Люди напряженно преследуют свои интересы, но книг не читают. Почему? Книги ли так неинтересны, или интересы так некнижны?
      Декадентство — это искусство, утратившее эстетическое чутье, но сохранившее свою технику. Это творчество без идеала, как толстовщина — религия без Бога.
      У В. Г[ерь?]е сделочная, нотариальная совесть.
      Ветряные мельницы: вечно машут крыльями, но никогда не летают.
      Самый непобедимый человек — это тот, кому не страшно быть глупым.
      Современная мысль до того изогнулась и извертелась, что стала похожа на старую балетную плясунью, которая, приподняв подол, еще может выделывать замысловатые и непристойные фигуры, но ходить прямо, твердо и просто уже не в состоянии.
      Современная патологическая психология стремится глупость сделать умной, а подлость невменяемой.
      Ум современного молодого человека рано изнашивается усвоением чужих мыслей и теряет способность к самодеятельности и самостоятельности.
      Робкий, но не трусливый.
      Театральный зритель есть человек, купивший себе в кассе право требовать, чтобы его одурачили, заставили мираж принять за действительность.
      Современная философия есть дело разума, освободившегося от власти здравого рассудка и поработившегося микроскопу.
      Доброта иных происходит только от утомления злом.
      Пошлость самодовольная, влюбленная в самое себя.
      Самая стыдливая совесть не стыдилась ей изменять.
      Каждый из нас живет только для того, чтобы получить право умереть.
      Эстетич[еское] остервенение современной публики, соединенное с умственным отуплением и нравственным расслаблением.
      Дух[овно]-учебные заведения — не столько школы, сколько богадельни учащих и учащихся, призреваемых там под предлогом науки: там больше богохульствуют, чем богословствуют.
      Декаденты в интеллигенции — то же, что в гастрономии люди, испортившие себе пищеварение, но сохранившие аппетит.
      Он так изолгался, что не верит сам себе даже тогда, когда г[ово]рит правду.
      Кого он не предаст, когда ежеминутно предает самого себя: это самоиуда.
      Служебное жалование превращается в государственную милостыню голодающим.
      Успехи критич[еского] чутья в избалованной талантами массе и ослабление творчества (сами ничего не могут создать).
      Русск[ая] интеллигенция скоро почувствует себя в положении продавщицы конфет голодным людям.
      Молодость без молодых впечатлений; онанизированные преждевременными, непонятными им идеями, эти народные борцы потом станут заскорузлыми аферистами или казнокрадами.
      Истина проводится в наше сознание подобно запретным заграничным товарам контрабандой, под ярлыком лжи или шутки; зато под видом заграничной истины мы беспошлинно получаем от своих поставщиков-производителей чистую ложь или озорство совершенно домашнего кустарного изделия. 1 янв[аря] 1898.
      Умный тем отличается от дурака, что когда оба разозлятся, умный становится дураком, а дурак умным.
      Маленькие люди с большими притязаниями, с маленькими средствами, желающие делать большие дела.
      Животное по инстинкту, не имея разума, поступает разумно; человек, пользуясь разумом, умеет поступать неразумно вопреки инстинкту.
      Всего больше платимся мы за то, что не умеем быть вовремя умны. Потому глупость самая дорогая роскошь, которую могут позволять себе только богатые люди и которая только им простительна. Как дорого платятся народы за глупость, что не умеют ни управлять собой, ни жить мирно друг с другом?
      Кто не способен работать по 16 ч[асов] в сутки, тот не имел права родиться и д[олжен] быть устранен из жизни, как узурпатор бытия.
      Гордый или самолюбивый человек и историк — не совместимые в одном лице понятия: это музыкант без слуха, мыслитель без головы, Бартенев без «Р[усского] архива».
      Наше будущее тяжелее нашего прошлого и пустее настоящего.
      Есть люди, которые становятся скотами, как только начинают обращаться с ними, как с людьми.
      Популярное искусство ценно не по пользе, которую оно приносит, а по вреду, от которого спасает, доставляя менее грубое развлечение.
      Современные франц[узские] писатели более обязаны своими успехами языку, на котором пишут, чем язык им.
      Русский ум всего ярче сказывается в глупостях.
      Позитивизм, дарвинизм, альтруизм — все научные воззрения и методы знания, переходя в образованную публику, становятся модными покроями мысли — не больше.
