Глава 17

Некоторое время казалось, что страхи Снимающего Голову лишены оснований. Нигде не обнаруживалось никаких следов врага. Бизоны встречались в изобилии, и вяленого мяса было заготовлено с избытком. Мешки из сыромятной кожи, в которых хранились припасы на зиму, округлились и начали выпирать из-под чехлов типи. Наступала пора перебираться в более удобное для зимовки место.

Снимающий Голову все тянул с отъездом. Высокий Тростник вот-вот должна была родить, и он хотел, чтобы это случилось до начала нелегкого перехода. Месяц Грома и Багряный Месяц сменились Месяцем Созревания, когда привычный ход подготовки к зиме был нарушен, причем самым неожиданным образом.

Близился рассвет, и Снимающий Голову уютно свернулся калачиком рядом с теплым телом жены. Высокий Тростник сонно пробормотала что-то и крепче прижалась к нему. Внезапно раздались удары копыт, крик, и вновь конский топот. Вождь взвился в воздух и подскочил к шкуре, закрывающей вход.

«Йип-йип-йип...» — зазвенел пронзительный фальцет. Это был боевой клич страшных Крушителей Черепов.

Вождь попятился, схватил копье для охоты на бизонов и ринулся в серую мглу рассвета. Перепуганная лошадь промчалась мимо, толкнув его в плечо. Снимающий Голову отпрыгнул, наткнувшись на типи. Он заметил, что лошадь была без седока.

Он быстро обежал жилище, чтобы убедиться, что его серая Лолита надежно привязана. Она нервно всхрапывала и сверкала белками глаз, но успокоилась, почувствовав его руку. Пока Снимающий Голову стоял и пытался спросонья решить, садиться ли верхом или остаться пешим, мимо проскакали еще несколько лошадей, подгоняемых пронзительными криками вражеских всадников. Вождь отскочил, чтобы не быть затоптанным, ища подходящую мишень для своего копья. Соседнее типи вздрогнуло и пошатнулось, когда на него на полном скаку налетела лошадь. Следом появились другие охваченные паникой животные, стремящиеся вырваться на простор, и жилище медленно повалилось. Завизжала женщина, закричал от боли ребенок.

И все кончилось. Густая пыль заполнила легкие Снимающего Голову, и он надсадно кашлял, вглядываясь в сумрак, в котором исчезли лошади. Вождь так и не увидел ни одного врага.

Лагерь наполнился криками, все пытались отыскать своих родных. Кто-то стонал от боли. Чехол типи, обрушившийся на угли очага, начал дымиться. Люди бросились оттаскивать его и затаптывать тлеющие шкуры.

Снимающий Голову удостоверился, что его семья цела, и вскочил на спину Лолиты.

— Сюда! — закричал он, выезжая на открытое пространство. — Все, у кого остались лошади!

Из предрассветного сумрака начали появляться всадники. Большинство мужчин, как и Снимающий Голову, привязывали своих лучших лошадей у жилищ. Враг угнал запасных четвероногих.

— Кто был с лошадьми? — спросил вождь, когда подъехал Серая Цапля.

— Маленький Медведь. Он мертв.

Снимающий Голову так и думал. Дальше можно было не спрашивать. Он знал, что, независимо от того, как именно погиб молодой воин, Крушители Черепов оставили на его теле свой знак, разбив череп ударом дубинки. Но Маленькому Медведю уже не поможешь. Надо заняться более неотложными делами.

— Сколько осталось лошадей?

Быстрый осмотр лагеря показал, что собрали всех. Сердце Снимающего Голову сжалось. Лошадей оказалось всего около двадцати. Он понимал, что с таким количеством животных клан не сможет двинуться с места. Особенно учитывая, что оставшиеся лошади использовались для охоты на бизонов, а не для перевозки грузов. Клан должен вернуть лошадей, чтобы было на кого навьючить тяжелые шкуры типи, или же людям придется зимовать здесь, в мало пригодном для этого месте. Вождь жестом скомандовал выступать.

Гнаться за врагом с такими малыми силами было не так глупо, как могло показаться. В набеги редко отправлялось больше двадцати воинов. Враги не собирались сражаться, а хотели просто угнать лошадей. Если бы Крушителей Черепов было больше, они бы напали, чтобы завоевать ку.

