Ну а Грохочущие Кулаки этого не обсуждают, подумалось Рагнару. Их долг ясен: подороже продать свою жизнь, сражаться достойно до самой смерти. Иного выбора нет.
      Откуда-то донеслись звуки рыданий. Плачущий голос был похож на голос Ранальда Однозубого. Это удивило Рагнара, ибо он знал Ранальда всю жизнь, и тот всегда был уравновешенным человеком, невозмутимым даже в самую сильную бурю или перед самой могучей касаткой. По всем отзывам, он хорошо проявил себя во всех набегах и сражениях, где принимал участие. Однажды он даже схватился одни на один с Ночным Троллем из Гонта и вышел из этого боя победителем.
      Почему же у него сдали нервы сейчас? Ведь из всех присутствующих воинов именно ему обеспечена благосклонность Избирающих. Его отвага неоднократно подвергалась испытаниям. Возможно ли, чтобы человек обладал лишь ограниченным запасом мужества на всю жизнь, а израсходовав его, терял свое бесстрашие? Или это присутствие Избирающих привело его в уныние? Неужели осознание того, что на тебя смотрят глаза богов, может так странно подействовать на человека?
      Или, быть может, сыграло роль осознание того, что это конец – чувство, посетившее сейчас каждого воина Грохочущих Кулаков. Все понимали, что приговор вынесен и вот-вот они узнают свою окончательную судьбу. Одно дело – вступить в схватку с врагом, встретиться с бурей или любой другой опасностью, зная, что можешь выжить в силу удачи, по милости богов или же применив свою силу и мастерство. Совсем другое – твердо знать, что твоя жизнь скоро будет окончена.
      Рагнар внимательно вгляделся в свою душу и обнаружил там страх. Но он не был всепоглощающим. Юноша был взволнован и странно возбужден, но не перепуган. Более того, в нем бурлили гнев и жажда мести Беспощадным Черепам за их вероломство, которые делали страх мелким и незначительным. Он ощущал в себе растущую ярость. Ему не терпелось схлестнуться с врагами, отчаянно хотелось начать убивать.
      И он был вынужден признать, что желание получить милость богов не имело с этим ничего общего. Рагнар был уверен, что с радостью спустится в ад, если сможет захватить с собой хоть одного Беспощадного Черепа, и что его жизнь пройдет не напрасно, если он утащит сразу двоих. Он понимал, что жизнь его кончена и терять более нечего. Все, что у него сейчас есть, – возможность дорого продать ее.
      Так странно, что в течение одного вечера человек может столько раз измениться. Рагнар попытался вспомнить лицо Аны – лицо, которое он так старался запомнить какие-то минуты назад, и обнаружил, что сейчас у него не осталось никакого отчетливого воспоминания. Жаль, холодно подумал Рагнар. Было бы здорово взять с собой в загробную жизнь воспоминание о чем-то прекрасном.
      Грохочущие Кулаки закончили вооружаться и стояли наготове. Беспощадные Черепа уже отобрали своих воинов. Они глядели друг на друга через тени, мечущиеся по горящей площади. Долго тянулось время, когда враги со страхом и ненавистью пожирали друг друга взглядами. Затем все взоры обратились к огромному человеку, возникшему среди пляшущих теней. Это был исполин, одетый в металлические доспехи, с наброшенной на плечи большой волчьей шкурой.
      Потрясенный Рагнар узнал его. Это был Волчий Жрец, которого они отвезли на остров Повелителей Железа несколько коротких сотен дней назад. Внезапно Рагнара обуял страх: он вспомнил последние слова Волчьего Жреца. Конечно же, вот он – день рока! Выходит, Ранек не только чародей, но и провидец.
      Теперь все застыли, ожидая, не вмешается ли Волчий Жрец в грядущую схватку. Но тот ничего не предпринимал, лишь оглядев присутствующих своими горящими глазами. В этот миг Рагнар совершенно ясно увидел, что в Ранеке есть что-то нечеловеческое – или, возможно, сверхчеловеческое. Что бы с ним ни случилось, это отделило его от людей и обратило во что-то чудовищное.
      В этом человеке не было страха. Он стоял на поле битвы, уверенный в своей неуязвимости, будто наблюдая за ссорой детей, а не находясь между взрослыми вооруженными воинами, готовыми броситься друг нa друга. Ранек словно знал, что оружие не сможет причинить ему вред, что он сумеет без особых усилий уничтожить тех, кто покусится на его жизнь. Вспоминая, как он поступил с драконом, Рагнар не сомневался в этом.
