Глава 5

Собака не отставала.

Мэллори попыталась загнать ее обратно в покои королевы, подталкивая ногой и концом лука. Но с каждым легким прикосновением собака сопротивлялась все больше. Девушка даже сделала вид, что не обращает на собачку внимания, но щенок упорно бежал впереди нее по длинному изогнутому коридору, останавливаясь и обнюхивая все, что встречалось на пути. Как только Мэллори проходила мимо, собачка бросалась вдогонку и продолжала вертеться под ногами. Короткое время она бежала рядом, затем снова срывалась, привлеченная новым запахом.

– Где твой хозяин? – спросила Мэллори.

Собачка повернулась к ней и, свесив язык, выжидающе уставилась девушке в лицо.

– Быстро же вам удалось ускользнуть! – раздался позади голос Саксона. – Не ожидал, что вы так скоро покинете свой пост возле королевы.

Все раздражение, которое вызывала у Мэллори собака, тут же переключилось на Саксона, проявившего еще большую навязчивость.

– Графиня отпустила меня, чтобы я могла отдохнуть, подготовиться и с утра приступить к своим обязанностям.

– Но вы задержались, когда она отошла поговорить с королевой.

– Я бы немедленно покинула покои, если бы придворные дамы не забросали меня вопросами. – Девушка нахмурилась, продолжая через силу плестись. Какая досада, что Саксон и собака идут за ней следом! И так уже она потеряла слишком много времени, пытаясь отделаться от дам, которые никак не хотели отстать, словно надеялись, что она начнет обучать их стрельбе из лука прямо там, в личных покоях королевы.

– Вопросами? Какими еще вопросами?

– Вам обязательно знать обо всем, что случается во дворце?

– Предпочитаю всегда быть в курсе того, что происходит.

– Тогда расспросите одну из леди. Я не должна перед вами отчитываться!

– Нет, конечно. Но вы задолжали одному из посыльных короля, он в ярости из-за того, что вы проделали ему дыру в рукаве.

– Французского короля.

Саксон догнал девушку и упорно шел с ней рядом по коридору, ведущему в башню, расположенную в дальнем конце. Ремень от лютни он перекинул через плечо, и Мэллори заметила, что через каждые несколько шагов он подправляет лютню рукой, словно хочет убедиться, что она по-прежнему при нем. Это удивило девушку, потому что по здравом размышлении следовало предположить, что ему так же привычно носить лютню, как ей свой колчан.

– Должен заметить, – сказал он с холодной улыбкой, – никогда не говорите таким осуждающим тоном, когда речь заходит о короле Людовике.

– Он враг нашего короля!

– И союзник нашего короля.

Мэллори замедлила шаг, задумавшись, сколько еще ошибок суждено ей совершить в первый же свой день в Пуатье. Когда собачка убежала вниз по лестнице вправо, девушка обернулась к Саксону.

– Да, это верно. Сомневаюсь, что когда-либо в мире случались или случатся в будущем такие беспорядки, как сейчас, когда каждый из королей – и Генрих Старший, и Генрих Младший – провозглашает себя единственным владыкой трона Англии и подвластных ему земель.

– Вынужден с вами согласиться.

Девушка собиралась выпалить в ответ какую-нибудь резкость, но осеклась, увидев легкую усмешку на его губах. Эта усмешка полностью отличалась от дежурной улыбки, которая не сходила с его лица в покоях королевы, и была гораздо теплее, чем всего мгновение назад. А его взгляд… Мэллори понимала, что ей не следует смотреть в эти темные глаза, словно кричащие о том, как много он скрывает. Когда она погружалась в их загадочную глубину, в голове ее рождались вольные мысли, которые не следовало позволять себе, находясь на службе у королевы. Мысли о том, чтобы отложить в сторону все обязательства и выяснить, связаны ли его секреты с тем необычным покалыванием, которое она ощущала всей кожей, стоило ему оказаться рядом.

Ладонь его медленно поднялась к ее лицу. Может быть, ему, как и ей, тоже любопытно узнать причину странных, обезоруживающих ощущений? Мэллори подалась к нему, желая получить ответ. Прищурившись, он отбросил назад выбившуюся прядь ее волос, пальцами коснувшись чувствительной кожи за ухом. Когда он склонил к ней лицо, девушку охватило чувство, что однажды, когда-то, они уже были так же близки – и даже ближе.

