— Благодарю, милорд, — тихо произнес Сандерс. Дезмонд побледнел:

— Мой камердинер, как видно, не умеет держать язык за зубами.

— А ему и не нужно этого делать, — возразил Квентин. — У меня есть глаза. С тех пор как умер отец, ты пьешь не переставая.

Дезмонд плотно сжал губы.

— Мы обсудим мои привычки в другой раз, Квентин. Наедине, — подчеркнуто добавил он. — А сейчас я нужен Брандис. Я оденусь и немедленно отправлюсь к ней. — Он повернулся и пошел обратно в свою комнату.

— Не ходи. — Квентин остановил Сандерса.

— Ему понадобится моя помощь, лорд Квентин.

— Я сам помогу ему, если будет нужно. Мне почему-то кажется, он предпочтет, чтобы при разговоре, который сейчас нам предстоит, не было посторонних.

— Понятно. — Сандерс неуверенно промокнул лоб платком.

— А пока я попрошу тебя найти моего камердинера и передать ему, чтобы он упаковал кое-что из моих вещей. И вещи Бентли тоже. Мы переезжаем в летний домик.

Сандерс удивленно заморгал, но вслух произнес только следующее:

— Конечно, милорд. Я немедленно все передам Уайту. Полагаю, он поедет с вами?

— Нет. — Квентин многозначительно кивнул в сторону лестницы на второй этаж. — Думаю, помощь Уайта тебе понадобится гораздо больше, чем мне. В случае необходимости Бентли сможет послужить мне камердинером столько, сколько мы пробудем в Изумрудном домике. — Он весело сверкнул глазами. — Не будет так задаваться.

Сандерс едва заметно улыбнулся:

— Как мне передать Уайту, на сколько дней должен быть, рассчитан ваш багаж?

— Не знаю. Это зависит от того, что мы узнаем о так называемом несчастном случае с Бранди, и от того, насколько быстро она поправится. Я не оставлю ее, пока не удостоверюсь, что она полностью выздоровела… и ей больше не грозит опасность.

— Понимаю, милорд. Я велю Уайту подготовить багаж для длительной отлучки. А потом мы всегда сможем прислать другие вещи, если понадобится.

Квентин кивнул:

— Спасибо за старание, Сандерс. Теперь я понимаю, почему отец утверждал, что ты незаменим.

Во взгляде Сандерса читалась нескрываемая благодарность.

— Спасибо вам, милорд, — просто сказал он.

Поднявшись на первую ступеньку лестницы, Квентин остановился.

— Между прочим, я бы посоветовал тебе подождать с полчаса, а затем все-таки принести бутылку мадеры в спальню Дезмонда. Она ему пригодится.

— Как скажете, сэр. — Сандерс поклонился и заторопился прочь.

Сцепив зубы, Квентин преодолел лестницу, перешагивая через две ступеньки, и быстрым шагом подошел к покоям Дезмонда. Резко распахнул дверь. Дезмонд удивленно обернулся, сжимая в руке пустую бутылку.

— Я думал, что ты одеваешься, — холодно заметил Квентин.

— Так и есть. Ни капли не осталось. — Дезмонд со стуком отставил бутылку и выглянул в коридор из-за плеча Квентина. — Куда, черт возьми, подевался Сандерс?

— У него дела. Я сказал ему, что сам помогу тебе.

Дезмонд насторожился:

— Значит ли это, что ты знаешь, кто стрелял в Брандис… и почему?

— Не знаю кто, — Квентин закрыл дверь и привалился к ней спиной, — но почему должно быть очевидно даже тому, чья голова затуманена спиртным.

— Я абсолютно трезв, — возразил Дезмонд, потирая покрасневшие веки. — Но если ты подразумеваешь, что существует какая-то связь между дорожной катастрофой и…

— Это была не катастрофа, — перебил Квентин. — Это было убийство. Перестань отрицать правду и искать спасение в бутылке. Гловерс совершенно определенно высказался по поводу результатов следствия. Ось кареты подпилили.

— Даже если и так, при чем здесь Брандис? Расскажи поподробнее об этой стрельбе.

