— Я с вами, — мгновенно среагировал Майк.
      — Ну уж нет, — ответил Траутман.
      Но Майк не позволил так легко отделаться от себя:
      — Почему? Море для меня ничуть не опаснее, чем для вас. А если с вами что-нибудь случится, то мы и так пропадем.
      — Но там абсолютно ничего интересного, — кивнул Траутман в сторону черноты за иллюминатором. — Кроме того, это опаснее, чем ты думаешь. Не так-то просто передвигаться в скафандре.
      — Вот и научусь, — упрямо заявил Майк. — Я иду с вами.
      На том разговор и закончился.
      Полчаса спустя Траутман, Сингх и Майк стояли в шлюзовой камере возле днища «Наутилуса», и Майк теперь вовсе не был уверен, что идея отправиться наружу была замечательной. Он и раньше видел скафандры, их была добрая дюжина на борту «Наутилуса». Но одно дело, когда они просто висят в шкафу, и другое дело, когда человек надевал скафандр и двигался.
      Траутман и Сингх совершенно не напоминали людей в этих костюмах, а скорее походили на циклопов с большими круглыми металлическими головами. Окошко для обзора выглядело огромным таращившимся глазом. В зеркальном отражении стекла Майк видел себя уродливой тенью: еще одно неуклюжее чудовище со слишком маленькой головой и побледневшим лицом.
      Траутман поднял руку и нетерпеливо помахал. Майк поспешно схватил свой шлем и надел его на голову. Сингх тщательно проверил все застежки и только тогда дал знак Траутману. Тот неуклюже задвигался, повернулся и вручную покрутил колесо. В полу камеры открылось круглое отверстие. Вода, забурлив, тут же стала заполнять камеру, сразу поднявшись выше ботинок. Но давление в камере не позволяло ей подняться выше. Хотя подводный костюм был хорошо изолирован, Майк почувствовал, насколько холодной была вода Атлантики на этой глубине.
      Сингх выбрался через отверстие первым. Стоя перед выходом и глядя на черную и почему-то маслянистую воду, Майк пожалел, что настоял на участии в разведывательной экспедиции. Там, снаружи, действительно не было ничего интересного. Лишь мгла, чернота и неизвестные опасности. Охотнее всего он бы сейчас подал знак Траутману, что все же останется на борту. Но гордость мешала ему пойти на попятную. Он храбро сунулся в отверстие. Вода ледяной черной ночью сомкнулась над ним, и собственное дыхание жутким звенящим эхом наполнило герметичный медный шлем.
      Покинув корабль, Майк на какую-то секунду был ослеплен ручным фонариком Сингха, затем тот отвел фонарик в сторону. Сингх был совсем рядом, всего в шаге от Майка, и все же Майк скорее угадывал его расплывчатую фигуру, чем видел. Майк отцепил фонарик от своего скафандра, включил его и повращал. То, что он увидел, привело его и в ужас и одновременно в изумление. Хотя морская вода здесь совершенно не пропускала света, это вовсе не значило, что здесь не было жизни. Под их ногами расплывались коричневые облака потревоженного ила, и над ними все шевелилось, металось туда и обратно, вверх и вниз. Маленькие серебристые тени спешили убраться подальше от непривычного для них света. Стаи рыб удирали от лучей фонаря. Майк заметил, что они стояли, можно сказать, в самом центре подводного луга, поросшего по колено высокими водорослями, раскачивающимися в такт мягкому течению. Жизнь утвердилась даже на этой глубине, хотя сюда никогда не достигали лучи солнца. Эта мысль почему-то успокаивающе подействовала на нервы.
      Но Майк заметил и нечто, от чего на сердце заскребли кошки. Шлюзовая камера, через которую они выбрались наружу, располагалась в хвостовой части подлодки. Все, что находилось перед ней, под собственным весом зарылось глубоко в илистое дно, но на другой стороне всего лишь в нескольких шагах от Майка и Сингха была… пустота: ничего, то есть абсолютно ничего.
