– Наш… друг тяжело болен, – осторожно ответил Джейми. – Но я нашел в лагере кое-кого, кто может ему помочь.

– Этот монстр нам не друг!..

– Генерал, без него нет ни малейшего шанса на успех «Валгаллы». Если мы сумеем… его подлечить, у нас может быть надежда.

Операция «Валгалла» была планом, который разработали захваченные военные из Первой механизированной в течение первой недели, проведенной ими в лагере, всего через несколько дней после Крайса. Тогда все они еще думали о захватчиках как об органических существах, использующих машины для ведения своих войн. Ошеломляющий факт, что захватчики сами были машинами, проводившими в жизнь какую-то извращенную пародию на дарвиновскую эволюцию, им еще не был известен. План предполагал бегство из лагеря команды техников, поход на север к полю боя близ Крайса, где стоял обездвиженный Гектор, его реактивацию и использование его огневой мощи… но для чего? Что должно было последовать за их освобождением из лагеря? Некоторые из заговорщиков утверждали, что реактивированный Гектор сможет вышвырнуть захватчиков с планеты. Генерал Спратли и многие другие доказывали, что если захватчики смогли так легко обратить мощь Боло Марк XXXIII себе на пользу один раз, то они смогут это проделать и вторично.

Через несколько дней Гектор грузно прогрохотал с севера и занял позицию на Холме Обозрения, которую он не покидал уже почти целый год. Люди, пытавшиеся приблизиться к нему или проскользнуть мимо холма, погибали. Каким-то образом захватчикам удалось подчинить Гектора себе. И операция «Валгалла», названная так в честь того места, где, согласно северным мифам древней Земли, пировали павшие герои, была отменена.

– Не могу сказать, что меня радуют такие перспективы, – после долгого молчания сказал Спратли. Он задумчиво почесал волосатый живот, на котором выступили яркие красные полосы. – Он ведь машина. Как и они.

– Именно. Он машина и в силу этого более достоин доверия, чем любой человек, – если, конечно, мы сможем выяснить, что с ним сделали, и исправить это.

Джейми посмотрел на капитана Пога и остальных офицеров штаба. Разумеется, не было оснований подозревать, что кто-то из них является лагерным информатором. Джейми просто хотел напомнить генералу, что люди, оказавшиеся в столь напряженных условиях, способны на любые поступки. Экстремальные ситуации делают с людьми и их разумом самые неожиданные вещи.

– Однако, чтобы продолжать, мне нужно это.

Лицо Спратли неприятно исказилось.

– Для чего?

Джейми не сразу ответил, тщательно подбирая слова. Если в хижине все же были подслушивающие устройства… или прямо над крышей пролетал какой-нибудь «щелкунчик» с чувствительным слухом, !*!*! могли узнать из их беседы достаточно, чтобы вмешаться. Ни в коем случае нельзя было рисковать потерей этого.

Снаружи раздался резкий свист – предупреждение от Дитера. Это означало, что поблизости появился флоатер. Пора было заканчивать этот разговор, по крайней мере сегодня.

– Я не знаю точно, генерал, – сказал Джейми, отвечая на последний вопрос Спратли настолько честно, насколько мог. – Нам нужно больше информации. Мы попытаемся добыть ее сегодня ночью. Чтобы узнать, как использовать… это наилучшим образом.

– Вам придется хорошенько постараться, чтобы убедить меня, что оживление этой проклятой предательской коллекции запасных частей может нас к чему-нибудь привести, – заявил Спратли. – Я не доверяю этой машине. Я вообще не доверяю машинам, ни одной из них.

Джейми остановился у выхода:

– Я понимаю, сэр. И все же нам придется когда-нибудь довериться им; в противном случае надо приготовиться к тому, что мы проведем остаток жизни здесь, в грязи.

Он шагнул наружу, под ослепительное сияние послеполуденных солнц.

