Как экономическая наука помогает делать нашу жизнь лучше

Экономисты вообще выступали за использование экономических стимулов вместо более традиционных командно-административных приемов, и едва они добились успеха в освоении программ компенсации выбросов, политическое сообщество (включая экологов и промышленные круги) с возрастающим интересом и пониманием стало прислушиваться к их доводам. Здесь я хочу подчеркнуть, что хорошо проработанная и тщательно сформулированная идея альтернативного подхода, предлагаемого взамен непопулярной политики, может стать мощной силой в политическом окружении. От идей не стоит отмахиваться[43].

Мое второе замечание касается роли государства и местных властей в эволюции торговли квотами. В работах, посвященных фискальному федерализму, нередко подчеркивается, что децентрализованная политика в условиях многоуровневого управления создает возможность для внедрения всевозможных новых подходов по решению политических проблем. Короче говоря, правительства штатов и местные власти могут, как выразился в 1932 г. судья Луис Брандейс, стать «лабораториями», позволяющими «проводить социальные и экономические эксперименты без риска для остальной страны» [Osborne, 1988, p. 181]. Эта способность местных властей к поощрению экспериментов и «технического прогресса» в публичной политике нередко называется «лабораторным федерализмом». Эволюция торговли квотами представляет собой отличный пример лабораторного федерализма в действии. Согласно поправкам 1977 г. к Закону о чистом воздухе, от ЕРА требовалось разработать общие правила передачи квот на выбросы от одних источников выбросов к другим, и ЕРА исполнило это требование. Однако право точного определения соответствующих программ и осуществления конкретных мер осталось в юрисдикции самих штатов. Соответственно, именно штаты (а в некоторых случаях и местные власти) при известном контроле со стороны ЕРА определяют реальную форму, которую торговля квотами принимает на местах, и именно опыт такой работы с течением времени доказал, что подобные системы могут быть вполне работоспособными, позволяя быстро и экономически эффективно решать задачи, связанные с охраной окружающей среды. Сильно сомневаюсь, что при отсутствии этого опыта политики были бы готовы внедрить такой новый и незнакомый политический инструмент, как торговля квотами на выбросы, в национальном масштабе, что произошло в 1990 г. с принятием поправок к Закону о чистом воздухе, призванных решить проблему кислотных дождей.

Наконец, с целью не преувеличивать роль торговли квотами важно, как указывает Титенберг, осознавать ее недостатки. Здесь мне хотелось бы подчеркнуть два важных момента. Во-первых, системы торговли квотами наиболее пригодны и просты для использования там, где проблема загрязнения окружающей среды не имеет значимого пространственного измерения. В тех же случаях, когда важно, где именно расположен источник выбросов, ситуация осложняется, так как состояние окружающей среды начинает зависеть от пространственного распределения держателей квот, и мы в принципе уже не можем позволить обмен квотами в пропорции 1:1, поскольку выбросы из одного источника наносят больший ущерб, чем выбросы из другого. Существуют способы решить эту проблему (например, путем создания «торговых зон» или такого видоизменения правил торговли, при котором количество квот, находящихся в обладании у источников выбросов, будет отражать их личный вклад в местный уровень загрязнения), но они значительно усложняют систему и, как правило, сужают рамки (и снижают эффективность) рынка квот.

Следует отметить, что важным случаем, при котором эта проблема не возникает, является глобальное изменение климата. Например, одна тонна СО₂ окажет одно и то же влияние на климат, независимо от того, выброшена ли она в атмосферу в США или в Индии. Это делает торговлю выбросами особенно привлекательной, так как обмен квотами в пропорции 1:1 в глобальном масштабе в принципе абсолютно эффективен. Однако в некоторых других условиях, когда значение имеет местоположение источника выбросов, такое простое решение перестает работать.