      Индус тоже заметил этот ужасающий факт и медленными осторожными шагами приблизился к зияющей мгле. Он предупреждающе помахал рукой Майку и Траутману, как раз появившемуся из выходного отверстия: Сингх хотел, чтобы они были крайне осторожны.
      Майк двигался вперед буквально по миллиметру, сердце его колотилось. Он не забыл, что Траутман успел рассказать ему о скафандрах. Они были достаточно прочными, чтобы защитить практически на любой глубине, но слишком тяжелыми, чтобы в них можно было плыть. Если он потеряет равновесие, то уподобится черепахе, упавшей на спину: ему придется беспомощно ждать, когда его поднимут другие. Или медленно устремится на морское дно примерно шестью тысячами метров глубже…
      Майк содрогнулся, остановившись рядом с Сингхом и Траутманом, и осторожно наклонился. Бездна зияла как раз перед ними. Свет сильного прожектора Траутмана терялся уже через несколько метров. Эта мгла всасывала свет, словно пустыня каплю воды…
      Они все были на волосок от смерти: «Наутилус» застрял, зацепился за подводный риф и завис. Но стоило ему проскочить хоть чуточку дальше…
      Нет, Майку даже думать не хотелось, что могло произойти. Подводная лодка больше чем на треть зависла над бездной. Ее носовую часть заклинило между несколькими скалами, но эта ловушка почему-то совсем не вселяла уверенности. Майк тут же вообразил, как течение раскачивает лодку туда-сюда, словно огромные неуклюжие качели. Он, конечно, понимал, что это лишь игра воображения, шутка, которую позволили себе его разыгравшиеся нервы. Но это было и предупреждение об опасности. Когда они вернутся на борт, им следует передвигаться по лодке очень и очень осторожно. Хватит мелочи, чтобы корабль отцепился и заскользил в нескончаемую бездну.
      Траутман коснулся его плеча. Майк повернул голову и взглянул на капитана. Тот жестом показал: уходим, возвращаемся на корабль.
      Тяжело переступая, они развернулись и двинулись вдоль корпуса подводной лодки. Лучи фонарей и прожектора ползли перед ними, освещая маленькие клочки пути.
      Хотя вода и помогала им своим потоком, взобраться на верх подлодки оказалось чрезвычайно сложно. Майк ахнул, когда они друг за другом выбрались на верхнюю палубу «Наутилуса» и оценили полный объем разрушений. Острия стальных зубцов были согнуты, два или три совсем обломились. «Наутилус», должно быть, налетел на «Леопольд» с гораздо большей силой, чем предполагал Майк. Башенка тоже значительно пострадала: была погнута крышка люка. Она, правда, пока сохраняла герметичность, но, вероятно, придется основательно поработать молотом, чтобы вернуть ей прежний вид. Наихудшим повреждением была, однако, огромная, почти в рост человека, пробоина на уровне верхних складов корабля.
      И все же им невероятно повезло. Если бы во время столкновения повредило башню или просто снесло ее, то корабль наполнился бы водой в считанные минуты.
      Траутман подошел поближе к пробоине, чтобы тщательно осмотреть ее, и довольно долго простоял перед ней, осторожно касаясь металла, затем озабоченно обследовал шлюз в хвосте корабля, находившийся в опасной близости от пробоины. Подойдя к спутникам, сделал знак, чтобы они возвращались. Майк повернулся, чтобы выполнить приказ, и увидел… свет. Мальчик замер с поднятой ногой.
      Собственно говоря, это был даже не луч, а столь слабая вспышка, краткая тусклая молния, исчезнувшая столь же быстро, как и появилась.
      Сердце Майка так бешено заколотилось в груди, что он ощутил его пульсацию даже в кончиках пальцев. Свет? Здесь, внизу? В море? На глубине двухсот метров? Очевидно, Сингх тоже заметил вспышку, потому что циклопический глаз его шлема уставился в том направлении, где Майк заметил вспышку.
