– Я очень благодарен тебе за то, что ты поехал с нами, – сказал Адерин, – правда, здесь немного работы и я мог бы сделать ее один.

– Ну, достаточно того, что последнее сражение вы проведете без меня. Я вовсе не для того так много лет провел, размышляя о Родри, как наседка, высиживающая одно яйцо, чтобы его убила кучка изменников. Как ты думаешь, Лослейн постарается сразу атаковать вас?

– Я не знаю, что и думать. Вот поэтому я и рад, что ты сейчас здесь. Невин повернулся в седле, чтобы взглянуть на Адерина. Он догадался о том, что Адерин боялся.

– Мы никогда не были противниками в сражении, – продолжал Адерин. – Кроме того я знаю, что он сильнее меня. И еще: я никогда в жизни не пытался убить человека, а он уже однажды сделал это. И, черт возьми, я не опасаюсь за свою жизнь. Только за свою работу, ведь она еще не закончена. Я не могу позволить себе тратить время на то, чтобы переродиться и снова вырасти. Тебе так же, как и мне, хорошо известно, что если на границе между человеком и эльфом не будет человека, знающего Двуумер, между ними начнется открытая война.

– Да, мне это известно. И я намерен сделать все возможное, чтобы убедить твою преемницу в том, что она должна изучать Двуумер.

– Это – Судьба нашей Джилл?

– Я не уверен, конечно, но все больше убеждаюсь в этом. Во-первых, она сама должна сделать вывод о том, что это – ее путь. И моя задача убедить ее в этом. А что потом? Ну, лорды Света подадут ей знаки, когда подойдет время.

– Совершенно верно. Но до этого еще далеко, а эльфам я нужен сейчас.

– Ну ладно, в самом худшем случае мне придется пойти на запад. Кроме меня в королевстве есть, кому сделать эту работу.

– Спасибо. Ты не представляешь себе, насколько стало легче у меня на сердце.

– Вот и прекрасно. Но ты все-таки не умрешь, мой друг. Если мы останемся на страже, мы сумеем сохранить твою жизнь – это точно.

Около полудня у одной из телег отвалилось колесо – самое обычное дело. Родри с раздражением объявил, что армия после обеда будет отдыхать пока не исправят поломку. Люди расположились на берегу одного из узеньких ручейков, которых так много в лугах Элдифа, расседлали коней, предоставив им свободу, и собрались вокруг костров, чтобы пообедать.

Невин и Адерин ели два раза в день, поэтому они использовали это время для более важных дел. Они поручили своих коней слуге и отправились вниз по ручью. Они шли до тех пор, пока шум и суета армии не остались далеко позади.

– Я хочу посмотреть, как обстоят дела, – сказал Невин.

– Признаюсь, я буду рад, если ты посмотришь на него, – сказал Адерин, едва усмехаясь. – Я за последнее время не летал так много, как сейчас, и у меня весь день болят руки.

Хотя Невин за последнее время видел много раз, как летал Адерин, было что-то такое в превращении, что заставляло содрогаться человеческое тело, даже если человек сам был мастером Двуумера. Невин вздрогнул.

– А что, тогда тебе не надо будет смотреть на него с высоты? – спросил Невин.

– Я просто боюсь встретить его там. Пока я не выясню, насколько он силен, каким-нибудь другим способом.

– Да, это, конечно, мудро. Хорошо, посмотрим, что я смогу найти для тебя.

Невин лег на траву лицом вверх и скрестил руки на груди. Адерин стоял поблизости, следя за тем, чтобы никого не было рядом, готовый задержать каждого, кто мог бы потревожить Невина. Тот к этому времени замедлил дыхание и закрыл глаза. Затем представил себе в уме свою ауру – простую человеческую форму, состоящую из голубого свечения и соединенную с его солнечным сплетением серебряной нитью. Он уточнял форму до тех пор, пока она не стала четкой, а затем представил себе, что смотрит ее глазами и перенес в нее свое сознание. Он услышал отчетливый щелчок, похожий на удар меча о щит, и почувствовал, что его тело покинуло оболочку. Он действительно смотрел настороженным взглядом на свое спящее тело, лежащее в десяти шагах от него. Рядом аура Адерина имела форму пульсирующего яйца мягкого золотого света, только его тело было видимым отдельно от нее.

