– Если доктор такая развалина, – рассудительно сказал Саймон Хант, – то какая от него может быть помощь?

– Отсюда до Портсмута никто лучше его не знает о родовспоможении. С его помощью появились на свет многие мои родственники.

– На этот раз твой отпрыск собирается сделать это самостоятельно, – сказал лорд Сент-Винсент и повернулся к лакею: – Доктор не говорил, кто может его заменить?

– Да, милорд, – смутившись, ответил лакей. – Он сказал, что в деревне есть повитуха.

– Немедленно привезите ее, – прорычал Уэстклиф.

– Я уже пытался это сделать, милорд. Но она... нетрезвая.

– Все равно тащите ее сюда, – нахмурился Уэстклиф. – В такой момент я не буду придираться к ней из-за пары выпитых бокалов.

– Э-э... милорд... она более чем нетрезвая. Граф скептически посмотрел на лакея.

– Черт побери, насколько она пьяна?

– Она вообразила себя королевой и накричала на меня за то, что я наступил на ее шлейф.

Все молча переваривали информацию.

– Я сейчас кого-нибудь убью, – процедил Уэстклиф, ни к кому конкретно не обращаясь, но от раздавшегося из спальни крика жены тут же побледнел.

– Маркус!

– Иду, – крикнул он и грозно взглянул на лакея. – Найдите кого-нибудь, – рявкнул Уэстклиф. – Врача, повитуху, хоть фокусника из балагана. Кого угодно! И немедленно!

Когда Уэстклиф исчез за дверью спальни, воздух, казалось, задрожал и задымился, как после удара молнии. От раскатов грома вибрировал пол и позвякивали подвески на канделябрах.

Лакей едва не рыдал.

– Десять лет служу его сиятельству, а теперь меня уволят...

– Отправляйтесь к доктору, – сказал Саймон Хаит, – и узнайте, как его нога. Если ему не лучше, выясните, есть ли поблизости какой-нибудь ученик или студент, который может его заменить. А я тем временем поеду на поиски в соседнюю деревню.

Молчавший до сих пор Мэтью Свифт спокойно спросил:

– По какой дороге вы поедете?

– На восток, – ответил Хант.

– Тогда я поеду на запад.

Дейзи смотрела на Свифта с удивлением и благодарностью. Нестихавшая буря делала эту задачу не только неприятной, но и опасной. То, что Мэтью решил отправиться на поиски врача ради Лилиан, не скрывавшей своей неприязни к нему, значительно подняло его в глазах Дейзи.

– Как я полагаю, мне остается юг, – сухо сказал лорд Сент-Винсент. – И угораздило же ее рожать во время потопа, похожего на библейский.

– Может быть, вам лучше остаться с Уэстклифом? – язвительно заметил Хант.

Сент-Винсент весело посмотрел на него:

– Я пошел за шляпой.

После отъезда мужчин прошло уже два часа. Страдания Лилиан продолжались. Боль была столь ужасной, что у нее перехватывало дыхание. Она вцепилась в руку мужа с такой силой, что могла кость переломить, но он ничего не замечал. Уэстклиф терпеливо вытирал ей лицо влажным полотенцем, поил отваром пустырника, растирал поясницу и ноги, чтобы помочь расслабиться.

Аннабелла была такой компетентной, что Дейзи сомневалась, что опытная повитуха справится лучше. Она прикладывала к спине и животу подруги грелки, уговаривала, что если она, Аннабелла, это перенесла, то Лилиан обязательно справится.

После очередных схваток Лилиан дрожала все сильнее.

– Не нужно сдерживаться, дорогая, – взяла ее за руку Аннабелла. – Кричи или ругайся, если так легче.

– У меня нет сил кричать, – слабо покачала головой Лилиан. – Мне нужно их поберечь.

– Со мной тоже так было. Но предупреждаю тебя, если ты перенесешь все стоически, тебе не так будут сочувствовать.

–Не нужно мне никакого сочувствия. – Лилиан прикрыла глаза от нового приступа боли. – Я хочу только одного: чтобы это скорее кончилось.

Глядя на напряженное лицо Уэстклифа, Дейзи думала, что хочет Лилиан сочувствия или нет, ее муж буквально им переполнен.

