– Вон там, – Джейк указал в ту сторону, откуда они пришли. – На прогалине, которую увидел с дороги. Там этих шаров полным полно. Опять же, если вам хочется мяса… Мне вот хочется… так туда приходит всякое зверье. Много следов и свежий помет, – его глаза не отрывались от лица Роланда. – Очень… свежий… – говорил он, как человек, который еще плохо владеет языком.
Легкая улыбка искривила уголки рта Роланда.
– Говори спокойно и говори просто. Что тревожит тебя, Джейк?
Ответил Джейк, едва шевеля губами.
– Пока я собирал сдобные шары, за мной наблюдали люди, – он помолчал, потом добавил. – Они и сейчас наблюдают за нами.
Сюзанна взяла очередной сдобный шар, с восхищением оглядела его, поднесла к лицу, чтобы понюхать, как цветок.
– Да, – ответил Джейк.
Эдди поднес руку ко рту, словно хотел приглушить кашель.
– Думаю, четверо, – ответил Джейк.
– Пятеро, – поправил ее Роланд. – Возможно, шесть. Одна женщина. И мальчик, чуть старше тебя, Джейк.
Джейк вытаращился на него.
– Со вчерашнего дня. Пристроились сзади и идут следом.
– И ты нам не сказал? – строго спросила его Сюзанна, на этот раз даже не потрудившись прикрыть рот.
Роланд посмотрел на нее, в глазах блеснула насмешливая искорка.
– Мне хотелось узнать, кто из вас первым учует их. Откровенно говоря, я ставил на тебя, Сюзанна.
Она холодно глянула на него и промолчала. Эдди подумал, что в этом взгляде проклюнулась Детта Уокер, и порадовался, что достался он не ему.
– И что мы будем с ними делать? – спросил Джейк.
– Пока ничего, – ответил стрелок.
– Это не они.
– Потому что уже давно бы на нас и превратились в пищу для мух.
Достойного ответа на его реплику у них не нашлось, и они двинулись дальше. Дорога пряталась в глубоких тенях, петляла между деревьями, возраст которых исчислялся многими сотнями лет. Не прошло и двадцати минут, как Эдди уже отчетливо слышал звуки, издаваемые их преследователями (или наблюдателями: хруст ломающихся веток, шелест травы, иногда даже тихие голоса. «Пьяные» ноги, по терминологии Роланда. Эдди ругал себя за то, что так долго ничего этого не замечал. Он также задался вопросом, а чем эта компания зарабатывала на жизнь. Если выслеживанием, то на мастеров своего дела они явно не тянули.
Эдди Дин во многих аспектах стал частью Срединного мира, зачастую таких тонких, что он и сам этого не знал, однако расстояния он по-прежнему мерил милями, а не колесами. Он предположил, что они отшагали миль пятнадцать с того момента, как Джейк принес им сдобные шары и новость о том, что они в лесу не одни, когда Роланд сказал, что на сегодня хватит. Лагерь они разбили посреди дороги, по-другому, с того момента, как они вошли в лес, не бывало. При таком раскладе угли от их костра не могли вызвать лесной пожар.
Эдди и Сюзанна собирали хворост, Роланд и Джейк занимались обустройством маленького лагеря, готовили ужин, в этот день состоящий по большей части из сдобных шаров, найденных Джейком. Сюзанна катила на своем кресле по дернине, нагибалась, чтобы поднять ветку. Эдди шагал неподалеку, что-то напевая себе под нос.
– Посмотри налево, сладенький, – подала голос Сюзанна.
Эдди посмотрел, увидел оранжевый блик. Костер.
– На профессионалов они не тянут, не так ли? – спросил он.
– Нет. По правде говоря, мне их немного жаль.
– Понятия не имею, но думаю, что Роланд прав. Они нам скажут, когда решат, что пора. Или подумают, что мы не те, кто им нужен, и отстанут от нас. Пошли, пора возвращаться.
– Одну секунду, – он поднял ветку, задумался, поднял еще одну. Набрал нужное число. – Пошли.