Луговые земли, аура которых была зеленой с ржаво-красными пятнами, расстилались под мерцающим голубым светом воздушного пространства. Ручей был высокой завесой стихийных сил, которая вытянулась в пятидесяти шагах, как серебряный водопад в воздухе. Невин поднялся выше, серебряная нить тянулась позади него до тех пор, пока он не отдалился на сто ярдов от своего тела. Вверх по течению ручья была видна армия, сверкая сиянием перемешанных аур, которые пульсировали и толпились, и ходили вокруг как люди. Это была смесь всех цветов, но преобладающим был кроваво-красный цвет настоящих убийц. Для Невина это было неприятное зрелище, но ему надо было увидеть другое. Он поднялся выше, затем полетел, паря над окрестностями, в холодном голубом свете.

Когда он повернул на север, лесные жители появились, чтобы присоединиться к нему. Здесь, в обычном состоянии, в их настоящей стихии, у них не было тел вообще, были только мерцающие пучки лучей различного света. Временами они преломлялись, распадаясь на части, напоминающие мерцание ярких звезд. Иногда сжимались в маленькие комочки сознания. Пока ауру Невина поддерживало его сознание, лесные жители кружились вокруг него как морские чайки вокруг корабля. Они были тем надоедливее, чем большее чувство испытывал к Лослейну Невин. Если тот случайно оказался сейчас в воздухе, он мог бы увидеть эту светящуюся армию издалека, лесные жители могли выдать Невина. Он должен был связаться с их королями, которые повиновались ему как верховному лорду.

Немного погодя Невин увидел мерцающий купол величественного здания, образованного светом. На лугу, в стороне от его пути. Он замедлил свой полет и направился осмотреть его. Бледный серебряный купол покрывал почти целый акр и был отмечен четырьмя ярко-красными точками. В зените была видна пылающая пентаграмма, окрашенная в различные цвета. Она была вся яркая и претенциозно обрамлена оправой астральной печати. Под куполом, несомненно, находилась армия Корбина, и Невин понимал, как должен был бояться Адерин Лослейна, который потратил так много энергии для того, чтобы создать себе такую защиту. Невин проплывал сверху над пентаграммой, сияющей бледно-красным цветом. Когда он подлетел к ней, то подумал:

– Именем королей, позволь мне влететь. – Пентаграмма поднялась вверх, словно люк, закрывающий корабль, открыв проход в купол.

– Так много несущественного в действиях Лослейна, – раздраженно подумал Невин. Скорее всего, что он сумасшедший, – медленно и осторожно Невин проскользнул внутрь купола. Лослейн мог почувствовать его присутствие и приготовиться, чтобы встретить его. Но Невин не увидел ничего кроме кишащей красной массы – армии внизу. Он снизился и приблизился настолько, чтобы различить перекрывающие иногда друг друга ауры людей и лошадей, но было невозможно сосчитать их. Информации о том, что Армия Корбина по величине примерно такая же, как его армия, должно быть достаточно для Родри. Проплывая мимо, Невин увидел двух человек и решил подлететь поближе, чтобы рассмотреть их. Одна аура была кроваво-красного цвета с пятнами и она все время нервно крутилась внутри тела. Тонкая светящаяся нить связывала ее с другой, изворачивающейся пульсирующей массой света, которая, когда Невин смотрел на нее, превратилась из золотистой в зеленую. Невин легко вычислил, что красная аура принадлежала Корбину, который направлялся к Лослейну. Аура Лослейна изменилась снова, сделавшись пестро-коричневой и золотистой, а затем распухла и вдруг сжалась.

