14.

Дверь открыл Дадли Фиск. При виде Джефа его глаза за стеклами очков неуверенно заморгали.

– О-о, мистер Лейн, – без особого воодушевления протянул он. – Вам не рискованно тут появляться?

– Почему? – спросил Джеф. – Вы что-то имеете против меня?

– Нет-нет. Но, насколько мне известно, вас разыскивает полиция. Они уже были здесь, и меня не удивит, если вернутся ещё раз.

– Мне нужно поговорить с миссис Грейсон, – ответил Джеф, – всего минуту, не больше.

Фиск, казалось, все ещё пребывал в нерешительности, но в этот момент из комнаты его окликнул женский голос, и это, очевидно, помогло ему решиться. Посторонившись, он дал войти Джефу и зашагал впереди него.

Если Диана Грейсон и была опечалена смертью мужа, то по крайней мере внешне заметно этого не было. Ее платиновые волосы отливали мягким блеском в свете лампы, а облегающее платье цвета«электрик» больше подходило для ужина в «Таманако», чем для траура. В одной руке она держала сигарету, в другой-рюмку с коньяком и при виде вошедшего Джефа гостеприимно указала на маленький столик с бутылками и стаканами, стоявший перед диваном.

– Входите, мистер Лейн, – сказала она. – Хотите выпить?

– Нет, большое спасибо, – отказался Джеф. Он совершенно не представлял, с чего начать, и отдавая долг вежливости, стал извиняться, что нагрянул в столь поздний час, но она тут же его перебила.

– Оставьте, я уже потратила немало времени, притворяясь перед другими. Из того, что я вам сказала сегодня утром, вы должны были понять, какие чувства я испытывала к вашему сводному брату. Конечно, меня потрясло то, что случилось сегодня. Каждый счел бы эту историю просто ужасной. Никто не любил жизнь больше, чем Арнольд, и мне его жаль. Но я не могу притворяться, ведь для меня Арнольд давным – давно умер; внутри у меня все перегорело. В нем было что-то злое, и со временем это его сгубило.

Джеф вспомнил замечание Луиса Миранды, что Грейсон злой человек. Он покосился на Фиска, который переминался с ноги на ногу.

– Мистер Лейн хотел поговорить с тобой, Ди, – сказал Фиск и забрал стакан. – Я пока пойду в свою комнату.

– Я предпочел бы, чтобы вы остались, – решительно возразил Джеф, на всякий случай преграждая ему путь.

Фиск не тронулся с места и Джеф нашел, что с сегодняшнего утра тот явно переменился. Он не улыбался и смотрел на Джефа суровым недружелюбным взглядом.

– Почему? – спросил Фиск.

– Потому что я не хочу, чтобы вы известили полицию.

Фиск поставил стакан назад. Теперь его взгляд стал откровенно враждебным.

– Вы думаете, что сможете помешать мне в этом?

– Я могу попытаться.

– Без палки?

– При чем тут палка? – удивленно уставился на него Джеф.

– По словам полиции, именно так был убит Арнольд. Палкой или тростью.

– Прекратите!

Диана Грейсон резко поставила свою рюмку на стол. Голос её звучал нетерпеливо и раздраженно.

– Сядьте, Дадли! Пожалуйста!

Она подождала, пока Дадли выполнил её требование, потом, подняв брови, обратилась к Джефу.

– Я хорошо понимаю ваше беспокойство. Но вы ошибочно судите о Фиске. Он не хотел мстить Арнольду, и я тоже. Что случилось, то случилось. Это произошло и ничего изменить нельзя, а что касается меня, то я в данный момент испытываю только одно: облегчение.

Джеф верил ей. То, что сказала эта женщина, не шокировало её, потому что он знал своего сводного брата. Ее неожиданная откровенность облегчила для него ситуацию и он решил действовать не так, как думал вначале. Взяв рюмку, налил себе коньяку и сел.

– Миранда того же мнения, – начал он.

– Миранда? – оба взглянули на него с откровенным удивлением. – Луис? Вы его видели?

– Да, вечером, – ответил Джеф. – Не могу точно воспроизвести его слова, но смысл был в том, что ему полегчало с тех пор, как Арнольда не стало. Скажите, – обратился он к Диане Грейсон, – вы знали, что он намеревался завтра вечером лететь в Нью-Йорк и хотел взять с собой Мюриель Миранду?

– Кто намеревался?

– Ваш муж.

Некоторое время она сидела неподвижно, скрестив руки на груди и заложив ногу за ногу. Затем она медленно повернулась к Фиску. Когда она опять взглянула на Джефа, глаза были непроницаемы, голос звучал надменно.

