— Это невозможно.

— Почему же? Вы тогда сговорились и пустили по миру человека. Следовательно, в ваших силах все поправить.

— Но это было пятнадцать лет назад!..

— Тогда последует неотвратимое возмездие, — пожала плечами Либерти.

— Какая наглость! — взревел Фуллертон. — Кто вы такая, чтобы заявлять подобное?

— Всего лишь женщина, которой известен секрет книги под названием «Сокровище». Либо вы находите способ снять с отца Дэрвуда пятно позора, которое легло на него по вашей вине, а также компенсируете все материальные потери, либо я сделаю все для того, чтобы сведения, которые содержатся в этой книге, стали известны вашим инвесторам. Однако Брэкстон и Константин будут уверены, что утечка произошла по вашей вине…

Не успела она договорить, как Фуллертон грубо схватил ее за плечи и прижал к стене.

— Послушай меня, красотка! Не знаю, с какой стати ты вмешиваешься, но… мне, да и не только мне одному, точно известно — ты была наложницей Ховарда. Может, он тебе и доверял, а вот я — нет. И если ты не разыщешь для меня потерянный том, то в одно прекрасное утро твой муженек обнаружит твое бездыханное тело в Темзе!

Либерти попыталась высвободиться из его цепкой хватки.

— Только попробуйте меня тронуть! Дэрвуд вас убьет!

— Неужели? Значит, он получил от тебя все, что хотел? Наверное, он позабыл, в каких отношениях ты состояла с Ховардом?.. Не удивлюсь, что ты попытаешься сделать все, чтобы не пойти ко дну!

Либерти изо всех сил пыталась отцепить от себя его пальцы.

— Это не ваша забота, — с вызовом заявила она. — А Дэрвуд не позволит вам остаться безнаказанным!

— Дэрвуд меня не остановит! — воскликнул Фуллертон, еще крепче сжимая пальцы.

— Немедленно отпустите ее! — раздался чей-то гневный голос, и рядом с ними, словно демон мести, как из-под земли вырос Эллиот. Либерти так его и восприняла — не хватало только разящего меча в руке. Глаза его метали молнии.

Услышав грозный рык Дэрвуда, Адцисон на мгновение застыл, а затем резко отпустил Либерти. Потеряв равновесие, она качнулась и наверняка упала бы, если бы Эллиот не подхватил ее, крепко обняв за талию. Дэрвуд пылал гневом. Еще мгновение, подумала Либерти, и разразится катастрофа. Гости в изумлении притихли, в зале воцарилась мертвая тишина. Либерти бросилась Эллиоту на грудь.

— Ах, наконец-то, милорд! — Господи, хотя бы сколько-нибудь спокойствия в голосе, но нет, не получилось. — Я решила, что нам пора домой.

Эллиот не сводил с Фуллертона глаз. Он не проронил ни слова, отчего хозяин дома почувствовал себя уязвленным.

— А где Гаррик? — Либерти продолжила свою игру на публику. — Попросите, чтобы распорядились подать для нас карету. Должна честно признаться вам, мне почему-то сделалось дурно.

Единственная реакция Дэрвуда на ее слова — еще сильнее сжал ее талию. Наконец к Фуллертону вернулось самообладание.

— Послушайте, Дэрвуд, — произнес он, откашлявшись, — я не советовал бы вам горячиться.

В надежде подслушать, о чем разговор, несколько любопытных рискнули пройти мимо них. Адцисон расплылся в широкой улыбке и выждал, пока те отойдут подальше. Дэрвуд по-прежнему не сводил с него холодного, убийственного взгляда.

— Все в порядке, Эллиот. — Либерти вклинилась между ним и Фуллертоном. — Действительно, вам не следует поступать сгоряча. Я уверена, что у его милости и в мыслях не было обращаться со мной дурно.

Аддисон вытер со лба капли пота.

— Верно, я всего лишь хотел быть правильно понятым.

Либерти смерила его сердитым взглядом. Этот человек явно не понял, что она пытается спасти ему жизнь. Она ничуть не сомневалась в том, что Эллиот видел, как Фуллертон угрожал ей физической расправой, — одного этого было достаточно, чтобы вывести Дэрвуда из себя. Либерти едва ли не кожей ощущала, как внутри Дэрвуда все кипит и клокочет.

