Они прошли по улицам Нетхосака, маршируя в ногу. Мрачная лавина, скованная одной целью, — повиноваться Первому Командиру.
      Из окон, и дверей за Защитниками наблюдали мучимые тревогой жители. Черная волна лилась к воротам города, излучая темную ауру, укрываясь от которой даже седые ветераны спешили задернуть занавески и опустить ставни.
      В голове колонны ехал Арднор, невидяще глядя на дорогу, словно его мысли унеслись далеко-далеко. Только губы растянулись в страшную улыбку...
      И новое знамя развевалось над бесконечными шлемами, вызывая в памяти мудрых странные воспоминания — перевернутая секира...
 
      Мариция послала весть восточным легионам так быстро, как только смогла. Пусть Фарос обманул ее хитрым маневром, но только один раз. Хотя им нельзя не восхититься — такой рискованный переход делает его достойным звания имперского командующего.
      Но даже такое безрассудство не спасет его. Командующие Галариус и Домо уже должны взять мятежника в клещи, а Ониксовый легион идет на помощь. С северо-запада все пути перекроют Грифоны, и отступать негодяям будет некуда.
      Мариция даже послала приказ легионам Варга вернуться для создания резерва.
      — Все готовы? — спросила она офицеров и увидела только кивающие головы.
      Горнист протрубил сигнал к выходу. Легион Боевого Коня шел в сражение. Не зря Мариция его так берегла, оставляя на пути возможного бегства мятежников. Правда, без него столицу будет защищать только Гвардия и Защитники, но с подходом Ониксового легиона ситуация выправится.
      — Направь наше оружие, отец... — пробормотала командующая. — Сделай секиры острыми, а мечи быстрыми... Я клянусь лично убить племянника Чота во славу твою!
      «Дочь моя...»
      Уши Мариции напряглись, на миг она подумала, что это отец ответил на ее молитвы, но потом узнала голос матери.
      «Арднор приказывает тебе маршировать на север... оседлать холмы и повернуть на восток...»
      Власть матери не переставала удивлять Марицию, но она быстро пришла в себя.
      — Холмы? Но мы потеряем время!
      «Это приказ повелителя империи... Ты не подчинишься брату, своему императору?»
      Что она могла ответить? По ее мнению, лучше было повернуть на юг — так Боевой Конь не только настиг бы Фароса быстрее, но и охватил с флангов.
      Но... как сказала мать, это приказ императора. Она приподнялась в седле и закричала адъютантам:
      — Новый приказ, разошлите курьеров! Мы идем на север до холмов!
      Минотавру, наблюдающему за легионерами из-за деревьев, тоже показалось странным новое направление.
      Отдав приказ, Мариция почувствовала себя лучше, неизвестно, что задумал брат, но видимо, что-то смертельное для мятежников и Фароса...
 
      Левый фланг не выдержал. Мятежники рассекли легионеров и вынудили их биться на два фронта.
      Фарос выдернул меч из груди одного воина и парировал удар другого. Впереди виднелись катапульты и баллисты, стреляющие сейчас не глядя. Вот баллиста послала копье в гущу дерущихся, убив легионеров не меньше, чем мятежников.
      По руке лидера повстанцев вскользь пронеслась булава, и массивный тревериан запрыгнул сбоку.
      — Еретик! — вопил он. — Преступник!
      Увернувшись от следующего удара, Фарос взмахнул мечом, и ослепший от жажды крови легионер буквально напоролся на лезвие. Отпихнув мертвеца, он оглянулся — путь к машинам свободен! Ботанос уже занимает их со своими воинами, другой отряд захватывает баллисты.
      Команда катапульты попыталась оказать сопротивление, но мятежники беспощадно убивали легионеров, не заботясь о потерях, — на подходе были их собственные мастера.
      — Цельтесь по правому флангу, — приказал Фарос. — Размажьте их!
