Голос меча прошептал в сознании Фароса:
      «Остерегайся...»
      Защитники. Они покрыли окрестности столицы, как саранча. Фарос вгляделся в ряды противника, выискивая Арднора Де-Дрока.
      — Хочет покрасоваться перед народом, — пробормотал предводитель мятежников. — Уничтожить врагов у врат столицы, чтобы легенды об этом жили веками...
      Ботанос посмотрел на приближающуюся черную лавину.
      — Да, из наших смертей выйдет прекрасный спектакль...
      — Посмотри на небо, капитан, разве у тебя мех не становится дыбом?
      Ветер нес грозовые облака, черные, как броня Защитников, заставляющие поверить в наступление ночи. Буря нависала над городом, но на землю не упало ни капли дождя.
      — Точно. Но я уговариваю себя, что все обойдется.
      — У нас теперь нет выбора, — потер подбородок Фарос. — Надо выстоять любой ценой.
      В шеренгах Защитников медленно, словно бьющееся сердце, рокотали барабаны. Черные воины шагали в ногу, а во главе войска показался внушающий страх гигант. Ростом с людоеда, даже без брони он должен был казаться вдвое шире минотавра. Весь перевитый мускулами, он сжимал огромную булаву, чье навершие горело слабым зеленым пламенем.
      — Это минотавр или людоед с привязанными рогами? — удивился Ботанос.
      Фарос, не отрываясь, смотрел на гиганта.
      Будто ощутив его взгляд, существо в шлеме повернулось к лидеру мятежников. На секунду их глаза встретились, и Фарос узнал того, кто уже не был простым минотавром. Глаза гиганта излучали смерть и распад не только тела, но и души.
      Арднор Де-Дрока отвел взгляд первым, но не из-за нехватки силы воли. С диким смехом император обернулся к шеренгам и поднял булаву над головой.
      Барабанный бой смолк.
      С ревом Защитники бросились в атаку.
      Фарос тоже взмахнул мечом — мятежники рванулись вперед, набирая скорость. Никто из них не кричал, подражая лидеру.
      Исходящее от кольца покалывание усилилось так, что задергалась рука, и Фарос выругался. Минотавр оглядел свое войско — пока не было заметно никаких признаков враждебной магии. Защитники и мятежники столкнулись, как две огромные волны, — более сотни минотавров погибло в первые секунды схватки. Одни трупы взлетали в воздух от силы ударов, а другие оставались стоять, зажатые живыми со всех сторон. Стена смерти выросла перед сражающимися, затруднив продолжение сражения.
      Император хохотал, когда одним ударом булавы уложил сразу двоих. Никакой меч или секира не могли остановить его оружие.
      «Фарос! — направлял Арднора голос Неферы. — Займись им, сын мой, оставь остальных...»
      Де-Дрока настолько был захвачен резней, что не ответил матери. Предводитель мятежников никуда не денется, а пока надо поразвлечься.
      Фарос же никак не мог приблизиться к гигантской фигуре. Слишком много противников стояло перед ним.
      Защитник кинулся на него, вращая бешеными глазами, но бывший раб присел, уходя от страшного удара, и вонзил меч в щель его доспехов. Один из повстанцев рванулся вперед, но внезапно вздрогнул, захрипел и начал заваливаться на бок. Подскочивший к нему Фарос с ужасом увидел покрывающие тело воина гнойнички. Оглянувшись, предводитель мятежников обнаружил подобные признаки у многих в своем войске...
      Чума...
      Теперь понятно, о чем предупреждало кольцо, — магическая чума снова начала косить ряды повстанцев. Фарос сердито уставился на небо, ища созвездие Саргоннаса. Бог уже помог разобраться с чумой один раз, где же он теперь?
      Но никакого очищающего дождя не пролилось. Сын Градиса горько выругался:
      — Значит, все же не хочешь верных последователей? Ну, хоть покажи, как положить этому конец!
      Его меч немедленно дернулся и указал прямо в центр шеренг Защитников. Там крушил врагов Арднор Де-Дрока.
      — Ботанос, ко мне!
      Капитан с несколькими бойцами подбежали к командиру.
      — Болезнь Моргиона среди нас! Единственный шанс спастись — быстро добраться до Арднора!