— Бранди была в лесу, недалеко от домика. Очевидно, там же находился тот, кто решил напасть на нее. Он выждал, затем последовал за ней и выстрелил. Брандис погибла бы, если бы не бельчонок, который набросился на бандита и принялся драть его когтями, так что тот обратился в бегство. Вот как оно было.

— А откуда ты знаешь, что это был не случайный охотник, который забрел в чужие владения, сам того не подозревая?

— Я этого не знаю. Но после убийства наших родителей уверен, что все не так просто.

— Все же мне непонятно. Какая связь между двумя несчастьями? Брандис и близко не было, когда отцовская карета съехала с дороги.

— Зато Ардсли был.

— Так ты полагаешь, Ардсли и был намеченной жертвой? — спросил Дезмонд, помолчав.

— Вполне вероятно. И если это так, то Бранди сейчас в большой опасности. Ведь она как-никак дочь Ардсли и унаследовала все, что когда-то принадлежало ему.

— Мне нужно выпить. — Дезмонд, качнувшись, направился к двери.

Квентин схватил его за руку:

— Я еще не договорил. Даже не начал. Нам предстоит выяснить еще один вопрос, вот почему я попросил Сандерсаг оставить нас вдвоем.

— Моя мадера…

— Позже. — Квентин крепче сжал пальцы на руке брата. — После того как я скажу все, что должен сказать.

У Дезмонда дернулась щека.

— Чего ты добиваешься, Квентин?

— Ответов. Объяснений. Признаний.

Во взгляде Дезмонда промелькнула растерянность.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о военном министерстве. — Квентин пересек комнату и, выдвинув ящики комода, достал и бросил на кровать Дезмонда рубашку и галстук. — Начинай одеваться, У тебя назначена встреча в городе.

— Откуда, черт возьми, ты это знаешь? — огрызнулся Дезмонд и сразу предостерегающе поднял руку. — Не утруждай себя ответом. Здесь не обошлось без всегда готового к услугам Бентли. — На приказание Квентина он не обратил никакого внимания. — Так что ты хотел сказать о военном министерстве?

— Именно там я провел последние несколько дней. Надеюсь, ты это помнишь?

— Разумеется. Я не ослаб умом. Память у меня превосходная. — Дезмонд как ни в чем не бывало начал возиться с пуговицами на рубашке. — Итак, когда ты отплываешь в колонии?

— Твоя память действительно превосходна, — заметил Квентин с насмешливой улыбкой. — Учитывая, что я еще никому не рассказывал подробностей своей встречи в Уайт-холле.

— Но ты же сказал, что тебя вновь призвали на службу.

— Разве? Очевидно, у меня память не тайная надежная. В любом случае я уверен, что никогда не упоминал причины моего вызова. Как и место моей предполагаемой службы.

Последовала тягостная пауза.

— Скажи мне, Дезмонд, — Квентин вопросительно наклонил голову, — фамилия Лейтроп тебе что-нибудь говорит? Впрочем, какой глупый вопрос. Конечно, говорит. Ты только что хвалился своей памятью. Поэтому разве ты мог забыть разговор, который состоялся у тебя всего лишь неделю назад с одним из адъютантов Батерста?

— Ладно. — Дезмонд негодующе сверкнул глазами. — Я помню Лейтропа. И разговор с ним тоже не забыл.

— Отлично. Теперь скажи мне, неужели ты так жаждешь отделаться от меня, что готов прибегнуть к шантажу, лишь бы я уехал?

— Я бы пошел и на большее, чтобы только отправить тебя прочь.

После такого пылкого признания атмосфера накалилась. Квентин медленно перевел дыхание.

— Ирония судьбы, не правда ли? Мне кажется, это наш первый честный разговор за все время. Помня об этом и рискуя разрушить нашу новую братскую связь, могу ли я спросить, почему ты так стремишься избавиться от моего присутствия? Неужели все это из-за Бранди?

