Он был очень изобретательным человеком, который преодолевал случайности, тщательно изучая их. А потом находил путь, как обратить эти случайности себе на пользу, сводя таким образом риск неудачи до минимума. Так же Джулиан поступил, попросив руки Авроры, хотя ему очень хорошо было известно, сколько осложнений такой прекрасный брак должен принести им в жизни. Он все еще ждал, что найдет какой-нибудь компромисс, который удовлетворял бы право Авроры на свободу действий и его требования по отношению к жене. Этот компромисс не должен был полностью подрывать основы его существования и ставить под угрозу жизнь Авроры.

Джулиан никак не ожидал той потрясающей мощи их взаимного притяжения и того ненасытного желания, которое его жена, казалось, будет вечно зажигать в нем. Это было пагубным препятствием, бросающим его в неизведанные воды, плавание в которых не входило в его намерения.

Самое время было пристать к берегу.

Расправив плечи, Джулиан повернулся, прошел по комнате и присел на край кровати, специально ожидая, когда Аврора задаст тон разговора.

— Твой друг, оказывается, интереснейший человек, — начала она, подтянув колени к груди и оперевшись на них подбородком. — Быстрый, предприимчивый и преданный.

— Да.

— Ты, конечно, не собираешься ничего мне рассказывать? — как ни в чем не бывало продолжала Аврора.

Джулиан нахмурился, озадаченный таким неожиданно тихим поведением жены. Он ожидал всего с ее стороны:

Гнева, полного пренебрежения, может быть, даже негодования. Но только не такой спокойной оценки очевидного.

Что, черт возьми, она задумала?

— Нет, не собираюсь, — ответил он в той же откровенной манере.

— Почему нет?

— Потому что это как раз одна из тех ситуаций, о которых я упоминал раньше. Ведь я предупреждал тебя, что возможны приключения, в которых ты не будешь принимать участия. Приключения, связанные с опасностями, от которых я хочу тебя защитить.

— Наоборот, — возразила Аврора, поправляя сбившийся локон и убирая его за ухо. — Когда ты говорил о приключениях, в которых мне не надо участвовать, то обещал, что не будешь меня брать с собой только в тех случаях, если, оставшись без тебя, я буду в большей безопасности. Очевидно, что сейчас совсем другой случай, и будет невозможно обойтись без меня. Мистер Камден не станет передавать ничего из принадлежавших моему прапрадеду вещей никому, кроме Хантли. Более того, не было и никакого настоящего путешествия, мы только переехали в соседнее графство. И все же, хотя мы по-прежнему в Англии, ты, несомненно, рискуешь. И как я понимаю, руководствуясь своим собственным прошлым опытом, подвергаешь риску и меня тоже. Мне тоже грозит опасность только потому, что я ношу твое имя. Таким образом, эта ситуация совсем не похожа на те, о которых ты говорил, когда делал мне предложение. Следовательно, у тебя нет выбора, кроме как сдержать свое обещание, то есть защитить меня и рассказать мне, что или кто угрожает нам. Потому что в данном случае, независимо от того, понравится тебе эта мысль или нет, твое будущее непосредственно влияет и на мое.

В течение долгого времени Джулиан только внимательно и молча смотрел на нее, а потом начал смеяться.

— Этим смехом ты хочешь сказать, что все равно ничего не будешь мне рассказывать? — настаивала Аврора.

— Нет, этим я хотел сказать, что у тебя безупречная логика. В самом деле, сам Наполеон был бы счастлив иметь такого хорошего советника, как ты. И я содрогаюсь от мысли, какая судьба ждала бы в этом случае Англию.

Лицо Авроры засияло, она подалась вперед, в ее глазах плясало возбуждение.

— Я сейчас лопну от любопытства. Кто такой Маккол? Почему он охотится за тобой? Почему он так одержим желанием отомстить?

Джулиан засмеялся громче:

— Ты нас подслушивала, не так ли?

— У меня это очень хорошо получается.

— У тебя много чего хорошо получается.

— Да, я знаю об этом.