По пути сосчитал ветки, которые нес, и те, что лежали на коленях Сюзанны. По девятнадцать и там, и там.
– Сюзи, – он подождал, пока она посмотрела на него. – Время вновь пошло.
Она даже не спросила, о чем он, только кивнула.
Решимость Эдди не есть сдобные шары довольно быстро растаяла, как дым. Подходя к лагерю, они услышали скворчание оленьего жира, который Роланд (в запасливости с ним никто сравниться не мог) отыскал в своем старом, потрепанном заплечном мешке. Эдди не отказался он своей порции, выложенной на одну из древних тарелок, которые они нашли в лесу Шардика, и съел все.
– По вкусу не уступают омаром, – прокомментировал он, потом вспомнил чудовищ на берегу, отхвативших Роланду пальцы. – То есть не уступают по вкусу хот-догам, которые готовят в «Натанс». Извини, Джейк, зря я к тебе прицепился.
– Вот о чем вы все должны знать, – Роланд улубался, в эти дни он улыбался чаще, гораздо чаще, но глаза оставались серьезными. – Вы все. сдобные шары иной раз вызывают очень живые сны.
– Ты хочешь сказать, съесть их, все равно, что обкуриться? – спросил Джейк, которому сразу стало как-то не по себе. Он думал о своем отце. Элмер Чеймберз много чего перепробовал за свою жизнь.
– Закинуться. Ширнуться. Увидеть то, чего нет. Как ты вот принял мескалин и вошел в каменный круг, где этот демон едва… ты знаешь, едва не причинил мне вред.
Роланд задумался, вспоминая. Суккуб, заточенная в том каменном круге, если б ей не помешали, лишила бы Джейка Чеймберза девственности, а потом затрахала бы до смерти. Так уж вышло, что Роланд заставил суккуба заговорить. В отместку, чтобы наказать его, она послала ему образ Сюзан Дельгадо.
– Роланд? – Джейк с тревогой смотрел на стрелка.
– Не волнуйся, Джейк. Это грибы делают то, о чем ты думаешь, воздействуют на сознание, изменяют его, не сдобные шары. Это ягоды, приятные на вкус. Если твои сны станут совсем уж живыми, просто напомни себе, что тебе все это снится.
Эдди подумал, что тирада эта больно уж странная. Во-первых, Роланд никогда не проявлял такой заботы об их психическом здоровье. Во-вторых, никогда не отличался многословием.
«Время пошло, и он тоже это знает, – подумал Эдди. – Чуть-чуть постояло, но теперь побежало вновь. Как говориться, игра началась».
– Будем выставлять часового, Роланд? – спросил Эдди.
– Мне представляется, смысла нет, – ответил стрелок, сворачивая самокрутку.
– Ты действительно думаешь, что они не опасны? – Сюзанна посмотрела на лес. Отбельные деревья уже сливались в надвигающейся вечерней темноте. Маленький блик костра, который они видели ранее, исчез, но люди, следовавшие за ними, остались. Сюзанна их чувствовала. И не удивилась, когда, опустив голову, увидела, что и Ыш смотрит в том же направлении.
– Я думаю, возможно, в этом и заключается их проблема, – ответил Роланд.
– И что сие должно означать? – полюбопытствовал Эдди, но Роланд не ответил. Лежал на спине, подложив под голову свернутую оленью шкуру, смотрел в темное небо и курил.
Позже ка-тет Роланда уснул. Они не выставили часового, и никто не потревожил их сон.
Сны, когда они пришли, были вовсе не снами. Они все это знали, за исключением, возможно, Сюзанны, которой в реальности той ночью там не было.
«Господи, я снова в Нью-Йорке, – подумал Эдди. И тут же пришла новая мысль. – Действительно вернулся в Нью-Йорк. Это и впрямь произошло».
Произошло. Он оказался в Нью-Йорке. На Второй авеню.
И в тот же самый момент Джрйк и Ыш вышли на Вторую авеню с Пятьдесят четвертой улицы.
– Привет, Эдди, – Джейк улыбался. – Добро пожаловать домой.
«Игра началась, – подумал Эдди. – Игра началась».
