Голливудские связи (№4) - Месть

Делать было нечего, и Кристин вернулась к кровати. На спинке висело тонкое шерстяное одеяло; она закуталась в него и попыталась уснуть.

И вот наступило утро, и дневной свет начал понемногу просачиваться сквозь щели между досками, которыми было забито окно. Скоро приедет мистер Икс — приедет, отопрет дверь, и она выйдет на свободу.

Но, сколько бы денег он ни предложил ей в следующий раз, Кристин твердо решила, что больше не будет иметь с ним никаких дел. Ни за что и никогда.

Глава 5

Анджела Мускони отлично знала, что поступает неблагоразумно, но, с другой стороны, она никогда бы не стала тем, кем она была теперь, если бы всегда и везде поступала по правилам. Вот почему, действуя вопреки логике и здравому смыслу, она внесла залог за своего бывшего любовника Эдди Стоунера.

Анджела примчалась в участок через полчаса после звонка Эдди, швырнула на стол деньги, и через несколько минут Эдди был свободен.

Он и правда был рад видеть свою бывшую любовницу. Анджела уже была кинозвездой с солидным банковским счетом, на который Эдди возлагал определенные надежды. Тот факт, что она все-таки приехала за ним, казался ему лучшим доказательством того, что Анджела еще питает к нему какие-то чувства. Если бы Эдди был ей безразличен, она бы просто послала его куда подальше.

— Ты выглядишь просто чудесно, Анжелина, — промурлыкал Эдди, когда она везла его в собственном» Феррари»к нему домой.

— Я и должна так выглядеть, дорогой, — с усмешкой отозвалась Анджела, думая о том, что за прошедшие годы Эдди изрядно поистерся и поистаскался. — Я же теперь чертова кинозвезда.

— Хорошо, что по крайней мере один из нас чего-то добился, — вздохнул Эдди и поскреб заросший подбородок.

— Твой поезд тоже еще не ушел, — отозвалась Анджела, небрежно ведя машину одной рукой. — Ты ведь еще молод. Сколько тебе сейчас? Двадцать девять?

— Тридцать, — мрачно откликнулся он. — Мне тридцать, и я уже вышел в тираж.

— Ну, не все так плохо, — беспечно отозвалась Анджела.

— Да пойми ты! — вскипел Эдди. — Эти свиньи вытащили меня из постели посреди ночи и бросили в кутузку. Они серьезно думают, что я сделал это!..

— Что именно? — лениво уточнила Анджела.

— Убил Салли — вот что!

— А ты ее убил? — Она бросила на него быстрый любопытный взгляд.

— Ни хрена подобного! — окрысился Эдди. — Как ты могла подумать?!

— Просто я хорошо помню, как ты нас поколачивал, — отозвалась Анджела. — И меня, и Салли. Скажешь, не было этого?

— Ну, время от времени меня действительно слегка заносило, — согласился Эдди, пожимая плечами.

Но Анджела прекрасно помнила, что заносило Эдди отнюдь не слегка. Когда он приходил в ярость, он себя не помнил и мог сделать все, что угодно. Смотреть на него в эти моменты было и страшно, и противно: глаза Эдди наливались кровью и становились бессмысленными, изо рта летела слюна, а огромные кулаки так и мелькали в воздухе, словно крылья ветряка. Анджелу он избивал и по поводу и без повода; редкий день обходился без скандала, и она только с облегчением вздохнула, когда Салли отбила у нее это сокровище.

— Может, тебя немного «занесло»и в субботу вечером, когда ты убил Салли? — дерзко спросила Анджела, уверенная, что теперь, когда она стала знаменитой, Эдди не посмеет тронуть ее и пальцем.

— Сказано тебе — не был я там! — огрызнулся Эдди. — И что ты вообще ко мне привязалась? Ты что, коп? Или прокурор?

— Я просто спросила. И нечего так нервничать.

— Я знаю, кто это сделал. — сказал Эдди мрачно. — Наверняка это был он — Бобби Скорч. Этот татуированный орангутанг никогда мне не нравился.

