Заставить человека вернуться достаточно легко: нужно, чтобы один член экипажа по пути к кораблю «случайно» пролетел над человеческим лагерем. Будет ли человек достаточно смелым, чтобы подойти к инопланетянам, можно проверить только эмпирическим путем. Говорун надеялся, что да.

Герольд нажал на сигнальную кнопку-вызов командира в диспетчерскую. Где-то через минуту сильно запыхавшийся Босс приполз по спиралевидному пандусу. Его легкие пытались справиться с одышкой, и из дыхательных путей вырывался свист. Будь он зависим от голосовых связок, наверное, он вообще бы не смог говорить.

– Осторожно, – предупредил Говорун, – помните о сломанных ногах среди нашего экипажа.

– Ну что теперь? – спросил капитан. – Подумайте на досуге, почему мне всегда приходится приходить к вам? Командир-то здесь я.

Говорун не обратил внимания. Чувство превосходства, присутствующее в каждом из его класса, предусмотрительно старались не показывать. Он проинформировал капитана о том, к чему пришел в результате своих размышлений, и подождал, пока капитан отдаст соответствующие приказы.

Этому народу не были известны машины, способные получать, анализировать и передавать по проводам или волновым колебаниям тонкие импульсы, излучаемые их мозгом. У них была система сигналов, ограниченная несколькими стандартными командами, в остальном сообщения, передававшиеся на расстояние больше пяти метров или через металлические преграды, должны были проходить через антенны герольда. Таким образом герольдам было выгодно отсутствие исследований в области механической связи, и можно допустить, что они сами намеренно црекращали их.

Один из воинов получил приказ явиться к шлюзовой камере. Там его встретили Говорун и Босс, и Говорун четко объяснил цель полета. Солдат дал знать, что он понял, удостоверился, что его крошечная сумочка с акселерином крепко пристегнута к ноге, и вылетел из шлюза. Он поднялся почти вертикально и исчез за деревьями. Задержавшись на мгновение в дверях, Говорун взлетел и устроился на краю оврага напротив входа. Босс хотел было пойти за ним, но ему «посоветовали» так не поступать.

– Оставайтесь в дверях, – сказал Говорун, – но на виду. Я хочу, чтобы он сконцентрировался на мне, но не думал, что вы прячетесь. Человек может неправильно расценить действие. Когда он будет здесь, ведите себя тихо. Мне будет некогда вас слушать.

Инопланетяне не думали, что им придется ждать дольше нескольких минут, но прошло уже полчаса, а человека все не было. Боссу не сиделось на месте, что было очень на него похоже, и это забавляло его компаньона. Разумеется, его настроение не стало лучше, когда из-за леса показались крылья воина, и он увидел, что солдат отдал рапорт не ему, командиру, а Говоруну.

– Он все еще был в лесу, когда я показался, сэр, – сказал прилетевший, – я нашел место, откуда можно наблюдать за открытым пространством дороги. Я был уверен, что он еще не проходил, и приземлился на горном хребте и стал ждать. Когда он показался на краю просеки, я перелетел низко над землей на другую сторону холма так, что меня было видно. И затем вернулся довольно высоко сюда. Я уверен, что он меня видел: я пролетел прямо над ним и он остановился посреди просеки, запрокинув голову наверх. Предполагаю, что ему пришлось поднять голову, чтобы посмотреть наверх.

– Хорошая работа. Ты не видел, развернулся ли он, чтобы вернуться сюда?

– Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, когда я пролетел над ним, и, когда я увидел его в последний раз, он все еще стоял неподвижно. Не знаю, что он собирался сделать. Насколько я понимаю, он вообще не думает.

– Хорошо. Ты можешь вернуться в свой отсек и поесть, если хочешь. Сообщи остальным, что они могут свободно передвигаться по кораблю, но окна должны быть закрыты. Снаружи не должно быть никого, кроме меня и Босса.

Солдат исчез внутри корабля. Неуклюжесть его движений говорила о том, что его силы были на исходе. Босс посмотрел ему вслед.

– Мы не успеем улететь отсюда вовремя, – наконец сказал он. – Еще пару недель, и у меня не останется ни одного работоспособного солдата или механика. Да и вообще, почему вы выбрали именно эту отвратительную планету для пополнения запасов? В одной этой системе есть еще восемь планет.