Поэтому Снимающий Голову, отправляясь в погоню, был уверен в успехе. В набеге участвовала, должно быть, небольшая группа. Двадцать лучших воинов на лучших конях без труда смогут догнать пытающихся уйти Крушителей Черепов, обремененных угнанным табуном, сразиться с ними и вернуть себе хотя бы часть лошадей. След был отчетливо виден по утренней росе, и вскоре отряд клана наткнулся на обессилевшего жеребенка. Его мать стояла рядом, опустив голову, бока ее тяжело вздымались. Значит, предположение вождя верно. Враг торопится удрать, бросая по пути слабеющих животных. Снимающий Голову тронул пятками бока своей серой кобылы, посылая ее вперед легким галопом. Время от времени воины могли мельком увидеть тех, за кем гнались, далеко впереди.

Высокий Олень вдруг подъехал к вождю:

— Снимающий Голову, тут что-то не так! С лошадьми всего два или три всадника!

Молодой вождь приставил ладонь ко лбу и принялся вглядываться, но ничего не мог рассмотреть на таком расстоянии. Он поверил Высокому Оленю на слово.

Зрение молодого воина было едва ли не самым острым в клане, особенно после смерти Верного Глаза. Высокий Олень легко мог разглядеть восьмую звезду в созвездии Семи Охотников.

— Семь Охотников, — объяснял Койот своему зятю, — каждую ночь располагаются широким кругом подле Вечной Звезды, на которой находится их жилище. Тот, у кого хорошее зрение, способен разглядеть, что предпоследнего охотника сопровождает собака.

В ясную ночь Снимающий Голову смутно мог разглядеть Звезду-Собаку.

Но теперь его слезящиеся от ветра и пыли глаза различали лишь движущееся вдали пятно.

— Айээ, смотрите! — закричали позади.

Все воины обернулись, глядя в ту сторону, куда указывал кричавший. Грязное серое пятно возникло на горизонте, там, где была стоянка клана Лошади. На их глазах пятно стало больше, почернело, и в тихом утреннем воздухе появился столб дыма.

— Матерь Божья, нас обманули, — кипел от ярости Снимающий Голову, резко разворачивая кобылу и колотя ее бока пятками.

Остальные всадники сделали то же самое. Как мог он оказаться таким идиотом, чтобы попасться на эту уловку? Преподаватель тактики в Академии, на другом конце земли, заставил бы кадетов целый день маршировать на плацу за такую грубую ошибку. Раздробить свои силы, имея дело с противником, чья численность неизвестна, — непростительно. Айээ, он был глуп, как та сова, что поймала скунса, не зная, как тот воняет. Хуан Гарсия опять начал думать как представитель Народа.

Не было сомнений, что на лагерь напали. Об этом говорил увеличивающийся столб дыма. Но насколько все плохо? Сердце Снимающего Голову сжималось от мыслей о беспомощных жене и сыне. Вождь сдержал желание гнать кобылу изо всех сил, пока та не упадет. Но тогда он остался бы пешим.

Воины осторожно перевели лошадей на шаг и ехали так до тех пор, пока те не восстановили дыхание, затем отряд поскакал дальше.

Солнечный Мальчик был почти над головой, когда воины добрались до горящего поселения. Горстка вражеских всадников, видимо все это время следившая за ними, проскакала по гребню холма и скрылась из виду, делая напоследок непристойные жесты.

Добрая половина жилищ была охвачена пламенем. Валил густой дым, отвратительно пахло горелым мясом и шкурами. Снимающий Голову направил лошадь мимо горящих типи к своему собственному. Взмыленная кобыла боязливо переступила через лежащее на земле тело с неузнаваемо изуродованной головой и вышла к нужному месту.

Типи Снимающего Голову было полностью уничтожено, все припасы на зиму стали жирным пеплом. Почти теряя рассудок, вождь соскочил с лошади и кинулся к месту, где было его жилище. Он увидел сильно обгоревшие остатки своей кольчуги, очевидно ни на что больше не годные. Ладно, все равно он ее не носил. Но где же Высокий Тростник?