      Катапульты медленно начали поворачиваться против бывших хозяев, а предводитель повстанцев кинулся к баллистам. Несколько машин еще удерживали легионеры. Они развернули их против захваченных «сестер» и осыпали мятежников градом копий. Эти машины отличались от флотских конструкцией, они стреляли не одним, а четырьмя небольшими дротиками.
      — Захватите все баллисты, — проревел Фарос ближайшим воинам.
      В этот момент выстрелила первая катапульта мятежников — разметав кучу тел Защитников и оставив воронку в мягкой земле посреди вражеских шеренг. Легион дрогнул и обратился в бегство...
      Мокрый от пота, но ликующий Ботанос проскакал мимо Фароса.
      — Первая кровь наша! Они рассыпались как карточный домик!
      — Это были новобранцы под командованием Защитников, другие будут опытнее.
      Битва уже затихла. К лидеру подбежала женщина с перевязанной рукой:
      — Командующий легиона мертв! Выживших зарезать или взять в плен?
      — Пусть выбирают. Кто сам сложит оружие — миловать, остальных перебить. У нас нет лишнего времени.
      Возвратились разведчики:
      — Легион Медвежьего Когтя марширует на север от нас!
      — На север? — удивился Ботанос. — Что нашло на их командующего?
      — Мы заметили еще один легион, очень мощный, но он тоже движется на север.
      — Что за чушь! — прорычал моряк. — Так они нас смогут остановить только у столицы! Ты что думаешь, Фарос? Не ловушка ли это?
      — Мне все равно. — Фарос не колебался. — Надо спешить. Если придется сражаться с каждым легионом, то в Нетхосаке нам делать нечего.
      Армия мятежников перегруппировалась и двинулась дальше, к столице. Впереди Фарос распорядился пустить двести пленных минотавров со связанными за спиной руками. Разведка продолжала докладывать о северном легионе, который мало того что двигался в странном направлении, но и удивительно медленно.
      — Они словно хотят уклониться от боя, — гремел Ботанос.
      — Не спускай с них глаз, — пробормотал Фарос, — чтобы они не удивили нас...
      — А если они так и останутся на севере?
      — Сейчас имеет значение только Нетхосак, — отрезал лидер мятежников. — Только он.
 
      Черная волна, хлынувшая из Нетхосака, разлилась по окрестностям. Ритмично били барабаны, каждый Защитник просто излучал жажду смерти и уверенность в победе.
      Посреди шеренг сновали пять внушающих страх теней, которым Арднор поручил поддерживать порядок. Некоторые из них казались призрачными, почти невидимыми, но никто не сомневался в их реальности.
      Вокруг императора кружились другие призраки, дежурные и неутомимые глаза леди Неферы. С помощью их силы Арднор увидел гибель Рубинового легиона и наблюдал продвижение мятежников. Единственный, кого он не мог увидеть, был Фарос Эс-Келин. Как бы император ни мучил духов, словно туман закрывал лидера мятежников. Его ярость достигла таких пределов, что вмешалась верховная жрица.
      «Прекрати тщетные попытки, сын мой! Просто убей его — и все!»
      — Но почему я не могу увидеть ублюдка? — прорычал он в полный голос. — Что может сопротивляться власти Моргиона?
      «Лишь жалкая попытка приуменьшить силу Великого... и ничего более... Рогатый идет на отчаянные шаги! Только они не помогут ни ему, ни его марионетке!»
      Арднору не терпелось расколоть череп Фароса:
      — Хорошо, мы нападем на них внезапно, когда они пройдут лишь полдороги!
      Сила магии верховной жрицы сотрясла императора до костей.
      «Ничего подобного! Ты будешь следовать моим инструкциям неявно!»
      Он открыл было рот, чтобы спросить почему, но Нефера продолжала бушевать.
      «Ты не смеешь отклоняться от давно запланированного хода событий! Тебе же было обещано, что Фарос будет твоим!»
      — Но Мариция может добраться до него первой...
      «Она тоже играет свою роль — и хватит об этом. Сегодня мятежники встретят свою смерть, и люди увидят превосходство Храма и Великого. Они восхитятся своим единственным императором — тобой! Только тобой, Арднор...»
