ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Как вам эта полянка? – спросил Алекс, направляясь к зеленому пятачку среди молодых деревьев, которыми поросла пологая сторона холма.

– Выглядит куда симпатичнее места, которое вы выбрали вчера, – с улыбкой ответила Ханна. – По крайней мере, я не вижу поблизости никаких подозрительных растений.

– О, пожалуйста, не напоминайте!.. – поморщился Алекс. Он расстелил на траве покрывало, аккуратно расправил складки и жестом пригласил Ханну сесть рядом.

Она пристроилась на самом уголке покрывала. Дальше отодвинуться от Алекса было невозможно – начинались заросли душистой полевой травы. Зачем только она согласилась составить Алексу компанию в этой вылазке на природу? Согласие грозило опасными последствиями. Она украдкой посмотрела на Алекса. Все-таки как он красив, какой энергией дышат его мужественные черты! Солнечные блики играли в его волосах и покрывали позолотой обнаженные до локтей мускулистые руки. Во время их прошлых встреч в поведении Алекса каждый раз чувствовалась некоторая официальность. Даже прошлой ночью, когда на нем были только халат и пижамные брюки, его вид был преисполнен внушительного достоинства. Сегодня всякая внушительность пропала. Ханне открылась более мягкая и чувствительная сторона Алекса, и эти черточки в сочетании с его привлекательной внешностью производили на нее поистине убийственное впечатление.

– Что будем делать теперь? – спросил Алекс с нотками нетерпеливого любопытства в голосе.

– Ничего, – ответила Ханна.

– Совсем ничего? – засомневался Алекс. Она не удержалась от смешка, хотя все внутри у нее сжалось от мрачного предчувствия.

– Вот именно, Алекс. Совсем ничего. Я понимаю, что бездействие противоречит вашей беспокойной натуре, но все-таки постарайтесь.

Алекс послушался и попытался сконцентрировать внимание на чем-нибудь отвлеченном, но его попытки сводились к нулю, стоило ему посмотреть на Ханну. Она выглядела чертовски привлекательно и сидела так близко, что начисто вытесняла из его мыслей последние добрые намерения. Алекс впервые видел женщину, которая всем своим существом притягивала солнечный свет. Большинство его знакомых дам прятались от солнца, которое высвечивало морщинки и изъяны внешности, а Ханна становилась еще прекраснее в лучах не менее яркого, чем блеск бриллиантовых ожерелий, солнечного света. Она подставляла лицо солнцу с той же радостью, с какой остальные искали ласки возлюбленного. Алекс не нашел во внешности Ханны ни единого изъяна. Завороженный гладкостью ее кожи и чистотой зеленых глаз, он подумал, что Ханна совсем не похожа на женщин, которых ему доводилось встречать ранее. Какой ключ он должен подобрать к замку ее сердца, в котором – Алекс чувствовал – за напускной холодностью бушевали страсти?

Усилием воли он подавил импульсивный порыв коснуться блестящей копны волос Ханны, зарыться в их шелковистые пряди, вдохнуть их нежное благоухание. Почувствовав ее настороженное состояние, он понял: если поторопить события, он окончательно отпугнет ее.

– Правда, сегодня замечательный день? – мягко нарушила Ханна повисшую между ними тишину.

Алекс пожал плечами, впервые заметив, как в солнечном свете изменился мир. Цвета стали сочнее и ярче, формы – совершеннее и четче.

– Вообще-то я редко бываю на воздухе, – признался он. – Случается, конечно, партия в теннис или уик-энд на яхте… – Алекс грустно улыбнулся. – И даже тогда терзаюсь вопросом: скоро ли я смогу вернуться к работе?

– Вы настолько увлечены своей работой? – Ханна подтянула колени к груди и обхватила их руками.