Видит бог, – подумал Невин, – что он далеко зашел. И это чудо, что он еще может заниматься этим ремеслом. Он наблюдал еще несколько минут, но не увидел черных линий в ауре Лослейна, которые говорили бы о том, что он применяет черную магию. Невин вылетел через проход в куполе и закрыл за собой дверь. Затем полетел назад так быстро, как только мог, следуя за серебряной нитью, которая вела к его телу. Он был уже на полпути, когда появились лесные жители испуганной толпой. Они летали вокруг него, сияя и увеличиваясь. Он замедлил свой полет и постарался понять, что они хотели рассказать ему. Так как у них не было слов, а только волны чувств, все, что ему удалось разобрать – это то, что они были чем-то напуганы, пока он находился в куполе.

Ему показалось, что они предупреждали его о чем-то. Невин поблагодарил их за предостережение и полетел дальше. Наконец он увидел чистую золотистого цвета ауру Адерина и свое собственное тело, которое выглядело как кусок мертвой материи. Медленно он скользил вниз вдоль серебряной нити. Все, что ему осталось сделать – это расслабиться и позволить своему сознанию заполнить плоть. Он проделал это и услышал резкий щелчок, а затем увидел Адерина, стоящего рядом с ним. Невин вобрал в себя свою ауру и трижды ударил по земле рукой в знак того, что операция была окончена. Затем он сел.

– Ты нашел его? – спросил Адерин.

– Да, нашел, – ответил Невин, поколебавших. Нелегко было сообщать такое известие.

– Ты оказался прав – Лослейн сумасшедший. Он совсем сошел с ума.

Адерин заплакал, всхлипывая вслух, как эльф. Невин тронул его за плечо попытался придумать что-нибудь, чтобы его успокоить. Но сказать было нечего: Лослейн, кроме всего прочего, был сыном Адерина.

Лослейн жадно пил пиво из деревянной чашки. Все это время лорд Корбин смотрел на него с преданностью хорошо обученной собаки.

Корбин имел приятную внешность: у него были голубые глаза и темные волосы. Но сейчас его глаза были опухшими и щеки пестрели тонкими красными прожилками. Лослейн ненавидел его, но использовал как инструмент, потому что у него были свои личные причины желать смерти Родри Мэйлвейда. Голос темноты убедил Лослейна в том, что если Родри умрет, падет граница между эльфами и они начнут убивать друг друга. Лослейн был в восторге от этого обещания, как восторгаются драгоценным камнем.

– Мы отправимся, как только люди пообедают, – сказал Корбин. – И будем идти за ним следом. Мы сможем догнать его, потому что он продвигается сейчас медленно. – У него с собой обоз. Лослейн хотел ответить, но неожиданно темнота налетела на него из ниоткуда и окутала его мозг. Такое случилось с ним впервые. Темнота пришла незванно и Лослейн пришел в ужас от этого.

– Не бойся, – послышался мягкий голос. – Я твой друг хочу предостеречь тебя. Кто-то шпионит за тобой. Кто-то нарушил твой астральный купол. Остерегайся. Будь начеку.

Голос и темнота так мгновенно исчезли, что Корбин даже ничего не заметил.

– Такой план устраивает тебя, советник? – спросил он.

– Да, устраивает. – Лослейн вскочил и сунул руки в карманы брюк, скрывая их дрожь. – Я знаю, что всегда могу положиться на тебя в военных делах.

Не произнося больше ни слова, он удалился, гордо подняв голову, оставив Корбина в недоумении. Он подошел к краю пространства, покрытого астральным куполом. Впервые за все время он спросил себя: кто это был? Чей голос говорил с ним в темноте?

В большом зале крепости Канобэйн собралось около ста восьмидесяти человек. Они сидели кучками и стояли вдоль стен, пили эль и разговаривали между собой. Отовсюду доносились смех и шутки. Пятьдесят из них были из отряда, охранявшего крепость, а остальные приехали с тремя лордами. Они сидели с Ловиан за столом для знати. Это был Эдар, Комер и Гурин. Ловиан ни на минуту не сомневалась в преданности Эдара, но была приятно удивлена, когда Комер и Гурин появились у ворот ее крепости. Слуги суетились кругом: убирали со стола после обеда и подавали мед. Эдар – светловолосый двадцатилетний юноша с крючковатым носом – произнес наконец вслух то, о чем думал каждый.