— Эллиот, прошу вас. — Она говорила едва ли не шепотом. — Я хочу домой.

Стоило Либерти заметить в глазах Аддисона Фуллертона злорадное торжество, как ей по-настоящему стало страшно. Он хищно уставился на нее, затем перевел взгляд на Дэрвуда.

— Вам гораздо проще вернуться в высшее общество, Дэрвуд, чем совладать с этой женщиной.

— Ну кто бы мог подумать! — прошептала Либерти не без сарказма.

Эллиот, все так же держа ее за талию, потянул за собой. Либерти в своих бальные туфельках даже не пыталась сопротивляться. Дэрвуд подхватил ее, как куклу. На прощание Либерти бросила на Фуллертона колючий взгляд. Эллиот сделал шаг навстречу Аддисону. Либерти отчаянно пыталась отыскать глазами Гаррика. Он был единственный, кто мог спасти ситуацию.

Большинство из гостей уже не притворялись, будто происходящее их не интересует, и, вытянув шеи, наблюдали за событиями, которые развивались в углу зала. Их лица выражали одновременно любопытство и ужас. Либерти понимала — спорить с Эллиотом бесполезно. Гнев так и рвался из него наружу. Молниеносным движением — Либерти не столько заметила, сколько почувствовала — он схватил Фуллертона за горло и прижал к стене.

— И как же мы поступим дальше, Фуллертон? — едва ли не прорычал он. — Я передам вам мои условия через секундантов. Кажется, именно так поступают в подобных случаях?

Либерти на мгновение охватила паника. Она ни за что не допустит, чтобы Дэрвуд стрелялся на дуэли, тем более это запрещено законом.

— Прошу вас, Эллиот…

Но он, казалось, не слышал ее.

— Как вам известно, я не приверженец светских манер в подобных случаях. — Он еще сильнее сдавил горло Фуллертона. — Боюсь, организация дуэли для меня слишком обременительна. Особенно если учесть, что противнику можно только пустить кровь, а не отправить сразу на тот свет…

Кровь отлила от лица Аддисона. Он еле слышно прохрипел:

— Послушайте, Дэрвуд!

— То есть вы предлагаете мне оставить все, как есть? Только попробуйте еще раз прикоснуться к моей жене хоть пальцем, тогда пощады не ждите. Надеюсь, вы меня поняли? Повторять не надо?

Либерти попыталась оттянуть Эллиота за рукав. Того гляди, от злости сам не заметит, как придушит Фуллертона.

— Эллиот, я уверена, мистер Фуллертон все понял. Посмотрите на его глаза.

Единственное, что действительно читалось в глазах Фуллертона, это животный страх.

Эллиот сжимал пальцы до тех пор, пока Аддисон не стал задыхаться.

— Спрашиваю в последний раз — вы меня поняли?

— Да, да, — прохрипел Фуллертон.

— И запомните, — добавил Дэрвуд, — эта женщина — моя жена! Прошу не забывать об этом. — Он напоследок как следует встряхнул противника, после чего наконец отпустил.

Схватившись за горло, Аддисон рухнул на пол. Он, как рыба на берегу, хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Дэрвуд, казалось, не замечал, что происходит вокруг, и его не интересовало, что подумают обо всем гости. Взяв Либерти под руку, он повел ее к двери. Он торопил ее вперед, и Либерти знала, что его ничем не остановить, бесполезно взывать даже к самому Всевышнему. Она нашла в себе силы улыбнуться молодой паре, которая поспешно отступила в сторону, опасаясь, как бы Дэрвуд на ходу в них не врезался.

Вскоре ей стало ясно, что он действительно готов сбить с ног любого, кто стоит у него на пути, и попыталась его урезонить:

— Послушайте, Эллиот…

Дэрвуд ничего не ответил и лишь сильнее впился ей в локоть. Либерти больше не проронила ни слова до тех самых пор, пока они не вышли из зала в холл. Возле двери их уже поджидал Гаррик с плащами наготове.

— Отлично, Гаррик. Наконец-то ты додумался сделать хотя бы что-то полезное. Где ты пропадал, скажи на милость?

