СТОЛИЧНЫЙ ТЕАТР (№1) - Я ищу тебя

– Я этого не сделаю, – тихо возразила она, возвращая Арлисс половинку монеты, и принялась стирать румяна влажной тряпочкой. Арлисс в молчаливом недоумении взирала на подругу.

– О Джессика… ты ведь не беременна?! Джулия покачала головой, борясь с подступающими рыданиями.

– Нет. Просто мне нельзя быть с тем, кого люблю, по причинам, которые не хочется перечислять. И если жизнь с ним невозможна, не все ли равно, с кем связать свою судьбу? Мистер Скотт будет не самым плохим мужем.

– Н-но… – пролепетала Арлисс, – именно ты всегда твердила, что выходить замуж надо только по любви! Говорила, что…

– И ничуть не кривила душой, – хрипло выдавила Джулия. – Но, к сожалению, не все мечты становятся реальностью.

– Может, я сумею чем-то помочь тебе? Нежно коснувшись руки Арлисс, Джулия улыбнулась сквозь слезы.

– Нет. Спасибо, Арлисс. Ты моя лучшая подруга, и я счастлива за тебя.

Арлисс, погруженная в собственные невеселые мысли, ничего не ответила.

Немногочисленная процессия провожала герцога Лидза в последний путь – родственники и несколько старинных приятелей. Казалось, в эту минуту Дамон еще не осознал, что земной путь отца закончен и больше не будет бесконечных споров, раздоров, ссор и едких шуточек. Глядя в напряженное лицо брата, Дамон чувствовал, что Уильям тоже глубоко страдает.

После того как гроб опустили в холодную осеннюю землю и на крышку посыпались комья грязи, скорбящие вернулись в замок, чтобы помянуть усопшего. Дамон и Уильям медленно шагали рядом. Прохладный ветерок ерошил волосы нового герцога. Дамон молча смотрел по сторонам, находя странное утешение в знакомом осеннем пейзаже. При виде величественных башен замка, окутанного легкой дымкой, он испытал гордость. Ведь только благодаря его усилиям семье удалось сохранить поместье. Если бы не он, Фредерик потерял бы все состояние Савиджей. Да, покойный герцог – порочный человек с опасными привычками – наделал много бед, но Дамону будет его не хватать. Он знал, что станет тосковать по отцу… уже тосковал.

– Что ни говори, а папаша весело пожил, верно? – пробормотал Уильям. – Ни в чем себе не отказывал и делал все, что в голову взбредет! И если не попал на небеса, думаю уже уговорил старика Люцифера сыграть несколько робберов в вист!

Дамон так живо представил себе эту картину, что едва не улыбнулся.

– Я слишком похож на него, – уныло произнес молодой человек. – И кончу свои дни так же, как он: одиноким стариком, что вспоминает прежние дебоши и попойки, не отказывая себе в удовольствии ущипнуть пробегающих мимо служаночек.

– Не выйдет, – покачал головой Дамон. – Я не допущу.

Уильям тяжело вздохнул.

– Пока ты не проявлял особого рвения. Что ни говори, а я должен хорошенько подумать, как жить дальше, Дамон. Не век же гоняться за юбками и тратить последние деньги на выпивку, платье и лошадей!

– Не тебе одному пора меняться, – угрюмо заметил Дамон. Уильям изумленно поднял брови:

– Надеюсь, ты не себя имеешь в виду? Такой серьезный, разумный, здравомыслящий… никаких дурных привычек…

– Я высокомерный, властный и пытаюсь заставить всех жить по моим законам.

– Мне всегда казалось, что старшие сыновья должны быть именно такими. Некоторые даже относят эти качества к разряду добродетелей.

– Но Джулия не из таких.

– Да, ее не назовешь обычной женщиной, – согласился Уильям, задумчиво оглядывая замок и огромные каменные арки, отражавшиеся в спокойной глади озера. – Можешь представить, что она согласится жить вдали от лондонских развлечений?