— Откуда ты знаешь? — заспорила Анджела. — Я совершенно уверена, что Салли зарезал какой-нибудь свихнувшийся кретин из числа ее фанатов. У меня у самой их целая армия, и порой они ведут себя как настоящие маньяки. И у Салли, конечно, тоже были такие поклонники.

— Нет, это был Бобби, — упрямо повторил Эдди. — Он же псих, к тому же он буквально живет на наркотиках. Я раз видел его в деле. Он…

— В каком деле? — любопытно спросила Анджела.

— Да в любом, — уклончиво ответил Эдди. — Разве нормальный мужик сможет так прыгать на мотоцикле? Да у него от страха все отвалится, и он в три месяца станет импотентом. А Бобби… Словом, езжай побыстрей, — перебил он сам себя. — Я хочу поскорее добраться до телевизора и посмотреть новости. Коп, который меня допрашивал, сказал, что ее зарезали ножом. Ты не слышала, что там еще передают?

— Да почти ничего, — равнодушно ответила Анджела. — Ничего такого, чего бы мы с тобой не знали.

За разговором они быстро добрались до дома, где жил Эдди. Анджела поднялась к нему, и, как и следовало ожидать, очень скоро они оказались в одной постели, предаваясь бурным ласкам. Секс с Эдди не только не разочаровал ее, но, напротив, доставил самое настоящее удовольствие, которого Анджела не испытывала, пожалуй, с тех самых пор, как они расстались. Актером Эдди был посредственным, но под одеялом ему не было равных. Используя киношный сленг, его можно было назвать сексуально-кассовым хитом.

Только когда они как следует насытились друг другом, Анджела вспомнила о Кевине, который все еще лежал в постели и ждал, пока она принесет ему поесть. Первым побуждением Анджелы было встать и одеться, но потом она подумала, что Кевин может подождать еще. Или вообще обойтись без завтрака. Главное, в ее жизни снова появился Эдди — тот самый Эдди, которого она считала закрытой страницей. Очевидно, она ошиблась.

— Почему ты бросил меня и ушел к Салли? — строго спросила она, приподнимаясь на локте и пристально глядя Эдди в лицо. — Ведь я была совсем ребенком. Ты поступил со мной так, словно я была ничем, пустым местом.

— Ты до сих пор ребенок, — ухмыльнулся Эдди, прекрасно осознававший свои достоинства. Стоило ему десять минут поработать своим копьем, и женщина — любая женщина — готова была плясать под его дудку.

— И небось, богатенький… — добавил он, не считая нужным скрываться от нее. Анджела Мускони была в его руках вместе со своим банковским счетом.

— Это верно, — хихикнула Анджела.

— А что ты делаешь со своими бабками? — спросил Эдди и потянулся за лежавшими на тумбочке сигаретами.

— Что захочу, то и делаю, — ответила Анджела беспечно.

— Ты с кем-нибудь встречаешься? — небрежно уточнил Эдди.

Анджела фыркнула:

— Ты что, не читаешь журналы для фанатов?

— Я уже вышел из этого возраста, — саркастически хмыкнул Эдди. — Так что уж ты скажи…

— Я сейчас живу с Кевином Пейджем, — с гордостью объявила Анджела.

— С этим педиком? — удивился Эдди.

— Он не педик, — обиделась она.

— Ну-ну, не сердись, крошка, — улыбнулся Эдди, пуская дым прямо ей в лицо. — Он «голубенький», это как пить дать.

— Кевин не гей, я-то уж знаю.

— Да? — Эдди ущипнул ее за левую грудь. — В любом случае он не умеет делать динь-динь так, как я.

Это было верно. Кевин мог красоваться на обложках десятков фэн-журналов для девочек, но в постели он все еще был тороплив и неловок, как школьник.

— Ах ты, надутый индюк! — со вздохом сказала Анджела и придвинулась поближе к Эдди, надеясь снова почувствовать прикосновения его умелых рук и языка, который был таким гибким, таким проворным и таким вездесущим.

Эдди самодовольно рассмеялся:

— Разве ты этого не знала?..

