Глава 11

Начальница Ноны, Аврора Мондо Карпентер, была миниатюрной женщиной с водянистыми глазами и острыми высокими скулами. Глядя на нее, было невозможно определить, сколько ей лет, однако Нона по секрету сообщила Бриджит, что ее патронессе уже перевалило за семьдесят.

— Ни черта себе! — восхищенно присвистнула Бриджит. — Я еще не видела, чтобы какая-нибудь бабулька так классно выглядела.

Авроре принадлежал весь» Мондо «. Она сама создала этот журнал и руководила им на протяжении последней четверти века. Она была замужем за одним из ведущих нью-йоркских архитекторов и время от времени помещала о нем маленькие стыдливые заметки в своем журнале, утверждая, что у нее — самая счастливая в Нью-Йорке сексуальная жизнь.

Нона не испытывала перед патронессой обычного в подобных случаях благоговения, поскольку знала ее с детства. Аврора и ее мать были близкими подругами, поэтому сейчас Нона, нисколько не стесняясь, подвела к ней Бриджит.

— Это моя подруга Бриджит, — заявила девушка. — Она — самая крутая фотомодель в Лос-Анджелесе.

— Правда? — спросила Аврора, вздернув тонкие подкрашенные брови. — На скольких обложках вы появлялись, моя дорогая?

— Вообще-то я только недавно приехала из Европы, — лихорадочно соображая, сообщила Бриджит.

— В таком случае сколько раз вы появлялись на обложках в Европе?

— О, Господи! — быстро вмещалась в разговор Нона. — Их было так много, что не сосчитать!

— Почему же ты ничего не рассказывала мне о Бриджит раньше? — спросила ее Аврора.

— Так ведь ее не было в Штатах! Дело в том, Аврора, что мне в голову пришла блестящая мысль:» Мондо» должен первым воспользоваться ею. Ее здесь ждет большое будущее. Сам Мишель Ги собирается подписать с ней контракт!

Аврора благосклонно кивнула Бриджит:

— Приезжайте завтра ко мне в офис, дорогая. Я угощу вас чаем.

— С удовольствием! — с горящими от восторга глазами воскликнула та.

— И непременно захватите свой портфолио, — напомнила Аврора. — Хочу взглянуть, как вы выглядите на обложках. Кстати, не забудьте образцы фотопроб.

— Обязательно приду, — заверила ее Бриджит.

Как только девушки отошли достаточно далеко, чтобы их не могла слышать Аврора, Нона прошептала:

— У тебя есть снимки?

— Я думала, они мне не понадобятся.

— Что ты за дура! — зашипела Нона, тряся головой от возмущения. — Как можно было не подготовиться заранее! Теперь неудивительно, что все твои поиски оканчиваются пшиком.

— Можно подумать, я занимаюсь ими всю жизнь! — обороняясь, прошипела в ответ Бриджит.

— Ну ладно, разберемся. Меня осенила еще одна классная идея.

— Какая?

— А вот какая: я буду твоим менеджером.

— Ты? — не веря своим ушам, воскликнула Бриджит. — Что ты в этом понимаешь?

— А кто, интересно, представил тебя Авроре? Кто устроил твою встречу с Мишелем Ги? Кто организует тебе фотопробы?

— Ну, если ты об этом…

— Запомни, десять процентов гонораров — мои. Сейчас, правда, это — десять процентов от ничего, но… будем надеяться. По рукам?

— Думаю, можно попробовать, — растерянно согласилась Бриджит. В конце концов, ей было нечего терять, а выиграть она могла многое, поскольку не было другой такой пробивной девицы, как Нона.

Та кивнула, довольная ответом подруги.

— Вон — Люк Кесуэй. Говорить буду я сама. Он — гомик, и это хорошо. Он чересчур привередлив, и это плохо. Если начнет хамить, не обращай внимания.