Внезапно смех Джулиана прекратился. Румянец на щеках Авроры, блеск в ее глазах — черт возьми, у него возникло дьявольское неодолимое желание опустить ее на простыни и снова заняться с ней любовью.

Аврора почувствовала, какое направление приняли его мысли. Джулиан заметил это по выражению ее лица, услышал его в легкой задержке дыхания Авроры, Она наклонилась ближе, дразня Джулиана и даря ему улыбку сирены.

— Подожди немного, — пообещала она, повторив данную им клятву. — Сначала расскажи мне о Макколе.

— Это что, шантаж, милая?

— Нет, стимул, Мерлин.

— Ну что ж, достаточно справедливо. — Джулиан взял за руку, успокаиваясь, чтобы обдумать свои слова, — Джералд Маккол и его брат Бреди были подлыми разбойниками. Они зарабатывали, воруя товары и привозя их контрабандой тому, кто мог побольше им заплатить.

— Были? — переспросила Аврора, приподняв брови.

— Да, Бреди мертв. Я убил его.

— За что?

— Десять месяцев назад они вдвоем выкрали картину, за которую можно было получить огромную сумму. Я перехватил эту картину и возвратил законному владельцу. Братья нашли меня. Бреди вытащил свою саблю, пытаясь зарубить меня. Мой пистолет оказался быстрее и куда более смертоносным. Пуля попала ему прямо в сердце. Джералд тогда поклялся позаботиться о том, чтобы я недолго топтал землю. Очевидно, сейчас он собрался привести в исполнение свою угрозу.

— А кому принадлежала картина?

— Одному очень любезному итальянскому графу, который, к несчастью, слегка помешался к старости. Втайне от него дворецкий, украл картину, считая, что граф никогда не заметит ее исчезновения, и продал ее разбойникам за весьма солидную сумму. Граф же оказался не таким дряхлым, как думал мошенник дворецкий. Он не только заметил, что его картина украдена, но и установил, кто ее украл. Дворецкого посадили в тюрьму, а граф назначил огромное вознаграждение за возврат картины. Картина ему, очевидно, была дорога как память, а не как художественная ценность. Ее графу подарила покойная жена в связи с появлением на свет их первого внука. Эта картина была гордостью его коллекции, не говоря уже о ее приличной стоимости. Братья Макколы были наняты каким-то подлым негодяем здесь, в Англии. Я даже не догадываюсь, кто бы это мог быть. Как я потом узнал, он пообещал братьям удвоить назначенное графом вознаграждение, если они найдут и привезут ему картину, а не станут возвращать ее законному владельцу. Заплатил бы он обещанное вознаграждение на самом деле или просто решил обманом завлечь этих двух жадных негодяев — вряд ли мы когда-нибудь об этом узнаем.

— Где они нашли картину?

— В хранилище французской галереи. Она была замаскирована — скрыта под холстом серенькой картины, написанной маслом. Я установил это за два дня до их прихода.

— За два дня! Так почему ты не забрал ее? Джулиан потеребил пальцами шелковистый локон Авроры.

— Потому что, моя нетерпеливая жена, никто не может просто так зайти в галерею и выйти с картиной.

— Ты мог бы купить ее.

— Она не выставлялась на продажу. По-моему, владелец знал, что скрывается под холстом. Во всяком случае, я уверен, что он принадлежал к числу людей, спрятавших там картину. Следовательно, я не мог воспользоваться такой возможностью. Поэтому ждал удобного времени и думал, как лучше проникнуть в хранилище ночью, взять картину и выбраться оттуда незамеченным. В конце концов я решил отложить все до того момента, как мне станет известно, что Макколы готовы действовать. Это решение потребовало некоторого изменения моих планов. Я подумал, что нам троим нечего всем вместе пытаться завладеть картиной и мешать друг другу. Поэтому, зная, какими ловкими ворами были Макколы, мне оставалось только подождать и позволить им совершить этот гнусный поступок. Они выкрали картину, а я после этого прихватил их.

