Они проследили за проплывающей над ними черепахой. Она скользила в прозрачной воде так легко, будто парила в пустоте. Майк смотрел, как двое его ныряльщиков погнались за ней. Но сделав несколько гребков, они повернули и вновь сосредоточили внимание на коралловом лабиринте и бессчетных стайках рыб, круживших возле них.
      Под коралловый куст юркнул скат. Ныряльщики завершали второе подводное путешествие за день, и Майк Маккарти по их поведению понял, что его клиенты уже утратили интерес к морским обитателям. Они даже не взглянули в сторону барбуса, не выразили восхищения при виде морского ежа с длинными иглами. Они исследовали морские глубины у побережья Тиомана – этот факт он позже занесет в их личный журнал погружений – и в следующий раз попробуют свои силы у берегов Бали или Пхукета .
      Он дал знак клиентам следовать за ним и поплыл вдоль рифа к мелководью. Они поднялись на двадцать футов, выбрались на участок с песчаным дном. Как обычно в эту пору года, он увидел в воде на некотором удалении швартов. Они всплыли на поверхность. Майк снял ласты, отдал их Джимми и, подтянувшись, забрался на лестницу.
      Двое его клиентов выпростались из снаряжения. Майк с Джимми помогли женщине подняться на борт и вручили ей полотенце.
      – Видел, какая огромная была черепаха?! – крикнула она, когда они вытащили на катер ее мужа.
      – О да, это было нечто! – отозвался тот.
      Лай Боон Хок – или Джимми, как он просил его называть, – отдал концы, затем пробежал на корму, завел подвесной мотор и помог Майку расставить по местам баки. Они дождались, когда их гости усядутся, и дали полный ход, взяв курс на Тиоман.
      За Кампунг-Текеком вздымался горб острова, так что само селение казалось просто рядом хижин, жмущихся к берегу, но «Дорньер» сингапурской авиакомпании «Эйр Пеланги», жужжащий у них над головами, свидетельствовал о том, что это обманчивое впечатление. Двухмоторный самолет, курсировавший между островами архипелага, пролетел слева от них, сделал крутой разворот, будто врезаясь в гору, и приземлился на аэродроме, втиснутом в низину через дорогу от центральной пристани.
      Майк подвел судно к берегу возле домика, служившего ему конторой, и Джимми помог американской чете преодолеть прибой. Виктор уже ждал их. Сидя на мотоцикле, он сверлил Джимми сердитым взглядом, наблюдая, как молодой малазиец смывает соль с ластов и масок туристов. Виктор всегда встречал катер с возвращающимися клиентами. Если они расплачивались наличными, он забирал деньги, если кредитной картой – следил, чтобы платеж был оформлен на бланке его фирмы.
      – Тебе письмо. Самолет доставил, – объявил Виктор, показывая Майку конверт.
      Это было очень необычно: Майк редко получал почту и никогда – заказные письма, а на острове, где постоянно жили меньше двухсот человек, каждый знал и хотел знать все. Под пристальными взглядами обоих малазийцев Майк вскрыл конверт. Его содержимое – билет на самолет и письмо, – он не стал вытаскивать. Ему прислали то, что он ждал. Майку не терпелось поделиться новостью с Джимми, но только не в присутствии Виктора.
      Виктор имел право реквизировать весь доход от инструкторской деятельности Майка, поскольку последний задолжал ему арендную плату. Расценки на услуги инструкторов по подводному плаванию были едиными, а с некоторых пор для них наступили тяжелые времена: японцы больше не приезжали, австралийцам теперь было легче добраться до Микронезии, европейцы предпочитали Таиланд. Майк, проработав пять лет инструктором по подводному плаванию в разных районах Тихого океана, мог бы смело утверждать, что Тиоман ничем не уступает многим из них, хотя и знал, что условия для погружения здесь не такие уж сложные, чтобы привлечь опытных ныряльщиков.
      Американцы вручили ему стодолларовую купюру.
      – Держи. И мальчику дай на чай, – сказал мужчина. Он подошел к жене, и вдвоем они зашагали в направлении отеля «Берджайя резорт», где останавливались все туристы с деньгами.
      Тай Гок Сох, называвший себя Виктором, завел мотоцикл и подъехал к домику Майка, входом в который служил квадратный проем в фанерной стене.
      – Такими темпами ты никогда не расплатишься с долгами, – заметил он. – Давай сюда деньги. – Из нагрудного кармана рубашки он достал блокнот с ручкой, открыл наугад страницу и записал приход. – Сотня в плюс, но ты все равно еще больше задолжаешь мне за этот месяц.
      – Они просили дать Джимми на чай. – Майк зажал в ладони банкноту.
      – У меня нет мелочи.
      У Майка зачесались руки. Ткнуть бы его кулаком разок, отомстить за подлость, злобствование, упреки. Но это было бы ошибкой. Тогда Виктор сразу догадается, что он уезжает, и постарается еще больше осложнить ему жизнь, возможно, даже упрячет его за решетку. Да и на Джимми, наверное, обозлится. Майк разжал ладонь. Виктор схватил деньги, газанул и затарахтел прочь по грунтовой дороге. Миновав домики и обезьяну на цепи, он свернул на узкое шоссе, ведущее в Кампонг-Саланг, и скрылся из виду.

* * *

      За восемь тысяч пятьсот миль к востоку от Тиомана, там, где место падения Лестера Дюшана обнесли желтой лентой с пометкой «Полиция: не переступать», наступила ночь. Штаб-квартира «Това системз» почти опустела. Лишь редкие полуночники вводили очередной новый пароль, следили за процессом термовыдержки, испытывали новое программное обеспечение или просто рассылали сообщения по электронной почте в преддверии деловых встреч и совещаний, намеченных на следующий день.
      Из окна своего кабинета Трейси Карсон, вице-президент по продажам, видела, как внизу хлопает на ветру черно-желтая лента. Она никогда не встречалась с Лестером, но, как и любой другой руководящий работник Силиконовой долины, глубоко сочувствовала сотруднику, который, не выдержав груза ответственности, стал искать забвения в наркотиках. Он не один был такой, хотя мало кто доводил дело до столь печального конца. Случай самый что ни на есть подходящий.
      Трейси повернулась к монитору. Она ввела пару команд и спустя несколько минут узнала, что Лестер Дюшан не подключен к сети, хотя все еще находился в системе. Видимо, информационный отдел пока не уведомили о том, что Лестер здесь больше не работает. Его электронной почтой наверняка займутся завтра. Значит, теперь или никогда.
      Она напечатала его фамилию и пароли, которые постоянно изменялись и были известны лишь нескольким руководителям высшего ранга. Получилось. Открыла почтовый ящик Лестера, прочитала несколько исходящих сообщений, чтобы усвоить его манеру письма, и стала просматривать папки с материалами его проектов «Хищник» и «Ястребок».
      Разработчиков и покупателей из Уотсонвилла можно было без труда распознать по их адресам электронной почты; в одном из файлов даже перечислялись все их имена с указанием должности. Трейси стиснула кулаки, глубоко вздохнула и выпрямила спину, как часто делала на совещаниях, чтобы привлечь внимание аудитории к своей пышной груди, хотя сейчас за ней никто не наблюдал. Она составила последнее сообщение Лестера, разослала его всем, кому сочла нужным, затем, подождав несколько секунд, щелкнула по папке «Отправленные», стерла письмо, выключила компьютер и поднялась, собираясь покинуть кабинет.
      И опять место преступления – так, кажется, это называется – внизу на улице привлекло ее внимание. Ее план удался бы, даже если бы Лестер и не погиб, но теперь он был просто обречен на успех. На мгновение она задумалась о том, кто заменит погибшего закупщика микросхем памяти, потом, пожав плечами, разгладила юбку на бедрах, которые вновь превращались в седельные вьюки, хотя еще и года нет – с тех пор, как она делала липосакцию, взяла сумочку и вышла.

* * *

      Жасмин вошла потихоньку, когда Майк лежал на низкой деревянной лежанке в глубине своей конторы и перечитывал письмо с приглашением на работу. Гари сообщал о сумме жалованья. Как только подпишут договор, ему выдадут аванс, чтобы он мог снять квартиру и купить автомобиль. Видимо, он получит и право на приобретение акций компании, но выйдет ли что-нибудь из этого? За минувшие пять лет, с тех пор, как он уволился, акции «Това системз» многократно то удваивались, то падали в цене. Будут ли они расти, или славная эпоха компьютерной техники навечно канула в Лету? Если бы он остался, размышлял Майк, акции, которых он лишился при увольнении, стоили бы теперь около трех миллионов.
      Молодая малайзийка была босиком: шла из отеля берегом моря. Опустившись на шаткий стул, она улыбнулась Майку и стала разглядывать себя в небольшое зеркало, висевшее на фанерной стене. В зеркало Майк заметил, что Жасмин смотрит на авиабилет, но она, не сказав ни слова, встала, погасила свет и, как обычно, разделась при свете звезд, льющемся в открытое окно.
      Жасмин легла к нему и, когда он обнял ее, проронила:
      – Завтра ты уедешь. – Голос был безучастный.
      – Да. Возвращаюсь в крысятник.
      – Я могу одолжить тебе денег, если хочешь остаться.
      – Если бы все было так просто... – отозвался Майк, потирая ее гладкое плечо. – Я должен ехать. Нельзя упускать такой случай. Других друзей у меня там нет...
      – Да, в общем-то, и сезон уже на исходе... – промолвила Жасмин, пытливо всматриваясь в его лицо. Она уже смирилась с неизбежным.
      – А когда ты возвращаешься на Пинанг ? – спросил он.
      – Может, недельки через три.
      Майк понял, что Жасмин не хочет говорить о себе. Она этого не любила. Жасмин свесила ему на лицо и шею свои густые черные волосы, потом резко откинула их назад и поцеловала его – верный способ возбудить Майка. Этому она научилась за месяцы их близкого знакомства. На деньги семьи Жасмин получила образование в одном из университетов на юго-западе США и теперь проходила стажировку в отеле, постигая тонкости гостиничного бизнеса. Она знала, что американец, работавший на острове инструктором по подводному плаванию, не будет мешать в ее престижной карьере и потому, не замечая разницы в возрасте – она была младше Майка на пятнадцать лет, – охотно делила с ним постель.
      Они расставались навсегда. Но обнимая, лаская ее в последний раз, он думал о чем-то своем, и она это почувствовала.
      – Я рад, что у меня были все эти годы, – тихо сказал Майк. – Надеюсь, память о них поможет мне не потерять себя.
      – У тебя будет интересная работа, Майк. Ты должен гордиться, что тебя позвали назад.
      Ладони Жасмин скользили по его телу – загорелому и закалившемуся под открытым небом. Теперь он был гораздо сильнее и здоровее, чем в ту пору, когда ему было столько же лет, сколько ей сейчас.
      – Нет, – возразил Майк, – не будет. В том-то все и дело. Я прекрасно понимаю, что меня ждет. «Това системз» постоянно теряет своих людей, они уходят в новые компании, которые открываются в Силиконовой долине. Их предложение мне – акт отчаяния. Вряд ли они верят в то, что гениальные идеи бьют из меня ключом: я ведь уже не молод. К тому же слишком много знаю, чтобы принимать их бред за чистую монету. Просто никак не найдут на это место кого-нибудь другого, а мной они могут манипулировать. И я с благодарностью соглашаюсь на это наказание.
      Жасмин промолчала. Майк описывал мир, который ее не интересовал. Он вспомнил телефонный разговор с Гари. Тот сказал, что сейчас самое удачное время для его возвращения, потом долго разглагольствовал о микропроцессорах, печатных платах и новых каталогах, упомянул о том, как мало теперь приличных предложений на рынке труда, и пообещал немедленно выслать приглашение. Свое обещание Гари сдержал. В письме – что Майка совсем не удивило – весьма расплывчато объяснялось, чем он будет заниматься, точно оговаривалось только, что он станет «уполномоченным по закупкам».
      На следующее утро Майк проснулся один. Жасмин ушла до рассвета, чтобы незаметно вернуться в отель и начать новую жизнь. Все знали, что она спит с ним, но пока их не видели вместе, никто и не вмешивался. Майк начал собираться в дорогу, злясь на себя за то, что никак не может избавиться от дурных предчувствий, вызванных мыслями о возвращении в «Това системз», что с трудом представляет лицо Жасмин и почти не помнит их последнюю ночь любви.
      Пришел Джимми. Увидев, чем занят Майк, юноша расплакался.
      – Я сказал бы тебе вчера вечером, но не хотел, чтобы Виктор узнал.
      – Ты вернешься, Майк? – спросил Джимми, вытирая лицо тощими руками.
      – Послушай, тебе это только на пользу. Виктор, когда успокоится, поймет, что ему не обойтись без тебя. Ты теперь у него единственный инструктор по подводному плаванию.
      – Благодаря тебе.
      – Нет. Ты сам упорно занимался и прошел все испытания.
      Майк хотел сказать, что это он должен бы плакать, оставляя рай, но Джимми, ни разу в жизни не уезжавший с Малакки, вряд ли понял бы его.
      – Значит, мы не поедем на Сиппидан? – спросил юноша, словно прочитав его мысли.
      Майк покачал головой. Он часто рассказывал об увлекательных погружениях в других районах Тихого океана. И опять у него едва не слетело с языка, что это он уезжает из тропиков и что у Джимми в отличие от него больше шансов посетить дальние острова Ириан-Джаи , но и это прозвучало бы неубедительно.
      Майк посмотрел на свою спортивную сумку. Вещей в ней было немного. Последние пять лет он почти все время ходил босиком, и у него были только одни брюки, которые он сейчас и надел. Из снаряжения взял с собой только регулятор ; остальное пусть сдают на прокат. В последний момент, собираясь уже застегнуть сумку, он вдруг вытащил змеевик .
      – Держи, Джимми. – Он бросил аппарат юноше.
      – Нет-нет, Майк! Он же у тебя с компьютером!..
      – Вот и хорошо. Скажешь Виктору, что это – непременный атрибут снаряжения инструктора по подводному плаванию. А я себе новый куплю. У меня скоро будет много денег.

* * *

      Самолет, к счастью, вылетел вовремя. Майк с улыбкой помахал из иллюминатора Виктору: тот кружил на своем мотоцикле по небольшому аэровокзалу и грозил ему кулаком. Самолет резко накренился влево, чтобы не врезаться в утыканные пальмами скалы, и взору Майка на несколько минут открылась синяя ширь океана. Потом он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Они минуют Пулау-Бесар, затем Джохор с бесконечными кокосовыми плантациями и совершат посадку на аэродроме Селетар в Сингапуре. Он покидает Малайзию навсегда.

* * *

      Такси проехало сквозь лабиринт холеных жилых высотных зданий, и Майк вышел у одного из аэровокзалов международного аэропорта Чанги. Интересно, кто-нибудь, кроме Гари, помнит его? Хотя, рассуждал Майк, подходя к стойке регистрации пассажиров, он, пожалуй, и сам никого там уже не узнает. Словно в подтверждение того, что он вернулся в мир, который покинул пять лет назад, девушка за стойкой вручила ему посадочный талон и объяснила, как пройти в зал вылета для пассажиров бизнес-класса.
      В роскошном зале вылета прошлое обступило его еще более плотной стеной. Ожидая посадки, Майк увидел, как ему показалось, знакомые лица. «Това системз» вела деятельность и в Сингапуре, так что, возможно, это были его бывшие или будущие сослуживцы. Однако его никто не признал, и на время он погрузился в чтение журналов – «Эйшн Уолл-стрит джорнал», «Бизнес уик», «Экономист» и прочих изданий, о существовании которых он уже успел напрочь позабыть. На их страницах исследовались, сравнивались, сопоставлялись, анализировались и прогнозировались процентные ставки Федеральной резервной системы, индекс Доу-Джонса и сотни других показателей. Наряду с прежними показателями приводились и новые – для фирм, работающих в сфере электронной торговли и биотехнологии, и Майк вдруг осознал, что, сам того не желая, высматривает сведения о производителях полупроводников, листает страницы в поисках знакомых имен и названий.
      Потом нахлынули воспоминания о Лиз, и печатные колонки расплылись перед глазами.
      «Ненавижу это место! – вспомнил он ее слова. – Здесь все только и думают что о деньгах – изо дня в день! Вы, как свиньи, кормитесь из одного большого корыта».
      И еще он вспомнил, как сам яростно обвинял ее в том, что она не понимает его.
      "Я хочу вернуться на Восток! – заявила она ему в тысячный раз, во всяком случае так казалось теперь, хотя тогда он ее просто не слышал. И вот в один прекрасный день, когда уже были исчерпаны все ресурсы – терапия, консультации специалиста по вопросам семьи и брака, цветы в качестве извинения за поздние возвращения домой и примиряющий секс, – Лиз так и сделала: вернулась на Восток. Развод они оформили, не встречаясь, по почте. Майк не представлял, где она теперь; знал только, что она вновь вышла замуж в Нью-Йорке, и у нее по крайней мере один ребенок.
      И лишь когда они расстались, он понял, как она права. Но было поздно. А потом из-за неудачи с проектом «Занзибар» вся его карьера полетела к чертям.
      Он взял расчет и уехал в другом направлении, надеясь забыть пережитый кошмар. Пару лет он беспробудно пил в Кэрнсе , и только добравшись до Фиджи, начал постепенно приходить в себя. Ему понадобилось пять лет – пять лет одиночества или ни к чему не обязывающих интрижек, как с Жасмин, – чтобы признать: это он не понимал. Считал, что жена предала его, но на самом деле его предательство было куда более оскорбительным, поскольку, живя с ней, он всего себя отдавал другой страсти.
      ...Самолет взлетел вовремя. К подлокотнику кресла Майка крепился плоский экран, и он коротал время за просмотром фильмов, которые никогда не видел и о которых даже не слышал.
      Промежуточная посадка в Гонконге. Майк погулял немного по залу нового аэровокзала – его пещерное нутро напоминало съемочную площадку какого-то научно-фантастического фильма, словно архитектор стремился воплотить тему безликости аэропортов, – затем вновь сел в самолет. Предстоял долгий перелет через Тихий океан до Сан-Франциско.
      Майк спрашивал себя, что он должен чувствовать? Разве он летит не домой? А где его дом? Вырос он в Коннектикуте, но после смерти матери отец продал дом, в котором они жили, когда Майк был ребенком, и перебрался во Флориду. Брат, с которым они никогда не были близки, после его разрыва с Лиз вообще перестал с ним общаться. Как знать, может, в Далласе у него уже есть племянники или племянницы, которых он никогда не видел. При этой мысли Майк покачал головой. Какой у него дом, не известно, но уж точно там не будет загородных пикников и футбола.

      – Наш новый сотрудник – холостяк, – сообщил Гари Фортино.
      В Калифорнии время близилось к полудню. Пока Майк летел над Тихим океаном, пересекая международную демаркационную линию суточного времени, его персону обсуждали на совещании; оно шло в небольшом конференц-зале по соседству с комнатой, из окна которой двумя неделями раньше выбросился Лестер Дюшан.
      – Это хорошо, – одобрительно произнес Тодд. – Люблю, чтобы на нас работали несемейные. – Тодд был основателем, председателем совета директоров, президентом и главным исполнительным директором «Това системз». В компании все обращались к нему только по имени. Само название компании слагалось из первых пар букв его собственного имени и имени его жены: Тодд и Валерия – Това. – Вот и Говард у нас холостяк, – добавил он и начальственно передернул плечом, давая понять двум следователям, что он согласен со своим главным помощником.
      В комнате находились пять мужчин и одна женщина. «Това системз» представляли Гари – вице-президент по материалам и начальник погибшего Лестера, Говард – босс Гари, Тодд – босс Говарда и сотрудница юридического отдела, что-то яростно черкавшая в своем блокноте на протяжении всего совещания. Дознание проводил инспектор Баркер из полицейского управления Сан-Хосе. Его напарник молча делал записи.
      – Вы проверили нового сотрудника на предмет употребления наркотиков? – спросил Баркер.
      – Проверим, – заверил его Говард. – Он когда-то уже работал у нас и хорошо справлялся со своими обязанностями.
      – Ему известно, что его взяли на место человека, покончившего жизнь самоубийством? – допытывался полицейский. Вопрос не имел отношения к расследованию, но эти упивающиеся собственной важностью люди с отрепетированным выражением потрясения на лицах раздражали его.
      – Он наш бывший сотрудник, – повторил Гари. – И мы рады, что можем нанять опытного специалиста.
      Тодд энергично кивнул.
      – Это был просто несчастный случай, только и всего, разве не так?
      Баркер отвечал ему бесстрастным взглядом.
      – Видимо. – Типичное заявление, точно так говорили про женщину, которая выпрыгнула из служебного самолета и упала на школьный двор: ее работодатель, разумеется, не имел к этому никакого отношения...
      – О его семье позаботятся, уверяю вас, – добавил Тодд.
      – Приятно слышать, – сказал Баркер. – Так вы утверждаете, что он не оставил после себя ничего такого, что помогло бы нам узнать, где он доставал кокаин?
      Представители «Това системз» переглянулись и дружно пожали плечами.
      – Тогда, пожалуй, на этом закончим. – Баркер мог что угодно думать об этих людях, но он понимал, что Лестер пал не от рук убийц.
      Он кивнул своему помощнику, тот захлопнул блокнот. Оба поднялись.
      – Наш юрист вас проводит, – сказал Тодд.
      Говард и Гари тоже собрались уходить, но Тодд жестом приказал им задержаться. Дождавшись, когда полицейские вышли, он спросил:
      – Этот парень, Майк Маккарти... знакомое имя...
      – «Занзибар», – напомнил Говард.
      – Точно!
      – Если не хочешь, чтобы я его брал... – поспешил вставить Гари.
      – Нет-нет, с кем не бывает, – перебил его Говард.
      – Но смотрите, чтобы он опять нам что-нибудь не завалил, – сказал Тодд, поднимаясь и первым направляясь к выходу.

* * *

      Вернувшись в свой кабинет, Говард застал там ждавшую его Трейси Карсон.
      – Ну как расследование? – спросила она, разъезжая взад-вперед в его кресле.
      – Обошлось.
      – Слава Богу. Никаких обвинений, никаких отчетов. Сообщения полиции не будет, прессе нечего смаковать. Скоро все утихнет. Через несколько дней об этой истории никто и не вспомнит.
      Трейси поднялась с кресла. Говард бросил восхищенный взгляд на ее грудь, которую, он знал, она недавно опять подтягивала: имплантаты с годами теряли упругость. Трейси с улыбкой обошла стол и, остановившись возле Говарда, потерлась о него.
      – Боба вечером не будет, – вкрадчиво проронила она.
      – Я приготовлю горячую ванну, – сказал Говард.

* * *

      Утром следующего дня Майк ехал в «Това системз». В сравнении с прежними временами машин на дорогах вокруг Сан-Хосе заметно прибавилось. Из центра города – Майк остановился в «Хайятт Сент-Клэр», зарабатывая себе льготы на бесплатные ночевки в гостинице в будущем, – до штаб-квартиры компании он добирался почти час. Однако еще не приспособившись к смене часовых поясов, выехал слишком рано, и в результате пришлось двадцать минут сидеть в главном вестибюле и ждать Гари. Наконец он появился, улыбаясь Майку во весь рот.
      – Привет-привет, приехал, значит?! – крикнул Гари, распахивая стеклянные двери и направляясь к нему.
      – Как обещал, – ответил Майк, вставая с кресла, чтобы поприветствовать своего старого друга и нового начальника.
      – Ты здорово выглядишь!
      – Рад снова видеть тебя, Гари. – Майк вряд ли мог ответить комплиментом на комплимент: со времени их последней встречи Гари очень располнел и полысел, вокруг глаз пролегли усталые морщины.
      Они обменялись рукопожатием, и Гари повел Майка к выходу. Он поднес пропуск к считывающему устройству, двери распахнулись и тут же с громким щелчком затворились за ними прежде, чем кто-либо успел бы проскочить следом.
      – Ты как раз вовремя, – сказал Гари, когда они остановились перед лифтом. – Сегодня общее собрание, где ты познакомишься со всей командой, а завтра в десять мы будем обсуждать новые проекты. Так что увидишь Говарда в действии, приглядишься к нему.
      – Говарда?
      – Да, он теперь директор по производству.
      Приехал лифт, они вошли в кабину и стали подниматься на четвертый этаж. Поскольку они были одни, Майк спросил:
      – А как сам Большой Кахуна ?
      Гари улыбнулся.
      – Тодд все такой же, суетится. Творит историю!
      – Значит, по-прежнему самый богатый человек в Долине?
      – Конечно, нет. Что такое в наше время миллиард? Теперь, когда котировки НАСДАК опять выросли, на бирже появляются акции новых компаний по производству биотехнологий, так что миллиардеры плодятся, как кролики. – Гари нахмурился и добавил: – Правда, они как возникают, так и исчезают.
      – Тодд знает, что я вернулся?
      Гари кивнул, и Майк подавил в себе порыв сказать что-то еще. Узнав, что решение о его повторном приеме на работу в компанию одобрено на самом верху и никто не держит на него зла, он испытал облегчение, но радость быстро угасла. Он понимал, что Тодду абсолютно все равно, кого нанимают его помощники, что тот не узнает на улице сотрудника компании, стоящего на три ступени ниже него на служебной лестнице, и что шансы оказаться с ним в одной комнате – если это только не конференц-зал, где Тодд будет вещать с трибуны, а Майк – внимать ему из рядов двухтысячной аудитории слушателей – столь же ничтожно малы, как вероятность повстречать сразу двух китовых акул за одно погружение.
      Двери лифта раздвинулись, и Майк с Гари ступили на этаж, где располагались квадратные закутки сотрудников. Каждый был рассчитан на одно или несколько рабочих мест, но сейчас оказались занятыми лишь несколько столов. Майк улыбнулся. Народ в свои закутки наведывался между совещаниями – чтобы проверить электронную почту.
      Они зашагали по коридору к кабинету Гари, находившемуся в дальнем конце.
      – Майк, познакомься. Это Леонора, младший сотрудник нашего управления, – сказал Гари.
      Майк обменялся рукопожатием с молодой миловидной негритянкой, поднявшейся из-за двух мониторов. На экране одного отображалось поступление новых электронных сообщений, на экране второго – текст, который она редактировала.
      – Привет, Майк. Много слышали о вас. – Негритянка повернулась к Гари. – А ты нам описывал его чуть ли не стариком!
      – Беззаботно жил последние несколько лет, – ответил Гари. – На самом деле он гораздо старше, чем выглядит.
      – Сомнительный комплимент. – Майк подмигнул Леоноре и проследовал за Гари в его кабинет.
      – Закрой дверь, – распорядился Гари. Он указал на стул за круглым столом.
      Майк сел, а Гари подошел к своей электронной «доске сообщений».
      – В общем, так, – начал он деловым тоном. – В последние годы наша валовая прибыль сократилась почти до нуля. Похоже, недалек тот день, когда поставщики услуг Интернета, телефонные или телеграфные компании и вообще кто угодно начнут раздавать персональные компьютеры, как мобильные телефоны или телеприставки. Приходится постоянно расширять функциональную базу нашей продукции, добавлять новые возможности, чтобы заставить потребителя расстаться со старой техникой. Что касается материалов, на нас давят как никогда, заставляя выбивать у поставщиков сырье по более выгодным ценам, и в то же время каждый вид нашей продукции устаревает меньше чем за год, хотя мы и стараемся сдерживать этот процесс, реализуем новую продукцию в комплекте с другими товарами. Так что мы постоянно должны иметь в наличии средства для новых разработок...
      – Которые не устарели бы в обозримом будущем. Правильно? – вставил Майк.
      – Вот именно. А сейчас мы имеем совершенно обратное: наша продукция устаревает еще до того, как поступает на рынок. Выпускается одна базовая компоновка – и все, дальнейшие модификации не имеют смысла. Но... – Гари сделал многозначительную паузу, – главное, что изменилось за последние годы: мы почти ничего не производим сами. Все заказы отдаем на сторону, предприятиям, которые имеют по контракту свои три процента прибыли и, разумеется, ничем не рискуют.
      – Ну а мне какое место ты отводишь? – Майк знал ответ, но в Долине неделя – большой срок, и за это время Гари вполне мог передумать.
      – Я никак не мог решить, какой участок тебе поручить, но эта трагедия не оставила мне выбора. – Гари повернулся к доске на стене и начертил схему организации своего подразделения. – Вот смотри: на Комплектном оборудовании человек у меня есть, на ЗУ сверхбольшой емкости – тоже, Периферийные устройства прикрыты – более или менее, а вот Печатные платы и Микропроцессоры – мое слабое место. И теперь еще образовалась дыра в Оперативной памяти.
      Майк вздохнул.
      – И я должен заткнуть эту дыру?
      – Ты самая подходящая кандидатура. Ведь ты занимался этим. Другие не справятся, да и время для перестановок сейчас не самое удачное.
      – В таком случае почему не в должности директора?
      Гари надел на маркер колпачок и принялся размахивать им, словно жезлом.
      – Да, понимаю, но... видишь ли, сейчас несколько иная политика: компания скупится на высокие посты.
      – Но я уходил с должности директора.
       – Верно. – Гари опустил маркер. – Пять лет назад. Это ничего не значит, Майк. Ты с таким же успехом мог бы указать в своем резюме, что делал штыревые антенны. Теперь институты готовят специалистов в области управления целыми системами снабжения, черт побери! К нам приходят люди со степенью магистра.
      – Да, но работа-то та же самая. Принцип-то остался прежним. Или все-таки изменился? – Майк пожалел, что спросил: он смотрел, как Гари в нерешительности жестикулирует.
      Наконец тот собрался с духом.
      – Послушай, Майк, мы с тобой давно знаем друг друга. Поэтому я поставил на тебя. Но я не уверен... э... впишешься ли ты в нынешнюю систему. Это я к тому... Сколько тебе? Скоро сорок? Как и мне. Иногда я думаю, стоит ли так надрываться. Неужто я и впрямь хочу заработать себе язву или инфаркт? Мы с Дианой часто ездим в Напу , смотрим, какие там гостиницы. В один прекрасный день я не выдержу и скажу Говарду: «Все, с меня хватит, ухожу».
      – Так я, по-твоему, староват для этой работы? – уточнил Майк и добавил: – По крайней мере ты знаешь, что из окна я не выброшусь.
      – Это не смешно, – огрызнулся Гари.
      – Послушай, давай посмотрим правде в глаза. Не думаю, что вас здесь осаждают толпы квалифицированных специалистов.
      – Нет, не осаждают. – Гари остановился и устремил взгляд в окно. – Я собирался снять Лестера с его должности и решил подержать его какое-то время только потому, что боялся, как бы он ни выкинул что-нибудь безумное. Так что, Майк, признаю: я был неправ.
      Майку ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть в ответ, покачать головой и сказать:
      – Ты не виноват.
      – И потом, на тебе ведь висит «Занзибар», – продолжал Гари, решив, что уже достаточно покаялся. – В любом случае, юротдел пока не допустит, чтобы тебя назначили директором. Мы сейчас разбираемся с иском Марии Дюшан. От нас мокрого места не оставят, если мы сразу же после гибели ее мужа повысим статус его прежней должности. В долгу мы у тебя не останемся, не волнуйся. Я понимаю, тебе не хочется снова оказаться связанным с Оперативной памятью, но, черт побери, это же просто бизнес, Майк! Просто деньги, только и всего!
      – Просто деньги? Именно так вы это объясняете жене моего предшественника?
      Гари мотнул головой.
      – Не лезь в это дело, Майк. Либо соглашайся, либо нет. Если не нравится мое предложение, я куплю тебе обратный билет.
      Майк вздохнул.
      – Будь у меня выбор, я не сидел бы здесь.
      – Вот и хорошо. На том и порешим.
      – У меня будут люди?
      – Да. Сопляки, правда. Тебе придется с ходу начинать шустрить, иначе эти сволочи-поставщики сожрут нас с потрохами. – Гари взглянул на часы. – Все, мне пора. В десять совещание. – Он схватил карманный компьютер и выскочил из кабинета, оставив дверь открытой.
      Появилась Леонора.
      – Пойдемте покажу вам ваше рабочее место, – сказала она с улыбкой.
      Майк последовал за ней по коридору между рядами кабинок. Она завела его в закуток площадью десять на десять футов, без каких-либо признаков обитания. На столе стояли только компьютер и телефон.
      – Вам нужно сходить за пропуском в отдел кадров, – объяснила она. – А потом вас подключат к электронной почте. Это нужно сделать сразу же, потому что на ваш адрес уже идут сообщения. В двенадцать возвращайтесь сюда в холл – вас будут ждать ваши подчиненные. Вы вместе пообедаете и заодно познакомитесь.
      Следуя указаниям Леоноры, Майк прошел в соседнее здание – отделом кадров, как выяснилось, называлась служба безопасности, – где его сфотографировали и оформили ему пропуск. Нужен ли ему доступ на рабочее место в сверхурочные часы? Да. Доступ в технологический отдел? Да. Тогда его начальник должен прислать заявку по электронной почте. Майк взглянул на свою фотографию: безумный взор, как обычно на снимках для документов. Ему выдали талоны на парковку, заставили подписать несколько соглашений о неразглашении служебной тайны и предупредили об утечке информации и шпионах в кафе.
      – Переконструирование, – сказала сотрудница службы безопасности, вручая визитные карточки шестерым новичкам, – ныне распространено как никогда. Мы тратим целые состояния на разработку патентованных микросхем, а стоит одной попасть в чужие руки – и все насмарку. Они разберут ее слой за слоем и в считанные недели нагонят нас.
      «Интересно, такое и впрямь когда-нибудь случалось, – подумал Майк, – или паранойя просто выгодный бизнес для консультантов службы безопасности?»
      Полчаса спустя он уже поставил свой поднос на столик в кишащем шпионами кафе и сел обедать со своим новым штатом подчиненных – Марго, Дагом и Лесли Энн.
      – И давно вы работаете в «Това системз»? – спросил Майк.
      Первой ответила Лесли Энн.
      – Два года. Мы перебрались сюда с фирмой «Оракул». Там работает мой муж.
      – А до этого?
      – Училась.
      Лесли Энн принадлежала к тому типу женщин, которые были бы привлекательными, если бы задумывались о своей внешности. Но с волосами она ничего не делала, косметикой не пользовалась, носила длинные бесформенные платья.
      Майк переключил внимание на Марго. Это во всех отношениях была личность гораздо более яркая: густая рыжая шевелюра, элегантно небрежный туалет.
      – Ну а ты, Марго?
      – Три года здесь.
      – У тебя вроде какой-то акцент, верно?
      – Ирландский.
      – А, ну да! Никогда там не был, хотя и ношу ирландскую фамилию. Ты тоже приехала сюда с мужем?
      – Ха! Нет, мужа у меня нет, Майк. Не нашла еще мужчину, который мог бы приручить меня.
      «С ней, наверное, не соскучишься», – решил Майк. Он посмотрел на Дага, но тот продолжал молча жевать бутерброд, поэтому Майк вновь обратился к Лесли Энн, как ему казалось, с безобидным вопросом.
      – Дети есть? – Он заметил, что женщины переглянулись.
      – Пока нет, – ответила Лесли Энн, выловив вилкой из салата ломтик авокадо. – А тебе можно задать несколько вопросов?
      – Конечно, валяйте.
      – Честно говоря, – продолжала Лесли Энн, явно выступая от имени всего коллектива, – нам не нравится, что тебя назначили нашим начальником, не спрашивая нашего мнения.
      Майк пожал плечами.
      – В компании демократия не приветствуется.
      – Если ты не профессионал, на нас это плохо отразится, – впервые подал голос Даг. На вид он был старше обеих женщин, возможно, ему уже перевалило за тридцать.
      Майк с интересом взглянул на него.
      – То же самое я мог бы сказать и вам.
      – И нам не мешало бы немного отдышаться после Лестера, – добавила Марго.
      – Ты вообще в курсе, чем мы тут занимаемся? – спросил Даг.
      – Я работал в этой сфере двенадцать лет. Думаю, кое-какие из моих идей до сих пор не устарели.
      – Но ведь пять лет назад, – заметила Марго, тыкая в него бутылкой «Эвиан», – «Това системз» была в пять раз меньше. Так что тогдашние твои идеи ныне хороши для маленькой компании, а эта – на миллиарды долларов дороже.
      Майк откусил бутерброд с копченой говядиной. Марго, как выяснилось, могла похвастать не только миловидным личиком. Ему придется из кожи вон лезть, чтобы завоевать авторитет. На мгновение, вгрызаясь в свой бутерброд, он вообразил, будто плывет над ветвистыми кораллами, над целой плантацией кораллов, служащих убежищем для миллионов мелких рыбешек. Он чувствует тепло солнца на своей спине и знает, что день пройдет отлично. Но здесь не безмятежная глубь синего океана, и эти трое ребятишек съедят его заживо и не подавятся, если он не оправдает их надежд.

      Прибыв в офис на следующее утро и включив компьютер, Майк обнаружил, что по электронной почте ему пришло девятнадцать новых сообщений. В основном это были копии распоряжений Гари, но Леонора заодно переслала ему годовой план, протокол последнего селекторного совещания с Говардом и материалы нескольких свежих презентаций.
      К тому времени когда Майк открыл и перечитал их все, часы показывали почти десять. Леонора объяснила ему, как добраться до Геттисбергского конференц-зала. Он находился в корпусе № 4, на противоположной стороне двора, и потому Майк, хотя и помчался туда бегом, минуя фонтан и эстраду для оркестра, все равно опоздал. В зале собрались около шестидесяти человек. Некоторые сидели на столах, другие устроились прямо на полу, но стул рядом с Гари был не занят, и Майк сел на него. Выступала какая-то женщина. Она держала лазерную указку, направляя ее луч на слайд на огромном экране.
      – Кто это? – шепотом спросил Майк у Гари.
      – Трейси Карсон, вице-президент по продажам на территории США. Фактически теперь старший вице-президент.
      – Она подчиняется Говарду?
      – Если бы... У нее прямой выход на самого Господа Бога.
      – А Говард где?
      Гари показал на мужчину в вычурной шелковой рубашке, который, как теперь понял Майк, был главным на этом совещании. Он сидел в первом ряду и смотрел прямо на кафедру. Слушая, он теребил свою седую бороду.
      Трейси перевела лазерный луч на верхний левый квадрат.
      – Мы объединим «Белоголового орлана» с «Сипухой», – вещала она, – и получим «Хищника II». Это обеспечит нам достаточную гибкость по основным ориентирам – ценам на продукцию и внутрифирменным ценам.
      – Трейси, а какое место отводится «Ястребку»? – спросил Говард. Его вопрос сопровождался одобрительным ропотом некоторых менеджеров.
      – Если предположить, что «Ястребок» будет готов к производству вовремя, «Хищника II» можно было бы сориентировать на нижний эшелон рынка, но принимая во внимание то, как работают в последнее время наши разработчики аппаратных средств, я не возлагаю на это больших надежд.
      – У «Хищника» будут такие же скоростные характеристики, что и у «Ястребка»? – раздался голос у них за спинами.
      Майк обернулся и увидел, что вопрос задала Марго.
      – Это еще не решено, – ответила Трейси. – Верно, Шейла?
      Женщина с короткими темными волосами, сидевшая в переднем ряду, кивнула. Майк уловил нотки снисходительности в тоне Трейси, словно она считала, что производственникам негоже задавать подобные вопросы. Поначалу у него голова шла кругом от обилия кодовых названий проектов и профессионального жаргона, но постепенно он осваивался. Марго задала вопрос по существу, размышлял он. Они должны это знать, ведь ответ имеет прямое отношение к объемам производства микросхем памяти для печатных плат. Модификации действующих моделей не зря прозвали «замедлителями скорости». Очевидно, и его группа будет отвечать за нереализованные печатные платы «Белоголового орлана» и «Сипухи», если их микросхемы памяти не подойдут для этого нового «Хищника». В сфере управления материальными потоками нереализованные остатки продукции – самая опасная западня. Прогнозы объемов продаж, как правило, очень далеки от действительности, причем цифры обычно завышены. Поэтому когда ту или иную продукцию перестают покупать, все любыми способами пытаются избавиться от ненужных компонентов.
      – Какова, на твой взгляд, вероятность того, что «Хищник» состоится? – спросил Говард у Трейси.
      Отвечая на этот вопрос, вице-президент приняла другую позу. Они с Говардом занимали в компании одинаковое положение, к тому же вице-президенты по управлению были менее уязвимы, чем вице-президенты по сбыту. Трейси, крашеная блондинка, прокашлялась и откинула назад белокурые волосы темные у корней.
      – На этот счет двух мнений быть не может. «Хищник» появится вовремя. Для Тодда это – проект первостепенной важности.
      Ее заявление вызвало смешки в зале, которые стихли, когда Говард повернулся к аудитории и объявил:
      – Если есть какие-то препятствия, любого рода,которые мешают осуществлению проекта, я хочу услышать об этом немедленно. Гари, скажи, как обстоят дела с оборудованием?
      – Все в порядке. Идем в ногу. – Гари положил ладонь Майку на плечо. – Кстати, это Майк Маккарти. Кое-кто из вас, наверное, помнит его. В общем, он теперь снова в штате и занимается Оперативной памятью. Так что, Майк, смотри не подведи, помоги как следует этому проекту.
      Майк махнул рукой в знак приветствия, но промолчал. Говорить что-нибудь при таком скоплении народа, еще не разобравшись в деталях проекта, было слишком рискованно. Но по ходу совещания он все чаще ловил на себе взгляды и не мог понять, почему на него смотрят: потому, что он выделяется на общем фоне или его персона стала предметом нездорового любопытства?
      Трейси показала еще несколько слайдов с информацией о ценах, предполагаемой прибыли и прогнозируемых объемах и напоследок вывела на экран слайд, на котором стояла всего одна надпись: «ЧПС = 1,3 млрд. долларов».
      Майк едва не застонал. Такой показатель, как чистая приведенная стоимость во все времена считался просто дурной шуткой. Предварительно рассчитывают прибыль от объемов продаж продукта на протяжении всего срока его существования на мировом рынке и представляют в виде одной цифры с единственной целью: не утомлять внимание топ-менеджеров или совета директоров компании. Но это просто цифра, абстрактная выкладка, выведенная на основе целого ряда допущений, возможно, совершенно нереальных. А тут полный зал умных образованных людей принял без вопросов столь идиотский показатель прибыльности очередного продукта.
      – Это будет величайший проект за всю историю компании, – подвела итог Трейси. – Выделено двести миллионов на долгосрочную рекламную кампанию. Мы уже забронировали рекламное время в телетрансляции «Суперкубка», следовательно через два с половиной месяца нам необходимо иметь готовое изделие, чтобы было что рекламировать.
      Говард кивнул, и Трейси села рядом с ним, уступив кафедру Шейле. Майк смотрел, как она вставила в проектор дискету и взглядом карих глаз обвела зал – несколько нервно, но с завораживающей напряженностью. Майк обратил внимание на ее руки. Не как у пловчихи, но явно упругие, сильные руки спортсменки.
      – Немного информации о проекте «Ястребок», – начала она, и половина присутствующих тут же покинула аудиторию.
      – Все уверены, что эта штука обречена, – шепнул Гари Майку. – Кроме нашей капитанши болельщиков.
      За сорок миль к югу, У автозаправочной станции на шоссе № 101, сразу же по выезде из Салинаса , где пролегающая по берегу магистраль – связующая нить с Южной Калифорнией – переходила в скоростную автостраду, Флойд Эрнандес стоял у таксофона, делая вид, что звонит. На самом деле он ни с кем не разговаривал, а пряча глаза за стеклами устаревших фотохромных очков, внимательно следил за двумя китайцами. Те, выбравшись из «хонды», подошли к побитому «файерберду» его приятеля Мерла.
      Флойд находился довольно далеко и не слышал, о чем они говорят, но все видел. Мерл остался в машине, а Эд вышел и открыл багажник. Коренастый китаец по кличке Специалист болтал о чем-то с Мерлом, а приехавший с ним щуплый паренек проверял товар. Флойд знал, что тот рассматривал: микросхемы динамической оперативной памяти.
      Сами компоновочные узлы выглядели, как плоские черные сороконожки: с каждой стороны – несколько коротких серебряных ножек. Их привезли на сборочный завод в Уотсонвилле на катушках, как старые фильмы, снятые на домашнюю кинокамеру. Вынести тайком целую катушку не удалось, поэтому сейчас Мерл передавал концы нескольких. Каждый «кадр» представлял собой залепленный прозрачной лентой неглубокий кармашек с одним чипом внутри. И еще – детали россыпью, в серебряных пластиковых пакетиках, они падали в монтажную захватывающую установку при запусках и остановках. Все эти компоненты, разумеется, следовало вернуть на склад, но там как раз работал Эд, а привозить их вменялось в обязанности Мерлу. Сам Флойд был рабочим ремонтной бригады и мог разъезжать по всем участкам завода.
      Эд вручил коробку щуплому пареньку. Тот кивнул своему боссу и зашагал к «хонде». Флойд положил палец на курок «уэбли» в кармане куртки. Наступал самый ответственный момент. Он смотрел, как Специалист извлек из кармана пухлый пластиковый пакет на «молнии» и передал его Мерлу. На этот раз обошлось без обмана, но с такими мерзавцами всегда нужно быть начеку.
      Вздохнув с облегчением, Флойд повесил молчащую трубку, поставил «уэбли» на предохранитель и направился к своему грузовичку. Специалист уже садился за руль. «Хонда» с китайцами, скрытыми за тонированными стеклами, и «файерберд» проехали мимо Флойда, когда он переходил через передний двор. Флойд сел в свой пикап и последовал за «файербердом» Мерла через Салинас. За городом, на дороге, ведущей в Уотсонвилл, он затормозил за машиной Мерла на краю огромного поля, где росла спаржа.
      Мерл подошел к нему.
      – У меня от этого гада мороз по коже, – сказал он, передавая Флойду пакет.
      – Эд проверил товар? – осведомился Флойд.
      – Да. Хороший.
      – Где он берет это дерьмо? – спросил Флойд, похлопывая по пакету с кокаином. Этой партии его клиентам должно было хватить на месяц.
      – Обменивает на компьютеры у колумбийцев, – объяснил Мерл.
      – Чертовы китаезы. Мать родную готовы продать. Ты сказал ему, чтобы в следующий раз платил наличными?
      Мерл хохотнул и выпрямился.
      – Нашел замену тому парню, что грохнулся и оставил тебя с голой задницей?
      – Нет.
      – Вообще-то, надо придумать что-нибудь попроще, – сказал Мерл, принимая серьезный вид. – Конечно, Специалист готов купить у нас любые чипы памяти, какие только мы сможем достать. Но эти модерновые штучки подведут нас под монастырь раньше, чем мы успеем разбогатеть. – Он стукнул по крыше пикапа Флойда.
      – Вот и подумай, – буркнул Флойд. – Пока. – Он поднял стекло и развернулся.
      Мерл дождался, когда Флойд скроется из виду и поехал на завод, чтобы успеть к послеполуденной пересменке.

* * *

      Четкое выступление Шейлы, хоть и неоправданно оптимистичное, произвело на Майка впечатление. Слушая, он размышлял о ней. Кто она – беспринципная марионетка «Това системз» или просто фанатичка, не сознающая собственной одержимости?
      – Благодаря новому изделию мы займем особое место в сфере компьютерных технологий, – доказывала она. – Оно рассчитано на узкую группу потребителей-специалистов, и в то же время его вполне можно использовать дома. Можно также выпустить ноутбук. Это – поистине система с неограниченными возможностями, причем реализовывать их все она будет фактически за ту же цену, что и любой другой персональный компьютер. Это даже не компьютер, а нечто большее – целая сеть в одном корпусе. В ней есть все: дополнительный жесткий диск изменяемого объема, встроенный модем, устройство для записи информации на компакт-диск. Я могла бы назвать еще массу ценных характеристик.
      «Интересно, кто-нибудь в этом зале понимает, о чем идет речь, – думал Майк, – или хотя бы слушает ее?» Правда, на Шейлу было приятно смотреть. Пожалуй, если бы она улыбалась, то была бы неотразима, решил он. Потом ему вдруг пришло в голову, что короткая стрижка, сильные руки, элегантные брюки – все это, возможно, неспроста... Майк непроизвольно мотнул головой и потер глаза, стыдясь собственных мыслей. Какое право он имеет строить догадки относительно личной жизни этой женщины? Или он просто ищет оправдание тому, что она – и это почти наверняка – не проявит к нему интереса. Ведь для своего возраста он занимает слишком низкую ступень на тотемном столбе, чтобы его можно было рассматривать как серьезного соперника.
      Говард и Трейси слушали ее с безучастными лицами. Майк увидел, что Гари наблюдает за ними. Шейла, не обращая внимания на отсутствие интереса у начальства, продолжала расхваливать достоинства «Ястребка» и наконец вывела на экран слайд, на котором приводились фамилии всех участников проекта и ее должность: менеджер по сбыту продукции.
      – По нашему плану это должна быть полностью оснащенная базовая система старшей модели. Вот конфиги памяти, – провозгласила она.
      «Конфиг» звучало как название фрукта, но Майк вовремя вспомнил, что это сокращенное слово «конфигурация». На слайде указывались варианты объемов памяти, которые удовлетворили бы нужды потребителя. Майк обернулся, желая увидеть реакцию своих подчиненных но их места пустовали. Очевидно, они тоже предрекали «Ястребку» полный провал. Он снова устремил взгляд на слайд Шейлы. Она предлагала системы с объемом оперативной памяти до гигабайта. Сказочный проект. И если в следующем квартале уже начнется работа над «Хищником», эти два компьютера будут конкурировать за одни и те же компоненты.
      После Шейлы с информацией о новых проектах выступили еще несколько человек, не вызвав у аудитории ни одного вопроса, и совещание на том закончилось.
      Гари с Майком прошли в кафе и встали в очередь.
      – Эта красотка. Шейла... что ты о ней знаешь? – полюбопытствовал Майк, пока они ждали своей очереди.
      – Толком ничего. Появляется время от времени, чтобы поддержать Трейси. Кажется, она снимает квартиру с Марго, так что та, наверное, больше тебе расскажет.
      Майк искоса взглянул на своего начальника.
      – Просто пытаюсь определить ее место в компании.
      – Вот-вот, – хмыкнул Гари.
      – Ну а Говард что собой представляет? – спросил Майк, уводя разговор в другую сторону.
      – Год работает на Тодда и ничего, жив пока. Нормальный мужик, только чертовски хитер, конъюнктурщик. Будь с ним поосторожнее. Нашел, где жить?
      – Сегодня вечером хотел посмотреть несколько мест. Когда перестанешь оплачивать мой счет за гостиницу?
      – Когда скажешь, – пожал плечами Гари.
      – Спасибо. Ничего, если я пораньше уйду сегодня? Хочу открыть счет в банке, положу свой аванс.
      – Да-да, конечно. – Гари думал о чем-то своем. – Знаешь, этот «Ястребок» наводит на них страх.
      – На кого? – Майк не понял, с чего вдруг Гари решил поделиться с ним своими наблюдениями.
      – На Говарда, Трейси... да, наверное, на всех людей Тодда. Если «Ястребок» сдохнет, кое-кто очень сильно пострадает. Но не технари. Они получают распоряжения от отдела сбыта.
      – Думаешь, подставляют Шейлу?
      – Нет, она слишком мелкая сошка. Но Трейси дистанцируется от этой работы. Говорит, ее проект – «Хищник», а «Ястребок» – не ее, потому-то она и поставила на него Шейлу. – Гари в задумчивости барабанил пальцами по подносу.
      – Чего мне остерегаться? – спросил Майк.
      – Они не дают точной информации о том, какой памятью собираются начинять дешевые компьютеры. Вот здесь-то для нас и таится опасность. Потом вдруг возьмут и в последний момент расширят объем памяти, чтобы увеличить ожидаемую выручку.
      Непросто вновь приспособиться к атмосфере тайных управленческих игр, где неизбежность неудач и провалов учит людей искусству уклонения от ответственности. С глубины двух тысяч футов Майк увидел в темно-синей дали разворачивающуюся акулу – возможно, не такую большую, чтобы растерзать его, и не настолько близко, чтобы напугать. Но это было предостережение, намек на угрозу, от которой нельзя отмахнуться.

* * *

      В противоположной части штаб-квартиры Шейла в позе лотоса сидела на кожаном диване перед лифтами и делала вид, что работает на ноутбуке, стоявшим перед ней на маленьком журнальном столике. Она знала, что Трейси ушла обедать с Говардом, а в час тридцать будет проводить совещание в своем кабинете. Это Шейла выяснила, сверившись через компьютер с графиком деловых встреч своей начальницы. Если совещание не отменено, Трейси должна выйти из лифта с минуты на минуту.
      Проблема заключалась в том, что из лифтов непрерывным потоком шли люди, а Шейла не хотела оказаться втянутой в беседу с кем бы то ни было, когда мимо пойдет Трейси. Поэтому она сидела, опустив глаза, и смотрела поверх экрана на ноги выходивших из лифтов. В 1.22 появилась Трейси. Господи, как будто все время проводит в захолустном загородном клубе! И где только она берет эти цветастые юбки, которые лишь подчеркивают ее уродливые «седельные вьюки»? Что касается игривой прически...
      Шейла словно ненароком подняла голову.
      – Трейси, можешь уделить мне секунду? – спросила она, вскакивая на ноги и захлопывая компьютер.
      Трейси и не подумала замедлить шаг, но Шейла быстро ее нагнала.
      – У меня совещание в час тридцать, – сказала Трейси.
      – Просто хотела кое-что спросить.
      – Давай.
      Им нужно было миновать еще три двери, чтобы попасть в кабинет Трейси, а Шейла не хотела задавать свой вопрос в коридоре, иначе ее ожидание теряло смысл.
      – О быстродействии шины «Ястребка».
      Уловка удалась. Трейси не заговаривала, пока они не вошли в ее кабинет.
      – Шейла, ты же знаешь, какая бы то ни было утечка информации о наших перспективных разработках нам совершенно ни к чему.
      Сжимая в руках ноутбук, Шейла прислонилась к шкафу. Трейси села за свой стол.
      – Но, Трейси, дело в том, что работа над «Ястребком» окажется никому не нужной, если он не будет вдвое быстрее «Хищника».
      Трейси сощурилась.
      – То есть ты хочешь знать, не намерены ли мы зарубить этот проект?
      Шейла пожала плечами.
      – Просто я не хочу оказаться в роли последней крысы, бегущей с тонущего корабля, только и всего.
      Лицо Трейси озарила по-матерински снисходительная улыбка.
      – Ну что ты, Шейла? Неужели ты и впрямь думаешь, что я способна так поступить с тобой? Думаешь, я что-то скрываю от тебя? Бог мой, да ведь «Ястребок» – детище Тодда! Этот проект мог бы тебя прославить!Но, разумеется, если ты утратила к нему интерес...
      – Нет-нет! – Шейла тряхнула головой. – Просто я никак в толк не возьму, почему мы не говорим производственникам, куда мы движемся.
      – Да брось ты. Ответ же ясен. Если просочится информация, что этот новый проект близок к завершению, заказам на «Хищник» – крышка. Торговые агенты просто забудут про него. А я не лгала про рекламный бюджет – меня это до смерти пугает. Так что занимайся «Ястребком», следи, чтобы технический отдел не спал, а о производственниках не думай. Тодд ведь как говорит? Они всего-навсего выводящий канал, испражняют готовый продукт.
      Шейла заметила, что у кабинета собираются люди. Ее время истекло, но она уже выяснила, что хотела.
      – Спасибо, Трейси. Мне просто нужно было посоветоваться.
      – Конечно, на то я здесь и поставлена.
      Шейла вышла, поздоровавшись с хлынувшей в кабинет толпой, и зашагала по коридору к своему закутку.
      Да, у ее проекта по-прежнему отличные перспективы. Его поддерживает Тодд. Главное, чтобы не подвели разработчики. Позже она проведет совещание с Карлосом и своей командой, и они все еще раз обсудят. Скорость шины непременно будет удвоена. Это всего лишь дело времени. Действует закон Мура . Обычная бинарная математика: удваивай, удваивай, удваивай.

* * *

      Лучи солнца низко стелились над запутанной паутиной дорог, исчертивших Долину. Угасающий свет отражался от зеленых стекол зданий на дальней стороне территории штаб-квартиры «Това системз», но балкон кабинета Тодда уже накрыла тень. Четверо руководящих работников компании сидели в сумерках, хотя, погруженные в раздумья, они не замечали сгущавшуюся темноту. Говард, Трейси и Роджер, начальник технического отдела, ждали, когда заговорит Тодд.
      – Если с «Ястребком» выйдет задержка на квартал, – начал он едва слышно, – у нас возникнет очень серьезная проблема. Мы не можем сказать клиентам, что «Хищник II» – самый невероятный скачок в истории компьютерных технологий за последние десять лет, и фактически сразу же, не дожидаясь, когда уляжется ажиотаж, выпустить более совершенное изделие.
      – Значит, надо закрыть «Ястребок», – заявила Трейси. – Заложим в базовую конструкцию «Хищника» возможность модернизации в будущем. Уже сейчас продадим параметры завтрашнего дня.
      – Не получится, – мотнул головой Роджер. – Шина другая.
      Трейси взглянула на него, как на строптивого пса.
      – Мы в курсе, Роджер. Но кто будет модернизировать? Если не поменять корпус, доработки можно спокойно пустить в оборот через наших торговых посредников и не думать о затратах.
      – Не все так просто, – возразил Роджер.
      – Очень просто, – продолжал Тодд. – Большую часть прибыли мы получаем от дорогостоящих изделий, поэтому наша стратегия в отношении дорогих товаров должна быть безупречной. Мы не можем просчитаться даже на квартал. Если эта информация просочится, наши акции упадут так... – он помолчал для пущего эффекта, – что уже никогда не поднимутся.
      Тодд встал и вышел на балкон. Остальные трое не отрывали от него глаз. На балконе слышалось только цоканье его сандалий. С минуту он смотрел на четырехугольник двора, потом повернулся к ним и провозгласил:
      – «Ястребок» мне никогда не нравился.
      Говард и Трейси немедленно обратили взгляды на Роджера, подразумевая, что вся ответственность за этот непривлекательный проект лежит именно на нем.
      – Я думал, что мы должны добиваться более высокой совместимости, – промямлил Роджер – неубедительно, но с обидой в голосе.
      Трейси, уловив недовольство в его тоне, мгновенно бросилась в наступление.
      – Из данных продаж никоим образом не следует, что потребителя это интересует. Им на это плевать. Их волнует не совместимость, а долговечность изделия.
      – А как же новое программное обеспечение? – парировал Роджер.
      – Это проблема «Майкрософта», – ответила Трейси. – Так что давайте делать то, что сказал Тодд. Сосредоточимся на «Хищнике».
      – Я этого не говорил, – заметил Тодд.
      – Но... – Трейси растерянно взглянула на Говарда, но тот смотрел на Тодда.

* * *

      Двумя этажами ниже заседали участники проекта «Ястребок». Одни сидели – кто на стульях, кто на корточках, другие стояли. Столы были завалены едой, плакатной бумагой и личными средствами для записи данных – тетрадями в твердой обложке, переносными и карманными компьютерами, блокнотами, стаканчиками с кофе.
      Карлос Шварц, руководитель группы, стер записи с одной части доски на стене, освобождая место для новой диаграммы. Марго потянулась и, перехватив взгляд Шейлы, пожевала губами. Шейла кивнула.
      Карлос написал несколько слов: «Сарыч», «Кенгуровая крыса», «Сосновая змея». Шейла знала, что это – обозначения новейших специализированных чипов, так называемых интегральных схем прикладной ориентации, которые разрабатывали инженеры «Това системз».
      – Так, а теперь, мальчики-девочки, смотрите сюда, – сказал Карлос, поворачиваясь к своей команде. – Не спорю, день был длинный, но, думаю, мы пока еще не пришли к единому мнению в отношении графика разработки «Ястребка».
      Шейла сложила на груди руки. Она знала, что Карлос – блестящий инженер. В двадцать три года окончил университет Карнеги – Меллона и защитил диссертацию; он изобрел шину, которую они использовали, запатентовал множество компьютерных программ и был страстным орнитологом. Однажды он пригласил ее на свидание, и она из любопытства пошла – на спектакль по пьесе Шекспира, который ставили под открытым небом в Санта-Крузе. Она дрожала от холода, пока шел «Перикп», а потом два часа слушала лекцию о миграции хищных птиц, ковыряя вьетнамское блюдо с соусом карри.
      – «Сарыч» однозначно нужно доводить до ума, – заявил Карлос – Это – ключ ко всему.
      Шейла подумала, что он сильно подурнел со времени того свидания. В его конском хвостике прибавилось седины, он стал грузнее, цвет лица испортился. И что она тогда в нем нашла?
      – «Сарыч» обеспечивает работу всей системы, – продолжал Карлос – Без этой микросхемы «Ястребка» нет. А вот «Кенгуровая крыса» и «Сосновая змея» – это несколько иное. Они отвечают за выполнение задач, на которые без них потребуется очень много оперативной памяти.
      Шейла встрепенулась.
      – Сколько? – спросила она.
      Карлос подмигнул ей.
      – Много, Шейла, много.
      – А все-таки?
      – Пятьсот двенадцать мегабайт – точно.
      Слушатели заохали.
      – Но, может, хватит и двухсот пятидесяти шести, – добавил Карлос.

* * *

      Настроение Тодда не предвещало ничего хорошего.
      – Я не говорил, что нужно зарезать проект! – рявкнул он, обращаясь к Трейси. – Мне просто не нравится название – «Ястребок»!
      – Но ведь кодовые названия придумывает не управление сбыта, Тодд, – ответила Трейси. Она бросила обезумевший взгляд на Говарда, молча взывая к нему о помощи.
      – В принципе, – вмешался Говард, – нам нужно минимизировать риск провала «Ястребка», найти более гладкий путь.
      – Я поговорю с Карлосом о названии, Тодд, – пообещал Роджер. – У тебя есть какие-нибудь пожелания?
      – Не надо уменьшительно-ласкательных словечек. Все трое его помощников дружно согласились с ним.
      – И вот что, Трейси, нужно пересмотреть рекламную стратегию по этому проекту.
      – Я сразу же дам задание своим людям, Тодд.
      – Может, «Перепелятник»? – предложил Роджер.
      – Еще хуже, – отверг вариант Тодд. – Я не хочу, чтобы этот проект ассоциировался с беззащитными птичками, которых может сцапать любая домашняя кошка!
      – Ну, если с «Сарычем» не выгорит, может, вообще переименовать всю систему в «Альбатрос»? – предложила Трейси, надеясь реабилитировать себя перед Тоддом за предыдущий промах, но он посмотрел на нее сердито и изрек:
      – Надеюсь, управление сбыта придумает более подходящее название.
      – Сделаем. Завтра же представлю предложения.
      Тодд, не обращая внимания на слова Трейси, взглянул на часы.
      – Всем спасибо. Говард, задержись на минуту. Когда Трейси и Роджер вышли, Тодд холодно улыбнулся Говарду.
      – Как тебе Трейси в последнее время? – спросил он.
      – Всю себя отдает работе, – ответил Говард. – Толково управляет сбытчиками на местах. А что?
      – Как-то странно она себя ведет.
      – План по продажам мы вроде бы выполняем.
      – Присматривай за ней, – распорядился Тодд, проигнорировав успокоительные заверения Говарда. – Ты самый опытный из моих людей. Полагаюсь на твое суждение.
      Говард с умным видом кивнул.
      – Не волнуйся. Я дам знать, если она начнет терять хватку.
      – Ты имеешь в виду, когданачнет терять. Это беда всех сбытчиков, их надолго не хватает.
      – И то верно. Я предупрежу заранее. Можешь рассчитывать на меня, Тодд. – Говард поспешил через кабинет Тодда вслед за Трейси.

      – Беру.
      Майку не нравился цвет ковра, да и сама квартира не вызывала особого воодушевления, но она была свободна, и цена его устраивала. За полгода он накопит денег и, возможно, подыщет что-нибудь лучше, а пока поживет здесь. Он заполнил документы, вручил домовладельцу чек и ушел.
      Покупать мебель не хотелось – он слишком устал и проголодался. Майк находился в Лос-Гатосе. В местной пивной он давненько не бывал. Наверняка она все там же. И кормят там допоздна. Не отметить ли новоселье бокалом «Пилзнера»?

* * *

      Марго скользнула на пассажирское кресло БМВ Шейлы, и автомобиль рванул с места. Они выехали с подземной автостоянки.
      – На «Задворки»? – предложила Марго.
      – Нет, там слишком много знакомых.
      Они уже выезжали с территории штаб-квартиры компании.
      – Решай быстрее, – поторопила подругу Марго.
      – Я хочу выпить, – сказала Шейла.
      – Тогда Лос-Гатос? В «Пивоварню»?
      – Пойдет. Далеко от толпы. – Шейла прибавила газу, резко повернула влево, втискивая свой маленький автомобиль в поток машин, и покатила к выезду на федеральную автостраду № 880.
      – Ну и как тебе мой новый босс? – спросила Марго.
      – Тот загорелый парень, что сидел рядом с Фортино?
      – Да. Наверное, любит бывать на свежем воздухе.
      – Молчаливые здоровяки не в моем вкусе, – отозвалась Шейла, выискивая брешь, чтобы перестроиться в крайний ряд.
      Прежде чем Марго успела ей ответить, зазвонил телефон Шейлы. Марго подала ей аппарат.
      – Да?
      – Шейла, это Трейси. Ты где?
      – Только что выехала.
      – А...
      Шейла поняла: Трейси еще на работе и хочет встретиться с ней.
      – Я могу вернуться, – сказала она.
      Марго яростно замотала головой.
      – Нет-нет, не нужно, – заверила ее Трейси. – Просто хочу попросить кое-что обдумать до завтра.
      – Хорошо.
      – Тодду не нравится название «Ястребок». Ему видится нечто более мощное, название, которое сплотило бы всех вокруг проекта.
      – Нечто вроде «Хищника»? – уточнила Шейла.
      – Да. Похоже, твой проект должен занять ведущее положение, – сообщила Трейси.
      – С ума сойти! Но, Трейси, ты еще не все знаешь...
      – Я в курсе. Роджер тоже там был. С «Сарычем» все в порядке, да?
      – Хм, да, но «Кенгуровая крыса»...
      – Завтра. В девять. У меня. Название, Шейла!
      Трейси повесила трубку, и Шейла начала перестраиваться в правый ряд, чтобы съехать на дорогу в Лос-Гатос.
      – Что случилось? – спросила Марго. Она подкрашивала губы, на взгляд Шейлы – вопиюще яркой помадой. С другой стороны, напомнила себе Шейла, если бы ее общительная соседка по квартире меньше интересовалась мужчинами, ее собственная светская жизнь была бы сведена к нулю. Шейла не ответила, глядя на вереницу красных габаритных огней впереди. Название. Казалось бы, чего проще? Но после двенадцатичасового рабочего дня, насыщенного серьезными обсуждениями и совещаниями, ее голова была пуста.

* * *

      Майк потягивал уже второй бокал пива и только тогда наконец-то сообразил, что не дает ему покоя с тех самых пор, как он переступил порог переполненного ресторана и сел за деревянной стойкой бара с мраморным верхом.
      Он снова находился в Лос-Гатосе, среди богатых людей, общающихся исключительно с себе подобными. Они излучали самоуверенность, демонстрировали равнодушие ко всем остальным и с готовностью раздаривали улыбки, поскольку пребывали в эпицентре собственного богатства. Ничто не изменилось за пять лет его отсутствия – это следовало понять сразу же, как только он услышал непомерную сумму квартирной платы, на которую только что согласился. Холеные мужчины приятной наружности в свежих рубашках с открытым воротом и повседневных брюках с глубокими карманами, в которых свободно умещается мобильный телефон. Элегантные женщины, будто и не американки вовсе – они не строят на головах пышных сооружений, не делают перманентную завивку, не пользуются шампунями, придающими волосам платиновый оттенок. Майк вновь случайно забрел в один из храмов, прославляющих экономику Долины, и пока его место на еженощном карнавале – за стойкой бара.
      Вокруг велись оживленные беседы, голоса перекрывали один другой. Кто-то рассказывал про акции компании, рыночная стоимость которой равнялась пятидесятикратному объему продаж при отсутствии каких-либо перспектив на прибыль в обозримом будущем; про то, что у других компаний рыночная стоимость уже упала ниже первоначальной. Майк также узнал, что «Киско» намерена скупить акции всех своих конкурентов, «Линукс» – потопить «Майкрософт», а акции «Интела» лучше не приобретать, пока фирма не оправится от последнего кризиса перепроизводства микросхем, ну и, разумеется, о том, что «Акулы» удачно играют в текущем сезоне, a «U2» опять приезжает в Сан-Хосе.
      Доедая кесадилью стоимостью в восемь долларов, Майк думал о том, что темпы рождения и умирания в Долине новых изделий, компаний и богачей должны бы всех приводить в замешательство. В его представлении так жил Голливуд: искусственная шумиха, взрыв эмоций и никакого содержания – мир, в котором ничего нельзя предсказать. Но ведь здесь-то индустрия высоких технологий, размышлял он, а программное обеспечение и полупроводники создают не те, кто еще вчера работал официантами и таксистами.
      Погруженный в свои мысли, он вдруг заметил в зеркале за стойкой бара рыжие волосы Марго. Ее спутницу он тоже узнал: Шейла, спортсменка из управления продаж. Женщин проводили к столику на возвышении в центре зала, прямо за спиной у Майка. Когда они вошли в кабинку и сели, ему стало труднее наблюдать за ними. Может, подойти к ним, завязать разговор? Предложить что-нибудь выпить? Нет, здесь не бар у воды при отеле «Берджайя» на Тиомане, рассудил Майк, и они, возможно, не обрадуются его появлению. По крайней мере стоит подождать и посмотреть: вдруг у них назначено свидание.

* * *

      – Я не голодна, – сказала Шейла, закрывая меню.
      – Даже салат не хочешь? – уточнила Марго.
      – Нет. Закажи бутылочку чего-нибудь хорошего. – Шейла поднялась и, взяв сумочку, направилась в туалет. «Может, „Ястреб“? Или „Черный ястреб“? Нет, есть такой вертолет. „Скопа“ – название фирмы...» Глядя перед собой в пол, она прошла мимо стойки бара и даже не заметила, как Майк развернулся на табурете и махнул ей рукой. «А если „Пустельга“? Это большие птицы? Или взять какой-нибудь вид вымирающих сов, из тех, что терроризируют орегонских лесорубов?»
      А вот Марго заметила Майка. Она помахала ему, но он не увидел, поэтому она встала из-за столика и сама подошла к нему.
      – Привет, босс, – поздоровалась она, легонько стукнув его по плечу.
      – Привет. Я видел, как ты вошла с подругой, – сказал Майк, поворачиваясь к ней.
      – Да, мы собирались поужинать, но потом решили просто чего-нибудь выпить. Так что посидим немного у бара. Не против, если мы составим тебе компанию?
      – Буду рад.
      Как ни привлекательна была Шейла, Марго притягивала взоры мужчин, словно магнит, и она, безусловно, знала это, как знала и то, что ответ на ее вопрос может быть только один.
      – Так что вы предпочитаете? – спросил Майк.
      – Возьми бутылочку домашнего «шардонне», – распорядилась она.
      К тому времени, как Майк заказал вино, Марго перехватила Шейлу, которая, судя по выражению ее лица, не очень-то обрадовалась решению подруги провести вечер в обществе нового сослуживца. Марго познакомила их. Шейла, едва удостоив Майка взглядом, небрежно поприветствовала его, подняв бокал, и одним глотком выпила половину.
      – Ты сделала отличный доклад по «Ястребку», – сказал Майк.
      – Не очень удачная тема, – заметила Марго.
      – Нет-нет, выступление великолепное: зажигательное, убедительное, – заверил женщин Майк, неверно истолковав реплику Марго, что вызвало на губах Шейлы улыбку.
      – Так ты хорошо знаешь Гари Фортино? – полюбопытствовала Марго.
      – Мы знакомы давно. Вместе пришли в компанию со второй волной набора менеджеров. Он тогда заправлял производственным отделом, меня со временем поставили на материалы. Но все это было еще до того, как здесь выросла штаб-квартира. Наши предприятия были разбросаны всюду – Маунтин-Вью, Уотсонвилл, Милпитас.
      – Думаешь, он метит на место Говарда? – допытывалась Марго с присущей ирландцам напевной ритмичностью в голосе.
      – Не исключено. То есть, наверное, он не прочь завершить карьеру на таком уровне. Гари – большой умница. У него есть и опыт, и квалификация. Думаю, он хотел бы поработать в этой должности несколько годков, а потом уйти.
      Он не имел права им рассказывать, что Гари мечтает купить небольшую гостиницу. Подобные слухи кого угодно навсегда лишат шансов на продвижение по службе. К тому же, не исключено, что эти женщины – особенно Шейла – замешаны в управленческих интригах.
      – Так где ты раньше работал? – спросила вдруг Шейла, словно осознав, что она исключена из разговора.
      – Нигде, – ответила за Майка Марго. – Помнишь, я говорила, что он взял тайм-аут на пять лет? Занимался подводным плаванием.
      Шейла явно забыла об этом. Она неопределенно хмыкнула, глядя на Майка с искренним недоумением.
      – Хочешь знать почему? – спросил он.
      – Нет-нет! Наверняка у тебя были на то причины. Но почему ты решил вернуться?
      – Из-за денег.
      Марго энергично кивнула, соглашаясь с ним, но Майк знал, что она вкладывала в его ответ иной смысл. «Из-за денег» для нее означало «чтобы увеличить капитал», и он не собирался дискредитировать себя в глазах обеих женщин, признаваясь в собственной бедности.
      – А разве могут быть другие причины? – добавил он. На лице Марго снова отразилось одобрение, но Шейла озадаченно хмурилась.
      – Вообще-то, деньги – не единственное, что влечет сюда людей, – возразила она, качая головой.
      – Ну вот тебя, например, что заставляет сутками торчать на работе и мириться со всем этим дерьмом? – спросил Майк.
      Поначалу он решил, что Шейла из-за шума не расслышала его, но она через нескольких секунд остановила на нем взгляд своих карих глаз и сказала:
      – Лично я работаю в Силиконовой долине потому, что это единственное место, где я имею возможность в полной мере реализовать свои способности. У меня диплом инженера-электротехника, степень магистра в области менеджмента. Высокие технологии – мое призвание, а здесь... – она помедлила, чтобы подчеркнуть важность своего заявления, – центр вселенной высоких технологий.
      Майк несколько раз кивнул, прежде чем вновь решился бросить ей вызов.
      – Значит, если бы тебе вдвое урезали жалование, ты все равно продолжала бы выполнять свою работу?
      – Разве я похожа на идиотку? – вспылила она.
      Подобный бестактный обмен «любезностями» допустим только между абсолютно незнакомыми людьми, и Майк, если бы Марго не сидела рядом, пошел бы на попятную, но зная, что завтра, в перерывах на кофе она обязательно будет обсуждать нынешнюю встречу, он решил продемонстрировать ей твердость характера.
      – То есть если какая-нибудь другая компания предложит тебе жалование вдвое больше, ты переметнешься к ним? – уточнил Майк у Шейлы.
      – Если не потеряю на опционах , тогда да, безусловно, – не раздумывая ответила она.
      – В таком случае, ты тоже работаешь за деньги. Посмотри вокруг. Думаешь, кто-нибудь из этих людей был бы сейчас здесь, если бы главной целью его жизни были не деньги? Неужели ты и впрямь полагаешь, что все они, просыпаясь каждое утро, говорят себе: «Какое счастье! Меня ждет новый сказочный день в Долине»?
      Майк удивился, что Шейла не попыталась отстоять свои убеждения, и только тогда сообразил, что ее мысли заняты совсем другим.
      – Мне нравится моя работа, – сказала Марго. Потом схватила Майка за руку и добавила: – Только не думай, будто тебе удастся, играя на моих чувствах, заставить меня пахать за меньшее жалованье.
      Шейла осушила свой бокал, и Майк снова налил ей вина. Он никак не мог решить, как быть дальше. Он совсем не знал Шейлу, но уже понял, что она высокого мнения о себе, и склонялся к тому, чтобы полностью переключить свое внимание на жизнерадостную Марго. Но Шейлу – это было видно – что-то сильно тяготило, и он считал для себя делом чести заставить ее раскрыться.
      – Где ты училась? – спросил он.
      – Сначала окончила Огайский университет. Потом Колумбийский.
      Майк понятия не имел, сколь высоко ценились дипломы Университета штата Огайо в электротехнической промышленности, но для Шейлы сейчас это вряд ли имело значение.
      – Я тоже с востока, – признался он. – Из Коннектикута. Переехал сюда семнадцать лет назад. Пять лет занимался дисководами, потом устроился в «Това системз».
      Он видел, что женщины пытаются вычислить его возраст. Марго была рада возможности пообщаться с новым начальником, но Шейле до него не было никакого дела. Она взглянула на часы и сказала:
      – Марго, нам пора.
      Попытка Майка провалилась.
      – У нее задание, – объяснила Марго, словно извиняясь за подругу. – Ей нужно к завтрашнему дню придумать новое название для «Ястребка». Нынешнее не нравится Тодду. Кстати, Майк, не забудь: утром переговоры с корейцами.
      Майк кивнул и поднялся, собираясь оплатить счет, но когда он вытащил из кармана бумажник, Шейла вдруг схватила его за запястье.
      – Ты, случайно, не разбираешься в птицах?
      – Вообще-то могу подбросить несколько идей, – ответил он.
      – Марго, давай задержимся, – распорядилась Шейла. И наконец улыбнулась. – Наверное, в южной части Тихого океана много разных экзотических птиц, да, Майк? – Она дождалась, когда он кивнет, и выпустила его руку, краснея от своей горячности. Но если Майк и заметил ее смущение, виду он не подал.
      – Вам еще не надоели птичьи названия? – спросил Майк. – Может, какую-нибудь рыбу?
      Шейла решительно замотала головой.
      – Нет-нет. Нужна хищная птица. – Она смотрела на Майка, взглядом прося его придумать что-нибудь. Симпатичный мужчина, отметила она, разве что виски уже седеют. И все же только очень несерьезный человек мог отказаться от успешной карьеры в «Това системз». Правда, Марго говорила, что он разведенный. Может быть, из-за этого...
      Слушая, как Майк перебирает вслух названия морских птиц, она видела, что он искренне хочет ей помочь, ничего не требуя взамен. С другой стороны, рассудила Шейла, как же ему не быть уравновешенным и обаятельным, если он пять лет бездельничал? Да и выглядит он явно моложе своего возраста. А может, он просто хочет затрахать ее до бесчувствия. Как знать? С Марго все просто – она у всех вызывает желание. А про себя Шейла знала, что от нее исходит холод, отталкивающий большинство мужчин. И даже когда она позволяла себе близость с кем-то, что случалось крайне редко, ее партнеры понимали, что на более глубокие чувства с ее стороны нечего рассчитывать.
      Шейла попыталась представить другую жизнь Майка. Может, он жил в шалаше с какой-нибудь полинезийской принцессой? А какое мнение сложилось у него о ней? Считает ее безнадежно фригидной занудой со Среднего Запада? Марго его привлекает больше, но так бывает всегда, когда идешь куда-нибудь с Марго: подруга ее затмевает.
      Слушая Майка, Шейла подумала, далеко не в первый раз, что весь ее мир сосредоточен вокруг «Това системз». Как таковая история жизни этого мужчины ее особо не занимала; интерес вызывал лишь один частный аспект, способствующий упрочению ее положения в компании. Она знала, что только благодаря собственной одержимости оказалась в тридцать один год в шаге от высокого поста в крупной компании. Она руководила важнейшим проектом, и когда он увенчается успехом, вознаграждение не заставит себя ждать. Ее ценность как работника возрастет во сто крат; «Това системз», чтобы удержать ее, станет предлагать ей высокие должности, премии, большое жалованье. Или она и в самом деле поступит так, как сказала: сбежит с корабля.
      Успех имеет свою цену, и она с готовностью заплатила ее. А какая у нее была альтернатива? Тридцать лет учительствовать в какой-нибудь начальной школе Южного Детройта, как ее мать? Лечить наркоманов, как ее брат Джим, который ничего не видит, кроме своей наркологической клиники? Нет уж, ее мир здесь, и когда она завоюет его, их судьбы тоже изменятся.
      И все же сейчас, в присутствии этого невозмутимого услужливого мужчины, она вдруг засомневалась – большая редкость – в том, что живет полноценной жизнью. А что если она, как и Джим, тоже губит себя, только страстью иного рода?
      Может, Майк излечившийся трудоголик? Во всяком случае, размышляла Шейла, он не похож на обычных местных чистоплюев, которые только и ждут, чтобы она согласилась трахнуться с кем-нибудь из них в лифте по пути в кафе. Мужчины – сложные натуры, а этого оригинала ей и вовсе не раскусить. Но, собственно, ей от него нужно одно: название, чертово название.