      Его протесты стихали.
      — Я...
      «Не сомневайся в силах Моргиона! Не обращай на сестру никакого внимания...»
      Голос смолк, и Арднор хищно усмехнулся:
      — Отродье Келинов найдет смерть от моей руки!
      Окружающие офицеры сделали вид, что ничего не слышат.
 
      Наконец Нетхосак оказался в пределах досягаемости Фароса. Любой гражданин империи хоть раз в жизни посещал столицу. Лидер мятежников смотрел на знакомые башни и дворцы, не веря, что вернулся домой.
      Раздался звук близкой трубы, и прискакал разведчик:
      — Знамя Боевого Коня, милорд! Они приближаются к нам!
      — Узнай, что делает Медвежий Коготь, — приказал Фарос. — А мы едем встречать Боевого Коня.
      — Точно, парень, теперь уж от судьбы не уйдешь, — заметил Ботанос.
      Легион Боевого Коня — самый прославленный из всех — всегда представлял собой империю.
      Даже издалека силы Мариции выглядели угрожающе — ровная стена щитов, сверкающих на солнце, и колышущихся копий. На полпути до мятежников воины дружно остановились.
      Фарос попытался разглядеть катапульты и баллисты, но не смог — возможно, его заманивают в ужасную западню.
      — Давай не разочаровывать Марицию, у нас с ней старые счеты.
      — Да, милорд.
      Затрубили рога, и мятежники пошли навстречу, подталкивая впереди пленных. «Пусть думает, что я бесчестное животное», — усмехнулся Фарос.
      Уже видны были лица офицеров... Вот! Знамя командующей указывало Марицию. Огромный плюмаж и синий плащ... кто, кроме Де-Дрока, вырядится так на войну? Он помнил ее еще по Вайроксу.
      — Они не стреляют, — крикнул Ботанос. — Их смущают пленники.
      — Пусть смутятся еще больше, — рявкнул Фарос. — Залп!
      Под прикрытием выстрелов пленники добежали до легионеров, оступаясь и падая.
      Когда те опомнились от ливня стрел, в щитах открылись щели, куда пропустили пленных; многим быстро разрезали путы и давали оружие.
      — А теперь второй ход! — Фарос внезапно стегнул коня и рванулся вперед, оставив недоумевающего Ботаноса хлопать глазами.
      Он отмерил полдороги до легиона и загарцевал. Мариция его не подвела — она мгновенно сбросила плащ со шлемом и поскакала навстречу.
      — Фарос Эс-Келин, — сплюнула командующая.
      — Миледи. Давно не виделись.
      — Это я победила тебя тогда, — фыркнула она.
      — Ах, я такой сентиментальный...
      — Сдавайся! Обещаю быструю казнь тебе и жизнь тем, кто пришел с тобой.
      — А ты можешь воскресить мою семью? Отца? Мать? Всех подло убитых той ночью...
      — Это было необходимо ради империи, — отрезала Мариция.
      — И очень благородно?
      Она впилась в него взглядом.
      — Знай, миледи, мы делаем это потому, что вынуждены делать!
      Фарос развернул коня и поехал обратно, провожаемый удивленным взглядом. Встретивший его Ботанос чуть не лопнул от ярости:
      — Что ты вытворяешь?! Достаточно было одного опытного лучника...
      — Хм... это было бы неблагородно... — возразил Фарос. — Кроме того, у них две катапульты на левом фланге, а за третьей шеренгой четыре баллисты. Вторые и третьи шеренги имеют промежутки вот там и там... Видишь, Ботанос?
      — Так ты...
      Предводитель мятежников кивнул:
      — Другая катапульта ближе на правом фланге, рядом с отрядом всадников. Позади главных шеренг стоят лучники с уже наложенными стрелами... И еще я разглядел хектуриона в резерве и с ним триста секир, не меньше...
      — Это просто огромный легион!
      — А ты думал, я поехал восхититься ее красотой? — фыркнул Фарос.
      — Склонялся к мысли!
