x

Штаб Третьего батальона Гвардейцев Дэвиона

Гесперус II, пограничная область Скаи

Федеративное Содружество

22 часа 30 минут, 19 марта 3057 года

Маршал Феликс Зельнер с удовольствием откинулся на спинку удобного автоматического кресла, его ноги в до блеска начищенных ботинках опирались на край дорогого стола из красного дерева. Он наслаждался комфортом своего офиса на Гесперусе II почти так же, как наслаждался растерянностью своего подчиненного.

— Но, м-маршал, — запинаясь, произнесло голографическое изображение мужчины на противоположной стороне стола, — ведь это полный провал плана фельдмаршала?

— Спокойно, Турман, спокойно, — сказал Зельнер с легкой улыбкой, — никакого провала. Я даже думаю, что такой поворот событий к лучшему.

— А если отдел безопасности Серого Легиона Смерти сумеет докопаться до истинной причины покушения на Карлайла и это их выведет прямиком на фельдмаршала Гарета? Грейсон Карлайл очень популярная фигура. Пожалуй, слишком популярная, особенно сейчас и особенно на Гленгарри. Ведь именно это послужило главной причиной приказа о его физическом устранении.

Зельнер сбросил ноги со стола и резко выпрямился в кресле, кинув быстрый взгляд на коммуникационный пульт управления.

— Это секретная линия связи, — напомнил он своему подчиненному, — но даже в этом случае, генерал, я бы посоветовал вам… быть осмотрительнее в высказываниях. Даже внутренние разговоры могут перехватываться… или прослушиваться и записываться прямо здесь, в офисе.

Генерал Турман Вогн громко сглотнул, затем вытер носовым платком лоб. Даже на голографическом изображении Зельнер отчетливо видел капельки пота, блестевшие на почти лысой голове генерала. Зельнера позабавила мысль о том, насколько Вогн был не готов к делам такого рода.

Но тогда кто из них готов? Уже давно в армии, сначала под властью Дома Штайнеров, а потом, в течение уже тридцати лет, в составе объединенных сил Федеративного Содружества, был раз и навсегда заведен определенный порядок продвижения по служебной лестнице: или подавались рапорты, или — при определенной удаче и умении — следовало иногда оправданное, но обычно случайное повышение в звании. Очень редко это происходило в результате подслушанного секрета чужой жизни или секретной операции. Как только кто-нибудь достигал высокого положения — для офицеров Дома Дэвиона это был обычно чин полковника или выше — присвоение следующего звания зависело в большей степени от политических махинаций или от того, кто знал тебя лично, или от собственных возможностей сделать что-то для карьеры другого человека. На пути продвижения по служебной лестнице Зельнеру приходилось не раз участвовать в заговорах. Но интрига такого масштаба, в которую сейчас были вовлечены несколько миров и сотни офицеров Вооруженных Сил Федеративного Содружества, была для него такой же впечатляющей, как и для генерала Вогна.

Тем не менее Зельнер упивался сознанием своей власти, которую ему давало знание секретов, способных разрушить карьеру очень высоких военных чинов или даже высокопоставленных политических деятелей. В течение нескольких лет он был главным помощником маршала Цезаря Штайнера, занимал положение, которое требовало от него полной преданности и верности, хотя бы внешних. Однако когда он наконец получил повышение по службе и чин маршала, то понял, что теперь может использовать с выгодой для себя информацию, собранную для него преданными ему людьми.

— Я абсолютно уверен в безопасности своего офиса, — продолжил Зельнер. Он действительно буквально начинил свой офис чувствительными приборами, которые могли обнаружить самые современные подслушивающие устройства. — Но я не могу быть уверенным в безопасности вашего.

— Я полностью доверяю своим людям, — твердым голосом ответил Вогн. Но в его маленьких глазках промелькнуло сомнение.

Зельнер был уверен в Вогне и в его офисе как в своем собственном, просто он хотел еще раз убедиться, что тот не обнаружил подслушивающего устройства, установленного там по приказу Зельнера. Но поскольку Зельнер также перехватывал разговоры Отдела безопасности и других главных отделов Штаба Третьего батальона Гвардейцев Дэвиона, то если бы кто-нибудь стал интересоваться либо им, либо Вогном, то Зельнеру это стало бы известно сразу.