* * *

      Следующим утром Майк сидел в комнате для переговоров Аламо, наблюдая за выражением лиц четырех корейцев, пока еще один, Йехун Пак монотонно рассказывал им о будущем индустрии микросхем динамической оперативной памяти. Обычно Марго одна проводила встречи с поставщиками, не считавшимися стратегическими партнерами компании, но сегодня на переговоры пришел сам Кисун Ким, что было весьма знаменательно.
      Все пятеро корейцев явились на встречу в темных костюмах и белых рубашках. Кисун возглавлял делегацию. Лысоватый, он был старше остальных и не носил модных очков от «Армани» с овальными стеклами. Майк сразу определил, что он занимает высокое положение в своем чоболе, как называлось объединение нескольких крупных корейских корпораций, которые владели всем и контролировали все в своей стране. Однако он был относительным новичком в области производства полупроводников. По словам Марго, он занял пост некоего Пака, которого назначили главой всего объединения, а потом, после недавней смены правительства, сразу посадили в тюрьму, обвинив в коррупции.
      Йехун выключил проектор, поклонился и сел. Майк повернулся к Марго, но прежде чем кто-либо из них двоих успел открыть рот, поднялся Кисун.
      – Как видите, – заговорил он, отрывисто модулируя голосом (так говорят люди, учившие английский язык после японского), – мы продолжаем инвестировать средства в производство микросхем динамической оперативной памяти. В этом году наши вложения превысят совокупные затраты остальных двух чоболов. Японцы их больше не выпускают, а тайваньцы сжигают то, что произвели.
      Его помощники многозначительно заулыбались. Временное прекращение производства микросхем памяти в Тайване вызвало всеобщий переполох, поскольку и «Това системз», и все остальные изготовители компьютеров рассматривали эту область стратегических интересов Тайваня как залог отсутствия дефицита микросхем памяти в будущем. Но теперь индустрия чипов переживала очередной кризис перепроизводства, и сжигание было одним из способов избавиться от излишков продукции.
      – Значит, микросхемы памяти вновь становятся рентабельным бизнесом? – предположил Майк.
      – Нет! – рявкнул Кисун. – Я хотел сказать лишь то, что мы готовы быть вашими партнерами на долгосрочную перспективу.
      – И мы считаем вашу фирму нашим долгосрочным стратегическим поставщиком, – вставила Марго.
      – Нет. Неправда! – Кисун смотрел на Майка, игнорируя Марго. – Каждую неделю мы опасаемся, что перестанем получать от вас заказы. Постоянно вынуждены думать о том, какие цены предлагают другие компании.
      – Все в таком положении, – заметил Майк.
      – Не вижу причины мириться с этим! – Кисун поднял вверх палец. – Я хочу предложить «Това системз» следующее: вы обещаете покупать у нас половину требуемого объема микросхем памяти, а мы предлагаем вам самые выгодные цены.
      – А как вы узнаете, что это будут за цены? – спросил Майк.
      Йехун подался вперед.
      – Мы ведь с вашими конкурентами тоже торгуем и цены знаем лучше, чем вы.
      – То есть сейчас вы продаете нам микросхемы не по самым выгодным ценам? – уточнила Марго.
      Не удостоив ее ответом, Кисун сел и уткнулся взглядом в стол, потом снял очки, потер глаза и принялся просматривать записи. Все это время никто не нарушал молчания.
      – Маккарти-сан, – наконец заговорил он, – вы знаете, я прибыл вчера поздно вечером, но нас с «Това системз» связывают многолетние деловые отношения, и только поэтому с утра я уже здесь. Спрос на рынке растет, и если вы в ближайшее время не подтвердите свое согласие на гарантированные закупки, я выйду с предложением к другим компаниям и вы останетесь ни с чем.
      – Ваших производственных мощностей хватит только на то, чтобы сделать предложение лишь какой-нибудь одной из пяти крупнейших компаний, – заметил Майк.
      Кисун отвечал ему невыразительным взглядом, но Йехун не сумел скрыть своего негодования.
      – Моя компания, – заявил Кисун – в пять раз крупнее «Това системз». Мы строим корабли, мосты, делаем автомобили, телевизоры и даже компьютеры. Мы можем производить что угодно. – Он повернулся к Марго. – Нам хотелось бы поужинать с Гари или Говардом и еще раз обсудить с ними это предложение.
      – Я не работаю у них личным секретарем, – сказала она.
      – Я проинформирую их о нашей встрече, – заверил корейцев Майк; этот старый тактический ход был ему хорошо знаком. – Не сомневайтесь, мы серьезно обдумаем ваше предложение. – Он поднялся, давая понять, что переговоры окончены.
      Все пожали друг другу руки, поговорили о новом курорте для любителей гольфа Кло-дю-Валь возле Морган-Хилл, в котором чобол имел долю участия, и обменялись приглашениями. Потом Майк с Марго проводили корейцев через стеклянные двери, раздвигавшиеся при поднесении к ним магнитного пропуска, дождались, когда щелкнут соленоидные замки, и отправились на очередные совещания.

* * *

      – «Поморник», – сказала Шейла.
      – «Поморник»? – повторила Трейси. – А что это такое?
      Было начало десятого утра. Шейла стояла в кабинете начальницы и кивала головой с самоуверенной улыбкой на губах.
      – Поморник – океанский хищник, всю жизнь проводящий на море. Свирепая птица. Она даже заставляет других птиц отрыгивать пищу, представляешь! Прямо чудовище какое-то!
      – Напиши, как это будет, – попросила Трейси.
      Шейла подошла к доске и вывела восемь букв.
      – И все? Никакой ни большой, ни гигантский или что там еще?
      – Нет, просто «Поморник».
      – Странно, что раньше никому это в голову не пришло.
      Трейси выглядела неважно. «Интересно, в чем там было дело на совещании у Тодда?» – подумала Шейла. Ее начальницу явно заботило что-то более важное, чем весь этот бред с названием проекта.
      – Подойдет, не сомневайся, – убежденно произнесла Шейла. – А про поморника не подумали, наверное, просто потому, что его мало кто видел. Я, например, ни разу.
      – А ты как придумала?
      – Новый парень, Майк Маккарти, посоветовал.
      – Кто?
      – Ну тот, которого представил Фортино...
      – Ах, этот! – Трейси несколько оживилась. – Крепкий парень, да? Кажется, он согласился работать в отделе по закупкам микросхем памяти? Должно быть, или очень смелый, или совсем дурак!
      – Да, это он.
      – Молодчина, Шейла, времени зря не теряешь. Ну расскажи, какой он?
      Шейла опешила от неожиданности.
      – Э... приятный, вежливый, знающий...
      – Значит, искушенный?
      – Да, пожалуй, даже очень.
      Трейси внимательно смотрела на Шейлу, пока та не поняла.
      – О, нет-нет. Между нами ничего нет!
      Трейси недоверчиво вскинула бровь.
      – Почему? По-моему, завидный кавалер.
      Шейла хотела одного: поскорее убраться из кабинета начальницы.
      – Дело в том, что моя соседка, Марго, работает в его отделе. Вчера весь вечер мы втроем думали над названием.
      Удачный ход. Упомяни Марго, и все сразу становится на свои места.
      Трейси печально покачала головой и приняла начальственный вид.
      – Похвальное усердие. Как раз то, что способствует процветанию «Това системз». Я сообщу Тодду, что наши люди работали над его заданием всю ночь. Так что ты рассказывала про эту птицу?
      Шейла села и уставилась в лицо начальницы.
      – Майк сказал, что однажды видел, как поморник прямо на лету схватил выпрыгнувшую из воды рыбу. Представляешь? Это было где-то у берегов Фиджи, они там совершали погружение. И ты только подумай, какая это подходящая метафора для Интернета. Эта птица бесстрашно летает по всему миру, но каждый год возвращается гнездиться на одно и то же место. Безупречная ориентация.
      – Да-да, удачное название, – сказала Трейси, сжимая кулак. – Молодец, Шейла. Я знаю, что всегда могу рассчитывать на тебя. Продай это Карлосу и его команде, а я заручусь одобрением Говарда и Тодда. Отлично! Да, и угости тех ребят из производственного ужином за наш счет. Нет, подожди... Когда будут готовы футболки, выбери для них самые хорошие. Им вечно не достается этой ерунды. – Когда Шейла уже была у выхода, Трейси добавила: – И не отступайся от этого Майка. У тебя задница гораздо симпатичнее, чем у твоей ирландки.
      Шейла побрела в свой закуток. Она щелкнула по окошку «График деловых встреч» и открыла календарь Карлоса. Выяснилось, что в одиннадцать он свободен, поэтому она назначила ему встречу на его рабочем месте. Лучше уж самой сообщить ему, а то еще сочтет себя оскорбленным и будет дуться сутки напролет, обзывая ее двуличной стервой. Господи, и зачем только она ходила к нему на свидание?! Вот всегда так. Вечно мужчины ждут от нее больше, чем она готова им предложить.
      Шейла тряхнула головой и проверила электронную почту. Сорок семь новых сообщений. Какая же она тупица! Помощь Майка накануне вечером следует расценивать только как благотворительность.
      Но ведь Марго слишком юна для него. С его стороны это было бы совращением малолетней. А он для Марго, пожалуй, чересчур... чересчур интересный. Шейла зажмурилась. Неужели Майк станет очередным завоеванием ее подруги? Неужели ей придется слушать через стенку, как они забавляются? Какая мерзость. И Марго ведь даже не любит океан, не умеет плавать. Тогда откуда, черт возьми, она набралась всей этой околесицы о заливе Монтерей и морских выдрах? И вообще где находится Фиджи? Шейла вывела на экран поисковую программу Web-браузер, напечатала слово и задала команду «поиск».
      Майк и Гари плелись в очереди в новой бутербродной «Того» – одного из новых предприятий общепита, открывшихся в Долине за последние пять лет. У каждого посетителя, стоявшего за обедом, на груди был пропуск сотрудника какой-нибудь компаний – «Това системз», «Хьюлетт – Паккард», «Эппл», «Сан», «Брокейд». Многие мужчины были в шортах и сандалиях, с серьгами или с татуировками на бритых черепах. Майк знал, что их с Гари относительно консервативный вид – закрытые туфли и рубашки с короткими рукавами – выделяет их обоих из толпы конструкторов и разработчиков программного обеспечения, выдает в них менеджеров по материально-техническому снабжению. Они в отличие от создателей продукции принадлежали к когорте служащих, которые тратили деньги, и потому обязаны были содержать себя и одеваться согласно своему статусу. На несколько минут они разошлись, делая заказы, а потом сели за столик на улице, где их никто не мог подслушать.
      – Ты раньше знал Йехуна? – спросил Гари.
      Майк покачал головой.
      – Нет, но у них теперь новый босс, который пытается сделать себе имя.
      – Это всегда хорошо, но проблема в том, что нам, даже при нынешней благоприятной конъюнктуре рынка, достаются не самые выгодные условия.
      – Почему ты раньше об этом молчал?
      Гари огляделся и продолжал:
      – По словам Говарда, Тодд часто общается в конфиденциальном порядке с Хьюстоном.
      – Хм, ведет переговоры о слиянии? – Майк улыбнулся Гари.
      Тот поморщился.
      – Я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал. Дело в том, что Тодд обменивается кое-какой информацией о ценах – чтобы посмотреть, кто сколько платит за дисководы, процессоры и, разумеется, за память, будь она проклята.
      – А вот это уже опасно.
      – Да. Опасно. Очень. – Гари не видел в этой ситуации ничего смешного.
      – Насколько я понимаю, наши техасские товарищи получают микросхемы памяти по более выгодным ценам?
      – Меня волнует только этот компонент.
      – Может, следует укрепить команду, произвести кое-какие перестановки, – предложил Майк.
      – Кого ты имеешь в виду?
      – Ну, мне кажется, Марго слабовата.
      Гари нацепил на вилку кусочек фрикадельки, но прежде чем сунуть его в рот, сказал:
      – То есть ты хочешь трахнуть рыжую ирландку?
      Майку показалось, он совершает ночное погружение. Осветил фонарем пещеру, а оттуда выдвигается что-то огромное – не разминуться. И он в спешке разворачивается, устремляется прочь, совершенно беззащитный перед зубастой пастью, охотящейся за ним в темноте.
      – Ладно, уберу ее, когда определишься, – продолжал Гари. – А ты потом валяй, приударь за рыжей кошечкой.
      – Забудь, – сказал Майк. – Не очень удачная идея. И потом, я все равно собрался съездить в Азию...
      – Отлично! – воскликнул Гари. – Молодец. Лестер никогда не ездил в командировки... из-за детей. Я знал, что не зря тебя нанимаю!
      – И поскольку на ближайшее время никакой культурной программы я не планирую, отправлюсь в субботу вечером. Тогда у меня будет полная рабочая неделя, если потребуется.
      Гари одобрительно кивнул. Майк хотел расспросить его о своем предшественнике, имя которого упоминалось редко, но потом передумал, глядя, как Гари вновь погрузился в свои бесконечные размышления об интригах различных кланов в составе «Това системз». Такова цена за то, чтобы усидеть на посту вице-президента.
      Майк считал эту цену чрезмерно высокой.

      В субботу утром Саймон Вонг, тот самый инженер в очках, что несколькими днями раньше проверял багажник автомобиля Мерла, вместе с женой, двумя братьями и приятелями перетаскивал образцы компьютеров в арендованную палатку на ярмарочной площади округа Лос-Анджелес, где он сам и его конкуренты раз в месяц выставляли свои сборные подделки.
      Покупатели платили деньги, чтобы попасть на этот футуристический блошиный рынок. Им со всех сторон совали красочные буклеты с рекламой всевозможных моделей персональных компьютеров по бросовым ценам. Покупателей с серьезными намерениями распознать было легко: они набирали целые пачки ярких буклетов. Саймон знал, что сегодняшний день станет для его окрепшего бизнеса настоящим праздником. Сегодня инженеры, бухгалтеры, учителя – небогатые обитатели лос-анджелесского района с фиксированными доходами, люди, изучающие у замусоренных прилавков цены изготовителей подделок, – увидят, что техника Саймона дешевле на целых сорок долларов. Главным образом благодаря модемам, приобретенным по сниженным ценам. Специалист строго-настрого предупредил Саймона, чтобы он никому не проболтался о том, где достает дешевые компоненты. Хотя, по правде говоря, сегодня преимущество перед конкурентами ему обеспечила коробка с микропроцессорами и модулями памяти из багажника Мерла.
      Специалисту, который сейчас находится в Гонконге, конечно, тоже придется заплатить, и все равно, прибыль, которую он сегодня получит, еще на шаг приблизит семью Вонга к американской мечте. Что же касается его покупателей, у них как раз останутся деньги, чтобы приобрести несколько подержанных номеров «Ридер рэббит», а может, они захотят пройти за занавес в глубине павильона и купить какую-нибудь порноновинку на DVD у торговцев, которые, подмигивая, божатся, что все актрисы в фильмах старше восемнадцати лет. Разумеется.

* * *

      В тот вечер в Сан-Франциско лил дождь. Майк выскочил из автобуса и быстрым шагом направился в здание международного аэропорта. У стойки регистрации ему сказали, что вылет задерживается, и вручили пропуск в клуб «Красный ковер». Было поздно, в почти пустом аэропорту царил полумрак. Майк снова вел давно забытое существование. Большинство людей жили в сообществах, как рыбы на рифах. Они взаимодействовали, рожали и воспитывали детей. Но он был не из их числа. Он вновь превратился в анонимного командированного, обреченного странствовать по аэропортам мира, иногда в одиночку в ночи, иногда в толпе таких же, как он, одиноких пассажиров, заполняющих аэровокзалы в течение дня. Он – морская рыбешка, бороздящая враждебный океан так далеко от своего детства, что его уже почти и не вспомнить.
      В зале сидело несколько угрюмых пассажиров: почти все они летели до Токио – японцы в костюмах, мужчина в твидовом пиджаке, неловко державший в руке блюдце с чашечкой кофе, женщина с чемоданом и сумкой из одного комплекта, усердный юноша, работавший за портативным компьютером, который он включил в розетку в телефонной кабинке... Майк не верил, чтобы кто-нибудь из этих людей платил за авиабилет из своего кармана. Он бросил сумку с вещами и переносной компьютер в кресло, взял из бара самообслуживания яблочный сок – шампанское и вино лучше выпить в самолете – и сел.
      – Ты Майк Маккарти? – раздался над ним чей-то голос.
      Майк кивнул и поднял голову. На него сверху вниз сквозь очки в черной оправе в стиле модного ретро смотрел плотный мужчина с седым конским хвостиком. Он был в пестрой рубашке навыпуск, достаточно яркой, чтобы на ней не были заметны мятые складки, оставленные аппаратом в прачечной, и широченных шортах ниже колен.
      – Привет. А я Карлос, Карлос Шварц, – представился мужчина. Он бросил в кресло свои вещи – дорожную сумку и кожаный чемоданчик – и сел с другой стороны маленького стеклянного столика напротив Майка.
      – Кажется, я уже где-то слышал твое имя... – начал Майк.
      – Технический отдел. Дорогие большие компьютеры и серверы. Я искал тебя. И твой босс сказал, чтобы ты купил мобильный.
      – Точно – Карлос! «Ястребок».
      – Ага. – Карлос огляделся. – Это все бесплатно, да?
      – Мне еще ни разу счет не присылали.
      Карлос хмыкнул.
      – Хорошо, что я нашел тебя. Никогда не был в Азии. Только раз летал в Японию.
      – В Тайбэй направляешься?
      – Ну раз тебя нашел, значит, да. А потом ты еще должен свозить меня в Корею.
      Для Майка это было новостью.
      – Зачем?
      – Ты должен помочь мне достать образцы сверхоперативной памяти; нужно попытаться снизить объем памяти для этой разработки. У нас проблема с прикладной интегральной схемой; попробуем таким образом обойти ее.
      Майк пожал плечами. Без сомнения, в отеле, когда он туда доберется, его уже будет ждать масса сообщений относительно целей его поездки.
      Когда они поднялись на борт самолета, выяснилось, что место Карлоса рядом с Майком. Компания лелеяла своих инженеров, и они привыкли к тому, что их опекают координаторы, руководители проектов, лаборанты, чертежники, редакторы технической документации, группы по доводке компьютеров и программ для конкретных стран и заказчиков и, разумеется, закупщики – персонал, материализующий их новейшие мечты. Однако инженеры тоже отчитывались перед высшим руководством, и тот факт, что Карлос столь неожиданно оказался вместе с Майком на ночном субботнем авиарейсе, говорил сам за себя. Значит, проблема действительно серьезная. Настолько серьезная, что может сильно ударить по доходам компании.
      – Это тоже бесплатно, да? – уточнил Карлос, когда стюардесса поднесла к ним поднос с бокалами шампанского.
      – Абсолютно. Возьми два. – Майк моргнул от удивления, увидев, что Карлос и впрямь схватил для себя два бокала.
      – Я тебе очень признателен за помощь, – сказал Карлос.
      – Да ладно.
      – Так это все правда, что рассказывают про азиаток... ну... что они такие приветливые и прочее?
      – Не думаю, что у нас будет время развлекаться...
      – Да, пожалуй, – перебил его Карлос. – Знаешь, вот вы, ребята, действительно помогаете, – добавил он и осушил первый бокал.
      – Иначе нас не держали бы.
      – Нет, я не то имел в виду. – Карлос тряхнул головой. – Возьми, например, сбытчиков. Мы всего лишь орудие в их руках, Майк. Да-да. Вот на этих оракулов мы и работаем.
      – Ты хочешь сказать, что они всегда уходят от ответственности? – уточнил Майк. Он надеялся, что Карлос не опьянеет до того, как они вырулят на взлетную полосу. Что еще хуже, Карлос мог оказаться нервным пассажиром.
      – Ненавижу самолеты... – Карлос подтвердил опасения Майка, осушая второй бокал.
      – Посмотри кино, пока будем лететь.
      «Боинг-747» с ревом оторвался от земли и стал разворачиваться над заливом Сан-Франциско. Открывался великолепный вид: цепные мосты, очерченные огоньками, и городские небоскребы, частично скрытые за клочьями облаков. Ливень с ураганом продвигался в глубь материка.
      Карлос, думая о чем-то своем, недовольно покачал головой и огляделся.
      – А когда опять принесут выпить?
      – Когда наберем высоту.
      Тучный инженер откинулся в кресле.
      – Ты ведь про «Ястребок» слышал, да? – спросил он.
      Майк кивнул.
      – Ну так вот, «Ястребка» больше нет. Они изменили название и спецификации. Но я знаю, что у них на уме: хотят совместить его с «Хищником».
      – А тебя это как задевает?
      – Я мальчик на побегушках у сбытчиков, добываю для них нужные ответы.
      По тону Карлоса было ясно, что парадом командует не он. Люди из управления сбыта искалечили его детище, даже заново окрестили.
      – Хочешь знать, какое название ему придумали? – спросил Карлос.
      Майк вознамерился было продемонстрировать свою осведомленность, но что-то его остановило.
      – «Поморник»! – выкрикнул Карлос на весь салон бизнес-класса с убийственным презрением в голосе.
      У Майка сразу пропало всякое желание заявлять о своей причастности к новому названию. Он стал смотреть в окно.
      – «Поморник»... – повторил Карлос, почти выплюнув слово. – Это ведь я придумал серию с хищными птицами. И где только Шейла его откопала? Чокнутая стерва. Знаешь, я ведь как-то пригласил ее на свидание...
      Майк встрепенулся.
      – Да? Ну и как она?
      – Холодная женщина, Майк. Ледяная. От таких лучше держаться подальше. Чертов поморник!
      – Но ведь это тоже хищная птица, – заметил Майк.
      – Морская птица. У нее не когти, а перепонки, чтоб им пусто было. Это не настоящий хищник – обычная утка. И я ни на секунду не верю в эту байку про схваченную на лету рыбу, уж не знаю, кто ей рассказал...
      Майк тяжело вздохнул. Да, перелет предстоит утомительный, если только Карлос не заснет или не напьется до потери сознания. Он тогда не знал, как вести себя с Шейлой и, по правде, рисовался, чтобы произвести впечатление на Марго. Однако интересный получался треугольник: Шейла флиртовала с руководителями технического отдела. По крайней мере одна из его догадок подтверждается.
      Майк покачал головой, упрекая себя за злобствование. Шейла, скорее всего, приняла приглашение Карлоса просто потому, что не хотела оскорбить его чувства. Или же она и в самом деле глубокая натура и не имеет привычки судить людей по их внешности. Во всяком случае, она прямо попросила Майка помочь ей найти подходящее название для проекта и, очевидно, считала, что он согласился только ради Марго.
      Тут и там в темном океане мелькали навигационные огни. Майк задумался о Шейле. Что она сейчас делает? Есть ли у нее кавалер? Карлос не спал с «холодной женщиной», а если и спал, это было давно. Она живет с Марго, значит, вся жизнь этих женщин сосредоточена на «Това системз». Если бы они не были свободны, Марго, наверное, нашла бы способ сообщить ему, что у Шейлы есть ухажер. В Силиконовой долине ни у кого нет времени на личную жизнь. И тем не менее это всепроникающее отчуждение позволит ему без труда вернуться на стезю успеха. До него никому нет дела!
      – Никто из этих людей понятия не имеет о том, как взаимодействуют все эти устройства, – ворчал Карлос, пока перед ними расставляли подносы с едой. – И Тодд в том числе. Не надо было Роджеру идти у него на поводу. Дали бы нам чуть больше времени, и мы довели бы проект до ума. Но нет, все должно быть готово к этому дурацкому Суперкубку! Уверен, они сроду не слышали о Сикстинской капелле. Поморник, бесстрашная птица с безошибочной ориентацией... Черт, где эта баба с напитками?
      «Смешно, – думал Майк. – Они – творцы будущего, в котором все население планеты объединит единая компьютерная сеть и географическое положение перестанет иметь значение. И все же, чтобы стать участниками игры, они вынуждены кучковаться в одном месте, способствуя повышению цен в Долине буквально на все, – причем настолько, что жить в Силиконовой долине могут только те, кто создает мир, в котором люди будут избавлены от необходимости жить скученно, – как они сейчас. Они производят технику, призванную высвобождать свободное время, а себе не оставляют ни одной свободной минуты и превращают собственную жизнь в неразрешимую головоломку».
      В аэропорту Нарита их попросили выйти из самолета, пройти через металлоискатель, сделать разворот и вернуться в самолет. Они пересекли демаркационную линию суточного времени, и здесь, в Японии, уже было утро понедельника – серое и пасмурное. Карлос потянулся, тараща мутные глаза.
      – Значит, так, – сказал ему Майк, когда они ждали посадки. – Попытайся поспать до Тайбэя. Отель пришлет за нами машину в аэропорт. Ты ведь со мной в «Шервуде»?..
      Карлос кивнул, но не очень убедительно, и Майк продолжал:
      – Перекуси, прими душ. В шесть встречаемся с этими ребятами в холле, а они пунктуальны. Переговоры предстоят долгие и тяжелые. Мне надо выяснить новые цены и понять, догадываются ли они о том, что тебе нужно и могут ли это предоставить.
      – Мне плевать на цены. Для меня важно знать одно: дадут они нам свои новые компоненты или нет, – пробурчал Карлос.
      – Да, но нельзя, чтобы они это поняли.
      – А-а...
      – И они на все будут говорить «да», так что придется соображать, в каких случаях «да» означает «нет».
      Карлос стиснул руками голову.
      – Это обезвоживание, – сказал Майк. – Во время полета надо пить больше воды.

* * *

      Они приземлились на Тайване. Пассажиры первого класса и бизнес-класса раньше остальных покинули самолет, быстро миновали иммиграционный контроль и таможенный досмотр и вышли из здания аэропорта имени Чан Кайши. Водитель гостиничного лимузина держал плакат, на котором черным маркером было выведено: МАККАРТИ. Майк и Карлос бросили свои вещи в машину, и водитель выехал на скоростную автостраду. Недалеко от Тайбэя они попали в пробку.
      – Железные дороги здесь строят с незапамятных времен, – объяснил Майк Карлосу, указывая на участки железнодорожной эстакады. – Правда, работы ведутся ни шатко ни валко, не то что в Сингапуре. А жаль, ведь денег у них полно!..
      – Наших денег, – заметил Карлос.
      – Да. И мы с тобой еще им подбавим.
      – Мне понадобится костюм? – спросил вдруг Карлос. – Они же все в костюмах будут, да?
      – Главное, не ходи в шортах и сандалиях, а то придется есть на улице. – Майк кивнул на людей, которые сидели за поцарапанным металлическим столиком и ели лапшу.
      Картина быта простых людей напомнила Майку его первую поездку на Тайвань в середине восьмидесятых. Тогда все так ели. Теперь лимузин вез их мимо закусочных «Макдоналдс» и «Пицца-хат», мимо толп людей в костюмах, привыкших к новому стилю жизни с кондиционерами. А тогда на каждом светофоре их окружали орды мотоциклов – на каждом по двое, по трое, а то и целые семейства с детьми, собаками и покупками; все жужжат, как пчелиный рой, и с ревом срываются с места, едва загорается зеленый свет. Теперь даже автомобили местного производства трудно отличить от японских и немецких. Тогда в каждом отеле были свои проститутки, и там принимали в основном японских, американских и европейских бизнесменов. Теперь же, войдя в вестибюль «Шервуда», они увидели сплошь китайские лица, тут же справляли местную свадьбу, которая могла бы украсить страницы журнала «Современная невеста».
      Отсутствие инфраструктуры и чистоты, как в Сингапуре, тайваньцы с лихвой компенсировали предпринимательством. Транснациональные корпорации, некогда в избытке обеспечивавшие страну игрушками, одеждой, велосипедами и телевизорами, перестали быть опорой тайваньской экономики. Из небольших семейных предприятий тайваньцы создали корпорации – ими управляют сыновья, получившие образование в Америке, у них есть свои банки и биржи, а также собственные оригинальные идеи.

* * *

      В Сан-Хосе, где было на девять часов позже, но на один день раньше – или просто на пятнадцать часов раньше? – Трейси беспокойно расхаживала по кабинету Говарда.
      – Вот гад! И это в благодарность за все, что я делаю! Значит, если будет принято решение о слиянии с нашими друзьями из Техаса, я окажусь не нужна, да?
      – Слияния не будет, Трейси, – сказал Говард. Он сидел откинувшись в своем крутящемся кресле, положив ноги на стол. – На что оно им? Или нам? Все эти переговоры – обычный блеф, чтобы поддерживать высокий курс наших акций. Ты же знаешь правила игры...
      – Курс акций никогда не соответствует фактическому положению дел, Говард. Это означает, что он в любой момент наймет какого-нибудь твердолобого экономиста, который скажет, что мы не обеспечиваем ожидаемых темпов роста, заложенных в цену, и я вылечу из окна верхнего этажа под радостное улюлюканье Тодда.
      – Не очень удачная метафора, – заметил Говард, но Трейси либо не поняла, что он имеет в виду самоубийство Лестера, либо решила не придавать этому значения.
      Она уселась на тумбочку, поболтала ногами и вдруг просияла.
      – Есть идея! Давай подговорим «Севко» сделать нам предложение об объединении...
       – Трейси, ради Бога...
      – Нет-нет, послушай, Говард. Мы для них лакомый кусок. И, думаю, если мы поможем им, Джек Хоулльер назначит тебя президентом. Он ненавидит Тодда.
      – С чего ты решила, что тебе удастся склонить к этому «Севко»?
      Трейси подошла к столу Говарда и села перед ним, положив грудь на дубовую столешницу.
      – Я знаю Джека Хоулльера, – с расстановкой произнесла она.
      Говард вскинул брови.
      – Хорошо знаешь?
      Трейси посмотрела на него долгим взглядом и ответила:
      – Спала с ним...
      В сущности, судьба «Това системз» была ей безразлична. Для ее планов важно было только одно: продержаться в компании на нынешней должности до Суперкубка. И помочь ей в этом мог только Говард, имевший влияние на Тодда. Но если есть хотя бы малейшая вероятность того, что Тодд их продаст, считала Трейси, нельзя допустить, чтобы они оказались во власти кучки техасцев, которые первым делом разгонят высшее руководство калифорнийской компании, – тех, кого им так нравится высмеивать в разговорах с аналитиками.

* * *

      Ровно в шесть часов вечера Майк вышел из лифта для VIP и увидел в центре вестибюля трех мужчин в деловых костюмах. Одного из них – Дени Лима – он знал. Дени заметил Майка и помахал рукой.
      – Майк, мы слышали, что ты вернулся, – сказал Дени, пожимая ему руку.
      – А ты уж думал, что избавился от меня навсегда! – шутливо отвечал Майк.
      Второго мужчину, помоложе, он встречал впервые, но внешность третьего – тот был гораздо старше своих спутников – показалась ему знакомой. Майк вспомнил его – он никак не ожидал увидеть здесь представителя столь высокого ранга. Майк улыбнулся и протянул руку.
      – Господин Чен, большая честь для меня.
      Чен рассмеялся, обменялся с Майком крепким рукопожатием и взял его под локоть.
      – Когда мне сообщили, что Майк Маккарти вернулся в «Това системз» и закупает для компании микросхемы памяти, я сказал себе: «Не может быть, это не он». Искренне рад тебя видеть!
      Ричард Чен считался одним из самых богатых людей на Тайване. Он возглавлял индустрию клонированных компьютеров. Она выросла из кустарного сборочного производства универсальных компьютеров на барахолках Калифорнии, которое со временем развилось в самостоятельную отрасль, завоевавшую для Тайваня ведущее место на рынке изготовителей портативных компьютеров. Любой компонент, используемый в переносном, блокнотном или карманном компьютерах, теперь можно было достать здесь, в Тайбэе. Этот маленький остров стал центром снабжения всех звеньев компьютерной цепи – от дисплеев с плоским экраном до микросхем, разъемов и переключателей.
      Майк бросил беспокойный взгляд на лифты.
      – Я здесь с одним из старших инженеров, – объяснил он. Его собеседники вежливо кивнули. – Он впервые на Тайване, – добавил Майк.
      Мужчина помоложе достал визитную карточку, Майк извлек из кармана свою – новенькую, недавно отпечатанную.
      – Патрик Цай, – представился молодой тайванец, обмениваясь с Майком визитками.
      «Директор по расширению сбыта», – прочитал Майк на его карточке. Это могло означать что угодно. Тайваньцы присваивали себе громкие должности так же вольно, как и европейские имена. На самом деле отношения внутри компании определяли личные связи, возраст и беседы в тесном кругу за обедом или ужином, а не иерархическая структура, позаимствованная у американцев.
      – Давно вернулся в «Това системз»? – спросил Ричард Чен.
      – Только что.
      – И Гари Фортино твой босс?
      – Да.
      – А он подчиняется Говарду?
      – Точно. Где же Карлос?..
      – Может, никак не придет в себя после долгого перелета? Давай позвоним ему в номер? – предложил Ричард.
      – Наверное. – Майк подозревал, что бедняга Карлос никак не протрезвеет после перепоя. Неужели нельзя было отказаться от шампанского во время полета?
      Только Майк собрался оставить своих собеседников, чтобы позвонить, как двери одного из лифтов раздвинулись и появился Карлос – в мешковатых брюках, рубашке с короткими рукавами и мятом галстуке. Майк махнул ему, и светоч инженерной мысли ленивым шагом подошел к ним.
      – Привет. Извини. Отличная идея пришла в голову, пока сидел в туалете. Пришлось записать...
      Тайваньцев он, казалось, не замечал, пока Майк не представил их. Все трое протянули Карлосу свои визитные карточки. Инженер взял визитки, но сам, забыв про азиатский обычай, свою не предложил. Тайваньцы не обиделись: они поняли, что имеют дело с деревенщиной.
       – Пойдемте, – сказал Майк. – Карлос за ужином объяснит, что ему нужно.
      Тайваньцы думали, что Майк приедет один, поэтому пришлось впятером втиснуться в «мерседес» Ричарда. Они поехали в находившийся неподалеку ресторан – одно из самых знаменитых в городе заведений, где готовили блюда из морепродуктов. Название ресторана и меню были написаны только иероглифами. Две официантки в длинных китайских платьях провели их в отдельную комнату.
      – Бог мой, какие красотки! Здесь все женщины такие? – спросил Карлос у Майка.
      – В основном, – коротко ответил он, заметив, как Дени и Ричард быстро переглянулись.
      Некоторые азиатки были столь прекрасны, что, казалось, будто это и не девушки, а фарфоровые статуэтки, но Майк не хотел поощрять Карлоса к подобным разговорам.
      – Вам нравится китайская кухня? – осведомился Патрик у Карлоса.
      – Да, я ем все.
      Ричард взглянул на Майка. Тот пожал плечами. Тогда Ричард отдал несколько коротких распоряжений, и им начали приносить «все»: морские ушки в раковинах, суп из акульих плавников, гребешки, морского окуня, приготовленного на пару, лангустов, моллюсков и превосходное французское «шабли». Официанты с подносами приходили и уходили, меняя чайники и блюда, пока даже Карлос не замотал головой. Ричард некоторое время прислушивался к беседе инженера, Дени и Патрика, а потом повернулся к Майку и спросил:
      – Почему ты приехал сюда, а не обратился к другим?
      Майк ждал этого вопроса.
      – Вообще-то, мы планировали вступить с вами в переговоры еще до того, как возникла эта проблема, – отвечал он. – Мы знаем, что Тайвань в скором будущем станет крупным производителем микросхем памяти. У вас есть зависимый рынок, вы всегда можете продать свои изделия, даже в тяжелые времена. И нам известно, что вы осуществляете крупномасштабные инвестиции на этом направлении. – Проще говоря, это означало: «Дайте Карлосу чипы, которые ему нужны, и мы купим у вас тонну микросхем динамической оперативной памяти».
      Ричард улыбнулся.
      – Корейцы сегодня по-прежнему самые сильные, но скоро мы их перегоним. Японцы не делятся своей новой продукцией, а американцы слишком недальновидны, думают только на два квартала вперед. Ты поступил верно, что приехал к нам с предложением о сотрудничестве.
      Карлос энергично кивнул Дени и повернулся к Майку.
      – Они уступят нам кое-какие чипы, которые обеспечат половину быстродействия нашего микропроцессора. Нас это устроит. Так что заключай сделку.
      Остальные рассмеялись. Дени попросил счет и расплатился. Трое тайваньцев, теперь заметно расслабившиеся, вышли вместе с гостями на улицу и сели в машину.

      В отличие от Гонконга в Тайбэе не было сутолоки на улицах, на горизонте не вздымались горы, но ночной город, как и в прежние времена, произвел на Майка впечатление. Дорожное движение интенсивное, люди ходят по магазинам или едят у стен бетонных жилых зданий, на которых крепятся вертикальные вывески, исчерканные китайскими иероглифами. Тротуары лучше не стали – такие же растрескавшиеся, в выбоинах. На столбах и карнизах лежит налет грязи – продукт жизнедеятельности города. Очевидно, влиятельные родственные кланы не считали нужным заниматься ремонтом и содержать объекты городского хозяйства – все свое внимание они уделяли бурным политическим процессам.
      Пятеро мужчин оставили автомобиль на попечение швейцара и вошли в мраморный вестибюль высотного здания, отделанный стеклом и хромом. Хозяева повели своих гостей к лифтам, столь же вычурным, как в казино Лас-Вегаса, откуда их, возможно, и выписали. На верхнем этаже посетителей встретила поклоном и улыбкой женщина в короткой юбке и чулках в сеточку. Они прошли за ней по коридору в комнату, где вдоль стен стояли диваны, в центре – стол с несколькими микрофонами, а в дальнем конце – большой телевизор.
      – Кто будет петь? – спросил Карлос.
      – Тебе споет твоя девушка, – ответил Дени.
      Майк осмотрелся и увидел, что Патрик разговаривает у двери с какой-то дамой, – должно быть, хозяйкой заведения. Она удалилась, и пятеро мужчин сели: Майк с Карлосом на один диван, Патрик с Дени – на другой, Ричард – отдельно от всех в кресло.
      Принесли бутылку «Чивас ригал», ведерко со льдом, блюдо с фруктами и свернутые горячие полотенца. В комнату одна за другой вошли пять приветливо улыбающихся девушек. Самая изысканная, в дорогом вечернем белом платье, серебряных туфлях на платформе и с огненно-рыжими кудряшками на голове – ну просто красотка из научно-фантастического фильма 50-х годов! – подплыла к Ричарду, опустилась перед ним на колени и, развернув горячее полотенце, заботливо вытерла ему лицо.
      – Черт! – пробормотал Карлос.
      – Нравится она тебе? – спросил Дени, показывая на девушку, лицо которой, казалось, было слеплено со скульптуры из индонезийского храма.
      – Да, еще бы!.. – ответил Карлос.
      Девушка растянула в улыбке кукольные губки, села возле него.
      Девушка, которая досталась Майку, позже призналась ему – по-английски она почти не говорила, – что она вьетнамка. У нее тоже были точеные черты, лицо без единого изъяна обрамляли густые шелковистые черные волосы. Облегающие платья подчеркивали изящество миниатюрных фигурок девушек. И грудки у всех пяти были маленькие, не совсем во вкусе мужчин с Запада, предпочитавших более полногрудых женщин, однако они очаровывали как своей грациозностью, так и доступностью прикосновениям мужских рук. Красавицы приготовили гостям виски со льдом, мужчины чокнулись несколько раз, потом Патрик и его партнерша запели под караоке песню Джона Денвера «Сельские дороги», а Карлос в своей непосредственной манере исполнил, как мог, «Отель „Калифорния“».
      Пока остальные пели, Ричард дернул Майка за рукав.
      – Жаль Лестера, – сказал он, качая головой. Потом наклонился поближе и спросил: – Это правда, что он употреблял наркотики?
      – Не знаю, – ответил Майк. – Как бы то ни было, заключение сделок с поставщиками микросхем памяти – работа адова, хуже не бывает.
      – Ну нет, – возразил Ричард. – Производство чипов куда более коварный бизнес. Убытки, убытки, убытки, потом бац! – цены взметнулись, а у тебя не хватает объемов.
      – Да, все равно что с индейками, – отозвался Майк, подмигивая вьетнамке.
      – Как это? – спросил Ричард.
      Майк предполагал, что его сравнение, возможно, потребует объяснения.
      – А так. В один год фермеры привозят в город индеек на продажу ко Дню благодарения, но их на всех не хватает. Люди соглашаются на любую цену, лишь бы купить индейку к празднику. Фермеры распродают все подчистую, но знают, что могли бы продать больше. Поэтому на следующий год они везут в город больше индеек, но теперь оказывается, что они перестарались. Никому не хочется оставаться с непроданными индейками, фермеры снижают цены и в результате выручают за товар меньше, чем в минувшем году. На следующий год они уже разводят меньше птицы – и опять проигрывают.
      – Они уперли индеек у индейцев! – выкрикнул Карлос.
      Его девушка опустилась перед ним на колени и вновь наполнила его бокал.
      – Индейки и выплата процентов по двухмиллиардному кредиту – это не одно и то же, Майк, – заметил Ричард. – Но пример убедительный. А что это за быстродействующая микросхема, которая требуется твоему другу?
      – Это задание мне навязали в последний момент. Компания намерена использовать ее в новом изделии для верхнего эшелона рынка в течение одного-двух кварталов, – объяснил Майк. – Потом заменят заказной микросхемой. Это уж в его компетенции. – Майк повел бокалом в сторону Карлоса.
      Индонезийка гладила бедро Карлоса. Майк поморщился. Ему и Карлосу ясно давали понять, что они могут провести ночь с девушками, вернее, могут делать с ними что хотят, в своих гостиничных номерах – никто ни о чем не спросит. Ухаживания вьетнамки становились все более назойливыми, ее душистые волосы возбуждающе щекотали шею Майка.
      Подобных подарков всегда следует ожидать, когда проводишь вечер в компании азиатских бизнесменов. Но сейчас они находились на той грани между развлечением и подкупом, которую Майк не желал переступать. Помимо корпоративной этики всегда существовала опасность того, что эти девушки – подосланные шпионки; в любом случае, они менее независимы, чем их американские коллеги.
      – Так сколько ты готов предложить за микросхемы памяти? – прокричал Ричард Майку, перекрывая надрывные напевы песни «Прощай, желтая кирпичная дорога», которую исполняли хором все остальные.
      – Нам нужна гарантия, что вы продадите нам ваши изделия по самой выгодной цене – по той же, что ребятам из Хьюстона и Остина.
      – Гарантируем, если вы даете нам заказ на производство ваших новых чипов.
      Патрик, услышав это, изобразил такое потрясение на лице, будто Ричард не в своем уме, раз предлагает подобную сделку. Это был предсказуемый маневр, именно такой сценарий Гари схематично изложил в своем сообщении, которое прислал по электронной почте и продублировал в факсе, отправленном Леонорой. Там также указывались пределы допустимых полномочий Майка на этот вечер. По крайней мере в деловых вопросах.
      Майк покачал головой.
      – Нет. На такое мы согласиться не можем. Предлагаю следующее: мы заказываем у вас двадцать процентов всего необходимого нам объема микросхем памяти, если вы продадите их нам по той же цене, по которой, как нам известно, вы продаете другим.
      Тайваньцы погрузились в молчание. Ричард взглянул на своих консультантов, те кивнули, и все трое завели обсуждение на мандаринском наречии.
      Вьетнамка развернула свежее горячее полотенце и вытерла Майку лицо. Он моргнул и тряхнул головой. Виски уже начинало туманить сознание. Девушка, заметив, что он опьянел, прильнула к нему и подняла к его лицу томный взор, но он опять отодвинулся. Тем временем индонезийская красавица повела Карлоса из комнаты.
      Ричард поднялся, хлопнул Майка по ладони, кивнул ему несколько раз, жестом приказал рыжеволосой девушке заняться гостем и ушел. По понятиям азиатов, когда самый авторитетный человек уступает гостю свою девушку, это знак особого расположения, но Майк не видел в том ничего, кроме поощрения рабства. По крайней мере, рассудил он, тайваньцы серьезно отнеслись к его предложению. Майк посмотрел на часы: почти полночь, пора возвращаться в гостиницу и звонить Гари.
      – Где Карлос? – спросил он, думая, что инженер отлучился в туалет.
      Дени показал на крышу – традиционный символ. Выше помещений не было – они находились на последнем этаже.
      – Ладно, мне все равно, – сказал Майк. В нем поднялось раздражение. Если Карлос вознамерился развратничать в Азии, пусть делает это сам по себе.
      Патрик вытащил мобильный телефон и направился за Майком к выходу. Дени вручил чаевые четверым оставшимся девушкам и последовал за остальными мужчинами.
      Девушки поклонились, поблагодарили их, пряча разочарование за любезными улыбками.

* * *

      Карлос вернулся с индонезийкой в отель и, держа ее за руку, повел по пустому коридору к своему номеру. Он достал из кармана рубашки магнитный ключ, но вставить его в замок никак не мог, потому что рука дрожала.
      – Дай я, – сказала девушка, лучезарно улыбаясь ему, и открыла дверь.
      Карлос прошел за ней в номер и включил ночники.
      – Извини, забыл твое имя, – заплетающимся языком произнес он, наблюдая за гостьей.
      Индонезийка обвела взглядом комнату, непонимающе улыбнулась ему, затем скинула туфли и опустилась на край кровати.
      – Я – Карлос, – назвался он, постучав себя в грудь. – А ты? – Карлос ткнул в нее пальцем.
      – А-а! Аннабель, – ответила девушка. – Извини, не знаю английский.
      – Это ничего, ничего, – заверил он ее.
      По его щекам струился пот, ноги подкашивались. Он плюхнулся в одно из кресел. Какое-то время инженер и проститутка непонимающе смотрели друг на друга, потом Аннабель указала на ванну, другой рукой имитируя моющее движение.
      – О, да, конечно. Иди. Будь как дома, – сказал Карлос.
      Индонезийка расстегнула пуговицы на кофточке без рукавов, затем, без всякого смущения, – бюстгальтер, потом – «молнию» на обтягивающей юбке и в следующее мгновение осталась без одежды. Карлос, раскрыв рот, смотрел, как она идет к ванной и останавливается у двери, чтобы включить свет.
      – Тебя тоже помыть? – спросила она, когда флуоресцентные лампы высветили ее маленькую упругую грудь и длинную колосовидную полоску черных волос меж бедер.
      Аннабель скрылась в ванной, и Карлос услышал, как повернулся кран. «Тебя тоже помыть?» – многократным эхом отражалось в его голове. Наконец он не выдержал, вскочил на ноги и принялся срывать с себя одежду. К тому времени, когда он разделся до трусов, у него уже была полная эрекция, поэтому он, не обнажая распаленную плоть, кинулся на звук льющейся струи.
      Распахнувшаяся дверь ударилась о стену. Аннабель вздрогнула и подняла голову. Она сидела на корточках в ванне и, набирая в маленькие ладошки воду, обливала себя по обычаю женщин, выросших в доме, где нет водопровода. Индонезийка на мгновение оцепенела, словно лесной зверек, загнанный в угол хищником. Карлос хотел погладить ее по лицу, но она отпрянула, будто ожидала удара. Карлос ступил в ванну. Она перевела взгляд на его возбужденный орган и, опустившись на колени, потянулась к нему губами.
      – Я не хотел напугать тебя, – сказал он.
      Ее пальцы сомкнулись вокруг его плоти, маленький кулачок притянул его к ней, и Карлос забыл обо всем. А потом мимо ее плеча сверкнула первая белая комета, за ней другая, третья, и Карлос, потеряв равновесие, затанцевал в скользкой ванне. Схватившись за шторку, он потянул перекладину на себя и Аннабель и рухнул на завизжавшую девушку, ударившись лбом о душевой переключатель.
      На них хлынул фонтан холодных брызг. Карлос со стоном прижал ладони к окровавленному лицу. Аннабель, пытаясь выбраться из-под него, крутилась и извивалась, пока штора и перекладина не упали со стуком на пол ванной. Тогда она встала и, увидев, какой беспорядок они учинили, разразилась смехом.

* * *

      В соседнем номере. Майк отчитывался перед Гари по телефону.
      – Неплохо. Спасибо, – сказал тот и повесил трубку.
      Майк тоже положил трубку на рычаг и лег. Изнуренный, он задремал, грезя о «Това системз», и ему приснились погибший Лестер, Карлос и его девушка в караоке-баре. Майк увидел ее лицо, потом лицо Шейлы, но оно постепенно растворилось, и он наконец провалился в глубокое забытье.

* * *

      По другую сторону Тихого океана Шейла просмотрела свою электронную почту и выяснила, что Карлос отправился в Азию утрясать какую-то техническую проблему, возникшую при проектировании «Поморника». Происходило нечто важное, но Трейси почему-то не информировала ее. Вся команда пребывала в недоумении. «Поморник» – это переименованный «Ястребок»? Что еще изменило руководство? Будут ли совмещать «Поморника» с «Хищником»? Если им удастся выпустить «Поморника» до Суперкубка, зачем тогда нужен «Хищник»? Шейла посмотрела на «Календарь деловых встреч». Ее приглашали на пять новых совещаний, но сообщения от Трейси среди них не было. Шейла все еще размышляла об этом, когда произошло невероятное: Трейси собственной персоной появилась в дверях ее закутка.
      – Кофе будешь? – спросила вице-президент.
      – Не откажусь.
      Пока они спускались в лифте, Трейси поправляла прическу, разглядывая свое отражение в хромированных стенках кабины.
      – Так что Карлос делает на Тайване вместе с Майком Маккарти? – спросила Шейла.
      – Все объясню, как только вольем в себя немного кофеина, – ответила Трейси беззаботным тоном, усыпившим подозрения Шейлы.
      Карлос лежал на кровати, прижимая ко лбу свернутую махровую салфетку. Кровотечение прекратилось, и он заверил Аннабель, что ему совершенно не больно, хотя лицо до сих пор дергалось. Девушка сидела на нем верхом, смежив веки. Карлос смотрел на нее: с закрытыми глазами она была еще больше похожа на богиню. Держа руки на затылке, она вздымалась и опускалась на нем в такт собственному таинственному ритму.
      – Это лучшая ночь в моей жизни, – выдохнул он. Не понимая, что он говорит, Аннабель склонилась к нему и медленными круговыми движениями потерлась грудью о его торс, затем резко откинулась, волосами хлестнув его по телу, отчего он опять впал в сладострастное исступление.
      – Как смерть, – простонал Карлос, поворачивая голову, чтобы лучше видеть ее незаплывшим глазом. – Но я должен хорошо себя вести.
      – Хорошо? – повторила Аннабель, бесстрастно глядя на покоренного мужчину.
      Он кивнул.
      – Тогда позвони мне. Я дам тебе телефон. Другим мужчинам не говори.

* * *

      Вице-президент и ее помощница стояли в одной очереди с программистами, только что пришедшими на работу, чтобы посвятить очередную неделю написанию алгоритмов. На их глазах проходила нескончаемая процессия молодых выпускников, обученных методам разработки технологий, которых еще даже не существовало в то время, когда Шейла сама была студенткой. Результаты их коллективного труда изменяли сознание людей, воздействовали на него, возможно, глубже и основательнее, чем любое другое изобретение в истории человечества со времен зарождения языка.
      Шейла когда-то довольно активно изучала психологию, чтобы иметь четкое представление об общих направлениях киберпространства, и, в сущности, именно эти знания прежде всего и помогали ей при определении характеристик будущих изделий «Това системз». Но для этого нужно владеть и техническим ноу-хау. Иначе помешанные на собственной гениальности карлосы шварцы сжуют тебя с потрохами, и «Това системз» окажется в той же навозной куче, куда попадает каждая компания, которая забывает о нуждах потребителя и начинает заниматься лишь тем, что претворяет в жизнь сугубо личные конструкторские мечты.
      – Мне двойной с обезжиренным молоком, – сказала она Трейси.
      Буфетчик подал им напитки, и женщины вышли из очереди.
      – Хорошая погода. Может, сядем на улице? – предложила Трейси.
      Во дворе было прохладно, но безветренно, и им удалось найти свободный столик, где они могли беседовать, не опасаясь чужих ушей.
      – Ты, наверное, в недоумении, пытаешься понять, что происходит с «Поморником»? – заговорила Трейси.
      – Да, я несколько обескуражена, – призналась Шейла.
      – Сейчас все расскажу. Тебе это надо знать.
      Обнадеживающее начало, решила Шейла.
      – Тодд волнуется за рекламную кампанию, – продолжала Трейси. – Думает, как бы найти ту золотую середину, чтобы не опозорить торговую марку и протолкнуть этот новый проект.
      – Ты имеешь в виду «Поморника» или «Хищника»?
      – Ключевой вопрос. Теперь, когда мы уверены, что успеваем ко времени разработать модель «Поморника», в «Хищнике» нужда отпадает.
      Шейла поднесла к губам стаканчик, но во рту внезапно пересохло, и она засомневалась, что сможет проглотить горячую жидкость. «Хищник» аннулирован. Нет, не может быть... Наверное, ей снится кошмарный сон, и она вот-вот проснется с минуты...
      – Вы аннулируете «Хищника»?.. – дрогнувшим голосом спросила она.
      – На самом деле, – отвечала Трейси авторитетным тоном, который хорошо усвоила, находясь на руководящем посту, – мы объединяем оба проекта в один. Тодду очень понравилось название «Поморник», поэтому мы намерены объединить «Ястребок» с «Хищником» и назвать новый продукт «Поморником»!
      – Понятно. – Ее проект уничтожен, и она сама придумала наименование для своего палача. Какая же она дура, что не предвидела подобный исход! Как можно было не догадаться, что Трейси стремится создать себе репутацию незаменимого работника, производя перестановки среди участников проекта, чтобы только у нее одной была гарантия уцелеть при любых изменениях в стратегии определения ассортимента продукции.
      – И тут ты должна мне помочь, Шейла. Мы хотим, чтобы участники обоих проектов положительно отнеслись к этому слиянию. – Слова Трейси клубились в утреннем воздухе, словно нервно-паралитический газ, сковывая волю и сознание жертвы.
      – Но разве это будет зависеть не от того, кто окажется в составе новой команды? – услышала Шейла свой жалкий голос.
      – О чем и речь!.. В том-то и гениальность Тодда. Он сказал мне, что я могу оставить кого захочу – в принципе всех и каждого, чтобы сохранить на высоте боевой дух. – Лицемерие Трейси было достойно восхищения. Она изображала столь бурное воодушевление, будто пробовалась на роль ведущей телеигры. Но подразумевала она следующее: что она сама возглавит деятельность по организации сбыта «Поморника».
      Шейла потягивала кофе и смотрела в стол. Говорить что-либо не имело смысла; она уже ничего не могла изменить.
      Трейси одарила ее лучезарной улыбкой, будто позировала для рекламного плаката.
      – И поскольку это большая ответственность, – продолжала она, – Тодд попросил меня взять на себя роль руководителя, которая была отведена мне в работе над «Хищником». Да, я понимаю, что лезу на твою территорию, Шейла, но ведь это такой огромный проект... Работы, увлекательной работы, хватит на всех!
      Неужели эта женщина не сознает, как унизительна ее снисходительность?
      – Похоже, увлекательная часть окончена, – вспылила Шейла.
      – Но, Шейла...
      – Трейси, я не собираюсь за тебя координировать проект.
      – Такое отношение к работе в «Това системз» не приветствуется.
      – Тогда нечего так обходиться с сотрудниками «Това системз»!
      – Как – «так», Шейла? Это деловое решение. И если ты воспринимаешь все, как обиженный ребенок, это твои проблемы.
      – Черта с два! Я столько сил вложила в этот проект, а ты предлагаешь мне роль девочки на побегушках! «Поморник» – мое детище...
      – Он былтвоим детищем, Шейла.
      Женщины смотрели друг на друга. Больше говорить было не о чем. Последней фразой Трейси подвела итог. Однако она не спешила удалиться, и Шейла догадалась, что начальница предложила ей встретиться здесь, на нейтральной полосе, с одной лишь целью: чтобы оставить за собой последнее слово и уйти. Значит, она еще не все сказала.
      – Что ж, я даже рада, что этот разговор состоялся, прежде чем мы набрали новую команду, – продолжала Трейси, словно отчитывая неблагодарное дитя. – Теперь мне ясно, что твое "я" для тебя выше интересов компании.
      Шейла покачала головой. Она попыталась глотнуть еще кофе, но лишь окатила жидкостью рот. Теперь ей следует очень осторожно подбирать выражения, чтобы не навредить себе еще больше. Если она будет и дальше протестовать, Трейси натравит на нее отдел кадров, и тогда можно навсегда распрощаться со своей карьерой. Пусть Трейси и толстозадая деревенщина, но она и одна из самых заметных женщин-руководителей в Силиконовой долине. И она не колеблясь воспользуется своим положением, чтобы заручиться поддержкой окружающих и растоптать строптивую подчиненную. Не удивительно, что один сын этой стервы находится в исправительном учреждении, а другой условно освобожден из тюрьмы. Однако Шейла знала, что если отступится, ее сегодня же поставят размножать рекламные буклеты.
      – Послушай, Шейла, ты ведь не хочешь навредить своей карьере. У тебя огромный потенциал... – Трейси плавно переключилась на мягкий покровительственный тон, изображая заботливую старшую подругу, которая делится житейской мудростью с юной наперсницей. – Потому я предлагаю тебе другой вариант.
      Шейла стиснула в руке бумажный стаканчик и впилась взглядом в лицо Трейси.
      Та продолжала:
      – На следующей неделе на выставке «Комдекс» компания представит очередную версию прикладной программы для работы с видеофайлами. Технически все готово. Но нужно помочь ее разрекламировать. Я хочу послать туда опытного сотрудника твоего должностного уровня, который взял бы их под свой контроль. – Она помолчала. – Ну и поскольку время поджимает, я хотела бы получить ответ как можно быстрее.
      Программное обеспечение!.. Ее отсылают к мартышкам-программистам. Ей тридцать один, и она, как пить дать, будет самой старшей среди них. В группе, занимающейся «Поморником», она Трейси не нужна. Та хочет прибрать всю славу себе. Ведь если Шейла будет поблизости, она, чего доброго, и к самому Тодду подкатит... Умна стерва! Сначала истерзает жертву, пока та не сломается, потом приговорит к смерти, так что любая другая альтернатива покажется желанной отсрочкой.
      – Хорошо, – сказала Шейла, – я согласна. Пожалуй, интересно будет поработать с программным обеспечением.
      Трейси улыбнулась и встала.
      – Как только доберусь до своего кабинета, сразу перешлю тебе по электронной почте пароль их сайта. Там ты найдешь все что нужно. Отдохни, повеселись на выставке. Можешь остановиться в моем «люксе» в «Мираже». Я сейчас туда не поеду. – Трейси просияла, упиваясь собственным великодушием, потом напоследок еще раз взглянула на свою подавленную коллегу и важно зашагала прочь.
      Шейла, прищурившись, смотрела на неровный подол платья Трейси. Когда за ее вероломной начальницей закрылась стеклянная дверь, она поднялась и запустила стаканчиком с кофе в стенку – да с такой силой, что бумажный сосуд лопнул, оставив на панели бурые потеки. Это был единственный способ сдержать слезы до тех пор, пока она не добралась до своей машины. Вновь и вновь проигрывая в уме весь разговор, Шейла села за руль и покатила прочь, сама не зная, зачем и куда едет.

      Они уже два часа летели из Тайбэя в Сеул, прежде чем Карлос, который все потрагивал свой загадочный синяк под глазом, решился заговорить с Майком.
      – Наверное, нам не следует принимать подобные подарки?..
      – Нет. Не следует.
      – А ты свою тоже привел в номер?
      Майк покачал головой, и Карлос вновь погрузился в молчание, уставившись в окно. Потом спросил:
      – Как ты думаешь, сколько Аннабель зарабатывает?
      – Аннабель?
      – Ее так зовут.
      – Не знаю, Карлос. Послушай, забудь о вчерашнем. Считай, что этого никогда не было. – «Вот кретин. Неужели намерен по возвращении растрепать о своих похождениях всей компании?»
      – Да. Просто со мной такое впервые. Может, выяснишь как-нибудь, сколько она стоит, и я бы ее выкупил. Или еще как.
      Майк смотрел на своего спутника.
      – Это она подбила тебе глаз? – спросил он.
      Карлос мотнул головой. Разговор на том прекратился, но когда самолет стал заходить на посадку в Сеуле, Майк решил, что Карлос наказан достаточно.
      – Знаешь, сколько продукции мы закупили у них в прошлом году? – спросил он.
      Карлос покачал головой.
      – Примерно на двести миллионов. И в следующем году можем закупить у них вдвое больше, если решим ориентироваться на Тайвань. Не сомневаюсь, Аннабель высококлассная шлюха, и те, к кому мы летим сейчас, предложат, нам таких же, а еще обеспечат телекамерами, соглядатаями и тому подобным. Когда инвестируешь в производство новых компонентов миллиард или два, хочется иметь отдачу от своих вложений. И тогда пойдешь на что угодно, лишь бы заполучить заказы на свою продукцию. Такие действия не запрещены законом. В старых добрых Штатах, где оборонный подрядчик лишится контракта, если угостит тебя обедом, это невозможно. Но мы не в Америке. Это мировая экономика. Без дураков.
      Карлос крякнул.
      – В общем, – продолжал Майк, – я не хочу потерять работу из-за того, что тебе вздумалось вкушать азиатские удовольствия каждую ночь, пока мы здесь. Так что если сегодня вечером тебе понадобится шлюха, обратись к консьержу.
      – О нет, Майк. Лучше Аннабель я никого не найду. Думаешь, те ребята кому-нибудь рассказали?
      Майк кивнул.
      – Скажем так: Тайбэй – одна большая гостиная. Карлос тяжело вздохнул.
      Аэробус выпустил шасси, они подняли спинки кресел, и Майк напоследок еще раз предупредил:
      – Давай вести себя как настоящие профессионалы, а маленькое приключение минувшей ночью останется в прошлом.
      Карлос как-то дико посмотрел на него, но промолчал.

* * *

      Сеул не обладал задушевностью Тайбэя. Это был не пешеходный город, и его более холодный климат сказывался на поведении людей. «Гранд Хайятт», где остановились Майк и Карлос, находился на вершине холма, вдали от центров развлечений. Правда, в самом отеле имелись шумные бары с филиппинскими ансамблями, безупречно копировавшими исполнение любой музыки, – от тяжелого рока до ранних «Битлз».
      Йехун Пак, прилетевший специально на эту встречу из Сан-Хосе, ждал их в вестибюле вместе с тремя своими помощниками. Все корейцы явились на переговоры в строгих темных костюмах. Они повезли гостей ужинать в частный дом, где к ним присоединился Кисун Ким.
      Майк опять отказался увязывать заказы на поставку быстродействующей кэш-памяти с расширением закупок обычных микросхем оперативной памяти. Эта тактика не способствовала возникновению дружеских отношений. Корейцы знали, что представители «Това системз» прибыли с Тайваня, и неустанно напоминали своим гостям, что их страна по-прежнему контролирует сорок процентов всего мирового объема производства микросхем памяти.
      – Ночной клуб не желаете посетить? – спросил Кисун по окончании ужина.
      – О нет, мы этим не увлекаемся, – ответил Карлос, глядя на Майка.
      – Нам еще нужно отправить сообщения по электронной почте, – добавил Майк, и получасом позже черный лимузин высадил их у «Хайятта». – Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Майк.
      Карлос кивнул, и они спустились в бар в подвальном этаже. Его интерьер с витражами и папоротниками, на взгляд Майка, был выполнен в викторианско-бостонско-ирландском стиле.
      – У них самые передовые разработки, по крайней мере в области производственных технологий, – сказал Карлос. – Меня это вдохновляет. Если у тайваньцев не получится, эти ребята обязательно пробьются.
      Майк пожал плечами.
      – Прекрасно. Только ни при каких обстоятельствах не показывай им, что они – твоя единственная надежда.
      Карлос расхохотался.
      – Пригнись и не думай, что тебя расцелуют! Надо ж, а я оставил свою пушку дома.
      – А чем же ты действовал в Тайбэе?
      Карлос искоса посмотрел на него.
      – Ну ты даешь!.. Нет, у меня правда есть «магнум». Заряженный. Лежит дома, под кроватью...
      – На что он тебе? – спросил Майк.
      – Вдруг какой-нибудь гад в дом залезет!
      – И ты сможешь выстрелить в человека?
      – Не знаю, – ответил Карлос. – А ты?
      Майк задумался.
      – Со мной такого еще не было, и я даже не могу представить, что вдруг окажусь в ситуации, когда придется применить оружие. – Он в жизни никому не угрожал и уж тем более не собирался никого убивать. Только в детстве в пылу мальчишеских фантазий представлял, как спасает от бандитов своих родителей. Но в зрелом возрасте мысли о насилии его никогда не посещали. Даже по отношению к Лиз, которая желала ему смерти незадолго до того, как бросила его.
      Они заказали напитки, и Майк вернулся к разговору о поставщиках.
      – Я вижу, ты постепенно осваиваешься. Главное, помни, что здесь мы имеем дело с двумя совершенно разными культурами. Производство тайваньцев выросло из мелкого предпринимательства. Они не просто заядлые игроки – авантюризм у них в крови. Корейские чоболы имеют иную природу. По существу, это четыре огромных клана, которые контролируют все. Они – продолжение государства, в каком-то смысле – само государство. Поэтому такой человек, как Кисун Ким – хоть он, наверное, и более жесток, чем Ричард Чен, – всегда действует с оглядкой и не принимает скоропалительных решений. Он прежде всего аппаратчик, а не руководитель компании. Потому, когда он заключает сделку...
      – Ну и ну, ты только посмотри!.. – Карлос потерял интерес к монологу Майка и все свое внимание сосредоточил на эффектной женщине, которая села у противоположного конца стойки бара.
      Майк рассмеялся.
      – Да, эта – тоже товар. Только в данном случае обслуживание на высшем уровне тебе не гарантировано. Она не любит постоянных клиентов.
      Проститутка закурила сигарету и устремила взгляд на двух американцев. Она не улыбалась.
      – Исключено, – промолвил Карлос. – Аннабель – само совершенство. Знаешь, такая целомудренная...
      Майк вздохнул.
      – Сомневаюсь. Просто на целомудрие спрос больше.
      – Она дала мне свой телефон, – добавил Карлос.
      – Бог мой, да она же проститутка, Карлос! – Майк покачал головой, удивляясь наивности своего спутника, затем, поддавшись порыву, спросил: – Когда-нибудь слышал про проект «Занзибар»?
      Карлос чуть склонил набок голову.
      – Дела давно минувших дней. Первый встроенный модем или что-то подобное. А что?
      Майк решил не вдаваться в подробности. Где гарантия, что инженер не поместит эту историю в качестве анекдота в Интернете? Он вновь заговорил об Аннабель.
      – Знаешь, зачем она дала тебе свой телефон? – спросил он.
      – Может, я ей понравился...
      Майк закатил глаза, и Карлос напружинился от негодования.
      – Она дала тебе свой чертов телефон, – решительно отвечал Майк, – чтобы ты связался с ней напрямую в следующий раз, когда будешь в Тайбэе. В этом случае она получит все деньги – или ту часть, какую отважится оставить себе, – в зависимости от того, на сколько у нее хватит смелости надуть своих сутенеров.
      – Ты хочешь сказать, что за прошлую ночь ей не заплатили? – изумился Карлос.
      – Скорее всего, ее с другими такими же девушками привезли из Джакарты. Они продают себя здесь, чтобы содержать свои семьи, которые остались дома. Ее хозяева, кто бы они ни были, наверняка платят напрямую ее родным. Но из каждых ста долларов, что она зарабатывает, им, вероятно, достается не больше пяти.
      – Какая низость!.. – возмутился Карлос, явно очарованный индонезийкой. – Такая замечательная малышка.
      – Нет, Карлос, никого ты, конечно, не убьешь, – поддразнил инженера Майк. Слова Карлоса, вызванные воспоминаниями об индонезийке, подтверждали, что по натуре он мягкий человек.
      Женщина на другом конце стойки бара не сводила с Майка глаз. Корейцам в отличие от народов, живущих южнее, присуща внешняя холодность. Но их женщины, наделенные точеными чертами, слывут первыми красавицами в Азии – по крайней мере на вкус западного мужчины, коим являлся Майк. А может, все дело в том, что проще предаваться фантазиям о женщинах, чьи чувства остаются для тебя загадкой.
      И вдруг он мысленно вернулся в пивную Лос-Гатоса. Марго оживлена, лучезарно улыбается, обмениваясь с ним остротами, но его внимание приковано к Шейле. Теперь он осознал, что она смотрела на него с тем же непроницаемым выражением, что и кореянка в этом баре, увидел, что ее лицо – тоже маска, скрывающая чувства.
      Но ведь Шейла – американка, выросла в обществе, где культивируется искусство улыбки. Значит, на каком-то этапе она – под воздействием обстоятельств, или сама так захотела – научилась хранить невозмутимость. А может, Шейла Лебланк, как и женщина на другом конце стойки, просто равнодушна к людям или, по крайней мере, к нему? И если это так, то почему он сейчас здесь, в сеульском баре, думает о ней?

* * *

      В Сан-Хосе брезжил рассвет. Марго и Шейла бежали бок о бок на «бегущих дорожках» в тренажерном зале «Това системз». Шейла поведала Марго о своих несчастьях.
      – Законченная стерва! – подытожила Марго. – И что ты намерена предпринять?
      – Надо увольняться, – отозвалась Шейла.
      – О Боже, не вздумай! Она как раз этого и добивается.
      – Знаю. И я не подам заявление, пока не найду другую работу. Но, черт возьми, с какой стати именно я должна уходить? И потом, что я могу поставить себе в заслугу, какие у меня достиженияв этой компании? Нет уж, Марго, я обязательно должна что-то иметь за душой – что-то значительное, свой билет в высшее руководство компании – этой или, может, другой.
      Марго бросила на нее участливый взгляд и тут же высказала мысль, от которой сама сбилась с ритма, – ей даже пришлось уменьшить скорость «дорожки».
      – Надо ей отомстить.
      – Как? – спросила Шейла. – Тодду, разумеется, на меня наплевать.
      – Да. Но наверняка есть какой-нибудь способ.
      Шейла покачала головой.
      – Нет. Но ты подбросила мне замечательную идею.
      Марго попробовала увеличить скорость.
      – Выкладывай!
      – Если я организую собственную компанию, ты перейдешь работать ко мне?
      Женщины отключили тренажеры и, глядя друг на друга, стали обтираться небольшими полотенцами.
      – Ну? – не унималась Шейла.
      – Ты это серьезно?
      – Посмотри, в каком дерьме «Това»: любая новая компания обскачет нас, причем без всяких интриг и подножек.
      Марго из деликатности пожала плечами и ответила:
      – Конечно, можешь на меня рассчитывать.
      И женщины молча направились к душевым кабинкам. Шейла обдумывала свои новые перспективы.

* * *

      В пятницу утром Шейла приехала на работу раньше обычного, ее машина оказалась первой на стоянке в подземном гараже. У нее был пропуск, обеспечивавший ей доступ в здание компании в любое время суток, поэтому она беспрепятственно прошла через стеклянные двери и одна поднялась в лифте на свой этаж. Сев за стол в своем закутке, она вывела на экран список сайтов, которые отметила за последние два дня.
      Все компании венчурного капитала находились либо в Сан-Франциско, либо в Менло-Парк, и в Менло-Парк – все на Сэнд-Хилл-роуд, на так называемой Уолл-стрит высоких технологий, являвшейся центром притяжения НАСДАК. Шейла заранее составила сводный перечень требований, которые та или иная компания предъявляла к бизнес-планам, и знала, что ей понадобится помощь при подготовке финансового прогноза в соответствии с требованиями этих компаний. Ей также предстояло приукрасить биографии таких людей, как Марго, которая, по крайней мере, ведала, что ее фамилия упоминается в заявлении, и живописать Карлоса и других инженеров, пока еще даже не подозревавших, что она включила их в штат сотрудников будущей компании.
      «Поморник» утратил некоторые основные характеристики «Ястребка», что Шейла и взяла за основу своей идеи. Высокопроизводительная система, обещающая по всем параметрам превзойти готовящуюся к производству передовую разработку «Това системз», наверняка заинтересует многих заказчиков, чьи визитные карточки находятся в ее картотеке. Та часть плана, а также все товарные выгоды и свойства продукта уже существовали – как в ее голове, так и в различных информационных материалах, которые она переправила на свой домашний адрес электронной почты в сети «Америка онлайн».
      Теперь она была готова встретиться с несколькими представителями венчурного капитала. Шейла открыла сайты трех компаний из тех, что выбрала в журнале «Ред херринг», и оставила сообщения для одного-двух руководителей каждой из них с просьбой назначить ей встречу, чтобы она представила свой бизнес-план. Она знала, что все пожелают сначала взглянуть на ее план, но эту проблему она уладит по телефону. Без личного собеседования, на основе одного лишь резюме, никого еще не брали на работу. А встретившись лицом к лицу с представителями этих компаний, она объяснит им, что через год они будут выглядеть круглыми дураками, если сейчас не согласятся поддержать ее великолепную идею.
      Довольная тем, что оперативно принялась приводить в исполнение свой план отхода, Шейла вышла из сети и удрученно вздохнула при мысли о том, что ей предстоит нянчиться с несмышлеными программистами. Они все еще возились с интерактивной демонстрационной программой, которая требовалась ей для презентации на выставке «Комдекс» на следующей неделе.
      – Детка, где мой отладчик? – пробормотала она, покидая свою каморку.

* * *

      Остаток недели прошел без знаменательных событий. Вместе с Карлосом Майк прилетел в Токио, где они встретились с двумя японскими поставщиками, но даже инженер быстро сообразил, что хозяева не спешат вникать в их проблемы, чем он и поделился со своим спутником. Вместо этого представители японских компаний – а их собралась целая комната – требовали от них все новых и новых подробностей, которые Майк и Карлос не желали разглашать. Когда они сами что-то спрашивали, японцы либо отвечали стандартным азиатским уклончивым «да», либо заводили обсуждения по-японски, после чего забрасывали американцев новой серией вопросов. В конце концов Карлос потерял терпение и заявил во всеуслышание, что он не пишет справочники по полупроводникам. В тот вечер он был в центре внимания – сначала в баснословно дорогом ресторане, который специализировался на суши, в районе Дзинца, затем в огромном кабаре-баре в центре Синдзюку.
      – Эти ребята женаты? – спросил Карлос у Майка, обводя взглядом помещение.
      Диванов здесь стояло не меньше, чем в демонстрационном зале компании «Лей-зи-бой», и на каждом восседали, в равных количествах, стареющие японские бизнесмены с хозяйками заведения разных национальностей.
      – Все до единого, – ответил Майк.
      – Полагаю, в японском языке нет слова «феминизм»?
      – Верно подмечено.
      Это был последний день их совместного путешествия, и Майк уже начинал лучше понимать Карлоса. В этот вечер, несмотря на ухаживания женщин, по очереди пытавшихся заинтересовать Карлоса, и подбадривающие кивки поставщиков микросхем памяти, инженер удовольствовался лишь пивом «Хайнекен», которое потягивал прямо из бутылки, наблюдая за публикой в зале. В какой-то момент, когда оркестр заиграл песню «Воспоминание» из мюзикла «Кошки», Карлос, думая, что за ним никто не следит, извлек из кармана клочок бумаги, посмотрел на него с минуту и вновь убрал. Майку показалось, что в глазах инженера блеснули слезы. Может, это свет так упал, или он расчувствовался от пива, или же просто был большим поклонником «Кошек»...
      На следующее утро Майк посадил Карлоса в автобус до аэропорта Нарита, а сам взял такси и поехал в старый аэропорт Ханеда, откуда вылетел на Тайвань, чтобы еще день посвятить встречам и переговорам с поставщиками. На этот раз он присутствовал на официальных презентациях компании Ричарда Чена и трех конкурирующих фирм из числа новых и постепенно составил себе полное представление о системе производства и сбыта микросхем памяти.
      Если не считать сферы биологической жизни, производство современных полупроводников – самый сложный процесс. Сначала надо вырастить один беспримесный кремниевый кристалл – гигантский слиток в форме колбасы шести, восьми или даже двенадцати дюймов в диаметре, который потом распиливают на тонкие пластины, похожие на ломтики пепперони, но только твердые, как нержавеющая сталь. Эти пластины подвергаются химической обработке. Затем их пропускают через газовую среду различного состава, причем каждый очередной процесс осуществляется под более жестким контролем, чтобы уместить на одном пространстве как можно больше затворов и переключателей.
      Понятие «усадка» – так именуют процесс создания максимально возможного количества чипов из одной пластины – существует в технологии изготовления всех изделий, какие только видел Майк. Производители микросхем памяти хвастаются, что постоянно совершенствуют управление технологическим процессом и это сулит им сокращение затрат в будущем. Но при неуклонной миниатюризации все время возрастает и плотность дорожек (ныне интервал между ними составляет меньше микрона), для чего требуются более чистые производственные помещения, более точные методы рентгеновской литографии и напыления и еще более точная контрольно-измерительная аппаратура. Для сохранения конкурентоспособности в таких условиях необходимы все новые и новые капиталовложения – миллионы и миллионы долларов, чтобы увеличивать количество мегабайт в микросхемах памяти быстрее, чем падает цена на один мегабайт.
      В ту пятницу поздно ночью (когда в Тайбэе полночь, в Сан-Хосе – восемь часов утра) Майк позвонил Гари.
      – В понедельник будь на «Комдексе», я хочу, чтобы ты присутствовал на переговорах с Ай-би-эм, – сказал ему Гари. – А на обратном пути из Вегаса заскочи в Уотсонвилл, навести Дика Подраски и его ребят. Они делают первые системные платы для «Поморника» и ставят на них твои модули памяти. Да, и вздуй его как следует, в последнее время у него постоянно возникают недостачи продукции.
      Эти новые указания все еще звенели у Майка в ушах, когда он покинул Азию. Еще и месяца не прошло, а он уже в третий раз летел через Тихий океан. Жизнь, которую он вел на побережье и в глубинах этого океана на протяжении пяти лет, превращалась в далекое воспоминание. В выходные он купит кровать в квартиру, размышлял Майк, и посмотрит автомобили. Еще ему нужны кофеварка, постельное белье, телефон... Впрочем, нет, обойдется мобильным, ведь он почти все время будет в разъездах. А вдруг потребуется войти в сеть из дома? Значит, да, надо подсоединиться...
      В Сан-Франциско он взял напрокат машину, купил почти все, что хотел, сдал арендованный автомобиль в Сан-Хосе и полетел в Лас-Вегас. Самолет был полный – один из десятков специальных дополнительных рейсов, доставлявших тысячи руководителей компаний, инженеров, покупателей, продавцов, подрядчиков и аналитиков на выставку «Комдекс», мероприятие столь грандиозное, что его почти всегда проводили в «городе греха» .
      Народу оказалось еще больше, чем Майк помнил по прежним временам. У здания аэровокзала, в самом сердце пустыни, сотни бизнесменов образовали зигзагообразную очередь на такси. Спустя полчаса Майк приехал в «Мираж». Леонора выдала ему приглашения как на саму выставку, так и на званые вечера, организованные компаниями «Мартокс», Ай-Би-Эм и «Тошиба». Это она, конечно, перестаралась – он планировал провести в Лас-Вегасе всего одну ночь.
      Если не считать «Майкрософт» и «Интел» – гегемонистов и даже монополистов, – Ай-Би-Эм слыла самым несговорчивым поставщиком. Говард, Гари, Майк и еще несколько сотрудников их компании встретились с представителями Ай-Би-Эм в конференц-зале, который они забронировали для этих переговоров. Майк сделал кое-какие пометки на рекламных листках Ай-Би-Эм, но особых надежд на эту компанию он не возлагал, расценивая ее как побочного поставщика. Ай-Би-Эм являлась крупнейшим потребителем собственной продукции, в том числе и микросхем памяти, и почти не торговала с другими фирмами. Майк станет ее клиентом, если только Гари или сам Говард смогут договориться с ее руководителями.
      Встреча продолжалась три часа, а когда закончилась, даже Говард выглядел уставшим.
      Гари потянулся и неторопливым шагом подошел к Майку.
      – Значит, так, – тихо сказал он, – мы с Говардом обязательно должны быть на ужине, но я держу его в курсе относительно твоей деятельности, и он хотел бы поболтать с тобой с полчаса. Можешь встретиться с нами в гостиничном баре – в том, что в вестибюле, с пальмами и джунглями... в районе восьми?
      Майк, разумеется, согласился. Мобильный телефон у него был до восьми – ни единой встречи, и он решил остаток дня посвятить знакомству с выставкой. Такси уже высаживали у гостиницы возвращающихся гостей, у каждого – полный пластиковый пакет рекламной литературы. Но очереди в обратном направлении – в сторону «Хилтона», к которому примыкали главные выставочные залы, не было.
      Войдя в павильон, Майк увидел огромные транспаранты, крепившиеся на лесах или свисавшие прямо с потолка. По крытым коврами экспозиционным площадям и бесконечным коридорам бродили толпы людей. Ведущие компании в области программного обеспечения завлекали массы выступлениями иллюзионистов и танцовщиц, ежечасными розыгрышами лотереи, говорящими роботами и наглядной демонстрацией работы своих изделий на больших экранах. Служащие компаний «Оракл», «3ком», «Интел», «Адобе» и множества других, о которых Майк прежде не слышал, в теннисках с эмблемами своих фирм, спешили предложить ему свои услуги, едва он переступал границы их территорий. Но Майка не интересовали конкретные экспозиции; ему просто хотелось вновь ощутить атмосферу индустрии в целом.
      Майк уже перестал ориентироваться в бурлящем скопище людей, мониторов, фирменных символик, голосов и звуковых спецэффектов, как вдруг заметил экспозицию «Това системз», обозначенную нелепым сооружением из блестящих башен, на которых вращались блоки с названием компании. Он ступил на синий ковер, прошел вдоль рядов новых компьютеров, миновал платформу с гигантской моделью новейшего ноутбука их фирмы. Экспозиция была оформлена вполне элегантно, со вкусом, в дополняющих друг друга желтых и синих тонах; в одежде такой же расцветки ходил и обслуживающий персонал. Это был импровизированный храм, где паломники, ежегодно стекавшиеся на выставку, могли поклониться своим техноидолам.
      Слоняясь по центральной части зала, Майк обнаружил, что вторая его половина оборудована под маленький театр с полукруглой сценой, перед которой стояло несколько рядов стульев. Все места были заняты, зрители теснились и в проходах, вне отведенного «Това системз» пространства, мешая передвижению посетителей, которых не интересовало действо на сцене. Майк обошел толпу через соседний зал, но потом вернулся – ему стало интересно, что привлекло в театр столько народу.
      На сцене на высоком табурете сидела Шейла в форме персонала «Това системз» – желтой рубашке и синих джинсах, сшитых специально для этой выставки. На ней были беспроводные наушники, на скрещенных ногах лежал сенсорный видеоблокнот, по которому она постукивала ручкой. Вводимые команды отображались на большом экране за ее спиной.
      – Теперь, если я возьму и перенесу снимок улыбающегося Тимми вот сюда, на эту временную ось, – рассказывала она, – мы увидим реакцию его бабушки. Здорово, правда?
      Майк смотрел, как на экране за ее спиной повторяется последовательность ее действий, в том порядке, в каком она их и описывала.
      – А теперь добавим музыку, – сказала Шейла.
      На этот раз, вскинув голову, она поймала взгляд Майка. Он широко улыбнулся ей, поднял вверх кулак с вытянутым большим пальцем: молодец! Этот жест Майк тысячи раз показывал под водой, но Шейлу он отнюдь не ободрил. Она вздрогнула и уткнулась взглядом в видеоблокнот, обернулась к большому экрану, потом опять посмотрела на маленький дисплей, который держала перед собой. На мгновение ей показалось, что он испещрен непонятными символами, черточками, кирпичиками, будто газета на диковинном иностранном языке. Ее охватила паника. Она почувствовала себя школьницей, перенеслась на годы назад, в Детройт. Она на сцене, перед ней полный зал родителей, и она судорожно пытается вспомнить, что должна говорить. Мама где-то среди зрителей, а отца нет, он работает в ночную смену, потому что им нужны деньги... И сейчас, точно как в тот вечер двадцать лет назад, слова никак не вспоминаются и она готова сквозь землю провалиться. Ну почему из всех ее знакомых явился именно он? «Прошу тебя, – молилась Шейла, – пожалуйста, уйди!»
      Майк понял и быстро отступил в толпу. Потом опять повернулся к сцене. Теперь он с трудом видел Шейлу за чужими головами, зато она вновь обрела уверенность, завораживала публику своим почти детским энтузиазмом, искусными модуляциями голоса и точными командами, демонстрирующими безошибочную работу программы на экране у нее за спиной. Ее глаза, лицо, каждое движение излучали почти электризующую энергию.
      Майк подумал, что надо бы дождаться окончания сеанса и поговорить с Шейлой, но потом решил, что он, чего доброго, нарушит ее планы своим неожиданным появлением. Поэтому он пошел прочь, размышляя о ней. Интересно, нравится ей выступать перед толпой болванов? Во всяком случае, у нее это хорошо получается. Она, должно быть, все делает хорошо – нет, блестяще, – все, за что ни возьмется.