Во-вторых, как некоторое время назад указывал Мартин Вейцман [Weitzman, 1974], в состоянии неопределенности использование так называемых количественных инструментов, к которым относится и торговля квотами, может повлечь за собой серьезный риск. В условиях, когда регулирующие органы не достаточно хорошо представляют себе, во что обойдется борьба с выбросами, установление предельно допустимой величины выбросов может привести к неоправданным затратам. Если регулирующие органы недооценивают издержки, связанные с контролем над выбросами, и предъявляют чрезмерно жесткие требования или если предельные издержки борьбы с выбросами ведут к стремительному возрастанию выше известного рубежа, применение систем торговли квотами может привести к гораздо более высоким, чем предполагалось, издержкам в масштабах всей экономики, возможно даже превышающим все плюсы данной программы. Это, между прочим, представляет собой серьезную опасность в случае глобального потепления, когда меры по крупномасштабному снижению выбросов парниковых газов могут оказаться весьма дорогостоящими и когда точный момент выбросов становится уже не столь важен. Эти соображения привели некоторых экономистов к мнению о том, что в случае углеродных выбросов использование налогов предпочтительнее системы ограничения и торговли квотами на выбросы (см., напр.: Nordhaus, 2007).

В целом, торговля квотами на выбросы представляет собой крайне интересную и важную инновацию в публичной политике, своим рождением обязанную экономическим исследованиям. И теоретические работы, и тщательные эмпирические исследования позволили раскрыть колоссальный потенциал этого нового политического инструмента как средства для эффективного и успешного экологического менеджмента. Следует также отдать должное ряду экономистов, потративших немало сил на то, чтобы предоставить доскональное разъяснение этого нового рецепта и поддержать его в ходе дискуссий на политической арене.

Литература

Nordhaus, William D. (2007). «То Tax or Not to Tax: Alternative Approaches to Slowing Global Warming». Review of Environmental Economics and Policy 1 (1): 26–44.

Oates, Wallace E. (2000). «From Research to Policy: The Case of Environmental Economics». University of Illinois Law Review 1: 135–153. Osborne, David. (1988). Laboratories of Democracy. Boston: Harvard Business School Press.

Tietenberg, Т.Н. (1985). Emissions Trading: An Exercise in Reforming Pollution Policy. Washington, D.C.: Resources for the Future. 2nd ed., 2006.

Weitzman, M.L. (1974). «Prices vs. Quantities». Review of Economic Studies 41: 477–491.

Глава 2

Как сделать жизнь лучше с помощью более совершенных индексов цен[44]

Майкл Дж. Боскин

Немногие сферы экономических исследований принесли в последние десятилетия такую же ощутимую пользу обществу, как исследования в области индексов цен. Эти исследования привели к разработке новых методов оценки инфляции, реального валового внутреннего продукта (ВВП) и производительности, позволив обеспечить более достоверной информацией об этих ключевых экономических показателях частных инвесторов, работников, менеджеров и политиков. Тем самым была создана возможность производить более точное индексирование государственных социальных программ и налогов, что, в свою очередь, способствовало сокращению национального долга. Кроме того, эти новые методы буквально изменили историю или по крайней мере интерпретацию некоторых ее моментов, продемонстрировав, что реальная заработная плата и медианный доход в последние десятилетия возрастали (хотя и медленнее, чем прежде), а не застыли на одном уровне. Совокупно исследования в этой сфере внесли серьезный вклад не только в методы оценки инфляции, но и в общее понимание динамики экономического роста. Например, мы теперь гораздо отчетливее представляем себе, какое значение имеет появление новых товаров, улучшение качества уже существующих, а также прочие инновации, ведущие к повышению уровня жизни. Тем не менее в методику измерения цен можно внести еще немало усовершенствований, и нас ждет большая работа в этой области.

Точное измерение цен и темпов их изменения – ключевой момент почти любых публичных и частных экономических вопросов и дискуссий, включая проведение монетарной политики, оценку экономического прогресса с течением времени и по отдельным странам, а также вопрос о стоимости и структуре индексируемых государственных расходов и налогов. Большинству из нас известны цены на многие приобретаемые нами товары. Мы знаем, сколько мы недавно заплатили за фунт говяжьего фарша или кварту молока. Квартиросъемщики знают, сколько они платят за жилье. И поэтому измерение цен может показаться простым и понятным делом, но в реальности это не так.