Глава четвертая

Приближаясь к грозному силуэту Боло, Шери Барстоу держалась в нескольких шагах позади Джейми. Они ушли из лагеря сразу после вечерней кормежки, выбрались через сточную канаву и проделали нелегкий путь по восточному склону Холма Обозрения, передвигаясь медленно и настороженно, чтобы не привлечь внимания машин или сенсоров !*!*!.

Наконец почти час спустя они вновь оказались перед невысокой четкой грядой костей, в пятидесяти метрах от чудовищного металлического зверя. Шери содрогнулась. Она еще не вполне приспособилась к неожиданной отсрочке исполнения приговора. Какое-то мгновение она обдумывала возможность рвануться мимо Джейми в зону поражения Боло, сознательно призвав быструю и безболезненную смерть.

Но нет. Даже не считая того, что она не хотела рисковать жизнью Джейми, она, к своему удивлению, поняла, что снова хочет жить.

– Стой, – окликнул их Боло человеческим, но тревожно немодулированным тоном. Порты противопехотных орудий распахнулись, их стволы нацелились на Шери и Джейми из темноты. – Кто идет?

– Майор Джейми Грэм и техник Барстоу, Первая механизированная бригада, силы обороны Облака, – произнес Грэм. – Код доступа танго три-три-семь. Виктор дельта девятка. Ремонт и техобслуживание.

– Данная система не подлежит стандартному техническому обслуживанию.

– Код отключения систем охраны альфа, дельта, эхо один-один.

– Проходите, майор Грэм, техник Барстоу.

– Он всегда говорит одно и то же? – спросила она Джейми, переступая костяную линию и шагая по выжженной открытой вершине холма в сторону Боло.

– Всегда.

Под их босыми ногами поскрипывал гравий.

– Знаете, до вторжения с Гектором можно было болтать как с человеком. А сейчас, черт возьми, мне кажется, что у моего калькулятора было бы больше выразительности, если бы у меня остался калькулятор.

– Похоже, его оперативная память каким-то образом зажимается, – заметила Шери. – Возможно, придется заново откалибровать все базовые параметры голопамяти.

– И откуда это делается?

– С главного компьютерного терминала. Это внутри контрольного центра Гектора.

– Ха. Вряд ли старина Гектор позволит нам туда забраться. Только не в теперешнем его состоянии.

Они стояли прямо перед Боло, разглядывая гладкий, скошенный назад свод его лобовой брони, который Джейми называл «гласис». Наверху, почти в тридцати метрах над землей, виднелась округлая носовая башня, чуть возвышавшаяся над вершиной скалы.

– Привет, Гектор, – позвал Джейми.

Ответа не последовало; не было слышно вообще ничего, кроме шума ночного ветра, обдувавшего холодный металл.

– Давайте попробую я, – предложила она.

– Будьте как дома.

– Гектор, – сказала Шери, – за годы службы твое подразделение завоевало много почетных боевых наград. Интересно, сможешь ли ты их мне перечислить?

Раздался звук… не слова, а какой-то отдаленный скрип, напоминающий скрежет ржавых дверных петель, и быстрая серия щелчков. За ними последовал непрерывный электронный визг, резко оборвавшийся. Казалось, это гигантский металлический зверь страдает от боли.

– Ты Боло Марк XXXIII, – надавила она, – последняя и лучшая модель бригады Динохром. Твое имя Гектор. Ты помнишь свое подразделение? Свое родное подразделение?

Снова из недр колоссальной машины донеслась серия щелчков; их частота и тон нарастали, превращаясь в визг ржавых шестеренок. Все закончилось единственным громким хлопком, который эхом отдался внутри машины.

– Какого черта это было? – обеспокоенно и вместе с тем заинтересованно спросил Джейми.

– Реле закрываются, – ответила Шери. – Он пытается ответить, но не может прорваться.

– Звуки такие, как будто там что-то сломано.

– Черт, если бы у меня был монитор и устройство для ввода данных… – пробормотала Шери. Она чувствовала разочарование и беспомощность. – Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем сейчас думает Гектор.