— Я понимаю. — Аврора отвела взгляд, беспокойное выражение опечалило ее лицо.

— В приключениях есть и свои неприятные моменты, милая, — мягко напомнил ей Джулиан. — Я уже пытался сказать тебе о них.

— Раньше меня это мало волновало.

Это заявление застало Джулиана врасплох:

— Я не понял тебя.

— Ты думаешь, что я расстроюсь, потому что ты убил человека? Так вот, ты ошибаешься. Кроме того, ты считаешь меня ребенком, которого надо защищать от неприятностей. Но я уже давно пытаюсь доказать тебе, что я не ребенок. В тот день, когда ты стоял в кабинете Слейда и рассказывал мне, чем занимаешься, я ясно поняла, что некоторые твои неожиданные встречи не такие уж… безобидные. Так что если ты думаешь, что я в ужасе от всего этого, то ты ничего не понимаешь. Наоборот, я горжусь тем, что ты поступил так благородно, вернув сокровище его законному владельцу. — Аврора судорожно сглотнула. Джулиан почувствовал, как напряглись ее пальцы у него в руке. — Но мне страшно.

— Аврора, — он прикоснулся ладонями к щекам Авроры и повернул ее лицо к себе, чтобы посмотреть ей в глаза, — я никому не позволю тебя обидеть.

— Я переживаю не за себя, — ответила Аврора, — а за тебя.

У Джулиана сжалось сердце. Во взгляде жены он прочитал, как легко она ранима и в каком смятении чувств находится.

— Раньше ты был посторонним для меня человеком, — просто объяснила Аврора. — Теперь ты мой муж. Я сама, как и ты, удивлена, что говорю это. Но прошедшие несколько дней… Я никогда не ожидала… — Она запнулась, пытаясь разобраться в своих чувствах. — Суть в том, что я не хочу, чтобы с тобой произошло что-нибудь плохое. Но вдруг я поняла, что это вполне может случиться.

— Не беспокойся, красавица. — Джулиан снял простыню с ее плеч, обеспокоенный ее возбуждением, а может быть, и своей реакцией на это возбуждение. Он знал только один способ, как избавиться от этого. — Со мной ничего не случится. — Сказав так, Джулиан приник губами к шее Авроры и принялся рукой ласкать ее грудь. — У меня есть превосходный стимул, чтобы со мной ничего не случилось.

Аврора тихо простонала, слегка задрожав от охватывающего ее желания.

— Джулиан, — прошептала она, — люби меня… Поцелуй Джулиана не дал ей договорить.

— Доброе утро, ваша светлость. Вы договаривались о встрече с мистером Камденом? — Молодой клерк нахмурился, просматривая свою книгу в поисках несуществующей записи.

— Нет, Толледей, мы не договаривались, — ответил Джулиан, неторопливо осматривая изысканный офис с мебелью из ореха. — Но мне и моей жене необходимо увидеться с мистером Камденом по одному важному делу. Мы проделали длинный путь, чтобы попасть сюда. Я уверен, он примет нас.

Толледей посмотрел на свои часы, потом взглянул на закрытую дверь кабинета:

— У него сейчас посетитель, которому была назначена встреча на раннее утро, сэр. Они закончат с минуты на минуту.

— Мы подождем, — заверил его Джулиан. Как только он произнес эти слова, дверь открылась, и до них донесся голос Генри Камдена:

— Я позабочусь об этом прямо сейчас, Гилфорд.

— О нет, — тихо прошептала Аврора.

— Успокойся. — Джулиан сжал ее локоть. — Мы бы неизбежно его когда-нибудь встретили. Так пусть это произойдет сейчас.

— Джулиан, — Камден заметил гостей и застыл от удивления, — мне и в голову не могло прийти, что вы здесь. Разве я приглашал вас и вашу жену сегодня утром? — Он замолчал, понимая неловкость ситуации.

— Нет, мистер Камден, — быстро вмешалась Аврора. — Просим прощения, что прибыли без предупреждения. Но надеюсь, что наш приезд не ставит вас в затруднительное положение. — Ее пристальный взгляд коснулся виконта. — Здравствуйте, лорд Гилфорд.