      Вернулся разведчик, но ничего не сказал, а лишь кивнул Эс-Келину.
      Сын Градиса привстал в седле:
      — Удостоверься, что все наши воины следуют мои сигналам...
      — Да после того, что я от тебя услышал, я буду кричать каждому в ухо, если понадобится!
      — Тогда вперед!
      Одновременно молния блеснула на небе и раскат грома прокатился по земле. Фарос давно не удивлялся всевозможным совпадениям.
      С сигналом рога мятежники атаковали.
 
      Жрица смотрела на поле сражения с перспективы дочери. Она попыталась проникнуть в мысли Фароса, но барьер привычно отшвырнул ее прочь. Защитники заняли превосходную позицию, жаль, Мариция не понимает стратегии матери... Но жертвы нужны...
      Ощутив неловкость, Нефера оглянулась.
      Только Такир...
      Никакого Хотака, никакого осуждающего взгляда...
      Посмеявшись над собственными опасениями, она вернулась к созерцанию битвы.
 
      Легионеры стояли неподвижно, ожидая сигнала. Фарос прикинул расстояние и махнул трубачу — два коротких и один длинный сигнал зазвенели в воздухе.
      Позади легиона раздался шум — в воздух взлетели огромные камни. В первых рядах легионеры разбежались, открывая баллисты.
      А передняя линия отрядов Фароса внезапно превратилась в две.
      — Что они делают? — зарычала Мариция.
      Прицел был взят четко, но глыбы поразили лишь пустое место.
      Мятежники надвигались быстро, постоянно изменяя строй, протекая между камнями, как горная река.
      Новый залп вырыл огромные ямы в земле... но опять пропал впустую. Баллисты открыли стрельбу, прежде чем Мариция сумела их остановить, тратя драгоценные копья и время напрасно, — лишь несколько мятежников упали на землю.
      — Прекратить стрельбу! — крикнула она.
      Мариция думала, что Фарос, фаталист и глупец, выехал бросить вызов, чтобы сплотить свои войска. Но он просто подсчитывал ее силы — неудивительно, что беседа получилась такой бессмысленной!
      — Командующий Домо должен был занять позиции! — прошептала Мариция.— Мы зажмем тебя и сожрем, Фарос Эс-Келин! Лучники! — выкрикнула она.
      Четыреста луков послушно натянулись, и стрелы ушли вверх.
      Запел рог.
      Мятежники шарахнулись в сторону, предупрежденные сигналом, уходя от падающих по широкой дуге стрел. Новый залп — и вновь минотавры-отступники, как рябь на воде, дружно метнулись вбок. Эта тактика не была так эффективна, как с катапультами, множество трупов усеяло поле, но массовой резни, желаемой Марицией, не происходило.
      «Тогда нарежем их по-простому, клинками», — подумала она.
      Зная, что на ее стороне численный перевес, командующая приказала идти в атаку. Тут она не переоценивала противника: многие Мятежники — бывшие легионеры, некоторые с вызовом носят латы легиона «Драконья Погибель».
      Воины, наконец, встретились, и закипел беспощадный бой.
      — Сначала вырезайте лучников! — кричала дочь Хотака, выискивая на поле Фароса.
      Рядом мелькнул могучий минотавр с золотыми кольцами моряка, и Мариция отметила его, как возможного офицера, но круговерть боя уже растащила их. Внезапно по рядам легионеров пробежал шум, и она начала растерянно оборачиваться во все стороны.
      Внезапно раненый легионер, к ужасу Мариции, бросился на нее и укусил за ногу. Ударив мечом по шее противника, Мариция сумела вырваться, но ничего не понимала в происходящем... и лишь запоздало вспомнила — на груди нападавшего сверкал рубин!
      Пленники?
      Повсюду мнимые пленники напали со спины на легионеров, неся хаос и панику. Всадники в беспорядке рассыпались, катапульты прекратили работу, атакованные сзади.
      Те, кого Фарос пригнал к легионерам, только носили броню Защитников, но сами тоже были мятежниками!