      И тут юношу осенила другая мысль. Ранек прибыл на небесном корабле. Он не просто чародей. Он – один из тех, кто Выбирает Павших, представитель самих богов. Та же мысль, казалось, поразила всех присутствующих, когда они смотрели, как играют отблески пламени на сияющих доспехах Волчьего Жреца. Благоговейный страх охватил всех. Они понимали, что перед ними – нечто сверхъестественное.
      Ужасный старец внимательно наблюдал за воинами, словно ожидая, когда же они начнут схватку. Рагнар подумал, что его присутствие навело ужас на всех бойцов. Предоставленные сами себе, они вдруг заколебались, не решаясь начать сражение. Но старик сделал знак, будто приказывая продолжать. Два войска зарычали, будто волки, готовящиеся прыгнуть друг на друга, и рванулись в бой.
 
      Стрибьорн ощутил, как по его телу пробежала нервная дрожь, когда из тени выступил облаченный в доспехи старец. В глубине души он понимал, что это – один из Избирающих, существо, которое могло даровать ему бессмертие и вечность непрестанной битвы, если пожелает того. Его фигура в доспехах притягивала взгляды, как магнит – железные опилки. В этом Избирающем чувствовался дух устрашающего могущества, который наполнил Стрибьорна завистью и жаждой. Ему хотелось разделить это могущество, чтобы стоять среди битвы с такой же уверенностью. Ему хотелось обладать чем-то таким же великолепным. Он понимал, что в сравнении с этим человеком величайший из воинов Беспощадных Черепов выглядит всего лишь глупым мальчишкой. Чем бы ни обладал этот старик, Стрибьорн хотел это иметь. Но для этого надо было предстать героем в предстоящей битве – или по крайней мере погибнуть, стремясь к этому. Конечно, если такая возможность представится. Увы, Стрибьорн не попал в первую шеренгу воинов, которым предстояло сражаться в поединке с Грохочущими Кулаками.
      Он окинул площадь взглядом, пытаясь прикинуть, сколько врагов осталось, и увидел одного из Грохочущих Кулаков – юношу примерно его возраста, который пристально смотрел на старика. По лицу молодого воина было видно, что он узнал жреца. Разве это возможно, чтобы человек знал Избирающего? Нет. Этого быть не может. Должно быть, предсмертное безумие овладело мальчишкой! Но Стрибьорн постарался запомнить его лицо. Воина внезапно охватила безотчетная неприязнь именно к этому врагу, и он стал пылко молиться, чтобы парень выжил в первой схватке и чтобы сам Стрибьорн смог убить его.
 
      По сигналу старика Беспощадные Черепа бросились в атаку.
      Рагнар уклонился от удара дородного воина. взмахнул своим топором и всадил его противнику в грудь. Кости брызнули осколками, хлынула кровь, показались внутренности. Юноша развернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от оружия другого Беспощадного Черепа, и тут с ужасом почувствовал, что не может двигаться.
      Умирающий воин дотянулся до Рагнара из лужи собственной крови и ухватил его за ногу. Казалось, он полон решимости увлечь за собой своего убийцу. Для Рагнара, пригвожденного на месте, это внезапно оказалось реальным. Второй Беспощадный Череп ринулся на него, и юноша с трудом парировал удар щитом. Это единственное, что он смог сделать, не потеряв равновесия. Затем Рагнар провел встречный удар, заставив противника отпрыгнуть назад.
      В этот краткий миг передышки юноша решился на ужасный риск. Долго в таком состоянии ему не продержаться. Ему необходимо вырваться. Он на мгновение перевел взгляд со своего невредимого противника на того, кто повис на его ноге, а затем ударил топором по кисти вцепившейся руки.