      — Да как ты будешь с ним биться? Он гигант, от которого отскакивают мечи!
      — Главное, до него добраться!
      Они собрали еще воинов и ударили в центр черных шеренг. Чума все больше распространялась, уже множество мятежников лежало на земле, держась за животы, или вяло отбивалось, становясь легкой поживой для Защитников.
      Ботанос раскроил голову ближайшему врагу, Фарос прикончил другого.
      — Поднажмем, сейчас они дрогнут!
      Внезапно убитый минотавр поднялся снова.
      Из разрубленной головы медленно капала кровь, но воин неуверенно поднял булаву, собираясь вновь напасть на капитана.
      — Ботанос, — крикнул, Фарос,— сзади!
      — Во имя Рогатого! — Капитан отбил удар и снес голову Защитника с плеч. Тот рухнул на колени... и медленно начал вставать.
      Фарос застонал — властью Моргиона Арднор не только наслал чуму, но и поднимал мертвых. Только сейчас лидер заметил, сколько в рядах Защитников минотавров со смертельными ранами.
      Дважды убитый воин вновь поплелся к капитану, но его путь заступил другой мятежник. Он обменялись ударами, и Защитник, несмотря на отсутствие головы, сумел поразить живого врага в грудь. Спаситель Ботаноса поднялся, но теперь его глаза горели одинаковым кровавым огнем с другими живыми мертвецами. Он поднял меч и побрел к ближайшему всаднику.
      Сражение оборачивалось кошмаром. Мятежников теснили Защитники и мертвецы, по их рядам гуляла чума... Теперь им приходилось думать только о выживании.
      Фарос метался между дерущимися, убивая и нанося удары. Следовало найти Арднора как можно быстрей — или все пропало...
      Внезапно он заметил краем глаза тень, тянущуюся к нему. Та походила на воина, взмахнувшего мечом, но рядом никого не было. Фарос закрылся — и вовремя. Клинок тени в месте удара задымился, но не раздалось и звука. Тень мерцала, ее движения было сложно уловить — при следующей атаке Фаросу оставалось лишь отпрыгнуть назад. Неужели это еще одно ужасное порождение Храма?
      Фарос подумал об убитой семье... раз Предшественники управляли мертвыми, неужели все его родственники теперь стали рабами Неферы? Вместо того чтобы обрести свободу, превратились в чье то имущество? Мать, отец, Креспос, сестра... все пляшут по указке верховной жрицы.
      Он взвыл и метнулся к тени — клинок Саргоннаса не встретил препятствия, но ужасное создание рассеялось липким туманом, обратившись в груду гниющего мяса и костей...
      Маленькая победа окрылила Фароса, и он рванулся вперед с новой силой. Там раздавался дикий хохот, который мог издавать только один минотавр. Арднор размахивал булавой, как игрушкой, сидя на огромном жеребце, и каждый раз при ударе навершие оружия вспыхивало зеленым.
      — Дрока! — заревел Фарос. — Смотри на меня, Дрока!
      Арднор приостановился и широко улыбнулся. Затем резко повернулся и направился к мятежнику. Гром расколол небо, зеленые змеи молний пронеслись в облаках. Если теперь Фарос проиграет, он подведет всех доверившихся ему...
      — Ублюдок Келин, — весело сказал Арднор, — какой ты маленький! Как муравей! Где прятался?
      Фарос с плохо скрываемым страхом разглядывал гигантскую фигуру, спрашивая себя, смертен ли Арднор вообще. Но ответа не было, и он сделал выпад, метя мечом в живот противника.
      Император легко его парировал, кружа вокруг минотавра с необыкновенной скоростью. Его булава немедленно ударила в ответ, вызвав крик боли у пораженного в бок Фароса. Он перекатился в сторону и с трудом вскочил.
      — Еще живой? — удивился Арднор, вздымая булаву. На ней висели куски мяса и меха. — Хотя она говорила, будто в тебя перейдет часть мощи Бога... посмотрим, что сделает второй удар!
      Фарос метнулся в сторону, и страшное оружие промахнулось на дюйм.
      Император снова рассмеялся и спрыгнул с жеребца.
      — Уже убегаешь? Жаль, передо мной не командующий Рахм, а просто карточный шулер, единственный из семьи, случайно выживший...