      Шейла постаралась как можно скорее закончить оставшуюся часть демонстрационного показа. Сегодня это было ее последнее выступление. В любом случае она не собиралась долго заниматься рекламированием этой дурацкой программы. К счастью, ее планы начинали претворяться в жизнь быстрее, чем она даже надеялась. Одна из крупнейших в Долине компаний венчурного капитала отозвалась на ее письмо, разосланное по электронной почте, и два ее представителя согласились на встречу с ней здесь, на выставке. В шесть вечера в отеле-казино «Остров сокровищ». Да, на «Това системз» свет клином не сошелся...
      Идя к центральному выходу, Шейла оглядывалась по сторонам в надежде отыскать Майка Маккарти. Ей хотелось сказать ему что-нибудь, дать понять, что она вовсе не безмозглая кукла. А что еще он мог подумать? Расхваливала программу, которую никто не купит, – из Интернета можно скачать куда более толковые «игрушки». И как только ее угораздило выставить себя полной идиоткой на глазах у одного из самых интересных мужчин в компании? Повезло так повезло! Будь проклята эта Трейси!
      Майка нигде не было, и проповедница поневоле, ускоряя шаг, выскочила из вестибюля на площадь, где не меньше тысячи посетителей стояло в очереди на такси, чтобы вернуться в свои отели. А в пустыне Мохаве время перед закатом – самая знойная пора дня. Шейла застонала. Она надеялась, что ей не придется идти пешком по жаре, обливаясь потом, но выбора не было. Шейла направилась к бульвару – длинной гряде зданий из стекла и металла, пролегавшей по пустыне между ней и заходящим солнцем.
      «По крайней мере, в Лас-Вегасе не заблудишься», – думала она, приблизившись к пешеходному переходу. Какой-то мужчина сунул ей в руку рекламный листок роскошного бара. Этот город был выстроен специально для того, чтобы будоражить примитивнейшие инстинкты – алчность и праздность. Точнее, он предназначался для глупцов, искренне веривших, что поворотом рычага или наугад перевернутой картой можно изменить судьбу. Говорили, что дни проведения «Комдекса» – сущий кошмар для казино. Миллион с лишним гостей, посещавших в эту неделю игорные заведения, кардинально отличался от их традиционной клиентуры: эти люди были умнее, образованнее, преуспели в жизни.
      Наконец Шейла миновала декоративный извергающийся вулкан отеля «Мираж» и попала в прохладу, которую обеспечивали кондиционеры. В ее «люксе» лежали три экземпляра составленных ею бизнес-планов, еще два она уже отдала сегодня утром. Через гостиную, в которую вели ступеньки, Шейла прошла в спальню, разделась и встала под душ в окружении окаймленных золотом зеркал. Высушив и уложив свои волосы (к счастью, короткие), она надела свежее белье, которое достала из портпледа, затем открыла шкаф, где висел ее темный костюм – выглаженный, как она и просила утром.
      Спустя полчаса она уже пробиралась сквозь толпы зевак к отелю-казино «Остров сокровищ», наблюдавших, как британский военный корабль тонет вместе со своим капитаном во рву с водой. Два финансиста, ожидавших ее в холле, к ее удивлению, явились на встречу не в деловых костюмах: один в рубашке с открытым воротом, второй – в пиджаке поверх футболки. А она в своем костюме, должно быть, похожа на стюардессу.
      – Здравствуйте. Шейла Лебланк, – с улыбкой (как она надеялась, уверенной) представилась Шейла, пожимая мужчинам руки.
      Боб и Дэн были так похожи, что ей с трудом удавалось не путать их по именам, а после она не могла вспомнить, кто из них какой вопрос задавал. Они повели ее в один из ресторанов отеля, но у его дверей стояла длинная очередь. В соседнем, японской кухни, им сказали, что следующий свободный столик появится не раньше, чем через три часа. Тогда они вернулись в центральный зал казино, где гремела «живая» музыка, и пришли к выводу, что из-за шума совершенно не слышат друг друга. В результате они устроились в уголке вестибюля, на пятачке, заставленном пустыми стульями, предназначенными для гостей, которые некоторое время назад наблюдали за скачками на большом экране.
      – Значит, вы работаете в «Това системз» пять лет? – уточнил Боб.
      – Да.
      – Судя по всему, вы сделали там неплохую карьеру, – заметил Дэн.
      – Да. Мне удалось постичь тонкости всех аспектов деятельности.
      Боб кивнул с глубокомысленным видом и постучал по своему экземпляру бизнес-плана Шейлы.
      – Да, вы, безусловно, знаете свое дело, – согласился он.
      – Конечно, я понимаю, – заметила Шейла, как бы между прочим, – нужны более точные показатели...
      – Это ничего, – перебил ее Дэн. – Для нас главное – найти энергичных людей. Мы делаем ставку на людей. Если люди стоящие, цифры выстроятся сами собой.
      – Совершенно верно. И я, как видите, намерена привлечь очень сильную команду.
      Мужчины переглянулись.
      – Значит, эти люди, – заметил Боб, пролистывая бизнес-план, – так... Карлос Шварц, Марго Комиски и все остальные – пока не дали никаких обязательств?
      – Ну, вообще-то, они согласны. Это мои друзья... Просто мы еще не обговаривали детали.
      – А деньги? – спросил Дэн.
      – Деньги? – повторила Шейла.
      – Сколько у вас денег – у вас и ваших коллег?
      – Денег у нас нет, – нерешительно промолвила она, глядя на Дэна. – Потому я и обратилась к вам.
      – У вас много акций «Това системз»? – спросил Боб.
      – Нет. Примерно на шестьдесят тысяч долларов. Гораздо больше в опционах, но их мы фактически полностью лишаемся при увольнении.
      Боб записал это, затем спросил:
      – А дом у вас есть?
      Шейла покачала головой.
      – У меня есть хорошая машина, кредит выплачен полностью.
      – Страховка? Банковские вклады? – перечислял Боб.
      – Да, я платежеспособна, если вас это интересует, – ответила Шейла. – Но нам нужны миллионы долларов, чтобы раскрутить проект, а таких средств у меня, разумеется, нет. – Она с радостью рассталась бы со своим БМВ – единственной роскошью, которую она себе позволила за все годы самостоятельного существования, – лишь бы сдвинуть свой проект с мертвой точки, но и машина, и ее акции были лишь каплей в море.
      – Да, но мы рассчитываем, что вы заложите все свое личное имущество под наши инвестиции, – сказал Дэн.
      Шейла прищурилась.
      – То есть вы собираетесь выдать мне кредит, как банк? Если бы у меня было что заложить, разве я вела бы переговоры с вами?
      Дэн и Боб вежливо улыбнулись.
      – А с кем еще вы разговаривали? – осведомился последний.
      – Это имеет значение?
      – Ну, нам не хотелось бы в одиночку ввязываться в такое дело, – ответил Дэн.
      У Шейлы екнуло сердце. Она решила, что они заинтересуются ее проектом, если поймут, что у них есть партнеры. Значит, ей просто нужно привлечь на свою сторону еще парочку таких же компаний.
      – Это очень, очень рискованное предприятие, – заметил Боб.
      – Вовсе нет, – возразила Шейла. – Это прибыльный проект. Высокоприбыльный. И я точно знаю, что «Това системз» поступается качеством, стремясь вписаться в рекламное «окно».
      – В том-то весь и риск, – сказал Дэн. – Вы должны успеть к поставленному сроку, иначе сами не впишетесь в это же «окно».
      – А еще более вероятно, что через два квартала оно попросту защемит вам пальцы, – насмешливо добавил Боб.
      – Разумеется, как только мы заявим о себе, нам придется постоянно выдавать новую продукцию, – сказала Шейла.
      – И всегда быть впереди «Това системз», – заметил Дэн. – Потому что если они вырвутся вперед, вам крышка.
      – Да, – согласилась Шейла, – но в этом и состоит смысл игры, верно?
      Мужчины воздержались от прямых ответов. Вместо этого вновь принялись листать ее план, время от времени задавая вопросы, главным образом по существу его отдельных пунктов, из чего Шейла сделала вывод, что перед встречей они просто бегло просмотрели материал. Наконец Дэн закрыл свою копию плана и убрал ручку в карман пиджака.
      – Вам известно, сколько таких проектов мы просматриваем каждый год? – спросил он, приподнимая документ.
      Шейла покачала головой.
      – Более пяти тысяч, – сообщил он. – А знаете, сколько из них мы – или любая другая подобная нам компания – принимаем и финансируем?
      И опять она покачала головой.
      – Не больше двухсот.
      – Так что, как видите, шансы у вас не обнадеживающие, – добавил Боб, будто она без его разъяснений не могла сделать соответствующее заключение.
      – Насколько я понимаю, вы мне отказываете? – прямо спросила Шейла.
      – Зачем тратить время – ваше и наше?.. – сказал один из них.
      – Что ж, кроме вас, есть и другие хищники, к которым можно обратиться, – решительно заявила Шейла, не сумев скрыть разочарование в голосе.
      – Послушайте, Шейла, – заговорил Дэн, – против вас лично мы ничего не имеем. Такая у нас работа – оценивать проекты и определять, стоит ли их рекомендовать нашей организации для финансирования. В вашем случае просто не за что зацепиться. Кто знает, возможность для этого проекта может появиться и пропасть, пока мы его анализируем. У вас нет денег, нет репутации, и предлагаете вы одно-единственное изделие. К тому же у вас могут возникнуть и юридические осложнения...
      Здесь Шейла попыталась перебить его, но Дэн вскинул руку, останавливая ее.
      – Мой вам совет, – продолжал он. – Поработайте еще немного в «Това системз», годика три-пять. За это время обзаведитесь связями в Долине, попробуйте привлечь на свою сторону более опытных людей... – Дэн поднялся, следом за ним встал Боб.
      – Выпьете что-нибудь? – предложил Боб.
      Шейла покачала головой.
      – У меня еще одна встреча, – солгала она.
      – Вам сюда? – спросил Дэн, показывая на казино.
      Шейла мотнула головой, отчего в ней немного просветлело, поднялась, уныло поблагодарила мужчин за то, что уделили ей время, затем повернулась и зашагала в обратном направлении.

* * *

      Гари и Говард уже сидели за столиком, на котором мерцала свеча, и о чем-то тихо беседовали, когда к ним подошел Майк.
      – Привет, присаживайся, – сказал Майку Гари, указывая на одно из бамбуковых кресел. – Что будешь пить?
      – Пожалуй, джин с тоником, – ответил Майк, видя, что начальство пренебрегло пивом.
      – Гари рассказывает, ты уже вершишь великие дела, – обратился к нему Говард. Майк пожал плечами, и вице-президент продолжал: – Теперь почти невозможно найти толковых людей. Рад, что ты снова работаешь у нас.
      Официантка в золотистой юбке – на макушке у нее пушился «конский» хвостик, как у древних египтянок, – приняла у Гари заказ, и он включился в беседу.
      – Говард, ты ведь тоже, кажется, подводным плаванием занимался, верно? – спросил он.
      – Давно, – отвечал Говард. – Мауи , Кабо. Даже по дурости пытался совершать погружения в ледяном заливе Монтерей , чтобы полюбоваться бурыми водорослями и побравировать среди белых акул. Теперь моя страсть – гольф.
      Мужчины немного поговорили о своих увлечениях, затем Говард спросил:
      – Значит, ты холостяк, Майк?
      – Увы. И при моей нынешней занятости меня вряд ли ждут перемены на этом фронте.
      – Потому-то тебе и приходится ездить в командировки, – заметил Гари.
      – А я даже сюда с трудом выбрался, – сказал Говард.
      – Что ж ты ее не взял с собой? – посетовал Гари. – Дети-то ведь выросли, верно?
      Говард, похоже, растерялся и перевел разговор на другую тему.
      – Знаешь, Майк, у Гари нет преемника. Ты – одна из наиболее подходящих кандидатур на это место в будущем.
      – Я польщен, – отозвался Майк.
      Говард повернулся к Гари.
      – Сколько ты потратишь в этом году?
      – Около пяти миллиардов, – ответил Гари. – Из них один – на микросхемы памяти.
      – Не слабо, – сказал Говард, потрепав Майка по плечу. Майк чувствовал, что Говард слишком уж старается выказать ему свое расположение. Должно быть, захмелел, решил он.
      Говард осушил свой бокал.
      – Ладно, ребята, допивайте и пошли отсюда! – скомандовал он, поднимаясь с мягких подушек в кресле.
      – Куда? – спросил Гари.
      – Пожалуй, начнем с «Бешеной лошади», потанцуем, а дальше будет видно.

* * *

      Когда Шейла подходила к центральному входу «Миража», вулкан снова извергался – это происходило каждые пятнадцать минут. Пиджак она несла через плечо, нацепив на палец, но шелковая блузка все равно липла к потному телу. Шейла с удовольствием швырнула бы свой бизнес-план в вулкан и посмотрела бы, как он сгорает в огне, но она уже выбросила его в урну – за два отеля и четыре бара до «Миража». Еще один бокальчик в гостиничном баре, а если не удастся заснуть, под рукой в номере есть мини-бар. В этом городе женщина не может долго сидеть одна: проституция здесь узаконена, и мужчины мгновенно делают выводы.
      Она прошла по деревянному мостику между пальмами в клубах тумана, вошла в бар «Миража» и увидела Майка. Хоть что-то приятное за день! Шейла улыбнулась и помахала ему рукой, но он сидел к ней боком. Тогда она приблизилась к его столику и громко окликнула:
      – Эй, привет, а я тебя искала! – И только потом заметила рядом с ним двух высокопоставленных руководителей компании.
      Гари и Майк как раз поднимались с кресел по примеру Говарда.
      – Ой, простите, – выпалила Шейла. – Я не хотела помешать.
      – Нет-нет. Ты вовсе не помешала! Присаживайся, – пригласил Говард. Он пересел, а ей предложил занять четвертое кресло.
      Шейла села. Никто не заговаривал.
      – Так на каких вечеринках вы уже побывали? – нарушила она молчание.
      – Нам пока не до вечеринок, – ответил Гари. – Работа, работа и еще раз работа.
      – Так я вам и поверила, – фыркнула Шейла. – Вице-президенты не работают. На то есть мы.
      Майк поморщился: Шейла пошутила неудачно. Она это тоже поняла и от смущения затеребила лежавший у нее на коленях пиджак.
      – Мы идем на частный прием, – сказал Говард, вновь поднимаясь. – Присоединяйся к нам позже, Майк. Пойдем, Гари.
      Гари встал, подмигнул Майку и удалился вместе с Говардом.
      – Иди с ними, если хочешь. – Шейла замахала обеими руками, прогоняя Майка. – Зачем тратить время на такое ничтожество, как я?
      – Ладно тебе, не прибедняйся, – заметил Майк.
      – Нет-нет, иди, – настаивала Шейла. – Еще не хватало, чтобы по моей вине ты лишился возможности погулять по городу с двумя нашими уважаемыми вице-президентами. Меня-то они в своей компании видеть не хотят. Это ясно как Божий день. Моя звезда закатывается так стремительно, что ни один здравомыслящий человек не рискнет показаться в моем обществе, дабы не повредить своей карьере. А у тебя, видать, перспективы хоть куда, раз начальство приглашает тебя выпить. Так что иди.
      Когда стало ясно, что ее театральные жесты лишь забавляют Майка, Шейла оставила попытки его прогнать. Она откинулась в кресле и скрестила руки на груди.
      Майк наблюдал за ней. Перед ним сидела совсем не та женщина, с которой он познакомился две недели назад. Пожалуй, еще более красивая, соблазнительно растрепанная, будто недавно занималась сексом, но явно чем-то огорченная.
      – Почему это твоя звезда закатывается? – мягко спросил он.
      – Боги ополчились против меня. Наверное, из-за каких-то грехов в прошлой жизни. Черт, откуда мне знать?! – Шейла огляделась, высматривая официантку.
      – Ты сегодня здорово выступала, – сказал ей Майк. – Извини, что смутил тебя...
      – Давай не будем об этом. Как бы заставить их принести мне что-нибудь выпить? А ты знай: я шесть лет потратила на дорогостоящее образование не для того, чтобы работать продавщицей в этой вонючей компании.
      Майк вместе с ней стал высматривать официантку, и наконец им общими усилиями удалось привлечь внимание одной из мини-юбок.
      – Что будешь пить? – спросил он.
      Шейла замотала головой, словно пыталась обрести ясность мысли.
      – Что-нибудь экзотическое, – ответила она. – Тропический коктейль.
      – «Май-Тай»? – предложил Майк.
      – Любимый напиток твоей подружки с острова?
      – У меня нет подружки. «Май-Тай» и «Хайнекен», – сказал он официантке.
      Та развернулась и пошла прочь, держа поднос над головой.
      – Нет подружки?
      – Нет.
      – Нигде?
      – На сегодня нигде.
      – И жен нигде нет?
      – Только бывшая, живет где-то на Восточном побережье. А что? Обновляешь базу данных во благо сотрудниц «Това»?
      Шейла фыркнула и задала следующий вопрос.
      – Значит, все по Марго сохнешь?
      – Пожалуй, она мне не подходит. К тому же Марго – моя подчиненная.
      Шейла подалась вперед, улыбаясь Майку.
      – А какие женщины тебе нравятся?
      Майк видел, что Шейла уже немного пьяна и потому утратила присущую ей сдержанность, но вряд ли она напрашивалась на комплименты или ждала от него признания в том, что он всю жизнь искал именно такую женщину, как она. Однако, раз уж она чуть-чуть приоткрылась, рассудил он, почему бы не попробовать свои силы?
      – Не знаю. Пока не нашел ту, единственную. А тебе какие мужчины нравятся?
      Шейла заморгала.
      – Допустим, меня интересуют путешественники.
      Майк пытливо посмотрел на нее. Он заметил, что Шейла носит контактные линзы. Ее лицо, несколько заостренное к подбородку, было чарующе прекрасно, когда она улыбалась, но больше всего его украшали ясные лучистые глаза. Пока Шейла ждала его ответа, ее черты снова превратились в непроницаемую маску. Но эта напускная невозмутимость не имела ничего общего с улыбками танцовщиц, которые вскоре будут потрясать своими надушенными волосами перед лицами Гари и Говарда. Майк был уверен, что внешняя бесстрастность Шейлы скрывает неустанную работу ума и сердца.
      – В общем-то, они не так интересны, как тебе это, возможно, представляется, – сказал Майк. В разговоре с женщиной, которая наверняка анализирует и осмысливает каждое его слово, лучше выражаться неопределенно.
      Его ответ вызвал мимолетную улыбку на губах Шейлы, но потом она, словно придя в замешательство, спросила:
      – Откуда ты знаешь, что я себе представляю?
      – А я и не знаю. Поделись.
      Официантка принесла им напитки, и Майк подписал чек.
      – Боже, я ведь никогда не пью так много в обычные дни, – сказала Шейла. Она покрутила бумажный зонтик в бокале с пенистым коктейлем, отпила глоток и вновь посмотрела на Майка. – Знаешь, эта стерва... моя начальница, отстранила меня от работы над «Поморником»?
      – Правда? Жаль. Я думал, это твой проект.
      – Теперь это неважно. Но за название все равно спасибо. Оно им понравилось.
      – Не всем. Если бы знать, что так получится, мы постарались бы придумать что-нибудь поглупее.
      Шейла расхохоталась – захлебываясь и брызгая слюной, так что ей пришлось вытирать рот.
      – Например «Почтовый голубь», – добавил Майк. – Правда, они уже вымерли, но кто об этом знает?
      – Карлос, – сказала Шейла.
      – Точно. Но он так и так злится.
      – Серьезно? А знаешь, я... хм... одно время он мне нравился.
      Майк вскинул брови и отвел взгляд.
      – Что такое? – спросила Шейла, заметив его реакцию. – Рассказывай! Ну же! Вы ведь вместе в Корее были или где-то там...
      – Я тебя почти не знаю.
      Шейла оживилась еще больше.
      «Куда бы ее повести? – думал Майк. Вечер понедельника в Лас-Вегасе, на представления они уже опоздали...»
      – Может, прогуляемся до «Дворца Цезаря», посмотрим, как у них программа? – предложил он.
      Шейла с готовностью кивнула, и они поднялись. Когда они шли по маленькому деревянному мостику, под которым бурлил ручей, Шейла пошатнулась и схватилась за перила.
      – У меня идея получше, – заявила она. – Я остановилась в шикарном «люксе», который принадлежит стерве Трейси Карсон. Давай поднимемся туда, закажем дорогущее шампанское и запишем его на счет «Това системз»?
      – Не возражаю.

      «Лев и компас» в Саннивейле только названием напоминал английский паб. Автомобили посетителей отгоняли на стоянку служащие ресторана, кухня отличалась дороговизной и изысканностью, на столиках лежали льняные скатерти, а главной достопримечательностью бара была бегущая строка с котировками акций компаний высоких технологий.
      – От него одни неприятности, – доказывала Трейси.
      Джек Хоулльер, президент и председатель совета директоров компании «Севко», слушал ее, ковыряясь в салате.
       – Тянет нас назад, живет в каком-то воображаемом романтическом прошлом.
      – Не уверен, что ваши акционеры согласились бы с тобой, – сказал Хоулльер. – Переходи к нам, Трейси. Забудь «Това системз».
      – Лестное предложение, Джек. А ты возместишь мне мои опционы, которые через два года будут стоить три миллиона?
      – Нет, это я не смогу. Но мы дадим тебе возможность снова разбогатеть. В настоящей компании... Скажем, даем тебе сто тысяч при подписании договора и вагон опционов?
      – Ты разговариваешь со мной, как с чужой, Джек.
      Ответом ей было молчание, и она поняла, что не стоит рассчитывать на его сердечность.
      Принесли основное блюдо, и Трейси с Хоулльером сосредоточились на рыбе.
      – Так с кем ты теперь спишь? – внезапно спросил Хоулльер. – Наверное, все же не с Тоддом.
      – А ты, полагаю, теперь отдаешь предпочтение исключительно супермоделям, – парировала Трейси.
      – Нет. У меня певица.
      – А, ну да! О вас писали в «Энтертейнмент уикли». Что ты ради нее модернизировал свой самолет... И она поет тебе в постели?
      – О да, прекрасная певица!..
      Трейси сверлила Хоулльера сердитым взглядом.
      – А у меня Говард... – наконец призналась она. – Я сплю с Говардом.
      Хоулльер кивнул.
      – Хороший мужик. Держит старую посудину на плаву.
      Трейси смотрела, как Хоулльер ест. Она разыграла все свои карты, и Хоулльер, судя по его самодовольному виду, чувствовал себя хозяином положения. Он вытер рот накрахмаленной салфеткой, приосанился и сказал:
      – Послушай, Трейси, я не знаю, чего ты от меня хочешь. В благодарность за твои былые услуги я предложил тебе очень хорошие деньги. Ни одной шлюхе такие не снились...
      – Как ты смеешь...
      – Помолчи. Насколько я понимаю, одних денег тебе уже мало, верно? Все мы стремимся к большему. Ты хочешь утереть нос Тодду, какой ценой – неважно, тем более что деньги чужие...
      – Джек, он сам заварил эту кашу...
      – Я сказал: помолчи. «Севко» купит «Това системз», но только по сходной цене. Так что если найдешь способ обвалить акции «Това системз», я начну действовать.
      – А как ты поступишь со мной?
      – Ладно, если все устроишь, возглавишь компанию. О Говарде я позабочусь.
      – Обещаешь? Железно?
      – Абсолютно.
      – А с Тоддом что?
      – Пусть учится играть на гитаре или купит хоккейную команду – мне плевать.
      Трейси с трудом сдержала самодовольную улыбку. Через несколько недель она станет не просто высокооплачиваемой наемной сотрудницей, а самой богатой женщиной Америки. К тому есть все предпосылки. Удача – это тщательная подготовка плюс удобный случай. Нынешняя встреча и фьючерсы на закупку микросхем памяти, которые она постепенно накапливала, – это подготовка; проект «Поморник» – удобный случай, а ужасная гибель Лестера – подарок судьбы, которым она не преминула воспользоваться.

* * *

      Шейла, немного пошатываясь, достала из сумочки магнитный ключ и завела Майка в гостиную своего «люкса» с панорамным видом на Лас-Вегас. Майк подошел к окну и стал смотреть на Стрип – залитый огнями сюрреалистический бульвар. Во всем остальном Лас-Вегас мало чем отличался от других американских городов.
      – Закажи шампанское, – распорядилась Шейла. – Я сейчас. – Она исчезла в спальне.
      – Сколько ты хочешь потратить? – спросил Майк.
      – На твое усмотрение, – бросила Шейла, не оглядываясь.
      Майк ознакомился с меню в кожаной папке и сделал заказ по телефону.
      Шейла прошла в ванную и взглянула на себя в зеркало.
      – О Боже, – простонала она при виде своей мятой одежды. Она несколько раз провела щеткой по волосам, нашла блеск для губ и замерла.
      Она совершенно не знает этого мужчину. Вдруг он попытается ее изнасиловать? Марго говорила, он очень обходительный, но что это доказывает? Значит, она спала с ним? Нет. Марго всегда рассказывает ей о своих любовниках – обычно за стаканом сока, который они выпивают после утренней разминки в тренажерном зале. Марго – большой эксперт по мужчинам. Как она поступила бы на ее месте?
      И тут Шейла вспомнила. Ее обаятельная соседка по квартире сказала бы буквально следующее: жизнь – не репетиция. Она всегда это говорила, когда Шейла начинала упрекать ее за чрезмерное увлечение сексом.
      Шейла подкрасила губы, следя, чтобы контур получился ровный, затем сняла туфли и костюм, стянула колготки и укуталась в один из махровых халатов, которые висели за дверью. Отлично. Но если только она заметит, что Майк Маккарти пялится на ее грудь, она выгонит его, как только принесут шампанское.
      Вернувшись в гостиную, она увидела, что Майк сидит в одном из кресел и вертит в руках пульт стереосистемы.
      – Наряд под шампанское, – заметил он.
      – Как тебе панорама города? – спросила она.
      – Ужасно, верно?
      Шейла опешила, поскольку сама как раз собиралась похвалить вид. Она села на диван и скрестила ноги.
      Майк не сводил с нее глаз.
      – А ты, значит, больше любишь дикую природу? – промолвила она.
      – Дикую природу? – повторил он. – Да, мне нравится заниматься любовью на природе.
      Шейла улыбнулась на его двусмысленное толкование и бросила на него кокетливый взгляд.
      – Песок, наверное, дерет кожу?
      – Ну что ты! Ковер гораздо грубее.
      – Судя по всему, у тебя весьма разнообразный опыт.
      Майк не нашел, что сказать: любой ответ прозвучал бы как провокация. Возникло неловкое молчание, и оба все еще пытались завязать разговор, когда в дверь позвонили.
      – Быстро они! – воскликнул Майк, вскакивая на ноги.
      – Войдите! – крикнула Шейла. «Идиотка, – ругала она себя. – Ляпнула глупость и испортила беседу. Будто он стал бы распинаться перед ней о своих любовных похождениях. И вообще почему у него нет ни жены, ни любовницы? Иди все-таки есть? А вдруг он страдает какой-то ужасной болезнью? Не исключено, что и я вызываю у него такие же вопросы».
      Майк попросил официанта откатить тележку на балкон, затем проводил его до двери и дал ему двадцать долларов.
      – А я думала, вид тебе не нравится, – заметила Шейла.
      – Почему бы не полюбоваться, раз за это заплачено? Ты наслаждайся сиянием огней, я буду смотреть на пустыню.
      Шейла вышла к Майку на балкон, и ее окутал теплый воздух. Майк взял бутылку шампанского и принялся выкручивать пробку, пока та с громким хлопком не вылетела в ночь.
      – Вообще-то ты открыл неправильно, – заявила она, когда он наполнил бокалы. – Нельзя выстреливать пробкой, шампанское от этого портится.
      – В следующий раз я буду действовать очень медленно и бережно, – ответил он, сомневаясь, что она оценила его метафору.
      Когда Майк вручил Шейле бокал, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и этот мимолетный контакт заставил ее осознать, как нужна ей сейчас физическая близость.
      – Я и черную икру заказал. – Майк снял серебряные крышки с двух блюд.
      – И сколько же это стоит?
      – Не волнуйся. Цена всего лишь трехзначная.
      Шейла со стоном навалилась на ограждение и устремила взгляд на огни, потом резко повернулась и спросила:
      – Откуда ты взялся?
      – Ты сама меня пригласила, – напомнил Майк, придвигаясь к ней.
      Шейла мотнула головой.
      – Нет, я имела в виду другое. Почему ты ворвался в мою жизнь именно теперь, в этот момент?
      – Это я должен спросить у тебя, Шейла. Почему ты захотела быть со мной именно теперь, в тот момент, когда ты явно переживаешь кризис?
      Майк положил ладонь ей на шею. В первую секунду она напряглась, словно противясь ему, а потом порывисто обняла его и прижалась губами к его губам. Это был мгновенный поцелуй, поцелуй-послание, и когда оно было отправлено, Шейла нежно потерлась щекой о щеку Майка и склонила голову ему на плечо. Он стал гладить ее по спине и тут же почувствовал, как доверчиво она приникла к нему.
      – Знаешь, – промурлыкала она, – жизнь не репетиция...
      – Совершенно верно, – согласился Майк. – Живешь только раз.
      Шейла глубоко вздохнула. Через некоторое время она отстранилась и заглянула ему в глаза.
      – У тебя есть презерватив?
      Майк кивнул.
      – Дай мне пять минут. – Она чмокнула его в щеку и скрылась в комнате.
      Шейла не признавала половинчатости: что бы она ни делала, она делала на пределе своих возможностей. Она знала, что проснувшись утром, пожалеет о своем поступке, поймет, что перепила вечером, но сейчас, в постели с Майком, она стремилась сполна насладиться каждым мгновением. Когда она последний раз была с мужчиной? Больше года назад. И то ничего не почувствовала. Сейчас все по-другому. О такой близости она мечтала, именно так воображала истинное удовольствие. Вот оно, удовлетворение страсти.
      Он был внимателен, искусен, терпелив, без устали ласкал ее, чтобы довести до оргазма, и у него это получалось лучше, намного лучше, чем когда она сама возбуждала себя. Но эротическое стимулирование стало невыносимым. Она жаждала спиться с ним. Сейчас же, немедленно. Свет городских огней, словно отблески пламени, плясал на их телах, на его плечах, на ее поднятых коленях. А потом, почувствовав, что он проникает в нее, Шейла вдруг решила отказаться от пассивности и резко перевернулась.
      – А теперь люби по-настоящему, – потребовала Шейла. Бросив на него взгляд через плечо, она уперлась ладонями в стену.
      Ее восприимчивость поразила Майка. Он по ошибке полагал, что она будет отвечать ему сдержанно, хотя бы потому, что это их первая близость. Но в постели она была столь же энергична, как и вне ее. Она стонала и шипела, цедя сквозь стиснутые зубы; «Да, так, так», если его ласки доставляли ей удовольствие, так что Майк быстро понял, как ей угодить. Он был рад, что у него оказался второй презерватив, да и от третьего раунда не отказался бы, но Шейла потратила столько энергии, что осталась без сил. Тяжело дыша, она отстранилась от Майка, легла на спину и сказала с улыбкой:
      – Спасибо. Мне это было необходимо.
      Майк смотрел на свою возлюбленную. Она села в кровати, откинулась на подушку и, прикрыв веки, улыбнулась ему. Потом взяла бокал с шампанским и стала крутить его в руке. Неужели эта женщина еще сомневается в том, что может заполучить любого мужчину, какого только пожелает?
      – Значит... тебя метят на пост вице-президента?
      – Пустая болтовня Говарда, – ответил Майк. – Вряд ли мне светит высокая должность. Я, по их мнению, слишком неблагонадежный и непредсказуемый человек.
      – Почему? Потому что ты когда-то их бросил? Что можно ей рассказать?
      – Так получилось. Как-то все сразу навалилось на меня – затяжной бракоразводный процесс, чувство вины. Потом начались неприятности на работе.
      – В «Това системз»?
      Лучше до определенной степени удовлетворить ее любопытство, а то она сама начнет копать и снова пойдут, мерзкие слухи...
      – Это случилось шесть лет назад, – начал он. – «Занзибар»...
      – Первый цветной монитор? – уточнила Шейла.
      – Нет, я не настолько стар. Первый встроенный модем.
      – Точно. Я тогда еще не работала в компании.
      – В общем, я в ту пору заведовал отделом материалов. Мы просчитались с конфигурациями, и нам не хватило нескольких тысяч теплоотводов. Простенькие компоненты по три доллара каждый, но без них никуда... А шумиха была такая же, как с «Поморником».
      – Чертов «Поморник»! – ругнулась Шейла.
      – Извини.
      – Продолжай, – потребовала она.
      – Каша заварилась как раз перед тем, как Тодд угодил в больницу, так что он тогда нервничал. Ежедневно собирал экстренные совещания, психовал все больше и больше. Стучал кулаком по столу и кричал Нам – а может, мне, точно не знаю, – чтобы мы сделали "что-нибудь, что-нибудь, что угодно",только бы уладить эту проблему.
      – Разве у вас был только один поставщик? – спросила Шейла.
      – Да. Эти компоненты делали из специального сплава, который отливала одна компания в Солт-Лейк-сити, а она – как только мы ее ни умасливали – отказывалась выполнить наш заказ вне очереди. Компанией владели какие-то церковные шишки, и чем-то мы им не угодили. Но в конце концов мне удалось найти подход к мужику, который отвечал за литейный участок... – Майк замолчал.
       – И что?
      – Мы подкупили его. А он проболтался.
      – И тебе досталось по полной программе?
      Майк кивнул в полумраке.
      – Если бы тебя считали некомпетентным, Майк, тебе вряд ли позволили распоряжаться миллиардами долларов, – резонно заметила Шейла.
      – В общем-то, да. Меня никто не увольнял. Просто я решил, что с меня хватит.
      – И ты намерен опять все бросить? – спросила она.
      – Нельзя же сидеть на одном месте до самой смерти.
      – А я сидела бы, – призналась Шейла. – Я не... – Она помолчала. – Я не представляю для себя другой жизни.
      Майк увидел, как она опустила ресницы и смежила веки, но только он подумал, что она задремала, Шейла вдруг открыла глаза и спросила:
      – Сколько?
      – Что?
      – Я хочу знать: сколько?
      Майк заморгал, недоумевая. Шейла схватила его за руку и, впившись в него взглядом, отнюдь не сонным, повторила свой вопрос в третий раз:
      – Сколько тебе нужно, чтобы все бросить, навсегда?
      Майк рассмеялся, наконец-то уловив ход ее мысли.
      – Ты спрашиваешь человека, который уже однажды просчитался.
      – Значит, теперь ты знаешь цену. Итак, сколько?
      Казалось, для нее это вопрос жизни и смерти. Будто, какой бы ответ он ей ни дал, она придумает, как собрать названную сумму, сделает это своей новой целью. Неужели ради этого она привела его сюда и отдалась ему? Значит, услышав цифру, она переметнется к другому, который знает ответ на какой-то другой вопрос?
       – Миллионов пять, – сказал Майк.
      – Не так уж много.
      – По моим понятиям сумма нереальная. Она может обломиться, только если очень повезет или если пробьешься в высшее руководство.
      Шейла сползла на спину и уставилась взгляд в потолок.
      – Значит, это твоя цена. И если у тебя будет пять миллионов, ты уйдешь...
      – Не раздумывая, – подтвердил Майк.
      – И как ты распорядишься деньгами?
      – Куплю приличный водолазный бот. Может, плавучий дом. Остальное помещу в ценные бумаги, буду жить на проценты.
      – Разумно. Когда мы познакомились, меня поразило, какой ты уравновешенный, невозмутимый, но теперь, кажется, я поняла. В компаниях нет такого понятия, как «совесть», да?
      Майк качнул головой, соглашаясь с ней. Значит, вон оно что: она чем-то обижена, оскорблена; ее идеализм дал трещину, возможно, растоптан.
      – Любая компания – это тоталитарное государство, – объяснил он, – где твой начальник имеет над тобой абсолютную власть.
      Шейла размышляла над его словами несколько секунд, потом вдруг приподнялась на локте и спросила:
      – А что же ты не придумал, как украсть у них пять миллионов?
      Майк расхохотался.
      – Видимо, я слишком честный.
      – Ничего подобного, – со смехом возразила она. – Ты только что помог мне растратить несколько сотен долларов.
      Майк смущенно кивнул.
       – Ты права: на самом деле от воровства человека удерживают не моральные принципы, а страх быть пойманным.
      – Выгоды не оправдывают риска, – тихо отозвалась Шейла, вновь закрыв глаза.
      – Нет, дело не в этом, – возразил Майк. – Просто удобнее ничего не предпринимать, пока не вынудят обстоятельства.
      Но Шейла уже заснула, ее дыхание начало выравниваться. Он едва успел подхватить бокал с шампанским, который она выпустила из пальцев.
      Несколько минут Майк смотрел на нее. «Утонченная женщина, – думал он, – красивая, умная. Мужчина, которому она в конечном итоге достанется, если таковой вообще найдется, станет самым счастливым человеком на свете». Майк знал, что их встреча – случайность, в судьбу и счастливые совпадения он давно не верил. Он откинул с Шейлы простыню, чтобы напоследок, прежде чем уйти, еще раз взглянуть на ее грудь. Да, очень, очень изысканная женщина, и было бы заманчиво усмотреть в этой встрече нечто более значимое – заманчиво, но глупо.
      Майк не чувствовал за собой вины. В конце концов это был выбор Шейлы. С ней несправедливо обошлись в компании, зарубили ее карьеру, и она использовала его, чтобы облегчить боль уязвленного самолюбия. А он сегодня вечером раскололся. Она теперь знает, что он неудачник, что он не обладает ее напористостью и вряд ли когда-нибудь станет вице-президентом, за которого она рано или поздно выйдет замуж. Проснувшись, она вспомнит свой вопрос, который задала ему, когда они поднялись в ее номер, и поймет, что на самом деле имела в виду: почему бы не с ним? Он просто попался ей на пути, и, как Шейла сама объяснила ему, она пригласила его в свою постель только лишь потому, что жизнь – не репетиция.

      Шейла проснулась при ярком свете дня. В первую минуту она не могла понять, где находится, что делает на огромной кровати, голая, в мятых атласных простынях? Потом нахлынули воспоминания. Он, разумеется, ушел. Но когда? И что вообще произошло? Она знала, что они занимались сексом, но вот что было потом? Она взяла свои часы и охнула. Одиннадцатый час! Она пропустила свое первое выступление!
      Следов Майка в номере не было. Шейла бросилась в душ, пытаясь восстановить в памяти череду событий. Кажется, они говорили о пяти миллионах долларов. Потом, постепенно, пока она водила по телу маленьким кусочком гостиничного мыла, все вспомнилось. Нужно позвонить ему, оставить сообщение, хотя бы дать знать, что она не чокнутая алкоголичка.
      Вытираясь, она прямо из ванной позвонила портье, но Майк уже уехал из отеля. Может, стоит сейчас у какой-нибудь сосисочной на выставке и рассказывает Гари с Говардом и всей проклятой компьютерной индустрии, как он трахал эту дуру? И как он ее оценивает? Выше или ниже обычной потаскушки? Шейла с ожесточением провела щеткой по волосам и пошла искать свой мобильный телефон, чтобы связаться с сотрудниками выставки «Това системз».
      В аэропорту Сан-Хосе Майк взял напрокат еще одну машину и теперь мчался по шоссе № 101 в сторону Морган-Хилл. К Уотсонвиллу вела и более короткая дорога, но за прошедшие годы он подзабыл этот маршрут; на обратном пути вспомнить будет легче. Поэтому Майк доехал до Джилроя, там свернул на запад, на шоссе № 152, тянувшееся мимо виноделен, и покатил вверх по извилистой дороге по склону горы Мадонна. Проскочил через дубовый лес, быстро сменившийся кипарисами и кедрами, и выбрался на перевал Хеккер.
      На противоположном склоне дорога стремительно уходила вниз каскадом крутых поворотов и дальше вилась по дну долины Паджаро. Майк отъехал всего лишь на пятьдесят миль от центра Силиконовой долины, а будто попал в другую страну. От обочины вдаль тянулись аккуратные ряды артишоков, на перекрестках стояли фруктовые палатки с нарисованными от руки вывесками, рекламирующими вишню, клубнику и различные овощи. Ни спортивных машин, ни горных велосипедов «бимер» с фирменными табличками, ни кампусов из стекла и бетона.
      В соседней долине увидеть больше одного человека в машине – большая редкость; если двое – значит, водитель подвозит попутчика. Здесь же сельскохозяйственные рабочие набивались в старенькие седаны или ехали на поля в старых автобусах. Сам Уотсонвилл вполне мог сойти за центральноамериканский городок: на мужчинах широкополые шляпы, в каких ходят гаучо, вывески и указатели на испанском, на ветровых стеклах тронутых ржавчиной машин болтаются кисточки и четки. Рядом с автостанцией, как и полагается, отделение «Вестерн юнион» , возле которого слоняются задубелые крестьяне в выцветших потрепанных бейсболках: просто ждут, ждут и ждут, – такова доля бедняков в любой стране.
      Короткая центральная улица – два ряда двухэтажных зданий с крошащимися кирпичными фасадами – была замечательна полным отсутствием заведений со знакомыми названиями. Ни «Макдоналдса», ни «Старбакса» , ни видеосалона «Блокбастер видео» . Верно, городок заметно разросся и теперь на его окраинах появились большие торговые центры, где как раз и размещались все эти заведения, но его центральная часть оставалась такой же, как описал ее Джон Стейнбек. Переселенцев из района пыльных бурь сменили мексиканцы, которые и в третьем тысячелетии все так же гнули спину на полях США.
      Майк проехал через город и без труда нашел дорогу к огромному заводу. У проходной за проволочным ограждением он остановился, расписался в журнале, который вручил ему охранник в форме, затем, следуя по дорожным указателям, миновал ряд погрузочных платформ и затормозил на стоянке для посетителей. Секретарь приемной, миловидная латиноамериканка Лайза, была осведомлена о его визите, и спустя несколько секунд к нему вышла сотрудница, которая проводила его через большой открытый двор, вымощенный разбитой брусчаткой, к кабинету Дика Подраски.
      Пятнадцать лет назад это было сверкающее новенькое предприятие – воплощение наивных представлений «Това системз» о сокращении издержек. Не желая платить рабочим по нормам района Залива , компания перевела производство за гору. Решение оказалось недальновидным, к тому же очень скоро отрасль захлестнул процесс глобализации, а главное – все производственные операции передали подрядчикам. Убрав с баланса производственные фонды, материально-товарные запасы и неквалифицированных рабочих, «Това системз» получила возможность уделять больше внимания научным исследованиям и сбыту продукции, а также более высоким запросам сотрудников, занимающихся умственным трудом. Теперь «Това» могла культивировать систему опционов и кафе быстрого питания, а подрядчик, владевший этой глобальной сетью заводов, управлял ими, как сетью закусочных: скупал предприятия по дешевке, вкладывал в них по минимуму, лишь бы не зачахло производство, любыми путями стремился увеличить выручку и получал прибыль за счет больших объемов. Дика Подраски продали вместе с его заводом.
      Они вошли в его кабинет, и Майк улыбнулся, увидев старого коллегу. Тот подскочил к нему, схватил его руку и стал трясти, как пожарный насос.
      – Майк Маккарти! – воскликнул Дик. – Черт возьми, как жизнь?!
      – Живу помаленьку.
      – Чем занимаешься? Бог мой, сколько прошло... пять лет?
      Майк улыбнулся. Рассказывать Дику про свой недавний успех он не собирался, поэтому в ответ заметил:
      – А ты поднабрал несколько фунтов, ленивый паршивец.
      – Мототележка на площадке для гольфа пока выдерживает. – Дик посмотрел на часы. – Во, да ты как раз к обеду!
      – Давай что-нибудь перехватим, а потом ты покажешь мне свое хозяйство. Фортино прислал меня посмотреть, как у вас продвигаются дела с «Поморником».
      – «Поморник»... да, с этим вроде все в порядке. Перепугались малость, когда узнали, что два проекта объединили в один, но теперь ничего, справляемся. – Подраски сложил на столе бумаги, и они вышли из кабинета.
      – «Това системз» по-прежнему твой крупнейший заказчик? – спросил Майк, когда они шагали по вытертому ковру через холл.
      – Нет, только ты меня не выдавай. У нас полно других заказов, Майк. Честно говоря, я удивлен, что ты вернулся в компанию.
      – Гари меня позвал. И даже оплатил авиабилет.
      – Если не сработаешься, дай знать. У меня много клиентов, которым нужны такие люди, как ты. Пристроим без проблем.
      В кафетерии они взяли два подноса и встали в очередь. Майк заказал чизбургер с беконом и, пока его обслуживали, наблюдал, как Подраски беседует с кем-то из подчиненных. «Дик сдал, – думал он. – Волосы отрастил не по моде, брюхо наел, очки допотопные, немнущаяся рубашка с короткими рукавами...» Но Подраски пребывал в счастливом неведении относительно своих несовершенств.
      За обедом Дик болтал о гольфе, вине, рыбалке, детях. Их у него было трое: двое учились в институте, оба – на инженеров; третий заканчивал школу в Аптосе. Дик пригласил Майка на пикник и даже спросил, как живет Лиз.
      – Восемь лет прошло... – напомнил ему Майк.
      – Знаю. Спросил по просьбе Сьюзан. Они вроде как подружками были. Переписывались пару лет, но потом потеряли связь.
      – Тебе повезло с Сьюзан.
      Дик кивнул.
      – Да. Кто еще стал бы меня терпеть?
      Майк имел в виду другое, но только обрадовался, что Дик его недопонял. Он обвел взглядом кафетерий.
      – Крутые ребята, да? – сказал Дик.
      – А машины на стоянке не грабят по ночам? – спросил Майк.
      Дик покачал головой, обозревая своих работников.
      – Все привилегии, которые когда-то предоставляла нам «Това системз», остались в прошлом. Сегодня выгоднее паковать в магазине товар, чем собирать компьютеры. В результате публика у нас теперь разношерстная. Мои лучшие рабочие – мексиканцы и азиаты, но их можно ставить только на сборку. Труднее всего найти людей на участки отгрузки продукции и приема комплектующих – там нужно уметь говорить и читать по-английски. Глянь вон на тот столик. – Дик показал вилкой на круглый столик, за которым сидели трое мужчин. – Видишь того парня с хвостиком? Это Мерл. Солдат выходного дня . Бывший спецназовец, участник войны в Персидском заливе, имеет награды. В прошлом году был арестован ФБР.
      – За что? – спросил Майк.
      – Продавал ручные гранаты каким-то террористам.
      – Ни фига себе! Почему же он не в тюрьме?
      – Заслужил условно-досрочное освобождение. Ему запрещено покидать территорию штата. В принципе, нормальный мужик, только немного ср странностями.
      – Ты не боишься, что он и здесь занимается какими-нибудь махинациями?
      – Не-а. Конечно, они тут все с судимостями, но зачем же гадить у собственного порога, верно?
      – Пожалуй. – Майка его слова не убедили. «Преступники, – думал он, – не так-то легко отказываются от своих привычек». Остальные двое показались ему еще менее благонадежными, чем солдат. Тот, что постарше, был в устаревших фотохромных очках, которые уже не позволяли видеть отчетливо в помещении, а у самого молодого из троицы – он сидел в джинсовой куртке с оторванными рукавами – все руки были покрыты татуировкой.
      Вдруг Майк заметил, что Мерл смотрит на него, и быстро отвернулся, хватаясь за свой бутерброд с ветчиной. Только теперь он сообразил, что эта троица почему-то пялится на него с тех самых пор, как он вошел в столовую.
      – А кто остальные двое? – спросил он у Дика.
      – Малыша зовут Эд, он отвечает за нашу автоматизированную информационно-поисковую систему. Третий – Флойд Эрнандес из бригады техобслуживания. Наш мастер на все руки. Меняет перегоревшие лампы и пробки, знает все перемычки, которых нет на схемах. Такой на любом заводе нужен, верно?
      Майк с Диком закончили обедать, отнесли свои подносы и направились к выходу, ведущему в цеха.
      Мерл проводил их взглядом.
      – Значит, это и есть тот новый парень? – спросил он у Флойда, когда директор с гостем скрылись из виду.
      – По словам Лайзы, он самый. – Флойд вытащил из кармана своей рубашки в клетку клочок бумаги. – Майк Маккарти. Старый приятель Подраски.
      – Отлично, – заметил Эд. – Значит, он не кинет его, не лишит в скором времени заказов на модули памяти.
      – Надеюсь, – сказал Мерл. – Впрочем, поживем – увидим.
      – Ничего они не сделают, я тебе говорю, – уверенно заявил Эд. – Заказ на новое изделие уже выполняется.
      – Как знать, – возразил Мерл. – Новому человеку всегда хочется доказать, что он лучше своего предшественника.
      – Но, может, хоть этот на станет выпрыгивать из окна, – сострил Флойд.
      Его приятели усмехнулись.
      – У них сегодня будет совещание. Тогда и выясним, что они затевают.
      – Не хватало еще, чтобы чертов китаец остался с носом, – буркнул Мерл.
      – Не гони волну, Мерл. Ответ ты получишь до встречи со Специалистом. – Флойд поднялся и взял свой поднос. – Но потом все. Я больше не хочу иметь дела с этим узкоглазым психопатом, ясно?
      – Ты стольким ему обязан, Флойд...
      – Для меня эти гады хуже негров! – Сказав все, что он думает о своем оптовом закупщике, наркоделец повернулся спиной к приятелям и понес поднос к полкам из нержавеющей стали, где бригада парагвайцев, почти не говоривших по-испански, – их нелегально нанял на работу субподрядчик, обеспечивавший общественное питание, – мыла тарелки и драила столовые приборы за половину минимального жалования.

* * *

      Подраски привел Майка в цех, где стояли длинные ряды компьютеризированного сборочного оборудования, штамповавшего интегральные схемы и прочие компоненты на печатные платы с такой скоростью, что порой трескотня приборов походила на автоматные очереди. Майк вспомнил, что эти установки называли чипометами. Из отделанного кафелем сверкающего помещения они прошли в соседний цех, где порядка было меньше. Здесь плечом к плечу трудились неквалифицированные рабочие, вставлявшие различные компоненты в корпуса компьютеров, которые переправляли с участка на участок на роликовых конвейерах. В готовые изделия загружали программы начального запуска, потом их в течение нескольких часов тестировали на стендах, затем паковали в коробки, ставили на транспортные стеллажи и укладывали в трейлеры, стоявшие на погрузочной площадке вдоль одной стены.
      Они подошли к автоматизированному складу с информационно-поисковой системой, которым Дик особенно гордился. Майк вспомнил, что в свое время предпринимались попытки использовать роботов и управляемые машины, но от идеи в итоге отказались, а этот проект выжил, хотя его пригодность фактически сводилась к нулю в связи с внедрением системы поставок деталей по календарному графику.
      – У нас теперь все под контролем, – похвастался Дик. – Учет идеальный, как никогда.
      – Кстати, напомнил... Расскажи-ка, что там с недавними недостачами... – попросил Майк.
      – Да эти чертовы чипы исчезают прямо с конвейера, – посетовал Дик. – Причем действуют хитро... берут только концы катушек, иногда модуль. Бывает, мы узнаем о пропажах, когда заказчик начинает жаловаться: вдруг выясняется, что мы не доложили в машину микросхемы памяти. А поймать трудно...
      – Так ведь отсюда вообще можно утащить сколько угодно, – заметил Майк, обводя взглядом огромное сооружение.
      – Нет-нет, отсюда – исключено, – заверил его Дик. – Идем, посмотришь.
      Они подошли к пульту управления и стали наблюдать, как парень с татуировками, обедавший с Мерлом, вводит команды. По рельсам, проложенным по полу и под самой крышей, в их сторону двигался стальной столб. По нему с жужжанием ползло вверх захватывающее устройство. Когда оно достигло уровня полки, на которой лежал нужный материал, к нише протянулись две железные руки, выдвинувшие поддон с привязанными к нему картонными коробками.
      Каждый ряд полок обслуживал один такой погрузчик. Все они управлялись либо с пульта, у которого находились Майк с Диком, либо с аналогичной стойки на противоположном конце склада, где поступающие материалы идентифицировались и затем рассылались по соответствующим ящикам. Их координаты хранились в памяти компьютера до тех пор, пока они не требовались в производство. Тогда, как вот сейчас, их извлекали и доставляли операторам через проемы в ограждении.
      – Вон, смотри. – Дик показал наверх. – Те камеры передают изображение прямо в охранное предприятие. Остальные только записывают, но тут и мышь не проскочит незамеченной. Разумеется, охрана проводит обходы и прочее. И потом, кто сообразит, как вынести отсюда компоненты? Эта система настолько сложна, что сама по себе гарантирует безопасность. Конечно, она поизносилась, но пока работает надежно.
      – Полагаю, твои нынешние хозяева не хотят раскошеливаться на новую?
      – Куда там, – фыркнул Дик. – Если вы не рассчитаетесь с нами вовремя – а вы всегда задерживаете оплату, – нам даже туалетную бумагу купить будет не на что.
      Майк пожал плечами. Смысл привлечения внешних подрядчиков как раз и заключался в том, чтобы переложить на чужие плечи все проблемы с оборудованием и материалами и связанным с этим движением наличных средств. Уотсонвилл теперь являлся частью крупного международного объединения, выполнявшего заказы многих компаний и превосходившего по объемам продаж «Това системз». И если бы эта организация не захотела иметь дело с «Това системз», договор заключили бы с одним из ее конкурентов. В том и состояла вся прелесть идеи выделения производства в отдельную компанию.
      – Спасибо за экскурсию, – поблагодарил Майк, когда щупальца захватывающего устройства протянулись к другому поддону. – Теперь пойдем обсудим, как вы подготовились к производству «Поморника».
      Дик взглянул на часы.
      – Да. Нас уже, вероятно, ждут в главном конференц-зале. Спасибо, Эд. – Он потрепал парня в татуировках по плечу и повел Майка со склада.
      Обернувшись, Майк заметил, что Эд смотрит им вслед. Наверняка парень прислушивался к их разговору. А на заводе завелись воры... Пожалуй, Дик слишком доверчив.
      Они вернулись тем же маршрутом и прошли в конференц-зал, где уже собрались человек десять из персонала Дика. Одна из люминесцентных ламп все время мигала, и Майк, взглянув вверх, увидел, что рассеиватель бурый от пыли и усыпан мертвыми мошками. Вот тебе и мастер на все руки!
      – Мы будем сами делать все модули памяти, – сказала плановик, вставляя пленку в проектор с шумным вентилятором, который тоже отвлекал внимание.
      – Все модули? – переспросил Майк.
      – Да, – ответил Дик. – Идея твоего предшественника. Он сообщил нам об этом несколько месяцев назад.
      – Стоп, подождите... – Майк обвел взглядом сидящих за столом. – Вы хотите сказать, что дешевле поставлять вам чипы и собирать модули здесь, чем закупать у поставщиков готовые модули?
      – Так у вас больше свободы в выборе поставщиков.
      Майк сложил на груди руки и нахмурился.
      – И значит, вы диктуете нам, у какого поставщика сколько заказывать.
      – Ничего подобного, – возразила плановик. – Вы сами заказываете все чипы и просто доставляете их нам.
      Майк подался вперед.
      – Что-о?
      – Чипы для этих новых изделий покупаете вы. Такие указания мы получили от «Това» по электронной почте.
      – Покажите ему сообщение, – распорядился Подраски.
      Все принялись молча рыться в своих папках.
      – Лестер даже мне копию прислал, хотя обычно этого не делал. Видать, совсем свихнулся, бедняга.
      – Вот, – сказал один из сидящих на дальнем конце стола. Он вынул лист из папки и передал его Майку.
      Тот стал читать:

* * *

      Уведомляю вас всех о том, что отныне вы НЕ закупаете микросхемы динамической оперативной памяти для новых изделий «Това системз». Мы будем заказывать их сами, без посредников, и отгружать вам, т. к. управление по продажам хочет сохранить в тайне от наших конкурентов информацию о минимальных конфигурациях.
      Сообщение Лестера Дюшана было адресовано целому ряду работников завода в Уотсонвилле, но никто из сотрудников «Това системз» в списке адресатов не значился.
      – Вы говорили об этом с кем-нибудь из моих людей? – спросил Майк.
      Подраски посмотрел на своих подчиненных, те отвечали ему пустыми взглядами.
      – Давай свяжемся с Дагом по селектору, – сказал Майк.
      Даг в отделе ведал расчетами, и в его сводных таблицах должны были содержаться сведения об открытых заказах на микросхемы памяти для «Поморника». Они набрали номер телефона Дага, и спустя несколько секунд из аппарата на столе в конференц-зале зазвучал его голос – громко, но прерывисто.
      – Даг, это Майк. Тебе известно о том, что мы сами закупаем память для «Поморника» напрямую у поставщиков?
      – Впервые слышу. – Даг двумя словами подтвердил кошмарные подозрения Майка.
      – О Боже! – промолвил он и зачитал вслух уведомление Лестера. – Лестер послал это сообщение 20 октября. Ты говоришь, никому из вас он не отправил копии?
      Последовало долгое молчание.
      Потом Даг сказал:
      – Майк, в тот день Лестер погиб.
      Подраски закрыл лицо руками, а когда отнял их, оно было багровым.
      – Как же вы этого не заметили, черт возьми?! – взревел он, обращаясь к своим подчиненным. – Ведь это уже месяц продолжается!
      – Дик, успокойся. Тут не только ваша вина. – Майк склонился над телефоном. – Даг, вызови Марго, пусть уточнит прогнозы рыночной конъюнктуры и перезвонит мне сюда, а Лесли Энн попроси отменить все открытые заказы и перевести их на завод в течение двух недель. Дик, не хочу сеять здесь панику или неразбериху. Выполняй ее указания, и посмотрим, как отреагируют поставщики на срочные заказы.
      – Майк, речь идет о больших объемах. «Поморник» – огромный проект, и они хотят, чтобы товар был в магазинах к началу Суперкубка, который они намерены спонсировать, – сообщил Даг.
      – Иными словами, нам не удастся продраться, если мы не раскроем свои карты? – спросил Майк.
      – Исключено. Полагаю, за это надо благодарить Лестера.
      – Давайте считать, – уныло промолвил Майк. Он поднялся, подошел к доске и вертикальными линиями начал делить ее на недели. Спустя час вся доска была испещрена цифрами.
      Марго по селектору сообщила ему последний прогноз спроса.
      – Чтобы дать более точные цифры, мы должны знать минимальную конфигурацию.
      Майк не отвечая ей смотрел на расчеты. Дело было даже не в том, что оставалось мало времени для размещения заказов и производства этих чипов; их производственный цикл – изготовление полупроводниковых пластин, тестирование, компоновка и отправка микросхем памяти – занимал больше времени, чем его оставалось до установленного срока выпуска нового компьютера. Если бы речь шла о специализированных чипах, можно было бы изготовить партию в срочном порядке, но с микросхемами памяти такая практика исключалась: ускорить или изменить производственный процесс было нельзя. Если спрос превышал возможности производителей, сроки исполнения заказов просто отменялись. Поставщики, стоило им почувствовать намек на ажиотаж, отказывались принимать заказы.
      Они ждали, когда цены начнут расти, и крайне осмотрительно распределяли свои производственные мощности, дабы всегда иметь запасы, которые они могли бы продать тому, кто предлагает более выгодные условия. Майк пока не знал, может ли этот переполох вызвать нездоровую шумиху, и ломал голову над тем, как разместить заказы, прежде чем разразится бум, – если он разразится.
      В «Това системз» к обсуждению по селектору подключились уже около десяти человек, они все считали, что следует сегодня же до вечера скупить все партии чипов какие только можно. Но здесь, в Уотсонвилле, Подраски и его сотрудники предупредили, что этот шаг наверняка спровоцирует скачок цен, повышение тарифов на срочные заказы и, возможно, цепную реакцию в отношении всех прочих типов микросхем. Чтобы опередить конкурентов, они решили скупить все чипы, имеющиеся в свободном обороте.
      Майку очень хотелось посоветоваться с Гари, но тот все еще находился в Лас-Вегасе и, по словам Леоноры, связаться с ним было невозможно. Он подумывал о том, чтобы позвонить Говарду, но решил, что это преждевременно. Лучше найти решение до того, как начальство узнает о неприятностях.
      Следующие два часа они снова и снова анализировали все возможности. День уже близился к вечеру; солнце садилось над заливом Монтерей, чтобы вскоре взойти над Азией.
      – Значит, сделаем так, – подытожил Майк. – Лесли Энн, ты заказываешь у японцев только что согласованную партию микросхем. Они надежнее остальных поставщиков, надо хотя бы занять очередь. Дик, вы скупаете у оптовиков все чипы, какие только сможете.
      – Но, Майк, – запротестовал Даг, который весь день возражал больше всех, – если просто заказать с избытком у всех, тогда можно будет отказаться от половины объемов, едва кто-то из поставщиков начнет вздувать цену...
      – Нет, Даг. Будет так, как я сказал. Слишком много участников, нельзя так блефовать. Если это не пройдет, на нас отыграются по полной программе. – С другого конца провода ответа не последовало. – Всем спасибо, – сказал Майк.
      Телефон замолчал, и усталые участники совещания, собрав свои бумаги, отправились выполнять распоряжения заказчика.
      – Даг – упрямый парень, – заметил Дик. – Не понравилось ему, что ты взял над ним верх.
      – Ну и черт с ним. Дик, мне нужно позвонить.
      – Конечно. Звони из моего кабинета.
      Весь следующий час Майк потратил на то, чтобы разыскать Кисун Кима и Ричарда Чена. Кисун, как всегда, отвечал уклончиво, но Чен охотно согласился удвоить поставки «Това системз». В этой ситуации настораживало одно: если корейцы почти наверняка могли изготовить дополнительный заказ, то тайваньцы сначала соглашались исполнить любую просьбу, а потом уже начинали думать, как это сделать.

* * *

      Майк ехал по восточному склону горы, все еще размышляя над своими проблемами, когда зазвонил его мобильный телефон.
      – Майк, это Марго. Слушай, с этим сообщением Лестера что-то странное. Мы с Леонорой только что просмотрели его почту за тот день – Гари распорядился, чтобы ему переслали: полиция хочет ознакомиться. Так вот: этого сообщения там нет.
      – Значит, стер, – раздраженно сказал Майк. – Пытался подставить нас со всех сторон. И подставил.
      – Но почему только одно? Почему не все?
      – Он был не дурак, Марго. Это сразу вызвало бы подозрения. Черт, думаешь, могут быть еще какие-то бомбы?..
      – Не нравится мне все это, Майк. Прямо мистика какая-то. Будто он сам восстал из могилы...
      – О, ради Бога, Марго!
      – Хоть бы Шейла поскорей вернулась из Вегаса. Я ведь ночью не засну.
      Майк покачал головой, удивляясь ее суеверным страхам, и отключился. Потом, словно встреча с Диком перенесла его на десять лет назад, он вспомнил короткий путь домой и, повернув влево, поехал мимо виноградников в Морган-Хилл. Теперь он находился на Монтерейской автостраде и держал путь на север. Выехав из города, Майк заметил, что кафе «Синалоа» все еще работает. Он притормозил и свернул на стоянку за задним фасадом заведения. Чизбургер, который он съел за обедом, давно переварился, да и «Маргарита» не помешает, решил Майк.
      Он вошел с черного хода и занял последний пустующий табурет у стойки бара. Некоторые вещи никогда не меняются. На зеркальных полках по-прежнему стояли только три вида напитков: ряд бутылок с текилой, ряд – с лаймовым ликером, ряд «Трипл сек» – ингредиенты фирменного коктейля кафе «Синалоа». Бармены, обслуживая посетителей, весь вечер попросту перемещались справа налево – пополнять запасы на полках они будут на следующий день.
      Телефонный разговор с Марго напомнил Майку о Шейле. Может, она уже жалеет, что допустила его к себе? Глядя на нее спящую, он знал, что наконец-то видит ее настоящее лицо. В ее чертах, во всей позе была непорочность, которую она тщательно прятала в состоянии бодрствования, представляясь волевой, целеустремленной, неприступной женщиной.
      Конечно же, у нее должно быть много поклонников. А может, и нет у нее никого. Взору стороннего наблюдателя она предстает этакой капитаншей болельщиков от бизнеса, которая мнит себя совершенством и потому считает, что ей не зазорно выказывать интерес только к капитану команды, каковым в мире бизнеса выступает богатый президент компании.
      Майк вспоминал свой разговор с ней. Она сказала, что любит пляж, но о парусном спорте и подводном плавании – ни слова. Впрочем, она ведь родом из Мичигана. Какая музыка ей нравится? Еще одна загадка. В сущности, о чем они вообще говорили? Да ни о чем. Она привела его в свой номер, обольстила и тут же отключилась. А может, зря он так переживает? Может, она это практикует в каждой командировке: выбирает себе партнера, пудрит ему мозги, притворяясь скромницей, и трахается до самозабвения.
      Майк стиснул в руке бокал с «Маргаритой» и поднес его ко рту. А вдруг Шейла сейчас, в эту самую минуту, слоняется по «Миражу», выискивая очередной объект покорения? А даже если и ищет, что в том плохого? Может, она всем известная обольстительница. Гари-то с Говардом быстро ретировались при ее появлении...
      Цедя сквозь кубики льда сдобренный солью терпкий напиток, Майк краем глаза увидел слева, на дальнем конце стойки, знакомого человека.
      Темные очки. В помещении. Это был мужчина, который обедал с парнем в татуировках, Эдом, и спецназовцем Мерлом, промышлявшим кражей оружия. Флойд.
      Если он и признал Майка, то виду не подал. Флойд взял три бокала и пошел с ними прочь. Майк передумал ужинать. Он расплатился и поднялся.
      Кафе он покинул тем же путем – с черного хода. На улице почти стемнело, но прохладней не стало. Все пластмассовые столики – ответ «Синалоа» на драконовские законы штата Калифорния против курения – были заняты. Возле ограждения, отделявшего столики от стоянки, стояли мужчина в очках и его закадычные приятели – негодяй Мерл и молодой оператор со склада. Они заметили Майка, и он помахал им рукой; они неторопливо кивнули в ответ.
      – Привет, дружище! – крикнул Эд. – Что, до сих пор сидел у Подраски?
      Майк кивнул.
      – Выпьешь? – предложил Мерл.
      – Нет, мне пора ехать. Спасибо.
      – Это ты теперь вместо Лестера Дюшана? – не отставал Мерл.
      – Да.
      Все трое держались с небрежной заносчивостью. От них исходила угроза. Этим мерзавцам было нечего терять.
      – Флойд был знаком с Лестером, – доложил Эд. – Он частенько наезжал к нам.
      – Дела делал, – добавил Мерл, хватая Флойда за плечо.
      Подтекст был яснее ясного. Флойд снабжал Лестера кокаином.
      – Не мое хобби, ребята, – сказал Майк.
      Мерл выпрямился.
      – Ты не так нас понял, Майк. Майк, верно? Нет, нет, понимаешь, у нас есть друзья, они... увлекаются компьютерами и всегда стремятся подешевле достать микросхемы памяти.
      – Вам ведь постоянно не хватает этого дерьма, – заметил Флойд, впервые подав голос.
      «Аминь!» – мысленно воскликнул Майк.
      – Ничем не могу помочь, – ответил он. – Своих проблем полно. Обратитесь в «Фрайз». У них всегда хорошие цены. – Шагая к своей машине, он думал, что Марго, возможно, не преувеличивала, говоря, что их преследует призрак Лестера.

      Для Шейлы неделя тянулась, как тюремное заключение, – жестокое, изощренное, а главное, абсолютно незаслуженное наказание. Каждый раз, демонстрируя идиотскую программу, она ловила себя на том, что ищет в толпе Майка. И не то чтобы она надеялась его увидеть: от Марго она знала, что он вернулся в Сан-Хосе. Напротив, ей требовалось доказать себе, что его здесь нет. Он видел ее на сцене, видел обнаженной, и она с каждым выступлением все больше чувствовала себя стриптизершей из сомнительного заведения на одной из темных улочек за два квартала от бульвара.
      Смотреть на зрителей с каждым днем становилось мучительней. Шейла начала замечать в толпе лица, которые уже видела раньше. Ее стали одолевать всевозможные фантазии. Она вдруг ловила себя на том, что крутится перед зеркалами в ванной, раздумывая, какой надеть бюстгальтер, бросает взгляд через плечо, входя в лифт или выходя из него. Что это за люди? Им действительно нравится, как она объясняет свойства служебной видеопрограммы, или, может, они маньяки-насильники-убийцы?
      Шейла знала, что представители противоположного пола находят ее привлекательной. Марго вечно твердила ей, что любой мужчина будет у ее ног, стоит ей только пошевелить пальцем. Увещевания подруги вызывали у нее сомнения, но о том же говорила и ее начальница. Иногда Шейла шла за Трейси в туалет – только так она могла поговорить с ней, – и та каждый раз расспрашивала ее о сексуальной жизни. А поскольку рассказывать Шейле было нечего, начальница непременно заявляла, что мужчины созданы исключительно для того, чтобы их использовали женщины.
      Шейла даже подозревала, что Трейси поручила ей нынешнюю идиотскую роль просто из вредности. Но нет, ею скорее двигали паранойя и стремление к расширению своей власти: Трейси, как она не раз это демонстрировала, не было дела ни до кого, кроме собственной персоны. Шейла для нее теперь просто не существовала – факт удручающий, но не такой обидный, как равнодушие Майка Маккарти, который, наверное, уже и не вспоминает о ней.
      Шейла каждый день проверяла свою электронную почту, но от Майка сообщений не было. Мог бы, хотя бы из вежливости, поблагодарить ее и еще раз пригласить на свидание. Или он настолько привык к однодневным романам, пока работал инструктором по подводному плаванию, что даже не придал значения той ночи? Охмурит очередную красотку, преподаст частный урок, помашет ручкой самолету и займется следующей искательницей развлечений. Заводит легкие интрижки, чтобы убить время. И ведь она сама пригласила его в свою постель!
      Наконец наступила пятница. Поскольку Шейла теперь работала на программистов, никто не требовал от нее, чтобы она задержалась в Лас-Вегасе, помогая разбирать экспозицию по окончании выставки. В тот же вечер она уже была в аэропорту Макларен, среди людей, покидающих «Комдекс», – гостей и таких же, как она, агентов по сбыту, в общей массе представлявших собой весьма любопытное скопище разноликих стилей: бирюзовые украшения и ковбойские сапоги, джинсовые и кожаные мини-юбки, деловые костюмы и джинсы, тенниски с эмблемами компаний и спортивные куртки.
      В самолете все места были заняты, пассажиры шумели, и стюардессы разносили пиво и соленые крендельки. Они летели над пустыней и заснеженными горами. Шейла почти не имела представления о географии Запада, знала только, что это обширный район и где-то внизу будет Йосемитский национальный парк , раскинувшийся к северу от озера Тахо, где они с Марго обожали зимой кататься на лыжах.
      Марго знает Майка. Она поможет раскусить его. Если только сама им не увлечена... Шейла смотрела в иллюминатор на горные хребты, поросшие соснами. Она закрыла глаза и улыбнулась, недоумевая, почему ей вдруг стало так хорошо.
      Потом ее осенило: она не просто рада, что «Комдекс» и Лас-Вегас остались позади, не жужжание пассажиров и даже не предстоящие выходные поднимали настроение – в душе росло ликование, потому что она летела туда, где находился он. Туда, где был Майк.
      Шейла глубоко вздохнула и откинулась в кресле. Ей почти тридцать два, а ума не больше, чем у школьницы!