      Острое лезвие легко прошло сквозь плоть, кость и сухожилия. Горячая кровь обагрила ногу Рагнара. Умирающий испустил безумный вопль, а сам Рагнар едва успел отпрыгнуть от бросившегося на него воина. Когда тот пролетел мимо, Рагнар всадил топор ему в шею сзади. Лезвие перебило позвоночник, и голова наполовину слетела с обрубка шеи. Еще не понимая, что уже мертв, человек сделал еще несколько шагов и, лишь споткнувшись о безрукого умирающего, рухнул на залитую кровью землю. Рагнар выпрямился и рванулся вперед, рубанув топором влево, а затем вправо. Его первый удар пришелся замешкавшемуся воину в висок и разрубил голову. Второй удар был отбит маленьким приземистым Черепом. С невероятной скоростью они с Рагнаром обменялись серией ударов. Волна боли взметнулась по руке юноши, когда острие вражеского копья глубоко вонзилось в нее. Но ответный удар Рагнара отправил врага головой вперед в ад. Рагнар поразился тому, как здорово сражается. Казалось, все происходило медленно и неторопливо. Он даже не подозревал в себе столь совершенной координации и быстроты движений. Разум юноши был кристально ясен и холоден, словно горный поток, питающийся снегами. Он ощущал себя сильным, быстрым и почти не чувствовал боли от ран. Конечно, он слышал от старших воинов, что иногда так бывает, и знал, что расплата за отсутствие усталости придет позже. Но сейчас, в эти мгновения, юноша чувствовал себя непобедимым.
      Быстро окинув взглядом поле битвы, он понял, насколько обманчивым было это чувство. Орда Беспощадных Черепов казалась бесконечной. Когда падал один, тут же вперед выскакивал другой, рвущийся в битву. Грохочущие Кулаки рубились на славу, но больше половины из них уже погибло. Осматриваясь по сторонам, Рагнар увидел на земле тело отца. Его невидящие глаза смотрели в небо, руки все еще сжимали топор, двое мертвых Беспощадных Черепов лежали у его ног.
      Ужас сжат сердце юноши. Этот человек растил его в одиночку с тех пор, как умерла мать. Сколько Рагнар помнил себя, отец всегда был рядом, как оплот неукротимой силы. Было просто невозможно представить его мертвым.
      Срубая врагов как солому, Рагнар пробился к тому месту, где лежал отец. Юный Грохочущий Кулак припал к телу отца и коснулся его лба. Он был уже холодным. Дотронувшись до его горла, Рагнар не уловил пульса. Горе переполнило и на мгновение парализовало его.
      К нему несся Беспощадный Череп. Рагнар СПОКОЙНО смотрел, как приближается враг. Горе его застыло и стало холодным, как труп отца. Потребность убивать теперь застилала все другие чувства. А Беспощадный Череп двигался так медленно, что казалось, будто он с трудом пробирается сквозь патоку. Рагнар видел его до последней детали, от бородавки на тыльной стороне его левой руки до зазубрин на яркой стали клинка. Откуда-то явилась странная, неотвратимая ясность. По тому, как человек прихрамывал, Рагнар понял, что он недавно подвернул ногу, но это ненамного замедляет его движение. Юноша видел, как воин заносит свой топор для удара, который должен обезглавить Рагнара. Это было так, будто происходило с кем-то другим.
      Затем за плечом нападавшего юноша разглядел Волчьего Жреца Ранека, наблюдавшего за ним. В глазах старика было то ли сострадание, то ли презрение – Рагнар не смог понять этого. Взгляд этих волчьих глаз было не под силу прочесть смертному. И все же этот взгляд будто снял с юноши заклятие, которое сковало его. Холодная ярость и горячая ненависть наполнили Рагнара. Словно взорвавшись, он прыгнул вперед прямо под удар и столкнулся с нападающим.
      Рагнар сделал выпад, ударив врага по уже раненой ноге и сбив его на землю. Когда тот упал, Рагнар расколол его череп, словно сухое дерево, и бросился дальше, врубаясь в шеренги Беспощадных Черепов и сея в них смерть.
      Теперь он сражался как бог. Ничто не могло противостоять ему. Ненависть и гнев придали юноше небывалую скорость и свирепость. Он не знал страха. Он жил только для того, чтобы убивать, и теперь ему было все равно, жить или умереть. В неистовстве он прокладывал себе путь сквозь ряды Беспощадных Черепов, как корабль через штормовое море, разрубая все, что попадалось на пути.
      Где-то посреди этого безумия удар одного из Беспощадных Черепов расколол его щит. В следующий миг Рагнар убил того, у которого хватило смелости это сделать, и подхватил выпавшее у него оружие. С топорами в обеих руках он несся вперед, как ураган смерти, убивая всех, до кого мог дотянуться. Юноша потерял счет убитым после того, как уложил двадцатого. Он уже привык к выражению страха и ужаса на лицах тех, с кем сталкивался. Такое бывает, если человек встречается с демоном. Рагнару было все равно: в эти мгновения он ощущал себя демоном. Быть может, кто-то из них овладел им. Если даже и так, то он был рад этому, как принял бы что угодно, позволяющее убивать Беспощадных Черепов как можно дольше.
