Код Givenchy

— Вероятно, это пометки инспекторов, сделанные много лет назад. Железнодорожные часы должны показывать очень точное время, поэтому их регулярно проверяли и всякий раз делали пометки. Ты и в самом деле думаешь, что они — часть подсказки?

Я не знала, что думать. Не знала, и все. Вернувшись к компьютеру, я посмотрела на монитор, мечтая о прозрении. Ничего. Я взглянула на часы. И опять ничего. Признав свое поражение, я повернулась к Страйкеру.

— А что у тебя? Ты звонил насчет машины?

— У меня есть приятельница в Управлении автотранспорта. Теперь я в долгу перед ней. Она сейчас направляется в офис и, как только проверит номер, сразу же мне позвонит.

Я вздохнула, не слишком на это рассчитывая. Все мои мысли сосредоточились на часах, хотя это и не приносило пользы. У меня была надежда, что душ — не говоря уже о дополнительных мероприятиях — даст мне свежий взгляд на проблему. Но ничего не вышло, вдохновение не возвращалось.

— Мел?

Рука Страйкера скользнула под халат и легла на мое плечо. Похоже, он научился читать мои мысли. Другой рукой он нежно погладил мою шею.

Я закрыла глаза и вздохнула, ощущая кожей ритм его пульса. Ладони Страйкера производили успокаивающее действие.

— Ты в порядке?

Я не торопилась отвечать. Мне не нужны были вопросы — мне хотелось получить ответы. Но хотеть недостаточно, и поэтому я села и расправила плечи, полная решимости направить мысли в верное русло.

— Я в норме. Правда, все хорошо. Страйкер недоверчиво кивнул.

— Ладно, если ты так говоришь.

— Не тревожься обо мне. Мы решим задачку.

Он заглянул мне в глаза, а потом взял мое лицо в ладони. Его губы коснулись моих губ, и я едва не растаяла от его прикосновений. Я готова была умолять его вновь заняться со мной любовью, чтобы забыть о кошмаре, ворвавшемся в мою жизнь. Однако от этого кошмар не станет менее реальным. Нам нужно работать.

Словно в ответ на мои мысли, зазвонил телефон. Я прервала поцелуй, заторопилась к туалетному столику и схватила трубку в тот самый момент, как включился автоответчик. Ну что за свинство! Я проверила номер и увидела надпись «Номер не установлен», поэтому мне не оставалось ничего другого, как слушать сообщение и ждать.

Это оказалась моя мама. Судя по шуму, родители присутствовали на грандиозной вечеринке или находились в каком-то баре.

«Мелани? Черт, я не хочу разговаривать с автоответчиком… Ладно, дорогая, извини, что мы не позвонили раньше. Мы так увлеклись. Сейчас мы отправляемся на Лонг-Айленд, но завтра сможем разделить с тобой поздний завтрак — после того, как вернемся в город. Ровно в одиннадцать. Мы в номере тридцать шесть восемнадцать в „Карлайле“. О, дорогая, подожди. Твой отец предлагает встретиться в баре. Ну ладно. Люблю тебя, дорогая. Пока».

Она отключилась, а я осталась стоять, глядя на телефон и проклиная пассивно-агрессивные манеры своей матери. Это было весьма характерно для нее — разговаривать в таком тоне. Как бы мне хотелось, чтобы она хоть раз спросила мое мнение или продемонстрировала понимание, что у меня тоже может быть своя жизнь!

Я бросила телефон на столик и рассказала о звонке Страйкеру.

— Позвони ей, — посоветовал он. — Скажи, чтобы они уезжали из Нью-Йорка.

Я побледнела, сообразив, что он прав. До тех пор, пока Линкс играет в эту игру, мои родители в опасности. Возможно, лишь косвенно, но если я буду продолжать увиливать от него — а у меня были именно такие намерения, — Линкс использует их в качестве приманки. В компьютерной версии ИВП такие ситуации мне не встречались, но и запретов на них не существовало. В киберпространстве не предусматривалось использование родителей в качестве заложников. Зато превращение онлайновых друзей Жертвы в приманку всячески приветствовалось. Если Линкс играет только на победу, он без колебаний займется моими родителями.