— Снимающий Голову! — крикнул Койот. — Иди сюда! Твоей жене пришло время рожать!

Тесть пробирался к нему через развалины:

— Она и Орел с нами в лесу. Она велела сказать тебе, что твой амулет цел.

«Удивительная женщина», — думал Снимающий Голову со слезами облегчения. Напали враги, у нее начинаются роды, а она находит время спасти удила Лолиты, потому что это главный символ мощи ее мужа, магии «оленьих собак», как поначалу люди называли лошадей.

Глава 18

Пока они спешили к убежищу, сокрытому в скалистом каньоне, Койот наскоро рассказал, что произошло этим утром.

Не нужно было долго думать, чтобы понять, что поселение было совершенно беззащитным, без лошадей и почти без молодых воинов. Оставшиеся, понимая, что все может оказаться ловушкой, начали организовывать оборону. Койот скромно преуменьшал собственную, весьма важную роль в этом деле, но Снимающий Голову о ней догадывался. Его тесть умел подать идею так, чтобы другие приняли ее за свою собственную.

Таким образом, судьбе было угодно, чтобы вновь понадобился опыт старых воинов, знающих правила игры «убегай и прячься». Воины Лучники увели женщин и детей в чащу и приготовились отражать нападение.

Ждать пришлось недолго. Пятнадцать всадников, а может больше, налетели на лагерь с севера, выкрикивая свой боевой клич. Туча стрел оставила нескольких лошадей без седоков, и Лучники отступили в каньон. Всадники погнались за убегающими, и несколько людей погибли. Уцелевшие собрались у входа в каньон.

Здесь, защищаемые скалами и деревьями, они заняли оборону. На все попытки всадников приблизиться засевшие в кустарнике Лучники отвечали меткими выстрелами. В какой-то момент показалось, что Крушители Черепов собираются атаковать пешими, но они отказались от этой мысли, видимо решив, что в этом случае их потери окажутся слишком велики.

Таким образом, ситуация зашла в тупик. Крушители Черепов не могли дальше преследовать укрывшихся, но и те не могли покинуть свое убежище.

Разочарованные враги, зная, что скоро вернутся воины клана Лошади, отправились в пустой лагерь. Они разграбили жилища, подожгли часть из них и изуродовали тела мертвых. Враги как раз собрались уходить, когда их разведчики сообщили о приближении возвращающихся воинов. Крушители Черепов вскочили на коней и поскакали по гребню холма на запад.

Снимающему Голову ужасно хотелось догнать и покарать обидчиков, но он понимал, что это невозможно.

Вождь сделал знак Высокому Оленю.

— Собери остальных, и поймайте всех оставшихся лошадей. Держитесь поблизости!

Высокий Олень кивнул и пошел к своей лошади, на ходу подзывая еще нескольких молодых воинов.

Высокий Тростник лежала на небольшой прогалине среди усыпанных ягодами кустов. Большая Нога важно стояла рядом. Снимающий Голову поспешил к ним.

— Все уже кончилось, муж мой, — гордо объявила молодая женщина. Она приподняла уголок мехового одеяла, показывая круглое красное личико, прижавшееся к ее плечу. — У нас еще один маленький воин!

Снимающий Голову опустился на колени, коснулся лица жены и сжал ее руку.

— Он просто красавец, — сказал вождь. Пережитый страх за семью все еще не отпускал его.

— Нет, не красавец, но большой и сильный, — ответила женщина, улыбаясь. — Вот, возьми его!

Снимающий Голову поднял аккуратный сверток и вгляделся в крошечное личико, похожее на совиное.

— Он здоров? Все в порядке?

— Да, муж мой, но у него нет волос на лице.

Все дружно рассмеялись. Это была семейная шутка. Когда родился Орел, Высокий Тростник очень расстроилась, что у новорожденного нет на лице волос, как у отца.

Снимающий Голову важно кивнул.

— Да, — изрек он, — это очень скверно. Придется нам повторять попытки до тех пор, пока не родится волосатый.

Койот счастливо захихикал, а младенец заморгал и зажмурил свои большие глазищи, недовольный ярким светом дня.