– Не нужно тебе здесь находиться, – сказала Лилиан мужу, вцепившись в его руку, как в спасательный круг, когда боль немного отпустила. – Тебе полагается нервно ходить из угла в угол в кабинете и пить бренди.

– Господи, – пробормотал Уэстклиф, вытирая ее лицо полотенцем. – Я этому причиной и не позволю тебе одной встретить последствия.

На пересохших губах Лилиан появилась слабая улыбка.

Раздался стук, и Дейзи бросилась открывать. Приоткрыв дверь, она увидела едва переводящего дух, мокрого, заляпанного грязью Мэтыо Свифта. Волна облегчения захлестнула ее.

– Слава Богу! – воскликнула она. – Пока никто не вернулся. Вы нашли кого-нибудь?

– И да, и нет.

По собственному опыту Дейзи знала, что такой ответ редко совпадает с ожиданиями спрашивающего.

– Что вы хотите этим сказать? – тревожно спросила она.

– Он сейчас поднимется, только приведет себя в порядок. Дороги залило грязью, гром грохочет, как в аду. Счастье, что лошадь не поскользнулась и не сломала ногу. – Сняв шляпу, Свифт рукавом вытер лоб, оставляя на лице грязные полосы.

– Но вы нашли доктора? – Дейзи выхватила из стоявшей у двери корзины чистое полотенце и подала Свифту.

– Нет. Соседи сказали, что доктор на две недели уехал в Брайтон.

– А повитуха...

– Занята, – кратко ответил Свифт. – У двух женщин в деревне начались роды. Она сказала, что в грозу это часто случается.

– Тогда кого же вы привезли? – смущенно посмотрела на него Дейзи.

Рядом со Свифтом появился лысоватый мужчина с мягким взглядом карих глаз. Он был мокрый, но чистый – во всяком случае, чище, чем Свифт, – и выглядел вполне респектабельно.

– Добрый вечер, мисс, – застенчиво сказал он.

– Его зовут Меррит, – объяснил Дейзи Свифт. – Он ветеринар.

– Кто?

Хотя дверь была едва приоткрыта, в спальне слышали их разговор.

– Вы привезли ко мне доктора для животных? – послышался с кровати резкий голос Лилиан.

– У него прекрасные рекомендации, – сказал Свифт. Поскольку Лилиан была накрыта одеялом, Дейзи распахнула дверь пошире, чтобы сестра могла видеть Меррита.

– У вас большой опыт? – требовательно спросила Лилиан.

– Вчера я принимал щенков у бульдожихи, а перед этим...

– Годится, – поспешно сказал Уэстклиф, когда Лилиан стиснула его руку от нового приступа боли. – Входите.

Впустив Меррита, Дейзи вышла в коридор с чистым полотенцем.

– Я бы поехал в следующую деревню. – В хриплом голосе Свифта слышались виноватые нотки. – Не знаю, насколько Меррит сможет помочь. Но дороги совершенно непроходимы, все окрестности залило водой. А я не собирался возвращаться один.

Мэтью прикрыл глаза, лицо его было измученным, и Дейзи поняла, чего стоит скакать верхом в такую бурю.

Надежный, подумала Дейзи. Уголком полотенца она стерла с его лица грязь и промокнула мокрые, покрытые щетиной скулы. Темные тени на его лице очаровывали ее, пленяли и завораживали. Ей хотелось погладить его небритые щеки. Свифт не шевелился, лишь наклонил голову, чтобы Дейзи было удобнее дотянуться.

– Надеюсь, другие в поисках доктора окажутся более удачливыми.

– Они могут не успеть вовремя, – ответила Дейзи. – В последний час события развиваются стремительно.

Мэтью откинул голову, словно ее легкие прикосновения беспокоили его.

– Вы туда не вернетесь?

Дейзи покачала головой:

– Мое присутствие там излишне. Лилиан не любит толпы, а Аннабелла поможет ей гораздо лучше меня. Но я хочу подождать рядом на случай, если... если она позовет меня.

Взяв из рук Дейзи полотенце, Свифт вытер голову. Густые, мокрые от дождя темные волосы блестели, как мех морского котика.

– Я скоро вернусь, – сказал он. – Пойду умоюсь и переоденусь в сухую одежду.

– Мои родители и лорд Сент-Винсент собрались в гостиной, – сказала Дейзи. – Вы можете остаться с ними. Там ждать гораздо удобнее, чем здесь.