— Я вам полностью доверяю, генерал, — сказал Зельнер с легкой улыбкой, — и вашим людям тоже. Продолжайте, пожалуйста, ваш доклад.

— Да я уже, собственно, все сказал, маршал. План фельдмаршала Гарета провалился. Наемник, Грейсон Карлайл, жив, а один из убийц мертв.

— А что слышно о втором?

— У меня нет о нем сведений, сэр. Дошли слухи, что он был арестован, но у меня, к сожалению, нет этому подтверждения.

— Даже если его и схватили, то ничего страшного не произойдет. Он не посвящен в наш план настолько, чтобы мог навредить нам.

У Зельнера нет ни малейшего желания сообщать Вогну, что капитан Дюпре вернулся к выполнению задания… да еще и с повышением в чине, вот так. Кое-какую информацию, например, тот факт, что Зельнеру удалось подкупить одного из наемных убийц Гарета, он хотел пока приберечь для себя. Иметь своего агента в Сером Легионе Смерти — это может пригодиться для его дальнейших планов…

Голографическое изображение Вогна удрученно покачало головой.

— Маршал… мне очень жаль, но я не создан для подобных операций и выполнения таких поручений. Должен вам сказать, я со страхом думаю о том, что задумал фельдмаршал. Это… это так значительно. Так грандиозно! И эта попытка убрать Грейсона Карлайла была очень опасным делом. Она могла погубить нас всех!

— Каким образом. Турман?

— Карлайл популярен. Особенно на Гленгарри. Люди любят этого человека, а его солдаты просто обожают и боготворят его. Если бы покушение удалось, то они не остановились бы до тех пор, пока не нашли виновников его смерти. Я уверен, что они постараются докопаться до того, кто организовал покушение, даже несмотря на то, что Карлайл остался жив. Что вы знаете о Сером Легионе Смерти, маршал?

— А что здесь знать? Наемники, и этим все сказано.

— Да, наемники, но они находятся на постоянной службе у Федеративного Содружества с начала его создания, по крайней мере, уже тридцать лет. Их любят и уважают во всех владениях Штайнеров, особенно военные и воины из других миров, подобных Гленгарри. Вероятно, и на Каледонии, хотя бы потому, что эти два мира имеют общие этнические корни. История о том, что Легион совершил на Гленгарри во время Второго восстания Скаи, сейчас стала почти легендой.

— Генерал, генерал, мне кажется, что вы делаете из мухи слона.

— Маршал, при всем уважении к вам должен все же сказать, что скорее преуменьшаю, а не преувеличиваю популярность Грейсона Карлайла и его Легиона.

— Вот как? Вы знакомы с «Принцем», генерал?

На лице Вогна отразилось неподдельное удивление.

— Принцем Виктором Дэвионом?

Зельнер еле сдержал насмешливую улыбку. Господи, чему только сейчас учат офицеров в военных колледжах?

— Нет, генерал. «Принц» — это произведение, написанное пятнадцать столетий назад, во времена Ренессанса в Италии человеком по имени Николло Макиавелли.

Зельнер лениво набрал команду на небольшом считывающем устройстве, стоящем перед ним на столе, ввел команду поиска, затем нажал другую клавишу. Зажегся большой экран, установленный на противоположной стене кабинета, и на нем появилось изображение печатной страницы, размещенной так, чтобы Вогн смог прочесть текст.

«Если кто-нибудь поддерживает мир и порядок в своем государстве руками наемников, — гласил отрывок из книги, который Зельнер помнил почти наизусть, — он никогда не будет чувствовать себя уверенным, поскольку они неорганизованны, амбициозны, недисциплинированны, безнравственны, дерзки с друзьями и трусливы с врагами, не боятся Бога и не уважают человека. Крушение надежд нанимателя откладывается ровно на столько, на сколько откладывается военная угроза. В мирное время его разоряют наемники, а во время войны — враги. Это происходит потому, что наемникам незнакомо ни чувство любви, ни чувство привязанности. Они ведь защищают вас за определенную плату, которой никогда не бывает достаточно, чтобы они были готовы умереть за вас. Наемники с удовольствием будут вам служить до тех пор, пока вы не начнете войну…»

— Это верно и сегодня, — сказал Зельнер, сбрасывая информацию с экрана, — хотя и написано в XVI столетии. Лично я сторонник сильной, хорошо обученной и дисциплинированной регулярной армии. Такой армии, которая была бы предана мне и государству, которое я представляю. Наемники преданы только всемогущим С-чекам, и больше никому и ничему.

