Монеты (№1) - Очаровательная плутовка

А вот теперь притворяться уже не было смысла. Сегодняшний поцелуй, на который она ответила так же пылко, все поставил на свои места и вместе с тем вызвал массу вопросов. Смогли бы Бреанна с Дейменом полюбить друг друга? Анастасия вспомнила, что сказал Деймен о Бреанне, когда они танцевали вальс: «Она наслаждается оказываемым ей вниманием. Именно поэтому ей еще слишком рано танцевать всю ночь напролет с одним и тем же партнером и быть привязанной к одному поклоннику». Может быть, под этим «одним поклонником» Деймен подразумевал себя? Если это так, то намекал ли он на то, что попытки дяди Джорджа подтолкнуть его к Бреанне не остались для него незамеченными? Что он собирается стать этим самым поклонником и приложит все усилия к тому, чтобы со временем Бреанна его полюбила? Она взволнованно прикусила губу, мысли ее разбежались. То, что произошло сегодня утром между ней и Дейменом… влечение, страсть… в общем, это можно назвать как угодно. Но на нем, на этом чувстве, будущего не построишь. И потом, если Деймен с Бреанной собираются быть вместе — и вовсе не потому, чтобы угодить дяде Джорджу, а потому, что полюбят друг друга, — то какое она имеет право целоваться с Дейменом так, что голова идет кругом, забывая в его объятиях обо всем на свете? Анастасия уныло опустилась на краешек кровати, размышляя над тем, что же ей теперь делать. Решено! Она не допустит, чтобы между ней и Дейменом развивались эти самые отношения. Она положит им конец, сейчас же, пока еще не поздно. Настроение у Джорджа было хуже некуда. В поисках Деймена Локвуда он уже обошел западную и северную территорию поместья, а теперь обходил восточную. Там, где он ожидал его найти, маркиза не было: ни у ручья, ни в лесу, где обычно охотились, ни на площадках, где катались верхом. Там был кто угодно из гостей, только не Деймен. Постепенно Джорджу становилось ясно: где бы маркиз ни находился — он один. Единственный, кто мог быть с ним рядом и на кого Джордж еще не наткнулся в своей экскурсии по окрестностям Медфорд-Мэнор, — это виконт Кромптон.

Глава 7

Джордж услышал звук пистолетного выстрела.

Кромптон, подумал он, обернувшись на звук. Должно быть, где-то рядом.

Он пошел вперед, надеясь, что, может быть, виконт видел Шелдрейка. Хотя вряд ли. Этот самовлюбленный болван ничего вокруг себя не замечает. Наверняка сейчас радуется очередному меткому выстрелу.

В этот момент он увидел Кромптона. Тот стоял на поляне и перезаряжал пистолет; поза его была такой же надменной, как и всегда.

Джордж тихонько подошел к виконту сзади. В ту же секунду тот поднял голову, вглядываясь в растущие вдалеке деревья, и спросил, не оборачиваясь:

— Видите вон ту дубовую рощицу? — Кромптон аккуратно разгладил перчатки и, подняв пистолет, прицелился. — Думаю, до нее футов сто, не меньше. А тот дуб, что в центре? У него посередине ствола нарост. Посмотрите хорошенько, видите? Так вот, я попаду прямо в него. — Договорив, он прицелился, выстрелил и в самом деле попал.

— Отличный выстрел, — похвалил Джордж, не понимая, то ли Кромптон разговаривал сам с собой, то ли он и в самом деле знал, что кто-то стоит у него за спиной, хотя и не оборачивался. А что, если теперь, когда виконт понял, что не один, он пустится в пространные рассуждения о том, какое потрясающее занятие — стрельба? Или, что еще хуже, начнет нудно распространяться о годах, проведенных им в пехоте, сражаясь с французами, американцами и еще Бог знает с кем?

— Благодарю вас. — Виконт обернулся, и его загорелое сухощавое лицо расплылось в улыбке. — А, Медфорд. Я так и думал, что вы объявитесь, разыгрывая роль радушного хозяина. Так вот, я провожу свое время отлично. Особенно теперь, когда у меня появилась аудитория, способная по достоинству оценить мое искусство.