– Если Кениса нет здесь сейчас, то его не будет и на перекличке, это касается также Дромика и Кинвана.

– Да, это так, – сказала Ловиан, – у Кинвана самый маленький отряд. Пусть переходит на их сторону.

Лорды заулыбались и подняли в ее честь свои бокалы. Паж подбежал к столу, ведя за собой молодого серебряного клинка.

– Донесение, госпожа, – выпалил он, не подумав, – от лорда Родри.

Серебряный клинок опустился на одно колено и вытащил из-за рубашки донесение. Ловиан обратила внимание, когда брала донесение, на юное лицо серебряного клинка и удивилась тому, как он успел заработать этот проклятый клинок, будучи еще таким молодым.

– Карро, отведи парня к всадникам из отряда и дай ему чего-нибудь поесть, – приказал Ловиан. – А потом позови писаря.

Ловиан и сама могла бы прочитать послание, но это обидело бы Гротира. Он встряхнул скрученный пергамент и кашлянул несколько раз, чтобы прочистить горло. Этим временем лорды подошли поближе к столу, чтобы все услышать. Родри вкратце описал подробности сражения в разрушенной крепости, а затем изложил приказ: пополнению ехать на северо-запад для того, чтобы влиться в его армию. Он будет ждать в том месте, где небольшой приток реки Брог впадает в нее. А пока постарается кружить вокруг армии Корбина. Лорды начали подниматься, стуча отодвигаемыми стульями и лязгая мечами, чтобы выполнить приказание Родри. Писарь продолжал дальше шепотом:

– Личная записка в конце, ваша светлость, от Невина.

Ловиан нетерпеливо выхватила пергамент из его рук.

– Моя дорогая Ловва, – читала она. – Хотя ситуация серьезная, я все-таки не теряю надежды. Наш соперник, мастер Двуумера, до такой степени сошел с ума, что это чудо, что он вообще представляет какую-нибудь опасность. Держу пари, что нам с Адерином удастся сохранить Родри невредимым. Могу я просить тебя об одолжении? Серебряный клинок, который передаст тебе это донесение, не парень, как тебе сначала показалось, а девушка. Она очень дорога мне. Ты сможешь приютить ее у себя? Твой покорный слуга Невин.

– О боги! – громко рассмеялась Ловиан. – Карро, беги и приведи серебряного клинка ко мне. Скажи ей, чтобы она захватила с собой свой обед. Она доест здесь.

– Ей, ваша светлость? – переспросил удивленный паж.

– Да, да. Я, должно быть, уже совсем слепая, или как?

Когда Джилл поставила свою тарелку с едой на стол, Ловиан увидела, что это действительно была девушка, и очень хорошенькая к тому же. Она представилась как Гилиан – дочь Куллина из Кермора. А так как Ловиан немного разбиралась в военных делах, ей было знакомо имя этого серебряного клинка.

– Ну, разве это не интересно? – проговорила Ловиан, – ты давно знакома с Невином, дитя?

– Всего несколько дней, ваша светлость! Но, правда, я никогда в жизни еще не встречала человека, который понравился бы мне больше, чем он, хоть он и связан с Двуумером.

– Ты знаешь, я то же самое почувствовала, когда мы встретились с ним впервые. А теперь заканчивай свой обед. После того как мы проводим отряды, мы выкупаем тебя и найдем тебе комнату наверху в женской половине.

Они вышли во двор. Всадники были уже на конях и выстраивались в колонну. Копьеносцы впрягали в телеги своих лошадей. Каждый лорд был обязан предоставить верховному лорду свой полностью обеспеченный отряд на четыре дня – и ни на один день больше. Она была обеспокоена тем, что если Корбин будет продолжать войну дольше этого срока, ей придется платить лордам за службу во все последующие дни. Слигин, конечно, будет воевать на свои средства столько, сколько потребуется. В других она сомневалась, хоть они и собрались здесь, показывая свою поддержку.