– Еще как! – без промедления ответил Алекс и, откинувшись на спину, устремил взгляд в синие небеса. – В работе заключается смысл моей жизни. – Слова почему-то прозвучали пусто и бессмысленно, хотя Алекс всегда гордился своей работой. – Я люблю свою работу! – воскликнул он с большим энтузиазмом, желая напрочь устранить ощущение неуверенности от предыдущего заявления. – Работа подстегивает меня, дает мне силы…

– Расскажите об этом, – ненавязчиво попросила Ханна. Она не знала причины просьбы: то ли действительно хотела побольше узнать о работе Алекса, то ли хотела подольше понаслаждаться звучанием его голоса. Глубокий баритон Алекса заставлял дрожать ее нервы, и у нее замирало сердце, словно при звуке барабанной дроби на торжественном параде. – Сейчас я веду переговоры о покупке компании «Уайлдинг Электроникс». Она принадлежит Максу Уайлдингу – упрямому дубоголовому идиоту. – Алекс сел и заговорил с невиданным воодушевлением: – Благодаря его наполеоновским планам компания чересчур разрослась и стала ему чересчур дорого обходиться. Теперь она находится на грани финансового краха. Максу пришлось смириться с единственно верным решением: продать компанию. И я твердо намерен купить ее.

– Почему? – Короткий вопрос озадачил Алекса. – Зачем вам чересчур разросшаяся компания, да еще с денежными затруднениями? – спросила Ханна. – Разве вам не придется вложить в нее много сил, времени и денег, чтобы вернуть ей доходность?

– Придется, но это будет надежное капиталовложение. В конечном счете мне воздастся сторицей за труды.

– Вам что, необходимы дополнительные капиталовложения?

– Вообще-то нет. – Алекс запустил руку в волосы и попробовал подыскать слова, которые помогли бы доходчиво объяснить Ханне, зачем ему понадобилась компания. Самое смешное, что он не мог объяснить это даже самому себе. В конце концов, Алекс ляпнул наобум: – Просто хочу купить компанию, и все. – Объяснение получилось похожим на каприз избалованного ребенка, и на высоких скулах Алекса выступил румянец. – Вы-то ведь тоже любите свою работу? – спросил он, словно оправдываясь.

– Люблю, но смысл моей жизни в отличие от вашего заключается не только в ней, – твердо ответила Ханна.

– Вы против честолюбия? – Алекс придвинулся ближе. Создавалось впечатление, что упорством и рвением он хочет доказать Ханне преимущество своей точки зрения на положение работы в жизни человека.

– Совсем нет, – немедленно ответила она, – но я убеждена, что во всем нужно соблюдать меру. У вас, похоже, чувство меры отсутствует. Вы не понимаете, что на работе свет клином не сошелся, что тем самым вы лишаете себя других, не меньших радостей.

– Потому-то я и сижу сейчас подле вас. – Алекс придвинулся почти вплотную к ней и пробежал пальцем по всей длине ее руки – от тонкого запястья до загорелого плеча. – Вы поможете мне вернуть чувство меры и покажете, какие многочисленные интересные занятия существуют помимо работы.

Глаза Ханны потемнели. Их природный цвет морской волны изменился до ярко-изумрудного. Господи, как он хотел ее… Как страстно желал опустить ее на покрывало и заняться с ней любовью при молчаливом свидетельстве солнца и неба. Какое, должно быть, блаженство – ощущать ее ритмичные движения и читать в ее глазах послания страсти…

– Лягте на спину, – неожиданно сказала Ханна и отодвинулась.

– Что?

– Лягте на спину, как лежали недавно, – повторила она и проследила, как Алекс выполняет ее указание. Потом тоже вытянулась на покрывале и предусмотрительно отодвинулась на некоторое расстояние, чтобы исключить всякую возможность соприкосновения с его телом. – Вы когда-нибудь смотрели, как плывут по небу облака, пытаясь отгадать, какую форму они принимают?

– Что-то не припоминаю, – сухо ответил Алекс. Сама идея такого занятия казалась ему крайне бессмысленной.

– Попробуйте заняться этим сейчас. Посмотрите, какие интересные формы вещей и животных принимают облака – Ханна уставилась в небеса, но ее мысли были далеки от изучения белоснежной гряды облаков, которые величаво плыли по голубой равнине в вышине. Она целиком была погружена в размышления об Алексе. Когда он случайно задел ее руку, все существо Ханны затрепетало в ожидании. Она остро ощущала близость его тела, которое излучало превосходящий солнечное тепло жар.

Признания Алекса закрепили уверенность Ханны в том, что у них нет ничего общего. За годы замужества она утратила наивное отношение к жизни. В ее сердце до сих пор оставался горький осадок, и все-таки Ханна не могла отрицать: между ними протянулись какие-то тончайшие ниточки, зародилось нечто, притягивающее их друг к другу помимо их воли.

Она с трудом выбросила из головы подобного рода мысли и посмотрела на проплывающие в небесах облака.