      Он хлопнул коня по крупу, и животное рванулось к Фаросу. Лидер мятежников увернулся от копыт и распорол боевому жеребцу брюхо. Когда смертельно раненое животное рухнуло на бок, Арднор огорченно покачал головой:
      — Ну ты и отродье! Я воспитывал его еще жеребенком и любил как сына! — Император прыгнул на Фароса.— Его жизнь стоит тысячи таких, как ты!
      Четкой схватке помешали десятки дерущихся, внезапно набежавших с боку, — на миг все перепуталось, нельзя было ничего разобрать. Булава Арднора несколько раз ударяла в землю рядом с Фаросом.
      — Да стой же ты спокойно, я никак не попаду, — безумно хихикал Арднор. — Тебя уже заждались другие Келины...
      Один из Защитников бросился на помощь императору и занес меч над Фаросом.
      — Нет, он мой! — Булава Арднора смяла ничего не подозревающего воина, как куклу. Он отлетел в сторону и начал там копошиться, пытаясь ожить. — Слава только моя!
      Фарос зацепил ноги гиганта и опрокинул того навзничь. Минотавр немедленно рубанул по незащищенной руке императора, но тот успел подставить булаву. Оружие скрестилось с ужасным звуком — полетели искры. Лидер мятежников навалился на врага, пытаясь удержать того на земле.
      — А ты сильней, чем я думал, это хорошо! Победа станет слаще!
      Фарос, находясь совсем рядом, видел, как Моргион пожрал душу Арднора, оставив после лишь монстра.
      — Завидуешь дару моего господина? — понимающе рассмеялся император, отшвыривая повстанца.— Да, я его фаворит! А кого нашел Рогатый для поединка? Дни такого Бога сочтены!
      Арднор сбросил перчатку и показал руку, светящуюся тем же зеленым светом.
      — Посмотри на силу, которой я владею, Келин! Ну, иди сюда, я не сделаю тебе больно... по крайней мере, не очень...
      Фаросу уже надоело отступать, да и не было никакого желания — лучше умереть.
      Он сделал вид, что атакует в руку, но когда Арднор уже хотел рассмеяться, рубанул по булаве, перерубив ее пополам. Глаза императора удивленно распахнулись, он инстинктивно вздернул оружие вверх, и меч Саргоннаса пропорол ему латы, увязнув в животе. Предводитель мятежников навалился, чувствуя, как хрустят ребра врага, и острие клинка вышло из спины Арднора.
      Фарос выпрямился, переводя дух...
      И огромный кулак врезался ему в челюсть, отбрасывая назад. Фарос успел лишь схватится за меч, и тот с чмокающим звуком покинул грудь императора.
      Поднимаясь во весь рост, Арднор Де-Дрока мрачно рассмеялся:
      — Я его фаворит! Ни у кого нет большей власти, чем у Моргиона!
      Из его раны пролилось лишь несколько струек зеленой жидкости... Гигант собрал их в кулак, и вдруг эта масса потекла, изменяя форму и вытягиваясь.
      — Ни у кого нет большей власти, — повторил император, следя, как в руке появляется новая булава, почти в три фута длиной, утыканная множеством острых шипов. — А особенно у такого бесполезного Бога, как Саргоннас. Настало время упокоить в забвении его и тебя, последний из Келинов!
 
      Нефера и ее ближайшие жрицы сидели в Храме и выглядели весьма озабоченно. Ничто из происходящего снаружи не прошло незамеченным матерью, в ее ушах постоянно звенели голоса призраков.
      Вот и последний Келин сейчас будет убит. Нефера смотрела, как ее сын изготовился добить Фароса. Скоро он присоединится к ее мертвым слугам и будет счастлив, объединившись с семьей...
      — Твоя власть не знает себе равных, — произнесла жрица. — Его фаворит побежден... Он сам побежден...
      Однако по странной причине Нефера не ощутила расположение Бога. Наоборот, Моргион казался сжавшимся, почти растерянным. Конечно! Ее повелитель просто бьется с Саргоннасом на другом плане и сейчас занят!
      Нефера вновь сотворила заклинание. Надо показать народу — никакое сопротивление не стоит усилий. Всех мятежников казнить. Вот в чем ошибка Хотака — он любил экономить на жизнях. Муж никогда не понимал ее помощи, поэтому умер одураченным... Нефера посмотрела на алтарь — ее энергии было недостаточно... Надо больше...