Назначение индекса цен состоит в обобщении информации о ценах на всевозможные товары и услуги с течением времени. ВВП США примерно на две трети слагается из расходов потребителей. Индекс потребительских цен (CPI) и дефлятор расходов наличное потребление (РСЕ) предназначены для обобщения цен на товары, приобретаемые потребителями с течением времени. В гипотетическом обществе, в котором существует лишь один товар (скажем, какой-либо вид продовольствия), нам не понадобится индекс цен; достаточно будет лишь следить за ценой на этот товар. Однако при наличии множества товаров и услуг нам потребуется метод, позволяющий усреднить изменение цен или обобщить информацию о всевозможных различных ценах. Темп изменения цен – т. е. инфляция – имеет важное значение и в макро-, и в микроэкономике. Так, для оценки инфляции и реального экономического роста необходимо измерять изменение цен, притом что в гибкой, динамичной современной рыночной экономике проведение точных измерений затруднительно. В одном крупном супермаркете может продаваться до 50 тыс. товаров, и у каждого будет своя цена. И в этом отдельном магазине постоянно появляются новые товары и снимаются с продажи старые. Качество многих товаров объективно улучшается – например, они становятся менее энергоемкими, более долговечными или требующими меньшего ухода.

Еще большее число товаров лишь претендует на улучшение качества. В том случае, когда качество товара реально возрастает, а цена на него остается прежней, это означает, что реальная цена на товар снизилась. Подытожить все, что случилось с ценами всего в одном магазине хотя бы за такой короткий промежуток времени, как один месяц, – дело очень сложное, даже при наличии современных технологий с использованием сканеров. В масштабах же всей экономики задача становится почти неразрешимой.

Для того чтобы получить информацию об изменении цен в среднем, нам потребуется не только измерить цены, но и взвесить различные компоненты индекса. Если считать все изменения цен равнозначными, мы легко получим результат, но он будет не слишком информативным. Например, если цена на какой-либо сорт яблок упала на 5 %, а стоимость аренды жилья возросла на те же 5 %, то индекс, в котором все изменения цен принимаются за равнозначные, не зафиксирует никаких изменений в общем уровне цен. Но этот результат будет просто нелепым. Тем товарам, на которые потребители тратят большую часть своих доходов, следует придавать больший вес, нежели товарам, которые занимают меньше места в расходах потребителей. И поэтому нам также требуются данные о потребительских расходах и тех объемах, в которых покупаются товары.

Американский индекс потребительских цен и стоимость жизни

Когда экономисты пытаются определить «истинный» уровень инфляции (т. е. темп изменения цен), то задача сводится к ответу на вопрос: насколько больше средств требуется потребителям для того, чтобы жить при новых ценах так же хорошо, как и при старых? Таким образом, в основе измерения истинных цен и их изменения лежит концепция стоимости жизни. При этом, очевидно, необходимо отслеживать реакцию потребителей на изменение относительных цен различных товаров. Их реакция на это изменение называется «замещением». Кроме того, при измерении цен требуется учитывать изменение качества товаров и повышение благосостояния благодаря появлению новых товаров – ведь мы не хотим считать «инфляцией» существенное повышение качества, сопровождающееся незначительным повышением цен.

Большинство традиционных индексов потребительских цен, включая американский CPI, основаны на измерении цен при неизменном относительном весе большинства товаров, когда относительный вес различных статей расходов считается неизменным за какой-либо базовый период. В таб. 2.1 приводится относительный вес весьма широких категорий товаров за период с 2006 г.; Бюро статистики труда (БСТ) определяет этот относительный вес на основе изучения расходов, в ходе которого устанавливается, сколько денег потребители тратят на различные типы товаров и услуг. Например, на очень широком уровне обобщения эти веса составляют 15,0 % для продовольствия, 6,3 % для медицинских услуг, 42,7 % для жилья и 17,2 % для транспорта. Разумеется, каждая категория включает в себя тысячи конкретных товаров; например, яблоки определенного сорта, размера и качества входят в подкатегорию яблок, та входит в подкатегорию свежих фруктов, та же, в свою очередь, включается в подкатегорию свежих фруктов и овощей, которая входит в подкатегорию продуктов питания для домашнего потребления, и т. д.