– До тех пор, пока ваш отряд не соединится с армией Родри, – сказала Ловиан, – милорды, вашим командиром будет Эдар.

– Благодарю за честь, ваша светлость, – произнес с поклоном Эдар. – Как только мы найдем их, я сразу же пошлю с донесением гонца. Будем надеяться, это скоро произойдет.

– В самом деле. Пусть боги вам сопутствуют.

Ловиан и Джилл стояли у входа в башню и наблюдали за тем, как армия медленно выстраивалась в колонну для марша и выезжала из ворот крепости.

– Если ты ездила со своим отцом, – медленно произнесла Ловиан, – ты должна была видеть это много раз.

– Я видела, ваша светлость. И каждый раз я дрожала от страха, что вижу отца в последний раз.

Ловиан вдруг с болью представила себе как ужасно это – остаться на дороге одной, без семьи, если бы ее отец был убит. Она почувствовала жалость. Она взяла грязную руку Джилл в свои ладони и сжала ее.

– Ну хорошо, дитя, – сказала Ловиан, – ты сейчас в безопасном месте. Невин просит приютить тебя. Но я не смогу считать себя госпожой, если не позабочусь о сироте человека, который служил мне. Я возьму тебя в свою свиту, что бы не произошло.

Джилл почувствовала, что все ее тело дрожит мелкой дрожью.

– О, ваша светлость – самый щедрый лорд, которого я когда-нибудь встречала. Правда, – ответила Джилл. – Если вам когда-нибудь понадобится мой меч – я в вашем распоряжении.

Так могли благодарить только мужчины, и Ловиан рассмеялась. Но вдруг странный холод пробежал по ее спине и она замолчала, как будто приняла чье-то предостережение.

– Будем молить богов, чтобы дело никогда не дошло до этого, – сказала Ловиан, – но я тебе очень благодарна.

– Так Корбин клюнул на нашу приманку? – спросил Родри.

– Да, – ответил Невин. – Я нашел его армию восточнее, чем предполагал, – они кружат вокруг, следуя за нами.

– Великолепно. – Родри посмотрел вверх на солнце. Было около трех часов пополудни. – А что об отряде из Канобэйна?

– Он уже в пути. Адерин может сказать вашему гонцу точно, где их искать.

– Я сейчас же пошлю человека. Спасибо.

После того как гонца отправили, Родри повел армию дальше на восток, а затем решил разбить лагерь и ожидать подкрепление. Адерин сообщил, что подкрепление быстро продвигается и обоз следует за ним. Про себя Родри думал, что вся эта колдовская помощь, такая полезная, какой она была – бесценная вещь, которую надо иметь при себе. Она оказывает им неоценимые услуги. Когда, в конце концов, к вечеру приехал Эдар, он с изумлением рассказывал о той легкости, с которой гонец нашел армию пополнения.

– Я сначала подумал, что это какой-нибудь трюк Корбина, – рассказывал Эдар, но Комер узнал вашего человека.

– Ну, кое-что странное затевается, – сказал Родри, – пойдите что-нибудь поешьте и я расскажу вам об этом.

Когда лорды собрались вокруг лагерного костра и начали обедать, Родри было нелегко убедить остальных своих сторонников в том, что слухи о Двуумере были сущей правдой. При поддержке Слигина ему легче было это сделать, потому что все считали его серьезным человеком, имя которого никогда не связывалось с причудами или фантазиями. Долго они потом еще сидели в тишине. Лорды были напуганы точно так же, как и их люди. Родри удивлялся, что никто из них – он включал и себя в это число – не утешился, узнав, что мастер Двуумера был в их лагере. В конце концов он понял, что все они были только статистами в той пьесе, которую разыгрывали мастера Двуумера. Сейчас он был только крошечным камушком, брошенным еле заметным движением Адерином или Лослейном в их борьбе друг с другом. Ночью, после того, как лорды разошлись на ночлег по своим палаткам, Родри спустился вниз на берег ручья. При свете звезд и убивающей луны он очень хорошо смог увидеть те необычные способности, которые были у него с детства и которые он скрывал глубоко внутри себя. По лугу, окружающему спящий лагерь, часовые ходили вперед и назад. Ручей бежал, сверкая, покрываясь пеной в том месте, где вода бурлила у скал.