— Да. Нет. Проклятие. — Дезмонд отшвырнул рубашку на кровать. — Ты за честность? Отлично. Вот тебе честный ответ. Я всегда хотел заполучить Брандис. Но она смотрела с обожанием только на одного человека — на тебя. Наконец, пройдя через ад, рискуя так, что ты даже не можешь представить, я подошел очень близко к тому, чтобы завоевать ее. И тут возвращаешься ты. И все мои планы разом рушатся. Она вновь очарована только тобой. И что еще хуже, теперь и ты захотел ее тоже, хоть и утверждаешь противоположное. Или ты думаешь, я слеп? Будь ты проклят, Квентин, неужели тебе мало того, что ты уже у меня отнял?

— Бранди никогда не была твоей, Дезмонд.

— А могла бы быть. Если бы ты держался подальше от нее.

— Это невозможно.

— Почему? Из-за вашей так называемой дружбы?

— Нет. Из-за моей любви к ней.

Где-то в глубине сознания Квентин подумал, что еще не известно, кто больше удивился такому признанию — Дезмонд или он сам. В дверь робко постучали.

— Ваша светлость, — дверь приоткрылась, и Сандерс заглянул в узкую щелочку, — я принес вашу мадеру, сэр.

— Давно пора. — Дезмонд прошел по комнате, рывком распахнул дверь и выхватил бутылку из рук Сандерса. — Теперь убирайся.

— Слушаюсь, сэр. — Сандерс попятился, успев бросить короткий взгляд в сторону Квентина. — Ваши вещи упакованы, лорд Квентин. Как и вещи дворецкого.

— Спасибо, Сандерс, дальше я сам справлюсь.

— Слушаюсь, сэр. — Камердинер чуть не бегом пустился по коридору.

— Итак, ты все-таки отправляешься в колонии, — удовлетворенно хмыкнул Дезмонд. — И как трогательно, что Бентли тебя провожает. — Он наполнил бокал вином и торжественно приподнял его. — Прощай, дорогой брат. Полагаю, несколько месяцев на чужбине излечат эту обреченную на неудачу любовь, которой ты воспылал к Брандис. — Он осушил бокал наполовину.

— Жаль разочаровывать тебя, дорогой брат, но я не еду на чужбину, по крайней мере не так скоро, как ты задумывал. Пока что я намерен остаться на английской земле.

Дезмонд замер, не успев донести бокал до рта.

— Тогда какого черта тебе понадобилось укладывать вещи?

— Чтобы пожить в Изумрудном домике. Бокал со стуком был отставлен.

— Что-что?

— Ты слышал. Бранди грозит опасность. Я не могу оставить ее одну.

— Какой смехотворный предлог. Я ее официальный опекун. Если необходима охрана, то я позабочусь об этом. Организую ее немедленный переезд в Колвертон. Если ты помнишь, я с самого начала предлагал, чтобы она жила здесь. Для Брандис это было бы лучше.

— Ты хочешь сказать, это было бы лучше для тебя. Бранди не выносит этот дом, — поправил его Квентин. — К тому же разговор беспредметен. Она еще слишком слаба для переезда. Она живет в Изумрудном домике. Там же будем жить и мы с Бентли.

— Ты сошел с ума. Как ты можешь замышлять подобное?

— Бранди меня попросила. И я сам решил, что это необходимо.

— И ты в самом деле полагаешь, что я, как опекун Брандис, тебе разрешу?

— Попытайся остановить меня, — произнес Квентин так тихо, что его было едва слышно. — Попытайся помешать моим чувствам к Бранди. Предупреждаю тебя, Дезмонд. Если тебе нужен не мнимый, а действительный повод, чтобы озлобиться на меня, — только попытайся.

Дезмонд неторопливо смерил его взглядом и почувствовал, что от брата исходят волны небывалого гнева. Нетвердой рукой он вновь наполнил бокал и залпом выпил.

— Пойдут разговоры.

— Пусть.

— Репутация Брандис…

— Это моя проблема.

— А что будет, когда ты вернешься в армию?

— Это касается меня и Бранди.

Дезмонд коварно нанес последний удар:

— Ты собираешься залезть в постель дочери Ардсли под кровом своей драгоценной мамочки? Наступила зловещая тишина.

— За такие слова я мог бы свернуть тебе шею, — процедил сквозь зубы Квентин, — но из уважения к отцу не стану. Ты жалок. Всю жизнь потратил на то, чтобы выказывать презрение моей матери и мне. И за что? То, что, по-твоему, мы у тебя украли, существует только в твоем воображении.

