– Должно быть, вы миссис Паркер, – сказал мужчина.

– Откуда вы знаете? – удивилась Хоуп.

– Я по долгу службы обязан знать все, что здесь происхо­дит, – все тем же бархатным голосом промолвил незнакомец. – Я Кристи Де Лейси, главный управляющий.

Не успела Хоуп опомниться, как он взял ее за руку.

– Добро пожаловать – и спасибо.

Хоуп не знала, за что ее благодарят, но возражать не стала, по­скольку ослепительные мужчины не так уж часто баловали ее своим вниманием.

– Как мне пройти в бухгалтерию? – спросила она.

Тут Де Лейси выпустил ее руку, и Хоуп подумала, что теперь от нее будет долго пахнуть его одеколоном.

– Я провожу вас, – серьезно сказал он, – а заодно покажу вам отель.

Польщенная Хоуп попыталась возражать:

– Но я не хочу злоупотреблять вашим временем. Его голос, и без того низкий, снизился еще на октаву.

– Я не думаю о времени, когда нужно сопровождать прекрас­ную даму.

Сердце Хоуп сделало прыжок, который, возможно, и не при­нес бы ей звания олимпийской чемпионки по спортивной гим­настике, но для тридцатисемилетней женщины, не привыкшей к таким головокружительным сальто, это было совсем неплохо.

Де Лейси провел ее к лифту, и экскурсия началась. Пока лифт шел наверх, он рассказал о панелях, привезенных с Мальты, и о затратах на приобретение антикварной мебели, но Хоуп слушала вполуха. Больше всего на свете ей хотелось еще раз услышать слова «прекрасная дама». Стоять рядом с таким мужчиной в кабине лифта было очень сексуально. Кажется, в каком-то фильме была любовная сцена в лифте. Что будет, если Кристи прижмет ее к стене и поцелует?..

– По-моему, лучше всего отреставрирован первый этаж, – сказал Де Лейси, когда дверь открылась.

Хоуп изо всех сил пыталась придумать умный вопрос и вскоре придумала.

– Когда же был построен этот замок? – спросила она. Кристи снисходительно улыбнулся.

– Дом действительно похож на средневековый замок, но даже самые старые его части датируются девятнадцатым столетием. Один богатый землевладелец построил его для своей молодой жены в знак любви, потому что она говорила, что хочет жить в замке. Увы, она умерла еще до окончания строительства, и без­утешный супруг, бросив все, навсегда покинул эти места.

– Как романтично… – Хоуп провела рукой по висевшему на стене шелковистому гобелену.

Пока они снова ждали лифта, Хоуп смотрела на Де Лейси влюб­ленными глазами и злилась на себя. «Прекрати сейчас же! Что ты делаешь, дура?!» – твердила она мысленно, но все впустую. Ка­залось, ей снова пятнадцать лет, она пришла на первое в жизни свидание, смотрит на своего избранника снизу вверх, глупо улы­бается и ждет, чтобы он похвалил ее прическу, джинсы и так да­лее…

Они поднялись на верхний этаж, и Кристи провел ее в один из незанятых «люксов», где стояла самая большая кровать, которую Хоуп доводилось видеть.

– Ух ты! – воскликнула она, борясь с желанием сесть на мат­рас и попрыгать.

– Садитесь. Это кровать с гидроприводом. – Кристи сел на кровать и покачался на ней. – Забавно, правда? – Задав этот провокационный вопрос, он дьявольски выгнул брови.

Хоуп села как можно дальше от него. Это было настоящим безумием. Де Лейси был опасным человеком. Словно прочитав ее мысли, Кристи поднялся.

– Извините меня, – серьезно сказал он. – Я слишком увле­чен своим прекрасным отелем и забываю, что другим это может быть неинтересно. Понимаете, я хочу, чтобы работающие здесь люди ценили его красоту. Они должны гордиться тем, что рабо­тают здесь. Именно поэтому я устроил вам экскурсию. Надеюсь, она была не слишком скучной. А сейчас позвольте проводить вас в бухгалтерию. Остальную часть отеля вы увидите позже.

Хоуп покраснела. А она-то, дура, подумала, что Кристи устро­ил ей экскурсию из совсем других соображений! На самом деле он, как управляющий, хотел убедить новую служащую, что это место уникально. С чего она решила, что представляет интерес для такого опытного обольстителя, как Кристи Де Лейси?