У Джорджа, однако, не было никакого настроения ни вести светскую болтовню, ни выслушивать бахвальство Кромптона.

— Но как это ни прискорбно, я не могу сейчас составить вам компанию. Мне необходимо найти Шелдрейка. Вы, случайно, его не видели?

— А как же, видел. — Кромптон опустил руку и позволил себе на секунду расслабиться. Несмотря на довольно преклонный возраст, выглядел он молодцом, чему способствовала многолетняя военная служба. — Шелдрейк был здесь совсем недавно. Сказал, что гуляет. — Глаза отставного генерала понимающе блеснули. — И на сей раз он был один, а не с вашей очаровательной племянницей.

Джордж почувствовал, как у него перехватило дыхание.

— О чем это вы?

— Да будет вам! Наверняка вы и сами заметили, что Шелдрейк почти весь вчерашний вечер протанцевал с Анастасией. А сегодня рано утром они вместе отправились кататься верхом. Я видел их, когда они возвращались домой. Они смеялись и шутили, как старые друзья. Сначала я подумал, что с ним Бреанна… до меня дошли слухи, что вы собираетесь их поженить. Но потом понял, что это ваша племянница. Да и говорила она с акцентом. — Ловко зарядив пистолет, Кромптон продолжал: — Может, ей удалось уговорить Шелдрейка внести деньги в этот свой банк. Меня она тоже уговаривала, да еще как… Между прочим, Шелдрейк отправился вон в том направлении. — И Кромптон показал на юг поместья, где были разбиты сады. — Он умный человек, этот Шелдрейк. Умный и проницательный.

— Согласен. — Джордж направился в ту сторону, куда показал Кромптон, бросив по дороге: — Увидимся позже.

— Отлично. — Виконт разгладил перчатки, вскинул пистолет и вновь предался своему излюбленному занятию.

Анастасия…

Деймен остановился и окинул невидящим взглядом аккуратно подстриженный газон, раздумывая над тем, какое неожиданное влияние оказала на него эта девушка. Он всегда считал себя человеком неравнодушным, который со страстью отдается всему тому, что делает — будь то бизнес или отношения с женщинами, — однако неромантичным и начисто лишенным сентиментальности. Он любил красивых женщин, любил находиться в их обществе, слушать их веселую болтовню и звонкий смех, наблюдать за тем, как они откровенно флиртуют с ним, отвечать им тем же. Но еще ни одной женщине не удавалось тронуть его душу, вызвать в нем более глубокие чувства.

Впрочем, Анастасия нисколько не похожа на тех женщин, которых он знал.

Да, она красива, но красота ее — лишь внешняя оболочка, под которой скрывается нечто более восхитительное. Она как сахарная глазурь, покрывающая кондитерское изделие. Так и хочется ее надкусить и посмотреть, что там внутри.

Деймен прислонился к дереву и попытался разложить по полочкам то, что сейчас творилось в его душе.

