18. Бешеная скорость

Майя и другие пленники стояли в ошеломлении, глядя, как Фило бросился на Сына Мрака. Как и всех остальных, ее удивило предательство аниматрона. Сейчас она одновременно испытывала облегчение от того, что Фило все-таки не предатель, и сомнение, сможет ли он одолеть Властелина Теней.

Сначала ей показалось, что, конечно, не сможет. Аниматрон прыгнул на свою жертву сверху, но гибкие тени Сына Мрака, всегда готовые встать на защиту хозяина, схватили Фило за ноги и захлестнули туловище. Несколько штук даже обвили шею, пытаясь, вероятно, оторвать ему голову.

«Но почему Голландец ему не поможет?» Она взглянула на скитальца и тут же получила ответ. Его удерживал не столько Рошаль, сколько он сам. Но это еще не все. Правда состояла в том, что удерживала его Майя. Она прочла это в его глазах, когда их звездный свет встретился с ее взглядом.

Голландец боялся за нее, даже если в случае победы Властелина Теней они все в конце концов погибнут.

Майя никак не могла придумать, как заставить Голландца действовать. Ее крепко держали, а сил у нее было мало.

Ядовитый укол Рошаля все еще на нее действовал.

«У тебя есть только один выход, дорогая моя дочь. Ты должна мне поверить».

Она метнула взгляд на своего отца, который казался таким же беспомощным, как она сама. Майя об этом ему напомнила.

«Моя энергия ушла, но способность вступать в ментальную связь — нет. Моя воля — самая сильная из всех. Убеди остальных связаться через тебя со мной, если это тебя успокоит. Если потом вы сфокусируете свою силу через меня, мы справимся с Рошалями и их предателем-хозяином».

«Поверить дьяволу?» Майя задумалась. Сначала она хотела сказать отцу, куда ему деть свой план, но то, что он говорил, было вполне реально. У него действительно хватит воли, чтобы использовать их объединенную мощь, если они установят связь. Если кто и мог это сделать, то только Август де Фортунато.

С неохотой она быстро пересказала план Гилбрину, который, разумеется, был целиком и полностью против. А когда она потребовала сообщить, может ли он сам сделать то, что предлагает Август, Гилбрин все же согласился.

Оставалось уговорить Голландца. Но, как ни странно, его единственной заботой было, не повредит ли такая операция ей. Когда она его убедила, что Август не может причинить ей вред, если надеется осуществить свой план, Голландец тоже согласился.

Пространство мыслей обладает высокими скоростями.

Весь план был предложен, подвергся горячему обсуждению и принят за время двух-трех ударов сердца.

Но больше у Фило времени и не было Хотя он напал внезапно, его собственных сил недоставало, чтобы справиться с Сыном Мрака. Хозяин теней схватил его и поднял высоко над головой, и единственное, что спасало его от полной разукомплектации, — это призрачное судно, которое все еще плавало за окном и отвлекало часть силы Черного Принца.

Майя удивилась, почему Сын Мрака не затянет отверстие, которое он сделал в своем пристанище.

«Потому что он не может, — раздался нетерпеливый голос Августа. — То ли корабль, то ли птица ему мешают. Теперь сосредоточься. Связь! Подумай о себе, мой драгоценный ребенок».

Он назвал ее ласковым именем, и возмущение этим придало ей необходимый импульс, чтобы заставить связь действовать.

Она ненавидела Августа, но все же он был известным, хорошо изученным злом, не то что Сын Мрака. Сначала надо покончить с Сыном Мрака, и лишь тогда она сможет окончательно выяснить отношения со своим отцом, у которого больше не осталось силы творить зло. Когда этот час наступит, Август будет совсем беззащитен.

Майя ждет этого с нетерпением.

«Но сначала эти твари, создания Сына Мрака…»

Она соединилась с Гилом, затем с Голландцем, и наконец с отцом.

***

Ментальное касание оказалось мерзким, пропитанным злобой и ненавистью. Оно вызвало у Голландца такое отвращение, что он чуть не разорвал связь. Остановили его две вещи. Первая — это Майя, которая хотела, чтобы он помог.

Вторая — начавшаяся у них над головами битва, битва, которую Фило наверняка проиграет.

Он никогда не думал, что аниматрон так похож на живое существо. Конечно, относился он к нему именно так, но в глубине души всегда считал, что все следы человечности существуют лишь в его собственном воображении и больше нигде. И вот теперь, он понял, что механический человек так же реален, как и он сам.