В ответ раздался язвительный смешок.

— Ты сам не знаешь, что говоришь, Квентин.

— Мы вновь вернулись к Бранди? Давай не притворяться. Она тебе безразлична, ты никогда не думал о ней. Тебе просто хочется сделать ее своей собственностью, вылепить из нее безукоризненную герцогиню Колвертон. Что ж, сотни женщин с восторгом отнесутся к перспективе играть эту роль. Только подумай, какие возможности перед тобой открываются. — Квентин с отвращением наблюдал, как Дезмонд осушил очередной бокал. — Одно только сознание этого должно заполнить пустоту, которую не в состоянии залить вся твоя выпивка. Ведь, по правде говоря, отец невольно оставил тебе все, к чему ты так стремился: деньги, поместья и этот чертов титул.

— Если и так, то не по собственному выбору.

— Не будь дураком, Дезмонд. Если бы отец не хотел передать титул тебе, то ты не назывался бы теперь герцогом.

Дезмонд лишь злобно улыбнулся:

— Убирайся, Квентин. Ступай к своему драгоценному солнышку. Как ты заметил в начале разговора, у меня деловая встреча в городе.

— Кстати, когда поедешь обратно в Колвертон, захвати с собой Хендрика.

— Хендрика? Зачем это?

— Поймешь, когда побеседуешь с ним. У меня нет ни времени, ни желания объяснять тебе. Тем более что ты опрокинул три бокала мадеры за столько же минут и вряд ли способен воспринять сколько-нибудь важные факты. — Квентин взялся за дверную ручку. — Я предлагаю тебе отставить эту дурацкую бутылку, одеться и выехать в Лондон. Чем скорее ты встретишься с Эллардом, тем скорее привезешь его в Котсуолд. И помни, Дезмонд, что я сказал. — Тон Квентина и неподвижный взгляд были полны угрозы. — Забудь все помыслы о том, чтобы управлять жизнью Бранди. Или разделить с ней собственную жизнь.

— Вижу, ты получил мою записку. Хорошо. Нам нужно многое обсудить. — Хендрик, не вставая с кресла, подался вперед, наблюдая, как Дезмонд нетвердым шагом пересекает его кабинет. — Опять пил.

— Блестящее наблюдение. И во время нашей беседы я тоже буду пить. — Он плеснул в рюмку коньяка и начал ходить от стены к стене.

— Что-нибудь случилось?

— Да. В Брандис стреляли.

— Что? — Хендрик был поражен. — Она пострадала?

— По словам Квентина, она быстро поправится. Видимо, пуля едва задела висок. Но мой брат убежден, что кто-то пытался убить ее.

— Квентин был с Брандис, когда это произошло?

— Нет. Она была одна. В лесу возле Изумрудного домика. Квентин бросился к ней в ту же секунду, как вернулся из Лондона, — легендарный рыцарь в блестящих доспехах. — Дезмонд ухмыльнулся. — А тебя, как видно, не особенно шокирует подозрение Квентина.

— Ты прав. Брандис, несомненно, рассказала ему, что мы с ней обсуждали, когда она приехала ко мне вчера. Это само по себе может дать пищу для размышлений.

— Брандис приезжала к тебе? — изумленно переспросил Дезмонд. — Сюда?

— Вот именно. — Хендрик жестом указал Дезмонду на стул. — Как я уже сказал, нам многое нужно обсудить. — Он подождал, пока Дезмонд тяжело опустился на стул и поставил рюмку на край стола. — Брандис появилась в моей конторе вчера ближе к вечеру, — продолжил поверенный. — Она привезла с собой весьма интересную папочку, которую обнаружила в Таунзбурне. В письменном столе своего отца, — добавил он с нажимом.

— Не могу поверить. — Дезмонд осушил рюмку одним глотком. — Неужели Брандис в самом деле ездила в Таунзбурн и обыскивала стол Ардсли?

— Как видишь. Ты знал о существовании этой папки?

— Я… — Дезмонд потер виски. — Теперь мне кажется, что знал. В голове у меня немного неясно.

— Черт возьми, Колвертон, у тебя в голове не то чтобы немного неясно, а сплошной туман. Думай же!

