- Что ты, собственно, за мундир? - спросил он вполголоса у мундира.
      - Генеральский, - также вполголоса ответил мундир.
      - Откровенно говоря, у меня и права-то нет тебя носить.
      - А это почему же?
      - А потому, что никакой я не генерал. А генеральские мундиры носят только генералы.
      - В сущности, так оно и есть. Но ты не принимай это близко к сердцу! Шагай себе как ни в чём не бывало.
      - Чего доброго, меня арестуют...
      - За что?
      - За то, что я оделся генералом.
      - Брось, пожалуйста, - ответил на это мундир. - Тебе ничего не сделают. В крайнем случае, вали всё на меня.
      - Страшно не люблю валить на других, - признался Фердинанд.
      - Не ломайся, Фердинанд, - сказал на это мундир. - Если к тебе прицепятся, объяснишь, как было дело, скажешь, что я сам напялился на тебя. Другое дело, если б ты меня присвоил и злонамеренно во мне красовался, изображая из себя генерала. А так всё в порядке. Гляди, магазин с пуговицами!
      - Пошли!
      - Пошли!
      - Здравствуйте! - сказал Фердинанд продавщице.
      - Здравствуйте, - повторил, как эхо, мундир.
      - Нам нужны две золотые генеральские пуговицы... - сказал Фердинанд.
      - Вот такие! - пояснил мундир и выпятил грудь с двумя рядами золотых блестящих пуговиц.
      Продавщица глянула на пуговицы из-за прилавка, внимательно рассмотрела их вблизи, и глаза у неё засветились от восхищения.
      - До чего хороши! - сказала она. - До чего хороши эти пуговицы! Не видала ничего подобного.
      - Значит, таких пуговиц у вас нет, - догадался Фердинанд.
      - Да вы, кажется, ясновидец, - удивилась продавщица. - У меня и в самом деле таких пуговиц нет. Как это вы догадались?
      - Вы же сами сказали... - заметил Фердинанд.
      - Я ничего не сказала.
      - Простите, пожалуйста. Вы сказали, что таких пуговиц никогда не видали. Если б в магазине такие пуговицы были, вы б этого не сказали.
      - А ведь правда, - призналась продавщица.
      - Значит, нам надо в другой магазин, - заключил Фердинанд.
      - Надо, - поддержал его мундир.
      - Погодите ещё минуточку, - сказала продавщица умоляющим голосом. - Так приятно любоваться этими замечательными пуговицами. Кто знает, доведётся ли в жизни увидеть что-нибудь подобное. К тому же вы так чудно говорите в два голоса!
      Фердинанд даже покраснел от удовольствия. Собственно говоря, следовало бы тут же объяснить, как обстоит со вторым голосом, но Фердинанду пришло в голову, что дело это щекотливое, да и продавщица всё равно ему не поверит.
      - Будьте так любезны... - И Фердинанд сделал рукой изящный жест. - Вы можете любоваться этими пуговицами сколько вам заблагорассудится!
      - ...Сколько вам заблагорассудится! - повторил, как эхо, мундир.
      И продавщица любовалась пуговицами сначала с левой, потом с правой стороны, потом принесла увеличительное стекло и стала детально их изучать.
      Посыпались восторженные возгласы:
      - Шедевр!
      - Уникальная работа!
      - Исключительно!
      - Идеал пуговицы!
      - Какая прелесть!
      - А этот блеск!
      - С ума можно сойти!
      Фердинанд смотрел на неё с удивлением. Ему и в голову не приходило, что можно так тонко разбираться в пуговице. Когда миновал час, Фердинанд сказал:
      - Извините, что мы покидаем ваш очаровательный магазин, но нас вынуждает к тому необходимость: мы хотим где-нибудь найти недостающие пуговицы...
      - Недостающие пуговицы... - повторил мундир.
      - Почему вы говорите о себе во множественном числе? - спросила продавщица, высоко подняв брови.
      - Я говорю от своего имени и от имени мундира, - пояснил Фердинанд.
      - То есть от моего имени, - добавил мундир.