Люк Кесуэй был невысоким, плотно сбитым мужчиной с коротким ежиком волос. На нем была шелковая рубашка от Версачи, мешковатые джинсы, белые кроссовки и круглые, словно совиные глаза, очки без оправы. В одном его ухе красовались две золотые сережки, в другом — маленький бриллиантик.

Нона представила Бриджит так же, как и в первых двух случаях, расписав ее как величайшую из великих, но Люк на это не клюнул.

— Ладно тебе. Нона, твоя подружка не позировала ни разу в жизни!

— Она — самая крутая в Лос-Анджелесе и в Европе, — не отступала Нона.

Люк вызывающе расхохотался.

— Кончай! Я не вылезаю из Лос-Анджелеса и ни разу ее там не видел. — Бросив на Бриджит проницательный взгляд, он обратился к ней:

— Признайся, ведь ты этим никогда не занималась?

Бриджит нервно провела ладонью по волосам, находясь в замешательстве и не зная, как дальше разыгрывать эту сцену.

— Верно, — призналась она наконец, — никогда.

— Люблю правдивых девочек, — сказал Люк, поправляя на переносице очки, которые то и дело съезжали на кончик носа. — Когда у меня будет время, сделаем несколько фотопроб. Должен признать, ты обладаешь определенным классом.

— Я же говорила тебе! — торжествующе обратилась к подруге Нона.

— Другое дело — проявится ли этот класс на снимке, — продолжал Люк. — В жизни некоторые девочки могут быть безумно хороши, но на снимках превращаются в безжизненных манекенов.

— Когда мы сможем этим заняться? — уцепившись за предоставившуюся возможность, спросила Нона. — Завтра у нее встреча с Мишелем Ги, а Аврора планирует поместить ее на обложку «Мондо».

— На следующие три недели у меня уже все забито, — ответил Люк. — Потом я уезжаю на Карибские острова и буду нежиться в блаженном безделье, валяясь на пляже и глазея на купающихся мускулистых мальчиков.

— О Боже, Люк! — взмолилась Нона — — Ну, сделай мне одолжение!

— Не могу, лапочка, — ответил фотограф, горестно тряся головой. — Занят по горло.

— А если прямо сейчас? — не отставала девушка. — Поехали к тебе в студию и сделаем несколько снимков — пусть даже ночью. Люк, ми-и-иленьки-ий, это так для меня важно! — жалобно пропела она.

— Какая же ты зануда! Ну, в точности как твоя мать, — тяжело вздохнул Люк.

— Нет, большей занудой, чем она, быть невозможно, — серьезным тоном возразила Нона. Он засмеялся.

— Хорошо, твоя взяла. — И, повернувшись к Бриджит, спросил:

— Ты готова?

Еще бы! Вот он — тот шанс, который она так долго ждала!

— Тогда поехали.

— Могу я захватить своего жениха? — спросила Нона.

— Я и не знал, что ты помолвлена.

— Он — просто прелесть. Ты обязательно в него влюбишься, но только не вздумай отбить его у меня!

— Ладно, бери его с собой, если уж так хочешь. Пусть только не открывает рот.

— Какой ты злой. Люк!

— Что ты сказала?

— Молчу.

Студия Люка Кесуэя располагалась в Сохо — рядом с райончиком Трайбика. Бриджит, Нона и Зандино поехали в такси, последовав за Люком, который рванул вперед на собственной машине и немедленно скрылся из виду.

— Класс! — восхищенно проговорила Нона, когда они выбрались из такси. — Люк — самый крутой!

Зандино позвонил у входной двери. Через несколько секунд послышался зуммер и щелчок открывшегося электрического замка. Все трое вошли в открытый грузовой лифт и поднялись на верхний этаж индустриального здания.

— Добро пожаловать, детки, — приветствовал их Люк, стоя в проеме тяжелой стальной двери.

— Мы — здесь! — крикнула Нона. — И готовы ринуться в бой.

— Вижу, вижу, — проворчал Люк, пропуская их в студию огромных размеров.

