— Я вам верю.

Паркер устремил на Дастина настороженный взгляд.

— Милорд, могу я надеяться, что вы не…

— Никому ни слова. Но больше не проигрывайте скачек, — предупредил Дастин. Его грозный тон не вязался с приветливым выражением лица, так как эта сердечность была адресована вовсе не Паркеру. — А если эти люди появятся вновь, откажите им. Уверяю вас, бояться больше нечего. Желаю успеха!

Дастин повернулся и зашагал прочь. Паркер, несомненно, рассказал ему все, но это ничего не прибавило к сведениям, которыми Дастин уже располагал.

Два последующих дня также не принесли никаких новостей.

Маркиз встретился с Ленстоном в клубе, уладил все формальности, связанные с участием Стоддарда в состязаниях, но во всех прочих делах оказался в тупике. Из оставшихся семи жокеев, с которыми он хотел поговорить, трое наотрез отказались беседовать о чем-либо, один заболел и не приехал на состязания, а трое других слово в слово повторили Паркера.

На третий день Дастину окончательно все опротивело, и чувствовал он себя, мягко говоря, не лучшим образом. Он беспокоился, что так надолго оставил Николь, и безмерно скучал по ней. Мысли Дастина все время возвращались к той сладостной минуте у дверей коттеджа, когда Николь призналась в любви в ответ на его признание. Он добился любви Николь, но это было лишь чувство, выраженное словами.

До следующего шага было еще далеко.

Но, слава Богу, Дастин сумел сделать так, что Ник Олдридж стал его союзником. Вдобавок ко всему Николь согласилась обсудить их будущее. Подумать только! Как прекрасно это звучит — их будущее! Но прежде Дастин должен был разрешить проклятую загадку со скачками, вернуть Олдриджа на ипподром и, самое важное, убедить Николь в том, что их любовь преодолеет все преграды, выдержит любые испытания.

Ах, черт побери! Здесь он попусту тратит драгоценное время. Надо было найти своего бывшего жокея Альбертса. Он-то помог бы продвинуть расследование вперед.

Пора уезжать из Ньюмаркета. Надо только заехать к Салливану, убедиться в том, что у него все благополучно, и возвращаться в Тайрхем. Приняв такое решение, Дастин направился туда, где они с Саксоном договорились встретиться. Но, не дойдя нескольких футов, Дастин остановился, чрезвычайно заинтересованный открывшимся его взору зрелищем.

Прямо перед собой он увидел свой пустой экипаж, а рядом с ним стоял Саксон, с безмятежным видом указывая Дастину на небольшого человечка, изо всех сил пытавшегося высвободиться из железной хватки сыщика.

Это и был Альбертс, о котором только что думал маркиз.

— Милорд, — проговорил Саксон, как только Дастин приблизился. — Я как раз разворачивал карету, как вы и приказали, когда ваш бывший жокей, мистер Альбертс, загородил мне дорогу. Я попытался избежать столкновения, но одна из лошадей недостаточно быстро отреагировала на мою команду и задела этого джентльмена. Мистер Альбертс проявил необыкновенное великодушие и уверял меня, что ничуть не пострадал. — Саксон жалостливо взглянул на тщедушного человечка, низко опустившего голову. — Но я, милорд, буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если вы лично убедитесь в том, что с мистером Альбертсом все в порядке.

Остолбеневший Дастин переводил взгляд то на Альбертса, то на Саксона, который исподтишка лукаво ему подмигнул. Едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Дастин включился в игру.

— Разумеется, я проверю. Вы сказали, это Альбертс? — с хорошо разыгранным удивлением Дастин принял жокея из рук Саксона. — О да, это и в самом деле он! Ведь мы с Альбертсом давно знакомы, — сообщил он Саксону. — Однажды он даже выступал за меня. И что поразительно — именно его сбивает мой экипаж.

— Никто меня не сбивал, — огрызнулся Альбертс, понимая, что его узнали. — Этот ваш проклятый кучер чуть не переехал меня. Я как раз собирался покинуть Ньюмаркет, когда он…

— Покинуть Ньюмаркет? — переспросил Дастин, изображая недоумение. — Но мне доподлинно известно: вы только что прибыли в Ньюмаркет. Как же так?

— Я… не участвую в скачках, — мрачно произнес Альбертс. — И вы лучше других знаете почему. Вы запятнали мою репутацию, уволив меня.

— Нет, Альбертс, вы сами во всем виноваты, — сказал Дастин. — Но если вы не участвуете в состязаниях, что же здесь делаете?