Значит, так. Анастасию явно влечет к нему. Она слишком откровенна, чтобы это скрывать. Она очарована его знаниями, связями, влиянием в финансовом мире. Ей нравится быть в его обществе, не важно где, в танцевальном ли зале или на прогулке верхом, и особенно нравится соревноваться в остроумии, что делает их беседы и споры такими увлекательными. Он очарован ее острым умом, неукротимым духом, решимостью устранить возмутительное, с ее точки зрения, неравенство и стать удачливой деловой женщиной в финансовом мире, которым заправляют мужчины. Его восхищают ее прозорливость и интуиция. Именно ее непоколебимая вера в то, что их совместное банковское предприятие ждет успех, заставила его еще раз все обдумать, навести кое-какие справки и прийти к решению создать совместный банк. Однако Анастасия не только очаровывает его и восхищает, но и возбуждает, причем настолько, что он ведет себя как какой-то нетерпеливый юнец. Плохо уже то, что он, неожиданно потеряв контроль над собой, так откровенно и страстно целовал ее на балконе. А сегодня утром его поведение перешло всякие границы. Однако она не оттолкнула его. Напротив, сама прижалась к нему и ответила на его поцелуй с таким жаром, что у него ноги подкосились. А с каким изумлением, благоговением и в то же время с грустью она смотрела на него, словно сожалела о том, что он прекратил ее целовать! И яростное, неукротимое желание охватило его с еще большей силой. Он хотел ее, хотел до умопомрачения, хотя был знаком с ней лишь пару недель. То, что Анастасия — страстная натура, он догадался с первых минут их знакомства, но потом, когда узнал ее ближе, был тронут ее добротой и отзывчивостью. С каким жаром бросилась она защищать Бреанну, как сильно тосковала о прошлом и как хотела изменить будущее… Деймен поразился ее непоколебимой преданности своей кузине, да и всей семье Колби. Какая грусть была в ее глазах в тот первый день их знакомства в конторе Феншоу во время чтения завещания! Смерть родителей доставила ей невыносимые страдания, и никакое наследство не могло возместить их потерю. А своего дедушку она явно обожала. Вчера, разговаривая с ней на балконе, он понял, что догадка его подтвердилась. Когда она говорила о том, что Медфорд-Мэнор уже не такой, каким был раньше, он заметил, какой потерей была для нее смерть дедушки, которого страстно любила и по которому сильно тосковала. Очевидно, внучки, Анастасия и Бреанна, очень любили его и были ему гораздо ближе, чем его сыновья. Джордж и Генри Колби не походили не только на своего отца, но и друг на друга. И, принимая во внимание бесчувственную натуру Джорджа, нет ничего удивительного в том, что Анастасия взяла на себя роль защитницы Бреанны. Но нуждается ли Бреанна в защитнице?

— Шелдрейк. Ну наконец-то!

К нему направлялся Джордж Колби.

— Здравствуйте, Джордж. — Обернувшись, Деймен взглянул на него и вопросительно вскинул брови. — Если я не ошибаюсь, вы искали меня?

— Совершенно верно. — Джордж подошел к дереву, у которого стоял Деймен, и вытер пот со лба: ничего удивительного, в поисках Шелдрейка все поместье обегал. — Я уж начал думать, что вы совсем уехали из Медфорд-Мэнор.

Деймен пожал плечами.

— Никто не знал, где вы находитесь. Уэллс сказал, что вы пошли погулять, и я понял, что вы отправились на прогулку один. С вами все в порядке?

— Конечно, — ответил Деймен, прищурившись. — А почему вы так обеспокоены? Что-нибудь случилось?

Помешкав, словно не зная, что ответить, Джордж сказал:

— Я боялся, что кто-то мог вас обидеть.

— Вы имеете в виду кого-то конкретно?

— Откровенно говоря, да. Мою племянницу.

— Анастасия? — Деймен удивился, хотя и ожидал чего-то в этом роде. — А почему вы так подумали? — Сделав вид, что его внезапно осенило, Деймен усмехнулся: — Из-за того, что она лезет в мужские дела? Бросьте, Джордж, вы же меня хорошо знаете. Я не придаю никакого значения условностям. Ваша племянница — очень умная молодая женщина.

— Но она тем не менее женщина, — сухо заметил Джордж. — Многие из моих гостей до сих пор в себя прийти не могут после того, что она им наговорила про банк, который собралась открыть в Америке.

Деймен улыбнулся и аккуратно поправил манжеты.

— В таком случае ваши гости — форменные глупцы. Потому что задумка у Анастасии просто великолепная. Я самым внимательным образом ее изучил и целиком и полностью ее поддерживаю.

У Джорджа от удивления вытянулось лицо.

— Вы хотите сказать, что позволите моей племяннице промотать деньги ее отца, вложив их в какой-то там банк, да еще в Америке?

— Это теперь деньги Анастасии, Джордж, — напомнил ему Деймен. — Все до единого пенса. Да, я позволю ей взять на эти цели столько, сколько необходимо. Я даже сделаю больше.

Джордж позеленел от неожиданности и облизнул внезапно пересохшие губы. Сердце его исступленно билось, когда он прикидывал, какая часть наследства Анастасии потеряна для него навсегда.