— Несмотря на мое глубокое уважение к вам, маршал, — сказал Вогн, — не могу с вами согласиться в данном случае, потому что люди Грейсона Карлайла отличаются от обычных наемников. Они бесконечно преданы ему. А что касается самого Карлайла, то складывается впечатление, что он очень озабочен состоянием цивилизации.

— Что… опера? культура? искусство? литература? Что вы имеете в виду под словом «цивилизация»?

— Я имею в виду, что его очень волнует то, что цивилизация приходит в упадок. Он волнуется, что непрерывные войны погубят все, что создала человеческая раса. Он боится, что мы можем со временем даже потерять возможность путешествовать в пространстве, что человечество превратится в конце концов в первобытных людей, изолированных друг от друга на сотнях планет, разбросанных в пространстве на расстоянии нескольких световых лет друг от друга.

— Очень поэтично. Хотя и маловероятно. Откуда у вас такие сведения?

— У меня есть… источники.

«Значит, у Вогна есть свои шпионы в лагере Карлайла, — подумал Зельнер. — Надо разобраться».

— Грейсон Карлайл — хороший человек, — медленно произнес он вслух, — очень хороший. Но он всего-навсего наемник. Когда он умрет — люди забудут его. Его собственные солдаты забудут его.

— И все-таки… Я не понимаю замыслов фельдмаршала в этом деле, на его месте я бы опасался Серого Легиона Смерти.

Зельнер размышлял над тем, до какой степени он может быть откровенным с Вогном. Генерал был почти не посвящен в операцию «Excalibur» . А тем более теперь, когда он к тому же хочет выйти из игры…

Феликс Зельнер не испытывал чувства преданности по отношению к фельдмаршалу Бранделу Гарету, хотя был во многом обязан ему своим нынешним высоким положением. И поэтому ничто не могло удержать его от поступков, направленных на свое собственное выживание, а скорее — на преуспевание в наступающем политическом кризисе.

Весь высший состав Вооруженных Сил Федеративного Содружества знал, что союз Дэвион — Штайнер испытывает сейчас серьезные внутренние разногласия. Конечно, об этом публично никто не говорил, но в частных беседах все только и обсуждали возможную гражданскую войну. Большинство людей пугала эта перспектива, независимо от того, к какому лагерю они принадлежали: Дому Штайнера, Дому Дэвиона или Федеративному Содружеству.

Опасения опасениями, а вот возможность возникновения гражданской войны была реальностью.

Федеративное Содружество не было единым государством с самого начала. Прежнее Лиранское Содружество представляло собой союз трех государств: Тамарского Пакта, Протектората Донегал и Федерации Скаи, которые были объединены в 2341 году. Однако этот союз, по крайней мере, имел хоть какую-то законность, рожденную после семи столетий успехов в торговле, производстве, в дипломатических отношениях и войнах. Но даже он время от времени испытывал трудности, когда то одно, то другое государство хотело обрести свою независимость.

Объединение под единым началом Солнечной Федерации и Лиранского Содружества было поспешным и неожиданным даже для местных жителей, которые легли спать каждый в своем государстве, а проснулись уже в Федеративном Содружестве. Если бы только поменялось название государства, в котором они жили. Так нет. Этот альянс в течение нескольких коротких лет перевернул обычаи и привычный уклад жизни, особенно там, где дело касалось правительства и армии. Одним из главных следствий этих изменений было введение нового порядка назначения правителей некоторых планет. Теперь эти посты получали ставленники Дэвиона как награду за определенные услуги или в виде свадебного подарка. А кандидаты, выдвигаемые местными жителями, игнорировались.