— А разве быть зрителем запрещается законом?

— Только в том случае, если болельщик не ждет чьего-то проигрыша и не делит с проигравшим незаконные доходы.

На лице Альбертса промелькнул испуг:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Неужели? А знаете, вы меня навели на хорошую мысль. Вы не можете участвовать в состязаниях, пусть так. Но вы можете подыскать подходящих жокеев, которые пожелают поделиться с вами деньгами, а вы сведете их с мошенниками. Уж не с этой ли целью вы приехали в Ньюмаркет?

Альбертс снова задергался в руках Дастина.

— Я уже сказал, что приехал повидаться с друзьями, но передумал. Я собирался уехать, когда этот сумасшедший чуть не угробил меня.

— Да, похоже, вам пришлось выдержать нелегкое испытание, — сказал Дастин и с серьезным видом принялся обследовать «поврежденную» руку своего бывшего жокея. — Ах! — воскликнул наконец маркиз. — Какое счастье! Никаких повреждений. Вы будете жить, Альбертс. Но я хочу загладить неловкость моего кучера. Позвольте подвезти вас в экипаже, я ведь тоже уезжаю из Ньюмаркета.

— Нет уж, благодарю. Сам доберусь.

— Не стоит благодарности. Это для меня великая честь! — С этими словами Дастин втолкнул Альбертса в экипаж и сам втиснулся вслед за ним, плотно закрыв дверцу. — Так куда же вы направлялись? Или, вернее, убегали? И кого из жокеев вам удалось убедить проиграть скачки?

Альбертс схватился было за ручку противоположной дверцы кареты, но тут же увидел, что ее надежно блокирует Саксон.

— Что вам от меня нужно? — взмолился Альбертс.

— Чтобы вы сказали правду, — отчеканил Дастин, и по его тону Альбертс понял, что шутки кончились. — Вы получили тысячу фунтов за проигрыш в скачках осеннего сезона, когда служили у меня. Кто вам заплатил?

— Никто.

— Хорошо, сейчас вы у меня запоете. Эй! — Дастин поманил кучера.

— Что вы намерены со мной сделать? — спросил жокей, побледнев.

— Зависит от того, будете вы отвечать на мои вопросы или нет. Имейте в виду, Альбертс, вы целиком в моей власти. К тому же вы безработный. Никто не заметит вашего исчезновения, и не только в Ньюмаркете. У вас нет выбора.

Альбертс побледнел еще больше.

— Два человека, — произнес он через силу. — Не считая их приятеля со шрамами. Они сказали, что им от меня нужно, предложили большую сумму денег и смылись.

— Их приятель со шрамами? — нетерпеливо переспросил Дастин.

Поняв, что допустил оплошность, Альбертс в панике снова попытался выскочить из кареты, но пути к отступлению были отрезаны.

— Не валяйте дурака, — усмехнувшись, сказал Дастин. — Лучше расскажите мне об этом человеке со шрамами.

— Тут нечего рассказывать. Он появился в загоне на одну минуту, дал тем двоим какие-то указания и ушел. Со мной беседовали только мускулистый и черноглазый.

— Опишите этого человека. Где у него шрамы? На лице?

— Нет. На руке. Много шрамов. — Альбертс содрогнулся. — Зрелище не из приятных. Сам этот тип с виду дьявольски силен. Ему пришить человека — все равно что трубку выкурить. Не дай Бог, он встанет у вас на пути. Понимаете?

Дастин подался вперед и, ухватив Альбертса за отворот куртки, приподнял его над сиденьем.

— Понимаю. А вы — нет. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все до мельчайших подробностей об этом человеке со шрамами. После, этого вы сядете на пароход и поедете путешествовать. Разумеется, не потому, что вы боитесь этого мерзавца, который, если узнает о нашем разговоре, разорвет вас на мелкие кусочки, но еще и потому, что пути возвращения к работе, если вы вздумаете остаться, будут закрыты для вас навсегда. Я расскажу о вас в Жокейском клубе, ваша лицензия будет аннулирована, и больше никто в королевстве вас близко не подпустит к лошадям. — Дастин сунул свободную руку в карман и извлек несколько банкнот. — Вот две тысячи фунтов, исчезните до осеннего сезона. Надеюсь, к тому времени эти негодяи о вас забудут, а я, если у меня будет хорошее настроение, возможно, помогу вам получить место, но рангом пониже, разумеется. Думаю, мы договоримся. — Дастин потряс банкнотами перед носом Альбертса. — Ну?!

