Людоедский флот скользнул в южную гавань, укрытую скалами и находящуюся недалеко от Амбеона.
      Флагман Голгрина первым спустил трап, по которому сошли сам Великий Лорд и его неповоротливые телохранители.
      Потом свели любимого жеребца Великого Лорда, неуверенно ступавшего по сходням, тащили кипы пергамента из козьих шкур, клетки с почтовыми птицами и многое другое.
      Голгрин склонился над клеткой, выискивая посыльного, которого тренировали для передачи сигналов между людоедами и минотаврами. Он сам растил птицу, видимо, поэтому она выжила единственная из всех.
      — Халаг и кира тук? — спросил он задумчиво.
      — Восаги мун дрека, — поклонился подручный, показывая на солнце и выставив три пальца.
      Великий Лорд потряс клетку и вытащил гонца. Птица сначала испуганно забилась, потом узнала людоеда и уселась на обрубке руки.
      Голгрин достал из ее мешочка первое письмо и прочел новые бессмысленные требования императора. Какая чушь... он потянулся к другому листу пергамента.
      — Из Амбеона... — пробормотал людоед.
      То, что он там прочитал, заставило его глаза изумленно расшириться:
       «...вооруженное столкновение между легионами... Армия и Храм...»
      Остальное сообщение уже не представляло такой важности. Легионы, верные Мариции, восстали против Предшественников. Причины этого понятны, но какая теперь разница...
      Голгрин счастливо улыбнулся — если Боги вернулись, они тоже должны смеяться вместе с ним.
      Он смял сообщения и понес птицу обратно в клетку. Необходимо срочно перебросить силы на юг, обставив дело так, будто он хочет навести порядок в неспокойных землях.
      Птица вопила и растопыривала крылья, не желая возвращаться обратно в узилище, и больно клюнула людоеда в палец. Голгрин перестал улыбаться и одним движением свернул крылатому вестнику шею.
      Он бросил труп на стол, отряхнув руки от перьев, — после таких новостей нет нужды держать гонцов для связи с урсув суурт. Они теперь отдельно, как его потерянная рука.
      — Гаи и кира нун! — Голгрин указал на птицу, требуя убрать тело.
      Через несколько минут он вскочил на жеребца, нетерпеливо гарцующего на обрывках указа Арднора, втаптывая его и договор о союзе в грязь.
 
      Бесчисленные имперские суда сходились к Мито, готовясь захватить безрассудных мятежников. Фарос, наконец, загнан в угол...
      Но Эс-Келина там уже не было. На острове остались капитан Тинза и Напол, которые должны были занять круговую оборону и держаться как можно дольше. Они сами вызвались на эту миссию, зная, чем она может закончиться.
      — Мы подошли ужасно близко, — бормотал Ботанос, — а те грозовые облака даже в темноте выглядят подозрительными.
      — Они такие и есть. — Кольцо и меч мягко вибрировали, предупреждая Фароса об опасности.
      «Остерегайся ее... Остерегайся ее...»
      — Фарос...
      — Что?
      Ботанос замялся:
      — Ничего, просто в последний раз такое лицо я видел у командующего Рахма... перед смертью.
      Под штормовыми облаками показались вершины.
      — Аргонская Цепь.
      — Ты уверен в плане? Переход через южные области займет минимум неделю, нужно будет миновать охраняемые шахты...
      — Не совсем так. Есть один секретный порт, который не указан на имперских картах... — Фарос вздохнул. — Эти горы были последним видением Митаса; когда меня увозили на людоедских галерах...
      Ботанос мудро промолчал.
      Фарос не ожидал встретить серьезного сопротивления в маленьком порту — он многое запомнил, когда легионеры гнали его из шахт на корабли. В гарнизоне находилось не больше сотни легионеров.
      Его кольцо вспыхнуло, указывая на юго-запад.
      — Туда...
      Корабли изменили курс, передав по цепочке сигналы. Сейчас никто не хотел рисковать.
      — Впереди корабль!
      — Следуй за ним, он явно направляется туда же, куда и мы...
 
      Огни порта зажглись через полчаса. Судно впереди беззаботно шло, не думая ни о каких неприятностях.