Говоря по правде, Дамон представлял. И прекрасно. Перед глазами все время вставала Джулия, скачущая рядом с ним по лесам и холмам, окружавшим замок… светло-пепельные волосы разметались по плечам… принимающая гостей в парадном зале… хрупкая фигурка в свете огромных люстр… или лежащая в его объятиях на широкой постели… вспухшие от поцелуев губы, затуманенные страстью глаза…

Все еще продолжая думать о Джулии, Дамон вместе с Уильямом вошел в замок. Братья прошли мимо собравшихся в гостиной и столовой и направились в библиотеку, где уже ожидал мистер Арчибальд Лейн, старый поверенный семьи. За неброской внешностью и скромными манерами мистера Лейна скрывался необычайно острый ум. Он был не намного старше Дамона, но редеющие волосы и очки придавали ему чересчур солидный вид.

– Милорд… то есть ваша светлость, – поправился Лейн, пожимая руку Дамона. – Надеюсь, вы в добром здравии… насколько можно ожидать в подобных обстоятельствах?

Дамон кивнул и предложил адвокату бокал бренди, от которого тот отказался.

– Кажется, в завещании отца не содержится:

Никаких сюрпризов, – заметил Дамон, кивком показав на аккуратную стопку бумаг.

– Ничего необычного, ваша светлость. Однако прежде чем ознакомить вас с последней волей усопшего, я должен передать вот это. – Адвокат неловко замялся. – Недавно я получил копию письма, касающегося миссис Уэнтуорт и обстоятельств вашей… э-э-э… женитьбы.

Дамон настороженно поднял голову.

– По-видимому, брак с самого начала был незаконным, – продолжал адвокат. – Его скорее можно считать неудавшейся помолвкой. И следовательно, лорд Харгейт требует возврата приданого, выплаченного Савиджам. – Дамон недоуменно уставился на Лейна. – Харгейт сообщил, что его дочь Джулия считает себя свободной тот всех обязательств по отношению к вам.

– Мне необходимо поговорить с ней, – неожиданно для себя пробормотал Дамон. Джулия собирается окончательно порвать с ним! Он должен переубедить ее! – Черт бы ее подрал… она, моя жена!

И хотя он сознавал, что это не так, все же не мог считать Джулию никем иным. Он любил ее… не представлял своей жизни без этой женщины.

– Ваша светлость, – вмешался адвокат, – вы не женаты. И никогда не были, если верить закону.

Не женат.

Слова громом отозвались в ушах Дамона, отдавшись в сердце острой болью. Не женат.

Уильям выбрал именно этот момент, чтобы попытаться вразумить брата:

– Дамон… может, это перст судьбы. Забудь ее и начни новую жизнь. Отец умер, ты свободен. Самое время дать себе волю и насладиться прелестями бытия, в которых ты так долго себе отказывал.

– После всего, что было… после стольких лет, которые я провел, пытаясь найти ее, она бежит к первому попавшемуся адвокату и посылает мне это?! Клянусь Богом, когда я доберусь до нее…

– Тебе следует благодарить Джулию, – перебил Уильям. – По-моему, она поступила вполне разумно. Ясно, что вы друг другу не подходите, и у нее хватило ума не обременять тебя…

Он оживленно взмахнул руками, но тут же замер под ужасным леденящим кровь взглядом старшего брата.

– Ты сам не знаешь, что несешь, – прорычал Дамон.

– Ты совершенно прав, не знаю, – поспешно согласился Уильям. – Мой болтливый язык – враг мой… Чертовски жаль… прошу простить. Я, пожалуй, пойду наверх.

Он торопливо ретировался, успев, однако, бросить предостерегающий взгляд на адвоката, который нервно поежился .

– Идите, – отбросил Дамон.

– Да, ваша светлость.

Адвокат исчез еще быстрее, чем Уильям.

Прошло немало времени, прежде чем Дамон пришел в себя. Бутылка с бренди почти опустела, а холодный ком в желудке постепенно растаял.

Джулии не нужен ни Дамон, ни жизнь, которую он мог ей предложить. Как бы Дамон хотел, чтобы она очутилась здесь. Самая подходящая мишень для оскорблений и презрительных слов, что он жаждал бросить ей в лицо. Безмозглая дурочка! Предпочесть сцену герцогскому титулу! Неужели никто не позаботился ей объяснить?! Даже такая, как она, должна понимать это, несмотря на стремление преуспеть в своей проклятой карьере.