      Траутман снова подал знак, но Сингх и Майк одновременно помотали головами, а Сингх махнул рукой в ту сторону, где они заметили свет. Майк не ошибся. Прошло всего несколько секунд, и свет вспыхнул снова и опять лишь на краткое мгновение. Но теперь его заметил и Траутман, потому что он спустился с корпуса «Наутилуса» настолько проворно, насколько позволял скафандр, и закрепил прожектор на земле. Желтый луч света, казавшийся здесь, внизу, на фоне жуткой мглы еще ярче, прорезал тьму косым лучом вверх в водянистое небо над их головами и затерялся уже через несколько метров во тьме.
      В первое мгновение Майк даже не понял, зачем это понадобилось Траутману, но сообразил, что к чему, стоило им отойти от «Наути-
 
      луса» лишь на несколько шагов. Корабль мгновенно слился с черной водой, как будто растворился в ней, и через несколько мгновений сделался совершенно неразличим. Без прожектора, оставленного Траутманом, они наверняка просто заблудились бы, не найдя дороги назад.
      Вплотную друг к другу, так чтобы вытянутыми руками можно было достать соседа, они двинулись в направлении вспышки. Ее и сейчас можно было увидеть, все так же быстро появлявшуюся и так же быстро исчезавшую. Это слабое сияние вспыхивало иногда на секунду, иногда на две и даже три, а иногда на краткий миг. Майк тщетно пытался отыскать в этом какой-нибудь ритм, но свет, казалось, не подчинялся никаким правилам и ритмам, произвольно вспыхивая и угасая, как ему Бог на душу положит.
      Было совершенно невозможно в этой черной, словно космической тьме хоть как-то оценить расстояние, но Майк полагал, что они отошли не далее, чем на двести — триста шагов от «Наутилуса». Вдруг Траутман остановился и предупреждающе поднял руку — недалеко от них луч фонарика в руке индуса отразился от чего-то огромного и металлического. Очертания этого загадочного объекта разобрать было невозможно: лишь огромная темная масса, о форме которой можно было лишь гадать. Ясно было, что это нечто росло из морского дна.
      Осторожно они двинулись дальше. Вдруг Майк снова заметил вспышку. Прямо перед ними зажглось маленькое асимметричное окошко-глаз, свет в котором по-прежнему мигал, не поддаваясь никакому ритму.
      Это было окно. Окно, за которым горел свет. Плотная завеса из разнообразных водорослей колыхалась перед ним по воле течения, как развевающиеся спутанные космы ведьмы.
      Майк почувствовал, как его руки в толстых перчатках подводного костюма вспотели от возбуждения. Под скользящими влево и вправо лучами фонарей Сингха и Майка постепенно вырисовались контуры огромного металлического купола около пятнадцати метров в высоту и вдвое шире. Купол сплошь зарос раковинами, лишь местами можно было еще разглядеть кусочки потемневшего от времени металла. Без окошка с мигавшим огоньком купол был абсолютно неразличим в толще воды. Они могли бы буквально наткнуться на него, перелезть через него, но так и не заподозрить, что перед ними не просто скалистый выступ.
      Траутман пошел вдоль купола, держась за стенку и ощупывая корпус рукой, через какое-то время он махнул им рукой. Майк и Сингх немедленно пошли к нему. Вдруг Траутман заметил небольшую, выступающую из купола пристройку, вероятнее всего — дверь. Траутман попытался сдвинуть ручное колесо возле
 
      нее, но только с помощью Сингха им удалось повернуть его. И даже вместе они изрядно попыхтели, чтобы привести в движение странной формы колесо.
      Медленно круглая дверь приоткрылась. Серебристые пузырьки воздуха, словно цепочки жемчуга, заклубились перед ними, и Майк тут же поднял фонарь, чтобы осветить находящееся за дверью помещение. Он увидел прямоугольную комнату из металла, она была совершенно пустой. На противоположной стене были встроены вторая дверь и точно такое же, как снаружи, колесо. Комната явно была шлюзом и очень напоминала шлюзовую камеру «Наутилуса».