– Я вам не верю, – сказала она.

Джеф достал из кармана авиабилеты и положил их на диван рядом с Дианой, наблюдая, как так внимательно рассматривала сначала один, потом другой.

– Вы от этом не знали? – спросил Джеф.

– Конечно нет.

– А если бы знали?

– Трудно сказать, – бесцветным тоном произнесла она, – но я не стала бы его удерживать.

Фиск выпрямился в кресле.

– Что все это значит, Лейн? – спросил он раздраженно. – Она ведь вам сказала, что ничего не знала. Вам этого мало?

Не обращая на него внимания, Джеф снова обратился к женщине:

– Миранда мне сказал, что завещания не существует и вы наследуете все, что было у Арнольда. Вы знаете, каков размер наследства?

– Во всяком случае, этот дом, – ответила она. – Это единственное из того, что осталось и записано на нас обоих. Я полагаю, на банковском счете Арнольда ещё лежат какие-то деньги. Две машины, мебель. Что до его дел, – не имею представления.

– Но мистер Фиск должен быть в курсе, – заметил Джеф. – Он был помощником Арнольда. – Он покосился на мужчину. – Когда последний раз вы были в конторе?

– Сегодня утром, хотя вас это не касается.

– Тогда вы должны были заметить, что он собирался в дорогу.

– А вы откуда знаете? – недоверчиво спросил Фиск. – Откуда у вас эти билеты?

Джефу приходилось осторожничать с вопросами. Он не хотел открывать, что вечером был в конторе Грейсона и видел стоявшие рядом с письменным столом секретарши громадные картонные коробки с кипами брошенных писем и документов. Это явно указывало, что контора ликвидируется. Невозможно, чтобы Фиск не знал об этом. Вполне возможно, знал он и о билетах. Кто-то лгал, но не видя смысла углублятья в разбирательства, Джеф сменил тему.

– Сто двадцать тысяч долларов наличными, – продолжал он, – стали бы частью наследства, не так ли? Предположим, вы сможете снова раздобыть их, тогда не будет оснований для передачи их Карлу Уэббу.

Диана Грейсон нетерпеливо кашлянула.

– Ни малейшего, – подтвердила она. – Это была афера Арнольда, а не моя.

– Вы знали, что он достал деньги. Вы знали, что он собирался рассчитаться по своим долгам, чтобы иметь возможность вернуться в Штаты.

– Теперь-да, – неохотно подтвердила она.

– Но вы сами возвращаться не собирались.

– Зато теперь я это сделаю, – она не желала с ним спорить. – Я продам этот дом, оба автомобиля и мебель. Я вернусь в Штаты, как только смогу, и Дадли поедет со мной.

Улыбка озарила её лицо при взгляде на Фиска.

Джеф не удивился. Диана Грейсон дважды была замужем, и оба раза не нашла в браке счастья. Из-за безразличия Арнольда она обратила внимание на Дадли Фиска и открыла в том несомненную влюбленность и преданность, которых до того никогда не знала.

Как давно они сблизились, было неважно. Но теперь, когда не было больше нужды таиться, и ничто не стояло на их пути, Фиск как будто преобразился. С каждым часом росла его уверенность в себе, и теперь он твердо решил защищать свое счастье и счастье этой женщины.

Фиск имел мотив для убийства, если даже иметь в виду только сто двадцать тысяч долларов. Деньги могли подтолкнуть обоих к действию, так как составляли половину состояния Грейсона. Накануне оба были в отеле«Тукан». По свидетельству Кордовеса Диана Грейсон оставалась в машине-но ведь Дадли Фиск вошел внутрь!

Итак, почему бы не он? У него был мотив, у него была возможность и алиби, которое обеспечила бы ему женщина. Кроме того, Диана Грейсон со странным высокомерием и самодовольством реагировала на слова Джефа о пропаже ста двадцати тысяч долларов.

Джеф понимал, что не имеет смысла высказывать вслух эти мысли и подозрения. Они могут быть спорными. А доказательств у него нет.

Он встал, подал руку Диане Грейсон и поблагодарил за выпивку. Потом обратился к Фиску.

– Если вы все ещё хотите вызвать полицию, – заметил он, – можете спокойно это сделать.

– Я сомневаюсь, что он этого хочет, – ответила Диана Грейсон. – Я вам уже говорила, что никто из нас не испытывает по отношению к вам чувства мести. Доброй ночи, мистер Лейн.