ТАБЛИЦА 2.1 Относительная значимость компонентов, из которых складывается индекс потребительских цен (CPI-U)

ИСТОЧНИК: BLS, Relative Importance of Components in the Consumer Price Index. December 2006.

ПРИМЕЧАНИЕ: сумма по отдельным подкатегориям может не соответствовать общему итогу вследствие округления.

Необходимость учитывать относительный вес расходов или, иначе, количество проданных товаров (поскольку расходы равняются цене, умноженной на количество проданного) при тщательном определении индекса цен требует точного отслеживания цен. Но какие цены имеются в виду? Имеет ли значение, когда, где и каким образом приобретены соответствующие товары? В США на этот вопрос ответили путем создания нескольких близкородственных друг другу индексов потребительских цен. Один из них, так называемый CPI-U, отслеживает изменение средневзвешенных потребительских цен для типичной городской семьи в фиксированном наборе потребительских товаров и услуг в базисный период. Очень похож на него, но не идентичен индекс CPI-W, рассчитываемый для городских наемных рабочих и служащих. Здесь мы будем рассматривать в основном CPI-U, на который ссылаются гораздо чаще. Ни один из этих индексов с фиксированными весами не учитывает замещения – того, что товары, цены на которые растут быстрее, заменяются в структуре потребления на те товары, цены на которые растут медленнее или снижаются[45].

CPI решает и должен решать множество задач. Например, он используется для измерения потребительской инфляции на ежемесячной основе; для учета изменения стоимости жизни в шкале подоходного налога, в программе социального обеспечения и в других государственных программах; а также как источник данных по ценам для статистики национального дохода и национального продукта, составляемой Министерством торговли, и для третьего индекса цен, дефлятора РСЕ, в котором учитывается эффект замещения.

На рис. 2.1 приведены последние данные по CPI-U в США. За 100 принят CPI-U для 1982–1984 гг. Как можно видеть, уровень измеренной потребительской инфляции значительно снизился по сравнению с 1970–1980-ми гг., в последние годы выражаясь однозначными цифрами и испытывая значительно меньше колебаний, чем в 1970-х – начале 1980-х гг. с их высокой инфляцией.

Структура индивидуального потребления с течением времени изменяется, причем в первую очередь в ответ на изменение относительных цен. Например, когда цена на курятину поднимается, люди начинают покупать больше рыбы, и наоборот. Соответственно, изменяются и относительные веса, вследствие чего индекс цен с фиксированным удельным весом расходов для базового периода, не учитывающим эти изменения, как правило, переоценивает реальное изменение стоимости жизни.

^{РИС. 2.1. Изменение CPI-U в США за 1958–2007 гг.}

^{ИСТОЧНИК: U. S. Bureau of Labor Statistics.}

Существует два очевидных подхода к взвешиванию цен. В первом используется взвешивание по фиксированному набору потребительских товаров и услуг в базисный период (такой индекс называется индексом Ласпейреса по имени его создателя): объем или структура расходов остаются фиксированными на уровне базисного периода, после чего мы наблюдаем, что происходит со средневзвешенными ценами при последующем изменении цен. Альтернативная возможность, естественно, состоит в том, чтобы учитывать объем или структуру расходов для второго периода, уже после замещения (так устроен индекс Пааше, также названный по имени его создателя). Экономическая теория решительно выступает за то, чтобы использовать среднее от двух этих индексов, как впервые предложил великий американский экономист Ирвинг Фишер[46]. БCT в течение нескольких последних лет вычисляет близкородственную величину, которая называется сцепленным CPI, или C–CPI-U [Cage, Greenlees, Jackman, 2003]; она возрастает значительно менее быстро, чем традиционный CPI-U, и это наводит на мысль, что неспособность к явному учету потребительского замещения является серьезным недостатком официального CPI.