Виновато посмотрев на друга, Гаррик протянул им плащи:

— Карета ждет. Что-нибудь еще? Эллиот одним движением набросил на плечи Либерти плащ.

— Проследи за тем, чтобы Фуллертон действительно все правильно понял, — пробормотал он. — Кстати, это же предупреждение должно дойти и до Константина.

В изумлении Либерти уставилась на него:

— Вам известно и про Константина?

— Мадам, я рекомендовал бы вам попридержать язык. Боюсь, иначе сгоряча наделаю немало такого, о чем потом буду жалеть. — Он посмотрел на Гаррика. — Спокойной ночи, Фрост.

Тот ответил кивком, после чего поднес к губам руку Либерти.

— Не бойтесь, миледи. Он не такой тиран, как может показаться.

Эллиот никак не прореагировал на его замечание, а молча повернулся и сопроводил Либерти к двери.

Весь путь домой оба не проронили ни слова. Сидя в карете напротив мужа, Либерти ощущала, как он весь напряжен.

Минут через пять они доехали до Дэрвуд-Хауса. Эллиот сам распахнул дверцу кареты и помог супруге сойти на землю. Молча он проводил ее наверх по ступенькам. Их встретил растерянный Уикерс.

— Как, однако, вы рано, ваша милость!

— Ты прав, действительно рано, — подтвердил Эллиот. — Мы ложимся спать, поэтому можешь запереть на ночь дверь.

С улыбкой Либерти попыталась успокоить старого дворецкого:

— Спасибо, мистер Уикерс. Мы чудесно провели время.

Последняя фраза была произнесена уже со ступенек лестницы. Эллиот тащил жену за собой с такой силой, что Либерти едва поспевала за ним.

В считанные секунды он заставил ее взбежать по лестнице и едва ли не втиснул в спальню. Завидев их, Джонатан Стенли, его лакей, молча удалился. Правда, перед тем как закрыть за собой дверь, на прощание одарил Либерти сочувствующим взглядом.

— Эллиот, прошу вас. Зачем вы так вели себя? Прислуга наверняка подумает, что вы собираетесь избить меня.

— Хорошая мысль, — бросил он ей.

— Неправда, вы не посмеете этого сделать. И мы оба это знаем. Право, мне жаль, что разговор с Фуллертоном зашел слишком далеко.

— Слишком далеко? — Дэрвуд метал громы и молнии. — Слишком далеко? Как это прикажете понимать? Бросаю в вашу сторону взгляд, и что я вижу? Моей жене угрожают! А вы говорите, что просто разговор зашел слишком далеко? Господи, чего же ждать тогда? Вы, случайно, не заколоть его собирались?

Намек на Брэкстона задел ее за живое.

— Все было совсем не так! — сердито воскликнула она. Дэрвуд приблизился к ней вплотную.

— Признайтесь, мне показалось или нет, что в разговоре с Фуллертоном вы упомянули «Сокровище»?

— Нет, не показалось.

Дэрвуд стоял близко к ней, и Либерти, чтобы посмотреть ему глаза, пришлось закинуть голову.

— Черт вас возьми, Либерти! Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что делаете?

— Еще бы! Разумеется, отдаю.

— Тогда, может быть, соизволите объяснить мне, почему вам так нравится попадать в опасные ситуации? Сначала под покровом ночи проникаете в библиотеку Брэкстона, после этого устраиваете кровавую сцену в Воксхолле и вот теперь заигрываете с опасностью, шантажируя Фул-лертона.

— Позвольте, милорд, все объяснить.

— Это не игра. Эти люди действительно опасны. Господи, или вы забыли, что вам постоянно шлют угрозы! Мне казалось, вы понимаете, насколько серьезна ситуация.

— Разумеется, понимаю.

— В таком случае у вас не должно быть никаких сомнений на тот счет, что Фуллертон не остановится ни перед чем, лишь бы никому не стало известно про «Сокровище». Ему ничего не стоит убить вас.

— Разумеется.

Дэрвуд посмотрел на нее в изумлении:

— И зная это, вы решили завести разговор с этим человеком? Вам показалось, что того, что вы о нем знаете, достаточно, чтобы погубить его?

— Дело не в этом. Я…

Эллиот положил ей руки на плечи:

— Черт подери, Либерти! Вы, кажется, вознамерились довести меня до помешательства. Признайтесь, вы в состоянии принимать взвешенные, продуманные решения?