— Ну и местечко! — присвистнула Бриджит, разглядывая фотографии всех известных ей супермоделей, которыми были увешаны белые стены.

— Кто хочет выпить? — спросил у компании Люк.

— Я не пью, — откликнулась Бриджит, все еще не в силах оторвать глаз от снимков. Она думала, удастся ли и ей когда-нибудь добиться такой же славы, какой пользовались эти девушки.

— А я хочу, — сказала Нона. — Бурбон с водой.

— Слишком взрослый напиток для ребенка, которого я знаю с тех пор, как ему было двенадцать, — пробурчал Люк, подходя к белому бару со стеклянными дверцами.

— А я уже вполне взрослый ребенок, — парировала Нона.

— Да уж, я вижу.

— Кстати, Люк, познакомься с Зандино. Он — мой жених.

Люк обернулся к чернокожему парню.

— Пьешь?

— Кока-колу, пожалуйста, — просиял тот широкой улыбкой.

Люк покосился на африканца.

— Симпатичное платьице, — заметил он.

— Национальная одежда, — пояснил Зандино, продолжая сиять. Нона хихикнула.

— Мы подумали, что мои старики свихнутся, если он придет в этом на сегодняшний прием.

— Чтобы Эффи и Юл свихнулись? Черта с два! — усмехнулся Люк. — Они — самая либеральная пара в Нью-Йорке. И самая интересная.

— Ага, это уж точно, — согласилась Нона. Фотограф вручил гостям напитки, а затем отступил назад и окинул Бриджит долгим критическим взглядом.

— Ладно, — наконец сказал он. — Для чего мы сюда приехали?

— Ты же фотограф, — напомнила ему Нона. Люк пропустил ее реплику мимо ушей.

— Хорошо, детка, — обратился он к Бриджит. — Скинь-ка свои туфельки и встань перед камерой — вон там.

Девушка сбросила с ног «лодочки» от Бланика и встала перед гладким экраном из синей ткани, служившим фоном для съемки.

С помощью пульта дистанционного управления Люк включил стереосистему, и студию наполнил глубокий голос Анни Леннокс.

Теперь, оказавшись наконец, перед объективом камеры, Бриджит вдруг почувствовала, что ее уверенность в своих силах тает, словно сосулька на солнце. Она внезапно ощутила себя неуклюжей и не знала, куда девать руки.

— Главное — расслабься, — велел Люк, заряжая пленку в два фотоаппарата. — Сначала отщелкаем парочку черно-белых катушек, потом — несколько цветных и поглядим, что из этого выйдет. Ничего страшного. Не нервничай, смотри на меня.

Бриджит попыталась мысленно нарисовать картину: вот она, в наряде от лучшего модельера, небрежной легкой походкой идет по парижским тротуарам вдоль набережной и окидывает презрительным взглядом прохожих — жалкие червяки! При виде нее они должны падать замертво!.. Нет, не помогает. Ей все равно было очень страшно перед камерой.

— Представь себе, что фотоаппарат — это твой любовник, — приказал Люк, прильнув к видоискателю. — У тебя есть любовник?

— А как же! — с возмущением в голосе солгала девушка.

— Отлично. Так вот, постарайся увидеть его в объективе. Заставь поработать свои очаровательные глазки, позволь волосам упасть на лицо… вот так… опусти голову вниз. Поглядим, можно ли здесь сотворить какое-нибудь чудо.

Бриджит принялась позировать, и по мере того, как музыка обволакивала ее существо, она почувствовала, что постепенно втягивается в это занятие.

Через некоторое время Люк начал покрикивать:

— Будь естественной! Естественной! — орал фотограф. Он уже отснял несколько катушек, но снова ухватился за «полароид»и опять принялся щелкать затвором.

Нона и Зандино стояли рядом, стараясь приободрить Бриджит.

Примерно через час кипучей деятельности Люк решил, что пора закругляться.

— Думаю, хватит, — объявил он, зевнув и потянувшись. — Что бы там ни получилось, мы это сделали.

