7

– Что же ты ему сказала?

Абигайль сделала вид, что не поняла вопроса Мартина.

– Кому?

– Человеку, с которым ты будешь спать через пять недель.

Абигайль почувствовала себя виноватой, вспомнив вчерашнее утро и то, как Мартин едва не затащил ее в постель.

– А тебе обязательно все надо знать? – с раздражением спросила она. – Почему тебя это так интересует?

– Что с тобой, дорогуша? – язвительно произнес Мартин. – Почему ты так реагируешь на простой вопрос? Или у тебя уже началась предсвадебная лихорадка?

– О, оставь мою личную жизнь в покое, пожалуйста, – проговорила Абигайль и с подчеркнутым вниманием посмотрела на огромный сверкающий бриллиант кольца, подаренного ей Хьюго в день их помолвки. Она заметила, что Мартин скосил взгляд на ее палец, поэтому повернула руку так, чтобы камень заиграл всеми цветами радуги. Мартин обратил внимание на ее жест и, пренебрежительно хмыкнув, сильно нажал на педаль. Машина дернулась, и Абигайль резко подалась вперед.

Они ехали в аэропорт на «порше», который Мартин арендовал и должен был оставить в Хитроу. Он сказал об этом Абби с небрежностью человека, не привыкшего считать деньги. Словно для него брать напрокат дорогие машины и оставлять их в аэропортах такое же привычное дело, как для других ездить на метро. Абби подозревала, что с Мартином так и было на самом деле. Она до сих пор не могла поверить в то, что ее Мартин – необузданный, непокорный юноша из ее прошлого – стал теперь преуспевающим богатым бизнесменом.

Она откинулась на мягкое кожаное сиденье и глубоко вздохнула. За последние сутки у нее не было даже времени толком подумать об этом.

Все произошло так быстро – ее насильственное исчезновение с помолвки, две бессонные ночи, оформление визы, покупка билетов, – что Абигайль не имела возможности выяснить, каким образом Мартин вдруг разбогател. Она, правда, попыталась однажды закинуть удочку, но муж посмотрел на нее таким взглядом, плотно сжав губы, что Абби больше не решалась затевать разговор на эту тему. Не сомневаюсь, что это какие-то противозаконные дела, со злорадством думала Абигайль, в то же время понимая, что она ошибается.

– Что же все-таки он сказал? – повторил свой вопрос Мартин.

– Ты имеешь в виду Хьюго? – нежно пропела Абби. – Это тебя не касается, – уклончиво произнесла она, твердо решив про себя, что Мартин никогда не узнает, что ей сказал Хьюго, когда она позвонила ему.

Желая сменить тему, Абигайль, не подумав, спросила:

– Скоро приедем?

В этот момент они как раз проезжали огромную неоновую вывеску, на которой большими сверкающими буквами было написано «Аэропорт Хитроу». Абби заметила, что Мартин не смог удержаться от улыбки. Вспылив, она отвернулась к окну и тупо уставилась на дорогу.

Все это утро Абигайль ломала себе голову над тем, что бы случилось, если бы она не поддалась на шантаж Мартина. Как бы он среагировал, если бы она сказала ему, между прочим, что финансовые проблемы отчима не имеют к ней никакого отношения? И что поэтому она спокойно может не ехать в его Австралию?

Но все дело было в том, что она не хотела говорить ему об этом. Абигайль вынуждена была честно признать это. Она сгорала от любопытства узнать, как Мартин жил все эти десять лет без нее. И именно поэтому она хотела, ох как хотела провести с ним две недели в Австралии. Ей было стыдно признаваться в этом, но это была чистая правда. А потом, размышляла она сама с собой, я смогу навсегда выбросить Мартина из своего сердца. Правда, эта мысль показалась ей не очень убедительной.

Выйдя из машины, они направились в зал ожидания для пассажиров первого класса. На Мартине были классические черные джинсы и белый свитер. Через плечо был перекинут черный кожаный пиджак. Его туалет был довольно простым, но если вы высокий, привлекательный и великолепно сложенный мужчина, каким и был Мартин, то вид у вас просто сногсшибательный. Наблюдая за уверенной, упругой походкой Мартина, когда он шел к газетному киоску, Абби неохотно признала, что он вполне мог работать мужской моделью.

– Какой задумчивый вид у этих больших золотистых глаз, – услышала Абигайль добродушный голос героя своих раздумий. – О чем ты думаешь?