— Мне не нравится ваш тон.

— А мне прежде всего не нравится то, что вы задались целью погубить саму себя.

Либерти раздраженно стряхнула с плеч его руки:

— Если вы позволите мне все объяснить, полагаю, сами все поймете как надо.

— Я и так уже все понял, — резко ответил Дэрвуд. — Я понял, что вы обменяли Ховардов экземпляр «Сокровища» на бухгалтерскую книгу, которая, как вам показалось, могла бы установить невиновность моего отца. Затем, как я понимаю, после того как изучили гроссбух, вам стало ясно, что мой отец не так уж и безгрешен, как я пытался представить вам.

Либерти в изумлении широко открыла глаза.

— Эллиот, так вы все это знали?

— Разумеется, знал. Неужели, по-вашему, Ховард не показал мне свидетельства нечестности моего отца?

— Но вы также знали, что к этому причастны Ховард, Фуллертон и Константин? Именно поэтому так ненавидите их?

— Вы правы. Именно поэтому.

— Ваш отец попытался вывести их на чистую воду, и они в отместку его погубили.

В тусклом свете спальни лицо Дэрвуда напоминало непроницаемую маску.

— И тогда вы решили отомстить им за все?

— И лучший способ это сделать — стать тем человеком, которого они боятся.

Постепенно до Либерти начала доходить вся правда, и она внутренне содрогнулась от ужаса.

— И тогда вы женились на мне, потому что знали, что «Сокровище» находится в коллекции. — Ее глаза были широко открыты. — Вы с самого начала знали, что они попытаются достать эту книгу!

— Верно.

— И даже не сочли нужным предупредить меня.

— Следуя моим советам, вы не оказались бы втянуты в эту историю. Единственная причина, почему вы оказались в нее втянуты, это потому, что сами этого захотели. Уверяю, я бы отлично со всем справился.

Неожиданно Либерти почувствовала, как в ней вспыхнула первая искра гнева.

— Вы использовали меня!

— Неправда, — ответил Дэрвуд после паузы.

— Не лгите. Вы использовали меня в своих целях. Вы задумали отомстить всем этим людям и для этого воспользовались ситуацией. Вы не потому рассердились на меня, что я отправилась на встречу с Брэкстоном. Вас разозлило, что я отдала ему книгу..

— Неправда.

Она застыла в недоумении:

— Боже, как, оказывается, низко вы пали, Эллиот! Только подумать! Поначалу мне казалось, будто весь мир вас недооценил. Та история про вашего отца, она понадобилась вам, чтобы поймать меня в свои сети. Вам потребовалось заручиться моим сочувствием, чтобы быть уверенным в моей верности.

— Вы все преподносите в гораздо более отвратительном свете, чем на самом деле.

— Вот как?

— Да. Мне было известно про «Сокровище». Мне было также известно, что Брэкстон, Фуллертон и Константин захотят заполучить книгу в свои руки, чего бы им это ни стоило. Однако я женился на вас отнюдь не из-за этого.

— Ах да! Как же я забыла? Вы женились на мне, потому что вам нужен Арагонский крест!

— Либерти, вы не понимаете, что он для меня значит!

— Тогда скажите мне… — К своему ужасу, она поняла, что дрогнувший голос выдает ее. Нет, она ни за что не расплачется у него на глазах. Только не сегодня. — Постарайтесь меня переубедить. Потому что в настоящий момент я не вижу особой разницы в том, что сделали по отношению ко мне эти люди и что со мной сделали вы.

Дэрвуд уставился на нее, не веря собственным ушам. Либерти чувствовала — в нем борются самые противоречивые чувства. Каким-то шестым чувством она понимала, что ему нелегко, ведь Дэрвуд не привык отчитываться ни перед кем.

— Крест не просто недостающая часть коллекции, а причина, из-за которой Ховард погубил моего отца. Вы читали «Сокровище» и потому знаете, что большая часть сведений в этой книге зашифрована.

— Знаю.

— И какую ее часть вам удалось расшифровать?

— Большую, — ответила Либерти.

— Но не всю?

— Нет.

Дэрвуд глубоко вздохнул, словно собираясь с духом.