— Не хотите же вы сказать… — Он замолчал, чувствуя, что от этих последних слов Деймена у него перехватило дыхание. — «Даже больше»? — тупо повторил он. — Не хотите же вы сказать, что не только позволите Анастасии промотать состояние Генри, но и внесете в это нелепое предприятие часть своих денег, оказав ей тем самым поддержку?

— Нет, я вовсе не собираюсь оказывать ей поддержку. Джордж с облегчением вздохнул.

— Слава тебе, Господи! А я-то уж заволновался. Я и в самом деле подумал, что вы собрались разрешить ей вложить в это дело крупную сумму, да еще одолжить ей часть своих денег, чтобы…

— Я хочу сказать, что являюсь ее партнером, — перебил его Деймен. — Мы выделим на создание нашего банка равное количество денег.

Джордж оторопел. На несколько секунд воцарилось молчание.

— Вы шутите?! — воскликнул он. — А почему никто не проконсультировался по этому вопросу со мной?

— Потому что в этом не было необходимости, — сдержанно ответил Деймен. — Если помните, ваше опекунство не распространяется на финансы Анастасии.

Джордж попытался обуздать свою ярость, однако это ему плохо удалось.

— И какую сумму каждый из вас будет вкладывать?

— Это также вас не касается. Если Анастасия захочет, она сама вам скажет. Это ее дело.

— Вы правы, — согласился Джордж. — Деньги ее. Но она моя племянница, единственная дочь Генри, и я беспокоюсь, что она пустит на ветер все оставленное ей наследство, которое должно обеспечить ее будущее. Надеюсь, вы это понимаете?

— Конечно, отлично понимаю. — И, многозначительно помолчав, Деймен продолжил: — Однако советую вам не слишком беспокоиться за сохранность финансов Анастасии. Я серьезно отношусь к тому, что доверил мне Генри, и никогда не позволю ей пустить на ветер все ее состояние.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. — Резкий тон Деймена достиг цели: Джордж вспыхнул и, откашлявшись, примирительно заметил: — Я сказал не подумав. Конечно, мое беспокойство ни на чем не основано. Наследство, полученное Анастасией, находится в надежных руках. Хорошо и то, что она ничем вас не обидела. Анастасия — девушка резкая. Могла ляпнуть что-нибудь, что вам не понравилось.

— Ничего подобного не произошло.

— Тогда почему вы пребываете в одиночестве? — Джордж с трудом изобразил улыбку. — А может быть, вы просто дожидаетесь, пока проснется моя очаровательная дочь? Она вчера протанцевала почти до самого утра.

— Видите ли, я должен уладить кое-какие банковские дела, — ответил Деймен, тщательно подбирая слова. — Хотелось бы мне, чтобы мои мысли были всецело заняты Бреанной. Ваша дочь была для меня самым светлым пятном в течение многих недель. Прошлой ночью я как раз подумал о том, насколько тусклыми были без нее вечера и балы в течение всего прошедшего сезона.

На сей раз на губах Джорджа заиграла хоть и слабая, но вполне искренняя улыбка.

— Рад это слышать. — Он дружески, однако несколько неуклюже похлопал Деймена по плечу. — Так, может, нам лучше закончить разговор о финансах и вернуться в дом? Бреанна уже наверняка встала.

~ Отличная мысль.

Когда Деймен с Джорджем вошли в дом, Бреанна с Анастасией как раз закончили завтракать и спускались вниз.

— А, Бреанна! — Джордж шагнул вперед и остановился, нерешительно переводя взгляд с одной девушки на другую.

— Да, отец? — Подобрав юбки, Бреанна устремилась вперед, машинально дотронувшись до безупречного узла высоко зачесанных волос.

— Лорд Шелдрейк спрашивал о тебе. Я сказал, что ты уже проснулась.

— Мы делали со Стаси прически, — ответила Бреанна, с гордостью взглянув на Анастасию, волосы которой тоже были аккуратно уложены. — Правда, красиво?

— Гм… — хмыкнул Джордж, едва удостоив племянницу взглядом. — Да-да, конечно. — И, обратившись к Деймену, сказал: — Оставляю Бреанну на ваше попечение.