Но когда Свифт вернулся, он не стал заходить в гостиную. Он направился к Дейзи.

Она сидела в коридоре, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене. Погруженная в свои мысли, Дейзи не заметила появления Свифта, пока он не оказался рядом с ней. Переодетый в чистый костюм, но с еще влажными волосами, он смотрел на нее.

– Можно?

Дейзи не слишком поняла, о чем он спрашивает, но тем не менее кивнула. Свифт уселся на пол, так же как и она, скрестив ноги. Она никогда не сидела так в присутствии джентльмена и совершенно не ожидала этого от Мэтью Свифта. Он дружески вручил ей маленький стаканчик с густым темно-красным напитком.

С удивлением Дейзи взяла стаканчик и поднесла его к носу.

– Мадера, – с улыбкой сказала она. – Спасибо. Хотя праздновать пока рано, дитя еще не появилось на свет.

– Это не для праздника, а чтобы помочь вам расслабиться.

– Как вы узнали, что это мое любимое вино? – спросила она.

– Случайная догадка, – пожал плечами Свифт. Но Дейзи почему-то была уверена, что это не так. Они мало разговаривали, их объединяло странное дружеское молчание.

– Который час? – время от времени спрашивала Дейзи, и Свифт вытаскивал карманные часы.

Заинтригованная позвякиванием в его карманах, Дейзи попросила показать содержимое.

– Вы будете разочарованы, – сказал Свифт, извлекая на свет божий свою коллекцию, и положил ее на колени Дейзи.

Она принялась изучать мелочи.

– Как у настоящего разбойника, – с улыбкой сказала Дейзи.

В карманах Свифта оказались складной нож, рыболовная леска, несколько монет, металлическое перо, пара очков, маленький кусочек мыла, – разумеется, производства фирмы Боумена, – порошок ивовой коры в вощеной бумаге.

Зажав пакетик большим и указательным пальцем, Дейзи спросила:

– Вы страдаете головной болью, мистер Свифт?

– Не я, а ваш отец. С ним это случается всякий раз при плохих новостях, а их обычно приношу я.

Рассмеявшись, Дейзи вытащила из груды вещиц серебряную спичечницу.

– А спички зачем? Я думала, вы не курите.

– Никогда не знаешь, когда понадобится огонь. Взяв упаковку булавок, Дейзи вопросительно подняла брови.

– Я скрепляю ими бумаги, – пояснил Свифт. – Но они могут пригодиться и в других случаях.

– Существует ли какое-нибудь происшествие, к которому вы не готовы, мистер Свифт? – поддразнила Дейзи.

– Мисс Боумен, если бы у меня было достаточно карманов, я мог бы спасти весь мир.

От того, как он это сказал – с некоторой долей сожаления и высокомерия, – ее защитные барьеры рухнули, Дейзи рассмеялась, ее словно окатило теплой волной, но она понимала, что симпатия к Мэтью нисколько не улучшит ее ситуацию. Склонившись, она рассматривала стопку маленьких карточек, перевязанных ниткой.

– Мне велели привезти в Англию и бизнес-карточки, и визитные, – сказал Свифт. – Хотя я совершенно не понимаю, какая между ними разница..

– Никогда не оставляйте деловую карточку, если наносите визит англичанину, – посоветовала Дейзи. – Здесь это дурной тон. Все решат, что вы пытаетесь на что-то собрать деньги.

– Обычно этим я и занимаюсь.

Дейзи улыбнулась. Она заметила еще один интригующий предмет – пуговицу и поднесла ее к глазам.

Наморщив брови, Дейзи разглядывала пуговицу. На лицевой стороне была выгравирована ветряная мельница, на обороте, под тонкой стеклянной пластинкой, закрепленной медным ободком, виднелась крошечная прядь темных волос.

Побледнев, Свифт потянулся к ней, но Дейзи зажала пуговицу в кулаке.

Ее пульс пустился в галоп.

– Я ее уже видела. Это часть комплекта, – сказала она– Моя мать сделала для отца жилет с пятью пуговицами. На одной была выгравирована ветряная мельница, на другой – дерево, на третьей – мост... В каждую пуговицу мать вложила детскую прядь. Я помню, как она отстригала мне волосы на затылке, чтобы это не было заметно.