— Сведения, которыми вы располагаете, способны навести на некоторые размышления и подозрения, но они еще ничего не доказывают.

— Совершенно верно.

— Потому что для того, чтобы получить полную информацию, необходим ключ. И этим ключом является расположение камней на Арагонском кресте. Вместе с ним «Сокровище» становится не просто перечнем махинаций. Нет, оно превращается в прямую улику, что позволит посадить преступников за решетку, а может, и отправить их на виселицу.

— И давно вам стало это известно? — испуганно спросила Либерти.

— С того самого дня, когда мне в руки попало письмо моего отца, в котором он все объяснял. Именно он зашифровал текст книги. Все экземпляры написаны его рукой, — произнес Дэрвуд, и лицо его тотчас опечалилось.

Либерти стало не по себе при одной только мысли, как, должно быть, одинок он в этом мире. Она могла поклясться, что никому, кроме нее, он ни за что не решился бы поведать эту историю. Никому, даже Гаррику. Дэрвуд нес тяжкую ношу один, не взывая ни к чьему участию.

— Мне не нужен был экземпляр Ховарда. У меня есть свой. Но крест мне необходим. Конечно, он не помог бы мне доказать невиновность моего отца, однако с его помощью я мог бы уничтожить тех, кто повинен в его гибели.

Либерти пристально смотрела на Дэрвуда. Хотя он стоял не шелохнувшись, в душе его наверняка бушевала буря. Он обнажил перед ней самые сокровенные уголки своей души. Всего на несколько коротких мгновений он оказался перед ней безоружным и беззащитным. Чувства, охватившие Либерти, мощные и головокружительные, были сродни эйфории. Теперь многое стало на свои места. Эллиот рассердился на нее, когда она обменяла том «Сокровища» на бухгалтерскую книгу, потому что не хотел, чтобы она узнала правду. Он замкнулся в себе, потому что боялся, что она отвергнет его. Жестокий урок юности наложил на Дэрвуда неизгладимый отпечаток. Можно подумать, ей не известно, что он никому не открывал душу, потому что привык доверять только себе самому. И чтобы совершенно не сломаться под невыносимой тяжестью унижения, был вынужден облачиться в непробиваемые доспехи, обнести свой внутренний мир каменной стеной.

Так было до сих пор. И то, что он наконец решился рассказать ей все начистоту, говорило о его истинных чувствах гораздо больше любых признаний в любви. Может, он и не любил ее по-настоящему, зато доверял полностью.

— Почему вы не рассказали мне все сразу? Он пристально посмотрел на нее:

— Я жизнь посвятил тому, чтобы воспитать в себе презрение к чужому мнению о себе. Как и в вашем случае, это было необходимо хотя бы для того, чтобы выжить. Но теперь, когда у меня есть вы, все не так.

— То есть вы опасались, что я использую известные мне факты против вас?

— Надеюсь, вы не забыли, что в моих глазах вы были любовницей моего злейшего врага? Либерти встала напротив него.

— Ну а теперь… теперь вы мне верите? — Она вопросительно заглянула ему в глаза.

— Теперь, — отозвался он, но голос его прозвучал хрипло и сдавленно, — я целиком в вашей власти. Если вы задумали меня погубить, можете беспрепятственно это осуществить. Думаю, страшнее, чем все то, через что я прошел за последние две недели, не будет.

— О, Эллиот! — Либерти обняла его за талию. Он явно не ожидал такого жеста с ее стороны и весь напрягся. Однако уже в следующее мгновение прижал к себе. Из груди его вырвался стон, в котором слышались и боль, и восторг.

— Как вы могли поверить в то, что я осмелюсь причинить вам страдания?

Он прижался губами к ее волосам.

— Вы не пожалеете, Либерти. Клянусь вам! Никогда об этом не пожалеете. Я не допущу этого.

— Я вам верю. — Она лукаво улыбнулась в ответ.

И все-таки, несмотря на все его тайны, несмотря на его сложный, противоречивый характер, Дэрвуд — замечательный человек! В один прекрасный день он сам в это поверит. Поднявшись на цыпочки, Либерти нежно поцеловала его в губы.

— А поскольку у нас впереди целая ночь, не могу ли я убедить вас посвятить ее мне до конца?