1
Джейк заснул, глядя в чернильную тьму: ни луны, ни звезд на облачном ночном небе. Засыпая, почувствовал, будто куда-то падает. Он узнал это чувство: когда бы так называемым нормальным ребенком, ему частенько снилось, как он падал, особенно перед экзаменами, но сны эти как отрезало после того, как он заново родился в Срединном мире.
А потом ощущение, будто он куда-то падает, исчезло. Он услышал какаю-то мелодичную мелодию, слишком уж расчудесную: три ноты, и ты хочешь, чтобы она смолкла, двенадцать, и тебе кажется, что она убьет тебя, если не смолкнет. От каждой ноты, казалось, вибрировали все кости. «Что-то гавайское, не так ли?» – подумал он, и хотя мелодия эта ничем не напоминала дребезжание червоточины, что-то общее у них точно было.
Было, и все тут.
А потом, когда он уже понял, что больше не выдержит этих ужасных и прекрасных звуков, они стихли. И темнота под его опущенными веками вдруг окрасилась ярким багрянцем.
Он осторожно приоткрыл глаза навстречу сильному солнечному свету.
И у него отпала челюсть.
В Нью-Йорке.
Мимо пролетали такси, поблескивая желтизной под солнечными лучами. Высокий молодой чернокожий мужчина прошел мимо Джейка, в наушниках, от которых проводки тянулись к плейеру, подпрыгивая в такт музыки, напевая себе под нос: «Ча-да-ба, ча-да-бау!» Барабанные перепонки Джейка чуть не разорвал грохот отбойного молотка. Куски бетона падали в кузов самосвала, каждый удар эхом отражался от фасадов домов. Этот мир просто переполнял шум. А он, даже не осознавая этого, привык к безмолвию Срединного мира. Да что там привык. Полюбил. Однако, у шума и суеты тоже были свои плюсы, и Джейк не мог этого отрицать. Он вернулся в Нью-Йоркское мельтешение. Почувствовал, как легкая улыбка растягивает губы.
– Снись! Снись! – печально прокричали у его ноги.
Джейк посмотрел вниз и увидел Ыша, который сидел на тротуаре, поджав хвост. Ушастик-путаник был без красных башмачков, Джейк – без красных полуботинок (слава Богу), и все это напоминало визит в Гилеад Роланда, который они совершили с помощью розового Магического кристалла. Хрустального шара, принесшего столько горя и бед.
На этот раз он обошелся без кристалла… всего лишь заснул. Но все это никак не могло ему присниться. Реальностью происходящее с ним превосходило любой другой его сон. К тому же…
К тому же, люди продолжали обходить его и Ыша, стоявших в центре города, слева от салуна «Канзасская хандра». Аккурат в тот момент, когда он думал об этом, какая-то женщина перешагнула через Ыша, для чего ей пришлось поддернуть прямую черную юбку повыше колена. Выражение ее сосредоточенного лица (Джейк истолковал его как «Я всего лишь одна из жителей Нью-Йорка, занятая своими делами, так что отвалите от меня») ни на йоту не изменилось.
Они нас не видят, но каким-то образом чувствуют. А если они ощущают наше присутствие, значит, мы действительно здесь.
Над первым логичным вопросом: «Почему?» – Джейк продумал разве что пару секунд, а потом отставил в сторону. Пришел к выводу, что со временем наверняка получит ответ. А пока, почему не понаслаждаться Нью-Йорком, раз уж довелось вернуться в него?
– Пошли, Ыш, – позвал он зверька и обогнул угол. Ушастик-путаник, определенно не городской житель, держался так близко к ноге Джейка, что тот ощущал лодыжкой его дыхание.
«Вторая авеню», – подумал он. И тут же: «Господи…»
Потому что в этот самый момент увидел Эдди Дина, который стоял перед магазином «Барселонские чемоданы», ошеломленный и одетый определенно не по последней моде, в старых джинсах, рубашке и мокасинах из оленьей кожи. Волосы, пусть и чистые, достигали плеч, и чувствовалось, что рука профессионала не касалась их достаточно длительное время. Джейк понял, что и сам он выглядит не лучше, в рубашке из той же оленьей кожи и практически превратившихся в лохмотья тех самых джинсах, в которых он навсегда покинул дом, отправившись в Бруклин, на Голландский Холм и в другой мир.