Мысли о мести не давали ему покоя. Неплохо бы задать ей хорошую трепку, силой вынудить покориться… Но она слишком своевольна и упряма. И никогда не склонится перед ним. Возможно, лучше всего жениться на какой-нибудь свеженькой, молодой, робкой девице из хорошей семьи и повсюду возить ее с собой, чтобы Джулия видела и терзалась ревностью. Сгорала от зависти и сожаления, Он докажет Джулии, что их так называемый брак ничего для него не значит. Что он рад избавиться от нее.

Дамон наполнил очередной бокал и залпом выпил, стремясь поскорее обрести забвение, которое все не приходило. Только горечь немного притупилась, и Дамон смотрел на развернутое письмо до тех пор, пока буквы не начали расплываться. В мозгу настойчиво звучал голос Джулии:

«Ты потребуешь, чтобы я отказалась от всего, ради чего так упорно трудилась… Будь я твоей женой, неужели разрешил бы ходить повсюду, делать все, что хочу, без упреков и нотаций… Не возвращайся за мной…»

Цепь воспоминаний тут же прервал язвительный вопрос Логана Скотта, больно жаливший даже в эту минуту:

«Способны ли вы дать ей все то, что она хочет?»

Дамон вновь подумал о Джулии и ее бесконечных перевоплощениях. Столь пленительной женщины еще не рождалось на свет. Лишь сейчас Дамон понял, что она попросту задохнется в той золоченой клетке, которую он готовил для нее.

– Дамон? – окликнул брат. Без стука войдя в библиотеку, он бросил на стол скрепленную печатью записку. – Только что получено из Бата.

– От Джулии? – осведомился Дамон, не протянув руки..

– Нет. Понимаю, это звучит довольно странно, но письмо, по всей видимости, отправила ее подруга, Арлисс Барри. Я решил принести его, пока ты не напился до беспамятства.

– Опоздал. Я уже ничего не соображаю, – пробормотал Дамон, снова приложившись к бутылке. – Прочти сам.

– Рад услужить, – живо произнес Уильям, – хотя, как ты знаешь, не выношу лезть в чужие дела.

Он развернул записку и, мгновенно помрачнев, настороженно уставился на брата.

– Что сообщает прелестная мисс Барри? – проворчал Дамон. Уильям, почесав в затылке, нерешительно сказал:

– Учитывая твое состояние, вероятно, лучше все обсудить на свежую голову.

– Да говори же, черт тебя побери!

– Тогда слушай. Мисс Барри пишет, что, хотя не имеет права вмешиваться, все же считает себя обязанной уведомить тебя о намерении Джессики Уэнтуорт обвенчаться с Логаном Скоттом не позднее завтрашнего утра.

Полупустой стакан с силой ударился в стену. Осколки и янтарные брызги разлетелись по всей комнате, и Уильям невольно втянул голову в плечи. Дамон, тяжело дыша, вскочил и бросился к двери.

– Ты куда? – спросил вдогонку Уильям.

– В Бат.

– Я поеду с тобой.

– Останешься здесь.

– Дамон, я никогда не видел тебя в таком состоянии, и у меня душа в пятки уходит. Позволь мне…

Но прежде чем Уилл успел договорить, Дамон уже исчез.

Глава 12

На последнем спектакле обычно царит атмосфера кружащей голову магии, и актеры играют с необычайным вдохновением, зная, что утром покинут этот город и отправятся в путь. Публика, со своей стороны, не скупится на смех и аплодисменты.

Только Джулия была рассеянна и молчалива и, хотя знала роль назубок, не могла, как обычно, полностью отрешиться от реальности. Возможно, потому, что завтра она станет женой Логана Скотта, навсегда свяжет свое будущее с человеком, которого не любит.

Она не могла забыть об этом даже на сцене, почти механически проговаривая реплики.