      - Вы необыкновенный! - воскликнула с восхищением продавщица. - Если вам когда-нибудь понадобятся пуговицы, разумеется, не такие редкие, как эти, то прошу ко мне в магазин. Мои пуговицы - это ваши пуговицы!
      - Большое спасибо, - раскланялся с продавщицей Фердинанд. - Я постараюсь запомнить это навеки!
      - И я! И я! - повторил мундир.
      - До свиданья, - произнёс Фердинанд, направляясь к двери.
      - До свиданья! - повторил мундир.
      - До свиданья, двухголосый покупатель, - попрощалась продавщица и послала вслед Фердинанду улыбку, а тот красовался напропалую в своём мундире.
      IV
      Они побывали ещё в трёх магазинах с пуговицами. Но безуспешно. Дело приняло трагический оборот.
      - Я не смогу принимать парад, - сказал убитый горем Фердинанд. - Кто это видывал чтоб генерал стоял на трибуне и принимал па-рад в мундире, на котором недостаёт двух пуговиц!
      - А мне нельзя вернуться в музей! - просто-нал мундир. - Стоит директору на меня взгля-нуть, как он скажет: "Опять проигрался, олух!"
      - Это послужит тебе уроком! - не выдержал Фердинанд. - Не будешь впредь играть в эти ду-рацкие пуговицы. Так тебе и надо!
      Погружённые в свои печальные мысли, они уселись в парке на скамейке.
      Сидели так, сидели, может, два, а может и три часа, как вдруг к ним стали приближаться чьи-то голоса.
      - Вот очень хорошее место, - сказал один голос.
      - Можно и сыграть, - весело отозвался другой.
      - Давай! - крикнул третий.
      И вскоре за кустами, которые отделяли их от трёх голосов, послышалось характерное звяканье пуговиц.
      - Слышишь? - шёпотом спросил Фердинанд.
      - Слышу, - басовитым шёпотом ответил ему мундир.
      - Может, это те самые?
      - Очень даже возможно, - ответил мундир.
      - У меня есть план, - сообщил Фердинанд.
      - Какой? - поинтересовался мундир.
      - Если это те самые юнцы, - сказал Фердинанд, - то я попробую пуговицы отыграть. Я мог бы попросту отнять их силой, они б даже не пикнули, уверяю тебя... Но ведь ты на это не пойдёшь, скажешь, неблагородно...
      - Уж конечно! - ответил мундир.
      - Значит, пуговицы я отыграю, - с решительностью повторил Фердинанд. Давай высунемся. Надо посмотреть, те ли это...
      И они слегка высунулись, так, чтоб юнцы, которые были поблизости, их не заметили.
      - Те самые, - подтвердил мундир.
      - Слоняются, видно, по городу взад и вперёд и играют в пуговицы там и сям, - заметил Фердинанд. - Слезай с меня!
      - И не подумаю, - заупрямился мундир. - На тебе я прекрасно сижу и слезать не желаю.
      - Слезай, да поскорей! - повторил Фердинанд. - Если они тебя заметят, они сразу почувствуют, чем дело пахнет, и будут настороже.
      - Может, ты и прав, - буркнул мундир и с неохотой, медленно-медленно, сполз с Фердинанда.
      Фердинанд оказался в одном только белье. Он стал похож на спортсмена-одиночку, который пришёл в парк потренироваться.
      - Сиди на скамеечке и не шуми, - сказал Фердинанд мундиру. - Чтоб ни гугу! Я постараюсь вернуться как можно скорее.
      Мундир остался на скамейке, а Фердинанд, весело насвистывая, скрылся за кустами.
      - В пуговки играем, да? - спросил Фердинанд, подойдя к трём юнцам, увлечённым игрой.
      - Играем, - сказал первый юнец.
      - Ну и как? - спросил Фердинанд.
      - А так... - ответил второй.
      - Великолепная игра! - заметил Фердинанд.
      - Вы тоже играете? - заинтересовался третий юнец.
      - Когда-то я играл, - скромно заметил Фердинанд. - Но уже давным-давно не держал в руках пуговицы. Разве что застегнуться...
      - Ха-ха-ха! - загоготали одновременно все три юнца. - Хорошая шутка!
      - Сыграть не желаете? - осведомился первый юнец, предчувствуя, видимо, лёгкую добычу.