Задыхаясь, Мэллори отступила назад. Сколько раз она клялась – так же горячо, как клялась служить аббатству Святого Иуды, – что не позволит одержимому похотью мужчине заморочить ей голову? Ее мать когда-то совершила эту ошибку, о чем всю жизнь напоминала дочери, предостерегая ее не попадаться на эту приманку.

Хотя Мэллори хотелось поскорее убежать, она шла достаточно медленно, чтобы случайно не упасть и не оскандалиться. С каждым шагом ноги слушались ее все хуже и хуже, и она вдруг почувствовала, что они будто превратились в деревяшки. Мэллори оперлась рукой о стену, с трудом ковыляя вперед, но все же не стала использовать лук вместо трости, опасаясь его повредить.

Жалобно взвизгнула собачка, неожиданно подвернувшаяся под ноги, – Мэллори снова наткнулась на нее.

Девушка остановилась.

– Пошла прочь, настырная псина! Отправляйся на свое место! – с раздражением воскликнула она.

– Собачку зовут Шанс, – произнес Саксон, обгоняя ее, и девушка поняла, что он не собирается оставить ее в покое, как и назойливый щенок.

– Странное имя для собаки.

– Щенку случайно удалось выжить. Он сумел использовать шанс, предоставленный судьбой. – Саксон склонился к собачке и почесал за отвислым ухом. – Я видел, как он носился по саду. Судя по всему, хозяина у него нет, и он хочет, чтобы вы им стали.

– У меня нет времени заниматься собакой.

– Она может помочь вам исполнять ваши обязанности при королеве.

– Более вероятно, что Шанс станет мешать.

– Никогда не знаешь, какой шанс тебе выпадет!

В ответ на его дурацкую шутку Мэллори закрыла глаза и покачала головой. Но сразу же поняла, что не стоило этого делать, когда голова ее «поплыла», как легкое облачко в небе. Саксон к ней не прикасался, так что эта слабость объяснялась ее собственным состоянием. Возбуждение от встречи с королевой и неожиданной схватки, придававшее ей сил и помогавшее удерживать лук, растаяло без следа. Мэллори была в полном изнеможении.

– Шанс не единственный, кто мне мешает, – с трудом произнесла она, открыв глаза. – Графиня отослала меня отдохнуть, так что я вынуждена проститься с вами.

– Надеюсь, вы сумеете найти дорогу в свою комнату.

– Конечно. Я… – Девушка огляделась и поняла, что находится совсем не в том коридоре, по которому Саксон привел ее к королеве. В этом коридоре в одной из стен виднелось несколько окон, по размерам, как и окно в ее комнате, значительно превосходящих те, что она видела в Англии. В том коридоре, по которому она пришла, было всего лишь одно окно. Когда ее угораздило свернуть не в ту сторону? Впрочем, это уже не имело значения. Девушка понятия не имела, где находится, и должна была в этом признаться.

Когда Мэллори сказала, что не знает, куда идти, Саксон улыбнулся:

– В этом дворце очень легко заблудиться, пока не походишь по нему достаточно и не узнаешь, какой коридор куда ведет. Если хотите, я с удовольствием покажу вам лестницу, которая ближе других к вашей комнате.

– Благодарю вас. – Девушка закинула лук на плечо, наподобие дубины, и поплелась по узкому коридору вслед Фипджастом.

– У меня камень свалился с души, когда я увидел, что вы сняли тетиву с лука, – сказал Саксон, останавливаясь на верхней ступеньке круто уходящей вниз винтовой лестницы. – Теперь не придется предупреждать всех и каждого во дворце, чтобы громко выкликали свое имя, прежде чем войти в помещение, где могли бы оказаться вы.

Мэллори окинула его ледяным взглядом, отлично зарекомендовавшим себя в стычках с отцом, но внутри у нее все сжалось. Неужели он действительно обладает дьявольской способностью видеть ее насквозь и подмечать все ее промахи? Чтобы скрыть неловкость, охватившую ее при этой мысли, девушка огрызнулась:

– Думаете, это смешно?

– Полагаю, что так.