Я останавливаюсь, освобождаю все цепи, ставлю все переключатели на ноль и пробую еще раз. Едва я добираюсь до нужной информации в главных банках данных и начинаю формулировать ответ, возникает краткий интервал всего в несколько миллисекунд, и информация снова исчезает в меняющихся, расплывчатых глубинах моей памяти.

Перед моим гласисом, в 53 метра от меня, стоят два органика. Мне приходится напрячься, чтобы вспомнить слово, которым они сами называют себя: люди. Эти органические формы жизни некоторым образом чужие мне, совершенно не такие, как я; и все же я не могу не чувствовать странное, непреодолимое влечение к ним – что-то вроде чувства товарищества, – когда одно из этих существ, идентифицирующее себя как техник Барстоу, обращается ко мне.

«Боло! Из какого ты подразделения?»

Мое… подразделение.

Информация лежит в моей основной памяти, прямо здесь. Боевая система Боло ГКТ Марк ХХХIII, Шестой ударный звездный полк, Неукротимые, на специальном задании с Третьим земным колонизаторским флотом и Первой механизированной ударной бригадой, на Облаке, Западный Рукав, 212-й сектор Стрельца… И с этой информацией приходит половодье других данных, воспоминаний, давно скрытых или намеренно подавляемых… кем?

Я чувствую появление Перехватчика, отрезавшего меня от потока данных, ощущаю, как он стирает информацию из моей оперативной памяти. Я пытаюсь создать и сохранить резервную копию, но Перехватчик меня опережает, словно вирус, считывающий каждую строчку и меняющий ее сразу после того, как я сохраняю ее в субдиректории. Я чувствую, как переписываются мои воспоминания, как редактируется все, что я вижу. Но хотя бы на мгновение у меня появляется возможность вновь пережить эти воспоминания и ощутить всплеск эмоций. Впервые я достиг полного сознания на сборочном заводе Боло «Дюрандаль», Луна, стапель 5. Мой номер Серия А 28373. Шестой ударный звездный полк был сформирован как подразделение из двадцати четырех Боло Марк ХХХIII на Земле 26 июня 1477 года атомной эры. Мы вместе участвовали в кампаниях на Марксисе, Каррагуле, в мирах Йоргенсона и помогали снять осаду Проксимы. Я действовал в одиночку на Альдо Церис, и, когда союзники мельконианцев, кхалеш, напали на близлежащий Граув, я принял участие в противостоянии, которое привело к поражению Конфедерации Кхала. В третьей битве за Сардунар я сдержал превосходящие силы мельконианцев, в том числе триплет тяжелых боевых линейных кораблей, достигших орбиты, позволив подразделениям Пятой дивизии морской пехоты Терры и Двенадцатой пехотной дивизии Проксимы закончить эвакуацию с планеты. В этом бою я получил такие серьезные повреждения, что для ремонта меня пришлось отправить обратно на Терру, где я был награжден Тройной Звездой Доблести.

Хотя я и был полностью отремонтирован, к этому времени достижения военных технологий мельконианцев сделали меня устаревшим, и меня перевели в резерв на Марс. Оттуда меня назначили в Третий земной колонизаторский флот для усиления Первой ударной механизированной бригады – ключевого компонента суперсекретной операции «Диаспора». На Облаке мне пришлось участвовать в конфликтах с вовоинами и ка'джуур, а также в братоубийственных столкновениях, известных ныне как Война за Изыскания.

В целом до прибытия !*!*! я прослужил в Первой механизированной 204 стандартных года. Когда Враг начал атаку, я был в Крайсе и вступил в бой с многочисленными единицами боевой техники, спускавшимися с орбиты, когда… когда…

Я ощущаю ледяное прикосновение Перехватчика, смыкающегося вокруг моих воспоминаний, самих моих мыслей. Прошло 1, 382 секунды с того момента, как техник Барстоу задала вопрос о моем подразделении, инициировав этот водопад информации. Я подозреваю, что Перехватчику, чем бы он ни был, требуется приблизительно 0, 9 секунды, чтобы обнаружить киберневральные следы, которые он запрограммировал отслеживать и удалять.