      - Попробуйте! - присоединился к товарищу второй.
      - Мы с удовольствием... - И третий юнец хитро ухмыльнулся.
      - Я не очень-то умею... - стал выкручиваться Фердинанд.
      - Мы тоже не ахти как играем... - сказал первый юнец.
      - Едва разбираемся, - заявил второй.
      - Мы, собственно, начинающие, - добавил третий.
      - У меня и пуговиц-то порядочных нет, - заметил Фердинанд и небрежно провёл по тусклым пуговкам на белье.
      - Неважно, - сказал старший юнец, - мы сыграем с вами в кредит...
      - Уж наверно, дома у вас есть всякие там костюмчики с пуговицами, правда?.. - спросил второй.
      - Разумеется, есть, - ответил Фердинанд. - А потом, я ещё получил от отца целую кучу пуговиц в наследство.
      - Большую кучу? - оживился вдруг третий.
      - Как вам сказать... - протянул в задумчиво-сти Фердинанд. - Ящика четыре наберётся...
      - И большие ящики? - спросили все трое разом.
      - Вместительные, - пояснил Фердинанд. Все трое, не в силах удержаться, потёрли одновременно руки.
      - Мы вам верим, - сказал старший юнец. - Если вы всё-таки проиграете, чего, разумеется не случится, вы, конечно, отпираться не станете. правда?
      - Уж конечно, нет, - заверил юнцов Ферди-нанд.
      - По виду вы человек солидный, - сказал второй.
      "Не то что вы", - подумал про себя Фердинанд.
      - Такие, как вы, не проигрывают! - воскликнул третий и дерзко подмигнул своим дружкам.
      - Раз уж вам так хочется, я готов, - согласился Фердинанд. - Только чтоб не очень долго.
      - Можете быть спокойны, - хором отозвались юнцы. - Мы это провернём раз-два...
      - Итак, начинаем! - воскликнул Фердинанд. Уже после нескольких бросков в кармане у Фердинанда скопилось, наверно, с полкилограмма пуговиц, которые он молниеносно выиграл у юнцов. Юнцы заволновались, но бросать игру было им не к лицу.
      - Итак, продолжаем, не правда ли? - то и дело повторял Фердинанд, сгребая пригоршнями пуговицы.
      - Продолжаем, продолжаем, - твердили юнцы, но физиономии у них вытягивались всё больше и больше.
      Фердинанд выиграл у каждого все пуговицы с пиджака и теперь выигрывал последние пуговицы от брюк. Юнцы придерживали уже брюки руками.
      - Больше я не играю! - воскликнул первый юнец. - У меня кончились пуговицы.
      - И у меня, - сказал второй.
      - И у меня, - подхватил третий.
      - Не ври! - крикнул первый юнец, подступая к третьему. - Не ври! повторил он с угрозой. - У тебя есть ещё две пуговицы!
      - Какие? - спросил третий, сделав невинное лицо.
      - Ну, ты это брось! - присоединился к первому второй и тоже стал подступать к третьему. - Сам знаешь какие! Те, которые ты выиграл сегодня утром у этого лопуха.
      - О, это редкие пуговицы, - сказал третий. - Я спрятал их на счастье.
      - Не придуривайся! - заорали оба его дружка. - Выкладывай пуговицы, нам надо отыграться. Не дашь - пожалеешь.
      Третий помедлил, сунул нехотя руку в карман и вынул оттуда две великолепные золотые пуговицы. Фердинанд тотчас их узнал. Не было ни малейшего сомнения в том, что это пуговицы от, мундира. От мундира, который в это самое время томился в одиночестве в нескольких шагах отсюда. Сердце у Фердинанда забилось сильнее.
      - Спокойно, Фердинанд, спокойно, - шепнул он сам себе. - Только не спугнуть...
      - Играем! - крикнул первый юнец, выхватив у третьего две золотые пуговицы.
      - Стану я играть из-за каких-то жестянок! - проговорил с пренебрежением Фердинанд. - Вообще-то я играю только на костяные или на роговые пуговицы. В крайнем случае, на перла-мутровые... Но не на жестяные, не на жестяные!