Глава 6

— Что там секретарь упомянула насчет больницы? — спросила Мэдисон, усаживаясь рядом с Фредди на переднем сиденье его блестящего темно-бордового «Роллс-Ройса».

— Это не для печати? — уточнил Фредди.

— Разумеется, нет, — кивнула Мэдисон. — Кстати, когда статья будет готова, я пришлю ее вам на визирование, так что вы сможете еще раз ее посмотреть и выкинуть все, что покажется вам… гм-м… лишним.

— Моего партнера вчера подстрелили.

— Макса? Макса Стила?

— А вы его знаете?

— Да, немного… Пару дней назад мы познакомились с ним на утренней пробежке.

— Я вижу, Мэдисон, вы даром времени не теряете.

— Так с ним все в порядке?

— Это еще не попало в программы новостей, — медленно сказал Фредди, глядя прямо перед собой. — В настоящее время Макс находится в отделении интенсивной терапии. Моя жена дежурит у его постели.

— Какая ужасная новость, — сказала Мэдисон несколько растерянно.

— Это вообще не новость, — резко возразил Фредди. — Лично я очень бы хотел, чтобы это никогда не попало в газеты, но избежать огласки, видимо, не удастся. Кстати, именно поэтому вам и удалось выманить меня из офиса — я никак не мог сосредоточиться на работе. Дело еще и в том, что в последнее время мы с Максом… не очень ладили.

— О боже! Надеюсь, он все-таки поправится.

— Я тоже, — сухо сказал Фредди. — Потому что если Макс умрет, мне будет очень трудно доказать, что это не я подослал к нему убийцу. Нет, конечно, обвинять меня никто не будет, но разговоры такие, несомненно, пойдут, а мне это ни к чему. Это может повредить моей репутации.

— Цинизм тоже может повредить вашей репутации, — заметила Мэдисон, гадая про себя, зачем он вообще ей это сказал.

— Давайте с вами договоримся, Мэдисон, — сказал Фредди, сворачивая на бульвар Санта-Моника. — До тех пор, пока я не разрешу вам включить ваш диктофон, все, что я скажу, должно оставаться строго между нами. Согласны?

— Согласна.

— Вот это правильно.

Некоторое время они ехали молча, потом Мэдисон печально заметила:

— Все-таки Лос-Аяджелес — очень жестокий город.

— А вы сами откуда? — удивился Фредди.

— Я из Нью-Йорка.

— Можно подумать, что у вас не так, — едко заметил Фредди.

— Не знаю… — Мэдисон покачала головой. — Я пробыла здесь всего три дня, и пожалуйста: сначала убили Салли Тернер, потом нашли на берегу какую-то блондинку, а теперь ваши известия — ранили вашего партнера.

Фредди пожал плечами:

— Что же вы удивляетесь? Полистайте газеты. Подобные вещи случаются не только в Лос-Анджелесе.

— А Макс… Он был дома, когда это случилось?

— Нет. Полиция нашла его на подземной автомобильной стоянке — очевидно, кому-то слишком понравился его золотой «Ролекс». — Фредди вздохнул. — Сколько раз я ему говорил, что он носит на запястье свою собственную смерть? Семнадцать тысяч долларов — не шутка. Такие деньги могут соблазнить и святого.

«А вы сами не боитесь разъезжать в автомобиле, который стоит двести пятьдесят тысяч долларов?» — хотела спросить Мэдисон, но благоразумно промолчала. Вместо этого она спросила:

— А вам удастся сделать так, чтобы эта история не попала в газеты?

— Вряд ли. Я могу только оттянуть этот момент.

— Вы сказали, что ваша жена дежурит у его постели. Почему?

— Диана очень тяжело восприняла это известие. Я и не подозревал, что Макс ей так дорог.

«Гм-м, — подумала Мэдисон. — Если это и оговорка, то не случайная. Спасибо старине Фрейду — в свое время он хорошо потрудился, разложив все по полочкам».

— Вам придется извинить меня, — продолжал тем временем Фредди. — Сегодня я не особенно хорошо соображаю. Вчера вечером, когда я уехал из больницы, я отправился на побережье. Там у нас есть небольшой домик, в котором никто не живет. Это единственное место, где мне удается расслабиться. Я люблю одиночество, Мэдисон.