Не глядя на нее, Свифт потянулся за содержимым своих карманов и начал методично укладывать все обратно.

Молчание затянулось, Дейзи напрасно ждала объяснений. Наконец она потянула Свифта за рукав. Его рука замерла, он смотрел на пальцы Дейзи, лежавшие на ткани сюртука.

– Как она к вам попала? – прошептала Дейзи. Свифт молчал так долго, что она подумала, что он не ответит.

Наконец он заговорил. Так строго, что у Дейзи сердце в груди переворачивалось.

– Ваш отец надевал этот жилет в контору. Жилет был замечательный. Но мистер Боумен как-то вспылил и, резко отодвинув чернильницу, обрызгался. Жилет был погублен. Не желая представать в таком виде и с такой новостью перед вашей матерью, мистер Боумен отдал жилет в мое распоряжение.

– Но вы сохранили одну пуговицу. – Ее сердце неистово стучало, грудь сдавило. – Ветряная мельница... это моя пуговица. И вы… вы все эти годы берегли мой локон?

Снова долгая пауза. Дейзи не суждено было узнать, что он ответил бы и ответил бы вообще, потому что в этот момент раздался голос Аннабеллы:

– Дейзи!

Все еще сжимая пуговицу, Дейзи пыталась встать на ноги. Свифт поднялся одним ловким движением и сначала поддержал ее, потом решительно сомкнул пальцы вокруг ее запястья. Подставив свободную руку под ее кулак, он загадочно посмотрел на нее.

Свифт хотел получить пуговицу обратно, сообразила Дейзи и нервно усмехнулась.

– Она моя, – запротестовала Дейзи.

Не из-за того, что ей так нужна была эта чертова пуговица, но потому, что было странно сознавать, что он обладает ее крошечной частичкой и долгие годы хранит при себе. Дейзи немного страшилась того, что это значит. Свифт не двинулся и не заговорил он с неиссякаемым терпением ждал, пока Дейзи не разжала пальцы. Пуговица упала в его ладонь. Сунув ее в карман, Свифт отпустил Дейзи. Смущенная, сбитая с толку, она поспешила в комнату старшей сестры и, услышав детский плач, задохнулась от радости. Несколько ярдов, отделявших Дейзи от двери, вдруг показались милями.

Усталая Аннабелла встретила ее у дверей, сияя улыбкой. На руках она держала крошечный сверток. Прижав ладонь ко рту, Дейзи тряхнула головой и засмеялась сквозь слезы.

– О Господи! – сказала она, глядя на сморщенное красное личико с яркими темными глазами и густыми черными волосиками.

– Познакомься со своей племянницей, – сказала Аннабелла, нежно передавая Дейзи младенца.

Дейзи осторожно взяла сверток, изумленная его легкостью.

– Моя сестра...

– Лилиан молодец, – тут же ответила Аннабелла. – Она держалась замечательно.

Воркуя над малышкой, Дейзи вошла в комнату. Лилиан отдыхала, опираясь спиной на груду подушек, глаза ее были закрыты. На огромной кровати она казалась маленькой и хрупкой. Ее волосы были заплетены в две косы, как у девочки. Уэстклиф сидел рядом с ней с таким видом, будто он только что в одиночку выиграл битву при Ватерлоо.

Ветеринар, стоя около умывальника, намыливал руки. Он дружески улыбнулся Дейзи, и она просияла в ответ.

– Поздравляю, мистер Меррит, – сказала она. – Похоже, вы можете добавить в свой послужной список новую специальность.

Лилиан обернулась на голос младшей сестры:

– Дейзи?

Дейзи с младенцем на руках подошла к кровати.

– Лилиан! Малышка такая хорошенькая, я таких красавиц не видела.

– Да, – сонно улыбнулась сестра. – И я так думаю. Ты не... – Лилиан, зевнув, не договорила. – Ты покажешь ее маме и папе?

– Конечно. Как ее зовут?

– Меррит.

– Ты назвала дочь в честь ветеринара?

– Он мне так помог, – ответила Лилиан. – Уэстклиф сказал, что я могу это сделать.

Граф поплотнее подоткнул одеяло и поцеловал жену.

– Наследника так и нет, – с улыбкой прошептала ему Лилиан. – Придется нам сделать еще одну попытку.

