Любовь – это безумие

Абби выдавила немного ежевичного шампуня на ладонь и стала втирать его в свои густые волосы и тело.

Честно говоря, ей было наплевать на Хэмфри и его банкротство. Абигайль считала, что ее пропитанный бренди, погрязший в карточных играх отчим полностью заслужил то жуткое положение, в котором сейчас оказался.

А она, как круглая дура, приехала в Австралию, притворяясь, что сделала это ради Хэмфри. В то время как главной причиной ее согласия на предложение Мартина было нетерпимое желание снова быть рядом с ним. Навсегда.

Он, видимо, тоже хотел, чтобы она вернулась к нему. Но только для постели. И только на короткое время. Он даже купил ей обратный билет, когда они еще не уехали из Лондона!

Я не могу пойти на это! – подумала вдруг Абигайль, усаживаясь перед небольшим зеркалом в кружевном лифчике и трусиках. Я изменилась, стала старше, и то, что мне предлагает Мартин, меня уже не устраивает.

В восемнадцать лет она еще могла мириться с односторонним характером их отношений. Тогда не имело значения, что Мартин не любил ее. Главное, что она любила его. Она была глупа и наивна в то время, думая, что ее большой любви хватит на двоих. Но даже тогда Мартин понимал, что так не бывает.

Она до сих пор помнила его слова, будто сказанные только вчера: «Тебе лишь кажется, что ты любишь меня». Он дипломатично давал ей понять, что из их отношений ничего не выйдет. И они бы действительно умерли своей естественной смертью, если бы она, Абби, не женила его на себе, чуть не испортив ему жизнь. Но он, несмотря на все препятствия, преодолел их и вышел победителем. Мартин, что ни говори, необыкновенный мужчина.

Она понимала и еще одно – что она является частью плана мести Мартина. И эта мысль острым ножом вонзалась ей в сердце. Снова затащив ее в свою постель, заставив ее стонать от страсти в своих объятиях, Мартин собирался скоро бросить ее. Разве это не будет для него сладкой местью за ту цену, которую он чуть не заплатил, когда она женила его на себе обманным путем?

Абби посмотрела на часы – было уже почти семь вечера. Впервые в жизни она чувствовала себя такой уставшей и вымотанной. Но как это ни странно, наряду с физической усталостью она ощущала какое-то внутреннее умиротворение.

Может быть, она успокоилась, потому что пришла к определенному решению? Что в ее жизни больше не будет притворства? Что ей больше не надо думать о браке с человеком, к которому, как Абби ни старалась, она ничего не чувствовала? Если она не может получить Мартина, то ей не нужна какая-то третьеразрядная замена.

И потом, почему ее должно волновать это? У нее есть ее живопись, есть свой дом в Лондоне, есть друзья, наконец. В наше время женщина может быть счастливой и без мужчины. Любовь – это как счастливый билет в лотерее. Абигейль просто не повезло. Свою любовь она встретила в неподходящее время.

Не раздеваясь – в лифчике и трусиках – она скользнула под прохладные чистые простыни, утонув головой в пуховой подушке. Какое-то время она лежала, наблюдая за солнечными зайчиками, пляшущими на потолке. Я скажу Мартину, подумала она уже сквозь сон, скажу ему за ужином, что не хочу оставаться здесь…

Когда Абби проснулась, она поняла по яркому солнечному свету, заливавшему всю комнату, что проспала до самого утра. Взглянув на часы, лежавшие на тумбочке у кровати, она увидела, что уже почти десять часов.

Отбросив простыни, Абби встала и направилась в ванную. Она почувствовала, как к ее лицу подкатила жаркая волна, когда вдруг вспомнила, что произошло вчера между ней и Мартином на дорожке у бассейна, или, вернее, что едва не произошло.

Но она тут же расправила плечи и гордо подняла голову. Решение, которое она приняла вчера вечером, в это ясное, чистое утро обрело еще более четкие контуры. Она не останется здесь ни одной лишней минуты!