– Я вижу слона на велосипеде, – сказала она, любуясь формами огромного белоснежного облака. – А вы?

Алекс приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Ханну. Уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Пытаетесь применить свои психологические штучки? Собираетесь проанализировать и перевернуть с ног на голову все, что бы я ни увидел?

– Что-что? – засмеялась Ханна, подмечая золотистые вкрапления солнечных бликов в его густых темных волосах.

– Если я увижу женщину у колыбели, вы произведете небольшое фрейдовское расследование и заявите, что мать недостаточно долго кормила меня грудью, да?

Ханна рассмеялась.

– Бог с вами! Разглядывание облаков не имеет ничего общего с психоанализом. Просто так приятно проводить время.

– Прекрасно. Тогда мне можно безбоязненно признаться, что вон то облако напоминает мне долларовый значок, а то похоже на столбик золотых монет. – Ханна подозрительно поглядела на Алекса: не дурачит ли он ее? Судя по вспыхивающим в его глазах озорным искоркам – дурачит. – Что, это вы ожидали от меня услышать?

– Ничего я не ожидала! – возразила она, хотя Алекс был наполовину прав. – Мне просто хотелось донести до вас мысль, что помимо работы в жизни существует множество интересных вещей. Наблюдение за облаками или закатом солнца кажется мне вполне нормальным времяпрепровождением.

– Другими словами, вы хотите научить меня ценить аромат розы? – спросил Алекс, и Ханна кивнула. – Но разве вы не замечаете, что я с гораздо большим удовольствием вдохнул бы ваш аромат?.. – пробормотал он и, не успела Ханна догадаться о его намерениях, наклонился и нежно прильнул к ее губам. Поцелуй длился целую вечность, а потом Алекс с негромким стоном прижал Ханну к себе. Его руки стиснули ее в объятьях, а губы продолжали сладко терзать ее губы.

Остановись, приказывала себе Ханна, но разделяющие их барьеры рушились один за другим. Желание боролось в ней со здравым смыслом и, в конце концов, одержало победу. Ханна горячо ответила на поцелуй Алекса. Его язык очертил кромку ее нижней губы, потом погрузился в бархатные глубины ее рта, и Ханна затрепетала от удовольствия. Она упивалась ощущением прикасания могучего торса Алекса к своей груди; стук его сердца перекликался с ее прерывистым дыханием, которое участилось, когда рука Алекса скользнула между их тел и накрыла ее полную грудь, волнующуюся под тонкой материей рубашки.

– О, Ханна… – тихо простонал Алекс. – Я хочу тебя!

Слова были исполнены того же воодушевления, которое она уловила в его голосе, когда он рассказывал об «Уайлдинг Электроникс компани». Туман в голове Ханны начал проясняться.

– Алекс… я… – Она отпихнула его и села. – Мне пора возвращаться… Через несколько минут прибудет пациент… – Посмотрев на часы, она вскочила на ноги. Мириады ощущений вихрем кружились внутри ее, и Ханна – крайне смущенная – покраснела.

Я слишком поторопился, подумал Алекс, читая явное замешательство на ее лице. Я поддался напору своих желаний, отбросил в сторону увещевания здравого смысла, ускорил темп развития событий – и вот результат!

– Хорошо, – проговорил он, притворившись, будто поверил в наспех придуманную Ханной отговорку. – Идите. Я подберу покрывало.

Она кивнула, благодарная за проявленное им чувство такта, за то, что он не стал обсуждать случившееся. Ханна заспешила к дому, но Алекс окликнул ее, и она обернулась.

– Завтра мне нужно будет отлучиться по делам в город, но я все же рассчитываю поужинать с вами в пятницу вечером. Давайте договоримся на шесть часов, хорошо?

Ханна колебалась. Голос рассудка подсказывал, что безопаснее будет отказаться, но она не смогла нарушить обещание и согласилась:

– Хорошо, в пятницу, в шесть.

– Джейкоб заедет за вами.

– Спасибо, но я предпочитаю ходить пешком. – С этими словами Ханна направилась к дому. Она сдержит слово и поужинает с Алексом, только ужин станет завершением их знакомства. Она не позволит человеку, для которого облака складываются в огромные долларовые значки, разбить ее сердце.

