Эпилог

Случилось так, что Дейзи и Мэтью поженились только поздней осенью. Гемпшир оделся в пурпурный и ярко-рыжий наряд. Охотники чуть ли не каждый день выезжали на охоту. С деревьев, гнувшихся под тяжестью плодов, собирали корзины спелых яблок и груш. Поля давно скошены, коростели улетели, их резкие крики сменились пением дроздов и щебетанием желтых овсянок.

За лето и большую часть осени Дейзи не раз пришлось пережить разлуку с любимым из-за постоянных отъездов Мэтью в Лондон. С помощью Уэстклифа требования американского правительства об экстрадиции были решительно отвергнуты. Мэтью разрешили остаться в Англии. Подробно ознакомив двух квалифицированных адвокатов со своим делом, Мэтью отправил их в Бостон, в апелляционный суд.

Сам он тем временем был поглощен работой – постоянно выезжал в Бристоль, наблюдал за строительством фабрики, нанимал служащих, разрабатывал схемы сбыта продукции по всей стране. Дейзи казалось, что Мэтью очень изменился с тех пор, как раскрылись тайны его прошлого. Он стал свободнее, увереннее.

Видя неуемную энергию Свифта, его постоянно открывающиеся новые достоинства, Саймон Хант решительно заявил, что когда Мэтью надоест работать на Боумена, его с удовольствием примут в «Консолидейтед». Узнав об этом, Томас Боумен предложил Мэтью больший процент от будущей прибыли мыловаренной фабрики.

– Если мне удастся избежать тюрьмы, – мрачно сказал Мэтью Дейзи, – к тридцати годам я стану миллионером.

Дейзи удивило и растрогало, что все члены ее семьи, даже ее мать, поднялись на защиту Мэтью. Томас Боумен, всегда суровый с людьми, мгновенно простил Мэтью невольный обман и больше прежнего считал его своим приемным сыном.

– Знаешь, мне кажется, что даже если бы Мэтью оказался хладнокровным убийцей, – сказала Дейзи старшая сестра, – папа заявил бы, «что у мальчика были для этого веские причины».

Сообразив, что у занятого человека время всегда бежит быстрее, Дейзи принялась подыскивать дом в Бристоле. В сопровождении матери и сестры, которые гораздо больше ее любили пройтись по магазинам, Дейзи выбирала мебель, шторы, прочие мелочи. И конечно, позаботилась о том, чтобы в большинстве комнат были столы и книжные полки.

Как только у Мэтью появлялось свободное время, он спешил к Дейзи. Теперь между ними не было ни скованности, ни тайн, ни страхов. Они долго гуляли тихими летними вечерами, находя в компании друг друга бесконечное удовольствие. А по ночам Мэтью в темноте пробирался к Дейзи, даря ей наслаждение и наполняя ее сердце радостью.

– Я так старался держаться подальше от тебя, однажды ночью прошептал он, обнимая ее на залитой лунным светом постели.

– Почему? – тоже шепотом спросила Дейзи, прижимаясь к его мускулистой груди.

Мэтью играл каскадом ее темных волос.

– Потому что мне не следовало бы приходить к тебе, пока мы не поженимся. Есть риск...

Дейзи закрыла ему рот поцелуем, его дыхание участилось, и все мышцы напряглись. Подняв голову, она с улыбкой посмотрела в его сияющие глаза.

– Все или ничего, – проговорила она. – Вот как я хочу тебя.

Наконец от адвокатов пришли известия, что коллегия бостонских судей рассмотрела материалы суда, отклонила обвинение и закрыла дело. Судьи также постановили, что их решение окончательное и пересмотру не подлежит, тем самым лишив Уэринга надежды на возобновление дела.

Мэтью встретил эти новости с поразительным спокойствием. Принимая поздравления, он горячо поблагодарил Боумена и Уэстклифа за помощь и поддержку. Только наедине с Дейзи выдержка оставила его. Радость была слишком велика, чтобы вынести ее с безразличием стоика. Дейзи успокоила его как могла, так откровенно и интимно, что это навсегда останется только между ними.

Наконец настал день их свадьбы.

Церемония в церкви Стоун-Кросс-Парка была немилосердно длинной. Викария вдохновляла толпа именитых и богатых гостей, приехавших из Лондона и Нью-Йорка. Служба состояла из бесконечной проповеди, небывалого числа песнопений и гимнов, чтения трех длинных отрывков из Священного писания.