— С удовольствием. — Деймен слегка поклонился и улыбнулся Бреанне.

Чувствуя, как ярость клокочет в груди, Джордж остановился на пороге бильярдной, глядя на играющих гостей. Интересно, что еще случится сегодня? И так уже произошло столько неприятных событий, что дальше некуда. Сначала он узнает, что Мид взбрыкнул, отказавшись выполнять то, что ему положено, потом — что Руж собирается расторгнуть сделку, у Шелдрейка ни с того ни с сего проснулся интерес к Анастасии.

Плохо уже то, что маркиз позволил этой несносной девице разбрасываться деньгами, которые по праву должны принадлежать ему, но хуже то, что он собирается вложить собственные деньги в какой-то дурацкий банк, от которого наверняка не будет никакого проку. И совсем плохо то, что он проводит с этой девчонкой столько времени, танцует вальсы, катается по утрам верхом. Интересно, только ли дела они обсуждают? А что, если он между делом подбивает к ней клинья? Он, конечно же, узнает, сколько каждый из этих голубков вложит денег в этот дурацкий банк. Он сглупил, спросив Шелдрейка об этом напрямую. Ну да ничего. Со временем он выяснит все, что ему нужно, у своего осведомителя, который давно снабжает его информацией и которому он уже через час даст четкие инструкции. Что касается личного интереса Шелдрейка к Анастасии, он и об этом позаботится. Шелдрейк ему необходим. Но необходим и товар лучшего качества и в большем количестве. Для этого нужны деньги, а чтобы до этих денег добраться нужно время. А вот времени как раз у него и нет. До дня рождения Анастасии, когда ей исполнится двадцать один год, осталось всего десять недель. Переступив с ноги на ногу, Джордж снова заглянул в бильярдную, выжидая удобного момента, чтобы сделать знак Бейтсу. Должно быть, мировой судья почувствовал его взгляд: промазав по шару, он поднял голову и увидел, что в дверях стоит Джордж. Тот легонько кивнул на французские двери, давая Бейтсу понять, что желает поговорить с ним наедине. Бейтс все понял и тоже едва заметно кивнул в ответ.

— С меня хватит. Мне сегодня что-то не везет. Может, за игорным столом буду удачливее, — сказал он и легкой походкой направился к французским дверям. Выйдя из дома, он остановился и тихонько свистнул, оглядываясь по сторонам.

Из-за угла показался Джордж и направился к нему, делая вид, что только что его увидел.

Дружелюбно болтая, мужчины удалились от дома.

— Что случилось? — прошептал Бейтс, когда стало ясно, что их никто не услышит. — Я думал, мы с вами вчера обо всем договорились. Я же вам сказал, что найду новый источник. И я его найду.

— Возникла еще одна проблема, которую мне нужно с вами обсудить и чего на балу я не смог сделать, — ответил Джордж.

— Какая?

— Мид. Бейтс вздохнул.

— Что, снова с этим типом проблемы? Что на сей раз? Опять крадет товар или портит его?

— Хуже. Отказывается переправлять его к месту назначения без солидной доплаты. Всячески угрожает и шантажирует. Этого я терпеть не собираюсь.

«Это уж точно, ты такого терпеть не будешь», — подумал Бейтс и спросил:

— Ну и чем я могу вам помочь?

— Раздобыть ордер на арест. — Джордж скривил рот. — Мне нужно что-то, чем я мог бы припугнуть Мида, и ордер на арест подойдет для этого идеально. Кроме того, арестовать этого подонка есть за что. Он замешан в контрабанде, каперстве, а может, кое в чем и похуже. Именно такой человек нам был необходим, когда мы начинали свое дело, и Мид был только рад нам услужить. Но теперь он отказывается с нами сотрудничать, а мы с вами оба знаем, что он боится виселицы как огня.

— И если вы напомните ему, что мы можем его туда отправить, он вновь станет с нами сотрудничать. — Бейтс кивнул лысеющей головой. — Здравая идея. Считайте, что дело сделано.

Джордж остановился.

— Когда вы можете дать мне ордер?