Алекс задумчиво смотрел Ханне вслед. В данную минуту она волновала его больше всего на свете. Хотя их разговор был бесхитростен и вертелся вокруг одной темы, Ханна помогла ему на какое-то время забыть о делах и проблемах покупки компании Уайлдинга. С Ханной он пережил нечто совсем новое. Алекс не сомневался, что, прояви он чуточку настойчивости, ему удалось бы склонить Ханну заняться с ним любовью прямо на холме. Но он не хотел овладеть ею таким образом – застигнув врасплох. Он займется с Ханной любовью, только когда она сама придет к нему, полностью отдавая себе отчет в своих действиях и ясно отделяя желание от прочих чувств.

Алекс улыбнулся, вспоминая мягкий бархат ее губ и горячность, с которой она отвечала на его поцелуи. Он дал себе клятву – возможно, самую решительную в своей жизни, – что Ханна рано или поздно будет принадлежать ему.

К великому огорчению Ханны, пятница наступила слишком быстро. Одеваясь к ужину, она перебирала в уме причины, по которым должна остерегаться Алекса. Однако на фоне воспоминаний о его поцелуе все ее доводы моментально меркли.

Уже давно Ханна не испытывала такого жгучего, всепоглощающего желания. Она никогда не занимала много места в сердце Эдварда даже в их лучшие времена, но поцелуи и ласки Алекса возродили в ее памяти исполненные бурных страстей романтические фантазии, в которые она верила, пока не столкнулась в замужестве с жестокой действительностью.

Несмотря на твердое намерение положить конец своим отношениям с Алексом, Ханна одевалась с большой тщательностью. Перемерив несколько нарядов, она остановила выбор на легком салатном платье, которое подчеркивало ее тонкую талию и придавало ее глазам невероятно яркий зеленый оттенок.

– Ого! Дня простых соседских посиделок вы что-то больно вырядились! – высказалась Эдна при виде вошедшей гостиную Ханны.

– Вовсе я не вырядилась, – начала оправдываться Ханна. Ее пальцы нервно теребили подол платья.

– Я чую неприятности… ох, помяните мои слова, неприятности… – мрачно предрекла Эдна.

– А может, твой нос учуял совсем не неприятности, а запах противоартритной мази?.. – ядовито осведомилась Ханна, не желая оставаться в долгу. – Что-то в последнее время тебя так мучают артриты, что ты взяла привычку ездить в бакалейную лавку на машине Джейкоба.

– У меня и вправду ноет нога, – принялась обороняться Эдна, но румянец выдал ее с головой. – Еще раз предупреждаю: с этим Александером Доналдсоном держите ухо востро. Мне вовсе не хочется снова видеть вас несчастной.

Ханна чмокнула старушку в морщинистый лоб.

– Пожалуйста, не переживай. Я буду полностью контролировать ситуацию. – Она посмотрела на часы и спохватилась: – Мне пора идти.

– Разве Джейкоб не заедет за вами?

Ханна покачала головой.

– Я предупредила Алекса, что приду пешком. Сейчас стоят такие дивные вечера, что грех не прогуляться.

Эдна проводила ее до двери.

– Ступайте, но будьте осторожны. Желаю приятного аппетита и надеюсь, что ужин пройдет отменно… только, упаси вас Бог, стать на нем десертом! – наказала Эдна, вызвав взрыв хохота у своей хозяйки.

Ханна чувствовала себя абсолютно спокойной, когда Алекс собственноручно открыл ей дверь. Но он был так великолепен в белоснежной рубашке с серой ленточкой и темно-серых слаксах, что ее решительный настрой заметно пошатнулся.

– Проходите, – пригласил Алекс и окинул ее с головы до пят восхищенным взглядом. – Вы просто неотразимы, – не преминул заметить он и повел ее в гостиную.

Ханна обнаружила, что Алекс предусмотрительно позаботился об интимной атмосфере – рассеянный свет нескольких свечей создавал в комнате мягкий полумрак, а приглушенное звучание музыки дополняло впечатление. Алекс предложил ей сесть, потом открыл створки бара.

– Выпьете?

Она кивнула.

– Бокал вина, пожалуйста. – Ханне было безразлично, что пить. Главное – занять чем-нибудь руки, унять их беспокойную дрожь. Рассеянный свет и тихая музыка придавали обстановке интимность, но Ханна не собиралась ловиться на такие штучки.

Алекс подал ей бокал красного вина, и она пробормотала слова благодарности. Потом он сел рядом с ней на диван.