— Когда будут готовы снимки? — спросила Нона.

— Позвоните утром моему помощнику. Бриджит все еще была возбуждена. Она вновь принялась расхаживать по студии, в восхищении разглядывая развешанные по стенам фотографии. Помимо прославленных манекенщиц, то тут, то там встречались и другие знаменитости: Сильвестер Стал лоне в ковбойской шляпе, Уинона Райдер в красном топике, Джон Бон Джови с обнаженным торсом…

— Вы знакомы со всеми этими людьми? — восхищенно обратилась она к Люку.

— Конечно, знаком, — ответила за фотографа Нона, беря в руки увеличенный снимок Робертсон и Нейчер — еще двух знаменитых манекенщиц, — на которых не было ничего, кроме туго обтягивающих джинсов. Обе девушки прикрывали ладонями обнаженные груди.

— Вот это картинка! — восхищенно воскликнула Нона.

— Да, — согласился Люк. — Я делаю рекламную кампанию для «Джинсов Рок-н-ролл». Слыхали о таких?

— Не-а…

— Еще услышите. Они еще обскачут и Гесса, и Келвина Кляйна, вместе взятых.

— Вполне возможно, — охотно согласилась Нона. — Вот только одна вещь, Люк, — добавила она, внимательно изучая снимок. — В этой рекламе нет ничего необычного. Две девушки, о которых мечтает любой парень, — все это было уже миллион раз. Тут нет никаких открытий. Робертсон и Нейчер уже обошли все обложки — от «Вог» до «Аллюр». Использовать их для чьей-либо рекламной кампании — все равно, как… удивлять кого-то старыми новостями. — Девушка помолчала, глядя на фотографа невинными глазами. — Ты ведь не обижаешься на мои слова, правда?

— Не правда, — ответил Люк, недовольный критическим замечанием в свой адрес.

— Но ведь я права.

Он сердито ткнул пальцем в дужку очков, водрузив их обратно на переносицу.

— Сделай мне большое одолжение, Нона, будь права где угодно, только не здесь.

— Ты слишком упертый. Люк. Я знаю, что говорю, потому что смотрю на все это с точки зрения покупателя.

На лице маэстро появилось озабоченное выражение. Он подозрительно глянул на Нону.

— Ты хочешь сказать, что не купила бы такие джинсы только потому, что уже видела этих манекенщиц в других рекламах и другой одежде?

— Вот именно, — дернула плечиком девушка.

— Какая же ты все-таки задница. Нона! — с возмущением фыркнул Люк. — И всегда ею была!

— Может быть, но зато я — честная задница. — Выдержав долгую паузу, она закатила глаза и задумчиво добавила:

— Вот если бы эти джинсы были на Бриджит…

— Ага, я разгадал твою игру! Ты хочешь, чтобы я снял в них твою подругу?

— А что ты от этого теряешь? — широко раскрыла глаза Нона. Люк тяжело вздохнул.

— Ладно, Бриджит, иди в примерочную. Там лежит целая кипа джинсов. Выбери себе по размеру, надень и возвращайся сюда. Топлесс .

— Голой я сниматься не буду! — возмутилась Бриджит. Может, Люк Кесуэй и великий фотохудожник, но раздеваться она не собиралась ни перед кем.

— Прикроешь сиськи ладошками, — сказал Люк. — Будешь делать в точности то, что те двое на снимке.

— Давай, — кивнула ей Нона, стремясь приободрить подругу. Легко ей говорить! Не ей же предлагают раздеваться!

Бриджит прошла в примерочную, подобрала джинсы себе по размеру и втиснулась в них. Поначалу, положив руки на обнаженную грудь, она почувствовала себя полной идиоткой, а затем подумала: в конце концов, время от времени почти всем манекенщицам приходится частично обнажаться. Кроме того, ведь не для «Плейбоя» же она позирует!

Некоторое время спустя девушка вышла из раздевалки, прикрывая груди руками, и встала в ожидании дальнейших инструкций.