      Культурные нищие, одевающиеся в обноски и обрывки чужой мысли; растерявшись в своих мелких ежедневных делишках, они побираются слухами, сплетнями, анекдотами, словцами, чтобы сохранить физиономию интеллигентов, стоящих в курсе высших интересов своего времени.
      Дурак, одураченный собственным остроумием. Дм. и К-ш.
      Она стала умна прежде, чем перестала быть дурочкой.
      Чем больше Вы живете, тем становитесь моложе.
      Чтобы быть полезным людям, нужно ничем не пользоваться от них.
      Вы выше нас всех: Вы один понимаете, что говорите.
      Молодежь, что бабочки: летят на свет и попадают на огонь.
      Преисполнен собственной пустоты.
      У большинства правила заменяются привычками.
      Казеннокоштные золоторотцы р[усского] просвещения.
      Необыкновенно животный человек.
      Свое паршивое тело они прикрывают кисеей, переделанной из кожи, содранной с народного здорового тела.
      Под его злостью чуется горе, как у больного под желчью кроется кровь.
      Дрянные вешалки для великих исторических званий.
      От его научных понятий пахнет учебником Ил[овайского], а от нравств[енных] убеждений — сельским кабачком.
      В 60 м[инут?] въезда он вырос больше, чем со дня своего рождения.
      Всякий дурной поступок носит в себе кнут для спины своего виновника.
      Есть умы без воли, как есть воли без ума.
      Люди образованные из народа обыкновенно сохраняют его дурные свойства и перестают понимать хорошее.
      Всякий счастлив в меру своей способности к счастью и своей потребности в счастье.
      У хорошего доктора лекарство не в аптеке, а в его собств[енной] голове (не на углу улиц).
      Р[усская] интеллигенция — листья, оторвавшиеся от своего дерева: они могут пожалеть о своем дереве, но дерево не пожалеет о них, потому что вырастит другие листья.
      Я Вас гораздо больше бы любил, если бы Вы меня немножко меньше ненавидели, но и презирал бы Вас даже и тогда, когда бы Вы меня уважали. (Соврем[енный] муж жене в интимной беседе.)
      Высшее наслаждение мужчины — заставить женщину наслаждаться не им, а самой собой; но женщина любит только мужчину, который заставляет ее наслаждаться им, а не самой собой. […]
      Полудевицы и живут получувствами, полумыслями, полужизнью, т.е. девальвируют себя на половину цены.
      Искусственное, художественное горе отучает от понимания действительного, как театральные слезы отучают от житейских.
      Есть люди, которых каждый день видаешь, а не заметишь, есть ли у них борода и усы.
      Кулаки-бабы берегут свое сердце, как деньги, забывая, что последние существуют для того, чтобы их тратить, а первое — чтобы отдавать.
      Христы редко являются, как кометы, но Иуды не переводятся, как комары.
      Либералы — игроки на глупость, как консерваторы — игроки на трусость.
      Женская любовь — дар, который получает цену только когда перестает быть подарком.
      Из борьбы личных интересов вырабатывается не лучший из возможных, а возможнейший из лучших порядков.
      У него ум на конце его языка и потому никогда не бывает на своем месте. Вот почему говоруны не бывают умными. Оттого язык его не становится умным, а только ум перестает б[ыть] острым.
      Люди, умеющие открыть рот, но не закрыть его.
      Среднему статистическому пошлому человеку не нужна, даже тяжела религия. Она нужна только очень маленьким и очень большим людям: первых она поднимает, а вторых поддерживает на их высоте. Средние пошлые люди не нуждаются ни в подъеме, потому что им лень подниматься, ни в опоре, потому что им некуда падать.
      Это обледеневший огонь.
      Религия для нас — не потребность духа, а воспоминание или привычка молодости.
      Есть люди, которые умеют говорить, но не умеют ничего сказать. Это ветряные мельницы, которые вечно машут крыльями, но никогда не летают.
      Давайте отвыкнем от дурных слов и приобретем хорошие привычки.
      Бездарные люди — обыкновенно самые требовательные критики; не будучи в состоянии сделать простейшее из возможного и не зная, что как делается, они требуют от других совсем невозможного.
      Она в каждом мужчине ищет мужа, потому что в муже не нашла мужчины.
      На что им либерализм? Они из него не могут сделать никакого употребления, кроме злоупотребления.