Я схватила телефон и набрала номер мобильного телефона матери, затем позвонила отцу, оставив им одинаковые сообщения: «Уезжайте из города, все объяснения потом».

— Я не уверена, что они получат сообщение. Мама сказала, что они забыли зарядные устройства, и вряд ли они умеют проверять сообщения с других телефонов.

— А если позвонить их друзьям?

— Не представляю, у кого они остановились.

— Придется с ними встретиться. Но сейчас их нет в городе, верно? Значит, сейчас им ничто не угрожает.

Я кивнула, решив, что Страйкер прав.

— Мы позавтракаем с ними и скажем, чтобы они уезжали. Придумаем какой-нибудь предлог.

У меня по-прежнему не было подсказки, но, по крайней мере, появился план: сделать все, что в наших силах, чтобы моим родителям не грозила опасность.

Дело в том, что я действительно их люблю. Несмотря на все их странности, я люблю их из-за нашего прошлого и потому, что в основе своей они очень хорошие. Ну, еще и потому, что родителей надо любить. Когда мы с ними встретимся завтра, я скажу им это. И хотя мама с необыкновенной легкостью выводит меня из терпения, я обниму ее и скажу, что люблю ее всей душой и сердцем.

— Согласен, — сказал Страйкер.

— Но завтра мы должны быть особенно осторожны, — добавила я. — Я не хочу подвергать родителей опасности только из-за того, что решила напоследок с ними поговорить.

— Мы приедем туда пораньше и хорошенько осмотрим место встречи, — обещал Страйкер. — И позаботимся о том, чтобы не привести за собой хвост. — Он улегся на постель рядом со мной и взял меня за руку. — Обещаю, что твоим родителям ничто не будет угрожать, Мел.

Я вяло кивнула. На меня внезапно навалилась ужасная усталость, уж очень долгим и трудным получился этот день. Меня преследует безумец. Из-за меня погиб Тодд. Мои родители в опасности.

И не надо забывать о ядовитой гадости, которая ждет своего часа в моем теле.

— Вся эта история — полное дерьмо, — прошептала я.

— Я знаю, — сказал Страйкер и обнял меня за плечи.

Я прижалась к нему, благодарная за поддержку.

— Мы не сдаемся, Мел. Это еще не конец.

— Скоро все кончится, — сказала я. — Так или иначе.

Признаться, я получала какое-то извращенное удовольствие от пребывания в мрачном состоянии. Я устала, чертовски устала. Неизвестно, была ли это обычная усталость или начал действовать яд, но мне требовалась передышка, и если я не имела возможности отдохнуть по полной программе, то хотя бы жаловаться могла сколько душе угодно.

— У меня такое ощущение, что на нас мчится поезд. То есть на меня. И я не могу от него убежать. Да и кто смог бы?

— Нет, ты можешь, — возразил Страйкер и пальцем приподнял мой подбородок. Взгляд у него был таким ласковым и нежным, что я хотела бы потеряться в его глазах. — Если у кого-то есть силы сражаться, то это у тебя. Впрочем, и у меня тоже. Мы победим. Мы покажем этому мерзавцу, что он выбрал совсем не тех людей для своих грязных игр.

Я слабо улыбнулась, но говорить была не в состоянии. Тогда я просто кивнула и постаралась выглядеть уверенно. Иными словами, попыталась стать женщиной, которую видел во мне Страйкер.

— Возможно, это поезд, — продолжал он, — но почему он должен нас задавить? Что помешает нам вскочить на подножку и доехать до самого конца? Поймать негодяя и покончить с кошмаром?

На сей раз я даже не пыталась улыбаться. Я была слишком занята, снова и снова прокручивая в голове то, что он сказал. Поезд — так я назвала угрозу. И сначала у меня в мозгу ничего не щелкнуло, пока Страйкер не повторил мои слова. Это поезд. Точнее, железнодорожная станция.