Весь день Родри преследовало тревожное предчувствие, и сейчас оно не покидало его. Что-то должно было произойти с ним. Что-то важное и неотвратимое – а для воина это означало одно – ему угрожала смерть. Но он не хотел умирать. Ему казалось несправедливым, что он умрет и его смерть будет означать, что Лослейн перепрыгнет через один из камней, брошенных Адерином, и уберет его с подмостков. Услышав сзади какой-то шорох, Родри быстро повернулся и схватился рукой за меч, но это был только Куллин, споткнувшийся в темноте.

– Я хотел посмотреть, кто это мог здесь быть, господин, – произнес Куллин, – наблюдать – это моя обязанность. Так ведь? Или что-нибудь не так?

– Нет. Я только что думал о карноике. Когда-нибудь играл в эту игру, серебряный клинок?

– И сейчас, и раньше, господин. Но принимать в ней участие не очень-то приятно.

– Ты так думаешь? Ну, тогда после этой войны мы сядем и сыграем, и ты сможешь научить меня тому, что ты знаешь.

Куллин едва заметно улыбнулся, сомневаясь в том, что они останутся в живых. Опять предчувствие отозвалось в Родри болью в желудке. Что-то неотвратимое должно было произойти – что-то такое, что вело его всю жизнь сюда, к этому моменту и к Куллину из Кермора.

– Я лучше вернусь на свой пост, – сказал Куллин.

– Да, так будет лучше. Послушай, Куллин, завтра, когда мы будем идти колонной, поедешь рядом со мной.

– Что? Ну, это слишком уж большая честь для человека, так опозорившего себя, как я.

– Черт побери, это не так! Разве кто-нибудь из знати предложил мне, что будет сражаться, прикрывая меня в бою? Ты будешь ехать рядом со мной, и есть вместе со мной тоже.

Той же ночью Невин почувствовал пророческое предупреждение – холодное, покалывающее низ спины, охватившее его внезапно и полностью разбудившее. Сначала он подумал о том, что Корбин мог совершить ночное нападение на их лагерь. Он скрестил руки на груди и вошел в транс, приказывая себе произвести небольшую разведку. Его аура высоко взлетела над лагерем, тускло мерцающим втянутыми вовнутрь аурами спящих людей. Выше над ним в темноте были видны в небесах голубой свет ночи, блеск звезд, серебряные шары чистой энергии. Ему далеко было видно, но ничто не двигалось в лугах и лесах до самого горизонта, кроме нескольких оленей.

Если опасность грозила не от Корбина, она могла исходить от Лослейна. Невин увидел далеко вверху над собой тонкую фигуру, как серебряное свечение. Из рассказов Адерина Невин знал, что Лослейн умел присваивать себе светящуюся ауру эльфов, состоящую из одного серебристого свечения, в отличие от формы с человеческими очертаниями. Улыбнувшись, Невин быстро взметнулся вверх, но светящийся образ улетел, бросившись прочь через клубящиеся потоки голубого света. Невин мог бы перехватить его, но он поставил перед собой более серьезную цель. Один из лесных жителей следовал за Лослейном на довольно большом расстоянии от него. В его ауре было особенно много темных линий и тусклого свечения. Невин соткал из податливого воздушного вещества серебристую паутину и полетел вдогонку за этим лесным жителем. Охваченное ужасом, существо улетело от него. Невин вызвал своих лесных жителей и послал их вслед за ним. Они окружили его, толкали и вытолкнули, наконец, из толпы в то место, где оно легко могло попасть в паутину. Распухая и сверкая, оно боролось с паутиной, но запуталось в ней, как рыба в рыбацкой сети. Невин крепко зажал рукой сеть и попытался вернуться в свое тело. Но ему никак не удавалось это сделать. Борьба была мучительной. Он чувствовал боль в каждой кости и каждой жиле, когда возвращался в свою плоть. Но, преодолевая боль, он все же крепко держал в сети свою добычу. Он принес наконец с собой захваченного лесного жителя.