Как только Джеф открыл дверцу машины, Хулио Кордовес тотчас же завел мотор и рванул с места. Джеф немедленно стал пересказывать разговор с миссис Грейсон и Дадли Фиском, причем голос его звучал весьма уныло.

– Та-ак, – протянул маленький детектив, когда Джеф закончил. – Это обескураживает. И все-таки, хорошо, что вы там побывали. Доказательств нет, но есть мотив, о котором мы прежде не знали. Теперь хотите поговорить с Дэном Спенсером?

– Да, – ответил Джеф. – Пожалуй, вам нужно позвонить в «Бюллетень» и разузнать, когда он уходит из редакции.

Кордовес свернул к бензоколонке. Заправив бак, зашел в контору.

– Спенсер освободится около полуночи, – сообщил он, вернувшись. – Сейчас десять минут двенадцатого.

– Тогда к редакции«Бюллетеня», – попросил Джеф.

Когда они оказались в центре города, Джеф оторвался от мрачных мыслей, закурил и уселся поудобнее.

– Я полагаю, что могу один уладить дело со Спенсером, – сказал он.

– Как хотите, – пожал плечами маленький детектив.

– Поезжайте в «Сегурналь» и послушайте разговоры. Может быть, вам удастся разузнать, что там думают о втором убийстве. Кроме того…

– Да? – спросил Кордовес, когда Джеф запнулся.

– Я буду вам весьма признателен, если вы разыщете миссис Холмс и скажете ей, что я поселился у вас. Просто на всякий случай.

– Полагаете, это разумно?

– Если считать, что ей можно доверять-да. Если нет, тогда я бы не сидел сейчас рядом с вами.

– Это верно.

– Она знает, что я не убивал Грейсона, и я думаю, что охотно поможет, если сможет. Возможно, она знает что-то, неизвестное нам. Можете ей это объяснить. Я хочу сказать…

Джеф запнулся, так как сам не понимал толком, что имел в виду. Потом все же пояснил:

– Если она не знает ничего нового, ей лучше держаться от меня подальше. Не хочу, чтобы из-за меня у неё были неприятности. Если она что-то знает…

– Я понял.

Кордовес свернул в узкую крутую улицу.

– Я буду стоять на углу, – сказал он, на ходу показывая на большое здание. – Это редакция «Бюллетеня». Если вам придется ждать, не стойте подолгу на одном месте.

– Почему?

– Хотя городские полицейские не так хитры, как люди Педро Видаля, но иногда могут быть весьма наблюдательны.

– Ладно, я буду осторожен, – сказал Джеф, выходя из машины и скрываясь в тени.

Здесь было довольно тихо и безлюдно. Джеф шел мимо темных подъездов вниз по улице. Напротив редакции«Бюллетеня«он остановился, вглядываясь в темноту. Сквозь зарешеченные окна первого этажа можно было заглянуть в служебные помещения, где ещё горел свет. Распахнутая дверь вела в своего рода прихожую, заваленную рулонами бумаги.

Джеф закурил и остановился на краю тротуара лицом к улице. Заслышав шум шагов, он повернул голову. Мужчина и женщина, рука об руку, миновали его, тихо беседуя. Потом опять все стихло. Тишина оказывала странное парализующее действие на чувства Джефа, и лишь когда что-то коснулось его плеча, он заметил, что не один. Но прежде чем он осознал, что произошло, донесся спокойный голос, произнесший поиспански:

– Добрый вечер, сеньор.

Джеф остолбенел, горло сдавило спазмой. "– Теперь все»-подумал он, глубоко вздохнул и медленно повернул голову.

– Я у вас за спиной, Лейн. Вы должны быть внимательнее.

Джефу понадобилось время, чтобы узнать в темноте лицо, и когда он наконец понял, кто стоит перед ним, его первой реакцией была скорее ярость, чем облегчение.

– Вы что, Уэбб, – воскликнул он, – решили таким образом подшутить? Вы меня до смерти перепугали. Откуда вы взялись?

– Из этих ворот. Я видел, как вы подошли и решил посмотреть, что вам здесь надо. Вы ждете Спенсера?

– Да.

– Очень хорошо. Тогда подождем вместе. – Пригнувшись, он глянул на часы. – Вот, взгляните, – как бы между прочим он протянул Джефу сложенную газету. – У нас есть ещё немного времени. Подойдите к фонарю на углу, чтобы было видно. Я для верности останусь здесь.