Гилфорд тоже уставился на Аврору с Джулианом, беспокойно переминаясь с одной ноги на другую.

— Аврора, — натянутым тоном произнес он, — мы с мистером Камденом решили наши дела, поэтому ваш приезд мне не помешает. — Он прокашлялся, наверное, просто пытаясь успокоиться. — Прежде чем я вас оставлю, позвольте мне искренне поздравить вас в связи с вашим недавним бракосочетанием.

— Благодарю вас, Гилфорд, — ответил Джулиан, который в отличие от напряженного виконта был совершенно спокоен. — Я и моя жена благодарим вас за ваше поздравление.

— Хорошо, а теперь мне пора ехать. — Гилфорд повернулся к Генри. — Пожалуйста, известите меня, когда у вас появятся эти данные. — С этими словами он вышел из офиса, тихо закрыв за собой дверь.

— Мистер Камден, извините, я совсем не подумала о возможности такой встречи, — на одном дыхании выпалила Аврора.

— Чепуха, — отметая ее оправдания, сказал Генри, на губах которого можно было различить некое подобие улыбки. — Иногда хорошо устроить небольшой скандал. Это позволяет некоторым сохранять жизнерадостность. — Он сделал приглашающий жест рукой по направлению к своему кабинету: — Заходите, пожалуйста!

— Благодарю вас, вы очень любезны, — сказала Аврора, когда они с Джулианом присели на стулья.

— Это не любезность, моя дорогая, это приспособляемость. — В глазах Генри промелькнуло дружеское участие. — Вы замужем за этим джентльменом всего несколько дней. А я работаю с ним уже несколько лет и привык к любым неожиданностям. Раз уж мы коснулись этого вопроса, то, прежде чем мы перейдем к цели вашего визита, позвольте мне тоже выразить вам мои наилучшие пожелания. Пусть ваша совместная жизнь будет длинной, счастливой и принесет вам много радости.

— Мы и собираемся так жить. Генри, — ответил Джулиан. — Долго, счастливо, а если прошедшие несколько дней являются показательными, то и с массой восторженных моментов.

— Это обстоятельство, наверное, и объясняет цель вашего визита? — подсказал мистер Камден.

— Да, — наклонился вперед Джулиан. — Генри, этот визит имеет отношение к металлическому ящику Джеффри.

— Я понимаю. — Адвокат с беспокойством посмотрел на Аврору.

— Моя жена знает все, — сквозь зубы процедил Джулиан. — На самом деле вам лучше было бы остаться в Морленде в тот день, когда вы вручили мне этот ящик, а не уезжать сразу же. — Он поднял руку, не допуская возражений со стороны Генри. — Но я понимаю, что ваше решение уехать вызвано вашей обычной честностью.

— Я не буду скрывать, что меня заинтересовало наследство Джеффри, — разъяснил Генри. — Но любопытство — это не то качество, на котором держится репутация моей фамилии. Я уже говорил вам в Морленде, что, согласно инструкциям Джеффри, вы должны были ознакомиться с содержимым ящика лично.

— И я лучше, чем кто-либо другой, понимаю, почему он так сделал, иначе бы сейчас уже поделился своими находками с вами.

— Я вас понимаю.

— Но я поделился тем, что знаю сам, с Авророй, так что мы можем разговаривать свободно.

— Очень хорошо, — на лице Камдена появилось озадаченное выражение, — но я ничего не понимаю. У вас есть какие-то сведения, которых я не знаю, что же я тогда могу сделать для вас?

— Вы можете сказать нам, давал ли вам мой предок поручение относительно такого же ящика, — вмешалась Аврора.

Адвокат нахмурился:

— Я вас не понимаю.

Аврора закусила губу, тщательно выбирая слова.

— Принимая во внимание находку, сделанную нами в Пембурне, у нас есть основания полагать, что Джеймс Хантли, возможно, завещал такой же ящик своим наследникам. Так ли это?