Дезмонд нахмурился:

— Да, я действительно вспомнил, как Ардсли упоминал что-то насчет тайника в столе с личными бумагами.

Хендрик стукнул кулаком по столу:

— Так почему же, черт возьми, ты не вынул их сразу же после оглашения завещания? Как можно быть таким беспечным?

— А зачем? Что в этой папке такое?

— Записная книжка, дурак. Подробнейший отчет о всех последних деловых операциях виконта с указанием огромных потерь, которые он якобы понес.

— Господи. — Дезмонд сразу сник. — И Брандис пришла прямо к тебе с этой книжкой?

— У нее не было другого выбора, — строго ответил Хендрик. — Ты был, как она правильно предположила, пьян. Квентин находился в отъезде. Поэтому да, она пришла прямо ко мне.

— Какое везение, — облегченно вздохнул Дезмонд. — Ладно, Квентин уже вернулся. Поэтому давай немедленно уничтожим книжку.

— А какой в этом толк? Брандис уже видела проклятые цифры.

— Так давай их изменим так, чтобы они совпадали с цифрами документов, которые хранятся у тебя. Квентин решит, что Брандис все перепутала.

— Ты недооцениваешь ум Брандис.

— Она женщина, Хендрик. Исключительная или заурядная, она все равно не способна вести дела, в отличие от мужчины.

— В самом деле? А вот у нее хватило ума, чтобы забрать книжку с собой.

Дезмонд недоуменно уставился на поверенного:

— И ты позволил ей?

— А ты бы как поступил — отобрал бы книжку силой?

— Постарался бы убедить Брандис, что записи нужно оставить у тебя. — Дезмонд вскочил и закружил вокруг стула. — Ради Бога, Хендрик, ты же юрист.

— А Квентин, как ты выразился, ее рыцарь в блестящих доспехах. И если ты не в состоянии тягаться с его авторитетом, то как, черт возьми, могу я?

— Квентин. — Дезмонд схватил пустую рюмку и разбил ее о стену. — Квентин. Квентин. Квентин. Куда бы я ни повернулся, везде он. И шагу не могу ступить, чтобы не наткнуться на своего образцового брата Квентина.

— Ты закончил свою истерику? — холодно поинтересовался Хендрик. — Потому что если да, то нам предстоит решить одну проблему. Записная книжка — это только начало. Самое главное — план Брандис.

— План? — Дезмонд резко повернулся и посмотрел ему в глаза. — Что еще за план?

— План, о котором, как, несомненно, решил Квентин, я упомянул в своей записке, когда вызывал тебя в Лондон. — Хендрик хмуро наблюдал, как Дезмонд вернулся к буфету и недоуменно пошарил вокруг.

— Где, черт возьми, моя рюмка?

— Ты разбил ее несколько минут назад, — напомнил ему Хендрик ледяным тоном. — О стену. И впредь прошу воздержаться от подобных поступков. Здесь мой деловой кабинет, а не лондонская пивная. Не будь сегодня у Питерса выходной, нам бы пришлось объяснять ему твою детскую выходку. А так я просто впишу стоимость рюмки в твой счет.

— Очень смешно.

— Я намеревался предостеречь тебя, а не развлекать. Поэтому предлагаю серьезно отнестись к моему совету. Поверь мне, Дезмонд, выпивка поможет тебе сейчас меньше всего. А теперь садись.

Пропустив выговор мимо ушей, Дезмонд взял себе другую рюмку и до края наполнил ее коньяком.

— Я хочу услышать, какой план придумала Брандис, — сказал он, вновь опускаясь на стул.

Хендрик бросил недовольный взгляд на рюмку, но воздержался от дальнейших нравоучений.

— Брандис пришла к выводу, что Ардсли был слишком дальновидным деловым человеком, чтобы вкладывать деньги так бездарно, как о том свидетельствуют записи. И это, как мы знаем, правда.

Дезмонд дернул головой и крепче вцепился в рюмку.

— Ты не подтвердил это Брандис?