В дверь ее спальни легко постучали.

– Войдите, – неуверенно произнесла Абби, выходя из ванной.

На пороге стоял Мартин с подносом в руках. На нем были бледно-голубые джинсы и белая рубашка с короткими рукавами.

– Видишь, – сказал он улыбаясь, – я постучал.

– Мартин…

– Абигайль, я уверен, что ты хочешь сообщить мне что-то очень важное, но я не хочу ничего слушать, пока ты ни поешь.

– Но…

– Никаких «но», – твердо заявил он. – Ты и так пропустила ужин. Ты должна обязательно съесть что-нибудь и выпить мой замечательный кофе. Помнишь, ты говорила, что ждешь не дождешься, когда это произойдет?

– Я иронизировала.

Мартин ухмыльнулся.

– Говорят, что в каждой шутке есть доля правды. Почему бы тебе не забраться обратно в постель?

Несколько странный тон его голоса и то, как Мартин старался не смотреть в ее сторону, насторожили Абигайль. Вдруг она поняла, к своему ужасу, что одета только в лифчик и узкие трусики. Она нырнула в кровать с рекордной скоростью и натянула на себя простыню. Мартин налил в чашки необыкновенно ароматный кофе.

Абби выпила две чашки и с удовольствием съела хрустящие тосты с маслом и медом. Мартин со своей чашкой отошел к окну, взгромоздился на подоконник и тихо сидел там, попивая горячий напиток.

Абигайль расправлялась с тарелкой клубники, и когда Мартин взглянул на нее, кротко улыбнувшись, ей пришлось заставить себя встретиться с ним взглядом. Улыбка Мартина и его обманчивые небесно-голубые глаза излучали такой соблазн! И с этим ей было гораздо труднее справиться, чем с его настойчивыми поцелуями. Его белозубая, чувственная улыбка как бы говорила о любви, которой так жаждало сердце Абигайль.

– Я хочу домой, – сказала она вдруг.

Он, казалось, совсем не удивился ее словам, только слегка кивнул головой.

– Я знал, что ты скажешь это.

– Ты можешь грозить мне, что уничтожишь Хэмфри, если тебе так хочется, – я все равно не изменю своего решения. Это ваши дела с Хэмфри. Мне очень жаль, если ты потеряешь что-то, не сумев ублажить своих партнеров, но мне почему-то кажется, что это не зависит от моего присутствия здесь. Советую тебе пригласить Келли вместо меня – я уверена, что она будет просто счастлива побыть в роли хозяйки твоего дома. – Абигайль стойко выдержала прямой взгляд мужа. – И если ты вздумаешь насильно удерживать меня здесь, я все равно сбегу и обращусь в полицию за помощью, – добавила она строго.

Мартин приподнял свои черные густые брови в наигранном удивлении.

– Ты что, считаешь, что я запру тебя в своей спальне? Прикую обнаженную цепями к кровати? А ты будешь ждать моих приходов с ужасом и… с нетерпением? Так ты себе это представляешь, Абигайль?

– Замолчи! – крикнула она, закрыв уши ладонями. Абби снова убежала бы в ванную, если бы была одета. – Я не шучу, Мартин. Я действительно хочу уехать домой.

Его лицо неожиданно стало серьезным.

– Я знаю. Ты уедешь в Лондон, но не сегодня.

– Почему?

– Потому что мы должны обменять твой билет, а из Австралии в Лондон количество рейсов очень ограничено. На сегодня нам вряд ли удастся достать тебе билет. Если хочешь, мы можем поехать сейчас в город и заказать билет на завтра.

– Спасибо, – сжав губы промолвила Абигайль.

– Почему бы тебе не одеться сейчас – я буду ждать тебя внизу, – сухо сказал Мартин и вышел из комнаты.

Абигайль сидела в кровати, уставившись на дверь, которая только что закрылась за ним. Она совсем не расстроилась – совсем! Можно подумать, что она ждала, что он приползет к ней на коленях и будет умолять ее остаться. Ничего подобного!