– Разве что вам. – Мэллори еще больше разозлилась, увидев, что ее безотказно действовавший на отца взгляд не произвел на Саксона ни малейшего впечатления.

Прежде чем она успела опустить руку на перила, плавно ввинчивающиеся в темноту, Саксон преградил ей дорогу.

– Вы считаете это оскорблением?

– Я считаю это правдой. – Девушка жестом попросила его отойти в сторону. У нее не было уверенности, что удастся обойти его и при этом удержаться на ногах. Вот уж ни к чему, чтобы Саксон заметил, как она ослабла! К тому же ей нужно собраться с мыслями после встряски в покоях королевы. – Уходите!

– Мэллори, вы уверены, что сможете…

– У меня нет ни времени, ни желания продолжать этот разговор. Удивляюсь, что вы еще здесь, когда ваши дамы жаждут вашего скорейшего возвращения в сад и новых связанных с этим развлечений.

– Ничего, подождут.

– Затаив дыхание, надо полагать.

Фицджаст рассмеялся.

– Милая леди Мэллори! Вы играете словами с мастерством опытного трувера.

– Кого?

– Странствующего менестреля. – Саксон улыбнулся. – Возможно, вам больше знакомо слово «трубадур». Вам никогда не приходило в голову сочинять песни и баллады, чтобы поделиться с другими?

– Мои таланты совсем из другой области.

– Возможно, ваши таланты не ограничиваются только одной областью.

– Хватит насмехаться надо мной! – резко произнесла девушка.

Саксон отпрянул, явно изумленный злостью в ее голосе.

– Я и не думал над вами насмехаться.

– Нет?

– Просто старался показать, что восхищен вами!

– Я не нуждаюсь в вашем восхищении или чем-либо еще! – Мэллори протиснулась мимо него и начала спускаться по круто уходящим вниз ступеням. Собачка скакала впереди.

Почему Саксон не желает внять ее требованию и уйти? Почему не хочет просто оставить ее, как покинул покои королевы? Девушка пошатнулась. Вцепившись в перила, она замедлила шаг. Нельзя допустить, чтобы из-за раздражения она свалилась с ног! Если она будет постоянно выходить из себя, то не сумеет достойно служить королеве и своему аббатству.

Прежде чем Мэллори успела двинуться дальше, сильные руки подхватили ее за талию и под колени, подняли и прижали к крепкой груди. Лук выпал у нее из руки и покатился вниз по ступеням, а она ухватилась за тонкую ткань, прикрывавшую крепкие мускулы.

Девушка подняла взгляд к подбородку Саксона, где аккуратно подстриженная борода обрамляла его резкие, словно высеченные из камня черты. Раньше ей не приходилось видеть мужчин с бородой, разве что крестьян. Интересно, каковы эти короткие волосы на ощупь? Жесткие и упрямые!

– Щекотно! – сказал он мягко.

Мэллори отдернута руку, вдруг осознав, что осуществила свои крамольные мысли на деле.

– Извините меня!

– За что?

Ну можно ли быть таким несносным? Мэллори не собиралась искать ответ на этот вопрос, отлеживаясь у него на руках. Уже дважды за короткое время его беззастенчивая заботливость сумела околдовать ее и заставить совершить то, чего она клялась никогда не делать. Она все знала о мужчинах и их попытках соблазнить женщину, чтобы получить то, что им нужно, а потом, пресытившись победой, уйти к другой. Любовница, которую отец Мэллори привел в свой замок, была не первой и не последней.

– Я могу идти сама, – сказала девушка строгим тоном, когда Фицджаст нес ее вниз по лестнице.

– Вы уже это доказали. Нет необходимости доказывать снова. – Саксон ухмыльнулся. – Держитесь крепче!

Прежде чем Мэллори сообразила, что он собирается делать, Фицджаст склонился над тем местом, куда скатился ее лук. Девушка протянула руку и схватила оружие раньше, чем Саксон успел опустить ее на пол. С тяжким вздохом, намекавшим, что она не легче мельничного жернова, он выпрямился и снова прижал ее к груди.

– Если вам так тяжело, немедленно опустите меня, – сказала девушка.

– С вами очень нелегко.

– Так поставьте меня на пол!