* * *

      Утром следующего дня Майк сидел в конференц-зале Линчберг: там собрались почти все участники проекта «Поморник», созванные на совещание его руководительницей Трейси. К нему подсела Марго. Она опоздала, и Трейси уже бубнила о том, какой это важный проект и как она сожалеет, что ей пришлось украсть у них выходной, но до выпуска изделия остались считанные недели...
      – Извини, – шепнула Марго. Она выставила напоказ свои холеные руки с ухоженными ногтями, покрытыми красным лаком. – Никакой личной жизни.
      Майк понимающе кивнул. Марго, по крайней мере, не отказалась прийти, как Лесли Энн.
      – Карлос, расскажи нам о последних результатах, – обратилась Трейси к ведущему инженеру проекта.
      Инженерам доставалось больше всех. Они сутки напролет ломали головы, решая технологические проблемы нового изделия.
      – Вчера поздно вечером у нас появился рабочий вариант, – начал Карлос, не тратя времени на предисловие. Он поднялся и кивнул своим помощникам. Те подкатили к нему тележку. Карлос сдернул простыню с опытного образца «Поморника». – Что касается памяти, это просто боров, – продолжал он, вместе с другими инженерами подключая различные провода.
      Майк встрепенулся.
      – Карлос, можно поточнее?
      – Конечно, Майк. В данный момент для обычной работы нам необходимо двести пятьдесят шесть мегабайт. Думаю, этот объем можно уменьшить за счет расширения кэш-памяти...
      – Это точно? – резким тоном перебила его Трейси.
      – Не знаю, – огрызнулся Карлос. – Если придумаем, как обойтись без «Кенгуровой крысы», потому что она не будет готова вовремя, поскольку вы сдвинули сроки бывшего «Ястребка» на три месяца вперед.
      Трейси фыркнула.
      – Опять ты за свое! Жаль, что Роджера и Гари нет на совещании. – Последней фразой она подчеркнула, что является самой старшей по должности в этой комнате.
      Карлоса ее намек не смутил.
      – Другими словами, Майк, – вновь заговорил он, обращаясь к Майку, – нам только для одного системного модуля потребуется вдвое больше памяти, чем для «Хищника».
      – Это же катастрофа! – воскликнула Трейси.
      – Ничего подобного, – возразил Карлос, снимая очки и потирая утомленные глаза.
      – Что ты имеешь в виду? – спросила Трейси, не скрывая своего раздражения.
      – Вчера мы запустили эту штуку, – отвечал Карлос, словно разговаривая с ребенком. – Это прорыв. Лапчатый хищник плавает! Разумеется, только благодаря «Сарычу», который делает все так, как я и говорил. Но теперь нужно научить эту тварь нырять, затем летать и парить, как настоящая птица...
      – Так за чем же дело стало? – Трейси адресовала свой вопрос закупщикам, будто они были из того же отдела, что и инженеры.
      – По срокам мы уже зашкаливаем, – сказал Майк. – Точнее это выглядит так. Чипы для модулей и логических узлов первой партии «Поморника» уже в производстве. Но на этой неделе выяснилось, что Лестер устроил нам неприятный сюрприз. Если микросхем памяти потребуется вдвое больше, мы должны это знать. Немедленно.
      – Лестер уже месяц как в могиле, – заметила Трейси. – А вы никак не разберетесь в том, что он натворил. Ясно же, что он был неуравновешенный человек.
      – И напоследок подложил нам свинью, – сказал Майк.
      Трейси, глядя на него, скривила губы в загадочной улыбке и на плакате с пометкой «Проблемы» записала: «Динамическая оперативная память».
      Совещание продолжалось еще два часа. Наконец все переписали в свои блокноты длинный перечень вопросов, требующих решения, которые начеркала Трейси, и начали расходиться. Инженеры вновь накрыли свое новое детище и покатили его из комнаты вслед за своим вождем Карлосом, облаченным в широченные джинсовые шорты.
      Марго и Майк вместе вышли за ними.
      – Поедешь на эту гулянку? – полюбопытствовала Марго, когда они проходили мимо объявления о праздничном мероприятии для сотрудников «Това системз».
      – Впервые слышу.
      – Судя по всему, там будет весело, – сказала Марго. – Прогулка на каком-то военном корабле и пикник.
      – Но туда же надо идти с барышней?
      – В общем-то, так заведено, – усмехнулась она. Потом посмотрела на него и добавила язвительно: – Но для тебя то это не проблема....
      – Это ты о чем? – смутился Майк.
      Марго прищурилась.
      – А то не знаешь... – Она зашагала прочь, крикнув через плечо: – Позвони ей!
      Майк остановился на железном мостике, соединявшем два здания. С минуту он смотрел на фонтан на улице, потом побрел в свой закуток. Сев за стол, он вывел на экран компьютера адресную книгу сотрудников компании и нашел номер мобильного телефона Шейлы. Когда он потянулся к трубке, его пальцы чуть дрожали. Майк невольно хохотнул и медленно провел рукой по волосам.
      Давно он не испытывал такого. Состояние невесомости, как в детстве, когда он «падал» во сне или катался на «русских горках». Он сидит неподвижно, а кажется, будто внутри все поднимается, поднимается. «Не может быть, чтобы мне так повезло, – думал Майк. – Но если все же повезло, не упусти свое счастье, иначе ты заслуживаешь медленной мучительной смерти».
      Он вновь взялся за телефон. Шейла ответила после второго звонка.
      – Да?
      – Это Майк, – назвался он.
      Ответа не последовало.
      – Я хотел спросить, – продолжал Майк, торопясь высказать свое предложение до того, как она заговорит, – что ты делаешь вечером в следующую пятницу?
      – Наверное, поеду на эту пирушку...
      – Может, поедем вместе?
      Шейла молчала.
      – Если, конечно, ты уже не договорилась с кем-нибудь... или еще что?
      – Нет, – ответила она, и Майк зажмурился. – Нет, – повторила Шейла, более настойчиво. – Я хотела сказать: нет, я ни с кем не договаривалась... у меня нет пары. Да-да, с удовольствием, спасибо.
      – Отлично. – Не дождавшись от Шейльт ответа, Майк добавил: – Все дороги в Окленд, какой бы маршрут мы ни выбрали, будут забиты транспортом.
      – О, так это в Окленде?
      Майк улыбнулся, расслабившись.
      – Вечеринку устраивают на старом авианосце, – объяснил он; о военных кораблях он знал больше, чем Марго. – На «Осе». Его переоборудовали в плавучий музей.
      – Майк, боюсь, с историей у меня так же плохо, как и с географией.
      – Не беда. Ты ведь живешь с Марго в Пало-Алто. Я спрошу у нее, как добраться до вас, и заеду за тобой около пяти, хорошо?
      Опять последовала пауза, еще более затяжная.
      – В следующую пятницу? – наконец тихо промолвила Шейла. – Майк, в Силиконовой долине неделя – это целая вечность.
      Майк почувствовал, что у него пересохло во рту.
      – Тогда, может, пообедаем вместе? – спросил он и добавил поспешно: – Или, если ты занята, давай встретимся позже.
      – Я абсолютно свободна, – заверила его Шейла.
      – Значит, обедаем и ужинаем вместе?
      – А в промежутке?
      – Можем прокатиться к заливу Монтерей, погуляем по берегу...
      – Надо же, не забыл! Я польщена. – Ее голос в трубке звучал, как музыка.
      – Мы могли бы там же и поужинать, – сказал Майк. – Попробуем найти заведение с «живой» музыкой.
      – Ну раз ехать в такую даль, – услышал он, – может, мне взять с собой дорожную сумку?
      – Это идея.
      Поскольку Майк жил в Лос-Гатосе, как раз в той стороне, куда они направлялись, им удобнее было бы встретиться у него, но тогда пришлось бы долго объяснять Шейле, как к нему добраться, да и квартира его была еще не обставлена – только кровать, проигрыватель для компакт-дисков и кофеварка. Поэтому они встретились на автостоянке за улицей Санта-Круз. Когда Майк прибыл, Шейла уже ждала его, опираясь на свой маленький спортивный автомобиль. На ней были облегающие джинсы и кашемировый джемпер; волосы элегантно зачесаны назад, глаза спрятаны под темными стеклами модных очков.
      – Замечательно выглядишь, – восхитился Майк.
      – Для меня это большое событие.
      – Не возражаешь, если я поведу машину?
      – Пожалуйста, только поедем на моей.
      Шоссе № 17, как всегда, поражало красотой. Леса из калифорнийской мамонтовой сосны образовывали естественный барьер, который защищал залив Монтерей от цивилизации. Майк и Шейла припарковались у «Прибрежной скалы» и по деревянной лестнице спустились на пляж Аптос, прогулялись туда-обратно по Капитоле, прошли на волнолом, чтобы посмотреть тюленей, отдыхающих на обломках старого бетонного резервуара. На берегу, как всегда зимой, лежали вынесенные прибоем бревна, пригнанные течением с участка леса в северной стороне. Но сегодня океан был спокоен. Ритмичный плеск волн почти не раздражал слух, видимость такая, что даже можно различить силуэты зданий Монтерея у подножия холмов на юге полуострова. Майк с воодушевлением рассказывал о глубоком океаническом каньоне и неисчислимом многообразии подводного мира залива.
      Они вернулись на шоссе № 1 и продолжили путь вдоль побережья. Заметив поворот на Уотсонвилл, Майк принялся потчевать Шейлу историями из тех времен, когда завод принадлежал «Това системз», поведал о том, как они всю неделю вели трудные переговоры с поставщиками микросхем памяти.
      – Да, я слышала от Марго, – сказала Шейла. – Послание с того света. Она до сих пор не может в себя прийти.
      – Мне тоже не по себе, – признался Майк. – Мы уже исчерпали все возможности. Ведем себя так, будто на рынке все еще избыток продукции, а на самом деле следующие несколько месяцев – а может, и дольше – спрос на рынке будет превышать предложение.
      Дорога сузилась до двух полос движения, и у Элкхорн-Слау они въехали на мост. Стояла полная вода; Майк показал Шейле калана: тот плыл на спине с ее стороны.
      Они промчались через дюны и покатили по Монтерею.
      – По-моему, ты пропустил поворот, – заметила Шейла, видя, что Майк и не думает покидать Пасифик-хайвей.
      – Я приготовил для тебя сюрприз, – отозвался он, гоня ее «Z3» мимо указателей на Кармел и Пасифик-Гроув .
      Шейла прикрыла веки и откинулась на спинку кресла. Все происходило как в старом фильме про любовь, где красивый мужчина и его возлюбленная с элегантной прической колесят по холмам Ривьеры. От нее ничего не требуется. Он обо всем позаботится. Рядом с ним, опытным путешественником, она может быть бесшабашной и отчаянной. Заманчивая фантазия, и Майк для этого идеальный партнер.
      «Хайленд инн» – административное здание и несколько коттеджей – располагался меж покатых холмов на самых подступах к скалистому побережью полуострова Кармел. На протяжении веков, рассказывал Майк, это место слыло неприступной глушью, представлявшей интерес только для контрабандистов, пока в период Великой депрессии калифорнийские дорожные строители, взрывая скалы и наводя мосты, не проложили дорогу к Биг-Серу.
      Но и теперь у гостей, прибывающих в отель, возникает ощущение, будто они попали на край света: снизу доносится шум прибоя, в саду клубится поднимающийся от воды туман.
      Служащий гостиницы отогнал их автомобиль на стоянку, носильщик отнес вещи в номер с видом на океан и скалы вдали от берега, вздымавшиеся в пене брызг. В комнате был камин, а в ванной размером в половину квартиры Майка стояла большая глубокая джакузи.
      – Мне здесь нравится, – одобрила отель Шейла, плюхаясь на кровать. – Дорогущий, наверное.
      Майк смотрел на океан. Заросли бурых водорослей в его глубине, будто волшебные бобовые стебли, потрясали воображение, но отталкивали своей неприветливой холодностью. Они тоже являлись частью подводного мира, который, как ему казалось, отражал его подсознание. А может, все как раз наоборот?
      Он повернулся к Шейле. Она лежала на кровати, подпирая голову согнутой в локте рукой.
      – Так откуда ты знаешь все эти тайные тропы и лазейки? – Шейла вытянулась на постели, приглашая его лечь рядом.
      – А я и не знаю. – Он лег на спину возле нее. – В других гостиницах, куда я звонил, мест не оказалось. В любом случае, это «Хайятт», где мне полагаются скидки для постоянных клиентов.
      – О...
      – Правда, я бывал здесь раньше. Давно. С бывшей женой.
      – Понятно, – сухо отозвалась Шейла.
      – Извини. Просто мне кажется... в общем, глупо притворяться, будто я здесь впервые.
      Майк искоса взглянул на Шейлу. Она кивнула и сказала:
      – Пожалуй, это одно из твоих лучших качеств. Ты такой открытый, прямодушный... Мало кто из мужчин рискнул бы упомянуть свою бывшую жену. Побоялись бы испортить атмосферу.
      – А я испортил?
      Шейла склонилась к нему и чмокнула его в щеку.
      Майк привлек ее к себе, но она отстранилась.
      – Может, сначала угостишь ужином? – Она слезла с кровати, достала из дорожной сумки косметичку, прошла в ванную и причесалась. Когда они уже почти собрались покинуть номер, Шейла вдруг спросила: – А в горячей ванне вы с ней пробовали?
      – Нет, – солгал Майк. Честность имеет свои границы.
      Тремя часами позже, после трех бутылок выпитого вина, Шейла лежала в бурлящей воде напротив своего любовника. «Пусть это и не настоящая любовь – или какая она там бывает, – думала Шейла, – но роман первоклассный». В соседней комнате пылал камин, а в номере оказались даже свечи, которые она расставила вокруг ванны. Последние остатки скованности рассеялись в пару, и она довольно мурлыкала, пока Майк намыливал ей спину и грудь.
      Шейла блаженствовала: таким, наверное, и бывает истинное счастье. Все ее бестолковые сексуальные опыты в студенческом общежитии и непродолжительные связи с подающими надежды поклонниками теперь представлялись ей пустой тратой времени. То были случайные, незапоминающиеся эпизоды в перерывах между мастурбацией, а это... это нечто другое, пусть она и стимулировала себя с избытком выпитым «шардоннэ». «Здесь ты обязательно должна попробовать местные вина», – настаивал Майк. Теперь вино, виноградники, море, желтое пламя, сама комната на вершине скалы, горячий пар, неумолчный шум прибоя в темноте – все это слилось, трансформируясь в некое новое пространство и время.
      «Если и существуют такие мгновения, на ожидание которых не жалко потратить и жизнь, это одно из них», – думала Шейла. Наконец-то она обнаружила частичку себя, которая до сей поры ускользала от нее на жизненном пути, пролегавшем из школы в Огайо, в Нью-Йорк, Силиконовую долину и «Това системз». Она схватилась за ручки по обеим сторонам ванной, зависла над Майком в клубах пара, потом медленно-медленно опустилась на него.
      В тот момент, когда он проник в нее, а она, зажмурившись, запрокинула назад голову, в уме у нее вдруг промелькнуло, что это столь восхитительное блаженство стало возможным лишь потому, что она теперь никуда и ни от чего не бежит, потому что ее надежды и честолюбивые замыслы застыли на мертвой точке. По иронии судьбы именно Трейси, «Това системз» и их махинации, вся унизительная минувшая неделя обнажили в ней пустоту, свели ее с этим мужчиной – она содрогнулась – перенесли ее в этот... этот рай.

      – На мой взгляд, мы просто бросаем деньги на ветер, – сказал Майк на совещании, которое проводил Гари в понедельник утром. – Пусть этим занимаются азиатские компании. Распоряжение Лестера лишено всякого смысла.
      – Нет-нет! – возразил Гари. – Если это разворошить, на нас спустят всех собак – за то, что не смогли достать для «Поморника» нужное количество микросхем памяти.
      – Мы так и так прогорим, если усилия Карлоса не увенчаются успехом!
      – Майк, я понимаю, но по мозгам получат не инженеры, а мы. Мы обязаны достать эти микросхемы. За издержки не волнуйся, о них поговорим позже.
      – Допустим. Но сборка модулей поставщиками памяти – еще одна карта, которую я мог бы разыграть.
      – Поздно, Майк, – сказал Гари. – Да и незачем злить Дика перед тем, как мы запряжем его на всю катушку.
      Майк не стал больше спорить, и Гари перешел к обсуждению следующего вопроса. Компоненты, за которые отвечал Майк, были не единственной заботой Гари. Накопители на жестких магнитных дисках, цифровые видеодиски, источники электропитания, подбор цветовой гаммы и пластика, новая клавиатура, целое семейство мониторов и принтеров, пока еще не определенный пакет программного обеспечения – любая из этих составляющих могла задержать выпуск изделия. В сущности, с точки зрения остальных членов группы, обеспечивающей материалы, проблема Майка была наименее важной, поскольку микросхемы памяти относились к той единственной разновидности компонентов, которые считались абсолютно неспецифичными для «Поморника».
      Вернувшись на свое рабочее место, Майк обнаружил, что на его адрес электронной почты поступило семьдесят девять новых сообщений. Он начал просматривать их и вдруг заметил, что на автоответчике мигает лампочка. Он нажал вызов. «Майк, это Шейла. Срочно позвони мне».
      Голос у нее был взволнованный. Ее настойчивая просьба предвещала что угодно, но только не признание в любви. Он перезвонил. Она сразу же сняла трубку.
      – Ты уже говорил с Марго? – спросила Шейла.
      – Нет.
      – Можешь встретиться со мной в пять в вестибюле? Хочу показать тебе кое-что.
      Майк согласился и стал быстро листать почту. Несколько сообщений от Марго – копии писем, адресованных другим людям, за одним исключением: она направила ему пресловутое уведомление Лестера, сопроводив его загадочным: «К вашему сведению: нужно поговорить».
      Когда Майк спустился в вестибюль, Шейла уже его ждала. В руке у нее был лист бумаги.
      – Думаю, тебе лучше присесть, – зловеще предупредила она, и они с Майком опустились бок о бок на один из кожаных диванов.
      – Вот последнее сообщение Лестера. – Шейла передала Майку распечатку письма. На нем она выделила загадочный колонтитул, которым до сих пор сопровождаются сообщения по электронной почте и который никто никогда не читает. – Майк, Лестер Дюшан погиб в тот день около четырех часов вечера.
      – Знаю, – отозвался он.
      Карие глаза были прикованы к его лицу, но они не улыбались.
      – Сегодня Марго переслала мне это сообщение. Она все еще дуется.
      – О Боже. Злится на меня, что я узурпировал тебя на все выходные?
      – Немного. Но она не зря переполошилась. Это сообщение появилось уже после гибели Лестера.
      – Что-о?
      Шейла указала на какие-то цифры на распечатке.
      – Оно было направлено через четыре часа после его смерти. Видишь?
      Для Майка пути доступа к файлам, время отправки сообщения, наименования серверов были китайской грамотой.
      – Значит, он запрограммировал отправку на это время или наша замечательная почта переслала с опозданием. Шейла, призрак не мог отправить это письмо.
      Она еще шире распахнула глаза.
      – Майк, я утром консультировалась с инженерами. Уведомление было послано в указанное время. Его отправил кто-то еще. Неужели не понимаешь? Вот почему его не оказалось в его почте. Он даже не знал о нем.
      Майк смотрел на нее.
      – Но зачем? Кому это нужно?
      – Конкуренты. Кто-то роет яму компании. Может, кто-нибудь из друзей Лестера?
      – Можно как-то выяснить, кто его отправил? – спросил Майк.
      – Наверное. Потому-то я и решила сначала переговорить с тобой. Придется обращаться в службу безопасности, и в результате у тебя могут возникнуть неприятности.
      – Почему?
      – Это же посягательство на компанию! Сразу сообщат Тодду, и ты окажешься в центре внимания. Возникнет вопрос, почему ты раньше это не обнаружил, вся история с микросхемами памяти наберет новые обороты. Каждый начнет совать свой нос, все срочно кинутся... – она подняла по два пальца на каждой руке, изображая в воздухе кавычки, – тебе «помогать».
      Майк со стоном откинулся на спинку дивана.
      – А ты что думаешь? – спросил он. – Кстати, спасибо за выходные. Это было здорово.
      Шейла улыбнулась.
      – Благодаря тебе. Но следующие выходные организую я. Да, и возьмем твою машину. – Она опять приняла серьезный вид. – Не знаю, Майк. Я на твоем месте рассказала бы. Но я говорю только о себе. Я не умею хранить тайны, они меня просто сжирают. Наверное, я слишком бесхитростна. – Шейла посмотрела на часы. – Мне пора. Пообедаем в среду?
      Майк кивнул. Шейла направилась через огромный сводчатый стеклянный вестибюль к лифту. Майк проводил ее восхищенным взглядом и вновь посмотрел на письмо в своей руке. Ясно, что Марго оно по-прежнему не дает покоя. Либо она поделится с кем-нибудь соображениями Шейлы, либо кто-нибудь другой вычислит. А еще есть инженеры, с которыми консультировалась Шейла. Нет, секрета не получится – слишком многие об этом знают.
      Майк устало поднялся с дивана, вернулся в свой закуток и нашел визитную карточку консультанта из службы безопасности, которая несколько недель назад предупреждала его о шпионах и заговорах и, как оказалось, не напрасно.

* * *

      – И вы мне говорите, черт бы вас побрал, что отследить это сообщение невозможно? – визжал Тодд.
      За столом в конференц-зале, из окна которого Лестер Дюшан прыгнул в мир иной, сидели Говард, Трейси, Роджер и с полдесятка сотрудников службы безопасности и информационного отдела.
      – Дело в том, что оно послано через сервер, которым всегда пользовался Лестер... – начал объяснять один из администраторов сети. – Так что это может быть любой из служащих, которые работают в тех зданиях.
      – Любой? – еще громче взвизгнул Тодд. – У нас есть список?
      – Да, – промямлила сотрудница службы безопасности, постучав по распечатке с фамилиями. – Но на самом деле это просто информация о законных пользователях этого сервера. Выступивший под именем Лестера знал его пароль, и это может быть кто угодно.
      – Разве мы не знаем, кто был здесь в то время? – спросил Говард.
      – Да, такой список есть. В тот вечер в штаб-квартире находились более четырехсот человек, и они могли войти в одно здание, а выйти из другого – через переходы между верхними этажами.
      – Но не все же знали его пароль, – заметила Трейси. – Некоторые из нас имеют повсеместный доступ, например информационный отдел...
      – А также около сорока начальников других отделов, юристы... – продолжил системный администратор, пока еще, на свое счастье, не ощущавший накала напряженности в зале совещаний.
      – И многие по-прежнему оставляют свои пароли на листках отрывных блокнотов или используют в качестве паролей имена своих детей, рисунками которых обвешивают стены своих кабинетов, – добавила консультант службы безопасности.
      – Объясните мне еще раз, – с расстановкой произнес Тодд, – почему невозможно проверить архивные записи и найти там то, что нам нужно знать.
      – Потому, – отвечал ему Роджер, заведующий техническим отделом, – что у нас практически нет архивной сети. В целях экономии на ее обновление перестали выделять средства, так что теперь нам негде хранить старые данные. Прибыли она не приносила, и ее зарубили.
      Тодд, все еще кипя от злости, сложил на груди руки. Трейси огляделась, испытывая одновременно страх и облегчение. Она знала, что это совещание рано или поздно состоится. Теперь, когда оно прошло своим чередом, Тодд должен подвести итог и разговор будет окончен.
      – Всем спасибо, – сказал Тодд, как она и предполагала. – Кто-то в «Това системз» работает на конкурентов. Кто-то очень умный. Но рано или поздно они споткнутся, и мы их вычислим.
      – Вы хотите сообщить об этом в полицию Сан-Хосе? – спросила консультант по безопасности.
      – Нет! – хором отвечали ей руководители.
      – Вокруг «Поморника» и так шумихи хватает. Подобная огласка нам сейчас нужна, как дыра в голове, – сказал Тодд. – Ни в полицию, ни в газеты!! Сор из избы не выносить!
      Совещание закончилось. Трейси с трудом удавалось делать озабоченный вид. Опасность миновала, ущерб нанесен. И хотя новый сотрудник, Майк Маккарти, отвечающий за микросхемы памяти, судя по всему, успешно борется с возникшей проблемой, ему еще предстоит узнать, что одиннадцать фунтов дерьма в десятифунтовый мешок не запихнешь.

* * *

      Оставшуюся неделю Майк прожил на одном дыхании. Теперь он был загружен так же, как все остальные, и его компьютер регулярно докладывал ему, что на его электронный адрес поступило пятьдесят или больше сообщений. Дважды он встречался с Шейлой: один раз они вместе обедали, другой раз – ужинали. Она упорно уклонялась от разговоров о том, чтобы вместе провести ночь, но активно готовилась к предстоящим выходным.
      В пятницу вечером они оказались в нескончаемом потоке автотранспорта, который медленно двигался на север вдоль восточного побережья залива. Они направлялись на американский военный корабль-музей «Оса», где был организован прием.
      – Твою машину мы взяли потому, – объяснила Шейла Майку, – что после я повезу тебя в город. Она не так бросается в глаза, как моя. Меньше вероятность, что угонят.
      – В Сан-Франциско? И что мы там будем делать? – задумчиво произнес Майк.
      – То же, что и в прошлые выходные. – Шейла искоса взглянула на него. – Или что-нибудь еще. Я не хочу тебе надоедать.
      – Ты не надоедаешь, – отозвался Майк.
      Шейла с мечтательным видом наблюдала за ним, пока они тащились в пробке.
      – Знаешь, мне кажется, последний раз я появлялась в обществе мужчины в смокинге на студенческом балу. Представляешь?
      Майк промолчал, размышляя над ее замечанием. Строгие вечерние костюмы на нынешнем приеме были необязательны, но Майк решил, что взять напрокат смокинг проще, чем купить новый костюм, который он все равно носить не будет.
      Шейла, очевидно, и не ожидала ответа. Она уже изучала маршрут, списанный из поисковой программы «яху».
      – Сверни здесь, – неожиданно сказала она.
      Майк подчинился, и они въехали в старый район Окленда, построенный еще до того, как появились скоростные автострады. Какое-то время они тряслись на ухабах пустынных дорог, катили мимо старого пакгауза и через железнодорожные пути, потом вновь выбрались на относительно гладкую трассу. Туннель, называвшийся «трубой», вывел их на остров. Некогда он был оживленной военно-морской базой, а теперь стал пристанищем законсервированных грузовых судов, которые стояли в ряд в лесах мачтовых кранов на фоне вечернего зарева, пылавшего над городом на противоположной стороне залива. Они остались с тех времен, когда военные еще не знали о контейнерных перевозках.
      – Езжай прямо, – скомандовала Шейла.
      Майк миновал безобидные призраки прошлого, и вдалеке показался еще более крупный корабль, швартовавшийся у последнего причала. Над дорогой нависал характерный нос авианосца. Они проехали под ним, свернули на причал и покатили вдоль правого борта американской «Осы», пока их не остановили работники обслуживающего персонала в белых формах, отгонявшие на стоянку автомобили гостей.
      Майк и Шейла вышли из машины. На них дохнуло прохладой вечернего бриза. Они поднялись по трапу на корабль, где их встретили салютом моряки, и ступили на главную ангарную палубу. Гид в кожаной летной куртке поприветствовал их и вручил каждому по бокалу шампанского.
      – По той лестнице можете подняться на полетную палубу, – объяснил он, – а еще выше на три пролета будет мостик. Там у нас пилотажный тренажер. Ужин на корме, вон за теми занавесями. Что бы вы хотели узнать о корабле?
      – Он участвовал во Второй мировой войне, верно? – уточнил Майк, глядя на заклепки и закрашенную ржавчину.
      Гид кивнул.
      – Самое везучее судно в истории.
      – Да, везучее, – согласился Майк. – Этот корабль воевал у Гуадалканала?
      – Кажется, да.
      – У его берегов на дне до сих пор лежат останки судов, которым повезло меньше. Я опускался на некоторые из них.
      Гид кивнул, и Майк повел Шейлу прочь.
      – А ты прямо знаток истории, – заметила Шейла, шагая за ним к центру стальной пещеры, некогда забитой бомбами и самолетами.
      – Меня интересует главным образом, то, что связано с морем, – ответил Майк. – Когда-нибудь я куплю себе плавучий дом.
      – Это что такое?
      – Жилая яхта для ныряльщиков. Они едят и спят прямо на борту, а ты возишь их по морю с одного места погружения на другое.
      – И там нет ни казино, ни ночных клубов?
      – И даже беспошлинной косметики, – сострил Майк.
      Они добрались до середины, и он указал на металлическую лестницу в боковой части корпуса.
      – Пойдем наверх.
      Они вышли на полетную палубу, где их встретили другие гиды и предложили им подняться на мостик, на который вел металлический трап. Шейла обернулась и, заметив, что Майк не сводит глаз с ее бедер, обтянутых узким платьем, бросила на него притворно сердитый взгляд.
      Сверху открывался вид на полетную палубу, где прохаживались сотрудники «Това системз». Шейла наблюдала, как они маленькими группами направляются к бару в палатке в средней части корабля. Она углядела в толпе Карлоса – его массивную спину и характерную прическу трудно было не признать. Рядом с ним по палубе шла хорошенькая девушка. Молодец, одобрила его выбор Шейла. Возле одной из орудийных башен стоял Тодд. Он о чем-то оживленно беседовал с двумя директорами «Това системз» и еще одним мужчиной, делавшим пометки в блокноте. Наверное, репортер. Шейла заметила Марго, вырядившуюся, как на церемонию вручения «Оскара».
      – Майк, кто это с Марго?
      Майк присмотрелся.
      – Даг, один из моих подчиненных. Я и не подозревал, что у них роман.
      – Я тоже, – сказала Шейла. – Но зная Марго, можно не опасаться, что он продлится долго.
      – Даг искренне считает, что я занял его место. Противится каждому моему распоряжению.
      – Ему это вряд ли поможет.
      – Нет, но всегда найдется кто-нибудь, кто сочтет его притязания оправданными.
      И вдруг – о ужас! – из палатки выступила Трейси. И где только она раздобыла это платье с розовыми блестками?! В магазине старомодной одежды, не иначе. Шейла повернулась к Майку. Он рассматривал градуированные диски на полетной палубе. Вдруг Шейла заметила нечто любопытное и улыбнулась. Когда Майк наконец-то взглянул на нее, она поманила его.
      – Видишь? – Шейла плечом отворила металлическую дверь.
      Внутри стояла кровать.
      Майк заглянул в каюту и тоже улыбнулся.
      – К несчастью, в то время на флоте служили только мужчины, – сказал он. – Так что капитан, должно быть, кемарил тут один в перерывах между сражениями.
      У них за спинами остановился гид.
      – Бывало, что капитан целыми днями не выходил отсюда, – сообщил он.
      Вокруг никого не было, хотя с лестницы доносились шаги. Искушение было слишком велико.
      – Хотите быстро и легко заработать сотню? – спросил Майк у отставного моряка.
      – Шутите? – усмехнулся тот.
      Шейла, улыбаясь Майку, выудила из сумочки пять двадцаток.
      – Вы ведь закроете эту часть судна, когда начнется ужин, да?
      – У-гу, – подтвердил гид.
      – Прежде чем уходить, отоприте нижнюю дверь...
      – Черт, даже не знаю.
      Майк достал бумажник и извлек из него еще одну сотню.
      – Мы никому не скажем, – заверил он моряка.
      Из лестничного колодца показалась еще одна пара. Моряк взял деньги, сунул их в карман и подмигнул.
      – Дверь на полетной палубе, – бросил он и удалился.
      Майк и Шейла покинули мостик, спустились на огромную металлическую палубу и прошли в импровизированный бар на ее дальнем конце, где находились около ста сотрудников «Това системз»: одни стояли маленькими группками, другие толпились возле стойки.
      – Подожди здесь, пойду принесу что-нибудь выпить. – Майк стал протискиваться к стойке бара, а Шейла тем временем обменивалась приветствиями со знакомыми.
      Когда Майк уже возвращался с двумя бокалами белого вина, его окликнул знакомый голос:
      – Эй, добытчик памяти, как дела?
      Майк обернулся и увидел Карлоса. В костюме с широкими лацканами и рубашке с открытым воротом он был больше похож на колумбийского гангстера, чем на инженера по вычислительной технике.
      – Карлос! Неужели и тебе дали выходной?
      Карлос рассмеялся.
      – Майк, позволь тебе представить. Вообще-то, вы уже знакомы.
      Майк увидел, что Карлос держит за руку девушку – судя по ее шелковистым черным волосам, азиатку. Пока он шел к ним, она прятала свое лицо, и только когда мужчины обменялись рукопожатием, открыла свои точеные индонезийские черты.
      – Ты ведь помнишь Аннабель, Майк? – спросил Карлос.
      – Да, конечно. Привет, Аннабель.
      Девушка застенчиво улыбнулась, но не ответила.
      Майк перевел взгляд на Карлоса.
      – Я думал... – начал он.
      – Я просто не мог отказаться от нее, – перебил его Карлос. – У меня был ее телефон.
      – Ну ты даешь, – изумился Майк. – Разумеется, ты вправе прийти на прием с кем угодно, но... – Он хотел сказать, что в Америке есть агентства, предоставляющие красивых девушек для приемов, что незачем было вызывать из-за океана проститутку, к тому же, наверное, несовершеннолетнюю, но ему требовалось кое-что уточнить. – Кто-нибудь еще знает об этом?
      – Нет! – воскликнул Карлос – Я послал ей билет, и она прилетела.
      Майк смотрел на девушку, она отвечала ему лучезарной улыбкой, удивительно искренней и теплой, будто и впрямь была рада видеть его.
      Прежде чем он успел найти определение ее поведению, Карлос схватил его за плечо и прошептал на ухо:
      – Послушай, Майк, Аннабель начала новую жизнь, так что не говори никому о ее прошлом, ладно?
      – Новую жизнь? – повторил Майк.
      Аннабель энергично закивала.
      – Мы поженились, – сообщил Карлос, обнимая индонезийку за плечи. – Аннабель – моя жена. Миссис Шварц.
      Майк не знал, как реагировать. Его выручила Шейла.
      – Спаси меня от чертовых программистов, – сказала она, кладя руку ему на плечо. Потом, заметив Карлоса и Аннабель, добавила: – С аппаратным оборудованием работать куда интереснее.
      Карлос вновь обнял Аннабель.
      – Ты в курсе, что Карлос у нас женился? – спросил Майк.
      – Нет. – Шейла переключила внимание на Аннабель. – Привет. Шейла Лебланк, – представилась она.
      – А это Аннабель, – ответил за молодую жену Карлос.
       – Очень приятно, – сказала Шейла. – Ты откуда родом?
      – Из Джакарты! – радостно отозвалась индонезийка, явно довольная тем, что сумела понять вопрос и дать на него ответ.
      – Кажется, нас приглашают к столу, – заметил Майк.
      – Не возражаете, если мы сядем с вами? – спросил Карлос.
      Видя, что Майк колеблется, Шейла радостно кивнула новобрачным, и две пары направились к накрытым столам.
      Они устроились за первым же свободным столиком с четырьмя соединенными стульями.
      – Так чем ты занимаешься? – осведомилась Шейла. Умение азиаток подолгу сохранять молодость всегда вызывало у нее зависть, и ей не терпелось выяснить, сколько лет Аннабель.
      Индонезийка опять посмотрела на Карлоса. Он почему-то нервничал.
      – Мы познакомились на Тайване, – ответил инженер.
      – Я с Майком там знакомилась, – доложила Аннабель.
      – Так это ж когда было... всего три недели назад? – удивилась Шейла.
      – Она работала официанткой, – сказал Майк, стремясь перевести разговор в менее опасное русло.
      – В отеле? – уточнила Шейла.
      – Да, нет, – в один голос ответили Карлос и Майк, противореча друг другу.
      Аннабель кивнула.
      – В отеле, – повторила она, тараща глаза.
      – Блеск. Любовь с первого взгляда, – сказала Шейла. – И кто же вас познакомил?
      – Поставщики, – ответил Майк. – Они там все друг друга знают.
      – Ну, ты тут быстро найдешь работу, – заключила Шейла.
      В лице Аннабель отразилось беспокойство, и она обратила взгляд на мужа.
      Начали разносить ужин, все принялись передавать друг другу специи, и беседа прекратилась. Комплексное меню, составленное так, чтобы никого не обидеть, никого особенно и не восхитило. Суп, салат, мясо или рыба на выбор, диетические ватрушки. Майк едал и вкуснее в салонах бизнес-класса во время полетов через Тихий океан. В конце ужина, когда все еще сидели за столами, на сцену неожиданно поднялась Трейси. Она что-то сказала и стала аплодировать. Огромные экраны по правую и левую стороны от сцены ожили, и на каждом засверкал, вращаясь под ритм музыки нью-эйдж, логотип «Това системз».
      – Кланнад? – спросил Майк у Шейлы.
      Она покачала головой.
      – Нет, Лорина Маккеннитт. Ты и впрямь будто с луны свалился.
      – А теперь, – провозгласила Трейси, – я передаю слово нашему руководителю, человеку, который создал эту великую корпорацию и вознес нас до небывалых высот...
      Под рев фанфар на сцену взбежал Тодд. Трейси встретила его крепкими объятиями, в которых не было никакой нужды.
      Тодд отпустил ее и начал свою речь.
      – Итак, мы успешно завершаем еще один год, – обратился он к своей пастве. – Темпы роста – более десяти процентов. Компания сохраняет свой удельный вес в обороте рынка, и благодаря изделиям, которые сейчас находятся в процессе разработки, следующий год станет для нас настоящим триумфом!
      Вновь взревели фанфары. Тодд вскинул кулак, приветствуя толпу, и пошел со сцены. Трейси, Говард и некоторые другие представители высшего руководства подскочили к президенту и стали трясти ему руку, демонстрируя своим менее высокопоставленным коллегам собственное низкопоклонство. На сцене снова появились музыканты.
      Майк размышлял, рассказывать ли Шейле про Аннабель. Нет, решил он, лучше немного подождать. Да и Карлос просил его сохранять тайну индонезийки.
      – Пойдем проверим ту дверь, – предложил он.
      Гости теперь бродили между столиками, общались друг с другом в ожидании танцевальной музыки. Кто-то уже покидал торжество. Шейла и Майк не спеша пошли по ангарной палубе – встретили Марго, кое-кого из управления Гари, программистов, с которыми теперь работала Шейла, – и наконец оказались у крутой металлической лестницы, ведущей на полетную палубу. На улице уже стемнело. На фоне серого неба чернели контуры зданий Сан-Франциско, усеянные светящимися точками, которые сливались с огнями мостов.
      Рядом прогуливались люди, но никто не заметил, как Майк, навалившись боком на металлическую дверь, толкнул ее внутрь. Шейла осторожно переступила за ним через порог. Майк с силой захлопнул дверь, раздался раскатистый грохот.
      Сверху в лестничный колодец струился серый свет, и они без труда преодолели три пролета и поднялись на мостик. Дверь в крошечную каюту капитана была приоткрыта.
      – Значит, мы подкупили честного моряка, – сказала Шейла.
      – Из этого судна получился бы отличный пиратский корабль. – Майк плюхнулся на узкую койку и откинулся на ней, опираясь на локти.
      – О да, в этих водах полно красоток, приятель. – Шейла скинула туфли, задрала платье и забралась на него верхом.
      – И только лучших из лучших приводят сюда, к капитану. – Майк положил ладонь ей на затылок, притянул к себе ее лицо и поцеловал.
      – Не обижайте меня, сэр, пожалуйста. – Шейла уже возбуждала Майка, поглаживая его пах.
      Майк стал гладить ее между ног. Шейла застонала, запрокинув голову. И вдруг, когда они уже почти погрузились в сладострастное забытье, внизу под ними громко лязгнула дверь.
      – Черт! Нас заперли! – воскликнула Шейла.
      Майк зажал ее рот ладонью и покачал головой. Они услышали голоса, звук поднимающихся по лестнице шагов. Шейла спрыгнула на пол, бесшумно, так как была без туфель. Майк подал ей знак, и она закрыла каюту, тихо щелкнув задвижкой. Он встал рядом с ней и подпер спиной дверь.
      Как он и предполагал, поднявшиеся на мостик стали дергать ручку. Если он будет крепко держать дверь, они подумают, что каюта заперта.
      – Вот черт! – выругался женский голос. – Этот гад нас обманул!
      В сумеречном свете, лившемся в иллюминатор, Майк увидел, как Шейла вытаращила глаза. Видимо, она узнала женщину. Голоса удалились. Шейла придвинулась к нему и, прижав губы к его уху, прошептала:
      – Трейси.
      Они ухмыльнулись и прислушались, но голоса уже звучали где-то в передней части мостика.
      – Давай выйдем, поздороваемся, – шепнул Майк.
      Шейла покачала головой, затем показала на свой глаз и жестом приказала ему открыть дверь. Майк взялся за ручку обеими ладонями, медленно повернул ее и стал тянуть дверь на себя, пока не образовалась щель, через которую можно было смотреть одним глазом.
      Примерно в шести футах от них на высоком мягком кресле, на котором в прежние времена сидел капитан, командовавший кораблем, восседал теперь Говард, ладонями сжимая подлокотники. Брюки на нем были спущены.
      – Да, давай. Лево руля! Право руля! На таран! – кричал он.
      Голова Трейси двигалась вверх-вниз. Издалека за действом на мостике наблюдали доковые краны, похожие на гигантских цапель.
      Трейси неожиданно выпрямилась, и Шейла с Майком похолодели, решив, что она заметила их, но та, конечно же, и не думала высматривать зрителей.
      – А теперь я займусь этой торпедой, – провозгласила Трейси, поворачиваясь к окну. Говард расстегнул на ее спине «молнию», она стряхнула с себя розовое платье и следом стянула колготки и трусы.
      Трейси водрузила свой внушительный зад на колени Говарда и, глядя на нос корабля, сказала:
      – Вот к чему я стремлюсь, Говард. Хочу командовать собственным большим кораблем. Это моя мечта!
      – А опасности тебя не пугают? – отозвался он. – Не боишься, что твой корабль поразит торпеда?
      – Покажи, – потребовала она и охнула.
      – Видишь? Прямое попадание! – довольно произнес он. – Точно по центру кормы. А теперь она затопит твой трюм и пустит тебя на дно!
      – О-о, шлюзы уже не выдерживают напора, – шипела Трейси.
      Майк затворил дверь и покачал головой. Надо же, Трейси и Говард... А они свою связь тщательно скрывают...
      – Ты знала? – одними губами спросил Майк.
      Шейла покачала головой и скривилась, будто попробовала на вкус что-то отвратительное.
      Они дождались, пока стихнут шаги на металлической лестнице, и через несколько минут тоже покинули мостик, думая о том, что подарили отставному моряку дополнительный источник дохода.

* * *

      Шейла сняла для них номер на две ночи в гостинице «Фрэнсис Дрейк», возле Юнион-сквер в самом центре Сан-Франциско. Завершая вечер, они, как были в вечерних туалетах, пошли в ночной клуб на крыше гостиницы, откуда открывался вид на город, станцевали несколько медленных танцев и рука об руку поплелись в номер. Наблюдая, как Майк расстегивает рубашку, Шейла представила его своим мужем, и это напомнило ей о Карлосе и его молодой жене.
      – Ты знал, что Карлос собирался жениться на той девушке? – спросила она.
      – Понятия не имел, – ответил Майк. – До сегодняшнего вечера.
      – Но ведь вы вместе там были, когда они познакомились. – Шейла с отсутствующим видом расстегнула «молнию» на платье. Она утомилась за день, но была счастлива – счастлива оттого, что с ней рядом человек, с которым ей приятно и комфортно.
      – Да. Он говорил о ней и потом, когда мы уехали с Тайваня, но мне казалось, что я вправил ему мозги.
      – Ты не одобряешь его брак?
      Майк смотрел, как Шейла ложится в постель. Придется объяснить.
      Шейла поморщилась, качая головой.
      – Боже, я все думаю о Трейси. – Ей прежде не доводилось быть свидетельницей полового акта других людей. – Интересно, зачем она это делает?
      – Она проститутка, – сказал Майк. – По крайней мере была проституткой.
      – Да нет, вряд ли, – возразила Шейла полусонным голосом.
      – Может, у нее не было выбора, – рассеянно отозвался Майк.
      – Да ну брось ты. По-моему, она отнюдь не выглядит несчастной! – воскликнула Шейла, все еще не в состоянии забыть толстые ягодицы Трейси.
      – В общем-то, нет. Наверное, теперь она довольна собой. – Майк лег рядом. – Во всяком случае, не надо больше гадать, что ждет тебя в следующую минуту. И так изо дня в день.
      – Чтобы таким способом добиваться желаемого! Какая мерзость!
      – Не суди ее строго, – сказал Майк. – Не всем везет так, как тебе. Она просто хотела вырваться из нищеты. И вырвалась. Сказка со счастливым концом.
      Шейла открыла глаза и уставилась на Майка.
      – Ты о ком говоришь?
      – Об Аннабель, – ответил он и только тогда осознал свою ошибку. – А ты думала, о Трейси?
      Шейла села в постели, прижимая к груди простыню.
      – Аннабель? О Боже! Женщина, сидевшая рядом со мной за ужином...
      С минуту они молча смотрели друг на друга.
      – ...занималась проституцией? – наконец докончила Шейла.
      Майк кивнул.
      – Я собирался сказать тебе, но Карлос, разумеется, не хочет предавать этот факт огласке. И я его понимаю.
      Шейла содрогнулась.
      – Боже, это невероятно! И как ты думаешь, сколько мужчин было у этой девушки? Сколько ей лет?
      – Не знаю, Шейла. Слушай, давай забудем об этом.
      – Не знаешь? Полагаю, они не ведут личного журнала, как ныряльщики. Но ты ведь знал, что она шлюха. Ты солгал... сказал, что она работала официанткой!
      – Она в некотором роде и была официанткой... а также певицей.
      – Не пудри мне мозги! – вскричала Шейла. – Черт возьми, чем вы там занимаетесь в командировках? А сам ты что? – продолжала Шейла, не давая Майку ответить. – Вместе, поди, развлекались в борделе?
      – Шейла, все было не так. Мы ужинали с поставщиками. Они привели девочек. В сущности, это – официантки, так называемые хозяйки. Просто там несколько иные нравы.
      – Не сомневаюсь. Разве это не противозаконно?
      – Отнюдь. Как и в Неваде. Послушай, Шейла, Карлос поступил так, как счел нужным. Это его личное дело. Не понимаю, почему ты злишься на меня.
      – Ты тоже там трахался с какой-нибудь шлюхой?
      – Нет, – ответил Майк. – Нет. Я взяток не беру.
      – И это единственная причина?
      – Мне ни разу в жизни не приходилось за это платить, – сказал он. – Не в моих правилах.
      Шейла откинулась на спину. Слова Майка звенели у нее в ушах. Она не могла представить, чтобы мужчина платил за секс, не могла вообразить, чтобы сама вдруг стала продавать свое тело. И все же сегодня вечером она видела двух женщин, которые торговали собой. Трейси – такая же проститутка, как и Аннабель. Майк невольно дал ей абсолютно точную характеристику. Эта женщина была замужем, Говарда она не любила и ублажала его просто потому, что хотела пробраться в высшие эшелоны руководства. О Трейси ходило множество разных слухов, но теперь Шейла убедилась собственными глазами. И Майк правильно подметил: юная красавица из Джакарты всего лишь пыталась вырваться из нищеты. Женщина, владевшая особняком в Уиллоу-Глен, хотела заполучить миллионы. Они находились на противоположных концах рынка проституции, но только в том и была между ними разница.
      Шейла взглянула на Майка.
      – Если хочешь, чтобы я ушел, так и скажи.
      Шейла не знала, чего она хочет. Она понимала, что не вправе ничего от него требовать. Она здесь только потому, что хочет здесь быть, что бы это ни значило. Либо она доверяет ему, либо нет. Она еще никогда не испытывала столь разноречивых чувств. Сегодня вечером ей довелось узнать нечто такое, о чем она даже не подозревала. Однако все ее метания сводились к одному простому вопросу: если бы она в одиночку увидела безобразное действо с участием Трейси, если бы сама узнала об Аннабель, с кем бы она хотела быть, чтобы почувствовать себя лучше?
      – Сегодня я заставлю тебя использовать два презерватива, – заявила она Майку, затем придвинулась к нему, грубо схватила за волосы и притянула его к себе.

      Проснувшись на следующее утро, Шейла увидела подле себя спящего Майка и в первую минуту пришла в недоумение. В Лас-Вегасе его уже не было в номере, когда она пробудилась, а в Кармеле она заспалась, оказавшись менее устойчивой, чем он, к воздействию вина, пара и секса. Но сегодня она чувствовала себя обновленной, была преисполнена оптимизма; ей казалось, с ней происходит нечто знаменательное и восхитительное. Она чуть раздвинула шторы и увидела, что небо над Сан-Франциско полностью отражает ее состояние. Тумана не было; за карнизами, кирпичными фасадами и пожарными лестницами кремовых, коричневых и ржаво-красных расцветок простиралась прозрачная голубизна. Неудивительно, что это любимый город американцев.
      Направляясь в ванную, Шейла заметила на полу под входной дверью конверт, но только уже вытирая волосы, вдруг подумала: как это странно, что счет прислали сегодня с утра, хотя она забронировала номер на два дня. Она завернулась в полотенце, намереваясь запрыгнуть в постель к Майку, едва он проснется, и подняла конверт.
      Это был не счет, а факс на ее имя, посланный «Това системз». Но в нем не указывалось, кто его отправил, и, кроме титульного листа, в конверте лежала только фотокопия какой-то газетной статьи.
      Шейла развернула лист и стала читать.

      РУКОВОДЯЩИЙ СОТРУДНИК «ТОВА СИСТЕМЗ» В ЦЕНТРЕ СЕКСУАЛЬНОГО СКАНДАЛА
      Адвокаты, представляющие Майкла Маккарти, сотрудника «Това системз, инк.», компьютерной компании из Сан-Хосе, сегодня в суде округа Солт-Лейк от имени своего подзащитного заявили, что он признает себя виновным в том, что привез из Лас-Вегаса в Солт-Лейк-сити проститутку для оказания ему платных сексуальных услуг в номере гостиницы, где он останавливался. Адвокат Маккарти утверждает, что его подзащитный не знал законов штата Юта и сожалеет по поводу случившегося. Маккарти оштрафовали на $500 и запретили впредь останавливаться в этой гостинице. Женщине обвинения не предъявлялись на основании того, что Маккарти заплатил ей в штате Невада, где она, по ее утверждению, также оказывала ему сексуальные услуги.

      У Шейлы задрожала рука. Она перечитала текст. Отправитель статьи, кто бы он ни был, аккуратно наклеил на лист название газеты и дату ее выпуска – статья была опубликована шесть лет назад.
      Шейла положила факс на стол и принялась одеваться – медленно и бесшумно. Она как раз совала вторую ногу в туфлю, когда веки Майка дрогнули и он открыл глаза. Взглянув на часы, он сел в кровати.
      – Собираешься куда-то? – осведомился он.
      – Расскажи еще раз про «Занзибар», – безжизненным голосом попросила она.
      – С чего вдруг? Что случилось?
      – Просто хочу полной ясности, только и всего.
      Майк покачал головой.
      – Ну, как я и объяснял, у нас возникли сложности с теплоотводами. В ту пору инженеры все проектировали по заказу.
      – Да, это ты говорил. У вас был поставщик в Юте, так?
      – Верно. В общем, на самом деле произошло следующее. – Майк невольно хохотнул. – Похоже, ты с кем-то уже разговаривала, так что суть тебе известна. Просто я не хотел ворошить историю с проституткой в первый же вечер, что мы были вместе.
      – Вместе в Лас-Вегасе, – напомнила ему она. – И ты до сих пор хранишь ее номер телефона?
      – Нет. Даже имени ее не помню.
      – О Боже! – Шейлу замутило. Она дважды глубоко вздохнула и почувствовала, как в лицо бросилась кровь. Дрожащей рукой она схватила факс, скомкала его и швырнула Майку.
      Пока он расправлял лист и читал, она забрала из ванной косметичку, застегнула сумку на колесиках и выдвинула ручку.
      – Ничтожество, мразь! – крикнула она, хватая свою сумочку и вешая ее через плечо.
      Майк застонал.
      – Послушай, все было не так. Как я и говорил, нам пришлось подкупить того парня. А он хотел одного – чтобы его трахнули. Вот я и привез для него девочку...
      – Но предварительно сам опробовал ее?
      – Нет!
      – Зачем бы они стали это сочинять?
      – Ты пойми, мы оказались в тупике. Нам позарез нужны были те компоненты. Тодд все знал. Мы были в отчаянном положении, вот и все!
      – Нет, Майк! Это я в отчаянии. «Я никогда не плачу за это!»
      – Ты переиначила мои слова. Я сказал: мне ни разу в жизни не приходилосьплатить за секс... – Он хотел подняться, но вести с ней спор в обнаженном виде он не мог. – Ты не понимаешь, Шейла!
      – Мне все предельно ясно! Ты уже один раз разрушил свой брак и свою карьеру, и удивляться тут нечему. Лживый извращенец, дерьмо...
      – Ну хорошо, да, я солгал про проститутку, но тогда казалось, что ничего лучше нельзя придумать...
      – Ну и как она? Высший класс? А меня ты во сколько оцениваешь?
      – Шейла, ты опять не поняла! Я говорю, что солгал тогда, шесть лет назад!
      – Пошел ты! У тебя что ни слово, то ложь. – Шейла потащила сумку к выходу.
      Майк в отчаянии соскочил с кровати и, как был голый, побежал за ней. Это было невыносимое зрелище. Она сорвала с плеча сумочку и, держа ее за ремешок, со всего размаху хлестнула его по гениталиям.
      Майк скрючился, падая вперед, так что она едва успела отдернуть сумочку, за которую он инстинктивно попытался уцепиться.
      – Не звони мне и не смей даже смотреть в мою сторону! – выпалила Шейла, распахивая дверь. Она хотела пнуть его, но передумала и с грохотом закрыла за собой дверь.

* * *

      Специалист предпочел бы встретиться не в помещении, как сейчас, но Мерл принес план завода, и теперь они наблюдали друг за другом, пока Эд и Саймон Вонг корпели над схемой, обсуждая организацию системы безопасности.
      – Да, вполне реально, – заключил Вонг. Он объяснил порядок действий, передал им список компонентов на закупку и кивнул своему боссу.
      – Когда? – спросил Специалист у Мерла.
      – Как только сможем.
      – Сколько вы намерены стащить?
      Мерл посмотрел на Эда, разворачивающего распечатку.
      – Все, что там есть: микросхемы памяти примерно на один-два миллиона.
      – Продавать будем только за наличные, – добавил Мерл.
      Специалист сердито взглянул на список.
      – Убирай! – скомандовал он. – Этого мало.
      Эд сложил план со списком и пожал плечами, глядя на Мерла. Тот не сводил глаз с гангстера из Гонконга.
      – Тянуть нельзя, – медленно заговорил Мерл. – Не исключено, что платы памяти снимут с производства. Но есть одна возможность, сулящая большие перспективы.
      – Сколько вы можете украсть? – прямо спросил Специалист.
      – Через несколько недель в производство будет запущено новое изделие, – спокойно продолжал Мерл, – и чтобы не рисковать, за неделю до этого они завезут массу новых материалов. Думаю, объем чипов на складе увеличится в четыре-пять раз.
      Специалист втянул в себя воздух и выпрямился.
      – То есть миллионов на пять или больше?
      – Да.
      – По нынешним ценам, – добавил Эд.
      – На этой неделе цены идут вверх, – сказал Вонг. – Дефицит на рынке наличного товара.
      – Скоро опять упадут, – прошипел Специалист, сердясь на своего помощника за то, что тот выдал ценную информацию. Он ткнул пальцем в Мерла. – Стащишь все – заплачу тебе пятьсот тысяч долларов.
      Мерл кивнул.
      – Твой парень сделает нужный нам ящик?
      Специалист проигнорировал его вопрос.
      – Попробуешь надуть меня, умрешь мучительной смертью, – пригрозил он. – Парень сделает тебе ящик. Я дам тебе деньги. А ты притащишь мне все микросхемы памяти!

* * *

      На следующее утро Мерл и Эд подкатили по грунтовой дороге к трейлеру Флойда и без стука вошли к нему. Они думали, что застанут его спящим, но хозяина в трейлере не оказалось. Тогда они снова сели в машину и проехали дальше по дороге. Флойда они нашли на берегу пруда, где он ремонтировал свою алюминиевую рыбацкую лодку.
      Этот зимний день в горах Санта-Круз выдался холодным и безветренным. В воде отражались плотина и ее шлюзы – напоминание о временах, когда в местных лесах хозяйничали лесорубы. Флойд крепил к корме подвесной электродвигатель – единственный тип мотора, с которым мирились защитники окружающей среды.
      – Мы с Мерлом вчера встречались со Специалистом, – доложил Эд. – Все обсудили.
      – Если срываем все чипы, предназначенные для «Поморника», он отваливает нам полмиллиона. Наличными, – добавил Мерл.
      Флойд выпрямился, вытер о тряпку руки и посмотрел на гостей.
      – Так ты пойдешь или нет? – спросил Мерл.
      Флойд, не отвечая, уставился на лодку сквозь стекла очков, которые ему прописали лет двадцать назад.
      – Черт, слишком рискованно, – наконец произнес он. – Нас поймают, это точно, а я уже насиделся. – Он швырнул тряпку в заросли.
      – Послушай, Флойд, а если взглянуть на это с другой стороны, – стал уговаривать его Мерл. – Может быть, Лестер вовсе и не кинул тебя. Ведь только благодаря ему в наши руки поплыли все эти чипы, верно?
      – Верно, – согласился Флойд без особого энтузиазма.
      – Разумеется, он устроил это только для того, чтобы у него был повод приезжать к нам каждые две недели. Значит, надо действовать, пока этот новенький не отменил его распоряжение.
      – Не верю я китаезе.
      – Флойд, да ведь он даже не видел тебя, – сказал Эд. – Чего ты трясешься?
      Флойд прищурился, покачал головой и произнес с расстановкой:
      – Сразу видно, что тебе не доводилось сидеть в Элмхерсте.
      – Послушай, Флойд, – вновь вступил в разговор Мерл, – если кто и загремит в тюрьму, так это я один. Нам нужна твоя помощь, чтобы все подготовить. Даже три человека мало, но, черт побери, у нас получится. Но только с твоим участием. Нас не поймают, вот увидишь.
      Флойд снял очки и потер лоб тыльной стороной ладони. Где-то долбил дятел, на плотине металась белка.
      – Да, ты прав, – промолвил он наконец, – черт с ним, с китайцем. И на Лестера плевать. Благодаря ему я разбогатею.
      – Пойдем в дом, все обмозгуем. Эд, подготовишь для Флойда инструменты и все что надо. Начнем завтра же.

* * *

      Всю субботу Майк пытался дозвониться Шейле на мобильный телефон. В воскресенье он пришел на работу и написал ей оправдательное письмо, которое хотел отправить по электронной почте. Но памятуя о ее наказе и не пытаться связываться с ней, он в итоге решил, что письмом еще больше разозлит ее, и стер его.
      В понедельник он позвонил оператору «Това системз», сказал, что на его имя поступил факс, продиктовал номер, с которого была отправлена статья, и попросил узнать, где стоит этот аппарат. Когда ему сообщили, что телефакс находится в техническом отделе, он заподозрил Карлоса: предположил, что тот участвует в каком-то заговоре, организованном с целью выдворить его из компании. Но почему Карлос не предупредил его об этом открыто?
      На совещании у Гари он пытался вычислить, если ли у него среди присутствующих тайные соперники, оказавшие ему «услугу» с факсом. Они с Гари были старыми друзьями, и возвращение Майка лишало кого-то перспектив сменить Гари на посту вице-президента, когда тот рано или поздно либо выйдет в отставку либо получит повышение. Майк вслушивался в интонации голосов, всматривался в лица, надеясь, что его недоброжелатель как-то выдаст себя. На эту тему он продолжал размышлять и после обеда, сидя в своем закутке, когда к нему пришла Марго, чтобы обсудить поступившие из технического отдела и управления по продажам последние данные по «Поморнику».
      – Они пока не знают, какой объем оперативной памяти им потребуется для материнской платы, а мы не можем приступить к изготовлению модулей. Если они остановятся на пятистах двенадцати, придется все размещать на микросхемах.
      – Зачем? – рассеянно спросил Майк. – Почему просто не начать делать модули? Так же спокойнее.
      – Потому что в этом случае будет на одно расширительное гнездо меньше, – ответила ему Марго так, словно он был несмышленым ребенком.
      – Ну и отлично! И когда же они известят нас о своих намерениях?
      – Не кричи на меня! – огрызнулась она. – Я к тебе в шлюхи не записывалась.
      Майк вздохнул.
      – Значит, она сказала тебе про факс?
      Марго вытаращилась на него, не веря своим ушам.
      – А ты как думал?
      – Или, может, это ты его послала, а. Марго?
      Она резко закинула назад голову и презрительно фыркнула – пожалуй, на весь этаж.
      – Да как ты смеешь?! Мы вместе живем. Она – моя самая близкая подруга, я все готова для нее сделать... О твоих подвигах я и понятия не имела, а то давно посоветовала бы ей держаться от тебя подальше.
      – Послушай, Марго, все было не так. В статье исказили факты. Мне надо поговорить с Шейлой и все объяснить ей.
      Марго встала.
      – Она не желает с тобой разговаривать. Ни сейчас, ни когда бы то ни было. Так что оставь ее в покое! – Прижимая к груди папки, она засеменила прочь из его кабинета.
      Майк остался один. Он пытался не думать о Шейле и сосредоточиться на новых осложнениях с закупками компонентов. Позже он должен будет встретиться с Карлосом – надо раз и навсегда понять, сколько им требуется обычных и наборных чипов, и, возможно, решить, как бороться с возникшими затруднениями.

* * *

      Провезти нелегальный груз на территорию завода в Уотсонвилле оказалось даже легче, чем что-либо оттуда вывезти. Флойд, слесарь-ремонтник, с лестницей и комплектом инструментов в ящике прошел мимо пульта Эда к дальнему концу стены, где крепились десятки распределительных щитов. Один из них – противоударный мультиплексор, к которому были подведены коаксиальные кабели от восьми камер слежения, развешенных под потолком на автоматизированном складе с информационно-поисковой системой, – по конструкции был сложнее, чем остальные.
      Из мультиплексора выходил один-единственный кабель, тянувшийся по кабельному желобу до специализированной линии передачи данных в изоляционной оболочке, по которой видеоизображение направлялось прямо в центральный офис охранного предприятия. Обычный канал кабельного телевидения.
      Флойд установил лестницу, открыл ящик с инструментами, взял из него мощные кусачки, устройство для сращивания кабелей и два коаксиальных соединителя – все это Эд приобрел накануне – и залез наверх. Он перекусил кабель, передающий видеосигналы всех восьми камер, и на охранном предприятии немедленно сработала сигнализация. Его сотрудники связались по радио со своими коллегами на заводе, и на склад тотчас же отправились двое из трех охранников.
      Флойд, ни о чем не тревожась, принялся подготавливать концы кабеля для соединителей, обрезая жгут и внутреннюю изоляцию. Не прошло и минуты, как оба конца были обработаны. Тогда он достал из кармана Т-образный зажим и подсоединил кабель к двум его противоположным концам. Когда появились два охранника, Флойд уже спустился с лестницы и укладывал инструменты.
      Охранники осмотрели помещение, камеры и направились к Флойду. Не успели они подойти, как им по рации сообщили, что охранная система включена.
      – Что-то случилось? – спросил Флойд.
      – Сбой в работе камер видеонаблюдения, – ответил тот что помоложе.
      – Это, наверное, из-за меня, – сказал Флойд. – Нужно было заменить старый предохранитель, пришлось на секунду отключить электропитание.
      Молодой охранник кивнул и передал по рации:
      – Здесь один из монтеров. Похоже, он просто щелкнул рубильником.
      – Десять ноль четыре, – отозвалась рация. – Сигнализация восстановлена.

* * *

      Карлос занимал закуток площадью 12 квадратных футов – огромное помещение по стандартам «Това системз», но места едва хватало для второго стула, на котором и устроился Майк, используя стопку из трех листов картона в качестве поверхности для своего блокнота в твердой обложке.
      – Как поживает Аннабель? – спросил Майк, видя, что весь матерчатый участок стены увешан ее фотографиями.
      – Отлично. Я устроил ее на курсы английского языка. Только вот козлы из службы иммиграции все вставляют нам палки в колеса.
      – Извини, что не сразу сориентировался на приеме, – сказал Майк. – Никак не ожидал.
      – Ерунда. Надеюсь, ты никому не сболтнул лишнего?
      – Нет, что ты! У каждого из нас есть в прошлом нечто такое, что нежелательно вытаскивать на свет, верно?
      Карлос удивился.
      – Помнишь, я спрашивал тебя про «Занзибар», еще в Сеуле? – продолжал Майк.
      – Ты ничего не рассказал.
      – Я тогда угодил в жуткую переделку, – объяснил Майк. – Оплатил проститутку для одного мужика, и об этом пронюхали.
      – Хреново.
      Если Карлосу известно о его прошлом больше, значит, он первоклассный игрок в покер, подумал Майк. Но он достаточно хорошо изучил инженера и знал, что притворство – не его конек. Будь Карлос так хитер, он сначала поделился бы своими планами в отношении Аннабель, а он женился, ни с кем не советуясь.
      Карлос поднялся и принялся изучать доску, занимавшую одну стену. Она была исписана непонятными уравнениями и алгоритмами – наверняка за эту самую информацию шпионы из кафе согласились бы дорого заплатить.
      – Нам просто не хватает времени, чтобы все переделать, – сказал он. – Операционная система в последней версии – это миллионы кодовых строк. Теперь, когда мы определились с конфигурацией, программисты могут в течение следующих нескольких месяцев дорабатывать программы, пока не добьются целевых показателей скорости.
      – Времени вообще не осталось, – подчеркнул Майк. – Я должен знать минимальный объем памяти.
      – Думаю, уложимся.
      Майк сложил на груди руки и посмотрел на Карлоса. Его заявление могло означать что угодно.
      – Вы уже все протестировали? – спросил Майк. – Сколько памяти нужно для того, чтобы «Поморник» взлетел?
      Карлос выставил вперед локти, присвистнул, глядя на флуоресцентную лампу, сделал два круга по своей каморке, затем остановился и посмотрел на Майка.
      – Ну как у тебя дела с Шейлой, специалисткой по птичьим названиям? На приеме я собирался выдать ей все, что думаю по этому поводу, но решил не портить вам настроение.
      – Спасибо, что проявил такт.
      Карлос не стал развивать тему, да и Майк не хотел отвлекать его частными разговорами.
      – Минимальная конфигурация – двести пятьдесят шесть, – сообщил Карлос. – Но с пятьюстами двенадцатью система работает лучше.
      – И что ты рекомендуешь?
      – А уж это решать нашим приятелям из управления по продажам, верно?
      Майк махнул Карлосу блокнотом и ушел, так толком ничего и не выяснив, – ни по работе, ни в отношении себя лично.
      Вернувшись в свое здание, он позвал в комнату для совещаний троих своих подчиненных и принялся обсуждать с ними последние данные.
      – В принципе должны пробиться, – сказала Лесли Энн.
      – Вообще-то, спрос на рынке уже растет, – заметил Даг. – Как и предсказывал Лестер.
      – Нам не удастся пережить квартал без дефицита, – заключил Майк. – Если мы и сумеем добыть для «Поморника» нужные объемы, то только за счет наших же заказов на другие проекты. На рынке продукции больше нет.
      – Откуда ты знаешь? – спросила Марго.
      Майк посмотрел на нее. Он хотел сказать, что разбирается в этом так же хорошо, как она сама, по ее мнению, в мужчинах, что в отношении поставщиков интуиция его никогда не подводит, что она его недооценивает и пусть усвоит это своей тупой головой и Шейле посоветует изменить свое мнение. Но он уперся взглядом в стол и сказал:
      – Чувствую. Поставщики ведут себя агрессивно. Они этого ожидали. Мы просчитались. Как раз то, что им нужно.
      – Что значит «мы»? – спросил Даг.
      И вдруг Майк заметил, как Даг с Марго обменялись взглядами.
      – Так, значит, это ты, подлец? – вскричал он.
      – Что он натворил? – осведомилась Лесли Энн.
      – Послал факс, – ответил Майк.
      – Факс? – повторила Лесли Энн. – Я думала, он был отправлен по электронной почте.
      – Речь о другом, не об указании Лестера, – сказала Марго.
      И тут Майка осенило. Даг был на приеме с Марго. Та, конечно, рассказала подруге о том, что задумал ее приятель, особенно после того, как Шейла начала встречаться с их боссом. Даг однозначно метит на его место, это ясно – он оспаривает каждое его решение. А такая подлость в его духе – нанести Майку чувствительный удар и заодно настроить против него еще двух человек – Шейлу и Марго. Майк смотрел на Дага, но тот упорно отводил взгляд.
      – Твоя работа... – сказал Майк.
      – А доказательства? – спросил Даг.
      – Ты рассказала ему, как отреагировала Шейла? – обратился Майк к Марго.
      Она покачала головой.
      – Только собиралась, а тут вошел ты. Господи, Даг, неужели нельзя было подождать, пока я сама не поговорю с Шейлой?
      – Не понимаю, о чем вы, – заявил Даг.
      – Все, хватит! – рявкнул Майк. – Пока я здесь начальник, я никому не позволю лезть в мою личную жизнь.
      Выплеск эмоций облегчения не принес. Ущерб был нанесен, и, судя по тому как складывались обстоятельства, вполне можно было предположить, что в скором времени Даг станет заведовать отделом памяти вместо него. Майк стиснул в пальцах ручку – единственное, что, как ему казалось, он еще мог подчинить себе.

      На следующий день состоялось совещание участников проекта «Поморник». Главным пунктом повестки дня был вопрос о микросхемах памяти.
      – Позвольте уточнить, – рявкнула Трейси. – Значит, с объемом памяти двести пятьдесят шесть мегабайт система будет загружаться с черепашьей скоростью да еще может разрушить часть прикладных программ, но если объем составит пятьсот двенадцать мегабайт, нам не хватит компонентов?
      – Получается, что так, – сказал Майк.
      – Ты уверен? – крикнула Трейси.
      Майк уже собрался ответить и вдруг сообразил, что вопрос адресован не ему, а Карлосу. Карлос сверлил Трейси свирепым взглядом. Остальные двадцать человек, присутствовавшие в зале заседаний, старались не встречаться глазами ни с инженером, ни с руководителем проекта.
      – Будь все так просто, мы давно нашли бы решение, – заговорил Карлос. – Если вы по-прежнему настаиваете на ускорении сроков выпуска, чтобы каждый идиот мог купить его в течение нынешнего футбольного сезона, тогда да, расклад именно такой. Если вы даете нам время до марта, мы разработаем новые специализированные ИС и проблема будет исчерпана.
      Трейси прищурилась.
      – Повторяю в последний раз. – Она сжала кулак. – Эта модель будет выпущена в срок, и ее стоимостные и технические характеристики должны соответствовать целевым показателям. – Она стукнула кулаком по столу. – Итак, что вы решили с оперативной памятью?
      – Ничего, можно так, можно этак, – отозвался Карлос, не обращая внимания на ее гневный тон.
      Трейси резко повернула голову в сторону Майка.
      – Так все же?
      Теперь надеяться было не на что. Вокруг сидели сотрудники отдела рекламы и сбыта, готовые объявить на своих сайтах минимальную конфигурацию и в соответствии с этим организовать торговлю в Интернете. После сразу же начнется рассылка спецификаций материалов поставщикам, и к концу дня они уже будут принимать от своих агентов по продаже предварительные заказы, а также дополнительные заказы на свой собственный риск. Прогноз постепенно оформится в реальный спрос, и это сразу же заметят поставщики.
      – Динамическая оперативная память – ходовой товар, – отвечал Майк. – Из-за случившейся накладки мы и так уже завалили наших поставщиков заказами, а теперь придется их удваивать. Если мы это сделаем, они начнут распределять свою продукцию на конкурсной основе, и тогда нам придется платить бешеные деньги.
      – Да, товар ходовой, – повторила Трейси. – И ты обязан закупить его столько, сколько требуется. Это твоя работа. И не советую ссылаться на то, что несколько недель назад – считай, в далеком прошлом – кто-то забыл разместить заказы. Это не оправдание. – Она повернулась к сотрудникам из отдела рекламы и сбыта. – Слышали, что сказал Карлос? От пятисот двенадцати мегабайт и выше. Мы не станем портить изделие, специально сокращая его мощность.
      – Как рассчитывать цену? – спросил один из них.
      – Дополнительную память – по себестоимости, – ответила Трейси, – во что уж это выльется. Дополнительную прибыль не включать, пока в производство не пойдет «Кенгуровая крыса». Все, действуйте! – Она посмотрела на часы, будто давая понять, что совещание слишком затянулось, встала из-за стола и, ни на кого не глядя, вышла из комнаты.
      – Извини, Майк, – сказал Карлос, – но мы предупреждали их о подобном исходе, когда они решили совместить «Ястребок» с «Хищником», а сроки оставили прежние.
      Майк кивнул. Механизм ему был ясен. Тодд потребовал невозможного, состряпал очень оптимистичный сценарий, запретив малейшие задержки, и бросил все силы на осуществление поставленной цели. Обычно это давало нужный результат, даже с «Занзибаром» получилось. Но теперь требовались столь огромные объемы, да и сама «Това системз» имела столь высокий удельный вес в обороте рынка, что все прогнозы и предсказания руководителей компаний Силиконовой долины, даже вроде бы реальные, упирались в непробиваемую стену конечных возможностей производителей микросхем оперативной памяти.

* * *

      После обеда Марго зашла в комнату для совещаний, где сидели Гари и Майк.
      – Похоже, Лестер все-таки нам отомстил, – сказала она. Марго принесла им распечатки последних сводных отчетов, и мужчины некоторое время молча их изучали.
      – Заказы не обеспечат нам необходимого объема памяти на этот проект, – доложила она им. – Мы попробовали разместить еще, но их никто не принимает.
      – А что с рынком наличного товара? – спросил Гари, чтобы выяснить, есть ли возможность приобрести чипы памяти у тех, кто заранее подготовился к росту спроса.
      – Наценка пятьдесят процентов и выше, – ответила Марго почти с ликованием в голосе.
      – Все равно надо брать, – сказал Майк. – Продать всегда успеем.
      – Согласен. – Гари поднялся и зашагал по комнате. – Итак, сначала мы не заказали то, что, по нашим расчетам, нам потребуется. Потом убедили себя, что можно обойтись тем, что мы могли бы заказать, но не заказали. Теперь нам приходится искать вдвое больше того, что мы своевременно не заказали. И найти это нужно немедленно.
      – И что бы мы ни предприняли, мы все равно проиграли, – подытожил Майк.
      – Мы должны сделать все, что от нас зависит. – Гари бросил на Майка сердитый взгляд и посмотрел на часы. – Если сейчас же двинешь отсюда, успеешь на вечерний рейс на Токио. Тогда ты прилетишь не поздно, а мы с Марго сумеем организовать для тебя встречи и забронировать отели на завтра в Сеуле, либо в Тайбэе – где больше перспектив.
      Гари направился к выходу, но в дверях повернулся и крикнул:
      – Майк, не очень удачное у тебя начало, а ты, Марго, на ближайшие несколько недель забудь о свиданиях! – Он вышел, хлопнув дверью, словно счел, что недостаточно подхлестнул их словами.
       – Козел! – выругалась Марго.
      – Я или он? – уточнил Майк.
      – Все вы одинаковы, – буркнула она, сложила свои бумаги и тоже ушла.
      Майк посидел еще немного, изучая цифры. Положение безнадежное, решил он, но поездка в Азию, безусловно, имеет больше смысла, чем бесцельное сидение здесь в ожидании, когда реальность обрушится на них в полную силу. Он хотел поговорить с Марго о Шейле, но при ее теперешнем настроении этот разговор ему только повредил бы. В любом случае, шансы вернуть расположение Шейлы были столь же малы, сколь безнадежны цифры в сводных таблицах, лежащих перед ним.

* * *

      Спустя пятнадцать часов Майк стоял в зале для транзитных пассажиров в аэропорту Токио и, дожидаясь, пока оператор дозвонится в «Това системз», смотрел на дождь. Наконец его соединили с Сан-Хосе, и он услышал голоса Гари, Марго, Говарда и некоторых других сотрудников компании. Майк понял, что они обсуждают последний прогноз дефицита, который рос с пугающей быстротой.
      – Майк, твоя следующая остановка – Сеул, – сказал Гари. – Билет должен лежать на стойке «Кориэн эйр».
      – Майк, это Говард. Я знаю, не ты создал эту проблему, но теперь вся надежда на тебя. Похоже, мы спровоцировали общемировой кризис с микросхемами памяти. За одну ночь рынок наличного товара просто свихнулся – цены подскочили в три-четыре раза. Постарайся забить как можно больший объем у корейцев. Мы здесь тоже ведем переговоры с кем только можно.
      – А цены? – спросил Майк. – Стараться удержать их на прежнем уровне?
      Некоторое время ему никто не отвечал: в «Това системз» спорили, какие дать указания.
      Наконец к нему обратился Гари:
      – Сбытчикам все равно, Майк. Тодд отменил ряд проектов и дал Карлосу еще сотню человек, чтобы они быстрей создали то, над чем работают. Но судя по всему, каждый цент, который мы сейчас заплатим сверх того, что платили на прошлой неделе, будет вычитаться из прибыли следующего квартала.
      – Невероятно! – воскликнул Майк. – Думаешь, из-за этого мой предшественник бросился из окна? Значит, он предвидел подобный расклад?
      – Этот выродок как раз сам все и подстроил! – заорал Гари.
      – Что он предвидел, мы уже никогда не узнаем, – заметил Говард. – Послушай, Майк, мы уверены: ты сделаешь все, что в твоих силах, но хотя бы постарайся заручиться нужными нам объемами, чтобы мы могли сохранить свою долю рынка, пока не выберемся из этой ситуации, хорошо?
      – Понятно.
      – Нет-нет, Майк, это не ответ, – запротестовал Гари.
      Майк покачал головой. После долгого перелета ему все еще было трудно сосредоточиться.
      – Объемы будут, – пообещал он.
      – Мы в этом не сомневаемся, – покровительственным тоном сказал Говард. – Вспомни «Занзибар». Тогда ты ведь спас компанию. И на этот раз спасешь. Цены на твое усмотрение, даем тебе карт-бланш.
      Леонора продиктовала Майку номер рейса и сказала, что в «Хайятте», когда он прилетит в Сеул, его будет ждать факс на восьмидесяти страницах. Майк повесил трубку и сунул свой блокнот в сумку – в ту самую, с которой он прибыл из Малайзии сто лет назад. Лучше бы ему никогда не слышать про «Това системз», думал он. Интересно, как, по их мнению, он должен подкупить корейцев? Предлагать Кисуну Киму девочек бессмысленно – он сам может купить любую за любую цену...
      И зря, конечно, Говард при Марго упомянул про «Занзибар»... Майк покачал головой. Впрочем, какая разница? Все кончено. Для Шейлы он недостаточно хорош, и если она хочет в том лишний раз убедиться, ей стоит только последить несколько дней за развитием конфликта с микросхемами памяти.
      Направляясь к стойке регистрации пассажиров, он заметил плакат – пляж с пальмами, синий океан и темнеющий вдалеке под водой риф – и едва устоял перед искушением. Но поддаться соблазну было бы ошибкой. Через месяц он станет нищим. И потом, сбежит он или не сбежит снова из «Това системз», ему теперь до скончания века придется жить с кровоточащей раной в сердце. За последние несколько дней его жизнь – вся, целиком – была изодрана в клочья. Ускоренный вариант его разрыва с Лиз и последовавшего за тем разочарования в работе, которая и развела их в разные стороны. Тот этап в его судьбе длился три мучительных года. Нынешний уложился в три недели.
      Из здания аэровокзала было видно, как садятся и взлетают самолеты, то выныривая из серого тумана, то исчезая в нем. Японцы из бригады наземного обслуживания, выстроившись в линию, салютовали отползающему от рукава самолету. А собственно, почему бы не пойти у них на поводу? Ездить от одного поставщика к другому, упрашивать и спорить, и так без конца? В сущности, чем еще ему заниматься? Ведь к тому времени, когда эпопея с «Поморником» закончится, для него, возможно, уже не найдется и такой работы.
      – Дадим половину! – крикнул Кисун Ким.
      – Послушайте, – устало сказал Майк, – мы сидим уже три часа. Значит, на большее у вас не хватает мощностей?
      – Нет. У нас есть другие клиенты. Более надежные, чем вы.
      – Но я даю вам объемы, гарантированные объемы, которые вы сами просили, когда встречались с Гари и Лестером!
      Кисун поднялся и отвернулся к окну. Над Сеулом сгустились тучи, было тепло и сыро, но дождь не лил.
      – Мы не доверяем «Това системз», – невозмутимо заявил он.
      – Что ж, я вас не осуждаю, – сказал Майк ему в спину. – Но если у вас есть микросхемы памяти на продажу, я от лица компании уполномочен их купить.
      Кисун вновь повернулся к нему.
      – Мы ничего не имеем против вас лично, Маккарти-сан.
      Майк хмуро смотрел на стол. Как и многие пожилые корейцы, Кисун был больше подвержен японскому влиянию, чем западному. Своей последней фразой он подчеркивал, что его отказ от сотрудничества никак не связан с самим человеком, с которым он сейчас ведет переговоры, чтобы Майк не чувствовал себя униженным. Он оставлял открытой дверь для сотрудничества в будущем, но сейчас не соглашался продать «Това системз» микросхемы памяти, в которых она так остро нуждалась.
      Из сообщений, присланных на его имя по факсу, Майк узнал, что «Делл», «Компэк» и другие компании тоже в срочном порядке принялись скупать микросхемы памяти. Они считали, что «Това системз» пытается нарушить сложившееся равновесие, создает ненужную панику. Если одна из пяти крупнейших компаний внезапно увеличивала потребление микросхем памяти и истощала производственные мощности поставщиков всего мира, инициатива на рынке переходила к продавцам. Этот процесс как раз и разворачивался сейчас перед Майком. Цены резко подскочили и падать не собирались. В следующие полгода издержки «Това системз» превысят пятьсот миллионов долларов, издержки всей отрасли в целом будут исчисляться миллиардами.
      И весь этот дополнительный доход будет использован в конкурентной борьбе между Японией, США, Кореей и Тайванем за создание новых производственных мощностей и возможностей, чтобы на следующем витке быть первыми в изготовлении более быстрых, более миниатюрных, более дешевых, более качественных микросхем динамической оперативной памяти. Своеобразный покер, но с гигантскими ставками, и здесь, в Сеуле, Майк вел переговоры с действующими чемпионами.
      – В таком случае давайте подтвердим наши договоренности, и я пойду, – сказал он. – Мне нужно вернуться в гостиницу и позвонить.
      – Я вас отвезу, потом вместе поужинаем, – предложил Кисун.
      Майк кивнул. С этим старым хрычом теперь, безусловно, нужно установить более тесный контакт. Он очень вовремя возглавил бизнес микросхем памяти. В конце года чобол наверняка хорошо вознаградит его. Как там говорится? Не было бы счастья... Черт, от перенапряжения он даже не может вспомнить концовку.
      Они сели ужинать в главном ресторане отеля, заказали блюда западной кухни.
      – У вас утомленный вид, – заметил Кисун.
      – Да, я устал.
      – Прислать в номер хорошую девушку, чтобы сделала вам массаж? – Даже не сомневаясь в том, что Майк охотно примет его подарок, он взялся за мобильный телефон.
      – Нет, спасибо, Кисун. Мне нужно выспаться. Завтра опять в дорогу.
      – Летите к своим друзьям в Тайбэе?
      – К каким еще друзьям? – буркнул Майк.
      Кисун улыбнулся ему.
      – Мне очень жаль, что мы не можем дать вам того, за чем вы приехали, Майк Маккарти. Но если в чем другом понадобится моя помощь, звоните. Йехун всегда знает, где меня найти.
      Со стороны столь высокопоставленного чиновника это был широкий жест. В вестибюле мужчины поклонились друг другу и обменялись церемонным рукопожатием. Майк поднялся в свой номер, провел беспокойную ночь, терзаемый мыслями о Шейле и Лестере, утром собрался и продолжил путь. Ему предстоял пятичасовой перелет в южном направлении.