      — Сигнализируй всем сбавить ход, — приказал Фарос. — Мы войдем в гавань первыми.
      — Ты уверен?
      — Будет лучше, если нас примут за имперцев.
      Темнота и низкие облака теперь играли на стороне мятежников, укрывая их от любопытных взглядов. Им что-то крикнули с берега, но Ботанос промолчал. К причалу, где они должны были кинуть швартовы, уже направлялся офицер-декарион.
      — Эй, там, на борту, где капитан?
      Ботанос подошел к планширу.
      — Здесь я.
      Позади него уже затаился ударный отряд. Фарос замер с поднятой рукой.
      — Проклятая погода, — ворчал офицер. — Как называется твоя посудина? Никак не разберу... По чьему приказу приплыли?
      Ботанос назвался именем курьера, недавно захваченного вместе с судном. Офицер просмотрел весь список, но не нашел искомого.
      — Надо получить официальное разрешение, — крикнул он, — иначе вы не смеете бросить якорь!
      — Дай хоть переждать непогоду, — пробасил Ботанос. — Потом сразу отплывем...
      Декарион махнул рукой, и моряки приняли швартовы.
      — Все в порядке,— шепнул капитан Фаросу.
      — Трап...
      — Совсем забыл, у нас на борту раненый, ему совсем худо!
      Офицер нахмурился:
      — Хорошо, тащите его на берег, но сойдут только носильщики!
      Моряки Ботаноса немедленно скинули сходни, а офицер ушел, оставив на страже двух легионеров. Мятежники посыпались с корабля на берег. Легионеров зарезали тихо, никто не поднял шума.
      Рог тревоги запел, только когда Ботанос уже захватил причалы и вязал команду соседнего судна. Фарос определил, где находится форт, и кинулся к нему с маленьким отрядом. Легионеры даже не успели закрыть ворота.
      Мятежники на ходу стреляли из луков — казармы были хорошо освещены и прицелиться не составляло труда. Два имперца упали, совсем перекрыв путь тяжелым створкам. Фарос был уже внутри и бился с декарионом, пытавшимся закрыть телом проход. Убив офицера, бывший раб заметил и командира форта, седого хектуриона огромного роста.
      Кинувшись к нему и отбиваясь по дороге от легионеров, Фарос крикнул:
      — Сдавайтесь, и я сохраню вам жизни!
      Хектурион повидал многое на своем веку, поэтому, увидев, сколько мятежников продолжает вбегать в ворота, беспрекословно сложил оружие.
      Когда весть о падении гарнизона дошла до порта, последние очаги сопротивления немедленно прекратили сражаться.
 
      Ботанос, весь забрызганный кровью, ввалился в кабинет хектуриона, где теперь сидел Фарос.
      — Прекрасный план, сработал безотказно!
      Предводитель мятежников просматривал бумаги и карты.
      — Передай сигнал остальным нашим кораблям заходить в порт. Мне нужны все силы и капитаны, особенно когда ты занят другими заданиями.
      Моряк взглянул исподлобья:
      — Какие это другие задания? Никаких отговорок, милорд, я и так уже дважды должен тебе жизнь! У меня на «Гребне» прекрасный помощник, он справится, а я отправляюсь с тобой!
      — Тогда разгружайся и отсылай корабль в море, не занимай место.
      К маленьким пирсам могло пристать только четыре корабля одновременно, поэтому моряки работали на пределе сил, разгружая трюмы.
 
      Постепенно маленькая армия обрела форму. Им пришлось оставить почти всех лошадей и взять из гарнизона несколько катапульт. В остальном главным оружием оставались отвага и храбрость.
      На картах хектуриона были отметки о месте расположения двух ближайших легионов. Несмотря на сообщения о мятежниках Мито, Арднор на всякий случай выслал войска во всех направлениях.
      — Они стоят на юг от Варга... Именно на случай уловки с Мито...
      Фарос указал на залив между столицей и Варгом.
      — Нефера ждет высадки тут, здесь могут пристать большие лодки.
      — Поэтому ты послал несколько шхун туда?