– Вы неправильно меня поняли, Мэллори! Нести вас на руках совсем не трудно. Трудно предугадать, что вы собираетесь выкинуть в следующий момент.

Мэллори очень надеялась, что он не почувствовал, как она вздрогнула, услышав эти насмешливые слова, которые она восприняла как пощечину. Не то чтобы она могла винить его, раз шипела на него, как разъяренная кошка, хотя мгновение назад гладила по лицу. Объяснить это было невозможно, ведь тогда ей пришлось бы рассказать, как над ней издевался отец, отыскивая самые оскорбительные слова и добиваясь, чтобы она вышла из себя. Ей стоило большого труда научиться обуздывать свои эмоции, и наконец в аббатстве Святого Иуды ей это удалось. До того как она повстречала Саксона Фицджаста, девушке казалось, что эта часть ее жизни навсегда осталась в прошлом, но его полушутливая манера постоянно говорить с издевкой вновь приводила ее в состояние ослепляющей ярости.

Она не позволит себе снова поддаться этому чувству! Стараясь говорить как можно спокойнее, Мэллори произнесла:

– Я могу сказать то же самое о вас. Я не знаю, что вы собираетесь делать дальше.

– Тогда позвольте мне избавить вас от необходимости ломать голову. Вот что я намереваюсь сделать!

Не успела Мэллори опомниться, как его рот овладел ее губами. Дыхание их смешалось, когда губы слились в продолжительном поцелуе. Мэллори и представить себе не могла, что чьи-то губы могут быть такими горячими и обжигающими или пробуждать такое острое наслаждение, которое закружило ее, словно сильный летний ветер, предвещающий грозу.

Мэллори обвила рукой шею Саксона, зарывшись пальцами в его пышные волосы. Она понятия не имела, продолжает ли он идти или остановился. Ей хотелось только крепче прижаться к его груди, чтобы быть ближе, еще ближе, как можно ближе к нему! Девушка шевельнулась, но Саксон удержал ее, мускулистой рукой прижимая к себе. Когда он принялся осыпать поцелуями ее лицо, Мэллори показалось, будто каждое местечко, до которого дотрагивались его губы, начинало искриться под его прикосновением. Его борода щекотала ей кожу, когда он, запрокинув ей голову, проложил огненную тропинку вдоль шеи, прежде чем снова овладеть губами девушки. Его язык сплелся с ее языком, и она застонала от странного томления, которому не знала названия, томления, побуждавшего ее полностью покориться ему, отдать ему…

– Нет! – Мэллори отпрянула, задыхаясь.

– Не говорите «нет», ведь я ни о чем не попросил, – прошептал Саксон ей на ухо.

Дрожь, порожденная зарождающейся грозой внутри, пронзила ее. Мэллори попыталась ее унять, приказав Саксону немедленно отпустить ее.

– Мне нравится держать вас на руках, – сказал Саксон с легкой усмешкой.

Точно с такой же усмешкой, с которой отец смотрел на свою любовницу – ту самую бестию, которую привел в дом своей жены и в свою постель.

– Отпустите меня!

– Мэллори, это всего лишь поцелуй!

– Всего лишь поцелуй? – Ярость вспыхнула в ее душе с новой силой при мысли о том, как небрежно он отозвался о ее сокровенных чувствах. Она не утратила рассудительности, но каждый нерв внутри ее, все ее существо томилось воспоминанием о его прикосновениях и вновь страстно жаждало ощутить их. Разум предостерегал ее больше не делать глупостей. Нужно прислушиваться к голосу разума, а не тела! – Отпустите меня!

– Чепуха! Тот факт, что вы не послали меня одним из своих приемов лететь через весь коридор, доказывает, насколько вы ослабели. Я донесу вас до вашей комнаты. – Улыбка его стала холодной. – И я собираюсь получить от этого удовольствие!

Мэллори решила, что не стоит попусту тратить слова, пытаясь урезонить его. Она ни разу на него не взглянула, пока он нес ее сначала по одному, затем по другому коридору, а потом вверх по лестнице.

Саксон пинком отворил дверь. Мэллори хотела выбранить его, но тут же осеклась, так сердито он на нее посмотрел. Неужели наглец пытался разозлить ее, в надежде пробудить нечто большее, чем досаду? Знал бы он, как на нее действуют его поцелуи…