      «И я поддалась на такой примитивный трюк»,— горько подумала Мариция. Никогда еще дочь Хотака не обводили вокруг пальца так просто и эффективно. Но дело не только в этом... Пленников было несколько сотен, но главной силой, напавшей на ее легион, стали воины... другого имперского легиона!
      — Где Домо?! Проклятие, где он?!
      От легиона, на который она рассчитывала как на резерв, никого не осталось... Что-то ужасно неправильное творилось с планами Мариции...
 

 
      «Легион Боевого Коня оказался в полном беспорядке», — удовлетворенно отметил Фарос. Они все еще пытались сражаться, но оказались не готовы биться на два направления сразу. Никто из легионеров не был уверен, кто стоит рядом — друг или враг.
      Мятежники тоже понесли тяжелые потери — поле брани усеивали тела шедших за Фаросом по пустыням Керна, дважды пересекших Куранский океан и перебравшихся через Аргонскую Цепь. И нашедших смерть здесь, недалеко от Нетхосака.
      — Натравливайте их друг на друга, — кричал Фарос, отбивая секиру легионера. — Найдите леди Марицию, она — ключ к победе!
      — Бьюсь об заклад, она сейчас размышляет, где ее подкрепление! — залился смехом Ботанос.
      Легион Медвежьего Когтя не придет на помощь. И силы Фароса выглядели меньше не потому, что он переодел часть своих воинов в доспехи легионеров. Просто его арьергард не расстался с трофеями, после того как разгромил спешащих к леди Мариции имперцев. На всю операцию было отведено меньше дня, иначе Фарос не успел бы перехватить легион Боевого Коня в его стремительном марше к Нетхосаку.
      — Стрелы! — заревел Ботанос.
      Фарос с капитаном мигом спрыгнули с коней и, отпустив их, бросились в скалы. Дождь стрел вновь собрал свою страшную дань. Предводитель мятежников увидел, как моряк вскрикнул и зажал руку, окрасившуюся кровью.
      — Все в порядке, — прорычал Ботанос. — Пара минут, чтобы перевязать эту царапину, — и я снова готов к бою! Ты только не дури и не дай себя убить, пока я не вернул должок!
      Кивнув, сын Градиса вновь кинулся в бой, но теперь, без коня, ему было трудней разобраться в ситуации. Слева он заметил баллисту, наводимую на фланг мятежников.
      Он привлек внимание соратников и показал на суетящихся легионеров:
      — Уничтожить механизм!
      Минотавры бросились в атаку, сформировав клин — впереди Фарос, остальные прикрывали ему спину. Декарион, крутящий рукоятку взвода баллисты, отвлекся на нападающих и выхватил меч. Черный жеребец легиона на латах офицера на миг вернул Фароса во времена Ночи Крови — минотавр вспомнил убийцу в глухом шлеме, пытавшегося прикончить его. В ярости он отбросил меч и, схватив декариона за горло, задушил его.
      Эс-Келин долго приходил в себя, потом подобрал клинок и махнул воинам:
      — Разверните ее!
      Повстанцы повернули баллисту и дали залп по суетящимся легионерам, убивая и калеча. На Фароса бросился всадник в плаще, но обрадованный мятежник легко выбросил офицера в грязь и сам вскочил в седло...
      ...И сразу вскрикнул от резкой боли в боку — только инстинкт спас его от смертельного удара мечом.
      — Искал меня? — насмешливо спросила Мариция Де-Дрока.
      Дочь Хотака закрутилась на лошади, стараясь зайти к Фаросу с раненого бока.
      — Я обещала отцу твою голову! — Она сделала выпад, от которого лидер мятежников снова уклонился.
      Клинки, наконец, скрестились в полную силу, и со снопом искр меч Мариции разлетелся на куски. Не обескураженная, она ударила Фароса обломком.
      Эс-Келин уже собрался отрубить несущуюся к нему руку, но в последний миг ударил клинком плашмя. Мариция закричала и отдернула онемевшую конечность, стараясь выхватить кинжал.