— Я думаю, его будут звать Совой, — объявил Койот. Наверняка это имя прилипнет к малышу. Койот всегда очень удачно подбирал имена.

Неожиданно другая, на время забытая мысль потрясла молодого вождя. Он снова опустился на колени рядом с женой.

— Высокий Тростник, — начал он нерешительно, — нашего типи больше нет.

— Я знаю, муж мой. Я видела, как оно начало гореть. Не важно. До свадьбы у нас тоже не было типи. Появится другое.

Хотел бы Снимающий Голову уметь так спокойно относиться к своей собственности, как окружающие его люди. Их дом, все их припасы превратились в черный дым, и — «...не важно». Но он-то знает, что впереди их ждет очень трудная зима, и зимовать придется здесь, в этом самом месте, а запасов пищи мало, и, что хуже всего, шансов на удачную охоту еще меньше.

Крушители Черепов знают теперь, что клан Лошади слаб. А может, знали и раньше. Снимающий Голову все больше и больше подозревал, что их втянули в некую игру, где все преимущества на стороне врага.

— Конечно, вы будете жить с нами, — говорил Койот. — У нас очень много места.

Снимающий Голову знал, что места там не «очень много», но расположиться можно, хотя и будет тесновато.

— Что делать остальным? — спросил он тестя.

Койот пожал плечами.

— Перебраться к родным. Типи лишились не больше половины семей, — он сказал это так, словно им очень повезло.

Люди потянулись вдоль берега реки к разрушенному лагерю. Койот и Снимающий Голову пошли следом, чтобы оценить причиненный ущерб.

— Взгляните, не отыщутся ли мои камни для очага, — попросила вслед Высокий Тростник.

Люди уже рылись в развалинах, пытаясь спасти все, что можно, даже несгоревшие куски покрывавших типи шкур.

— Они начали с самых больших типи, — заметил Койот.

Верно. Враги умышленно выбрали и уничтожили самые богатые жилища. Это подтверждало опасения Снимающего Голову. Крушители Черепов сознательно уничтожили их запасы и лишили их возможности создать новые, угнав лошадей.

Стоны Песни Скорби доносились с дальнего края поселения, где кто-то обнаружил гибель члена семьи.

Рысью подъехал Серая Цапля на гнедой кобыле:

— У нас есть еще несколько лошадей, Снимающий Голову!

— Хорошо, — ответил вождь. «Но этого мало», — добавил он мысленно. — Привяжите их, чтобы не потерялись. И, Серая Цапля, — позвал он поехавшего было прочь воина, — объяви, что сегодня вечером соберется совет. Мы должны решить, что нам делать дальше.

До наступления темноты надо было многое сделать. Люди, словно муравьи, копошились на развалинах своих жилищ. Выяснилось, что ложные типи уцелели, наверное, потому, что показались врагам никчемными и жалкими. Скоро они стали не поддельными, а настоящими домами для лишившихся крова. Остальные действительно переселились к родственникам.

Обнаружилась еще одна интересная вещь. Типи Белого Бизона тоже осталось целым. Хоть оно и являлось одним из самых богатых и поэтому должно было подвергнуться нападению. Но враги его не тронули. Шаман благодарил богов за это, подчеркивая, что его защитила сила магии. Большинство людей с готовностью поверили этому объяснению.

Снимающий Голову знал, что его друг и советчик Белый Бизон — хитрец, который пользуется ситуацией, чтобы укрепить свой авторитет. Однако враги и в самом деле, возможно, не захотели причинять вред его жилищу. Типи шамана легко было узнать по замысловатой раскраске покрывающих его шкур. Не зная, насколько велика сила этого человека, Крушители Черепов могли решить, что безопаснее будет избежать прямого столкновения с ним.

«Так что по существу старик прав», — решил молодой вождь. Его колдовство или, по крайней мере, страх перед ним спасли типи Белого Бизона. И священная белая бизонья шкура уцелела.

Тела погибших были завернуты скорбящими родственниками в одеяла согласно ритуалу и подготовлены для переноски к месту погребения — помостам, укрепленным на деревьях. Своих убитых и раненых враги, уходя, забрали с собой.