* * *

      Встреча с Ричардом Ченом в Тайбэе оказалась еще более краткой и удручающей.
      – У нас есть свои производители компьютеров, мы должны обеспечивать их, – заявил Чен.
      Они сидели друг против друга в вестибюле отеля.
      – Сначала обещаете купить у нас по самой выгодной цене быстродействующие чипы, потом отказываетесь, просите больше стандартных микросхем. Где гарантия, что на следующей неделе у вас не возникнут новые идеи? Извини. Для «Това системз» наши возможности исчерпаны, получите только то, что уже заказали. И на этом точка. Речь о дальнейшем сотрудничестве будем вести в следующем году.
      – Побойся Бога, Ричард!
      – Дело не в тебе, Майк.
      – Да вы же меня в могилу загоните! – Майк пожалел, что ляпнул про могилу. Разумеется, он выразился фигурально, но его слова потрясли Чена.
      – У тебя есть только один способ достать дополнительные объемы памяти – украсть.
      Майк уставился на него. Украсть? У кого?
      Расставшись с Ченом, Майк отправился бродить по городу. В конце концов с бутылкой тайваньского пива он присел за столик захудалого уличного кафе. Украсть... Серый рынок микросхем памяти существовал всегда. Главная причина в том, что американские производители, как только прибыли начинали сокращаться, сразу же ссылались на антидемпинговое законодательство, и в результате возникали разнообразные сделки за пределами США – со скидками, за наличный расчет, с применением двойных цен – что угодно, лишь бы американские компьютерные фирмы могли приобретать динамическую оперативную память по реальным ценам азиатского рынка, а не по тем, которые диктует какой-нибудь чиновник из Вашингтона. Во всяком случае, таково было официальное обоснование этого явления.
      И поскольку такие каналы уже существовали, а в Гонконге и Сингапуре действовали дельцы «серого рынка», спотового рынка, вторичного рынка, да и просто «черного», можно было не сомневаться в том, что всегда найдутся способы сбыть краденый товар в условиях «раскалившегося» рынка, который только что сложился из-за действий «Тома Системз».
      Цены на оперативную память, вновь подскочили до уровня, когда каждый ее грамм стоил дороже грамма золота. «Конечно, микросхемы продают тоннами, а не граммами, но все равно отследить их невозможно, а в один вагон, – быстро прикинул в уме Майк, – вмещается товара на двадцать пять миллионов долларов».
      Майк расплатился за пиво и вышел из кафе. С наступлением вечера торговля на уличных рынках стала оживленнее. Он остановился у рыбного прилавка, рассматривая аккуратные ряды разных видов рыб, потом двинулся дальше, и ему показалось, что их черные глаза смотрят ему вслед. И вдруг Майк с потрясающей ясностью осознал, что больше не может представить себя с аквалангом на спине. Тот мир исчез. Будто кто-то изъял микросхему памяти из его датчика состояния погружений и заодно уничтожил все, что он знал о подводном плавании. Он был бы рад снова оказаться на Тиомане или на Фиджи, или даже в Австралии. А еще лучше, если бы у него была яхта и он сдавал бы ее внаем, чтобы оправдать расходы на топливо, курсировал бы по Тихому океану с одного места погружения на другое...
      Здесь, в густонаселенной Азии, легко верилось в то, что можно уйти от наказания за совершенное преступление. Кто все эти люди? Разве у них есть номера социального страхования ? Майк сам на протяжении пяти лет жил фактически нелегалом, и никто ни разу не поинтересовался его источниками дохода. А человек со средствами запросто обретет новое лицо. Особенно если жить на яхте. Море станет ему дополнительной ширмой – появился на берегу, закупил провизию и поплыл дальше...
      Идея зрела. Периодически Майк сдерживал полет мысли, убеждал себя, что он всего лишь фантазирует, просто чтобы не сойти с ума от стресса. И все же, пока он летел через океан, на ум ему приходило все больше и больше деталей, они выстраивались в логическую схему, и к тому времени, когда Майк миновал таможенный контроль в Сан-Франциско, его план обрел законченность.

      Шейла слышала про дефицит микросхем памяти. Об этом говорили даже в оторванном от реальной жизни тесном мирке программистов, где не услышишь последних новостей, а каждый второй не знает, какое сегодня число. Поначалу она злорадствовала («так ему и надо!»), но когда Марго посвятила ее в подробности, Шейла потеряла покой, представляя, как он в Азии развлекается с другой женщиной.
      Хуже того, она сама порвала с ним. Естественно, он теперь вправе попытать счастья с другой. И потом, если Майк и спал с какой-то шлюхой во время командировки в Азию вместе с Карлосом, это было до того, как она стала встречаться с ним. И конечно, самое ужасное, что это не он предложил ей завязать с ним близкие отношения, а она сама бросилась ему на шею. Теперь они расстались – по ее инициативе, он ушел, и ей остается только сожалеть о своем поступке.
      В пятницу Трейси вызвала Шейлу к себе в кабинет. Шейла предположила (абсолютно верно), что ее коварная начальница желает поговорить с ней о «Поморнике» и его проблемах.
      – Ты отлично поработала на выставке, – начала Трейси. – Я знала, что ты справишься.
      Шейла подоткнула под себя одну ногу и сложила руки на круглом столе. На ней был кричащий наряд – рубашка цвета лайма и мешковатые розовые брюки. Ей пришлось пополнить гардероб туалетами пляжного стиля, чтобы не очень выделяться среди своих новых коллег, носивших все – от восточных халатов до спандекса . Даже пижамы, если приходилось корпеть по ночам над очередной задачей.
      – Для «Това системз» я всегда работаю с полной отдачей, – ответила Шейла.
      Трейси, сидя за своим столом, кивнула с серьезным видом. Шейла старалась смотреть на нее бесстрастно. Она пришла к начальнице без ручки и блокнота, и весь ее неделовой вид наверняка не ускользнул от внимания этой потасканной шлюхи.
      – Ты, конечно же, слышала про наши осложнения с «Поморником».
      Шейла кивнула. Глядя на Трейси, она невольно вспоминала сцену на корабле, где ее начальница предавалась похоти с Говардом на мостике, с которого просматривался весь залив и его округа с двенадцатимиллионным населением. Будто эта бесстыжая корова хотела, чтобы все видели, как она трясет сиськами в пылу непотребного вожделения. Но потом Шейла вспомнила, что сама тогда собиралась заняться тем же...
      – Да, пожалуй, мне повезло, – сказала Шейла. – Мне следовало бы тебя поблагодарить.
      Губы Трейси дрогнули в едва заметной улыбке. По случаю пятницы она была не в деловом костюме, а в модных джинсах и рубашке в тон. Очевидно, некогда она работала в каком-то захудалом городишке, где по пятницам разрешалось приходить на работу в джинсах.
      Шейла чуть отодвинулась от стола, чтобы мобильный телефон в кармане не впивался в тело. Трейси, неверно истолковав ее движение, бросилась в наступление.
      – Разумеется, ты должна благодарить меня, девочка моя, ведь я столько для тебя сделала. Бог мой, да если бы у меня в твоем возрасте был такой успех! Но позволь перейти к делу. Должна сказать, я несколько разочарована тем, что, просматривая материалы твоих презентаций по «Поморнику», не нашла никаких упоминаний о возможных трудностях с микросхемами памяти.
      – Что-о?
      – Удивляешься ты красиво, но свои большие карие глазки будешь строить своим ухажерам.
      У Шейлы на языке вертелась ответная колкость, но она понимала, что такого зверя, как Трейси, нельзя ранить – нужно только убивать.
      – Я поднимала этот вопрос, – возразила она, – причем неоднократно. Мы знали, что нам понадобится тонна памяти, если специализированная ИС не будет готова вовремя. Я помню совещание с Карлосом. А ты сама разве забыла, сколько разговоров велось о том, чтобы закрыть проект «Поморник» и заниматься одним «Хищником II»?
      – Нигде – ни в презентациях, ни в электронных сообщениях – никакой информации для руководства компании о возможных последствиях, которые мы теперь расхлебываем.
      Телефон по-прежнему мешал, поэтому Шейла вынула его из кармана и стала вертеть в руке под столом. У нее пересохло во рту. «Надо бы вообще отключить эту чертову штуку, раз беседа принимает столь опасный поворот», – подумала она.
      – Ты пытаешься свалить всю вину на меня, Трейси?
      Ее прямой вопрос застал вице-президента врасплох.
      – А кто, по-твоему, виноват? – резко спросила та.
      – Инженеры.
      Трейси замотала головой.
      – Не выйдет. Они разрабатывают только то, что им велят, ориентируясь на потребности заказчика.
      – Тогда почему производственники и в первую очередь снабженцы не предусмотрели это? – спросила Шейла. Она видела, что Трейси задумалась, ждет, что она сошлется на самоубийство Лестера. А может, решает, следует ли ей самой упомянуть про него?
      И тут Шейлу поразила новая догадка, от которой все внутри перевернулось. Вызов к начальству в пятницу вечером не сулит ничего хорошего. Как знать, может, у Трейси в столе лежит коричневый конверт с расчетным чеком, а в ее закутке уже стоят сотрудники службы безопасности с коробками.
      – Они – тупые неандертальцы, делают только то, что мы им говорим, – сказала Трейси, презрительно махнув рукой. – Нет, по всему выходит, что это упущение управления по продажам, и в понедельник нам придется объяснять аналитикам, как оно отразится на будущей прибыли. Но совет дельный.
      Значит, не сегодня. Но на следующей неделе головы точно полетят.
      Трейси взглянула на часы.
      – У меня через пять минут встреча с Говардом. Здесь.
      Наконец Шейла поняла: ее используют как стукача.
      – Вообще-то, – вновь заговорила она, – не понимаю, как производственники могут уйти от ответственности. Сама посуди. Они представляют нам данные о затратах, на основании которых мы рассчитываем цены. Они нас не предупредили. И... – Шейла судорожно думала. – Цены на наши товары во многом определяет – да не во многом, а полностью – конкуренция. Все в одной лодке. Падение цен происходит во всей отрасли. И мы, разумеется, как всегда, бежим впереди всех.
      Трейси уже записывала за ней. Шейла едва сдержалась, чтобы не покачать головой от удивления. В понедельник на встрече с аналитиками инвесторов будут звучать ее формулировки, реабилитирующие «Това системз» и, что более важно, бестолковое руководство управления по продажам. Проклятье! Возможно, она спасла эту стерву от увольнения. В очередной раз.
      – Я знала, что не зря держу тебя, – сказала Трейси.
      Она начала просматривать свои записи, но Шейлу по-прежнему не отпускала, – на случай, если потребуется что-нибудь пояснить.
      «Интересно, – вдруг подумала Шейла, – они с Говардом будут трахаться прямо здесь, в кабинете?» Поддавшись сумасшедшему порыву, она набрала на своем мобильном номер телефона в своем кабинете.
      – Что-нибудь еще?
      Трейси покачала головой, и тут же раздался стук в дверь. Шейла нажала кнопку «ОК», оставила телефон на стуле, задвинув его под стол, и впустила Говарда.
      – Уже ухожу, – сказала она, проходя мимо.
      Шейла побежала в свой закуток, где уже звонил телефон, и схватила трубку за секунду до того, как должен был включиться автоответчик. Она закрыла рукой микрофон, потом вспомнила, что его можно отключить, нажала кнопку и вздохнула с облегчением.
      – ...проблема всей отрасли, – услышала Шейла голос Трейси.
      – Точно! Правильно, – воскликнул Говард. – Этой позиции и должна придерживаться компания. Тодд одобрит. Молодец.
      – Но все же это застало нас врасплох, – заметила Трейси.
      – Не только нас, – сказал Говард. – На этой недели снизились курсы акций всех компаний, и, помяни мое слово, когда мы опубликуем свой прогноз прибыли, вообще начнется свободное падение.
      – Значит, пора покупать акции тех, кто производит полупроводники?
      – Нет, пока просто следи за курсами. Едва тенденция установится, они выпустят новые акции. Лучше вложи деньги в производителей оборудования. Их курс повысится вдвое.
      – Уверен?
      – На все сто. Так бывает каждый раз. Их завалят заказами. Начнется расширение производства, модернизация, строительство новых заводов. Черт возьми, любой, кто владеет фьючерсами на микросхемы памяти, на этой неделе будет грести деньги лопатой.
      – Так уж случилось, что у меня тоже есть несколько фьючерсов, – сказала Трейси.
      Шейла записала названия компаний, в которые Говард советовал Трейси поместить капитал. Оба вице-президента думали в первую очередь о том, как нажиться на сложившейся ситуации.
      – Говард, я по-прежнему обеспокоена, – более мягким тоном произнесла Трейси. – Тодд хочет от меня избавиться. Ты сам мне говорил.
      У Шейлы задрожала рука.
      – Думаю, когда все уляжется, кровопускания нам не избежать. – Голос Говарда зазвучал тише, будто он отошел от телефона.
      – А что если нашу фирму купит какая-нибудь компания и Тодд останется не у дел? – спросила Трейси.
      – Это вряд ли. Все конкуренты в равном положении.
      – А «Севко»? Это вполне реально. Не могу их снять, слишком узкие.
      – Повернись и ляг на стол, Трейси. Держись за края. Отлично. Вряд ли «Севко» заинтересовано в нас. Разве только тебе известно нечто такое, о чем я не знаю...
      – Нет, откуда!
      – Как бы то ни было, думаю, от управления по продажам придется подставить Шейлу.
      – Решено, – согласилась Трейси. Она застонала, и Шейла поморщилась, представляя сцену на корабле.
      – Из технического отдела... казним... Карлоса... и еще несколько человек из его команды, – сказал Говард.
      – Убыток небольшой. Да-да. Ты точно закрыл дверь?
      – Точно. О, кайф!.. Производственники тоже пострадают. Конечно, к Майку Маккарти придраться трудно, ведь он работает совсем недавно... – продолжал Говард. – Хотя всегда можно сослаться на его сомнительное прошлое. Гари только и остается, что винить самого себя. Принял неверное решение. Я уже ищу ему замену. О, вот это у тебя хорошо получается...
      Шейла послушала еще несколько секунд, как пыхтит ее начальница, затем положила трубку, схватила свою сумочку, ноутбук и ушла. Свой мобильный она заберет в понедельник.
      Если кто-то из них и заметит его, Трейси вспомнит, что она там сидела. Нажмут кнопку повторного набора, им ответит ее голос на автоответчике. В этом нет ничего странного, поскольку она регулярно проверяет сообщения.
      Шейла слонялась по квартире, вновь и вновь вспоминая диалог между вице-президентами. Марго явится не раньше полуночи, рассудила она, и наверняка, как всегда, в плохом настроении из-за осложнений с закупками памяти для «Поморника», так что ждать ее не имеет смысла. Шейла легла спать, но всю ночь не сомкнула глаз, мучимая тревожными мыслями.
      Утром она встала в еще более угнетенном состоянии. Она ненавидела Трейси, и все чаще думала о Майке. Как же безобразно обошлась она с ним, даже объяснить ничего не дала!.. Она становится похожа на Трейси Карсон. А вдруг он чувствует к ней то же самое, что она испытывает по отношению к Трейси? Вполне возможно. А вот теперь они намерены подставить его. И ее тоже.
      Она хотела позвонить матери и поделиться с ней, но знала, что та придет в ужас от подробностей. Да мать, наверное, и не поймет ничего. Она двадцать два года прожила счастливо в браке с одним и тем же мужчиной, пока тот не скончался три года назад, чуть-чуть не дотянув до профсоюзной пенсии. Марго, конечно же, сочувствовать не станет, скажет, трех недель для любого достаточно, чтобы въехать в работу. Собирая в корзину грязное белье, Шейла наконец не выдержала, бросилась на кровать и с полчаса рыдала в подушку.
      В воскресенье, не найдя для себя более подходящего занятия, она решила забрать свой мобильный телефон. К ее великому облегчению, кабинет Трейси оказался не заперт. Теперь большинство руководителей видели в своих служебных кабинетах лишь звукоизолирующие стены. Если закрыть кабинет на замок, туда уже не пошлешь подчиненного, чтобы отыскать нужный документ или записать идеи, выработанные в ходе совещания.
      Телефон, полностью разрядившийся, лежал там же, где она его оставила. Шейла сунула его в сумочку и потом решила проверить, подключен ли компьютер Трейси к сети и, если подключен, попытаться прочесть ее электронную почту. Она обошла стол, стараясь не прикасаться к его поверхности после того, что здесь творилось в пятницу, села в кресло Трейси и дрожащей рукой взялась за мышку.
      Несколько щелчков, и на экране появилось окно ввода пароля. Какой у Трейси может быть пароль? Как зовут ее детей? Шейла стала вводить разные комбинации, пока на экран не появилось предложение зарегистрироваться в качестве посетителя и напечатать недействующий пароль. Этого делать не стоило, иначе пришлось бы заполнять целую анкету: писать девичью фамилию матери, номер социального страхования и так далее. Но, может быть, система даст ей подсказку...
      Шейла осознала, что сидит затаив дыхание с тех самых пор, как опустилась в кресло Трейси. Она выдохнула, расправила плечи, сделала глубокий вдох, щелкнула по строчке «зарегистрироваться как» и невольно вскрикнула, увидев среди отобразившихся вариантов, прямо под «Трейси-карсон», запись «лестер-дюшан».
      У Шейлы бешено заколотилось сердце. Она отодвинулась от стола и попыталась подняться, но не смогла. Она боялась отвернуться, боялась отвести взгляд от фамилии погибшего. Что заставило его воспользоваться этим компьютером?
      Потрясение, которое она испытала при виде имени Лестера, сменилось любопытством. Шейла выключила компьютер, встала и медленно направилась к выходу. В дверях она оглядела коридор, но никого не увидела. Она направилась к лифту, вспоминая разговоры, обрывки бесед: теперь они приобретали новое значение.
      Всю ночь Шейла строила разные предположения и заснула с мыслью о Майке, жалея, что его нет рядом.

* * *

      Все утро понедельника Майк и Гари колдовали над цифрами, но в любом случае получалось, что в следующем квартале «Това системз» не сможет удовлетворить заказы своих агентов по сбыту. Они знали, что показатели спроса завышены, но знали и то, что план по выручке все равно должен быть выполнен. Тодд запретил отодвигать сроки выпуска изделия, а поскольку он не церемонился с теми, кто ему перечил, его по-прежнему держали в неведении относительно наихудших сценариев развития событий.
      – У нас и прежде случались проколы, – сказал Гари, – но не в таком масштабе. Положение авральное, все должно быть под жестким контролем. Надо, наверное, каждый день посылать кого-нибудь из наших в Уотсонвилл.
      Майк встрепенулся.
      – Вообще-то, я сам подумывал о том, чтобы навестить Дика.
      – Действуй! – обрадовался Гари. – И от моего имени дай ему как следует по яйцам – для острастки.
      Майк вернулся к себе в кабинет, позвонил Дику Подраски и сказал, что будет у него к двум часам.
      В полдень шоссе № 85 было свободно, и у Майка даже нашлось время заехать в Джилрой, чтобы пообедать. После, проезжая через перевал Хеккер, он в очередной раз с восхищением наблюдал за жизнью самой старинной отрасли калифорнийской экономики. Вдоль овощных плантаций тянулись в ряд пикапы; среди зелени белели, поднимаясь и опускаясь, соломенные шляпы: это рабочие прореживали или пропалывали – в общем, возделывали – посевы на бескрайних полях.
      На этот раз Майк более внимательно отнесся к охраннику у входа на старый завод в Уотсонвилле. Местный латиноамериканец был без оружия, но у него на поясе болталась рация. Два монитора в его будке показывали попеременно разные участки ограждения. Работало несколько камер. Одна снимала Майка, сидящего в «шеви блейзере». В центральном здании доступ из приемной в административные и производственные помещения осуществлялся с помощью магнитных карт – в «Това системз» были установлены более современные сканеры. Но пропускная система работала исправно, и Дику, чтобы открыть дверь, пришлось провести своей картой по считывающему устройству.
      – Полагаю, ты приехал проверить, как у нас обстоят дела с памятью, – сказал он, ведя Майка к себе в кабинет.
      – Я хочу уточнить все данные до мельчайших подробностей. Покажи мне ваши открытые заказы, подтверждения, запасы материалов. Я намерен встретиться с каждым, кто задействован в нашем проекте, выступить перед сотрудниками с зажигательной речью, объяснить, как дорога каждая минута.
      Дик плюхнулся в кресло и в отчаянии развел руками.
      – Денежные поступления такой же важный показатель моей деятельности, как и прибыль, – сказал он, – поэтому мы не хотим замораживать денежные средства в складских запасах. Это значит, что все поставки приурочены к определенному времени. Мне больше нравится, когда склад пустой.
      – Знаю, – отозвался Майк. – Но если каждый выполнит то, что обещал, ровно через три недели вы утонете в компонентах для «Поморника», так?
      – Ну да, естественно.
      – Можно считать, что мы провели ревизию, и теперь посмотрим, будут ли выполнены запланированные поставки.
      Дик вздохнул.
      – Ситуация не новая. Просто на этот раз переполох с памятью. Да, кстати, пока ты здесь, подпиши разрешения на превышение цен. Мы закупили кучу микросхем, Майк, по самым разным ценам, и все что можем перебрасываем сюда с других наших заводов.
      – Отлично. Так на сколько вы рассчитываете в итоге?
      – Точные цифры тебе скажут сегодня. На первое время хватит с гаком, но недельки через три уже будет трудно выполнять ваш заказ.
      Во второй половине дня Майку устроили экскурсию по заводу – она тянулась нестерпимо долго. И только посмотрев целый ряд объектов, он наконец-то приблизился к цели своего визита. Дик сослался на то, что его ждут в конференц-зале, и удалился, оставив Майка на попечение начальника планового отдела. Женщина повела его по цехам, увлеченно объясняя, как информация с разных терминалов заносится в программу, как все сводки поступают к ней, а она их обрабатывает.
      У каждого стенда Майк задавал несколько вопросов и шел за своей провожатой дальше. В конце концов они добрались до пульта управления автоматизированным складом с информационно-поисковой системой. Майку повезло: дежурил тот же парень с татуировками – Эд.
      – Как дела? – спросил Майк.
      – Все работает чин-чином, если знаешь свое дело, – ответил Эд.
      – Умная система, – похвалил Майк.
      – Да.
      И опять удача улыбнулась Майку: один из транспортировщиков вступил с его экскурсоводом в спор о недостающих документах.
      – Мы уже виделись, помнишь? В «Синалоа». Кстати, меня зовут Майк.
      Они обменялись рукопожатием.
      – Да, помню, – кивнул Эд.
      – Вот и хорошо. Передай это Мерлу и попроси его позвонить мне... – Майк достал из кармана рубашки визитную карточку и вручил ее Эду. – На обороте мой мобильный.
      – Обязательно.
      – Спасибо, Эд.
      Майк продолжил экскурсию.
      Спустя два часа он сидел в кафе «Синалоа», потягивая второй бокал «Маргариты». Вошел Мерл. Он узнал его и сел на соседний табурет за стойкой бара.
      – Майк Маккарти, – произнес Мерл, читая по визитной карточке «Това системз». – Менеджер по закупкам запоминающих устройств.
      – Выпьешь что-нибудь? – предложил Майк.
      – Нет. Говори, зачем звал.
      – У меня неприятности, – начал Майк. – Парень, которого я сменил, сделал одну большую глупость и вскоре погиб. А за последствия отвечать буду я. Мне нужно как-то прикрыть себя, а для этого необходимо, чтобы через пару недель с завода исчезли все микросхемы памяти. – Слова слетели с языка легко, непринужденно, быстрее, чем Майк сообразил, что так, пожалуй, не принято обсуждать планы преступлений.
      С другой стороны, других уголовников он не знает, рассудил Майк. Эти ребята – наркоторговцы. Мерл сидел за тяжкое уголовное преступление. Даже если это не они тащат микросхемы памяти с завода Подраски, в чем он отнюдь не уверен, они наверняка знают, кто этим занимается.
      Мерл смотрел на него, качая головой.
      – Ты спятил, – сказал он, встал и зашагал мимо ужинающих за столиками к выходу.
      Майк проследил в зеркале за тем, как он удалился, заглотнул со дна бокала подтаявшие кубики льда и внимательно посмотрел на свое отражение, выискивая на лице признаки сумасшествия, но ничего такого не заметил. Тогда он слез с табурета и вышел с черного входа на стоянку, где оставил свой «блейзер».
      Вставляя ключ в зажигание, он услышал, как кто-то тарабанит по стеклу машины с правой стороны, и увидел Мерла. Тот пытался открыть дверцу. Инстинктивно Майк отомкнул центральный замок, и Мерл сел рядом с ним.
      – Подбросить?
      Мерл покачал головой. Внезапно обе задние дверцы распахнулись, и Майк, обернувшись, увидел, как в его машину сели Флойд и Эд. Они захлопнули дверцы, Мерл молниеносно одной рукой обхватил Майка за шею, другой – зажал ему рот. Сзади Флойд обшарил его рубашку. Майк попытался ткнуть кулаком своего пассажира, но тот был слишком хорошо натренирован: словно клещами стиснул его запястье.
      – Чисто, – объявил Флойд.
      Флойд и Мерл отстранились от Майка, и Эд, подавшись вперед на заднем сиденье, приставил к его голове пистолет девятого калибра.
      – Вы что, черт возьми?! – вскричал Майк.
      – Не шуми, – приказал Мерл. – Давай сюда бумажник.
      Майк достал из кармана брюк портмоне и передал его Мерлу.
      – Послушайте, – начал он, в то время как Мерл проверял его документы: водительские права, банкоматную и визитную карточки, две кредитные карты, которые теперь были у него, и свернутые желтые копии квитанций. – Я знаю, вы отнесетесь с подозрением ко всему, что я говорю. Но вы легко можете проверить, что я тот, за кого себя выдаю. Я уполномочен закупать микросхемы памяти для «Това системз»...
      – Мы в курсе, – вставил Мерл.
      – Вот как? Интересно, зачем вам нужно было это выяснять? Разве что, – продолжал Майк, не ожидая, когда ему ответят, – это вы промышляете кражей микросхем.
      – Бред собачий, – опровергнул его предположение Мерл. – Флойд снабжал Лестера кокаином, и мы просто подумали, что ты напрашиваешься в клиенты.
      – Мне очень жаль, но говорят, наркоманы имеют привычку выбрасываться из окон.
      – Так что это за афера с памятью, приятель? – спросил Эд, покручивая дулом пистолета у его виска.
      – Убери пушку, – сказал Майк.
      Мерл кивнул своему подельнику, и оружие исчезло.
      – Дело вот в чем. Сейчас во всем мире дефицит микросхем памяти, – стал объяснять Майк. – Поэтому если у меня в руках окажется этот товар, я очень быстро его продам. Но чипы мне нужны до того, как их скомпонуют в модули – чтобы их нельзя было отследить.
      – То есть ты хочешь, чтобы мы вынесли тебе с завода несколько катушек? – уточнил Мерл.
      Майк покачал головой.
      – Нет. Мне нужно много, целый вагон.
      – Дорогостоящие компоненты никогда не лежат на складе в большом количестве.
      – Скоро их будет много.
      – Ты обратился не по адресу, мистер, – заявил Мерл. – Мы обычные работяги, трудимся в поте лица, пытаясь свести концы с концами.
      – Тогда к кому мне обратиться? – спросил Майк.
      Никто из троицы ему не ответил. Головорезы молча выбрались из машины, захлопнули дверцы и зашагали прочь.

* * *

      Больше Майк ничего не мог сделать. Он поехал в Лос-Гатос, раздумывая о встрече. Может, он слишком высоко замахнулся, его замысел неосуществим. Может, перенапряжение и долгий перелет затуманили его разум, и он перестал видеть очевидное. Возможно, Мерл прав, и он действительно сумасшедший.
      Значит, отказаться от задуманного и уволиться? Или все же остаться и работать, пока работается? Нет, план он придумал идеальный. Украсть микросхемы. Продать их. Уволиться и исчезнуть. Осталось найти толковых грабителей, которые достали бы для него товар. Об остальном он позаботится сам.
      Микросхемы памяти исчезали постоянно. Из года в год совершались вооруженные ограбления на всем пространстве от Орегона до Ирландии. В Мексике и Малайзии угоняли целые грузовики, которые попросту растворялись в джунглях, а спустя некоторое время появлялись у ворот какого-нибудь завода по сборке компьютеров в другой части земного шара. Если заработать по двадцать центов с каждого доллара – а почему бы и нет, при таком бешеном спросе? – то у него будет пять миллионов, ровно столько, сколько нужно ему, чтобы претворить в жизнь свои сокровенные желания. Сумма, которую он назвал Шейле в Лас-Вегасе.
      Тот разговор никогда бы не состоялся, если бы руководство «Това» не обидело ее так сильно – еще одна причина, освобождающая его от угрызений совести в связи с обманом его предполагаемой жертвы. К тому же компания наверняка хорошо застрахована на случай подобных происшествий, так что, в сущности, верхушку это расстроит не больше, чем, скажем, самоубийство одного работника. Что касается его самого, пока он вне подозрений, о нем забудут сразу же, едва он уволится.
      Майк все еще размышлял об этом утром следующего дня, когда зазвонил его мобильный.
      – Маккарти?
      – Да. – Майк узнал голос Мерла.
      – Ты на работе?
      Майк, сидевший в своем кабинете, обвел взглядом стены. Он не хотел вести переговоры здесь, и Мерл, должно быть, почувствовав это, сказал:
      – Встречаемся у «Мишени» через полчаса.
      На этот раз Мерл сел в «блейзер» один. Они припарковались среди автомобилей и грузовиков у огромного магазина.
      – Я только что заказал шаблоны для «Поморника», – сообщил Мерл. – Теперь ясно, что мы будем укладывать по полгигабайта, будь оно проклято, на каждую материнскую плату. Это значит, что на завод доставят кучу микросхем памяти перед тем, как начнется производство.
      – Это я и пытался вам втолковать, – заметил Майк. – Так вы согласны?
      – Скажем так: твое предложение нас очень заинтересовало.
      Интересно, думал Майк, для Мерла это и впрямь новая информация, или они в конце концов пришли к выводу, что нельзя отказываться от столь выгодного дела?
      – Если ты как-то связан с наладкой оборудования, значит, у тебя есть все основания быть на заводе в выходные накануне запуска производства «Поморника», верно? – предположил Майк.
      – Да, верно. Только ты думаешь, так просто вывезти с завода грузовик этого дерьма? Там дежурят три охранника: один у ворот, другой в приемной в нерабочее время и еще один патрулирует территорию.
      – Но они не вооружены, – заметил Майк.
      – Патрульный с оружием, – возразил Мерл. – Стоит одному из них нажать кнопку или сказать два слова в свою чертову рацию, и ты уже никуда не уйдешь оттуда без сопровождения полиции.
      Майк пожал плечами.
      – Вам решать. Если придумаете, как через три недели вывезти микросхемы, я их продам. Все.
      – Да, ты, пожалуй, продашь, – промолвил Мерл. – Ну а мы что с этого будем иметь?
      – Вас ведь трое, так? Каждый получит по пятьдесят тысяч с выручки.
      – И сколько же ты выручишь?
      – Сейчас сказать не могу. Схема продаж очень сложная. Задействовано много людей, ну и от состояния рынка на тот момент будет зависеть, – ответил Майк.
      Мерл задумчиво кивнул, словно оценивая логичность каждого звена его объяснения, и наконец произнес:
      – Ладно. Сделаем. Половину денег вперед. Майк удивился, что они так быстро договорились.
      – С задатком несколько проблематично, – сказал он.
      – Охотно верю, – отвечал Мерл, – но на что мне грузовик чипов, если меня поймают или пристрелят или если ты вдруг передумаешь?
      – Значит, половину? – уточнил Майк. – И сделка заключена?
       – Дай знать, когда соберешь наличные, – сказал Мерл.
      Майк кивнул, провожая взглядом удаляющегося Мерла. Быстро он согласился, пожалуй, даже слишком быстро. С другой стороны, Мерл – вор; кража – его ремесло, а тут ему выпал шанс за одну ночь заработать столько, сколько он зарабатывает за год. Почему же не согласиться? Тем более что самим не придется избавляться от чипов – этот риск возьмет на себя Майк. Эти ребята – мелкие жулики, и если им не говорить, сколько денег поставлено на карту, они выполнят свою часть работы и отправятся восвояси. Во всяком случае, Майк надеялся, что так будет.

      Дени Лим и Патрик Цай не усмотрели ничего необычного в том, что Майк Маккарти пригласил их на деловой обед. Пока они ждали его, сидя в кожаных креслах в вестибюле корпуса № 4, их внимание привлекла миниатюрная азиатка, стоявшая у входа на улице. Она тоже заметила их и старалась не поворачиваться к ним лицом.
      – Я ее знаю, – сказал Патрик Дени.
      Они все еще наблюдали за девушкой, когда та вдруг махнула машине, затормозившей у обочины. Они не разглядели бы сидевшего в автомобиле мужчину, если бы тот не вышел к девушке. Теперь они поняли, что азиатка ждала Карлоса Шварца, того самого инженера-конструктора. Он склонился к девушке и обнял ее в знак приветствия. Торговцы микросхемами памяти переглянулись, но обсудить увиденное не успели: подошел Майк.
      – Привет, ребята, – поздоровался он. – Ну что, пойдем обедать? – Майк тоже заметил Карлоса с Аннабель, но, сосредоточенный на предстоящих сложных переговорах, не придал этой встрече значения.
      Как и ожидали тайваньцы, пока они ели суши, Майк осторожно расспрашивал о ценах и объемах. Официантки в костюмах гейш приходили и уходили, доливая им зеленый чай и пиво, поднося на блюдах яства из сырой рыбы, риса и морских водорослей.
      – Хочу задать вам гипотетический вопрос, – сказал Майк. Он сомневался в том, что Дени с Патриком известно значение слова «гипотетический», но это было не столь важно: спроси он их, они ответили бы, что прекрасно понимают его. – Предположим, на рынок попала некая партия микросхем памяти, – начал он.
      Тайваньцы учтиво кивнули, держа на весу палочки для еды.
      – Каким образом, нам не ведомо, но вся продукция высокого качества и очень дешевая.
      – То есть «горячая»? – уточнил Дени.
      – Краденая, – объяснил Патрик, глядя на своего напарника.
      – Скажем так: я купил товар у человека, которому он достался по дешевке. Вам же я мог бы продать его, допустим, за четверть рыночной цены.
      – Хм, неплохая идея, – сказал Дени, кивнув с воодушевлением.
      – Вы так считаете? – спросил Майк. Он не ожидал, что столь быстро найдет взаимопонимание.
      – Да. Мы покупаем у тебя товар. Тестируем его, заново пакуем и продаем тебе.
      – Мне?
      – «Това системз». Помогаем вам разместить дополнительные заказы. И вам выгодно, и нам.
      Все трое улыбнулись.
      – Сколько ты можешь достать? – спросил Патрик.
      – Примерно на двадцать пять миллионов по нынешним ценам.
      Тайваньцы тихо присвистнули. Если идея с дополнительными чипами и не стала для них новостью, наличие такого количества товара повергло их в шок.
      – Мы должны посоветоваться с Ричардом, – сказал Дени.
      Майк кивнул, решив, что придется встретиться с тайваньцами еще раз, но Дени взял свой мобильный телефон, позвонил боссу в Тайбэй, а может, куда-то еще и разразился скороговоркой на мандаринском наречии. Наконец он передал трубку Патрику, тот ответил на несколько конкретных вопросов, очевидно, касавшихся цен, и вручил телефон Майку.
      – Привет, Ричард.
      – Привет, Майк. Ты затеял опасную игру. Лишнего по телефону не говори, хорошо?
      – Конечно.
      – В общем так. Мы платим тебе по двадцать центов с доллара, что очень много, но тебе, как старому другу, мы идем навстречу.
      – Я вам очень признателен. – Они скостили пять центов, но Майк этого ожидал и в результате получил то, на что рассчитывал.
      – Наличными, – уточнил Ричард.
      – Разумеется. – Очевидно, расчеты при незаконных сделках никак иначе и не ведутся, резонно предположил Майк.
      – И мы работаем только с тобой.
      – Я бы тоже этого хотел.
      – Детали обсудишь с Патриком.
      – Спасибо, Ричард.
      – Этот дефицит нам только на руку, и мы рады помочь тебе. Мы все здесь друзья. – Телефон замолчал.
      – Да, и вот еще что, Патрик...
      Дени уже просил счет.
      – ...мне нужно семьдесят пять тысяч на задаток.
      – Без проблем, – ответил Патрик. – Завтра завезу. Сотнями, да?
      Они расплатились, прошли мимо кланяющихся официанток и зашагали к своим автомобилям – три обычных бизнесмена из Долины, только что завершившие обычные деловые консультации за обедом.

* * *

      Даже в такой большой компании, как «Това системз», два человека рано или поздно обязательно где-нибудь да столкнутся – это неизбежно. Хотя сейчас микросхемы памяти стали самой насущной проблемой, это была не единственная задача, от решения которой зависел успех «Поморника». Теперь, когда до запуска нового компьютера в производство оставалось меньше трех недель, Говард сам вел совещания участников проекта. В эту среду в конференц-зале собрались около сорока человек, все они пришли узнать о последних достижениях рабочей группы.
      Едва Майк с Гари заняли свои места за Говардом, в зал заседаний стремительно вошла Трейси. За ней, как ни странно, со стопкой проспектов в руках следовала Шейла. Обе сели в первом ряду. Трейси тут же вновь поднялась и принялась разглагольствовать о предполагаемых объемах продаж и прибыли.
      Майк не сводил глаз с затылка Шейлы, находиться с ней в одном зале было почти невыносимо. Трейси приводила какие-то цифры, а он думал о том, не из-за Шейлы ли он на самом деле решился на столь грандиозную аферу, чтобы навсегда покинуть компанию. Ему вспомнилась их первая ночь в Лас-Вегасе, вспомнилось, как они лежали в гостиничной кровати и его собственные слова «пять миллионов» вновь и вновь эхом отдавались в голове.
      Теперь это почти реальность. Через три недели он исчезнет навсегда. Никогда больше не увидит Шейлу, да и всех остальных тоже.
      Майк огляделся. Эти люди ничего для него не значат, впрочем, как и он для них. Лестера никто уже и не вспоминает. Здесь любят порассуждать о прогрессивных методах работы, о коллективизме, об атмосфере творчества, о полной самоотдаче, но во всей компании, со всеми ее автоматами с кофе, столами для пинг-понга и пятничными посиделками с пивом, нет нормальных человеческих чувств. По нему никто тосковать не станет. И даже если его обман раскроется, о нем посудачат минут пятнадцать за кофе, польют грязью и на том все закончится.
      И тут Майк осекся. Он будет тосковать по Шейле. Наверное, когда-нибудь он переболеет ею, но сейчас, если бы можно было переделать прошлое и начать с ней все сначала, он не раздумывая вернул бы деньги, лежащие в его квартире, забыл бы про свой план и продолжал бы горбатиться на компанию, лишь бы быть рядом с ней. Если бы знать, что она будет тосковать по нему, он не стал бы никуда исчезать.
      Майк не отрывал глаз от ее затылка, пока не наступил его черед отчитываться. Он сменил на трибуне Трейси. Ничего нового в его цифрах не было. Как только в Уотсонвилл завезут микросхемы памяти, их сразу начнут напаивать на материнские платы «Поморника». На рынке по-прежнему дефицит динамической оперативной памяти, и такое положение будет сохраняться весь квартал.
      Майк старался не смотреть на Шейлу, но пересилить себя не мог. Взгляд сам собой то и дело возвращался к ней. Он видел, что она несчастна: смотрит в стену, кусает большой палец. Но только из-за того – Майк не сомневался, – что ей вообще не хочется находиться здесь. Трейси отстранила ее от «Поморника», когда ей это было выгодно, а теперь, видя, что проект супит одни убытки, привлекла снова, конечно, чтобы перевалить на Шейлу часть вины.
      Впервые он увидел Шейлу здесь, в этом самом зале: она рекламировала «Поморник», называвшийся в ту пору «Ястребком», – тогда проект у всех вызывал только смешки. Может, она согласилась бы уехать с ним? Может, она тоже устала от всей этой мышиной возни? Нет, прошлого не вернуть. Вынимая из проектора дискету, Майк почувствовал на себе ее взгляд, но посмотреть в ее сторону не посмел, поскольку все еще находился в центре внимания аудитории.
      Через полтора часа совещание закончилось, и его участники разошлись. Но Майк продолжал сидеть, машинально листая какой-то проспект, а когда поднял голову, увидел, что Шейла тоже еще здесь. Они остались вдвоем, только он и она, в том самом зале, где впервые встретились, в мире, утратившем для обоих значение.
      – Угостить тебя кофе? – предложил он, обращаясь к ее затылку.
      Шейла нерешительно повернулась.
      – Поздно уже.
      Майк кивнул. Да, поздно, слишком поздно. Он поднялся, направился к выходу и вдруг услышал, как она бросила ему вслед:
      – Но в Лос-Гатосе уже подают пиво.
      Поскольку совещание проходило в том же здании, где работала Шейла, она первой добралась до ресторана. Когда Майк вошел, она стояла на том самом месте, где он беседовал с ней в вечер знакомства, только теперь она была одна, рядом с ней ни души, и ему казалось, что он шагает к ней, словно во сне.
      – На совещании я не мог отвести от тебя глаз, – признался Майк.
      – Знаю. Ты едва взглядом не продырявил мне затылок.
      – Значит, теперь я еще и приставала?
      Шейла одарила его одной из своих редких лучезарных улыбок, преображавших ее лицо. С такой улыбкой – если бы только она это сознавала – она могла бы добиться всего, чего, пожелает.
      – Ты и впрямь полон сюрпризов.
      Майк кивнул.
      – Может, попробуем еще раз? – спросил он.
      Шейла глубоко вздохнула.
      – А что между нами было? Я ведь так и не знаю, Майк. Просто столкнулись два одиноких остолопа, блуждающих в темноте?
      – Мне казалось, у нас что-то начало вырисовываться.
      Она покачала головой.
      – Мне тоже. Но я не хочу связывать свою жизнь с человеком, который постоянно что-то от меня скрывает.
      Майк попытался заговорить, но она перебила его.
      – Я не о нравственных принципах, Майк. Просто у меня нет интуиции, шестого чувства, или как там это теперь зовется. Я плохо разбираюсь в людях. Мне нужен такой человек, который во всем был бы со мной откровенен. Только такой. Пусть это звучит сентиментально, но по-другому я не могу.
      – Во всем откровенен? – повторил Майк.
      Шейла кивнула.
      – Клянусь, что бы ты ни сообщил мне, я не стану предъявлять претензий. Если ты трахался с кем-то на прошлой неделе, когда был в командировке, так и скажи. Ты – свободный человек. Только... не лги.
      Майк прокручивал ее слова в голове. А как же иначе? Значит, она думала о нем. Он сделал глубокий вдох, дождался, когда бармен подал им пиво и отошел на другой конец стойки, и сказал:
      – У меня никого не было. Мне нужна только ты.
      Шейла отвела взгляд и тихо попросила:
      – Расскажи, в чем там было дело с «Занзибаром». Только правду, Майк.
      – Правду... – повторил он. – А правда заключается в том, что проститутка на самом деле была, но я ее в глаза не видел.
      Шейла резко повернула голову.
      – Как я и говорил, – продолжал Майк, – мы просчитались на мелочевке...
      – На теплоотводах.
      – Да. И я отправился в Солт-Лейк. Но поставщик считал, что «Това» – бесперспективная выскочка из Калифорнии, которой так и так ничего не светит, и не шевелился. В итоге после двух дней переговоров я застал начальника производства одного и Христом Богом стал молить его, чтобы он тайно, на свой страх и риск, как бы по ошибке, дополнительно изготовил для нас несколько тысяч компонентов. Гадкий тип, из ханжей-мормонов...
      – Как ты сказал?
      – Так называют тех, кто родился и вырос в Юте. Не пьют кофе, не потребляют спиртного, не сквернословят, потом – бац! – бросаются в другую крайность. Я это сразу понял. В его кабинете висел календарь с голыми девицами, ну и я восхитился красотками. Этот парень знал, что такие женщины не про него, а я и говорю: «Покажи, какая тебе нравится, и я достану для тебя точно такую. Завтра же она будет ждать тебя в номере отеля, если пустишь в производство наш заказ». Парень поднялся, вышел из кабинета и приказал изготовить нужные компоненты. Через двадцать минут мы получили теплоотводы.
      Шейла вытаращила глаза, и Майк замялся.
      – Продолжай, – потребовала она.
      – Я полетел аж в Лас-Вегас, прямо из аэропорта позвонил в пару агентств, сказал, что мне нужно, забронировал девочке билет до Солт-Лейка, забронировал им номер в отеле и думал, на том все и кончилось. Но этот мужик оказался болтлив, и кто-то на него настучал. Нагрянула полиция, он им заявил, что пришел в гостиницу на встречу со мной, а о проститутке знать ничего не знает. Тогда они отследили мои кредитные карты.
      Фирма-поставщик выполняла заказы для Пентагона, принадлежала каким-то церковным шишкам. Те пришли в ужас, представив, какой может разразиться скандал в связи с подкупом. И мы с ними заключили сделку: мы выгораживаем их, а они снабжают нас деталями.
      – Прямо вот так? – спросила Шейла,-когда Майк замолчал.
      – Да, так.
      – Значит, на самом деле ты... – она запнулась, подбирая слова, чтобы выразить свою мысль, – в той истории вроде как герой?
      «Тон скорее негодующий, чем восхищенный, – отметил Майк. – Но по крайней мере она не ушла, значит, можно продолжать».
      – Тодд, Гари, остальные – все были довольны. Но у Тодда были свои проблемы. Он укомплектовал совет директоров, как ему казалось, безобидными добрячками, ну а те решили использовать скандал против него. Поэтому в качестве компромисса он, вместо того чтобы наградить меня, дал мне право досрочно реализовать все мои опционы. Недвусмысленный намек на то, что я могу уволиться, когда захочу.
      – Ты мозолил им глаза, и они создали для тебя такие условия, чтобы ты ушел сам, – подытожила Шейла. – Ты взял расчет и был таков.
      Майк кивнул.
      – Решил, что с меня достаточно. И сейчас я снова готов уйти.
      – Но ведь у тебя нет денег!
      – Совершенно верно. В тот раз моих накоплений хватило ненадолго, и я не хочу повторять ту же ошибку. Помнишь наш разговор в Лас-Вегасе?
      – Такое не забывается. Пять миллионов. – Шейла едва заметно улыбнулась. – Может, я и сглупила тогда с тобой, но, честно говоря, я не жалею.
      – Самое чудесное событие в моей жизни, – сказал Майк.
      Они смотрели друг на друга, восторгаясь про себя услышанными признаниями.
      – Хочешь знать, что я придумал? – тихо спросил Майк.
      Шейла отхлебнула пива и кивнула.
      – Украсть вагон микросхем памяти и продать их тайваньцам за пять миллионов долларов.
      Шейла едва не поперхнулась.
      – Ты смеешься надо мной.
      Майк схватил ее за запястье.
      – Я не шучу. Это чистая правда, как ты просила. Но если ты хочешь, чтобы я остался здесь с тобой, я все отменю. Тьт для меня дороже всяких денег.
      Шейла расплылась в улыбке, но через секунду вновь стала серьезной и проговорила:
      – Майк, то сообщение отправила Трейси.
      – Трейси? Как она узнала, где мы остановились? Зачем ей это было нужно?
      – Нет-нет, не факс! Марго рассказала мне про Дата. Сволочь он поганая. Я говорю про письмо Лестера в Уотсонвилл – с указанием прекратить закупки микросхем памяти.
      – Трейси? Зачем?
      – Ради наживы. Она заранее приобрела фьючерсы на динамическую оперативную память и теперь пытается взять под свой контроль новый большой проект, чтобы сорвать поставки микросхем.
      – Думаешь, она имеет отношение к гибели Лестера?
      – Нет. Иначе зачем она стала бы так рисковать, посылая сообщение от его имени после его смерти? Нет, – уверенно повторила Шейла. – Я много думала об этом, Майк. Лестер, сведя счеты с жизнью, просто сыграл ей на руку. Трейси трахается с Говардом, чтобы тот защищал ее от Тодда. Всех нас обвинят в провале «Поморника» и всех уволят, лишь бы их самих не тронули. Тебя подстрелят той же пулей, что и Фортино.
      – Ничего себе! – Майк потягивал пиво, раздумывая об услышанном. – Ты собираешься разоблачить Трейси?
      – Ха! – Шейла покачала головой, изумляясь его наивности. – Каким образом? Она запросто сошлется на то, что оставляет свой кабинет незапертым, скажет, что я ей мщу и что это я руководила «Поморником» в ту пору, когда она приобрела опционы по фьючерсному контракту... Нет, не выйдет.
      – Ты точно знаешь?
      – Точнее не бывает. Это я к тому говорю, Майк, что тебе нужен план отхода. Только, может быть, не такой экстравагантный, как хищение в крупных размерах.
      Некоторое время они сидели в молчании, размышляя над тем, что открыли друг другу. Наконец Шейла попросила:
      – Майк, уведи меня отсюда.
      Майк жил неподалеку от ресторана, на машине они добрались до его дома за несколько минут.
      Шейла впервые была у него в гостях.
      – Вовсе не так плохо, как ты описывал, – заметила она, расхаживая по пустой гостиной.
      – Спальня обставлена, – сказал Майк.
      Шейла прошла за ним в другую комнату. Майк обошел кровать и зажег свет. С минуту они стояли по разные стороны кровати, глядя друг на друга. Шейла не знала, как ей быть. В конце концов, это его кровать. Вправе она без приглашения плюхнуться на нее?
      – Не желаешь опробовать этот предмет мебели? – спросил Майк, и напряжение исчезло.
      В спальне Майка было неубрано, и они внесли лепту в беспорядок, раскидав свою одежду по обе стороны кровати. Потом бросились на матрас, гладя друг друга. Шейла схватила Майка за запястья, заставила его лечь на спину и забралась на него верхом, возбужденно дыша. На ее лице отразилось изумление, когда он, измученный долгим воздержанием, стал спазматически извергаться в нее под напором ее движений.
      После они немного подремали, и Шейла наконец задала вопрос, которого ждал Майк.
      – Ты серьезно говорил про кражу микросхем?
      Майк соскочил с кровати, открыл стенной шкаф и бросил Шейле пухлый коричневый конверт.
      – Открой, – скомандовал он.
      Шейла отогнула угол с клеевой полосой и вытряхнула на простыню содержимое конверта. Пачки сотенных купюр толщиной с дюйм.
      – О Боже! Сколько здесь?
      – Это аванс тем ребятам, которые выкрадут микросхемы.
      – Майк, ты сума сошел!..
      – Ты же сама сказала: никаких тайн.
      Шейла взяла в каждую руку по пачке денег и потерла ими грудь.
      – Залезай обратно. – Она легла на спину, продолжая водить деньгами по телу. – Ты даже не представляешь, как я тащусь от тебя.
      Они вновь принялись ласкать друг друга, на этот раз неторопливо, бережно, и к тому времени, когда оба насытились любовью, свет за окном почти угас.
      Шейла нащупала рукой одну из пачек с деньгами.
      – Я выросла в семье добропорядочных граждан, – промолвила она, держа деньги над собой в полумраке. – Они никогда это не одобрили бы.
      – В том нет необходимости, – сонным голосом отозвался Майк. – Завтра я верну эти деньги.
      Шейла почувствовала, как на глаза навернулись слезы, и зажмурилась. Майк только что ради нее отказался от своей мечты стоимостью в пять миллионов долларов. Спросить? Можно ли вообще спрашивать о любви? Может, признаться первой? Или дождаться, когда он сам скажет? А разве он только что не сказал?..
      – Даже не верится, как все просто оказалось устроить, – произнес Майк, глядя на деньги в ее руке. – Вот что значит игроки, – продолжал он. – Выложили бабки и хоть бы что спросили.
      Шейла не знала, что сказать. Кто эти люди? Во что он ввязался? Голос у него усталый, словно он засыпает, словно ее близость даровала ему некое подобие недостижимого покоя.
      – Но мы ведь с тобой все равно спустимся в глубины океана, правда? – спросила она. – Пусть и не с собственной роскошной яхты. – Ей показалось, что Майк кивнул, но когда она подняла голову, его глаза были закрыты.
      Шейла никак не могла заснуть, ей столько всего требовалось обдумать!.. Удостоверившись, что Майк крепко спит, она соскользнула с кровати, накрыла его простыней, убрала деньги в конверт и прошла в гостиную. Так или иначе, но судьба Майка изменится из-за нее. Его уволят из «Това системз», фактически лишив перспектив на будущее... Впрочем, ей самой тоже уповать не на что. Но теперь, когда он придумал, как устроить свою жизнь, разве не должна она помочь ему? Разве – Шейла улыбнулась – это не есть проявление любви? Если она не в состоянии облечь свои чувства в слова, она должна продемонстрировать их ему.
      В комнате было жарко, вполне можно разгуливать без одежды, и Шейла с час вышагивала по гостиной в обнаженном виде. Потом приняла душ и легла в постель к спящему возлюбленному. Представляя, с какими трудностями ему предстоит столкнуться, если он решится на воровство, она думала о том, как их преодолеть. Идеи созревали одна за одной, она их обдумывала по нескольку раз и подолгу, пока наконец не провалилась в тяжелое забытье. Ей снились почти забытые происшествия из детства: как ее застали за тем, что она поедает лишнюю порцию мороженого; как она прогуляла школу, потому что забыла дома тетрадь с домашним заданием, а вернуться за ней не посмела, опасаясь, что разбудит отца, который ни разу ее пальцем не тронул, а вот Джима выпорол ремнем, когда тот как-то вечером впервые явился домой пьяным; как мать заставила ее поклясться никогда не лгать родителям... Неудивительно, что на работе от нее хотят избавиться, ведь она их подвела...

* * *

      – Ваш кофе! – возвестил Майк, держа в руках по чашке. Он уже был одет.
      – Который час? – спросила Шейла.
      – Почти восемь.
      Она села в постели, подтянула к себе колени и взяла чашку.
      – Когда ты должен передать деньги?
      – Вечером. А что?
      – Давай обсудим все еще раз.
      Майк озадаченно посмотрел на нее.
      – Мы вроде бы решили, что я даю отбой.
      – А если я попрошу тебя не отказываться?
      Майк уставился на нее в недоумении.
      – Ты в самом деле этого хочешь?
      – Возможно. Но ведь ты один. Эти люди найдут способ припугнуть тебя и, если что-то не сложится, они спокойно тебя сдадут. От подонков ничего другого ждать не приходится.
      Майк опустился на кровать.
      – Послушай. Все очень просто. Через две субботы на третью Уотсонвилл будет завален комплектующими для «Поморника». Ребята с завода вынесут все чипы памяти в их оригинальной упаковке. Я встречусь с Патриком Цаем и Дени Лимом...
      – Ага, тайваньцы!..
      Майк тряхнул головой, укоряя себя за неосторожность – имен лучше было бы не называть – и продолжал:
      – И они дадут мне большую сумку денег; конверт тоже дали они. Заберут чипы. Я расплачиваюсь с гангстерами. Прячу деньги. И все.
      – А как ты объяснишь нам – то есть полиции, – что ты делал во время ограбления?
      – Допустим, у меня было с тобой свидание.
      – Ты же сказал, что не хочешь меня впутывать?
      – Не хочу. Не хочу, чтобы эти мерзавцы даже видели тебя, Шейла. Это главное. Но если случится накладка, ты будешь моим алиби, договорились?
      – Значит, если я соглашусь на то, чтобы они никогда не встречались с Шейлой Лебланк и даже не знали, кто я, ты примешь мою помощь?
      – Может быть. Что ты предлагаешь?
      Шейла, казалось, была довольна тем, что добилась его разрешения.
      – Как ты поступишь с деньгами? – спросила она. – Спрячешь их в дупле дерева или заткнешь под матрас?
      – Я хотел бы как можно скорее вывезти их за границу.
      – Ага! И у тебя есть счет в швейцарском банке?
      – Нет.
      – Вот видишь! Это мы уладим. На следующей неделе ты свозишь меня на Кайманы, где мы займемся подводным плаванием.
      – Вот как?
      – Да. Там мы откроем счет. И почему бы тебе не попросить тайваньцев перечислить деньги прямо туда? Это значительно снизит риск, Майк.
      – Вообще-то они сказали, расчет только наличными – очевидно, не хотят оставлять следов. Я спрошу, Шейла, хотя не уверен, что они согласятся.
      – Майк, не будь меня здесь, ты ведь пошел бы на хищение, верно?
      – Да.
      – Тогда так: если откажешься, считай, что я тебя бросила. Ведь это твой последний шанс выбраться из мышеловки не с пустыми руками. Компания перед тобой в долгу, и я не собираюсь быть тебе помехой.
      – Я не хочу тебя впутывать.
      Шейла встала на колени в постели и обняла Майка за шею.
      – Я уже впуталась.
      Они стали целоваться, медленно, смакуя вкус кофе на губах друг у друга. Наконец Шейла отстранилась и спросила:
      – Где ты встречаешься с теми мужиками, и вообще кто они такие?
      – В баре «Койот» на Монтерей-хайвей, к югу от Сан-Хосе. Знаешь такой?
      Шейла покачала головой.
      – Их трое, работают в Уотсонвилле, – продолжал Майк. – Одного зовут Мерл, бывший спецназовец, с характером. С ним два сообщника: парень по имени Эд, оператор складского оборудования, а второй – представь себе – мерзкий такой пожилой мужик по имени Флойд, он снабжал Лестера кокаином.
      Шейла поразмыслила над полученной информацией к сказала:
      – Прежде чем отправишься к ним, дождись меня. Встречаемся здесь в пять, хорошо?
      – На работу не пойдешь?
      – Нет. Трейси придется подыскать себе новую секретаршу.
      Майк поцеловал Шейлу в лоб и поднялся, глядя на нее. На мгновение они прижались щеками друг к другу.
      – Да, и вот еще что, – опомнилась Шейла. – У тебя есть второй ключ?

      В тот вечер, вернувшись домой, Майк увидел автомобиль Шейлы, припаркованный прямо у лестницы, ведущей на наружную галерею, с которой открывался доступ в квартиры на втором этаже. Очевидно, в его отсутствие Шейла куда-то уходила, потом вернулась и заняла самое удобное место на стоянке, пока все остальные жильцы были на работе. Майк был уверен, что найдет ее в квартире, но когда распахнул входную дверь, его жилище встретило хозяина букетом сюрпризов: у дальней стены стоял новый рабочий стол с новеньким «макинтошем», а на новом вращающемся стуле спиной к нему сидела незнакомая блондинка.
      – Привет? – нерешительно окликнул он незнакомку от двери.
      Она развернулась к нему лицом. Это была Шейла, но только с голубыми глазами.
      – Вас приветствует Трейси Карсон, – представилась она, поднимаясь ему навстречу.
      На ней было яркое платье с буфами на плечах, на ногах – сероватые колготки и белые туфли. Шейла такой наряд никогда бы не надела.
      – Как тебе удалось так преобразиться... Волосы, глаза... – Майк подошел к ней, лавируя между коробками, разбросанными тут и там по всей гостиной.
      – Волосы – обычный парик. И еще я купила синие контактные линзы.
      – А зачем?
      – Затем, что я, Трейси Карсон, разработала весь этот хитроумный план и руковожу его осуществлением. И именно Трейси пойдет с тобой на встречу.
      – По-моему, мы договорились...
      – Договорились. Шейлу Лебланк они никогда не увидят, верно?
      Майк негодующе покачал головой, но понял, что спорить бесполезно.
      – А это все зачем? – Он показал на коробки и компьютер.
      – Когда поедем на Кайманы на следующей неделе, нам понадобятся водительские права. Я изготовлю новые.
      – Так-так. Значит, Говард и Трейси?
      – Точно! Их адреса я нашла в Интернете, дату рождения Трейси я знаю – биографии обоих помещены на сайте «Това системз»...
      – Но зачем?
      – Хочу оставить ложный след. Майк, это преступление будут расследовать и, возможно, вычислят, кто совершил хищение. Если след потянется к высшим руководителям «Това системз», думаю, даже при очень плохом раскладе можно будет поторговаться. Как те придурки торговались с тобой несколько лет назад. «Това» теперь крупная компания, у всех на виду; подобный скандал им совершенно ни к чему. Иначе они обвалят курс акций.
      – Но ведь на водительских правах есть разные голограммы и прочее.
      – Да. На этих даже магнитные полосы не сработают. Но как документ для регистрации в аэропорту или для предъявления за границей вполне подойдут.
      – Уверена?
      – В аэропортах нет оборудования для проверки подлинности удостоверений личности, ну а мы на террористов не похожи и вряд ли заинтересуем спецслужбы. В аэропорту Каймана службы безопасности, можно сказать, вообще нет.
      Майк кивнул, соглашаясь с ней. Сотрудники аэропорта на Большом Каймане , если порядки там не сильно изменились, вполне резонно видели в каждом прибывающем либо безобидного туриста, либо клиента банка. Майк заметил сканер, цифровой фотоаппарат, ламинатор; на мониторе высвечивалась панель инструментов программы «Фотошоп». Шейла, конечно, все придумала верно, рассудил он. Он рассчитывает на удачный исход, она страхуется на случай провала.
      – План замечательный, – сказал он, когда она поднялась, поправляя на себе одежду, – блестящий, но все же будем надеяться, что эта страховка нам не понадобится.
      – Я только за, но нужно исходить из того, что полиция так просто не отвяжется. И если они случайно что-нибудь выкопают, это на какое-то время введет их в заблуждение. Ты уже отпросился у Гари?
      Майк кивнул.
      – Сказал, что хочу съездить на восток – помириться с женой. Он был недоволен, но на пару дней отпустил. Ладно, остальное обсудим в машине. Можешь звонить и заказывать билеты. Хорошо, что я еще не бронировал. Как это все делается?
      – Обычно тебе предоставляют сутки на оплату. Я расплачусь наличными в аэропорту. – Шейла взяла сумочку, повесила ее на плечо и первой направилась к выходу. Она даже изменила походку: вместо обычного упругого шага – тяжеловатая поступь женщины, которой не мешало бы заняться спортом.
      Будь Майк один в машине, он не успел бы в бар «Койот» к шести часам, но поскольку рядом сидела Шейла, он с полным правом перестроился в крайний ряд, объезжая заторы на автостраде № 85, идущей в южном направлении. Он знал, что на стыке автострад № 85 и № 101 пробка, и потому у Бернала съехал на Монтерей-хайвей. Это старое шоссе, построенное еще до эпохи скоростных магистралей и неоднократно модернизированное, было разделено бетонной перегородкой, и им пришлось на несколько миль проскочить бар «Койот» и «Станцию дилижансов», обогнуть разделительный барьер и вернуться. Припарковались они за зданием бара, где их машина не была видна с дороги.
      – Когда-то это был бордель, – сообщил Майк, шагая рядом с Шейлой по пыли к заднему входу.
      – Очаровательно. В таком наряде мне там самое место.
      Но борделем «Койот» был в прошлом веке, и войдя, они оказались в салуне, оборудованном эстрадой, с которой звучала в живом исполнении музыка «кантри», и танцплощадкой. Бар находился на окраине Силиконовой долины, всего в нескольких минутах езды от пригородов, где жили сотрудники сотен связанных между собой компьютерных компаний. Но здесь был совсем другой мир. У стойки толпились человек десять посетителей, все типичные работяги – загорелые, с обветренными лицами от постоянного пребывания под открытым небом, некоторые в ковбойских шляпах. И разговоры здесь велись не об опционах и бонусах, а о давних обидах и семейных делах крепких несгибаемых людей.
      Трое мужчин ждали их за столиком у стены в глубине бара. Который из них Мерл, Шейла определила сразу. Юнец в татуировках – должно быть, Эд, рассудила она, оператор на автоматизированном складе, ну а мужчина в темных очках с оптическими стеклами, очевидно, Флойд. Мерл сидел более прямо, чем остальные двое; накаченная мускулатура выдавала в нем человека, который постоянно занимается физическим трудом.
      – Кто это? – властным тоном осведомился Мерл у Майка, вместе со своими подельниками разглядывая Шейлу.
      – Меня зовут Трейси. Я тоже работаю в «Това системз», – представилась она, усаживаясь за столиком напротив Майка. – Расскажите, как вы намерены действовать. – Шейла надеялась, что в ее голосе не слышится страха.
      Мерл посмотрел на нее сердито несколько секунд и обратился к Майку:
      – Деньги принес?
      – Принесли, – ответила Шейла.
      – Это твоя женщина? – спросил Эд.
      – Нет. Мы деловые партнеры, – раздраженно сказала Шейла. – С мелкими сошками я не путаюсь. Мой уровень – мужчины в должности не ниже старшего вице-президента.
      – Гдеденьги? – спросил Мерл.
      – В машине, – ответил Майк.
      – Нам нужен грузовик, зарегистрированный на посторонних людей, – продолжал Мерл. – Все остальное мы сделаем сами.
      – Так купите, – сказал Майк. – Расходы я оплачу.
      – А на кого оформлять? – фыркнул Мерл.
      – То есть вы предлагаете нам угнать машину.
      Бандиты кивнули.
      У Шейлы бешено заколотилось сердце. Они обсуждали еще одно рискованное преступление...
      – Я достану грузовик, – выпалила она, тем самым удивив даже саму себя.
      – Вы собираетесь его купить? – впервые подал голос Флойд.
      – Арендовать, – ответила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
      – Тогда вас вычислят, – проскрежетал он.
      – Что-нибудь придумаем. – Шейла открыто посмотрела на троих мужчин.
      Они тоже не сводили с нее глаз. Было очевидно, что она им не нравится, но ведь и настоящая Трейси не вызвала бы у них симпатии. У них в голове не укладывалось, как можно женщину наделять властью. Все трое – особенно Мерл – напоминали Шейле плохих мальчишек, с которыми она училась в школе; девчонки о таких шептались в раздевалке. Просто эти хулиганы были постарше. Сама она ни к одному из них не испытывала симпатии, но Мерл, пожалуй, даже теперь без труда мог бы очаровать любую из старшеклассниц школы Сент-Мэри.
      – Ладно, давайте закругляться, – сказал Майк. – Желательно, чтобы больше нас не видели вместе.
      – Согласен, – отозвался Мерл, – но все же нам придется встретиться еще раз, чтобы обговорить детали.
      – Это уже с Майком, без меня, – заявила Шейла. – Я достаю грузовик, и на том моя миссия окончена.
      – Так дела не делаются, сестренка, – возразил Флойд.
      – Ты теперь в игре. Приедешь с ним, – распорядился Мерл.
      – Она пришла со мной, только чтобы проследить, как я передал вам деньги, – объяснил Майк.
      – Нет. Она теперь в игре, – твердо сказал Мерл.
      Майк покачал головой и взглянул на Шейлу.
      – И что же она будет делать? – спросил он. – Грузовик поведу я. – «Пинка бы ей дать, чтобы не лезла со своей помощью».
      – Да, это очень кстати, – сказал Флойд. – Не надо еще кого-то искать.
      – Что? – Майк догадывался, что бандиты заставят его торчать поблизости от завода, но теперь понял, что ему предлагают участвовать в самом хищении. – Я не говорил...
      – Расценивай это как сокращение издержек, – перебил его Мерл. – И блондинка может понадобиться, как резервный вариант.
      Шейла наблюдала за мужчинами. Они не смотрели друг на друга. Явно что-то замышляют, решила она.
      Она внимательно следила за ними, пока Мерл объяснял Майку план операции. В ночь кражи они с Эдом останутся на сверхурочную работу. В три часа ночи – во время перерыва на «обед», когда все работники поздней смены соберутся в кафе в другой части здания, – они обезвредят двух охранников на территории завода; Флойд с Майком точно в это же время подъезжают к центральному входу и разбираются с охранником у ворот. Пост у ворот снимает одна из камер, которая контролируется из приемной, но видеопленки они украдут.
      – Сколько людей будет в это время на заводе? – спросил Майк.
      – Наверное, около шестидесяти.
      – Боже!
      – Все будет нормально, – заверил его Эд. – Склады в это время закрыты. Материалы в цеха доставляются днем. Мы с Мерлом заберем с полок все чипы, а вы с Флойдом погрузите их в фургон. Никто ничего не заметит.
      – А как же камеры?
      – Это уже урегулировано, – сказал Эд.
      – Потом что? – спросил Майк.
      – Потом мы встречаемся... – начал Эд.
      – Потом все, – перебил его Мерл. – Ты отвозишь товар своим покупателям и расплачиваешься с нами.
      Они еще раз обсудили план, затем все пятеро отправились к машине. Майк вручил Мерлу конверт с деньгами. «Солдат выходного дня» проверил его содержимое и удовлетворенно кивнул.
      – Все точно, – сказал он. – Значит, будем работать. Я свяжусь с тобой.
      – До встречи, – попрощался Майк.

* * *

      – Они что-то замышляют! – прокричала Шейла, когда они мчались назад по Монтерей-хайвей.
      – Как пить дать. Эд чуть не проболтался, – отозвался Майк. – Думаешь, хотят забрать все деньги?
      – Конечно! Иначе зачем им вообще ввязываться? Им всего-то осталось получить по двадцать пять тысяч на нос.
      – Проклятье. Я был готов к тому, что сегодня они потребуют большую сумму, и я бы нехотя согласился.
      – Будем надеяться, что еще попросят, – сказала Шейла. – Но в принципе честных мошенников не бывает.
      – Разве что мы сами.
      Шейла протяжно выдохнула и откинулась в пассажирском кресле.
      – Но все же, наверное, есть способы обойти эту проблему, да? – спросила она.
      Майк кивнул.
      – Необязательно обменивать чипы на деньги в одном месте. Ты встретишься с Дени и заберешь деньги, я где-нибудь еще встречусь с Патриком и передам ему товар.
      – А вдруг те ребята озвереют? Начнут угрожать, проявят жестокость...
      – С какой стати? Да и что они могут сделать? Никто больше не купит у них за один раз такое количество товара. Я же дам им еще семьдесят пять тысяч плюс премиальные. И потом, они не знают, что расчет будет вестись наличными. Господи, да ведь это всего лишь трое обормотов из Уотсонвилла!..
      – Из меня, конечно, преступник никакой, Майк. До сих пор живот будто свинцом налит. – Шейла опустила зеркало заднего обзора и стянула с головы парик.
      – И как ты собираешься достать грузовик? – поинтересовался Майк, когда она стала снимать голубые контактные линзы.
      – Что-нибудь придумаю, – буркнула Шейла, уже размышляя над новой проблемой.

* * *

      Шейле нужно было узнать всего два номера, чтобы заказать новые кредитные карты на имя Трейси Карсон: номер социального страхования и номер водительских прав вице-президента. Первый она нашла утром следующего дня в кабинете Трейси – на бланке письма отдела по работе с акционерами, содержавшем информацию об опционах для руководства, а также зловещие предупреждения о налогах. Второй номер она обнаружила в корзине для исходящих бумаг Трейси – на банковском чеке, который секретарь вице-президента должна была отправить в какой-то загородный клуб, где та намеревалась возобновить членство. После Шейла отыскала в собственной рекламной макулатуре две заявки на кредитные карты, которые предлагалось оформить по льготной цене, заполнила их и отослала. Кредитные карты должны были прийти на домашний адрес Трейси срочным почтовым отправлением.
      С приближением дня отпета на Кайманы Шейла нервничала все больше. Ежедневно около трех часов она приезжала в Уиллоу-Глен и проверяла почтовый ящик Трейси. Наконец, за день до отъезда обе кредитные карты прибыли, и Шейла совершила свое первое уголовное преступление – вскрыла неприкосновенный почтовый ящик своей начальницы.
      Уиллоу-Глен был дорогой элитный район, застроенный в самых разнообразных стилях. Прохожие здесь встречались редко, и даже если кто-то из них обратил внимание на Шейлу, вряд ли ее приняли за приезжую. К тому же она была в парике блондинки, поэтому если через месяц кто и вспомнит, как она ошивалась у почтового ящика, эти люди заявят, что похожая на Трейси женщина проверяла свою почту. А горных велосипедов «бимер», как у нее, здесь великое множество.

* * *

      Майк встретился с Патриком Цаем и Дени Лимом и попытался уговорить их перевести деньги на счет в банке за пределами США, но тайваньцы категорически отказались. Правда, они согласились принять грузовик в одном месте, а расплатиться – в другом. Они договорились, что Патрик будет ждать грузовик на стоянке супермаркета в Блоссом-Хилл в десять часов вечера в воскресенье, на следующий день после ограбления, а Дени в это же время подвезет деньги на автостоянку за мексиканским рестораном в Олмаден-Молл, у второго выезда на шоссе № 85.
      Чем больше Майк думал о краже, тем сильнее тревожился. Шейла права относительно этой троицы, размышлял он. Если они решили, что намечается крупная сделка с наличными, они захотят завладеть всей суммой. А Подраски, помнится, говорил, что Мерл условно осужден и ему запрещено выезжать с территории штата. Значит, если он попытается выехать, полиция это тотчас же обнаружит, а у него, разумеется, нет паспорта, чтобы сбежать из страны. И стремясь замести следы, он, возможно, попросту начнет убирать потенциальных свидетелей.
      Майк предпочел бы не впутывать Шейлу, но она уже участвовала. Выход был только один – оградить Шейлу от бандитов и послать ее за деньгами, не раскрывая ни Мерлу, ни остальным, где происходит расчет наличными. Еще нужно заранее оставить у супермаркета второй автомобиль для себя и проследить, чтобы ни за ним, ни за Шейлой не было «хвоста».
      Его по-прежнему мучил вопрос, почему эти головорезы из Уотсонвилла настояли на присутствии Шейлы. Может, они планируют взять ее – или Майка – в заложники? Они не говорили, что будут вооружены, но Майк был уверен, что бандиты придут с оружием. Он не видел смысла в том, чтобы вооружаться самому или давать пистолет Шейле. Покупка огнестрельного оружия займет не меньше месяца, потребуется заполнить множество разных документов. А отстреливаться они вроде бы не собирались.
      Майк так разволновался, что решил встретиться с Йехуном и уговорить корейцев на сделку с перечислением денег на банковский счет. Если те согласятся, он попросту вернет аванс тайваньцам.
      Они сидели за столиком у окна в заведении под названием «Лошадь с плюмажем» в Саратоге, слывшим – что было весьма спорно – лучшим рестораном французской кухни в Долине. Майк осторожно высказал Йехуну свое предложение.
      – Я должен поговорить с Кисуном, – заявил тот, как и ожидал Майк.
      – Он мог бы стать самым преуспевающим директором в истории вашего бизнеса полупроводников, – убеждал Майк. – Во-первых, это отодвинет на более поздний срок очередной обвал цен на микросхемы памяти, и, возможно, на какое-то время цены поднимутся еще выше. Во-вторых, помимо выгодных цен это сулит абсолютно неожиданную непредвиденную прибыль.
      – Понимаю, понимаю, Майк. Очень умный ход. Избавит вас от неприятностей из-за нехватки чипов. Но я должен получить разрешение на перевод денег.
      Майк налил себе второй бокал «каберне» из бутылки стоимостью двести долларов. Разумеется, именно поэтому он и обратился в первую очередь к тайваньцам. Кисун Ким не мог самостоятельно украсть деньги из чобола или провернуть спекулятивную сделку. Но бизнес есть бизнес, и корейцы наверняка детально рассмотрят его предложение. Майк надеялся, что они согласятся хотя бы для того, чтобы прибыль не досталась тайваньцам, которые, как они наверняка догадаются, тоже заинтересованы в этой сделке.
      – Тот, у кого окажется этот товар, сможет снова продать его «Това системз» и стать лучшим другом компании, – добавил Майк, болтая вино в пузатом бокале.
      – Да, знаю. Мы с вами свяжемся.
      – Я уеду из города на несколько дней, хочу навестить семью. Сообщений не оставляйте. У вас ведь есть мой мобильный, да?
      Йехун кивнул. Им принесли заказанные блюда под металлическими колпаками, но у Майка аппетита не было. У него не лежала душа к аферам. Не потому ли не сложилась его карьера в прошлые годы? Он улыбнулся. Да, пожалуй. Но это не просто афера. Даже Шейла, при всей ее самоуверенности, пребывает в смятении, как и он.
      – Не волнуйтесь, Майк. Мы предложим вам более выгодные условия, чем тайваньцы, – сказал Йехун, давая ему понять, что они знают, кто стоит против них. – Нам нужно получить разрешение больших начальников, но они согласятся. И вы, и мы, все будем в выигрыше. В какой банк нужно перечислить деньги?
      – Я еще должен уточнить. Скорее всего, в один из банков на Большом Каймане.
      Йехун одобрительно кивнул и начал кромсать свой бифштекс из вырезки. Майк готов был молить его о том, чтобы они согласились на сделку с денежным переводом, но он понимал, что не вправе выказывать слабость. Корейцы были куда более крупными акулами, чем Мерл и его шайка, и они, если вступят в игру, будут следовать установленным правилам. Но по крайней мере такой тип поведения и деловых отношений был ему понятен.