      Траутман и Сингх открыли наконец внешнюю дверь настолько, что в нее можно было пройти. Траутман жестами приказал им оставаться снаружи, первым зашел в шлюз и целую минуту стоял, прежде чем позволил им последовать его примеру. Майк вошел очень медленно: почему-то дрожали коленки. К восторгу открытия тайны примешалось и немного страха. Купол был старым, а если точнее, то просто древним. И подросток спрашивал себя, что же может находиться по другую сторону двери.
      Когда Сингх последним вошел в шлюз, он и Траутман занялись колесом входного люка. Как и ожидалось, дверь закрылась. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Стоило двери плотно закрыться, как на вогнутом потолке над ними загорелся мягкий зеленый свет, и в тот же момент они услышали глухой рокот и шорохи. Уровень воды в шлюзе начал понижаться. Вероятно, их приход включил какую-то автоматическую систему, которая тут же отреагировала, как ей и положено было, и начала откачивать воду из шлюза.
      Мысли в голове Майка начали бешеную пляску. Мальчик понял, что они и правда отыскали то, за чем охотился Винтерфельд и что пытался разыскать Арронакс: купол, вне всякого сомнения, был творением рук овеянных легендами атлантов, он просто не мог быть ничем иным. Но тревожило Майка вовсе не это, а яркий свет, который они заметили через окошко, так же как и тот факт, что эта техника функционировала до сих пор!
      Как только вода снизилась до уровня груди, Траутман поднял руки и начал откреплять свой шлем. Майк хотел сделать то же самое, но Траутман предостерегающе поднял руку, так что Майк замер. Капитан очень осторожно снял шлем и сделал несколько робких вдохов и выдохов, только после этого он разрешил Сингху и Майку тоже снять шлемы.
      Воздух, который они вдыхали, был странноватым: старым, застоявшимся и чужеродным. Вряд ли Майк смог бы описать его поточнее, просто потому что он никогда еще не вдыхал ничего подобного.
      — Полагаю, мы нашли то, что так рьяно искали Винтерфельд и Арронакс, — прокомментировал Траутман почти дословно повторив то, что чуточку раньше пришло в голову и самому Майку.
      Голос Траутмана звучал очень непривычно, почти благоговейным шепотом, отражавшимся от металлических стенок купольного шлюза хрипловатым и безжизненным эхом.
      Не успел Траутман договорить до конца, как вновь послышались шумы и шорохи, и на их глазах внутренний люк шлюза начал открываться, словно приводился в движение руками призраков.
      В те секунды, пока дверь мучительно медленно открывалась настолько, что можно было заглянуть в помещение, Майку успели привидеться и ужаснуть мыслимые и немыслимые картины их гибели: начиная с вала бурлящей воды, которая смоет и навсегда поглотит их, до монстров с шаровидными глазами, щупальцами и зубами величиной с человеческую ладонь. Но ничего такого они не заметили. Майк с облегчением вздохнул и подумал, какими же долгими бывают порой всего несколько секунд, когда ты совершенно беспомощен перед ужасами собственной фантазии.
      Но то, что они увидели, вызвало изумление. Внутри купол был ярко освещен. Нереальный зеленый свет, как и в шлюзе, исходил из непонятного источника на потолке, а от того, что он позволял увидеть, вообще захватывало дух. У Майка от волнения даже несколько раз судорожно дернулись мышцы.
      Все огромное помещение было буквально забито машинами и механизмами различной величины и формы. Ничто даже отдаленно не походило на земную технику. И сами механизмы, и весь интерьер подчинялись каким-то странным, а потому несколько гнетущим, законам геометрии. Глаза Майка упорно искали и не находили привычных прямых углов, прямых линий или овалов. Но описать, каким же образом происходило это отклонение от нормы, было просто невозможно. Как будто все углы и линии, все формы и очертания были чуть-чуть смещены — но в направлении, которого попросту не существовало.