— Я тоже.

— Что ж, когда вам придется туго — позвоните, и я дам вам ключи.

— Ловлю вас на слове, — с улыбкой промолвила Мэдисон. — К тому же мне нравится бывать на берегу.

При этом она невольно подумала о том, что колосс шоу-бизнеса оказался совсем не таким, каким она себе его представляла. По крайней мере, в эти минуты Фредди казался ей очень одиноким и уязвимым.

Еще несколько минут они ехали молча, потом Мэдисон сказала:

— Знаете, мистер Леон, мне очень не хотелось быть вам в тягость, так что если я не вовремя — скажите мне об этом откровенно. Я не тороплюсь; мы могли бы встретиться с вами в другой раз, когда вам будет удобнее.

— Вы мне нравитесь, Мэдисон, — ответил Фредди, никак не отреагировав на ее более чем великодушное предложение. — Я понял это, когда вы только вошли в мой кабинет. Такие вещи я говорю не часто и очень немногим людям, так что…

— Мне очень приятно слышать это, мистер Леон.

— У вас интересное имя, Мэдисон…

— Мои родители познакомились на Мэдисон-авеню. Моя будущая мама отправилась по магазинам, а папа… Видимо, тоже, но с другой целью.

— Ваши родители все еще живы?

— Какой мрачный вопрос! — рассмеялась Мэдисон. — Да, они живы, только теперь они живут не в Нью-Йорке. Год назад они переехали в Коннектикут.

— Очень разумный шаг, — похвалил Фредди. — Со временем я сам собираюсь поступить подобным образом. Куплю себе старую ферму где-нибудь во Франции и уеду туда.

— И бросите свой бизнес? Но ведь…

— Не задумываясь, дорогая Мэдисон, — сказал Фредди, поворачивая на Мелроуз-авеню.

— А куда мы едем? — снова спросила Мэдисон, поглядев в окошко.

— В мое укромное место. Правда, о нем знают все туристы, но зато там меня не осаждают актеры, продюсеры и другие агенты, которым от меня что-нибудь нужно. Кроме того, там подают лучшие в городе плюшки…

— Что же это за место? — удивилась Мэдисон.

— Это Фермерский рынок в Фэрфаксе. Достопримечательность нашего города, место известное и неповторимое.

Брови Мэдисон сами собой поползли вверх.

— Фермерский рынок? — переспросила она.

— Вам там понравится, — уверил ее Фредди.

— Вы думаете?

— Да, Мэдисон, да.

Она ничего не ответила и только поудобнее устроилась на мягком сиденье. Интервью с Фредди Леоном оказалось гораздо интереснее, чем она ожидала.

Глава 7

Диана неподвижно сидела в изголовье больничной койки Макса. Он все еще был без сознания, но врачи уже сказали ей, что опасность миновала и что Макс наверняка выкарабкается. И Диана надеялась и молилась, чтобы это действительно оказалось так, потому что про себя она уже твердо решила: если Макс выживет, она скажет Фредди, что уходит от него.

Было, правда, одно обстоятельство, которое не давало Диане покоя. Когда она завтракала с Максом, он рассказал ей о своей помолвке, а она, как последняя дура, проболталась об этом мужу. И вот вчера, прежде чем уехать из госпиталя, Фредди строго-настрого наказал ей связаться с невестой Макса и сообщить невеселые новости.

Но Диана до сих пор этого не сделала. Во-первых, ей просто не хотелось разговаривать с этой неизвестной девицей. Во-вторых, она считала, что в этом нет никакой необходимости. В-третьих, Диана была почти счастлива от того, что она может сидеть с Максом и заботиться о нем. Мысль о том, что ей придется уступить место в изголовье его кровати какой-то незнакомой женщине, приводила Диану в бешенство.