«Слава Богу, что нас никто не может увидеть», – подумал Джейк, потом решил, что это неправда. Если бы люди смогли их видеть, то к полудню они бы разбогатели на поданной им милостыни. От этой мысли он улыбнулся. Воскликнул: «Привет Эдди. Добро пожаловать домой».
Эдди кивнул, но изумление не сходило с лица.
– Вижу, ты захватил с собой своего дружка.
Джейк наклонился, потрепал Ыша по голове.
– Он для меня, что кредитная карточка «Американ экспресс». Без него я никуда не хожу.
Джейк уже собрался продолжить, в голове кишмя кишели остроумные фразы, когда из-за угла вышел какой-то человек и, прошел мимо, не обратив на них, как и все остальные никакого внимания. Однако, его появление разом все изменило. То был подросток в джинсах, которые выглядели совсем как джинсы Джейка, потому что действительно принадлежали ему. Не те, что сейчас были на нем, а другие. Так же, как и кроссовки. Те самые, которых Джейк лишился на Голландском холме. Страж-привратник двери между мирами сорвал их с его ног.
Подростком, который мгновением раньше прошел мимо них, был Джон Чеймберз, то есть он сам, только этот Чеймберз выглядел больно уж мягким, наивным и на удивление молодым. «Как ты выжил? – спросил Джейк свою собственную удаляющуюся спину. – Как пережил психологический стресс, вызванный потерей рассудка, уход из дома и происшествие в том ужасном доме в Бруклине? А главное, как тебе удалось вырваться из когтей этого чудовища, стража-привратника? Должно быть, характер у тебя крепче, чем я думал».
У Эдди глаза буквально разбежались в стороны, и выглядело это так смешно, что Джейк рассмеялся, пусть еще не пришел в себя от изумления. Ему сразу вспомнились страницы комиксов, на которых Арчи
или Твердый лоб
пытались смотреть сразу в две стороны. Он опустил голову и увидел, что то же самое происходит и с Ышем. Отчего развеселился еще больше.
– Какого хера? – вырвалось у Эдди.
– Мгновенный повтор, – сквозь смех выдавил из себя Джейк. Ответ получился глупый, но его это как-то не волновало. Ну, глупый, и что такого? – Та же ситуация, как и с Роландом, когда мы видели его в Гилеаде, только на теперь мы в Нью-Йорке, 31 мая 1977 года! Именно в тот день я взял французскую увольнительную у Пайпера. Мгновенный повтор, бэби!
– Французскую… – начал Эдди, но Джейк не дал ему закончить. Потому что в голове сверкнула другая мысль. Нет, сверкнула – мягко сказано. Накрыла его, как приливная волна накрывает человека, который в этот самый момент оказался на берегу. Его лицо так густо покраснело от прилившей крови, что Эдди даже отступил на шаг.
– Роза! – прошептал Джейк. Из легких вышел весь воздух, он просто не мог говорить громче, а в горле пересохло, словно он попал в песчаную бурю. – Эдди, роза!
– Причем тут она?
– Именно в тот день я ее увидел! – он протянул руку, трясущимися пальцами коснулся предплечья Эдди. – Я иду к книжному магазину… потом к пустырю. Думаю, раньше там был магазин деликатесов…
Эдди кивал, на лице проявились признаки волнения.
– Магазин деликатесов «Том и Джерри», на углу Второй авеню и Сорок шестой…
– Магазин срыли, но роза там! Это я иду по улице, чтобы увидеть ее, а значит, мы тоже можем ее увидеть!
Вот тут глаза Эдди сверкнули.
– Тогда пошли. Мы же не хотим потерять тебя в толпе. Его. Черт, какая разница?
– Не волнуйся, – успокоил его Джейк. – Я знаю, куда он идет.
