И только тогда, поняв, что подкрепление если и прибудет, то слишком поздно, Зверь решил отступать.

Они ушли с боем, издалека расстреляв жрущую, уже беременную самку. Их было восемь человек. Потом их стало шестеро — кибер заметил их спины и успел выстрелить дважды…

Это все, что рассказал нам Зверь.

Сейчас он уверен, что его арестуют и будут судить за то, что он оставил поле боя без приказа. Но я считаю, что он все сделал верно…

Настроение у всех отвратительное. Никто не ждал таких жертв.

А ведь и я мог оказаться там, с ними.

Я начинаю понимать, что это за война…

За Зверем пришли на следующий день после возвращения, вечером, в личное солдатское время.

Три незнакомых человека в гражданской одежде и брехун, старающийся держаться в стороне, но похожий на незнакомцев повадками и внешностью, вошли в казарму, отточенным привычным движением сунули золотые корочки удостоверений под нос дежурному, целеустремленно проследовали в помещение четвертого взвода.

— Капрал Эмберто? — спросил один из них, остановившись возле койки Зверя.

— Да… — Зверь поднял глаза, медленно отложил книгу, которую он на время взял у Павла, неохотно встал, понимая, кто эти люди и что им надо.

— Следуйте за нами.

— Я обуюсь.

— Да. Ремень можете оставить здесь.

— Хорошо.

Притихшие бойцы смотрели, как неторопливо собкрй-ется их товарищ.

— Куда вы его? — осторожно спросил Гнутый.

— Недалеко, — невыразительно ответил один из чужаков.

— Он все сделал правильно, — сказал Рыжий.

— Значит, ему ничего не грозит, — так же бесцветно отозвался другой.

— Присмотрите за вещами, ребята, — сказал Зверь и невесело подмигнул напрягшемуся, прячущему за спиной, свои записи Павлу. — Все будет хорошо.

— Возвращайся быстрей, капрал, — сказал Шайтан, впервые назвав командира отделения по званию.

— Сразу, как отпустят…

Они ушли: один человек спереди, два сзади, посредине 'Зверь со скрещенными на пояснице запястьями. И молчаливый брехун, смотрящий себе под ноги.

В казарме надолго установилось молчание. Потом кто-то сказал неуверенно:

— Они разберутся. Поймут, что иначе нельзя было.

— Ага, — хмыкнул мрачный Цеце. — Разберутся… Гнутый, покачав головой, вернулся к своему занятию.

Он через прутья клетки кормил своего хота кусочками мяса. Мясо это он раздобыл в бою, подобрал его во дворе Степана и тайком увез в кармане, нарушив тем самым десяток строжайших инструкций. Это было мясо экстерра. Самое обычное мясо, как уверял Гнутый. По его словам, он не первый год кормил свою ручную зверюгу этой пищей, рискуя из-за этого оказаться на тюремных нарах.

Павел взял книгу, оставленную Зверем, закрыл ее, провел ладонью по картонной обложке. “Война миров” Герберта Уэллса.

Старый фантаст словно предвидел будущее. Смертоносные машины и кошмарные чудовища. Все так и случилось.

Только вот разума у чудовищ не оказалось. И земным болезням они не подвержены…

— Немца тоже увели, — негромко заметил Шайтан. — Того самого, что со Зверем был.

— Курта, — напомнил Павел.

— Обвинить их не в чем, — сказал Ухо.

— В дезертирстве, — угрюмо отозвался Цеце.

— Они же никуда не сбежали. Вышли в зону эвакуации, как и было предписано.

— Оставив яйцо.

— И расстреляв самку.

— Но, возможно, не уничтожив.

— Так ты на чьей стороне ? — возмутился Ухо. — Что-то я не пойму…

— На чьей бы стороне я ни был, это ничего не изменит.

— Прекратите. — Гнутый дернулся, напугав хота. — И без вас тошно…

Снова все замолчали. Занялись своими делами, думая об одном.