К этому времени Дамон, должно быть, уже получил письмо. Что он подумал? Что почувствовал? И что сделает при следующей встрече, когда она назовет свою новую фамилию? Джулия твердила себе, что так будет лучше для них обоих, но голос разума не мог заглушить боли и тревоги. Если бы только обстоятельства были иными! Если бы только…

Занавес опустился, и публика устроила настоящую овацию. Актерам пришлось едва ли не с полчаса выходить на поклоны. Наконец Логану удалось увести Джулию за кулисы. Девушка облегченно вздохнула, обмахивая ладонями разгоряченное лицо. Логан, всмотревшись в Джулию, озабоченно покачал головой.

– Ты что-то слишком раскраснелась. Поезжай-ка в гостиницу и отдохни хорошенько, – посоветовал он, зная, что члены труппы намерены устроить веселую прощальную пирушку, которая продлится далеко за полночь. – Завтра перед отъездом в Бристоль мы пойдем в церковь и обвенчаемся.

Джулия старательно растянула губы в улыбке:

– Снова гастроли, снова спектакли… Весьма необычный медовый месяц, не находишь?

Логан уставился на нее с таким видом, словно мысль о медовом месяце ему и в голову не приходила:

– А ты хотела бы отправиться в свадебное путешествие?

На какую-то долю секунды она едва не поддалась искушению ответить утвердительно. Хорошо бы уехать далеко-далеко, в какое-нибудь чудесное местечко, где она могла бы немного отвлечься и приказать себе забыть все, по крайней мере хоть ненадолго. Однако при мысли о том, что ехать придется вместе с Логаном и, возможно, делить с ним постель, девушке стало не по себе. Кроме того, он не выносит, когда что-то идет не по плану, а уж прервать гастроли… И ремонт «Кепитл» еще не закончен, а ведь он привык самолично наблюдать за ходом работ.

– Нет, – прошептала Джулия. – Сейчас не время. Может быть, позже.

– Рим, – пообещал Логан. – Или Греция. Поедем в Афины и посмотрим спектакли, которые идут в древнем театре под открытым небом.

Джулия кивнула, пожелала Логану спокойной ночи и направилась в гримерную, но толпа, устремившаяся за кулисы, оттеснила ее в сторону. Девушка остановилась, пропуская восторженных зрителей.

– Миссис Уэнтуорт? – тихо спросил кто-то сзади. Девушка обернулась и, узнав знакомого декоратора, приветливо кивнула. Он и его спутник, увлекаемые людским потоком, оказались подле Джулии.

– Что-то сегодня слишком много народу, вам не кажется? – спросила Джулия и, не получив ответа, смутилась и замолчала. Наконец толпа немного поредела. Пожалуй, сейчас самое время пробраться к себе и снять грим.

К удивлению Джулии, мужчины последовали за ней, держась подозрительно близко. Стараясь подавить неприятное чувство, она ускорила шаг и уже переступила порог, как кто-то бесцеремонно схватил ее за талию. Джулия попыталась закричать, но в рот ей сунули кляп, а руки завели за спину и связали. Ужас обуял девушку. Она принялась вырываться, но похитители накинули на нее плащ и, опустив пониже капюшон, потащили к выходу.

– Прошу прощения, миссис Уэнтуорт, – пробормотал один из них, – но на улице ждет джентльмен, который отдал целое состояние, чтобы мы привели вас к нему. Клянется, что всего-навсего поговорит с вами несколько минут… В этом же нет ничего дурного, верно?

Оцепенев от страха, Джулия позволила увлечь себя к черному ходу. Мужчины бесцеремонно впихнули ее в карету. Капюшон налезал на глаза, мешая видеть. Оставалось покорно ждать своей участи. Она даже не знала, есть ли кто-то в экипаже, кроме нее. Лошади тронули, и карета покатилась, увозя ее в неведомое.

Капли ледяного пота катились по шее и падали на грудь. И едва ей показалось, что она здесь одна, кто-то совсем рядом шевельнулся. Чья-то рука грубо откинула капюшон. Джулия медленно подняла голову и расширенными от страха глазами уставилась в лицо мужа… бывшего мужа, Дамона Савиджа.

Неудержимая ярость, мгновенно охватившая девушку, так же быстро улеглась. Джулия смертельно побледнела. Таким Дамона она еще никогда не видела. От растрепанного человека в помятой одежде разило бренди.