Мой пульс резко ускорился, кровь закипела в жилах. Я была права. Я знала, что права.

Черт побери, я должна быть права.

— Пойдем, — сказала я, взяв Страйкера за руку. — Нам нужно торопиться.

ГЛАВА 35

Поезда. Вот ответ. Так должно быть. Мы смотрели на него, но умудрялись ничего не замечать.

Сопровождаемая любопытным взглядом Страйкера, я вскочила с постели и уселась возле компьютера. Мы все еще находились в сети, поэтому я почти сразу нашла то, что искала. Мне нужно было лишь набрать в Google ЦТЖД, и я тут же получила подтверждение своей догадке.

— Центральная Тихоокеанская железная дорога, — прочел из-за моего плеча Страйкер. — Ну и что?

— Железная дорога, — повторила я. — Центральная. Гранд-сентрал[22]. — Я с надеждой посмотрела на него, но он ничего не понимал. — Ну же, Страйкер. Подсказка указывает на Гранд-сентрал. А пятнадцать — это номер шкафчика в камере хранения.

— Сомневаюсь, — проговорил Страйкер задумчиво, совершенно испортив мое торжество. — Они наверняка закрыли камеры хранения после одиннадцатого сентября.

— Но я их там видела. Я совершенно уверена. И даже если там нет автоматических камер хранения, то должно быть место, где принимают багаж, как на железнодорожных станциях в Европе.

— А может быть, речь идет о номере поезда или платформы или о множестве других вещей.

Пришлось признать, что он прав. Честно говоря, теперь, когда я вслух изложила свою новую теорию, она уже не казалась мне убедительной. Но другой у меня не было, и я не собиралась так легко от нее отказываться. В любом случае я решила поехать на Гранд-сентрал.

Мы моментально оделись. Я подхватила сумочку, а Страйкер — компьютер, на всякий случай, и мы выскочили в коридор. Как только мы оказались возле лифта, его двери распахнулись. Я автоматически проверила каждое лицо, чтобы не пропустить Линкса.

В следующий раз двери лифта открылись на первом этаже. Страйкер схватил меня за локоть, оттянул в сторону и позволил всем остальным выйти из лифта. Затем он вышел сам и огляделся, закрывая меня своим телом. Я вдруг поняла, как чувствуют себя знаменитости и крупные политики. Их всегда кто-то преследует, а вокруг теснятся телохранители. В моей жизни был короткий период, когда я воображала, будто я Бритни Спирс. Я не пою, так что эта возможность полностью исключается (впрочем, кое-кто может возразить, что Бритни тоже не умеет петь). Но в данный момент я была рада, что у меня нет таланта. Если так живут знаменитости, то мне это не по нраву.

Лифты «Плазы» выходят в главный вестибюль, образуя линию, перпендикулярную конторке портье. Мы вышли из лифта, и я повернула налево.

Он был здесь! Прямо перед нами. Стоял у конторки и говорил с портье. Я не видела его лица, но узнала голос. Голос, который угрожал мне возле дома Тодда. Голос, который в этот момент спрашивал, в каком номере я остановилась.

— Мелани Линн Прескотт, — говорил он. — Она меня ждет.

— Сожалею, сэр. Я проверил. Она у нас не останавливалась.

— А как насчет Мэтью Страйкера? Страйкер обхватил меня за плечо и оттащил

меня в сторону, убирая из поля зрения Линкса. Мы спрятались за витриной ювелирного магазинчика, на которой мерцали бриллианты, словно маяки в мире богатых и знаменитых.

Сразу после этого Линкс слегка переместился, и я вновь его увидела. Он выглядел ужасно разозленным.

Очевидно, Страйкер понял, что я его вижу, поскольку наклонился вперед, закрывая меня собой.

— Мы молодожены, — прошептал он. — Мы не можем оторваться друг от друга. Поцелуй меня.

Я не колебалась. Конечно, это была не лучшая маскировка, но в тот момент нам некуда было деваться. Возможно, я верила, что Страйкер меня защитит. Или полагала, что если уж мне суждено умереть, то лучше умереть счастливой. Не знаю, я не пыталась анализировать. Я лишь наклонилась вперед, и мы поцеловались.