      Вновь вокруг закипела битва, растаскивая непримиримых соперников. Мариция на прощание махнула рукой, и Фарос едва успел подставить наручь, отбивая прилетевший кинжал.
      Вокруг Мариции сомкнулись подоспевшие офицеры, уводя ее прочь, а на Фароса наскочил какой-то молоденький легионер. Бывший раб яростно набросился на него, осыпая градом ударов, но, к сожалению, тот слишком быстро погиб, успев перед смертью ткнуть лошадь лидера мятежников клинком в грудь.
      Животное рухнуло, подминая под себя Фароса, не погибшего только благодаря случайности и общей неразберихе. Кашляя, минотавр поднялся.
      Запела труба легиона, вот только оглушенному Фаросу никак было не разобрать, что означает сигнал. Не пришло ли Мариции нежданное подкрепление? Но потом он увидел легионеров, бегущих в обратном направлении.
      Легион Боевого Коня отступал, и вокруг не было никаких следов его командующей.
      Фарос подбежал к первому попавшемуся мятежнику.
      — Срочно, мне нужен твой конь!
      Наездник спешился, и лидер запрыгнул в седло, торопливо оглядываясь.
      Никого.
      Мариция сбежала, но зато он увидел Ботаноса, спешащего на помощь с перевязанной рукой.
      — Ты выглядишь ужасно, — крикнул он после краткого осмотра, — но почти целым, если бы не вот этот порез... его нужно перевязать... — Капитан достал из сумки кусок полотна. — Вот чудеса, Боевой Конь отступает! Видно, пришло время чудес...
      — Я надеюсь, они пока не исчерпались, — хмыкнул Фарос.
      — Мы будем преследовать легионеров?
      — Нет... Надо штурмовать Нетхосак!
      Ботанос усмехнулся, но Фарос не чувствовал никакого веселья. Над городом уже крутились облака, черные как смоль. Силы Предшественников вновь созваны для какой-то ужасной цели — и Фарос боялся подумать какой.
      Арднор напрягся в седле, когда его сознание заполнил голос матери:
      «Он твой, сын мой! О-о, об этой битве будут петь барды много столетий спустя! Вперед!»
      Император заревел от удовольствия и выхватил булаву с эмблемой короны.
      Рога взвыли, барабаны ударили марш.
      Черное пятно, представляющее собой массы Защитников, потекло вперед...
 
      Несмываемый позор — она потеряла легион отца. Боевой Конь отступил впервые с тех пор, как его возглавил Хотак.
      — Нам надо перегруппироваться около Нетхосака, — приказала Мариция, перекрикивая вой усилившегося ветра. От ее офицеров осталась едва ли треть. — Пошлите весть Ониксовому легиону приготовиться к бою и идти в столицу! Нам надо продержаться хотя бы до вечера! — Командующая закашлялась. — Мятежников должна встретить нерушимая стена... Есть известия от Медвежьего Когтя?
      — Никаких, миледи...
      — Наверное, их задержали мятежники... Ничего, обойдемся без них в случае необходимости.
      Столица показалась вдали — город словно изрыгал огромную чернильную кляксу.
      — Что происходит?
      Уже задав вопрос, Мариция поняла — Защитники. Больше черных лат, чем она видела за всю жизнь. Их количество намного превосходило ее легион — шеренга за шеренгой минотавры монотонно маршировали вперед. У каждого пехотинца в одной руке была булава, а в другой — секира. Темные, невероятные фигуры мелькали между воинами...
      На незнакомом флаге красовалась перевернутая секира, а впереди, конечно же, ехал Арднор, ставший, на взгляд Мариции, еще больше, чем был. Несмотря ни на что, дочь Хотака ощутила гордость за брата — бойцам Фароса встретится достойный противник.
      — Труби общий сбор — мы перегруппируемся здесь и выиграем время для императора!
      «Ты ничего не сделаешь».
      Голос потряс Марицию, она захлопала глазами и посмотрела в сторону Храма в Нетхосаке.
      «Ты продолжишь отступление и не будешь заниматься перегруппировкой...»