– Добрый вечер, миссис Уэнтуорт, – каким-то не своим голосом приветствовал он. – Как мило с вашей стороны уделить мне немного вашего драгоценного времени. Я и сам бы пришел за вами, но не хотел рисковать.

Горячие пальцы коснулись ее подбородка. Джулия резко отдернула голову и пронзила его негодующим взглядом, безмолвно требуя, чтобы он вытащил кляп и освободил ее.

– Ну уж нет, – усмехнулся он, догадавшись, о чем она думает. – Я вовсе не обязан слушать вас. Вы и без того мне все сказали, так легко освободившись от уз первого брака и поспешив согласиться на второй. Да, я все знаю… Вы поступили весьма опрометчиво, поделившись секретом с Арлисс.

Он сбросил с нее плащ и жадно уставился на бурно вздымавшуюся грудь. Джулия гордо выпрямилась, стараясь не показать своей растерянности.

– Уже стала его любовницей? – неожиданно спросил Дамон. – У тебя несчастный вид… Совсем не так ты выглядела после проведенных со мной ночей. Наслаждаешься его ласками? Поцелуями? Интересно, каково это – лежать в постели с мужчиной, которого не любишь?

Джулии хотелось отрицательно покачать головой, но она упорно притворялась, что не обращает внимания на слова Дамона. Будь он проклят! Да как смеет этот… этот… обращаться с ней подобным образом? Эгоистичный ублюдок! Хочет отомстить… запугать ее!

И что это с ним сегодня? Словно какие-то неизвестные ей стороны его натуры затмили обычную холодную красоту, придали грубость и похотливость сатира чеканным чертам. В эту минуту он напоминал раненого зверя, которому доставляет удовольствие мучить всех, до кого дотянется его когтистая лапа.

– Он не любит тебя, – громовым голосом произнес Дамон. – И я тоже готов на все, лишь бы забыть о твоем существовании. Навсегда выбросить из головы мысли о тебе… твоем лице… сладостном теле…

Он коснулся ее груди сначала осторожно, потом сжал с такой силой, что Джулия глухо застонала.

– Это мое. Ты по-прежнему моя жена, и этого не изменить! Ни божеские, ни человеческие законы не отнимут тебя у меня!

Взбешенная, Джулия попыталась отодвинуться, но Дамон притиснул ее к спинке сиденья. Голова девушки пошла кругом, едва он прижался губами к ямочке между ключицами, лихорадочно лаская ее груди и бедра. Джулия закрыла глаза в безуспешной попытке остаться равнодушной, но ничто уже не могло заглушить предательский стук сердца, страстный трепет, мучительную дрожь предвкушения. Она с наслаждением вдыхала знакомый запах, ощущала, как жесткие волосы щекочут щеки.

Дамон с жадностью слизывал соль с ее кожи, обжигая дыханием влажную плоть. Джулия снова издала тихий невнятный звук, и Дамон с торжествующей улыбкой взглянул в ее раскрасневшееся лицо. Наконец-то он пробудил в ней желание!

Он резко выдернул кляп и смял губы Джулии своими, глубоко погрузившись языком в ее рот. Поцелуй длился бесконечно, но не успел Дамон поднять голову, как Джулия потребовала немедленно развязать ее.

– Ни за что. Сначала уладим наши разногласия.

– Я не собираюсь ничего обсуждать с тобой, пока не протрезвеешь.

– Я не пьян, просто много выпил. Это единственное, что все это время удерживало меня от окончательного помешательства.

– И что собираешься предпринять теперь? – сухо поинтересовалась Джулия. – Похитить меня? Помешать свадьбе? Поверь, все зря. Ты только оттягиваешь неизбежное.

– Ошибаешься. Я сделаю все, чтобы после меня ты не смогла смотреть ни на одного мужчину. – Он снова провел ладонями по ее плечам, накрыл упругие полушария. – Даже если выберешь Скотта, все равно никогда не обретешь того, что могу тебе дать я.

– И не остановишься перед насилием? – бросила Джулия, стараясь не показать, как действуют на нее его прикосновения.

– О каком насилии идет речь?