Молодая женщина представила, что бы сказал Мартин, если бы она выпалила: о твоей неотразимой внешности. При этой мысли у нее покраснела шея.

– Воротник немного тесноват, дорогуша? – невинно спросил Мартин. Но насмешливый блеск его глаз ясно давал понять, что он догадывается, в каком направлении работает ее мысль. – Почему бы тебе не снять свитер?

Абигайль метнула на него испепеляющий взгляд, но машинально начала стаскивать с себя свитер. Ее черные волосы, небрежно скрепленные заколкой, рассыпались, когда она просовывала голову через горло свитера, и теперь лежали густой массой на плечах.

– Красиво, – одобрительно пробормотал ее спутник.

То же самое он говорил, когда гладил своими пальцами внутреннюю сторону ее бедер… Лицо Абби снова начала заливать краска. Она ведет себя как какая-то робкая школьница, которую застукали за неблаговидным занятием. Неужели я всегда буду так пылко реагировать на него, мрачно подумала Абигайль.

– Я хотела бы немного шампанского, – сказала она.

– Проще простого.

Мартин едва поднял бровь, как около него появилась официантка. Себе он заказал минеральную воду. Все это было доставлено им через три минуты.

Абигайль с удовольствием выпила бокал холодной шипящей влаги. Легкий алкоголь сразу подействовал на нее, заметно улучшив настроение. И она, не сделав перерыва, быстро проглотила второй бокал игристого вина. Заметив это, Мартин нахмурился.

– Может, тебе не стоит так частить? Насколько мне помнится, по утрам ты выпивала только две чашки отвратительного кофе. Как только тебе удавалось приготовить такое пойло?!

Интересно, как она могла сейчас есть что-то после двух сумасшедших ночей? – подумала Абигайль. В одну из этих ночей она проснулась где-то часа в три утра и, полусонная, протопала в гостиную, думая, что Мартин спит на тахте. Но его там, конечно, не оказалось. Накануне вечером он ушел в «Ритц». Он пригласил и ее пойти с ним, насмешливо ухмыляясь. Но Абигайль холодно отвергла его приглашение.

Он вернулся в ее квартиру рано утром, бодрый и сияющий после утренней пробежки. Абби, естественно, не выспалась, поэтому смогла предложить ему только чашку кофе. При этом рука у нее дрожала. Он попробовал ее горячий напиток и поморщился.

– Он не был отвратительным! Я заварила его в кофейнике! Просто твоя светлость, очевидно, не пьет растворимый кофе, вот и все! – возмущенно проговорила Абигайль и снова отхлебнула большой глоток шампанского. Если он считает, что ей не следует пить второй бокал шампанского, то в таком случае она проглотит еще и третий! Он держался настолько спокойно, хладнокровно и невозмутимо, что Абигайль захотелось во что бы то ни стало вывести его из себя и посмотреть, что из этого получится.

Мартин содрогнулся.

– Твой кофе похож на жидкую глину, Абигайль. Просто ты привыкла, что тебе его готовили другие люди, поэтому не давала себе труда научиться самой делать это. Я сварю тебе хороший кофе как-нибудь, чтобы ты поняла, что это такое.

– Жду не дождусь! А что касается того, что для меня готовили другие люди, то ты, кажется, забыл, что последние десять лет я живу вполне самостоятельно.

– Ах да, я и забыл о твоем загадочном образе жизни.

– Не более загадочном, чем твой! – буркнула Абигайль.

Мартин весело улыбнулся.

– Какие проблемы, дорогуша. У нас с тобой впереди целых две недели, так что мы еще успеем… гм… снова узнать друг друга поближе.

Что бы это могло значить? – подумала Абби. Но она уже знала ответ на этот вопрос. Мартин просто хотел спать с ней, а ее поведение в последние дни убедило ее в том, что он получит свое. Ну что ж, ему придется изменить свое мнение на этот счет.

– Хотя, – произнес Мартин, как бы размышляя вслух, – одно мне кажется странным. В то время как я шел вверх по лестнице своей жизни, ты, кажется, двигалась в совершенно противоположном направлении. Взять хотя бы твою квартиру – ты меня просто удивила своим выбором, моя прелесть. Или Хьюго. Вот уж не думал, что ты свяжешь свою жизнь с таким человеком.