Пока они спускались на лифте, Хоуп сгорала от стыда. Как же глупо она, должно быть, выглядела, когда пялилась на него, как школьница! Конечно, такой красивый мужчина привык, что жен­щины бросаются ему на шею. Но она не бросалась ему на шею, а просто занеслась куда-то и шлепнулась на землю. Как унизитель­но…

От смущения она просто потеряла дар речи.

Кристи подвел ее к двери без всякой таблички.

– Я скажу миссис Хатчинсон, что вы здесь, – промолвил он и открыл дверь.

Через несколько секунд он вышел и сказал, что заведующая бухгалтерией ждет ее.

– Надеюсь, мы еще встретимся. – Он церемонно пожал ей руку.

– Спасибо, мистер Де Лейси, – пролепетала Хоуп.

– Просто Кристи, – улыбнулся он и пошел по коридору.

Хоуп долго смотрела ему вслед. То ли ей показалось, то ли дей­ствительно взгляд, который Кристи бросил на нее после того, как они попрощались, не имел-ничего общего с платоническим чув­ством. Да нет, конечно, показалось.

Миссис Хатчинсон оказалась веселой женщиной лет пятиде­сяти. Она говорила с Хоуп так же дружелюбно, как и по телефо­ну, и тут же попросила называть ее Уной.

– Я всегда считала, что офис – не то место, где следует соблю­дать правила этикета, – улыбнулась она, представив Хоуп другой сотруднице бухгалтерии, озорной молодой женщине по имени Дженет.

– Но мистер Де Лейси назвал вас миссис Хатчинсон, и я поду­мала… – начала Хоуп.

– И что вы о нем подумали? – с невинным видом спросила Уна.

– По-моему, очень симпатичный, – небрежно ответила Хоуп. Она не заметила, как ее собеседницы обменялись многозначи­тельным взглядом.

– Какая жалость, что у него никогда не будет подружки, – мрачно сказала Дженет. – Просто трагедия…

– Какая трагедия? – вскинулась Хоуп и угодила в заранее рас­ставленную ловушку.

– И эта туда же! – рассмеялась Уна. – Мистер Де Лейси неот­разим, правда? В него влюбляются все.

– Я в него не влюблялась! – возмущенно воскликнула Хоуп. – Не забывайте, я замужняя женщина с двумя детьми!

Уна похлопала ее по руке.

– Ничего, привыкнете, – сказала она. – Пока на рабочих местах не поставят телевизоры, нашим единственным развлече­нием будут сластолюбивые грезы о Кристи Де Лейси. Нет, он не женат, так что можете не спрашивать.

– Держу пари, вы чувствовали себя глиной в его руках, – вздох­нула Дженет.

– Не смешите меня! – сказала Хоуп тоном строгой матери. – А теперь покажите, в чем заключается моя работа, – добавила она, пытаясь избавиться от соблазнительной картины: сильные руки Кристи Де Лейси мнут ее плоть, как замазку, разминают ее затекшие плечи, а затем спускаются ниже…

Вечером в коттедж «Кроншнеп» приехали Мэри-Кейт и Дель­фина. Они привезли с собой несколько бутылок вина и кастрюль­ку с легендарным грибным супом Мэри-Кейт.

– Чтобы вам не думать о готовке, – объяснили она Хоуп.

За три недели, прошедшие после отъезда Мэтта, женщины часто обедали вместе, и Хоуп узнала, что Мэри-Кейт великолепно го­товит.

Тоби и Милли весело поздоровались с Дельфиной, которую обожали, и тут же потащили ее в детскую. Пришлось пообещать, что она придет через пять минут, потому что хочет сначала пого­ворить с их мамой.

– Ну, как прошел день? – спросила она Хоуп.

– Замечательно. Уна очень симпатичная.

– О, она просто лапочка! – воскликнула Дельфина. – Уна фактически руководит гостиницей, но нисколько не чванится этим. А Дженет? Правда, прелесть?

– Правда. Да, а еще я познакомилась с управляющим, – не­брежно сказала Хоуп. – С Кристи Де Лейси. – Она не могла про­тивиться соблазну – ей нравилось произносить это имя. Оно так и скатывалось с губ.