– Ты вынуждаешь меня пожалеть о том, что было между нами, – прошипела Джулия, разъяренная столь безграничным высокомерием.

– И пожалеешь. Всю жизнь будешь каяться, лежа в постели с мужчиной, которому безразлично все, кроме театра.

– Именно этого я и хочу. И к тому же никогда не спала с Логаном – это брак по расчету.

– Когда-нибудь это все равно случится, – презрительно фыркнул Дамон. – Ты слишком красива, чтобы не пробудить в нем желания. Но и лаская его, ты станешь выкрикивать мое имя!

– Думаешь, я не понимаю этого? – Голос Джулии внезапно пресекся. – Считаешь, это легко – предпочесть брак без любви и навсегда расстаться с человеком, которого я…

Она вовремя прикусила язык, но Дамон уже все понял.

– Человек, которого ты… что? – безжалостно допытывался он. – Скажи, Джулия. Ты обязана мне хотя бы этим.

Джулия сжала губы и молча смотрела на Дамона сверкающими глазами. Он задохнулся от неожиданности, но тут же обрел голос:

– Клянусь Богом, я заставлю тебя признаться еще до того, как взойдет солнце!

– И что хорошего это даст? – прошептала она, смаргивая повисшую на ресницах слезу. Дамон осторожно снял пальцем прозрачную капельку.

– Я должен услышать это от тебя. Убедиться, понимаешь ли ты, на что идешь.

Его лицо было совсем близко, растрепанные волосы падали на лоб, в красных воспаленных глазах стыла безграничная усталость. Он повернул ее к себе спиной и принялся развязывать узлы. Освободившись, девушка попыталась отодвинуться, но Дамон не позволил.

– Я знаю, чего ты хочешь, – грубо сказал он, прижав ее к груди. – Именно того, что так тебя пугает, – быть любимой, безбоязненно отдаться мужчине, ничего не скрывая, не утаивая, безоглядно и безрассудно. Но ты слишком большая трусиха, чтобы довериться мне. Считаешь, что я использую твои чувства против тебя самой. Но я не твой отец, а ты – не Ив Харгейт.

– Неужели? – язвительно бросила она, вырываясь. – Но насколько я знаю, ты тоже требуешь, чтобы все было по-твоему и никак иначе. Тебе и в голову не приходит задуматься, чем должна пожертвовать я ради твоего счастья!

– Жертвы совершенно необязательны. Оба замолчали, свирепо глядя друг на друга, словно готовые сойтись в поединке воины. Карета остановилась у дома Савиджей. Дамон силой вытащил Джулию и понес на крыльцо, не слушая протестующих воплей. Лакеи, совершенно сбитые с толку, старались не обращать внимания на хозяина, который волок упирающуюся женщину. Джулия попыталась позвать на помощь слуг, но Дамон коротко объяснил:

– Не трудись. Здесь все глухи и немы.

Однако Джулия продолжала отбиваться, пока Дамону все это не надоело. Перекинув ее через плечо, он устремился к лестнице. Висеть вниз головой было крайне неудобно, и Джулии волей-неволей пришлось замолчать. Наконец Дамон распахнул дверь спальни. Почти все пространство занимала исполинская кровать под голубым балдахином. Бесцеремонно швырнув Джулию на перину, Дамон запер дверь и бросил ключ на ковер. Джулия кое-как сползла с постели, почти обезумев от ярости.

– По-видимому, подобное обращение весьма нравится леди Аштон? Смею заверить, со мной такое не пройдет!

– Я порвал с Полин. Она лгала мне. Ребенка не будет.

Джулия постаралась скрыть, как обрадовало ее это неожиданное сообщение, хотя сердце подпрыгнуло от восторга.

– Как печально – потерять в одночасье и жену, и любовницу!

– Я счастлив, что мы не женаты.

– Почему? – с деланным безразличием осведомилась Джулия.

Дамон шагнул к ней, но на полпути остановился, снял сюртук и принялся расстегивать рубашку.

– Теперь между нами ничто не стоит. Можно забыть прошлое и все, что натворили наши родители.

– Ты сказал отцу о письме? – спросила Джулия, которая все еще не могла заставить себя признаться во всем родным.