Просто она не ожидала, что он так легко согласится с ее решением. Абигайль рассчитывала, что Мартин хотя бы поцелует ее. Тогда бы она оттолкнула его и уехала с гордо поднятой головой.

Успокойся, приказала себе молодая женщина. Она взглянула на свою дорожную сумку, подумав, что так и не успела распаковаться. Ну что ж, оно и к лучшему!

Она надела черные джинсы и просторную белую блузку, расчесала волосы, и теперь они – блестящие и шелковистые – свободно спадали на плечи.

Абигайль убирала в дорожную сумку мелкие вещи, когда услышала с улицы чудесное пение каких-то птиц.

Она подошла к окну, на котором недавно сидел Мартин, и выглянула наружу. Птиц не было видно. Наверное, они скрываются в густой листве деревьев, подумала Абигайль. Она смотрела на большой сад перед домом, в котором росли высокие деревья и многочисленные буйно разросшиеся цветущие кусты.

Как здесь тихо, спокойно и красиво, подумала молодая женщина. Она вдруг представила себе, как они с Мартином живут в этом доме, растят своих детей…

Абигайль быстро отошла от окна, почувствовав мучительную боль в сердце, взяла сумку и вышла из комнаты.

Мартин уже ждал ее внизу лестницы. Он поднялся на несколько ступеней вверх и взялся за ее сумку.

– Дай мне.

– Я сама справлюсь, – сердито промолвила Абби.

– Дай сюда, – нетерпеливо повторил Мартин.

Она неохотно отдала ему вещи. Есть что-то покровительственное в том, что мужчина несет ваши вещи. Абби чувствовала себя беззащитной, глупой гусыней. Особенно глупой, потому что Мартин нес ее вещи, чтобы посадить на первый попавшийся рейс и навсегда избавиться от нее!

Мог, хотя бы ради приличия, сделать вид, что ему жаль расставаться с ней! – кипя злобой думала Абигайль, украдкой рассматривая красивое, но совершенно бесстрастное лицо мужа.

Машина въехала в Перт, и Абби, на сей раз не такая сонная, какой она была по приезде, поразилась тому, каким современным, чистым и сияющим был этот город.

Они без всяких проблем поменяли ее билет на завтрашний рейс. Абигайль с мрачным видом листала газету, пока Мартин оформлял необходимые бумаги. Закончив формальности, он с приветливой улыбкой подошел к жене.

– Все в порядке. Ты вылетаешь завтра в двенадцать дня, – сказал Мартин и посмотрел на свои часы. – У нас есть немного времени, чтобы перекусить. Сейчас как раз обеденное время, а я жутко голоден. Пойдем, я покажу тебе лучший ресторан Перта.

– Я… – открыла было рот Абигайль, чтобы сказать, что она не голодна, но потом передумала. Если Мартина совершенно не волнует ее отъезд и тот факт, что они расстаются навсегда, то она тоже сделает вид, что ей все равно. – Прекрасно, – сказала Абби, мило улыбнувшись. Она молила Бога, чтобы он не заметил, каких усилий ей стоило, чтобы не завыть от горя. – А тебя пустят в ресторан в таком виде?

– В каком «таком»? – Мартин посмотрел на свою белую рубашку, обтягивающую его мощный торс и такие же тесные старые джинсы. – А, ты имеешь в виду, что я в обычной одежде? – спросил он, улыбнувшись.

Абби невольно рассмеялась.

– Обычной? Ты так называешь старые джинсы?

– Разумеется. Здесь не требуются накрахмаленный воротничок и смокинг, чтобы выглядеть прилично. Это Австралия, а не Англия.

Как жаль, думала Абигайль, сидя в машине Мартина, двигавшейся в плотном потоке автомобилей, что она не успела познакомиться поближе с этой большой, красивой страной, которая, кажется, олицетворяла все, что любил ее муж. Чем больше она видела, тем с большим восхищением начинала относиться к Австралии. Это была непретенциозная, порой даже простодушная страна, но у нее было большое, доброе сердце. Об этом ей сказал Мартин, когда они ехали в ресторан.