      Но каким бы жутким и чужим ни казалось окружающее, оно в то же время было странным образом знакомым и привычным. Пораженный и раздираемый на части восхищением и страхом, Майк вошел в зал. Тяжелые ботинки глухо застучали по полу. В отличие от стен пол был выложен из каменных больших асимметричных блоков, образовывавших своеобразный узор, который — Майк готов был в этом поклясться — казался знакомым. И совершенно неожиданно он все понял. Да, он уже видел однажды такой стиль. Этот купол построили конечно же те существа (даже в мыслях он не мог назвать их людьми), что возвели и здания на Заброшенном острове, где они нашли «Наутилус».
      Но имелось огромное отличие: здания, на которые они наткнулись внутри потухшего вулкана, представляли собой руины, к тому же там полностью отсутствовала техническая оснастка, ее, вероятно, растащили и разворовали давным-давно. Здесь же все было в целости и сохранности, а главное: незнакомые машины по-прежнему несли свою службу, как и тогда, когда их создали. И это несмотря на то, что купол был сверхдревним — тысячелетней давности!
      Майк беспомощно оглянулся на Сингха и Траутмана. Оба пошли вслед за ним и были ошеломлены не меньше Майка.
      Майк обвел рукой зал:
      — Что это такое?
      — Не знаю, — тихо ответил Траутман. — Может быть, часть затонувшего континента. Но что это кусочек их цивилизации, нет никакого сомнения. Только вот что это… — Он пожал плечами: — Понятия не имею. Я, как и ты, никогда не видел ничего подобного. Боже мой, этому сооружению, наверное, тысячи и тысячи лет. А оно по-прежнему работает!
      Майк подошел к одной из машин и внимательно осмотрел рычаги на пульте. Он не имел представления, что это за механизм, но принципы механики казались знакомыми, как и все здесь. И вдруг до него дошло! Да это же копия механизмов на «Наутилусе»! Если нужно было еще какое-нибудь доказательство того, откуда взялся «Наутилус», то вот оно — у него перед глазами.
      — Ни к чему не прикасайся, — попросил Траутман. — Хоть все это и работает, кто его знает, что может случиться, если ты заденешь что-нибудь.
      Майк изумленно покачал головой:
      — Всему этому десятки тысяч лет! Удивительный народ, который мог строить такие машины!
      — А мне интересно, какая же сила смогла уничтожить этих гигантов? — тихо произнес Траутман.
      Майк, вздрогнув, спросил:
      — Вы считаете…
      — Я ничего не считаю, — продолжал Траутман. — До этого момента Атлантида была для меня всего лишь легендой, одной из многих, понимаешь? Несмотря на «Наутилус» и Заброшенный остров. Но эти машины и купол… Если народ мог строить машины, которые и тысячелетия спустя работают как новенькие, то что же могло такое случиться, чтобы стереть его с лица земли?
      Эти слова вызвали у Майка неописуемый ужас, который он сам затруднился бы объяснить.
      — Нам нельзя больше оставаться здесь, — напомнил Траутман. — На корабле начнут волноваться.
      С этим трудно было спорить. Все знали, что кислорода в скафандре хватает ровно на час. И хотя здесь, в куполе, они совершенно не зависели от этого, оставшиеся на подводной лодке не могли, конечно, знать этого, полагая, что вся троица сейчас рядом с «Наутилусом».
      — Но если Винтерфельд в наше отсутствие отыщет купол… — начал было Майк.
      — Я же не сказал, что мы будем вести себя так, как будто ничего не случилось, — раздраженно ответил Траутман. Вздохнув, он добавил уже более спокойным тоном: — Мы возвратимся и расскажем о нашей находке. А позже придем сюда снова и обдумаем, что… можно сделать.
      Майк в ужасе взглянул на него. Он понял, что означает эта маленькая заминка посреди фразы. Поскольку Винтерфельд захватил батискаф Арронакса, то ему не составит труда добраться до купола, а этого они не должны допустить ни в коем случае. Траутман, очевидно, имел в виду следующее: если им не удастся помешать Винтерфельду, то придется уничтожить купол, лишь бы не допустить, чтобы он попал в руки Винтерфельда.
      — А может, будет достаточно, если мы просто как-нибудь прикроем окно? Без этого света Винтерфельду ни за что не отыскать купола.