      Некоторое время казалось, что он может в одиночку изменить ход битвы. Грохочущие Кулаки, воодушевленные успехом Рагнара, построились позади него и образовали мощный клин, который пробивался сквозь ряды врагов. Но это не могло длиться вечно. Один за другим за спиной падали сородичи, а ужасная сверхчеловеческая свирепость не избавляла от повреждений. На его теле кровоточили уже десятки мелких ран, оно постепенно немело от множества полученных ударов, и сила медленно убывала. Движения юноши замедлились, он почувствовал боль и внезапно опять стал тем, кем и был,– человеком.
 
      Стрибьорн свалил очередного Грохочущего Кулака и попытался отыскать того юношу, которого приметил раньше. Его не было видно – должно быть, он переместился в другую часть поля боя. Жаль. Однако Стрибьорну удалось сразить воина постарше, очень похожего на того юнца. Он бился неплохо для Грохочущего Кулака, и Стрибьорн мог гордиться собой. Теперь, когда Грохочущие Кулаки вновь обрели боевой дух, они становились вполне достойными противниками, и он убил уже пятерых. Воин был уверен, что ощутил на себе взгляд Избирающего Павших. Стрибьорн тщательно отбирал своих соперников. Все они – воины в расцвете лет. Все – искусные бойцы, и все пали от его топора.
      Стрибьорна вновь охватила радость кровопролития. Он понял, что никогда еще не был так счастлив за свою короткую и полную ненависти жизнь. Убийство приносило ему больше наслаждения, чем еда, сон или эль. Это было слаще меда и девичьих поцелуев. Имея дело со смертью, человек обретает силу, равную могуществу богов. А может, и нет. Возможно, существует что-то слаще, чем это, известное только Избирающим и их господам. Стрибьорн надеялся вскоре это выяснить.
      А теперь настало время отыскать выбранную жертву. Снова пора убивать.
 
      На Рагнара обрушилась усталость. Он почувствовал, как замедляются его движения. Силы уходили, скорость ударов уменьшалась. Он отразил атаку воина Беспощадных Черепов и отступил, уклоняясь от второго замаха. Лезвие вражеского топора порвало его тунику и оставило на груди кровавый рубец. Дав топору противника опуститься, он обрушил свой левый топор на его оружие, переломив топорище, а затем ударом справа отправил врага к праотцам.
      Но Беспощадных Черепов было еще очень много. Казалось, что на месте каждого убитого появляется двое других. Впрочем, это не имело для Рагнара никакого значения. Он был поглощен лишь уничтожением, желая заставить врагов подороже заплатить за то, что они убили отца и украли ту жизнь, которая могла быть у него с Аной. Рагнар знал, что, когда он спустится в хладный ад, его будет приветствовать толпа врагов, отправленных им туда раньше, и радовался этому. Он сожалел лишь о том, что ему не удастся убить их всех и удержать в себе то смертоносное неистовство, что позволило одолеть столь многих.
      Шквал его ударов сокрушил еще двух противников, но тут Рагнар понял, что силы его на исходе. Эта битва спалила его, как огонь пожирает дерево. Теперь он бился почти бессознательно, полагаясь только на интуицию. В его ударах уже не было той разящей мощи, что совсем недавно наполняла их. И внезапно Рагнар столкнулся лицом к лицу с человеком, который убьет его, – он почувствовал это.
      Это был юноша, которого Рагнар приметил раньше, – примерно его возраста, крутолобый, с огромной выступающей челюстью. Он свирепо улыбнулся, обнажив зубы, напоминавшие жернова. В его глазах застыло выражение кровожадного безумия, которое – Рагнар понял это – было равным его неистовству. На мгновение они замерли, глядя в лицо друг другу. Обоим стало ясно, что их свела здесь судьба.
 
      Стрибьорн вглядывался в выбранную им жертву. Наконец-то он нашел ее. Он отыскал этого юнца, который оставил за собой такой след истребления. Он нашел цель, которую давно себе выбрал,– того самого парня, который, казалось, узнал Избирающего.
      Он выглядел не особо примечательно, еще один худощавый и широкоплечий Грохочущий Кулак с необычной гривой черных волос. Но Стрибьорн отнюдь не собирался недооценивать противника. Он сам видел, какой урон нанес этот юнец. Что ж, здесь его путь закончится. Такова судьба Стрибьорна: уничтожить этого великого убийцу и таким образом добиться одобрения богов. Эту встречу предопределила судьба, он был уверен в этом.