      Шейла погружалась в теплую воду и, как учил ее Майк, сжимала в поднятой руке клапан, выпуская воздух из компенсатора плавучести . Страсть Майка к подводному миру изумляла ее. Он парил рядом, опекая ее, проверяя приборы на ее снаряжении, пока она не коснулась ластами морского дна, взбив струйки мелкого песка, который тут же стал медленно оседать вокруг нее, – будто она приземлилась на планету с малой силой притяжения.
      Это был чуждый ей мир, где она ничего не слышала и даже почти не чувствовала. Но Майк, судя по его движениям, был здесь в родной стихии; пучина его влекла. Шейла последовала за ним к рифу – темной гряде, разрезавшей синюю мглу на некотором удалении перед ними. Майк указал ей на каких-то морских существ. Позже он объяснил, что это были угри, сотни угрей, которые прячутся в свои норки в песке от проплывающих над ними ныряльщиков.
      Майк и Шейла подплыли к кораллам и будто попали в рыбий город. Со всех сторон вокруг них мельтешили рыбы – ослепительно синие, желтые, зеленые, серебряные. Некоторые плыли в одиночку, другие сновали стаями, уворачиваясь друг от друга в трехмерной толпе. Майк показал Шейле на барбусов, о которых ей уже рассказывал: они выглядывали из колышущихся зарослей морских анемонов, служивших им пристанищем. Заметив зеленую мурену, которая, казалось, улыбалась, скользя под ними в поисках нового укрытия, Майк схватил Шейлу за руку, а потом погнался за рыбой ежом, свернувшейся в колючий шар у него на ладони. Под водой Майк открылся Шейле с новой стороны. Об этой грани его натуры она даже не подозревала, но теперь поняла, почему он так ненавидит работу в компании. У него есть другая любовь... Любовь? Опять это слово...
      А ее он любит? Доставляет она ему такую же радость, как подводный мир? Шейла много дала бы, чтобы узнать ответ на этот вопрос. Следуя за Майком под уступом, где притаился снежный групер, она думала о том, что для нее загадка не столько его чувства, сколько ее собственные. Он был женат, уже однажды пережил тяжелую душевную драму и теперь вправе действовать осторожно. А вот она трусит. Не верит в себя и не может просто отдавать, ничего не ожидая взамен. Страх перед неудачей... Неужели только это всегда и двигало ею? Неужели только этим объясняются все ее стремления?
      Майк и Шейла обогнули выступ коралловой стены и наткнулись на барракуд, которые своим построением – несколько ровных рядов один над другим, голова в хвост – напоминали фалангу древних воинов: пасти ощерены, зубы торчат, как кинжалы. Неожиданно Майк ткнул пальцем в свою маску, привлекая внимание Шейлы, и выкинул руку вправо. Шейла увидела характерный силуэт акулы, лениво плывущей в синей мгле.
      Она не думала, что способна любить. Она никогда и никому ничего не давала безоговорочно. Ее жизнь состояла из целой серии соглашений – с собой и с другими. Любовь без доверия невозможна. А она на горьком опыте (ее столько раз обманывали, обещая прибавку к жалованию и повышение по службе; последней каплей стало вероломство Трейси) убедилась, что доверие, как правило, оборачивается предательством, хотя до сего дня не задумывалась об этом. Теперь ей казалось, она поняла, чем влечет Майка мир животных: здесь много опасностей, но нет предательства.
      Майк сверился с компасом и знаками показал ей плыть за ним в другом направлении. Они поднялись над разлапистыми кораллами и оказались на мелководье. Шейла ощутила на плечах жар солнца. Майк открыл ей настоящий рай. Перед ее маской медленно проплыл флейторыл – полупрозрачный, похожий на угря. И потом, только она начала привыкать к снаряжению, Майк тронул ее за плечо, показывая вверх. Бок о бок они всплыли на поверхность Карибского моря. Смеясь, Шейла отдувалась и вытирала с лица соленую воду.
      Была пятница. Почти весь предыдущий день они провели в дороге, летели с тремя пересадками из Сан-Хосе на Кайманы, где намеревались провести лишь выходные. Шейла сняла с себя акваланг и ласты, передала их на катер и по лестнице забралась на палубу.
      Пока судовая команда вытаскивала из воды остальных ныряльщиков из их группы, она думала о том, как легко оказалось выдать себя за Трейси Карсон. В путеводителе содержалась абсолютно точная информация: чтобы доехать сюда, им действительно понадобились только свидетельства о рождении и водительские права. Оба вида документов она легко изготовила на своем «макинтоше». Но предстояло пройти еще одно испытание.
      Матросы покидали последние пустые кислородные баллоны в круглый контейнер, отдали швартовы, запустили двигатель. Майк обнял Шейлу за плечи, она прислонилась к нему, и судно, подпрыгивая на невысокой волне, понесло их вдоль западного побережья Большого Каймана к Джорджтауну. С причала они пешком отправились к себе в отель, стоявший в миле от побережья.
      От аренды автомобиля они отказались: Майк не хотел оставлять документированные свидетельства своего пребывания здесь, а Шейла опасалась, что ее фальшивые права вызовут подозрение у сотрудников агентства по прокату автомобилей, которые могут сверить данные по компьютеру. Кроме того, они выбрали гостиницу с отдельными домиками, чтобы превращение Шейлы из ныряльщицы с темными волосами в белокурую бизнес-леди прошло незамеченным.
      У бассейна под зонтиками потягивали напитки несколько отдыхающих. Они не обратили особого внимания на мужчину атлетического телосложения, несущего сумку со снаряжением для подводного плавания, и женщину в длинной широкой юбке, надетой поверх купальника. Большие темные очки и соломенная шляпа скрывали ее лицо, волосы – вероятно, мокрые – убраны под накинутое на шею полотенце.
      – Прямо-таки сцена из фильма про Джеймса Бонда, – пробормотал Майк, когда они подошли к своему домику.
      – Мне это больше напоминает старые фильмы про нацистов, где стоит сделать один неверный шаг, и ты труп, – отозвалась Шейла, отпирая дверь.
      Они закрылись в своем номере и сразу принялись за дело. Майк подождал, пока Шейла примет душ, потом занял ее место, быстро смыл с себя соль. Вытершись, он развернул новую белую рубашку, затрудняясь вспомнить, когда последний раз надевал сорочку к вечернему костюму. Пиджак тоже был новый – в «Това системз» пиджаки не носили; в Северной Калифорнии они вообще становились редкостью. К тому времени, когда Майк взялся повязывать новый шелковый галстук – как это делается, он начисто позабыл, – Шейла уже превратилась в голубоглазую блондинку и теперь заправляла почти карикатурную старомодную блузку в темную юбку.
      – Где ты достала это тряпье? – полюбопытствовал он.
      – Это, – отвечала она, разглядывая в зеркале свой профиль, – настоящая форма Армии спасения.
      Довольная собственной внешностью, Шейла села за резной столик и стала просматривать распечатки из Интернета с информацией о банках на Кайманах. Она – то есть Трейси Карсон, открывшая счет в «яху» с помощью одной из своих новых кредитных карт, – отобрала несколько банков-кандидатов и обменялась с ними сообщениями по электронной почте, выясняя, какие условия они предлагают своим клиентам, вознамерившимся снять крупные суммы денег. Вскоре в ее списке остались только те банки, которые гарантировали клиентам конфиденциальность информации о денежных переводах.
      Шейла сверилась с картой города, которую она тоже распечатала, и, довольная тем, что знает, куда им идти, вместе с Майком, выглядевшим до забавного консервативным в своем строгом костюме, шагнула под лучи послеполуденного Карибского солнца. Они могли добраться до банка пешком, но на улице было влажно и знойно, и они взмокли бы от пота. Поэтому они прошли в вестибюль и вызвали такси, которое повезло их по опрятным красочным улицам городка.
      Эта крошечная британская колония, насколько мог судить Майк, избежала участи более крупных островов Карибского моря, подвергшихся разорению в постколониальную эпоху, и стала «лазейкой» для богатых. То, что она теперь являлась еще и меккой для любителей подводного плавания, было случайным совпадением. На Большом Каймане, согласно исследованиям, проведенным Шейлой, насчитывалось свыше пятисот банков – в среднем более одного банка на квадратную милю. И когда их такси сбавило ход на запруженной транспортом Саут-Черч-стрит, их глазам предстали характерные атрибуты богатства: ювелирные магазины, салоны эксклюзивной одежды, неброская реклама и роскошные рестораны. Они миновали старые часы, памятник одному из английских Георгов, и такси высадило их перед входом в облицованное мрамором здание банка.
      Шейла посмотрела на часы.
      – Точно вовремя, – провозгласила она и вошла первой. Мужчина, сидевший за огромным старинным столом, заглянул в журнал предварительной записи клиентов, кивнул и повел их в кабинет, располагавшийся в глубине бокового коридора, где их радушно поприветствовал энергичный седобородый негр с выговором английского аристократа.
      – Мисс Карсон, не так ли? – уточнил он, беря руку Шейлы в обе свои ладони.
      – Да. А это мой компаньон Говард Джибс, – представила она Майка.
      – Здравствуйте. Джордж Уиллоби, управляющий банком.
      Уиллоби пожал Майку руку и вернулся на свое место за столом. Его посетители устроились напротив него в бархатных креслах.
      – Давайте перейдем сразу к делу, господин Уиллоби, – начала Шейла. – В ближайшие две недели я планирую продать недвижимость, и мне хотелось бы избежать налогообложения.
      – Разумеется, – сказал Уиллоби, всем своим видом выражая озабоченность.
      – Так вот, я хотела бы, чтобы мой покупатель, одна азиатская компания, перевел деньги сюда, в ваш банк.
      Майк восхищался Шейлой. Она разработала безупречный сценарий встречи – сказался опыт выступлений в Лас-Вегасе и подготовки презентаций.
      И повадки Трейси она тоже хорошо изучила, вплоть до жестикуляции.
      – О какой сумме идет речь? – спросил Уиллоби.
      – Примерно о пяти миллионах долларов США.
      – Без проблем, – заверил ее управляющий, записав цифру. – Переводом?
      – Да.
      – И вы сразу же хотите снять эти деньги?
      – Совершенно верно. Собираюсь вложить их в новое дело.
      – И вам понадобится банковский чек?
      – Нет-нет. Я указала это в своем электронном сообщении.
      Уиллоби кашлянул.
      – Ах да, простите... вам нужны наличные. Но ведь это очень крупная сумма, чтобы носить ее с собой.
      – Сколько она может весить? – спросила Шейла.
      Вопрос поставил в тупик управляющего банком.
      – Это зависит от достоинства купюр, – ответил он, поразмыслив с минуту.
      – Желательно, чтобы она уместилась в маленький чемоданчик, – сказал Майк. – Чтобы можно было нести в руках.
      – Понимаю. Ну что ж, если сотенными и частично тысячными купюрами, эта сумма, пожалуй, уместится.
      – Когда можно будет снять перечисленные деньги? – спросила Шейла. – В электронном сообщении вы написали, что на следующий день после поступления.
       – А они, вероятно, поступят в выходные, – добавил Майк.
      – Это мировая банковская столица, – сказал Уиллоби, всплеснув руками. – Здесь все возможно. Но, разумеется, за ускорение процедуры взимается комиссия. Вы же понимаете, нам придется обращаться в другие банки, чтобы собрать столь крупную сумму... Издержки, знаете ли...
      – Сколько? – спросила Шейла.
      – За подобную операцию, боюсь, нам придется взять с вас... – он помолчал, словно раздумывая, – ...два процента.
      – Да ведь это же, черт побери, сто тысяч долларов! – вскричала Шейла.
      Управляющий банком пожал плечами.
      – Я вижу, вы уже все подсчитали, мисс Карсон. Можете обратиться в другие банки города, если хотите, но, уверяю вас, очень немногие берутся за такую работу. Зато вам не придется платить налог.
      Майк сделал вид, будто смотрит на часы.
      – У нас нет времени, чтобы все переигрывать, Трейси, – сказал он. – Думаю, надо соглашаться.
      Шейла надула губы, изображая недовольство, сердито взглянула на обоих мужчин и кивнула.
      Они открыли счет. Чтобы снять с него деньги, необходимо было присутствие кого-то из них двоих. Уиллоби даже не взглянул на их удостоверения личности. Он попросил каждого подписать несколько бланков и вручил обоим по карте с номером счета. На картах они тоже поставили свои подписи и выбрали пароль: «Оса».
      – Это слово мы оба легко запомним, – объяснила Шейла.
      – Вот и все, – уже на улице с облегчением вздохнула Шейла. – Счет открыт.
      – Будем надеяться, что сможем воспользоваться им, как планируем, – отозвался Майк. Кисун Ким пока не подтвердил, что корейцы готовы купить контрабандный товар, а тайваньцы по-прежнему настаивали на расчете наличными.
      – Если придется продать за наличные, – напомнила ему Шейла, – я оставлю тебе денег, чтобы расплатиться с Мерлом и его приятелями, потом приеду сюда, помещу часть денег на счет Трейси и открою еще пару счетов на другие имена.
      – Да, вполне разумно. – Майк освободился от галстука. – Мне это больше не понадобится.
      Шейла улыбнулась.
      – Вообще-то я знаю, на что еще тебе может сгодиться лента шелка. Есть кое-какие соображения.
      Спустя полчаса, привязанная за запястья шелковым галстуком, она металась на кровати, кидаясь из стороны в сторону, а Майк ласкал ее так, что она забывала дышать. Он овладел ею в третий раз, но по-прежнему сдерживался, оставался в ней лишь до тех пор, пока не затихли спазмы ее очередного оргазма, а потом вновь принимался целовать ее, и в следующее мгновение в ее зажмуренных глазах уже опять переливались жидкие искры. Вспомнив, что они в отдельном домике, Шейла обхватила ногами его спину и пронзительно закричала в потолок:
      – Прошу тебя, Майк, пожалуйста. Хватит, а то я умру!
      Он перевернул ее лицом вниз, подоткнул под нее колени и, держа ее за поясницу, вонзился в нее глубоко-глубоко. Шейла двигалась вперед-назад, как и он, добиваясь полноты ощущений, пока Майк наконец не застонал и она не почувствовала, как он извергается внутри нее.
      – Классно... Просто идеально... – пробормотала Шейла, когда они легли и Майк принялся отвязывать ее. – Даже не верится, что так бывает.
      – Сочетание запретного удовольствия, секса на курорте и возбуждения из-за близости опасности, – отозвался Майк.
      – Я еще ни одному мужчине не доверяла настолько, чтобы позволить себе такое, Майк. – Это прозвучало почти как признание в любви. – Тебе понравилось? – спросила она.
      – Конечно. – Он повернулся к ней. – Очень. – Он отвязал ее левое запястье, предоставив ей самой высвобождать вторую руку.
      – А ведь это самое главное, правда? – спросила она.
      Майк нахмурился и привлек ее к себе.
      – Послушай, Шейла, не думай, что все будет, как в кино: переждешь, пока страсти улягутся – и снова свободен. Да, люди прочтут сообщение в «Сан-Хосе Мерк», посудачат и на следующий день забудут про скандал. Но полиция не забудет. Система уголовного правосудия в Америке компьютеризирована. А компьютеры не забывают.
      Шейла кивнула ему в плечо.
      – Знаю. Поэтому мы так осторожны.
      – Не мы, а ты, – поправил ее Майк.
      Она вздрогнула.
      – Ты уедешь в любом случае, да?
      – Да. Скорее всего.
      – И не вернешься?
      Майк посмотрел на нее.
      – А что меня здесь держит?
      У Шейлы затряслись губы, глаза обожгли слезы. В сущности, то, что произошло между ними, восхитительное наслаждение, которое она испытала с ним, – это ведь не что иное, как его благодарность ей за помощь.
      – Значит, ты приедешь сюда, заберешь деньги и просто исчезнешь, да? – с трепетом в голосе спросила она.
      – Поедем со мной.
      Жалюзи были опущены, и полумрак комнаты рассеивали лишь солнечные лучи, сочившиеся в щели между пластинками. Шейла хотела сказать «да», но вместо этого села, отдаляясь от Майка.
      – Ты любишь меня? – тихо спросила она.
      – Сильнее, чем ты думаешь, – ответил Майк. Он хотел сказать: «Больше, чем ты можешь себе представить», но не стал уточнять.
      Она погрузилась в мир своих девичьих грез.
      – Если что-то не сложится, – добавил он, наблюдая за ней, – я тебя не оставлю.
      Ответа не последовало.
      – Послушай, если наш план провалится, если возникнут осложнения, я буду ждать тебя.
      – Где? – спросила Шейла, почти обвиняющим тоном, словно испытывала его: что для него на первом месте – она или деньги? – несмотря на то, а может, как раз из-за того, что он несколько минут назад признался ей в любви.
      – Мы встретимся у меня дома, хорошо? Ключи у тебя есть.
      Она молча кивнула. В полумраке за ее спиной вырисовывалась тень ее точеной фигуры. Майку Шейла казалась классической статуей – недосягаемой, застывшей в каком-то другом времени. Их любовная близость уже превращалась в далекую грезу, в почти невероятное воспоминание о страсти, которую ничто и никогда не затмит, не может затмить. Примет она его предложение? Сможет ли бросить все и уехать с ним в тропики, в ссылку? И если ей придется провести там всю оставшуюся жизнь из-за того, что они собираются совершить, будет ли он в ладу с собой?

* * *

      В Калифорнии, в Джилрое, время едва перевалило за полдень. Зимний день выдался холодным и пасмурным. В ветровое стекло «файерберда» ударила струя дождя, на мгновение скрыв от Мерла с Эдом въехавшую на пустырь черную «хонду».
      Из машины выбрались Специалист и его приспешник. Последний подошел к багажнику, а Специалист сделал несколько шагов в другую сторону и поманил Мерла.
      – Не он! Ты один! – рявкнул он, заметив, что Эд тоже двинулся к нему.
      Мерл кивнул Эду, и тот направился к багажнику «хонды», где Саймон Вонг вручил ему видеомагнитофон.
      – Уверен, что эта чертова штука сработает? – спросил Эд.
      – Да-да... настроена на то, чтобы брать все каналы. Диапазона хватает на восемь камер. Без проблем.
      – Значит, я просто нажимаю на «запись» и «воспроизведение», как на обычном видеомагнитофоне?
      – Да. Записываешь с полчаса, потом он три часа работает на воспроизведение на медленной скорости. У вас будет уйма времени. Только не забудь отключить камеры, – ухмыльнулся Саймон.
      – Шутник. – Эд смотал провода и повернулся, собираясь уйти.
      – Да, и вот еще что, – остановил его Саймон. – Вам понадобится пленка.
      Эд резко обернулся, намереваясь выбранить китайца, но увидел, что тот протягивает ему новенькую запечатанную кассету.
      Специалист отвел Мерла подальше от машин, чтобы остальные двое не слышали их разговора.
      – Привезешь чипы во Фресно. В воскресенье.
      – Нет, – отвечал Мерл. – В понедельник. Транспорта на дорогах будет больше. Меньше вероятность, что остановят.
      – Чипы у вас будут в субботу. Значит, привезешь в воскресенье! – не уступал Специалист.
      – Нет. Затаимся на денек...
      – Так не пойдет! – прошипел Специалист. – Вы получите полмиллиона долларов! Кто не успел, тот опоздал!
      – Ишь ты, так и сыплет пословицами.
      Специалист прищурился, так что его и без того узкие глаза превратились в щелки.
      – В Гонконге за такие слова...
      – В понедельник. Фресно. По рукам? – спросил Мерл.
      Специалист кивнул, надел куртку и быстрым шагом направился к своей машине. К тому времени, когда Мерл присоединился к Эду, «хонда» уже уехала.
      – Китаезы чертовы, – пробормотал Мерл, заводя мотор.
      – Что, не согласился? – спросил Эд. – Черт, мы должны делать, как он говорит!
      – Он-то согласился, – сказал Мерл, когда старенький «V8» затарахтел. – Только не доверяю я этому мерзавцу.
      – Ты говоришь прямо как Флойд, – заметил Эд. – А меня беспокоит, как бы Маккарти чего не подстроил.
      – С ним я разберусь, – буркнул Мерл и, давая обратный ход, с такой силой надавил на педаль акселератора, что автомобиль подпрыгнул, откатываясь назад.

      Черная «хонда» держала путь на север, в Сан-Хосе. Специалист не испытывал опасений по поводу предстоящего ограбления. Ни один человек, желающий спать спокойно, не станет обманывать людей, на которых он работает. И одной очень глупой девчонке тоже скоро придется усвоить это правило. Если американцы хотят затаиться на день, это больше их проблема, чем его. Он пригонит во Фресно грузовик, на котором перевезет чипы в Лос-Анджелес, а оттуда самолетом переправит их в Гонконг. Потребуется немало времени, чтобы реализовать на сером рынке то количество микросхем, о которых идет речь, но высокая прибыль гарантирована.
      – Сверни здесь, – сказал Саймон.
      Они съехали со скоростной автострады и помчались по городским улицам на юге Сан-Хосе, направляясь по адресу, который Специалист нашел в Интернете, собирая информацию о Карлосе Шварце. Инженер проживал в квартале, выстроенном сорок лет назад на месте сливовых рощ, на невзрачной улочке: гонтовые крыши, оштукатуренные стены и запущенные дворики. Постепенно эти дома – предел мечтаний их первых владельцев – перешли к работникам умственного труда, жалования которых как раз хватало на то, чтобы выплачивать ипотечные кредиты в Силиконовой долине.
      Специалист затормозил на пустынной подъездной аллее перед домом Шварца.
      – Хороший урок для тебя, – сказал он, поворачиваясь к Саймону. – Никто не может от нас ускользнуть. А теперь иди и заставь ее открыть дверь.
      Саймон подошел к дому и позвонил. Он уже хотел уходить, как вдруг замок щелкнул и на пороге появилась миловидная азиатка. Она широко улыбалась.
      – Карлос дома? – спросил он.
      Аннабель покачала головой.
      – Он на работе.
      – Можно оставить ему сообщение?
      Она жестом предложила ему написать записку, и он принялся шарить в карманах в поисках клочка бумаги и ручки. Аннабель, проявив понимание, вызвалась принести ему принадлежности для письма, а спустя три секунды ей стало ясно, что она допустила самую большую ошибку с тех пор, как приехала в Америку. В дом ворвался еще один мужчина. Не давая ей опомниться, он схватил ее за волосы и швырнул на диван. Парень, которого она впустила первым, оглядел улицу и закрыл дверь.
      – Думала, сбежала от нас, глупая шлюха? – закричал ей в лицо Специалист на мандаринском наречии. – От нас не скроешься! Поедешь со мной, грязная сучка. Будешь отрабатывать свои долги!
      Аннабель поняла достаточно, особенно последнее слово.
      – Я заплачу, заплачу! Все отработаю! – завопила она.
      – Желтые потаскушки здесь никому не нужны. Где ты возьмешь деньги? – Он крепче ухватился за ее черные волосы, скрутил их и рывком поднял ее с дивана.
      Она хотела закричать, но увидела у него пистолет.
      – Только пикни, убью, – пригрозил Специалист, ткнув дулом ей в глаз. Он бросил Аннабель на застеленный ковром пол, затем, держа за ухо, вновь поставил на ноги и повел по дому, пока они не пришли в комнату, которая, судя по всему, служила Карлосу кабинетом.
      – Умеешь пользоваться компьютером? – спросил Специалист.
      – Нет! – взвизгнула Аннабель по-английски, не помня себя от страха. – Не умею!
      – Вонг! – рявкнул Специалист.
      Саймон со всех ног кинулся на его зов.
      – Проверь его файлы!
      Саймон загрузил операционную систему «юникс», нашел пароль, записанный на листе блокнота, который был прикреплен к столу снизу, и получил доступ к базе данных технического отдела «Това системз».
      – Сколько тебе нужно времени? – спросил Специалист.
      – Двадцать минут.
      Специалист поволок Аннабель в спальню. Он ударил ее по ногам, заставляя опуститься на колени, и толкнул на кровать, прижимая к постели за шею. Потом дулом пистолета разодрал ее трусики и вонзил в нее свой пенис, с наслаждением глядя, как из глаз девушки, дрожавшей от ужаса, брызнули слезы.
      – Если расскажешь мужу, – заявил он, рывком выпрямляя ее, чтобы ей стало еще больнее, – убьем вас обоих.
      Аннабель кивнула, затем покачала головой, не зная, как сказать ему то, что он хочет услышать.
      Наконец он перестал мучить ее и отстранился.
      – Видишь, толку от тебя никакого, – сказал Специалист, застегивая брюки. – Жди здесь.
      Он вышел из спальни, и Аннабель соскользнула на пол. Всхлипывая, она посмотрела вниз и увидела, что по бедрам струится кровь: он поранил ее оружием. Внутри у нее всегорело, но ее били и раньше, и она знала, что раны скоро заживут. Аннабель стиснула кулаки.
      И вдруг под кроватью она заметила большой пистолет, которым Карлос учил ее пользоваться. Она лишь смеялась: это оружие было большое и тяжелое – намного внушительнее, чем пистолет китайца.
      Аннабель сунула дрожащую руку под кровать, коснулась холодного дула «магнума». В этот момент в спальню опять ввалились бандиты.
      – Поднимайся, – приказал ее мучитель. – Вонг, объясни ей, что нам нужно.
      Они привели ее в кабинет Карлоса, и молодой китаец на листе блокнота с липким краем написал: «Кенгуровая крыса». Его старший напарник приписал свой телефон и сказал:
      – Даю тебе две недели. Стащишь этот чип – это компьютерная деталь, разработанная твоим мужем, – и позвонишь мне. Выполнишь – мы простим твой долг и оставим тебя в покое. А не выполнишь... – Он наставил на нее пистолет. – Ясно?
      Аннабель кивнула, но мужчины не поверили ей и еще раз повторили свое требование – медленно, с расстановкой. Потом Специалист приклеил липкий листок ей на лоб, накрыв им ее глаза, а когда она отлепила его, китайцев в доме уже не было.

* * *

      На следующей неделе корейцы не позвонили. Майк понимал, что беспокоить их не нужно: это только ослабит его позицию. Сами объявятся, если захотят заключить с ним сделку. А вот тайваньцы позвонили – подтвердили свою готовность расплатиться наличными.
      В четверг Майк и Шейла, вновь принявшая облик блондинки, как и было оговорено, встретились с Мерлом, Флойдом и Эдом, чтобы окончательно согласовать планы. На этот раз они заняли столик в глубине невзрачного мексиканского кафе в Джилрое, где, кроме них, наверное, никто не говорил по-английски.
      – Значит, в субботу Трейси арендует фургон. Эти машины ярко-желтого цвета, да? – уточнил Мерл.
      Шейла кивнула.
      – И у нас будет еще один арендованный автомобиль.
      – Правильно, – подтвердил Мерл, взявший на себя роль руководителя операции, – на работу нас с Эдом привезет Флойд, чтобы нам не пришлось оставлять там машины. – Он передал Майку начерченную от руки карту. – Вы с Трейси встречаетесь с Флойдом здесь, в двух милях к югу от завода.
      – Будьте там в два тридцать, – просипел Флойд, будто он только что перенес операцию по удалению гортани. – С вещами приедете?
      Майк покачал головой и заметил, как Эд быстро переглянулся с Мерлом.
      – Значит, Трейси будет ждать там, – продолжал Мерл. – Флойд с Майком подваливают к будке охранника ровно в три. Я позвоню тебе на мобильный, Майк, без нескольких минут три, так что не приезжай слишком рано. Майк кивнул.
      – Вы знаете мой новый телефон, да? – Шейла купила новые номера у компаний «Спринт» и «Верайзон» на имя Трейси, которая, как она знала, пользовалась услугами АТТ .
      – На поточных линиях будут работать несколько человек. Когда они уйдут на перерыв, мы с Эдом обезвредим двух охранников. Все мы будем в лыжных масках и в спецодежде. Мы принесем, Майк.
      – А мне что делать? – спросила Шейла.
      – Ты будешь ждать здесь, – Мерл ткнул на карте в то место, где они должны были встретиться. – Если заметишь что-нибудь странное до нашего возвращения, позвонишь нам. Блондинка за рулем арендованного грузовика любому бросится в глаза, поэтому машину поведет он, но все равно надень какую-нибудь шляпу и постарайся сойти за парня.
      Шейла моргнула, едва не выпалив, что она и так уже изменила внешность, и с подозрительным энтузиазмом поспешила выразить свое согласие. Но Мерл лишь усмехнулся в ответ на ее горячность, и она напомнила себе, что в глазах этих неандертальцев она не более чем безмозглая юбка с деньгами.
      – Охранник вооружен, – сказал Мерл, – так что я сам займусь им. Не беспокойтесь: мы просто заклеим ему рот скотчем и запрем в конференц-зале, если, конечно, он не станет молить о смерти. Ему решать.
      – Как быть с парнем в приемной? – спросил Майк. – Он ведь может поднять тревогу, так?
      – У него ничего не выйдет, – заверил Эд. – Я вчера перерезал провода. Я знаком с Лайзой, секретарем приемной. Когда у тебя двое детей, а ставка семь баксов в час, за сотню не откажешься отлучиться в туалет.
      – Ты проверял? – спросил Майк.
      – А как же? И, как видишь, пока на свободе.
      – А транслирующие камеры?
      При этом вопросе троица из Уотсонвилла обменялась многозначительными взглядами.
      – О них уже позаботились, – сказал Мерл.
      – Разве это не станет прямым свидетельством того, что хищение совершили работники завода? – спросила Шейла.
      Уотсонвиллские молодчики воззрились на нее: Эд – с заносчивостью молодости, Флойд – сквозь темные очки, еще больше затуманивавшие его тусклые слезящиеся глаза, Мерл – пытливым взглядом, не оставлявшим сомнений в том, что он заметил на ней контактные линзы. Ну и что? Многие женщины носят контактные линзы.
      – Как только избавимся от чипов и поделим деньги, нас будут подозревать не больше, чем других, – сказал Мерл. – Если держать язык за зубами, полиция никак на нас не выйдет.
      – Такие преступления не раскрываются, – сообщил Эд.
      – Если держать язык за зубами, – добавил Флойд.
      – Ты прав, – обратился Майк к Мерлу. – В воскресенье мы избавимся от товара, на следующей неделе я расплачусь с вами и мы расстанемся навсегда.
      – Давай-ка уточним. Как мы получим остальные деньги? – спросил Мерл.
      Майк, чувствуя угрозу, вскинул руки.
      – Вы, конечно же, навели справки. Мы с Трейси работаем в «Това системз» и не собираемся обманывать вас.
      – Да, справки мы навели и... решили, что запросили слишком мало, – заявил Мерл.
      – Что? – Майк искоса посмотрел на него. – Теперь вы так решили?
      – Сколько она заработала в прошлом году? – обратился Мерл к Эду.
      – Более трехсот пятидесяти тысяч.
      – Откуда ты знаешь? – требовательным тоном спросила Шейла, хотя уже поняла, каким образом этот юнец получил данные о заработке Трейси.
      – Проделал домашнюю работу. Посмотрел годовой отчет «Това системз».
      – Как видите, – заметил Мерл, – то, что вы платите нам, для вас ничтожная сумма.
      – А я думал, мы договорились, – сказал Майк. – Ведь здесь целая цепочка, в которой много звеньев.
      – Да, но ведь эту чертову память крадем мы! – рявкнул Мерл, да так громко, что остальные четверо зашикали на него, озираясь по сторонам.
      Но ни угрюмые посетители, ни девушки, жарящие за стойкой мясо на гриле, казалось, не обращали на них внимания.
      Майка уже в третий раз заставляли пойти на уступки. Он согласился на задаток, согласился принять участие в ограблении, и если теперь еще согласится поднять ставку, что за этим последует, одному Богу известно. Он покачал головой.
      – Нет... Вам даешь палец, вы готовы всю руку оттяпать.
      – Выйдешь из игры, приятель, можешь распрощаться со своим авансом, – предупредил Мерл.
      – Похоже, мы совершили большую ошибку, – сказал Майк. – Пойдем, Трейси! – Он начал подниматься, но Мерл схватил его за руку.
      – Не дури, парень! Мы знаем, что эти чипы стоят целое состояние, и просто хотим получить по справедливости за свою работу, только и всего.
      У Шейлы так громко стучало сердце, что ей казалось, бандиты тоже слышат этот стук, рвущийся из ее груди, но нужно было сказать хоть что-нибудь, дабы найти выход из тупика.
      – Послушай, Майк, – начала она, с трудом воспроизводя слова пересохшими губами, – давай накинем еще сто тысяч.
      Майк посмотрел на нее, потом на Мерла.
      – Отлично, – сквозь зубы процедил он. – Я в полном восторге. Великолепный план.
      – Двести пятьдесят? – спросил Флойд. – Эту сумму на троих не разделишь.
      Майк вздохнул.
      – Ладно, пусть будет на все про все триста тысяч, согласны? Деньги хорошие и прекрасно делятся. Правда, нам еще предстоит их найти, и в итоге, возможно, мы с Трейси окажемся в убытке. Но если эта сумма вас устроит, мы ее достанем. Если нет – забыли про все и разбежались. А то слишком много людей будут нервничать.
      Мерл взглянул на своих дружков. Шейла на чем свет стоит ругала себя за то, что недооценила этих мерзавцев. Если уж Эд проник в корпоративную компьютерную сеть и ознакомился с отчетами, где указывались оклады сотрудников «Това системз», значит, они наверняка вычислили – это куда более легкая задача – и стоимость микросхем памяти, которые собирались украсть. И еще, так ли уж она похожа на Трейси, – ведь ее фотография есть на сайте компании?
      – Когда мы получим свои деньги? – спросил Мерл.
      – Они будут перечислены в один оффшорный банк. Снять их можем я или Трейси. Я под видом командировки в Азию слетаю туда, заберу деньги из банка, а потом переправлю почтовым переводом на адрес, который вы укажете.
      «По крайней мере, – думала Шейла, – Майк играет свою роль безупречно. Эти трое наверняка поверили, что до денег им не добраться». Она увидела, как Мерл расплылся – редкий случай – в улыбке.
      – Прямо вот так? – спросил он, обращаясь к Майку. – Двести двадцать пять тысяч на тарелочке?
      – Именно так. Но лучше, если ты укажешь адрес своих родителей или подружки. Все, кто мог быть замешан в хищении, возможно, окажутся под наблюдением.
      Уотсонвиллские бандиты посидели несколько секунд в задумчивости. Потом Мерл, к неописуемому облегчению Шейлы, едва поверившей своим глазам, протянул Майку руку и сказал:
      – Заметано.

      В начале первого ночи Шейла ехала за Майком по шоссе № 17 в арендованном темно-зеленом «кавальере». Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они наслаждались солнцем, морем и сексом в предыдущие выходные, от которых в памяти сохранились лишь веточки розовой бугенвиллеи и заросли оранжевых цветов с райскими птицами. Впереди в свете фар ее машины сиял желтый грузовик, он лоснился в дымке морского тумана, висящего над горами. Машин на дороге в обоих направлениях было мало, да и вообще вряд ли кто обращал на них внимание.
      Минувшая неделя была сущим кошмаром. Ежедневно проводились совещания по поводу «Поморника». Трейси постоянно давала Шейле задания, но она отказывалась их выполнять, мотивируя тем, что ей не присылали копий тех или иных материалов и что она не знакома с новыми цифрами, поскольку ее отстранили от участия в проекте. Она даже совершила акт открытого неповиновения, разослав всем участникам рабочей группы заявление Трейси – неужели с тех пор прошло всего лишь несколько недель? – о том, что она лично будет руководить проектом «Поморник».
      Ей нельзя было появляться в квартире Майка, и это тоже вызывало определенные сложности. Установленным там компьютером она пользовалась через удаленный доступ – либо со своего рабочего места в здании компании, где любой мог незаметно подкрасться к ней, либо из дома.
      Марго согласилась прикрыть ее на следующий день. Они это часто делали, когда кто-то из них хотел устроить себе выходной среди недели, не отпрашиваясь с работы. Она активирует пропуск Шейлы на входе, проверит ее электронную почту и даже ответит на некоторые сообщения, прослушает ее автоответчик и отменит встречи якобы из-за того, что занята на других совещаниях. Марго не знала ни о том, что происходит на самом деле, ни о примирении Шейлы с Майком, но она заметила перемену настроения у подруги, подумала, что у той появился новый любовник, и засыпала ее вопросами.
      Майк включил указатель поворота, и Шейла последовала за ним сначала в крайний правый ряд, а потом на мост, который вывел их на автостраду № 1, тянувшуюся в южном направлении. Дорога по-прежнему была пуста, и через двадцать минут они уже добрались до трех выездов на Уотсонвилл, но Майк, руководствуясь картой Мерла, проехал прямо – до поворота на Салинас. Здесь стоял густой туман, не видно было ни звезд, ни луны – если луна вообще была на небосводе. Вся округа куталась в бескрайнюю унылую черноту.

* * *

      Эд, прибыв в тот вечер на работу, с облегчением вздохнул: коробка, которую он отправил на свое имя, стояла на полу возле пульта управления. Он не трогал ее до четверти третьего, а потом вскрыл перочинным ножом, вытащил видеомагнитофон с сигнальным и силовым кабелями и решительным шагом направился по коридору. Возле распределительного устройства Флойд оставил для него стремянку и удлинитель.
      Эд подключил видеомагнитофон, раздвинул стремянку, забрался по ней, положил видеомагнитофон на верхнюю ступеньку и вставил сигнальный кабель в тройниковый разъем, который Флойд установил некоторое время назад. Потом спустился, нажал кнопку записи, несколько секунд понаблюдал за светящейся лампочкой и пошел прочь. Трудно было сказать, когда появится охранник, если вообще появится, но в любом случае, он вряд ли сообразит, зачем здесь оставлен магнитофон, даже если заметит его.
      Эд поиграл мускулами своих татуированных рук и, улыбаясь, вернулся за пульт. Отлично придумано!

* * *

      Майк взглянул на часы; ладонь в перчатке для гольфа вспотела. Они прибыли раньше времени, но он не хотел колесить без нужды. Поэтому он продолжал ехать по маршруту и в конце концов добрался до заброшенного фермерского дома, стоявшего в окружении дубов, эвкалиптов и полуразрушенных надворных построек, которые заслонят грузовик со стороны дороги. Шейла припарковалась, открыла дверцу и с опаской выбралась из арендованного автомобиля, почти ожидая, что сейчас вдруг окажется в кольце прожекторов. Но нет, ловушки не было. Майк выключил фары и, следуя указаниям Шейлы, которые она отдавала громким шепотом, в полной темноте развернул грузовик, поставив его передом к выезду на дорогу.
      Он выпрыгнул из кабины и подошел к Шейле. Она крепко обхватила себя руками, – очевидно, замерзла.
      – Корейцы так и не звонили? – спросила Шейла.
      – Нет. – Его мобильный целый день молчал.
      Стоя в бывшем палисаднике некогда жилого дома, они увидели, что луна все-таки есть. Она как раз всходила на востоке, плыла по чистому небу над горным хребтом за Холлистером.
      Шейла с гулко бьющимся сердцем смотрела на Майка. Еще несколько минут, и их жизнь изменится безвозвратно.
      – Возьми меня с собой, – неожиданно сказала она.
      Слова повисли в воздухе, в то время как они оба осмысливали их истинное значение.
      – Ты правда этого хочешь? – спросил он. – Ведь если убежишь со мной, назад уже дороги не будет. Никогда.
      Шейла, не в силах смотреть ему в лицо, устремила взгляд на поля, облизывая пересохшие губы. Потом вновь повернулась – у нее дрожали ноги, – собираясь сказать то, о чем мечтала сказать, казалось, всю свою жизнь. Но внимание Майка уже было приковано не к ней. Она проследила за его взглядом. Стискивая ее руку, он смотрел на два пятна света на дороге, которые двигались в их сторону на большой скорости. Когда Майк и Шейла уже решили, что автомобиль едет мимо, он резко повернул к ним, на мгновение ослепив их фарами, и они увидели, что это темно-серый – или коричневый – фургон «форд».
      Фургон Флойда промчался перед домом, так что Шейле с Майком пришлось отскочить в сторону, резко затормозил и замер.
      Не тратя слов на приветствия, Флойд обратился к Шейле:
      – Твой телефон работает?
      Она кивнула, и он, больше не обращая на нее внимания, приказал Майку:
      – Надень это. – Флойд вручил ему черную лыжную маску и серый комбинезон.
      – А что делать с фургоном? – поинтересовалась Шейла.
      – Ничего, – рявкнул Флойд.
      Майк натянул на себя спецодежду. Флойд был одет так же.
      – Мне что делать? – спросила Шейла, когда Майк сел за руль желтого грузовика.
      Флойд бросил на соседнее сиденье мешок с инструментами. Шейла увидела среди ножовок и болторезных станков характерные очертания пистолета, но промолчала.
      – Вытри все, чтобы не осталось отпечатков! – крикнул ей Флойд. – И не высовывайся!
      Шейла смотрела, как грузовик, подпрыгивая на ухабах, загромыхал по подъездной аллее, свернул направо, осветил дорогу, когда Майк включил фары, и покатил в ночь. Она обратила взгляд на луну, уже исчезавшую в тумане. Разве не идеальный момент для признания в любви?
      На Большом Каймане казалось, что признание дастся ей легко. Она спросила Майка, любит ли он ее, и ожидала услышать в ответ тот же вопрос. Но он не задал его, и она так и не поведала ему о своих чувствах. И вот теперь она здесь, ждет в темноте, как миллионы женщин на протяжении всей истории человечества ждали возвращения своих возлюбленных, отправившихся навстречу опасности. Только она в отличие от тех женщин, провожая Майка, не сказала заветные простые слова, которые согревали бы ему сердце.
      – Я люблю тебя, – произнесла она, обводя взглядом темные поля артишоков. – Я люблю тебя, Майк.
      Шейла обошла фургон, заглянула в кабину. Угнал машину? Тогда зачем им еще и арендованный грузовик? Хотят разделить груз на две части? Что еще они задумали?
      Луна поднималась все выше, и Шейла постепенно приходила к убеждению, что головорезы, с которыми они связались, ведут двойную игру. Неужели их вынудят разделить деньги на пятерых или еще что похуже? А может, это фургон Флойда?

* * *

      За двести миль к востоку от Уотсонвилла Тодд тоже любовался восходом луны. Для этого он специально забрался на вершину пика Хаф-Доум . Председатель правления «Това системз» сидел в легком спальном мешке всего лишь в нескольких футах от края гранитного отвеса, вздымавшегося со дна Йосемитской долины , и потягивал сигарету с марихуаной. Высота усиливала восхитительное воздействие наркотика.
      Валерия хотела пойти с ним, но ведь стоило ей посадить царапину на свои длиннющие стройные ноги супермодели, и она скулила бы все выходные. Да и холода она не выносит. Он только в одном месте воспользовался «кошками», хотя тропа на всем протяжении снизу доверху оказалась предательски скользкой. А вообще-то он предпочитал совершать восхождения в одиночку, освобождая свое подсознание от всех противоречивых полуправд, которыми были наполнены его будни.
      Сегодня ему представилась последняя возможность расслабиться перед запуском в производство величайшего проекта эпохи Интернета. Он почти слышал скандирование «По-мор-ник, По-мор-ник» на очередном годовом съезде. Они снова в авангарде. Прямые видеотрансляции перестали быть мечтой. И пользователи на неофициальных сайтах так и жужжат, так и жужжат! Он усмехнулся, представив, как жужжат пользователи.
      Тодд лег на спину. Он с нетерпением ждал предстоящей кампании. Не такие ли чувства испытывал Александр, стоя у ворот Вавилона? Неудачное сравнение... На мгновение он пожалел, что Валерии нет рядом, но потом забыл про нее и перенесся мыслями в магазинчик одного из торговых центров, где помещения сдавались за низкую арендную плату. Там находилась первая штаб-квартира компании – много лет назад, до того как он привел «Това системз» к успеху. С приходом известности изменилось все. Теперь у него были акционеры и штат подчиненных, которых следовало вдохновлять. Поначалу он придерживался неверной тактики, пока не сообразил, что они ничего не смыслят. И они, претворяя в жизнь его все более и более рискованные идеи, научились терпению и поняли, что его прозорливость неизменно приносит достойные плоды. А сам он усвоил, что нельзя допускать три убыточных квартала подряд.
      Завтра он спустится вниз, вернется в Лос-Алтос , поужинает с Валерией и детьми и пораньше ляжет спать, а потом займется просмотром окончательного монтажа телерекламы, которая станет украшением трансляции Суперкубка. По всем основным характеристикам «Поморник» превосходит аналогичные модели, а при выполнении главных программных задач достиг новых рекордных параметров. Производство материнской платы начнется в понедельник, создание системы на ИС – в середине недели, и к следующим выходным изделие уже поступит к оптовикам.
      Ко Дню поминовения компания официально сможет объявить о создании модели компьютера, пользующейся наибольшим спросом во всем мире, после чего акции «Това системз» поднимутся в цене до небывалых высот – задолго до того, как станут известны итоговые данные о деятельности компании за истекший год. Конечно, из-за нехватки микросхем памяти они не смогут удовлетворить сразу всех заказчиков, но это не беда: значит, будет более высокий спрос на модернизацию действующих моделей. А ребята из рабочей группы – молодцы, постарались, сделали все возможное, чтобы нейтрализовать сообщение, посланное от имени Лестера. Рано или поздно, думал Тодд, он дознается, кто пытался одурачить их.
      Теперь все в порядке, провал исключен. И чтобы еще раз продемонстрировать свою веру в «Това системз», а также заработать быстро пару сотен миллионов, он приказал своему брокеру пустить в оборот все его оплаченные акции на двести миллионов долларов – по возможности сбить курс покупки и удвоить принадлежащий ему пакет, если найдутся простачки, которые захотят продать их по курсу прошлой пятницы или даже ниже.

* * *

      Мерл расхаживал вдоль шести длинных поточных линий для сборки логических узлов «Поморника», которую планировали начать с утра в понедельник. Это были сложные компактные платы, на которых крепились свыше тысячи элементов на каждой стороне. Из «Това системз» должны были прислать инженеров для контроля за сборкой в течение всего первого дня, а пока Мерл и техники из его бригады размещали шаблоны и проверяли последовательность операций, чтобы в понедельник не случилось простоя.
      Прозвенел звонок, и все техники, проверявшие и возвращавшие на место движущиеся части на скоростных станках, побросали свои инструменты и направились в кафетерий, оставив включенными два шумных «чипомета». Мерл ускорил шаг. Возле одной из дверей, ведущей в административные помещения, куда доступ осуществлялся с помощью магнитной карты, он остановился, достал из коробки с компонентами заранее припрятанный серый комбинезон, натянул его и надел маску. Потом извлек со дна коробки свой пистолет девятого калибра, отработанным движением проверил обойму и снял оружие с предохранителя.
      С помощью карты он проник в зону администрации и закрыл за собой дверь. Здесь было темно. Мрак рассеивали только экранные заставки в некоторых закутках и свет, льющийся с автостоянки. Патрулирующего охранника поблизости не оказалось – охранники специально делали обход в разное время. Мерл бегом кинулся по коридору в переднюю часть здания и провел картой по считывающему устройству, контролирующему доступ в вестибюль.
      Замок щелкнул довольно громко. Охранник снаружи наверняка услышал щелчок, но он, вероятно, ждал своего напарника. На Мерла, когда тот вошел, он даже не взглянул и опомниться не успел, как оказался сбитым со стула на пол; он даже не успел нажать на кнопку сигнала тревоги. Мерл первым делом потянулся к рации охранника. Он извлек ее из чехла и отшвырнул в другой конец помещения, затем приставил к лицу охранника пистолет.
      – Умереть хочешь? – прошипел он.
      Охранник замотал головой.
      – Тогда лежи смирно!
      Мерл вынул из кармана катушку скотча и принялся обматывать им охранника, в первую очередь заклеив ему глаза и рот.

* * *

      Когда прозвенел звонок на перерыв, Эд сидел за одним из пультов управления на автоматизированном складе с информационно-поисковой системой. Он сразу опустился на колени и отсоединил свой пульт от остальной компьютерной системы, тем самым заблокировав регистрацию подаваемых им команд. Потом, сверившись с описью полок, которую составил заранее, направил погрузчик на предельной скорости за первым из шести поддонов с микросхемами памяти. Он ввел в компьютер команды, приказывая системе по очереди выдвинуть остальные пять поддонов и вернуть на грузовую платформу в одном конце склада. Затем, убедившись, что стальной столб ровно движется по рельсам, проложенным по полу и под потолком, а захватывающее устройство ползет к пятому уровню, Эд побежал к видеомагнитофону.
      Он остановил запись и нажал кнопку перемотки. Ожидая, когда пленка перемотается, он проклинал китайца, не додумавшегося настроить видеомагнитофон на самостоятельное осуществление этой операции. Наконец жужжание прекратилось. Эд нажал кнопку «воспроизведение» и отсоединил ближайший к мультиплексору конец тройника, на который поступали сигналы от камер. Он помедлил несколько секунд, проверяя правильность подключения, затем спрыгнул со стремянки и помчался в дальний конец склада к погрузочной платформе.

* * *

      Мерл все еще стоял на коленях, обматывая запястья охранника, когда в дверях появился второй дежурный. Он нес поднос с кофе и бутербродами. Ему потребовалось не больше секунды, чтобы понять смысл происходящего. Отшвырнув в сторону поднос, он кинулся назад, в зону администрации. Явно не сообразив, что у Мерла тоже есть пропуск, он остановился в нескольких футах от двери и вытащил рацию. Мерл, открыв дверь, сразу выстрелил, ранив охранника в правую лопатку, и тот выронил рацию.
      Мерл бросился на охранника и повалил его на пол, прежде чем тот успел поднять тревогу. Несколько раз он сильно ударил его рукояткой пистолета по лицу. Если охранник и имел намерение достать из кобуры на поясе свой маленький револьвер, боль затуманила его сознание.
      – Только шевельнись, прикончу, ясно? – пригрозил Мерл.
      Охранник кивнул.
      Мерл выпрямился, держа в руках оба пистолета, и попятился в один из закутков. Там он набрал номер мобильного телефона, который заучил наизусть, и услышав голос Майка, шикнул в трубку:
      – За дело!

* * *

      Майк в фургоне кивнул Флойду. Они ждали сигнала на некотором удалении от завода, вне поля зрения караульного на въезде. Теперь же Майк повел грузовик к проходной, стараясь не гнать машину, так как понимал, что установленные на столбах камеры фиксируют их приближение. Флойд в одной руке вертел пистолет, другой держался за дверцу кабины. Едва Майк подкатил к шлагбауму, он выскочил из грузовика.
      Охранник, казалось, ничуть не удивился тому, что ночью привезли какие-то материалы. Заводу постоянно приходилось выполнять срочные заказы, и он наверняка знал, что сейчас сборочные линии настраивают под новый большой проект, реализация которого должна начаться на следующей неделе.
      – Привезли запчасти, – доложил караульному Майк, когда тот вышел из будки и стал читать какую-то бумажку, которую он показал ему из окна машины.

* * *

      На заводе Мерл заставил патрульного лечь на пол в конференц-зале, обмотал его скотчем, как и первого охранника, затем сорвал со стены телефон и забрал его с собой. И только швырнув аппарат о стену в одном из кабинетов, он заметил, что на нем много крови. Но он знал, что от одной пули такого калибра охранник не умрет – по крайней мере, не сразу.
      Вернувшись к столу в приемной, Мерл увидел на мониторе грузовик и улыбнулся. Флойд уже связал караульного у ворот и затаскивал его в кабину. Шлагбаум был поднят и остался в таком положении после того, как грузовик въехал на территорию завода.
      Мерл покрутил ручки системы слежения и получил изображения некоторых участков склада. Магнитофон китайца работал исправно. Пленка была рассчитана на сорок пять минут, но запись нареканий не вызывала; козлы из охранного предприятия, даже если они и заподозрят что-то, не сразу догадаются о подмене.
      Мерл открыл дверь в крохотную комнатку за столом в приемной, где стоял компьютер, фиксировавший каждое открывание двери с помощью магнитных карт и контролировавший видеозапись. Он достал из кармана отвертку с плоским жалом и снял компьютер со стойки, на которой тот крепился. Потом затащил первого охранника в комнатку, закрыл дверь и вместе с компьютером, записавшим каждый его вход и выход, зашагал из вестибюля на улицу.
      Желтый грузовик притормозил, Мерл залез в кузов, и они поехали вокруг огромного здания к погрузочной площадке № 5. По пути они остановились и занесли охранника с проходной, которому тоже заклеили глаза скотчем, в один из контейнеров для использованного упаковочного материала.
      Эд ждал их у открытого запасного выхода. Флойд с Мерлом взбежали по лестнице к двери, а Майк тем временем дал задний ход, осторожно подгоняя машину к поднятой платформе. Едва он поставил грузовик на место, подъемная дверь поползла вверх и двое сообщников втащили его на площадку и в здание. Он прошел за Мерлом к цепному ограждению, которым была обнесена зона склада, взял у сообщника кусачки и принялся перерезать со своего конца восьмифутовый участок проволочного забора.
      Автоматизированное захватное устройство уже доставило три поддона на роликовый конвейер и отправилось за четвертым. Майк услышал с правой стороны шум и, повернувшись, увидел, что к нему мчится автопогрузчик с вильчатым захватом, управляемый Флойдом. Эд уже двигал тележку для поддонов к грузовику, готовясь переправить на ней товар в машину.
      Секция ограждения рухнула на пол, и Майк с Мерлом поспешили оттащить ее в сторону, освобождая для Флойда доступ к первому поддону с микросхемами, упакованными в термоусадочную пленку. Флойд слишком низко нацелил вилы, и они с громким скрежетом врезались в конвейер, но вторая попытка удалась, и он, дав обратный ход, выехал через дыру в ограждении, развернулся, подкатил к кузову грузовика и поставил поддон рядом с Эдом, а тот передвинул его в переднюю часть грузового отсека.
      Флойд поднимал третий поддон, когда Мерл заметил, что в углу склада мигает красная лампочка, и окликнул Эда. Тот подбежал, а потом кинулся к рядам стеллажей с микросхемами памяти.
      – Проклятье! – выругался он. – Погрузчик зацепился!
      Мерл взглянул на часы.
      – Можешь заново запустить?
      Эд покачал головой.
      – С пульта нет. Я запрограммировал его на предельную скорость. Черт! Иногда это случается. Одна из лап выдвигается раньше времени и врезается в край полки. Проклятье!
      – Ладно, тогда оставим, – сказал Мерл.
      Эд нахмурился.
      – Нет. Дай молоток. Залезу наверх.
      – Уверен?
      – Попробовать стоит.
      – Загружай машину! – крикнул Мерл Майку.
      Они специально не включали свет. Эд с Мерлом, освещая себе путь фонарем, стали пробираться по проходу, переступая через поддерживающие катки и желоба, пока не дошли до столба с захватным механизмом, застывшим на уровне пятого яруса стеллажа. Полки находились на расстоянии четырех футов одна от другой, и Эд, цепляясь за их вертикальные опоры, стал подниматься по ним, как по лестнице. Мерл светил ему снизу.
      – Да, вижу! – крикнул Эд, подобравшись к заклинившему устройству. – Осторожно, Мерл. Я шарахну пару раз, и он резко сползет вниз.
      Это были его последние слова.
      Ударом молотка снизу Эд освободил застрявшую лапу, и логическая схема компьютера продолжила заданную операцию. Но он ошибся, подумав, что погрузчик пойдет к верхней полке. На самом деле вилка двинулась горизонтально, к полке справа от той, за которую она зацепилась.
      Если бы Эд сидел на корточках, с ним ничего не случилось бы, но его голова и плечи нависали над проходом. Он мог бы спастись, будь у него хорошая реакция. Но вокруг было темно, и когда захватный механизм остановился прямо перед ним, он решил, что главное – не шевелиться, чтобы не свалиться вниз. А когда понял, что вилка движется прямо на него, было поздно. Вилка прошла через ключицу и пронзила Эда насквозь.
      От болевого шока он даже не вскрикнул. Молоток выпал из его руки и приземлился в нескольких дюймах от Мерла.
      – Черт возьми, осторожнее там! – рявкнул тот.
      Трудно было разглядеть, что делает Эд, но в луче фонаря Мерл вдруг увидел, как над ним проплывает нога его приятеля. Потом захватный механизм начал втягивать в себя вилку вместе с грузом, и Мерл понял, что Эд попал в беду.
      Луч фонаря выхватил лицо Эда перед поддоном как раз в тот момент, когда его голову понесло к стальной раме машины. Раздался громкий лязг железа, сопровождаемый хрустом костей размозженного черепа. Конечности Эда дернулись, и его туловище безвольно повисло под тяжелым грузом.
      – О черт, нет! – взвыл Мерл, фонарем освещая болтающееся под потолком тело, перемещаемое к грузовой платформе.
      Флойд, ожидавший последний поддон, тоже увидел это зрелище. Когда вилка с грузом начала быстро опускаться, часть одежды Эда попала в направляющие колеса захватного устройства; его тело подбросило вверх тормашками и разорвало надвое по всей длине. На маску и комбинезон Флойда полетели брызги крови. Даже Майк, находившийся у грузовика, заметил это – действо разворачивалось в луче фонаря. Трое мужчин одновременно подбежали к конвейеру. Поддон медленно поехал прочь, а окровавленные останки Эда так и остались висеть на неподвижной вилке.
      – Дьявольщина! – заорал Флойд. – Черт, черт, черт!
      Все трое застыли на несколько мгновений, пытаясь осмыслить случившееся.
      Мерл опомнился первым – сказалась военная выучка.
      – Чего стоите? – гаркнул он. – Берем последний груз и сваливаем отсюда.
      – Нужно забрать его с собой, – сказал Флойд.
      – Что забрать? – закричал Мерл. – Его разорвало в клочья. – Он выразительно махнул на останки Эда.
      – Они решат, что это мы убили его! – не унимался Флойд. – Нас обвинят в убийстве!
      – Не говори глупости, – сказал Майк. – Зачем нам его убивать? Да и вообще специально так никого не раздерешь.
      – Заткнись, дерьмо! – взревел Флойд. – Цена стала еще выше, ясно?
      – Слушайте, поедем отсюда, – предложил Майк. Он мог бы сказать, что этот инцидент только запутает полицию, а вовсе не ускорит ход расследования, но в его голове теснились тысячи других мыслей.
      – Нет! – рявкнул Мерл. – Сначала загрузим товар! За дело!
      Флойд, казалось, наконец-то пришел в себя. Он запрыгнул на автопогрузчик; Мерл с Майком указали ему, куда ехать, и помчались к грузовику, где Флойд уже укладывал последнюю партию на пятый поддон. Они захлопнули кузов, опустили подъемную дверь и побежали к запасному выходу.
      – Быстрее, – прошипел Флойд Майку, направлявшему грузовик к шлагбауму у будки караульного.
      – Не надо, – возразил Мерл. – Езжай нормально.
      За проходной они остановились. Мерл спрыгнул с машины и опустил шлагбаум. Поднятый шлагбаум у проезжающего мимо полицейского вызвал бы подозрения, а до окончания ночной смены оставалось еще четыре часа.

      Увидев громыхающий грузовик, Шейла взглянула на часы. Должно быть, все прошло гладко, решила она: вернулись через сорок пять минут. Но перехватив взгляд Майка, затормозившего возле темного фургона, она похолодела.
      – Черт, этого не должно было случиться! – донесся до нее голос Флойда, обращавшегося к Мерлу.
      – За работу. Она поможет перетащить коробки, – отозвался Мерл.
      – Эд погиб, – сообщил ей Майк из кабины.
      Флойд, вероятно, услышал его, потому что заявил во весь голос:
      – Знаешь, что это значит? Это значит, черт побери, что подозрение падет на меня! Всем известно, что мы с ним были кореша!
      – Хватит, Флойд, мы уже говорили об этом, – урезонил его Мерл. – Давай за работу. Нужно добить это дело. Он был и моим приятелем.
      Майку его замечание показалось странным, поскольку миссия Мерла и Флойда была завершена, но он промолчал.
      – Послушай, – не унимался Флойд. – Нужно вернуться и забрать его тело, замести следы.
      – И что нам это даст? – возразил Мерл. – Его же будут искать. Тогда нас точно заподозрят. Никто ведь не знает, что ты был там, верно? Когда меня спросят, я скажу, что уехал с работы во время перерыва, а шлагбаум был поднят. Автостоянку на видео не снимают, так что никто не узнает, что я приехал на завод не на своей машине. Все остальные кассеты, как и компьютер, считывающий пропуска, я забрал с собой. Охранники – полные кретины.
      – Мерл прав, – сказал Майк. – Жаль парня, но ничего не поделаешь. Теперь это выглядит так, будто он помогал грабителям...
      – Заткнись! – заорал Флойд. – Это была твоя идея! Он погиб из-за тебя.
      – Ничего подобного! – вмешалась Шейла, прежде чем Майк успел остановить ее.
      Флойд вытащил револьвер и нацелил его в лицо Майку.
      – Ты за это заплатишь, дерьмо.
      – Флойд, уймись! – скомандовал Мерл. – Мы занимались этим и без него!
      Шейла по очереди посмотрела на каждого из троих мужчин. Последняя фраза Мерла ее удивила, но в данный момент она была больше обеспокоена тем, как бы Флойд не пустил в ход оружие. Через несколько секунд стало ясно, что он не застрелит Майка, ведь без него они не получат денег. Флойд опустил револьвер.
      – Давайте перегрузим товар и уберемся отсюда, – сказал Мерл.
      – Перегрузим? – повторил Майк.
      – Да. На то здесь и фургон. Завтра все будут искать желтый грузовик...
      – Сегодня, – поправила Мерла Шейла.
      – Сегодня. Давай загрузим весь товар в этот фургон.
      Шейла даже обрадовалась. Прежде они с Майком думали, что желтых грузовиков ездит по дорогам много, к тому же сами они будут уже далеко от Уотсонвилла, так что полиция вряд ли их остановит и начнет обыскивать. Но теперь, поскольку Эд погиб, можно ожидать настоящих облав на автомагистралях, и впрямь лучше воспользоваться фургоном.
      Они подогнали фургон к кузову грузовика, содрали с поддонов пленку и стали передавать из руки в руки коробки с микросхемами памяти. Все четверо работали молча и быстро, загружая фургон дорогостоящими бобинами с кремниевыми кристаллами. Когда все коробки перекочевали в фургон, он был забит до упора, так что с трудом удалось закрыть его дверцы. В грузовике остались только деревянные поддоны, мусор и компьютер, фиксировавший номера карт, которые открывали двери на заводе.
      – Отлично, – сказал Майк. – Можно ехать. Трейси, дай им ключи от арендованного автомобиля. Я поведу фургон, ты – грузовик. А мусор из кузова лучше убрать.
      – Погодите, – остановил его Мерл. – 1де гарантия, что вы не смоетесь?
      – Я не собираюсь дурить вас, Мерл. Чтобы потом до конца дней дрожать от страха?..
      – На чье имя арендован автомобиль? – спросил Мерл.
      – На мое, – ответила Шейла.
      – А зачем ты взяла напрокат и автомобиль, и грузовик?
      Шейла судорожно соображала. Почему он спрашивает – что-то заподозрил?
      – Я часто арендую такие грузовики, – начала объяснять она дрожащим голосом. – Я коллекционирую антиквариат. Я плачу, и мне привозят купленную мебель. Поэтому легковой автомобиль мне тоже нужен. Сегодняшний вечер я проведу в Монтерее, позже отправлюсь в Кармел. Потом, через несколько часов, я проснусь, а грузовика уже нет. Да, Майк?
      Майк кивнул, надеясь, что они не спросят название отеля и не станут проверять подлинность этой истории. А если проверят, ему и Шейле, возможно, придется сознаться в том, что они специально хотели привести след к желтому грузовику, который в документах агентства по прокату транспорта записан на имя Трейси.
      – То есть получится, это мы угнали ваш грузовик? – с угрозой в голосе произнес Мерл.
      – Почему бы нет? – сказал Майк.
      – Во-первых, такое совпадение, что грузовик арендован сотрудником «Това системз», наверняка вызовет подозрение. Тем более что в нем полно улик: упаковка, компьютер с информацией о том, что это я входил и обезвредил охрану!
      – Ну так выбросим компьютер в океан! И твой пистолет тоже! – крикнул Майк, не желая, чтобы Мерл продолжал размышлять на эту тему.
      – Вообще-то... – Мерл достал свой пистолет и покрутил его в руке, – мне он еще может понадобиться. – Он подошел к Шейле – она отступила на несколько шагов – и направил дуло ей в лицо. – Я тебе не доверяю, – заявил Мерл. – Нисколько. Поэтому следующий день ты проведешь со мной и Флойдом.
      – И что это вам даст? – спросил Майк.
      – Гарантию того, что ты будешь придерживаться намеченного плана.
      – Я же объяснял. План следующий: как только деньги перешлют на Карибы, я поеду и заберу вашу долю.
      – Знаешь, – произнес Мерл, тыкая пистолетом в сторону Майка, – ты прав. Кстати, сколько там будет денег?
      – Достаточно. – Майк пожал плечами.
      Мерл мотнул головой. Потом быстрым движением, так что Шейла даже не успела понять, что произошло, ударил ее пистолетом по лицу. Она отлетела назад и упала на землю.
      – Это не ответ, – заявил Мерл, поворачиваясь к Майку.
      – Прикончи ее, – сказал Флойд. – Она нам больше не нужна.
      Шейла села в грязи; голова гудела от боли. Она прижала руку к виску и с удивлением обнаружила, что парик все еще на месте. Слава Богу, что не поленилась закрепить его специальным клеем.
      А потом она ощутила кровь во рту и поняла, что прикусила губу. «Бред собачий, – подумала Шейла. – Бежать надо от этих головорезов и забыть про все. И зачем только я согласилась? Почему не отговорила Майка? А сам он неужели не понимал, во что ввязывается?..»
      – Даже если ее убить и бросить здесь, нас все равно будут искать, – рассудил Мерл. Он подошел к Шейле и навел на нее пистолет.
      Она съежилась под дулом его оружия.
      – Но, по-моему, ты что-то скрываешь. Выкладывай, стерва!
      Сказать им, что она не Трейси Карсон? Ну и что дальше? Нет. Они ее не пристрелят: иначе они не смогут оказывать давление на Майка. К тому же у них нет уверенности в том, что без нее сделка состоится. Нет, она должна придерживаться своей легенды до последнего. Однако, если они не расколются сейчас, вероятно, впоследствии им придется очень и очень туго.
      – Миллион долларов, – произнес Майк. – Если прекратите эти глупости и оставите ее в покое, я дам вам миллион. Наличными.
      – О, вот это уже теплее, – сказал Мерл. – Эй, Флойд, у тебя есть клещи?
      – Хм... да, кусачки. – Флойд достал их из комбинезона.
      – Иди посмотри, может, у нее какие зубы шатаются. Освободи ее от них.
      При приближении Флойда Шейла вскарабкалась на ноги, но он поймал ее за руку, повалил на капот арендованного автомобиля и схватил за горло.
      – Открой рот, сука, а то все щеки тебе изорву! – заорал он.
      – Отпустите ее, и я все расскажу, – отчеканил Майк. – Если еще раз тронете ее, все кончено.
      Мерл с Флойдом впились в него взглядами. Что-то в его тоне их насторожило. Шейла не видела Майка, но тоже это почувствовала. Он дал им понять, что она ему не безразлична, что она не просто его сообщница. «Плохо, что он проболтался, – решила она. – Теперь у них появился еще один веский козырь против них». Давление руки Флойда на ее горло ослабло, она высвободилась из его тисков и, пятясь вдоль передка машины, пробралась к Майку.
      – Думаю, вы представляете, сколько стоят эти чипы, – заговорил Майк. – У меня есть покупатель, готовый заплатить мне по двадцать центов с доллара, что очень и очень много. Но только потому, что он знает меня и имеет возможность быстро их реализовать.
      – Чипы стоят миллионов двадцать. Как минимум, – сказал Мерл. – Эд подсчитал.
      – Двадцать пять миллионов, – поправил его Майк. – Это точная цифра, ведь мы забрали весь товар. Наша доля – пять миллионов.
      – Пять миллионов? – повторил Мерл. – Вполне достаточно для двоих, чтобы безбедно жить в Мексике до конца своих дней.
      – Половины тоже хватит, – отозвался Майк.
      – Да, половины тоже хватит. Ладно, отлично. Значит, денек проведем вместе и все обтяпаем. Флойд, ты поедешь с Майком в фургоне. Мы с блондинкой – здесь.
      – На озеро? – уточнил Флойд. – Ко мне?
      Мерл бросил на него строгий взгляд, словно предостерегая от дальнейших откровений.
      – Да. Двигайте. Мы трогаем за вами через пять минут.

* * *

      Ехали молча. Майк повел груженый фургон с фермы, при выезде на дорогу задев рамой асфальт: под тяжестью микросхем машина осела до самой земли. Мерл забрал из грузовика компьютер, швырнул его на заднее сиденье автомобиля и велел Шейле садиться за руль и ехать к мосту через реку Паджаро.
      – Выброси эту железяку, – скомандовал он, пистолетом показывая на компьютер. Шейла выскочила из машины, удостоверилась в том, что поблизости нет других машин, скинула компьютер через парапет и быстро взглянула вниз, проследив, как он плюхнулся в темную воду.
      Небо над хребтами на востоке начинало светлеть. Они на медленной скорости миновали пустынный центр Уотсонвилла и по извилистым дорогам покатили в горы Санта-Круз, повстречав только пару оленей на последней немощеной колее, ведущей к трейлеру Флойда.
      Около шести часов утра техники, заканчивавшие пробные работы по сборке «Поморника» на поточных линиях, переполошились, увидев ввалившегося в цех охранника со связанными руками и ногами; весь перед его рубахи пропитался кровью. Они позвонили в Службу спасения и отнесли раненого в медпункт, но что делать дальше, не знали и лишь подбадривали беднягу до прибытия «скорой помощи».
      Второго охранника местная полиция и сотрудники охранного предприятия нашли в приемной. Вестибюль и большинство административных помещений огородили и никого туда не пускали. Рабочие заметили дыру в ограждении склада и уведомили полицию. Но лишь когда на завод прибыл Подраски и было включено освещение, обнаружились искромсанные останки Эдварда Роберна; личность погибшего установили по его пропуску.
      Прошел еще час, прежде чем отыскали третьего охранника – он оказался в мусорном контейнере – и от него узнали про желтый грузовик. Полиция получила хоть какой-то след. Но всю территорию склада опечатали до прибытия криминалистов, и Подраски с его персоналом оставалось только просматривать данные компьютеров и по ним строить предположения о том, что произошло.
      В заводской компьютерной сети не содержалось сведений о том, что какие-то материалы были изъяты сосклада, однако компьютер, управлявший захватными устройствами, имел собственную память. Правда, никто не знал, как извлечь из нее данные о выполненных заданиях, если они вообще регистрировались в памяти компьютера. Информационно-поисковая система была разработана более десяти лет назад, когда микросхемы памяти стоили в тысячу раз дороже.
      Был обнаружен видеомагнитофон, но его трогать не стали. Было ясно, что с его помощью была заблокирована система слежения. Но кто это сделал и зачем?
      В восемь часов на завод прибыла бригада комплектации, которая должна была на протяжении всей смены поставлять к производственным линиям компоненты для материнских плат «Поморника», но, как выяснилось, делать ей было нечего: рабочих на склад не пустили. Подраски в подавленном настроении удалился в свой кабинет, где достал папку с визитными карточками сотрудников «Това системз». Он оставил сообщения на автоответчиках Гари, Майку и Лесли Энн и даже позвонил Говарду, но его переадресовали к помощникам: Говард не разрешал беспокоить его случайными сообщениями.
      Прдраски оказался в трудном положении. Пока еще никто не знал, что произошло. Налицо были незаконное вторжение, возможно, ограбление, вооруженное нападение, применение огнестрельного оружия, чудовищная смерть – очевидно, несчастный случай, – но даже все это пока не более чем догадка. Не исключено, что грабители охотились не только за материалами «Това системз». Некоторые компоненты, предназначенные для других заказчиков, содержали встроенное программное обеспечение, в том числе систему кодирования. Их запрещалось экспортировать из США, а значит, они вполне могли представлять интерес для иностранных держав. Были даже готовые компьютерные модули для ударных вертолетов, которые Подраски по контракту должен был реконструировать и модернизировать. «Однако подозрительно, – думал он, – что все это случилось как раз тогда, когда на склад завезли материалы для проекта „Това системз“. Подозрительное совпадение».

* * *

      Шейла лежала на спине на одной из коек в однокомнатном трейлере, прижимая к лицу полотенце с кубиками льда. Майк стоял рядом и смотрел на деревья, фургон и озеро с небольшой каменной дамбой, свидетельствовавшей о том, что это искусственный водоем. Они находились где-то в горах Санта-Круз. Поросшие густыми лесами возвышенности и впадины представляли собой отличное убежище, идеальное место для выращивания марихуаны и удобный глухой утолок для обдумывания тяжких преступлений.
      Громыхнула дверь: Мерл вышел на улицу к Флойду: видимо, хотел продолжить спор, чтобы не слышали их нечаянные благодетели.
      – Как ты себя чувствуешь? – спросил Майк, радуясь неожиданно представившейся возможности поговорить наедине.
      – Не очень распухло? – Шейла отняла от лица полотенце, показывая Майку ушиб.
      – Нет. Синяк, конечно, будет.
      – Зря ты назвал им сумму, – сказала Шейла.
      Майк вздохнул. Он с радостью отдал бы им все деньги, лишь бы прекратился этот кошмар. Сама идея с кражей была неплохая, но ему не следовало соглашаться на участие в хищении, а уж когда они вовлекли Шейлу, нужно было сразу ретироваться.
      – Как ты будешь передавать чипы? – спросила Шейла. И уже тише, с волнением в голосе добавила: – Я очень боюсь, Майк. Может, лучше сдаться полиции?
      – Зачем же? Мы еще нужны этим парням.
      – Но, Майк, – прошептала она, – ведь сегодня привезут деньги!
      Ответить Майк не успел. Вновь громыхнула дверь, и в трейлер вошли Мерл с Флойдом.
      – Значит, сделаем так, – начал Мерл. – Мы с Майком сегодня вечером передаем фургон покупателю, а Флойд с Трейси тем временем возьмут небольшой отпуск. Ты сказал, нужен кто-нибудь один из вас, чтобы получить деньги, верно? Значит, они заберут их из банка, а когда вернутся, мы поделим деньги на четверых. Все.
      Майк напряженно думал. Из подслушанных обрывков спора между бандитами он знал, что Мерл пытался склонить к чему-то Флойда. Последний, очевидно, настаивал, чтобы за границу отправился Мерл, но тот не хотел рисковать, хотя операция по передаче фургона здесь, на месте, не требовала особых умственных способностей. Для Шейлы это был бы неплохой вариант: возможно, во время путешествия Флойд допустит оплошность и она сможет ускользнуть.
      Если Флойд с Шейлой полетят на Большой Кайман, ему останется только обмануть Мерла. Нужно убедить его в одиночку передать фургон, тогда сам он встретится с Дени, заберет деньги и спрячет их. Когда Шейла с Флойдом прилетят на Большой Кайман, денег корейцев в банке не окажется и Уиллоби уведомит об этом Флойда. Но имея в своем распоряжении деньги тайваньцев, которые он где-нибудь спрячет, Майк сможет договориться с бандитами.
      – Есть одна трудность, – сказал он. – Как я уже говорил, они переведут деньги в банк только после того, как получат чипы. Но человек, у которого будет информация о деньгах, не хочет находиться поблизости от места передачи товара, поэтому мне придется встретиться с ним на третьем выезде от того места, где будет происходить сделка.
      – А он что, не может позвонить тебе? – спросил Флойд.
      – Они хотят знать, где я: боятся засады и обмана. Мы договорились, что через несколько минут после того как их человек увезет чипы, они сообщают мне, куда переведены деньги.
      – Логично, – буркнул Флойд.
      – Так в чем сложность-то? – спросил Мерл.
      – Тебе придется вести фургон, – объяснил Майк. – А им это может не понравиться. Они ожидают, что за рулем будет Трейси.
      – Но ты ведь можешь их разубедить, верно?
      – Надеюсь.
       – Ты лучше не надейся, а постарайся, – сказал Флойд. – Иначе, если денег не будет, своей милой подружки ты больше не увидишь.
      Шейла встала и пригладила мятые складки на одежде.
      – Деньги там будут, – заявила она. – Пора ехать, если мы хотим добраться до места к завтрашнему дню. Туда лететь с тремя пересадками.
      Майк смотрел на нее. Она знала, что когда они прилетят на Большой Кайман, денег в банке не окажется. Она полагалась на него – верила, что он сумеет убедить их не убивать ее. Если все получится и ему удастся спрятать деньги, которые передаст Дени, она будет спасена. Но было бы куда лучше, если бы она сбежала от этого подонка где-нибудь по дороге. Ведь она умеет здорово перевоплощаться. Да и Флойду, чтобы попасть в самолет, придется избавиться от оружия, которое он сейчас пихает себе за пояс.
      Мерл конфисковал у них мобильные телефоны, но аппарат Шейлы отдал Флойду. Тот повел растрепанную блондинку к арендованному автомобилю, не дав ей еще раз поговорить с Майком.
      После их отъезда день в трейлере тянулся медленно. Майк пытался дремать, Мерл пил кока-колу и жевал конфеты. С наступлением ночи они снова сели в фургон и покатили по извилистой дороге, но поскольку машина была перегружена, они решили не ехать через перевал Хеккер, где трасса была крутая, и направились к Сан-Хосе через Джилрой.
      – На чем поедем, когда отдадим фургон? – спросил Майк, когда они приближались к нужному выезду.
      Известный мексиканский ресторан, который Майк с Дени выбрали для встречи, находился на автостоянке торгового центра, почти у поворота на автостраду № 85.
      – Это я уже устроил, – ответил Мерл. – Подождешь, и я заберу тебя.
      Они съехали с эстакады у Олмадена, свернули под шоссе № 85, и Мерл затормозил у обочины.
      – Держи, – сказал он, возвращая Майку его мобильный телефон. – И помни: если что-то не получится, Флойд скормит твою подружку рыбам. Мой номер знаешь?
      Майк кивнул, захлопнул дверцу и посмотрел на часы. Без четверти десять. Дени Лим, он знал, пунктуален: появится точно вовремя – ни раньше, ни позже. Майк огляделся. Ресторан уже закрывался, но книжный магазин «Барнз энд Ноубл», находившийся чуть дальше по дороге, в самом торговом центре, еще работал, и машины на полупустой стоянке теснились главным образом только у этих двух заведений.
      Майк сказал Дени, что будет стоять у стены неподалеку от входа в ресторан, но чтобы убить время, он вошел в книжный магазин и стал рассматривать полки с журналами. Здесь преобладали заголовки с упоминанием компьютеров, программного обеспечения и Интернета.
      И все-таки как спрятать этот чертов портфель с деньгами до того, как Мерл вернется за ним? А может, он и не вернется? И Майку придется добираться домой на такси? Должен ли он подтвердить ему по телефону, что все прошло гладко? Значит, они с Флойдом уверены, что пока Шейла у них в заложниках, они хозяева положения? Это верно, но, возможно, они опасаются, что Майк донесет на них, раз Шейла в опасности.
      Разгадывать преступные умыслы – изнурительные занятие. Майк улыбнулся, иронизируя над собой. И тут зазвонил его мобильный телефон.

      В зале заседаний совета директоров на одном из верхних этажей высотного административного здания в Сеуле Кисун Ким и еще четверо руководящих работников в темных костюмах смотрели на аппарат селекторной, связи, слушая гудки вызова: они звонили Майку. Кисун, хмурясь, еще раз взглянул на свои часы «ролекс». Может, он неправильно рассчитал время? Нет, он не ошибся. Разница с Силиконовой долиной – девять часов. В Корее – обеденное время, под окнами далеко внизу толпы людей идут по своим делам в магазины, рестораны, учреждения. И в банки.
      – На проводе Майк, – раздался голос из аппарата селекторной связи.
      Один из работников кивнул через стол Кисуну. Тот прокашлялся, подаваясь всем телом вперед.
      – Майк, узнали, кто с вами говорит?
      Последовала пауза.
      – Вообще-то трудно сказать...
      – Никаких имен! – воскликнул Кисун. – Это твои друзья из Кореи.
      Опять секундная пауза, и вдруг тон Майка изменился.
      – Точно! Замечательно. Боже, я уж думал, вы не объявитесь.
      – Вы же сказали: до десяти по вашему времени.
      – Знаю. Но я как раз собирался предпринять кое-что другое. Если согласны, нужно действовать быстро!
      – У нас все готово. Дайте только свой счет. Вы говорили, это в одном из банков на Кайманах.
      Майк помедлил с секунду, а потом продиктовал длинный номер и название банка.
      – Если возникнут проблемы, – добавил он, – спросите господина Уиллоби. Деньги нам нужны завтра.
      – Все будет сделано, – пообещал Кисун, кладя на стол свою золотую ручку. – Через несколько минут вам опять позвонят, сообщат, куда доставить.
      – Это должно быть сегодня же, – сказал Майк. – Где-нибудь в Сан-Хосе.
      – Да-да. Сегодня до закрытия банков, – заверил его Кисун.
      Мобильный телефон отключился, и из аппарата селекторной связи в Сеуле вновь понеслись гудки. Мужчины вокруг стола довольно кивнули.
      – Документы готовы, – доложил один из них по-корейски.
      – Если нужно, мы можем задержать вылет на Сан-Франциско, – добавил другой.
      – Нет необходимости, если только Йехун не попадет в пробку, – сказал Кисун.
      Мужчины поднялись, поклонились друг другу, выражая удовлетворение исходом дела, и разошлись по совещаниям, назначенным на час дня.