      Траутман не ответил. Он взял в руки шлем, который, как и все они, держал под мышкой, и приготовился надеть его.
      — Пора назад, — приказал он. — А на «Наутилусе» спокойно обдумаем, что же предпринять.
      Майк послушно повернулся, но. именно в тот момент, когда он собирался надеть шлем, ему показалось, что краешком глаза уловил какое-то движение. Он испуганно развернулся и уставился туда, где что-то вроде бы мелькнуло. Ни звука, ни малейшего движения, но Майк мог бы поклясться, что промелькнула легкая тень. Он не смог разобрать, что это могло быть.
      — Что с тобой? — спросил Траутман.
      — Я… не уверен, но мне показалось, что я что-то увидел. Какое-то движение… Траутман молча взглянул на него, тоже повернулся и внимательно посмотрел туда же, куда уставился Майк. Не сговариваясь они двинулись в том направлении. Пройдя примерно половину зала, они заметили, что на другой стороне располагалось несколько низких полукруглых дверей, которые должны были вести ниже, в глубь древнего здания. И снова они поняли друг друга без слов, потому что одновременно разделились, чтобы обследовать находящиеся за дверями помещения.
      С громко бьющимся от волнения сердцем Майк шагнул в дверь справа. Комната, в которую он вошел, на первый взгляд разочаровала его. Она была почти пустой — лишь изготовленный полностью из стекла продолговатый контейнер покоился на черной подставке. Никаких теней. Никаких призраков. Никаких чудовищ со щупальцами, которые терпеливо ожидали пять или больше тысяч лет, когда же их завтрак заглянет к ним в помещение.
      Осмелев, Майк зашел в комнату и бросил взгляд на стеклянный контейнер. И онемел. Примерно секунду он стоял совсем без движения, настолько сильным было его потрясение. Поверить собственным глазам было чрезвычайно трудно, поэтому он спросил себя: наяву ли то, что он видит? Может быть, он лежит в кошмарном сне в салоне «Наутилуса»… Если бы не толстенные перчатки скафандра, то он бы попытался ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не спит и не бредит.
      Но то, что он видел, было реальностью! В стеклянном ящике неподвижно лежала девочка.
      Майк растерянно заморгал. Перед ним на блоке базальта стоял стеклянный саркофаг почти двухметровой длины, в котором лежала стройная девчушка со светлыми волосами.
      Медленно, с судорожно забившимся сердцем и на дрожащих ногах, Майк оказался в шаге от саркофага. Нет, это ему не привиделось. Перед ним все так же неподвижно лежала девочка тринадцати-четырнадцати лет в белом платьице, с вьющимися светлыми волосами и бледным лицом.
      И очевидно, она была мертва: она не дышала.
      Что он, собственно, ожидал? В этом куполе уже сотни, а вероятно, целые тысячи лет никто не бывал. Так что первое впечатление не обмануло его: стеклянный ящик был гробом, в котором… И тут Майк запоздало осознал, на кого он вообще-то смотрит. И это понимание чуть не доконало его. Если купол был построен жителями погибшей цивилизации, то тогда он стоит перед девочкой из Атлантиды, которую здесь похоронили!
      Глубокая грусть охватила мальчика. Он подошел еще ближе и внимательно рассмотрел лицо девочки. Да, она была настоящей красавицей, когда была жива: лицо словно из тончайшего белого фарфора, а волосы, которые ниспадали на плечи подобно золотистому шелку, придавали ей, должно быть, вид ангела. Черты лица были очень необычными, но в то же время мягкими и благородными.
      И тут Майк ясно осознал, что он не один, и повернулся к двери. Странно, ни Траутмана, ни Сингха не видно. Майк отпрянул с громким воплем, в ужасе поднял руки к лицу, а все следующие секунды потратил на то, чтобы убедить себя, что ничего страшного нет и пора перестать вести себя как законченный идиот.