      — Замените кровь на свежую...
      Аколиты поклонились, выполняя приказ, а сама жрица решила вернуться к битве. Она вошла в душу Арднора, смакуя его ощущения. Глупец Келин ждет смерти, меч, подаренный слабым Богом, оказался бесполезен... Да он и не знает, как пустить его в ход.
      — Очень плохо, Фарос Эс-Келин... ты никогда не пытался узнать у Бога его тайны...
      В этот момент в бронзовые двери застучали. Нефера раздраженно махнула рукой, не отрываясь от битвы и веля разобраться жрицам самим.
      Но стук не смолкал, и она разочарованно прервала контакт, потянувшись за овечьей шкурой. Ее руки совсем не отмывались от крови, но кому сейчас дело до опрятности...
      Двери распахнулись, и в окружении стражи возник источник беспокойства.
      Ее дочь.
      Мариция нервно рассматривала растрепанную мать и непривычный интерьер Храма. Нефера скрестила руки и спокойно спросила:
      — Чем обязана такому визиту, Мариция? Особенно когда ты должна организовывать оборону города...
      — Мама, надо принять меры предосторожности, на случай, если с Арднором случится беда. Необходимо...
      — Так-так, дочка, как мало ты имеешь веры! С твоим братом ничего не случится, сам Великий с ним!
      — Но Арднор...
      — Собирается поставить жирную точку в истории восстания и пролить кровь Келина. Мятежники превратятся просто в главу летописи... Летописи нашего золотого века!
      Мариция начала снова говорить, но Нефере было некогда — она боялась пропустить момент долгожданного триумфа.
      — Ступай, Мариция. Оставь меня, дочь. И у тебя, и у меня есть срочные дела!
      К ним подошел стражник:
      — О Мать, я один из тех, кто защищает Храм... Разведчики донесли, что отряды мятежников и сочувствующих им горожан направляются сюда...
      — Я же сказала, все будет... — Нефера внезапно замерла, ее глаза остекленели.
      — Мам, ты в порядке?
      — Тихо! Сейчас все произойдет! — Верховная жрица уставилась на пустое место. — Смерть Фароса Эс-Келина!
      От ее громкого смеха дрожь пробежала по спинам не только живых, но и мертвых.
      — И смерть его любимого Бога!
 

 
      Ослабленные чумой и сражениями с живыми и мертвыми, мятежники бились из последних сил. Даже видя неминуемое поражение, они не могли сдаться. Да, они были рабами и отступниками, но не перестали быть минотаврами и хотели, по крайней мере, умереть достойно.
      Защитники же жаждали увековечить свою славу — черная волна неумолимо вгрызалась в ряды повстанцев, словно заразившись безумством Арднора.
      Ботанос считал битву проигранной, но не перестал сражаться, ибо так сказал Фарос. Повстанцам нужно было продержаться, пока их предводитель противостоит Арднору. Только если он победит императора, возникнет надежда. Но моряк озирался, с тревогой понимая, — что-то пошло не так...
 
      — Отцу не понравилось убивать твоего дядю, — бодро ревел Арднор, — но Хотак был глупцом. Мне ничего на свете так не хочется, как выпустить твою кровь...
      Император ударил.
      Кольцо ярко вспыхнуло, ослепляя Арднора на миг, достаточный, чтобы Фарос успел откатиться от магической булавы.
      Де-Дрока с ревом вновь бросился в атаку, но бывший раб лишь увертывался, выдерживая безопасное расстояние. Саргоннас дал ему отсрочку, но меч так и рвался в бой, почти требуя применить себя, заставляя бороться с тем, с кем, казалось, невозможно бороться.
      Глаза мятежника внимательно изучали гиганта, выискивая любое уязвимое место. Император издевательски кружил вокруг.
      — Хочешь еще разок попробовать, прежде чем я тебя выпотрошу? — спросил Арднор, разводя руки в стороны. — Почему нет, выбирай любое место, Келин!
      — Как угодно... — пробормотал Фарос.
      Он прыгнул вперед так быстро, как только смог, целя клинком в горло противника. Разрез почти отделил рогатую голову — она откинулась назад, дыхание перешло в хриплый свист, и тело Арднора неуверенно закачалось...