Мне хотелось бы сказать, что тепло его губ наполнило меня радостью и я забыла обо всех своих проблемах. Забыла, что на мне уже стоит метка смерти. Забыла, что я живу в воплощенном кошмаре.

Но ничего подобного.

Возможно, наверху, в душе, он и сумел отвлечь меня от мрачной реальности, на несколько волшебных мгновений заставив забыть обо всем, но здесь, когда опасность была совсем рядом, я едва ли заметила, что наши губы соприкоснулись. Не сомневаюсь, что у нас получился чудесный поцелуй, но я его не оценила. Мне пришлось призвать всю свою волю, чтобы не вырваться из сильных рук Страйкера и не побежать в противоположном направлении, чтобы оказаться как можно дальше от Линкса.

Разумеется, я этого не сделала, но не могу сказать, сколько длился наш поцелуй. Казалось, целую вечность. Пока наш поцелуй продолжался, я почти не замечала контакта между нами, но как только он закончился, с ужасом ощутила, что наши губы больше не соприкасаются. Страйкер был моим спасением, и, хотя он все еще находился совсем рядом, я вдруг почувствовала себя беззащитной.

— Пойдем, — сказал он.

Я кивнула и пошла за ним по широкому коридору направо, оставив слева сверкающие витрины роскошных магазинов «Плазы». Мы свернули за угол, и Страйкер замер на месте. Через полсекунды я поняла, в чем дело. Линкс стоял в фойе, держа в руке незажженную сигарету. У него было хмурое лицо. Он не видел нас, но я успела заглянуть в его глаза. Мое первое впечатление оказалось верным. То были опасные глаза. Опасные и возбужденные. Он вышел на охоту. Линкс не просто играл в игру, он наслаждался процессом. Ему нравилось участвовать в этом извращенном представлении, которое давало ему ощущение власти. Почему бы и нет? Ведь именно он охотник. Не ему на лбу нарисовали большую красную мишень.

Для Линкса все это было большим аттракционом. Но так ли это? Играл ли он только для того, чтобы пощекотать себе нервы, или здесь скрывается что-то еще?

И что он получит в случае победы?

Кстати, а что получу я, если одержу верх?

Жизнь, естественно. Но у меня сложилось впечатление, что тот, кто дергал нас за ниточки, расценивал жизнь не как настоящий приз, а лишь как одно из условий игры. Что-то поджидало меня на конце радуги. В виртуальном мире это деньги. А здесь? Я не знала. Но, черт побери, я собиралась задержаться подольше, чтобы выяснить, в чем тут дело.

ГЛАВА 36

— Он нас видел? — спросила я, когда Страйкер втолкнул меня в симпатичный бар внутри отеля, расположенный на достаточном удалении от нашего преследователя.

— Думаю, нет, — ответил Страйкер, пробираясь через вечернюю толпу к деревянной стойке, куда стремились и другие посетители бара.

— Как он нас нашел? — спросила я. — Ты ведь зарегистрировался не под своим именем?

— Конечно, миссис Джонсон. — Мускул на его щеке дрогнул. — Возможно, мы ведем нашу игру в вакууме, а он — нет. Тот, кто стоит за игрой, наблюдает за нами. Вероятно, он получает информацию о нас после того, как мы находим очередную подсказку: машину, водный маршрут.

— Они выследили нас здесь и сообщили Линксу, — сказала я, дополняя общую картину.

Похоже на то.

— Вот свинство, — проворчала я. — Это нечестно.

— Оставайся здесь, — сказал он. — Постарайся не привлекать внимания. И будь осторожна.

— Ты меня бросаешь?

— Ненадолго. — Страйкер поцеловал меня в лоб. — Он нас не видел, значит, у нас появилось преимущество. И мне известен один надежный способ покончить с этим.

Он засунул руку под пиджак, и я увидела, как блеснул металл пистолета.