И все же приказ Фредди следовало исполнить. Единственное, что удалось сделать Диане, — это отложить звонок секретарше Макса до завтра. То есть уже до сегодня…

Тяжело вздохнув, Диана подумала, что звонить все-таки придется, иначе Фредди устроит ей грандиозный скандал. Он терпеть не мог, когда, кто-то не исполнял его указаний. Все должно было быть по его — и точка! Эта его черта порой доводила Диану до белого каления, но выбора у нее не было.

С тяжелым сердцем она позвонила секретарше Макса Мег. Судя по голосу, секретарша чуть не плакала.

— Можно мне приехать к нему? — спросила Мег, громко шмыгая носом.

— Пока нет, дорогая, — ответила Диана. — Пока нет.

Но ему уже лучше.

— У нас все ужасно беспокоятся, — сказала Мег. — Мистер Леон созвал сегодня общее собрание и сделал сообщение. О, миссис Леон, это такой кошмар, такой кошмар! Что мы будем теперь делать?

— Послушайте, Мег, — поспешно сказала Диана, испугавшись, что у секретарши начнется истерика. — Мне срочно нужен телефон одной знакомой Ма… мистера Стила.

Слово «невеста» она так и не сумела выговорить — оно застряло у нее в горле, словно рыбья кость.

— Конечно, миссис Леон, конечно. А кто именно вам нужен?

— Ее зовут Кристин. Фамилию я не знаю.

— Подождите минуточку, я посмотрю в нашей телефонной книге.

— Диана еле сдерживала свое нетерпение. Похоже, Мег ничего не знала о невесте Макса. Что ж, это, может быть, и к лучшему.

Наконец Мег отозвалась.

— В офисной телефонной книге, нет никакой Кристин, — объявила она. — Хотите, я посмотрю в личной телефонной книжке мистера Стила? Он оставил ее на своем столе.

Диане очень хотелось сказать «нет»', но она справилась с искушением.

— Хорошо, посмотрите, — проговорила она после секундного колебания.

Мег снова ушла, но сразу же вернулась.

— Поскольку вы не знаете фамилии, я посмотрю на, букву «К», — сказала она. — Действительно, здесь есть Кристин. Кристин, и в скобочках — Дарлен.

— Дайте мне номер, — резко сказала Диана, невольно раздражаясь.

— Да, конечно, миссис Леон. Записывайте… — Мег продиктовала номер и добавила:

— Скажите, я могу чем-нибудь помочь? Скажем, привезти в больницу какую-нибудь одежду… Или заехать к мистеру Стилу домой?

— Хорошая идея, Мег. В самом деле, съездите к нему домой и предупредите эконома, чтобы он никому ничего не говорил. Мы не хотим, чтобы об этом несчастье стало широко известно.

— Но, миссис Леон, в больнице наверняка есть платные информаторы, — возразила Мег, обожавшая всяческие сенсации.

— Я знаю, дорогая. Мы наняли частных охранников — может быть, это поможет.

Потом они распрощались, и Диана положила трубку. Нужно было звонить невесте Макса, но ей по-прежнему очень этого не хотелось. Прошло еще полчаса, прежде чем она сумела перебороть себя и набрать нужный номер.

— Кто говорит? — раздался в трубке напряженный женский голос.

— Это Кристин? — холодно спросила Диана.

— Кто это?! — уже сердито повторила женщина.

— Это миссис Фредди Леон, — неохотно назвала себя Диана.

— Кристин здесь нет, — был ответ.

— А Дарлен? Это не вы — Дарлен?

— А вы что, из газеты? — почти взвизгнула женщина.

— Простите, что? — не поняла Диана.

— Прекратите звонить мне домой! — закричала женщина. — Позвоните лучше моему адвокату. Я вас всех засужу! Меня от вас уже тошнит!

С этими словами женщина бросила трубку, оставив Диану в полнейшем недоумении.

Глава 8

Джейк Сайке сидел в небольшом кафе на бульваре Сансет и, не торопясь приканчивая свой поздний завтрак, состоявший из чашки кофе и яичницы с беконом, размышлял о том, как ему не повезло. Ну почему красивая молодая женщина, в которую он влюбился с первого взгляда, оказалась проституткой?! Разве мало на него всего свалилось в жизни?! Гибель жены до сих пор отзывалась в нем живой болью.