Невин сел и обнаружил, что в его руках оказалась очень странная добыча. В физическом плане это был гном, совсем не похожий на лесных жителей: более деформированный и безобразный – со сжатыми плечами, короткими толстыми ногами, огромными руками и оскаленным бородавчатым лицом с узкими и длинными клыками.

– Кто-то изменил тебя, – сказал Невин гному, – кто-то сделал с тобой это страшное превращение.

Замерев от страха, гном обессилел в его руке. Невин приказал своим чувствам – глубокой жалости, симпатии, любви к этому созданию – полететь к гному, измененному против его воли.

– Ты в безопасности теперь, – сказал ему Невин. – Ты ни за что не должен возвращаться к своему хозяину. Твоим хозяином был Лослейн?

Испугавшись снова, гном посмотрел и покачал головой «нет».

– Вот как? – прошептал Невин, – это очень интересно. Пойдем со мной, младший брат. Я должен вызвать твоего короля сюда, в эту стихию. Я думаю, опасность миновала.

Посадив гнома на плечо, Невин вышел из спящего лагеря и направился в поисках места, где он мог сесть и поработать в одиночестве. Мысленно он начертил пентаграмму голубого света, затем перемещал образ до тех пор, пока он не оказался прямо перед ним. Это была пылающая звезда высотой около шести футов. Гном тоже видел ее и стоял, как вкопанный. Невин медленно произносил тайные имена короля Земной стихии.

Пространство внутри звезды превратилось в серебряный вихрь бледного света – такого, какого не было ни на земле, ни в море. Затем в этом вихре начало вырисовываться очертание фигуры. Скорее всего, это был эльф. Все вокруг нее светилось так, что трудно было различить контуры.

– Кто-то замучил этого младшего брата, – громко произнес Невин, – ты возьмешь его под свою защиту?

– Возьму. И спасибо, Хозяин Пятого из нас.

Когда фигура протянула бледные светящиеся руки, гном побежал им навстречу и бросился в объятия короля. Серебряный свет исчез, осталась только голубая звезда, которую Невин постепенно стер. Он встал и трижды топнул ногой об землю, заканчивая работу.

– Как сказал бы наш Куллин, – заметил Невин, обращаясь к ночному ветру, – куча дерьма.

Невин поспешил вернуться в лагерь. Он знал, что только мастер черной магии мог так изменить гнома. Этот черный мастер был, конечно, шокирован тем, что его маленький гонец не вернулся. Вопрос заключался в том, почему этот черный мастер выслеживал Лослейна?

Назавтра Родри позаботился о том, чтобы Куллин ехал рядом с ним, не обращая внимания на непристойные замечания Передира и Даумира относительно серебряного клинка. Они направились на северо-восток и, мили через две, проезжали уже мимо ферм, расположенных в Элдифе. Дороги и тропинки пролегали между огороженными полями, фермами и пастбищами, а затем тянулись в леса и открытые луга, переплетаясь между собой неправильным узором. С тех пор как был принят закон, по которому фермеры передавали по наследству все свои владения только старшему сыну, земли перекраивались на куски, которые трудно было сделать ровными. В полдень Родри остановил армию для отдыха на незанятой полосе земли между треугольными полями, на которых были посажены капуста и турнепс. Когда Родри и Куллин ели мясо с хлебом, прискакал Адерин, выглядевший обеспокоенным.

– Армия Корбина повернула на юг, лорд Командующий, – сообщил Адерин. – Они остановились всего в трех милях отсюда.

– Вот и хорошо, – произнес Родри, – мне уже надоела эта проклятая игра в догонялки.

Родри отдал Куллину кусок мяса и вскочил, мучительно сознавая, что все лорды смотрели на него в ожидании приказов.