Дельфина, сидевшая на диване между Тоби и Милли, присталь­но посмотрела на Хоуп.

– Он тебе понравился? Хоуп просияла:

– Он был настоящим ангелом! Показал мне отель…

– Почему я никогда не видела этого человека? – воскликнула Мэри-Кейт. – Наверно, я единственная женщина в радиусе де­сяти миль, которая не млеет при одном упоминании его имени. Почему он ни разу не зашел в аптеку за мазью для растирания или чем-нибудь еще? Думаю, мне нужно написать жалобу. Куда смотрит министр юстиции? Может быть, он сумеет восстановить справедливость?

Хоуп засмеялась.

– Вам следует записаться на экскурсию, – сказала она. – Там вы с ним и познакомитесь.

– Боюсь, он проводит такие экскурсии только для красивых женщин лет тридцати с небольшим, одетых в нарядные костю­мы… – проницательно заметила Мэри-Кейт.

– Мадам, если вы придерживаетесь такого образа мыслей, то пить вам нельзя, – отшутилась Хоуп. – Он просто очень милый человек, только и всего. Никто не собирается по нему млеть.

Дети с удовольствием отправились спать, поскольку Дельфина пообещала прочитать им сказку.

– Она была бы замечательной матерью, – заметила Хоуп Мэ­ри-Кейт. – Как вы думаете, они с Юджином собираются заво­дить детей?

– Уверена, они сделали бы это с удовольствием, но сначала им не помешало бы пожениться, – вздохнула Мэри-Кейт. – Боюсь, что ей придется долго ждать. Не знаю, почему Дельфина не хочет поставить свою идиотку-мать перед свершившимся фактом.

– Люди могут быть очень жестокими, сами не зная этого, прав­да? – сказала Хоуп. – Почему Полина считает, что имеет право учить Дельфину жить?

Мэри-Кейт промолчала и уставилась в пространство. Она ка­залась грустной и подавленной.

– Что с вами? – встревожилась Хоуп.

Она привыкла, что Мэри-Кейт всегда поднимает окружаю­щим настроение и заставляет смеяться. Именно она помогала членам клуба макраме видеть смешную сторону жизни. То, что эта жизнерадостная женщина тоже способна унывать, поразило Хоуп.

Казалось, Мэри-Кейт с трудом заставила себя вернуться к дей­ствительности.

– Старые воспоминания, – пробормотала она. – Не обра­щайте внимания.

– Похоже, они уснули, – прошептала Дельфина, на цыпочках спустившись по лестнице. – Я успела прочитать им только одну сказку.

– Они всегда устают, когда приходят из яслей, – ответила Хоуп. – Не знаю, что там с ними делает Гизелла, но это просто фантастика.

– Наверно, у нее есть специальный комплекс физических уп­ражнений. Она на весь день привязывает детей к тренажерам и уходит, – пошутила Дельфина.

– А это мысль! – откликнулась Хоуп. – Пожалуй, мне тоже придется купить пару таких тренажеров.

Это замечание заставило рассмеяться даже Мэри-Кейт.

Вскоре они с удовольствием взялись за необыкновенно вкус­ный суп. Разговор шел о том, как каждая из них провела неделю. Хоуп умудрилась рассказать о первом рабочем дне в бухгалтерии, ни разу не упомянув имя Кристи. Дельфина рассмешила их рас­сказом о знаменитом пожилом киноартисте, который остановил­ся в отеле с женой и решил удалить волосы на груди с помощью бразильского воска. При этом он рычал и стонал так, что у нее за­ложило уши, а потом, как ни в чем не бывало, предложил ей вече­ром выпить с ним.

– Боюсь, что по сравнению с вами обеими у меня день был очень скучный, – сказала Мэри-Кейт. – Правда, я встретила вдову Мэгуайр и узнала 6 ее новых похождениях.

– Я не знала, что такой человек существует, – удивилась Хо­уп. – Думала, пивная так называется только для красоты. Я ни­когда ее не видела.