      — Ну, нельзя же разочаровывать стратегов Дрока!
      — Да уж, — проворчал Ботанос. — Они ждут ударов именно там, где их можно нанести. А вот как мы сами перевалим через горы?
      Гром сотряс скалы до основания, и капитан выругался.
      — Надеюсь, погода не ухудшится и нам не придется спешить в скалах,— хмыкнул он.
      — Скорости мы не снизим, не надейся, — пообещал Фарос. — И погода — самая маленькая наша проблема.
 
      Над Нетхосаком бушевал шторм. Жители столицы попрятались по домам, давно уяснив, какое это плохое предзнаменование.
      Леди Нефера гордо стояла в центре рисунка, где творила первые заклятия. Вокруг нее трепетали мертвецы, скованные ее железной волей. Сегодня она использует их как никогда. Этой ночью боль и страдания призраков усилятся десятикратно.
      Такир парил над залом, вспоминая старые времена и подергиваясь от жажды крови.
      — Время уже настало, — сказала Нефера. — Мой сын давно должен быть уже здесь... Такир!
      Фантом исчез, потом возник возле нее.
      «Твой потомок уже рядом, повелительница...»
      За стеной послышались шаги. Нефера, не отрывая взгляда от символов Бога, распахнула взмахом руки створки дверей, в которых появился император в черных доспехах. Арднор чуть замялся, входя в зал, — он не видел мертвецов, но всегда их ощущал.
      — Я пришел, мать, когда договаривались!
      — Ты едва не опоздал... подойди ко мне, сын мой.
      Арднор приблизился и склонился перед леди Неферой, он так долго общался с матерью, что тоже ощущал силу темного Бога.
      Только Такир имел право стоять рядом с жрицей, и теперь глаза фантома сверкнули ревностью.
      — Он сделал тебя своим фаворитом на этом смертном плане, Арднор, — с любовью сказала мать, возлагая сожженную руку на лоб сына.
      — Я благодарен, мать! Что мне надо делать?
      — Будь сильным телом, — ответила она. — Будь сильным душой...
      Ее рука чуть нажала на голову Арднора, и огромный минотавр заорал от боли, пробуя вырваться, но напрасно. Хрупкая жрица удерживала атлетически сложенного минотавра прикованным к плитам зала.
      Со всех сторон к нему заскользили жрицы, окутанные призрачным пламенем, — их лица были даже более искажены страданием, чем лицо Арднора. Когда они упали и забились в конвульсиях, пламя вспыхнуло над Неферой и ее сыном.
      — Я прикасаюсь к тебе, — сказала верховная жрица императору, — но это он благословляет тебя... Моя рука накладывает заклятие, но это его магия...
      Арднор сдержал крики и терпел, лишь слезы лились из его глаз.
      — Я... благословлен... его... силой... Я... всего... лишь... орудие... в... его руках!
      Зеленый огонь вспыхнул вокруг руки матери, превращая мех на ней в пепел. Такир влился в тело повелительницы, та задрожала и закрыла глаза. Когда веки жрицы поднялись, ее глаза превратились в кровавые сферы без зрачков.
       — Приди ко мне...— Голос не принадлежал ни Нефере, ни Такиру. — Приди ко мне!
      Все призраки теперь рванулись внутрь жрицы — а огонь в руках запульсировал невыносимо ярко...
      Арднор не выдержал и закричал снова — император словно превратился в зеленую статую. Глаза Неферы сузились, и никогда не слышанный смех прогрохотал по залу...
      С мощным ревом Арднор опрокинулся назад и потерял сознание. Из тела Неферы рванулись измученные призраки, стремясь убежать как можно дальше от невыносимых даже для них мучений. Последним выплыл Такир — лишь жалкой тенью, но пытаясь выглядеть бодро.
      Нефера пришла в себя, ее глаза вновь стали обыкновенными. Она провела рукой по гриве — та стала совершенно седой. Блуждающий взгляд жрицы остановился на императоре.
      — Восстань же, мой сын! Пристало ли валяться на полу фавориту?
      — Нет, мама... — прохныкал тот, похожий на призрака. — Сейчас...