– Люди здесь работают очень много, но они умеют и хорошо отдыхать.

Он остановил машину на берегу сияющего голубизной океана. Ресторан располагался над песчаным пляжем, и они сели на открытой веранде, затененной густой листвой высоких деревьев.

Абигайль пробежала глазами меню.

– Что ты посоветуешь заказать, – спросила она, посмотрев на Мартина.

– Рыбу.

– Мартин, здесь же сплошная рыба!

– В таком случае советую тебе взять креветки в чесночном соусе и лангуста. Здесь они лучшие в городе.

Они сделали заказ, а пока официант принес им бутылку известного австралийского сухого вина, которое Абби с удовольствием потягивала.

– Нравится? – спросил Мартин. Его голубые глаза смотрели на Абигайль из-за края его бокала.

– Так же, как и сама страна.

Она вдруг почувствовала, что все напряжение последних дней куда-то ушло. Может, это произошло от сознания того, что это последний в жизни обед с Мартином?

Абби неожиданно для себя увидела его в совершенно другом свете. Он был раскован, вел себя легко и непринужденно в этом удаленном от центра города, но, несомненно, дорогом, престижном ресторане. Видно было, что его здесь хорошо знали и относились к нему, как к уважаемому клиенту.

Абигайль тоже старалась держаться естественно. Она даже не нахмурилась, когда у их столика остановились две миловидные женщины. Мартин представил своих знакомых, но их имена тут же вылетели из головы Абби. Она внимательно следила за поведением женщин, видя в каждой из них любовницу Мартина. У него, правда, была Келли, но это ничего не значило. Абби понятия не имела, как Мартин теперь относился к верности. В конце концов, он был свободным мужчиной.

Покончив с обедом, они сидели, наслаждаясь кофе. Мартин показывал Абби кое-какие местные достопримечательности, которые можно было увидеть с веранды.

– Чем бы ты хотела заняться после обеда? – спросил Мартин.

Она несколько нервно посмотрела на свои часы.

– Тебе совсем необязательно оставаться со мной. Вот если бы только ты отвез меня в какой-нибудь отель, чтобы я…

– Абби, – мягко произнес Мартин, – не надо.

Она недоуменно посмотрела на него.

– Что не надо?

– Тебе не нужен отель, у меня в городе есть квартира.

«У него из окон спальни такой потрясающий вид», – вспомнила Абигайль слова Келли, и у нее мучительно сжалось сердце. Скажи, что ты не хочешь ночевать в его квартире, уговаривала себя Абби. Настаивай, чтобы он отвез тебя в гостиницу. Но она не могла заставить себя произнести эти слова.

– Нет никакой необходимости расставаться врагами, Абигайль, – сказал Мартин. – Почему бы нам ни провести этот последний день, как это подобает хорошим добрым друзьям?

У Абигайль появилось ощущение, что ей на шею накинули веревку. И она, как приговоренный к повешению, имеет право на последнее желание. Ей захотелось, чтобы сейчас вдруг совершилось чудо и Мартин сказал бы ей, что любит ее. Но она знала, что это невозможно.

Усилием воли Абби изобразила ослепительную улыбку на лице.

– Никаких возражений, – ответила она как можно более беззаботным тоном.

Они спустились прямо на пляж и молча пошли вдоль берега по горячему песку. Абигайль слушала гипнотизирующий шум океана, накатывающего на берег в извечном движении волн. Она намеренно гнала от себя всякие мысли, всецело отдаваясь во власть этого временного умиротворенного состояния. Мартин, казалось, чувствовал то же самое.

Пройдя довольно приличное расстояние, они повернули обратно и уже почти подошли к тому месту, где Мартин оставил свою машину, когда увидели какое-то волнение на берегу.