2
Джейк-двойник шел впереди них, нью-йоркский Джейк, Джейк весны 1977 года, шел медленно, смотрел по сторонам, явно убивал время. Джейк из Срединного мира отлично понял, что в тот момент испытывал этот мальчик: безмерное облегчение, потому что спорящие голоса в его голове
(«Я умер!»)
(«Я не умер»)
наконец-то закончили свою перебранку. Случилось это у дощатого забора, где два бизнесмена играли в «крестики-нолики», расчертив на нем поле дорогой ручкой «Марк Кросс». И, разумеется, потому, что он удрал и от школы Пайпера, и от безумия экзаменационного сочинения по литературе для мисс Эйвери. Экзаменационное сочинение прибавляло четверть балла к годовой оценке, миссис Эйвери не раз об этом говорила, а Джейк написал какую-то галиматью. И тот факт, что учительница поставила ему А+
ничего не менял, только яснее ясного показывал, что-то неладное творится не только с ним, но и со всем миром. И как-то это завязано на числе девятнадцать.
А до чего же приятно выскочить из-под такого пресса, хотя бы на время. Так что он готовился насладиться этим днем…
«Только день какой-то не такой, – думал Джейк… Джейк, который шагал позади своего двойника. – Что-то в нем…»
Он огляделся, но не смог ничего понять. Конец мая, яркое, уже летнее солнце, на Второй авеню множество праздношатающихся и глазеющих на витрины, полно такси, иной раз встречались и длинные черные лимузины… вроде бы все, как всегда.
Да только что-то было не так, как всегда.
Совсем не так.
3
Эдди почувствовал, как мальчик дернул его за рукав.
– Что здесь не так? – спросил Джейк.
Эдди огляделся. Несмотря на свои проблемы с приспособлением к окружающему миру (все-таки он вернулся не в свой, а более ранний Нью-Йорк), он понимал, о чем толкует Джейк. Что-то было не так.
Он посмотрел на тротуар, чтобы убедиться, что отбрасывают тени. Не потеряли их, как дети в одной из историй… в одной из девятнадцати волшебных сказок… а может, в одной из более поздних, таких как «Лев, колдунья и платяной шкаф» или «Питер Пэн». Одной из тех, которые можно назвать «Девятнадцать современных сказок»?
Впрочем, значения это не имело, потому что тени они отбрасывали.
«А ведь не должны, – подумал Эдди. – Не должны мы видеть свои тени, когда так темно».
Глупая мысль. Темноты не было и в помине. На дворе-то утро, ясное майское утро, солнечный свет отбрасывал такие яркие «зайчики» от хромированных частей проезжающих автомобилей и окон домов на восточной стороне Второй авеню, что приходилось щуриться. Тем не менее, у Эдди сложилось ощущение, что все это лишь видимость, хрупкая оболочка, вроде парусинового задника на сцене. Занавес поднимается, и мы видим Арденский лес. Или замок в Дании. Или кухню в доме Уилли Ломана. А в данном конкретном случае – Вторю авеню, центр Нью-Йорка.
Да, что-то в этом роде. Только за этим задником вы найдете не мастерские или кладовую театра, а огромную выпотрошенную черноту. Мертвую вселенную, в которой Башня Роланда уже рухнула.
«Как же хочется, чтобы я ошибся, – подумал Эдди. – И причина всего – культурный шок или страх».
Но он чувствовал, это лишь отговорка, попытка зарыться головой в песок.
– Как мы сюда попали? – спросил он Джейка. – Двери-то не было… – он замолчал, потом добавил с надеждой. – Может, это сон?
– Нет, – ответил Джейк. – Больше напоминает наше путешествие в Магическом кристалле. Только на этот раз Кристалла не было, – тут его осенило. – Ты слышал музыку? Прекрасную мелодию? Аккурат перед тем, как попасть сюда?
Эдди кивнул.
– Настолько прекрасную, что у меня на глаза навернулись слезы.
– Точно. Именно так.