Когда Солнечный Мальчик завершил свой дневной путь, оставалось еще много работы, но все дела были отложены, когда зажегся костер совета. Люди потянулись к центру своего разоренного поселения.

Глава 19

Несмотря на спешку, все обычные ритуалы были соблюдены. Снимающий Голову уже давно уяснил, что в таких серьезных делах, как совет, нет места суете. И все же он чувствовал, как уходит время, когда раскуривал трубку и выпускал дым на четыре стороны света, в небо и землю. Он передал трубку своему помощнику, сидевшему справа, и ждал, пока та шла по кругу.

В конце концов круг был завершен, трубку убрали на место, и можно было начать обсуждение. Койот принял футляр с трубкой совета из рук вождя. Он очень гордился своей дочерью, которой хватило ума, убегая, забрать с собой трубку и амулет оленьих собак. Это было практически все, что ей удалось спасти из типи, но зато самое ценное.

— Давайте сосчитаем наших мертвых, — заговорил Снимающий Голову.

Они обсудили свои потери. Погибли четыре человека, все мужчины. Это говорило о хорошей организации обороны и отступления, но по сути было очень плохо, если учесть и без того небольшое количество воинов. Один из погибших был еще совсем мальчиком, стремившимся продемонстрировать свою храбрость, но слишком неопытным, чтобы на равных сражаться со зрелыми воинами. И тем не менее, засвидетельствовал один из старших, юноша держался стойко и выпустил стрелу, свалившую с лошади одного из врагов.

— Я видел, что тот упал, но не знаю, был ли он убит, — завершил мужчина.

— Сколько Крушителей Черепов было убито? — спросил вождь.

Никто не знал. По разным оценкам, от трех до семи, среднее между этими цифрами было, видимо, ближе всего к истине.

— Один был еще жив, — доложил воин. — Мы нашли его, прячущегося среди скал, и убили.

Снимающий Голову был взбешен. Он хотел бы допросить пленника, чтобы выяснить, насколько Крушители Черепов осведомлены об их бедственном положении. Его интересовало также, не из отряда ли Бычьего Хвоста были нападавшие, поскольку у того была возможность прикинуть численность клана Лошади.

— Мы не должны убивать пленных прежде, чем допросим их! — В голосе вождя явственно слышался гнев.

Но кое-чего Снимающий Голову до конца не понял. Койот же отметил это. Люди традиционно скорее готовы были принять пленника в свое племя, чем убивать его. Теперь же, столкнувшись с внутренними распрями и угрозой нападения, это добродушное отношение стало меняться. Теперь первой мыслью было ударить, убить.

Койоту очень не нравились эти перемены, происходящие с его народом.

«Может, было лучше в те времена, — думал он, — когда жизнь была проще, а мы предпочитали убегать и прятаться?»

Совет продолжался. Выяснили, что у всех есть место для ночлега хотя бы на эту ночь, и тогда Снимающий Голову заговорил о перспективах.

— У нас осталось не больше двадцати лошадей.

— Нет, вождь, — перебил его Серая Цапля. — Почти тридцать!

Воины клана нашли еще нескольких животных, включая кобыл, жеребят и лошадей убитых Крушителей Черепов.

— Это хорошо, — признал Снимающий Голову, — но все равно этого мало, чтобы трогаться в путь.

Последовало взволнованное обсуждение. Люди напомнили вождю, что раньше они кочевали вообще без лошадей, рассчитывая лишь на собственные силы и на своих собак.

— Это правда, — согласился Койот, — но так было раньше. Теперь наши типи стали больше, шесты для них длиннее. Собакам и людям не унести их.

— Но самые большие типи сгорели, — настаивал кто-то.

— Вождь, — вставил шаман, — не более чем в трех солнцах отсюда есть место, где люди когда-то устраивались на зимовку. Столько мы сможем пройти. Нам нужна еда. Там в лесах есть олени и можно набрать орехов. Лучше зимовать там, чем здесь.