— Да! — Жокей схватил деньги. — Он высокий, может быть, чуть пониже вас. Остроносый, светло-каштановые волосы. Телосложения среднего, но в общем выглядит жутко. Что-то такое в глазах… Они как два кусочка льда. И еще манера двигаться: совсем как кот, готовящийся броситься на мышь.

— Как он был одет?

— Трудно сказать, — пожал плечами Альбертс. — Только не по-жокейски. Скорее, как обычный конюх. Явно не голубых кровей, если вы это имели в виду.

— Именно это я и имел в виду. — Дастин внимательно всмотрелся в лицо Альбертса, потом отпустил его. — Я сейчас проверю, нет ли поблизости кого-нибудь чересчур любопытного. Как только подам знак, выскакивайте из кареты и бегите прочь. И чтобы духу вашего не было в Англии до сентября. Вы все поняли?

Альбертс судорожно кивнул.

— Хорошо. — Дастин вышел из экипажа и неторопливо огляделся вокруг. Кроме Ленстона, беседовавшего с несколькими знакомыми, никого поблизости не было. Дастин наклонился к окну экипажа:

— Вперед, Альбертс!

Жокей мгновенно выскочил из экипажа и пустился наутек.

— Вы довольны, милорд? — поинтересовался Саксон, подойдя к Дастину.

— Да. Наконец-то я кое-что узнал. Но скажите, откуда вы узнали, кто такой Альбертс и что я намерен его допросить?

Саксон усмехнулся.

— Хочу напомнить, сэр, вы наняли меня на работу. Пока вы нащупывали ниточки, я послушал, что говорят вокруг. Преимущество кучера в том, что его как бы не замечают. Двое судей из Жокейского клуба прогуливались неподалеку от меня, занятые разговором. Услышав, что они упоминают ваше имя, я навострил уши. Джентльмены обсуждали некого Альбертса и его карьеру. Один из них сказал, что вы уволили Альбертса. Я заинтересовался, не тот ли это жокей, которого вы намеревались выспросить. Час спустя Паркер, с которым вы беседовали, встретился с человеком, только что прибывшим в Ньюмаркет. Он называл его Альбертсом, сказал, что их соглашение аннулируется, и предложил поскорее уносить ноги, так как вы занимаетесь поиском жокеев, намеренно проигрывавших скачки. И тут я и эти двое увидели вас. Паркер тут же исчез. Альбертс тоже хотел последовать его примеру. Тут я его и перехватил.

— Ваш дядюшка был прав: вы молодчина.

— Благодарю вас, сэр. — Саксон слегка поклонился. — Мы покидаем Ньюмаркет?

— Да. Мы сделаем остановку в Суффолке, а потом едем домой.

— Дастин! — Маркиз обернулся и увидел, что к ним направляется Ленстон. Вид у графа был растерянный. — У вас все в порядке?

— Да. А что такое?

— Я видел Альбертса, который выскочил из вашей кареты словно ошпаренный. Что вы с ним сделали?

— Мы немножко побеседовали.

— О прошлой осени?

— О том, почему я был вынужден его уволить, — ответил Дастин, похлопывая Ленстона по плечу. — Я собирался увидеться с вами, чтобы поздравить с победой. А мне пора возвращаться в Тайрхем. Встретимся в Эпсоме?

Граф утвердительно кивнул:

— Не упущу такого случая. С нетерпением буду ждать возможности стать свидетелем вашего триумфа. Хотя я намерен, несмотря на ваше предупреждение, составить вам конкуренцию.

— Не возражаю, — улыбнулся Дастин, садясь в карету.

— Запомни, ты не можешь рассчитывать только на свои навыки, — наставлял Олдридж свою дочь, расхаживая по гостиной.

— Я знаю, папа, — отозвалась Николь, примостившись на краешке дивана. — Все эти годы наблюдая за тобой, я поняла, что полагаться можно лишь на собственный ум.

— Хорошая девочка. Дело в том, что ты не можешь повлиять на погоду, на состояние скаковой дорожки в Эпсоме, как и на любые ситуации, которые могут возникнуть во время состязаний. Все, что ты можешь сделать, это изучить дистанцию, как собственную ладошку, и внимательно следить за другими жокеями. Вот скажи, где тебе лучше находиться, если вы идете одной группой?

— У ограды, конечно.

— Верно. Но ты должна при этом внимательно следить за действиями других жокеев.

— Если я буду постоянно вертеть головой, — усмехнулась Николь. — Кинжал будет нервничать, и это скажется на скорости.