Джейк воспользовался советом Мэдисон и позвонил Кристин, но ее не оказалось дома. Он оставил на ее автоответчике длиннейшее послание, в котором умолял связаться с ним как можно скорее. Но Кристин не перезвонила.

Потом Джейку внезапно пришло в голову, что Кристин, наверное, ненавидит его за то, что он сбежал, не дав ей сказать ни слова в свое оправдание.

Черт! Он сам все испортил! Нужно было остаться и выслушать ее, но вместо этого он разыграл оскорбленную невинность и пулей вылетел вон, выкрикивая какие-то глупости…

Как после этого он может в чем-то обвинять Кристин?

Так и не допив кофе, Джейк встал из-за стола, подошел к будке таксофона и снова набрал номер Кристин. На этот раз трубку взяла какая-то женщина; судя по выговору, это была филиппинка, и Джейк догадался, что имеет дело с ее горничной.

— Позовите, пожалуйста, Кристин, — сказал он с надеждой.

— Мисс нет. Я брать сообщение?

— Мне нужно срочно поговорить с Кристин. Когда она вернется?

— Моя не знать. Мадам не ночевать дома. Услышав это, Джейк чуть не застонал в голос. Кристин не ночевала дома, и это могло означать только одно: она занята с клиентом, который щедро заплатил ей за ночь безумного, сумасшедшего секса.

— Когда она вернется? — повторил Джейк свой вопрос.

— Вы извинить, но я не знать.

Тогда Джейк продиктовал горничной телефон в гостинице, постаравшись, насколько это было возможно, внушить ей, что Кристин должна перезвонить ему, как только вернется. Больше он ничего не мог сделать. Теперь ему оставалось сидеть и ждать, но это было невероятно тяжело, поскольку желание как можно скорее объясниться с Кристин затмевало все его мысли и чувства.

Потом Джейк вернулся за столик и заказал новую чашку кофе. Выпив ее залпом, он расплатился и вышел на улицу.

Приехав на студию, Натали заперлась в рабочей комнате, чтобы подготовить свой выход в эфир. Она очень старалась, потому что этот репортаж мог стать поворотным пунктом в ее карьере. Прощайте осточертевшие слухи и сплетни из мира шоу-бизнеса — Натали выходила на большую дорогу.

Тему для сообщения ей подкинул Гарт, у которого был свой человек в местном полицейском участке. Информации было совсем немного, и только от Натали зависело, как подать этот крошечный материальчик, чтобы он прозвучал как настоящая, полноценная сенсация.

Этой возможности Натали ждала уже очень давно. И когда ей предоставился шанс, она ухватилась за него обеими руками. Если она сумеет блеснуть, дальше все покатится само собой. Она станет подниматься все выше и в конце концов станет знаменитой.

Над репортажем Натали проработала всю ночь, и к двенадцатичасовой программе новостей все было готово. Она как раз вводила в компьютер последние поправки, когда в студии появился Джимми Сайке. Сверкая своей легендарной улыбкой, он обошел комнату по периметру, потом встал у Натали за спиной.

— Ходят слухи, крошка, что тебе крупно повезло, — сказал он, слегка растирая ей плечи. — Меня не обманули?

— Нет, Джимми, это правда, — ответила Натали, скидывая его руки движением плеча.

— Знаешь, мы тут с Гартом потолковали, — сказал Джимми небрежно. — И хотя твой репортаж имеет косвенное отношение к шоу-бизнесу, Гарт решил, что выйти с ним в эфир должен я.

Натали развернулась вместе со стулом и посмотрела на него в упор:

— Ты, наверное, шутишь! Это мой репортаж, Джимми! Мой, понимаешь? Я бросила свое личное дело, я работала над ним всю ночь и все утро, а теперь появляешься ты и заявляешь… Нет, я никому не отдам этот материал. Не отдам — и все!

— Но если я сделаю это сообщение, оно прозвучит сильнее! — попытался уговорить ее Джимми, однако Натали не среагировала на его слова.