К воде стремительно бежал спасатель – молодой, крепкий парень лет девятнадцати. Там, метрах в ста от берега, перевернулась лодка, и человек, сидевший в ней, очевидно, попал в беду. Мартин с Абигайль смотрели, как парень мощными взмахами рук быстро продвигался к лодке. Абби подумала, что, если бы не светлые волосы спасателя, его можно было бы принять за Мартина, когда тому было столько же лет.

В воде около лодки показалась голова, но тут же исчезла. Спасатель быстро сокращал расстояние между собой и тонущим человеком. Но вот он достиг цели и тоже исчез под водой.

Мартин был первым, кто заподозрил что-то неладное. Почувствовав, как он весь напрягся, Абби повернулась к нему. Ее поразил его взволнованный вид. Мартин, прикрыв от солнца глаза рукой, внимательно вглядывался вдаль.

– Что там? – спросила Абби. Но Мартин уже сбрасывал туфли и джинсы. Освободившись от одежды, он побежал к воде.

– Спасатель тонет! – крикнул Мартин на ходу группе подростков, которые спокойно смотрели на происходящее, словно сидели в кинотеатре. – Там два человека, помогите мне кто-нибудь!

Он бросился в воду, не дожидаясь реакции на свой призыв. Абби облегченно перевела дух, когда увидела, что один из подростков отделился от группы и побежал к воде вслед за Мартином.

Она тоже побежала в сторону океана, тяжело отрывая ноги от твердого, влажного песка, где обманчиво нежные волны беззлобно накатывали на берег.

При мысли о том, что там находится Мартин, сердце Абигайль забилось от страха. И вдруг все ее терзания по поводу того, любит он ее или нет, показались ей до смешного глупыми. Что, если Мартин погибнет?..

Нет, он не может умереть, твердила Абби. Невозможно было представить, чтобы такой живой, сильный, несгибаемый человек, как Мартин, мог так запросто уйти из жизни.

Абби прищурила глаза от яркого солнца, напряженно вглядываясь туда, где жизнь Мартина, возможно, висела на волоске.

Наконец, она увидела его темную голову около перевернутой лодки, и в следующее мгновение он тоже исчез под водой. Вскоре к тому месту подплыл подросток, откликнувшийся на призыв Мартина о помощи. Абби в отчаянии оглянулась вокруг – должен же быть кто-то еще, кто может помочь людям, попавшим в беду! В нескольких метрах от себя она увидела спасательный круг, висевший на столбе. Она быстро подбежала к нему, отвязала веревку и схватила круг руками. Он оказался непомерно тяжелым. Абби потащила свою ношу к воде. Она шарила глазами по ее поверхности в том месте, где была видна лодка. В воде должно было находиться четверо, но ни одного из них не было видно. Абигайль почувствовала, что ее ноги стали ватными.

Вдруг она услышала крик. Один из подростков на берегу показывал в сторону океана. Абби от радости чуть не заплакала, когда увидела на поверхности воды темную голову Мартина. Он тяжело передвигался в воде, таща за собой безжизненное тело человека. Следом за ним плыл подросток, с трудом поддерживавший тело спасателя.

Абби почувствовала себя беспомощной – она не знала, где тут поблизости телефон, не знала номера чрезвычайной линии.

Безумно вращая глазами, она крикнула подросткам, стоявшим поодаль от нее:

– Вызовите кто-нибудь «скорую»! Быстро!

Один из парней побежал в сторону от берега.

Абби бросилась в воду навстречу Мартину, таща за собой спасательный круг. Увидев, что он здесь совершенно не нужен, она отбросила его. Мартин, достигнув мелководья, подхватил обмякшее тело спасенной девушки на руки, вышел на берег и положил ее на песок.

Лицо его было бело как мел.

– Она не дышит, – произнес он упавшим голосом, опускаясь рядом с девушкой на колени. – Сердце не бьется.

Абигайль подбежала к ним и тоже опустилась около девушки. Прошло уже много времени с тех пор, как она делала искусственное дыхание последний раз.