— Я не осел, Колвертон, — сухо ответил Хендрик. — И не пьяница. — Он выразительно сверкнул глазами, взглянув на рюмку Дезмонда. — Я попытался заверить Брандис, что у ее отца была полоса невезения. Но у нее остались сомнения. Она подозревает, что один из компаньонов Денерли обманул его. Она намерена опросить каждого, собрав всех вместе. Здесь. В моей конторе. На этой неделе, если удастся.

Тихо выругавшись, Дезмонд залпом выпил рюмку.

— А когда же она собиралась рассказать об этом мне?

— Видимо, когда ты оторвешься от бутылки, — Хендрик отмахнулся, перехватив разозленный взгляд Дезмонда. — Или полагаешь, Брандис не заметила, как часто ты стал пить? Она очень беспокоится о тебе… из-за того, что ты вечно под винными парами. Однако мне удалось убедить ее, что тебе следует принять участие в этом собрании. Я напомнил ей, что как ее официальный опекун и преемник в делах Денерли ты будешь вдвойне заинтересован стать участником собрания — во-первых, ради ее безопасности в этой, возможно, рискованной ситуации и, во-вторых, ради сохранности ее наследства, а также будущих капиталовложений.

— Превосходно, — пробормотал Дезмонд. — Значит, теперь я приглашен на свою собственную погибель.

— Не будь дураком. У меня нет ни малейшего желания созывать это собрание.

— Ну и как же ты объяснил это Брандис?

— А я ничего не объяснял. Я просто выиграл немного времени, пообещав ей, что просмотрю документы всех, кто перечислен в записной книжке — они, к счастью, мои клиенты, — затем разошлю предварительные письма, оповестив их о предстоящем серьезном деле, и выберу подходящее для всех время и день собрания.

— А ничего этого ты делать не собираешься?

— Напротив. Я сделал и то и другое, прежде чем покинуть контору вчера вечером — но несколько иначе, разумеется. Мои послания были гораздо более благожелательны по тону, чем предполагалось. Не говоря уже о том, что я знаю наверняка, что трое из моих клиентов сейчас находятся за границей, а двое отдыхают в Брайтоне. Так что впереди у нас несколько недель, чтобы убедить Брандис отказаться от своих намерений.

— И как же нам удастся это сделать? Этой девушкой не так легко манипулировать, если тебе это еще не ясно.

— Ты не будешь ею манипулировать. Ты попытаешься отговорить ее.

— Я?

— Ты, — прогремел в ответ Хендрик. — А я тем временем поговорю с Квентином. Если мы оба правильно себя поведем, то скоро идея этого собрания будет похоронена.

— И ты, наверное, даже знаешь, как этого добиться?

— Разумеется. У Брандис наверняка накопилось много вопросов к тебе — вопросов, имеющих отношение к делам отца. В конце концов, кто работал в более тесном контакте с Денерли, чем человек, которому он доверил свое дело? Все, что тебе надо сделать, — это признать, с большой долей неохоты, конечно, что цифры в записной книжке Денерли верны. Что отец никогда не говорил ей о том, какую неудачу потерпели все его капиталовложения, а также какую важную, роль ты сыграл в поддержании его финансового благополучия, потому что не хотел предстать в невыгодном свете в глазах любимой дочери. Это должно отбить у нее охоту заниматься своей теорией дальше.

— Это мне по плечу. — Дезмонд тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. — Но при чем тут Квентин?

— Очевидно, Брандис рассказала Квентину не только о нашей вчерашней встрече, но и о письмах, которые я должен был разослать. С чего бы он иначе решил, что Брандис в опасности, как ты думаешь?

Дезмонд тупо смотрел на него.

— Думай, Колвертон, — нетерпеливо велел ему Хендрик. — Твой брат полагает, что мои письма вспугнули убийцу, преступник понял, что Брандис намерена сорвать с него маску.

Затуманенный мозг Дезмонда быстро нашел связь.

— Квентин полагает, что один из списка на самом деле обманул, а затем убил Ардсли… а теперь охотится за Брандис?

— Очень хорошо, — последовало язвительное замечание. — И понадобилось для этого всего-то в два раза больше времени. Не так уж плохо, наверное, после… скольких рюмок?