      И Арднор встал. Его голова уперлась в потолок. Он и раньше был гигантом среди минотавров, но теперь размерами сын Неферы превосходил людоеда. Часть его меха теперь стала зеленой, а на лбу горела белым пламенем перевернутая секира. Дар Моргиона.
      — Я... — Голос гиганта становился все более мощным. — Я егофаворит!
      Он взмахнул рукой, и в воздухе сформировалась огромная булава. Повернувшись к сияющим знакам Моргиона, император прокричал:
      — Я твоя рука! Я твое оружие! — Стены сотряслись от громового звука.
      Навершие булавы загорелось зеленым огнем. Арднор сделал движение рукой, словно вытягивал что-то из теней. И те действительно явились перед ним — отдаленно напоминая воинов разных рас.
      — У Мариции есть командующие. Теперь они есть и у меня, — гордо сказал Арднор, посмотрев на мать. Перевернув булаву в символическом жесте, Первый Командир проревел: — Моя жизнь твоя, отныне и навсегда!
      Знаки Моргиона полыхнули пламенем. Нефера взмахнула руками:
      — Это великий дар, мой сын. Докажи свою верность!
      — Я принесу тебе голову и рога племянника Чота, мать! — Арднор почтительно коснулся серебряной секиры. — А ему я отдам душу Фароса Эс-Келина!
 

 
      Нетхосак.
      Мариция вернулась домой, словно спустя долгие годы, хотя прошли лишь месяцы. Она не ожидала фанфар, но сердце девушки сжалось, когда «Приносящий Бурю» вошел в столичную гавань.
      — Ты помнишь приказ? — спросила она Ксира.
      — Точно так, миледи. Буду ждать знака.
      — Он прибудет скоро, мне надо лишь переговорить с братом...
      А на берегу уже выстраивалась встречающая делегация — дюжина Защитников в полном вооружении во главе с офицером Гвардии.
      — Капитан Арохус, миледи,— отсалютовал офицер, — Меня послали проводить тебя непосредственно к императору.
      — А где капитан Дулб? — вспомнила Мариция.
      — Арестован за измену неделю назад, — отчеканил Защитник, не мигая.
      — Понятно... — Мариция скрыла горечь. Дулб был самым верным офицером отца. — Но моим телохранителям понадобятся лошади.
      — Нет необходимости — мои Защитники отобраны из лучших отрядов и очень надежны.
      Воины действительно были как на подбор — высокие и мускулистые. Но Мариция больше бы рассчитывала на проверенных легионеров...
      Арохус учтиво, но холодно подал ей уздечку — хоть она и сестра императора, но не разделяет его веру. Мариция заметила других минотавров, старающихся прошмыгнуть по улице незаметно, с опасением поглядывая на воинов в черном.
      Невдалеке другие солдаты надзирали за погрузкой бочек на фургоны со знаками Предшественников. Командующая вспомнила о Приасе и подумала, введен ли такой же контроль в Амбеоне.
      Когда они тронулись, Защитники жестко сгрудились вокруг Мариции, вызвав у нее приступ клаустрофобии. Чтобы отвлечься, она начала разглядывать величественные здания столицы. И тут только заметила, как грязны улицы — сколько мусора и нечистот лежит на мостовой.
      — Меня давно не было в столице. Как идут дела?
      Арохус удивился:
      — Все прекрасно, миледи. Нетхосак растет и процветает, как хотел твой отец. Защитники по указу трона наблюдают за всем распределением товаров, работы над расширением Храма идут в нужном графике...
      — Расширением?
      — Да, любому Храму надо расти...
      Кавалькада свернула в боковую улочку, и тут же раздался топот убегающих ног. Мариция непроизвольно выхватила меч, но Арохус с неожиданной сноровкой отвел его в сторону своей булавой.
      — Я отвечаю за тебя головой, миледи, позволь, я сам разберусь. — Капитан махнул рукой, и его отряд устремился вперед. У Мариции зарябило в глазах, так воины оказались похожи друг на друга.
      — Проклятые убийцы! — между тем выругался Арохус.
      — Убийцы в Нетхосаке? Как такое случилось?