      - Но они очень красивые... - попытался по-. править дело второй юнец.
      - Может быть, - ответил Фердинанд. - Только мне они не нравятся.
      - Посмотрите, как они сверкают! - восклик-нул третий юнец, в котором тоже пробудился азарт.
      - Говоря по правде, - заметил Фердинанд, - меня абсолютно не интересуют блестящие предметы.
      - Послушайте! - со слезами на глазах воскликнул первый юнец. - Это нехорошо!..
      - Дайте нам возможность отыграться! - зарыдал второй.
      - Имейте ж хоть капельку жалости, - простонал третий.
      - Ну ладно, - великодушно согласился Фердинанд. - Бросим ещё разок, но имейте в виду - это конец. Ставлю на обе жестянки!
      - Согласны! - крикнули хором юнцы, назначив одновременно в партнёры Фердинанду старшего юнца, который мастерски умел обманывать и был силён в броске.
      Метнули.
      И на этот раз бросок Фердинанда был несравненно лучше, чем бросок противника. Фердинанд сыграл как виртуоз. Он сгрёб в карман обе золотые пуговицы. Улыбнувшись присущей одному только ему улыбкой, в которой обнажались оба ряда его великолепных, внушающих трепет зубов, Фердинанд проговорил:
      - Играть с вами сплошное удовольствие. Может, сразимся как-нибудь ещё? Я в вашем распоряжении.
      Юнцы, переступая с ноги на ногу, тупо смотрели в землю.
      - Что ж... мы с удовольствием... только у нас... в ближайшее время... нет этого самого... времени, - сказал первый.
      - Вот именно... времени... - подхватил второй.
      - Да... со временем... у нас не того... - промямлил третий.
      Все трое повернулись и, придерживая руками брюки, отправились прочь несолоно хлебавши.
      Фердинанд вернулся к мундиру, который дремал в ожидании на скамейке. Прежде чем выйти из-за кустов, он зажал обе золотые пуговицы между зубами.
      - Гляди, - прошепелявил Фердинанд, - я несу их тебе в зубах.
      - Просто не верится! - пророкотал мундир. - Невероятно! Как тебе это удалось?
      - Секрет... - скромно ответил Фердинанд. - Если б ты не спал, ты б, наверно, всё слышал...
      - Да, я слегка вздремнул, - признался мундир. - Боже, мои родные пуговки!
      - Пошли, сейчас мы их пришьём, - сказал Фердинанд и помог мундиру напялиться на себя.
      V
      Едва обе чудом обретённые пуговицы очутились на своём месте, как появился адъютант и, вытянувшись перед Фердинандом в струнку, отрапортовал:
      - Разрешите доложить: сегодня воскресенье!
      - Как, уже? - удивился Фердинанд. - По-моему, ещё только четверг.
      - Время летит, генерал, - отвечал, щёлкнув каблуками, адъютант. - Машина стоит внизу, пора ехать.
      - Куда? - спросил Фердинанд.
      - На парад, генерал. Сегодня вам предстоит принимать парад.
      - Припоминаю... В самом деле, был какой-то разговор о параде. Это обязательно?
      - Все ждут, генерал.
      - Может, кто-нибудь меня заменит... Ужасно не хочется сегодня принимать парад.
      - Исключено, генерал! - решительно произнёс адъютант. - Заменить генерала не может никто.
      - А почему?
      - А потому что у вас самый красивый мундир, какой только можно себе представить. Никакой другой мундир не выглядит на трибуне так внушительно, как ваш.
      - Я разрешу надеть его тому, кто меня заменит, - простодушно пообещал Фердинанд.
      - Вот уж нет! Никогда я на это не пойду! - закричал басом мундир. - Ни на ком другом не намерен болтаться на трибуне!
      - Опять заважничал... - заявил Фердинанд. - Ничего не поделаешь, придётся ехать на парад...
      Ровно в десять Фердинанд в парадном мундире появился на празднично украшенной трибуне. Рядом адъютант - руки по швам. Тотчас в отдалении прокатился гром пушечных выстрелов и послышался мерный гул шагов марширующего войска.