— Хорошо. Становись туда, — велел Люк, показав ей на другой задник, представлявший собой полог, раскрашенный под кирпичную стену. — Встань лицом к стене, расставь ноги. Когда я скомандую, резко повернешься ко мне. Бриджит сделала все, как он сказал. Люк приник к видоискателю, что-то невнятно бормоча.

— Отлично, Бриджит. Опусти пониже голову, подними глаза и оближи губы. Вот так!

Зандино, стоявший сбоку, похвалил:

— Хороший ракурс. Люк поглядел на него.

— Тебя когда-нибудь снимали? — спросил он.

— В альбом, после выпускного вечера в школе.

— Есть идея, — проговорил, отворачиваясь, Люк. — Как у него тело, Нона?

— Закачаешься! — вздернула та большой палец.

Люк ухмыльнулся.

— Так я и подумал. У нас с тобой всегда были схожие вкусы, даже когда тебе было всего двенадцать. — Он вновь обернулся к Зандино:

— Иди в раздевалку и подбери себе джинсы по размеру.

— Верно, Зан, иди, — одобрила Нона и ободряюще подтолкнула жениха в спину. — Это только для смеха.

— Правда? — неуверенно спросил тот.

— Не сомневайся, — заверила его Нона. Через несколько минут Зандино вышел из примерочной. Тело у него и впрямь было на зависть: стройное, мускулистое, приятного шоколадного цвета. Джинсы сидели на нем как влитые.

— Ух ты! — восторженно выдохнула Нона, показывая на его ширинку. — Твое богатство так и прет наружу.

Зандино насупился.

— Расслабься, дурачок, — успокоила его девушка. — Этим можно только гордиться.

— Ладно, начнем, — объявил Люк, проведя ладонями по ежику волос. — Встань рядом с Бриджит. Поглядим, как вы друг с другом сочетаетесь. Повытворяйте что-нибудь перед объективом.

— Что повытворять? — хмуро осведомилась Бриджит. Ей не понравилось, что Зандино влез на ее территорию.

— Ну, не знаю… Встаньте спиной к спине, лицом к лицу. Ты, Зан, положи руки ей на сиськи. Придумайте сами… Нам нужно что-нибудь новенькое.

— Минутку! — вмешалась Нона. — Его руки — на ее сиськи? Забудь об этом!

— Слушай, разве не ты сама говорила мне, что являешься ее менеджером? В таком случае сообрази: это может сработать.

— Ага, — озаренно кивнула Нона, — улавливаю твою мысль. Черное и белое… «Джинсы Рок-н-ролл».

— Точно! — с воодушевлением воскликнул маэстро. — Что такое рок-н-ролл? Черная музыка и белая музыка. Как раз то, что нам надо!

Поначалу они были напряжены, недоверчиво поглядывали на Нону и Люка.

— Да расслабьтесь же вы наконец! — нетерпеливо заорал фотограф. — А то стоите, как два пенька!

«Расслабьтесь! Хорошо ему говорить, — подумала Бриджит. — Не ему же стоять перед камерой, пока невесть кто будет щупать его за сиськи! Впрочем, у него и сисек-то нет». Бриджит пребывала в полной растерянности.

Из динамиков неслась песня Стинга. Постепенно они в самом деле расслабились, и работа пошла. Люк двигался быстро, работая несколькими аппаратами попеременно и снимая один ролик за другим. Вскоре Бриджит поймала себя на том, что ей нравится это занятие. Позировать было нелегко, но увлекательно. Под конец все ощущали себя полностью выжатыми.

— Ф-фу-у! — устало выдохнула Бриджит, хватая полотенце. — Я просто умираю… Но до чего же здорово! Страшно интересно!

— Не радуйся раньше времени, — предупредил Люк. — Вполне может оказаться, что мы только попусту теряли время.

— Нет, — уверенным тоном заявила Нона. — Это будет классная работа. Вот увидишь, Люк, я никогда не ошибаюсь.