– Надеюсь, вы пошли на поправку, – промолвила она.

Алекс улыбнулся.

– Положа руку на сердце, отвечу: ваша Эдна сотворила чудо. Не знаю, какими снадобьями она меня напичкала, но они помогли. История с ядовитым плющом осталась в прошлом.

– Я рада за вас. – Ханна глотнула вина.

Взгляд темных глаз Алекса прожигал ее. – Надеюсь, ваша поездка в город прошла удачно.

– Замечательно. Кажется, мы почти справились со стариной Максом Уайлдингом. – Он внимательно посмотрел на Ханну, но слов похвалы не услышал.

Вместо этого Ханна равнодушно повела плечами.

– Поздравляю… если, конечно, вы именно этого добивались.

Столь сдержанный отклик поставил Алекса в тупик: он неожиданно понял, что запутался в собственных стремлениях. В самом деле, чего он добивался?.. Вчера, когда его адвокат обсуждал с ним условия будущей сделки, Алекс поймал себя на том, что витает далеко-далеко в облаках. Зачем ему покупать очередную компанию, когда он и так пашет за четверых, чтобы только удержаться на плаву?

Он испугался своих мыслей. Они были совершенно чужды всему, во что Алекс свято верил. Тогда он решительно спустился с небес и с новой энергией ударился в переговоры.

– Именно этого я и добивался, – сказал Алекс резче, чем намеревался, но вовремя смягчил резкость высказывания искренне теплой улыбкой. – Теперь ваша очередь рассказывать, чем вы занимались последние несколько дней. Вам удалось добиться прогресса с той девочкой, чья мать погибла под колесами автомобиля?

Ханна покачала головой с такой печатью грусти на лице, что Алекс мгновенно проникся к ней сочувствием.

– С каждым днем она все больше и больше раскрывается. У нее уже не такой отсутствующий взгляд, но девочка продолжает молчать. – Ханна тяжело вздохнула. – Мне никак не удается подобрать ключик к бедняжке. – Она вздрогнула, когда смуглые пальцы Алекса переплелись в дружеском пожатии с ее собственными.

– Должно быть, мучительно сознавать, что от победы над болезнью ребенка вас отделяет всего шаг, а вы никак не можете пройти его. – Теперь не только рука Алекса согревала ее, его глаза тоже лучились теплом и сочувствием. Прежде Ханне никогда не доводилось опираться на чье-либо твердое плечо, но Алекс совершенно определенно предлагал ей поддержку, и ее затопила волна благодарности. Такой бесценный подарок наполовину сокрушил разделяющие их барьеры, и в глазах Ханны засветилось доверие.

Проникшись небывалым расположением к Алексу, она прошла вслед за ним в столовую, где их ждал приготовленный Джейкобом ужин.

Ханна не заметила, что в столовой тоже царит мягкий интимный полумрак. Ее внимание было целиком поглощено Алексом и произошедшей в нем переменой: впервые он вел себя так открыто и искренне.

За столом потекла непринужденная и легкая беседа. Алекс развлекал ее смешными историями из своей деловой жизни. Ханну очаровало его чувство юмора, которое зажигало в его глазах золотистые огоньки и смягчало суровость его черт. К тому времени, как они вернулись в гостиную и сели с бокалами вечернего бренди, Ханна совершенно расслабилась и успокоилась.

Заметив в дальнем углу комнаты пианино, она подошла к нему и спросила:

– Вы умеете играть?

– Нет, в нашем семействе музыкой увлекалась мама. – На мгновение Ханне показалось, что тема неприятна Алексу, и он собирается сменить ее. Однако Алекс промолчал, хотя лицо его помрачнело, а глаза затуманились грустью. Он откашлялся. – После ужина мама любила присесть за пианино и поиграть. Она говорила, что еда питает желудок, а музыка – душу. – Он помолчал и произнес неожиданно тихо и изумленно: – А ведь я напрочь позабыл об этом.

– Вы были очень близки с матерью, – промолвила Ханна. У нее были основания говорить так уверенно: перед глазами постоянно стояла пляжная фотография Алекса с матерью.

Его отрешенный взгляд устремился куда-то вдаль.

– Иногда мне кажется, что, с маминой смертью я потерял не только единственного друга, но и все хорошее, что было в моей жизни. – Внезапно Алекс расхохотался резким, исполненным горечи смехом и провел рукой по волосам. Быстрота жеста красноречивее слов говорила об испытываемой им боли. – Господи, я становлюсь до ужаса сентиментален!