Абигайль стала нащупывать сонную артерию на шее. Ничего. Она резко ударила по грудине, положила голову девушки так, чтобы ее шея лежала прямо, и, приникнув к ее губам, вдохнула в ее легкие воздух.

– Займись спасателем! – крикнула она Мартину. – Я сама управлюсь здесь!

Четыре нажима на грудную клетку и один глубокий вдох в легкие. Ну давай же, молила Абби, обращаясь к бесчувственной девушке, давай, дыши!

Она уловила едва заметное проявление жизни и отвернула голову в сторону. Она сделала это вовремя – девушку стало тошнить.

Рядом послышался шум, перебиваемый строгими, властными мужскими голосами. Абигайль, не замечавшая, что творилось вокруг нее, была занята девушкой. Она держала ее голову в приподнятом положении, чтобы той легче было избавиться от содержимого своего желудка. Абби испытывала огромную радость, когда спасенная вдруг открыла карие глаза и недоуменно посмотрела на нее. Абби поняла, что приехала «скорая помощь», только когда почувствовала на своем плече мужскую руку. Она подняла глаза и облегченно вздохнула, увидев подоспевших медиков.

– Просто молодец, – сказал врач «скорой». – Если бы не вы, девушка погибла.

Абигайль с трудом поднялась на ноги. Кто-то сзади обхватил ее за талию. Она быстро обернулась и увидела улыбающегося Мартина.

– Как спасатель? – спросила она.

– С ним все в порядке. С девушкой тоже, как я понимаю. Благодаря тебе.

– И тебе, – тихо промолвила Абби. Она уже начинала чувствовать последствия нервного перенапряжения. У нее все поплыло перед глазами.

– О, Мартин, Мартин! – воскликнула она и разразилась слезами.

– Эй, – мягко сказал он, заключая ее в свои теплые объятия. Прижавшись к груди Мартина, Абби услышала четкие удары его сердца. – Э-эй! Так-то ты встречаешь мужчину, совершившего героический поступок?

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Я так рада, что ты жив, – прошептала она и потеряла сознание.

10

– Сюда, – сказал Мартин, выйдя из лифта на последнем этаже своего пентхауса, о котором Абигайль слышала так много. Он провел ее через огромную гостиную и мягко втолкнул в ванную. – Сначала душ! – сказал он твердо, пресекая всякие возражения с ее стороны.

Абби обернулась и призывно посмотрела на него. Смерть или ее угроза дает жизни новое дыхание.

Он правильно прочел ее взгляд и покачал головой.

– Нет, Абби, тебе придется тереть свою спинку самой. Ты будешь мыться без меня. Между нами накопилось много такого, что мы должны обсудить, прежде чем двигаться дальше. И если после этого мы все-таки вместе ляжем в постель, о чем я, кстати, мечтаю, то только на условиях, которые будут устраивать каждого из нас.

Абигайль могла представить, что это будут за условия.

– Мартин, ты постоянно меняешь свои решения, – возмущенно сказала она.

– Да. И происходит это по твоей вине. Дело в том, дорогая, что когда я, полный благих намерений, начинаю обсуждать с тобой серьезные вещи, очень скоро этот разговор затухает.

Она облокотилась о дверь ванной.

– Что ты имеешь в виду, Мартин? – удивленно спросила она, но Мартин втолкнул ее в ванную и закрыл дверь.

– Даю тебе десять минут. Твоя одежда будет лежать на кровати, – сказал он, отходя от двери.

Одежда? Какая одежда?! Если чего ей и не хотелось делать сейчас, так это надевать на себя какую бы то ни было одежду! Абби мечтала лежать обнаженной на кровати с Мартином. Она хотела целовать и ласкать его, хотела, чтобы он бесконечно занимался с ней любовью. Она хотела, чтобы воспоминаний об этом ей хватило на всю оставшуюся жизнь.