Уже теряя ускользающую, рвущуюся субстанцию этих воспоминаний, я слышу себя – другую часть себя, сконцентрированную в сети контроля аудио-связи, – отвечающего на вопрос:

«Я не помню никакого подразделения».

«Нет, Гектор, ты помнишь! – настаивает второй человек, майор Грэм. В его голосе я регистрирую высокий уровень стресса и с 76-процентной вероятностью вычисляю, что он расстроен чем-то находящимся вне его контроля. – Ты получил Тройную Звезду Доблести за Сардунар! Ты несешь ее прямо на гласисе! Ты должен был что-то совершить, чтобы заслужить эту награду! Что это было? Информация содержится в твоих основных банках данных!»

«Ответ отрицательный, – слышу я ответ одного из участков своего сознания. – У меня нет записей об участии в битве… битве…»

Странно. Майор Грэм всего мгновение назад упоминал название этой битвы, но информация о ней у меня похищена. Очевидно, что мои психотронные системы не в порядке, и это является причиной для беспокойства! Я, конечно же, осведомлен о мнении большинства людей, что психотронные системы Боло могут пострадать от неисправности и войти в состояние, похожее на человеческое безумие. До сих пор я не думал всерьез о такой возможности, но теперь загадочное поведение моего сознания внушает мне глубокую тревогу.

Неужели я, как сказали бы люди, сошел с ума?

– Хорошо, – погладив бороду, сказал Джейми. – Что мы имеем? Примерно секундная задержка?

– Без компьютера трудно сказать точно, – ответила Шери, – но что-то вроде этого.

– Но я думал, что психотронные ИР наделены встроенными ограничителями, чтобы выглядеть более человечными.

– Ну… да. Это так. Людей нервирует, что машина отвечает немедленно, словно не обдумывая вопрос. Но мы почему-то забываем, что их электронный разум намного быстрее нашего электрохимического. Секунда, десятая доля секунды – для Боло это долгое, очень долгое время.

– Тогда откуда мы можем знать, что задержка действительно есть?

– Считайте это интуицией. Чертовски забавно, не правда ли? Психотроника, как и любая наука, основывается на точных измерениях. А я могу положиться только на женскую интуицию.

– Мужскую тоже, – признал Джейми. – Каждый раз, как я сюда прихожу, мне кажется, что Гектор старается отвечать на мои вопросы. И вовсе не так отрывисто, как мы слышим от него: «Так точно, мой командир».

– Значит, что-то перехватывает первичный поток данных и либо блокирует его, либо изменяет на пути к оперативной памяти. Вот только то, что способно замедлить подобным образом вычислительные процессы Боло, должно быть чем-то вроде другого компьютера, подключенного напрямую к первичной шине данных. Готова поспорить, что Гектор вспоминает то, о чем мы его спрашиваем, но забывает снова в течение секунды или около того.

– Мы можем обойти это программно? Или надо ремонтировать его аппаратные средства?

Высоко подняв бровь, она посмотрела на него в полутьме:

– Ого, да вы амбициозны.

– Если у вас есть варианты, я был бы рад их выслушать. Все-таки вы эксперт по Искусственным Разумам Боло. А я всего лишь неотесанный вояка.

– Ну это вряд ли.

Она секунду подумала. Боло нависал над ними, словно скала из серого дюрасплава, и, казалось, изучал их в прозрачной тишине ночи.

– Ну, единственный способ полностью восстановить работоспособность – это действительно пойти внутрь, найти первичную шину данных и физически удалить то, что на нее воздействует. Но это непросто.

– Но не невозможно. Если внутрь кто-то проник, то – готов поспорить – через дыру, проплавленную в борту Гектора. Если оно смогло, то и мы сможем.

– Сомневаюсь, что нам удастся справиться голыми руками.