– Мы оставим обоз под охраной копьеносцев, – проговорил Родри. – А остальным – готовить ружье и доспехи. Мы поедем им навстречу. Если эти ублюдки хотят рискнуть – что ж, давайте дадим им такой шанс.

Все приветствовали его ободряющими возгласами, принимая за храбрость такое решение Родри, в то время как это было всего-навсего простым желанием спастись от смерти. Возможно, один только Куллин догадывался о том, что происходило в душе Родри, потому что он смотрел на него без восторга и казалось, что его мысли в этот момент были далеко отсюда.

Благодаря подробной информации Адерина, Родри точно рассчитал, где выстроить армию. Корбин вел своих людей прямо по дорогам. В Дэвери не было принято сворачивать с пути, чтобы уклониться от сражения, если оно было неизбежным. Примерно в миле к северу дорога проходила по обширному пастбищу. Когда армия проходила с грохотом по дороге, испуганные фермеры отбегали в сторону и провожали ее пристальными взглядами. Когда армия вышла на пастбище, на нем не было ни одного животного. Крестьяне увели скот, зная из своего долгого опыта, что значит война на их угодьях.

Родри выстроил своих людей в одну линию, имеющую форму полумесяца. Он лично проехал вдоль линии и расставил отряды. Несмотря на то, что он был еще так молод, у него уже был военный опыт. Он участвовал в сражениях с четырнадцати лет и его отец и дяди постоянно обучали его военному искусству. Проходя по левому флангу, он увидел двух жителей западных земель. Они были одеты в кольчуги, поверх которых крест-накрест были видны короткие луки. У их лошадей не было уздечек.

– Так, – сказал Родри. – Вы сможете ездить в бою так же хорошо, как стоять и стрелять, да?

– Попробуем, – ответил с улыбкой Калондериэл. – Это охотничьи луки. Интересно посмотреть, можно ли ими пользоваться как военным оружием?

– Что? – сердито воскликнул Родри. – Если вы никогда раньше не участвовали в таких сражениях, для вас не будет позором, если вы и сейчас откажетесь.

– Будет. Позором, и дважды позором. Я хочу отомстить за моего убитого друга, – ответил Калондериэл. Дженантар, крепко стиснув зубы, коснулся рукой рукоятки своего меча в знак согласия.

– Тогда пусть боги вашего народа помогут вам, – произнес Родри. – Я восхищаюсь вашим мужеством.

Родри поскакал назад и занял свое место в центре шеренги. Слева от него стоял Куллин, справа – Каэнрис. Когда начнется атака, Корбин, как командующий, будет ехать во главе клина. Предводители сойдутся друг с другом, пока их люди на флангах начнут атаку. Готовые к бою шеренги стояли молча, каждый всадник думал о своем. Только иногда был слышен случайный топот лошадиных копыт или лязг металла. Родри был совершенно спокоен, хотя именно сейчас должна была решиться его судьба. Он думал о том, что первый раз видел такой прекрасный вечер: каждая травинка на лугу выглядела особенно зеленой, а солнечный свет – золотым. Кучка деревьев вдалеке напоминала зеленый бархат на фоне сапфирового неба. И было несказанно жаль покидать все это ради призрачного Иного Мира. Родри увидел катившееся им навстречу по дороге облако пыли. Он вытащил из футляра, висевшего за его правым стременем, метательное копье.

– Вот они едут, – крикнул Родри.

Вдоль всей шеренги в лучах солнечного света засверкали наконечники дротиков. В это мгновение щиты были поставлены, а мечи вынуты из ножен. Лошади гарцевали, предчувствуя приближение сражения, по настроению своих всадников. Облако пыли на дороге стало еще ближе, клубясь, словно дым от костра. Родри совсем забыл о том, что был уверен в приближении своей смерти. Он почувствовал, что улыбается; казалось, его лицо вот-вот разорвется от улыбки. Он подумал о том, что если умрет в бою, то его тело станет таким же легким, как воздух.

Когда между армиями оставалось около пятисот ярдов, маршевая колонна Корбина перестроилась в клин для атаки.