      Едва Фарос распрямился, бронированная рука вернула голову на место — от раны остался только длинный шрам. Злобные глаза Арднора восхищенно расширились:
      — Ха! Классный удар! Не видел еще такого проворства, но ведь оно тебе не очень помогло, а?
      Его противник не отвечал, пораженный не столько неудачей, сколько видом ужасного лица Арднора. Над глазами императора сияло клеймо Моргиона — перевернутая секира. Как только горло зажило, знак темного Бога немного потускнел.
      — Слишком плохо, отродье Келина, — сказал гигант, поднимая оружие. — Теперь моя очередь!
      Арднор был неуловимо быстр — булава врезалась в плечо мятежника, промалывая кости. Фарос вскрикнул и выронил меч.
      — А теперь закончим, — успокоил его император. — Обещаю первым ударом разбить тебе череп. Тогда ты не ощутишь всего остального...
      С мучительной гримасой Фарос дотянулся до клинка, но раздираемые болью пальцы не хотели сжиматься на эфесе.
      — Интересный меч у муравья! Он станет прекрасным сувениром. — Глаза Арднора вспыхнули ярче знака на лбу. Он подошел к мечу, криво усмехаясь. — Может, мне убить тебя твоим собственным оружием? Это даже немного поэтично!
      Фарос еще раз попытался дотянуться до оружия.
      — Сдавайся, Келин! Я хочу, чтобы хоть один из твоей поганой семьи умер с достоинством!
      Меч рванулся в бывшему рабу... и был пойман другой рукой. В ней клинок чувствовал себя неуютно.
      — Отец, — задыхался раненый минотавр, — направь мою руку...
      Он метнул меч.
      Арднор ленивым движением отбил клинок в сторону.
      — Сколько ты будешь продолжать этот фарс? Сам знаешь, конец неизбежен, но ты, видимо, самый тупоголовый минотавр на Кринне!
      Фарос споткнулся, едва устояв на ногах.
      — Для чистоты расы лучше избавить мир от тебя...
      Измученный лидер мятежников заставил себя увернуться от булавы и в очередной раз схватить меч.
      Арднор разразился смехом и даже задрал голову, подставляя горло...
      В последний момент Фарос сместил клинок и вонзил меч Саргоннаса в клеймо Моргиона!
      Смех гиганта сменился воплем. Эс-Келин повис на эфесе, потому что невероятная сила попыталась вытолкнуть лезвие из черепа Арднора. Каким-то чудом ему удалось увернуться от булавы, которая едва не смяла минотавра в лепешку.
      Истошный крик императора сотряс землю — сражавшиеся как близко, так и далеко остановились, даже мертвецы выглядели испуганными.
      Зеленый огонь окутал лезвие Фароса, но лишь заморозил, а не сжег его. Пальцы стремительно леденели, но минотавр не сдавался. Огонь перекинулся на тело, и крик Фароса слился с воплем Арднора...
      ...Он оказался в высокой бронзовой башне, где странные, волочащие ноги фигуры, двинулись к минотавру, их гниющие глаза молили о спасении, которого никто не мог даровать...
      Сжав зубы, Фарос сосредоточился только на мече и противнике. Ужасающая башня пропала — он снова был на поле брани.
      Арднор еще кричал, но выпустил булаву из рук. Оружие гиганта немедленно рассеялось в дым. Император схватился за меч и, не беспокоясь о перерубленных пальцах, пытался вытащить его. Густые потоки крови теперь хлестали из головы императора.
      Несмотря на все усилия Фароса, меч начал выползать из черепа. Сын Градиса был уверен — если он позволит Арднору освободиться, все кончено. Но тут магический клинок вылетел сам, протащив мятежника несколько ярдов, словно тот ничего не весил.
      Из горла гиганта вырвался низкий рев, клеймо на голове извергло зеленое пламя, а сам Арднор Де-Дрока начал стремительно усыхать. Плоть гнила и съеживалась, доспехи покрывались ржавчиной. Вскрылись раны на горле и груди — оттуда полился холодный зеленый огонь.