      Защитники между тем сломали несколько дверей и ворвались в дома.
      — Они убили пятерых самых видных людей империи! Даже Канцлера Круга Лотана!
      Мариция потрясенно покачала головой:
      — И как их убили?
      — Неизвестно. Тел до сих пор не нашли, а личные вещи оказались перерыты посторонними и покрыты кровью...
      Из дома выволокли какого-то минотавра, залитого кровью. Арохус сорвал с седла плеть и несколько раз наотмашь ударил пленника. Дочь Хотака потрясло, с какой жестокостью творился суд в нынешней столице.
      — Прости, миледи, мы отвлеклись и опоздаем к императору, — склонился Арохус.
      Он не ждал ее ответа и просто пришпорил коня.
      Между зданиями показался Храм. Мариции пришло в голову, что капитан преуменьшил значение слова «расширение». Выглядело так, словно мать собирается возвести рядом со старым святилищем новое. Дома в округе снесли, освобождая место, — раньше там помещались резиденции кланов, верных Хотаку...
      — А где... — начала командующая.
      — Дома предателей,— понимающе кивнул Арохус. — Их собственность после раскрытия заговора перешла императору и была дарована им своей матери, верховной жрице. Кланы вновь предали, история повторяется, миледи...
      — Все они?
      — Да, они попали в списки Неферы...— хмыкнул капитан.
      У входа в Храм замерли шеренги Защитников, похожие на каменные изваяния. Только заметив Марицию, их командир освободил проход внутрь.
      Конюхи увели коней, и капитан повел командующую в личные покои. Встречающие слуги в золотых и серебряных туниках низко кланялись. Попадались и фигуры в черном, но это были высокопоставленнъге жрецы и Защитники.
      Мариция занервничала, холод проник в ее сердце. Огромные фигуры Предшественников пугали ее, хотя дочь Хотака и напоминала себе, что они просто статуи. Сжав зубы, она проходила мимо, хотя в ушах шептали неясные голоса, край глаза ловил смутное движение...
      Она почти обрадовалась, дойдя до комнат матери, хотя и здесь в углу стояли два Защитника в тяжелых доспехах. Две женщины-послушницы низко склонились.
      — Я оставлю тебя, — поклонился Арохус. — Коли понадоблюсь, сможешь найти меня в конюшне.
      Мать сидела за полутемным столом, пугающе похожая на статую.
      — Добро пожаловать, дочь моя, — прошелестела она. — Я с нетерпением тебя ждала.
      Сняв шлем, Мариция опустилась на колено и склонила рога.
      — Спасибо, мама, но я не заслужила теплый прием. Людоеды...
      — Да, я уже знаю о двуличности Голгрина. Погоди, он свое получит... вот только с мятежниками разберемся.
      — Да, из-за известной тебе задержки негодяи Фароса могли прорваться к Мито... Не получив от тебя указов, я решила повернуть флот домой, а не гнаться за ними...
      Леди Нефера выпрямилась, колыхнув слишком свободными одеждами.
      — Ты мудро поступила, но отступники вряд ли смогут угрожать Храму.
      — Мятежники идут со всеми силами!
      Нефера отмахнулась:
      — Порывам ветра не свалить могучий лес.
      — Но было бы неплохо укрепиться эскадрами с Мито, Амура и...
      — У них есть свои задачи, — отрезала верховная жрица. — Я поручу тебе власть над легионами и гарнизонами Митаса. Все командиры уведомлены о твоем назначении, ты будешь подчиняться лишь брату.
      Мариция удивилась. Элитные отряды в дополнение к ее собственным силам — неслыханная щедрость.
      — Я... благодарю...
      — Я уже утром подписала указ и разослала в войска.
      — Тогда через два или три дня мы поставим Фаросу заслон со всех сторон!
      — Ну, — протянула Нефера, — так скоро он точно не появится.
      — Мне придется перегруппировать суда...
      — Дочка, я верю в твой талант стратега и тактика. Но не вдавайся в подробности, просто делай, как будет лучше.
      У Мариции закружилась голова — Амбеон был провинцией, а теперь ей вручали почти такую же власть, какая была у Бастиана...