– Потому что она всю зиму проводит на своей вилле в Порту­галии, – объяснила Мэри-Кейт. – Белла Мэгуайр – классичес­кая веселая вдова. А почему бы и нет? Для меня тайна, как она не умерла от отвращения раньше своего супруга. Это был самый мерз­кий старикашка на свете. Но богатый. – Она улыбнулась. – Доб­родетель вознаграждается. Когда он протянул ноги, Белла пере­именовала пивную – раньше та называлась просто пивной Мэ-гуайра, – купила себе виллу и не возвращается в Ирландию раньше марта. Ходят слухи, что она завела дружка вдвое моложе себя. Ка­кая жалость, что она никогда не привозит его сюда! Мне бы хоте­лось посмотреть на ее любовника.

– Наверно, она очаровательна и очень хороша собой, – пред­положила Хоуп.

Мэри-Кейт пожала плечами:

– Очаровывает она только мужчин. Женщины для нее не су­ществуют. Советую при ней покрепче держаться за Мэтта – он как раз в ее вкусе.

– Сначала ей придется сразиться с Финулой, – не без горечи сказала Хоуп. – Та является сюда через день, спрашивает, как у Мэтта дела и скоро ли он вернется. Как будто я это знаю. Я ведь всего-навсего его жена!

– Ах, он наверняка сходит без тебя с ума, – утешила ее Дель­фина. – Просто мужчины терпеть не могут телефон.

– Наверно, он чувствует себя виноватым в том, что оставил вас здесь с детьми, – добавила Мэри-Кейт.

«Если так, то он выбрал странный способ показать это», – по­думала Хоуп. Мэтт не звонил со вторника. Целых два дня. Хоуп не могла прожить без семьи и нескольких часов, а Мэтт три недели назад вышел в эту дверь – и забыл о них. После его отъезда Хо-уп страдала от одиночества, а вот он, судя по всему, нисколько. Конечно, ликующая Бетси таскает его по всему городу, с ленча на вечеринку, как одинокого мужчину, который сам себе хозяин. То, что у него в сельском раю осталась жена, не имело значения…

На прощание Дельфина и Мэри-Кейт очень нежно обняли ее, словно хотели выразить то, что не решились облечь в слова. Они знали, что Хоуп страдает от одиночества, и приехали нарочно, чтобы побыть с ней. Хоуп вспомнила своих подруг, оставленных в Бате. Кто из них смог бы сделать для нее то же самое, что сдела­ли новые подруги из Редлайона?

Она убрала со стола, заперла двери, проверила окна и легла в свою одинокую постель. У нее было полное право помечтать о больших черных глазах Кристи Де Лейси. В конце концов, это было совершенно безобидно. Вроде бокала «Бейли» со льдом, выпитого на ночь, когда сидишь на диете. Конечно, нехорошо, но очень, очень приятно.

Мэтт позвонил только в воскресенье вечером.

– Привет, – прошептала Хоуп, молясь, чтобы звонок не раз­будил детей.

– Почему ты говоришь шепотом? – удивился Мэтт.

– Потому что Тоби и Милли уже спят. Мэтт застонал.

– Я хотел поговорить с ними, – несчастным тоном пробор­мотал он.

Хоуп только покачала головой. Ох уж эти мужчины! Никакого представления о времени.

– Мэтт, ты смотрел на часы? – насмешливо спросила она. – Неужели ты не помнишь, что в это время они всегда спят?

– Не всегда, – возразил муж. – Иногда они ложатся позже.

– Иногда, – согласилась Хоуп, – но редко. Тебе следовало позвонить раньше. Мы были дома. – Это означало: «А ты тем временем развлекался в Бате, забыв о нас».

– Я думал, что вы куда-нибудь ездили…

– Куда же нам ехать? Даже гулять не ходили: сегодня весь день проливной дождь. А ты как поживаешь?

– Был на обеде у Мэдоусов вместе с Дэном и Бетси. За детьми присматривала их новая нянька.

– Нянька? – переспросила Хоуп. – Бетси и Дэн взяли нянь­ку? Когда?

– С неделю назад.

– Она всегда говорила, что никому не доверит своих детей! – разозлилась Хоуп. – Догадываюсь, что этой няньке лет семнад­цать и выглядит она, как копия Бритни Спирс!

Мэтт засмеялся.

– Ты в своем уме? Забыла Бетси? Она слишком ревнива, что­бы держать у себя в доме нечто подобное. Этой няньке двадцать три года, она ревностная христианка из Страсбура и ничуть не похожа на Бритни. Очень чопорная, застенчивая и называет Бет­си «мадам».