Глава 12

Лаки проспала почти весь полет до Европы и не проснулась даже тогда, когда самолет сделал посадку для дозаправки. А ведь поначалу она планировала прочитать пару сценариев, рецензии, напечатанные газетами на два недавно вышедших фильма студии «Пантер». Ей много чего надо было сделать. Не получилось. Вместо этого Лаки слегка перекусила, откинулась на спинку кресла с рюмкой «куантро»и погрузилась в глубокий сон.

Последнее, о чем успела подумать Лаки перед тем, как провалиться в мягкую оболочку сна, было то, что на эти выходные ей предстоит начисто позабыть обо всех делах и сосредоточиться только на том, чтобы как можно приятнее провести время с Ленни. Они оба заслужили это.

Несмотря на целый день, проведенный на съемочной площадке у моря, Ленни не чувствовал усталости, вместе с несколькими парнями из технического персонала он зашел в гостиничный бар пропустить холодного пива.

Он не мог думать ни о чем другом, кроме предстоящего приезда Лаки. Господи, как же он ее любил! Для Ленни не существовало больше никого в целом мире, и это при том, что в свое время он был отчаянным бабником. Теперь все изменилось. Теперь он — мистер Женатый мужчина. И к тому же — бесконечно любящий.

— Пора идти, — бросил он Элу, первому ассистенту режиссера. — Хочу как следует выспаться перед завтрашним днем.

— А на эту маленькую красотку взглянуть не хочешь? — подтолкнул его локтем Эл, мотнув головой в сторону приближавшейся к ним блондинки со сногсшибательной фигурой.

Ленни взглянул в ее сторону. Это была та же самая девица, что охмуряла его сегодня на пляже. Теперь, правда, на ней было не бикини, а короткая юбка с разрезом и крошечный топик, едва скрывавший ее пышные прелести. Внимание всех сидевших в баре мужчин немедленно переключилось на нее.

Девица направилась прямым ходом к их столику.

— Привет, Ленни! — проворковала она со своим легким французским акцентом. — Не будешь возражать, если я присяду?

Что это за «привет, Ленни»! Откуда такая фамильярность? Он не верил своим ушам: эта телка вела себя так, будто они были старинными друзьями.

— Нет, милашка, он не станет возражать, — ответил вместо Ленни светоустановщик — грубоватый англичанин с прической под Рода Стюарта и плутовской ухмылкой. — Если хочешь, можешь пришвартоваться прямо здесь, рядом со мной.

— Простите? — ледяным тоном откликнулась блондинка, даже не удостоив ловеласа взглядом.

— Ну, я пошел, — сказал Ленни, быстро поднявшись со стула. — А вы, ребята, можете веселиться дальше.

— Спасибо, приятель, — хмыкнул Эл с сальным выражением на лице. — Я и не знал, что для этого нам необходимо твое разрешение.

Прежде чем блондинка получила шанс атаковать его еще раз, Ленни быстренько улизнул. Какое-то необъяснимое внутреннее чувство подсказывало ему, что от этой женщины нельзя ожидать ничего, кроме неприятностей.

Оказавшись в своем номере, он скинул одежду, повалился на кровать и принялся листать сценарий. Нужно было подготовиться к завтрашним съемкам.

Зазвонил телефон. Надеясь, что это звонит из самолета Лаки, он немедленно схватил трубку, однако вместо голоса жены услышал соблазнительное мурлыканье:

— Ленни, ты один?

— Кто это? — спросил он, хотя с первой же секунды понял: голос принадлежит той самой настырной блондинке.

— Не хочешь меня угостить? — Последовала короткая пауза, а затем:

— Скажем… у тебя в номере.

— Мама наказывала мне никогда не пить с незнакомыми людьми, — ответил он, пытаясь сообразить, чем же в итоге может обернуться эта нелепая ситуация.

— Вот заодно и познакомимся, — ответила собеседница низким, полным обещаний голосом.