— А где сам Гарт?! — воскликнула она, гневно сверкая глазами. — У него что, не хватило пороха самому сказать мне об этом?

— Наверное, догадался, как ты заведешься, — пробормотал Джимми. — Но согласись, Нат, что это… мужской материал. Его нужно подавать так, как умею только я.

— Пошел к черту, Джимми! — в ярости выкрикнула Натали. — И то же самое я скажу Гарту, пусть только сунется. Я сама выйду в эфир с этой новостью, а ты не лезь!

— Но-но, не надо так сердиться!.. — пробормотал Джимми и попятился.

— А ты бы не рассердился, если бы тебе сначала дали эксклюзивный материал, а потом забрали обратно?

— Я только хотел помочь… — попытаться оправдаться Джимми.

— Помочь?.. — Натали прищурилась. — С чего ты решил, что мне нужна помощь?

— Понимаешь, — сказал Джимми проникновенным голосом, — ты просто не привыкла к настоящим новостям. То, что ты у нас делаешь, — ну, рассказываешь, кто с кем спит и так далее, — ведь это все несерьезно. Это же просто дребедень, а тут…

— Вот именно, что дребедень, — перебила его Натали, — От нее-то мне и хочется избавиться. Это мой шанс, и я его не упущу.

— О'кей, о'кей «. Только не зажевывай трусики попкой, красотка.

— Что-что? — с угрозой переспросила Натали.

— Я хотел сказать — не кипятись, не лезь в бутылку и все такое, — быстро сказал Джимми, на всякий случай отступая от нее еще дальше. — Пойду объясню все Гарту.

— Вот-вот, объясни… И еще можешь добавить, что в следующий раз, когда ему надо будет что-то мне сказать, пусть приходит сам, а не поручает это посыльным.

Джимми шутливо поднес два пальца к виску:

— Слушаюсь, сэр.

Он ушел, а Натали еще долго не могла успокоиться. Ей с самого начала нужно было догадаться, в чем подвох. Она понадобилась Гарту для того, чтобы сделать всю подготовительную, черную работу, в то время как слава, как всегда, досталась бы Джимми, который только и умел, что улыбаться с экрана своей обаятельной, слащавой улыбкой.

Нет, решила она, в этот раз все будет по-другому. С этим репортажем она выйдет в эфир сама, чего бы это ни стоило.

Глава 9

— ..Знаете, ничего подобного я не ожидала, — призналась Мэдисон, отбрасывая назад упавшую на лоб прядь волос.

Они с Фредди сидели на одной из крытых веранд Фермерского рынка, ели датские плюшки с вареньем и запивали чаем со льдом.

— Что вы сказали, Мэдисон? — переспросил Фредди, слегка наклоняясь к ней через стол. Мэдисон рассмеялась:

— Я сказала, что вы совершенно меня обезоружили. Вы совсем не похожи на тот образ, который сложился у большинства людей.

— Но мы с вами сохраним это в тайне, не так ли?

Мэдисон кивнула.

— Признаться, я кое-кого о вас расспрашивала, и каждый раз мне говорили, что вы холодный, рассудочный человек, могущественный делец с каменным сердцем, которого интересуют только крупные сделки, проценты, контракты. По-моему, большинство людей вас просто боится. И вот я, журналистка, запросто сижу с вами за чаем и булочками, и мы спокойно разговариваем обо всем на свете. Говоря откровенно, я уже давно не проводила время так приятно.

— Рад это слышать, — ответил Фредди, отпивая глоток чая. — Но, как я вам уже говорил, сегодняшний день для меня не совсем обычный. Вы, можно сказать, застали у меня врасплох… — Он немного помолчал, задумчиво глядя куда-то в пространство. — Видите ли, еще вчера я был совершенно уверен, что никогда больше не буду иметь никаких дел с Максом Стилом. А сегодня я только и думаю о том, как мы когда-то начинали вместе, как были дружны, как не спали ночами, стараясь создать успешное предприятие буквально из ничего. Так получилось, что я был мозгом, а Макс работал руками… Нет, я вовсе не хочу сказать, что он глуп: он прекрасный, энергичный работник, к тому же он, в лучшем смысле этого слова, пронырлив и знает мир шоу-бизнеса как свои пята пальцев. И эти его качества достойны всяческого восхищения.