Если бы не страх за жизнь Майи, он бы тут же вступил в бой. Хотя бы своей физической силой. Но план Августа де Фортунато давал шанс разделаться со стерегущими их Рошалями, особенно с тем, который держал все еще одурманенную девушку. В то же время этот план грозил смертью, если воли ренегата окажется недостаточно. То, что хотел сделать де Фортунато, было очень трудно. Голландец сомневался, хватит ли на это его собственной воли.

«Приготовиться», — слова прозвучали прямо у него в мозгу. Голландец сосредоточился.

— Я был терпелив! — прорычал Сын Мрака. — Я все прощал, но теперь — хватит!

Он швырнул Фило в окно. Как ни удивительно, стекло выдержало. Аниматрон бешено отбивался, а тени снова потащили его вверх.

Август нанес удар.

Рошали, все как один, зашипели от боли. Многие согнулись пополам.

Голландец почувствовал, как ослабел захват его стражей, боровшихся теперь за свою жизнь. Тела их дико затряслись, как будто на них накатила одна из разрушительных волн, всегда предшествующих Концу света.

— Сработало! — закричал Гилбрин. Говорил ли он вслух или же только в мозгу Голландца, скиталец не понял.

— Тихо! — вмешался де Фортунато. — Сконцентрируйтесь!

Рошали отступили, двигаясь так, будто кто-то тянул их всех за ниточку. С каждым мгновением чернильные монстры тряслись все сильнее. Те, что поменьше, начали таять.

Голландец стал кое-что понимать. Рошали не принадлежали реальности. Сами они не смогли бы жить и благоденствовать, эту способность дает им только Сын Мрака. Видимо, Август де Фортунато, который знал их лучше всех, разумеется, за исключением их хозяина, разобрался, что тут существуют пределы. Вот почему, умирая, они растворяются. Когда сила, которой насытил их Сын Мрака, оказывается подорвана или же высвобождена, они больше не в состоянии поддерживать свое существование. Они в буквальном смысле перестают быть. Ему самому следовало бы это понять давным-давно. Ведь он достаточно часто был свидетелем их кончины.

Тут Рошаль, который прежде держал Майю, вновь кинулся вперед; в его полосатых глазах горел смертоносный огонь. Майя в это время стояла к чудовищу спиной.

Голландец пытался предупредить ее по ментальной связи, но натыкался только на разум Августа де Фортунато, все внимание которого было обращено на текущие задачи сражения. Он попробовал еще раз, но получил быстрое предупреждение отца Майи прекратить свои попытки.

Рошаль двигался медленно, на него, так же как на других, действовала атака де Фортунато, но этот был крупнее и сильнее. Громадная лапа с клешней протянулась к Майе, но не достала. Майя, вкладывающая все силы в атаку, к тому же не оправившаяся до конца от плена, даже не заметила грозящей опасности.

У них над головами Сын Мрака снова поднял Фило вверх и с еще большей силой швырнул в окно. Стекло разлетелось, осыпав тротуар дождем осколков. Голландец со страхом подумал, что кто-нибудь из местных жителей может пострадать, однако он, к сожалению, никак не мог предотвратить их смерть. Когда придет Конец этого варианта, они все равно погибнут в еще более страшных муках. Но сохранялась надежда спасти близких ему людей.

Подтащив Фило к себе, Властелин Теней взглядом впился в поврежденный механизм. Руки и одна нога безвольно повисли, голова попугая свернута набок.

— Достаточно, — прорычал черный призрак. — Ты и корабль — одно и то же, не так ли, пернатый? Значит, если он не уберется, то почувствует твою боль, твою смерть. Отошли его назад.

Фило ничего не сказал. Возможно, он больше не мог разговаривать.

С другой стороны от Голландца Рошаль все еще нависал над ничего не подозревающей Майей. Он потерял уже часть своей массы и страдал от боли, но все еще целился в свою бывшую подопечную.

Август де Фортунато по-прежнему не пропускал к дочери его предупреждение. Ему ни до чего не было дела: он хотел лишь уничтожить создания своего прежнего союзника.

Скорее всего он в этом преуспеет, но к тому времени Рошаль схватит Майю.

Не в состоянии больше наблюдать эту ужасную картину, Голландец оборвал свою долю ментальной связи и бросился к женщине, криком пытаясь предупредить ее об опасности.

Рошаль остановился, а Майя медленно освободилась от ментальной связи. К счастью, увидев Голландца, Рошаль отвернулся от Майи, посчитав моряка большей угрозой.