Кроме того, с течением времени изменяется и такой фактор, как место, где производятся покупки. Все большее значение приобретают магазины-дискаунтеры и онлайн-продажи, а традиционная розничная торговля отходит на второй план. Поскольку данные по ценам собираются в пределах рынков сбыта, то рост популярности дискаунтеров не учитывается как снижение цен, даже несмотря на то что это снижение, судя по объему покупок, более чем компенсирует потенциальный недостаток внимания к клиентам. Таким образом, в дополнение к замещению, наблюдаемому в структуре потребления, мы видим замещение в отношении мест покупок (см. обсуждение в: Boskin et al., 1996; 1997,1998; а также: Hausman and Leibtag, 2004).

Важным становится даже то, в какой момент времени делаются покупки. Измерение цен, как правило, производится ежемесячно, в течение какой-либо недели. Но если, например, потребители вспомнят о послерождественских скидках и станут покупать гораздо больше товаров для каникул после Рождества, то исследователи, учитывающие только цены на второй неделе декабря, не заметят этого изменения в поведении покупателей и дадут неверную оценку инфляции.

Другая проблема связана с тем, что данные по ценам обычно собираются в течение недели. В США за выходные собирается около 1 % данных по ценам, несмотря на то что доля покупок, совершаемых в выходные и праздники, возрастает (что, вероятно, отражает увеличение доли пар, в которых оба супруга работают). Поскольку в некоторых торговых точках продажи по выходным приобретают особенно большие масштабы, это может привести к недоучету времени покупок, а также их места и структуры. Таким феноменом может объясняться, в частности, недавно полученный исследователями вывод о том, что при считывании с кассовых сканеров информации о реальных покупках мы получим не такой быстрый рост цен, как при изучении ценников на полках и стеллажах, чем занимаются сотрудники Бюро статистики труда [Silver, Heravi, 2001а, 2001b].

Наконец, дополнительные искажения могут вызываться проблемами, связанными с учетом изменения качества и появления новых товаров [Bresnahan and Gordon, 1997]. Например, видеомагнитофоны, микроволновые печи и персональные компьютеры стали учитываться в американском CPI лишь через десять лет и более после того, как они проникли на рынок, и за этот срок цены на них успели упасть на 80 % и более. Сотовые телефоны не включались в американский CPI до 1998 г., хотя они появились в США в 1984 г. [Hausman, 1999].

В настоящее время CPI переоценивает инфляцию примерно на 0,8 процентного пункта; 0,3 или 0,4 процентного пункта можно связать с неучетом эффекта замещения по отношению к товарам, 0,1 процентного пункта – с неучетом эффекта замещения по отношению к месту покупки, и 0,3–0,4 процентного пункта – с недостаточно адекватным учетом новых товаров и повышения качества уже существующих [Lebow, Rudd, 2003]. Таким образом, первые 0,8 процентного пункта в значениях инфляции, определяемых с помощью CPI, вовсе не являются инфляцией. Это отклонение может показаться незначительным, однако если его не корректировать в течение, скажем, двадцати лет, то изменение стоимости жизни окажется переоценено более чем на 17 %.

Американский CPI – один из немногих статистических показателей, который никогда не пересматривался, несмотря на то что последующие данные выявили ошибочность опубликованной статистики. Такая ситуация сложилась исторически, так как многие контракты и другие правительственные программы индексируются с помощью CPI или сцеплены с ним, вследствие чего пересмотр CPI приведет к проблемам практического и юридического характера.

Мы знаем, что у различных групп потребителей структура расходов будет разной, поскольку они тратят разные доли своего дохода на те или иные товары; например, у квартиросъемщиков будет иная структура расходов по сравнению с домовладельцами, а у пожилых людей – по сравнению с людьми среднего возраста. Интересно, однако, что большинство исследователей находят лишь незначительные различия в уровне инфляции между группами с разной структурой расходов, хотя даже незначительные различия могут превратиться в весьма существенные, если они накапливаются с течением времени.