      За спиной не стояло чудовище, никакой монстр не явился, чтобы защитить свою мертвую хозяйку и напасть на пришельца. Нет, Майка до смерти испугала обыкновенная длинношерстная черная кошка.
      Майк облегченно засмеялся, мысленно обозвал себя дураком и вытянул руку, чтобы погладить кошку, которая… Кошка? Здесь? На глубине двухсот метров? В герметически закрытом куполе, которому по самым скромным оценкам около пяти тысяч лет?
      Майк уставился на кошку, у которой был всего один глаз, но она была так ласкова, что, когда Майк наконец все же собрался с духом погладить ее и присел на корточки, она подошла сама, приветливо задрав хвост и мурлыча, и нежно потерлась о его руку.
      Майк испуганно отдернул руку. Откуда здесь, ради всех святых, взялась кошка? Сердце его неистово заколотилось в груди. Что-то здесь было не так. Кошка слегка склонила голову набок, оглядела его с ног до головы единственным глазом цвета яркого янтаря и громко мяукнула, словно прочла его мысли и пыталась успокоить его. Майк, в свою очередь, присмотрелся к ней повнимательнее, но все было именно так: перед ним стояла всего-навсего ангорская кошка. Она была удивительно крупной для своей породы, и одного взгляда на ее зубы и когти хватало, чтобы понять — связываться с ней не стоит. Но все же это была просто кошка. И точка.
      Кошка, которая к тому же еще и чувствовала себя крайне одинокой, потому что, увидев, что Майк так и не решился погладить ее, одним прыжком забралась ему на колени, встала на задние лапки и толкнула его головой в подбородок, так что Майк чуть не упал, потеряв равновесие.
      Майк улыбнулся и погладил кошку левой рукой между ушек. Она заурчала от удовольствия. Майк осторожно взял ее на руки и подошел к стеклянному гробу.
      Теперь он внимательно осмотрел гроб. На верхней стороне торчал узенький металлический язычок, на котором располагались несколько крошечных зеленых огоньков и два рычажка с непонятными надписями.
      Имелось и несколько завинчивающихся затворов, которыми крепилась крышка. Майк колебался всего мгновение, а в следующую секунду уже схватился за них. Перчатки скафандра, конечно, мешали, так что он снял их и осторожно посадил кошку на крышку гроба, прежде чем всерьез заняться этими затворами. Кошка громко, предупреждающе мяукнула, но он уже ни на что не обращал внимания. С громким клацаньем раскрылся первый замок.
      А еще через секунду ошарашенный Майк взвыл от боли и замахал рукой в воздухе, чтобы стряхнуть кошку, мгновенно переставшую притворяться ласковой и с дикой яростью вонзившую свои зубы в руку Майка. Кошка отлетела, тщетно пытаясь уцепиться когтями за зеркальную поверхность крышки, и со всей силы шмякнулась об пол.
      Майк на мгновение засунул руку под мышку, затем со стоном поднес ее к лицу. Укус выглядел совсем безобидно, хотя было дьявольски больно. Острые зубы кошки проникли глубоко под кожу. Из маленьких ранок выступило несколько капель крови. Майк разъяренно взглянул на кошку, которая между тем снова вспрыгнула на крышку гроба и шипела на него, угрожающе оскалив зубы. Ее пушистый хвост метался из стороны в сторону и бил по стеклу, а когти приготовились к бою. Теперь это была бешеная фурия.
      За спиной Майка раздались поспешные шаги.
      — Что случилось? — задыхаясь, прокричал Сингх. — С вами что-то случилось? Вы в опасности, господин?
      Майк повернулся к двери, в которую один за другим ввалились Сингх и Траутман, всполошившиеся из-за его вопля. Сингх в один прыжок оказался рядом с Майком, сжав кулаки, в полной боевой готовности огляделся в поисках врагов, угрожавших его господину. Траутман застыл словно пораженный громом, уставившись на стеклянный саркофаг и черную кошку.
      — Что случилось? — повторил Сингх. Тут он заметил кровоточащую руку Майка и испуганно огляделся.
      — Вы ранены, господин!