— Знаешь что, — коротко проговорил он, — завтра прилетает моя жена, вот тогда, возможно, и выпьем. Втроем.

Блондинка весело поцокала языком:

— О-о-о! Ты любишь втроем? Прелестно!

— Милочка, займись лучше кем-нибудь другим, — предложил Ленни, уже понимая, что отделаться от этой штучки будет не так просто. — Меня все это не интересует.

— Заинтересует, когда увидишь, что я могу тебе предложить.

— Ничего нового ты мне предложить не сможешь, — резко сказал он, — все это я уже видел.

— Значит, ты у нас — мистер Честный и Преданный?

— Отвяжись! — рявкнул он и бросил трубку. Через несколько минут телефон зазвонил снова. Поначалу Ленни не хотел отвечать, думая, что это, наверное, опять звонит мисс Назойливая, но затем все же взял трубку.

— Да! — рявкнул он.

— Хм, у тебя, похоже, радостное настроение.

— А, это ты, Дженнифер. Что нового?

— Я внесла изменения в твое съемочное расписание, так что завтра ты свободно можешь ехать в аэропорт. Съемку перенесли на два часа дня. Не забудь. Еще я велела, чтобы за тобой прислали машину.

— Ты — просто чудо, Дженнифер!

— Спасибо.

— Кстати… Ты помнишь ту блондинку, которая пыталась заарканить меня сегодня во время съемок?

— Да, а что?

— Можешь себе представить, она обнаглела до такой степени, что позвонила мне в номер!

— Да, Ленни, — вздохнула Дженнифер, — я могу представить себе все, что связано с тобой и толпой силиконовых блондинок, которые носятся за тобой по пятам.

— Давай не отвлекаться.

— Ну и что же ты ей сказал?

— Сейчас припомню, — с горьким сарказмом начал Ленни. — Ах да, конечно, я сказал, чтобы она поднималась ко мне с бутылкой водки и пачкой презервативов. Что, по-твоему, я мог ей сказать! — взорвался он.

Дженнифер оставалась невозмутимой.

— Хочешь, чтобы я поехала с тобой в аэропорт?

— Нет, — сухо ответил Ленни, — думаю, я как-нибудь управлюсь со встречей собственной жены.

— Не забудь, Ленни, твоя съемка — в два часа дня.

— Ладно, ладно…

— Знаю я тебя. Лучше уж запиши прямо сейчас.

— Хорошо.

Он повесил трубку, взял сценарий и снова принялся за чтение.

Через несколько минут послышался стук в дверь. Ленни был уверен: это Дженнифер. Не доверяя его памяти, она решила лично вручить ему новое съемочное расписание, чтобы потом лишний раз не нервничать.

Ухмыльнувшись, он поднялся с постели и открыл дверь. За ней стояла Силиконовая мисс собственной персоной. На ней были лишь туфельки на высоченных «шпильках», свободно схваченный в талии халатик и призывная улыбка.

— Я почему-то была уверена, что ты — один, — промурлыкала она. — Великая кинозвезда Америки брошена на произвол судьбы — какая несправедливость!

Похоже, эта женщина никогда от него не отвяжется.

— Послушай, — терпеливо начал Ленни, — не знаю, как тебя в этом убедить, но мне и одному хорошо. Поэтому отправляйся, пожалуйста, восвояси.

— Ты уверен, Ленни? — спросила блондинка и, глядя ему прямо в глаза, рывком развязала поясок халатика. Под ним, как и предполагал Ленни, не было ничего.

— О, черт! — пробормотал он, невольно пожирая глазами каждый дюйм умопомрачительных изгибов ее тела.

— Ну как, не передумаешь, Ленни? — спросила девица горловым голосом.

— Нет, не передумаю. Я не хочу все это видеть. Я не хочу все это трогать. Поэтому проваливай отсюда, да побыстрее.

Она облизнула указательный палец и, поднеся руку к груди, стала ласкать свой набухший сосок.