Джеф газету взял. Он не знал точно, чего хотел этим добиться Уэбб, но что-то в голосе того подсказывало, что это не шутка. Осмотревшись по сторонам, медленно пошел к уличному фонарю. Но уже в нескольких метрах стоял киоск, торговавший лимонадом и кока-колой. Изнутри на улицу падало достаточно света и Джеф развернул газету на испанском, недоверчиво уставившись на первую страницу.

На него смотрело его собственное лицо, занимавшее целых два столбца. Откуда могла взяться фотография, он не знал. Испуганно огляделся, но вокруг не было ни души и Джеф поспешил обратно в тень. Карл Уэбб все ещё стоял на прежнем месте. Он забрал газету у Джефа и снова сунул её подмышку.

– Неплохо, не правда ли? – спросил он.

– Какой текст под фотографией? – спросил Джеф.

– Мой испанский никуда не годится, но я думаю, что это объявление о вашем розыске. Его убили вы?

Это не было обвинением, Уэбб просто полюбопытствовал и принял отрицательный ответ Джефа без коментариев.

– У меня сегодня тоже было свидание с полицией, – сказал он и сообщил, как пришел в контору Грейсона и обнаружил там Карен Холмс и покойника.

– Что думает полиция?

– Этого они мне не сказали, – сухо ответил Уэбб. – Сомневаюсь, что им чтонибудь известно.

– Откуда у них моя фотография?

– Могли у них сохраниться туристские карты со времени вашего прошлого приезда, или нет?

– Возможно.

– Карточка для паспорта, верно? А в иммиграционной ведомости остаются две копии. Правильно? Как видите, это совсем просто. Им не составило труда…

Джеф кивнул. Ему следовало помнить о том, что Кордовес говорил об умелом и быстром стиле работы«Сегурналь», и теперь доказательство этого его обескуражило. После публикации фотографии арест был только вопросом времени. О законе, предусматривавшем тридцатидневное предварительное заключение, он старался даже не думать.

– Почему же ищут именно меня? – спросил он, раздраженно и в то же время удрученно.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Уэбб. – Почему вы все-таки скрылись?

– Потому что у меня была стычка с Грейсоном, – Джеф понимал, что все равно терять ему больше нечего и можно рассказать все. – Я получил несколько ссадин и разбитую губу. Мне никогда не поверят, что все обстояло именно так, если не добыть доказательств моей невиновности.

Он умолк и задумался, мозг его лихорадочно работал. Наконец он решил, как заинтересовать Уэбба.

– Вы ещё не получили деньги, не так ли? – спросил он.

– Еще нет.

– А могли бы их получить?

– А вы как думаете?

– Грейсон вам давал какие-то обещания?

– Да, черт возьми. Потому я сегодня и приперся в его контору. Утром он сказал мне, что я могу зайти за четырьмя сотнями тысяч боливаров-это то же, что и сто двадцать тысяч долларов-в половине пятого в его контору. В пятисотенных купюрах. Восемь пакетов по сто купюр в каждом. Будь я проклят, если он этого не говорил, если у него не было этих денег. Он никогда бы не рискнул провести меня.

– И теперь вы считаете, что деньги у Спенсера? – спросил Джеф.

– Я хочу лишь убедиться в этом.

– Вы его знали ещё по Лас-Вегасу?

– Конечно.

– И что он за человек? Мог бы он убить Бейкера или Грейсона? Или их обоих?

– Дэн Спенсер? – презрительно фыркнул Уэбб. – Жалкий, трусливый червяк! У него не хватит мужества кого-нибудь убить. Он никогда ни на кого не поднимет руку, даже если окажется в таком положении, что ничего другого не останется. Но зато он нечист на руку.

– У него хватило смелости шантажировать Грейсона.

– Кто это сказал? – спросил Уэбб.

Пришлось Джефу рассказать о чековой книжке и своей теории о причине этих платежей.

– Возможно, – признал Уэбб. – Грейсон боялся, а Спенсер хорошо знал его прошлое. Но так как у Спенсера для крупного дела кишка тонка, он попробовал начать с небольшой суммы, и когда дело пошло, превратил её в своего рода ренту.

– Сегодня во второй половине дня он тоже был поблизости.

– Где?

Джеф махнул вверх по улице и рассказал, как Спенсер приглашал его выпить пива.

– Может быть, кроме меня он видел ещё кого-то, – сказал Джеф, – и потому ему нужно было заговорить со мной.

Уэбб задумался на минуту над его словами, закурил, и лицо его на миг озарилось пламенем спички.

– Если он кого-то видел, – сказал он наконец, – он бы наверняка вам не сказал об этом, а попытался бы заполучить деньги. Он из числа тех, кто берется за дела не по силам, пока однажды не получит пулю в лоб!