Дейзи в пышном бледно-палевом атласном платье терпеливо ждала окончания службы, хотя ноги в расшитых бисером туфельках на каблуках ныли от усталости. Она мало что видела, поскольку лицо ее закрывала вуаль из роскошных валансьенских кружев, украшенная жемчужинами. Свадьба стала испытанием на выносливость. Дейзи изо всех сил старалась сохранять торжественный вид, но украдкой поглядывала на Мэтью. Высокий, в визитке и накрахмаленном белом галстуке, он был настоящим красавцем. Сердце Дейзи прыгало в груди от счастья.

Несмотря на строгие наставления Мерседес, что по традициям высшего света жених никогда не целует невесту, после того как клятвы были произнесены, Мэтью на глазах у всех притянул Дейзи к себе и крепко поцеловал в губы. Кто-то из гостей задохнулся от неожиданности, послышались дружеские смешки.

Дейзи взглянула в сияющие глаза мужа.

– Вы возмутительно ведете себя, мистер Свифт, – прошептала она.

– Это еще что, – вполголоса ответил Мэтью, его лицо светилось любовью. – Самое худшее я приберегу на ночь.

Гости направились в дом. Дейзи казалось, что их не меньше тысячи. Она принимала поздравления и беспрестанно улыбалась, так что у нее даже щеки заболели. Дальше предстоял торжественный обед, на котором можно накормить пол Англии, бесконечные тосты и долгий разъезд гостей. А Дейзи хотелось остаться наедине с мужем.

– Не жалуйся, – раздался рядом веселый голос сестры. – Хоть у кого-то из нас должна быть приличная свадьба. Судьба выбрала тебя.

Обернувшись, Дейзи увидела Лилиан, Эви и Аннабеллу.

– Я и не жалуюсь, – ответила она. – Я только думаю, что гораздо проще было бы сбежать в Гретна-Грин.

– Это было совершенно невозможно, дорогая, учитывая, что мы с Эви уже это сделали.

– Церемония была чудесная, – тепло сказала Аннабелла.

– И длинная, – уныло добавила Дейзи. – У меня такое впечатление, что я простояла несколько часов.

– Так и было, – ответила Эви. – Пойдем с нами. Мы собираемся устроить встречу старых дев.

– Сейчас? – ошарашенно спросила Дейзи, глядя на оживленных подруг. – Это невозможно. Нас будут ждать к праздничному обеду.

– Пусть подождут, – весело сказала Лилиан и, взяв Дейзи под руку, потащила ее из главного холла.

Направившись к маленькой гостиной, четыре молодые женщины столкнулись с лордом Сент-Винсентом, который шел в противоположном направлении. Элегантный и ослепительно красивый в парадном костюме, он остановился и с нежной улыбкой посмотрел на Эви.

– Похоже, вы сбежали от гостей, – заметил он.

– Так и есть, – ответила Эви мужу.

Обняв жену за талию, Сент-Винсент заговорщическим шепотом спросил:

– И куда же вы направляетесь? Эви задумалась.

– Попудрить Дейзи нос. Виконт подозрительно посмотрел на Дейзи.

– Вчетвером? Такой маленький носик?

– Мы отлучимся на пять минут, – сказала Эви. – Вы простите нас, милорд?

Сент-Винсент рассмеялся.

–У меня неистощимый запас терпения, любимая, – заверил он, поцеловав жену.

Его изящная рука на мгновение задержалась на животе Эви. Остальные не увидели этого жеста, но Дейзи заметила и сразу поняла его значение. У Эви появилась тайна, подумала она и улыбнулась. Подруги привели Дейзи в зимний сад. Теплый осенний свет лился сквозь окна, в воздухе витали ароматы лимона и лавра. Сняв с Дейзи флердоранж и вуаль, Лилиан положила их в кресло.

На столике стоял серебряный поднос с бутылкой охлажденного шампанского и четырьмя высокими хрустальными бокалами.

– Это тост за тебя, дорогая, – сказала Лилиан, пока Аннабелла разливала искристый напиток. – За твое счастье. Поскольку тебе пришлось ждать его дольше нас, ты заслуживаешь целой бутылки. – Она улыбнулась. – Но мы разделим ее с тобой.

Дейзи взялась за ножку хрустального бокала.

– Это будет тост за всех нас, – сказала она. – Три года назад наши брачные перспективы были весьма печальны. Нас даже на танец не приглашали, И посмотрите, чем все обернулось теперь.

– Порой для этого приходилось устроить скандал, применить хитрость, – с улыбкой сказала Эви.

– Для этого нужна была дружба, – добавила Аннабелла.

– За дружбу, – сказала Лилиан внезапно охрипшим голосом.

И четыре бокала мелодично зазвенели.

1

Маргаритка (англ.).

2

И ты (Брут) (лат.).