— Ошибаешься, — сказал Ник. — Иноходь — вот за счет чего ты можешь выиграть. А иноходь не всегда означает скорость.

— Это точно. Особенно на эпсомской дистанции. Мне предстоит справиться со сложным поворотом на Тоттенхемском углу, не говоря уже о крутом спуске. На этих участках я должна снизить скорость, чтобы быть точной.

— Вот именно. Точной и спокойной. Малейшее сомнение может стоить тебе первого места. А теперь расскажи, как ты пройдешь дистанцию.

— Я сделала бы это лучше, если бы хоть раз прошла ее, — нахмурилась Николь.

— Опять! Ты не можешь покинуть Тайрхем до возвращения маркиза. Отвечай на мой вопрос!

— Хорошо, — вздохнула Николь. — Дистанция имеет форму подковы. Первый отрезок идет в гору, и я достигну вершины холма, обогнув Тоттенхемский угол. Здесь иноходь должна быть особенно четкой. Если мне удастся вписаться с Кинжалом в поворот, не сбившись с шага и без рывков, мы выйдем на спуск плавно. Если же нет, мы либо налетим на ограду, либо потеряем время.

— И вот еще что: перед финишем будет небольшой подъем, но если ты удачно пройдешь спуск, проблем не будет. А в какой точке ты должна перейти на галоп, чтобы оставить всех позади?

Николь улыбнулась:

— За пятьдесят ярдов до финиша.

— Отлично! — воскликнул Ник, сияя. — Ты еще в глаза не видела дистанцию, но уже неплохо ее чувствуешь. С твоими навыками и с твоим чутьем ни у одного жокея не остается ни малейшего шанса.

— Одного чутья мало, ты знаешь это лучше кого бы то ни было. Как было бы хорошо, если бы ты руководил мною! Но, к сожалению, это невозможно.

— Ты снова о Раггерте.

— Последние три дня он не отходит от меня. И его настойчивость вызвана вовсе не желанием поощрить Кинжала или ободрить меня. Такое впечатление, что он ждет, когда я или Кинжал допустим ошибку. Очевидно, он думает, будто за мной нужен постоянный надзор и что он его осуществляет в отсутствие Дастина. Честное слово, папа, если бы Раггерт хотя бы наполовину уделял такое пристальное внимание лошадям, какое уделяет мне, я, может быть, и поверила в то, что он незаменимый тренер, каким считаете его вы с Дастином. Он все время пристает ко мне с дурацкими расспросами и…

— Вот как? — нахмурился Ник. — Я этого не знал. О чем же он тебя расспрашивал?

— Только не волнуйся, — сказала Николь. — Он не подозревает, кто я на самом деле. Все его вопросы касаются Олдена Стоддарда: откуда он родом, где учился, как попал в Тайрхем и все такое.

— И что ты ему говорила?

— Что я родилась и учи… вернее, родился и учился в Шотландии, в небольшой деревушке. Лорд Тайрхем случайно увидел меня во время одного из своих визитов в Балморал и был поражен моим искусством верховой езды. Поэтому, когда Ник Олдридж не смог ответить на его приглашение, лорд Тайрхем вызвал в Англию меня.

— Ты рассказывала эту сказку маркизу, прежде чем поведать ее Раггерту?

— Это вовсе не сказка, папа. Это почти правда, если не считать Шотландию. Я не успела поделиться с Дастином, но я все ему расскажу, как только он вернется из Ньюмаркета.

— А сам он случаем не выдумал эти визиты в Балморал?

— Папа, ты опять за свое? Его отец был близким другом ее величества королевы Виктории, так что Кингсли часто проводили лето в Балморале. Во время одной из таких поездок Дастин спас жизнь ее величеству, за что королева пожаловала ему титул маркиза.

— Вот это да! — воскликнул Олдридж. — Спас жизнь королеве! Да это же просто подвиг! Что ж, это доказывает, что он мужественный и решительный человек. А ты в ответ рассказала ему об амулете?

— Да. Но не только об амулете, но и о маме, — улыбнулась Николь. — Это получилось само собой.

— Так обычно и бывает, — отозвался Ник. — Но давай вернемся к Раггерту. Почему он так интересуется Стоддардом? Его дело лошади, а не жокеи.

— Я тоже так думаю.

— Надо доложить об этом лорду Тайрхему, когда он вернется. Пусть знает, что Раггерт сует свой нос куда не следует. Он должен также услышать, историю, которую ты придумала о прошлом Стоддарда.