Хоуп фыркнула.

– Бетси это понравится! Скоро она обрядит ее как горнич­ную, заставит делать книксен, кланяться и спрашивать: «Собла­говолит ли мадам, чтобы ей подали чай в малую гостиную?» Кста­ти, что там было у Мэдоусов? Ленч или вечеринка?

– Вечеринка, – опрометчиво ответил Мэтт. – Они праздно­вали десятую годовщину свадьбы.

Хоуп, которая весь день кисла в пустом коттедже и в тысячный раз смотрела по видео «Звуки музыки», вскипела. То, что они с Мэттом едва знали Мэдоусов и что Мэтта, жившего у Дэна и Бет­си, пригласили только за компанию, не имело значения. Значе­ние имело лишь то, что он развлекался без нее и опоздал погово­рить с детьми.

– Пока ты веселился и пил коктейли у Мэдоусов, мы слушали стук дождя по крыше сарая! – Хоуп знала, что нарывается на ссору, но ничего не могла с собой поделать.

– Там было очень скучно, – солгал Мэтт. – Тебе не понрави­лось бы.

– Конечно, теперь ты можешь говорить что угодно. Меня ведь , там не было!

– Мне не нравится твой тон! – разозлился Мэтт. – Хоуп, ты не ребенок. Могла бы и сама сходить куда-нибудь. Так что не строй из себя жертву.

Хоуп злобно уставилась на телефон. Да как он смеет такое го­ворить?! Притащил ее сюда, заставил сидеть с детьми, а сам тас­кается по вечеринкам! Какое нахальство!

И тут Хоуп сделала то, чего никогда не делала раньше. Молча положила трубку. Пусть себе злится в своем Бате! Все равно он ей ничего не сделает, поскольку вернется только через несколько недель. Хоуп сняла трубку, чтобы Мэтт не смог перезвонить, и улыбнулась своему отражению в зеркале. Как ни странно, ее на­строение улучшилось. Решительным движением она достала из шкафа черную блузку в обтяжку, подаренную Сэм на Рождество и ни разу не надетую. То ли ей не хватало смелости, то ли не было подходящего лифчика. Теперь Хоуп надела ее на голое тело и пришла в восторг. Низкий треугольный вырез заканчивался на­много ниже того места, которое обычно стянуто лифчиком. Она примерила серый костюм и несколько раз прошлась перед зеркалом походкой топ-модели. Конечно, для работы в бухгалтерии, где остальные будут одеты по-деловому, этот наряд был слишком сексуальным.

А впрочем, что такое деловой костюм? Все зависит от того, ка­ким делом ты собираешься заняться…

Мэтт сидел в обитой ситцем, спальне для гостей и уныло смот­рел на свой мобильник. Великолепно! Хоуп бросила трубку. До сих пор ничего подобного не бывало.

Он не собирался ссориться с Хоуп; но она вывела его из себя. Почему все должен решать он? Он что, повелитель? Хоуп, сделай то, Хоуп, сделай это… А она сама на что?

Мэтт мрачно улегся на цветастое стеганое одеяло. Нет, он не прав. Он хотел быть повелителем. Хотел указывать, какое видео ей смотреть, какую машину купить и куда отправиться в отпуск. Если говорить честно, то ему нравилось, что Хоуп передоверила ему право принимать важные решения. Его вполне устраивало, что она, в отличие от своей старшей сестры, не стремилась к не­зависимости. Но бунт тем не менее устроила не Сэм, а Хоуп…

– Мэтт! – негромко окликнули его. – Я варю кофе. Хотите чашечку?

Описывая няньку Дэна и Бетси, Мэтт был не совсем точен. Да, Шанталь была чопорной, примерной христианкой, но он нароч­но сгустил краски, описывая ее внешность. Шанталь была по-своему хорошенькой и явно неравнодушной к нему. Это льстило его самолюбию. У Шанталь с Хоуп было что-то общее – боль­шие глаза, неторопливость в движениях и желание сделать ему приятное. Точнее, с бывшей Хоуп. Впрочем, Мэтт был однолю­бом. Многие женщины строили ему глазки, но это его никогда не интересовало.