      Чем ближе к трибуне выстукивали ритм тяжёлые сапоги с подковами, тем больше росла в Фердинанде уверенность, что отряды состоят из одних только котов.
      - Что за часть? - шёпотом спросил он у адъютанта.
      - Полк Котов в Сапогах, - также шёпотом сообщил адъютант.
      - Хорошие солдаты?
      - Замечательные.
      - Чем же они замечательные?
      - Могут без малейшего шороха подкрасться к неприятелю.
      - Любопытно, как это им удаётся, - поинтересовался Фердинанд, - в этих сапогах с подковами?
      - На поле сражения, генерал, полк Котов в Сапогах отправляется босиком, сапоги у них только для парада, - с улыбкой пояснил адъютант.
      - Ах, так... - протянул Фердинанд. - А вооружение какое?
      - Самое современное, генерал. Дистанционно управляемые когти.
      - То есть как это "дистанционно управляемые"?
      - Управляемые из центра, который находится у них в мозгу.
      - Каков же принцип устройства? - осведомился Фердинанд, который очень любил вникать в научные проблемы.
      - Весьма простой, генерал, - пояснил адъютант. - Немного напоминает шасси самолёта. Когда самолёт в воздухе, шасси убрано в фюзеляж, когда самолёт приземляется - шасси выпускается наружу. В обычном положении когти убраны вовнутрь, но в момент атаки они автоматически выбрасываются наружу и превращаются в грозное оружие.
      - Удивительно интересно! - с восторгом воскликнул Фердинанд.
      Под приветственные клики всё новые отряды Котов в Сапогах проходили перед трибуной, выстраиваясь в широкое каре на Площади Увеселений. Окутанные клубами дыма, появились, в свою очередь, отряды котов с зажжёнными трубками в зубах.
      - А это что такое? - спросил Фердинанд.
      - Трубочники, - пояснил адъютант. - Когда необходимо, они зажигают по команде на поле битвы свои огромные трубки и ставят дымовую завесу, которая сбивает неприятеля с толку.
      - Эти отряды сформированы недавно?
      - В прошлом месяце, - подтвердил адъ-ютант. - Хотя следует признать, что в поэзии идея существует давно...
      - Что вы говорите! В каком именно произведении? - осведомился Фердинанд.
      - В знаменитой поэтической эпопее, которая, как вы, вероятно, помните, начинается словами:
      "Слушай сказку: у ворот курит трубку старый кот". Именно оттуда пошла идея...
      - Удивительно интересно, - протянул Фердинанд. - А это что? заинтересовался он, увидев отряды котов на мотоциклах.
      - Это специальные отряды Крысоловов. Благодаря мотоциклу они развивают бешеную скорость.
      - А если крыса юркнёт в нору?
      - Как раз эта проблема, генерал, окончательно не решена. Если, скажем, нора достаточно велика, чтоб в ней поместился Крысолов вместе с мотоциклом, всё обстоит благополучно. Но если нора узкая, то погоня может обернуться для Крысолова трагедией;
      - В самом деле... Я вижу, это трудная служба.
      - Ещё бы! - подхватил адъютант.
      - Зато какая приятная, - добавил Фердинанд.
      - Вы полагаете? - спросил адъютант, испытующе посмотрев на Фердинанда.
      - А то как же! Катайся себе на мотоцикле сколько угодно. Будь у меня чуть побольше времени, - размечтался Фердинанд, - я бы сам пошёл в Крысоловы.
      - Генералу не положено, - заявил раздосадованный адъютант.
      - Вот жизнь... - с иронией проговорил Фердинанд. - Чуть узнаешь о чём-то интересном, сразу выясняется, что это не для тебя!
      - Генерал обязан ездить в лимузине, - заметил адъютант. - Можно и на коне, при условии, конечно, что конь породистый.
      - На породистом мотоцикле я тоже могу! - воскликнул Фердинанд.
      - Как вам будет угодно, генерал, - проговорил адъютант, - только я не уверен...
      - Хватит умничать! - рявкнул Фердинанд и так топнул, что эхо пошло кругом. - Захочу и буду ездить на мотоцикле днём и ночью, понятно?