Лицо Дамона исказилось горькой гримасой.

– Нет, – покачал он головой. – Отец умер, так ни о чем и не узнав.

– Что? – ошеломленно прошептала Джулия, непонимающе глядя на Дамона, пока наконец до нее не дошел страшный смысл его слов. – Боже, – охнула она, – так вот почему ты не вернулся в Бат… Мне очень жаль…

Дамон нетерпеливо отмахнулся, явно не желая говорить на эту тему:

– Он долго болел.

Сейчас Джулию терзали раскаяние и сожаление. Знай она обо всем, уж конечно, повременила бы посылать это жестокое письмо!

– Кажется, я поспешила, – виновато пробормотала она.

– Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, – рявкнул Дамон, вытаскивая рубашку из брюк. Полы разошлись, обнажая плоский живот. – Раздевайся и ложись!

У Джулии мгновенно пересохло во рту, в висках застучала кровь.

– Ты это серьезно?

– Тебе помочь или справишься сама?

– Да ты с ума сошел, – спокойно вымолвила она, стараясь подавить царившее в душе смятение.

– Угадала, – согласился Дамон, и, несмотря на ироническую улыбку, кривившую его губы, Джулия с ужасом поняла, что он не шутит. – Я помешался с той минуты, как увидел тебя. И часто думал, почему не влюбился в другую… женщину, которая с радостью примет все, что я могу предложить ей. Но выбора не было. Я полюбил тебя задолго до того, как обнаружил, что ты моя жена. И не ожидал, что по какому-то невероятному везению ты окажешься той самой Джулией Харгейт. Я надеялся, что этот брак свяжет нас, но, как оказалось, он никогда не был законным. Невозможно принудить тебя остаться верной обетам, которые мы давали в детстве. И ты была готова на все, лишь бы вышло по-твоему, в точности как и я. Боюсь, мы оба не преуспели в искусстве компромисса. Поэтому… у меня осталось лишь одно желание – взять тебя и услышать из твоих уст признание в любви.

Они молча глядели друг на друга, чувствуя, как нарастает напряжение, а вместе с ним появляется и робкая надежда. Тишину разорвал громовой голос мужчины, пытавшегося подняться наверх, несмотря на сопротивление слуг. Угрозы и беспомощные вопли эхом заметались по дому.

– Савидж! Я желаю знать, где Джессика, черт возьми! Проклятый трус… немедленно отпусти ее!

Джулия испуганно вздрогнула. Это голос Логана, но она в жизни не слышала, чтобы он так кричал, разве что на сцене. Должно быть, Скотт пришел в ярость, узнав о ее исчезновении. Не отрывая взглядa от Дамона, она негромко откликнулась:

– Все хорошо, Логан, не волнуйся.

– Где ты? – прокричал тот.

Джулия с опаской посмотрела на неподвижного Дамона. Судя по всему, перспектива встретиться с разъяренным соперником ничуть его не тревожила. – Я в покоях справа по коридору, – объяснилa она и нерешительно нагнулась, чтобы подобрать ключ. Что, если Дамон не даст отпереть замок?

Но прежде чем она успела сделать шаг, дверь затрещала под мощными ударами, и в комнату влетел Логан, взъерошенный и багровый от гнева. Он быстро огляделся, не упустив из вида измятое платье Джулии, расстегнутую рубашку Дамона, ключ и сюртук, валявшиеся на полу.

– Я научу тебя, как приставать к моей невестe, – прорычал он, хищно ощерив зубы.

Мрачная улыбка на миг озарила словно высеченное из камня лицо Дамона.

– Она пока еще не твоя.

– Ничего не произошло, – заверила Джулия, задыхаясь от переполнявшей комнату ненависти. – Пожалуйста, забери меня отсюда, и мы все уладим как разумные взрослые люди.

– Твое место в моей постели, – хрипло рявкнул Дамон. – И ты будешь там, как только я выкину твоего женишка на улицу!

Очевидно, это послужило последней каплей. Чаша терпения Логана переполнилась. Он ринулся вперед и, размахнувшись, ударил кулаком в лицо Дамона.