– С удовольствием, Шанталь, – тепло улыбнулся он. – Я сейчас спущусь.

– Очень красивый костюм, – сказала Уна, налив себе и Хоуп по чашке кофе.

– Да ну, старье, – отмахнулась Хоуп. – С чего мне сегодня начать?

– Боюсь, вам предстоит ужасная работа. У нас возникла про­блема с накладными поставщиков рыбы, и теперь они грозят прекратить поставку. Бедный Кристи рвет на себе волосы, так что нужно все сделать на этой неделе. Но беда в том, – добавила Уна, показав на огромную папку, лежащую на столе Хоуп, – что тут сам черт ногу сломит.

– Ничего страшного, – весело сказала Хоуп, предвкушая мно­жество встреч с Кристи. «Как приятно с вами работать! – скажет он ей. – Никто не смог бы справиться с этим лучше вас».

Увы, утро прошло совсем не так, как она планировала. Хотя дверь в бухгалтерию открывалась много раз, Кристи так и не по­явился, а сортировка накладных на рыбу действительно оказа­лась делом трудным и утомительным. Хоуп все утро вводила в компьютер платежные суммы и номера соответствовавших им платежных поручений, а сделала только одну десятую работы. В довершение разочарования, вызванного отсутствием главного управляющего, она обнаружила, что в красивой шелковой блузке ужасно жарко.

За полчаса до ленча в бухгалтерию влетела горничная Клод, рассерженная ссорой с постояльцем, который хотел видеть Кристи.

– Мне нужен мистер Де Лейси! – размахивая руками, вос­кликнула она.

– Его нет, – лаконично ответила Уна. – Ты же знаешь, сегод­ня у Кристи выходной. Вместо него Фредерик.

У Клод и Хоуп вытянулись лица. Хоуп вздохнула. Черт побери, могли бы предупредить… Тогда она приберегла бы этот наряд для другого раза.

Когда стрелки показали без десяти час, у Хоуп уже рябило в глазах от цифр и мерцания монитора.

– Вы прекрасно справились, – похвалила ее Уна. – Честно говоря, от вашей предшественницы не было никакого толку. А у вас получается. Вы не могли бы приходить к нам чаще двух раз в неделю? В принципе, нам была бы нужна сотрудница на полный рабочий день, но я понимаю, у вас маленькие дети…

Как ни странно, эти слова доставили Хоуп удовольствие. При­ятно, когда тебя ценят и считают нужной.

– Может быть, вы сначала поговорите с мистером Де Лей-си? – спросила она. Гизелла уже предлагала ей приводить детей в «Ханнибанникинс» три раза в неделю.

– В этом нет нужды. Он и так знает, что вы молодец, – сказа­ла Уна, и сердце Хоуп снова совершило сальто.

Он считает ее молодцом. Но в каком смысле? В смысле работы или…

– Не хотите пообедать с нами? – спросила Дженет.

– Нет, спасибо, – ответила Хоуп, помня о том, как паста «Во­лосы ангела» с соусом перно скажется на ее талии. – Мне нужно пройтись по магазинам, а потом забрать детей из яслей.

– Принесите в четверг их фотографии, – попросила Уна. – Судя по вашим словам, они очень славные.

Выражение лица Хоуп сразу смягчилось, и она пожалела, что утром накричала на Милли.

– Да, – просияла она.

Выйдя из служебного входа, она заторопилась к служебной ав­тостоянке, составляя в уме список покупок и не замечая ничего вокруг.

– Привет, Хоуп, – прозвучал знакомый бархатный голос. Хоуп стремительно обернулась и увидела Кристи, плотоядно улыбавшегося ей из серебристой спортивной машины. Его влаж­ные волосы были зачесаны назад, вместо костюма управляющего он надел сегодня белый свитер. Непринужденный стиль шел Крис­ти еще больше, чем официальный, а прическа делала его каким-то беззащитным. «Как будто он стоит передо мной обнажен­ным», – подумала Хоуп и тут же закусила губу. Что за чушь! Навер­ное, он просто живет в отеле и только что вышел из-под душа.

– Ах… э-э… привет, – неловко ответила она. Надо же было встретиться с Де Лейси именйо сейчас, а не раньше, когда она была причесана и накрашена!