Я испуганно огляделась по сторонам, уверенная, что сейчас в отеле поднимется тревога.

— Неужели ты собираешься…

— Да, черт возьми, — ответил он.

Я хотела возразить, но решила промолчать. Я не стала бы горевать, если бы он сломал Линксу коленную чашечку, чтобы получить от него информацию. Проклятие, я даже не была бы против, если бы Страйкер снес ему голову. Я бы и сама так поступила, если бы не была уверена, что промахнусь и сделаю дырку в одной из роскошных стен «Плазы». Однако гибель Страйкера в мои планы совсем не входила. Линкс уже успел доказать, что он очень опасен.

Впрочем, Страйкер тоже не подарок. И у меня появилось ощущение, что я оскорблю его до глубины души, если попрошу никуда не ходить и признаюсь, что боюсь за его жизнь.

Пришлось оставить свои сомнения при себе.

— Поторопись, — вот и все, что я себе позволила.

Страйкер кивнул и с непроницаемым видом передал мне сумку с компьютером.

— Никуда не уходи, — сказал он с кривой усмешкой.

И исчез. Я огляделась, решая, где лучше устроиться, и в конце концов выбрала место возле дальней стойки бара, откуда просматривалось почти все внутреннее пространство, а также главный вход в отель. Слева находился еще один вход, через который можно было попасть на 59-ю улицу, — в эту сторону у меня также был хороший обзор. Оставалась только одна мертвая зона — у меня за спиной, где в дальнем углу бара стояла пара столиков. Несколько мгновений я изучала лица сидящих там людей и, только убедившись в том, что они пришли сюда выпить и не жаждут моей крови, уселась на высокий табурет.

— С вами все в порядке?

Я подпрыгнула на фут, услышав мужской голос.

— Дерьмо, — проворчала я, поворачиваясь к бармену. — Вы меня напугали.

— Голубушка, — сказал он, — похоже, вас способен напугать даже пасхальный зайчик.

Я поморщилась, опасаясь, что он сказал правду. Мне совсем не хотелось завязывать разговор, но и уходить отсюда я не собиралась. Я обещала Страйкеру, что буду ждать его здесь, и намеревалась сдержать свое обещание. Обычно в подобных случаях я веду себя довольно высокомерно, но сейчас мне совсем не хотелось оставаться одной. Мне требовалась помощь. Любая помощь, какую я могла получить.

— Не хотите рассказать мне свою печальную историю?

— Нет, — ответила я.

— Вы уверены? Мне кажется, вам не помешал бы внимательный слушатель.

— Откуда эта реплика? — осведомилась я. — Из дешевого сериала? Разве вам не нужно работать?

Он сделал широкий жест, показывая на посетителей бара.

— У них уже есть выпивка. И я всегда могу уделить минутку для красивой женщины.

— Дерьмо, — сказала я.

Почему-то мне казалось, что это самое подходящее слово. Парень был либо голубым, либо слишком болтливым, либо я ему действительно понравилась. И то, что я не могла определить это наверняка, свидетельствовало о моей усталости.

— Ума Турман, — сказал он, и это было настолько не к месту, что заставило меня поддержать разговор.

— Что?

— Вы похожи на Уму Турман.

Меня называли по-разному, но Умой Турман — в первый раз. По-моему, Ума Турман была бы не в восторге от такого сравнения.

— Все дело в волосах, — продолжал бармен.

Очевидно, он не был голубым и рассчитывал таким способом завязать знакомство. Я высокая и стройная. Ума выше и стройнее. У меня светлые прямые волосы. Ума тоже блондинка с прямыми волосами. У меня голубые глаза. И у нее голубые глаза. На этом наше сходство заканчивается. Голубой это сразу бы понял. А вот у обычного мужчины возникли бы проблемы.

— Вы никогда не встречали Уму лично, не так ли? — небрежно спросила я через плечо, вновь оглядывая бар и надеясь, что не увижу Линкса.

— Однажды она сюда заходила, — заявил он.

— И вы ее обслуживали?