Ыш обнюхал пожарный гидрант. Эдди и Джейк подождали, пока их маленький дружок поднимет лапу и добавит свою запись к уже во множестве имеющимся на этой доске объявлений. А впереди другой Джейк, Подросток-77, продолжал медленно идти и глазеть по сторонам. Эдди он напоминал туриста из Мичигана. Даже закинул голову, чтобы разглядеть верхние этажи зданий, и Эдди пришел к однозначному выводу, что нью-йоркский совет по цинизму, застигнув Джейка за таким вот занятием, лишил бы его дисконтной карты в «Блумингейле». Впрочем, лично он, Эдди, не жаловался: такое поведение парня облегчало им преследование.
И стоило Эдди обо всем этом подумать, как Подросток-77 исчез.
– Куда ты подевался? Господи, куда ты подевался?
– Расслабься, – ответил Джейк (у его лодыжки Ыш ввернул свое: «Абься»). Он улыбался. – Я просто вошел в книжный магазин. Э… «Манхэттенский ресторан для ума», вот как он назывался.
– Где ты купил «Чарли Чу-Чу» и книгу загадок?
– Истину говоришь.
Эдди понравилась эта таинственная, изумленная улыбка, прилепившаяся к Джейку. Она словно подсвечивала его лицо. «Помнишь, как встрепенулся Роланд, когда я назвал ему фамилию владельца?»
Эдди кивнул. Владельца «Манхэттенского ресторана для ума» звали Келвин Тауэр.
– Поспешим, – добавил Джейк. – Я хочу посмотреть.
Эдди не заставил просить себя дважды. Он тоже хотел посмотреть.
4
Джейк остановился у двери в магазин. Улыбка не исчезла с его лица, но как-то поблекла.
– В чем дело? – спросил Эдди. – Что не так?
– Не знаю. Но, думаю, что-то изменилось. А может… очень уж многое случилось после того, как я здесь побывал…
Он смотрел на черную доску в окне, на каких в маленьких ресторанах и кафешках пишут меню. Эдди подумал, что это неплохой способ заманивания покупателей. Только здесь в меню значились не закуски, первые и вторые блюда, а книги.
БЛЮДА ДНЯ
Из Миссисипи! Уильям Фолкнер,
зажаренный на сковороде
В переплете – цена свободная
В обложке, «Винтидж лайбрери» – 75 центов за штуку
Из Мэна! Охлажденный Стивен Кинг
В переплете – цена свободная
Скидки «Книжного клуба»
В обложке – 75 центов за штуку
Из Калифорнии! Раймонд Чандлер вкрутую
В переплете – цена свободная
7 книг в обложке за 5 долларов
Эдди заглянул за черную доску и увидел другого Джейка, незагорелого и без твердого, ясного взгляда, который стоял у столика с книгами. Детскими книгами. На котором, возможно лежали и девятнадцать волшебных сказок, и девятнадцать современных сказок.
«Прекрати, – сказал он себе. – Это же невроз навязчивости, и ты это знаешь».
Возможно, но старина Джейк собирался сделать покупку, взять с этого стола книги, которым предстояло не просто изменить, но, скорее всего, спасти им жизнь. В общем, Эдди решил, что еще успеет поволноваться о числе девятнадцать. Или не будет волноваться вообще, если избавится от этой навязчивости.
– Пошли в магазин, – сказал он Джейку.
Но мальчик застыл на месте.
– В чем дело? – спросил Эдди. – Тауэр не сможет нас увидеть, если тебя это тревожит.
– Тауэр-то не сможет, – согласился Джейк, – а как насчет него? – он указал на своего двойника, который еще не встречался с Гашером, Тик-Таком, древними людьми Речного Перекрестка. Который еще не ездил на Блейне Моно и ничего не знал о Риа с Кооса. – Джейк вскинул глаза на Эдди. – Что, если я увижу себя?
Эдди пришел к выводу, что такое могло случиться. Черт, да случиться могло, что угодно. Но вывод этот не заставил его внести какие-то коррективы в принятое решение.
– Думаю, ты должны войти в магазин, Джейк.
– Да, – выдохнул тот. – Похоже, что должны.