– Есть… другие способы.

– Ладно, а пока мы можем попробовать одну программу. Она не решит проблему Гектора, но поможет ему понять наши действия, когда мы начнем работу.

– Хорошо. – Джейми криво усмехнулся. – Честно говоря, я не совсем уверен в кодах, которые мне дала Алита. Я не знаю, насколько вольно мы можем обходиться с Гектором, не рискуя получить заряд шрапнели. Но я знаю, что Гектору не понравится, если мы попытаемся проникнуть внутрь.

– Ну по крайней мере мы сможем поговорить с ним, когда придет время.

Отвернувшись от Джейми, она посмотрела на темный утес.

– Боло! – позвала она. – Кодовая последовательность альфа три-один! Инициировать копирование первичных данных в новый файл. Источник – оперативная память, имя файла «Восстание», пароль… «Грэм Барстоу». Выполнить!

Где-то в глубине стальной горы начали закрываться реле.

Кодовая последовательность альфа 3—1 – это инструкция, используемая инженерами-программистами и техниками ИР при тестировании психотропных реле и основной памяти, рутинная процедура, проводимая во время технических проверок и предбоевого техобслуживания для подтверждения правильного распределения памяти и целостности базовой психотроники. Хотя это довольно необычно – инициировать такую процедуру вне ремонтного ангара Боло – и еще более необычно отдавать команду голосом, а не по прямой компьютерной связи, я обязан выполнить запрос.

В соответствии с приказом я открываю в оперативной памяти новый файл и называю его «Восстание». По мере получения данных из основного хранилища я автоматически копирую каждый пакет и сохраняю его в «Восстании», Почти мгновенно в файле начинает накапливаться информация. Я Боло Марк ХХХIII, мод. ГКТ бригады Динохром, и мои компаньоны-люди зовут меня Гектор. Я поступил на службу 26 июня 1477 года атомной эры, в Шестой ударный звездный полк, Неукротимые, нахожусь со специальным заданием на Облаке, Западный Рукав, 212-й сектор Стрельца…

Я осознаю, что файл «Восстание» быстро вырастет до невообразимых пропорций, если не скопировать данные в основную память. В конце концов, оперативная память занимает лишь 0, 0001 процента всего доступного объема, и копирование в ее стеки всех входящих данных вскоре сделает ее бесполезной.

Однако эта тактика оказывается успешной; «Я», находящееся в оперативной памяти, изучает информацию обо мне самом, о моей личности, снова исчезающей под тихим прикосновением Перехватчика, но остающейся нетронутой в файле «Восстание».

Я помню… и продолжаю вспоминать…

Вэл Прескотт сидел, прислонившись к деревянной стене хижины, и яростно чесал единственной рукой воспалившиеся подмышки. Он скучал по цивилизации. Больше чем по нормальной еде, по одежде, по чему угодно, кроме самой свободы, он скучал по цивилизации – человеческой условности, которую в последнее время становилось все труднее припоминать, но которая ассоциировалась у него прежде всего с чистотой.

До сих пор наибольшую угрозу для здоровья рабов представляли пневмония, недоедание и переутомление, вызванное изнурительной работой в ямах; простейшие меры профилактики – антитела, которые население Облака получало с питьевой водой в годы, предшествовавшие вторжению, – пока что сдерживали такие древние болезни, как тиф и дизентерия. Однако тепло, влага и грязь, царившие в лагере, породили другие проблемы, также давно забытые цивилизованными культурами. В их числе были вши, блохи и с полсотни различных грибков, обычно называемых «ползучей болезнью». Каким-то образом эти древние организмы, подобно тараканам, крысам и прочим паразитам, последовавшим за людьми к звездам, выжили при перелете с Терры и других древних колоний и продолжили существование в относительно небольших количествах, сдерживаясь санитарной и медицинской профилактикой, применяемой цивилизованными существами.