      - Так точно, - оробев, пролепетал адъютант. Сгрудившаяся у трибуны толпа, видя, что генерал не на шутку разгневался, в страхе оцепенела. В тишине слышался мерный гул шагов да грохот мотоциклов. Наконец все отряды стали в каре. И тут к адъютанту подлетел какой-то человечек в чёрном костюме и сказал ему что-то на ухо. Адъютант кивнул в знак согласия и на цыпочках приблизился к Фердинанду.
      - Генерал, - прошептал он, - вас просят произнести речь. Ваши верные солдаты ждут вашего слова.
      - А мне не хочется, - коротко ответил Фердинанд.
      - Так нельзя, генерал, - снова зашептал адъютант.
      - Скажите им что-нибудь от моего имени.
      - Не имею права, генерал.
      - Вот видите! - воскликнул, ликуя, Фердинанд. - Вам тоже не хочется... Как и мне. Вы только ссылаетесь на то, что не имеете права...
      - Я правду сказал!
      "Как бы не так!" - буркнул про себя Фердинанд.
      - Да и не меня просят сказать речь, просят вас,- - проговорил в отчаянии адъютант. Парад сильно уже затянулся, а всякая затяжка, как было известно адъютанту по опыту, производит на торжествах крайне неблагоприятное впечатление.
      - Мне нечего сказать, - заявил Фердинанд с присущим ему простодушием.
      - Нет, вы должны произнести речь!.. - настаивал адъютант.
      - Что же мне сказать? - спросил Фердинанд, сам впадая в отчаяние.
      - Во всяком случае, что-нибудь военное.
      - Я могу сказать: пушка. "Пушка" ведь военное слово, правда?
      - Несомненно, - подтвердил адъютант. - "Пушка" - слово военное. Но одной "пушки" мало.
      - К "пушке" я могу прибавить чего-нибудь ещё.
      - Отлично, генерал, отлично, - обрадовался адъютант.
      - Чтоб звучало солиднее, я прибавлю к "пушке" слово "большая", - сказал Фердинанд. - Большая пушка! Как вам это нравится? Речь хоть куда, не правда ли?
      - Речь очень славная, - подтвердил адъютант, - но у неё есть один недостаток: короткая...
      - Вот и хорошо! - обрадовался Фердинанд. - Хорошо, если короткая. Солдатам не будет скучно во время речи, вы понимаете?
      - Понимаю, - вздохнул адъютант. - Но я бы речь слегка удлинил...
      - А я, - веско возразил Фердинанд, - если бы только можно было сократить, непременно бы сократил.
      - Это можно сделать без труда, генерал, - игриво заметил адъютант и тут же испугался собственной шутки.
      - Каким же это образом? - полюбопытствовал Фердинанд.
      - А вот как: вместо того, чтоб говорить "большая пушка", вы можете сказать "гаубица".
      - А что такое гаубица? - шёпотом спросил у адъютанта Фердинанд. Ему стало стыдно, что он, генерал, не знает простых вещей.
      - Гаубица - это и есть большая пушка, - сообщил Фердинанду на ухо адъютант.
      - Адъютант, вы гений! - Воскликнул Фердинанд. - Да ведь мы таким образом сэкономим целых два слога!
      - Не понимаю, - оторопело проговорил адъютант.
      - Очень просто: "большая пушка" - это пять слогов, а "гаубица" - только три. Пять минус три - сколько в остатке?
      - Два.
      - Вот видите! - просиял Фердинанд. - Два слога чистого выигрыша. Если б все действовали точно таким же образом, знаете, сколько слогов мы б сэкономили?
      - Очень много.
      - Совершенно верно изволили заметить, совершенно верно. Мы б сэкономили множество слогов. Из этих сэкономленных слогов можно было бы составить множество новых речей, не прибегая при этом ни к каким дополнительным расходам.
      - Верно! - поддержал адъютант.
      - И всё благодаря вам! - крикнул Фердинанд. - Именно вы подсказали мне эту замечательную идею. Моя речь будет краткой, меткой. И главное - военной. Я им скажу от души. А вам за это большое спасибо!
      Тут Фердинанд бросился к адъютанту и принялся его целовать. Когда войска и толпы народа это увидели, они прокричали в честь генерала:
      - Гип-гип ура!