Но существуют ли различия между группами с точки зрения цен и темпов их изменения? Например, приходится ли пожилым платить иные цены, чем населению в среднем, а если различие действительно существует, что с ним происходит с течением времени? Из экономической теории следует, что цены на большинство товаров не должны существенно различаться для разных групп населения, но для проверки этого вывода у нас нет достаточных эмпирических данных.

Таким образом, инфляция – темп изменения цен – с трудом поддается точному измерению. В государственную статистику всех стран, включая статистику американского Бюро статистики труда, с течением времени вносятся многочисленные важные усовершенствования [Stewart and Reed, 1999]. Тем не менее мы сталкиваемся с тем, что постоянно появляются новые товары, уходят с рынка старые, а существующие совершенствуются. Относительная цена на различные товары и услуги часто меняется, например, в ответ на технологические и прочие факторы, влияющие на цену и качество, и эти изменения вынуждают потребителей изменять структуру своего потребления. В богатых, промышленно развитых экономиках на рынке доступны буквально сотни тысяч товаров и услуг. По мере того как мы богатеем, наши запросы переключаются с товаров на услуги либо на товары и услуги с такими характеристиками, которые обещают более высокое качество, большее разнообразие и удобство в использовании и, в свою очередь, обеспечиваются благодаря развитию технологии и предпринимательства. Однако все эти факторы означают, что большую долю того, что производится и потребляется в современной экономике, труднее измерить, чем десятилетия назад, когда более существенная доля экономической деятельности приходилась на легкоизмеряемые товары – такие, как тонны стали или бушели пшеницы (хотя даже эти товары имели важные различия с точки зрения качества). Соответственно, получение информации о том, кто что покупает, а также где, когда, почему и каким образом делаются эти покупки, и ее последующее обобщение с целью представления в виде того или иного индекса цен поднимает множество сложных аналитических и практических проблем.

Экономические исследования и совершенствование измерения цен

Исследования, связанные с индексами цен, когда-то считавшиеся очень важными для практической экономики, в течение десятилетий теряли свое значение в научных кругах. К счастью, важные исследования продолжались: Эрвин Диверт [Diewert, 1976] и Роберт Поллак [Poliak, 1989] внесли вклад в теорию индексов; Дейл Йоргенсон с Фрэнком Голлопом и Барбарой Фраумени [Jorgenson, Gollop and Fraumeni, 1987] разработали теоретически согласованный набор показателей, относящихся к производству, доходу, накоплению и богатству; Цви Грилихес (с различными соавторами, напр.: Griliches, Kaysen and Fisher, 1962 и Шервин Розен [Rosen, 1974, p. 34–55] исследовали вопросы гедонической оценки, а Джерри Хаусмен [Hausman, 1997] – появление новых товаров; и это лишь несколько из наиболее значимых работ, трансформировавших взгляды экономистов на эти вопросы, а по прошествии некоторого времени – и методы измерения цен в государственной статистике[47].

Важные исследования проводились также в Бюро статистики труда: упомянем лишь работы Маршалла Рейнсдорффа, Джека Триплетта, Брента Мултона, Пола Эрмнехта и Патрика Джекмена – и в CPI был внесен ряд практических усовершенствований (в контексте фиксированных относительных весов). Серьезная работа, связанная с этими исследованиями, проводилась также в Бюро экономического анализа (БЭА) и других статистических учреждениях по всему земному шару. Например, в 1978 г. при вычислении CPI стал применяться метод выборки (sampling), а при учете людей, живущих в собственных домах, в 1983 г. стал использоваться эквивалент ренты для собственников. Были приняты политические решения индексировать крупные программы, составлявшие значительную часть доходной и расходной статей бюджета: программу социального обеспечения в 1970-е гг. и ставки подоходного налога в 1980-е гг. Хотя, по моему мнению, это был крупный шаг вперед, такие меры имели побочный эффект, лишив государственных статистиков невинности. Неудивительно, что время от времени и статистики, и политики совершали ошибки, которые затем исправлялись. Например, применение метода выборки – само по себе колоссальное усовершенствование – сопровождалось неожиданной системной ошибкой, составлявшей около 0,2 % в сторону завышения в год; впоследствии Бюро статистики труда выявило это отклонение и внесло необходимые коррективы. Первоначально при индексировании выплат по программе социального обеспечения использовались различные методы (не говоря уже о возможных неточностях вычисления); эта ситуация вскоре также была исправлена.