5
Они вошли, их не увидели, и у Эдди отлегло от сердца, когда на столике, который привлек внимание мальчика, он насчитал двадцать одну книгу. Да только, после того, как Джейк взял две, «Чарли Чу-Чу» и книгу загадок, их осталось девятнадцать.
– Нашел что-нибудь для себя? – спросил тихий голос. Принадлежал он толстячку в белой рубашке с отложным воротничком. За его спиной, у стойки, какая могла стоять в кафе начала века, трое старичков пили кофе и маленькими кусочками ели пирожные. Тут же стояла шахматная доска с расставленными фигурами: партию прервало появление Джейка-77.
– Мужчина, сидящий у доски, Эрон Дипно, – прошептал Джейк. – Он объяснит мне загадку про Самсона.
– Ш-ш-ш! – шикнул на него Эдди. Он хотел послушать разговор между Келвином Тауэром и Подростком-77. Внезапно пришло осознание, что разговор этот очень важный… да только какого хера здесь так темно?
«Но ведь совсем и не темно. В этот час солнце ярко освещает восточную часть улицы, дверь открыта, так что света в магазин проникает достаточно. Как ты можешь говорить, что здесь темно?»
Потому что каким-то образом было темно. Магазин заливал не только солнечный свет, но и противоположность солнечного света. Однако, темнота эта глазам не давалась. И вот тут до Эдди дошло: всем этим людям грозит опасность. Тауэру, Дипно, Подростку-77. Возможно, ему, Джейку из Срединного мира и Ышу. Им всем.
6
Джейк наблюдал, как его двойник, более молодой, отступил на шаг от владельца магазина, его глаза изумленно раскрылись. «Потому что его фамилия Тауэр, – подумал Джейк. – Вот что меня изумило. И причина – на Башня Роланда, тогда я не имел о ней ни малейшего понятия, а картинка, которой я украсил последнюю страницу моего сочинения».
Вырезка из журнала, фотоснимок падающей Пизанской башни, сплошь заштрихованной черным карандашом.
Тауэр спросил, как его зовут. Джейк-77 ответил, и Тауэр немного поиронизировал над его фамилией. Поиронизировал по-доброму, как случается, если взрослые действительно любят детей.
– Хорошее имя, дружище, – говорил Тауэр. – Почти как у того бравого парня, героя вестерна… он еще врывается в городок Черные Вилы, что в Аризоне, очищает его от всех бандюганов, а потом едет дальше. Вроде бы написал тот вестерн Уэйн Д. Оверхолсер
…
Джейк шагнул к своему двойнику (мелькнула мысль: а ведь отличный сюжетец для телешоу «Субботним вечером в прямом эфире») и его глаза чуть раскрылись.
– Эдди! – он по-прежнему шептал, хотя и знал, что люди в книжном магазине не могут его услышать…
Но на каком-то уровне, возможно, могли. Он вспомнил женщину на Пятьдесят четвертой улице, которая поддернула юбку, чтобы переступить через Ыша. Вот и теперь взгляд Келвина Тауэра сместился в его направлении, прежде чем вернуться к Джейку-77.
– Лучше бы не привлекать ненужного внимания, – прошептал Эдди ему на ухо.
– Я знаю, – ответил Джейк, – но посмотри на книгу «Чарли Чу-Чу», Эдди!
Эдди посмотрел, поначалу ничего не увидел, за исключением самого Чарли, с включенным прожектором и не слишком уж доверительной, скорее, хитрой улыбкой. А потом брови Эдди взлетели вверх.
– Я думал, что «Чарли Чу-Чу» написала Берил Эванз
.
Джек кивнул. «Я тоже».
– Тогда кто… – Эдди вновь бросил взгляд на обложку. – Кто такая Клаудия-и-Инесс Бахман?
– Понятия не имею, – ответил Джейк. – Никогда о ней не слышал.
7
Один из старичков, сидевших у стойки, направился к ним. Эдди и Джейк попятились. По спине Эдди пробежал холодок, Джейк побледнел, как полотно, а Ыш начал тихонько подвывать. Что-то тут было не так, все точно. В каком-то смысле они потеряли свои тени. Эдди только не мог понять, как это произошло.