Когда Абигайль стояла на берегу океана и с замиранием сердца вглядывалась в даль, моля Бога о том, чтобы Мартин не утонул, она очень четко увидела свое будущее. Абби знала, что Мартин не любит ее, и это наполняло ее сердце горечью. Но в ее жизни было много и других вещей, которые заставляли ее сердце сжиматься от боли. И если уж она приговорила себя к безбрачию, то имела полное право рассчитывать хотя бы на одну долгую сладкую ночь с Мартином. Возможно, с ее стороны было не очень хорошо так думать. Ну и пусть! Ей абсолютно все равно. Это будет роскошный пир перед голодовкой. Последняя ночь будет для нее наградой. Или наказанием.

Абигайль пробыла в ванной намеренно дольше десяти минут, которые ей отпустил Мартин. Но, к ее огорчению, он не пришел за ней. Когда Абби вышла, она увидела, что Мартин действительно положил ее вещи на кровать в комнате, отведенной, очевидно, специально для гостей. Ее окна выходили во дворик на большой, явно общий для всего дома бассейн, вокруг которого загорало несколько человек.

Абби надела белое боди, белые джинсы и шелковую зеленую блузку. Она испытывала жалость к людям, нежившимся на солнце у бассейна. Бедняги! – мысленно произнесла Абби. Пока они лежат там и думают, что наслаждаются прелестями жизни, она, Абби, проведет всю вторую половину дня, вечер и ночь в постели Мартина.

После того как они «серьезно поговорят», конечно. Абби удивлялась, о чем это Мартин собирается говорить с ней. Она, правда, примерно догадывалась. Что-то вроде: «Я не хочу никаких серьезных отношений сейчас…». Или: «У нас с тобой не получилось в первый раз, поэтому…»

Абигайль распахнула дверь и вошла в гостиную. Мартин сидел за столом, на котором стоял чайный поднос. Она поняла, что он тоже принял душ, так как его волосы были мокрыми. Он переоделся в синие джинсы и голубую шелковую сорочку.

– Проходи, садись. – Хозяин похлопал по стулу, стоявшему рядом с ней. – Чай?

– Да, пожалуйста, – довольно растерянно произнесла гостья. Она совсем не так представляла эту сцену. Абби ожидала, что Мартин бросится к ней и начнет осыпать ее поцелуями. Но вместо этого он зачем-то наливает ей ароматный чай в чашку из тончайшего китайского фарфора.

– Спасибо, – смущенно сказала она.

Они пили чай молча, но Абби была даже рада этому. В простой чашке чая было что-то ужасно нормальное, обыкновенное. Недаром людям, которые находятся в шоке, дают именно чай, подумала Абигайль.

Закончив чаепитие, они поставили пустые чашки на стол. Мартин повернулся к Абби, и она, в предвкушении поцелуя, закрыла глаза.

– Открой глаза, Абигайль, – строго сказал Мартин. – Я хочу поговорить с тобой.

– О! Разговоры, разговоры… – пробормотала она. – Что толку от разговоров?

– Наша с тобой проблема заключается как раз в том, что мы вообще толком не разговаривали.

– Но это было тогда. А сейчас – совсем другое дело.

– Нет, мы продолжаем вести себя так, как делали это в прошлом. Ты хоть поняла, что сегодня за обедом мы впервые сидели как два взрослых человека и разговаривали как взрослые люди?

– Ну, может, это потому, что сегодня мы впервые с тобой обедали в ресторане?

Он безнадежно вздохнул.

– Господи!.. Кстати, Абигайль, – вдруг строго спросил Мартин, – где ты научилась делать это?

– Что?

– Искусственное дыхание.

Абигайль сделала губы бантиком.

– Ах, это. На светских раутах. Там это было очень популярным развлечением, – пошутила она. Но Мартин схватил ее за руки.

– Перестань кривляться. Я хочу знать! – проговорил он сквозь зубы. – Ты можешь стать серьезной хоть на одну минуту?

Она отстранилась от него. Ей следовало бы знать, что этим все кончится, – они поговорят, потом начнут ссориться. В общем, как всегда.

