина в таком браке. Моя вина, что я так захотел тебя и на тебе женился. Я искупил вину, исправил то, что смог. Бедняга Амелотти, или как там его звали, воображал, что он хитрее всех, а сам работал на меня. Он хотел убить Элмера Ханта, причем отправить на тот свет и меня, но я его перехитрил. Жаль, что тут нет твоего Кристена, - осклабился Джулио и вновь взялся за Сандру: - Ты только глупая женщина. Кристен хотя бы оценил мой рассказ.
      И тут Кристен не выдержал. Зазвенело стекло, затрещала оконная рама.
      - Я здесь! - крикнул он, прыгнув в комнату. Джулио Секки за столом не шелохнулся, только поднял руку в знак приветствия, и это был жест безумца, убежденного в своем величии.
      - Ты здесь? Это хорошо. Давай выпьем, - добавил он.
      Кристен вдруг изменил свое поведение. Улыбнувшись, он сел за стол напротив Джулио, взял бутылку и недрогнувшей рукой налил вина в кружку. Та была явно приготовлена для Сандры, которая отказалась.
      - Ты хитер, Джулио, - признал комиссар, взглядом предлагая тому продолжать.
      - Я знал, что ты это поймешь, - гордо ответил Джулио. - Знаешь, как я спасся?
      - Откуда?
      - С Молчащих скал, со стены Малого Дьявола. Я знаю её как свои пять пальцев, одолевал её несчетное число раз, но пришлось создать ей славу непреодолимой, смертельно опасной, чтобы удался мой план с Элмером, который должен был умереть... Да, должен был умереть, я в этом поклялся в тот день, когда впервые избил Сандру за то, что она разлюбила меня. Я чувствовал, как она от меня уходит, и Элмер был тому причиной. Но я же великий Джулио...
      Секки на миг умолк, как следует отхлебнул из бутылки и продолжал:
      - Амелотти, тот глупец, который все хотел выглядеть ужасно умным, привлек мое внимание. Никто не знал, откуда он взялся, но я-то чувствовал, что он явился к нам неспроста. Я подружился с ним и даже подменял порой, когда он уезжал. А он считал меня идиотом. Знаете, кто самый умный? Тот, кто считает себя глупцом, а остальных - мудрецами. И потому следит за ними в оба и не проговорится. Я был умен, потому что опасался людей. В нужный момент я нанес удар, и никто, никто не заподозрил, что я жив!
      - Ошибаешься, Джулио, - перебил его Кристен, - я подозреваю, что ты жив, потому что ты проболтался.
      - Интересно, каким это образом? - засопел Джулио.
      - Не стоило говорить Сандре о Буоначчини на случай, если ты не вернешься. Его тела вообще не нашли.
      - Гм, это правда, - проворчал Джулио, но махнул рукой, словно извиняясь. - Но, надеюсь, ничего не случилось?
      - Абсолютно ничего, Джулио, - спокойно ответил Кристен, - только то, что я сижу здесь с тобой и Сандрой
      - Это к лучшему, комиссар, одному мне с ней было бы скучно, захохотал Джулио и вдруг заорал: - Да пейте же, черт возьми!
      Кристен, взяв кружку в левую руку, выпил. Он пришел в хорошее настроение, его глаза смеялись неизвестно чему.
      - Долго я заманивал Элмера на Молчащие скалы, - продолжил Джулио. Амелотти помогал мне, переводил письма и отсылал их. Я не знал, зачем он это делает, но позднее раскрыл его замысел. Раскрыл в тот момент, когда один из носильщиков явился, твердя, что мы его звали. Я понял недоброе сразу. Из окна мне было видно то место, где лежал багаж Элмера и рядом спал другой носильщик. Над вещами склонился Амелотти. До сих пор он стоит перед глазами, что-то делает с тросом, а в руке его что-то блестит, видно, нож...
      - Нет, Джулио, это был шприц с едкой жидкостью.