– Не остались на ленч? – спросил он.

– Нет, – ответила Хоуп, надеясь, что не слишком покраснела.

– Разве вы не проголодались?

– Вообще-то проголодалась, но у меня нет времени… – нача­ла она.

– Ерунда. Время для еды должно быть всегда. Я еду на ленч в «Пиджин-клаб». Не хотите составить мне компанию?

Изысканный ресторан «Пиджин-клаб» находился в пятнадца­ти километрах от Редлайона, в противоположной стороне от гос­тиницы. Хоуп никогда там не была, хотя часто слышала о нем от Финулы, которая на все лады расхваливала тамошнюю кухню, обстановку и публику. В «Пиджин-клабе» собирались только слив­ки местного общества, к которым Финула причисляла и себя. До сих пор у Хоуп не было никакого желания идти туда, но сейчас приглашение Кристи показалось ей очень заманчивым. В конце концов, она действительно проголодалась.

– В половине четвертого мне нужно будет забрать детей, – тревожно сказала Хоуп.

– У нас уйма времени. Садитесь в машину и поезжайте за мной, – уронил Кристи так, словно это было проще простого.

– О'кей. – Теперь Хоуп сама чувствовала, что вспыхнула. Ленч с Кристи Де Лейси… Что она делает?

Не тратя времени, Кристи нажал на газ, и из-под колес его ма­шины полетел гравий, брызнувший во все стороны, как конфет­ти. Хоуп изо всех сил старалась не отстать, пытаясь придумать, как на ходу поправить макияж.

Она сумела напудрить блестевший нос и нанести на губы слой коралловой помады, когда серебряная пуля Кристи резко сверну­ла направо и помчалась по трехрядной подъездной аллее. Хоуп остановилась рядом и вышла из машины, разглядывая «Пиджин-клаб». Длинное мрачноватое здание с соломенной крышей и ма­ленькими окошками выглядело так, словно было предназначено для тайных встреч.

Навстречу им вышел владелец ресторана, которого звали Лайам. Поздоровавшись с Кристи за руку, он усадил их за столик в оконной нише, практически не видный из зала, и Хоуп была этому несказанно рада. Может быть, никто не узнает, чем она за­нимается в отсутствие мужа. Но когда она поняла, что здесь мож­но безнаказанно раздеться догола и заняться любовью прямо на столе, то начала нервничать.

Кристи, извинившись, отошел, чтобы сказать несколько слов Лайаму, и тут Хоуп охватила настоящая паника. Она любила Мэт-та и ни разу ему не изменяла. Сейчас она просто попыталась по­флиртовать с Кристи, а что из этого получилось? Он пригласил ее на ленч совсем не просто так. Ему что-то от нее нужно. То, на что она не способна. Может быть, Де Лейси думает, что она пригла­сит его к себе в коттедж и отдастся ему, как скучающая домохо­зяйка, которая любит случайные связи? О боже, только не это!

«Но это всего лишь ленч, – сказал ей внутренний голос, дро­жащий от возбуждения. – Мэтт развлекается в Бате и даже не удосуживается позвонить, а ты всего-навсего сидишь в ресторане с красивым мужчиной. Можно сказать, с коллегой. В этом нет ничего особенного. Мэтт и Кристи наверняка понравятся друг другу. Вы сможете устраивать вечеринки и приглашать на них Кристи…»

«Черта с два, – ответила ему Хоуп. – Кристи и Мэтт никогда не окажутся в одной комнате. И мечты об интеллектуальных ве­черинках – полная чушь. От близости Кристи меня бросает в дрожь, и Мэтт наверняка заметит то, что видно за милю самому толстокожему человеку».

– Прошу прощения, – сказал Кристи, садясь на свое место. – Я собирался кое-что сообщить Лайаму и приехал сюда, собствен­но, ради этого. Надеюсь, вы не рассердились на меня за пригла­шение? – Его темные глаза были совершенно невинными. – Я подумал, что неплохо взять с собой кого-нибудь: ненавижу есть в одиночку. А у Лайама никогда нет времени на то, чтобы сесть с гостем за столик.