– Да, – саркастически ответил Говорун, – восемь. Одна из них находится так далеко от солнца, что мы вообще ее не заметили бы, если бы наш курс не лежал в полумиллионе километров от нее, четыре – практически остывшие, самая маленькая из них в четыре раза холоднее этой, еще две с подходящей гравитацией, но кислорода едва ли хватит, чтобы активировать кусок фосфора. Одна из них – рядом с солнцем и постоянно повернута к нему одной половиной, а одна – как эта, только ее воздух мумифицирует вас при первом же вдохе. Если вы хотите попробовать остановиться на одной из них, хорошо, может быть, там легче умереть.

– Отлично, забудьте, мне просто было интересно, – ответил Босс.– Я так наелся этого допинга, что думать нормально не могу. Но когда же вернется этот местный житель?

– Я вообще не уверен, что он вернется. Солдат пролетел так, словно он летел с другой стороны холма, возможно, что существо отправилось проверить, что на его лагерь не напали. В таком случае он может сегодня вообще не вернуться, для наземного животного это достаточно большой путь, сами знаете.

– Тогда чего мы ждем? Если он будет так долго добираться, к его приходу вы заснете. Надо было сказать солдату, чтобы он оставался там, пока не будет уверен, что существо пойдет сюда.

– Это скорее всего стоило бы нам солдата. Вы сами видели, в каком состоянии он прилетел обратно. Если вам очень хочется, можете посылать наблюдателей посменно, но погода слишком ясная, не знаю, смогут ли они сделать все незаметно. Если человек не успеет, пойдем спать и будем ожидать его завтра утром.

– Откуда вам известно, сколько ему понадобится времени? Вы не знаете ни поворотов дороги, ни как она виляет, да вы и не знаете скорость этого существа.

– Я знаю, сколько ему понадобилось времени, чтобы пройти сюда сегодня утром, – ответил Говорун.– Когда его увидел солдат, он был почти там же.

– Ну это ваша идея, а я не против того, чтобы ждать. Этот солнечный свет приятен.– Босс распахнул дверь шлюза, пропуская солнечные лучи внутрь воздушной камеры, усаживаясь на гладкий металлический пол.

Если долго не шевелиться, результат неизбежен: сон, поскольку, чтобы компенсировать затраты сил в большой гравитации Земли, необходимо было спать около шестнадцати часов из двадцати четырех. Может, Босс и собирался наблюдать за происходящим, но через две минуты он уже спал.

Говорун бодрствовал дольше. Он меньше всех на корабле затратил физических сил, и его разум до сих пор работал в нормальном режиме. Он сидел на корточках на мягком травяном ковре, его ноги раскинулись вокруг его тела, как лапки паука, а его огромные топазовые глаза осматривали окрестности.

Вокруг летали птицы и насекомые. Даже на Аляске в августе стоит лето. Насекомые действительно интересовали Говоруна.

Многие из них очень напоминали его самого, только были значительно меньше. Рядом беспорядочно кружили несколько бабочек, он излучил им мысль, но не получил ответа. Ничего другого инопланетянин и не ожидал, но продолжал думать для них, так же как человек иногда вслух разговаривает с собаками, пока бабочки в своем странном танце не унеслись далеко-далеко.

Его внимание привлекли и цветы. Их было не много, как ему мог бы сказать человеческий цветовод, но для Говоруна они все были очень странными. На его родной планете тоже были цветы, но они росли в диких районах, где было небезопасно находиться в любое время. Единственными растениями вокруг крепостей-замков, где обитали все цивилизованные существа, были те, что можно было использовать для поддержания жизни. Из всех них можно было отметить всего несколько овощей с красивыми цветами, но они встречались так часто, что на них уже не обращали внимания.

Говорун уже начал засыпать, когда почувствовал приближение человека. Если бы инопланетянин знал больше об условиях Земли, он бы понял, что человек, которого слышно в лесу за целых пятьдесят метров, – городской житель.

Говорун прижал крылья и наблюдал за открытой частью дороги. На этот раз туземец был еще более осторожен, но, несмотря на это, они увидели друг друга одновременно. Человек вышел из леса, наблюдая за Боссом, заснувшим в шлюзовой камере, и заметил Говоруна, лишь когда оставил лес далеко позади.