— Ну, не совсем. — Он указал на батарею бутылок у себя за спиной. — Что вам налить?

— Текилу, — ответила я. — Чистую текилу. Какого дьявола? Весь этот проклятый день я ничего не пила. Оставалась трезвой, и что толку? Может быть, выпивка поможет.

Я продолжала размышлять над загадкой Умы.

— Вы смотрели «Убить Билла»?

— Конечно. А почему вы спрашиваете?

Я улыбнулась. Возможно, мне следует кое-чему научиться у Умы. Безжалостность — вот что мне необходимо, чтобы выжить.

Я должна быть безжалостной. Нужно начинать прямо сейчас.

ГЛАВА 37

Страйкер побежал по коридору в сторону главного вестибюля, чувствуя, как им овладевает ледяное спокойствие. На сей раз охотником будет он. И он намерен покончить с этим. Прямо здесь. И прямо сейчас.

Поворачивая из-за угла, он продолжал держать правую руку под пиджаком, пряча пистолет. Его глаза рыскали по сторонам, изучая помещение. Ничего.

Ублюдок исчез.

Вестибюль выходил на улицу. Если Линкс двинулся в этом направлении, то уже успел сесть в такси и уехать по Пятой авеню. Проклятие!

Страйкер торопливо направился к дверям и вышел на улицу, посмотрел направо, налево, но Линкса нигде не было. Он застыл на месте, оценивая ситуацию, все мышцы его тела были напряжены и готовы к действию. Перед ним хорошо одетые пары выбирались из лимузинов и такси или садились в них, некоторые с опаской поглядывали в его сторону, другие совсем не смотрели на него. Линкса среди них не было.

Он вернулся обратно, перескакивая сразу через две ступеньки, остановился перед швейцаром, и тут ему в голову пришла ужасная мысль.

— Скажите, а есть другой вход в бар?

— Конечно, сэр, — ответил швейцар, вежливо улыбнулся и показал в сторону Центрального парка. — С Пятьдесят девятой улицы.

Не дослушав его, Страйкер распахнул дверь и со всех ног побежал через вестибюль. Здесь было много народу, и ему пришлось проталкиваться через толпу женщин в вечерних платьях и мужчин в смокингах. Грудь его мучительно сжималась от страха, но он продолжал бежать вперед, выбирая оптимальный путь.

О нет, господи, пожалуйста, нет!

Тут он ее увидел: Мел сидела возле стойки и непринужденно болтала с барменом, вокруг находилось не меньше дюжины людей. Слава богу, она в безопасности.

Страйкер сделал шаг вперед, и все изменилось.

Он увидел предательское красное пятнышко на ее груди. Лазерный прицел. Автоматическое оружие. Направленное прямо ей в сердце.

Страйкер, не раздумывая, вытащил из кармана пистолет и выстрелил вверх, расколов зеркало над баром. Мел и бармен тут же бросились на пол вместе с остальными клиентами.

Раздались пронзительные вопли, но Страйкер уже подбежал к Мел, схватил за локоть и рывком поднял на ноги.

— Бежим, — прошипел он, хватая компьютер и ее сумку.

Она не стала спорить, и они вместе помчались туда, откуда появился Страйкер, пронеслись через вестибюль и выскочили на ступеньки.

Женщина в черном вечернем платье собиралась сесть в такси, но Страйкер протолкнул Мел вперед, пробормотал невнятные извинения и сам забрался в машину.

— Поехали! — закричал он.

Водитель не стал задерживаться и выехал на Пятую авеню, бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида. Не обращая на него внимания, Страйкер схватил Мел за плечи и, развернув ее к себе, внимательно осмотрел.

Он совершил грубую ошибку и едва не потерял Мел. Черт побери! Он едва ее не потерял!

— С этой минуты мы не будем расставаться, — сказал он.

— Что случилось? — с трудом выговорила Мел.

Она тяжело дышала, ее грудь судорожно вздымалась и опускалась.

— Этот ублюдок тебя нашел. И успел навести оружие.