* * *

      Майк почти бегом выскочил из книжного магазина. Ну почему эти идиоты не позвонили раньше? Это как раз то, что нужно. Теперь незачем возиться с наличными; деньги поступят в банк, завтра Шейла расплатится с Флойдом, и на том все закончится. Конечно, ей придется проявить смекалку и отдать ублюдку только половину, иначе они заберут все. Но теперь у нее есть хоть какой-то шанс.
      Он позвонил Мерлу. Тот ответил после первого же гудка.
      – Не отдавай им чипы! – прокричал он. – Забери меня. Немедленно!
      – В чем дело, черт возьми? – спросил Мерл.
      – Планы изменились, но деньги у нас есть. Чипы повезем в другое место. Все объясню при встрече. Уходи оттуда! Быстро!
      Будь Майк менее поглощен неожиданным развитием событий, он, вероятно, обратил бы внимание на зеленый автомобиль: точно такой Флойд и Шейла должны были сдать утром. Он затормозил у обочины шоссе № 85 в южном направлении, прямо на мосту, с которого открывался вид на автостоянку. Это был тот самый арендованный автомобиль. Флойд заглушил мотор, наполовину опустил боковое стекло, чтобы оно могло служить опорой для дула охотничьего ружья с оптическим прицелом, и взглянул на часы. Ровно десять.
      Шейла в багажнике почувствовала, что машина остановилась. Она понятия не имела, где они находятся и который теперь час. Циферблат на ее часах светился, но руки были связаны за спиной. До нее доносился шум проезжающего транспорта, из чего она сделала вывод, что они остановились на оживленной автомагистрали. Это ее обрадовало: Флойд вряд ли станет убивать ее на дороге с интенсивным движением.
      С тех пор как он запихнул ее в багажник, она пыталась избавиться от скотча, но освободила только лодыжки, скобля ногами о металлические петли над ней, пока не перетерла перевязь настолько, что смогла содрать ее полностью. Ей никак не удавалось найти конец отрезка, которым был залеплен ее рот, а теснота не позволяла перевернуться и дотянуться руками до одной из петель. Парик, как ни странно, все еще держался на голове, хотя сейчас это ее не волновало. Она была уверена, что ее и Майка убьют, причем сегодня же, сразу, как только деньги окажутся у бандитов – к их полной неожиданности.
      Флойд наблюдал за Майком в прицел. Тот находился на удалении шестидесяти ярдов, но автостоянка была ярко освещена. Он чувствовал, что женщина копошится в багажнике, но она не настолько сильно раскачивала машину, чтобы сбить прицел. Каждые несколько секунд он поглядывал в зеркало заднего обзора, проверяя, нет ли рядом полиции, и ждал звонка от Мерла. И вдруг увидел, даже раньше Майка, как из «мерседеса» вылез азиат. Он махнул Майку и взял с пассажирского кресла сумку.
      Спустя несколько секунд и Майк заметил Дени Лима. Тот поприветствовал его издалека традиционным азиатским жестом – сдержанно помахал рукой. Майк покачал головой, но Дени лишь опустил руку и стал терпеливо ждать, когда он подойдет к нему. Не желая тратить время на поиски номера Дени в блокноте своего мобильного телефона, Майк быстрым шагом пересек подъездную дорогу и поспешил ему навстречу вдоль ряда припаркованных машин.

* * *

      На третьем выезде к югу, возле азиатского продуктового рынка, Патрик Цай подошел к кабине фургона, набитого – он увидел через задние окна – коробками с микросхемами памяти, и вежливо улыбнулся Мерлу. Тот сердито смотрел на него, держа на коленях револьвер девятого калибра. Мерл уже набрал номер Флойда на своем телефоне и в любой момент был готов нажать кнопку вызова. Но произошло что-то непредвиденное. Он не мог понять, почему Майк не хочет отдавать чипы этому узкоглазому.

* * *

      Дени подошел к Майку, держа тяжелую сумку.
      – Привет, Дени. Послушай, извини, мы нашли другого покупателя. Он согласился перевести деньги, как мы и просили.
      Тайванец оторопел.
      – Уходи! – сказал Майк. – Они не отдадут Патрику микросхемы.
      – Но, Майк, у меня ведь здесь пять миллионов наличными. – Дени приподнял сумку на несколько дюймов, стремясь исполнить свой долг – завершить сделку. – Вы отлично все провернули. Мы следим за новостями. Пока еще никто не знает всей правды.
      Майк яростно мотнул головой и скрестил руки, не догадываясь, что Флойд наблюдает за ним в прицел.
      – Уходи, – повторил Майк. – Да побыстрее, пока он здесь не появился!
      Дени попятился, но тут зазвонил его мобильный телефон, и ему, чтобы ответить, пришлось поставить на землю сумку с деньгами.

* * *

      Патрик Цай подошел к фургону, таращась сквозь задние стекла на знакомые коробки с микросхемами памяти. Фургон был битком набит сокровищами. Однако водитель почему-то не вылез из кабины, чтобы уступить ему место за рулем. Придется позвонить Дени, уточнить, в чем дело. Может, Майк сумеет заставить этого сумасшедшего действовать по уговору.

* * *

      Мерл нажал кнопку вызова, Флойд ответил тотчас же.
      – Ну что там? – спросил Мерл.
      – Черт, Мерл, прикончу щас всех. Надоело канителиться, – крикнул в трубку Флойд.
      – Что ты видишь? – прорычал Мерл.
      – Он с китаезой. Тот пытается всучить ему сумку, а этот не берет. Прогоняет его.
      – Вот гад. Дай сообразить. – Мерл свободной рукой затарабанил по рулю. – Маккарти навешал нам лапшу, чтобы мы не привозили сюда чипы. Сказал, они так хотят. Верно? И с банком придумал байку, чтобы заставить нас разделиться. Так?
      – Думаешь, в сумке деньги? – спросил Флойд.
      – Конечно, черт возьми!
      – Но Маккарти их не берет. Может, его застрелить?
      – Нет! Но он не сможет никуда перевести деньги, пока она не получит их для нас. Черт, нет. – «Если бы у Флойда было чуть-чуть больше мозгов... – подумал Мерл. – Лучше бы он сам был на мосту вместо Флойда». – Что там?
      – Китаец почти у своей машины. Все еще болтает по телефону.
      Мерл почувствовал, как запульсировали на шее вены.
      – Маккарти пытается отменить сделку. Должно быть, раскусил нас. Пристрели его, Флойд. Кончай козла!
      – Маккарти? – Флойд прицелился.
      – Нет-нет, не его! Того, с сумкой. С Маккарти разберемся позже. Но если у него какой-то уговор с китайцем, он мог рассказать ему что угодно, все... Дьявол! Флойд, убей того, что с сумкой. Давай! – Мерл положил трубку и тряхнул головой, пытаясь обрести ясность мысли.

* * *

      Дени кивал в телефон, когда его плечо пронзила первая пуля; он упал на багажник стоявшего рядом автомобиля и сполз на асфальт, приняв сидячее положение. В первую секунду Майк ничего не понял, но потом увидел знакомый зеленый автомобиль и догадался, что происходит. Зазвенел его телефон, и он машинально поднес к уху аппарат.
      Дени поднял к нему удивленные глаза. Он все еще смотрел на Майка, когда ему в грудь влетела вторая пуля. Он умер мгновенно. Его тело дернулось от удара и повалилось на землю.
      – Хватай чертову сумку, садись в его машину и уезжай! – услышал Майк крик Мерла. – Видишь Флойда? Если сейчас же не тронешься, он начнет медленно убивать твою сучку. Живо!
      Майк увидел, как боковое стекло в зеленом автомобиле поднялось и машина медленно поехала вперед. Он взял сумку и стремительным шагом направился к серебряному «мерседесу» Дени. Дверца со стороны водителя была открыта: предполагалось, что произойдет быстрый обмен между двумя людьми, доверяющими друг другу и не помышляющими о предательстве. Садясь за руль и берясь за ключи, которые тоже были на месте, Майк вспомнил свой первый визит в Китай. Поразительно, но там полиция ходила без оружия. Открытое неповиновение полиции было немыслимо – это преступление каралось смертной казнью. Что же касается вероломства в отношении китайцев...
      Майк взглянул на лежащую рядом сумку. Для него это все равно что смертный приговор.

* * *

      Патрик Цай не мог понять, почему Дени не отвечает. Связь не прерывалась, на дисплее его телефона продолжали тикать секунды. А потом фургон с визгом рванул с места, бородатый мужчина помчался прочь. Патрик понял, что случилась какая-то большая неприятность. Он поспешил к своему автомобилю, решив, что ему следует как можно скорее присоединиться к своим друзьям, чтобы иметь надежное алиби.

* * *

      Майк пересек тротуар, отделявший автостоянку от дороги на Олмаден, перескочил через центральный бордюр на южный спуск, ведущий на шоссе № 85, и погнал машину по крайней полосе, высматривая в потоке транспорта зеленый автомобиль. Вновь зазвонил телефон.
      – Привет, Майк!
      – Да? – Он не мог определить, кому принадлежит голос.
      – Это Йехун! Как дела, дружище?
      – О, черт! Вы уже перевели деньги?
      – Нет. Сначала я должен увидеть товар. Но с этим проблем не будет.
      Майк судорожно думал. Может, дать корейцам отбой? Как поступил Мерл? Патрик Цай тоже убит?
      Сигнал в трубке возвестил о том, что ему звонит кто-то еще.
      – Перезвони через пять минут, – сказал он Йехуну и переключился на второй вызов.
      – Ну что, деньги у тебя, придурок? – услышал Майк голос Мерла.
      – Ты отдал им чипы? – спросил Майк, не отвечая на вопрос.
      – А как ты думаешь? Никто не получит микросхемы, пока мы не увидим деньги.
      – Значит, они по-прежнему у тебя? Отлично! Понимаешь, вышла накладка. Это не те люди. Мы доставим чипы, и деньги переведут в банк, как мы договорились.
      – А что в сумке?
      Майк думал, что ответить, швыряя седан из стороны в сторону в надежде обнаружить зеленый «кавальер».
      – Какого черта вы его убили? – спросил он, чтобы выиграть время.
      – Из-за денег, дерьмо! Тебе чертовски повезло! Мы собирались убить тебя! Ты ведь хотел нас одурачить, верно?
      – Зачем? Зачем убивать меня, кретин?
      – Чтобы снизить риск, как сказали бы умники из Силиконовой долины.
      – Где Шейла? – заорал Майк.
      – Что? Кто?
      Майк поморщился, ругая себя за оплошность.
      – Где она? Где Трейси?
      – У Флойда в багажнике.
      – Только троньте ее, – взревел Майк, – если хоть один волосок упадет с ее головы, можете распрощаться с денежками, ясно?
      Мерл медлил с ответом, и Майк почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Либо его раскусили, либо она уже мертва. Нет, это бессмысленно. Она жива, и они ждали завершения сделки, чтобы потом забрать деньги. Очень умно. Все будет наоборот: они убьют его, с ее помощью получат деньги, а затем, видимо, убьют и ее.
      – Счет в банке на солнечных Карибах – это все сказки, не так ли? – спросил Мерл.
      – Верните мне Трейси и микросхемы, и я дам вам пять миллионов, – сказал Майк. – Условия те же. Она звонит, говорит, что фургон у нее, вы двое встаете так, чтобы я вас видел, и я оставляю вам деньги. Все просто.
      Последовала затяжная пауза. Потом:
      – Похоже, Майки, у тебя и впрямь есть еще один покупатель...
      – Фигня! Я хочу передать чипы людям, которые только что за них заплатили! – Теперь это было невозможно, но если Мерл поверит ему, у него появится шанс спасти Шейлу.
      – Ну да, конечно, – хохотнул Мерл. – Я все забываю, что ты у нас малый с обширными связями, всегда найдешь, кому сбагрить это дерьмо! Я ведь навел о тебе справки. Может, народ здесь, в городе дураков, и не помнит, что он ел на завтрак, а в той сонной дыре, где я работаю, имя Майка Маккарти многим знакомо. Говорят, был настоящий ас по закупкам памяти, но потом вдруг уволился и исчез. И вот теперь он опять химичит, дурит нас всех скопом.
      Майк увидел зеленый автомобиль в правом ряду. Он замедлил ход и начал подбираться к нему.
      – Заткнись и слушай, – сказал он. – Сделаем так. Я у Флойда на хвосте. Скажи ему, чтобы тормознул на следующем выезде. Он остановится в пятидесяти футах от меня, выйдет из машины, откроет багажник, так, чтобы я видел Трейси. Потом покажет, что он не вооружен, и подойдет ко мне. Я выйду, и мы поменяемся машинами. Я оставляю вам деньги.
      – А что с чипами?
      – Делайте с ними, что хотите!
      Мерл молчал. «Наверняка должны клюнуть», – подумал Майк. Он оставляет им и чипы, и деньги – пять миллионов долларов наличными. Ведь сначала они соглашались на несколько сотен тысяч. Перед таким соблазном им не устоять. Сам Майк уже ничего не хотел. Он понимал, что проиграл. Еще одна смерть, хладнокровное убийство, при его участии. Он желал одного – освободить Шейлу и убраться отсюда. Руки его так сильно тряслись, что он с трудом управлял «мерседесом».
      – Ладно, – наконец произнес Мерл. – Действительно, закрутилась какая-то хреновина. Так и быть. Сейчас позвоню Флойду и все ему скажу.
      Спустя несколько минут Флойд включил сигнал правого поворота, и Майк последовал за ним по скату к выезду на Бернал, туда, где под мостом сходились две автострады. Через несколько сотен ярдов, на пустынном участке дороги, Флойд остановился. Майк припарковался за ним неподалеку. Флойд выбрался из машины и, расставив руки, покружил на дороге, показывая, что он без оружия, потом открыл багажник и выволок Шейлу, держа ее за плечи.
      Она стряхнула его с себя и поднялась на ноги. Майк, увидев ее, едва не расплакался. Он судорожно вздохнул и уже собрался вылезти из «мерседеса», как возле него с визгом затормозил фургон, причем так близко, что дверцу открыть было нельзя. Подняв голову, он увидел ухмыляющегося Мерла; тот целился из пистолета прямо ему в лицо.

      Мерл держал Майка на мушке, а Флойд тем временем, ведя Шейлу за руку, направился к автомобилю Дени Лима. «Через несколько секунд, – решил Майк, – они проверят содержимое сумки и решат, что им незачем оставлять двух свидетелей, которые могут их опознать. Один уже убит; оттого что убьют еще двоих, хуже не станет».
      Телефон Майка вновь зазвонил, и он, не раздумывая, ответил.
      – Привет, Майк, твой телефон был занят! – Звонил Йехун.
      – Да, извини... тут такие дела. Ты где?
      Мерл опустил стекло и жестом приказал Майку сделать то же самое.
      – С кем ты там болтаешь?
      – Это покупатель, которого я ждал, – объяснил Майк, зная, что Йехун все слышит.
      – Я должен забрать у тебя чипы сейчас же, – сказал Йехун. – Нужно увезти их из Сан-Франциско ночным рейсом.
      – Дай сюда телефон, – скомандовал Мерл.
      – Подожди, – обратился Майк к Йехуну, – человек, который ведет фургон с чипами, хочет поговорить с тобой. – Он передал аппарат Мерлу.
      Правая дверца «мерседеса» отворилась, и Флойд схватил с пассажирского кресла сумку, запихнув на ее место Шейлу. Майк отлепил скотч с ее лица, чувствуя, как по его пальцам струятся слезы.
      – Я думала, они тебя убили, – сказала она. – О Господи, думала, убили!
      Флойд поставил сумку на капот, расстегнул ее и издал радостный вопль, хватая пачки с деньгами.
      – По моему сигналу, – шепнул Майк Шейле, развязывая ей запястья, – беги и спрячься в темноте.
      Едва он произнес это, Мерл проехал чуть вперед, бросил пистолет Флойду и припарковал фургон. Теперь, если Майк с Шейлой попытаются бежать, хотя бы одного из них обязательно убьют.
      Мерл подошел к ним.
      – Этот мужик хочет с тобой договориться, – сообщил он Майку, передавая ему телефон.
      – Йехун?
      – Майк? Знаешь выезд у «Великой Америки», да?
      – Конечно.
      – Значит, едешь на север по сто первому, поворачиваешь направо, потом еще раз направо, я буду там через двадцать минут.
      – Понял.
      Оба отключились.
      Мерл с Флойдом устроились на заднем сиденье просторного «мерседеса», положив сумку с деньгами посредине. Какое-то время все молчали. Майк понял, что бандиты пытаются осмыслить то, что произошло за истекшие сутки и в последние двадцать минут. Он опасался, что они устали и, поскольку деньги были у них в руках, пожалуй, сочтут, что им лучше отправиться спать. Но в зеркало заднего обзора он видел, что Флойд и Мерл околдованы деньгами. Безграничная алчность присуща не только высшим руководителям мира высоких технологий. Он надеялся, что эти оба, как и люди, отказывающиеся получать деньги по своим опционам, пока цены не достигнут пика и потом вновь не рухнут, понимают, что наткнулись на клад, и попытаются не упустить ни цента.
      – На Большом Каймане лежит еще столько же, – сказал он, – как я и говорил.
      На заднем сиденье молчали.
      Потом Мерл спросил тихо:
      – И много еще у тебя таких сделок?
      – Только эта. Просто я не был уверен, что корейцы откликнутся.
      – Значит, один из вас должен поехать туда, чтобы забрать деньги.
      – Именно так.
      Майк заметил, как Флойд и Мерл переглянулись.
      – Мерл, давай их прикончим, заберем бабки и на этой немецкой железяке рванем в Тихуану, – сказал Флойд, явно не заботясь о том, какое впечатление могут произвести его слова на пленников.
      – Нет! – возразил Мерл. – Возвращаемся к нашему плану...
      – Какой, к черту, план? А как же Специалист, будь он проклят? Забыл? Фресно?
      – Послушай, здесь денег в десять раз больше. А тот ублюдок, вероятно, все равно собирается прихлопнуть нас. Мужик, да с такими деньгами мы свалим куда угодно, он нас в жизни не найдет!
      – Значит, вы тоже вели двойную игру, – заметил Майк, глядя в зеркало заднего обзора.
      – Заткнись! – рявкнул Мерл. – Не мешай думать.
      Шейле казалось, Мерл размышляет целую вечность. Она ждала и ждала, пытаясь представить, долго она будет мучиться от пули в затылке или умрет сразу.
      – Флойд, – наконец нарушил молчание Мерл, – ты с ней поедешь за деньгами. Ну-ка, Майк, дай сюда свой телефон. Он тебе больше не понадобится. – Он нагнулся к Шейле и заговорил ей в ухо: – Что касается тебя, сестренка, на этот раз всю работу выполнишь ты. Не выполнишь, убьем вас обоих. А так – передашь нам остальные деньги, и можете убираться на все четыре стороны, тихо-мирно. Ясно?
      – Я-то не подведу, – окрепшим голосом отвечала Шейла, собственной решимостью удивив и себя, и Майка. – Я не добилась бы того положения, которое ныне занимаю, если бы была некомпетентна. Главное, чтобы этот кроманьонец справился со своей ролью. Тогда все будет в порядке.
      Мерл откинулся на спинку сиденья и кивнул.
      – Давайте десять тысяч, – потребовала Шейла. – На авиабилеты, мы полетим первым классом. Флойд, сейчас мы с тобой поедем в «Холидей инн», мы его проезжали. Можешь сторожить меня, пока я сплю, но мне нужно отдохнуть. Потом мне нужно будет взять кое-какую одежду и сумку, чтобы мы не были похожи на беглецов. В любом случае, эта одежда грязная.
      – Где ты живешь? – спросил Флойд.
      – Мы туда не поедем, – отвечала Шейла; ложь легко срывалась с ее уст. – У меня есть ключи от квартиры подруги. Заскочим туда завтра утром после восьми. В банк на Каймане мы так и так не успеваем, поэтому неважно, во сколько мы туда приедем, лишь бы быть там завтра.
      – Ладно, хорошо, – сказал Мерл. – Не будем тратить время. Вы двое берите эту машину, оставите ее в аэропорту. Майк, садись в фургон. Я поеду следом в арендованном автомобиле.

* * *

      Йехун их уже ждал. На этот раз обошлось без насилия. Мужчина, стоявший один у дороги, залез в фургон, пообещал Майку тщательно стереть все отпечатки и уехал. Майк вернулся к арендованному автомобилю и по распоряжению Мерла сел за руль.
      – Куда? – спросил он. Измотанный, сам он сообразить уже не мог.
      Мерл фыркнул, откинул спинку кресла и, сжимая обеими руками пистолет, сказал:
      – Назад в берлогу, слизняк.
      Утром следующего дня в начале девятого Тодд вошел в конференц-зал, где уже собрались работники компании, находившиеся непосредственно в его подчинении.
      – Полагаю, все видели сообщения в газетах, – обратился он к ним, как обычно, создавая собственную реальность, не заботясь о том, имеет она отношение к действительности или нет. – Кто-нибудь может объяснить мне, что, черт возьми, происходит?!
      – В ночь с субботы на воскресенье совершено незаконное вторжение на завод в Уотсонвилле, – отвечал Говард. – Погиб какой-то парень, искалечен до смерти, но что случилось на самом деле, никто точно не знает.
      – По крайней мере о нашей компании в газетах ни слова, – заметила Трейси.
      – Материнские платы «Поморника» уже начали делать? – спросил Тодд.
      – Там наши люди, – сказал Говард. – Позвонить кому-нибудь?
      – Я свяжусь с Карлосом, – вызвался Роджер.
      – Звони по селектору. И не говори ему, что мы здесь все слушаем, – проинструктировал его Тодд.
      Спустя несколько секунд секретарь Роджера соединил их с Карлосом Шварцем, позвонив ему на мобильный телефон.
      – Я только что приехал, – стал отчитываться Карлос. – Боже, тут полная неразбериха. Линии стоят, чипометы только начинают загружать. Бардак!..
      – Когда запустят производство? – спросил Говард.
      – Подраски говорит – в десять, но врет, конечно. Половина территории оцеплена. Материалов не хватает. Пытаемся разобраться по электронным таблицам, потому что никто ничего не знает. Половину людей забрали с совещания, чтобы снять отпечатки пальцев. Нам еще нужно успеть протестировать некоторые золотые платы, прежде чем их монтировать.
      – Пресса там? – спросила Трейси.
      – Да, по дороге сюда видел пару фургонов с репортерами. Мы должны сделать для них заявление?
      –  Нет!– отвечал ему пронзительный хор голосов.
      Тодд подался вперед за столом.
      – Карлос, это Тодд. Назначаю тебя старшим. Бери командование в свои руки. Говард отправит к тебе людей, как только закончим этот разговор. Твоя задача – не допустить срывов в этой суматохе. Накрути их как следует!
      – Ясно, – мрачно отозвался Карлос, понимая, что за любые задержки будет отвечать перед высшим руководством.
      Телефонный разговор на том закончился, но прежде чем совещание возобновилось, в конференц-зал вошла девушка с телефонограммой для Тодда. Говард успел заглянуть в листок, когда Тодд поднялся из-за стола и направился к выходу, В сообщении говорилось: «Позвоните в департамент полиции Сан-Хосе». Ниже были указаны фамилия и номер телефона.
      Пока Тодд связывался с полицией, Говард отправил в Уотсонвилл всех, кто имел хоть какое-то отношение к проекту: инженеров-испытателей, тех, кто мог помочь в обеспечении качества работ, директора по материально-техническому снабжению и троих ее подчиненных, остальных сотрудников производственной группы «Поморника». Не тронул только менеджеров Гари Фортино. До этого он полчаса беседовал с Гари по телефону из своей машины, вырабатывая с ним стратегию действий по ликвидации дефицита микросхем памяти, хотя оба понимали, что положение безвыходное.

* * *

      Инспектор Баркер давно работал в полиции и привык задавать вопросы, а не отвечать на них. Тодд волновался все больше и больше, и это было понятно. За последние несколько месяцев полиция уже второй раз проявляла интерес к «Това системз».
      – Итак, утром вы нашли грузовик... – повторил Тодд.
      – Да. Его обнаружили люди из ведомства шерифа Монтерея. Он арендован некоей Трейси Карсон.
      – И вы уверены, что это тот грузовик, который вы ищите?
      – Абсолютно. Потому-то нам и пришлось побеспокоить вас. Похоже, ограбление организовал кто-то из своих.
      – Мне подключить к расследованию людей из нашей службы безопасности? – осведомился Тодд.
      – Пусть начальник отдела охраны свяжется со мной. Остальным пока ничего не говорите.
      – Трейси Карсон сидит в конференц-зале в двадцати шагах отсюда.
      – Держитесь как обычно. Работали профессионалы, и мы не хотим раньше времени делать какие-либо выводы. Возможно, это отвлекающий маневр.
      – Что взяли?
      – Мы уверены, что похищены микросхемы памяти.
      Тодд вздохнул.
      – Когда-нибудь слышали про Дени Лима? – спросил Баркер. – Он работал на одного из ваших поставщиков. На одну тайваньскую компанию, изготавливающую микросхемы памяти.
      – Нет. Что значит «работал»?
      – Вчера вечером он был убит двумя ружейными пулями. Вот такое совпадение.
      – Совпадений не бывает, – пробормотал Тодд.
      – Знаю, – отозвался Баркер. – О нашем разговоре ни слова, и держите нас в курсе относительно действий Карсон. Мы с ней тоже побеседуем, но прежде хотим получить о ней больше информации. ФБР уже проверяет свои базы данных.
      Тодд повесил трубку и провел рукой по волосам. Посидев несколько секунд с закрытыми глазами, он позвонил своему брокеру.
      – Тодд? Отличные новости. Сегодня утром приобрел для тебя целое состояние, – ответил ему голос из Нью-Йорка.
      – Что с курсом? – еле слышно спросил Тодд.
      – Тебе удалось повысить его на несколько пунктов. Сто двадцать два. Лучше, чем у остальных.
      Тодд записал: минус двести сорок четыре миллиона.
      – Как ты думаешь, можно их снова продать? – спросил он.
      – Черт возьми, Тодд, будь осторожнее! Наживешь кучу неприятностей. Одно дело – покупать акции собственной компании, другое – вновь продавать их... А что, какие-то трудности?
      – Нет! Слушай, если сумеешь продать хотя бы за сотню, продавай. С акционерами я разберусь.
      – Эта сделка, разумеется, повлияет на курс. Но как скажешь. Ты хозяин.

* * *

      Хозяин или не хозяин, но было уже поздно. Какой-то аналитик в Менло-Парк тоже уловил взаимосвязь между двумя происшествиями и по Интернету послал предупреждение брокерам своей фирмы во всем мире. Институциональные инвесторы, вложившие в «Това системз» деньги двумя годами раньше, когда курс ее акций составлял пятьдесят с небольшим пунктов, решили, что им пора отказаться от услуг компании «Додж», тем более что они так и так не считали компьютерную отрасль очень уж надежной из-за перепадов цен на микросхемы памяти. В результате меньше чем за полчаса курс акций «Това системз» упал до восьмидесяти пунктов, и распоряжение Тодда, которое тот отдал своему брокеру, выполнить так и не удалось.
      Неожиданные скачки курса вызвали еще больше пересудов. Ни для кого из занятых в сфере высоких технологий не было секретом, что «Това системз» готовит к выпуску новую модель компьютера – компания сама раструбила об этом на весь мир. По всем каналам кабельной связи поползли слухи, а средства массовой информации спешно пытались из обрывочных сведений составить общую картину происходящего.

* * *

      В полдень Говард пришел в кабинет Гари и сел за круглый стол, на котором уже лежали принесенные Леонорой коробочки с бутербродами для обоих начальников, а также для замещавших Майка Дага и Марго.
      – Ну что, нашли? – в который раз спросил у Марго Гари.
      – В «Шервуде» его нет, – отвечала она, – но Леонора посадила всех обзванивать гостиницы в Тайбэе.
      – О Боже! – промолвил Гари, глядя на Говарда. – Уехал в субботу вечером, и с тех пор ни одного сообщения по электронной почте, ничего.
      – Так какие новости? – поинтересовался Говард, хмуро глядя на закрытую коробку; есть не хотелось.
      Гари посмотрел на часы.
      – Пора звонить Дику, узнаем, что там. – Он кивнул Дагу.
      Тот, заметно нервничая в присутствии старшего руководства, набрал номер.
      – Теперь нам точно известно, что похищены именно ваши чипы, – загремел из аппарата селекторной связи голос Подраски. – Мы также уверены, что погибший работник склада был связан с грабителями. Мы нашли список – составлен его рукой – с указанием полок, на которых хранились пропавшие материалы. Они отсутствуют и фактически, и в нашей базе данных.
      – Сколько забрали? – спросил Гари.
      – Все.
      Говард напрягся.
      – Черт возьми, да ты что!.. – заорал он. – Наверняка что-нибудь осталось!
      – Нет, – ответил Подраски. – Все было точно рассчитано по времени. Забрали всю партию.
      – А что полиция? Есть надежда что-нибудь вернуть? – допытывался Говард.
      – Полиция пока не знает. Конечно, все застраховано...
      Терпение Говарда лопнуло. Он вскочил на ноги и закричал в телефон:
      – Мне плевать на деньги! Я требую, чтобы вы представили план, который позволил бы нам уложиться в сроки. Это ясно?
      Некоторое время все молча обдумывали его указание.
      – Мы делаем все, что в наших силах, – наконец произнес Подраски, – но у вас недостаточно испытательной аппаратуры, чтобы компенсировать утраченные объемы продукции. В ближайшие три недели мы будем работать круглосуточно.
      Говард обратил на Гари гневный взгляд.
      – Как обстоят дела с новыми поставками микросхем памяти? – спросил он.
      – Неважно, – ответил Гари. – Марго, доложи результаты.
      Трясущейся рукой Марго принялась рыться в ворохе бумаг, пока не нашла только что распечатанную таблицу.
      – Поймите: избежать дефицита микросхем памяти в любом случае не удастся, – начала она. – Мы уже обратились ко всем поставщикам, которые располагают оборудованием для производства компонентов для «Поморника». Ко всем без исключения. Но надежды фактически нет. Срочных заказов уже никто не принимает. Нам известно, что за последние несколько недель общий объем заказов в два-три раза превысил возможности изготовителей. Цена за один мегабайт достигла самого высокого уровня за последние пять лет...
      – Да-да, – нетерпеливо перебил ее Говард. – Поконкретнее можно?!
      Марго бросила затравленный взгляд на Гари. Тот, видя, что она близка к панике, объяснил сам.
      – В следующем квартале нам не удастся восстановить производство. Только если предпримем нечто кардинальное. Подраски сможет запустить серийное производство не раньше, чем через полтора месяца...
      – Вы что, очумели?! – воскликнул Говард. – Да это же четверть всего жизненного цикла нового компьютера. Скоро пора начинать рекламную кампанию, а компьютера нет. – Он покачал головой, и остальные трое заметили, что вице-президент обливается потом. – Что, все отменять? – добавил он, в ужасе озираясь по сторонам.
      Подраски, не видевший, в каком состоянии Говард, сказал:
      – Эй, ребята, если отмените свой проект, вам придется заплатить мне кучу денег за аннулирование заказа. Так что чем быстрее решите, тем дешевле вам это обойдется. Может, начать демонтаж линий прямо сейчас?
      – Только попробуй! – вне себя от ярости заревел Говард. – Если эту партию микросхем не найдут, пойдете под суд – за халатность, некомпетентность, упущенную прибыль, а ты лично, Подраски, за неимоверную тупость! Понял?
      – Говард... – начал Дик Подраски, но того, что он собирался сказать, никто из них так и не услышал, поскольку Говард прервал связь.
      Все еще трясясь от гнева, Говард зашагал к выходу.
      – Гари, в час у меня в кабинете. Начнем обзванивать руководителей компаний-поставщиков. Если нужно, с участием Тодда. Я должен переговорить с начальниками рекламного и юридического отделов. Все гораздо серьезней, чем я думал. Что касается Маккарти, либо найди его, либо уволь. Может, он замешан во всем этом.
      – Нет, нет, – сказал Гари. – Я хорошо знаю Маккарти. Наверное, он просто угодил в пути в какую-то передрягу.
      Говард выскочил за дверь. Гари, Марго и Даг, словно школьники, дождались, когда он удалится от кабинета, и только тогда принялись раскрывать свои коробки с бутербродами. Но Марго не могла есть. Майк исчез, Шейла тоже. Неудивительно, что она скрывала от нее имя своего кавалера. Если они оба замешаны в ограблении, люди в конце концов сделают должные выводы, и у Шейлы будут огромные неприятности...
      – Гари, как ты можешь быть так уверен в Майке после того случая с проституткой? – спросила Марго, стараясь придать голосу беспечность.
      – Ты имеешь в виду газетную статью?
      – Да.
      – Это все вранье, – ответил Гари и рассказал ей, как все было на самом деле.
      Когда он закончил, Марго с негодованием и отвращением посмотрела на Дага, но тот оставался невозмутим.
      – Маккарти только все портит, – заявил он.
      – Вот как? – отозвался Гари. – Тогда сделаем так, Даг. До его возвращения руководителем группы будешь ты.
      Марго могла бы возразить, но она была поглощена своими мыслями. Шейла наверняка тоже знала об этом, думала она, но ей не сказала. Наоборот, костерила Майка на чем свет стоит. И теперь ясно почему.

* * *

      В то время как трое бедолаг, оплакивая свои карьеры, уныло жевали бутерброды, аэробус с микросхемами памяти, в которых они так остро нуждались, совершил посадку в корейском международном аэропорту Инчион. В той части света было еще темно, когда коробки выгрузили из самолета и на тележках повезли в зону таможенного досмотра, где их уже ждал представитель чобола с соответствующими документами для оформления груза.
      Спустя час, с наступлением рассвета, все коробки уже лежали в грузовике, произведенном на заводе того же чобола, который катил по автостраде между рисовыми полями к фабрике, находившейся далеко на юге. Там с полупроводников сотрут маркировку, проставят на них новые номера и даты изготовления, заново протестируют, упакуют и отправят страждущим покупателям в разных концах света. Все это сделают люди, живущие в рабочих поселках, выстроенных чоболом. Они не говорят по-английски, никогда не были за границей и знать не знают о том, что происходит в стране, лежащей по другую сторону Тихого океана.

* * *

      Никому и в голову не пришло, что пропавшие чипы следует искать в Корее. Правда, полиция заручилась помощью своих коллег на Тайване, и когда Ричард Чен прибыл утром в свой офис в центре Тайбэя, он увидел двух детективов в штатском. Они почтительно поклонились ему, прошли за ним в его кабинет и закрыли дверь.
      Чен ожидал визита полиции и на все вопросы отвечал спокойно, грустно качая головой – сокрушался он вполне искренне, – при упоминании о гибели Дени Лима. Дени был не только его лучшим агентом по продаже, но именно он заметил ту юную проститутку с инженером из «Това системз» и предложил – это была блестящая идея, – чтобы она выкрала образцы разработанных компанией передовых моделей чипов. Ужасная утрата для компании. Гораздо хуже, чем потеря денег.
      После ухода полиции секретарша Чена принесла ему список оставленных телефонных сообщений, и он с удивлением обнаружил, что одно из них принадлежит президенту «Това системз».
      – Тодд сам звонил? – спросил он девушку.
      Она кивнула.
      Чен взмахом руки отослал ее прочь. Секретарша выскользнула из кабинета, закрыв за собой дверь. Перезвонить Тодду? Президент «Това системз» никогда не общается с поставщиками, даже Говард доступен только несколько раз в году. Что им там известно? Расспросив Патрика Цая, Чен пришел к выводу, что их обманули. Но кто?
      Он набрал номер Тодда, и тот снял трубку после первого же гудка.
      – Ричард! Спасибо, что перезвонили. Как дела?
      – Хорошо, нормально. Не ожидал услышать вас, Тодд. Вы всегда так заняты.
      – Да... послушайте, я перейду сразу к делу. Прежде всего хочу сказать, что мне очень и очень жаль вашего парня, которого убили вчера вечером. Это ужасно. Я не знаю китайского похоронного ритуала, но мы пришлем венок, сделаем пожертвование его семье, в общем, все, как полагается.
      – Спасибо, – поблагодарил Чен.
      – Вы, конечно, в курсе, что наша полиция считает, будто он был замешан в хищении, совершенном прошлой ночью?
      – Нет.
      Резкий ответ Чена смутил Тодда, но через секунду он уверенно продолжил:
      – Представляете, грабители выкрали все микросхемы. И время точно подгадали. У них были сообщники на заводе и, судя по всему, они заранее договорились с покупателем.
      – Понятно.
      – Послушайте, Ричард, я звонил вот зачем. Мы оказались в очень тяжелом положении. Мне необходима ваша помощь. Нужно, чтобы вы каждый день отправляли нам микросхемы памяти. Сколько бы это ни стоило.
      – А-а.
      – Сможете? Поможете нам выпутаться?
      – Видите ли, Тодд, у нас нет... э... лишней продукции...
      – Да, конечно... конечно... нет-нет... я не говорю, что...
      – Но я попытаюсь ускорить выполнение вашего заказа.
      На другом конце провода, в Силиконовой долине, молчали. Было ясно, что Тодд ждал другого ответа.
      – Ричард, Ричард, мы же с вами деловые люди, – наконец произнес он. – Я не знаю, что случилось, и в данный момент мне на это плевать. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне выкрутиться.
      Ричард собрался было вновь возразить, объяснить, что на него не свалились с неба дополнительные чипы, но он чувствовал, что таким заявлением лишь убедит Тодда в обратном. И вдруг, прежде чем он нашелся что сказать, Тодд ошарашил его очередной репликой.
      – Я понимаю, неприятно, что один из ваших людей оказался замешан в столь скандальной истории, но мы и сами под подозрением. Полиция интересуется некоторыми сотрудниками «Това системз».
       – Вот как? Мне очень жаль.
      Он услышал, как Тодд втянул в себя воздух. Этот уклончивый пустой разговор раздражал его. Чен уже начинал ругать себя за то, что позвонил Тодду.
      – Когда-нибудь слышали про Трейси Карсон? – неожиданно спросил тот.
      – Нет, не помню, – ответил Чен, записав имя.
      – Ричард, мы обязательно докопаемся до правды. Но сейчас главное – помогите. Если мы прорвемся с вашей помощью, в следующем году вы получите львиную долю наших заказов. Обещаю.
      – Спасибо, Тодд. Я постараюсь, сделаю все, что в моих силах.
      Оба руководителя повесили трубки. Чен смотрел на имя женщины, которое записал. На самом деле он смутно припоминал, что читал о ней в каком-то пресс-коммюнике. Утрата денег его не расстроила: в конце концов, его личному состоянию ущерб нанесен небольшой. Но вот предательство нельзя оставлять безнаказанным. Эта новая информация подтверждала, что Майк Маккарти был не единственный, кто стоял за неудавшейся сделкой. Да и из слов Патрика Цая следует, что в последнюю минуту тот почему-то круто изменил свои планы.
      Майк не хотел связываться с наличными, и теперь Чен отдал должное его благоразумию. Но потом подумал, что, возможно, Майк перехитрил их всех. Ведь он исчез, забрав и микросхемы, и деньги...
      Чен достал из кармана маленькую записную книжку и набрал номер в Гонконге, тот самый, по которому он звонил, чтобы сообщить об Аннабель.

* * *

      В другой части света Шейла смотрела в окно самолета, летевшего в Майами. Рядом дремал Флойд; на подлокотнике его кресла стояли в ряд пустые миниатюрные бутылочки из-под виски «Джек Дэниэлс». Шейла снова взглянула на часы. Они опаздывают на полчаса, но поскольку из багажа у них только ручная кладь, пожалуй, они успеют вылететь последним рейсом на Большой Кайман.
      Конечно, она могла бы передать записку бортпроводнице или даже попытаться скрыться от бандита в Майами, но Мерл с Флойдом постоянно созванивались в определенные часы, а она не знала их расписания. И Флойд, и Мерл ясно дали понять, что если один из них не выйдет на связь вовремя, с ней – или с Майком – расправятся в считанные минуты. Она надеялась, что Майк сможет скрыться, потому что ее – Шейла была в этом уверена – они не станут убивать ни при каких обстоятельствах, пока она не заберет для них деньги.
      Шейла взглянула на похрапывавшего рядом убийцу. Чуть раньше Флойд обшарил ее сумку, но он искал оружие и не обратил внимания на кредитные карты в кошельке. Она тщательно отобрала одежду, которую везла с собой, и если ее парик не развалится от расчески и лака, то у нее есть шанс благополучно пережить весь этот фарс. Но что будет с Майком?
      За бортом самолета уже сгустилась тьма. Внизу мерцали огни рыбачьих судов и буровых вышек в заливе. Теперь Шейле оставалось только играть свою роль и надеяться на лучшее. В конце концов, они с Майком уже настолько глубоко увязли в этом преступлении, что, разумеется, им нет смысла доносить на Мерла и Флойда. Еще не все потеряно, рассудила Шейла, вдруг удача улыбнется им. И если Марго обеспечит ей алиби, их чудовищная авантюра, возможно, так и останется для всех тайной, когда оба мерзавца исчезнут на закате дня.

* * *

      В горах Санта-Круз Майк думал о том же. Только мучился еще больше. Теперь уже, должно быть, он под подозрением. Все в «Това системз» наверняка его ищут. Считается, что он в командировке, договаривается с азиатскими производителями о поставках микросхем памяти. Но тайваньцы-то знают, что его в Азии нет, и, конечно же, ищут его. Да и полиция, вероятно, включила его в список лиц, которых необходимо допросить. Утешает одно: нелепая смерть Эда фактически указывает на то, что в ограблении участвовали его приятели, Мерл с Флойдом, и пока они не арестованы, имя Майка вряд ли будет упомянуто.

* * *

      Полиция действительно надеялась допросить всех этих людей, но пока у Баркера была только одна зацепка – Трейси Карсон. Сидя в своем кабинете, он просматривал отчеты об операциях по ее кредитным картам, в том числе по двум новым, и пришел к выводу, что она вела сложную жизнь. Иногда почему-то ночевала в местных гостиницах, а не дома, в Уиллоу-Глен; часто ездила в командировки – впрочем, это ее работа; а неделю назад купила два новых мобильных телефона.
      Вошел помощник Баркера. Он сел и бросил на стол еще несколько распечаток.
      – Вот то, что надо, босс.
      Баркер притянул к себе листы – отчеты о телефонных разговорах.
      – Она звонила с нового телефона из Уотсонвилла в субботу вечером, – доложил ему помощник.
      – А вот еще лучше, – сказал Баркер. – Служба безопасности «Това системз» обнаружила, что она продала свои акции «Това», потом купила акции компаний-изготовителей микросхем памяти. Сделки осуществлены на прошлой неделе через Интернет, прямо на рабочем месте. Хочет нажиться на всех сразу.
      – Зачем бы ей оставлять такой явный след?
      Баркер пожал плечами.
      – Согласен. Смысла никакого. Может, она переживает кризис среднего возраста или климакс, чтобы ему пусто было. Наша работа – ловить таких людей, а не анализировать, почему в мире столько сумасшедших.
      – Мы уже наснимали кучу разных отпечатков в Уотсонвилле, босс. Но поскольку судимостей за ней не числится, нужно доставить ее к нам и провести дактилоскопию.
      – Нам известно, где она сейчас?
      – Известно. Как всегда, получает от жизни удовольствие.

      Трейси с наслаждением погрузилась в горячую ванну во дворе огромного дома Говарда, стоявшего в лесистых горах над Саратогой.
      – Боже, ну и денек... – простонала она, вдавливаясь голым телом в Говарда, чтобы он, сидя у нее за спиной, помассировал ей груди.
      – Крепись, – сказал Говард, одной рукой потирая ее, а второй – наливая им вино. – Завтра будет хуже. Знаешь, до какой отметки упал сегодня курс акций?
      – Говорят, до восьмидесяти двух.
      – Нет. Семьдесят один.
      – О, да-да. – Трейси крепко зажмурилась. – Думаешь, завтра упадет еще ниже?
      – Вряд ли. По сделкам после закрытия биржи курс не изменился. Ограбление – уже старая новость, и нам надо раскручивать этот скандал. Для «Поморника» это хорошо – тонны бесплатной рекламы по Си-Эн-Би-Си .
      Поморщившись, Трейси передвинулась к противоположному бортику ванны и развернулась. Лучше, чтобы он видел ее во всей красе в мерцании подводной подсветки, когда она задаст ему следующий вопрос.
      – Полагаешь, Тодда можно уговорить отказаться от «Поморника»?
      – А ты намерена попытаться? – спросил Говард. – По моим подсчетам, он потерял сегодня около четырех миллионов и, разумеется, захочет вернуть эту сумму как можно скорее. Разве у него что-нибудь выйдет без «Поморника»?
      – Не выйдет, – уверенно заявила Трейси. – К тому же если отменить проект сейчас, с нас потребуют неустойку – согласно заявлению нашего уважаемого рекламного агентства – в размере пятидесяти миллионов за непредоставление рекламы во время трансляции Суперкубка.
      – Черт! Он уже знает?
      – Нет. Значит, ситуация такая, Говард. Помнишь, я говорила, что приобрела фьючерсы на микросхемы памяти?
      – Да. Это должно быть здорово.
      – Догадайся, насколько здорово.
      – Миллион заработала?
      – Добавь еще парочку нулей.
      – Что-о?
      Трейси замолчала и, подавшись вперед, сжала в кулаке под водой пенис Говарда, но тот, поглощенный проблемами «Това системз», не отреагировал на ее ласку.
      – Очнись, Говард! – заныла Трейси, подстраиваясь голосом под ритм собственных движений. – Неужели такие деньги тебя не возбуждают? Мне нужна твоя помощь.
      – Что ты еще задумала?
       – Хочу купить «Това системз». Сейчас, самое подходящее время.
      Говард схватил ее за плечо.
      – Трейси! Скажи, что ты не имеешь отношения к тому кошмару, что происходит в Уотсонвилле!
      Трейси откинулась назад и расхохоталась.
      – Сама не могу поверить... видимо, у меня есть ангел-хранитель. Конечно, я знала, что у них будут проблемы с микросхемами памяти, но все оказалось в десять раз хуже.
      – Что ты имеешь в виду?
      Она вытянула ногу и ступней стала поглаживать его.
      – Не изображай из себя бойскаута, Говард! Тодд получил по заслугам. Но мне нужна твоя помощь, чтобы довести свой план до конца. Как только я окажусь в совете директоров, я о тебе позабочусь.
      Говард откинулся на край ванны и закрыл глаза. Трейси склонилась к нему, возобновив свои ласки, пока теплая вода и сильное, почти до боли, давление ее пальцев в конце концов не произвели надлежащий эффект.
      – Чокнутая стерва, – тихо пробормотал Говард.

* * *

      Направленный микрофон, установленный на границе владений Говарда, перестал улавливать связную речь: разговор прекратился. Баркер, сидевший в машине без опознавательных знаков полиции, припаркованной за три дома от особняка Говарда, решил, что настало время арестовать Трейси Карсон.
      – Выходите из воды с поднятыми руками! – сказал кто-то в мегафон.
      Говард, полагая, что это чей-то нелепый розыгрыш, продолжал льнуть к Трейси – из воды торчали только ее ягодицы. «Ладно, закончу то, что начал, а потом разберусь с этими шутниками», – подумал Говард. Но вооруженные люди видели лишь силуэты в пару, поднимающемся из ванны. Они окружили горячую ванну и направили свои автоматы на голых любовников. Те, напуганные до смерти, не могли вымолвить ни слова, не смели пошевелиться, так что двум полицейским пришлось залезть в воду, чтобы разнять их и надеть на обоих наручники.
      Взору Баркера, когда он поднялся с дороги на холм, предстали два дрожащих человека с наброшенными на плечи полотенцами в окружении его людей в черном. Фонари на дулах автоматов освещали лица вице-президентов и отдельные участки их тел.
      – В чем дело, черт возьми? – визгливо обратилась к нему Трейси.
      – Вы арестованы, – сказал Баркер. – У нас есть все основания полагать, что вы замешаны в хищении компонентов с завода в Уотсонвилле, совершенном с применением насилия и нанесения телесных повреждений, а также в сговоре о совершении тяжкого убийства.
      – Вы с ума сошли! – заорала Трейси, совершенно не смущаясь того, что стоит голая перед оравой мужчин. Наверное, менее уверенная в себе женщина на ее месте от стыда и унижения на время прикусила бы язык. – Да вы знаете, кто я? Что это за бред? Зачем мне в это ввязываться?
      – Вы только что в этом признались. Мы все слышали, – сказал Баркер.
      – Что? Послушай, ты, каракатица, заруби себе на носу: я не имею никакого отношения к ограблению! – Трейси была вне себя от ярости. – Просто я предвидела дефицит и умно разместила свой капитал!
      – Трейси, успокойся, – вмешался Говард. – Не говори ничего без адвоката. – Он повернулся к Баркеру. – Эта улика не имеет силы. Вы не информировали ее о правах.
      – Может, вы оба оденетесь? – невозмутимо предложил Баркер в ответ на его протест.
      – Да, оденусь, – выпалила Трейси. – И скажите своим болванам, чтобы не пялились на меня! Вы все лишитесь работы, когда мой сенатор об этом узнает, ясно?
      – Вы совершаете большую ошибку, – добавил Говард. – Уверен, что ваши действия противозаконны.
      – У нас есть достаточно оснований подозревать ее, сэр, – отвечал Баркер. – Но вы свободны. Извините за причиненные неудобства. Оригинально вы ведете свои дела, должен вам сказать.
      – Говард, привлеки всех юристов, каких только найдешь, – распорядилась Трейси, застегивая бюстгальтер, – и узнай фамилии каждого из этих ублюдков!

* * *

      Специалист сидел в одном из ресторанов Фресно, где подавали только жареные блюда и пирожки, и с угрюмым видом наблюдал, как двое его помощников распиливают куски жареного мяса. В чемоданчике у его ног лежало полмиллиона долларов. Из новостей он знал, что ограбление прошло успешно, но Мерл пока не звонил. Может, эти американские крестьяне боятся встречаться с ним? Да, он привел с собой двух головорезов, но они обеспечивают его личную безопасность.
      Он уже начал опасаться, что его телефон барахлит, как вдруг аппарат затренькал.
      – Алло? – раздался в трубке девичий голос.
      – Кто это? – рявкнул Специалист на мандаринском наречии.
      – Я... есть Аннабель, – ответила девушка на ломаном английском.
      – Кто?
      – Я достала чип. «Кенгуровая крыса».
      – Что?
      Девушка замешкалась, потом сказала:
      – Я украла чип «Това системз».
      Наконец-то Специалист вспомнил.
      – Ах, да! Маленькая шлюшка! Отлично. Жди меня завтра в полдень, в Сан-Хосе. – Он помолчал, раздумывая, где бы назначить встречу – в таком месте, где она не привлекала бы внимания. – У входа в Политехнический музей.
      – Как я туда доберусь? – пропищал тоненький голосок.
      – На такси, тупица! Такси возьми! – заорал он по-английски.
      Пожилая чета за соседним столиком начала испуганно озираться, ища официантку. Специалист положил трубку и, глядя на стариков, оскалился, полагая, что изображает извиняющуюся улыбку. Пожалуй, стоит убить американцев за задержку.
      Телефон опять зазвонил.
      – Да! – рявкнул он. И вдруг его манера изменилась: он почтительно поклонился в стол, вновь переходя на мандаринское наречие.
      Оба его прихвостня смотрели, как он, кивнув, достал ручку и записал что-то на салфетке.
      Специалист отключил телефон и стиснул кулаки.
      – Кончай жрать! – прорычал он. – Новое задание из Гонконга. Сегодня вечером отправляемся в дальнее путешествие.
      Их все-таки обошли; но теперь он знает кто.

* * *

      «Сан-Хосе Меркьюри ньюз» собиралась напечатать статью о «Това системз» под крупным заголовком в разделе «Бизнес», но известие об аресте одного из ключевых руководителей компании поместили на первую полосу. Телеграфные агентства быстро подхватили скандальную новость, так что она успела попасть также на страницы «Уолл-стрит джорнал» и даже в некоторые поздние выпуски «Файнэншл таймз».
      В истории компании эта была самая длинная ночь. Говард провел ее у телефона, выслушивая гневные тирады Тодда и пытаясь организовать освобождение Трейси под залог. Тодд тем временем собрал в штаб-квартире всех, кого мог, в том числе Гари, которому было поручено вместе с группой сотрудников подготовить сообщение для печати и распространить его до открытия торгов на НАСДАК. Когда Говард наконец прибыл на работу, штаб-квартира напоминала осажденный город, который вот-вот захватит противник.
      Всюду стояли сотрудники службы безопасности. В комнатах для совещаний инженеры в шортах и пляжных тапочках обсуждали варианты моделей компьютера с меньшими объемами памяти; они орали друг на друга, писали уравнения и длинные коды на электронных досках, лекционных блокнотах и даже на стенах. В коридорах, комнатах отдыха, в укромных уголках экономисты и специалисты по прогнозированию рынка сидели, уткнувшись в распечатки и экраны переносных компьютеров, кто скрестив ноги, на ковре, кто потягивая «эспрессо» и кофе без кофеина.
      – Это все ты виноват! – закричал Тодд, едва Говард переступил порог его кабинета. – Я ведь доверял тебе, мерзавец. А ты за моей спиной трахал вице-президента по продажам. Ублюдок!
      – Тодд, Тодд, это недоразумение. Трейси не имеет отношения к...
      – Может, ты с ней заодно? Откуда мне знать? А сделки с акциями с использованием служебной информации?
      – Тодд, я только что разговаривал с адвокатами, они в полиции. Трейси не летала на Большой Кайман. В это самое время она сидела на совещании здесь, рядом с нами. Кстати, получается, что и я тоже был с ней! Ее просто подставили, чтобы пустить полицию по ложному следу.
      Тодд сел и уставился в стол.
      – То есть все это заговор против меня?
      – Я этого не говорил. – Говард обернулся и увидел в открытых дверях толпу сотрудников, готовящих заявление для прессы.
      – Позже! – взвизгнул Тодд.
      Пришедшие попятились, но Говард остановил их криком:
      – Подождите. Слушайте все! Мы предвосхитим события. Ничего нет страшного в том, что выпуск нового изделия задерживается. Такое случалось и раньше. Да, у нас временные трудности. Следующие три месяца будут непростыми, но мы прорвемся. И очень скоро это забудется.
      – Да-да, правильно. – Тодд немного воспрянул духом. – Молодец, Говард, надо действовать решительно. Показать всем, что ситуация под контролем. Бросить взгляд в будущее.
      Ровно в восемь часов по восточному поясному времени во все средства массовой информации по факсу, телеграфу, телефону и электронной почте было передано заявление, размещенное также на страничке «Това системз» в Интернете. Оно гласило, что выпуск изделия под кодовым названием «Поморник» откладывается; это, безусловно, значительно снизит доходность компании за последний квартал года. Из средств «Това системз» шестьсот миллионов будет зарезервировано на компенсацию сокращения прибыли, а также на финансирование затрат на реорганизацию, в ходе которой, в частности, в ближайшее время будет сокращено около двух тысяч рабочих мест.
      В полицейском участке Сан-Хосе трое юрисконсультов «Това системз» и пятеро нанытях адвокатов вырабатывали общую стратегию и, кривясь от отвращения, потягивали прогорклый кофе из торгового автомата. Баркер не обращал на них внимания. Он только что получил информацию, косвенно подтверждавшую достоверность отдельных показаний Карсон.
      Каждый вечер один из работников автостоянки в международном аэропорту Сан-Франциско заносил в портативный компьютер, снабженный беспроводным модемом, номерные знаки оставленных там автомобилей, чтобы у владельцев автотранспорта не возникало искушения «терять» свои билеты или приобретать новые во избежание уплаты астрономических почасовых тарифов. Но эти номера также регулярно сверяли с данными об угнанных машинах, и в ходе такой процедуры выяснилось, что на автостоянке находится «мерседес» покойного Дени Лима.
      Само по себе это обстоятельство не снимало подозрения с Карсон. Оно лишь свидетельствовало о том, что кто-то из членов банды улетел из страны. А что если эта агрессивная самоуверенная мегера на самом деле говорит правду?
      Баркер призвал одного из своих подчиненных.
      – Выясни, – распорядился он, – как можно долететь из Сан-Франциско до Большого Каймана, затем проверь списки пассажиров всех рейсов, начиная с воскресенья, и посмотри, не значится ли в них женщина по имени Трейси Карсон. Если такая была, узнай, кто ее спутник. – Потом, просто чтобы ничего не упустить, снял трубку и позвонил одному из своих коллег в ФБР. – Можете связаться с полицией на Большом Каймане? – спросил он. – Пусть проверят, не останавливалась ли там вчера вечером в гостинице некая Трейси Карсон.
      Судя по всему, женщина, выдающая себя за Трейси Карсон, летала на Большой Кайман, – вероятно, чтобы открыть анонимные счета в разных банках. Если тайваньцы заплатили наличными и если люди, убившие Дени Лима, в воскресенье улетели с деньгами на Большой Кайман, можно считать, что они уже отмыли их и исчезли под другими именами. Преступники, кто бы они ни были, люди жестокие, исключительно организованные, всегда думают на шаг вперед, и, как ни крути, получается, что Карсон подставили.
      Смерть Эда Роберна во многом способствовала расследованию. Директор завода Дик Подраски передал в ведомство шерифа Монтерея список сотрудников, которые при поступлении на работу указали, что имеют судимости, и их приятелей. Спустя сорок минут помощник Баркера прибежал к нему в кабинет с известием о том, что некая Трейси Карсон действительно вылетела на Большой Кайман вчера днем и что спутником ее был Флойд Эрнандес, один из рабочих завода в Уотсонвилле. По имеющейся информации Эрнандес был приятелем Эда Роберна.
      Баркер посмотрел на часы. «На островах Карибского моря почти десять утра», – отметил он.
      – Перешли им фотографию этого мерзавца! Немедленно! – приказал он. – Видимо, у преступников возникли проблемы, и они потеряли целый день. Теперь у нас есть хороший шанс их поймать! – Он надеялся, что полицейские на Большом Каймане тоже проявят расторопность.
      Баркер тяжело вздохнул, думая о предстоящем разговоре с адвокатами настоящей Карсон. Придется освободить ее под подписку о невыезде.
      Потом, решив, что несколько лишних минут за решеткой не причинят миссис Карсон вреда, поднял трубку и позвонил в Уотсонвилл.
      – Дика Подраски, пожалуйста, – попросил он секретаря приемной и через минуту услышал:
      – Подраски на проводе.
      – Господин Подраски, вас беспокоит инспектор Баркер из департамента полиции Сан-Хосе.
      – Доброе утро. Нашли украденные материалы?
      – Нет, пока нет. Но кое-какие результаты уже есть.
      – Хоть бы пару коробок вернули, вот было бы здорово.
      – Ищем, делаем все возможное. Я звоню вот по какому вопросу. Хочу расспросить вас о некоторых ваших работниках. Может, подскажете, с кем они могли быть связаны?
      – Да, конечно. Выкладывайте. – В голосе Подраски слышалось разочарование.
      – Эд Роберн, разумеется, и Флойд Эрнандес.
      – А-а, эти... Они дружили...
      – У них были общие приятели на заводе?
      – Да, конечно. Они всегда ходили втроем...
      – Втроем? И кто же этот третий?
      – Мерл. Мерл Раддик.

* * *

      Внизу под окном гостиницы шумел прибой. Слушая плеск волн, Шейла рассматривала себя в зеркале ванной. Она три дня не мыла голову, и ее собственные волосы свалялись под париком, но она начесала искусственную шевелюру, придав прядям пышную волнистость. Чтобы сойти за Трейси, она надела бюстгальтер на поролоне, но сейчас еще больше увеличила свою грудь, подложив в чашечки папиросную бумагу. Потом надела еще одно цветастое платье с безобразными оборками, которые также полнили ее.
      – Давай живей! – проворчал из-за двери Флойд.
      – До банка идти несколько минут, – отозвалась Шейла, но поторопилась, чтобы у чудовища за дверью не возникло ненужных подозрений. Глаза от контактных линз воспалились – накладывая на веки серебристо-голубые тени, она заметила на белках красные прожилки. Наконец решив, что она выглядит так же, как во время прошлого визита в банк, она убрала косметику.
      Шейла застегнула дорожную сумку, затем вытащила пластиковый пакет из урны возле унитаза, быстро сложила его и убрала в дамскую сумочку, куда также запихнула, в самый низ, черную маечку на бретельках и белые «капри» – вещи, позаимствованные накануне из богатого гардероба Марго, поскольку они почти не занимали места. Флойд, обыскивая ее багажную сумку, принял их за мятое нижнее белье.
      Шейла напоследок еще раз посмотрелась в зеркало, перекинула сумочку через плечо и открыла дверь ванной.
      – Вырядилась, как на свадьбу, – фыркнул Флойд.
      – Все, идем. – Шейла сунула ноги в туфли и подхватила дорожную сумку. В ней теперь лежали только те вещи, которые ей больше не понадобятся и по которым ее не найдут.
      За номер в отеле они платили наличными, поэтому мистер и миссис Джоунс просто оставили ключи на столе администратора и подозвали такси.
      Через несколько минут после их отъезда у входа в отель затормозил автомобиль с двумя молодыми полицейскими, которым было поручено проверить все гостиницы на Уэст-Бей-роуд. Один из них выбрался из машины, подошел к портье и показал ей переданную по факсу фотографию Флойда Эрнандеса. Женщина охнула и закивала, как сумасшедшая. Полицейский вытащил рацию.
      Шейла и Флойд расплатились с таксистом американскими долларами и поспешили в банк, где их ждал Уиллоби.
      – Рад снова видеть вас, мисс Карсон, – вежливо сказал он и жестом пригласил ее садиться, кивнув ее новому – и на этот раз весьма неприятному на вид – спутнику. – Я получил ваше сообщение. Все готово. – Управляющий нажал кнопку переговорного устройства, и в кабинет вошел молодой мужчина с тяжелым черным чемоданом в руке.
      Он положил чемодан на стол Уиллоби и удалился.
      – Хотите пересчитать деньги? – спросил Уиллоби. – Мы их дважды пересчитывали сегодня утром, и я уверен, здесь все точно. Четыре миллиона девятьсот тысяч долларов. – Он открыл два запора и поднял крышку.
      Шейла и Флойд уставились на пачки банкнот.
      – Нет-нет, – отказалась Шейла, вспомнив, кого она изображает. – Нам пора.
      Уиллоби закрыл чемодан, запер оба замка одним из двух идентичных ключей и отдал их ей.
      Перехватив взгляд Флойда, Шейла отделила один ключ и вручила ему.
      – Пойдем. – Она первой направилась к выходу.
      Флойд взял чемодан и пошел следом за ней.
      – Чемодан на колесиках и с ручкой, – сказал Уиллоби. – Желаю всего наилучшего. Буду рад вновь видеть вас здесь.
      – Мы вам крайне признательны, – поблагодарила его Шейла.
      Флойд выдвинул ручку и покатил тяжелый чемодан по полу.
      Останавливая такси в центре Джорджтауна, Шейла почувствовала, как в груди заметалось сердце. Флойд и Мерл получили деньги. Если они намерены убить их с Майком, то действовать начнут с минуты на минуту. Шейла надела купленные в комиссионном магазине большие солнцезащитные очки с квадратными стеклами, чтобы Флойд не видел ее обезумевшего взгляда, и прислушалась к биению своего сердца.
      Флойд достал мобильный телефон и выдвинул антенну.
      – Проклятье! – чертыхнулся он.
      Шейла поняла, что в телефоне села батарея. Он не взял в дорогу зарядное устройство, а аппарат на ночь не отключил. Раздосадованный предательством техники, Флойд опустил стекло и швырнул телефон под колеса встречных машин. По его лицу струился пот.
      Когда они приехали в аэропорт, он так следил за Шейлой и чемоданом с деньгами, что забыл расплатиться с водителем.
      – Эй, мужик, – окликнул его таксист. – Ну-ка давай плати, пока полицию не вызвал!
      – Заплати! – приказал Флойд Шейле.
      Она протянула обрадованному водителю двадцатидолларовую купюру и махнула рукой: «Сдачи не нужно».
      – Давай билеты, пойду зарегистрируюсь, – сказала она, когда они вошли в небольшое здание аэровокзала.
      – Заткнись! – проскрежетал Флойд. Было видно, что он сильно нервничает. – Садись здесь! – скомандовал он.
      Они как раз проходили мимо рядов кресел в зале ожидания.
      Шейла повиновалась. Флойд поставил чемодан перед ней, так, чтобы видеть его от таксофонов на стене, и пошел звонить Мерлу. Шейла надеялась, что он не опоздал со звонком, что Майк еще жив, что Флойд просто выходит в очередной раз на связь, дабы подтвердить, что операция прошла успешно. Но она понимала, что расклад изменился. Деньги были у бандитов, а они с Майком, словно устаревшие операционные системы или жесткие диски с недостаточным объемом памяти, из необходимых устройств превратились в бесполезный балласт.
      Шейла сняла очки и огляделась. Этим утром маленький аэропорт был забит пассажирами; мониторы показывали, что некоторые рейсы задерживаются, в том числе и их обратный рейс на Майами. Люди вокруг нее – судя по выговору, англичане – жаловались, что чартерный рейс на Лондон тоже запаздывает. В дальнем конце зала она увидела группу любителей подводного плавания. Они расположились на полу – кто-то сидел, кто-то спал – среди разноцветных сетчатых сумок с ластами, масками, регуляторами и фотоаппаратами для подводных съемок.
      Шейла перевела взгляд на Флойда. Он что-то сказал, вероятно, выругался, и швырнул трубку. Сотрясаясь от гнева, он вернулся к ней, и потребовал:
      – Дай мне твою кредитную карту, быстро!
      Она порылась в сумочке и, вытащив кошелек, вручила ему обе кредитные карты на имя Трейси Карсон.
      – Одна обязательно должна работать, – заверила она его. – Послушай, я умираю хочу в туалет. Нервы. Туалет близко, вон там. – Она показала на дамскую комнату в противоположной стороне зала.
      Флойд с подозрением взглянул на нее и дернул головой в указанном направлении, отпуская ее.
      – Ладно, иди. Только вещи оставь здесь, чтобы я их видел. – Очевидно, он имел в виду две дорожные сумки и чемодан; сумочку на ее плече он, возможно, вообще не заметил.
      Каждому человеку, твердила себе Шейла, судьба преподносит такие мгновения, когда он понимает, что ему грозит смертельная опасность, что он на волосок от гибели и исход непредсказуем. Так с ней было однажды в детстве, когда она не могла добраться до скалы на берегу моря. И когда прибой вытолкнул ее из глубины. И когда она мчалась в автомобиле с пьяным школьным приятелем, который не желал сбавить скорость. Все эти воспоминания вновь нахлынули на нее, и она шла к туалету, ничего не замечая вокруг.
      Лишь бы не догнал и не отобрал сумочку! Шейла спиной чувствовала сверлящий взгляд Флойда. Но она знала, что ему тоже сейчас нелегко. Дверь туалета с каждым шагом приближалась, но ощущение было как во сне, когда чудится, что убегаешь от чего-то или кого-то, быстро бежишь, а оторваться не можешь. Будто провалилась в черную дыру, где время замедляется и замирает.
      Ее пальцы коснулись ручки, и она с трудом сдержалась, чтобы не толкнуть дверь со всей силы и не влететь сломя голову в заветное убежище. Деньги получены. Именно это Флойд докладывает Мерлу. Делиться они не собираются.
      А тех, у кого они забрали деньги, эти головорезы не отпустят. А то они, пожалуй, залижут раны, соберутся с силами и отомстят.
      Почти не помня себя, Шейла толкнула дверь в туалет. Ей казалось, что Флойд по-прежнему не сводит с нее глаз. Может, она идет слишком быстро? Или, наоборот, слишком медленно? Что означал его безумный взгляд? Что он собирается ее убить? Или она сходит с ума? Не мог же он пронести через металлодетектор пистолет и даже нож...
      Шейла не зря волновалась. За ней действительно следили, и не только Флойд. Трое переодетых полицейских – у каждого при себе копия переданной по факсу фотографии Флойда – заняли позиции в здании аэровокзала. Внешность Шейлы точно соответствовала описанию неизвестной спутницы Флойда. Один из полицейских встал неподалеку от дамской комнаты и развернул газету.
      Возле раковин возились несколько молодых англичанок – их рейс задерживался. Они оживленно переговаривались, но Шейла не стала прислушиваться к их беседе; она надеялась, что они не обратили на нее внимания. В туалете было четыре кабинки. Первая оказалась занята, вторая – свободна. Шейла толкнула дверь, зашла в кабинку и заперлась.
      Сорвав с себя парик, она растрепала слипшиеся волосы и потерла маленькие царапины, оставленные клеем. Потом сняла контактные линзы и бросила их вместе с темными очками в парик. Стащила цветастое платье и бюстгальтер с поролоновыми чашечками.
      Она достала из сумочки черную майку, натянула ее на себя, немного повертелась, чтобы грудь не сильно выпирала. Затем села на унитаз, сняла туфли, сорвала с них декоративные бантики, надела белые облегающие «капри», разгладила брюки и вновь обулась.
      Оставалась одна проблема – сумочка. Но Шейла с самого начала понимала, что предметы, при помощи которых она изменила внешность, нельзя оставлять там, где их может найти Флойд. Она достала из сумочки гостиничный пластиковый пакет и встряхнула его. Потом вынула кошелек с косметичкой, запихнула вместо них парик с его содержимым, и уложила сумочку, платье, бюстгальтер и бантики от туфель в пакет. Наконец она вытащила из прозрачной обложки фальшивые водительские права на имя Трейси Карсон, под которыми лежали еще одни поддельные права с ее собственной фотографией – на тот случай, если ее остановят и попросят предъявить удостоверение личности.
      Все, пора выходить. Шейла Лебланк открыла дверь кабинки и посмотрела на себя – на себя настоящую – в зеркало напротив. Сердце билось так гулко и быстро, что она даже испугалась, как бы оно не остановилось от перегрузки. Ей хотелось стрелой выскочить из туалета, но, глянув на часы, она увидела, что пробыла в кабинке меньше двух минут.
      Шейла подошла к раковинам – теперь там стояла только одна девушка, – схватила салфетку, стерла розовый блеск и синие тени и накрасила губы помадой густого красного цвета. Потом взяла флакончик с кремом для загара – один из рекламных образцов, которые Марго всегда присылали по почте, – нанесла немного крема на щеки и растерла по лицу и шее до однородного оттенка.
      Англичанка кончила чистить зубы.
      – Приезжали заниматься подводным плаванием? – полюбопытствовала Шейла.
      – Да. Так здорово! – отозвалась девушка. У нее был лондонский акцент.
      – А какая турфирма?
      – «Остров сокровищ». А у вас?
      – Мой приятель – инструктор по подводному плаванию. Так что мы обошлись без турфирмы.
      – Отлично. А мой оболтус даже плавать не умеет. Пропьянствовал все время. Вы на батискафе опускались?
      – Нет. – «Ну давай же, – мысленно подгоняла девушку Шейла. – Заканчивай».
      Англичанка убрала в сумочку последние туалетные принадлежности, и Шейла вместе с ней вышла из уборной.
      – Не возьмете меня в свою компанию? – спросила она. – Мой парень улетел вчера вечером.
      – Конечно. О чем разговор? Пойдем, – тепло отвечала ей новая спутница.

* * *

      В дальнем конце зоны регистрации Флойд в третий раз набрал шестнадцать цифр по кредитной карте Трейси Карсон, на этот раз без ошибки, и услышал, как зазвонил телефон Майка.
      Мерл ответил почти тотчас же.
      – Ну что, взяли?
      – Да. Я в аэропорту, деньги в чемодане прямо передо мной.
      – Блеск!
      – Через полчаса рейс на Ямайку, – сообщил Флойд, не догадываясь, что человек, только что опустивший монету в соседний таксофон, внимательно его слушает.
      – Значит, давай, – сказал Мерл. – С этой разобрался?
      – Как раз иду. Надо перехватить ее в сортире, пока она там.
      – Отлично. Затяни рывком – сердце должно сразу остановиться да и крови будет меньше. Потом позвони, договоримся, как встретиться в Рио.
      Флойд повесил трубку как раз в ту секунду, когда из туалета вышли две девушки. Полицейский, читавший газету, взглянул поверх страниц и увидел двух загорелых красоток; короткие каштановые волосы у той, что повыше, были взъерошены, будто она только что вылезла из океана и, не причесываясь, обсохла на солнце. Оживленно болтая, девушки дошли до одной из компаний экотуристов и расположились на полу среди своих друзей и сумок в ожидании долгого перелета и возвращения к обычной городской жизни.
      Флойд смотрел на чемодан. С ним не разбежишься. А в зале полно людей и сумок, так что даже и не определить, где чей багаж. Он оставит его без присмотра всего на несколько секунд. Да, пожалуй, лучше оставить.
      Шагая через зал, он бросил искоса настороженный взгляд на чемодан, но полицейские – ни тот, что наблюдал за ним, стоя у таксофонов, ни тот, что складывал газету неподалеку от дамской комнаты, ни тот, что докладывал по телефону о намерении задержать обоих подозреваемых, – этого не заметили. Как ни в чем не бывало Флойд толкнул дверь в туалет, будто и не видел синего значка, изображающего женскую фигурку, и вошел. Полицейские кивнули друг другу и ускорили шаг. Неважно, какие намерения у этого парня: и его, и женщину пора брать.
      Закрыв за собой дверь, Флойд вытащил из кармана брюк кусок лески из моноволокна с деревянными пуговицами на обоих концах – простое и бесшумное оружие без металлических частей, которым горло перерезать так же просто, как рассечь ножом головку сыра.
      Вокруг никого. Отлично.
      – Эй, Трейси, на самолет опоздаем! – крикнул Флойд и стал ждать ответа, чтобы выяснить, в какой она кабинке.
      Мерл говорил, что она даже пикнуть не успеет, что Флойду только нужно отвернуть ее от себя и наклонить ее голову в унитаз, чтобы не обрызгаться кровью.
      Ответа не последовало. В зеркале отражались ноги женщин, находившихся в кабинках. Из четырех две были заняты, но в одной из-под двери виднелись ноги негритянки, в другой – синие джинсы и голые ступни в резиновых шлепанцах. Он проверил остальные кабинки. Там и вправду никого не было.
      – Проклятье! – невольно вырвалось у Флойда.
      Он нагнулся, чтобы еще раз взглянуть на ноги незнакомых женщин в кабинках, потом оглядел помещение туалета в поисках другого выхода.
      Другого выхода не было.

* * *

      Шейла краем глаза наблюдала за Флойдом. Направляясь в дамскую комнату, он что-то нащупывал в кармане. И так ясно, что ему не терпится расправиться с ней, раз поперся в женский туалет. Сволочь!
      Но потом к туалету быстро подошли еще трое мужчин. Будто услышав что-то, они вытащили наручники и вбежали в уборную. Шейла судорожно соображала. Дождаться, пока его выволокут из туалета или уйти сейчас же?
      Значит, их выследили. Если у полицейских есть приметы Флойда, значит, они ищут и женщину. Она видела, как Флойд кивнул в телефон, очевидно, соглашался с Мерлом, а это значит, что Мерл еще на свободе и Майк по-прежнему у него в плену. И если Флойд собирался ее убить, тогда и Майку грозит смертельная опасность.
      Нужно убираться отсюда, пока полицейские не начали опрашивать пассажиров в аэропорту. Но как помочь Майку?
      Чемодан стоял на том же месте, в конце одного из рядов кресел, всего в двадцати ярдах от нее. Шейла понимала, что содержимое чемодана – ее единственный шанс спасти Майка. Она бросила взгляд вокруг, высматривая камеры слежения, но потом решила, что если помещение аэровокзала и под наблюдением, оставленный без присмотра чемодан скорее привлечет внимание, чем человек, забирающий багаж.
      Шейла поднялась, сжимая в руке свой белый пакет.
      – Пожалуй, сгоняю на полчасика в город, – сказала она англичанке и поспешила прочь, чтобы ее новая знакомая не увязалась за ней.
      Шейла подошла к черному чемодану, выдвинула ручку и покатила его из здания аэровокзала, каждую минуту ожидая ощутить властную руку на своем плече. Но вот автоматические двери раздвинулись, в лицо ей пахнул теплый ветерок, а у входа, как всегда, оказалось свободное такси, готовое отвезти ее, куда она пожелает.
      – Отвезите меня в хороший магазин принадлежностей для подводного плавания в Джорджтауне, – сказала Шейла водителю, когда тот стал укладывать в багажник ее тяжелый чемодан. – Где продают снаряжение и сумки к нему.
      Она переложит деньги в спортивную сумку, сверху сунет кое-какие предметы снаряжения, чтобы придать ей неправильную форму, потом выбросит ненужную одежду и парик в какой-нибудь мусорный контейнер, в бюро путешествий купит билет до Майами и вернется в аэропорт. Но сначала позвонит Мерлу и обговорит с ним условия новой сделки.

* * *

      Флойд, переживший одно за другим сразу два потрясения, по глупости попытался оказать сопротивление полиции, из-за чего задержался в дамском туалете. Полицейские силой уложили его на пол и надели наручники. Но они тоже были озадачены исчезновением блондинки. Они видели, как она вошла в туалет, видели, как вошел Флойд, а вот теперь ее нет. И когда они подвели Флойда к тому месту, где она прежде сидела, чтобы он опознал их багаж, тот стал озираться, как безумный, словно ожидал увидеть ее притаившейся под креслами. Но потом отказался что-либо говорить и только бубнил:
      – Я – американский гражданин.