Люди закивали. Кое-кто помнил это место, которым не пользовались много лет. При Кривых Ребрах, прежнем вожде, клан на зиму откочевывал дальше к югу. Кроме того, в последние годы люди стали сильнее зависеть от охоты на бизонов. С освоением приемов охоты на лошадях добывать бизонье мясо стало проще. Никто не ел собачатины, кроме разве что тех, кому она нравилась, а на кроликов и белок охотились в основном дети.

Теперь казалось разумным вспомнить прежние времена. Собственно говоря, ничего другого им и не оставалось. В конце концов было решено, что завтра они будут разбирать развалины и хоронить мертвых, а послезавтра тронутся в путь.

То, что спустя два солнца тащилось по прерии, было жалкими остатками гордого клана Лошади. Снимающий Голову распорядился, чтобы верховые воины охраняли колонну с флангов. И в то же время мужская сила требовалась, чтобы нести груз. Отряд двигался медленно и часто останавливался.

Высокий Тростник настояла на том, чтобы идти часть времени пешком, неся на руках крохотного Сову. Периодически, однако, она уступала уговорам мужа и усаживалась на волокушу, которую тянула лошадь.

Им пришлось поволноваться, когда один из воинов заметил всадника, наблюдавшего за ними с отдаленного холма. В дальнейшем, однако, ничего подобного не было замечено, и после наступления темноты люди спорили о том, видел ли молодой воин что-нибудь на самом деле.

— Но, вождь, всадник был!

Разведчик пришел к костру, у которого сидел Снимающий Голову. Его подняли на смех, и он был расстроен.

— Я знаю, — кивнул вождь. — Крушители Черепов, конечно, будут следить за нашим передвижением. Ты, — немножко польстил он юноше, — просто более наблюдателен, чем остальные.

Тот ушел, ободренный похвалой.

— Правильно, Снимающий Голову, — отметил Койот. — Подобное обращение сделает его отличным разведчиком.

— Я сказал правду, — отвечал его зять. — Мы знаем, что Крушители Черепов рядом, но только этот молодой воин смог заметить их. Когда-нибудь, возможно, он превзойдет Верного Глаза!

К середине четвертого солнца клан Лошади добрался до места. Снимающий Голову поехал вперед, чтобы осмотреть территорию и решить, где разбить лагерь. Место должно было быть подходящим и для защиты от зимних холодов, и для обороны.

Вождь сразу увидел, что местность отлично подходит и для того, и для другого. К ровной площадке с двух сторон подступали крутые склоны холмов. Они защитят поселение с севера и запада от Создателя Холода. Густой лес на юге сулил укрытие для животных, а также орехи и мелкую дичь для пропитания.

На востоке дубовый лес редел, оставляя незанятой узкую полоску земли, выходящую в прерию. Место прекрасно подходило для отражения конной атаки, несколько хуже — для защиты от врага, подкрадывавшегося лесом. Отчасти это компенсировалось тем, что на ближайшем холме можно было устроить отличный наблюдательный пункт.

Снимающий Голову проехал туда, на несколько сотен шагов вверх, и остался доволен. Один-единственный наблюдатель мог следить за всей местностью. Врагам будет почти невозможно пробраться через лес незамеченными. Вождь поднял руку, подавая знак, и народ устремился на небольшую равнину выбирать места для жилищ.

Следующие дни были наполнены непрерывной, отчаянной работой. Типи установили и утеплили охапками сухой травы, засыпанной между внешней и внутренней шкурами.

Тем временем листья дубов и орехов в роще становились золотыми, оранжевыми и малиновыми, травы прерии окрасились в приглушенные красноватые и темно-желтые тона, а сама она покрылась золотыми и пурпурными цветами такой красоты, что дух захватывало.

Стоял Месяц Созревания, люди еще иногда называли его Месяцем Охотника. Важность Месяца Охотника несколько подзабылась, когда на бизонов начали охотиться с помощью лошадей. Теперь же оба названия этого месяца наполнялись особым смыслом. Люди, которые, казалось, неплохо подготовились к зиме, вдруг остались практически ни с чем. Крушители Черепов постарались на славу. Большая часть припасов была разграблена или сожжена.