— До нормы еще не добрал. — Чтобы подтвердить свое заявление, Дезмонд начал приподниматься, но, почувствовав приступ головокружения, передумал и снова упал на стул. — Теперь я знаю, почему Квентин хочет, чтобы ты поехал со мной в Котсуолд. Ему нужно обсудить с тобой, благоразумно ли устраивать такое собрание.

— Я ему нужен? Отлично. — Хендрик хлопнул ладонью по столу. — Значит, мне не придется выдумывать предлог, чтобы вызвать его. Я поеду в Колвертон с тобой и выражу свою крайнюю озабоченность безопасностью Брандис. Это должно отвлечь его от главного дела.

— В Колвертоне ты Квентина не найдешь.

Хендрик удивленно приподнял брови:

— Вот как? Надо полагать, твой визит в военное министерство был успешен? Квентин покидает Англию?

— Я бы не сказал. Он раскрыл весь мой план, уговорила Батерста дать ему отсрочку. Нет, Хендрик, мой брат покидает всего лишь Колвертон. Он и мой вездесущий дворецкий переезжают в Изумрудный домик. Чтобы быть с Брандис.

— Понятно. — Хендрик задумался. — Боюсь, твоему плану разлучить Квентина и Брандис не суждено сбыться. Хотя должен сказать, тебе повезло, что ты избавился от Квентина и Бентли. Чем меньше ты будешь их видеть, тем меньше вероятность, что ты проговоришься. Что касается твоего намерения жениться на Брандис, то я бы предложил, чтобы ты во время нашего предстоящего разговора объявил о своей глубокой и неизменной преданности, а также о растущем беспокойстве по поводу ее безопасности и благополучия, которые ты мог бы обеспечить, будь она твоей герцогиней. Подчеркни, что она могла бы получить: титул, состояние, безопасность. Возможно, это твой последний шанс.

— Очень разумно, но бесполезно. — Губы Дезмонда скривились в язвительной злой улыбке. — Брандис абсолютно наплевать на мой титул и все, что с ним связано. А Квентин грозился чуть ли не убить меня, если я помешаю их расцветающей любви.

Во взгляде поверенного промелькнуло удивление.

— Вот уж никак не предполагал, что между Квентином и Брандис возникнет такой союз, — заметил Хендрик, вновь становясь задумчивым. — Тем более сейчас, как никогда, важна твоя тонкость в обращении с Брандис. Даже если ты не сумеешь добиться ее руки, ты не можешь позволить себе потерять ее дружбу — как раз когда так важно, чтобы она прислушалась к твоему совету отказаться от собрания. Если ты не добьешься в этом успеха, нам грозит катастрофа. — Он нахмурился. — Думаю, мне не нужно подчеркивать это.

— Нет, не нужно.

— Хорошо. Тогда ты согласишься со мной в одном: чтобы полностью владеть ситуацией, ты должен полностью владеть своими чувствами, другими словами, быть абсолютно и постоянно трезвым. Во время нашего визита в Изумрудный домик ты не возьмешь в рот и капли спиртного.

— Ты мне не отец, Эллард.

— Не сомневаюсь, именно поэтому Кентон и решил завещать все свое состояние и титул Квентину, — саркастически заметил Хендрик. — Мне бы не хотелось напоминать тебе об этом факте во время нашей поездки в домик Памелы.

— Ты негодяй, — прошипел Дезмонд. — Я заплатил тебе целое состояние, чтобы ты уничтожил новое завещание. И продолжаю платить даже больше, чтобы ты держал рот на замке.

— Я ценю это. Так давай же ничего не портить, хорошо? Итак, подведем итог, — продолжал Хендрик, ни разу не сбившись, — я сказал Брандис, что встречаюсь сегодня с тобой, что я и сделал. Ты сказал Квентину, что привезешь меня в Колвертон, что ты и сделаешь. Все отлично складывается.

— Кроме одной маленькой детали. — Дезмонд провел дрожащей рукой по лбу, внезапно осознав темную реальность. — Кто, черт возьми, стрелял в Брандис? Мы-то с тобой оба знаем, что твои письма, разосланные вечером, и случай с Брандис в лесу никак не связаны. И хотя я терпеть не могу своего брата, одно его утверждение верно. После происшествия с Брандис мне больше не спрятаться от результатов следствия. Карету отца заранее испортили, Брандис чуть не погибла — связаны ли как-то оба эти факта?