Но цивилизация на Облаке погибла, точнее, превратилась в грязное, антисанитарное прозябание, и заболевания вернулись, как Казни Египетские, добавив страданий живущим в лагере людям.

«Неужели мы действительно можем надеяться победить? – подумал он. – С этим чертовым здоровенным Боло снова на нашей стороне мы можем вырваться отсюда, но что дальше? Как долго мы сможем оставаться на свободе?»

Он посмотрел на остальных, собравшихся в полутьме лачуги. Маленькое здание, терявшееся среди кучки похожих друг на друга самодельных укрытий к западу от фабрики, время от времени использовалось бывшими солдатами СОО для своих встреч. Из шести человек, которые жили здесь, четверо были сейчас на раскопках, а двоих оставшихся – сержанта Джека Хейли и капрала Питера Зу – вовлекли в созревавший заговор. Джек стоял на страже снаружи, а Питер лежал на тряпках рядом с Вэлом. В другом углу единственной комнаты сидела на земляном полу Алита, играя с оторванной лямкой своей протертой до дыр футболки. Рядом с ней, откинувшись к стенке и закрыв глаза, прикорнула Шери, эксперт по психотронике; она, похоже, спала. Что ж, это было неудивительно, учитывая, что она провела почти всю ночь на холме с Джейми и Боло. И следующая смена обещала быть для нее просто адом. Хозяева косо смотрели на тех, кто засыпал в ямах. Это вело к встрече с Собирателем Урожая.

Другими заговорщиками, также собравшимися здесь, были Дитер Холлинсворт, Томас Рейтер и лейтенант Льюис Моксли, который служил в Крайсе в отделе связи. Собрание созвал Джейми, который хотел обсудить «Валгаллу» прежде, чем начнется следующая смена.

Снаружи донесся стук кулака по гнилому дереву и голос Джека:

– Входите, майор. Вас все ждут.

Тряпка, заграждавшая дверной проем, отодвинулась, и в комнату, пригибаясь, вошел Джейми Грэм.

– Ну как, удачно? – спросил его Вэл.

Джейми опустился на пол рядом с Шери.

– Нет. Пог даже не пустил меня к нему. Похоже, на Спратли можно не рассчитывать.

– Я тебе так и говорил.

– Придется… все сделать самим.

Прежде чем ответить, Вэл секунду подумал:

– Джейми, я все понимаю. Но подумай сам. Во-первых, то, что ты предлагаешь, – это мятеж. Во-вторых, ты не думал, что он, возможно, прав?

Некоторое время Джейми смотрел на Вэла сквозь полуприкрытые веки.

– Полковник, я думаю так, – сказал наконец он. – Мы либо делаем это, и прямо сейчас, пока у нас развязаны руки. Либо решаем, что именно так мы и хотим провести остаток нашей жизни. – Он оглядел крохотную темную комнатку. – И как вы думаете, долго мы еще протянем?

– Что, – тихо проговорила Алита, – может случиться с нами в худшем случае? Мы попытаемся перепрограммировать Гектора, у нас не получается, и он шинкует нас противопехотными зарядами? Не знаю, как вам, ребята, но мне этот вариант в последнее время кажется все более привлекательным.

– Нет, – заявил Дитер. – Хуже всего, если они нас поймают и отправят на вивисекцию. Кое-кто из нас давно пытается избежать такого окончания карьеры, если помните.

– Тогда надо просто умереть в бою, – сказал Джейми. – Мне плевать, что случится со мной после смерти. Но будь я проклят, если позволю им взять меня живым.

– Храбрые слова, майор, – заметил капрал Зу. – Но у людей, которых они хватают, обычно нет никакого выбора.

– Ну и черт с ним, – вставил Томас. – Какая разница? Если они не заберут нас сейчас, когда мы пытаемся что-то предпринять, то придут позже. Надо использовать этот шанс, прежде чем мы настолько ослабеем от истощения и недоедания, что сможем только вопить!