Ему приходилось сражаться с этими тварями в любых формах и видеть, как они умирают. Учитывая его прошлый опыт, он должен был легко справиться с Рошалем, но именно этот был особенно сильным, а Голландец, наоборот, ослабел. Август де Фортунато, потеряв собственную силу, щедро заимствовал ее у своих предполагаемых союзников. На восстановление Голландцу требовалось время, а этого времени у него не было.

— Лодочник, Лодочник, — прошипело чудовище, сформировав две новые конечности, заканчивающиеся клешнями, — не должен в это лезть. Ты не должен в это лезть.

Клешня и лапа с когтем дотянулись до Голландца и схватили его за руку и ногу. Тело моряка пробил электрический разряд, он закричал от боли. Это оказался не обычный Рошаль; Голландцу показалось, что в нем чувствуется рука де Фортунато. Ренегат как-то сказал, что он обратил для своих целей одного из монстров Сына Мрака, но забыл сообщить, что внес в него кое-какие вредоносные изменения. Теперь они могут обернуться против всех пленников, если Голландец не сумеет победить эту тварь.

— Нет! — закричала у него за спиной Майя и выбросила руку прямо в морду Рошаля. Пораженный ее смелостью, он среагировал слишком медленно. Она нанесла удар пальцами, но очень мощно. Конечно, в атаку была вложена и ментальная энергия, но в основном удар был физическим, и он, безусловно, оказался бы слишком слабым, если бы Майя не метила в глаза чудовища. Рука ее пронзила глазницу, почти не встретив сопротивления.

Ток, пронизывающий тело, прекратился. Но тут в ушах зазвучал разрывающе высокий визг. Это Рошаль, отпустив Голландца, повернул все четыре конечности к женщине, которая так страшно его ранила.

Голландец ухватился за одно щупальце и потащил тварь назад. Если она желает сохранить способность к драке, ей следует позаботиться, чтобы остаться в твердом состоянии.

Скиталец стиснул зубы и сосредоточился. То, что раньше легко удавалось, теперь потребовало напряжения всех его истощенных ресурсов, но ведь этот Рошаль посмел напасть на Майю, а такого он не потерпит!

Вред, который тварь нанесла ему самому, Голландец возместил тысячекратно.

Рошаль снова завизжал. Голландец заткнул бы уши, но не мог это сделать, если хотел выполнить свою задачу. Мрачное создание изо всех сил пыталось его стряхнуть, но Голландец держал крепко. Одна из клешней нанесла ему удар по ноге, и он вскрикнул от боли. Но заниматься раной было некогда. Если он перестанет концентрировать свои силы, то Рошаль может оправиться.

Тварь все пыталась стряхнуть его С себя, но вдруг завизжала с новой силой и, рассыпалась в прах. Все произошло так внезапно, что Голландец не удержался на ногах и упал, больно ударившись раной об пол и потеряв сознание.

Когда он через две-три секунды снова открыл глаза, то от Рошаля осталась лишь быстро разлагающаяся кучка пепла.

Рядом с ним была Майя.

— С вами все в порядке? Можете стоять?

— Несущественный вопрос, — Прервал ее слишком уж знакомый голос. — Его здоровье… и твое тоже, не имеют теперь значения.

Обоих их оторвало от пола, будто они совсем ничего не весили.

Их развернуло к Сыну Мрака, который окончательно отбросил маску терпения. Рядом тени все еще держали искореженный корпус Фило. Аниматрон не шевелился, даже не вздрагивал. Одна рука практически оторвалась, ступни не хватало. Там, где корпус треснул, как яйцо, наружу торчали детали внутреннего механизма.

Отверстие, созданное разбитым окном, все еще оставалось открытым, но теперь оно было значительно меньше. На месте оставалась только половина разбитой рамы, ни потолка ни пола бывшего офиса видно уже не было. С того места, где Сын Мрака удерживал Голландца, тот наблюдал, как лакуна медленно затягивается. Сын Мрака восстанавливал силы.

— Весь твой убогий план рухнул, ангел смерти, — пролаял черный призрак. — В своей обители я кораблю недоступен. Неужели ты думал, что я так легко попаду к нему в ловушку? Сколько лет он охотился за мной, и в конце концов твой трюк, — он подтащил Фило поближе к Голландцу; глаз попугая бессмысленно смотрел на скитальца, — включая этого робота, так ничего и не дал.

Пара теней обвилась вокруг горла Голландца. Еще две — вокруг Майи. Одна тень вытянулась и прошлась по ране на ноге, заставив изгнанника содрогнуться от невыносимой боли.