– Нет! – вскрикнула Джулия, подбегая к ним, но с ужасом увидела, что Дамон, в свою очередь, бросился на противника. Мужчины сцепились, как обезумевшие звери, не обращая внимания на просьбы и мольбы Джулии. Наконец Дамону удалось отшвырнуть Логана, и оба, сжав кулаки, награждали друг друга убийственными взглядами. Джулия мгновенно воспользовалась возможностью, чтобы встать между ними. Поняв, что Дамона не укротить, она подошла к Логану и осторожно положила руку ему на грудь. Скотт бешено сверкал глазами; ноздри раздувались – он явно готовился к новой схватке.

– Пожалуйста, – тихо уговаривала Джулия, – прекратите.

– Немедленно пойдем со мной, – потребовал Логан.

Джулия уже была готова согласиться, но что-то душе взбунтовалось.

– Н-не могу… – пролепетала она неожиданно для себя.

– После того, что он сделал? – резко спросил Логан. – Один из декораторов видел, как тебя вносили со сцены. Я сразу понял, что это Савидж. Вполне в его духе.

Логан взял ее за плечи; пальцы безжалостно впивались в мягкую плоть.

– Он уверен, что завладел тобой, Джулия! Покинь его, и покончим с этой проклятой неразберихой.

Джулия опустила глаза. Невозможно спокойно смотреть в лицо Логана.

– Мы ничего не успели уладить, – объяснила она. – Прошу, пойми.

– О, я прекрасно понимаю, – холодно кивнул Логан, отступая. – Подождать тебя внизу?

– Нет… но спасибо за то, что пришел. И защитил меня.

– Если бы только я мог защитить тебя от тебя же самой, – усмехнулся Логан и, обменявшись злобными взглядами с Дамоном, вышел, прикрыв за собой висевшую на одной петле дверь. Джулия повернулась к Дамону и со странным разочарованием обнаружила, что он, кажется, больше не нуждается в ее обществе.

– Убирайся, – велел он, прижимая рукав рубашки к окровавленному носу.

Джулия в отчаянии покачала головой и, подойдя к умывальнику, намочила льняное полотенце. Дамон, сидевший на краю кровати, отдернул голову, когда девушка попыталась стереть кровь.

– Нос сломан? – спросила Джулия, стойко продолжая орудовать полотенцем.

– Нет, – проворчал Дамон. – И можешь не разыгрывать милосердного ангела. Ты мне больше не нужна.

Джулия прижала руки к сердцу, ощущая прилив невероятной любви к этому человеку… упрямому, надменному, своевольному.

Нежно откинув с его лба влажные волосы, она села рядом и погладила Дамона по щеке. Он по-прежнему смотрел в пространство.

– Зато ты мне нужен, – тихо призналась девушка. Дамон не шевельнулся, но она почувствовала, как заходили под рукой желваки. – Ты прав, я боялась довериться тебе, – продолжала Джулия, – но если не сделаю этого сейчас, значит, никогда в жизни не смогу открыть душу и сердце ни одному человеку. Меня до смерти пугает сама мысль о том, что ты захочешь взять больше, чем я сумею дать. Однако если согласишься принять все, что я готова предложить…

Дамон молча сражался со снедавшей его ревностью. Безумие, владевшее им с той минуты, как он узнал, что Джулия намеревается стать женой Логана Скотта, немного улеглось, особенно при виде напряженного лица девушки. Мягкая ручка снова погладила его по щеке, зеленовато-голубые глаза сияли такой любовью, что сердце Дамона болезненно сжалось. Он хотел ее так сильно, что задыхался от желания, мечтал видеть женой, любовницей, подругой, матерью своих детей… Но слишком многое еще оставалось невысказанным, нерешенным, требовало взаимной откровенности и честных объяснений…

Забыв обо всем, Дамон потянулся к Джулии, и она, не успев опомниться, оказалась в его объятиях. И не подумала сопротивляться, когда он исступленно припал к ее губам. Рот девушки приоткрылся, руки скользнули за ворот рубашки и обвили его спину. Сколько ночей он мечтал об этом, о Джулии, прильнувшей к нему, Джулии, мягкой, нежной и доверчивой!