– Ты хочешь сказать, что он не похож на тебя? – с вызовом спросила Абигайль.

Он криво улыбнулся.

– Ты мне льстишь, дорогая.

– Вот уж чего не собиралась делать, так это льстить тебе! – возмутилась она. – Правда, может, ты и попал в точку. Не исключено, что я искала того, кто бы как можно меньше походил на тебя. Возможно, мне хотелось, чтобы мой второй брак продлился дольше двух месяцев!

– Значит, на этот раз ты стремишься к длительному браку. Прожить с твоим новым избранником этак лет сорок. В общем, иметь, как говорится, до смерти скучную, занудную, неинтересную жизнь.

Абигайль подняла на Мартина свои большие золотистые глаза.

– Ты совсем не знаешь меня, Мартин.

– Смотря, что ты подразумеваешь под «знанием», – сказал он, прикрыв глаза.

Господи, как он умеет повернуть так, что в результате все получается шиворот-навыворот.

– Я хочу еще шампанского.

– С тебя уже достаточно.

– Может, я сама решу, хватит мне или нет? – высокомерно произнесла Абигайль и в ответ получила холодный взгляд голубых глаз.

– У меня так и чешутся руки убрать эту надменную улыбочку с твоего лица, – тихо сказал Мартин.

– Каким образом, интересно? – спросила Абби, еще шире растягивая губы.

– Ты прекрасно знаешь каким, – ответил он обманчиво мягким тоном.

– О, Мартин, – проворковала Абигайль. – Ты погубишь мечты всех женщин, сидящих в этом зале, если начнешь целовать меня у них на глазах.

Теперь настала очередь Мартина ухмыляться.

– А кто говорит о поцелуях?

Экс-жена заскрежетала зубами.

Подошла официантка с третьим бокалом шампанского, и Абби оживилась. К ее немалому удивлению, Мартин больше не проходился по поводу чрезмерного потребления ею алкоголя. Он взял «Файнэншл Таймс» и, откинувшись на спинку дивана, углубился в чтение.

Она потеряла всякий интерес к своему намерению «достать» Мартина, так как он перестал обращать на нее какое бы то ни было внимание. Она, конечно, понимала, что ведет себя глупо, но поделать с этим ничего не могла. Ему, казалось, было абсолютно наплевать на то, как она себя чувствует. Появиться в ее жизни как ни в чем не бывало…

Какой пустяк – всего-то через десять лет разлуки! И при этом она запросто позволяет ему увезти себя в Австралию, как будто никаких препятствий нет! Неужели он не понимал, в каком разбитом состоянии она была, когда он ушел от нее тогда? Что она, полная идиотка, сидела и ждала, когда он вернется домой? Но Мартин не вернулся, он просто-напросто исчез. Негодяй! – с ожесточенной обидой подумала Абигайль.

Она продолжала пить шампанское мелкими глотками, правда, оно уже не казалось ей таким вкусным. Но Абби вознамерилась допить третий бокал до конца. Мартин по-прежнему с повышенным вниманием изучал колонки цифр в «Файнэншл Таймс», будто это был лучший бестселлер года.

Бесчувственное животное! Абби было так жаль себя, что она решила утешиться еще одной порцией игристого напитка.

– Принесите мне, пожалуйста, еще бокал шампанского, – лучезарно улыбнувшись, обратилась она к официантке.

Вышколенная красотка бросила молниеносный взгляд на Мартина, и Абигайль увидела, как он слегка покачал головой.

– Спасибо, больше не надо, – произнес он.

– Да, сэр. – Девица с готовностью улыбнулась ему и, виляя задом, направилась в противоположный угол салона.

– Ты не можешь решать за меня! – возмущенно воскликнула Абигайль, в то же время удивляясь, как официантка умудрялась ходить в такой тесной юбке.

– Я только что это сделал, – последовал твердый ответ.

Абби вдруг почувствовала себя одинокой и заброшенной.

– Я бы не жила… то есть, я бы не пила, если бы ты не обращался со мной так ужасно, – с обидой сказала она.

– Неужели я обращаюсь с тобой так плохо?

– Да! Ты сам прекрасно это знаешь! Силой увозишь меня в Австралию! – пожаловалась Абигайль дрожащим голосом.

– Но ведь всего на две недели. Неужели это так долго для тебя? – стал успокаивать ее Мартин. – Иди сюда. – Он обнял Абби и прижал к себе.