— Как насчет завтрашнего дня? Мой человек доставит его вам к вечеру.

— Отлично. Послезавтра утром я нанесу визит Миду и ткну ему в нос этот ордер. — Джордж со злорадством усмехнулся. — Думаю, этого будет достаточно, чтобы склонить его к сотрудничеству и заставить забыть о доплате.

— Договорились. Ваш бал удался на славу, — заметил Бейтс, переводя разговор на более спокойную тему. — Почти все холостые мужчины заглядывались на вашу племянницу, равно как и многие женатые. Да и снова видеть Бреанну среди нас тоже было большим удовольствием… — Бейтс хмыкнул. — Был бы я помоложе, сразился бы с Шелдрейком за обеих девушек, которых он обхаживал.

Джордж резко вскинул голову.

— Так вы говорите, он обхаживал обеих?

Бейтс тотчас же понял свою ошибку.

— Не беспокойтесь, большую часть времени он провел с Бреанной.

— А остальную — с Анастасией, — резко бросил Джордж.

— Уверен, он поступил так из простой вежливости. Я бы на вашем месте не придавал этому значения.

Глава 8

Банк «Дом Локвудов» оказался еще более впечатляющим, чем Анастасия себе представляла. Он располагался в величественном здании, тянувшемся по всей Бишопсгейт-стрит, с высокими лепными потолками и полированными мраморными полами. Сразу при входе на пьедестале, окаймленном двумя колоннами, стоял монумент, символизирующий мощь и незыблемость семейства Локвудов: бронзовая монета с изображением фамильного герба. Фасад украшали три пары дверей для посетителей, а между ними — огромные, от пола до потолка, окна с темно-зелеными бархатными шторами.

В зале за конторками из орехового дерева стояли многочисленные служащие, готовые в любую минуту прийти на помощь клиенту. В глубине зала располагались маленькие комнаты, в которых принимали клиентов по любым важным вопросам. Позади этих комнат возвышалась дверь из орехового дерева с бронзовой табличкой «Посторонним вход воспрещен». Эта дверь отделяла главный зал от всего того, что находилось за ним.

Анастасия сделала несколько шагов, оглядываясь по сторонам. Деловая жизнь в банке била ключом. Интересно, сколько человек проходит здесь за день, вбирая в себя атмосферу значимости, которой «Дом Локвудов» пропитан насквозь? Скольким людям Деймен Локвуд давал деловые советы?

— Добрый день, миледи. — Стройный джентльмен в блестящем цилиндре и темно-зеленой униформе, которую носили все служащие «Дома Локвудов», поклонившись, поспешил ей навстречу, как только Анастасия вошла в банк. — Мы вас ждали.

Не успел он это сказать, как часы пробили одиннадцать — именно тот час, когда она обещала Деймену приехать.

Склонив голову набок, она с любопытством спросила:

— Простите, сэр, но как вы узнали, что это я? Служащий вежливо улыбнулся.

— Я старший привратник банка, и в мои обязанности входит узнавать каждого клиента. Лорд Медфорд часто бывает у нас в банке, иногда с леди Бреанной. А лорд Шелдрейк сказал мне, как вы с кузиной похожи.

Анастасия улыбнулась в ответ.

— Я польщена, мистер…

— Грефф, — представился он и еще раз поклонился. — Рад сопроводить вас, миледи. — Отступив на шаг, он сделал приглашающий жест. — Если позволите, я проведу вас в кабинет лорда Шелдрейка. Мистер Феншоу скоро будет.

— Благодарю вас, мистер Грефф. — Еще раз с восхищением оглядевшись по сторонам, Анастасия последовала за ним мимо маленьких комнат, прошла сквозь широкие двери из орехового дерева и очутилась в холле, в котором полукругом располагались просторные кабинеты.

— Сюда, миледи. — Грефф указал на самую дальнюю и, похоже, самую массивную полированную дверь. Она находилась в углу, на некотором удалении от остальных. Подойдя, он постучал.

— Да? — раздался из-за двери глубокий баритон Деймена.

— Пришла леди Анастасия, милорд.

— Попросите ее войти, Грефф.