Подросток-77 тем временем уже достал кошелек и расплачивался за обе книги. Разговор с Келвином какое-то время продолжался, иной раз прерываемый добродушным смехом, а потом нью-йоркский Джек направился к двери. Эдди уже двинулся следом, но Джейк из Срединного мира схватил его за руку: «Нет, еще не пора… я должен вернуться».
– Мне это до лампочки, – фыркнул Эдди. – Давай подождем на тротуаре.
Джейк задумался, потом кивнул. Но у двери им пришлось остановиться и отойти в сторону: другой Джейк возвращался. С раскрытой книгой загадок. Келвин Тауэр навис над шахматной доской, стоящей на стойке. Поднял голову, увидел вернувшегося Джейка, улыбнулся.
– Передумал насчет чашечки кофе, о Гиборин-Скиталец?
– Нет, просто хотел спросить…
– Дальше пойдет речь о загадке Самсона, – прошептал Джейк из Срединного мира. – Не думаю, что это важно. Хотя этот Дипно споет очень неплохую песню. Хочешь послушать.
– Обойдусь, – ответил Эдди. – Пошли.
Они покинули магазин, и хотя ситуация на Второй авеню не улучшилась, по-прежнему бесконечная тьма ощущалась за фасадами зданий, за самим небом, на улице было куда как лучше, чем в «Манхэттенском ресторане для ума». По крайней мере, они дышали свежим воздухом.
– Вот что я тебе скажу, – Джейк повернулся к Эдди. – Пойдем-ка на угол Второй авеню и Сорок шестой улицы, – он прислушался: Эрон Дипно уже пел. – Я нас догоню.
Эдди обдумал его предложение, покачал головой.
Джейк погрустнел.
– Ты не хочешь увидеть розу?
– Будь уверен, хочу, – ответил Эдди. – Безумно хочу.
– Тогда…
– Но я чувствую, что рано нам уходить. Не знаю, почему, но рано.
Джейк, двойник из семьдесят седьмого года, оставил дверь открытой, когда вошел в магазин и Эдди шагнул к дверному проему. Эрон Дипно загадывал Джейку загадку, которую потом они загадали Блейну Моно: «Кто может бегать, но никогда не ходит, имеет рот, но никогда не говорит». Джейк из Срединного мира тем временем вновь смотрел на черную доску, выставленную в витрине, с зажаренным на сковороде Уильямом Фолкнером, Раймондом Чандлером вкрутую. Он хмурился, на лице читались сомнения и тревога.
– И меню другое, знаешь ли.
– В какой части?
– Не помню.
– Это важно?
Джейк повернулся к нему. В глазах под сдвинутыми бровями читалась боль.
– Не знаю. Это еще одна загадка. Я ненавижу загадки!
Эдди мог ему только посочувствовать. «Когда Берил – не Берил?»
– Когда она Клаудия, – сам загадал загадку, сам и ответил.
– Что?
– Неважно. Лучше отойди в сторону, Джейк, а не то столкнешься с самим собой.
Джейк из Срединного мира вскинул глаза на надвигающегося на него нью-йоркского Джейка и последовал совету Эдди. А когда Подросток-77 зашагал по Второй авеню, с приобретенными книгами в левой руке, устало улыбнулся Эдди.
– Знаешь, что мне хорошо запомнилось? Из этого магазина я уходил в полной уверенности, что никогда больше сюда не вернусь. Но вернулся.
– Учитывая, что мы сейчас призраки, а не люди, я бы сказал, это довольно-таки спорное утверждение, – Эдди по-дружески хлопнул Джейка по плечу. – А если ты забыл что-то важное, Роланд поможет тебе вспомнить. Это он умеет.
Джейк улыбнулся, на лице отразилось облегчение. По собственному опыту он знал, что стрелок действительно знает, как помочь людям вспомнить. Друг Роланда, Ален, возможно, обладал способностью контактировать с разумом других, а его другу Катберту досталось все чувство юмора того ка-тета, но Роланд с годами превратился в гипнотизера экстракласса. В Лас-Вегасе он бы мог без труда сделать целое состояние.