– Хорошо. Что ты хочешь от меня услышать? – раздраженно сказала она. – Ты ведь уже составил для себя мой образ: пустоголовая состоятельная дамочка, прожигающая жизнь на светских приемах. Ты очень старался показать мне, как ты изменился. Но почему ты так пренебрежительно думаешь обо мне? С чего ты взял, что я осталась такой, какой была десять лет назад?

– Я пытался выяснить это! – взорвался он. – Но каждый раз, когда я спрашивал тебя об этом, ты замыкалась в себе, как улитка в своей раковине, и ничего не рассказывала. Что у тебя за тайны, что о них нельзя говорить?

– Никаких тайн нет. Я просто не видела смысла рассказывать тебе что-либо, потому что наши отношения должны были скоро кончиться.

– Так где же ты все-таки научилась делать искусственное дыхание? – снова спросил Мартин.

– Я жила в Африке два года. Работала в ВООП.

Глаза Мартина расширились от изумления.

– Это Всемирная организация оказания помощи? – уточнил он. – Которая доставляет продукты и медикаменты в страны третьего мира?

Она кивнула.

– Да. Там, конечно, были люди, гораздо более квалифицированные, чем я. Но зато у меня было одно неоценимое качество – я была материально независима, благодаря наследству моей бабушки, поэтому могла работать бесплатно. Там я окончила курсы медсестер. Я могу принять теперь даже роды, – с гордостью сказала она, тут же прикусив язык. Абби поняла, что затронула запретную тему.

– Правда? – задумчиво произнес Мартин, словно он не слушал ее, занятый своими мыслями. – А чем ты занималась, когда вернулась домой?

– Я продолжаю работать на эту организацию, – сказала Абигайль. – И по-прежнему на добровольных началах. Теперь, когда я начала продавать свои картины, я отдаю в ВООП большую часть вырученных денег. Я вполне могу обойтись без них.

– А твоя работа в магазине, где продаются нелепые платья, напоминающие автомобильные камеры?

– Я никогда не работала там, – сказала Абби, покачав головой. – Просто офис ВООП находится на втором этаже прямо над этим магазином. «Новые модели» сдают нам офис почти что даром. А за это кто-то из нас должен подменять продавцов в торговом зале, когда они уходят на обед.

– Почему же ты ничего не говорила мне об этом раньше? – спросил Мартин.

– О, Мартин, не надо! Ты ворвался в мою жизнь и унес меня в буквальном смысле слова из дома. Я была уверена, что я тебя не интересую. Просто я должна была оказать тебе услугу в обмен на твое снисходительное отношение к моему отчиму.

– Но ты же призналась, что тебя не слишком волнуют проблемы Хэмфри.

– Да, – тихо промолвила его жена. – Не волнуют. И никогда не волновали. По большому счету.

– Зачем же ты тогда согласилась поехать со мной? – недоуменно спросил Мартин, хмурясь.

Этот вопрос таил в себе опасность. Если он узнает о ее истинных чувствах к нему, думала Абби, то почувствует себя виноватым. У нее даже возникла мысль, что, если Мартин поймет, что она до сих пор любит его, он не будет заниматься с ней любовью.

По мнению Абигайль, Мартин относился к категории мужчин, которые считают ниже своего достоинства использовать ситуацию в своих интересах. Это, конечно, делает ему честь, но в данном случае ей это только мешало. Абби во что бы то ни стало хотела провести ночь с Мартином, и она проведет ее! А там будь что будет.

– Зачем? – повторил Мартин свой вопрос. – Почему ты согласилась на мое предложение?

Абби изобразила безразличие, слегка дернув плечиками.

– Женское любопытство, – сказала она. – Назови мне женщину, которая не хотела бы узнать, как живет ее бывший муж, и я скажу тебе, что она лжет.

– Понятно, – задумчиво произнес Мартин. – Гм. Ну и как тебе показался мой образ жизни?

– Вполне показался. Ты времени зря не терял.

– Да? – пробормотал Мартин, и она услышала улыбку в его голосе. Он положил ей руки на плечи и притянул к себе.