С ее лица исчезли все краски, и Страйкеру ужасно захотелось прижать ее к груди и сказать, что все будет в порядке. Однако он не мог этого сделать. Страйкер прекрасно понимал, как близок к успеху был убийца.

— Он выстрелил в меня? Это был он?

Мел говорила едва слышно, и ему пришлось наклониться к ней, чтобы разобрать последние слова.

— Нет, стрелял я, — сказал он. — Нужно было, чтобы ты упала на пол.

— Ага, — пробормотала она, и по ее лицу промелькнула тень улыбки. — У тебя получилось.

Таксист посмотрел на них через плечо.

— Так куда мы едем, народ?

— На станцию Гранд-сентрал, — ответила Мел и повернулась к Страйкеру. — Надеюсь, я права.

Он сжал ее руку.

— Скоро узнаем.

— Нам нельзя ошибиться. Он идет по пятам.

— Надеюсь, ты не оставила в номере ничего важного, — сказал он, поворачиваясь в сторону отеля. — Мы туда не вернемся.

— После твоей стрельбы ты персона нон грата?

— Что-то в этом роде. Извини.

— Можешь считать, что мы сравняли счет, — с гримасой сказала Мел. — Я выписала чек на наш номер. Если раньше он не знал, где мы остановились, то теперь ему это известно.

ГЛАВА 38

Мы подъезжали к Гранд-сентрал, когда зазвонил сотовый телефон Страйкера. Он снял его с пояса и поднес к уху. Я не слышала, с кем он разговаривает, а по его репликам ничего не возможно было понять.

— Тебе звонила подружка, чтобы узнать, чем ты занимаешься? — спросила я, когда он закончил разговор.

Он не улыбнулся в ответ, и я сразу же заволновалась.

— Что случилось?

— Это была Талия, моя знакомая из Управления автотранспорта.

Я нахмурилась, встревоженная его тоном.

— И?

— Она проверила номера. Машина зарегистрирована на Тодда.

Он смотрел на меня так, словно ждал какой-то реакции. Но я ничего не могла сказать. Более того, я не понимала, о чем он говорит.

— На Тодда, — повторила я. — На моего Тодда?

— Совершенно верно.

— Но…

— Мне это не нравится, — сказал он.

Тут я была с ним полностью согласна. Пока я не понимала, что все это значит, но новый поворот событий мне не понравился.

Однако я больше ничего не успела спросить, поскольку Страйкер расплатился с водителем и мы вышли из такси.

Такси высадило нас у выхода на 42-ю улицу, возле часов, окруженных статуями Геракла, Минервы и Меркурия. Я возносила беззвучную молитву всем этим богам, пока Страйкер тащил меня внутрь, выводя из-под теплого золотистого света прожекторов, освещающих фасад здания.

Мы прошли под картой звездного неба и спустились по лестнице. Гранд-сентрал часто снимают в кино, но ни в одном фильме ему не сумели воздать должного. Предполагается, что железнодорожная станция не должна быть архитектурным шедевром. Однако эта станция была.

Она была не только прекрасна, но и содержала в себе все необходимое. Клянусь, здесь можно даже жить, если приложить немного усилий. На каждом углу здесь магазины, а также бесконечные киоски, где продают самую разнообразную пищу для тех, кто хочет быстро перекусить. Любителям хорошей кухни следует подняться наверх. В восточном конце находится полуэтаж со знаменитой лестницей, как две капли воды похожей на лестницу парижской Гранд-опера. Стоит туда подняться, и вы попадаете в страну роскоши — с соответствующими ценами. Однажды Тодд пригласил меня на обед в легендарный «Стик-хаус» Майкла Джордана, а во время моего первого года учебы в университете я работала официанткой на частной вечеринке в «Кэмпбелл апартмент», знаменитом баре, построенном на месте прежнего офиса начальника станции. Бар был закрыт для других посетителей, и к тому же в руках у меня был серебряный поднос для аперитивов, но и тогда это место произвело на меня сильное впечатление. Я много лет хотела сюда вернуться, но как-то не получалось. Быть может, когда все закончится, мы со Страйкером придем сюда и выпьем за наш успех.