— Об этом мне неизвестно.

— Мистер Камден, но я все-таки Хантли, — напомнила ему Аврора. — Я понимаю, что вы бы чувствовали себя более спокойно, если бы эту просьбу высказал Слейд. Но поскольку он сейчас находится с Кортни, которая ждет их первенца, то его присутствие здесь просто невозможно. Я могу послать записку Слейду, если вам это нужно, с просьбой, чтобы вы передали мне все вещи Джеймса, которые у вас, возможно, находятся…

— В этом нет необходимости, — прервал ее Камден. — Я знал вас еще ребенком, Аврора. И если бы у меня было то, что вы ищете, то я непременно передал бы это вам или Слейду. Но все дело в том, что у меня ничего нет. Находка, в результате которой вы пришли к выводу, что у Джеймса был такой же металлический ящик, как и у Джеффри, вводит вас в заблуждение. По крайней мере моей семье такой ящик не оставляли, и у меня просто нет ничего подобного.

— Черт возьми! — поднялся на ноги Джулиан. — Он должен где-нибудь быть, я уверен, что он существует. Моя интуиция подсказывает, что иначе просто быть не может.

Генри медленно поднялся из-за стола.

— Если до сих пор мое любопытство было только разбужено, то теперь оно просто клокочет.

— Я понимаю. Генри. Скоро, я надеюсь, мы сможем ответить на все ваши вопросы. Но сейчас, — Джулиан взял Аврору за локоть, помогая ей встать на ноги, — мы должны побыстрее уехать.

— Ладно, желаю вам удачи. — Генри внимательно посмотрел на них, в его глазах светилась ирония. — Трудно поверить, что в конце концов Бенкрофты и Хантли смогли примириться. Я уже начал было думать, что это невозможно. Но если кто-нибудь и сможет совершить невозможное, так это вы, Джулиан. Особенно в союзе с этой целеустремленной молодой леди. — Камден подошел к двери и отворил ее, чтобы гости смогли выйти. — Я уверен, что вы непременно найдете то, что ищете.

На следующий день Аврора мучилась сомнениями. Спешно покинув Сомерсет, они с Джулианом помчались в Пембурн, надеясь, что в их отсутствие Кортни и Слейд найдут что-нибудь важное.

Но результаты этих поисков оказались такими же тщетными, как и у них с Джулианом. Несмотря на то что Кортни и Слейд часами корпели над книгами и просматривали статьи, им так и не удалось найти никаких сведений ни о Джеймсе Хантли, ни о его соколах.

— Что теперь? — спросил Слейд, развалившись диванчике в библиотеке.

— Морленд, — выдавил слово Джулиан с такой интонацией, словно оно было ядом. — Самое время разобрать дом моего отца на кусочки. Если ключ к разгадке был спрятан в Пембурне, то, возможно, металлический ящик или по крайней мере намек на его местонахождение спрятан в Морленде. Только наши прапрадеды могли догадаться разделить ключи к тайне между двумя поместьями. Это должно было гарантировать, что семейства смогут найти ящик только вместе.

— Но ты уже обыскивал Морленд несколько раз, — возразила Аврора. — Очевидно, что ты единственный, кто может опознать металлический ящик, который выглядит так же, как и ящик твоего прапрадеда.

— Если его можно было увидеть, то да. Но возможно, я не обратил внимания на тайник Джеффри. И, что еще легче, мог проглядеть ключ, если в Морленде спрятан именно он, а не сам ящик. Помнишь, Рори, в прошлый раз, обыскивая поместье, я не искал ничего необычного. А теперь я собираюсь это сделать.

— Джулиан, — произнесла, откинувшись на спинку кресла, Кортни, — а может, цепочка ваших рассуждений уводит вас в ошибочном направлении?

— Как так?

— Давайте предположим, что ящик существует и ключ, найденный в соколиных клетках Джеймса, откроет его. Ведь вполне возможно, что ни в Пембурне, ни в Морленде нет ни намека на этот ящик. И для такого утверждения имеются довольно обоснованные причины. Вам не приходило в голову, что в ящике Джеймса, когда он его прятал, находился не ключ, указывающий на местонахождение черного бриллианта, а сам бриллиант?