Хоуп почувствовала, что напряжение постепенно отпускает ее. Слова Кристи звучали так убедительно…

Они изучили меню, выслушали советы Лайама и сделали за­каз. Кроме того, Кристи заказал бутылку красного вина. – Не могу, я за рулем, – сказала Хоуп.

– Всего один бокал! – принялся уговаривать Кристи. – После напряженной работы это будет вам только на пользу. Кста­ти, расскажите мне, как обстоят дела с этими поставщиками рыбы.

Тут Хоуп совсем успокоилась. Он хотел поговорить о работе. Что в этом плохого? В самом деле, если вдуматься, это всего лишь деловой ленч. Если Мэтт спросит, она так ему и скажет. Конеч­но, он не спросит, но вдруг? Она скажет, что все было очень чин­но и пристойно. В конце концов, ведь это общественное место!

Она говорила о накладных на рыбу, а Кристи слушал и время от времени подливал вино в ее бокал. Закуски долго не подавали, на столе не было ничего, кроме булочек, и Хоуп начала пьянеть. Она вообще, когда нервничала, пила больше обычного.

– Я слышал, что ваш муж пишет роман, – сказал Кристи, когда подали закуски. Словно по мановению волшебной палоч­ки, на столе появилась вторая бутылка. – Расскажите об этом поподробнее. Я бы с удовольствием познакомился с ним. Я и сам в глубине души мечтаю написать роман. Наверно, как каждый грамотный человек!

После этого бесхитростного замечания Хоуп совсем перестала дичиться. Какой он милый! Интересуется ее семьей и хочет по­знакомиться с Мэттом… Замечательно. Он просто друг и ничего больше. Красивый, чрезвычайно сексуальный друг, с которым очень приятно обедать и питать к нему платоническое чувство. Именно этого ей и не хватало: платонически влюбленного друга с добрыми глазами.

Глядя на Кристи сквозь пелену тумана и восхищаясь его ши­рокими плечами, обтянутыми толстым свитером, Хоуп думала, что он и вправду очень сексуален. Сэм он тоже понравился бы. Если кто-нибудь спросит, она сможет сказать, что наконец наш­ла для Сэм подходящего мужчину.

Они говорили о жизни в Керри, Хоуп рассказывала о своих по­пытках вырастить шестерых цыплят, и это у нее получалось за­бавно – во всяком случае, Кристи громко смеялся и не прерывал ее.

В половине четвертого вдали послышался звук мотора. Хоуп, только что с улыбкой рассказавшая Кристи о своих попытках на­деть на работу что-нибудь нарядное на случай, если им доведется встретиться, внезапно выпрямилась, посмотрела на часы и ахнула:

– Дети! Я должна забрать их!

– Еще рано, – возразил слегка раздосадованный Кристи.

– Нет! Я опаздываю! – Хоуп с трудом поднялась на ноги и оп­рокинула бокал – к счастью, пустой.

– Дорогая, вам нельзя садиться за руль, – сказал Кристи. – Вы выпили. Я отвезу вас.

– Вы тоже пили. Я не могу доверить вам везти моих детей! – ответила Хоуп.

– Я выпил не так много, как вы.

Это была чистая правда: Де Лейси наполнял бокал Хоуп на­много чаще, чем свой. Как ни стыдно было в этом признаться, она действительно напилась.

– Вы можете подкинуть меня до «Ханнибанникинс», – сму­щенно пробормотала Хоуп. – А оттуда я позвоню таксисту Тед­ди, и он отвезет нас домой.

Проходя мимо висевшего в холле зеркала, Хоуп заглянула в него и поняла, что выглядит вовсе не так привлекательно, как ей казалось час назад в дамском туалете. Ее лицо пылало, ресницы поплыли, а вся помада осталась на ободке бокала.

Машина Кристи оказалась чересчур тесной, и когда рука Крис­ти легла на рычаг коробки скоростей, она очутилась лишь в не­скольких сантиметрах от ее колена.

– Устроились? – спросил он.

– Да, – ответила она, чувствуя себя потаскушкой и плохой матерью.

Машина тронулась. Хоуп виновато смотрела в окно и пережи­вала: она опаздывала к детям, а Кристи сел за руль пьяный… Она так волновалась, что не заметила, как Де Лейси положил руку на ее колено. И лишь у «Ханнибанникинс» поняла, почему ее коле­ну теплей, чем всему остальному.