Боже, какое блаженство, подумала она, но тут же сделала попытку вырваться из его объятий.

– Отпусти меня!

– Зачем? Тебе что, не нравится?

– Нет!

– Обманщица! – прошептал Мартин ей на ухо.

Посадка на самолет прошла для нее как в тумане. Хотя Абби еще помнила, как пыталась втолковать таможеннику, что ее похитили. Но Мартин с мрачным видом взял ее на руки и втащил в самолет. Никто даже не попытался его остановить.

А потом началась бесконечная череда трапез, напитков и сна.

Абигайль проснулась, полулежа на коленях Мартина. Объявили, что лайнер совершает посадку в аэропорту Перта.

На нее смотрели невозмутимые небесно-голубые глаза ее спутника.

– О Боже! – мучительно простонала Абби, с трудом поднялась с кресла и торопливо направилась в туалет.

– У меня раскалывается голова, – страдальчески промолвила Абигайль, вернувшись на место. В туалете она попыталась привести свое помятое лицо в божеский вид, но оно все равно оставалось опухшим.

– Ничего удивительного после того, как ты выпила ведро шампанского, – заметил Мартин без всякого сочувствия.

– Сама знаю, – огрызнулась экс-супруга. – Если ты сейчас скажешь «я тебя предупреждал», я закричу!

– Зачем же говорить о таких очевидных вещах, – так же бесстрастно ответил он.

К удивлению Абби, на этом нотация Мартина закончилась. Он даже смог достать ей две таблетки от головной боли и стакан ледяной воды.

– Спасибо, – сказала она, глотая таблетки и чувствуя себя круглой идиоткой.

– Полегчало? – поинтересовался Мартин.

– Немного.

Она смотрела в окно на сверкающую голубую поверхность Индийского океана. Внизу на земле виднелись прямоугольники бассейнов – казалось, что они имелись в каждом доме.

После посадки началась обычная процедура – паспортный контроль, таможня, получение багажа. Наконец они вышли из аэропорта, и Мартин подвел Абби к «рейнджроверу».

– Устраивайся поудобнее, нам предстоит проехать небольшое расстояние, – посоветовал он ей.

– Ты разве живешь не в городе?

– У меня там есть квартира и еще дом к северу от Перта, на реке Мур.

– Это там ты собираешься принимать своих гостей?

– Да, – слегка замявшись ответил Мартин. Абигайль задвинула ноги под мягкое сиденье, порадовавшись тому, что надела джинсы в дорогу. Какое-то время она смотрела на залитые солнцем окрестности, проплывавшие за окном машины. Однажды она увидела одного из черных лебедей, которые, как ей сказал Мартин, обитали на Лебедином озере, лежавшем на их пути. Но постепенно ее веки стали тяжелеть, пока наконец голова не склонилась набок и она заснула.

Когда Абби проснулась, она увидела зеленый берег реки. Мартин остановил машину у двухэтажного дома, который был совсем не похож на то, что ожидала увидеть его жена. Дом Мартина выглядел гораздо старше, чем она думала, и он производил впечатление обитаемого жилища.

От волнения Абби покраснела и поспешно отвернулась, не желая показывать Мартину свои эмоции. Его дом выглядел самым настоящим семейным очагом. Он был большой, но не огромный. И простой – без каких-либо архитектурных излишеств. Этот дом был полной противоположностью того особняка, в котором она выросла.

Абигайль влюбилась в него с первого взгляда.

Она подняла глаза и встретилась со взглядом мужа, который внимательно следил за ее реакцией. Его голубые глаза были слегка прикрыты, но, как всегда, они все видели и все подмечали. Абби отвернулась и стала смотреть на сад. Она чувствовала какую-то неловкость и не хотела, чтобы Мартин заметил ее растерянное состояние. Абби всю жизнь мечтала жить в таком уютном доме, от которого веяло покоем и счастьем. И дом ее мужа был именно таким.

Перед домом лежала ярко зеленая лужайка, обрамленная густым цветущим кустарником. Его ветви, от которых исходило благоухание, буйно разрастались, частично закрывая пешеходную дорожку. Эта лужайка также резко контрастировала со строгим, холодным садом дома Клеверли.