До отбоя оставалось три часа.

Приказ зачитали на утреннем построении под звуки приглушенного марша Героев, после того как на плац с противоположных сторон были вынесены два флага: звездно-полосатый США и сине-золотой UDF. Громко и четко были перечислены поименно все погибшие. Таковых оказалось девятнадцать человек. Каждого наградили орденом Мужества, троим присвоили новые звания. Посмертно. Объявили, что семьям героев незамедлительно выплатят полагающиеся компенсации, а прах погибших в запаянных цинковых урнах будет передан родным.

Что было в этих урнах на самом деле — никто точно сказать не мог. Экстерры порой не оставляли и костей от своих жертв. Только титановые жетоны с выбитыми номерами и с крохотной микросхемой цифровой идентификации.

Когда отзвучала речь, двадцать бойцов с винтовками в руках выступили из строя. Они передернули затворы, вскинули стволы к небу и спустили курки.

Под треск выстрелов солдаты обнажили головы.

Форпост номер восемьсот шестьдесят три понес первые потери.

И никто не сказал ни слова об умершем в госпитале Ниецки; никто не вспомнил о первой жертве рядового Некко.

Внеочередное занятие по тактике вел лейтенант Уотерхилл. Впрочем, рассказывать известные, многократно повторенные вещи он не собирался. Он хотел просто поговорить со своими бойцами.

— Капрал Ягич!

— Рядовой, сэр, — напомнил Гнутый, поднимаясь с места, понимая, однако, что лейтенант не ошибся.

— Вам присвоено временное звание капрала. С сегодняшнего дня вы назначаетесь командиром отделения.

— Есть, сэр! — Гнутый щелкнул каблуками. — Извините мое любопытство, но что со Зверем, сэр?

— Не знаю, капрал. Можете сесть.

Гнутый не спешил опуститься на удобное кресло:

— Еще раз прошу извинить меня, сэр, но мы все беспокоимся.

— Я тоже, капрал. Садитесь… — Лейтенант был спокоен. Зато сержант Хэллер пыхтел от сдерживаемого негодования.

Гнутый словно раздумывал. Он уставился в потолок, отделанный белым пластиком.

— Еще какие-то вопросы? — поинтересовался лейтенант, и сержант Хэллер фыркнул, будто разъяренный бык

— Нет, сэр, — чуть помедлив, ответил Гнутый. Продолжая смотреть в потолок, он медленно опустился на свое место.

— И еще одна новость сегодня, — сказал лейтенант. — Семь человек из нашего взвода, уничтоживших раскрывшееся яйцо, получили благодарность с занесением в личное дело.

— Я так мечтал об этом, — пробормотал Рыжий, и сидящий рядом Цеце хмыкнул.

— А также, — чуть повысил голос лейтенант, — отмечены денежной премией в размере недельного оклада.

— Вот это уже лучше, — не сдержался Цеце. Сержант Хэллер заскрежетал зубами.

— Кроме того, им предоставлен отпуск на двое суток с возможностью покинуть Форпост.

— Да это же праздник, парни! — Цеце, словно забыв, где он находится, закрутился на месте. — Мы наконец-то можем вдоволь нагуляться в тайге!

Взвод отозвался сдержанными смешками. Разгневанный сержант Хэллер вырос под потолок:

— Молчать! — Он хлопнул тяжелой ладонью по столешнице, словно кирпичом ударил. — Слушать, что говорит командир!

— Успокойтесь, стафф-сержант, — повел перед собой рукой лейтенант, словно делал какой-то магический пасс. И сержант действительно успокоился: кровь отлила от его лица, ноздри сузились, расслабились плечи.

— Извините, сэр, — сказал он вроде бы даже смущенно и сел.

Стафф-сержант Хэллер признал власть молодого офицера. Павел встретился взглядом с лейтенантом, и они сдержанно улыбнулись друг другу, поняв, что подумали об одном.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.