      Я слишком стар, чтобы стареть: стареют только молодые.
      Русский культурный человек — дурак, набитый отбросами чужого мышления (чужим умом).
      Можно благоговеть перед людьми, веровавшими в Россию, но не перед предметом их верования.
      Глг-ва — фарфоровая кукла, холодная, как фарфор, и противная, как кукла.
      Научная проблема[ти]ка, что порядочная дама: чем скромнее и почтительнее подойдешь к ней, тем скорее она позволит понять себя.
      Кто очень любит себя, того не любят другие, потому что из деликатности не хотят быть его соперниками.
      Часто нужно не знать своего положения, чтобы быть в состоянии поправить его.
      Русский студент — вечное жвачное животное, которое в университете жует литографированную бумагу, а потом на службе — бумагу кредитную — и тем сыт бывает.
      Наблюдать людей значит презирать их, т.е. лишать себя возможности понимать их; чтобы понимать их, надобно жить с ними, презирая их образ жизни, а не их самих.
      Соврем[енный] образ[ованный] человек полон своей собственной пустоты.
      При крепостном праве мы были холопами чужой воли; получив волю размышлять, мы стали холопами чужой мысли.
      К. — переимчивая сорока, которая может затвердить всякого Якова.
      Мысли и чувства женщин лучше их самих: подслушивать их гораздо опрятнее, чем их подсматривать.
      Женщина, соблазняющая мужчину, гор[аздо] менее виновата, чем мужчина, соблазняющий женщину, потому что ей труднее стать порочной, чем ему остаться добродетельным.
      Мы всегда размышляем не своими мыслями, а пережевыванием чужих.
      Смелы в мышлении и трусы в действии.
      Казуистика дурна не сама по себе, а тем, что не умеет быть самой собой, предвидеть все случаи.
      Мы больше воображаем, чем знаем положение дел, и потому больше пугаемся, чем предвидим свои опасности.
      Мы размышляем, как управляемся. Самовластие из политического порядка стало методом нашего мышления. Произвол переселился из Свода [законов] в наш мозг.
      Иванов — старинная пожарная трещотка — будит не мысль, а только тревожит нервы.
      Под старость глаза перемещаются со лба на затылок: начинаешь смотреть назад и ничего не видеть впереди, т.е. живешь воспоминаниями, а не надеждами.
      Русские цари — мертвецы в живой обстановке.
      Самый веселый смех — это смеяться над теми, кто смеется над тобой.
      Чтобы согреть Россию, они готовы сжечь ее.
      Злой дурак злится на других за собственную глупость.
      Мудрено пишут только о том, чего не понимают.
      Люди, которые легко говорят, обыкновенно трудно понимают.
      Знать свое положение гораздо легче, чем сознавать его, а понимать еще труднее.
      Живой человек: когда ему 40 лет, все дают ему 60, а когда пойдет 60, все дают только 40.
      Великосветский партер XVIII в. так любил сцену, что охотно перепрыгнул бы через рампу, чтобы занять место на сцене, а сцену посадить на свое место.
      Публичные девки публицистики.
      Русский мыслящий человек мыслит, как русский царь правит; последний при каждом столкновении с неприятным законом говорит: «Я выше закона» и отвергает старый закон, не улаживая столкновения. Русский мыслящий человек при встрече с вопросом, не поддающимся его привычным воззрениям, но возбуждаемый логикой, здравым смыслом, говорит: «Я выше логики» и отвергает самый вопрос, не разрешая его. Произволу власти соответствует произвол мысли.
      Инерция — энергия без действия.
      Под свободой совести обыкновенно разумеется свобода от совести.
      Логика жизни: из либеральных девиц выходят дамы вольного поведения.
      Сопливо — добрых гражданских чувств профессор и торговец.
      Он стал дураком только потому, что хотел быть умным.
      Она производит впечатление г. с-го, попавшего в сахарницу: и им неловко и ей стыдно.
      Одни вечно больны только потому, что очень заботятся быть здоровы[ми], а другие здоровы только потому, что не боятся быть больными.
      Очевидно, Вы по моей душе учились грамоте, потому что читаете мою душу, как свою старую истрепанную азбуку.
      Газета приучает читателя размышлять о том, чего он не знает, и знать то, что не понимает.
      Иногда человеку не дают покоя только потому, что желают успокоить его.