Абигайль легко представила себе семью, которая могла жить в этом доме. Мальчика, гоняющего мяч по лужайке: мяч залетал бы в кусты, ломая цветущие ветки; девочку, которая украдкой забиралась бы в клумбу и срывала цветы своими пухлыми пальчиками. Абигайль подумала о ребенке, который у них с Мартином так и не родился, и у нее на глазах появились слезы. Она поблагодарила Бога за то, что муж в данный момент был занят багажом, который он вытаскивал из машины и относил в дом.

К тому времени, как он освободился и подошел к ней, Абби уже взяла себя в руки.

– Как тебе удается поддерживать лужайку такой зеленой?

Он улыбнулся.

– Ты думала, что Австралия – это сплошная пустыня?

Честно говоря, Абби вообще ничего не думала об этой стране, но вслух она произнесла.

– Конечно.

– Зимой здесь выпадает много осадков, и мы сохраняем эту воду для летнего периода.

Затем Мартин повел жену в дом. Ну надо же! Мартин – владелец такого дома! Да еще заботится о своих лужайках и садах! Внезапно Абби поняла, что от того гордого молодого разнорабочего, который относился к их дешевой квартирке над кафе, как к месту, где можно было только спать, почти ничего не осталось.

Внутри дома, окна которого были затемнены, стояла прохлада. И в этом полумраке Мартин неожиданно снова ушел в себя, превратившись в далекого незнакомца – человека, которого Абби никогда по-настоящему не знала.

– Я покажу тебе твою комнату, – сказал он.

– Спасибо, – так же сдержанно ответила гостья.

С чего это вдруг Мартин перешел на такие сухие, почти официальные отношения? Она чувствовала себя в гораздо большей безопасности, когда он пытался забраться к ней в постель. Теперь же, когда он надел на себя холодную маску гостеприимного хозяина, Абигайль испугалась. Она не могла понять, о чем он сейчас думает. Или, скорее, что он замышляет.

Внутри дом оказался гораздо просторнее, чем можно было бы предположить. Комната Абби находилась на втором этаже.

Мартин открыл дверь и пригласил ее войти. Интерьер комнаты был выполнен в коричнево-желтых тонах. От желтовато-розовых стен до ярко-золотистых занавесок на окнах. На стене висел натюрморт: ярко-желтые цветы в голубой вазе. Вся комната была наполнена ярким, воздушным светом. Абигайль восхищенно оглядывалась вокруг.

– Какая прелестная комната! – невольно воскликнула она.

Мартин прищурился, вглядываясь в выражение ее лица. Казалось, для него было очень важно узнать ее реакцию.

– Но очень простая? – спросил он, как бы высказывая мысли вслух.

Абби покачала головой.

– Нет. Здесь все выполнено с большим вкусом. – Она сняла пиджачок и бросила его на кровать твердо встретив проницательный взгляд хозяина дома. – Мои вкусы – это мои вкусы, Мартин, а не моих родителей. Я не являюсь их копией.

– Ты думаешь, я не знаю об этом? – мягко спросил он. – Неужели ты думаешь, что я женился бы на тебе, если бы это было так?

Абби удивленно моргнула глазами – вот это да! Судя по словам Мартина, он добровольно женился на ней. Не может быть! Он сделал это только потому, что она сказала ему о ребенке.

– Мы здесь… – начала было она, но Мартин, поняв, что она хочет спросить, опередил ее.

– Одни? Да, Абигайль, боюсь, что в доме кроме нас никого больше нет, – сказал ее муж. В его голосе слышалось веселое подтрунивание.

Он поставил ее чемоданы на пол.

– На неделе я живу в своей городской квартире, а сюда приезжаю только на выходные. Я нанял человека, который присматривает за домом в мое отсутствие. Есть еще женщина из соседнего городка, которая убирает здесь. Но постоянно в доме никто не живет – никаких слуг, – подчеркнул Мартин. – Я насмотрелся на все это в детстве.

Абби, не совладав с собой, вскинула на него глаза.

– Ради Бога, Мартин! Неужели ты все еще не можешь избавиться от своих комплексов? Ты что, до сих пор винишь меня в том, что я родилась не в том сословии, что и ты? Можно подумать, что это имеет какое-то значение!

Как ни странно, но он не стал отвечать ей с таким же ожесточением. Он только покачал головой.

– Ты ошибаешься, дорогая. Я давно оставил позади все свои комплексы – настоящие или мнимые.