Человек резко остановился и поднял ружье, и Говорун из предосторожности замер, не спуская с него глаз, пока не заметил, что ружье снова опустилось. Человек шагнул вперед и остановился в пяти метрах от инопланетянина.

Говорун думал, как далеко ему можно зайти, не предупреждая об опасности остальных. Аллен Керк думал о том же. Человек был в худшем положении, поскольку впервые видел существо с другой планеты. Ему было не по себе под немигающим взглядом двух пар глаз – оптические органы расы Говоруна не имели век, и Керк не знал, что Босс спит, а спокойствие двух странных существ действовало ему на нервы. Несмотря на это, Говорун первый нарушил неподвижность.

Его антенны были отведены назад, и их было незаметно на фоне серебристой поверхности его тела. Теперь, когда их владелец решил попытаться расшифровать ментальные излучения человеческого мозга, они выдвинулись вперед, напоминая два переливающихся пера.

Керк застыл, но потом ему стало интересно. Он знал, что антенны земных мотыльков считаются органами связи. Возможно, это нечто, напоминающее мотылька, было заинтересовано в разговоре с ним. Это предположение становилось еще более вероятным, поскольку существо не сделало ни одного враждебного действия, во всяком случае так казалось землянину.

Говоруну повезло, что ему достался Керк, а не один из членов многочисленных небольших племен, живущих поблизости. Керк был образованным человеком, он как раз только что закончил третий курс университета и сейчас во время летних каникул нашел временную работу по исследованию активности вредных насекомых, распространяющихся на юг и запад к Канаде. Он специализировался на социологии и прошел курс биологии, астрономии и психологии, хотя последний без всякой охоты.

Он сразу понял, что объект в овраге был летательным аппаратом, ничто другое не смогло бы добраться туда, не оставив следов на земле и в лесу. Он заметил шлюз двери, но подсознательно отказался от мысли о его назначении, пока не увидел одного из владельцев корабля. Теперь он понял, что ни корабль, ни навигаторы не могли быть родом с планеты Земля.

Поняв, что существо напротив него хочет наладить с ним контакт, Керк направил свои мысли в этом направлении. Он сожалел, что пропустил почти весь курс психологии, поскольку понимал, что ни один из знакомых ему языков сейчас не подойдет. Несмотря на это, он все же произнес несколько слов, просто чтобы удостовериться, что у инопланетян есть органы слуха.

Говорун услышал и показал это слегка пошевелившись, но то, что он услышал, было не важно. Как он и упомянул Боссу, ему удалось вычленить церебральные излучения, соответствующие нескольким простым образам. Теперь он получил вместе со звуком волну мысли, которую он мог перевести в ряд похожих образов. Керк, как и многие люди, сам того не желая, представлял себе письменную форму произнесенных им слов не четко, но достаточно, чтобы тонкий ум слушателя мог это расшифровать.

Керк увидел, как инопланетянин вздрогнул, и неправильно его понял. Движение, привлекшее его внимание, было внезапным замиранием антенн. Почти минуту два существа абсолютно не двигались, Говорун надеялся и ожидал, что человек снова заговорит, а Аллен Керк также ожидал какого-нибудь сигнала. Затем антенны расслабились, и Говорун попробовал расшифровать возможные значения слов, которые он услышал. Его собственная раса имела письменный язык или скорее средства для постоянной записи событий и идей.

Керк несколько минут наблюдал за неподвижным инопланетянином, не понимая, в чем сложность. Затем, поскольку его речь в первый раз произвела какой-то эффект, он снова попытался заговорить. Результат заставил его усомниться в том, что он в своем уме.

Говорун продвинулся вперед и на ровном месте попытался нацарапать своей странной рукой то, что он расшифровал в мозгу человека. Как и речь Керка, это был просто эксперимент.

Для человека это было чудо. Он заговорил, и гротескная химера, сидящая перед ним написала неуклюже и неровно его собственные слова. Керк был ошарашен и пришел к естественному, но ошибочному решению. Он подумал, незнакомец не умеет разговаривать, но уже где-то научился писать по-английски. Впервые Керк почувствовал себя совершенно спокойно в присутствии странного существа.

Он вынул нож и процарапал под строкой Говоруна:

– Вы кто?