— Эта развалина оскорбляет мой взор. — Сын Мрака небрежно взмахнул рукой, и его тени отшвырнули безжизненный корпус аниматрона. Он с грохотом упал рядом с неподвижным телом Гилбрина.

Голландец взглянул на Майю, но она не видела тела своего бывшего возлюбленного. Определить, жив он или нет, сейчас было невозможно. У Голландца не осталось энергии это выяснить. Он не знал, что случилось с Бродягой, но Август де Фортунато исчез. Вокруг было лишь с полдюжины ослабевших Рошалей. Хоть этого удалось добиться, хотя Сын Мрака, вероятно, мог вызвать новых, если они ему понадобятся.

— Кто ты на самом деле? — потребовал ответа Властелин Теней. — Кто из них послал тебя? Ты преследуешь меня из вечности в вечность только из глупого чувства мести? Такая преданность! Если бы ты был так верен мне, я бы тебя хорошо наградил.

— Я тебя абсолютно не понимаю… — Голландец возразил бы еще что-нибудь, но тени сжали его сильнее, и он задохнулся. Сопротивление бессмысленно. Сын Мрака мог душить его хоть целый час, и даже тогда он не сможет умереть. Та же сила, что не позволяла Голландцу убить себя, перерезав вены или разбившись, мешала ему задохнуться или утонуть. Лишенный воздуха, он просто страдал, пока давление не уменьшалось. Мысль об этом не очень-то успокаивала.

— Я знаю, что такое этот корабль, — продолжал Сын Мрака. — Я его знаю. — Он обвел широким жестом свою обитель. — Он похож, очень похож на мое маленькое королевство, но цель у него более зловещая. Ты построил его как тюрьму, не так ли? Тюрьму для меня, но она останется пустой.

От разбитого окна осталась только щель. Однако «Отчаяние» все еще был там, явно пытаясь протиснуться в сохранившееся отверстие. Впервые Голландец ощутил ту жажду, что исходила от корабля-призрака, на котором он плавал так долго, — жажду добраться до жертвы, ускользавшей от него из мира в мир, из одной вселенной в другую.

«Он всегда его искал, тогда при чем здесь я? Почему он выбрал меня вместо него?»

«Отчаяние» ему не ответил, и Голландец сомневался, что это мог сделать Сын Мрака.

Исчезла последняя щелочка, отверстие закрылось. Их снова окружала только сверкающая белизна обители Властелина Теней. Но Голландец чувствовал, что корабль ждет снаружи, ждет с нетерпением того, кто уверен, его жертва в ловушке и никуда не денется.

Щупальца подтянули его почти вплотную к лицу Сына Мрака. Хозяин теней мрачно взглянул на него единственным глазом.

— Отошли его прочь, иначе я буду вынужден обойтись с этой женщиной очень жестоко.

— Я не могу…

— Ты — его капитан. Ты его хозяин! Ты должен!

— Я его жертва, — огрызнулся Голландец, устав без конца слушать одно и то же ложное утверждение. — Я для него — ничто!

— Посмотрим… — Тень отшвырнула Голландца к невидимой стене и пришпилила его к ней, как булавками. Сын Мрака посмотрел куда-то в сторону. В белом сиянии появилась точка черного света. Она стала медленно подплывать к моряку. — Я использую прибор, из которого исходит этот луч, чтобы добыть секреты из Странников. Он читает в разуме и, душе, назовем это так, и тут же перерабатывает данные, чтобы я мог их использовать. Чаще всего я применяю их, чтобы выяснить время, когда пора уходить в следующий мир. У них внутри возникает сила, ты знал об этом? Она накапливается, пока не может больше оставаться в них, и тогда она толкает самое их естество вперед. Всегда перед самым Армагеддоном. — Сын Мрака показал на приближающийся луч. — Последний из Странников, которому я пригрозил лучом, охотно предлагал мне сотрудничество. Добрый, честный человек. Он называл себя Рииз. Он пожертвовал собой во имя большего блага. Пусть он послужит тебе примером.

«Это явно лицо безумия», — подумал Голландец. Черный свет к нему все приближался, оставалось лишь несколько футов. Голландец попробовал сопротивляться теням, но в этот момент Властелин Теней переместил Майю в его поле зрения. Ей явно было трудно дышать.

Голландец прекратил борьбу.

Черный свет сильно ударил ему в грудь. Невероятная боль пронзила его насквозь. На этот раз он не выдержал и вскрикнул.