      — А где Арднор? Я думала, он сейчас у тебя.
      — Я справа от тебя, сестричка...
      Мариция чуть не подскочила до потолка. Этот голос исходил из тьмы и лишь напоминал голос брата.
      Когда император выступил из теней, командующая едва не подскочила снова. Она еле узнала брата — тот раздулся от вен и мускулов, а головой скреб о потолок. На нем была форма Защитников, шитые золотые гербы указывали ранг Главы Ордена. На поясе Арднора висела булава длиной с руку сестры.
      — Извини... — Она запнулась. — Я тебя не заметила.
      — Захвачена врасплох! — развеселился император.
      Если бы не его прожигающие глаза, Мариция чувствовала бы себя лучше. Она запоздало опустилась на колено и выразила почтение:
      — Я знаю, брат, ты признал меня невиновной в измене...
      — Не беспокойся об этом больше, — вставила Нефера. — Это просто Голгрин играл в свои любимые игры и ввел нас в заблуждение. За что понесет наказание, не сомневайся.
      — Ты искупишь грехи на поле брани, — сказал Арднор. — Теперь ты как отец, под твоим началом все солдатики!
      — Хватит болтовни! — оборвала Нефера. — Займитесь делом и разгромите мятежников.
      — Я начну работу немедленно, надо укрепить северные гарни...
      — Как я уже говорил, в ней больше от Хотака, нем в любом из моих братьев! — расхохотался император.
      — Предшественники поведут нас, — проговорила Нефера. — Арднор, останься со мной, а ты, дочь, ступай.
      Мариция поцеловала руку матери и повернулась к брату:
      — Все командующие извещены?
      — А, забирай любого, — загадочно усмехнулся Арднор. — У меня теперь свои собственные командующие.
      Она хотела уточнить, но император лишь сверлил ее своими ужасными глазами и молчал. Мариция поклонилась и вышла — несмотря ни на что, чувство эйфории охватило ее. У нее в руках невиданная сила, не меньше, чем у отца или Бастиана.
      Осталось только убрать с доски Келина — и можно заняться восстановлением Нетхосака. А потом и сама империя ляжет на новый курс.
      Мечта Хотака сбудется.
 

 
      После неудавшегося восстания в шахтах Вайрокса легионеры Бастиана погнали выживших через горы в порт, где ожидали корабли людоедов. Поход был труден и суров, солдаты не щадили заключенных.
      Фарос был еще более непреклонен к своей армии. Все шло хорошо, пока мятежники не добрались до Аргонской Цепи. Через горы вели узкие тропинки, где не разминуться двоим, а на маленьких заставах могла согреться только дюжина воинов одновременно.
      Ботанос, ведя коня в поводу, подошел к встреченному солдату империи, который немедленно бросился наутек, к хижине стражи.
      — Хватайте его! — крикнул Фарос.
      Копье ухватило его у самой двери, но тот успел с грохотом удариться о косяк, и на улицу выскочило еще трое воинов. Несмотря на сотни приближающихся к ним повстанцев, они не растерялись и, видимо, успели послать курьера к клетке с птицами. Легионеры построились в линию и обнажили секиры, но вокруг них уже скакали всадники, принуждая сдаться.
      Фарос бросился дальше, туда, откуда раздавалось хлопанье крыльев, но стрела, выпущенная с чердака дома, заставила его отскочить за камень. Пока лучники мятежников расправлялись с засевшим там легионером, над заставой забили крылья. Пущенная вслед стрела прошла вскользь, птица выровняла полет и направилась к столице.
      — Мы ранили ее, — сказал Ботанос, показывая кровь и птичьи перья, найденные на камнях. — Вряд ли ей хватит сил долететь.
      — Если не так, мы потеряем эффект внезапности, — проронил Фарос.
      Мятежники забрали лошадей и выгребли все сено и легионерскую еду — в этой области Митаса трудно было найти другое пропитание. Но, несмотря ни на что, они уже покрыли внушительное расстояние. Если смогут продержаться так дальше — завтра вечером Нетхосак покажется на горизонте.