      - Что ж, хитро задумано. Я бы просто надрезал трос ножом, - признался Джулио, - кстати, так я и собирался сделать, но Амелотти опередил меня и придумал гораздо лучше. "Все в порядке, - сказал я себе, - но ведь можешь погибнуть и ты, Джулио, ты же будешь на другом конце троса и погибнешь от рук Амелотти". Этого допустить я не мог, ведь великий Джулио не может умереть по чьей-то прихоти! Нет уж! Я знал, что неподалеку находится Квинтино Буоначчини, мы с ним разговаривали накануне. Вечером я разыскал его и пригласил на восхождение. Узнав, что с нами пойдет знаменитый Элмер Хант, Буоначчини попался на крючок. Снаряжения у него с собой не было, но это такая мелочь! Я одолжил ему все свое - и комбинезон, и пуховую куртку, и ботинки с триконями. Мы с ним одного роста, так что, если у него будет разбито лицо, подмену не сможет опознать никто. С Элмером я тоже поговорил, с ним это было ещё легче. Я просто сказал, что не пойду, если мы не возьмем Буоначчини. Он тут же сдался, и я выиграл. Буоначчини, зайдя с другой стороны, должен был ждать нас под стеной. Еще не рассвело, когда мы с ним встретились. На нем была слишком легкая куртка, и я предложил ему ту, что была на мне. Сказал, что так как пойду впереди, то не замерзну. Он молча взял мою куртку, а с ней и мои документы, лежавшие в кармане.
      Джулио выпил снова, гордо уставившись на комиссара. Кристен спокойно выдержал его вызывающий взгляд.
      - Разумеется, перед этим я велел тем, кто нас провожал, оставаться и ждать на краю ледника. Не хватало им увидеть, что мы идем втроем. Присутствие Буоначчини должно было остаться тайной. Остальное можете представить себе. Я поднимался первым и без страховки, сказав, что трос слишком короток для троих. В подходящий момент, когда Элмер Хант взобрался ко мне на карниз, я его сбросил. Звука лопнувшего троса даже слышно не было. Амелотти здорово придумал. Это были последние жертвы Молчащих скал, и вина только Элмера, что он так долго не шел. Ну, потом я избавился от того ублюдка, но когда собрался разделаться с Сандрой, заманив её на ледник, то заметил, что идет Исмей. Двое ваших уже были там, тут ещё заявились и вы. Все мои планы рухнули, и я предпочел исчезнуть, потому что решил, что охота идет на меня. Ночь я прятался, прилепившись к скале, к утру едва не сорвался от холода, - пожаловался он и шепотом добавил: - Но теперь уже все, конец. Я явился за Сандрой, чтобы ей отомстить. Она заслужила это.
      - Чем же ты собираешься ей отомстить и за что? - Кристен попытался справиться с волнением. Он чувствовал, что наступает развязка.
      - У меня тут кое-что есть. - Джулио вытащил из-под лавки, прикрытый грязной тряпкой, чемоданчик, замотанный веревкой. Развязав её, он трясущимися руками приподнял крышку. В глубине чемоданчика виднелись разломанные деревянные фигурки. Среди кусочков воска поблескивали драгоценные камни.
      - Тут на несколько миллионов. Я забрал их у Амелотти, - прохрипел Джулио, - отдам все Сандре, если она пойдет со мной и будет любить меня так, как любила Элмера. Если же она скажет "нет", то...
      - Что тогда? - не отставал Кристен, незаметно, отодвигаясь от стола.
      Джулио встал, прихватив драгоценности, и шагнул к кровати, за которой скорчилась Сандра. Глаза её были совершенно безумными, лицо залито потом.
      - Пойдешь со мной? - прохрипел Джулио, протягивая к жене руку.
      - Убирайся прочь! - выкрикнула Сандра. - Убирайся прочь, изверг!
      - Пойдем вместе, милая Сандра, - заскулил Джулио, открывая чемоданчик. - Пойдем вдвоем,.. я возьму тебя в объятия, мы ступим на ледник и по нему отправимся прямо на небо... Он станет нашей дивной могилой...
      Что-то сверкнуло в воздухе, пронзив Кристену воротник. Джулио снова замахнулся, в его руке мелькнул стилет, но в этот момент лампа, висевшая прямо над ним, с грохотом лопнула.
      Единственное, что ещё успел заметить Джулио, был огненный блеск искр, сверкнувший ему прямо в лицо.
      Кристен и сам не знал, какой он хороший стрелок.
      9.
      Дневник комиссара Кристена украсился описанием безымянной деревушки над Мортерачи. По странному стечению обстоятельств оно было похоже на описание той же деревушки, сделанное Элмером Хантом.
      "Всего несколько домиков, прилепившихся к грубой скале. Как вообще кто-то может здесь жить? Как умудряются люди пережить здесь суровые времена? Это сильные люди. Двадцать шесть жителей, двадцать шесть альпинистов-проводников, двадцать шесть нелюдимых горцев, но всего один Джулио Секки, Господь его прости! Ведь это его, Джулио Секки, мне пришлось застрелить".
      И последняя запись из дневника Кристена: "Антонио - чудный парень. Хочет стать пастором, но Сандра собирается сделать его зубным техником. Не знаю, как мы сумеем договориться.
      Кстати, Сандра почти месяц как стала Александрой Кристен. Она строптива, но ужасно мила".