Восстание Скаи в прошлом году, по мнению большинства офицеров командного состава ВСФС, было ни больше ни меньше как прелюдией к чему-то более серьезному.

Может быть, прелюдией к гражданской войне, которая разрушит Федеративное Содружество?

Если этот союз опять распадется на два государства, Дом Дэвиона и Дом Штайнера, то все достижения, завоеванные за последние тридцать лет, пропадут даром… поскольку распадающийся союз будет расходовать неисчислимые ресурсы и ценности, военные и гражданские, стараясь сохранить свои владения.

Несколько офицеров из ВСФС разработали подробный план, чтобы предотвратить нависшую над всеми угрозу. По замыслу Гарета предполагалось создание небольшой империи в центре беспокойных миров пограничной области Скаи. Планеты этой области были богаты и почти не пострадали в войнах за последние несколько столетий. Есть еще Гесперус II, мир, где обосновался сам Гарет. С комплексом заводов по производству боевых роботов, расположенных в труднодоступных горах Мио, Гесперус был наиболее важной планетой в секторе Штайнера. В этом мире никто не сможет долго сохранить власть без боевых роботов.

— Фельдмаршал считает, что популярность Карлайла на Гленгарри и в окружающем его мире может помешать осуществлению операции «Excalibur». Если бы удалось его убрать, то это позволило бы нейтрализовать до некоторой степени Серый Легион Смерти как возможную преграду на пути выполнения наших планов.

— Прекрасно. Но зачем убивать женщину?

— Она главный помощник Карлайла и, несомненно, примет на себя командование Легионом после его смерти. Главная задача была убрать обоих Карлайлов, чтобы во главе Легиона встал претендент номер три.

— А кто это?

— Каледонец. Майор по имени Макколл.

— Я его не знаю. А почему вы хотите, чтобы он возглавил Легион?

— Генерал, а вы в курсе, что такое Каледония и что там сейчас происходит?

— Я знаю только, что это бедная ресурсами планета, расположенная в нескольких парсеках от Гесперуса II. Насколько мне известно, она может рассматриваться только как стратегический объект.

— Да, точно. А ее правитель — человек фельдмаршала Гарета. Он когда-то был секретарем Гарета и получил назначение на Каледонию от принца Виктора по личной просьбе фельдмаршала.

— Это означает, что… А! Вы сказали, что Макколл родом с Каледонии?

— В данный момент он как раз направляется на свою родную планету. Фельдмаршал уверен, что если Макколл примет на себя командование Серым Легионом Смерти, то это даст возможность управлять им, а через него и Легионом.

— Но каким образом? — Вогн покачал головой. — Я никак не пойму. Как я уже говорил вам, маршал, я не создан для подобных дел. Я бесхитростный человек, и эти переплетения для меня очень сложны и непонятны. Поэтому я вряд ли смогу быть вам полезным в…

— Чепуха, генерал! Вы нам нужны, и мы верим в вашу способность сыграть свою роль в операции «Excalibur»!

— Я ценю ваше отношение ко мне, сэр. А как будут развиваться события дальше? Ведь план фельдмаршала об устранении Карлайла провалился?

— Нет, он не провалился! Совсем нет. Я допускаю, что все было бы проще, если бы нам удалось убрать Карлайла. Но раз уж так случилось, у нас есть возможность контролировать Серый Легион Смерти… или уничтожить его.

— Уничтожить Легион?

— В любом случае, генерал Вогн, — сказал Зельнер с улыбкой, — мы сделаем все, чтобы наши интересы были соблюдены.

xi

Космопорт Нового Эдинбурга

Каледония, пограничная область Скаи

Федеративное Содружество

12 часов 30 минут, 31 марта 3057 года

Когда «Альтаир» находился в надирной прыжковой точке звездной системы Гладиуса, Алекс и Макколл связались с транспортным кораблем ВСФС «Нептун», чтобы зарезервировать два места для перелета на соседнюю планету Лаяка. Тремя днями позже они прибыли на Лаяку, где после нескольких дней переговоров с довольно неприятным типом, являющимся владельцем и одновременно капитаном независимого транспортного корабля «Шопон», они были взяты в качестве пассажиров на борт этого прыжкового корабля, готовящегося совершить гиперкосмический перелет к планете Каледония.