      Рев императора истончился до визга, глаза провалились внутрь черепа. Пальцы раскрошились и осыпались, ноги с треском подломились, и Арднор рухнул вперед, едва не задавив Фароса. Но даже сейчас череп монстра силился высказать некие оскорбления врагу...
      С последним звериным стоном старший сын Хотака превратился в черный скелет, на котором догорали зеленые огни. Рогатый череп хрустнул и откатился в сторону.
      Когда это случилось, земля вздрогнула — армии мертвецов дернулись, и они, как один, рухнули на землю, воссоединяясь с отродьем Неферы в забвении.
      Кто-то закричал, указывая в направлении гор. На северо-востоке в небеса поднимались тучи пепла. Одна, другая, третья... пятая. Пробудились главные вулканы Аргонской Цепи.
      Крики наполнили воздух — это вернулись полчища темных птиц. Но на этот раз их целью были не мертвецы. Они пришли напасть на живых — когтистое облако ударило по ошеломленным Защитникам.
      Со смертью Арднора пропали и все следы болезни, но главное — Саргоннас, Бог-кондор и Бог Вулканов, явил знамения.
      Волна радости, прокатившаяся по рядам повстанцев, вылилась в неимоверную атаку на ошеломленных Защитников. Офицеры пробовали взбодрить черные ряды, но тени исчезли, и воины остались лицом к лицу с напирающими мятежниками...
      Черное воинство дрогнуло и побежало — кое-где еще кипели отдельные схватки, но как единая сила Защитники больше не существовали.
      Посреди круговерти боя Ботанос нашел Фароса. Он соскочил с коня и перевязал раны предводитель повстанцев. На останки императора моряк посматривал с глубоким отвращением.
      — Во имя Богов, ты сделал невозможное, милорд!
      — Не Богов, — неохотно поправил капитана лидер. — Во имя одного Бога... А теперь давай мне своего коня...
      — Куда ты? — спросил Ботанос уже сидевшего в седле Фароса.
      — Есть еще Храм, — ответил тот. — И еще дышит верховная жрица...
 
      — Не-ет... — Леди Нефера стонала, распростершись на полу.
      Мариция протолкалась между жрицами и опустилась на колени перед матерью.
      — Что случилось?
      — Он пал... он пал... он пал... — монотонно повторяла Нефера.
      — Арднор... — Мариция вздрогнула. — Ничто не могло победить его!
      Нефера замолчала, а сидящая рядом командующая поразилась, как плохо выглядит мать. За стенами Храма пели рога, а в зал мимо пораженных часовых ворвался офицер.
      — Леди Мариция! Счастье, что мы нашли тебя! Мятежники уже у ворот! Легионеры и гвардия пробуют остановить их, но Защитники помутились разумом! Они словно пустые устрицы!
      Мариция встала:
      — Император мертв.
      — Миледи...
      — Сколько у нас боевых единиц?
      — Около двух дюжин...
      — Найдите мне лошадь, я поведу вас. — Командующая рванулась к выходу, затем повернулась к матери. — Мы сделаем, что сможем...
      Нефера пристально смотрела перед собой пустым взглядом. Несколько жриц хлопотали вокруг, не зная, что предпринять. Кто-то принес вино, но Нефера отбросила кубок. Внезапно ее глаза загорелись, и она вскочила на ноги без посторонней помощи.
      — Он пал... — бормотала верховная жрица. — Так же, как ранее... Нет! Не как тогда! Не сегодня! Еще не слишком поздно!
      Послушница прикоснулась к ее руке:
      — Повелительница, мы скорбим о твоем сыне...
      Нефера схватила ее за запястье все еще сильными пальцами.
      — Неважно! Еще не слишком поздно! Я могу чувствовать власть! — Глаза жрицы метнулись к плите. — Еще есть время!
 
      Мятежники текли сквозь ворота Нетхосака, где их встретили остатки легиона Боевого Коня. Продвижение повстанцев замедлилось, но даже Имперская Гвардия, пришедшая на помощь легионерам, не смогла остановить их.
      Рубясь в первых рядах, Фарос искал возможность проникнуть дальше и заметил приоткрытое окно. Но в нем немедленно появился седой минотавр и с грохотом опустил ставни.
      Фарос выругался — если жители Нетхосака не поддержат их, они все равно проиграют.
      Теперь уже легионеры видели близкую гибель, но не собирались сдаваться. «Это очень благородно», — с мукой подумал Фарос.