Значение его вопроса было у него в мыслях, но то, как оно было представлено в мозгу, было слишком абстрактным, чтобы Говорун смог сопоставить его с символами. Приблизительно такая же проблема была бы у трехлетнего ребенка, еще не умеющего писать, если бы ему дали кирпич с клинописью и сказали бы, что это что-то значит. Говорун видел те же буквы в его мозгу, но они абсолютно ничего не значили для него ни на земле, ни в его мыслях. Похоже, общение зашло в тупик.

Несмотря на сравнительно глубоко посаженные глаза, которые, по мнению Говоруна, были ограничены в диапазоне, Керк первый увидел, что Босс пошевелился. Он повернул голову, чтобы получше рассмотреть второго инопланетянина, и Говорун проследил его взгляд. Босс проснулся и привстал на ногах. Он увидел, что внимание обоих было направлено на него, и обратился к Говоруну.

– Что это? Вы наладили с ним контакт? Мне не видно, что у вас там на земле.

Говорун направил свои антенны к дверям шлюза, чтобы дать понять человеку, что третий тоже с ними разговаривает.

– Подойдите сюда, – произнес он, – хотя вряд ли вы что-нибудь поймете. Не пролетайте близко над жителем, я еще не подходил к нему ближе, чем сейчас.

Керк увидел, как Босс расправил крылья и полетел к Говоруну. Крылья двигались так быстро, что он не мог их разглядеть.

Босс взглянул на буквы на земле и повернулся к землянину. Он впервые видел его при дневном свете. Говорун вернулся к своим исследованиям.

«Обычный» способ изучения языка состоит из показывания на объект и повторения его названия, пока не запомнишь. Именно этот метод прежде всего приходит на ум человеку. Говоруну пришло это в голову, только когда он наконец осознал, что научился интерпретировать визуальные впечатления человека. Он попытался.

В нормальной ситуации учитель языка, в независимости от используемого им метода, знает, что делается. Керк не знал. Говорун показал на корабль одной рукой, специально наблюдая за серией символов, возникающих в голове человека. Керк взглянул на дверь и снова на Говоруна. Тот снова показал, и различимая картинка, какой он ожидал от человека, на мгновение появилась в мозгу, но тут же сменилась неразличимыми абстрактными образами.

Говорун начертил на земле слово «корабль» и снова посмотрел на человека. Человек исчез. Говорун на некоторое время остолбенел, но услышал звуки из оврага и подполз к краю. Керк был внизу, он поднимал ствол дерева, который оставил утром. Все еще надеясь, что Говорун умеет писать по-английски, он совершенно неправильно воспринял его слова и жесты и подумал, что его приглашают в корабль.

Говорун почувствовал себя абсолютно беспомощным, однако собрался, заставив себя вспомнить о том, что его жизнь и жизнь остальных на корабле зависит именно от него. Теперь он хотя бы знал, что у символов есть определенные значения, кроме того, он знал символ корабля. И это, пытался он убедить себя, только начало.

Человек стоял у входа в шлюзовую камеру и ждал, что произойдет дальше. Говорун позвал его обратно. Человек неправильно растолковал его в первый раз, теперь пришло время все прояснить. Похоже было, что Керку все это надоело, хотя инопланетяне и не могли понять выражения его лица. Он съехал по стволу и снова забрался на край оврага.

Говорун продолжал: на сей раз он показал на полуденное солнце и написал слово, отобразившееся у Керка в голове. Землянин посмотрел на результат.

Даже если бы это было необходимо, у нас бы все равно ничего не вышло, друг, – сказал Керк, – но нам это не нужно. Я могу говорить по-английски и читать, и писать, спасибо. Если ты не умеешь говорить, почему бы тебе просто не написать, что ты хочешь, и тогда я тебя пойму?

Говорун не понял ни единого слова, и все также безнадежно продолжал писать пару слов, которые он смог распознать. Это еще больше раздражило Керка.