      – Я – Стрибьорн, – сказал Беспощадный Череп. – И я убью тебя.
 
      – Я – Рагнар, – ответил ему Грохочущий Кулак. – Попробуй.
      Рагнар видел ненависть в глазах противника. Он уловил его мерцающий взгляд, который говорил о том, что Стрибьорн сейчас ринется в атаку, и, когда враг сделал выпад, Рагнар отклонился назад.
      Без сомнения, этот Беспощадный Череп был очень быстр. Рагнару с трудом удалось парировать его удар своим топором, не говоря уж о том, чтобы уйти с линии атаки. Стрибьорн тут же сбил Рагнара с ног ударом щита. Перед глазами Рагнара засверкали искры – такова была сила этого удара. Он свалился назад, на трупы, которые хлюпнули под его весом.
      И тут же на него сверкающей дугой обрушился топор Беспощадного Черепа. Рагнар едва успел откатиться в сторону. Его обдало брызгами крови, когда топор вонзился в мертвое тело со звуком мясницкого секача, отрубающего кусок говядины. Рагнар сильно ударил ногой, попытавшись сбить противника наземь, но тот подпрыгнул и вновь нанес удар. На сей раз Рагнару удалось отбить атаку своим левым топором, но он находился в неудобном положении, и сила столкновения оружия отбросила оба топора назад, ему в грудь. Он вздрогнул от боли и почувствован, как льется его кровь.
      Стрибьорн занес топор для следующего удара. Рагнар вновь перекатился через трупы и, вскочив на ноги, нырнул вперед как раз вовремя, чтобы избежать смертоносного лезвия. Но поднявшись, юноша оказался перед другим Беспощадным Черепом. Воин поднял свой топор для смертельного удара.
      – Нет, оставь его! Он мой! – услыхал Рагнар из-за спины вопль давешнего противника.
      Новый Беспощадный Череп застыл в изумлении, и юноша, воспользовавшись этой неразберихой, всадил лезвие ему прямо в ребра, а затем повернулся – как раз вовремя, чтобы отразить удар Стрибьорна. В этот раз сила столкновения была такова, что его левая рука не просто онемела. Он ощутил, как что-то хрустнуло в запястье и от локтя до плеча вспыхнула обжигающая боль. Топор выпал из его обессилевшей левой руки. Толстые жестокие губы Стрибьорна искривились в ухмылке триумфа.
      – Сейчас ты умрешь, Рагнар Грохочущий Кулак, – прорычал он.
      Рагнар усмехнулся в ответ и сделал выпад оставшимся топором. Этот удар оказался быстрее, чем взмах Беспощадного Черепа, и Стрибьорн не успел уклониться. Острый как бритва топор вспорол его лоб, смахнув здоровенный лоскут кожи. Кровь потекла в глаза Стрибьорну. Он замотал головой, чтобы стряхнуть ее.
      Рагнар отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Он понимал, что, если проявит сейчас терпение, преимущество будет на его стороне. Кровь из раны скоро ослепит противника, и тогда можно будет неспешно покончить с ним.
      Та же мысль, очевидно, пришла в голову и Стрибьорну. Беспощадный Череп издал рев животной ярости и рванулся вперед, как разъяренный зверь. Шквал его ударов ошеломил Рагнара, но каким-то образом юноше удалось отступить, отделавшись несколькими царапинами. Но тут Рагнар осознал, что это безнадежно: атака Стрибьорна оттесняла его назад в огромный полукруг Беспощадных Черепов, каждый из которых с нетерпением ожидал возможности отомстить за смерть сородичей. Одновременно защититься от них и от Стрибьорна было невозможно.
      Рагнар тут же принял решение. Он обязательно заберет с собой во мрак еще одного, последнего врага. Полностью раскрывшись, он напряг все свои силы для смертельного удара и с силой послал топор вперед. Он ощутил в этом ударе всю тяжесть смерти еще до того, как лезвие достигло цели. Он знал, что его противник обречен. Топор вонзился в грудь Стрибьорна Хрустнули ребра, наружу полезли внутренности. Рагнар почувствовал удовлетворение: он отомстил, – и тут его захлестнула волна чудовищной боли.
      Ответным смертельным ударом Стрибьорн вогнал свое оружие в грудную клетку Рагнара, а затем со всех сторон налетели его сородичи, чтобы покончить с Грохочущим Кулаком. Раздираемый болью под градом ударов, Рагнар рухнул во тьму, где, как он знал, его ждала смерть.

5. Избирающий павших