Джулиан провел рукой по волосам.

— Я думал о такой возможности. Однако, представляя характер партнерских отношений Джеймса и Джеффри, я все же так не считаю. Если Джеффри использовал металлический ящик в целях решения задачи, то готов поспорить, что Джеймс сделал то же самое. Более того, я не верю, что Джеймс мог рискнуть оставить ключ от такой ценной вещи, как черный бриллиант, у всех на виду. Даже в том случае, если шанс, что кто-нибудь догадается о его двойном назначении, был мизерным.

— Даже если бы кто-то догадался, что ключ открывает и клетку, и ящик, они бы не узнали, где искать этот ящик, — заметил Слейд. — Сейчас мы сами попали в такое же затруднительное положение, и это еще одна причина, по которой я согласен с Джулианом. Могли ли наши прапрадеды завещать нам ключ от своих величайших сокровищ, не оставив указаний, как найти эти сокровища? Нет, не могли. Следовательно, если существует второй металлический ящик, а я верю, что он существует, то в нем содержатся дополнительные сведения, указывающие, где надо искать камень.

— О, он существует, — заявил Джулиан, — я уверен в этом. Очевидно, Джеймс и Джеффри хотели, чтобы до нас дошло, почему они сделали два ключа такими похожими друг на друга. Вопрос только в том, где второй ящик. По-моему, ответ на эту загадку хранится либо здесь, либо в Морленде.

— Так давай поедем туда. — Аврора вскочила, схватила Джулиана за руку и потянула его к двери. — Мы зря тратим время, до Морленда всего час езды. Кортни и Слейд могут продолжить обследование Пембурна, а мы с тобой обыщем Морленд, камень за камнем.

Через час с четвертью коляска с Авророй и Джулианом проехала через железные ворота Морленда и повернула к дому. Аврора почувствовала, как у нее похолодело сердце, когда увидела это неприветливое, суровое жилище. Неприятные воспоминания наполняли сознание Авроры по мере того, как коляска приближалась к дому.

— Аврора? — Почувствовав волнение жены, Джулиан нахмурился. — С тобой все в порядке?

— Я уже забыла, как угрюмо выглядит это поместье, ответила Аврора. — Оно нисколько не изменилось. Брови Джулиана выгнулись от удивления:

— Ты была здесь?

— Один раз, с Кортни, но в дом не заходила. Перед; тем как выйти замуж за Слейда, она решила встретиться с твоим отцом, надеясь, что возвратится к мужу с каким-то подобием мира. Я сопровождала Кортни и осталась ждать в экипаже, пока она говорила с Лоуренсом.

— Мой отец скорее продал бы душу дьяволу, чем согласился на мир с Хантли.

— Да, теперь я знаю это.

Джулиан провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Тебе не надо заходить в дом, если это тебя так расстраивает.

— В любом случае я зайду! — выпрямилась Аврора. — Я так же сильно хочу найти этот металлический ящик, как и ты. И моего желания, несомненно, будет вполне достаточно, чтобы преодолеть все неудобства.

— Ты говоришь как настоящая авантюристка. — Джулиан собрался выйти из экипажа. — Ты храбрая девочка. Сможешь действовать самостоятельно? Ведь разделившись, мы сможем более эффективно использовать наше время. А поскольку ни ты, ни я не хотим задерживаться здесь ни на секунду, то моя цель состоит в том, чтобы найти тот предмет, который мы ищем, и как можно быстрее уехать отсюда.

— Отличный план. Откуда мне начинать?

— Я обыщу первый этаж, осмотрю все комнаты, гостиную и приемную. А ты ступай на второй этаж и осмотри все спальни, столы, ночные столики и гардеробы, а потом проверь остальные комнаты. Предполагаю, что большая часть мебели пуста, поскольку никто, кроме моего отца и его слуг, давно здесь не живет. Да ты сама в этом убедишься.