Их взгляды встретились, и Абигайль, мысленно заглянув в прошлое, увидела двенадцатилетнего мальчика, который превратился уже во взрослого, красивого мужчину. Он мне нравится, неожиданно подумала она, отбросив все сомнения. Он всегда мне нравился. И даже тогда, когда доводил меня до белого каления. В Мартине был тот твердый, сильный стержень, который всегда отличает настоящего мужчину. Она печально улыбнулась. Ну почему она встретила его тогда, а не сейчас?

В эту минуту, когда Абигайль впервые смогла трезво оценить своего мужа, у нее появилась смелость открыто посмотреть на свое прошлое, перестать прятаться от него, как она делала все эти десять лет. Ей страстно захотелось заполнить пустоту, которая зияла между прошлым и настоящим.

– Итак, как же Мартин Найт пришел к нынешнему преуспеянию? – спросила Абигайль.

– Ты хочешь сказать, что пришло время рассказывать историю жизни?

– Часть этой истории я уже знаю, – сказала Абби с неожиданной для себя мягкостью. – До двадцати лет, если уж быть точным.

Он помолчал, а затем сказал:

– Только не сейчас, Абби. Ты слишком устала. У нас был длинный перелет, и потом сказывается большая разница во времени. Отдохни. Мы поговорим за обедом.

Но экс-супруга уже завелась. Кровать в ее комнате выглядела очень удобной, но сейчас не притягивала к себе. Кроме того, Абби была слишком возбуждена, чтобы заснуть.

– Я совсем не устала, – сердито сказала она. – Я проспала почти весь полет!

Мартин улыбнулся.

– Может, поплаваешь тогда?

Глаза Абби округлились.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть собственный бассейн?

Он рассмеялся.

– В этом нет ничего особенного. В Австралии в каждом доме есть бассейн.

– В Англии те, кто имеют бассейны, могут пользоваться ими только три месяца в году!

– Вот именно, – продолжая смеяться, сказал Мартин. – Если я правильно тебя понял, ты согласна?

– Да!

– Тогда бери купальник и жди меня внизу.

8

Абигайль встретила Мартина внизу, как он и просил ее. Она надела цельный черный шелковый купальник, поверх которого было накинуто белое кимоно, доходившее ей до середины бедер. На Мартине были черные плавки, на шее болталось полотенце.

Он молча окинул взглядом ее фигурку и, показав жестом следовать за ним, пошел по коридору.

Бассейн располагался позади дома. Он был простой прямоугольной формы – никаких буржуазных излишеств для Мартина Найта! Голубая гладь воды сверкала под лучами яркого австралийского солнца.

Абигайль почему-то вспомнила свою помолвку, состоявшуюся в темный, заснеженный вечер. Неужели это было всего три дня назад? У нее было ощущение, что прошла уже целая вечность. Летнее солнце нещадно пекло ей голову.

– Как будто в другом мире, – промолвила она почти про себя. Но Мартин, очевидно, услышал ее, потому что понимающе кивнул.

– Это и есть другой мир, – сказал он. – Здесь совсем иная жизнь. Гораздо более свободная.

Абби оглядела цветущее буйство красок и с наслаждением вдохнула приятный аромат цветов.

– В каком смысле? – спросила она. Он пожал плечами.

– Здесь человек имеет возможность проявить свои способности, и это зависит только от него самого, а не от других людей.

Господи, как он жестко сказал об этом, подумала Абигайль, но потом изменила свое мнение. Нет, не жестко. Мартин произнес эти слова со стальной, непоколебимой решимостью человека, стремящегося к успеху. Она подумала, что в этом нет ничего зазорного. В конце концов, мужчины – добытчики, и они были амбициозными со дня сотворения мира.

– А разве в Англии ты не мог добиться того же? – спросила она вдруг. – Успеха, я имею в виду.

– Разумеется, мог, – улыбнувшись, почти с гордостью ответил ее муж. – Просто там это заняло бы немного больше времени. – Он бросил взгляд на серебристо-голубую воду. – Ну так как, Абби? С чего мы начнем – с бассейна или с истории моей жизни?

Если он будет тянуть и дальше, она сойдет с ума!

– С истории жизни, – твердо сказала его жена.

– Тогда присаживайся. – Мартин показал рукой на стол со стульями у бассейна. – А я тем временем принесу нам какое-нибудь питье. – Он насмешливо посмотрел на Абби. – У меня такое ощущение, что тебя мучает жажда.