— Я сама ему расскажу по дороге в Эпсом. Я намерена туда отправиться, как только вернется Дастин. — В этот момент раздался стук в дверь. Ник напрягся, взгляд его метнулся в сторону двери.

— Я посмотрю, кто там, — моментально вскочила Николь, убедившись, что кепочка надежно сидит у нее на голове. — Должно быть, Дастин вернулся.

Николь осторожно подошла к входной двери.

— Это Тайрхем! — услышала она знакомый голос. Сердце ее затрепетало, дрожащими руками она повернула ключ и открыла дверь.

— Добро пожаловать, милорд, — приветствовала Николь Дастина голосом Олдена Стоддарда.

Взгляд Дастина проник в самую душу Николь, и она почувствовала, что ноги ее стали ватными.

Дастин переступил порог, закрыл за собой дверь и тут же заключил девушку в объятия.

— Господи, как же я по тебе соскучился! — прошептал он, приникая к губам Николь поцелуем, исполненным страсти.

— Я тоже по тебе соскучилась. — Николь неохотно отклонилась назад, чтобы вглядеться в лицо Дастина. — С тобой все в порядке?

— О да! — Дастин снова прижал к себе Николь, словно каждое объятие придавало ему сил.

— Папа в комнате, — тихо сообщила Николь.

— Я так и подумал. В противном случае не ограничился бы поцелуем. — Привычным жестом Дастин приподнял подбородок Николь. — Сегодня вечером пойдем в хижину. Нам надо поговорить.

— Только поговорить? — лукаво спросила она.

— Я помню о своем обещании, — сказал Дастин, нежно погладив Николь по щеке. — У вас все благополучно?

— Да.

— Ты меня любишь?

Губы Николь задрожали.

— Да.

— Нет, не так!

— Я тебя люблю.

— А я люблю тебя. — Дастин снова поцеловал Николь, на этот раз со всей силой нахлынувших эмоций.

— Ники!

Голос Олдриджа заставил Николь отступить, а Дастина — прервать поцелуй.

— Да, папа, — отозвалась Николь. — Здесь лорд Тайрхем. — Она неуверенно улыбнулась Дастину: — Отец прекрасно знает, что это ты, но предупреждает, что собирается прервать наше уединение.

Дастин взял руку Николь и переплел свои пальцы с пальцами девушки.

— Ты пойдешь со мной в хижину?

— Ты же знаешь, что пойду, — ответила Николь и тут же покраснела. Ее слова прозвучали крайне двусмысленно: она только что пообещала Дастину гораздо больше, чем прогулку.

— Вот вы и вернулись, милорд, — сказал Ник, появляясь в прихожей. — Как там Салли?

— Господи, я даже не спросила о Салливане! — вырвалось у Николь.

— Потому что у тебя голова занята другим, — сказал Олдридж с улыбкой.

Бедная девушка не знала, что и сказать.

— Салливан уже ходит, — выручил ее Дастин, все еще крепко сжимая ладонь Николь в своей руке, — Они с Туттлом теперь закадычные друзья. Когда Салли в добром расположении духа, они играют в карты и постоянно пререкаются, обвиняя друг друга в жульничестве. В общем, он чувствует себя неплохо. Синяки почти прошли, так что он скоро сможет выходить из дома. Вообще-то я его пригласил погостить у меня на время соревнований.

— Чудесно! — обрадовалась Николь.

— Я упросил его приехать за день до начала дерби. Если у кого-нибудь возникнут вопросы, мы скажем, что он прибыл для обсуждения контракта, который я намерен с ним заключить.

— И правильно сделаете! — убежденно заявил Ник. — Салли — один из лучших жокеев. Он очень надежный и честный человек.

— Понятное дело, я нисколько не хочу умалить достоинства мистера Салливана, но вы, Олдридж, сами не менее опытны и честны. Когда мы разоблачим этих негодяев, я намерен заключить контракт с вами и надеюсь, вы не будете возражать.

— Благодарю вас, милорд, — ответил Ник, тронутый до глубины души.

— За что? За то, что я получу двух таких прекрасных жокеев, как вы и Салливан? Это мне следует вас благодарить.

Николь дернула Дастина за рукав.

— Милорд, вы сказали — двух жокеев? А какое место отводится бедному Олдену Стоддарду?

Дастин нежно улыбнулся Николь:

— О, Стоддарду нечего беспокоиться. Он вне конкуренции.

— Кстати, о Стоддарде, милорд. Раггерт постоянно беспокоит Николь, — сказал Ник.