Эта мысль пришла Авроре в голову, когда она выдвинула ящик столика. Аврора попыталась представить себе, что должен был чувствовать Джулиан, когда он рос здесь. Его мать умерла, когда он был еще ребенком, а отец был бесчувственным тираном и терпеть не мог своего сына. Как же одиноко, наверное, чувствовал себя здесь ее муж. Правда, она тоже потеряла своих родителей в детстве. Но Авроре нравился дом, в котором она выросла. Ее взрослый брат, несмотря ни на что, уделял значительную часть времени заботе о ее благополучии.

У Джулиана тоже когда-то был брат, напомнила себе Аврора. Брат, которого он потерял, как только они оба стали мужчинами. Как сильно это подействовало на Джулиана? Сохранились бы сейчас близкие отношения между ними?

Непроизвольно Аврора вспомнила свой краткий разговор с мистером Сколлардом по поводу старшего брата Джулиана:

« — Он был хорошим человеком с честными намерениями и великодушным от природы. Он резко отличался от отца и деда.

— И от Джулиана?

— Не по убеждениям, а физически. Они были весьма разными.

— Были ли они близки?

— Да, душой.

— Душой? У них были одинаковые увлечения или они просто искренне заботились друг о друге?»

Мистер Сколлард так и не стал отвечать на ее вопрос. Он только сказал, что она должна спросить об этом у кого-нибудь еще, может быть, у Джулиана.

Безнадежная перспектива, уныло подумала Аврора. Джулиан и так неохотно рассказывал о подробностях своей жизни, а уж тем более не станет говорить о таких вещах. Ей еле-еле удалось выудить у него информацию о его вражде с братьями Макколами, о той ее стороне, которую он считал просто неудачным последствием своих приключений. Поэтому невозможно было даже и предположить, что Джулиан расскажет о своих чувствах, которые остались в прошлом.

Безнадежная перспектива.

И все же она не собиралась отказываться от попыток поправить это положение дел.

Аврора уже была готова закрыть ящик, как вдруг в дальнем правом углу краем глаза заметила тонкий блокнот. Она достала его и увидела, что это альбом для рисования. Ей стало безумно интересно, что же изображено в этом альбоме.

Аврора открыла его: перед ее глазами предстал выполненный карандашом набросок водопада, один из восхитительнейших эскизов, которые она когда-либо видела. Аврора как завороженная переворачивала страницы, всматриваясь в одну за другой исключительно точно выполненные зарисовки восхитительных пейзажей: рощу над прудом, ландшафт под покрывалом первого снега, закат солнца над Ла-Маншем. Автор этих рисунков был потрясающе талантлив.

Сгорая от любопытства и не в силах дольше ждать, Аврора взяла альбом под мышку и направилась вниз, заглянув в первую попавшуюся комнату.

— Чем могу помочь вам, ваша светлость?

Аврора резко развернулась и столкнулась с дворецким Морленда:

— О, Тайер, как вы меня напугали! Подскажите, где мне найти моего мужа.

— Он недавно был в кабинете своего отца, — последовал надменный ответ.

— Это где?

— По коридору четвертая дверь налево.

— Благодарю вас, — заторопилась Аврора, все еще не в духе от Тайера, дома… и всего прочего, что напоминало ей о Лоуренсе Бенкрофте.

Когда она вошла в кабинет, то услышала, как захлопнулся ящик.

— Джулиан? — осторожно произнесла Аврора, наблюдая, как он обыскивает стол. Джулиан тут же вскочил:

— Ты нашла что-нибудь?

— Я в этом не уверена — по крайней мере ничего важного не попалось. Все спальни, которые я только что осмотрела, были совершенно пустыми, за исключением последней. Там я нашла в ящике стола вот это. — Аврора показала свою находку.

Джулиан обошел вокруг стола и взял у нее альбом, открыв его на первом эскизе. На лице его появилось удивленное выражение, он рассматривал изображение, впиваясь в каждый его штрих. Джулиан словно встретил своего старинного друга, которого не видел целую вечность, и хотел рассмотреть каждую черточку на его лице, появившуюся за время их разлуки. Он увлеченно пролистывал страницы, время от времени останавливаясь, чтобы рассмотреть какой-нибудь рисунок или его часть.