Он был неглуп. Не его вина, что он не мог почувствовать мысли излучаемые инопланетянином. Опыт человеческого общения по средствам передачи мыслей ограничивался «экстрасенсами» и фантастической литературой, да несколькими научными экспериментами с сомнительным результатом. Керк не был любителем этой затуманивающей мозги литературы. Он уже был близок к истине, но ему потребовалось еще какое-то время, чтобы понять, что его предположение оказалось ошибочным: слишком очевидны были признаки того, что инопланетянин знаком с английским языком. По жестикуляции этого мотылькообразного существа и тому, что он написал, казалось, что он хотел научить Керка английскому языку. Эта идея была прямо противоположна настоящему положению вещей и казалась комичной.

Дважды Говорун безуспешно пытался донести до человека свою идею, дважды Керк неправильно его понимал, и один раз ему даже показалось, что инопланетянин глухой, о чем он и написал на земле. На третий раз Керк почти разозлился. Он не привык грубо выражаться, родители воспитали его в пуританском духе, и у него выработалась привычка не говорить то, что он думает. Можно представить себе реакцию Керка, когда едва он хмыкнул, как Говорун нацарапал на земле слова: «Черт возьми».

Почти целую минуту землянин и инопланетянин внимательно смотрели друг на друга, землянин боролся со своими предубеждениями, а инопланетянин пытался понять, что происходит, даже он, не привыкший интерпретировать эмоции человека, мог заметить, что Керк чем-то обеспокоен. В голове землянина зародилась идея, и он намеренно представил простую картинку – круг внутри квадрата. Говорун быстро и точно воспроизвел его на импровизированной доске. Керк попробовал представить несколько букв английского и греческого алфавитов и с удовлетворением понял, что Говорун на самом деле получает впечатления непосредственно из его мыслей. Сам Говорун обнаружил, что визуальные картинки туземца так же ясно различимы, как и мысли Босса.

Слуховые впечатления и абстрактные мысли остались для Говоруна темным лесом, он ни разу не предпринимал серьезной попытки раскрыть их. И он и Керк были рады, что нашли почву для общения и сознательно игнорировали прочие менее важные моменты. Керк сидел на земле рядом с Говоруном, и они оба были погружены в интенсивный курс английского языка.

Керк прекратил занятия, только когда село солнце, и то потому, что хотел есть. Говорун уже достаточно узнал, чтобы понять, что человек вернется утром, и Керк пошел обратно в лагерь в сгущающихся сумерках, чтобы приготовить поесть и немного поспать. Полночи он провел в спальнике, глядя на звезды и думая, с какой из них прибыл его новый знакомый. Он любил приключения и не задавал себе вопроса о том, почему они вообще здесь.

Говорун проводил взглядом человека и повернулся к кораблю. Он очень устал, принятая им доза акселерина уже закончила свое действие, а он не хотел принимать этот допинг лишний раз. С трудом он пролетел несколько ярдов до шлюза и рухнул рядом с Боссом. Звук его крыльев разбудил командира, и он с готовностью потребовал отчета. Говорун подчинился и вкратце рассказал о прогрессе в общении с туземцем.

– Сколько понадобится времени на то, чтобы установить рабочий контакт, я не знаю. Но я попытаюсь направить наше общение в сторону важных для нас вопросов. Он вернется с рассветом, а пока мне нужен cон. He беспокойте меня.

Новости Говоруна привели в восторг Босса. Он разрешил герольду отправиться в свою каюту и, закрыв дверь воздушной запора, пошел сам рассказать своим подчиненным новости. Очень скоро весь экипаж находился в самом лучшем расположении духа. Даже обитатели медсанчасти почувствовали, что страдали не зря, и перестали плохо думать о своих офицерах. Врач, который был самым отчаянным пессимистом на корабле, перестал комментировать «бесполезные попытки» начальства. Никто из них не осознавал в полной мере тех сложностей, с которыми им еще предстояло столкнуться, прежде чем Говоруну представится шанс объяснить человеку, что они от него хотят. Никто из них не думал, что понадобится нечто большее, чем просто передать знания. И все, кроме Говоруна, решили, что вопрос практически решен.