      К имперцам присоединялись некоторые горожане, вооруженные на скорую руку, но напор повстанцев был силен, и они начали потихоньку продавливать сопротивляющиеся шеренги. Вот кто-то не устоял на ногах, и ликующие мятежники разделили гвардейцев на два небольших отряда, оставив свободным проход.
      Фарос хлестнул коня и понесся вперед. Показалось несколько конных гвардейцев, но они не обратили на него никакого внимания — за ними гналась вооруженная толпа, свидетельствуя, что не все поддерживали императора.
      Чем глубже мятежник проникал в столицу, тем больше беспорядков встречалось на каждом шагу. Везде царило безвластие — Эс-Келин миновал гору трупов солдат рядом с горящим домом, но никого этот факт не заинтересовал. Схватки происходили везде — и на севере, и на востоке города.
      Навстречу Фаросу выскочил легионер Боевого Коня — предводитель повстанцев быстро убил его и двинулся дальше. Храм располагался недалеко.
      Ворота к святилищу стояли открытыми. Это настораживало. Фарос медленно поехал по изящным плитам. За его спиной пронеслось несколько всадников, пробуя укрыться на нижнем уровне Храма, но там их уже поджидала разгневанная толпа. Двое легионеров слишком долго закрывали тяжелые ворота, и остальные сбежали в подземелье, оставив товарищей на растерзание разгневанным жителям Нетхосака.
      Позади Фароса раздался легкий скрежет — это Защитник с налитыми кровью глазами попытался размозжить ему голову булавой. Минотавр увернулся, и ударил противника в челюсть, а когда тот рухнул на спину, добил выпадом меча.
      Вскочив, бывший раб увидел еще одного легионера, не потерявшего рвения. Меч Фароса вспорол горло воина, а тот не имел на себе заклятия Арднора...
      Когда труп загрохотал по ступеням, Фарос огляделся и смахнул пот со лба. У Храма уже накопилось много мятежников и горожан — достаточно для штурма главного входа. Бросившись туда, он немедленно был атакован сразу двумя стражами. Увернувшись от одного, Фарос убил второго, оставив доделывать работу бегущим позади.
      Ворвавшись внутрь, он посмотрел на разбегающиеся коридоры и увидел улепетывающих Защитников.
      Фаросу на ум пришли легионеры, прячущиеся в подземелье. Могло быть только одно место, куда стремились Защитники... Зал, где обитала верховная жрица!
      Бывший раб без промедления бросился следом.
 
      Битва проиграна.
      Империя проиграна.
      Мариция даже не добралась до ворот — сражение встретило ее на полпути. Мятежники властвовали в столице, и, хуже того, в их рядах было множество простых жителей. Почему столько граждан так легко повернулись против брата и матери?
      Мысли Мариции вернулись к Нефере — ее нужно спасти, отправив в маленький порт и дальше, на Ансалон. Там есть легион Виверны, Гончие, не считая сил Приаса, они помогут и защитят. Не пройдет и года, как Дрока вернут свою империю.
      Размышления о бегстве доставили командующей боль — покинуть Нетхосак, оставить сердце государства в руках мятежников... Но выбора нет, главное — спасти мать.
      Мариция подбежала к залу церемоний и увидела у входа, кроме прежних стражей, еще и группу Защитников.
      — Пропустите меня! Надо спасать верховную жрицу!
      — Леди Нефера не велела никому входить, — пробасил старший.
      — Это наш единственный шанс, глупец!
      Защитник дрогнул и нерешительно кивнул.
      — Стойте здесь, — велела Мариция, — я скоро вызову вас.
      Она проскользнула внутрь, беспокоясь, не пришлось бы увозить безумную мать силой. Зловещий жар шел от серебряных изображений, их сияние почти затмевало сияние факелов. Удивительное освещение придало залу потусторонний вид; в призрачном свете металась верховная жрица.
      — А-а-а... ты вернулась, — холодно посмотрела Нефера на дочь.
      — Мама, мятежники в Храме! Пойдем со мной, еще есть шанс...
      — Да! — выкрикнула Нефера. — Да, есть! Он еще полностью не оставил меня! Если я не могу ощутить его, то горящие знаки подтверждают мою правоту!