Было уже довольно поздно, около часа ночи, и толпа на вокзале поредела, однако последние поезда еще не пришли, и нам попадались самые разные люди — подростки, пьяницы и те, кому не помешало бы помыться.

Мы шли так быстро, что у меня не оставалось времени на размышления, но теперь я полностью осознала новость Страйкера. Тодд?! Как моя подсказка оказалась в CD-плеере в его машине? И кстати, откуда у него «ягуар»? У меня появилось отвратительное предчувствие, но сейчас некогда было думать о Тодде.

— Где они? — спросил Страйкер.

— О чем ты?

— Ячейки камеры хранения, которые ты здесь видела, — напомнил Страйкер.

— Да, верно.

Я выбросила мысли о Тодде из головы, решив, что разберусь с этим позже, и огляделась по сторонам.

— Хмм…— протянула я, пожимая плечами. Прежде мне не приходилось пользоваться ячейками, и потому я не помнила, где (или когда) видела их в последний раз.

— Ничего страшного, — сказал Страйкер. — Мы спросим.

Я проследовала за ним к справочному бюро, где нам пришлось долго ждать, пока немолодой турист разбирался в расписании поездов. Наконец подошла наша очередь.

— Ячейки камеры хранения? — повторил клерк. — Боюсь, у нас нет такой услуги.

Я наклонилась вперед, поставив локти на стойку.

— Я их здесь видела. Совершенно точно.

— Недавно? — искренне удивился клерк.

— Ну, я точно не помню.

— Мы сняли их после одиннадцатого сентября, — объяснил клерк.

Я посмотрела на Страйкера, чувствуя себя невероятно глупой. Он ведь предупреждал!

— Может быть, есть обычная камера хранения? — спросил Страйкер.

— К сожалению, нет. Из соображений безопасности, вы же понимаете.

— Конечно. В любом случае спасибо.

Страйкер отошел от справочного бюро, держа меня под руку. Я тащилась рядом, еле волоча ноги. Нет ячеек. Нет подсказки.

Никаких шансов.

Что же мне теперь делать?

ГЛАВА 39

Поскольку лучшего плана у нас не было, мы попытались отыскать следы числа «15» и направились к соответствующей платформе, откуда ночью должен был отправиться еще один поезд. Он уже стоял на путях, пассажиры заходили в вагоны. Платформа была самой обычной. Большое пустое пространство. Никаких подсказок. Никаких рисунков, которые могли бы привлечь наше внимание. Не нашлось даже геометрического узора на плитках. Ничего. Никаких идей.

— Что скажешь?

Я задумалась. Весь остров изрыт подземными туннелями метро, но я знала лишь две железнодорожные станции — Пенн и Гранд-сентрал.

— Нас поимели, — сказала я. — Мы неправильно поняли подсказку и теперь гоняемся за химерами. А самое обидное, что виноваты в этом мы сами.

— Нет. — Он покачал головой. — Мы пришли, куда надо. Это правильное место.

Я крутанулась на месте, объединяя взмахом руки платформу и станцию, и недоверчиво переспросила:

— Правильное? Страйкер, здесь все неправильно.

Он нахмурился, но не стал возражать. И это было совсем уже плохо. Я рассчитывала, что он вот-вот выдаст блестящую идею. Сейчас она бы нам не помешала. Несмотря на членство в «МЕНСА»[23], я не могла придумать ничего нового.

— Я не сдамся, — сказал Страйкер, сжав мой локоть. — И ты тоже. Пойдем.

Я позволила привести себя обратно на станцию. Мы прошли по длинному коридору мимо множества разных магазинов, привлекательных только для туристов и обладателей сезонных билетов. Сейчас все они были закрыты, и я с тоской посмотрела в сторону аптеки, мечтая о стакане содовой.

— ЦТЖД, — проговорил Страйкер, останавливаясь на галерее. — Центральная Тихоокеанская железная дорога. У нас тут есть «центральная» и «железная дорога», но нет «Тихоокеанской». Что скажешь?