– Нет, – хрипло ответил Уэстклиф. – Я этого больше не переживу.

Дейзи, улыбнувшись, опустила глаза на маленькую Меррит, сонно посапывающую у нее на руках.

– Я покажу ее остальным.

Выйдя в коридор, она с удивлением увидела, что он пуст. Мэтью Свифт ушел.

Проснувшись на следующее утро, Дейзи с облегчением узнала, что мистер Хант и лорд Сент-Винсент благополучно вернулись в Стоун-Кросс-Парк. Южная дорога, по которой отправился Сент-Винсент, оказалась непроходимой. Ханту повезло больше. Он нашел доктора в ближайшей деревне, но тот заартачился и не захотел ехать в такую бурю. Видимо, Ханту пришлось как следует припугнуть его. Как только они прибыли в Стоун-Кросс-Парк, доктор осмотрел Лилиан и новорожденную и объявил, что обе в прекрасном состоянии.

По его заключению, девочка маленькая, но прекрасно сформировавшаяся, с отлично развитыми легкими.

Гости встретили весть о новорожденной девочке с тихим сожалением. Но, глядя, как граф смотрит на дочь, как шепчет, что купит ей пони, замок и все королевство, Дейзи понимала, что родись Меррит мальчиком, малышка не была бы счастливее.

Запутавшись в своих эмоциях, Дейзи завтракала вместе с Эви. Радуясь рождению племянницы, тому, что сестра здорова, Дейзи вместе с тем была напряжена и нервничала, у нее голова шла кругом. А все из-за Мэтыо Свифта. После того, что она узнала накануне вечером, Дейзи не ведала, как с ним держаться.

– Эви, – тихо сказала она умоляющим тоном, – мне нужно с тобой поговорить. Ты погуляешь со мной по саду?

Гроза закончилась, и сквозь разрывы облаков проглядывали бледные солнечные лучи.

– Конечно, хотя на улице довольно грязно.

– Мы пойдем по гравийным дорожкам. Но обязательно нужно выйти. Тема слишком личная, чтобы обсуждать ее в доме.

Округлив глаза, Эви, обжигая язык, залпом допила чай. Буря сильно потрепала парк. На всегда безупречных дорожках валялись сломанные ветки и листья, но воздух был напоен свежим запахом цветов и влажной земли. Вдохнув бодрящий аромат, подруги пошли по дорожке. Обе завязали шали потуже, ветер, как нетерпеливый ребенок, подталкивал их в спину, заставляя ускорить шаг.

Ничто не приносило Дейзи такого облегчения, как возможность излить душу Эви. Она рассказала подруге все, что произошло между ней и Мэтью Свифтом, включая поцелуй и обнаруженную в его кармане пуговицу. Лучшего слушателя, чем Эви, Дейзи не знала: Возможно, это было связано с ее заиканием.

– Ума не приложу, – печально сказала Дейзи, – как к этому относиться. Не понимаю, почему мистер Свифт теперь кажется иным, чем прежде. Гораздо легче его ненавидеть. Но когда я вчера увидела эту проклятую пуговицу…

– Тебе до сих пор не приходило в голову, что он испытывает к тебе какие-то чувства? – пробормотала Эви.

– Нет.

– Дейзи... Эт-то возможно, что он действует расчетливо? – чуть заикаясь, спросила Эви. – И пуговица в его кармане – своего рода уловка?

– Нет. Ты бы его видела! Он отчаянно старался спрятать ее от меня. Ох, Эви... – Дейзи угрюмо пнула гальку. – Подозреваю, что Мэтью Свифт именно тот мужчина, что мне нужен.

– Но если ты выйдешь за него, он увезет тебя в Нью-Йорк.

– Да, и меня это не устраивает. Я не хочу жить вдали от сестры и от всех вас. И я люблю Англию, я чувствую себя дома здесь, а не в Нью-Йорке.

Эви задумалась.

– А если мистер Свифт решит остаться здесь навсегда?

– Он этого не захочет. В Нью-Йорке для него гораздо больше возможностей. К тому же, оставшись здесь, он постоянно будет испытывать неловкость, поскольку он не аристократ.

– Но если он постарается... – настаивала Эви.

– Я никогда не смогу стать такой женой, какая ему нужна.

– Вам двоим нужно откровенно поговорить, – решительно сказала Эви. – Мистер Свифт зрелый, умный мужчина и определенно не ждет, что ты перестанешь быть собой.