      Адвокат — трупный червь: он живет чужой юридической смертью. На основании закона так же легко убивают человека, как и по позыву произвола. Только в последнем случае поступок сознается как преступление, а в первом — как практика права.
      Дарвинизированные умы, прогнившие от полового подбора.
      В самом ли деле он такой дурак, как кажется, или это только так кажется, что он такой дурак?
      Образование дает русскому человеку только вкусовую энергию — способность смаковать жизнь, а не создавать ее.
      Прежде их соединял хотя [бы] пол, а теперь только потолок.
      Чтобы образумились дети, должны умереть с голоду отцы.
      Чтобы уметь быть злым, надобно выучиться быть добрым: иначе будешь просто гадким.
      Он стал думать о мышлении с тех пор, как перестал мыслить.
      Механическая любовь.
      Заспанные свои мысли принимают за открытия.
      Не начинайте дела, конец которого не в Ваших руках.
      Далай-лама и конституционные короли: вся их деятельность в том, чтобы быть и ничего не делать.
      Я очень ценю «Р[усские] в[едомости]» с методолог[ической] стороны: они доказывают, как выгодно издавать газету при самых скудных умствен[ных] и нравств[енных] средствах.
      Дарвинизированные умы.
      Пора иметь право располагать самим собой, самого себя заработать.
      С[амодержавие] нужно нам пока как стихийная сила, которая своей стихийностью может сдержать другие стихийные силы, еще худшие.
      Ваше общество слишком трудно для меня: Вас окружают лица, одним из которых я не могу быть.
      Кто не любит женщины, тот не понимает Бога, потому что Бог написал себя на душе женщины, а его писание можно читать только сердцем.
      Талант, что мозоль на ноге: банщик срежет ее, а деятельность ноги восстановит.
      Вместо любви к солдату они (альтруисты) проповедуют любовь к казарме.
      Студенческие кокотки, привлекающие слушателей легкостью мысли и соблазнительностью тем.
      Некоторых профессоров любят слушать только потому, что слышат от них свои собственные слова.
      Буйловые умы, которые прут по прямой линии, но без цели, не умея своротить в сторону ни перед ямой, ни даже перед физическим законом.
      Многие трусливы только потому, что боятся не смерти, а опасности.
      Адрес писан для профессоров на бумаге Говарда, а профессора, чтобы увековечить, с помощью студентов литографировали его на коже автора. Это выходит пергамен.
      Немного шаловливая мысль, которая любит поиграть чёртом, но никогда не забывает Бога.
      Старость для человека, что пыль для платья — выводит наружу все пятна характера.
      Мы гораздо более научаемся истории, наблюдая настоящее, чем поняли настоящее, изучая историю. Следовало бы наоборот.
      Враги — это банщики. Своей злобой против Вас они смывают Вашу, а не свою грязь.
      Верует духовенство в Бога? Оно не понимает этого вопроса, потому что оно служит Богу.
      Разница между консерваторами и либералами: у первых слова хуже мыслей, у вторых мысли хуже слов, т.е. первые не хотят хорошенько сказать, что думают, а вторые не умеют понять, что говорят.
      Музыка для черствого сердца — то же, что касторовое масло для засорившегося желудка.
      Капризные выходки озорной мысли — не оригинальные идеи логического мышления.
      Жалоба, что нас люди не понимают, всего чаще происходит оттого, что мы не понимаем людей.
      У него под руками рояль не играет, а размышляет вслух и размышляет свои лучшие мысли.
      Крашеные русские куклы западной цивилизации.
      У нас политические партии — не порядки убеждений или образы мыслей, а возрасты или экономические положения.
      У женщины сердце умнее ее ума: потому-то она чувствует умно и размышляет глупо.
      Тяжелое дело писать легко, но тяжело писать легкое дело.
      И москаль, и хохол хитрые люди, и хитрость обоих выражается в притворстве. Но тот и другой притворяются по-своему: первый любит притворяться дураком, а второй умным.
      Земство и самоуправление: никто не учит людей плавать на луже, по которой воробьи пешком ходят.
      Наша неуравновешенность и неустойчивость от излишней вескости головы, т.е. от слишком высоко помещенного центра тяжести (возвышенность чувств и мыслей, высоко держим головы).
      В России центр на периферии.
      У них мысль не ведет за собой их слов, а с трудом догоняет их.