Ночи стояли прохладные, дни — солнечные, обманчиво тихие. Те члены клана, кто был помоложе, включая вождя, легкомысленно относились к тому, что вызывало у старших тревогу. Кое-кто из стариков еще помнил, как Месяц Голода в конце зимы бывал отмечен голодными смертями. Длинные вереницы кричащих гусей, тянувшихся к югу, уже появились в небе. Совсем немного времени оставалось до той поры, когда, после недолгого багряного великолепия, сумах на склонах холмов разом сбросит листву и начнется Месяц Падающих Листьев.

Создатель Холода нагрянет с севера, оттесняя Солнечного Мальчика с его факелом все дальше на юг. Белый Бизон делал прорицания, тряс своими погремушками и исполнял ритуальные танцы. Он, как и прочие представители старшего поколения, со страхом ждал наступления зимы. Шаман не мог припомнить, чтобы люди когда-нибудь были так плохо готовы к приходу Создателя Холода.

Глава 20

Среди людей оказалось немало тех, кто помнил Месяц Голода в зимы до появления лошадей, и они постарались объяснить молодым всю серьезность положения. Чтобы выжить, было совершенно необходимо запасаться едой. Без этого многие не доживут до Месяца Зеленеющей Травы.

Но сделать это было непросто. Бизоны, ставшие теперь основной пищей клана, уже откочевали к югу в преддверии зимы, оставались лишь небольшие стада или отставшие одиночки. Их можно было бы забить при случае, но устраивать организованную большую охоту не имело смысла.

«А особенно, — мрачно думал Снимающий Голову, — с теми считанными лошадьми, что у нас остались».

Поэтому пришлось вернуться к прежней пище, к которой привыкшие к изобилию люди стали было относиться с пренебрежением. Дети собирали плоды кизила, сладкий слой мякоти в которых был таким тонким, что едва ли стоил затраченных на сбор усилий. Их растирали вместе с косточками в липкую массу, чтобы, смешав с сушеным мясом и жиром, приготовить на зиму пеммикан. Орехов было в изобилии, причем разных видов. Часть их кололи и добавляли в пеммикан. Остальные складывали про запас.

В лесу было очень много желудей, и кто-то вспомнил, что в прежние тяжелые времена их употребляли в пищу. Секрет был в том, чтобы несколько раз прокипятить горькие желуди, пока вся горечь из них не выварится. Оставшуюся мучнистую массу можно высушить или тоже смешать с вяленым мясом.

Вокруг было полно белок. Подростки, которые несколько месяцев назад с презрением относились к столь мелкой добыче, теперь проводили много времени в лесу с луками и стрелами, охотясь на белок и кроликов.

Кое-кто в клане вернулся к старому обычаю и начал есть собак, но шаман старался отговорить людей от этого. Не то чтобы Белый Бизон был против собачатины. Он любил жирную поджаренную собачью ляжку не меньше других.

— Собак надо сохранить, — ворчал он. — Их можно съесть в снежную пору, когда настанут трудные времена.

Некоторые проигнорировали слова шамана, но большинство согласились с ним. В Месяц Снегов это будет самый легкий способ добыть свежее мясо. А может, вообще единственный.

Жалкие запасы продовольствия пополнялись медленно. Временами казалось, что, несмотря на все старания, клан съедает больше, чем откладывает про запас. Крупных животных, вроде бизонов, добыть почти не удавалось. Снимающий Голову начал подумывать, не предпринять ли небольшую вылазку на равнины. Если удастся найти несколько бизонов, это будет большим подспорьем.

Вождь поговорил с Койотом. Тот осторожничал.

— Я не знаю, Снимающий Голову, — покачал он головой. — Может, Крушители Черепов только того и ждут.

Молодой вождь, хоть его и раздражало возвращение философии «убегай и прячься», вынужден был признать, что тесть прав. Снимающий Голову однажды уже совершил ошибку, едва не ставшую роковой, раздробив силы клана. Вождь не должен повторять ее снова. От его решений зависит безопасность людей.

К Высокому Тростнику быстро возвращались силы. Младенец с глазами совы, в которых, казалось, светится мудрость веков, быстро рос. Сова был более серьезным и сдержанным, чем его улыбчивый и общительный старший брат. Большие темные глаза, такие же, как у матери, словно изучали и оценивали все вокруг.