Герольд лучше других представлял, что ему еще предстояло сделать, и не был так уж уверен в собственном плане действий. Он обещал Боссу, что при первой возможности он передаст человеку данные о том, что им нужно, но понятия не имел, как выполнить свое обещание. К сожалению, существование самого Говоруна непосредственно зависело от того, сможет ли он сдержать свое обещание. Даже не имея опыта в обучении или преподавании языков, Говорун понимал, что было бы странным, если бы он сделал объектом изучения высшую химию. Никто не может вообразить достаточно достоверно молекулы или атомы, было бы чистой случайностью, если бы человек узнал диаграммы или образцы, поскольку они будут иметь значение исключительно для химика в лаборатории, а человек может быть и не знаком с теорией атомного строения вещества. Говоруну не пришло в голову, что ему сможет помочь фармацевт корабля, он так долго не контактировал со своим классом, что, к несчастью, ощущение, что он превосходит всех, укрепилось. Остальные члены экипажа для него были просто рабочими, он никогда не говорил ни с одним из них как с другом, он сам справлялся со своими проблемами и собирался продолжать действовать в том же духе.

Говорун дремал, свернувшись на подушке на полу своей каюты. Босс, удостоверившись, что его собственный вклад в почти окончательный успех не был принижен в быстро распространяющихся новостях, тоже ушел спать. Второй офицер проверил, что оба воздушных запора были закрыты, и пошел к комнате слежения в нижней части корабля. Большинство солдат и несколько механиков собрались там и обсуждали события дня и шансы достичь их собственной планетарной системы (с тех пор как Босс нарушил клятву, данную сюзерену, у них больше не было «дома»). Присутствие офицера не прервало их разговора, Второй принадлежал к классу солдат, и он вступил в дискуссию на равных со всеми правах.

Отступничество Босса не слишком огорчило солдат, им было все равно, на кого работать и за кого драться. Они, пожалуй, предпочитали бы настоящее положение вещей, поскольку постоянная гражданская война между правителями их родного мира сильно напоминала организованное пиратство, а теперь не было необходимости отдавать большую часть награбленного своему сюзерену. Босс, несомненно, действовал скорее импульсивно и мало заботился о запасах провианта, амуниции или оружия, он думал, что получит их у своих жертв. К несчастью, неожиданная встреча с полностью оснащенным флотом его прежнего правителя оставила корабль новоявленного пирата практически без средств защиты. Сделав три-четыре попытки получить товары с изолированных станций в его собственной системе, он принял иное решение и ушел из сектора, где велик был риск встретить враждебные ему военные корабли. На околосветовой скорости его корабль стал невидимым для радаров, и, покинув свою собственную систему, он не посмел остановиться, пока Солнечная система не стала видна на его навигационной панели. Причины, по которым он приземлился на Земле, были очевидны. У него было достаточно пищи, и его корабль был защищен от звездного излучения, но полностью безоружен.

Если дискомфорт, связанный со средой этой планеты, и обратил некоторых членов экипажа против Босса, то успех Говоруна вернул все на свои места. Второй офицер обнаружил, что полностью согласен с остальным экипажем: хорошо иметь такого командира, как Босс, у которого все под контролем. На корабль Босса спустился мирный и счастливый вечер.

Босс обнаружил, что практически невозможно установить обычные смены. Вне зависимости от того, как часто он будил своих людей, бездействие тут же усыпляло их. Члены экипажа, истощенные постоянной борьбой с гравитацией земли, сдавались и впадали в дрему еще до того, как понимали, что действие акселерина кончилось. Сон был коротким, но, очевидно, неизбежным, только Говорун мог заставить себя более-менее поддерживать нормальный режим, просто потому, что у него практически не было никакой ежедневной работы. Именно по этой причине, как только он утвердился в мнении, что вокруг не было ничего, что могло было угрожать кораблю, Босс отменил надзор и просто стал закрывать на ночь окна.

Когда Керк появился на следующее утро у корабля, двери были все еще закрыты и сам Босс все еще спал. Человек бросил камень в дверь шлюза и внимательно осмотрел корабль. Солнце только что осветило верхушки деревьев. В этот раз Керк заметил, что может увидеть через окна диспетчерской часть панели управления с кнопками и рычажками странной формы, очевидно удобных для нечеловеческих «рук» его новых знакомых. Ему пришлось обойти вокруг корабля, чтобы увидеть разные части отсека. Внезапно он заметил отблеск солнечного луча на фацете шлюзовой камеры и повернулся посмотреть, кто там появился.

Звук ударившегося камня прошелся эхом по коридору и дошел до «ушей» механиков в кают-компании внизу. Один из них отправился рассказать об этом Боссу. Босс выругался, приказал разбудить Говоруна и снова заснул.