Дастин тут же насторожился.

— Каким образом?

Вздохнув, Николь рассказала ему все, включая и сочиненную ею биографию Стоддарда.

— Возможно, я что-то преувеличиваю, — заключила она. — Но я не могу избавиться от ощущения, что Раггерту доверять нельзя.

— Я не давал ему указаний допрашивать моего жокея, — мрачно сказал Дастин. — Хорошо, что ты мне сказала об этом. Мне следует получше приглядеться к Раггерту. Но это мы отложим до завтра, а сейчас… — Дастин опустил руку в карман и достал какую-то бумагу. — Ваша лицензия, мистер Стоддард, — объявил он, передавая документ Николь.

Николь остолбенела.

— Ты… достал лицензию? — спросила она, не веря своим глазам.

— Никогда не сомневайся во мне, Дерби. Если я очень сильно чего-нибудь захочу, то своего добьюсь. Я также подготовил все необходимое к твоему приезду в Эпсом: ты взвесишься отдельно, пока остальные наездники будут проходить парадом мимо королевских трибун и выстраиваться на лужайке. Вы с Кинжалом присоединитесь к ним уже на старте. — Дастин слегка дернул козырек кепки Николь. — Остальное, милорд Стоддард, за вами.

— Ники не подведет, ваша светлость, — заверил Олдридж. — Она отлично чувствует дистанцию. Подождите немного и увидите: ей не будет равных.

Но Николь, проигнорировав отцовский комплимент, не преминула воспользоваться моментом, чтобы вырвать у Дастина обещание.

— Когда же я смогу попробовать дистанцию в Эпсоме? Все время, пока ты отсутствовал, я просидела здесь. Все эти дни я усиленно тренировалась, а папа каждый вечер подробно меня инструктировал. Но никакая теория не может заменить практику. Так когда же мы поедем в Эпсом?

— Ты заранее готовила эту речь? — спросил Дастин, едва сдерживая смех.

— Дастин…

— Что скажешь, если мы отправимся завтра утром? — предложил он, предваряя очередной шквал вопросов. — Я поеду туда вместе с тобой. Можно было бы поехать и сегодня, но уже слишком поздно.

— Сегодня в любом случае нельзя, — отозвалась Николь. — Кинжал устал. Ему нужен отдых.

— Значит, завтра.

— На рассвете, — вставила Николь. Дастин не выдержал и расхохотался.

— С первым солнечным лучом, — заверил он.

— Милорд, удалось вам что-нибудь узнать? — вмешался Ник.

— Вообще-то да. — Веселое настроение Дастина мгновенно исчезло.

Перейдя на деловой тон, он рассказал Олдриджу о событиях, произошедших в Ньюмаркете, начав со встречи с Паркером и закончив историей с Альбертсом.

— Альбертс описал мне того человека, — сообщил Дастин. — Похож на конюха, высокого роста, среднего телосложения, с пронзительным взглядом и кошачьими повадками. Но главная примета — одна его рука изуродована шрамами. Вам это никого не напоминает?

Брови Ника сошлись на переносице, лицо его выражало сосредоточенность.

— Трудно сказать, но у меня такое чувство… Изуродованная рука… ужасные манеры… Что-то очень знакомое… — Олдридж потер виски. — Проклятие! Не могу вспомнить.

— Может быть, человек со шрамами сопровождал Арчера и его товарища, когда они вам угрожали? — высказал предположение Дастин.

— Нет, — решительно ответил Ник. — В этом я уверен. Ко мне подходили только эти два человека, те самые, что избили Салли и приезжали в Тайрхем. — Ник провел рукой по волосам. — Но меня не покидает ощущение, что я все-таки его видел. Но когда? И где?

— Николь, — спросил Дастин, — а тебе это описание ни о чем не говорит?

— К сожалению, нет, — вздохнула Николь.

— Ники тогда со мной не было, — пробормотал Ник, сокрушенно качая головой. — Уверен, что когда-то видел этого человека. Дайте мне подумать, милорд. Я обязательно вспомню.

— Уверен в этом, — отозвался Дастин. Часы в прихожей пробили пять. Дастин посмотрел на Николь:

— Мне кажется, пора идти.

— У нас еще осталось немного ягнятины, — предложила Николь. — Не хочешь перекусить? А после этого мы могли бы прогуляться.

— Отлично!

Ответ Дастина прозвучал отрывисто, сам он был натянут как струна. Николь кинуло в дрожь — настала ее очередь платить.