Ханна поставила бокал с бренди на крышку пианино и подошла к Алексу. Она нежно погладила его щеку и заглянула ему в глаза. Алекс тщетно пытался скрыть охватившие его чувства.

– Алекс, не нужно стесняться своей боли.

Он попытался возразить, но из-за застрявшего в горле комка не сумел вымолвить ни слова. Алекс давно упрятал воспоминания о матери за гранитную оболочку, которой обросло его сердце, и не позволял им выплеснуться наружу. Но под влиянием Ханны в его памяти вновь возродился далекий-далекий образ матери, ушедшей из жизни много лет назад.

Волны воспоминаний заполонили его, и Алекс на долгое мгновение неподвижно застыл на месте. Он разрешил печали поглотить все его существо, и в ту самую секунду, когда с ужасом понял, что вот-вот совершит непростительный поступок и окончательно потеряет контроль над собой, Ханна подошла к нему и крепко обняла.

Он чувствовал теплое женское тело, и это тепло согревало холод его грусти и побеждало болезненные воспоминания.

– Ханна… – опалил ее ухо горячий стон, и когда их глаза встретились, Алекс прочитал в расширенных зрачках Ханны нечто, совсем не похожее на предыдущие послания. – Ханна… – повторил он ее имя, и глаза Ханны загорелись ответным темным пламенем. Ее бессознательная реакция разожгла тлеющие под слоем пепла угли величиной в несколько дней разлуки, и огонь страсти разгорелся с новой силой.

Их губы соприкоснулись – сначала робко, словно порхающие у щеки ресницы, потом слились в жарком поцелуе. Пальцы Алекса погрузились в копну коротких шелковистых локонов Ханны, а его другая рука с силой притиснула ее к своему мускулистому телу.

Ханна поплыла и растворилась в огне его глаз, жаре его поцелуев. Ее запреты и неуверенность растаяли без остатка, и она с изумлением обнаружила, что бурно реагирует на его прикосновения и с наслаждением внимает изголодавшемуся голосу плоти, которым кричала каждая клеточка его тела.

Губы Алекса пробудили в глубинах ее тела жаркое томление, о существовании которого Ханна даже не подозревала. Она прижалась к Алексу, упиваясь твердостью его тела, которое обещало заполонить ее чувственным теплом. Она слышала частое биение его сердца, и ее собственное вторило примитивным барабанным стуком.

Алекс неожиданно отстранился, и из груди Ханны вырвался вздох разочарования. Она вдруг поняла, что приняла за грохот барабана стук в запертую дверь гостиной.

– Сэр, вас просят к телефону, – послышался из-за двери голос Джейкоба.

– Пусть оставят сообщение! – ответил Алекс слегка дрожащим от нетерпения голосом.

– Сэр, звонит мистер Макс Уайлдинг.

После секундного колебания Алекс выдавил извиняющуюся улыбку.

– Ханна, это займет всего минуту. – С этими словами он скрылся за дверью.

Ханна осталась одна.

Она тупо уставилась в закрытую дверь, пораженная не только продолжающими пронзать ее тело токами желания, но и легкостью, с которой Алекс бросил ее и поспешил к проклятому телефону.

Она дотронулась до своих губ. Их припухшие ноющие кромки были единственным напоминанием о поцелуях, на которые они отвечали еще мгновение назад. О поцелуях, которые ровным счетом ничего не значили… если их с такой легкостью прервал деловой телефонный звонок. Алекс поступил в лучших традициях мужчины-Овна – решил, что достаточно вскружил ей голову, и переключился на покорение другой цели.

Алекс ушел не раздумывая, не допуская и мысли, что она может обидеться на такого сногсшибательного мужчину, каким он себя воображал. Будучи женщиной-Раком, Ханна была способна только на сильные и глубокие чувства и сейчас проклинала себя за то, что подпустила к себе очередного Овна, который привык оставлять за собой шлейф растоптанных сердец и оскорбленных самолюбий.