— Эти рисунки превосходны, — тихо сказала Аврора, испытывая неловкость, словно вмешалась в разговор близких друзей. Она вдруг почувствовала, что между ней и мужем разверзлась пропасть.

— Да, он был поразительно талантлив. Я уже почти забыл об этом. — Джулиан отвернулся, его плечи окаменели, а в голосе чувствовалось напряжение. Он молча положил альбом на стол.

— Это рисовал Хьюберт? — догадалась Аврора. Долгое время Джулиан молчал.

— Да. И если ты не возражаешь, то я предпочел бы не говорить о моем брате.

— Но почему? Он, очевидно, очень много значил для тебя?

— Да, но с тех пор как он ушел, прошло уже больше тринадцати лет.

— Со смерти моих родителей прошло почти одиннадцать лет. Но это не значит, что я перестала помнить и тосковать о них.

Джулиан медленно повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза, его поза стала менее напряженной, а выражение лица смягчилось.

— Я понимаю тебя, дорогая. И я сожалею о том, что ты вынесла тогда и по-прежнему чувствуешь сейчас. Однако у меня совсем другой случай. Любой неразрешенный вопрос, связанный с Хью, вызывает во мне нечто большее, чем чувство утраты или горя. Так что я, конечно, ценю твою заботу, но, пожалуйста, не принимай меня за разбитую игрушку, которую нужно склеить.

Аврора так расстроилась, что утратила всю свою предусмотрительность.

— За разбитую игрушку? — выпалила она. — Вряд ли. Я считаю тебя упрямцем, которому нужна дружеская поддержка или чье-либо участие в этом вопросе. Ты так чертовски замкнут, так стремишься сохранить свою проклятую независимость, что просто приводишь меня в ярость!

К удивлению Авроры, Джулиан процедил:

— И ты собираешься меня переделать?

— Я постараюсь это сделать, — ответила Аврора. — Если ты мне позволишь.

Джулиан долго молчал. Потом он снова откинулся на спинку дивана напротив стола, наблюдая за ней из-под прищуренных век.

— Что же ты хочешь узнать?

— О твоем брате. Расскажи мне о Хью.

— Зачем?

— Потому что он много значил в твоей жизни. Потому что ты, несомненно, очень сильно любил его. Потому что у меня есть довольно странная уверенность, что он каким-то образом причастен к нашему браку.

Эти слова зажгли интерес и в глазах Джулиана.

— Неужели?

— Да. Если ты вспомнишь, в тот день, когда ты сделал мне предложение, я сказала, что верю в существование какой-то причины или человека, заставляющего тебя исправлять прошлое и искать черный бриллиант. Тебе это нужно для того, чтобы снять пятно с фамилии Бенкрофтов. Этот человек не мог быть твоим отцом или дедом. Ты решил тогда не отвечать мне. Так может, ответишь сейчас? Этот человек твой брат?

— Ты очень догадлива, — прошептал Джулиан, сложив руки на груди. — Ну хорошо, дорогая, да, это был он.

— Поэтому я и хочу побольше узнать о нем.

— Хью был прекраснейшим человеком из всех, кого я когда-либо знал, — принципиальный, полный сочувствия, мудрый не по годам.

— Вы были очень дружны?

— Мы были такими же разными, как день и ночь. Хью — уравновешенный и спокойный, а я — упрямый и дикий. Он был постоянен, следовал традициям и непременно стал бы наследником поместья и титула. Я же, наоборот, был беспокойным, нетерпеливым, равнодушным к имению, делам и титулу, который мало что значил для меня, впрочем, так же как и этот отвратительный человек, носивший его. Хью предпочел не обращать внимания — нет, лучше будет сказать, предпочел смириться с полным отсутствием угрызений совести у нашего отца, хотя никогда и не поддерживал этого его качества.