– Все это очень спорно, – мрачно сказала Дейзи. – Он открыто объявил, что не женится на мне ни при каких обстоятельствах. Это его собственные слова.

– Он возражает именно против тебя или против самой идеи брака?

– Не знаю. Мне лишь известно, что он, вероятно, испытывает ко мне какие-то чувства, если носит мой локон в кармане. – Когда Дейзи вспомнила, как его пальцы сомкнулись вокруг пуговицы, у нее по спине пробежала приятная дрожь. – Эви, – спросила она, – как понять, что кого-то любишь?

Они шли вдоль клумбы с разноцветными примулами. Эви молча обдумывала ответ.

– Т-ты ждешь от меня умных слов и полезных советов, – сказала она, смиренно пожав плечами. —Но моя ситуация отличалась от твоей. Мы с Сент-Винсентом и не думали, что влюбимся друг в друга. Чувство нагрянуло внезапно.

– Да, но как ты это узнала?

– Был момент, когда я поняла, что он готов умереть за меня. Думаю, никто, включая самого Сент-Винсента, не верил, что он способен на самопожертвование. Это было мне наукой. Бывает, считаешь, что видишь человека насквозь, а он тебя удивит. Казалось, все изменилось в одно мгновение. Он вдруг стал для меня дороже всего на свете. Самым важным. Нет... необходимым. Ох, никак не подберу мудрых слов...

– Я поняла, – пробормотала Дейзи, но вместо осведомленности в ней поселилась меланхолия.

Она задумалась, сможет ли так полюбить мужчину. Наверное, она слишком много чувств вкладывала в сестру и подруг... и ни на кого другого их не осталось.

Подруги подошли к зарослям можжевельника, которые живой изгородью огораживали дорожку вокруг дома. Направившись к просвету, они услышали мужской разговор. Голоса были негромкими. Это свидетельствовало, что разговор касался какого-то секрета. Заинтригованная, Дейзи замерла за можжевельником и жестом велела Эви затаиться.

– ...не обещает плодовитости... – услышали они обрывок фразы одного из собеседников.

Это замечание было встречено тихим, но возмущенным возражением:

– Застенчивая? Побойтесь Бога, у этой женщины хватит духу взобраться на Монблан с перочинным ножиком и мотком бечевки. Ее дети будут прелестными озорниками.

Эви и Дейзи в изумлении смотрели друг на друга. Голоса мужчин было легко узнать, они принадлежали лорду Лландриндону и Мэтью Свифту.

– У меня сложилось впечатление, – скептически сказал Лландриндон, – что она слишком увлекается книгами. Просто настоящий синий чулок.

– Да, она любит книги. Ей нравятся приключения. Ее живое воображение дополняют пылкий нрав и крепкая природа. Равной ей девушки вы не найдете ни на вашей стороне Атлантики, ни на моей.

– На вашей стороне я искать не намерен, – сухо сказал Лландриндон. – Английские девушки обладают всеми качествами, которых я жду от жены.

Они говорят о ней, раскрыв рот от удивления сообразила Дейзи. Она разрывалась между восхищением оттого, как описывал ее Мэтью Свифт, и негодованием, потому что он пытался продать ее Лландриндону, как уличный торговец – флакон патентованного снадобья.

– Мне нужна жена, уравновешенная, уступчивая, – продолжал Лландриндон, – спокойная, тихая.

– Тихая? А как насчет ума и естественности? Как насчет девушки, которая имеет смелость быть самой собой, а не пытается изображать бледный идеал угодливой женственности?

– У меня вопрос, – сказал Лландриндон.

–Да?

– Если она такое сокровище, почему вы сами на ней не женитесь?

Затаив дыхание, Дейзи ждала ответа Свифта. К ее великому разочарованию, шелест листвы заглушил его голос.

– Черт! – пробормотала она и двинулась вперед. Эви дернула ее за шаль.

– Нет, – прошептала она. – Не искушай судьбу, Дейзи. Это чудо, что они нас не заметили.

– Но я хочу дослушать до конца!

– И я тоже.

Подруги смотрели друг на друга округлившимися глазами.

– Дейзи, – задумчиво сказала Эви, – думаю, Мэтью Свифт влюблен в тебя.