— Разве тебе это не нравится?

— Если ты немедленно не исчезнешь, я вызову службу безопасности отеля.

Девица повела плечиком, и халатик соскользнул на пол. Теперь на ней не было вообще ничего.

— Давай, Ленни, а я скажу, что ты затащил меня к себе в номер и пытался изнасиловать. Теперь он уже разозлился не на шутку.

— А ну, проваливай отсюда к чертовой матери! — рявкнул Ленни, пытаясь захлопнуть дверь перед носом девицы. Однако прежде, чем ему это удалось, она бросилась ему на шею, крепко обвив руками и не отпуская.

Из-за угла коридора возникла фигура мужчины с фотоаппаратом в руках. Несколько раз ослепительно блеснула вспышка.

Ленни отчаянно боролся, пытаясь освободиться от проклятой бабы и понимая, что уже слишком поздно. Его подставили. Проклятие!

Наконец ему удалось сбросить с себя голую блондинку, и он со всех ног кинулся вслед за фотографом. Однако того уже и след простыл.

Ленни еще бежал, когда до него дошло, что он — в одних трусах. Да, снимок получится на славу! Он остановился. Того, который снимал, уже не догнать, поэтому лучше вернуться и разобраться с блондинкой, выяснив, что за игру против него затеяли.

Ленни развернулся на сто восемьдесят градусов и кинулся обратно к своему номеру.

Ее не было. Сволочи! Они сделали эти проклятые снимки и смылись!

Ворвавшись в комнату, он схватил телефонную трубку и набрал номер службы безопасности. Вскоре возле его двери уже стоял управляющий отелем.

— Да, мистер Голден? — спросил он как можно более официальным тоном, хотя по виду мужчины было понятно: еще несколько минут назад он спал крепким сном.

Ну и что ему говорить? Что в его номере побывали голая девица и какой-то тип с фотоаппаратом? Кто в такое поверит!

Умнее всего было бы забыть об этом и надеяться, что проклятый фотограф больше никогда не всплывет. Вот только, к сожалению, Ленни был абсолютно уверен в обратном…

— Э-э-э… мне почудилось, будто кто-то ломится в мой номер, — промямлил он.

— Не волнуйтесь, я лично все проверю и приму меры к тому, чтобы подобное не повторялось, — почтительно заверил управляющий.

— Да, сделайте одолжение.

Горький урок, но его надо усвоить. Папарацци готовы идти на любые уловки, чтобы только заполучить фотографии, которые потом можно выгодно продать бульварным газетенкам в Америке. Завтра же он созвонится со своими адвокатами и в точности расскажет им, что произошло, чтобы они были готовы в любую минуту остановить возможную публикацию этих снимков.

Он набрал номер Дженнифер.

— Слушаю, Ленни, — терпеливо ответила та.

— Как звать ту блондинку?

— Ленни, ради всего святого! — взмолилась девушка. — Завтра прилетает твоя жена! Я-то думала, что ты нормальный человек…

— Узнай для меня ее имя и номер телефона.

— Непременно. Прямо сейчас, — с нескрываемой издевкой ответила девушка. — А тебя, случаем, не интересуют размеры ее бюста, талии и бедер? Или размер противозачаточных резиновых колпачков, которые она использует?

— Это совсем не то, что ты думаешь… Дженнифер издала протяжный вздох, адресованный всем этим свиньям-мужчинам.

— Как скажешь, Ленни. В конце концов, ты же у нас — звезда.

Ленни знал, что девушка не поверила ему, но зато поверит Лаки, а больше его ничего не волновало.

Утром он был на ногах задолго до выезда в аэропорт. В этот уик-энд Ленни собирался сделать свою жену поистине счастливой женщиной.

Лаки спала. Ей снилось, что она блаженно лежит на надувном плоту, и волны мягко толкают его то вперед, то назад. Рядом с ней — Ленни, он массирует ей плечи и говорит о том, как сильно ее любит.