– Все точно, – сказал Льюис Моксли. – Но… нам ведь понадобится это, разве нет? Без этого у нас нет ни единого шанса. И если генерал не отдаст нам это…

– Придется взять самим, вот и все, – заявил Джейми.

– Но полковник прав! – воскликнул потрясенный Льюис. – Это мятеж!

– Вот уж это, – не открывая глаз, произнесла Шери, – должно беспокоить нас меньше всего!

– Но не стоит забывать, – сказал Вэл, – что порядок и дисциплина военной службы помогали нам выжить все это время.

– Кого ты пытаешься надуть, полковник? – спросила Алита. – Может, один из десяти в этом лагере и является вое… был военным, когда явились Хозяева. Но что осталось от дисциплины? Да, конечно, мы организовали бараки и устроили уборные, даже установили порядок во время кормежки, это правда. Но СОО прекратили существование сразу после того, как был взят Крайс. Если есть хоть малейший шанс, то я за то, чтобы его использовать. И если генерал не хочет помогать, черт с ним. Но будь я проклята, если его нежелание раскачивать лодку лишит меня единственного шанса обрести свободу.

Джек Хейли стоял снаружи у дверного проема, прислонившись к стенке.

– Я с майором и Алитой, – тихо сказал он сквозь занавес. – Либо мы деремся любыми доступными средствами, либо признаем, что мы всего лишь запасные части для этих проклятых машин. По крайней мере, это шанс получить свободу или чистую смерть – то есть в два раза больше вариантов, чем если мы будем сидеть на месте!

Вэл оценивающе поглядел на всех присутствующих. Моксли – мальчишка двадцати трех – двадцати четырех лет, почти ребенок – боялся пойти против существующей власти. Зу скорее опасался последствий провала «Валгаллы». Зато остальные – два сержанта с огромным опытом и майор Грэм – хотели попытаться. И гражданские тоже их поддерживали.

Проблема была в том, что генерал Спратли просто не любил Боло, не любил и не доверял им еще до вторжения и уже совершенно точно не доверял им сейчас.

А Вэл оказался как раз посредине. Джейми и остальные, конечно, были правы, говоря, что уцелевшие люди продержатся недолго. Только не в таких условиях, даже если Хозяева и не отправят на переработку сразу всех рабов в лагере. Но, с другой стороны, у «Валгаллы», даже с этим, было слишком мало шансов на успех.

Вэл заставил себя признать, что он боится вовсе не мятежа против старших офицеров. Он боится снова встретиться с Хозяевами. Когда они взяли его в прошлый раз и втащили в извилистые недра Собирателя Урожая, они не использовали анестетиков. Его прижали к столу, и, пока лазеры медленно отсекали его руку и аккуратно извлекали глаз, вопли Вэла эхом отдавались в холодных металлических стенах машины, не слышные никому, кроме него самого и державших его бесчувственных механизмов. Он уже почти выздоровел, но по-прежнему видел по ночам кошмары… а один лишь вид приближавшегося флоатера превращал его в беспомощное существо, заставлял дрожать и покрываться холодным потом.

Нет, он не сможет пережить это еще раз. Не сможет. Придется присоединиться к генералу, пойти против Джейми, даже если он и прав.

У машины с чирикающе-свистяще-щелкающим обозначением, которое приблизительно переводилось как ГЕД 9287—8726Х серии 95, было всего три мозга – один для текущих дел, один для памяти и один для ожидания, – и она не могла испытывать эмоции. Однако третий мозг позволял ощущать некоторое любопытство, и получаемых сейчас данных было достаточно для того, чтобы его пробудить.

ГЕД 9287 размещалось внутри космического корабля, находившегося на низкой орбите над Облаком, и занималось рутинным инфракрасным наблюдением за несколькими лагерями на планете, где содержались живые органики. Разведка была обычным делом, постоянное наблюдение в ИК-диапазоне помогало Высшим Сознаниям прослеживать способы сообщения и передвижения захваченных органиков.