      Над искусственным водоемом стелился густой туман, который заволакивал светлеющее небо. Листва и кора деревьев в лесу пропитались влагой; рассветную тишину изредка нарушал стук капель, стекающих с ветвей над водой.
      Майк дремал, когда Мерлу позвонил Флойд. Из реплик Мерла следовало, что деньги переведены в банк и сняты со счета. А потом Мерл спросил: «С этой разобрался?» С тех пор этот вопрос звучал в голове Майка, как заезженная пластинка.
      Он предполагал две возможности. Либо подонок собирался изнасиловать ее где-нибудь по дороге и Мерл поинтересовался из любопытства; либо, поскольку деньги теперь были у них, Мерл уточнял, убил ли Флойд Шейлу. Выслушав своего приятеля, Мерл сказал: «Отлично», и, не зная ответа Флойда, Майк мог только гадать, что бы это значило.
      Если у Майка до сей минуты еще и оставались иллюзии относительно благоприятного исхода, они исчезли, когда Мерл пнул ногой шаткую койку и рявкнул:
      – Поднимайся!
      Прижимая к шее Майка холодное дуло пистолета, он проверил, крепко ли скотч обвивает запястья пленника у него за спиной, и отступил в сторону, пропуская его вперед.
      – Куда мы идем? – спросил Майк.
      – Паромщик переправит тебя через озеро, – ответил Мерл. – А там можешь шагать домой.
      – Они получили деньги? – Майк хотел спросить, как Флойд поступил с Шейлой, но это было бы равносильно признанию в том, что он догадался о намерении Мерла не отпускать его живым.
      Мерл кивнул и повел Майка за трейлер. Во мгле они вышли по тропинке на берег, к деревянному пирсу. Рядом в водорослях покачивалась алюминиевая лодка Флойда с подвесным электродвигателем.
      – Стой спокойно, – приказал Мерл, а сам стал перетаскивать лодку в воду.
      Майк смотрел на темную воду. Неприятно солоноватая в любое время года, она сейчас чернела под пеленой тумана, медленно и незаметно наползающего с океана. Шейла во власти Флойда, думал он, а может, ее нет в живых и ничем ей теперь не поможешь. Сбежать ей не удалось. Майк поморщился, досадуя, что идет на бессмысленную жертву.
      – Залезай, – скомандовал Мерл.
      Майк неуклюже переступил через борт и умышленно сел лицом к корме, но Мерл покачал головой и сделал пистолетом круговое движение, заставляя его повернуться. Майк понимал, что с каждым шагом он приближает собственную смерть, но, откажись он сесть в лодку, пуля в затылке ему гарантирована, а на воде, возможно, у него появится шанс на спасение.
      Подвесной мотор работал почти бесшумно, медленно унося лодку с двумя мужчинами от берега. И вдруг, словно в доказательство того, что искусственное озеро не подозревает о готовящемся злодеянии, из воды выпрыгнула рыба. Майк напрягся. Интересно, какая здесь глубина?
      Будто отвечая на его вопрос, справа во мгле проступили очертания плотины. Мерл вел лодку к середине дамбы. К самому глубокому участку водоема.
      Если Мерл изрешетит его пулями, чтобы газы улетучились из его тела через многочисленные отверстия, пока он будет разлагаться, его труп останется на дне навечно. И даже если всплывет, течения здесь нет, так что ветер пригонит его тело к дамбе, где его обглодают грифы и лангусты, если им вздумается сюда заплыть. Итак, он снова среди дикой природы, как и мечтал, только минуты его сочтены. Майк невольно хмыкнул, усмехаясь над капризами судьбы.
      – Че ты ухмыляешься, придурок? – услышал он за спиной голос Мерла.
      Проигнорировав его вопрос, Майк медленно втянул в себя воздух, до отказа наполняя легкие, заставляя опуститься диафрагму. Выдохнул все, сделал еще более глубокий вдох. Он почувствовал, как Мерл поднимает сзади пистолет, целясь ему в голову, будто между дулом и волосами на затылке происходил электрический разряд. Майк напряг мышцы ног, молясь, чтобы рана не оказалась смертельной.
      Свободной рукой Мерл заглушил мотор, но лодка по инерции продолжала медленно скользить по воде. И вдруг, словно сигнал тревоги, зазвонил мобильный телефон.
      Мерл сунул руку в карман джинсовой куртки, но прежде чем он успел ответить, Майк, воспользовавшись тем, что убийца отвлекся и, понимая, что другого шанса не представится, резко вскочил, метнулся к борту и нырнул в воду головой вниз.
      Мерл спустил курок, но промазал, поскольку Майк при прыжке специально раскачал лодку.
      – Черт! – Мерл выстрелил по пузырькам в том месте, где исчез под водой Майк.
      Озеро успокоилось, но телефон продолжал настойчиво звонить. Мерл поднес его к уху, приготовившись выслушать отчет Флойда о том, как он задушил стерву армейской удавкой. Но всматриваясь в воду с пистолетом в руке, чтобы разрядить обойму в голову Майка, когда тот вынырнет, он, к своему удивлению, услышал голос Шейлы.
      – В общем, так, мразь: Флойда только что забрали, а деньги у меня. Дай мне поговорить с Майком.
      Мерл молчал и, вертя головой, продолжал всматриваться в воду.
      Майк со связанными за спиной руками стремительно опускался в черную глубину. Он плыл под водой по диагонали, пока не ударился головой о камни у основания дамбы. В своей жизни он совершил больше двух тысяч погружений и приучил свой организм расходовать под водой минимальное количество воздуха, чтобы дольше не всплывать на поверхность. Ему случалось плавать в любое время дня и ночи, исследуя затонувшие суда и пещеры, преодолевая натиск подводных потоков и течений, и холодный мрак пучины его не пугал.
      Он скрестил ступни и уцепился ими за один из каменных выступов, чтобы удержаться под водой, затем перевернулся, откинулся спиной на каменный склон дамбы и спутанными запястьями стал тереться о зазубренный край плитняка, перетирая скотч.
      С каждой секундой Мерл волновался все больше и больше и даже начал подумывать о том, что одна из его пуль все-таки прошила мерзавца. Телефон он по-прежнему держал у уха.
      – Ну, что приумолк? – спросила Шейла. – Флойда забрали. Ты следующий. Без нашей помощи тебе не обойтись.
       – Твой приятель – труп! – прорычал Мерл в трубку, выдавая желаемое за действительное, хотя сомнения у него оставались.
      Прежде чем Шейла успела ответить, две руки ухватились за планшир металлической лодки и дернули ее вниз. Мерл откинулся назад, пытаясь выровнять судно, и выстрелил через его корпус. Но Майк, предугадав его действие, вновь стремительно ушел под воду и всем телом прижался к днищу, выталкивая лодку вверх. Мерл потерял равновесие и, выгнувшись назад, опрокинулся в озеро.
      Оказавшись в ледяной воде, он в первое мгновение испытал шок, но обученный лучшими из лучших не терять головы в неожиданных ситуациях, не выпустил из рук ни телефон, ни пистолет. Мерл вынырнул и огляделся. Слишком поздно увидел он стремительно подплывшего к нему под водой Майка. Тот на скорости нанес ему удар в живот, затем обеими руками схватил Мерла за запястье правой руки, не давая ему прицелиться.
      Мерл со всей силы ударил Майка телефоном по голове. Из аппарата вылетела батарея, без которой он стал слишком легким. Мерл бросил обе части телефона, которые сразу скрылись в чернильной воде, и вцепился Майку в горло. Оба начали погружаться на дно, причем Майк умышленно тащил бандита вниз. Спецназовец, приобретший в результате бесчисленных тренировок навык перед лицом любой опасности ясно мыслить и превозмогать боль, через несколько секунд сообразил, что бессмысленно душить того, кто затаил дыхание, и попытался переложить пистолет из правой руки в левую.
      Майк, почувствовав, что Мерл согнул локоть, разгадал его намерение. Он отнял от его запястья правую руку и снова изо всей силы ткнул бандита кулаком в живот. Тот от неожиданности шумно выдохнул струю пузырьков. Теперь Мерл вынужден был всплыть. Он выпустил оружие, освободив правую руку, чтобы рубануть Майка по плечу, но опытный ныряльщик увернулся от удара. Головой рассекая черную муть, Мерл стремительно вынырнул и закружил на воде, высматривая в глубине своего врага. Наконец буквально в метре от себя он увидел Майка.
      – Кто звонил? О чем вы говорили? – выпалил он, опасаясь услышать худшее.
      Мерл прищурился. Он был специалистом по рукопашному бою, голыми руками мог свернуть шею этому парню – оружие ему не требовалось. Но опыт, приобретенный им в Ираке, Панаме и во время тайных операций в Перу, за которые не награждают медалями, показывал, что добиться победы проще и быстрее, если сразу внушить противнику, что он обречен. В данном случае, поскольку в плен он никого брать не собирался, нужно было убедить Майка Маккарти, что ему незачем бороться за жизнь.
      – Флойд звонил, – неторопливо произнес Мерл. – Бабе твоей каюк.
      Майк медленно покачал головой, подавленный ужасной новостью. Мерл улыбнулся и ринулся к ошеломленному противнику, намереваясь прикончить его. Он преодолел только половину расстояния, когда из воды вдруг взметнулись руки Майка, сжимающие револьвер девятого калибра, в обойме которого было еще десять пуль.
      При виде оружия на лице Мерла отразилось изумление. Он думал, что пистолет на дне озера. Спецназовец открыл рот, будто хотел что-то сказать, но Майк спустил курок, и первая пуля расщепила Мерлу зубную дугу. Вторая раздробила скулу под левым глазом. Третья и последняя угодила прямо в лоб.
      Голова Мерла скрылась под водой. Майк выпустил револьвер, и он пошел ко дну вслед за бандитом. Шейлы нет в живых? Этого просто не могло быть. Теперь ясно, что Мерл и Флойд намеревались убить их обоих. Причем с самого начала.
      Майк медленно подплыл к рыбацкой лодке, перекинул руку через корму, завел мотор и направил маленькое суденышко к берегу, уцепившись за борт: забраться в лодку не было сил, обдумывать дальнейшие действия не имело смысла... Майк был в отчаянии.

* * *

      Шейла повесила трубку таксофона и покатила чемодан по залитой солнцем улице Джорджтауна. Она еле передвигала ноги, а вскоре сил не осталось совсем. Рядом оказалось уличное кафе, и она тяжело опустилась на один из железных стульев. Она слышала слова Мерла. Слышала выстрел. Шейла зарылась лицом в ладони.
      Она отдала бы что угодно, отдала бы все, лишь бы повернуть время вспять. Наконец-то она поняла, что такое истинная скорбь. Когда-то в школе она поставила сто долларов на победу своей команды в футбольном матче и проспорила их, позже она потеряла десять тысяч долларов на акциях компании «Энрон». Тогда она тоже горько переживала, но гадкое ощущение утраты со временем притуплялось. Сейчас же боль – и физическая, и душевная – была нестерпимой. Такую боль пережить невозможно. В голове роилось множество предположений из серии «что если», но от них становилось только хуже. Ей отчаянно хотелось потерять память, стать бесчувственной или просто умереть, как он. Майк погиб по ее вине, потому что она по глупости возомнила себя слишком умной, особенной, лучшей из лучших. Ведь он мог просто скрыться, получив деньги. Но нет, Майк прежде всего думал о ней. Собирался отдать им все деньги, лишь бы спасти ее. Какая же она никчемная эгоистичная стерва! Зачем она вообще позволила ему ввязаться в эту аферу, когда деньги, в сущности, значат так мало?
      Да потому что она хотела, чтобы он был триумфатором. Иметь рядом обычного человека, заботливого, сердечного – этого ей было мало. Вот ее родители – обыкновенные люди. И что в том плохого? Зачем лелеять в себе честолюбие, если оно приводит к столь плачевным результатам? Шейла подняла глаза к небу, умоляя его помочь ей. Майк наверняка мог бы сбежать, но ради нее остался в плену в мерзком трейлере. Это ли не проявление самой сильной, преданной любви, какая только есть на свете?
      Возле ее столика остановился официант. Он кашлянул, привлекая ее внимание, и она отерла мокрые от слез щеки.
      – Кофе, – всхлипнула Шейла. – И воды.
      Официант поклонился и пошел исполнять заказ. Им, официантам, конечно, часто случается видеть здесь плачущих влюбленных – столько туристов!.. Если бы они только знали!.. Может, рассказать обо всем официанту? Или надо было сдаться полиции в аэропорту? И что дальше? Даже если полиции удалось бы уговорить Мерла не убивать Майка, все они до конца дней своих торчали бы в тюрьме.
      И вдруг безумие того, что она совершила в аэропорту, затмило все остальные мысли. Она вспомнила весь эпизод до мельчайших подробностей. Как же ей удалось уйти, забрав чемодан с пятью миллионами долларов, который теперь неприметно стоит у ее ног?
      Ответ постепенно сложился сам собой – медленно, сквозь почти ощутимую пелену скорби, обволакивавшую ее. Каждая улика, каждая новая зацепка подскажут полиции, что она и Флойд приехали сюда, чтобы поместить в банк деньги, из-за которых они убили Дени Лима. Никому и в голову не придет, что цель их визита – снять со счета еще одну крупную сумму, имеющую отношение к преступлению. Если преступник настолько умен, что догадался спрятать украденный капитал в оффшорном банке, вряд ли он станет привлекать к нему внимание в ближайшие дни после ограбления.
      Должно быть, полиция выследила ее и Флойда и приехала за ними в аэропорт, но чемодан они не заметили, потому что не искали его. А Флойд от таксофона отправился прямо в дамскую комнату, полагая – и совершенно справедливо, – что черный чемодан со стороны выглядит как обычный предмет багажа, каких в аэропорту сотни и в нем, как и в других чемоданах, ничего интересного: купальники, плавки и пляжная одежда с пятнами от кокосового масла.
      Впрочем, какая теперь разница? Ее любимый погиб. Эта простая мысль звоном отозвалась в ушах, и из глаз вновь брызнули слезы, капая прямо в чашку с кофе, которую поставил перед ней молодой негр-официант. Обслужив безутешную американку, он молча удалился. Да, она любила Майка. По-настоящему. Но так и не призналась ему в том. И теперь уж никогда не признается.
      Теперь, с запозданием, когда это не имело значения, когда ее эгоизм нанес непоправимый вред, она наконец-то впервые осознала, что значит любовь. Все, что она прежде, всю свою жизнь, с презрением отметала, считала сентиментальной слабостью, обрушилось на нее с сокрушительной силой. Ей казалось, в ее сердце сосредоточились скорбь и горе всех женщин, которые жили и живут на земле от самого сотворения мира. И она знала, что страдает по праву. Это было возмездие за то, что она не решилась открыть свое сердце человеку, который ради нее пожертвовал собой.

* * *

      Шейла выпила полчашки кофе, но потом почувствовала дурноту и, оставив на столе деньги, побрела на соседнюю улицу, волоча за собой свое богатство. «Полиция ищет блондинку без багажа, а не брюнетку с чемоданом», – рассудила она. Она уже хотела поймать такси и отправиться в гостиницу, где останавливалась с Майком, чтобы попытаться пережить в памяти счастливейшие минуты в своей жизни, как вдруг на ум пришли слова Майка о том, что в случае каких-либо осложнений они встречаются в его квартире. Но слова эти относились к прошлому, когда они были счастливы и не могли даже представить, какой кошмар ожидает их впереди.
      «Больше, чем ты думаешь», сказал он, когда она спросила, любит ли он ее, и те слова, ее собственное молчание в ответ, вызвали новый прилив слез. Шейла отерла глаза тыльной стороной свободной ладони.
      Она заметила знакомый мраморный портал на противоположной стороне улицы и вдруг сообразила, что полиция вскоре установит – если уже не установила, – какой банк оказал им услуги. Возможно, полиция уже там, и Уиллоби опознал Флойда по фотографии. И тогда выяснится, что они сняли деньги со счета. Конфиденциальность – это одно, укрывательство опасных преступников, совершивших убийство, – совсем другое. И, разумеется, Уиллоби опишет чемодан.
      Впереди на одном из зданий Шейла увидела знакомый символ подводного плавания – трепещущий на ветру красный флаг с белой косой полосой – и ускорила шаг; оказалось, что это спортивный магазин с большим ассортиментом снаряжения для подводного плавания. Она не очень понимала, есть ли в этом смысл, но бездействие было не в ее натуре, поэтому она принялась машинально приводить в исполнение план, задуманный до того жуткого разговора по телефону, который бесповоротно изменил ее судьбу. А в голове вновь и вновь звучали, нежданно и непрошено, выстрел, всплеск и слова Мерла.

* * *

      Настоящая Трейси Карсон в то утро подъехала на такси к своему дому в Уиллоу-Глен и вздохнула с облегчением, увидев, что никто не поджидает ее у крыльца. Она отперла дверь, готовясь к встрече с разгневанным мужем, но потом вспомнила, что он собирался уехать из города на неделю и, возможно, даже не слышал про скандал. Сын же и вовсе постоянно пропадал где-то целыми днями, исчезал без предупреждения. Но сейчас она была рада, что дома никого нет.
      Трейси приняла душ, довольная тем, что наконец-то смыла с себя липкие химикаты из ванны Говарда, не говоря уже про всякую заразу, приставшую к ней в отвратительной тюремной камере. Инспектор Баркер может попрощаться с полицией, сердито думала Трейси, уж она ему отомстит сполна, и не только ему, всему городу, вот только немного разберется с тем, что творится в «Това системз». Что он там говорил, какие у нее враги? Ее все любят, ею восхищаются, она – одна из самых преуспевающих деловых женщин в Силиконовой долине.
      Трейси надела шелковый халат и погримасничала перед зеркалом. От адвокатов никакого толку, черт бы их побрал! Неужели нельзя было уговорить полицию не записывать в протокол, что в момент задержания она голая сидела в горячей ванне с Говардом? Кому это интересно? Остальное она вполне могла бы объяснить мужу. Доселе он закрывал глаза на ее грешки, но теперь, пожалуй, его терпение лопнет. Боже, ну и дела!
      Чтобы взбодриться, она прошла в свой кабинет и вывела на экран компьютера страничку «Торговля через Интернет».
      Вот это да! Ее фьючерсы на микросхемы памяти за ночь опять поднялись в цене. Трейси проверила курс акций «Това системз». Он продолжал падать, прямо с момента открытия биржевых торгов уже понизился почти до сорока пунктов, и это еще был не предел. Трейси с трудом верила своему счастью. Может, пора начать их скупать? Пожалуй, можно, а если немного и прогадает, убытки возместит за счет колоссальной прибыли от сделок с микросхемами памяти.
      И все это благодаря какой-то незнакомке, действующей от ее имени. Намереваясь подставить ее, эта женщина удвоила ее капитал и фактически преподнесла ей «Това системз» на тарелочке!
      Пожалуй, идти на работу и встречаться с Тоддом в таком ужасном состоянии не стоит. Нужно поспать. Трейси сунула в рот две таблетки снотворного, решив, что почитает в постели утреннюю газету. Доставая из почтового ящика на подъездной аллее свернутый экземпляр «Меркьюри ньюс», она заметила, что приехали садовники. «Ненадежные люди, – подумала она. – Никогда не знаешь, когда они явятся». Ей казалось, она нанимала только мексиканцев, но рабочий, сидевший на корточках неподалеку, ковыряясь в растительном покрове, был похож на азиата.
      Вернувшись в дом, Трейси развернула газету и увидела на первой полосе целую серию статей, посвященных «Това системз», включая ту, в которой сообщалось о ее аресте и излагались – неточно – факты ее биографии. Рядом была ее фотография. Трейси усмехнулась, читая о себе: «руководитель, для которой работа – дело всей жизни». Пробежав глазами остальные статьи, она пришла к выводу, что теперь самое время позвонить Джеку Хоулльеру и сообщить, что это она разработала весь сценарий и со дня на день, как и обещала, передаст компанию в его руки. Ну а потом следует скупать, скупать и скупать, прежде чем появятся слухи о поглощении «Това системз» и курс акций начнет расти. И все же, кто на самом деле устроил все это?
      Зря она приняла снотворное, уже начинает клонить в сон. Чтобы продержаться еще несколько минут, она налила себе водки со льдом и выпила залпом. Потом вытащила из сумки электронный блокнот «палм пайлот» и ввела команду вывода на экран телефонов «Севко». Загрузка происходила медленно, и Трейси с усмешкой подумала, что даже эта техническая новинка уже нуждается в дополнительной памяти. Она на мгновение зажмурилась, испытывая головокружение, и налила себе еще водки. Сделав глоток, она услышала стук в дверь со стороны внутреннего дворика.
      Трейси подняла голову и увидела двух садовников – оба были азиаты, один держал в руках грабли, другой – пневмомашину для очистки канав от листьев. Решив, что они хотят получить деньги за работу, она взяла кошелек и открыла дверь. Едва она это сделала, откуда-то из-за двери к ней метнулся еще один мужчина и сбил ее с ног.
      – Что все это значит, черт возьми? – взвизгнула Трейси, но ее обидчик, сев на корточки рядом, направил ей в лицо револьвер. Она поморщилась при виде дула и попыталась отползти.
      – Медленно поднимайся и не ори! – скомандовал Специалист.
      Один из азиатов затворил дверь и задвинул шторы. Остальные двое подняли Трейси с пола, грубо усадили в одно из кресел позднеколониальной эпохи и связали ей руки за спиной.
      – Послушайте, если вам нужны деньги, в сейфе есть одна-две тысячи, – сказала Трейси. – Я вам принесу. Только не трогайте меня.
      – Да, – кивнул азиат с оружием, усаживаясь напротив нее. – Мы пришли за деньгами.
      – Хорошо, хорошо, они ваши. Только не трогайте меня!
      – Где они? – прошипел он.
      – Я же сказала...
      – Пять миллионов! Деньги, которые ты у нас украла! – потребовал Специалист.
      – Что? – выкрикнула Трейси. – Какие пять миллионов? – Она зажмурилась и вновь открыла глаза, пытаясь прогнать это жуткое видение. Не получилось.
      Двое топтались в стороне, сидевший пристально смотрел на нее. Потом он что-то рявкнул своим помощникам по-китайски. Те прошли на кухню и вскоре вернулись с разделочной доской и двумя ее лучшими ножами.
      – Вы говорите об ограблении в Уотсонвилле? – спросила Трейси.
      – Да-да, – шикнул китаец.
      – Я тут ни при чем. Кто-то действует под моим именем.
      Специалист недоверчиво поморщился.
      – Спросите в полиции! – крикнула Трейси.
      В ответ на это нелепое предложение сидевший перед ней китаец покачал головой и что-то быстро сказал своим сообщникам. Один из них подскочил к Трейси сзади, развязал запястья и привязал ее руки к подлокотникам кресла, да так туго, что у нее начали отекать пальцы.
      – Слушайте, я понятия не имею, где ваши деньги, – продолжала Трейси дрожащим голосом.
      – Не мои, – поправил ее Специалист. – Деньги одного большого человека на Тайване. Мне поручено их вернуть.
      – Сколько... сколько вы хотите? – с запинкой вымолвила Трейси.
      – Всю сумму! Пять миллионов долларов! За которые ты убила его человека!
      Трейси по-прежнему недоумевала. И вдруг ее осенило. Очевидно, сделка сорвалась.
      – Послушайте, – медленно произнесла она. – Сейчас у меня нет пяти миллионов, но через пару дней...
      Бандит вскочил на ноги и грохнул кулаком по столу.
      – Сейчас говори! Говори, где деньги. И еще: где... – Он вынул из кармана бумажную салфетку и прочел: – Где Майк Маккарти?
      – Что? А он-то тут при чем?
      Специалист покачал головой. Трейси в ужасе смотрела, как он одним пальцем медленно крутит револьвер на столе. Потом, больше не в силах выносить этот кошмар, она подняла лицо к потолку и завопила:
      – Помогите! На помощь!
      Ее вопль подстегнул китайца. Он стремительно поднялся, обогнул стол и рукояткой револьвера ударил ее по виску. Затем сорвал с нее пояс, которым она подвязала халат, и заткнул ей рот, затянув его так сильно, что ее щеки оттопырились. Трейси ощутила на губах кровь.
      – Спрашиваю в последний раз, – сказал он. – Захочешь ответить, кивни. Где деньги?
      Трейси таращилась на него обезумевшим взглядом. Она чувствовала, как по щеке из раны, нанесенной рукояткой револьвера, стекает кровь. Она ничего не понимала: дикая боль застилала разум. Хуже того, она засыпала от снотворного, как, впрочем, и от двойной дозы водки, выпитой после двух жареных пирожков, которые она съела в полицейском участке.
      Майк Маккарти... Она вспомнила ужин на военном корабле. Вот мимо нее проходит Шейла в облегающем платье от Диора и... рядом с ней мужчина в смокинге – Майк Маккарти. С Шейлой.
      Трейси яростно затрясла головой. Ее мучитель кивнул одному из своих слуг, и тот освободил ей рот от кляпа.
      – Вам нужна Шейла Лебланк! – крикнула Трейси. – А не я! Она, должно быть, разгадала мои планы и использовала меня. Маккарти... он ведь закупщик памяти, он сменил Лестера... Вот почему она трахалась с ним! Эта чертова стерва хотела мне отомстить! Неужели не понимаете?
      – Нет, не понимаю, – тихо сказала Специалист.
      – Вам нужна Шейла! – взвыла Трейси. – Ваши деньги у нее!
      Она снова увидела перед носом пистолет. Один из азиатов, стоя у нее за спиной, уже перетягивал ей рот поясом от халата – еще туже, а она из всех сил мотала головой и глазами пыталась выразить протест.
      Специалист буркнул очередное указание, и один из его прихвостней сунул деревянную разделочную доску под ее левую ладонь, которая сильно дрожала. Трейси в ужасе наблюдала, как ее непонятливый мучитель рассматривает ножи. Он выбрал более массивный, тот, которым она резала лук. Трейси почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Китаец сверлил ее сердитым взглядом, но она не знала ответа, который удовлетворил бы его, а он ей не верил. Возможно, она сумела бы выпутаться, если бы мыслила более ясно, если бы в панике не предложила им пять миллионов долларов; а теперь вот она сидит и трясется в ожидании чудовищной пытки. Обивка под ней начала теплеть: она мочилась прямо в кресло.
      Специалист даже не обратил внимания на желтую струйку, стекающую на ковер. Он провел ножом по горлу Трейси, глядя в ее выпученные от страха глаза, затем потыкал острием в обнажившиеся груди.
      – Трахнуть тебя, что ли, после? – спросил он.
      К его удивлению, она согласно кивнула. Ему требовалось не это. Он пытался ее напугать, но она не сдавалась. Он взглянул на своего помощника. Тот отогнул три пальца Трейси, оставив на разделочной доске дрыгающийся мизинец.
      Трейси с недоверием смотрела, как мужчина, требовавший от нее ответов, которых она не знала, установил лезвие на стыке средней и верхней фаланг ее пальца и ладонью вогнал его в кость. Он поднял нож, и она увидела на доске отрубленный палец; из оставшейся на руке половины хлестала кровь.
      На несколько секунд воцарилось молчание. Все смотрели, как на доске растекается лужица крови. И вдруг весь ужас произошедшего дошел до сознания Трейси. Она конвульсивно содрогнулась всем телом. Содержимое желудка ударило фонтаном вверх, но кляп воспрепятствовал извержению. Трейси попыталась сглотнуть, но рвота лишь закупорила дыхательное горло. Череда потрясений и гремучая смесь несовместимых ингредиентов оказались непосильной нагрузкой для ее организма. Сердце Трейси остановилось.
      Специалист, рассудив, что пленницу парализовало от страха, кивнул, довольный эффективностью стиль простого метода пытки, и многозначительно посмотрел на своих помощников, уверенный в том, что теперь-то уж они узнают все. Но Трейси не шевелилась, и самодовольная улыбка вскоре исчезла с лица Специалиста. Он подскочил к ней и ножом рассек пояс, перетягивавший ей рот. Поздно. Она повалилась вперед, из уголков ее рта сочилась рвотная масса. Специалист схватил Трейси за волосы и запрокинул ей голову – никакой реакции. Пощупал пульс, – пульса не было.
      Бандиты переглянулись. Ну вот, такая толстая, на вид здоровая, а не выдержала боли. Кто бы мог подумать! Нет, все, умерла.
      Хладнокровие вернулось к Специалисту. Он отдал распоряжения своим помощникам, готовясь решить новую проблему, и остановил взгляд на полуобнаженном трупе, словно повелевая ему признаться, знает он ответ или нет.
      – Ше-ла, – повторил Специалист. – Ше-ла.
      Он взглянул на часы. Пора ехать, а то не успеет на встречу с индонезийкой, они договорились встретиться в двенадцать часов дня. Он отдал дополнительные указания, напоследок еще раз посмотрел на Трейси Карсон, которую отвязывали от кресла его помощники, подобрал обрубок пальца и ушел. «Майк Маккарти, – поклялся он себе, – не отделается столь легкой смертью». Он не позволит ему умереть, пока тот не выложит ему все, что знает про эту Ше-лу.

      Майк вернулся домой в начале двенадцатого. Он припарковал арендованный зеленый автомобиль рядом со своим «блейзером», взял тяжелую сумку с деньгами и поднялся по наружной лестнице на галерею, ведущую в его квартиру. Вокруг никого не было. В комнатах его жилища стены, ковер, «макинтош» Шейлы – все было залито солнцем. Майк опустил жалюзи, чтобы отгородиться от слепящего света, потом приволок проклятую сумку в спальню и запихнул ее под кровать.
      Он бросился на матрас, не думая о покоящихся под ним миллионах. Воображение рисовало ему Шейлу. Вспоминались не прекрасные мгновения их близости, пережитые здесь, в этой квартире, а то, как она играла с деньгами. Сколько же времени прошло с тех пор?
      Майк лежал на спине и смотрел в потолок. Он искал забвения во сне, но сон не шел. Возможно, отныне это и есть его удел – бессонница и безмерное, безграничное раскаяние. Он втянул ее в опасное дело. Если бы не он, сама бы она никогда не согласилась принять участие в столь безрассудной глупой авантюре. В отличие от него она не пасовала перед трудностями и не искала легких путей. С такими достоинствами, как у нее – талант, исключительный профессионализм, достигнутый упорным трудом, увлеченность работой, – она вознеслась бы до неимоверных высот.
      Ему вспомнился разговор с Карлосом в Сеуле. Теперь он точно знает, при каких обстоятельствах способен убить человека. И он готов убить снова, лишь бы вернуть Шейлу. Но ее уже не вернуть. Он разнес Мерлу голову, но он погубил и Шейлу. Погубил женщину, которую он любил и которая когда-нибудь, возможно, тоже полюбила бы его.
      Да, он проиграл, потерял интерес к жизни, но что теперь делать? Куда бы он ни отправился, память о том, что произошло с ней, будет преследовать его повсюду. Флойду ничего не стоило ее прикончить. Агнец на заклание, принесенный в жертву ради Майка Маккарти. Нет такого места на свете, где он мог бы об этом забыть. Его стремление покинуть этот унылый зоопарк, где властвуют высокие технологии, утратило всякий смысл. Зачем он вообще пошел на это, когда мог бы жить здесь всю жизнь с Шейлой, подбадривая ее, поддерживая, всеми способами помогая добиться успеха?

* * *

      Аннабель Шварц спокойно стояла у входа в Политехнический музей в Сан-Хосе и сквозь темные стекла очков смотрела на машины, снующие по Саут-Маркет-стрит. Она по-прежнему одевалась так, как одеваются в тропических странах Южной Азии, и сегодня, несмотря на то что зимний день в Северной Калифорнии выдался холодным, пришла на встречу в мини-юбке и дутой куртке из синтетической ткани. На плече у нее висела объемная сумка на длинном ремешке, которую она прижимала к себе обеими руками, словно боялась, что кто-нибудь из туристов, покупающих билеты в стереокинотеатр «Имакс», выхватит у нее сокровище до того, как она успеет передать его безымянному мужчине.
      Раздобыть «Кенгуровую крысу» оказалось нелегко. Но однажды в обеденный перерыв, направляясь на занятия по английскому языку, она зашла вместе с Карлосом к нему на работу и услышала, как он говорит с кем-то по телефону о коробочке с новыми моделями, которую он держал в руке. Коробочка была не больше пачки сигарет, и Аннабель увидела внутри две квадратные пластины. Вероятно, это и были те самые чипы. Она украдкой сунула их в свою сумку, пока Карлос что-то печатал на компьютере, а он потом спустился вместе с ней вниз и провел ее мимо охраны на улицу.
      Перед ней затормозила черная «хонда прелюд». Аннабель увидела за темными стеклами машины силуэт Специалиста. Он пальцем подозвал ее к машине. При виде него она вспомнила испытанную боль. Он открыл дверцу со стороны пассажирского кресла, и Аннабель засеменила к автомобилю мелкими шажками, чтобы не разошлись швы, которые пришлось наложить после того, как он ее изнасиловал. В нескольких шагах от «хонды» она остановилась и вытащила из сумки пластиковый футляр для ювелирных изделий, показывая ему два бесценных образца, лежавших внутри на черном пенопласте.
      – Садись! – скомандовал Специалист.
      – Нет-нет. Здесь, – отказалась Аннабель, протягивая ему коробочку.
      – Меня не должны здесь видеть! – проскрежетал он.
      – Тогда уезжай! – Она бросила футляр на пассажирское кресло.
      Мгновение они оба смотрели на него, потом Специалист медленно поднял глаза к ее лицу.
      – Садись, – повторил, теперь уже более спокойно, но и более настойчиво. Он взял в руку коробочку и показал ею на кресло.
      Аннабель знала, как поступают с девушками, которые бросают вызов таким мужчинам. Она не хотела, чтобы ее изуродовали – исполосовали ей ножом лицо или отрезали какие-то органы. То, что он сделал с ней прежде, было предупреждением. И этот человек знает, где ее найти. Если она сейчас убежит, потом всю жизнь будет жить в страхе, опасаясь выйти из дома и даже открыть дверь или окно. Она села в темную спортивную машину и поставила тяжелую сумку на пол перед собой.
      Специалист отъехал от обочины.
      – Знаешь, кто такой Майк Маккарти? – спросил он по-английски.
      Аннабель, не раздумывая, кивнула и добавила:
      – Он тоже работает в «Това системз».
      – Позвонишь ему в дверь, чтобы я мог войти, – сказал Специалист. Потом повернулся к ней и холодно улыбнулся. – Но сначала доставишь мне удовольствие.
      Разговор на том прекратился. Он заколесил по улицам, удаляясь от небоскребов, и вскоре они оказались на окраине города. Там Специалист заехал за какой-то облупившийся небольшой торговый центр, затормозил, дал задний ход и загнал автомобиль за переполненный мусорный контейнер, скрывавший их от прохожих.
      – Ты хочешь оральный секс? – спросила Аннабель, раздвинув губы в лучезарной улыбке, которая всегда безотказно действовала на мужчин.
      Специалист сердито взглянул на нее, сунул руку в карман и тут же вытащил, сжав кулак. Он сунул ей кулак под нос и раскрыл ладонь, на ней лежал отрезанный палец Трейси.
      Аннабель отшатнулась, головой ударившись о боковое стекло.
      – Не постараешься, с тобой будет то же самое, – пригрозил Специалист.
      – Да-да! – Она откинула спинку кресла, легла, сняла трусики и задрала на себе короткую юбку. Специалист расстегнул ширинку и взгромоздился на нее. Но продолжения не последовало. Аннабель нащупала его пенис и в расстройстве прикусила губу, держа в ладони, скукоженный вялый орган, почти такой же маленький, как обрубок пальца, который продемонстрировал ей Специалист. Она принялась массировать его, как каждую ночь массировала Карлоса, а до него десятки мужчин, но все тщетно.
      Раздосадованный Специалист перебрался на свое сиденье, опустил спинку, затем схватил ее за волосы и притянул к себе.
      – Давай, чтобы я кончил, а то убью!
      Аннабель стала возбуждать его губами, мять пенис в ладонях, потирать волосами. Она умела доставлять ртом неземное наслаждение, и сейчас, с округлившимися от страха глазами, она была восхитительна, красивее любой из каменных богинь в святилище Боробудур на острове Ява. Таким же напуганным взглядом она покорила Карлоса в Тайбэе. Но теперь, когда от этого зависела ее жизнь, ее пленительная красота не возымела действия.
      Аннабель прошиб холодный пот. У нее и раньше бывали подобные клиенты, и обычно ее усилия не пропадали даром. Этот мужчина, может, сегодня и не убьет ее, но накажет обязательно, причинит боль, как тогда. И он не оставит ее в покое – будет возвращаться снова и снова. Продолжая ласкать его, чтобы он ничего не заподозрил, она медленно опустила правую руку вниз и нащупала сумочку.
      «Магнум» был тяжелый, ей едва удавалось удерживать его одной рукой, но она все же сумела протащить его вокруг коробки передач с ручным управлением и повернуть дулом вперед. Она приподняла голову, якобы для того, чтобы перевести дух, и увидела, что Специалист зажмурил глаза. Поставив пистолет на ладонь левой руки, как учил ее Карлос, она сняла его с предохранителя, направила длинное дуло Специалисту между ног и спустила курок.
      От отдачи ее отбросило на панель управления – и весьма кстати. Фонтан крови, взметнувшийся от паха Специалиста, ударил в потолок машины и обрызгал его с ног до головы. Китаец взвыл, в изумлении глядя на дымящийся ствол, затем с ужасом посмотрел на ошметки плоти – то, что осталось от его гениталий. Его рука потянулась в карман, но его парализовал болевой шок.
      Аннабель увидела, что Специалист вытащил револьвер, которым он однажды поранил ее. Его рука сильно дрожала, поэтому она, не дожидаясь, когда он наведет на нее дуло, крепче обхватила рукоятку «магнума», прицелилась и снова выстрелила, на этот раз прямо ему в грудь. Пуля попала в сердце, Специалист дернулся, стукнулся головой о потолок и замертво повалился в кресло.
      Кровь перестала бить фонтаном, из обеих ран в одежду сочилось бордовое месиво. Револьвер выпал из правой руки Специалиста ладонь левой разжалась, и Аннабель опять увидела обрубок пальца с ярко-красным ухоженным ногтем.
      Она открыла дверцу, бросила тяжелый пистолет и, чувствуя, как дрожат ноги, выбралась из машины. Но потом сообразила, что американская полиция установит, кому принадлежит пистолет, и тогда, что еще страшнее, друзья Специалиста в Гонконге догадаются, кто убил его. Впрочем, они вычислят это в любом случае. Ей нужно бежать.
      Аннабель заметила на заднем сиденье чемодан. Она наклонила вперед спинку пассажирского кресла и вытащила его, решив, что положит в чемодан пистолет и где-нибудь выбросит и то, и другое.
      В чемодане лежали деньги, пачки стодолларовых купюр – много пачек, должно быть, целое состояние. Аннабель посидела несколько секунд, глядя на деньги, затем вновь полезла в машину, взяла свои трусики, вытерла ими «магнум» и вместе с оружием положила в чемодан, прямо на деньги.
      Семнадцатилетняя индонезийка выпрямилась, поправила на себе одежду, повесила на плечо сумочку, в которой лежал ее паспорт, обеими руками подхватила чемодан, пинком захлопнула дверцу машины с трупом и быстро зашагала на угол улицы, где находился небольшой торговый центр. Почти сразу же показалось такси. Аннабель остановила его, одарила водителя-индуса чарующей улыбкой и сказала:
      – В аэропорт Сан-Франциско.

* * *

      Всем сотрудникам финансового отдела компании было приказано в течение всего дня отслеживать, контролировать и фиксировать изменения показателей курса акций, учитывая каждую операцию и сделку, чтобы позже проанализировать полученные данные. По завершении торгов они доложили своему угрюмому руководителю, что курс неуклонно снижается. Акции «Това системз» побили все рекорды. Утром курс составлял почти семьдесят пунктов, затем упал до тридцати шести, но к вечеру несколько поднялся, остановившись на отметке сорок. Все, включая самого Тодда, более сильной встряски, пожалуй, еще ни разу не переживали: за два дня чистая стоимость компании уменьшилась более чем на миллиард долларов. Финансисты, хоть теперь им и было что порассказать внукам, очень обрадовались, что их еще не уволили, и отправились обновлять свои анкеты, чем в последние дни занимались все сотрудники во всех больших и маленьких кабинетах штаб-квартиры компании.
      Говард и Тодд сидели друг против друга за большим столом в опустевшей комнате заседаний.
      – Думаешь, падение удалось остановить? – спросил Тодд.
      – Конечно. Черт, да я бы весь день скупал наши акции по такой цене! – ответил Говард.
      Тодд стиснул кулак. Никто не знал, сколько составили его личные убытки. Он целый день прятался от своего брокера и от остальных компаньонов брокерской фирмы, пытавшихся дозвониться ему.
      – Значит, по-твоему, ниже уже не будет?
      – Не должно, – сказал Говард. – Цена акций уже ниже стоимости активов компании. – Он смотрел, как Тодд производит в уме подсчеты.
      – Думаешь, завтра курс поднимется до пятидесяти? – допытывался Тодд.
      Говард приготовился дать ему осторожный прогноз, но не успел: засигналил аппарат селекторной связи. Впоследствии он сожалел о том, что ответил на вызов.
      Говард нажал на кнопку и сказал:
      – Да?
      – Извините, что беспокою вас, господа, – раздался голос одного из помощников Тодда, – но вы просили соединять, если будут звонить из полиции.
      – Да-да, – подтвердил Говард.
      Послышался щелчок.
      – Алло, это инспектор Баркер. С кем я говорю?
      – Здесь Говард и Тодд, – ответил Говард.
      – Говард и Тодд, – повторил полицейский. – У вас что, фамилий нет?
      Мужчины тупо смотрели на телефон. Это была вечная проблема. Посторонние просто не понимали, не могли понять, что корпоративным божествам позволялось – другого от них и не ждали – отказываться от фамилий, которые лишь замедляли ход работы.
      – Это я, – подал голос Тодд. – Есть новости для нас?
      – Хорошие и плохие, – отвечал Баркер. – Начнем с хороших. Мы поймали одного из грабителей, парня по имени Флойд Эрнандес. Завтра его переправят сюда самолетом с Большого Каймана. Спасибо, что выдают его нам без проволочек.
      – Чипы нашли? – с надеждой в голосе спросил Тодд.
      – Нет. И похоже, женщина, которая была с ним, исчезла вместе с деньгами. Сегодня утром она сняла с анонимного счета в банке пять миллионов долларов. Значит, кто-то получил товар и заплатил за него.
      – Можно отследить эти деньги? – осведомился Говард.
      – Люди из ФБР считают, что вряд ли. Деньги поступили из лондонского филиала одного из японских банков, со счета одной торговой компании, руководители которой, очевидно, вымышленные лица. А туда деньги были переведены с анонимного счета в Лихтенштейне, который, скорее всего, тоже принадлежит фиктивной компании.
      – Значит, это и есть плохие новости? – промолвил Тодд, полагая, что задает риторический вопрос.
      – Нет, это были хорошие, – возразил Баркер. – Сегодня Трейси Карсон была обнаружена мертвой у себя дома в ванне. Ее муж, прочитав об ее аресте, вернулся домой раньше времени.
      Говард открыл рот, но не нашелся что сказать.
      – Простите? – произнес Тодд. – Я не ослышался? Мой вице-президент по продажам умерла?
      – Совершенно верно. Очень странная смерть – возможно, передозировка снотворного и алкоголя. Пока установлено, что она поперхнулась собственной рвотой. – Про отрезанный палец Баркер говорить не стал.
      – Не может быть! – выпалил Говард. – Боже, что вы, гады, с ней сделали?
      – Как вы думаете, возможно ли, что ее убил муж, узнав, что она была с вами? – спросил Баркер.
      – Я... я... я... – забормотал ошеломленный Говард.
      – Видите ли, он утверждает, что все двери были заперты изнутри, – продолжал Баркер. – Но мы это знаем только с его слов, поскольку он вошел в дом первым. Мы установим момент наступления смерти, и тогда, возможно, он будет исключен из числа подозреваемых. Разумеется, нам также хотелось бы знать, где вы находились в момент ее смерти, Говард.
      – Я? – Говард не верил своим ушам.
      – Говард весь день был здесь, рядом со мной, – безжизненным голосом констатировал Тодд, только еще начиная сознавать скрытый смысл последнего происшествия.
      – Послушайте, мы просто хотим исключить вас из числа подозреваемых лиц, – объяснил Баркер. – По-хорошему, нам нужно как можно скорей сузить этот круг. Сначала мы думали, что ограбление организовала миссис Карсон, потом решили, что она непричастна. Теперь вот ее, возможно, убили – либо из опасения, что она проболтается, либо по какой-то другой причине, которая нам пока не ясна. Пусть ваши люди из службы безопасности установят имена всех, кто в вашей компании имеет отношение к микросхемам памяти, а также тех, кто отсутствовал на работе в последние два дня.
      – Я сразу могу назвать человека, который вписывается в обе категории, – заявил Говард. – Это Майк Маккарти.
      – Отлично. Начало положено. Попросите ваших людей немедленно сообщить мне всю известную о нем информацию и, главное, адрес. И о нашей беседе никому ни слова!
      Тодд поднес ко рту кулак. Следует сообщить Баркеру про телефонный разговор с Ричардом Ченом? Нет, пресса и так уже изгаляется, как может...
      Баркер повесил трубку. Тодд представил, какие последствия ожидают компанию в связи с гибелью Трейси. Он грохнул кулаком по столу, вскочил на ноги и трясущимся пальцем ткнул в сторону Говарда.
      – Это все ты виноват! Ты и эта дохлая шлюха! Кем вы себя возомнили? Да ты представляешь, что из этого раздует пресса?
      Говард, все еще пытавшийся осмыслить трагическую новость, молчал.
      – Теперь нечего заботиться о нанесенном ущербе! – орал Тодд. – Эта эгоистичная, тупая, невоздержанная корова погубила мою компанию. Надеюсь, она будет жаритъся в аду... И тебе туда же дорога! Убирайся с моих глаз! Чтобы ноги твоей не было в «Това системз»! Ты уволен, Говард!
      Говард, с посеревшим лицом, молча покинул зал заседаний.
      Тодд вызвал по селектору свою секретаршу.
      – Созовите на завтра совет директоров, – заорал он. – Потом соедините меня с Джеком Хоулльером из «Севко».
      Секретарь начала что-то говорить, но он уже оборвал связь.
      Тодд уставился взглядом в полированную поверхность стола. Жаль, что Трейси Карсон мертва, а то бы он сам задушил ее. Если бы Баркер позволил ему своими руками повесить этого Эрнандеса. А остальные? Этот Маккарти, на которого указал Говард...
      Маккарти! Ну, конечно. Несколько лет после скандала с «Занзибаром» этот подонок зализывал раны и теперь вернулся, чтобы отомстить ему. Точно, мотив налицо. Разумеется, это он. Кто же еще? Может, позвонить Баркеру?
      Какой смысл? Маккарти наверняка уже едет на встречу с блондинкой, забравшей из банка чемодан денег. Его они больше никогда не увидят. К тому же пять миллионов – капля в море по сравнению с проблемами Тодда.

* * *

      Изнуренный физически и душевно, Майк все-таки уснул. Проснулся он внезапно, когда кто-то позвонил в дверь – впервые с тех пор, как он вернулся домой. Он поднялся и направился в гостиную. Приближаясь к двери, он на пару волшебных секунд вообразил, что сейчас увидит на пороге Шейлу, но потом вспомнил, что у нее есть ключ от его квартиры, а когда посмотрел в глазок, различил полицейскую форму. Майк вздохнул и на мгновенье прижался головой к двери. Они оказались расторопнее, чем он ожидал. На чем же он прокололся?
      Майк сделал глубокий вдох и отпер дверь. Их было двое. Местные полицейские. Внизу у лестницы стояла машина с опознавательными знаками полиции Лос-Гатоса.
      – Господин Маккарти? – уточнил один из незваных гостей.
      – Да, это я.
      – Вы один дома, сэр? – спросил второй.
      Майк кивнул.
      – Можно войти? – сказал первый.
      – Конечно. Прошу.
      Полицейские вошли в гостиную, настороженно осматриваясь. Один проверил ванную, потом спальню. Вернувшись, он взглянул на своего напарника и пожал плечами.
      – Здесь все спокойно, господин Маккарти?
      – Вообще-то я приболел, – сказал Майк, только теперь сообразив, что стоит в нижнем белье.
      Полицейский, проверявший комнаты, смотрел на купленный Шейлой компьютер – он стоял в дальнем углу гостиной.
      – Вы сообщили в компанию о том, что больны?
      – Нет... нет, не сообщил, – сокрушенно отвечал Майк. – Понимаете, в выходные я где-то посеял свой чертов телефон, а здесь у меня только компьютер. В квартиру подведена телефонная линия, но я почти все время в разъездах и как-то не удосужился поставить стационарный аппарат. Сейчас сообщу по электронной почте.
      – Сослуживцы обеспокоены вашим отсутствием, – объяснил полицейский, стоявший у двери. – Попросили нас справиться о вас.
      – О, фу ты. Извините. Я должен был уехать в командировку; даже не думал, что они заметят. Глупость какая. У меня сильные колики – съел что-то не то. Боюсь отходить от ванной.
      – Ясно. Кстати, господин Маккарти, это не ваш «блейзер» там внизу? – спросил первый полицейский, выходя в дверь.
      – Мой.
      – У вас это единственная машина?
      Майк кивнул. Строго говоря, за ним действительно числился только один его «блейзер», так зачем же упоминать арендованный зеленый автомобиль?
      Он закрыл дверь за полицейскими и некоторое время расхаживал по квартире. Спустя несколько минут он выглянул в окно и увидел белую крышу патрульной машины чуть дальше по дороге. Он догадался, что полицейские опрашивают соседей: те могли знать, отлучался он из дома или нет. Но любой из соседей подтвердит, что его «блейзер» стоит здесь с самой субботы. Шейла предусмотрела и это. Гениальная женщина. А он приговорил ее к смерти.
      Майк медленно побрел в спальню и стал молить о сне. Его молитвы были услышаны, и с наступлением сумерек он заснул.

      Тодд догадывался, как развернутся события, когда на следующее утро откроется НАСДАК. Он понимал, что предотвратить неизбежное уже нельзя, и оказался прав. Валерия рядом расчесывала свои длинные волосы, а он, лежа на кровати, смотрел новости Си-Эн-Эн. На экране появился убитый горем муж Трейси. Он заявил, что его жену погубила работа – она не выдержала непосильных перегрузок и нервного напряжения. Журналисты уже где-то нашли видеозапись с выступлением Трейси на последнем торжественном вечере «Това системз», где она вручала награды за реализацию продукции по итогам года. Тодд даже заметил себя в кадре – он аплодировал ей, стоя сбоку на сцене. Более того, вездесущие репортеры составили целый роман о ее жизни: рассказали, как она выступала с прощальной речью на выпускном вечере в школе; пригласили в студию ее подруг по университету, и те превозносили ее до небесй, бесстыдно преувеличивая ее роль в «Това системз». И это означает, скорбными голосами объясняли телезрителям «говорящие головы», что ее смерть нанесла сокрушительный удар по компьютерной компании, которая и без того находится в тяжелом положении.
      – Будь ты проклята, никчемная потаскуха! – заорал Тодд, глядя на ее улыбающееся лицо на экране.
      И потом, словно в насмешку над ним, изображение Трейси уменьшилось в половину экрана и рядом появилось лицо Дени Лима. Следом показали завод в Уотсонвилле, потом журналиста, что-то тараторящего в микрофон у штаб-квартиры «Това системз»; над его головой – логотип компании. Скандал на весь белый свет.
      Тодд со стоном спрятал лицо в ладонях.
      Переживал он не напрасно. В среду утром за первый же час торгов на бирже акции «Това системз» скакнули вниз на двадцать с лишним долларов, и курс продолжал неуклонно падать. Сумма, которую он должен был заплатить за акции, приобретенные три дня назад, превышала текущую стоимость всех акций, которыми он владел. Тодд знал, что к концу дня станет банкротом – если только шакалы с Уолл-стрит не растерзают его раньше. Единственное, что пока еще удерживало их, – это назначенное им срочное заседание совета директоров; они боялись предпринимать что-либо до оглашения его результатов.

* * *

      В то утро полиция обнаружила еще одну находку. Когда эксперты-криминалисты производили обыск в трейлере Флойда, шериф заметил пулевое отверстие в борту лодки. Это привлекло его внимание к водоему, и он решил пройтись по дамбе. На дальнем конце находились шлюзовые ворота, такие же старые, как сама дамба. Швы в прогнившем дереве пропускали воду, из-за чего возле шлюза возникло небольшое течение, и все, что плавало на поверхности озера – листья, ветки, – постепенно скапливалось у ворот. И там, под тиной и сосновыми иголками, почти невидимый, покачивался характерный бугорок – спина трупа.
      Не прошло и часа, как полицейский вертолет, по настоянию Баркера, уже вез труп Мерла через горы в Сан-Хосе на вскрытие, хотя причина смерти не вызывала сомнения. Баркеру требовалось установить момент наступления смерти, чтобы решить, является ли его главный подозреваемый – пойманный беглец Флойд Эрнандес – убийцей.

* * *

      Майк не подозревал об успехах полиции. Весь день он провалялся в постели, время от времени забываясь беспокойным сном, который перемежался кошмарными видениями, и это во сто крат усиливало его душевные муки, ведь он не знал, какая участь постигла Шейлу. Он представлял, как Флойд душит ее, закалывает ножом, топит в ванне... В холодном поту он метался на кровати, пытаясь изгнать из воображения страшные картины, как вдруг кошмар кончился и он увидел в дверях спальни Шейлу.
      – О, Боже, Майк, глазам своим не верю! – услышал он ее голос.
      В первую минуту он решил, что умер, и даже обрадовался, потому что в загробной жизни с ним была Шейла, чей голос он тщетно силился уловить в кровавом хаосе своего подсознания. Или это призрак, явившийся сюда поиздеваться над ним за то, что он стал причиной ее смерти?
      Майк потер глаза, тряхнул головой, постепенно сознавая, что он уже не спит. Потом резко приподнялся на локтях, все еще с недоверием глядя на девушку в дверях. Она поставила на пол тяжелую спортивную сумку, которую принесла с собой, и бросилась к нему.
      – Ты жив, жив! – восклицала она, водя ладонями по его лицу, волосам, затем прижала его к себе, и он, ощутив биение ее сердца, наконец-то убедился, что она – не сон и не призрак.
      Майк обнял ее одной рукой, увлек через себя на кровать. Они лежали и наглядеться друг на друга не могли.

* * *

      Флойда передали в руки полиции Сан-Хосе, но в его распоряжении не было восьми адвокатов, чтобы тщательно изучить протокол задержания на предмет допущенных нарушений. Баркер наблюдал за процедурой оформления документов, стремясь исключить любые погрешности, чтобы не придрался даже самый дотошный адвокат. Он снова и снова просматривал внушительный список судимостей подозреваемого. Его поразило, что тот так мало отсидел за все свои преступления. «Эрнандес, безусловно, отъявленный негодяй», – думал Баркер. Незаконное хранение оружия, половая связь с несовершеннолетней, вооруженное ограбление, оказание сопротивления при задержании, многочисленные правонарушения, связанные с наркотиками, оскорбление действием, бытовое насилие с применением холодного оружия... Он и внешне похож на убийцу – всегда прячет глаза, – но это ничего не значит, если они не сумеют выжать из него показания или неопровержимо доказать его вину. Из документов видно, что Эрнандес охотно идет на сделки о признании вины и готов продать своих друзей ради спасения собственной шкуры.
      Полицейские уже собрались препроводить закованного в наручники арестованного в камеру, но Баркер их остановил.
      – Мы с господином Эрнандесом съездим на экскурсию, хочу кое-что ему показать, – сказал он. – Приготовьте машину.
      Флойд с ненавистью посмотрел на людей, лишивших его свободы, но промолчал.

* * *

      В нескольких милях к востоку, в зале заседаний совета директоров «Това системз» разыгрывался настоящий спектакль. Членам совета директоров вовсе не было нужды встречаться за одним столом; они вполне могли бы обсудить все вопросы на селекторном совещании, как это обычно и делалось. Но никто из директоров, имевших право пользования самолетом компании, не захотел отказать себе в удовольствии совершить на нем перелет. Те же, кто проживал в Долине, прибыли на заседание в лимузинах, которые теперь стояли у входа в корпус № 1, словно стадо диковинных зверей, пришедших на водопой.
      – Микросхемы памяти... – твердил Тодд. – Микросхемы памяти – это золото или живые деньги. Они исчезли. Прошло четыре дня, и грабители благополучно реализовали их. Чипы уже не вернуть. Их нет! – Он в отчаянии помотал головой.
      Не все присутствующие были в курсе всех подробностей и последствий происходящего. Но ничего позитивного предложить они не могли, поэтому со всех сторон посыпались бестолковые обвинения. Почему не было никакого плана чрезвычайных мер? Кто сказал, что отсутствие запасов комплектующих – это оптимальный вариант? Почему не купили собственный завод по производству микросхем памяти? Почему не обратились в госдепартамент с просьбой заставить корейцев или японцев посодействовать нам?
      Джек Хоулльер, сидевший на дальнем конце стола, выгнул брови, глядя на Тодда. Тот пытался восстановить – точнее, установить – порядок в зале заседаний. Возбужденные директора, радушно приветствовавшие президента «Севко» перед началом заседания, теперь почти не обращали на него внимания: каждый стремился выразить свое мнение о сложившейся чрезвычайной ситуации. Правда, в отличие от Тодда они не знали о том, что было в тощем портфеле, лежавшем на столе перед Хоулльером.

* * *

      Стоя на коленях в постели Майка, Шейла стянула через голову маечку и швырнула ее в угол комнаты. Он провел ладонями по ее груди, и от радости ее глаза наполнились слезами. Невесомая, воздушная, как плывущее облако, она взглянула на него сквозь пелену влаги, и потом, словно опасаясь, что умчится прочь на крыльях счастья, обхватила его пенис, который запульсировал в ее руке, будто сердце.
      Она всхлипнула от небывалого блаженства и вдруг расхохоталась, вспомнив, как они на этой же самой кровати предавались любви в знак примирения. Тогда все было так невинно! А как взбудоражил ее конверт с деньгами... Теперь у них в комнате целых десять миллионов, но это не имеет значения. Главное, что они оба живы – и он жив, и она. Шейле не терпелось вылезти из чужих брюк и снова доказать Майку свои чувства.
      Пропасть вечности пролегала между тем, что она испытывала тогда, и ее нынешним состоянием. Та встреча теперь вспоминалась как высказанное шепотом обещание на прогулке в лесу. Сейчас же ею владела испепеляющая страсть – чувство, даруемое человеку, который чудом избежал гибели. Ей казалось, она обрела бессмертие. Шейла встала и сорвала с себя остатки одежды. Глаза Майка, обращенные на нее, светились обожанием. И в те несколько бесконечных секунд, перед тем как предаться с ним самой что ни на есть земной любви, Шейла поняла, что она для него – богиня. Никто, ни одна живая душа не знала того восторга, какой испытала она, когда он овладел ею, овладел, как армия победителей, с триумфом прошествовав через ее арку в город, ее город, мгновенно запылавший огнем, жар которого поднялся к лицу и объял все ее существо до самых кончиков пальцев. Он сделал ее своей возлюбленной, своей королевой, и теперь они вместе будут править миром во веки веков.

* * *

      В морге Сан-Хосе Баркер сдернул простыню с тела Дени Лима и пристально посмотрел на Флойда. Его лицо оставалось бесстрастным, казалось таким же безжизненным, как сам труп.
      – Утром мы нашли ружье, – сообщил инспектор. – Оно принадлежит твоему дружку Мерлу. Мы совершенно точно знаем, что это и есть орудие убийства.
      В лице Флойда что-то дрогнуло, но потом он бросил презрительный взгляд на полицейского и сказал:
      – Моих отпечатков вы на нем не найдете.
      Баркер уже знал это. Криминалисты доложили, что все отпечатки тщательно вытерты. Он кивнул работнику морга, и тот закатил стол с трупом в холодильник.
      – Покажи нам женщину. – Баркер направился за санитаром к другому столу и встал так, чтобы видеть лицо арестованного, когда тому покажут тело.
      Санитар отвернул простыню с лица Трейси Карсон.
      На этот раз в чертах Флойда промелькнуло смятение.
      – Узнаешь?
      Флойд покачал головой.
      – А должен бы... – заметил Баркер. – Она летала с тобой на Карибы. Трейси Карсон.
      Глаза Флойда округлились, он взглянул на труп внимательнее.
      – Впервые вижу, – пробормотал он.
      – Жаль. – Баркер вытащил из кармана куртки ручку и приподнял ею левую ладонь покойной. – Мы надеялись, ты подскажешь нам, куда делся ее палец.
      Флойд посмотрел на изуродованную руку и перевел взгляд на лицо трупа. Он не знаком с этой женщиной, заключил Баркер. И, разумеется, это не она летала на Большой Кайман, а потом исчезла почти с пятью миллионами долларов.
      – Это настоящая Трейси Карсон, – объяснил Баркер. – Так что лучше сознавайся, кто была твоя спутница.
      Флойд, словно не слыша его, продолжал смотреть на мертвую женщину.
      – Не дури, – настаивал Баркер. – И охота тебе торчать в тюрьме тридцать лет, пока она будет на курорте потягивать сладкие коктейли? Поможешь нам, мы поможем тебе.
      На труп Трейси Флойд реагировал совершенно не так, как на Дени Лима. Контраст был разительным.
      Тайваньца этот подонок видел раньше, решил Баркер, Между всеми этими преступлениями существует какая-то связь. И Эрнандес ошеломлен. Вот и хорошо.
      – Ну и последний экспонат, – сказал Баркер. – Это здесь, рядом.
      Он кивнул санитару, и небольшая компания, покинув холодильное отделение морга, направилась в один из секционных залов.

* * *

      Неужели он грезит? Майк притянул Шейлу к себе на грудь и опрокинул ее на спину, вдавливаясь в нее всем телом. Он не верил своему счастью, так это было здорово, идеально. Шейла под ним безукоризненно гладкая, восхитительно теплая, только щека пылает, прожигает его собственную. А внутри она вся бурлит неуемной энергией, какой он прежде не ощущал ни в ней, ни в других женщинах.
      Пусть бы их акт любви длился вечно. Пусть бы их разлучили потом, когда наступит конец света. Но ее настойчивые стоны лишали его выдержки, и он всем своим существом устремлялся к тому мгновению, когда уже ничто не имеет значения, жаждал погрузиться в то дивное состояние, которое длится секунды и которое, возможно, он потом будет безуспешно пытаться воссоздать в памяти всю свою жизнь.

* * *

      Члены совета директоров «Това системз» молча наблюдали, как Хоулльер аккуратно выкладывает на стол два листа бумаги и ставит портфель к ногам, чтобы он не отвлекал внимание присутствовавших в конференц-зале.
      – Сразу после заседания я намерен ознакомить прессу с одним из этих двух документов, – начал он, убедившись, что взгляды всех, кто сидел за столом, прикованы к нему. – В первом утверждается, что «Севко» не заинтересована в приобретении доли «Това системз» и что любые слухи на этот счет – ложные. – Он посмотрел на Тодда, сидевшего в конце стола. – Извини, Тодд, но мы не станем участвовать в играх, цель которых – остановить падение ваших акций.
      – А второй документ? – спросил Тодд.
      – В нем говорится, что совет директоров «Това системз» рекомендует своим акционерам принять предложение «Севко» приобрести «Това системз» в полном объеме, с оплатой половины стоимости наличными и половины акциями по курсу тридцать один доллар за акцию, то есть фактически чуть больше, чем за четыре миллиарда.
      Тодд обвел взглядом сидевших за столом. Либо они увидят в Джеке Хоулльере благородного рыцаря, спасающего их от неминуемой катастрофы, либо воспримут его предложение как очередной коварный выпад «Севко», стремящейся обогатиться за счет бедственного положения другой компании, которую она покупает по бросовой цене. Впрочем, ему плевать на мнение совета директоров, думал Тодд. Сегодня их акции к концу торговой сессии упали до пятнадцати долларов. Завтра к открытию торгов о сделке будет объявлено официально, и «Това системз» перестанет существовать.
      Тодд поднялся и подошел к окну. Он посмотрел на то место, где когда-то лежал Лестер Дюшан с размозженным черепом, и глубоко вздохнул. В мире, где правит алчность, есть только две реальные альтернативы: участвовать или не участвовать. И когда обе становятся неприемлемыми, что еще остается делать?
      Так или иначе, человек, выбросившийся из этого окна, из могилы мстил своему бывшему работодателю, который вынудил его к самоубийству. Хотел того Лестер или нет, но Тодд был уверен, что именно его смерть положила начало череде ошеломляющих событий, приведших к краху компании. Трейси Карсон и Майк Маккарти – если он вообще имел отношение к происходящему – и все прочие действующие лица этого скандала стали лишь слепым орудием в руках мертвеца. Впервые Тодд задумался о том, что должен был чувствовать Лестер, впервые понял, что значит быть беспомощным и, вновь поворачиваясь к столу, с которого его закупщик памяти прыгнул в вечность, спросил себя, а не следует ли и ему поступить так же. А потом сел и росчерком пера уничтожил труд всей своей жизни.

* * *

      Майк фонтанировал в женщине, которую оплакивал еще час назад, словно вырвавшийся на свободу гейзер. Значит, сила его любви вернула ее к жизни? Значит, боль утраты была столь сильна, что он смог изменить свой собственный мир? Истощенный, он рухнул на нее. Теплая, мягкая, она стелилась под ним, как обласканный солнцем песок чистой лагуны, лежащей так далеко за гранью всех невзгод и опасностей, что любая угроза казалась несущественной.
      – Натворили мы дел, – промолвил Майк, поглаживая Шейлу по лицу, убирая с ее лба волосы. – За все придется заплатить дорогой ценой.
      – Знаю, – отозвалась Шейла. Она чуть повернула голову и поцеловала его руку.
      Майк крепче прижал ее к себе, желая одного: чтобы это мгновение длилось вечно.
      Сумки с деньгами валялись на полу, а влюбленные нежились в объятиях друг друга, зная, что им предстоит долгая разлука.
      В секционном зале морга Сан-Хосе Флойд Эрнандес смотрел на то, что осталось от лица Мерла.
      – Твоя работа, Флойд? – сурово спросил Баркер.
      – Черт, нет... нет, нет. – Флойд отвернулся от трупа.
      «Если убийца – он, значит, мы имеет дело с талантливым актером, – думал Баркер. – Впрочем, этот мерзавец не настолько даровит. Видно, что он потрясен. Нужно его дожать».
      – Один ты остался, Флойд, – сказал Баркер. – Эда нет в живых. Мерл тоже мертв. Выгораживать их не имеет смысла. Осудить покойников мы не можем. Неужели хочешь, чтобы остальным это сошло с рук? Тех денег ты уж никогда не увидишь. Для них ты – лишний свидетель. А ты видел, как они обрубают концы.
      В лице Флойда засквозила ожесточенность.
      – Маккарти, – прорычал он, глядя на инспектора. – Это сделал Майк Маккарти.
      – А тех, других, кто убил, Флойд? Кто с ними расправился?
      – Тоже он, дерьмо, – солгал Флойд. – Это он все организовал. Мы только помогли ему достать товар. Он и китайца пристрелил. И Мерла, гад, убил!
      – А женщина, Флойд, кто она?
      – Не знаю, – буркнул Флойд. – Поймаете его, найдете и ее.
      Баркер резким движением головы подал охранникам знак, и те оттащили арестованного от тела Мерла. Когда Баркер выходил из секционного зала, вслед ему несся крик Флойда:
      – Это он, мразь, всех прикончил. Так что не зевай. Он и тебя убьет!
      В ответ на это излишнее предостережение Баркер пожал плечами и стал звонить по мобильному телефону. «Маккарти, – думал он. – Но у него вчера были полицейские. Что-то здесь не так. Если все это дело рук Маккарти, почему же он до сих пор в городе? Правда, его коллеги с Большого Каймана утверждают, что Флойд собирался удавить женщину; так, может, Маккарти тоже был в некотором роде заложником? Если действовать быстро, мы застанем его врасплох, но лучше не рисковать, раз еще не все известно. Если Маккарти дома, вовсе не факт, что на этот раз он не окажет сопротивления. Надо действовать осторожно».
      Продолжая отдавать по телефону распоряжения, Баркер вместе со своим помощником мчался по шоссе № 85 в Лос-Гатос.
      Когда он затормозил у многоквартирного жилого здания, где проживал подозреваемый, группа захвата уже заняла исходные позиции, а местная полиция заблокировала все пути отступления. Из подлетевшего вертолета на плоскую крышу здания спускались по веревкам три бойца в черном.
      К Баркеру подбежал один из полицейских.
      – Хорошие новости, босс. «Блейзер» Маккарти все еще здесь. И представляешь: рядом стоит зеленый автомобиль, арендованный в прошлую субботу некоей Трейси Карсон. Похоже, мы возьмем сразу обоих.
      – Давайте начинать, – уклончиво ответил Баркер. Он подошел к ближайшей патрульной машине и направил ее мегафон на окно квартиры подозреваемого. – Майкл Маккарти! Говорит полиция! Выходите!
      С минуту они смотрели на дверь, но она не открывалась.
      – Последнее предупреждение, – сказал Баркер. – Выходите на улицу! Немедленно!
      По-прежнему никакой реакции. Баркер пожал плечами, достал из кобуры выданную ему в полиции «беретту» и быстрым шагом направился к наружной лестнице.
      Бойцы из группы захвата побежали вперед, некоторые уже поднимались с торца здания, занимая позиции на дальнем конце галереи.
      Инспектор рукояткой оружия постучал в дверь. Не получив ответа, он кивнул двум полицейским и отступил в сторону. Площадь галереи не позволяла использовать таран, а кувалдой такую дверь не пробить – слишком массивная. Поэтому два взрывника прилепили к дверной коробке заряд, все полицейские отошли на безопасное расстояние, и спустя несколько секунд прогремел взрыв, выбивший дверь в гостиную.
      Двое бойцов в бронежилетах и шлемах вбежали в квартиру, направляя дула автоматов то в одну сторону, то в другую. Гостиная оказалась пуста. Один из бойцов ногой распахнул дверь ванной: никого. Он впрыгнул на середину спальни. Тоже пусто.
      Баркер шагнул через порог и огляделся. Его внимание привлек компьютер. Наверняка из него вынули жесткий диск. Подойдя к компьютеру, инспектор ощутил слабый запах. «Уиндекс» . Те, кто был здесь совсем недавно, стерли с компьютера и, вероятно, с остальных вещей в доме все отпечатки.
      «Что ж, есть еще анализ ДНК, – рассудил Баркер, – заходя в спальню». В шкафу висела одежда, но на кровати лежал только голый матрас. Баркер коснулся ладонью его середины. Теплый. В этот момент его кто-то окликнул.
      Инспектор прошел на кухню и увидел ключи от арендованного автомобиля, лежащие на листе бумаги, на котором крупными буквами было выведено: «Зеленая машина. Переднее сиденье. Две гильзы. Флойд».
      – Отлично, – сказал Баркер. Позже на основании этой единственной улики, на которой сохранились отпечатки пальцев, он предъявит Флойду Эрнандесу обвинение в убийстве Дени Лима. – Преступник всегда что-нибудь упускает из виду.
      Но, оглядевшись, инспектор засомневался, что тот, кто помогал Маккарти (или тот, кому, в силу каких-то обстоятельств помогал он) совершить ограбление, что-либо не учел. Разумеется, он опросит соседей, но уже одно то, что Маккарти оставил эту записку, свидетельствовало о многом: он сообщал им, что уехал и назад не вернется. Они будут изображать активную деятельность, выпишут ордер на арест, но Баркер был уверен, что эти люди – и не важно, кто они на самом деле, – бесследно исчезли и искать их так же бессмысленно, как и украденные микросхемы памяти.

      В Силиконовой долине был один из тех весенних дней, когда холмы покрыты сочной зеленью, тут и там на склонах пестреют крупные оранжевые головки мака. Ветер гнал с Тихого океана тучи и выдувал прошлогодние листья из-под деревьев у скромного здания, стоявшего за живописным холмом чуть в стороне от Сэнд-Хилл-роуд. Погода не соответствовала эмоциональному настрою участников деловой встречи, собравшихся в этом здании. Когда Шейла Лебланк и ее коллеги, представлявшие новый проект, завершили свое выступление, все преисполнились оптимизма.
      Боб и Дэн тоже присутствовали, хотя без них и так не обходилось ни одно обсуждение ее бизнес-плана. Но сегодня были и другие, более высокопоставленные сотрудники их компании венчурного капитала. Они слушали и кивали. На столе лежала сложная печатная плата в пластмассовой коробочке, которая защищала бесценный опытный образец от статического электричества и предохраняла дорогую мебель от соприкосновения с нижней стороной материнской платы, утыканной остриями напаянных на нее соединений.
      – Все работает, – сказал Карлос Шварц. – Безукоризненно прошла контрольные испытания на скорости вдвое выше, чем в моделях «Това системз».
      На лицах некоторых из сидевших за столом отразилось недоумение.
      – Мы – бывшие сотрудники «Това», – объяснила Марго.
      Шейла, общавшаяся с этими людьми больше, чем ее новый директор по производству, знала, что такого объяснения для них не достаточно.
      – «Това системз», – добавила она, – компания, выкупленная в прошлом году «Севко». Погорела из-за нехватки компонентов для нового изделия.
      Теперь они вспомнили. Представители компании венчурного капитала покивали друг другу, и встреча продолжилась. В Долине за год выпускаются два совершенно новых изделия. За истекший год эти же самые финансисты субсидировали новые компании по производству программного обеспечения, размещали их акции на бирже, были свидетелями их взлета и падения, когда их акции переставали котироваться на бирже. «Това системз» – не более чем сноска в отраслевой археологии Силиконовой долины.
      Карлос продолжал перечислять достоинства своей платы, объясняя, за счет каких характеристик она является более скоростной, более дешевой и качественной, чем все прежние изделия. Но Шейла знала, что инвесторы не слушают; конвейерная кэш-память или бит четности для них – пустые слова. Эти мерзавцы вложат в их проект дополнительные средства только потому, что она уже заручилась поддержкой других влиятельных инвесторов.
      – Согласны, – сказал один из них. Остальные подкрепили его заявление одобрительными кивками. – Наши условия: долевое участие двадцать процентов и одно место в совете директоров.
      – О, – тихо воскликнула Шейла, изображая удивление. – Я сегодня же вечером согласую это с господином Ченом. – Она достала свой мобильный телефон и сказала Марго: – Нужно сообщить Майку.

* * *

      Ричард Чен действительно собирался поужинать вечером в Пало-Алто с Шейлой и ее коллегами, но сейчас он находился в комнате для допросов в отделении полиции Сан-Хосе. Напротив него за столом сидел инспектор Баркер.
      – Очень хорошо, что вы предоставили нам эту информацию, господин Чен, – сказал Баркер.
      – Мы с Майком Маккарти старые друзья.
      – И давно вы знакомы?
      – Давно. Лет десять-одиннадцать. – Чен, одетый с иголочки – пиджак спортивного покроя, галстук, – положил ногу на ногу и подался вперед.
      – И когда он обратился к вам с этим деловым предложением?
      – Вы имеете в виду... э... судно?
      – Нет-нет. О нем мы еще поговорим. Меня интересует проект, в который вы решили вложить деньги. Тот, что возглавляет Шейла Лебланк.
      – Ах, да. После «Комдекса». Думаю, как раз там она поделилась с ним своим замыслом. Очень хорошая идея. Ну и Карлоса мы, разумеется, тоже знаем.
      – Понятно. Она сказала примерно то же самое. – Баркер порылся в толстой папке на столе и вытащил документ на китайском языке. – Это ваша подпись? – спросил он.
      – Да, – подтвердил Чен. – Видите, дата указывает, что документ подписан спустя некоторое время после прихода Майка в компанию.
      – И незадолго до ограбления.
      – Ну, этого я не знаю.
      – Да-да, именно так. Должно быть, это совпадение, что вы перевели пять миллионов долларов сразу же после этого?
      Ричард Чен моргнул.
      – Я пришел сюда, чтобы объяснить, где они взяли деньги, только и всего.
      – А что же вы так долго выжидали?
      Этот вопрос, казалось, доставил удовольствие Чену.
      – Мы хотели сохранить проект в тайне от конкурентов. Но теперь нам нужны новые инвесторы, вот и пришлось открыться. Лишние подозрения нам ни к чему.
      – Не смешите! Маккарти прекрасно знал, что мы хотим его допросить. Почему он так долго скрывался?
      – Боялся! – воскликнул Чен, словно объяснение было очевидным.
      Баркер неспешно кивнул. У Маккарти были все основания опасаться. Убийства Мерла и неопознанного китайца до сих пор оставались нераскрытыми. Полиции не удалось снять четкие отпечатки с оружия, найденного на дне озера, и потому они не могли обвинить Маккарти в убийстве Мерла – если он вообще был к этому причастен. Однако китайские гангстеры уж не стали бы добиваться убедительных доказательств, будь им известно имя убийцы. Но, видимо, больше всего Майк Маккарти боялся того, кто сидел сейчас напротив Баркера. И поэтому договорился с ним.
      – Расскажите мне про судно, – попросил Баркер.
      – О, это побочная сделка. Я просто отблагодарил его за то, что он свел меня с Карлосом и Шейной.
      Какое-то время мужчины сидели молча друг против друга, пока Баркер наконец-то не закрыл папку. Информация Ричарда Чена, одного из самых почитаемых бизнесменов Азии, во всем противоречила показаниям Флойда Эрнандеса, осужденного за убийство. Вместо суда будет фарс. Что произошло на самом деле, не известно. Баркер был уверен, что и близко не подобрался к истине, и последняя надежда узнать правду только что исчезла, растворилась в воздухе, как и таинственная блондинка.

* * *

      На борту шестидесятипятифутовой моторной яхты «Кареглазая Шейла», построенной в Малайзии и зарегистрированной в Панаме, экипаж помогал своим гостям готовиться к первому в этот день погружению. Лай Боон Хок, предпочитавший, чтобы его называли Джимми, умело вел судно мимо острова Пулау-Вай, лежащего на некотором удалении от юго-западной оконечности Ириан-Джаи, сразу же под экватором. Согласно его переносному прибору определения местоположения, скорость была невысока – около одного узла.
      Погода, как всегда, стояла чудесная. В прозрачной глубине океана Майк видел кораллы. Три пары, отдыхавшие на его судне, уже проверили свои фотокамеры и приборы и теперь ждали на корме сигнала к погружению. Майк как раз собрался надеть свой компенсатор плавучести, когда из рулевой рубки появился Джимми.
      – Шейла, – сообщил он, бросая ему спутниковый телефон.
      – Привет, ты очень вовремя, – сказал Майк, поднося трубку к уху. – Я как раз готовился начать погружение".
      – Майк. Они согласились, – услышал он ее тихий взволнованный голос. – У нас получилось.
      – Фантастика!
      – Мы прорвались, – продолжала она. – Теперь нас уже ничто не остановит! Через год станем миллионерами.
      – Снова, – напомнил он.
      – Да уж, – фыркнула она.
      – Год, – повторил он. – Целая вечность.
      – Знаю, – отвечала Шейла. – Но я буду работать по восемнадцать часов в сутки. Так время пролетит быстрее.
      Майк обвел взглядом залитую солнцем ширь океана, песчаный пляж вдалеке, посмотрел на безоблачное небо.
      – Как Ричард? – спросил он.
      – Он как раз там, – доложила Шейла. Это был их главный козырь. – Марго для первого раза держалась просто молодцом, – добавила она, понимая, что на эту тему нельзя говорить при посторонних.
      – Мы перед ней в огромном долгу, – сказал Майк.
      Марго страховала Шейлу на протяжении всего разбирательства с микросхемами памяти: отмечала ее приходы на работу и уходы с работы, получала и отсылала за нее сообщения по электронной почте, звонила по телефону с ее рабочего места. Да, объясняла Шейла людям в тех письмах, она знала Майка Маккарти, познакомилась с ним через Марго, пару раз встречалась с ним в неформальной обстановке, но ничего серьезного между ними не было.
      И Марго с радостью согласилась работать в новой компании, основанной Шейлой. Хоть сама «Това системз» и канула в прошлое, но слова «Това» и «менеджер по закупкам запоминающих устройств» в одной и той же анкете надолго ставили крест на карьере того, кто ее заполнил. Даг до сих пор не мог никуда устроиться.
      – Нужно придумать звучное кодовое название для новой платы Карлоса, – сказала Шейла, подмигивая инженеру.
      – Надеюсь, он понимает, что это будет название рыбы? – спросил Майк.
      – Да. Он уже успокоился.
      Карлос долго настаивал, чтобы все, над чем он работает, носило имя Аннабель. Но однажды она ему позвонила, созналась в краже микросхем «Кенгуровой крысы», сказала, чтобы он оформил развод и забыл о ней, что она никогда не вернется в Америку. Карлос умолял ее, пока она не повесила трубку, проплакал несколько дней, но потом сделал, как она просила, и стал дважды в неделю посещать психотерапевта.
      Майк смотрел на сверкающую гладь океана.
      – Пурпурный групер, – сказал он. – Послушай, нас относит... мне пора, а то Джимми придется разворачивать судно. Позже поговорим.
      – Конечно. Я скучаю по тебе, Майк. – Шейла помолчала, потом, прежде чем повесить трубку, повернулась спиной к сидящим в зале и тихо проронила: – Я люблю тебя.
      Все еще слыша эти слова, Майк пристегнул снаряжение, проверил приборы и кивнул клиентам. Они по очереди стали прыгать с кормы в воду. Майк прыгнул последним, но опередил всех и первым достиг дна.
      Они поймали течение и поплыли вдоль стены рифа, мимо диковинных растений и животных, населявших коралловые заросли. Перед ними разворачивалась красочная феерия подводной жизни, от которой неизменно захватывает дух, даже если наблюдаешь ее в тысячный раз. Вот из отверстия в коралле выскользнула морская змея; перед фотокамерами клиентов Майка снуют, резвятся сотни тропических рыб. Он указал на дно, обращая внимание своих подопечных на ковровую акулу, бороздящую брюхом песок, потом взглянул вверх: над ними покачивалась на волнах «Кареглазая Шейла».
      Они подплыли к свесу, и Майк опустился еще на несколько футов, желая посмотреть, что под выступом. Там, разрезая воду плавниками, медленно двигался против течения огромный групер – крупнее Майк еще не видел. Рыба как будто только и ждала его появления. Она выплыла на солнце, и Майк улыбнулся, увидев, как на ее радужной чешуе заискрились крапинки света.

      Шон Кении родился в Дублине (Ирландия) в 1956 году. На протяжении многих лет он работал инженером в области информационных технологий, но потом бросил напряженную работу в Калифорнии и написал свой первый роман «Голодная земля», принесший ему всеобщее признание. В 1997 году он опубликовал книгу для детей «Быстрокрыл», а в 1998 году представил на суд читателей свое знаменитое произведение «Ярость кельтов». Шон Кении женат, имеет двоих детей.