— Я встречалась с ним только один раз, да и то мельком, — сказала Мэдисон, вспоминая, как Макс, широко улыбаясь, садится в свой ярко-красный» Мазерати «. — Но мне он тоже понравился. Макс, конечно, эгоцентрист, но он нисколько этого не стесняется. Я бы сказала, что это даже придает ему некоторый шарм.

— Кстати, как вы все-таки с ним познакомились? — спросил Фредди.

— Эту встречу мне устроил брат моей подружки по колледжу, — призналась Мэдисон. — Он знал, что я хотела расспросить Макса о вас, и пригласил меня на утреннюю пробежку. Там мы с ним столкнулись. Чисто случайно, разумеется.

— А откуда брат вашей подружки знает Макса?

— Коул — его персональный тренер. Да вы наверняка, тоже его знаете: его зовут Коул, Коул Дебарж. Такой чернокожий молодой парень…

Фредди пожал плечами:

— Не припоминаю. Вообще-то тренеры, массажисты и прочее — не по моей части. Этим занимается Диана.

— Понимаю, — кивнула Мэдисон. — Вы занимаетесь бизнесом, а ваша жена устраивает вашу личную жизнь.

Фредди посмотрел на нее с неожиданной холодностью:

— Уверяю вас, Мэдисон, моя личная жизнь принадлежит только мне, и никому больше.

« Гм-м, — подумала Мэдисон. — Нельзя сразу заходить слишком далеко. Фредди Леон — интересный, сложный человек, и в моих собственных интересах попридержать коней «.

— Вы пока не разрешили мне включить мой диктофон, — напомнила она, меняя тему. — А это значит, что я могу остаться без интервью.

— Ничего страшного, — возразил Фредди и снова поднес к губам чашку с чаем. — Как я уже говорил, сначала нам надо познакомиться поближе.

— Но, — с воодушевлением сказала Мэдисон, — из того, что вы только что мне рассказали, вышло бы прекрасное начало статьи. Показать вас живым человеком — нормальным человеком, который умеет чувствовать боль, который, как все, смеется и грустит, — это было бы свежо, это бы запомнилось.

— Возможно, из этого и вышла бы прекрасная статья для вас, Мэдисон, — спокойно возразил Фредди. — Ноя не хотел бы предстать перед вашими читателями таким, каким вы меня только что описали.

Мэдисон в упор посмотрела на него:

— Так когда же вы разрешите мне включить магнитофон?

— Быть может, в конце этой недели я приглашу вас на ленч и дам вам официальное интервью, какого я еще никогда никому не давал.

— Что ж, это мне, пожалуй, нравится, — озадаченно проговорила Мэдисон.

Фредди слегка улыбнулся.

— А мне нравится это словечко» пожалуй «. Не беспокойтесь, Мэдисон, я расскажу вам о том, как мы с Максом начинали, о наших первых клиентах, о людях, с которыми мне довелось столкнуться за эти годы. Это будет хорошее интервью, Мэдисон, и ваш редактор останется доволен. Но сегодня… сегодня я бы хотел просто обо всем забыть. Вы ведь понимаете меня, не так ли?

— Да, думаю, что понимаю. Даже наверное понимаю, — кивнула Мэдисон. — Когда я узнала об убийстве Салли Тернер, я испытала нечто подобное. Даже сейчас я еще не совсем успокоилась, хотя прошло уже почти два дня.

— Вы дружили с Салли? — заинтересовался Фредди.

— Скорее были просто знакомы. Сегодня Салли будут хоронить, и я хотела бы пойти на похороны. А вы ее знали?

Фредди отрицательно покачал головой:

— Нет.

А Мэдисон в эту минуту вспомнила рассказ Салли о том, как она подстерегла Фредди в подземном гараже. Что ж, возможно, он действительно ее не помнил. Наверняка его выслеживала не одна Салли, а десятки молодых актрис, мечтающих о головокружительной карьере кинозвезды или супермодели.