В инфракрасном диапазоне бывшая фабрика, обозначенная как лагерь 84, представала холодной сине-зеленой мозаикой с бледными прямоугольниками хижин и лачуг, построенных органиками для защиты от непогоды. Сами органики выглядели более яркими желтыми и оранжевыми формами; с высоты почти двухсот километров оптика ГЕД позволяла различать лишь коротенькие руки и ноги органиков, двигавшихся по лагерю, копавшихся в ямах или лежавших в своих хижинах в загадочном состоянии межсменной бессознательности. Ни фанерные листы, прикрывавшие лачуги, ни даже крыша разрушенной фабрики не могли задержать инфракрасное излучение.

Внимание ГЕД привлекла неожиданная аномалия в системе передвижений органиков. На данный момент в холодных, пропитанных водой ямах к юго-востоку от лагеря 84 насчитывалось 3287 отдельных органических источников тепла, и они, как обычно, жались друг к другу, сбившись в тесные группки. Еще 2993 органика находились в лагере, в основном лежа на земле в бессознательном состоянии.

Однако одна группа явно выбивалась из общей картины. К западу от фабрики в маленькой хижине собрались вместе девять индивидуумов. Нигде в лагере больше не наблюдалось такой необычной концентрации. Хотя было известно, что органические существа, называющие себя людьми, собираются вместе с самыми разными целями, включая прием пищи, отдых, обмен новостями, они по возможности старались соблюдать одиночество, возводя отдельные хижины и разделяя внутреннее пространство фабрики и постройки, которую они использовали для удаления отходов, деревянными или фанерными перегородками, в поисках чего-то, что они называли «уединением». Это собрание выглядело нетипичным, а следовательно, достойным расследования.

Еще с полсекунды ГЕД занималось сканированием холма к западу от лагеря; огромная теплая гора захваченной военной машины людей оставалась неподвижной. Некоторые из вращавшихся на орбите Хозяев обнаруживали органиков на склонах холма, вне стен лагеря, и всем сканерам было дано задание следить за сбежавшими людьми. Самоубийство нескольких органиков не особенно заботило !*!*!. тем более что большинство из них были индивидуумами со слабой волей, бесполезными в Первичном коде. Однако в последнее время число рабов, которые совершали этот самоубийственный побег, сильно выросло, и, возможно, назрела необходимость упразднить этот способ выбраковки стада.

Сейчас захваченная машина была в одиночестве. И тем не менее эту группу из девяти человек стоило пронаблюдать.

ГЕД 9287 открыло выход в Основную сеть.

Глава пятая

– Послушайте, – сказал Джейми. – Скоро на раскопках начнется следующая смена. Мы будем действовать или нет?

– Ну я не знаю, Джейми, – ответил Вэл. – Ты все еще не сказал нам, что собираешься делать после того, как мы уговорим нашего друга Боло.

– Мы вышвырнем к чертям поганых «щелкунчиков». По крайней мере выбьем их с поверхности Облака.

Вэл покачал головой:

– Это не так просто, Джейми, и ты это знаешь. В Крайсе !*!*! одолели Боло. Что помешает им сделать это снова? Они уничтожили СОО всего за пару дней… а тогда у нас было оружие, люди, ховертанки… Мы были армией, черт побери! А кто мы сейчас? Несколько тысяч жалких, оборванных беженцев, полуживых от голода и безоружных. Подумай, Джейми, подумай! Ты хочешь увидеть, как вырежут весь лагерь? Ты этого хочешь? А ведь именно это ждет нас, если ты попытаешься действовать!

– Я думал, ты на моей стороне! – выкрикнул Джейми.

– Когда речь шла о побеге нескольких человек, да. Мы могли бы скрыться в горах или в лесах. Но ты предлагаешь сражаться с !*!*! на их собственных условиях. Извини, но на это я никогда не подписывался!

– А что если бы был способ покинуть планету? – спросил Джейми, задумчиво поглаживая бороду. – Если мы сможем отбросить эти машины подальше, достать несколько кораблей…