Наконец шаттл «Тагалонг» прыжкового корабля «Шопон» доставил Алекса и Макколла к месту назначения, приземлившись в космопорту Нового Эдинбурга в специальную шахту No 5. Меньше чем за час Алекс и Макколл прошли обязательный таможенный досмотр, забрали свой ручной багаж и договорились о хранении специального груза, привезенного с собой Макколлом, в местном пакгаузе, проследив за его транспортировкой туда из грузового отсека «Тагалонга».

Было около полудня по местному времени, когда путешественники отправились на поиски транспорта, чтобы добраться до поместья семьи Макколла, расположенного в небольшом городке Данди. Сутки на Каледонии были почти равны суткам на Терре и составляли двадцать четыре часа, за исключением дополнительных пятидесяти трех минут, прибавляемых после двадцати четырех часов. Новый Эдинбург, столица планеты, входил в зону среднего земного времени, как и Глен-гарри.

Волнения в столице, как они узнали немного позже, продолжались в течение всего дня.

— Извините, джентльмены, — сказал им вооруженный охранник на выходе из космопорта, — сегодня небезопасно ходить по улицам города. Лучше попытайтесь найти номер в отеле и переждать, пока все успокоится.

Алекс оглянулся на толпу людей, заполнявшую почти все помещение здания космопорта. Сотни людей сидели не только в креслах и на лавках, расставленных в зале ожидания, но даже небольшими группами прямо на полу. Очень сомнительно, чтобы в отеле остались свободные места.

А кроме того, у Макколла не было ни малейшего желания оставаться в космопорту.

— Вот что, паррень, — бодро произнес он, вытаскивая из кобуры свой любимый «Старфаер» пятидесятого калибра, — я прроделал весь этот неблизкий путь совсем не для того, чтобы сидеть здесь из-за какого-то сбррода! Отойди в сторрону, ну!

Может, из-за небольшой пушки, которую Макколл держал в руке, а может, из-за интонации, с какой он произнес свою короткую речь, молодой охранник начал было что-то говорить, но потом пожал плечами и махнул рукой, чтобы они проходили.

— Если вам так приспичило, парни, валяйте! Это ваше дело!

Алекс заметил, что солдат был одет в черно-желтую форму отряда местной обороны Каледонии, батальона милиции, который находился под прямым командованием наместника планеты. Когда Алекс и Макколл прошли через автоматически открывшиеся двери и вышли на свежий прохладный воздух, Алекс поинтересовался у Макколла относительно этого солдата.

— А, ты об этом, — ответил Макколл. — Здесь их называют «черрноррубашечниками». Лезет не в свое дело, что да как…

— Он говорит по-другому. У него совершенно отсутствует шотландский акцент.

— А, ты заметил? Не все каледонцы одинаково свободно владеют шотландским нарречием. Только семьи, прринадлежащие к старринным рродам. Но мне кажется, этот паррень вообще не местный. Скоррее всего, его сюда прривезли.

— Привезли? Но кто?

— Его величество господин прравитель. Он, бедненький, врряд ли смог найти опорру срреди местных жителей, поэтому ему прришлось найти себе охрранников из дрругих мирров. Посмотрри-ка, Алекс, это любопытно.

Космопорт располагался на окраине Нового Эдинбурга, на равнине, в унылом районе с бедными домиками, ветхими зданиями складов, пакгаузов и промышленных предприятий. Алекс увидел вдалеке серебристо-белые ленты дорог эстакады, поднимающейся над трущобами и убогими мастерскими, по которой не было почти никакого движения.

Напротив входа в космопорт, за небольшим грязным парком, находился выход подземки. Из него сейчас поднималась толпа людей и торопливо заполняла небольшую открытую площадку в центральной части парка. Некоторые из собравшихся были вооружены дубинками или самодельным оружием, но в основном это были безоружные люди. Над головами сердито шумящей толпы развевались транспаранты. На нескольких красной краской, имитирующей кровь, было написано одно слово: «Убийцы!»