      Он хотел схватить Майка за руку, чтобы рассмотреть ранку, но Майк быстро отдернул руку и спрятал ее под мышкой. Да, он, конечно, был ранен, но что уж тут скрывать — главным образом пострадала его гордость.
      — Да ладно, пустяки. Царапина, не больше. Сингх, однако, придерживался другого мнения. Но ему не дали даже открыть рот — уж он бы нашел что сказать по этому поводу, но тут Траутман дернул его за руку и указал на стеклянный гроб. Даже ничему никогда не удивлявшийся индус потерял дар речи от изумления.
      — Невероятно! — прошептал Траутман.
      — Я нашел ее, — похвастался Майк. — Девочка лежит здесь, наверно, уже вечность. Осторожно! — добавил он испуганно, поскольку Траутман шагнул к саркофагу. — Эта тварь начинает буйствовать, если подходишь слишком близко.
      Кошка мяукнула в ответ, перестала бить хвостом, втянула когти и начала мурлыкать. Траутман осторожно шагнул вперед. Животное смотрело на него совершенно невинными глазами, лизнуло одну из своих лапок и по-прежнему продолжало довольно урчать, словно и мухи не смогло бы обидеть.
      — Да-а, это же настоящее «чудовище», — с усмешкой протянул Траутман.
      Он подошел к гробу, приподнял кошку и внимательно осмотрел ее, прежде чем снова посадить на крышку.
      — Кстати, это кот. И это все объясняет. Будь счастлив, что он не откусил тебе руку.
      От Майка не укрылись ни лукавый блеск в глазах Траутмана, ни его насмешливый тон, но он предпочел никак не реагировать. На сегодняшний день он уже достаточно опозорился.
      С ненавистью взглянув на кота, он встал рядом с Траутманом, но не рискнул подойти вплотную к гробу.
      — Похоже, кот охраняет ее, — тихо сказал Сингх.
      Майк посмотрел вниз, на раненую руку, и хмыкнул.
      — Кто это? — бормотал Траутман. — Это же… это же ребенок. Не старше тебя, Майк. А, может, даже моложе. Просто невероятно.
      — А, может быть, все это здесь не что иное, как гигантская могила? — предположил Майк.
      — Возможно, — в раздумье сказал Траутман. — У пирамид ведь та же самая задача: хранить покой мертвых.
      — Ага, если только она мертва. — Майк, к собственному удивлению, услышал свой голос.
      Траутман лишь отрицательно помотал головой:
      — Твоя фантазия завела тебя слишком далеко, мальчик мой. Она же не дышит, разве ты не обратил на это внимания? Возможно, она — единственная, кто уцелел из всей цивилизации атлантов. — Траутман пожал плечами и продолжил: — В любом случае, она мертва. Ладно, догадки будем строить позже: кто она такая и как сюда попала. А сейчас нам пора возвращаться на корабль. Он решительно указал на дверь. — У меня для разнообразия приятная новость. Сингх наткнулся на склад, набитый баллонами со сжатым воздухом. Это сэкономит нам уйму времени и сил.
      — Каким образом?
      — Нам не придется изо всех сил стараться откачать всю воду, попавшую в «Наутилус». Сингх и я просто заварим пробоину. А если удастся использовать баллоны, то удалим воду из корабля под давлением. А теперь уходим, пока остальные не запаниковали.
      Майк нехотя повернулся к выходу. Он никогда бы не признался в этом вслух, но то, что девочку придется оставить здесь одну, тяжелым камнем легло на его сердце. Как будто он бросал ее здесь на произвол судьбы.
      Кот жалобно замяукал. Майк мрачно взглянул на него в последний раз и прошел к двери, где еще раз оглянулся. Кот так и остался сидеть на крышке стеклянного саркофага, как будто подтверждая слова Траутмана, что он охраняет мертвую девочку. Но выглядел так жалобно, что разрывалось сердце. Даже Майк не в силах был дольше сердиться на него.
      — Мы еще вернемся, — пообещал он. — И уж тогда сообразим, как бы и тебя прихватить с собой.