— Слушаюсь, сэр. — Нажав на ручку, он распахнул дверь. — Входите, миледи, — пригласил он.

— Благодарю вас. — «Интересно, что меня ждет?» — подумала она и, подхватив сиреневые юбки, переступила порог.

В ту же секунду дверь за ней захлопнулась, да с таким стуком, что она вздрогнула.

Деймен встал из-за стола и направился к Анастасии, на ходу поправляя полосатый шелковый жилет.

— Одна в клетке льва, — поддразнил он ее и, взяв затянутую в перчатку руку, поцеловал.

— Отчасти именно так я себя и чувствую, — ответила она, оглядываясь по сторонам. Мебель орехового дерева, зеленые бархатные шторы, такие же, как и во всем банке, и в то же время несколько штрихов, характеризующих личность владельца кабинета: на полках и на столе — книги в кожаных переплетах, на полированном полу — восточный ковер, на стенах — два великолепных пейзажа.

— Ну что, нравится тебе у меня? И вообще, какого ты мнения о банке?

Анастасия перевела на него изумленный взгляд.

— У меня просто нет слов, настолько я потрясена. Хорошо, что мы с тобой познакомились не в банке, иначе я бы тебя ужасно боялась.

Деймен весело рассмеялся:

— Вот уж не думал, что ты можешь испугаться чего-то или кого-то.

— Ты прав. — Она лукаво улыбнулась. — Скажу иначе. Я не чувствовала бы в твоем присутствии себя уверенной. — В ту же секунду она мучительно вспыхнула. — Говоря «уверенной», я не имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду. — Деймен все еще держал ее за руку, касаясь губами затянутых в перчатку пальцев. — А еще я знаю, что в твоей красивой головке бродят какие-то нехорошие мысли, из-за чего ты держишься от меня на расстоянии. Ты ведь и словом со мной не обмолвилась после нашей прогулки верхом. Я чем-то обидел тебя?

Анастасия не стала делать вид, будто не понимает, о чем он говорит.

— Ты же знаешь, что нет, — ответила она.

— Отлично. Так я и думал. — Внезапно Деймен привлек ее к себе и положил ее руки к себе на шею. — В таком случае все недоразумения, если таковые случатся, обсудим позже, поскольку скоро приедет с бумагами Феншоу и нам уже не удастся побыть одним. А поскольку я не перестаю о тебе думать, чувствовать тебя в своих объятиях, ощущать прикосновение твоих губ, поскольку в твоем присутствии я, похоже, не в состоянии рассуждать здраво, я должен сейчас сделать вот это…

Деймен наклонился и обхватил ладонями ее лицо.

У Анастасии перехватило дыхание, но сделать она ничего не успела. Губы Деймена коснулись ее губ, и она почувствовала, что у нее подгибаются колени. Поцелуй, не похожий на предыдущие, постепенно становился все более страстным. Сейчас, обхватив ее за талию и крепко прижав к себе, Деймен властно впился в ее губы.

— Анастасия… — прошептал он, на секунду оторвавшись от нее, и ее будто обдало жаром. Она открыла рот, собираясь ответить, и почувствовала, как язык Деймена скользнул внутрь, коснулся ее языка. Вместо ответа тихий стон сорвался с ее губ.

Деймен прижал ее к себе еще крепче, поцеловал еще более страстно, руки его ласкали ее спину.

На мгновение она, закрыв глаза, отдалась тому, что сейчас происходило. Поцелуй был настолько сладостным, что казалось, он лишил ее чувств. Анастасия прижалась к сильной груди Деймена, ощущая щекой шелковистость жилета, касаясь кончиками пальцев воротника муслиновой рубашки. Чувство, пьянящее настолько, что подкашивались ноги, охватило ее. Сердце гулко стучало в груди. Ощущения оказались точь-в-точь такими же, как два дня назад, только еще сильнее, еще острее. У нее закружилась голова…

И внезапно ее как громом поразило. Да что же она делает?! Ведь она приняла решение, вернее, вынуждена была принять…

Она резко выпрямилась и, твердо упершись ладонями в плечи Деймена, стала вырываться.