      - Давай, давай!
      - Гоп-гоп!
      - Ещё раз!
      - Многая лета!
      - Кукареку!
      Было много и других приветственных кликов, которые слышать Фердинанду довелось впервые.
      И тут маленький, одетый в чёрное человечек подбежал к микрофонам. Чтоб проверить, работают ли они, человечек поспешно затараторил:
      Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять-проверка-десять-дев
      ять-восемь-семь-шесть-пять-четыре-три-два-один.
      Затем потёр руки от удовольствия, так как микрофоны передали его голос мегафонам, которые, в свою очередь, прорычали на весь город:
      "Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять-проверка-десять-де
      вять-восемь-семь-шесть-пять-четыре-три-два-один!"
      Потом эхо в разных частях города повторило это бормотание ещё несколько раз. Человечек подождал, пока эхо не угомонится, затем едва заметно кивнул адъютанту: дескать, всё в порядке, можно начинать.
      - Пожалуйте, генерал, - произнёс адъютант, указывая на микрофон.
      Фердинанд подошёл к микрофону и глянул на огромную толпу, запрудившую площадь. Прямо против него замерли боевые шеренги. У солдат торчали в разные стороны усы, отчего вид у них был воинственный. Некоторые то и дело шевелили своими усами.
      - Гау... - начал речь Фердинанд и вдруг почувствовал, что дыхание у него перехватило.
      "Вот так штука! - подумал Фердинанд. - Этого только недоставало! Если я поперхнулся, тогда ещё полбеды. Хуже всего, если это ангина. Тут уж ни за что на свете не кончишь речи. Попробую ещё, может, проскочит..."
      Фердинанд набрал побольше воздуха в лёгкие и попробовал снова:
      - Гау! Гау!..
      Не получается. Фердинанд напрягся и рявкнул что есть мочи:
      - Гау! Гау! Гау!..
      Микрофоны, не раздумывая, передали эти звуки мегафонам, те усилили их до чрезвычайности. Похоже было, будто залаяла свора псов-великанов.
      Что-то странное случилось вдруг с шеренгами отборных войск. Они покривились, смешались, расползлись в разные стороны, словом, говорю вам, началось нечто невообразимое. Сперва рассыпались отряды Крысоловов. В их распоряжении были мотоциклы, поэтому удирать им, конечно, было проще. Но, удирая, они то и дело наскакивали друг на друга колёсами, отчего возник неописуемый грохот. Вслед за ними в бегство обратился полк Котов в Сапогах. Сапоги соскальзывали у котов с ног; запинаясь о них, падали их товарищи, которые тоже теряли сапоги, о которые, в свою очередь, спотыкались те, кто следовал по пятам. Позади всех оказались Трубочники. Поначалу они пытались было поставить дымовую завесу, выпустив облака дыма, но от страха не смогли затянуться по-настоящему, и потому дым получился жидкий, самого низкого качества, и завеса рассеялась.
      Но хуже всего было то, что Фердинанд повторял всё время "гау, гау...", но до "бица" никак не мог добраться, застревая всякий раз на первой половине слова.
      - Гау! Гау! Гау!.. - рявкал он всё громче, а коты удирали всё быстрее и быстрее.
      "Боже мой, что я натворил, - думал в отчаянии Фердинанд, наблюдая за страшным переполохом, который разрастался при каждом его "гау".
      - Дорогой, милый мундир, может, ты скажешь, как мне теперь быть? взмолился Фердинанд, обращаясь к своему другу - мундиру, который, что ни говори, был всё же весьма опытной особой.
      - Проснись, Фердинанд! - рявкнул ему прямо в ухо мундир.
      Фердинанд тотчас проснулся и соскочил вовсе не с трибуны, а с дивана, потянулся и лениво двинулся к окну. Он встал на задние лапы, поставил передние на подоконник и, верный своей ежедневной привычке, выглянул на улицу.
      Два каких-то подозрительных типа, озираясь, удирали во все лопатки.
      - Теперь всё понятно, - пробурчал Фердинанд. - Это воры. Они собирались обокрасть наш дом, но моё выступление их напугало.
      И для собственного удовольствия Фердинанд решил произнести свою речь до конца.