Хотя мои собственные исследования и политические интересы лежали в сфере экономики общественного сектора и макроэкономики, знакомство с этими и связанными с ними исследованиями по данным вопросам пробудило у меня интерес к экономической статистике. Достаточный ли вклад, с точки зрения анализа выгод и затрат, наша профессия и наше общество вносят в развитие экономической статистики? Не имеется ли возможность, затратив совсем небольшие средства, серьезно усовершенствовать учебный план, подготовку специалистов, профессиональное вознаграждение и финансирование государственной статистики? Однако в течение 1980-х гг. растущая нагрузка на государственный бюджет привела лишь к сокращению средств, выделявшихся статистическим учреждениям.

Став в 1989 г. председателем Совета экономических консультантов (СЕА), я решил, что необходимо что-то сделать для усовершенствования экономической статистики. Совместно с представителями статистических учреждений мы приняли ряд мер по повышению качества статистики. Мы изучили такие принципиальные вопросы, как возможность централизации разрозненных статистических учреждений и выполнения части работ, производившихся государством, частным сектором. Но в первую очередь мы составили список приоритетных усовершенствований, связанных со сбором статистических данных. Джордж Буш-старший согласился учесть наши предложения в бюджете, и мы подали в Конгресс запрос о соответствующих средствах. Около 70 % запрашиваемых средств было ассигновано, однако они были распределены по различным учреждениям крайне неравномерно вследствие наличия нескольких подкомитетов по ассигнованиям. Впервые за десятилетие были существенно увеличены средства, выделявшиеся на совершенствование статистики национального дохода и национального продукта.

В следующий раз (исключая помощь в выделении бюджетных средств) я оказался причастным к экономической статистике в 1995–1996 гг. в качестве председателя комиссии по CPI (далее в этой главе я буду именовать ее комиссией Боскина, или ВС, как она обычно и называется). Ко мне и к моим коллегам – Эллен Далбергер, Роберту Гордону, Цви Грилихесу и Дейлу Йоргенсону – обратились с просьбой оценить возможные системные ошибки при вычислении CPI и рекомендовать Бюро статистики труда и Конгрессу соответствующие усовершенствования. Мы изучили все надлежащие аспекты, начиная от сбора данных (каждый из нас был делегирован на мероприятия по сбору данных о ценах) и заканчивая теорией индексов и практическими вопросами, – причем большую помощь в этой работе нам оказало обширное взаимодействие с сотрудниками Бюро статистики труда и другими лицами. На основе оценок, полученных в ходе исследований, мы сделали двенадцать рекомендаций для Бюро статистики труда (и некоторые из них были приняты), четыре рекомендации для выборных должностных лиц (некоторые из этих рекомендаций также были приняты) и одну для специалистов по экономической статистике – эта рекомендация ими учитывается, но еще в недостаточной степени. Интересно, что статистические учреждения всего мира пользуются докладом комиссии Боскина как важным источником усовершенствований в своей работе. Реально добавленная нами социальная ценность, несомненно, многократно превышала наши издержки упущенной выгоды[48].

Бюро статистики труда (БСТ) – учреждение Министерства труда, ответственное за вычисление и распространение СPI, – добилось серьезных успехов в совершенствовании этого индекса. Если бы современные методы использовались и раньше, то показатели инфляции, связанные с CPI, снизились бы на 43 базисных пункта в год (по данным исследований БСТ). Некоторые из усовершенствований осуществляются; другие были произведены или ускорены после издания работы «К более точному измерению стоимости жизни» [Boskin et al.