— Сюда, паррень, — сказал Макколл, толкая Алекса в бок локтем.

Руки Макколла были заняты: в одной он держал пистолет, а в другой — дорожную сумку, но тем не менее умудрялся вести Алекса в нужном направлении, уводя его с улицы, ведущей к парку. Они пошли по аллее, бегущей вдоль периметра забора вокруг космопорта. С каждой секундой толпа становилась все многолюднее. Она уже заполнила всю центральную часть парка, и теперь вновь прибывавшие останавливались прямо на газонах с чахлой травой.

Один из лидеров, организовавших это сборище, вспрыгнул на импровизированную трибуну, пьедестал бронзовой статуи, стоящей посередине парка. Алекс успел заметить, что это была молодая женщина с длинными каштановыми волосами, подобранными со лба красной повязкой. Она была одета в брюки из шотландки и простую блузу с эмблемой Дома Штайнеров на груди, изображающей сжатый кулак.

— Граждане! Каледонцы! — обратилась она к толпе. Голос ее разнесся далеко, усиленный невидимыми Алексу громкоговорителями. — Наши права и наша свобода сначала были попраны, а затем их отняли совсем! Теперь мы не что иное, как рабы Вилмарта и его приспешников!

Алексу хотелось послушать, о чем она будет говорить дальше, но им пришлось свернуть налево за огромный склад, и голос женщины превратился в неразборчивое бормотание. И только одобрительный рев толпы, явно поддерживающей то, о чем говорила женщина, был еще долго отчетливо слышен.

— Мне тоже хотелось бы послушать, о чем они говоррят, — сказал Макколл Алексу, когда они торопливо шли по аллее, — но, думаю, не стоит, чтобы нас видели в подобной компании с перрвого момента появления на планете.

— Вы безусловно правы, Дэвис.

Они еще несколько раз круто повернули налево, идя вдоль запутанного лабиринта улочек между зданиями складов.

— Создается такое впечатление, что вы могли бы пройти здесь с закрытыми глазами, майор.

— Эх, паррень, это место ничуть не изменилось с тех порр, как я игррал здесь еще рребенком почти пятьдесят лет назад.

— Вот как? Отец говорил мне, что вы родом из богатой семьи. А вы говорите, что играли здесь, в этих аллеях?

— Да, такой уж я урродился. Во мне всегда был бунтаррский дух, даже тогда, в детстве. Пользуясь любым прредлогом, я убегал сюда, чтобы смотрреть, как садятся и взлетают космические коррабли. Это было рромантическое и захватывающее зррелище — наблюдать, как эти огрромные коррабли взмывают к звездам в клубах белого пламени и возврращаются после полета обрратно в космопоррт. Ну вот и прришли. Поберреги голову.

Он отодвинул плохо прикрепленную доску в заборе, освобождая узкий проход на другую сторону. Алекс пролез через него и очутился на аллее, которая выходила на грязную, заваленную мусором улицу.

Он услышал идущие войска еще до того, как увидел их.

Макколл спрятал пистолет в кобуру и поставил сумку на землю около своих ног.

— Давай немного подождем, Алекс, — сказал он. — Постаррайся прринять дрружелюбный и мирролюбивый вид. Мы с тобой обыкновенные я безобидные турристы.

Они стояли в конце аллеи, а мимо них проходила военная колонна — двенадцать открытых транспортеров на воздушных подушках, идущих один за другим вдоль улицы. Двигатели издавали противный, назойливый, пронзительный визг, а вырывающийся из-под корпуса транспортера воздух взметал вверх мусор и пыль, обдавая обоих мужчин душем мельчайших частиц песка, угольной пыли и грязи. Солдаты, сидевшие на транспортерах, были одеты в черную форму, их лица скрывались за затемненными забралами, спускающимися со шлемов, но Алекс все равно ощутил их настороженные взгляды, когда транспортеры проходили мимо них. Слегка повернув голову, он увидел Макколла, изобразившего глупую улыбку на лице и приветливо махавшего рукой солдатам. Когда наконец транспортеры проехали мимо них и удалились на приличное расстояние, Алекс уже было собрался выйти на улицу, но Макколл придержал его за плечо.