      Что хуже или что лучше — мало судей и много законов или наоборот, как было в Древней Руси.
      Древний Восток искал Бога в своем воображении, чтобы отвязаться от черта в природе. Новый З[апад] продолжил эти поиски и нашел черта в своем воображении, чтобы отвязаться от Бога в природе.
      У животных нет нашего дара слова, но есть свой язык для выражения мыслей. Лексикон есть, нет нашей грамма[ти]ки.
      Когда кошка хочет поймать мышку, она притворяется мышкой.
      Высшая задача таланта — своим произведением дать людям понять смысл и цену жизни.
      Люди, умеющие открыть рот, но не умеющие закрыть его.
      Благотворительность больше родит потребностей, чем устраняет нужд.
      Кадетский либерализм.
      Самая живая мысль дохнет, попав под их перо.
      Кисельно-молочный социализм Ч-ва.
      Люди с неблагополучными мышлениями.
      Они — философы — всматривались в глубину житейского моря, чтобы в ней разглядеть истину, и, конечно, видели там только свои собственные физиономии.
      Наша история идет по нашему календарю: в каждый век отстаем от мира на сутки.
      На З[ападе] и чувства устанавливаются законодательным путем (признание смерти кард[инала] Гонзалеса национальным горем в Испан[ской] палате 20 н[оя]бря 1894 [г.]).
      Кроты — кроткие!
      На З[ападе] Церковь без Бога, в России Бог без Церкви.
      Эгоисты всех больше жалуются на эгоизм других, потому что всего больше от него страдают.
      У иных поступки лучше их намерений, потому что их инстинкты умнее их ума.
      Люди ищут себя везде, только не в себе самих.
      В молодости можешь уснуть, когда и не хочется спать, а в старости и хочется спать, да не можешь уснуть. Так и с прочими инстинктами.
      Не человек живой, а только сгущенный призрак человека.
      Не человек, а комок злости.
      Мыслят так быстро, что не успевают подметать своих мыслей.
      Игра в свои собственные конституционные мечты — политический онанизм.
      Эмпиризм в раздумье: не отрицаясь от себя, начинает сомневаться в себе и чувствует потребность проверить себя. Он хочет знать куда идет и осветить свой путь; поэтому камни преткновения для своей мысли он увидит раньше чем на них оступится. Это большой успех и ценный залог дальнейших успехов: авось он перестанет проверять свой глаз его собственными ошибками, т.е. опыт опытом. Он хочет знать и признает только то, что стоит перед глазами; но и миражи в пустыне тоже стоят перед глазами.
      Чтобы видеть неправильность действительной геометрической фигуры, надо набросить на нее абстрактную правильную.
      Историк — наблюдатель, не следователь.
      Сомневаюсь не в ученой добросовестности, а в ученом самообладании З-на.
      Я влюбилась бы в Вас, если б меньше Вас любила. Женщинам надо внушать ненависть к себе, чтобы добиться их любви. Мы запоздалые Печорин и княжна М[эри].
      П. и K° — жвачные умы 60-х годов, пережевывающие случайно попавшую в рот либеральную жвачку, уже утратившую всякую питательность. Раз усвоенный образ мыслей из убеждения ума превратился в дурную привычку мозга.
      Ученые издатели — половые науки, которые не варят и не кушают, а только подают кушанье.
      Толстой, как большинство романистов с талантом, хороший художественный прибор, а вовсе не художник. Творчества в нем не больше, чем в луже, отражающей лунный вечер, только грязи значительно больше.
      Начитанные и надорванные либеральные дураки, производящие впечатление умных только на таких же надорванных, но не столь начитанных дураков. Недовольны всем настоящим, а прошлое ругают за то, что не похоже на настоящее. Сантиментально-озлобленные бурсаки киево-могилевского покроя.
      Разница между духовенством и другими русск[ими] сословиями: здесь много пьяниц, там мало трезвых.
      Ничего мудреного не сделают, но все простое сделают мудрено.
      Чтобы быть ясным, оратор должен быть откровенным.
      Где нет тропы, надо часто оглядываться назад, чтобы прямо идти вперед.
      Простейший способ не нуждаться в деньгах — не получать больше, чем нужно, а проживать меньше, чем можно.
      Твердость убеждений — чаще инерция мысли, чем последовательность мышления.