– Ну и как вы все это представляете? – спросил Джеф. – Вы тоже здесь не ради удовольствия, не так ли?

– Видит Бог, нет.

Уэбб с минуту помолчал и выпустил целое облако дыма.

– Вы когда-нибудь бывали в казино Лас-Вегаса? – затем спросил он.

– Нет.

– И в других местах тоже? Я имею ввиду, вы никогда не играли в рулетку?

– Как же, несколько раз.

– Ну хорошо. В казино отеля«Вествинд«напитки для играющих бесплатные. Все равно, сидите вы за столом рулетки или играете в баккара, вам стоит только повернутьсяесли у вас есть на это время-и перед вами уже стоит официант с полным подносом. Это поднимает играющим настроение, и, кроме того, тут ещё и уловка. Несколько раз пропустив по маленькой, некоторые начинают воображать себя куда значительнее, и прежде всего, куда состоятельнее, чем в действительности. Если им везет в игре, от спиртного они становятся легкомысленными. Если не везет, спиртное придает решимости попробовать ещё раз.

Для нас это не всегда окупается, так как иногда попадаются парни, которые практически не пьянеют-и по большей части им везет. Они пьют, потому что выигрывают, и выигрывают, потому что пьют. Я видел парней, которые уже не могли открыть глаза, не могли подняться с места, потому что их ноги не держали, – но они продолжали играть и уезжали домой с недельной выручкой в кармане. Но такое случалось нечасто, большей частью алкоголь делал свое дело.

Но что касается Спенсера, я хочу сказать следующее: он нечистый на руку проныра. Он слонялся у нас по казино и лишь наблюдал. Притом там, где можно поживиться. Терпеливо, часами ждал благоприятного случая. Уловив момент, прихватывал у опьяненного везением выигравшего несколько жетонов и ускользал.

Он проделывал это во всех казино, и по большей части довольно ловко. Но в конце концов все выплыло наружу, его несколько раз поймали на горячем, и в большинство игорных домов его больше не пускали. Об этой истории пошли разговоры и его выгнали из редакции. В один прекрасный день он исчез. Я не знал, где он скрывался, мне это было безразлично. Но история с шантажом вполне по нему.

– Дэн Спенсер, – продолжал Уэбб, – как стервятник. Сто двадцать тысяч долларов наличными он учуял бы на любом расстоянии. Если он смог их найти и незаметно ускользнуть с ними, то помчится так, что пятки засверкают. Если только не уделается при одной мысли об этом.

Уэбб презрительно расхохотался.

– Если вы полагаете, что он мог стать убийцей-забудьте об этом! Но деньги все же должны где-то быть, потому я и прибыл в такую даль. Возможно, впустую, но я намерен отправиться на квартиру к Спенсеру и перевернуть там все вверх дном-и он мне в этом поможет. Если хотите-присоединяйтесь, сердечно приглашаю.

Он вдруг умолк, выпрямился и отбросил сигарету.

– Это он, – шепнул Уэбб, – Пошли.

Джеф увидел худую сутулую фигуру, скользнувшую мимо окон редакции. Уэбб двинулся наискосок через улицу, чтобы перехватить Спенсера, который шагал, ничего не подозревая. Джеф на цыпочках крался следом.

Приблизившись к Спенсеру, Уэбб обратился к нему очень спокойно.

– Привет, Дэнни, мальчик мой! Только без шуток!

Щуплая фигура Спенсера напряглась и, казалось, долю секунды он колебался, однако потом медленно пошел дальше, словно с трудом находя силы, чтобы передвигать ноги. Сначала он повернул голову в одну сторону-и увидел Джефа, потом в другую, где шел Уэбб.

– Давай, мой мальчик, – сказал тот. – Шевели ногами. Ты спиной чувствуешь эту штуку? Отгадай, что это?

– Это… это револьвер… Карл, не делай глупостей, – взмолился тот дрожа, повернувшись к Джефу и моля о помощи: – Скажите ему, пусть прекратит, мистер Лейн… Я даже не знаю, что все это значит!

– Видишь те ворота впереди? – спросил Уэбб. – Мы там на минутку остановимся, и я скажу тебе, что ты называешь глупостью. Я не могу стрелять здесь, посреди улицы, успокойся. Но если ты поднимешь шум, я огрею им тебя по голове. Понял?

Он схватил Спенсера за плечи и повернул к себе.

– Ты знаешь, почему я в Каракасе?

– Нет, – Спенсер в ожидании помощи посмотрел на Джефа. – Что все-таки случилось?