Какой идиоткой нужно было быть, чтобы соблазниться мимолетным проявлением слабости Алекса! Опять она поддалась старой привычке, опять повторила глупую ошибку прошлого… И Ханна поклялась, что с этой секунды выходит из игры без правил, в которую втянул ее Алекс.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Прости, Ханна. Пришлось задержаться дольше, чем… – принялся извиняться Алекс с порога гостиной, потом понял, что разговаривает с пустотой, и остановился посреди комнаты. – Ханна? – Сзади послышались шаги Джейкоба, и Алекс повернулся к нему.

– Сэр, мисс Мартиноф ушла домой, – объявил старик. – Она оставила для вас сообщение.

– Какое?

– Она попросила передать вам одно-единственное слово… «приоритеты».

Алекс остолбенело уставился на Джейкоба.

– И все?

– Да, – Джейкоб важно кивнул.

– Спасибо, иди, – Алекс впал в состояние крайнего разочарования.

Когда Джейкоб ушел, он начал беспокойно расхаживать взад-вперед по толстому ковру гостиной. Просто не верится, что Ханна смогла уйти! Пятнадцать минут – он отсутствовал всего пятнадцать минут, не больше! В конце концов, на что она рассчитывала? Что он не подойдет к телефону? Что в ее обществе позабудет обо всем на свете?

– Скатертью дорожка! – пробурчал Алекс сквозь зубы. Он промаршировал к магнитофону и вырубил плавно текущую по воздуху романтическую мелодию. Потом включил свет, разогнав по углам последние остатки интимного полумрака и возвращая комнату в жесткую действительность.

Эта женщина какая-то ненормальная! Ее запросы чересчур высоки и невыполнимы. Прежде всего, он – бизнесмен. Тут Алекс нахмурился. Или, прежде всего, он – мужчина?..

– Черт! – рявкнул Алекс. Сумасшествие Ханны оказалось заразным. По ее милости, он потерял четкие представления о том, кто он и какое место занимают в его жизни вещи, которые он привык считать главенствующими. Ханна оказала на него пагубное влияние, поэтому впредь лучше держаться от нее подальше.

Алекс подошел к пианино и заметил стоящий на полированной поверхности недопитый бокал с бренди. Он взял его в руки и повертел перед глазами. На граненом ободке бокала остался бледно-розовый отпечаток ее помады. В памяти Алекса моментально возродилось воспоминание о вкусе ее губ, слегка подкрашенных розовым блеском, и сладости поцелуев, которыми они обменивались, пока их не прервал стук Джейкоба. Те поцелуи были насыщены настоящей страстью – страстью, которую он разглядел за внешней холодностью Ханны, которая кипела и переливалась внутри ее цветными огнями.

Приоритеты… Послание длиной в единственное слово красноречиво рассказывало о сущности Ханны. Первое впечатление Алекса о ней полностью подтвердилось. Из нее получится ужасная корпоративная жена.

Тогда почему его так непреодолимо тянет отправиться к Ханне и попытаться снова наладить с ней отношения? Не потому ли, что он задался целью завоевать Ханну и не собирался отступать на полпути? Была ли она вызовом, который Алекс просто не мог не принять? Или его тянуло к ней потому, что она помогла ему вспомнить о существовании, помимо материального мира, мира духовного, о неких неосязаемых вещах, которые необходимы для нравственного роста и душевного здоровья человека?

Ханна отправила его в познавательное путешествие по просторам собственной личности, а потом неожиданно покинула его. Простым объяснением, почему она растворилась в чернильной темноте ночи и оставила ему на прощание какое-то коротенькое сообщение, Ханне не отделаться.

– Джейкоб! – крикнул Алекс и встал с дивана. Решение было принято.

Слуга моментально явился на зов.

– Сэр?

– Я отправляюсь к Ханне.

Старик кивнул:

– Я приготовлю машину.

– Не надо, я прогуляюсь пешком.

– Пешком? – Брови Джейкоба удивленно приподнялись.

– Да, мне необходимо время, чтобы подумать и найти разумное объяснение, почему я вообще трачу свое драгоценное время на мисс Ханну Мартиноф.

– Хорошо, сэр, – промолвил Джейкоб, и на какое-то мгновение Алексу показалось, что на губах старика заиграла легкая усмешка. Он не стал придавать этому значения, быстро сбежал по ступенькам крыльца и решительным шагом направился к дому Ханны.

Ночь выдалась на редкость темная. Парившая высоко в небесах луна лишь изредка проглядывала сквозь густые свинцовые тучи, словно застенчивый ребенок, прячущийся в складках материнской юбки.