Так что вскоре в шлюзе появился Говорун, за которым следовали наиболее любопытные из механиков. Керк узнал герольда по антеннам, но не нашел никаких других отличий от остального экипажа. Говорун указал жестом на небольшое, но очень ровное сухое глинистое место напротив корабля, и урок начался. Говорун поручил одному из членов группы вести записи и полностью занялся тонким делом выяснения значений необходимых ему слов. Это было нелегко, поскольку герольд был очень неуверен в точном значении терминов. Говорун вскоре узнал, что в человеческом существуют синонимы – нечто невероятное для существ, владеющих мысленной речью. Так же загадочны для него остались понятия «буквы» и «алфавит», ведь каждое слово казалось ему законченной смысловой единицей. Керк предвидел эти трудности с самого начала и пытался избежать их.

Детали обучения, продолжавшегося несколько недель, представят интерес для психологов и семантиков и увеличат этот рассказ на неоправданное количество страниц. Было несколько перерывов, когда Керку надо было пополнить запасы продовольствия, и один раз его не было почти неделю, поскольку ему пришлось отвезти отчет по насекомым-паразитам в ближайший город. Он никому не сообщил о том, что нашел в лесу, и вернулся сразу, как только смог. Керк уже давно понял, что за настойчивостью Говоруна лежало огромная заинтересованность в чем-то, но что это было, ему узнать так и не удалось.

К сентябрю, когда обмен идеями между инопланетянином и Керком можно было назвать разговором, терпение Керка подходило к концу. Говорун писал достаточно легко, при помощи карандаша и страниц записной книжки Керка, человек говорил вслух, поскольку обнаружил, что, очевидно, от этого его визуальные представления становятся ярче. Он задавал Говоруну столько вопросов, сколько позволял быстро увеличивающийся лексикон герольда. Он не слишком много узнал о природе родной планеты пришельцев и об устройстве их социума, поскольку Говорун не собирался слишком много болтать, да и Босс начал подозревать человека и стал агрессивен. Он мог себе представить только одно применение такой информации.

Керк наконец-то смирился с неизбежностью и позволил Говоруну направлять разговор в нужную ему сторону, надеясь вставить несколько слов когда герольд закончит свое «срочное дело».

Схемы и диаграммы не слишком помогли им в разговорах – люди и инопланетяне пользовались разными системами символов.

Запасы мышьяка подошли к концу, и поэтому не осталось никаких образцов, в любом случае для Керка они не имели бы никакого значения.

– Бесполезно пытаться дать мне понять, что именно вам необходимо таким образом, – наконец сообщил человек, – будет лучше, если вы просто опишете основные характеристики этого вещества, а также расскажете, для чего вы его используете.

– Но по каким характеристикам вы сможете его опознать? – спросил Говорун на бумаге.– Мои механики пытались это сделать с самого начала.

– Они пытались описать его химические характеристики, – ответил Керк.– Я не химик, и для меня это не имеет никакого значения. Что я должен знать, так это как выглядит вещество, как оно может быть получено и зачем вам оно так сильно нужно. Если я встречу группу людей на необитаемом острове, я легко догадаюсь, в чем они нуждаются, но в вашем случае мне это неизвестно. Расскажите мне, почему вы покинули свой мир и остановились здесь.

– Возможно, вы правы, человек. Мой капитан запретил мне предоставлять вам такие знания, но я не вижу никакого другого способа объяснить вам, что нам нужно.

– Почему командир запрещает мне больше узнать о вас? – спросил Керк.– Я не могу понять, чем это может вам навредить. А я в свою очередь был достаточно открыт с вами и вашим народом. Я решил, что вы дружелюбны, и думаю, не случится ничего страшного, если вы мне расскажете о себе побольше.

Внезапно человеку пришла в голову идея, что эти якобы беспомощные существа способны причинить вред человечеству, и вместе с этим он осознал всю деликатность своего положения. Это было для него шоком. Пытались ли эти существа использовать его как источник информации о слабостях человеческой расы, чтобы потом спокойно завоевать ее?

Говорун понял собственную ошибку еще до того, как человек закончил фразу, но не стал терять время на ее исправление. Его игнорирование человеческой психологии было почти непреодолимым препятствием в этой попытке установить контакт.