      - Гау, гау, гау... бица! - взвыл Фердинанд и махнул хвостом.
      ОХОТНИК
      I
      Фердинанд сидел на скамейке в парке и отдыхал. Каждый любит побездельничать порой, устроившись на скамеечке, и понаблюдать за гуляющими, за детьми, увлечёнными своими играми, рассмотреть хорошенько цветы на клумбе и скользящие по небу облака.
      Фердинанд это тоже очень любил. В такие минуты он отдавался мечтам, а отдаваться мечтам было любимым занятием Фердинанда.
      Фердинанд мечтал да мечтал, развалясь на скамейке, как вдруг почувствовал, что кто-то остановился рядом.
      - Здравствуйте, Фердинанд, - послышался знакомый голос.
      - Здравствуйте, здравствуйте, - ответил Фердинанд, не открывая глаз. Очень уж не хотелось открывать ему глаза.
      "Не буду открывать глаза, - подумал Фердинанд. - Постараюсь отгадать, кто это, с закрытыми глазами".
      - Давненько мы не видались, - произнёс голос.
      - Давненько, давненько, - повторил Фердинанд, а про себя подумал: "Мы и теперь не видимся, глаза-то у меня закрыты".
      - Что у вас слышно, дорогой Фердинанд? - стал допытываться голос.
      - Да всё то же... - ответил Фердинанд.
      - Выглядите вы чудесно, - заметил голос.
      - Так себе, - буркнул Фердинанд и принялся соображать, чей же это всё-таки голос. - Вы уже сели? - осведомился Фердинанд, всё ещё не открывая глаз, хотя искушение поглядеть одним глазом в щёлочку было очень велико.
      - Сел, - ответил, несколько удивясь, голос. - А вы что, не заметили?
      - Откровенно говоря, не заметил.
      - Любопытно, - пробормотал голос. - Должны ж вы меня видеть.
      - В том-то и дело, что не вижу, - признался Фердинанд.
      - Не видите? - произнёс потрясённый до глубины души голос. - Это почему ж, дорогой Фердинанд, вы меня не видите?
      - А потому, мой уважаемый друг, - пояснил Фердинанд, - что глаза у меня закрыты.
      - А почему они у вас закрыты? - спросил голос исполненным любопытства голосом.
      - А потому, - отозвался, в свою очередь, Фердинанд, - что я лучше отдыхаю, когда глаза закрыты. Закрытые глаза - это новейшее открытие в области отдыха, - заметил он с важностью.
      - Что вы говорите? - изумился голос. - Первый раз слышу. Наверно, это выяснили совсем недавно, а?
      - На прошлой неделе, - ответил Фердинанд. - Но я этим открытием сразу заинтересовался. Как только прочитал...
      - Ну и что? Закрываете глаза?
      - Каждую свободную минуту, - с убеждением подтвердил Фердинанд.
      Ну и как отдыхается? - допытывался голос.
      - Совсем другое дело! Словами этого не выразишь!
      - Тогда и я закрою глаза, - решил голос. - Вы не возражаете, Фердинанд?
      - Пожалуйста, закрывайте, - отвечал Фердинанд. - Каждый имеет право закрыть глаза, когда пожелает.
      - Я уже закрыл, - сообщил голос.
      - Ну и как себя чувствуете?
      - Чудесно! - воскликнул голос. - Вот уж не думал, что можно так славно отдыхать с закрытыми глазами.
      - Правда? - обрадовался Фердинанд. - У этой системы есть только один недостаток.
      - Какой? - заинтересовался голос.
      - Ничего не видно, - объяснил Фердинанд. - Когда закрываешь глаза, то ничего не видно.
      - Вы совершенно правы, - согласился голос. - Когда глаза закрыты, в самом деле ничего не видно. Но ведь глаза можно и открыть.
      - Правильно, - подтвердил Фердинанд, - можно открыть. Но ведь тогда соответственно новейшим взглядам отдых немедленно прекращается.
      - Справедливо, - вновь согласился голос. - Только зачем открывать глаза?
      - Иногда это необходимо. Ну для того, скажем, чтоб выяснить, кто сидит рядом на скамейке.