— Откуда вдруг такое беспокойство? Не говори мне, что ты в самом деле чувствуешь угрызения совести, — удивленно произнес Хендрик.

— В это так трудно поверить? — взвился Дезмонд. — Я не горжусь тем, что сделал, хотя могу признать, что поступил бы точно так же, если бы пришлось. Но это не значит, что я желал смерти моему отцу или Брандис.

— Успокойся, Колвертон, я и не думал тебя обижать. — Хендрик заерзал в кресле, рассеянно потирая руку. — Однако то, что ты говоришь, не лишено смысла, если исключить все эмоции, конечно. Дорожная катастрофа была единичным случаем насилия, и власти с Боу-стрит, несомненно, рассматривали его как таковой. Теперь все изменилось. Если Квентину удастся убедить их, что ранение Брандис связано со смертью ее отца, власти будут вынуждены рассмотреть это запутанное дело более широко, а следовательно, усилят свои поиски. И если таковые продлятся достаточно долго, то откроются все наши секреты, которые мы пытаемся сохранить. Нет, пора нам брать расследование в свои руки.

— А как, скажи на милость, мы это сделаем?

— Тебе это не суметь. А вот я сумею. — Хендрик откинулся в кресле, смерив Дезмонда спокойным взглядом. — Мне известно гораздо больше частных деталей о каждом представителе высшего общества, чем кому-либо, тем более властям с Боу-стрит. Я говорю не только о финансовом положении, я знаю их друзей, врагов, их связи. Я уверен, что смогу ускорить расследование, но проведу его более тонко. Осторожно. Скрытно.

— Дорого.

— Разумеется. — Хендрик беспечно пожал плечами. — В конце концов оно отнимет у меня много времени, — времени, которое я мог бы посвятить другим клиентам. Клиентам, которые платят кругленькие суммы за мои услуги. — Он небрежно махнул рукой. — Впрочем, забудем об этом. Я снимаю свое предложение. Я никогда бы его не сделал, если бы ты не испытал внезапного приступа сожаления и скорби.

— Прекрати свое лицемерное представление. — Дезмонд неловко поднялся с места. — Результаты расследования волнуют тебя не меньше, чем меня. Но не бойся. Я заплачу. Черт возьми, я уже сейчас столько тебе выплачиваю, что несколько сот фунтов в неделю не играют роли.

— Весьма разумная сумма. Очень хорошо. Я начну вникать в дело, как только вернусь в Лондон. А потому считай наше собрание закрытым. — Хендрик взглянул на документы, разбросанные по всему столу. — Ступай в кофейню Лиммера и выпей там кофе, а не вино. Я скоро к тебе присоединюсь. Через час мы будем уже на пути в Котсуолд.

— Хорошо. — Дезмонд направился к двери.

— Кофе, Дезмонд, — повторил Хендрик предостерегающим тоном, — не вино.

— Я слышал. — Дверь за ним захлопнулась.

Хендрик хмуро откинулся в кресле и опять принялся массировать руку. Пристрастие Дезмонда к вину быстро превращалось в проблему. Выпив, он становился несдержанным и в речах, и в поступках. Судя по вчерашним дипломатичным вопросам Брандис, деловая хватка нового герцога тоже вызывала сомнение. Предостеречь его сейчас, когда глупец уже успел напиться и не мог здраво рассуждать, было бы ошибкой. Оставалось надеяться, что после нескольких отрезвляющих чашек кофе он сможет хотя бы спокойно выслушать его. А после, если беседу с Брандис провести в правильном тоне, она забудет о своих опасениях.

Но оставался еще Квентин, чьи нежные чувства к Брандис облегчали задачу Хендрика, давая ему фору во времени.

И все же Квентин должен убраться из страны.

Но не сейчас. Сначала Дезмонд найдет проклятую улику, которую Кентон так тщательно спрятал, — улику гораздо более серьезную, чем бухгалтерские книги, сулящие Дезмонду погибель, гораздо более страшную, чем кто-либо мог представить, кроме Кентона.