— Не нужно, — с трудом пробормотала она, прерывисто дыша. — Пожалуйста.

Деймен удержал ее за локоть.

— В чем дело? — с удивлением спросил он. — Черт побери, Анастасия, ответь мне! Я тебя обидел?

Она решительно отступила, скрестив руки на груди, сама не зная почему — то ли для того, чтобы слова ее звучали весомее, то ли чтобы держаться подальше от соблазна.

— Нет, не обидел. Я обиделась сама на себя. На нас обоих. Вернее, на ситуацию, в которой мы оказались. — Она перевела дух, решив выдержать до конца. — Почему бы нам не притвориться, что этого никогда не было, и приступить к тому, зачем я, собственно, сюда пришла: подписать документы о нашем партнерстве?

Деймен, прищурившись, смотрел на нее.

— Я не могу этого сделать. Ты, я думаю, тоже. Что касается бумаг, мы не сможем их подписать, пока не придет Фен-шоу. А он будет только минут через двадцать.

— Но ты же написал в своей записке, что встреча назначена на одиннадцать часов. — Анастасия недоуменно захлопала глазами.

— В ней было сказано, что мы с тобой встречаемся в одиннадцать. Феншоу должен прийти в половине двенадцатого. Я хотел немного побыть с тобой наедине.

Услышав это признание, Анастасия почувствовала, как ее сердце забилось от радости.

— Это плохая идея, Деймен, — заметила она, понимая, однако, что слова ее звучат неубедительно.

— Напротив, я уже и забыл, когда мне в голову приходила настолько хорошая идея. — Он снова придвинулся к ней, запустив пальцы в ее волосы. — А где твоя новая прическа? — прошептал он, убирая с ее плеч отливающие медью пряди волос.

— Развалилась. И я решила от нее отказаться. Как ни стараюсь, мне никак не удается добиться, чтобы волосы не падали на плечи.

— Так перестань стараться. — Деймен поднес к губам прядь волос, вдыхая их нежный аромат. — Строгий стиль — не для тебя. Тебе присуща естественность. Ты можешь быть даже растрепанной, но от этого не кажешься менее красивой. Ты всегда прекрасна, всегда неповторима. — Приподняв ей голову, он заглянул в се глаза. — И тогда, когда мы с тобой устроили скачки на лошадях, и сейчас, когда твои губы еще влажны от поцелуев, а глаза просят новых.

— Деймен… — Анастасия и сама не знала, что собирается сказать. Положив руки на лацканы темно-синего фрака Деймена, она машинально поглаживала ткань.

— М-м-м… — Он легонько коснулся ее губ раз, другой, потом отстранился и прошептал, опаляя ее губы горячим дыханием: — Еще один поцелуй. Только один. А потом мы поговорим.

Она невольно сделала шаг вперед.

— И этот поцелуй будет последним?

— Если ты так хочешь.

Анастасия пристально взглянула на Деймена.

— Ты же знаешь, что не хочу.

— Угу. И еще я знаю, почему ты вбила себе в голову, что он должен быть последним. — Он погладил ее по щеке, шее, плечу, чувствуя, как она вся задрожала. — То, о чем ты думаешь, Анастасия, неправда, — хрипло прошептал он. — А теперь перестань бороться с неизбежным и поцелуй меня.

— Ты не понимаешь…

— Прекрасно понимаю. Ну же, поцелуй меня.

И Анастасия сдалась. У нее не было сил сопротивляться. Ей больше всего на свете хотелось вновь почувствовать на своих тубах его губы.

Прерывисто вздохнув, она подалась вперед. И Деймен впился в ее губы страстным поцелуем. Руки его, словно стальные канаты, сомкнулись у нее на талии. Он с силой прижал ее к себе, так что она ощутила его горячее тело.

— Только не отстраняйся, — прошептал он, — почувствуй меня. Всего лишь на минуту. Это все, о чем я прошу.

Ему не нужно было просить. Она инстинктивно прижалась к его мощной груди, обвила руками его шею и приоткрыла губы. Язык его — жесткий, горячий — проник в ее рот, отчего по телу обоих прошла сладостная дрожь.