      Мы часто сердимся на предков за то, что они на нас не похожи, вместо того, чтобы радоваться, что мы на них не похожи (ушли от них вперед).
      Прежде психологией называлась наука о душе человеческой, а теперь это наука об ее отсутствии.
      Одна нигилистка, случайно уверовавшая в Бога, признавалась, что она ни за что не согласилась бы быть безбожницей, если бы знала, как приятно веровать.
      Когда двое тонут, надо спасать четверых, потому что в каждом погибающем сидит еще сумасшедший.
      Остроумие в мышлении — то же, что пряность в питании: она делает вкусной пищу, но портит и вкус, и пищеварение.
      Пессимизм, что тошнота, которая происходит от трех причин: 1) от объедения, 2) голода и 3) беременности.
      Когда нам плохо, плохое утешение думать, что другим еще хуже.
      В других обществах всякий живет, работая и частью проживая, частью наживая; в русском одни только наживаются, другие проживаются и никто не живет и не работает.
      Государству служат худшие люди, а лучшие — только худшими своими свойствами.
      Откровенность — вовсе не доверчивость, а только дурная привычка размышлять вслух, т.е. в присутствии чужих ушей, потому что сами себя не слушают (говорить во сне).
      Их готовят в мадамы Рекамье, а из них выходят трактирные кариатиды (классицизм дамский).
      Делай, что я говорю, но не говори, что я делаю, — исправленное иезуитство. Толст[ой].
      Причина неодинаковой оплаты занятий. Одни дела могут делать все, но не всякий хочет; другие хотят все, но не всякий может.
      Истина, что свет: ее самоё не видно, но все предметы видны и понятны, лишь насколько обладают ее светом (в ее свете).
      Вырождение принадлежит, как и внушение, к числу слов, которые не выражают мыслей, а заменяют их.
      Скучен театр, когда на сцене видишь не людей, а актеров.
      Недостаток теперешнего обтянутого дамского костюма тот, что он не столько прикрывает то, что есть, сколько обнаруживает то, чего нет.
      Это люди, с которыми расставаясь, жалеешь, что с ними виделся.
      Дарьяльское ущелье — горная проповедь своего рода, в которой говорят камни.
      Сидят на штыках, покрыв их газетой.
      Женщина опасна не когда нападает, а когда падает.
      Истинная цель дела благотворительности не в том, чтобы благотворить, а чтобы некому было благотворить.
      Худшая посадка между двух стульев — очутиться между своими притязаниями и способностями, казаться слишком великим для малых дел и оказаться слишком малым для великих.
      Думать не о том, что делаешь, совсем не то же, что делать не то, что думаешь. Обман и то и другое, но в первом случае обманываешь себя самого, во втором других.
      Большинство соврем[енных] браков м[ожно] признать если не счастливыми, то сытными: она в нем приобретает кусок хлеба, он в ней — кусок мяса. Едят друг друга.
      Вспомнив былое, вдруг иногда как будто почуешь запах юности.
      Инстинкт — двигатель без сознания, но с участием воли; автомат — двигатель без воли и в механике без сознания.
      Фанатизм во имя порядка готов внести анархию.
      Право по самому существу есть софистика, ибо есть борьба с инстинктом, т.е. природой, и его слугой — здравым смыслом.
      Впредь будут воевать не армии, а учебники химии и лаборатории, а армии будут нужны только для того, чтобы было кого убивать по законам химии снарядами лабораторий.
      Мужчина занимается женщиной, как химик своей лабораторией: он наблюдает в ней непонятные ему процессы, которые сам же производит.
      Введение морали в политич[ескую] экономию — противоестественная помесь идеи долга с грошом: выходит ни мораль, ни полит[ическая] экономия, а не то морализирующий грош, не то грошовая мораль. Ублюдок ни в мать, ни в отца, а в сочинившего его ученого удальца.
      Женщина родится по ошибке, выходит замуж по любви, родит по глупости, умнеет от родов, разводится по капризу на мужа и умирает с горя о детя[х].
      Гораздо легче стать отцом, чем остаться им.
      Выбирая себе жену, надо помнить, что выбираешь мать своим детям и как опекун своих детей должен позаботиться, чтобы жена по вкусу мужа была матерью по сердцу детям; чрез отца дети д[олжны] участвовать в выборе матери.
      Наука изучает не истины, а только необходимости или потребности, из них вытекающие или ими внушаемые, как физика изучает силы природы, не понимая их источника, т.е. самой природы.