Жажда? Да она готова была выпить воду целого бассейна, а потом повторить это еще раз! Абигайль опустилась на один из шезлонгов.

Он вернулся через несколько минут, держа в руках поднос, на котором стояла бутылка водки, кувшин свежего лимонного сока и два стакана. Он наполнил оба стакана соком. Абби сделала несколько жадных глотков, наблюдая за тем, как Мартин добавляет в свой стакан водку. Она поставила свой сок на столик и подняла на него глаза.

– Итак? – вопросительно сказала она. Мартин улыбнулся.

– Ты хочешь знать, откуда у меня появились деньги?

Этот вопрос, честно говоря, интересовал ее гораздо меньше других.

– И где ты научился играть на пианино, а также любить оперу, – добавила Абигайль.

Он отпил немного из своего стакана.

– Будет легче, если я начну с самого начала, – сказал он, ставя стакан на стол. – Как ты знаешь… – Мартин немного замялся, но потом решительно продолжил, – после того как мы расстались, я уехал жить в Лондон.

У Абби защемило сердце.

– Да, Хэмфри говорил мне об этом, – холодно заметила она.

Мартин посмотрел на нее и сказал:

– Если мой рассказ будет прерываться упреками, то мы просидим здесь до завтрашнего утра.

Она вздохнула. Она делала свои едкие замечания скорее в силу давней привычки, чем из желания обидеть мужа. Она совсем не хотела ссориться с ним сейчас – разве они не достаточно делали это в прошлом?

– Больше никаких упреков, Мартин. Во всяком случае, я постараюсь.

Мартин улыбнулся.

– В Лондоне я продолжал подрабатывать, отсылая часть денег матери. Когда она наконец нашла работу, я решил податься в Австралию – посмотреть страну и заодно подработать.

– Я думала… – начала было Абби, но потом передумала и замолчала.

Голубые глаза Мартина тут же сузились.

– Что ты думала, дорогуша?

– Что ты решил пойти в университет. Они ведь разрешили тебе отсрочить занятия на год?

Он сделал еще один большой глоток коктейля.

– Да, они разрешили. Но к тому времени у меня уже пропала всякая охота учиться. Вместе с моими идеалами.

Абби понимала, что он имеет в виду. Мартин замолчал. Она ждала, что он задаст ей вопрос, который висел в воздухе между ними, как грозовое облако. Но увы, его не последовало.

– Когда я приехал в Австралию, мне показалось, что я попал в рай. Первое время я проводил на пляжах, немного подрабатывая. Продавал лед и прохладительные напитки. Первые два года остались в моей памяти как сплошные каникулы.

Абби представила себе загорелого Мартина, работающего на пляже в окружении толп таких же загорелых красоток. И никакой тоски по ней, по Абигайль… Она взяла бутылку водки и плеснула себе в стакан. Абби сама настояла на том, чтобы он рассказал ей о своей жизни, и если его рассказ вызывает в ней старые, мучительные воспоминания, она не может винить в этом Мартина.

На его лице появилось хмурое выражение, и Абигайль поняла, что его сердце тоже сжималось от старой боли.

– Потом я получил известие, что моя мать умерла, – мрачно произнес Мартин. – Возвращаться в Англию не было смысла. Там меня ничто не держало.

Ничто не держало. Эти слова крутились в мозгу Абигайль снова и снова, как какой-то жуткий ночной кошмар. Ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сдержаться и не сказать ему что-то обидное.

– И я остался в Австралии. Брался за любую работу, смотрел объявления о найме. Я остановился в Виктории на пару недель, и затем случилось невероятное. – Он улыбнулся, и Абби почувствовала, как она снова оказалась в прошлом.

На какое-то мгновение эта улыбка напомнила ей о том юноше, который подхватил ее на руки и закружил от счастья, когда они вышли из мэрии после регистрации своего брака. В тот день Мартин тоже смеялся.

– В рождественское утро, когда вся страна разговлялась индейкой, мы с приятелем надели рюкзаки и пошли в горы. Нас ничто не держало на побережье. Рождество – семейный праздник, а мы были одинокими.

Абби гневно сверкнула глазами, но они были скрыты за темными стеклами очков.

– Барни стал карабкаться на скалу, но потерял равновесие и свалился вниз, сломав ногу.