      Есть мужчины, которые тем больше нравятся, чем лучше их понимаешь, и есть женщины, которых тем лучше понимаешь, чем больше они нравятся.
      Судьба и провидение: на первую мы жалуемся, когда другие нас обижают, вторым оправдываемся, когда сами обижаем других.
      Привычки отцов, и дурные и хорошие, превращаются в пороки детей.
      Дамы всего менее понимают право как требование ума и необходимости, а они мыслят сердцем и только сердятся умом.
      Часто встречаются люди, которые любят говорить о том, чего не понимают, как иные не чувствуют запаха того, что нюхают. Это очень жаль, хотя и очень просто; это значит, что есть люди, у которых язык длиннее их ума, как есть люди, у которых нос длиннее их обоняния.
      Какая самая умная женщина? Та, которую хочется благодарить даже за отказ.
      Почему люди так любят изучать свое прошлое, свою историю? Вероятно, потому же, почему человек, споткнувшись с разбега, любит, поднявшись, оглянуться на место своего падения.
      Что труднее, стать порочным или перестать быть добродетельным? Думаю, что труднее первое, потому что сложнее: чтобы перестать быть добродетельным, не нужно быть порочным, а чтобы стать порочным, нужно наперед перестать быть добродетельным.
      Многие только потому республиканцы, что нет царя в голове (природн[ые] р[еспубликан]цы родятся без царя…).
      Г[ерцог] Ларошфуко сказал, что притворство есть дань, платимая пороком добродетели. Совершенно верно. Потому-то добродетель так и любит притворство, как свой штатный доход по должности, и не может обойтись без порока, как своего крепостного кормильца.
      Есть два рода непонимания. Одни еще не разглядели того, что есть в вещах, другие успели уже усмотреть и то, чего нет в них. Это последнее непонимание безнадежнее и неисправимее первого, потому что легче дополнять, чем переполнять, как легче дойти до цели, чем воротиться к ней (кто не стрелял и кто промахн[улся]).
      У всякого возраста свои привилегии и свои неудобства. Привилегия стариков — хвалиться своим прошлым, т.е. своей ненужностью; неудобство — почет от молодежи, похожий на усиленную ласку хозяев к собравшимся уходить гостям.
      А странный, не натуральный народ эти старики: они не родятся, а только умирают и, однако, все не переводятся.
      В жизни мало физики. Говорят: светлый голос. Почему же не сказать: звонкий взгляд? Иной так умеет взглянуть, что зазвенит в ушах.
      Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж за обещания. А так как исполнить свое обещание гораздо легче, чем оправдать чужие надежды, то чаще приходится встречать разочарованных мужей, чем обманутых жен.
      Сердце женщины — tabula rasa, белый лист бумаги: на нем никогда ничего не прочтешь, но многое напишешь, если умеешь писать на так[ом] материале.
      Находят сходство между Мопассаном и Толст[ым]. Может быть, оно и есть, но есть и разница. Первый потерял свой ум, не зная, куда девать его; второй вечно ищет своего ума, забыв, куда девал его. Писатели, как родители, любят наделять свои детища свойствами, которых лишены сами. Оттого герои у Моп[ассана] всегда глупы, а у Т[олстого] — умны.
      Романистов часто называют психологами. Но у них разные дела. Романист, изображая чужие души, рисует свою; психолог, наблюдая свою душу, думает, что он изучает чужие. Один похож на человека, который видит во сне самого себя, другой на человека, который подслушивает шум в чужих ушах.
      Только в математике две половины составляют единицу, а в жизни совсем иначе: так, в семейной жизни две половины — целая пара, а в духовной из двух полоумных никогда не составить и одного умного.
      В науке надо повторять уроки, чтобы хорошо помнить их; в морали надо хорошо помнить ошибки, чтобы не повторять их.
      Прикрывая костюмом тело, женщина обнаруживает тем свою душу (придумывая, как прикрыть).
      Кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая. Прямой путь — кратчайшее расстояние м[ежду] двумя неприятностями — в жизни.
      Вся житейская наука женщины состоит из трех незнаний: сначала она не знает, как добыть жениха, потом — как быть с мужем, наконец — как сбыть детей.
      Чем женщина меньше приносит мужу, тем больше требует от него, так что, чем меньше она стоит, тем дороже обходится.